Вождь казацко-старообрядческого движения сопротивления Игнат Некрасов был ближайшим соратником Кондратия Булавина, лидера мощного антипетровского восстания. Непосредственным поводом для выступления стал запрет со стороны оккупационных властей принимать на Дону беглых крестьян и правительственные акции по их поимке.

Булавин и его сподвижники сочли их грубым нарушением «перемирия» между защитниками Русской Правды и имперцами. Однако далеко не все казаки поддержали повстанцев. Уже тогда сформировался слой «домовитых», «ответственных патриотов», готовых мириться с тем, что Русь на глазах пожирается Россией. Мириться, выторговав лично для себя право жить в резервации более-менее по исконным русским законам.

Непреклонный старообрядец Некрасов был правой рукой Булавина. После его гибели, атаман Игнат со своими отрядами приходит на Волгу, где атакует Саратов и Царицын. Но силы не равны, и он принимает решение уходить за кордон.

Историк Донского войска с оккупантской фамилией Ригельман пишет: «Игнашка Некрасов прибежал в свою Есауловскую станицу и, взявши жену и детей, ушел со всеми товарищами на Кубань, и там, с сообщниками и со всею их шайкою, в подданство Крымскому хану отдался».

Татары предоставили им полную свободу в делах веры и внутренних порядков. У казаков осталось свое управление, свои выборные власти. Во главе казачьей общины стоял войсковой атаман и «казачий круг» или сход полноправных представителей общины.

Некрасовцы осели тремя городками — Блудиловским, Голубинским и Чирянским, на Таманском полуострове между Копылом и Темрюком. В тех местах, которые некогда были центром царства Босфорского.

Некрасовцы на занятой ими территории совершенно свободно строили церкви и даже скиты и монастыри. Здесь, на земле басурманской на Русские Веру и Правду никто не посягал. Не то что на оккупированной родине.

Но казаки, разумеется, не только молитвы творили. Занимались они, конечно, прежде всего, воинским своим делом. И поскольку хан в их внутренние дела не совался, некрасовцы стали ему надежными союзниками.

Они использовались, например, для подавления местных оппозиционных выступлений. Но не только.

Некрасовцы охотно, с неприкрытым энтузиазмом участвовали в набегах на Россию. И явно не считали себя изменниками. Скорее наоборот, бывших земляков они рассматривали как предателей и коллаборационистов.

Вот лишь некоторые воинские свершения или военные преступления (зависит от угла зрения) казаков под водительством атамана Игната. В 1708 году они осели на Кубани, а уже в 1711-м, во время неудачного похода Петра на Прут (в своих песнях «игнат-казаки» называют его «Царем-Ерохой»), некрасовцы вместе с татарами совершили набег на русские селения в Саратовской и Пензенской провинциях.

Ответом стал рейд российских подразделений на правый берег Кубани, в ходе которого были разорены несколько некрасовских станиц. Но уже через два года сам Игнат и его ближайшие сподвижники Сенька Кобыльский и Сенька Ворыч возглавляют казаков в их совместном с татарами набеге на Харьковщину.

А в 1715 году Некрасов засылает целый отряд шпионов на Дон и в украинские города. Около 40 лазутчиков, ведомых беглым монастырским крестьянином Сокиным, под видом нищих и иноков вели антиправительственную агитацию в верховьях Хопра, в Шацкой провинции и Тамбовской губернии. Подговаривали крестьян к побегу на Кубань. Многие из них были схвачены и казнены.

Тем не менее, гибнут они не напрасно. К некрасовцам бегут целыми станицами.

Еще через два года казаки во главе с Игнатом снова лютуют в селениях по Волге, Медведице и Хопру. Причем, и с абсолютно мирным населением обходятся абсолютно беспощадно. То есть, никакого чувства этнической общности уже нет.

И чем дальше, тем его меньше. Есть немало свидетельств того, что некрасовцы продавали пленных подданных Российской Империи своим союзникам — татарам, туркам, горцам.

Не раз уже после смерти Игната, некрасовцам поступают предложения вернуться. Но каждый раз они выдвигают требование, помимо гарантий безопасности, предоставить им право жить по своим законам, то есть по Старой Вере и по Русской Правде. Но на это правительство, разумеется, пойти не могло. А некрасовцы не собирались отрекаться от заветов Игната.

По мере продвижения Империи на юг, меняют свою дислокацию казаки-староверы. И, наконец, уходят во владения турецкого султана, на Дунай. Туда же после разорения Екатериной II Сечи, переселяется часть запорожцев. У них начинаются конфликты по поводу рыболовных угодий, за землю. В итоге некрасовцы наголову разгромили конкурентов.

Но в связи с неумолимым приближением границ Империи, они покидают и дельту Дуная, переселяясь в Малую Азию. «Царизму не покоряться, при царизме в Расею не возвращаться», — так завещал Некрасов. Так и вышло. Только после падения Дома Романовых его последователи решаются вернуться на родину. Впрочем, она всегда была с ними. Они несли ее в себе. И просто никак не желали «сдать» ее Империи.