Пирушка в "Золотой рыбке" набирала обороты. Пьяные в дымину будущие Защитники и расхристанные хохочущие Хранящие веселились, сдав очередную сессию. Тут она, конечно, называлась иначе, но суть-то не менялась.

С того момента, как сам магистр Валлин взял меня в ученицы, пролетело целых четыре месяца, полных и насыщенных. Так как догнать ушедших уже далеко вперед "коллег" я не могла, учитель сунул мне магическую дребедень в виде головного обруча с подобием жабы на лбу и велел читать весь обязательный курс, само все в памяти уляжется. И отправил в библиотеку.

Прочитав с полдюжины пухлых трактатов о "благочестии и жизни праведной Хранящих", плюнула и начала сама лазать по полкам. В итоге нашла целую коллекцию куда более интересных фолиантов по физиологии и нейрофизиологии мозга. То есть это я их так называю, на самом деле проговорить это длинное и зубодробительное название не мог даже магистр. Повезло еще, что курс по физиологии я еще в своем институте прослушала, а то бы так и путалась во всех этих описаниях.

Весь смысл обучения сводился к тому, чтобы научить адептов улавливать и правильно воспринимать биотоки чужого мозга, научиться управлять ими, а в идеале (то, что как раз и было доступно мне) — снимать с них полноценные отпечатки, души. И все эти биотоки были пронизаны такой сложной энергетикой, что я не вылезала из библиотеки почти трое суток, пока весь Дом, во главе с Валлином и Ветром прочесывали город в поисках непутевой меня.

Как-то так вышло, что в местное общежитие я все же перебралась, поленившись тащиться на занятия по пустынным холодным улицам. Ветер, конечно, обиделся, но промолчал, продолжая будить меня по утрам танцами с мечом под окнами.

Дни наполнились ежеутренними восхвалениями Первой Хранящей под неусыпным надзором чопорной сухой магистра Живы, библиотекой и сияющим кружевом потоков, где я бродила вместе с Учителем. Поначалу, пока я не привыкла к режиму занятий, Ветра я видела только по утрам. На широком дворе Дома, где мастера неустанно гоняли будущих Защитников, с рассвета и до заката звенели мечи, слышались цензурные и не очень возгласы, мелькали мокрые от пота полуобнаженные парни. Естественно, что галерею, ведущую от келий к учебным комнатам, всегда заполняли краснеющие и хихикающие девицы. Мне же отводилось меньше времени на отдых, и наблюдать эту чудесную картину удавалось редко.

Где-то на втором месяце учебы произошло невероятное для меня открытие — оказывается, Ветер — мужчина. Не в том смысле, чтобы я сомневалась в его половой принадлежности, просто он не казался мне настолько уж привлекательным, чтобы обратить на него более пристальное внимание. А вот когда мои соученицы стали облеплять его под всевозможными предлогами, самой стало интересно, что же это за сокровище. Однако времени на все эти интересы оставалось все меньше, а нагрузка все больше, пришлось отложить мысли о флирте в список ожидания. Учиться, учиться и учиться… В компании молодых и легкомысленных приятелей — подружек, жаждущих развлечений, это оказалось весьма нелегко.

Так что, ребята вполне удачно спихнули свою сессию, а мне еще только предстояло испытание. Весь Дом готовился к такому событию, спешно заговаривая помещения от моего разрушительно влияния. А потом нас ждал целый месяц сказочного отдыха!

Выуживал нас из таверны бессменный сторож общежития, вечно сердитый и раздраженный дядька, преподававший парням науку мечемахательства. Он, конечно, уже почти привык, но все же предпочитал выспаться, а не грузить пьяных подопечных в телегу и потом рассортировывать по комнатам. Один раз, с большого устатку (а то и чего покрепче) перепутал, и утром был скандал — одного из парней застукали в чужой комнате с юной Хранящей, спящих в обнимку. Это правило до конца обучения приходилось соблюдать всем — оказывается, если Хранящая еще себя не контролирует, может и сама "сгореть" и парня убить.

— Алиса, подъем! — спокойный властный голос опять вырвал меня из объятий сна.

— А иди ты… далеко!

— Ты же знаешь, что спорить бесполезно. Вставай.

Высунув помятую и лохматую голову из-под одеяла, обозрела счастливого бодренького Рыся, одного из будущих защитников, которого я Рысем и прозвала за темно-рыжие волосы. Он, по привычке, приходил будить мою соседку Целесту и, пару раз ошибившись дверью, будил теперь и меня.

— Не буду я вставать. Отстань, — и нырнула обратно.

— Тогда я пошел за Ветром.

А вот эта угроза заставила меня не только высунуться, но и сесть в кровати. Ветер и кувшин воды мне за шиворот выльет, с него станется. Один раз он такое уже вытворил, когда ему на меня нажаловались — потом полчаса по всем коридорам бегал. А счастливые соученики ухохатывались, глядя, как я в пузырящейся длиннющей сорочке и босиком догоняла этого гада.

— Ну чего еще вам от меня, болезной надобно?

— Магистр велел передать, что ждет тебя через час в большом тренировочном зале.

Экзамен! Мамочки!

Выпихнув ехидно ухмыляющегося парня вон, торопливо засобиралась, по десять раз проверив, на месте ли шпоры, подтянув пояс юбки и едва успев причесать волосы. Слава богу, что хоть гардероб обновить успела, а то за джинсы магистр Жива с меня кожу живьем бы сняла.

В полукруглом зале с высокими потолками, где в дождливые дни парни проводили свои тренировки, я обнаружила целую комиссию, рассевшуюся рядком за длинным пустым столом, в лице моего учителя, магистра Живы, преподававшей зубодробительные "Уложения о поведении Хранящих", магистра охранной и защитной магии Сервуса и общежитского сторожа. Его имя у меня постыдно вылетало из головы сразу после очередной головомойки.

Пустые скамьи вдоль стен сиротливо пустовали. Вообще эти голые стены активно напоминали мне наш школьный спортзал — такой же пропахший, пустой и грустный.

Перед столом сиротливо стоял единственный стул. А еще я могла руку дать на отсечение, что вся моя компания сейчас жадно прильнула к замочной скважине.

— Ну-с, Алисия, присаживайтесь, — досадливо поморщилась Жива.

Да уж, ее любимицей я никогда не была и никогда не буду. Эта вечно подтянутая строгая дама хладнокровием могла поспорить со змеей, и обладала таким же противным любому нормальному студенту характером. Худощавая, высокая, с гладко зачесанными к затылку волосами, в неизменно строгих, почти монашеских нарядах, эта женщина больше походила на статую. Хотя от нее временами несло таким ощущением силы, что я невольно содрогалась и старалась не лезть на рожон. Опять же, на моей совести уже было несколько разудалых попоек с сокурсниками, с десятком пострадавших граждан, разнесенным кабаком и развалинами фонтана. Правда, доказать никто ничего не мог, да и не пылал желанием — попробуй проболтайся, когда Ветер так плотоядно смотрит! Ну и по мелочи набиралось немало — мелкой бытовой магии нас обучали (платье там почистить, прическу поправить, огонь развести) — и у меня она носила какой-то катастрофический характер. Посему, в Доме меня уже прозвали стихийным бедствием, а на наши с Валлином практические занятия сбегался временами поглазеть весь педагогический состав. Ну и адепты, понятно.

Все. Стартовый свисток дан. Сейчас начнется.

— Для начала напомните-ка мне постулаты Танаты Хранящей.

Ну, что я говорила? Началось. Теперь мне что, все сто сорок пять пунктов зачитывать, что ли? И чего этой Танате приспичило бумагомарательством заняться?!

— Правильно ли я поняла, что уважаемая магистр желает услышать все постулаты Танаты Хранящей?

Магистр злорадно кивнула. Ну-ну. Спасибо, учитель за хороший артефакт!

— Первое: Хранящая является эталоном доброты, справедливости и чести, праведной жизни и мудрости, ибо несомый ею свет пронизывает души человеческие, врачуя и не изменяя, подобно горному ручью, вымывающему грязную породу и несущему зерна благословенной мудрости в бесплодные земли…

Следующие сорок минут я менторским ровным голосом активно загоняла комиссию в кому. Зная тягу Живы к потоплению, специально не поленилась вызубрить все ее любимые вопросы, благо менять их нет возможности — сплошные "Жития" и "Уложения" давно покойных. Кстати, желающих "вернуть" их с того света на этот для последующих особо жестоких и извращенных пыток с каждым годом становилось все больше, пропорционально числу адептов.

Когда же магистры уже не просто сонно кивали, а совершенно впали в прострацию, нахально простучала пальцами по столу, привлекая внимание.

— Если уважаемые магистры удовлетворены, может, продолжим?

Валлин аж закашлялся от такой наглости. Хотя мог бы и привыкнуть. А не сглупила ли я, экзамен все-таки.

— Более чем, я думаю, — жестом оборвал Сервус. — Мне хотелось бы посмотреть в действии твои заклинания.

— К моему огромному сожалению, к магии у меня способностей нет. Все, что удалось освоить — наименее энергоемкие щиты.

Я потупилась. А то он не знает, что от моих попыток только беды.

— Продемонстрируй.

Я послушно сосредоточилась, вызывая самый простенький воздушный щит, который вполне защитит от стрел, но, увы, не от заклинаний. Комиссию обдуло легким ветерком. Фу, пронесло. А ведь последствия могли быть и похуже.

— Так, а от магов что можешь показать?

Угу, знает, что малые щиты — ровно столько, сколько нужно знать за курс. И туда же. Я вспомнила, как нашла простенькое и изящное заклинание, которое долго переделывала под себя. Снаружи — плотная прослойка из воздуха, за которой прячется ажурная энергетическая сетка, легко поглощающая чужие заклинания и поддерживающаяся за счет их энергии. А еще было банальное "зеркало" из упражнений по аутотренингу. Но и то, и другое могло окончиться плачевно. На тренировках — дождиком. А тут и чего поинтересней может получиться.

Сосредоточившись, я постаралась выстроить именно первый вариант. Под потолком гулко бухнуло. Комиссия осторожно оглядела свод, но никто не шелохнулся.

Сервус внимательно оглядел мое творение, кивнул и сел на место.

— Прекрасно. Магистр Валлин?

— Алисия, покажи-ка мне развертки энергопотоков основного плана.

Я задумалась. Сверху сгустились тучи от неразвеянного заклинания. Закапал мелкий дождик, постепенно набирая силу. Самое странное, что ни меня, ни Валлина не поливало. Тем более, что я, наконец, закончила построение модели потоков.

Вот-вот. С этими энергопотоками мы и застряли до вечера, до хрипоты споря, как эффективнее на них воздействовать. Магистр Жива позорно бежала от идущего в зале ливня, а вот магистр Сервус пока еще безуспешно с ним сражался. Учитывая, что дождик от его же магии подпитывался, сражение обещало быть интересным.

Учитель охал и пытался на пальцах мне показать, что отсечение основного плана в этом случае будет кривым и неточным, а я на его же пальцах объясняла, что тогда можно отсечь не только основной план, но и все вторичные, свернув в компактный шарик. Останется чистая энергетическая среда, в которую можно так же легко вернуть свертку. Валлин долго осмыслял разницу, мы уже перебрались в его кабинет, зарылись в книги и сравнивали, чуть ли не пошагово, всю работу с энергетикой…

Уставшая, но совершенно счастливая, вернулась к себе в комнату уже глубоко заполночь, рухнула в кровать и мысленно поздравила себя с победой. А если удастся уговорить Учителя освободить меня от песнопевных уроков Живы, то это будет полный триумф.

Утро началось с двух зол — отчаянной долбежки в двери и болящего горла. Обреченно прохрипев: "Войдите!", поплелась в ванную.

— Ты сколько можешь спать? "Жвачка" велела всем быть в молельне через два часа! — Звонкий голосок моей приятельницы Целесты серебряными колокольцами рассыпался по комнате.

Молельня. С недавних пор я это место ненавидела, и мои эмоции тут же отдавались болью в коленных чашечках. Ндя… Под высокими белоснежными сводами нараспев читались всевозможные мемуары и заветы ныне давно покойных, возведенные неуемной Живой в разряд священных писаний. Сквозь высокие витражные стекла лился свет, стояли скамьи для праздничных собраний горожан, за колоннадой мостились отдельные для обитателей Дома. И повсюду ощущение покоя, размеренности и благообразности. Если б не уроки Живы — место тишины и покоя.

Там же мы сдавали зачеты по этикету и риторике, философии и искусству поведения в высшем свете, тренируясь параллельно в остроумии.

— Листик, милая, я едва живая, — жалобно проблеяла я. — Да и не в чем мне на парадную взбучку идти.

Это действительно было проблемой. "Жвачка", как мы с моей легкой руки прозвали Живу, категорически требовала соблюдать традиции Дома, так что мне пришлось на время занятий окончательно расстаться с любимыми джинсами и косухой. Регулярно присылаемые братишкой деньги я хранила в кармане магистра, купив только пару простых платьев да плащ, ну и на письменные принадлежности пришлось потратиться. Жалко только, Яр ни разу не приложил к кошельку записки. Но оно и понятно, записку может прочесть кто угодно, а моему братишке приходится быть осторожным.

— Пошли тогда бегом в лавку сходим!

Я взглянула на миниатюрную синеглазую брюнетку, нетерпеливо пританцовывающую на месте. Вылитая моя Ленка. Любительница тусовок и походов по магазинам. Эта хоть мне своих приятелей не сватает. Так что с ее бурной энергией я научилась мириться.

— Ладно, пошли. А то и правда стыдно будет.

Вихрем промчались по пустым коридорам, ошеломили налетом кабинет Учителя, ограбив его на часть сохраненных для меня денег, пока не опомнился. И на выходе нос к носу столкнулись с Ветром. Грустно вздохнув, — обломался нам побег — повернулась к Целесте.

— Облом, Листик, влет словили.

— О чем это вы? — подозрительно нахмурился мужчина.

Брюнетка захихикала.

— Да мы тут решили быстренько сбегать в лавку, прикупить кое-чего, а то магистр Жива сегодня в молельне сбор назначила…

— В чем проблема? Я с вами схожу. В городе для вас небезопасно.

Невольно залюбовалась теплой улыбкой Ветра и пропустила момент, когда он взял меня под руку.

— А если мы белье пойдем примерять — ты тоже с нами? — поинтересовалась хихикающая девушка.

Он споткнулся, еще крепче сжав мою руку. Ох, а силушки-то прибавилось у него! За последнее время мы довольно мало общались — меня целиком поглотила библиотека и тайны энергопотоков, ему же доставалось на занятиях покрепче. Рысь вообще жаловался, что он себя загонял до полного изнеможения. И вот так почти весь последний месяц пролетел.

— Если будет нужно, — наконец нашелся мужчина. — Но, думаю, это не понадобится. Вы же не собираетесь явиться в молельню в одном белье?

Вот теперь хохотала я. Листик сморщилась, но тоже улыбнулась.

— Кстати, ты не слышал, нас когда на отдых отпустят?

— Говорят, через пару дней, не раньше.

— А чего так? Старшие-то все давно разъехались.

— Все молчат и делают страшные глаза. — Ветер пожал плечами. — Единственное, что удалось узнать — нас всех ждет какое-то важное испытание.

— Еще одно? — взвыла Целеста. — Мы же вроде все науки сдали!

Да уж, этой активной жизнерадостной девушке трудно высиживать на занятиях, зато работает с энергопотоками как обреченный трудоголик.

— Угу, заставят всех скопом читать все "Наставления" от корки до корки, стоя на коленях, — я хихикнула, — или вверх ногами. Тоже, говорят, думать помогает.

— А ты злая, Алиса.

— Я не злопамятная, я просто злая и у меня память хорошая, — вспомнила я расхожее выражение.

Спутники уставились на меня с подозрением. Угу, вот также они на меня все таращились, когда на магистра Живу ведро лягушек опрокинулось. Я честно призналась, что я бы выбрала что-нибудь помощнее — хотя бы ведро краски, за что пришлось отстоять на коленях в молельне добрых четыре часа.

Выбравшись с территории Дома, Листик уверенным шагом потащила Ветра, а вместе с ним и меня в сторону купеческого района, увешанных красочными вывесками домиков, где на первых этажах располагались всевозможные лавочки. В узкую, неприметную с виду дверку приятельница нас и потянула.

— Вот тут мы найдем все, что нужно! Я недавно сюда заглядывала, вся обзавидовалась.

Навстречу выкатился худенький сморщенный дядечка в возрасте, кудрявый, как овечка. Рубашка, брюки, жилетка и мерная лента на манер шарфика.

— Чем могу служить молодым господам?

— Уважаемый, нам требуется одеть этих двух молодых дам. — Ветер опустился в стоящее в уголке кресло. У маленького прилавка засуетилась высокая хорошо сложенная женщина, видимо жена хозяина. Мне бы в ее годы так хорошо выглядеть! Все остальное пространство занимала огромная расписная ширма.

— Особые пожелания будут? — деловито поинтересовался хозяин.

— Скромно, но с достоинством, ничего лишнего. Еще мне бы хотелось посмотреть походную одежду…

— И белье, — мстительно добавила Целеста, покосившись на Ветра.

— Сию минуту. Сюда прошу, — отозвалась из-за ширмы женщина.

Там пряталась огромная двухуровневая вешалка с безумным разнообразием нарядов — от простенького до по-королевски расшитого камнями. И во всем этом бесконечном карнавале с упоением уже копалась моя подруга. Чуть дальше висело огромное ростовое зеркало, за которым угадывалась неприметная дверка во внутренние помещения дома.

— Госпожа, — окликнула меня хозяйка. — Прошу.

Видимо Целесту и впрямь бесполезно отрывать, сейчас она в своем мире. Мне на выбор предложили три спокойных платья с тонкой искусной вышивкой, которые я забрала сразу. Когда настал черед белья, во мне запрыгал озорной чертенок, заставлявший хихикать и косить на ширму, за которой сидел Ветер. В итоге я получила тонкие атласные ночные сорочки с кружевами и фривольными вырезами, да плотный ярко-алый корсет. Зачем он мне, я точно не представляла, но была свято уверена: желающей соблазнить мужчину девушке совершенно необходим корсет. И обязательно красный. Я так расслабилась, что едва не потеряла счет времени. На Целесту я внимания не обращала, погрузившись в свои фантазии, но когда пришло время оплатить и забрать покупки, Ветер решительно загородил мне дорогу.

— Позволь мне.

— С какой стати? Я в состоянии заплатить сама…

— Я хочу хоть как-то тебе отплатить… — тихо пробормотал он.

— Отплатить?! — у меня аж слезы на глаза навернулись.

И это после всех моих планов по его соблазнению! Да сдался мне этот меркантильный, самоуверенный и холодный, как лягушка тип! Внутри заклокотала такая обида, что я едва слезы сдержала. И откуда у меня такие резкие перепады настроения взялись? Отходняк от экзамена, что ли?

Мужчина пытался что-то пробормотать, но я уже отсчитала деньги и, подхватив свертки, потянула подругу вон.

— Чего это ты? Нагрузила бы своего Ветра. — Листик оторопело смотрела то на злую прущую танком меня, то на бледного сжавшего губы мужчину.

— Он не мой.

— Как это?!

— Вот так!

— Я же своими ушами слышала, что он — твой Защитник.

— Листик, все, что нас связывает — душа, которую я храню.

— Алисия… Мне жаль…

Да. И мне, наверное, тоже.

Молча влетев в свою комнату, закрыла дверь прямо перед его носом. Разворочав свертки, торопливо натянула первое попавшееся платье, отшвырнув на кровать глупый бесполезный корсет. Целеста так же молча смотрела на мои метания, потом обняла, заставив опуститься на постель.

— Лис, я понимаю, тебе больно. Он что-то сделал не так, но может, стоит дать шанс объяснить. Все же Ветер — твой Защитник…

— Да нет, все предельно ясно. Это я виновата — размечталась…

— Вот поэтому магистры и запрещают нам часто общаться с будущими защитниками — чтобы избежать ненужных иллюзий. Ведь мы еще мало знаем, чтобы понять, кто именно нам предназначен.

— Да… Иллюзии…

Я надолго погрузилась в прострацию, успокаивая расшатанные нервы. Под руку попалась одна из обнов, и я, недолго думая, надела. Надо же чем-то руки занять, раз мозг завис.

— Мне нужно к Учителю. Срочно.

Я торопливо вылетела в коридор, натолкнувшись на Ветра, и рванув прочь со всей возможной скоростью. Магистр Валлин удивленно поднял голову от бумаг, которые разбирал, оглядывая взволнованную и растрепанную меня.

— Учитель, мне необходимо узнать, как можно вернуть душу в мир живых!

— Алисия, еще слишком рано и опасно…

— Учитель! Вы же знаете, что я это все равно сделаю, с вашей помощью или без. Мне нужно рассчитаться с Ветром сейчас, иначе я не смогу идти дальше, — разом выдохнула я.

— Сомневаюсь, что ты этого действительно хочешь.

— Хочу.

— Тогда давай договоримся — я покажу тебе энергопотоки, как их привязывать и сращивать с телом. А ты вместе с остальными сегодня пройдешь последнее испытание. Оно и покажет — удастся ли тебе избавиться от Ветра, или он действительно твой Защитник.

— Договорились, — я упрямо мотнула головой.

— Отсекать ты уже умеешь. Просто меняешь местами две души, исходную помещаешь в энергетический кокон. Коконы потом привозишь сюда. Единственное но — новое тело должно быть больше предыдущего, чтобы во время трансформации тебе не пришлось тратить на это собственную энергию.

Магистр легко рисовал в воздухе ажурные плетения, попутно разъясняя основные узлы. Вот мелькнула и погасла последняя нить, возвращая меня в реальность из мира совершенства переплетаемых узоров. Весь мир — плетенье кружева, и нужно точно знать, как удалить лишний виток, не распустив и не задев гармонии целого полотна.

Я внимательно следила за ним, легко скользя следом по паутинкам кружева. Магистр частенько давал мне такие задания — в иллюзорном кружеве, где я могла перемещаться по хитросплетениям потоков часами.

— Стоп! — голос Учителя звенел от тревоги. — Нельзя!

Я остановилась, непонимающе оглядываясь на него. Яркий изумрудный всполох его силы прочертил передо мной пылающую черту.

— Дальше этого места тебе погружаться нельзя! Запомни. И выходи.

Вынырнув в реальность, пытаюсь отдышаться и унять прыгающие перед глазами цветные пятна.

— Алиса, ты запомнила, где нельзя переходить черту?

— Да. Но почему?

— Это основа, ядро. И если его затронуть — последствия будут необратимы. И для тебя, и для объекта. А в случае отсечения оно просто не имеет значения. Это очень важно — прикасаться к ядру нельзя! К тому же ты пока еще слишком мало знаешь, чтобы вообще к нему подходить. Тебе все понятно?

— Да, Учитель. Спасибо.

— Я понимаю, что ты сейчас расстроена, но попробуй понять — все в нашем мире происходит так, как должно. И ваша с Ветром встреча и твой дар, и твой приход сюда. И я совершенно уверен, что Ветер предназначен именно тебе.

— Учитель, можно вопрос?

— Давай, — мягкая понимающая улыбка в бороду.

— Что такое Защитник? И при чем тут предназначение?

— Этот вопрос задают все Хранящие. Защитник — воин, спутник и страж. Хранящие почти беззащитны, человеческая вера слишком слабая преграда для тех, кто живет чужими жизнями. Он защищает. Это идеально подходящий спутник и страж. Защитники ведь хорошо сопротивляются любой магии, даже силам Хранящих. А еще он часто становится чем-то иным.

Я мало что поняла, неверяще глядя на умудренного годами и опытом человека.

— Хочешь спросить, почему предназначение? Потому что все мы очень разные. И двум людям, постоянно находящимся рядом, необходимо уметь ладить. Ваши характеры, и не только они, должны безупречно подходить друг к другу. Это как судьба. Только происходит все с помощью магии. Вот так и выбираются Защитники.

— Понятно.

— А теперь объясни мне, чем ты расстроена.

Я покраснела. Ведь получается, что из-за пустяка.

— Думаешь, он остался тут только из-за души, которую ты хранишь? Возможно, так и есть, но…

За окном гулко ударил гонг. Сбор в молельне начинается.

— Идем, — магистр протянул руку, приглашая следовать за ним. — Ваша группа уже достаточно готова для испытания. Дольше ждать просто нельзя.

Я торопливо семенила следом, едва прислушиваясь к словам Учителя.

— Накинь капюшон, Алиса.

Я ошеломленно послушалась. Впервые с нашей первой встречи он правильно произнес мое имя.

Меня провели через крытую галерею большого молитвенного зала, уставленного скамьями, где по праздникам собирались все обитатели Дома. В дальнем, скрытом в полумраке конце зала тянулась череда сетчатых ширм и кресел за ними, я всегда думала, что это нечто вроде католической исповедальни. Но сейчас там толпились будущие Хранящие во главе с магистром Живой.

— Магистр. Вот ваша последняя подопечная. Простите, что задержал ее.

— Прекрасно. — Магистр скривилась, недовольно оглядев мой наряд.

Учитель оставил меня с остальными и скрылся по ту сторону ширм, в гудящем от голосов зале.

— Итак, все на месте. Начнем. Рассаживайтесь и молчите, что бы ни произошло. Соответствующее заклятье будет на вас наложено магистром Сервусом. Вам скажут, что и когда сделать. — "Жвачка" строго посмотрела на меня. — И упаси вас Хранящие что-нибудь вытворить.

Устроившись в жестком неудобном резном кресле, я поежилась. В царящем вокруг полумраке плясали неверные тени, страх холодком пробежал внутри, в животе отозвалось бодрящее тепло души Дженнара. Хоть кто-то меня поддерживает, а то сердце от страха через горло выпрыгивает. Да и хорошо еще, что сижу, вон как ноги сводит. Мамочка, и почему я раньше

Магистр Сервус медленно пошел за нашими спинами, легкими прикосновениями накладывая заклинание молчания. Добравшись до меня, замер, недоуменно обернулся по сторонам и склонился к самому уху.

— Алисия, у тебя слишком сильная природная защита, так что заклинать бесполезно. Поэтому я тебя прошу — молчи. Сама. Не подведи меня, ладно?

Я только судорожно кивнула и замерла соляным столбом. На той стороне сильный голос Валлина что-то скомандовал, и послышались суетливые шорохи.

— Теперь по одному вы возьмете кристаллы и пойдете вперед. Не оглядываясь, просто ровно вперед. Как только засветится кристалл, остановитесь. Тогда идет следующий.

Приказы Учителя раздались неожиданно близко, и я нервно вцепилась в подлокотники. Энергопотоки молельни словно взбесились, чуя необычную магию, медленно наползающую с той стороны ширм.

ТАМ происходило что-то странное. Мимо проползали едва видимые из-за ширм тени, то справа, то слева вспыхивали яркие огоньки, постепенно превращаясь в неровную цепочку сияющих фонариков. Сердце колотилось как сумасшедшее, меня охватывал панический ужас, пальцы бесчувственно впились в ручки кресла. Вот очередная тень двинулась по освещаемому кристаллами проходу, яркий свет резанул мне по глазам. Напротив, за частой сеткой, ослепляюще сиял яркий огонь. И держал его в ладони мужчина. Большего я рассмотреть не могла, содрогаясь всем телом. По подбородку потекла горячая струйка, похоже, губу прокусила. Пора лечить нервы.

— Защитники, встречайте своих Хранящих! — грянул оглушающий голос.

Ширмы рухнули. Свет факелов взметнулся вверх, освещая стоящих друг против друга мужчин и женщин. Я подняла глаза, встретившись с яростным сиянием карих глаз. Передо мной стоял Ветер. Я впала в ступор, не в состоянии даже шевельнуться.

В этот момент ужас медленно и нехотя отступал куда-то в уголки сердца, сдавая позиции ледяной волне странного предчувствия. Казалось, что Ветер сейчас имеет надо мной необъяснимую власть, противиться которой у меня просто нет ни малейшего желания, словно его сила отражала мою собственную.

— Сейчас вам лучше поговорить, расслабиться. Потому что с этого момента вы весь свой путь пройдете вдвоем, — тихий голос магистра Валлина вырвал меня из шока.

Осторожно взяв меня за руку, Ветер повел вслед за остальными в сад, пару раз свернул с дорожки, уходя в сторону, скинул и расстелил на земле свой плащ. Набравшись духу, попыталась стряхнуть с себя оцепенение.

— Я хочу извиниться за свое поведение, — резко втянув воздух, выдохнула, — я была не права.

— Я тоже. — Сел рядом, не глядя на меня, продолжил, — Отплатить — неправильное слово. Буду следить за своими словами.

— Хм, тогда это будет нечестно — я слишком часто сначала говорю, потом думаю.

Ветер фыркнул. Похоже, в списке моих недостатков значился не только острый язык. Еще и острый характер.

— Ну что, Защитник, поздравляю — не повезло тебе с Хранящей, — я рассмеялась.

— Поживем, увидим.

И совсем не соображая, что делаю, взяла его за руку.

— Спасибо, Ветер.

— За что? — совершенно удивленный взгляд.

— Ты был рядом все это время. Чужой город, Дженнар, мой брат — все вокруг сходит с ума. А ты остаешься.

— Я рад, что мне нашлось место, — иронично вздернутые брови и легкая насмешка в понимающем взгляде.

Кончиками пальцев едва прикоснулась к шраму на его лице, чувствуя, как напрягаются его плечи, и каменеет улыбка.

— Скажи, почему ты не исцелил его? Ведь маги могут убирать такие шрамы?

— Могут, — мою ладонь перехватили в воздухе, — но я не стал. Это урок. На всю оставшуюся жизнь.

— Просить рассказать бесполезно?

— Может быть, когда-нибудь, — Ветер улыбнулся.

Теперь уже его пальцы легкими касаниями гладили мою щеку, следуя за теплом его руки, чуть подалась вперед…

— Алисия! — из-за кустов вылетела Целеста, таща на буксире сияющего как солнышко Рыся. — Мы в таверну собрались! Вы идете?

Я сквозь зубы выругалась. Ветер одним движением поднялся и подал мне руку.

— Конечно, как же мы без вас-то обойдемся? — Я радостно оскалилась, игнорируя ехидное выражение лица моего Защитника.

— Гитару не забудь! — донеслось до меня.

Понятно. Намечается грандиозный праздник. Я обреченно поплелась в комнату за инструментом. Сзади шагал ухмыляющийся Ветер.

Грандиозная пьянка, начинавшаяся как тихие дружеские посиделки, набирала обороты. Развеселые студенты лихо плясали, сдвинув столы к стенам, в одном углу несколько парней активно дискутировали с кувшинами вина. Победа пока что доставалась людям, пустые побежденные позорно изгонялись со стола. В другом углу шушукались девушки, в третьем почти засыпали на мягких подушках из закуски, в четвертом я лениво перебирала струны гитары, наслаждаясь покоем и обществом Рыся и Ветра. Рыжий жалобно стонал, потирая уставшие ноги, пока его Хранящая резво отплясывала под воющие звуки, исторгаемые местным менестрелем.

— Вот скажите, откуда в ней столько энергии? — жаловался несчастный Защитник. — Я уже с ног валюсь.

— Прояви терпение. Женщины как стихийное бедствие — укротить невозможно, остается только смириться, — хихикнула я.

Ветер язвительно хмыкнул, потягивая вино.

— Ребята, как же вам повезло — вы слишком похожи, чтобы спорить!

Мы переглянулись и прыснули. Похожи, как же! Целеустремленный уверенный Ветер и вечно увлекающаяся взбалмошная я.

— А чего ты не поешь? — нахмурился Рысь. — Мне все уши прожужжали про твои знаменитые баллады.

Ах, бедный Рысь, он пропустил большинство наших пирушек, где мне приходилось неустанно драть горло и пальцы!

— Это не мои. Их написал один гениальный человек на моей родине. А я не смогла устоять, очень уж на душу ложатся.

Тоже парадокс. В моем мире эти песни писались в другой обстановке, другой эпохе, его почти забыли, а здесь Высоцкий с его песнями вполне мог стать богом. И ударив по струнам, с отчаянием тонущего окунулась в музыку. Песни, написанные к фильмам о средневековье, лились здесь и сейчас, вырывая каждым аккордом кусочек моего сердца. Девушки с томными взорами слушали"…о любви", мужчины грезили наяву, сжимая кулаки и темнея взглядом от баллад о ненависти и борьбе. Я же сходила с ума от музыки, все глубже проваливаясь в своеобразный транс, не жалея ни рук, ни голоса. Потому что с музыкой можно только так — отдать все, что есть, выплеснуть, выхлестнуть душу безбрежным морем звуков, истечь кровью по струнам, сгореть… и возродиться с первым мгновением тишины.

В наступившем гулком звенящем молчании я подняла залитые слезами глаза и, как всегда, встретилась со спокойным взглядом его карих глаз. Понял, принял ли то, о чем мне хотелось сказать? Ветер молча отнял от грифа мои пальцы, едва ощутимо прикоснулся губами, и повел меня на улицу сквозь молчащую, погруженную в полное безмолвие толпу.

Вдохнув полной грудью прохладный ночной воздух, ощутила нехорошее одиночество. Когда мир так огромен, а я всего лишь песчинка, дуновение ветра, по сравнению с этим монолитом. И рядом нет никого… Пока теплые руки не охватили меня кольцом, скрывая, оберегая и успокаивая…

— Спасибо, — мой голос хрипел.

— Пойдем, тебе нужно отдохнуть.

— Только давай пойдем медленно, мне так хочется остыть!

Тихий смешок за спиной.

— Остыть или простудиться?

— Хочется покоя.

— Я знаю.

Вот так, доверчиво вложив свою руку в его, без единого слова, не спеша, пошли по пустынным улицам, освещенным неверным светом факелов и редких светящихся окон. Ночью особенно остро ощущаешь присутствие в воздухе какого-то пьянящего волшебства, пропадающего с первыми лучами солнца. Во мраке для меня всегда таилось нечто необъяснимое, первородное в этом мире, и оттого еще более притягательное, требующее познания, зовущего в неизвестную даль. Сейчас эта безумная сказка принадлежала мне целиком — переполненная отзвуками музыки, вибрирующая глубоко внутри душа Дженнара, теплое прикосновение Ветра, сияющие высоко над головой звезды чужого мира и кажущаяся бесконечной дорога под ногами.

— Знаешь, магистр сегодня рассказал мне, как вернуть Дженнара.

— Я рад, — неожиданно сухо откликнулся мой спутник, окидывая улицу беспокойным взглядом.

И вдруг толкнул меня в густую тень у ограды какого-то дома.

— Не высовывайся!

Потянув меч из ножен, остановился, словно зверь, потягивая носом прохладный ночной воздух. Я испуганно вжалась в забор, про себя моля всех богов скопом, чтобы все обошлось. Потому как просто так Ветер меч не достанет. С другой стороны, наблюдая за напряженным, готовым к схватке мужчиной, невольно просыпается странное первобытное любопытство самки, перед которой сейчас сойдутся самцы.

Из тени позади вынырнули три плотные фигуры, слегка вихляющей походкой направившиеся прямиком к Ветру. Несмотря на пустынность улицы, до меня донеслись только отголоски нетрезвого гогота. Похоже, эти товарищи не понимали, с кем имеют дело. Поигрывая дубинками, с ехидными небритыми рожами, троица с ленцой шакалов, завидевших добычу, рассредоточилась перед моим Защитником. Я вполне понимаю их самоуверенность — Ветер выглядит почти безобидно в своей тонкой рубашке и кожаном колете, не скрывавших худощавости фигуры. Плащ вот только жалко — зачем на землю бросил, мог ведь и мне отдать.

— Ну что, может, по-хорошему — отдашь кошелек и свободен. Даже девицу твою не тронем, а? — заржал один, выглядевший старше и опаснее остальных.

Ветер только приглашающее махнул рукой. Обмен ударами я как-то пропустила, очень уж быстро двигался мужчина, зато увидела, как один за другим, сгибаясь от ран, они склонялись на землю. Не зря он каждый день танцевал с мечом. Теперь я против него, даже безоружного, и минуты бы не продержалась.

Шагнула к нему, подняла с земли перепачканный плащ.

— Не подходи!

— Все нормально, они сейчас от боли мало что соображают.

Люди на земле медленно истекали кровью. Не самая приятная картина, но после смерти Дженнара, я вообще заметила в себе равнодушие к подобным зрелищам. Внимательно присмотревшись, поморщилась — от них практически явственно несло чужой болью и страданием. Как учил магистр, осторожно нырнула в ближайшее переплетение энергопотоков, рассматривая рисуемые ими картины. Грабеж, изнасилование, избиение, даже убийство молодой женщины ради пары золотых монет. Ндя, экземпляр не из лучших.

— Дорогой, присмотри за остальными, я быстро, — не "выныривая" предупредила я.

И одним махом оборвала все энергопотоки, сворачивая в маленький компактный шарик на ладони. Не ощутив особой усталости, занялась вторым. Старший из них всех, получавший садистское удовольствие от мучения жертв, он отчаянно сопротивлялся, со звериной яростью раз за разом пытаясь "выпихнуть" меня вон. Однако, ухватив энергопотоки, я уже спокойнее железной хваткой свернула его поганую душонку в шар и глубоко вздохнула.

— А с этим что? — поинтересовался Ветер.

— Молодой, дурной, — отмахнулась я. — Крови не пролил, так что пусть живет.

Раненый в бедро грабитель — неудачник благодарно завыл что-то на одной ноте, одновременно стараясь отползти подальше и зажимая изрядно кровоточащую рану. Ветер флегматично отряхивал свой плащ, не обращая на него внимания. А до меня медленно доходило, что я назвала его "дорогой", ничуть не задумавшись. Лишь бы он этого не заметил, а то я со стыда сгорю! С противоположного конца улицы задребезжали обмундированием стражники. Несомые ими факелы неровным светом озарили залитую кровью мостовую, теперь похожую на невероятные декорации к фильму ужасов.

Четверка окольчуженных с ног до головы стражей окружила нас, но оружие обнажать никто не спешил. Высокий усатый дядька, по видимому главный среди них, внимательно рассматривал Ветра, как будто сомневаясь в его умении вообще держать меч.

— И что тут произошло, уважаемые?

— Напали. Получили по заслугам, — пожал плечами Ветер.

— А как это они?! — ахнул осматривавший трупы страж. — Раны же не смертельные?!

Старший вопросительно вздернул бровь.

— За разъяснениями можете обратится к магистру Валлину в Дом Хранящих. Он вам их даст, если сочтет нужным.

Ветер спокойно взял меня под руку и неторопливо, с достоинством совершенно чистой совести зашагал в сторону Дома. Я только и успевала, что глазами хлопать, да семенить рядом, на автомате переставляя ноги. Едва за нами закрылась калитка Дома, меня начала бить крупная дрожь. То ли от пережитого, то ли от расхода сил на отсечение двух местных образчиков не самой лучше части общества. Ветер промолчал, только еще сильнее сжал мою руку, направляясь прямиком к кабинету учителя.

Магистр, к моему глубокому удивлению, снова восседал за столом, зарывшись в бумаги. Он что, никогда не спит?

Узрев нашу колоритную парочку, вскочил, помог мужчине усадить меня в кресло, помахал у меня перед лицом руками и осуждающе покачал головой.

— А теперь, рассказывайте, во что вы вляпались.

— По пути на нас напали. Я их обезвредил, но Алиса решила поступить иначе. Как я понял, двоих она отсекла. Одного оставила в живых.

— Где трупы?

— Ими занимается стража. Возможно, утром они к вам заглянут.

— Что ж, ты поступил правильно. А ты дорогая? Можешь сказать, в чем была твоя ошибка?

Я замотала головой. Ну и что я могла сделать неправильно? Все отсечения провела точно, без запинок и излишних затрат энергии.

— Зачем ты вообще туда полезла? Ну взяла бы их стража, повесили бы поутру. Зачем так тратиться?

— Учитель, я просто проверила на практике свои придумки. К тому же мне когда-нибудь все равно придется начать свою коллекцию, — на стол выкатились два маленьких темных шарика.

— Торопливая ты моя. Покажи придумки-то. Опять чего-нибудь наворочала, — заворчал магистр, с любопытством рассматривая мои ходы.

— С основным планом ясно. А что за обрывки на нижних уровнях?

— Зачатки памяти тела — умение ходить, держать ложку. Ведь если пользоваться ими как основой для перемещения нового "жильца", то меньше придется тратить энергии на установление новых связей и это повысит шанс на усвоение чуждой души.

— Недурно, недурно. Только вот тут и тут неточно — смотри. Можно сделать чуть проще, без узлов. — Валлин точными движениями правил "кружево".

— Спасибо, Учитель.

— Кстати, сегодня мне доложили, что какой-то наемник спрашивал у стражей Дома о некоей Алисе. Возможно, твой брат вернулся?

Я вскочила. Как хорошо! Если Ярослав, наконец, прибыл в город, можно будет решить вопрос с поиском убийцы Дженнара. Я увижу брата!

— Вижу, тебе не терпится? Я велел проводить его в молельню, когда снова придет. И с сегодняшнего дня можете считать, что вы свободны. До праздника Белых Цветов.

— Хорошо, — Ветер подал мне руку.

— Учитель, скажите, если я позаимствую у убийцы тушку для убиенной души — неприятности будут большими, или не очень? — я лукаво улыбнулась.

— Если это будет один раз, Алиса, — смеясь, Валлин погрозил мне пальцем, — Слышишь? Только один раз!

Со смехом выскочила за дверь. Мой Защитник ехидно кривил губы, стараясь не засмеяться, столько радости сияло на моем лице. Яр здесь! Что может быть важнее — он жив и скоро придет!

Влетев в комнату, торопливо начала скидывать на кровать вещи, вытащила из шкафа сумки, заметалась, не зная с чего начать сборы.

— Куда ты торопишься? — мужчина рассмеялся, наблюдая за моими скачками. — Сейчас глубокая ночь. В лучшем случае он придет завтра. Или через пару дней.

Я уперла кулаки в бока и хмуро уставилась на него.

— Вот умеешь ты кайф обломать!

— Чего обломать?

— Радость, говорю, умеешь об… испортить, в общем.

— Всегда пожалуйста, — ехидно поклонился он.

— Лучше подумай, как нам таинственного заказчика искать, если он еще в городе.

— Обижаешь, я плачу нескольким людям за информацию и наблюдательность.

— Ты просто молодец! — заплясала по комнате, обняла его и снова закружилась.

— Кстати, ты уверена, что в твои сумки влезет все это богатство?

— Уже нет, — пропела я.

Аккуратные стопки одежды росли на постели. Рядом лежало несколько книг, свитки и еще куча дамских мелочей. Большинство из них мне принес Ветер, как только я сюда перебралась. Собирала их, конечно, Фритта. Если б он делал это сам, я бы скончалась от удивления.

— Тогда убирай все это в сторону и ложись спать. Утром я привезу Фритту, она сама все перевезет в мой дом.

Ага-ага, а раньше он говорил, что это дом его брата. Хм, то ли специально врал, то ли просто не хотел смущать?

— Твой дом? Я думала поселиться в гостинице.

— Чем тебя не устраивает мой дом?

— Ветер, я не хочу быть у тебя в долгу.

— Ты и не будешь. Ты — моя Хранящая. Мало?

Я застыла и медленно залилась краской. Вот как ему объяснить, что там мне в голову будут лезть еще более фривольные мысли, чем здесь? И так иногда приходится глаза прятать, а то стыдно. Тем более что он ни разу не дал повода думать, что между нами может быть что-то большее, чем дружба.

Ветер это понял по-своему, но похоже.

— Что, думаешь, жизнь в доме мужчины испортит твою репутацию?

— Ну-у-у… — очень глубокомысленно. И что ответить?

— В таком случае у нас два варианта — либо представить тебя моей невестой, либо…

— А? — я удивленно вытаращилась на него.

— Либо я спрячу тебя на чердаке и буду тайком таскать тебе еду.

Мужчина откровенно смеялся надо мной — уголки губ едва заметно подрагивали, лукавый прищур глаз выдал его с головой. И где тот молчаливый хладнокровный боец, который меньше часа назад разделался с тремя, пусть и неудавшимися, грабителями!?

— Но если серьезно, то тебя пока что знают как жившую в Доме девушку, участвовавшую в нескольких праздниках адептов. И только. А если переодеть, изменить прическу… Вполне сойдешь за небогатую дворянку. Но дворянки в городе просто так не появляются.

— А как появляются?

— В сопровождении родни, охраны и слуг. Либо в виде тайком приехавшей к жениху невесты.

— А ты? — я подозрительно сощурилась. — Тебя же постоянно видели в Доме.

Ветер усмехнулся.

— Дворяне частенько берут уроки у местных мастеров боя. Да и за юными адептками никто не запрещал ухаживать.

Хитро. Однако я и впрямь должна затеряться. Только сказать Учителю, чтоб мог меня найти, ниточку для брата… Ветер мою задумчивость понял иначе.

— Алиса, это тебя ни к чему не обяжет…

— Ты прав. Ты абсолютно прав. Сейчас сбегаю к Учителю, соберусь и можно отправляться.

— Договорились. Встречаемся у конюшен.

Магистр был ошарашен моей наглостью. Врываться к нему дважды за ночь — явный перебор.

— Учитель, вы не могли бы передать моему брату, что я буду ждать его в доме Ветра?

— Алиса! Юной девушке не пристало…

— Я его невеста! — оскорблено скривилась я. — Ой, то есть не я, а другая я — для горожан.

Вроде правильно понял. Вон как скривился.

— И когда он сделал тебе предложение?

Неправильно.

— Магистр! Ваша ученица уезжает навестить родных. А к Ветру, который брал у вас уроки меча, приезжает невеста! — терпеливо пояснила я.

— И зачем?

— Повидать жениха! — аж рычу от злости.

— Нет, — зачем весь этот балаган?

— Убийцу будем ловить!

— Ох, Алиса… опасную игру затеваешь!

— Знаю! Но со мной же Ветер, и мой брат тоже будет…

— Хорошо. Я предупрежу и адептов и магистров. Но умоляю — будь очень осторожна! У меня еще никогда не было таких талантливых учениц.

— Слушаюсь и повинуюсь! — я выпорхнула вон.

Пока собралась, пока спустилась во двор… Ветер и наши оседланные лошади уже ждали. Взвалив мои сумки на плечо, помог сесть в седло. И благодарно улыбнулась — кроме занятий он еще и выкраивал время позаниматься со мной верховой ездой, так что сейчас я уже не рисковала выглядеть коровой на лошади.

Никогда не забуду, как он ехидничал. Такого требовательного и въедливого учителя я не встречала. А какие эпитеты подбирает — вроде обидно, а не получается обижаться!

Тихо и спокойно проехали спящими ночными улицами, нырнув в уже распахнутые навстречу ворота. Я изучающее посмотрела на мужчину — он что, заранее знал, что я соглашусь?! Густав торопливо принял коней, Ветер повел меня внутрь. На этот раз комнату мне отвели другую — просторную, с отделенной гостиной частью и большой ванной. Сияющая Фритта принесла мои вещи, помогла привести себя в порядок и молча вышла.

За широким окном, выходящим в густой ухоженный садик медленно занимался рассвет. Я бездумно наблюдала за меняющимися в небе красками, не в силах уснуть. Там, в бледном розовато — оранжевом небе мне чудилась длинная дорожка, пойдя по которой можно коснуться легких пушистых облаков, там рождалась истинная свобода. Возможность быть собой, быть открытой и не бояться быть непонятой.

С тихим шорохом раскрылась и затворилась дверь, впустив в комнату реальность со всей ее суетой и проблемами.

— Не спится?

— Не смогла лечь.

— Я тоже.

Знаю. Нами обоими уже владел рассвет, отбрасывающий прочь тихую мглу ночи с ее волшебством. Ветер молчал, и я была в этот момент безмерно благодарна ему за это.

Шумно вздохнув, отогнала от себя вязкую тоску по упущенному мгновенью.

— Идем завтракать? Все готово, — протянул ладонь, несмело коснулся плеча.

— Да. Пора.

И выйти из этого маленького мира, и действительно поесть.

Степенный чопорный Густав услужливо распахнул двери в уже знакомую "малую" трапезную. Мне показалось, или он стал как-то иначе смотреть на меня с нашей последней встречи? Почему-то даже еда не привлекла моего внимания, безразлично пожевав, лишь бы наполнить желудок, так же равнодушно проследовала за мужчиной в сад. Укрытый от глаз любопытных забором и высоким густым кустарником, садик радовал глаз обилием отцветающих деревьев и ароматами незнакомых цветов. Ветер усадил меня на низкую скамейку, сам устроился чуть в стороне, изображая деловитое оздоровление свежим воздухом.

— Ветер?

— Да?

— Почему они все на меня так странно реагируют?

— Это как?

— Не знаю. Странно.

— Может быть, просто хотят произвести впечатление на будущую госпожу? — легкая усмешка.

— Не поняла.

— Когда хозяин привозит девушку на несколько дней, это одно. А когда хозяин представляет девушку как свою невесту — совсем другое. Они же тебя в прошлый раз даже не запомнили.

— Ясно. А как так вышло, что они узнали об этом раньше, чем я?

— Я ведь давно уже продумывал, как и когда все провернуть — вот заранее и подготовился.

А чего я ожидала, собственно? Пылких заверений в вечной любви и смерти в один день?! Ндя… Чуть не села в лужу.

— И чем мы будем заниматься?

— Вообще-то положено, чтоб я показал тебе город. Ты же только приехала. Все равно ждать приходится, пока мои наемники соберут всю нужную информацию.

— Вот не говори мне, что придется статуей сидеть в женском седле и изображать бурный восторг от сомнительных достопримечательностей!

— Ты сама это сказала. Но, думаю, прогулку мы совершим завтра. Уверен, через час тебе захочется спать.

— Не через час, а уже. Это прилично?

— Вполне. Мы достаточно просидели в относительном уединении, чтобы наговориться.

— А? — я решительно ничего не понимала.

То ли мозги уже не работают, то ли я такая тупая.

— Все обитатели дома прилипли к окнам и застыли в ожидании.

— И чего ждут? Сцен разврата?

Ветер смутился. Попала в точку?

— Чуть пристойнее, Алиса.

Взвился на ноги, рывком поднял меня, прижал и впился в губы таким поцелуем, что у меня голова закружилась. Мамочка! Я пропала!

— Примерно так, — тяжело выдохнул он, отстранившись. — Надеюсь, не сердишься?

— Нет.

— Точно? — мое лицо подняли за подбородок.

Вглядываясь в эти затуманенные глаза, чувствую, что земля уплывает из-под ног. А щеки полыхают — хоть яичницу жарь! И здорово, и стыдно — ощущения-то очень приятные, но вроде как на публику играем. Хотя, судя по его тяжелому дыханию, уже нет. А, будь что будет! Потянулась навстречу, осторожно поцеловала и ощутила бурный горячий отклик, от которого ноги совсем подкосились, а по телу пробежала волна огненной дрожи. Вот уж не думала, что буду так сильно реагировать на мужчину! К тому же именно на этого мужчину. Ветер же стиснул меня так, что дышать стало еще труднее, жадно пил (а иначе и не сказать) мои губы. Когда же мы, наконец, оторвались друг от друга, я вообще едва стояла. Вертикальное положение показалось безумно неудобным для таких испытаний.

— Не может быть… — тихий шепот мне в затылок, его пальцы запутались в моих волосах.

— О чем ты?

— Я… мне казалось… Не важно. Все хорошо.

— Уверен?

— Да. Теперь да.

— Тогда мне лучше пойти поспать, а то едва держусь на ногах, — я хихикнула. — Будущая госпожа ползком пробирается к кровати — каково зрелище, а?

— Могу отнести на руках. Хочешь?

— Не стоит. Разбалуешь.

В полном молчании проводил меня до комнаты, чмокнул в щеку и исчез. А я отправилась спать, и только нырнув под одеяло, осмелилась прикоснуться к припухшим горящим губам. Мне не приснилось. Ветер действительно меня целовал. Пусть и на публику.