«Надеюсь, она не задумала ничего из ряда вон выходящего, – то, как спокойно Мария восприняла пощёчину, не осталось без внимания. – Ведь при любых других обстоятельствах, наверняка бы уже не выдержала и.… Хотя, кто её поймёт, сплошной сумбур в голове, и действует куда необдуманней ребёнка! Сначала рвётся в самую гущу событий, а уже после думает, что, да как следовало бы сделать. Ну что за человек? Одно сплошное, стихийное бедствие».

Продолжая неторопливо управляться в конюшне, Михаэль прекрасно понимал, что чем спокойней ведёт себя девчонка, тем сильней бурлят в её разуме противоречия. А значит, что и теперь та уже собирается что-то сделать. Хотя что? Предположительно, конечно понятно. Первый вариант, и самый основной: если демон на самом деле знал, где именно находится нужный Марии контрактор, то именно к этому та сейчас и готовится. Второй: оказалось, что демон всего лишь блефовал, и именно поэтому она и не отреагировала на полученную пощечину.

«Скорее всего, второй вариант подходит сюда как нельзя лучше. К тому же, узнай Мария, где тот находится, то уже давно бы или сказала мне об этом, или же сама собралась в дорогу. А ведь на это и намёка не было».

С того момента, когда он видел её в последний раз, прошли часы. Вечером Михаэль собирался зайти к ней с ужином, но Филипп предупредил, что та очень зла и не желает его видеть, к тому же, уже поужинала вместе с ним. Всё, на удивление, было куда спокойней ожидаемого, а потому, демон снова оставил храм. В последнее время подобные отлучки – были практически неизбежны. Он столько сил потратил на своего контрактора, что теперь, то и дело приходилось их восстанавливать. Находить для этого доступные души, было не так уж и сложно, вот только хватало тех совсем ненадолго. Чем больше грехов совершал человек – тем легче было им завладеть, но тем испорченней была поглощённая душа.

Орин оказалась права, и чем дальше, тем сложней ему приходилось. Мария то и дело черпала из него силы, а в том с кем следовало сражаться – недостатка не было. К тому же случившееся с ней – подкосило его куда сильней прежнего. Чтобы девушка смогла выжить – ему пришлось основательно истощить себя.

Вернувшись на рассвете в храм, Михаэль надеялся, как обычно, застать свою хозяйку за тренировкой, но во дворе её не оказалось. Понимая, что Мария всё ещё не остыла от вчерашнего скандала, он даже и не пытался появляться перед ней до тех пор, пока бы та сама того не пожелала. Но время шло, заставляя насторожиться от подобного хладнокровия.

– С добрым утром, – приветливо махнул ему Филипп, подзывая к себе. – Куда это ты?

– Собирался лошадей напоить.

– Не стоит, это уже сделала Мария.

– Хорошо. Где она сейчас? – на мгновение демону показалось, что его вопрос сбил священника с толку.

– Отдыхает.

– А с вами-то всё в порядке, – обратил внимание, как тот придерживает левую руку, чуть выше локтя

– Со мной?

– Именно. Что-то вы какой-то взвинченный и…

– Да нет, просто рад, что всё снова в норме.

– Как скажете, – отвернулся, направляясь в собор.

– Куда это ты?

– К Марии, – весь день Филипп, как назло, преследовал его, практически как тень и это начинало раздражать.

– Не стоит, она сказала, что хочет побыть одна и как следует обдумать, что следует делать дальше. Так что лучше помоги мне.

– Какого…?! –  в этот момент демон как никогда почувствовал, что что-то не так.

– Михаэль, ты чего? – испуганно закричал парень, когда сорвавшись с места, Михаэль направился в собор. – Я же сказал, что она не хочет тебя видеть! – торопился вслед за ним, поднимаясь по ступенькам.

Но было уже поздно его останавливать, подойдя к нужной двери, мужчина быстро прошел в пустую комнату. Внутри не было ни Марии, ни её вещей.

– Где она? – сдержанно обратился к Филиппу.

– Ушла.

– Вот только не стоит говорить, что в город.

– Нет. Из него.

– И когда же?

– Вчера, – нервно отвечал, стараясь скрыть своё волнение.  – Практически сразу после того как проснулась, приблизительно через пару часов.

– Сутки назад? – явно не поверил демон. – Быть такого не может, я ведь её совершенно отчётливо чувствую здесь… Филипп, руку.

– Что? – испуганно попятился назад, снова взявшись за предплечье.

– Живо дайте мне свою руку, – сурово потребовал, видя, что священник пытается выскользнуть из комнаты.

– Нет! – возразил парень, когда демон остановил его, задрав просторный рукав до самого плеча.

– Дьявол! – не сдержался Михаэль, увидев, что его предположение на самом деле подтвердилось.

– Это совсем не то о чём ты подумал!

– Вот чертовка! А ведь умеет всё как следует распланировать, если захочет. А вы?… – метнул в него ядовитым взглядом. – О вас мне вообще и говорить не хочется!

– А что я мог сделать? Это была тайна исповеди! И я не мог её нарушить!

*-*-*

– Благодарю вас отче.

Но стоило Марии выйти из исповедальни, как она тот час проскочила к Филиппу.

– Ты что?

– А теперь, отче, дайте мне вашу руку и не бойтесь, больно не будет.

– Мария, ты что?! – перепугано, уставился на неё, видя перед собой нож.

– Простите, что подписываю вас на это, но мне нужно уйти так, чтобы, никто этого не заметил. А скрыться от демона, не проделав соответствующих манипуляций – невозможно. Вот с этим-то вы мне и поможете.

– Но как? И для чего тебе оружие?!

– Тише. Ненужно чтобы нас кто-нибудь услышал. Я не причиню вам зла и обещаю, что если вы мне сейчас поможете, то я оставлю вас в покое до конца жизни. И больше не будет ни страха, ни беспокойства.

– Но чего ты от меня хочешь? Как я могу помочь тебе скрыться от Михаэля?

– Очень просто. Вашей кровью я перекрою ему доступ к себе. Он будет чувствовать, и воспринимать вас вместо меня, а когда поймёт что что-то не так, я буду уже достаточно далеко. Так что теперь меньше слов – больше дела, – приспустила с плеча рубашку, не обращая внимания на то, что священник, от подобной неожиданности, помимо воли, упёрся взглядом ей в бандаж. – Руку!

Протянув Марии руку, Филипп крепко зажмурился, пытаясь не обращать внимания ни на оголенную женскую плоть, ни на то, что его собираются ранить. Как та и пообещала, разрез оказался маленьким, чтобы не особо болеть, но крови выступило достаточно. В какой-то момент ему даже показалось, что не остановить, но уже после того, как Мария несколько раз собрала её пальцами и щедро намазала себе лопатку, перестала идти.

– Перевяжитесь. Это всё, – ни став сразу накидывать на плечо припущенную рубашку, она дала крови высохнуть.

Старательно перевязывая руку, Филипп пытался не смотреть на окровавленную лопатку в попытке узнать, как же всё-таки выглядит та самая печать, что появляется на теле человека при заключении контракта с демоном.

– А теперь, будьте так добры, чтобы на какое-то время задержать Михаэля в этом городе не вызывая подозрений к моему отсутствию. В противном случае вам будет несдобровать. Если он обо всём догадается прежде, чем я покину приделы его досягаемости, то я вас прикончу. А если уже после того как смогу скрыться, то это сделает он. В любом случае – держите язык за зубами!

*-*-*

– А вы видимо совсем без мозгов, если поверили в это?! Она не может причинить вреда человеку!

– Кто сказал, что не причинит? Почему-то по ней этого не было видно. Можешь не верить, но… ты просто не видел её в этот момент. «Думаешь, я позволю кому-нибудь помешать мне? Ни за что», – вот что она сказала перед отъездом. А об остальном мне и думать не хотелось

– Как же глупо. Черт побери! Да Мария в край свихнулась! – крепко сжав кулаки, он был готов пробить ими об стену. – Вот идиотка! Уйти без меня, даже не понимая, с чем именно придётся иметь дело! Куда? – взглянул на священника. – Вы были рядом с ней в тот момент и должны знать место, куда она могла направиться. Что ей сказал демон? Ну же, вспоминайте!

– Я… это было так… – старательно напрягшись, Филипп изо всех сил пытался вспомнить хоть что-нибудь, о чём в ту ночь говорил одержимый Стефан. – Не знаю…

– Вспоминайте, живо.

Несмотря на то, что Михаэль не повышал голоса, звучал тот достаточно жестко, чтобы позволить священнику успокоиться. Воспоминания, словно непослушные дети, забегали перед глазами, но ничего толкового так и не всплывало.

– Он пообещал Марии, что скажет ей о нём после того, как та сможет до него добраться. Поэтому откиньте все события до момента, когда она узнала его имя. Лишь это имеет значение – всё остальное мусор.

– Не могу…

– Черт бы вас побрал! – не выдержав, схватил Михаэль священника. – Да напряги же, в конце концов, свой мозг! Мария спрятала от меня своё присутствие так, что мне теперь не проследить за тем, где она, да ещё и привязала к тебе так, что я не могу самостоятельно уйти! Это твоя вина! И теперь неизвестно чем всё закончиться! Поэтому довольно жевать сопли! Ты уже не маленький мальчик и должен со всей серьёзностью понести ответственность за свои поступки!

– Он что-то говорил про гору, – внезапно вырвалось у Филиппа. – Про какую-то ангельскую гору…

– Что? – быстро забегали мысли в его сознании. – Ангельскую гору?

– Именно, он так и сказал. Тот человек живет на ангельской горе.… Это всё.… Всё, что я помню…

– Будь он проклят! – выпустив рясу парня из цепких пальцев, демон быстро направился к конюшне. – Этого мне ещё не хватало. Если Мария попадёт в раскол, то уже не сможет вернуться. Чего стоите? – взглянул на Филиппа. – Собирайтесь, мы отправляемся.

– О.. о чём это ты? – с дрожанием в голосе, испуганно взглянул на того.

– Сами же позволили ей привязать меня к вам, так что нечего теперь смотреть на меня так удивлённо. Без вас я не смогу покинуть город – этим она и обезопасила свой уход. Решила, что сможет выиграть время, чтобы уйти как можно дальше. К тому же, посчитала, что я останусь тут, не став брать вас с собой.

– Но…

– Никаких «но»! Живо одевайтесь во что-нибудь удобное и прямиком ко мне, – сухо приказал, укладывая седло на Рэйвена.  – Ваш конь ещё не в состоянии отправляться в дорогу, так что поскачем на моём.

– А разве он выдержит?

– Выдержит, вы весите не больше восьмидесяти, а Марвари одна из самых выносливых пород в мире.

Спорить было бесполезно и что, прежде всего, глупо. Михаэль отдал однозначный приказ и Филипп точно знал лишь одно – если он сам того не захочет, то его и спрашивать не станут. Сохранность контрактора, сейчас является самым главным приоритетом для этого демона и ради этого он способен на всё без исключения.

Забежав в комнату, священник впопыхах переоделся и, накинув на себя плащ, спустился к кухне. Не став набирать ничего лишнего, сунул в сумку фляжку, кусок хлеба и пару яблок.

– Святой отец, – взволновано взглянула на него, зашедшая на кухню женщина.

– А, Реми, ты что-то хотела?

– Вы куда-то собираетесь?

– М-да, совсем ненадолго, – усмехнулся Филипп. – Мне нужно отлучиться по очень важному делу, но вскоре я вернусь.

– Но кто же тогда заменит вас?

– Не волнуйтесь, замена уже в пути, – соврал, понимая, что в ином случае та может его задержать или же, что куда хуже, наткнуться на рассерженного демона. – Завтра утром уже прибудет.

– Но как же…?

– Прости, мне нужно спешить. Меня уже ждут, и я сам очень тороплюсь, – выскользнув через дверь, священник поспешил на улицу.

Из личных записей святого отца Филиппа Ля Пена:

25.09.1493г.

«Вот уже второй день мы проводим в дороге. Михаэль говорит, что время не на нашей стороне. На рассвете мы пересекли Изинье-ле-Бюа, до бухты Мон-Сен-Мишель, куда мы направляемся, осталось куда дольше дня пути, но это не самое главное. Михаэль намного больше переживает за то, что если мы не успеем до начала прилива, то все наши труды канут ко дну. Отрезанной от мира, гора Архангела Михаила, станет для Марии настоящей тюрьмой и, к моему глубочайшему сожалению – посмертной.

Не хотел бы я этого, но предотвратить подобное, увы, не в моих силах. Михаэль неспособен спокойно говорить о подобном исходе, лишние мысли о его контракторе, лишь всё усугубляют. Этот побег стал тем, что перевернуло не только её, но и мою жизнь. С другой же стороны, я впервые за всю свою жизнь имел возможность столько времени провести в одной компании с демоном. И увиденное мною, по-настоящему, поражает. Не думаю, что ещё кто-нибудь из нашей святой епархии сможет пережить подобное приключение. Конечно, смешно звучит «приключение», но как это всё назвать иным словом, понятия не имею. Поэтому пусть будет именно так, и да простит меня Господь за мои дерзкие речи.

Его привязанность к Марии имеет под собой неприродную силу, сравнить которую можно разве что с наркотической. Их связь напоминает некий вид обоюдного паразитизма. Поначалу я считал, что лишь она нуждается в нём, как в источнике своей силы (которая, как оказалось, и проникает в её тело через ту самую печать, что является символом закрепления их договора), но затем оказалось, что и он сам неспособен на естественное существование в нашем мире без этой связи.

 Хозяин демона – своеобразный якорь, удерживающий его среди людей. Без него, ни один из демонов не в силах находиться по эту сторону мироздания. Не считая единицы сильнейших, которые в результате своеобразной эволюции (как это понял я), приловчились к подобному. Также я узнал, что между демоном и контрактором существует некий вид мысленной связи. Несколько раз Михаэль пытался с его помощью обнаружить её местоположение, но моя кровь на печати, не позволяет этого сделать».

26.09.1493г.

«Невзирая на то, что мы с Михаэлем практически не разговариваем, но во время привалов я всё же стараюсь как можно больше узнать от него обо всём этом. Конечно, мне сложно утверждать, что он честен со мной, но всё же, другого выбора, кроме как во всё это поверить, у меня нет. А ещё я был вынужден признать, что, если не знать о природе его происхождения, сам никогда бы и не поверил в то, кто именно сейчас передо мной. В большей степени нас всегда учили тому, что демоны – невероятно уродливые, лишенные всего человеческого, чудовища. Самые настоящие животные, что только и жаждут рушить всё вокруг. Потому, вот так вот наблюдать за ним – не похоже на реальность. Порой я просыпался с мыслью о том, что меня лишь водят за нос, и это всё, ни больше, ни меньше, а самый настоящий спектакль. Но, к сожалению (или к радости, как мне иногда кажется) это чистейшая из всех возможных правд. Но что-то я отвлёкся от основной мысли.

Абсолютно человечный, пугающе человечный! Михаэль способен переживать (по крайней мере, демонстрировать) те же эмоции и чувства что и мы. Думаю, если демоны приходят в наш мир, то ни один из них не станет прозябать на задворках. То, насколько он обучен культуре, наукам, медицине – невероятно! Подобных людей я мог видеть лишь в высших сферах общества. Что, хочу я того или нет, но заставляет как следует задуматься. Странно принимать подобное, но если я вернусь после всего назревающего, даже и не знаю, смогу ли жить прежней жизнью. Также должен отметить, что с Михаэлем достаточно легко говорить о библии, оказалось, что он безо всяких проблем может цитировать её. Вот уж и не думал, что демоны на такое способны, ведь это абсолютно не увязывается с их страхом перед молитвами. Думаю, стоит оставить этот вопрос открытым».

27.09.1493г.

«Сегодня вечером наконец-то хлынул дождь, должен признать, что я даже этому немного рад. Всё же скакать под пасмурным, посеревшим небом гораздо хуже, чем просто его переждать. Вся эта серость лишний раз угнетает, и без того, напряженные обстоятельства нашего отъезда. К тому же, одним из положительных сторон этого стала наша остановка в деревне. Благодаря тому, что я священник, нам удалось остановиться в одном из лучших домов. Каждый из нас по-своему распорядился появившимся временем. Я остался в помещении, принимая людей до самой полночи. Оказывается, существуют места, в которых есть захудалые церкви, но отсутствуют священнослужители. Хотя, мне ли удивляться? Я ведь человек, что всю свою жизнь до этого момента, толком ни куда и не выбирался. И ничего, кроме Берне не видел. Что же до Михаэля, то он оставил меня, чтобы разузнать о Марии».

* * *

Она ничего не услышала. Чувством, заставившим её насторожиться, был инстинкт. Обведя взглядом отражение в воде, медленно привставая, Мария аккуратно ступала по скользкой земле, проходя между мокрыми, ветвистыми деревьями. Вокруг не было ни единого звука, который бы мог свидетельствовать о постороннем присутствии.

За спиной послышался треск и из-под куста выскочил заяц. Расслабившись, Мария смахнула назад  мокрые волосы и в это же мгновение отчётливо ощутила постороннее присутствие. Быстро обернувшись, скользя носками на грязевой жиже, девушка потупила взгляд на стоящем в нескольких метрах от неё Михаэле. Впиваясь друг в друга опустошенным взглядом, они напоминали двух свирепых волков, готовых в любое мгновение впиться друг в друга клыками. Сколько это продолжалось, ни один из них не знал, но стоило демону пошевелиться, как Мария тот час отступила, ухватившись за рукоять Ригарда.

– Я не вернусь, – отрезала, не сводя помутневших глаз. – Если ты пришел сюда за этим, то тебе придётся уйти ни с чем.

– Я пришел сюда, потому что здесь моё место. Оно возле вас и вне зависимости от того куда вы решили идти, я последую за вами даже в Преисподнюю.

Ничего не ответив, она отвернулась от Михаэля, возвращаясь к Тайн. Сейчас, впервые оказавшись настолько близка к своей цели, она уже не могла думать ни о чём ином. Мысли заполнились одними лишь порывами, которые то и дело приходилось сдерживать. Появление её фамильяра всего на мгновение запечалилось полноценным образом, но как только ей стало понятно, что тот не собирается становиться у неё на пути, тут же выбросила из головы. И будь на его месте любой другой человек: Аврора, Орин, Хавьер или даже Франциско, а Мария всё равно бы, продолжила своё пребывание в подобной одержимости.

О том, что Михаэль оставил её, а уже после присоединился вместе с Филиппом, девушка поняла уже в самой бухте Мон-Сен-Мишель. Как бы это не казалось странно, но она абсолютно ничего не слышала с самого появления на дороге, ведущей к острову.

– Какая красота! – воодушевлённо осматривался священник. – Даже и представить не мог, что смогу попасть в место подобное этому.

– Не стоит так восхищаться, святой отец, – заговорил Михаэль, глядя на его юношеский профиль. – Не смотря на столь громкое название, оно…

– Что? Что с ним?

– Да так. Не обращайте внимания. Скоро сами всё увидите и поймёте.

– Наконец-то я здесь, – еле слышно проговорила Мария. – Наконец-то смогу всё закончить и как следует отдохнуть, – мучительно выдохнула, закрыв глаза, поднимая лицо к небу. – Как же я всё-таки устала.

– Мария, ты…

– Поспешим, – прервала священника.

Пришпорив лошадь, она погнала её по зыбкой почве, и уже через десять минут промчалась сквозь главные врата.

– Что тут случилось? – не смог сдержаться Филипп, когда они нагнали девушку. – Весь остров словно вымер. Почему здесь нет ни единого признака жизни?

– Чего и следовала ожидать, – безразлично выдохнул Михаэль, кинув пренебрежительный взгляд в сторону входа.

– О чём это ты? – озадачилась Мария подобным тоном.

– Сами взгляните.

Спешив с Тайн, она поспешила за ним, возвращаясь к тем самым вратам, через которые смогла попасть на остров. И, к своему огромному удивлению обнаружила, что ведущая к нему дорога была похоронена под толщей воды.

– Но как же так? Когда мы скакали, на прилив и намёка не было, а теперь.

– Вот и всё, – твёрдо и в тоже время с долей своеобразной безысходности заключил Михаэль, отходя от них. – Обратного пути у нас нет, а вскоре, мы и вовсе окажемся, отрезаны от этого мира.

– Что ещё за чушь? Как такое возможно?

– Очень просто. Нас уже ждали и подгадав самое удачное время для нашего прибытия.

– Значит и впрямь всё,– от этих мыслей, сердце забилось с диким трепетом. По всему телу пробежал жар, обжигая языками своего пламени. Руки тотчас вспотели, а ноги стали ватными.

– Приготовьтесь. Отступать нам некуда, да и не возможно, чего таить.

Ещё минуту назад Мария чувствовала себя абсолютно спокойной, но стоило Михаэлю заикнуться о предстоящем, как всё пошло кругом. И как только растворилось его последнее слово, уверенность в собственных силах, покинула её так же, быстр, как и остатки ночи покидают дремлющий город, под звуки колокольного звона.

«Бам!» – тяжелым ударом, помимо воли, прозвучало у неё в голове, заставив вздрогнуть.

«Бам!» – растянулось и внезапно затихло.

«Бам!»…

– Не стойте столбом, госпожа. Вы привели нас сюда, так начните и закончите то, ради чего этот день может стать для всех нас последним.

– Если этим ты хотел меня воодушевить, то не помогло.

– По-моему вы что-то перепутали. Это не мы должны воодушевлять вас, – отвернулся демон, направляясь к настороженному священнику. – Чего так боязливо осматриваетесь святой отец? Не волнуйтесь, просто молитесь и, тогда на вас ничего не повлияет.

– Угу.

– Вот и хорошо, а теперь рекомендую слезть с коня. Так у вас получится куда больше насладиться открывшимся видом.

– Угу, – кивнул Филипп, даже и, не понимая, к чему всё это говорится в такой напряженный момент. Ведь настороженность Марии тяжелым грузом весела в воздухе, совершенно не позволяя расслабиться никому из них.

– Где же нам искать его здесь? – взглянула на Михаэля девушка, как будто пробудилась ото сна.

– Госпожа, если тут кто и может быть, то только в аббатстве на самой вершите горы.

– Что? Ты здесь никого не чувствуешь?

– О нет, – многозначительно протянул. – Лучше бы вам не знать того, что именно я тут чувствую. И того с кем нам теперь придётся иметь дело.

Не став более ничего говорить, Михаэль пошагал вверх по узкой улице, позволяя им со священником лицезреть свою спину. Мария поспешила следом, но, как бы, не старалась, а всё равно не могла его догнать. Казалось, что время для них идёт абсолютно по-разному, её фамильяр плыл в его стремительном потоке куда-то вперёд, пока они с Филиппом, утопали в этом густом пространстве, не способные проделать ни единого шага по собственной воле.

– Не стоит так стараться, – послышалось с его стороны. – Мы сейчас на границе миров, одному из которых вы не принадлежите, а потому, даже и не пытайтесь оказывать сопротивление.

Постепенно девушка начала понимать суть этих слов и чуть погодя заметила, как стремительно начинает темнеть. Просто мрачно обезличенный мир, объятый склепным холодом…. Не было ни заката с его медно-золотой вереницей красок, ни ослепительных лучей, разрезающих пространство. Просто все краски вокруг них поблекли, обращаясь в выцветшую, посеревшею массу.

– Как много птиц, – не сдержалась, обратив внимание на настоящее полчище воронов, что парили в чёрно-белых небесах и прыгали по высоким крышам.

– Это не птицы, – возразил Михаэль. – А осколки душ демонов заточенных в темнице Ада. Только так томящиеся в нём жизни, способны проскальзывать сквозь его границы.

– Из Чистилища? – наконец-то заговорил священник.

– Мы неспособны попасть в него, – сдержался от насмешки демон. –  Не хочется в один момент рушить все ваши представления, но в Аду и близко нет Чистилища, ведь оно существует только для людей. Хотя, в том, что вы этого не знаете, нет вашей вины.

– Не стоит его путать подобными словами Михаэль. Не думаю, что Филипп сможет тебя понять правильно.

– Да, наверное, вы правы. В любом случае, святой отец, всему своё время. Однажды сами разберётесь. Сейчас же, на этих воронов не стоит обращать внимание, для нас они не несут никакой опасности

Больше они не говорили, каждый из троих был полностью погружен в собственные размышления, опасения и надежды. О чём могла думать девушка, что искалеченная собственным прошлым, уже не способна ни на что кроме одной только ненависти? Что могло волновать её сейчас – прямо перед входом на край своей жизни? О чём мог сожалеть демон, что всего через какое-то мгновение должен был приступить к осуществлению чужой цели, что созрев во всём этом ужасе, стала подобна мании? Как всё планировал, и планировал ли вообще? Что готовился увидеть молодой священник сейчас, здесь? Каким мог стать его мир после того, как он вскоре осознает абсолютно иную сторону привычного порядка мироздания? Боится ли он или, наоборот, с трепетом всего этого жаждет?

Распахнув тяжелые двери, Михаэль первым вошел в невероятно просторный зал храма. Высокие потолки шли полукругом, создавая впечатление некой потерянности. Каменный пол вёл через деревянные скамьи, за которыми возвышались сплошные арки. Переходя одна в другую, они соединялись между собой массивными колоннами, парой достающими до самого потолка. Проходя мимо следующих арочных навесов и окон под самым потолком, что громоздились подобно пчелиным сотам. А в самом конце этого внушающего храма в глубине очередных арок, находились узкие окна, что напоминая клинки мечей, тянулись остриём вверх.

Преодолев две трети пути к алтарю, в этой тишине, прямо у них за спинами, послышался неторопливый стук чьих-то мягких шагов. Обернувшись, Мария была готова увидеть кого угодно, но только не женщину. Что теперь величественно вышагивала с абсолютнейшим спокойствием на, неописуемо красивом, лице. Лице, которое способны  увидеть лишь избранные мира сего. Красота этой незнакомки могла затмить собою всё на свете. Невообразимая, и до самого конца неосознаваемая.

Прежде Марии казалось, что подобным волшебством обладает только Аврора, но теперь уже ни в чём не могла быть уверена. Идущая к ним навстречу женщина, очаровывала собственным великолепием. Сколько невообразимого достоинства хранила в себе её осанка, какую опасность таили изумрудные глаза. Глаза, окутанные пеленою изящных ресниц, в которые хотелось смотреться до самой смерти. Они столь властно пленили и подчиняли себе каждого, на кого роняли величественный взгляд. Это была абсолютно пугающая власть и сила, от ощущения который, по спине Марии пробежал холод.

Линии её лица, мягкие переходы скул, шея, плечи – всё было просто нечеловечески изящным, пугающе восхитительным. Отвести от неё взгляд, в этот момент, было равносильно настоящей муки. Так и хотелось лицезреть эту искушаемую красоту, дышать ею, впитывать в себя как самый сладкий наркотик. Созерцать словно ожившую картину, самую величественную из того, что могла существовать в этот мире. Любоваться тем, как идеально уложены её медно-каштановые волосы, спускаясь по плечу практически до самой талии, как в этот момент дурманяще вздымается её грудь от томительного дыхания. Как мелодично колышется мягкая, кремовая ткань свободного платья в такт  каждого движения. Это была прекрасная красота: манящая… зовущая… грешная… порочная,… но всё же – великолепнейшая из возможных…

Не дойдя до них семи метров, она чуть склонила голову набок, мило улыбнувшись, и в тот же момент обратилась в волны серого дыма, что под играющий в высоких потолках смех, словно, подхваченные ветром пронеслись мимо них, оказавшись в самом центе алтаря. И тут же снова сплелись в чарующий женский лик.

– Не ожидал увидеть меня, Михаэль? – томный голос словно ознаменовал её своей реальностью.

– Изумительно выглядишь, милая Лилит. Лик павшей Македонии, безусловно, тебе к лицу.

– Сколько веков прошло, а я всё также имею слабость перед каждым сражение облачаться в хитон, – мягко села она на огромный каменный трон, возникший позади неё из клубов серого дыма, изящно уложив ногу на ногу. – Думаю, это ностальгия по былым временам. Лишь лицезрев падение целых цивилизаций, я могла испытать истинное волнение и трепет. Кровь и песок, солнце и зной, блеск железа, запах смерти, что доносился из всех уголков пустыни! Всё то, что было после – лишь мимолётные, разорванные  тени настоящей смерти.

– Женщина, как же тебе всё-таки по нраву истребление целых народов.

– Каюсь, подобная страсть – моё проклятье.

– Семирамида, Елена Троянская, Таис Афинская, Иродиада, Мессалина. Сколько прекрасных имён – прекрасных обманов.

– Лучше иметь сотню имён, чем стать лишь обрывком собственной тени, потеряв одно и отрёкшись от другого, – явно разозлилась Лилит.

– Интересно, и как долго ты ещё планируешь вмешиваться в череду событий?

– Пока мне всё это не наскучит, но ты ведь и так знаешь, что подобное может случиться совсем не скоро. Мне в радость наблюдать, как растёт и гибнет этот мир. Мир людей, что, не замечая того – сами являются причиной его падения. Думаю, ты оценил всю иронию того, почему я выбрала именно это место, хотя я до сих пор не могу понять, почему Он даже здесь решил воссоздать этот образ? – склонилась направо, тем самым открывая вид распятия – Зачем Ему образ того, кого Он так люто ненавидит?

– Тебе никогда не понять этого, потому, можешь и не стараться.

– Наверное, именно из-за этого ты до сих пор и остаёшься Его любимым другом. Тем единственным, кто способен, верно, истолковать все Его поступки и порывы. Хотя, для меня ты просто-напросто предатель.

– Он тоже так считает? – продолжал смотреть на неё Михаэль своими безразличными глазами.

– Сам знаешь, что нет. Ты Его дорогой друг. Брат, не по крови, а по духу. Он так дорожит тобой, своим преданным соратником. И именно поэтому ты остаешься, волен, творит всё это. Но я всё надеюсь, что вскоре Он проснётся от своего дурманящего сна и поймёт что ты уже не тот, каким был прежде. Что теперь ты враг, от которого стоит как можно скорее избавиться.

– Прости, – слегка улыбнулся мужчина, – но этого никогда не случится и всё потому, что мы слишком хорошо понимаем друг друга. Гибель одного из нас – отберёт свободу у другого. И Он знает, что мой уход не предательство, а всего лишь попытка обрести самого себя. И у нас с Ним есть целая вечность, чтобы всё вновь стало таким как прежде.

– Ненавижу слышать из ваших с Ним уст одни и те же слова.

– Наверное, это заставляет тебя понять то, насколько мы одинаковы, а это именно то, что так сильно тебя пугает.

– Я знаю, что тебе нравиться дразнить меня этим, но сегодня я сполна отплачу за всё. И начну с твоей дорогой хозяйки. Как же я всё-таки хочу увидеть выражение лица этой милой девочки, – перевела она взгляд на удивлённую Марию. – Она заслужила знать, к чему привела её глупость.

– Михаэль, о чём это вы? И кто она вообще такая?  – взялась девушка за край его рукава.

– Это Лилит. Перворожденная женщина, жена Адама, что приняла сторону Люцифера и была обращена в ведьму, после чего стала демоном. Его возлюбленная, что является прародительницей нежити, способной существовать в вашем мире. Величественная из князей, обладающая волей двух сильнейших ипостасей Ада.

– Какие приятные слова. Вот уж и не думала, что после всего ты столь достойно отзовёшься обо мне. Но это – ответ только лишь на один её вопрос, – заулыбавшись, насмешливо потребовала. – Ну же, не молчи. Ответь ей. Расскажи, как я всё это время была рядом с вами. Как ела одну с вами еду и пила одну воду.

– Не возможно!

– Ещё как возможно, – начала Лилит медленно менять свой облик.

– Нет…

Увидев в этот момент того кто сейчас сидел перед ними в том же каменном кресле, Мария лишилась дара речи. Шок проглотил все её слова, оставив лишь возможность нервно качать головой, протестуя осознанному. От увиденного, перед глазами помутнело, и она стала медленно терять равновесие. Оказалось, что в  последние недели с ней игрались как с глупой мышкой.

– Да милая, – прозвучал знакомый голос, – ещё как «да».

– Ты знал,… ты всё знал! – потянула Михаэля за рукав, принуждая взглянуть ей в лицо.

– Госпожа.

– Сейчас ты говоришь со мной, а о том, что происходит – смолчал!

– Нечего кричать на него, – вступилась Лилит, продолжая находиться в облике Рене. – Хочешь ты того или нет, но в том, что Михаэль смолчал лишь твоя вина. Заключив контракт – мы не можем противиться приказам своих хозяев, если они не нарушают условия его безопасности. Ты сама приказала своему фамильяру, чтобы он больше не смел, говорить тебе ничего обо мне. А до тех пор, пока я не представляла для тебя угрозы – он и пикнуть не мог о том кто я такая на самом деле. Должна признать, что этим ты предоставила мне полную свободу действий, ведь моей настоящей целью был именно он. Я не собиралась, никоим образом, затрагивать тебя напрямую. А вот как следует потрепать Михаэля – было главной целью. Видишь ли – у демонов есть одна не очень приятная слабость, ну или приятная – это смотря с какой стороны посмотреть. Они неспособны преодолеть своего влечения к женщинам, что стали ведьмами. Я знала, что твой фамильяр слишком горд, чтобы раскрыть тебе это, и совсем не странно, представляю, как бы ты начала презирать его за эту грешную похоть. А он совсем этого не желал, вот и терпел все, что ему приходилось из-за меня испытывать. Можешь посмеяться над этим, но поверь, та жажда плоти, что пробуждается в них, равна помешательству безумного. И, чем дольше её подавлять, тем ужасней она становится. Это настоящая пытка, а всё из-за того, что плодами союза этих ипостасей является рождение низшие из демонов. Конечно, они слабы, и ни в какое сравнение не идут с чистокровными. Но всё же, достаточно полезны нам. Потому, чем дольше я была с вами, тем слабей становился твой дорогой фамильяр. Верно Михаэль, именно так всё было?

– Почти, – подтвердил её слова. – Я начал подозревать неладное ещё в Шартре. Особенно после убийства в приюте. В доме оказалась химера, но убить их так быстро ей было не под силу. Трупы не обескровлены, что значило лишь об одном – главной целью было не убийство ради еды, а убийство ради убийства. На подобное способны только сильнейшие из нас.

– Принимаю поражение. Мне нельзя было так рано уходить от вас. Вот и пришлось избавиться от ненужных свидетелей. Но я совсем не ожидала, что та тварь так удачно придет на запах крови. Помяв тебя, она сделала мне самый настоящий подарок.

– Да Лилит, зря я так недооценил тебя. Думаю, что и одержимость Стефана была твоей работой. Тебе нужно было заставить нас прийти сюда. И единственное чем ты могла заманить сюда Марию, заставить поверить, что здесь её ждет контрактор, которого она ищет.

– Ну, надо же, – рассмеялся Рене. – И как давно ты уже знаешь, что это я?

– Как непечально, но о том, что это именно ты, я смог понять уже здесь. Я понимал, что с мальчишкой что-то не так и даже правильно определил возможность но, должен признать, что меня сбил именно пол ребёнка. Ведьмы, хоть и могут обращаться, но, в любом случае, оставаясь женщинами. Наверняка ты и в Берне специально показалась, чтобы ослабить меня прямо перед изгнанием. Ты и впрямь пошла на этот риск, вот уж и не думал, что ты пойдёшь против Его приказа. Так что хотелось бы услышать, к чему же был весь тот театр, что мне пришлось терпеть последнее время, а то я уже и заскучать успел в ожидании развязки.

– А разве это странно учитывая, что за сокровище ты скрываешь от нас?

– Значит узнали.

– Это было сложно. Мы так долго искали утерянный меч Гавриила, что уже было, начали сомневаться в его существовании. Но вот появилась Мария, и всё стало на свои места. Вот уж и не думала, что ты рискнешь, доверишь Ригард какой-то девчонке. Да к тому же ещё, такой безрассудной. Но самым замечательным стало то, что ты сделал мне далеко не один подарок, – довольно улыбнулся мальчишка. – Вот уж и не думала, что ты приведёшь меня к Орин, мы так давно её искали, а она была просто под носом.

– Не надейся. Даже если ты и поняла где она, добраться без меня не сможешь.

– Не сразу, но теперь сделать это будет куда легче. А вот то, что ты оставила меня, я тебе не пращу, – вернувшись в прежний облик, взглянула на сломленную девушку, которую ввергала в отчаяние каждым своим словом. – Я ведь так старалась, плакала, но ты всё равно не взяла меня. Моей ошибкой стало то, что я сразу не убила «своих родителей».  Ну, ничего, больше я таких ошибок не повторю.

– Теперь я всё поняла, – поднялась Мария. – Ты всё время вела нас сюда.

– Бери выше девочка, это далеко не всё что вышло из моих рук.

– И те девушки тоже? – не сводила с неё глаз.

– Хотелось бы, но нет. Химеры оказались, как раз, кстати, но я бы не стала тратить на этих ничтожеств, свою кровь. Так что тут постарался кто-то другой. Я же, всего лишь привела вас к ним.

– Ивон?

– А вот она – уже моих рук дела. Повезло же что эта простушка так болезненно восприняла внимание того мужчины к тебе.

– Да что же ты за чудовище такое?

– Ого! – довольно расхохоталась Лилит. – Ты вернулась из своего ступора, а я-то уже стала думать, что полностью сломала тебя. Крепкая девочка, это хорошо. Не для того я проделала такую работу, чтобы от одного моего вида ты оказалась побеждена. Нет Мария, худшее ещё впереди и я хочу увидеть то, как ты будешь страдать. Как вы оба будете страдать. Да и тот мужчина, твой дорогой рыцарь, – самодовольно усмехнулась Лилит, ядовито пожирая её безупречным изумрудным взглядом. – Ты так стремилась убежать от него. Когда всё это закончится, я с удовольствием надену на себя твой облик и найду его. Как думаешь, ему понравится спать со мной? Думаю да. Он ведь так влюблён в тебя, что от такого счастья даже и не заметит подмены. А затем.… Затем его возлюбленная вонзит ему нож в самое сердце.

– Достаточно разговоров Лилит, – вмешался Михаэль в её насмешливый балаган. – Мне всё это уже осточертело. Я готов принять твой вызов, так что не медли, если конечно именно этого ты и добиваешься.

Сорвав Ригард с пояса Марии, он метнулся к женщине, разрезая тяжёлым ударом камень. Отголоски крепкого толчка простонали в стенах, заставляя их задрожать. Раскроённый пол горел рыжим, оголяя свой шрам. Увернувшись, обратившись в клубы серого дыма, Лилит перенеслась прочь от Михаэля, избегая ранения. Снова и снова, он нападал, а она ускользала за мгновение до удара.

Даже не пытаясь наблюдать за этим боем, Мария подобрала сумку и, схватив за руку растерянного священника, поспешила в самый конец зала, укрываясь от происходящего за колонной. Внутри  собора всё дрожало, не позволяя собраться с мыслями.

– Что нам делать? – испуганно смотрел на неё Филипп. – Здесь всё ходуном ходит!

– Если бы я только знала о том, что всё сложится, таким образом. Лилит в иерархии высших, а Михаэль ослаблен. Даже и не знаю, как сложится их бой. Не думаю, что в этой ситуации смогу ему помочь чем-нибудь толковым. К тому же у него Ригард. – раскрыв сумку, девушка достала арбалет. – Освятите его! От простых толку не будет.

– Во имя Господа нашего Душа Христа, освяти их. Тело Христа, спаси их. Кровь Христа, опьяни их. Вода Христова, омой их.

«Быстро. Они слишком быстро движутся! – попыталась уловить движения, чтобы предсказать, куда следует выстрелить. Обернувшись дымом, Лолит пересекала комнату с такой  скоростью, что уследить за ней взглядом было невозможно. К тому же, стоило демонице хоть на мгновение остановиться, как её тут же закрывала спина настигающего Михаэля. – Проклятье! От меня никакого толку! Пол содрогается так, что прицел ходуном ходит! Похоже, что остаётся только одно, – закрыв глаза, Мария старалась успокоить внутренний сумбур. Сейчас ей нужно было почувствовать своего фамильяра, взглянуть на происходящее его глазами. – Куда ты направишься сейчас? Михаэль, куда ты направишься сейчас? В какую сторону мне нужно стрелять? Покажи мне её, покажи мне Лилит. Куда она метнётся на этот раз?»

Гром ударов отвлекал, не позволял, как следует сосредоточиться. Как бы она не старалась, но вокруг была лишь темнота. Стиснув зубы, Мария поняла что у неё никак не получается проникнуть в его сознание. Не получается услышать ни биения сердца, ни дыхания. Теперь она не могла его, даже мысленно окликнуть. Связь между ними напоминала спутавшийся комок пряжи, хаотично и беспорядочно изорванный и перевязанный.

Прижатый курок высвободил стрелу, что со свистом устремилась вперёд:

– Не может быть! Я не могла промахнуться!

– Хватит Лилит, – обернувшись, спокойно проговорил Михаэль после очередного удара. – Уходи. Это проигрышный бой и ты сама всё это прекрасно понимаешь.

– Не на этот раз. Сегодня я доведу начатое до конца, – выдрала из себя стрелу. Следом за которой, светлую ткань платья, окрасили стекающие волны крови.

– Если ты и впрямь пришла сюда за Ригардом, то должна понимать к чему всё идёт.

– Это только начало. Не стоит спешить с выводами Михаэль. Не для того я прошла такой долгий путь, чтобы сдаться как жалкий человек испуганный видом собственной крови.

– Что же ты задумала Лилит?

– О да, думаю, тебе понравится мой подарок. Ты оценишь всю его иронию, но прежде, позволь мне ещё немного окунуть эту девочку в глубины отчаяния. Прежде чем она умрёт, я хочу увидеть, как ломается её душа, как уродуется сознание. Как она корчится и страдает от осознания всех своих ошибок, что и привели её ко мне.  Позволь увидеть тебя, наблюдающего за этим. Я хочу видеть это, хочу впитать каждое мгновение твоей муки. Хочу смеяться, видя, как одна за другой рушатся твои надежды, что были возложены на эту девчонку.  Хочу насладиться видом твоей тлеющей преданности. Так и знай, Михаэль, может и не сегодня, но я всё равно сломаю вас обоих!

Раздались мощные раскаты грома, оглушая всех своим величием и силой. Окна с треском раскололись, посыпавшись на них разноцветными осколкам, тут же впуская внутрь мокрый ветер. Не зная преград на своём пути, он начал сметать всё вокруг, превращаясь в неукротимую бурю.

Ухватившись за колонну, Мария с ужасом смотрела на две неподвижные фигуры у алтаря. Лилит была права, это не конец, а самое настоящее начало и происходящее упорно твердило об этом. Гром смеялся над ними, ледяной ветер хлыстал дождём, подхваченное порывом стекло впивалось в кожу, а липкая пыль в глаза. Золотая молния белым светом ударилась о пол, оставляя две тёмные фигуры. Мрак, клубившийся над ними, растаял, оголяя силуэт мужчины и женщины.

Красивая демоница соблазнительно изогнулась, уложив руки за спину. Одетая в чёрный мужской наряд, состоявший из сапог, штанов и длинного дублета, что расходился по бокам до самых колен, она была полностью свободна во всех своих движениях. В тёмных глазах женщины горели игривые искорки, а безупречно прямые волосы, подхватывало обезумившим ветряным потоком, словно двигались те по собственной воле.

А вот её спутник отличался достаточно, своеобразной внешностью, совершенно не напоминающей человеческую. Очень высокий, где-то под два с лишним метра, и невероятно худой. Резкие черты истощённого лица напоминали лошадиный череп. Спутанные волосы цвета ржавчины, доставали до ключиц, а маленькие круглые глаза были абсолютно чёрными, особенно ярко выделяясь на фоне бледной кожи. Невыразительный нос и практически отсутствующие губы создавали впечатление иссохшего трупа. Узкие сутулые плечи переходили в тонкие длинные руки и пальцы, доставая практически до полусогнутых колен. Также как и Нега, демон был облачен в чёрный наряд, напоминающий вторую кожу, поверх которого шли нескончаемые ремни и застёжки.

– Так вот значит как, ты решила покончить со мной? – перевёл Михаэль хищный взгляд обратно на Лилит. – Нега и Андрас, а я-то думал, что придешь куда больше сторонников.

– Нет, не думал. Ты знал, что многие из нас не рискнут выйти против тебя, после Его приказа. Но даже так, я не настолько глупа, чтобы иметь с тобой дело один на один. Ведь то, что я ведьма – моё единственное преимущество. Вот только пока мне, то и дело приходится уходить от твоих атак, я даже этим не могу воспользоваться. А теперь не балуйся, заставь девчонку отдать мне Ригард по собственной воле или же я вырву его вместе с твоими руками.

– Вырывай, – принял стойку готовясь отражать нападение.

– Значит, решил поступить по своему? – впился в него ядовитым взглядом Андрас. – Что ж в таком случае я с огромным удовольствием наслажусь нашим поединком.

– Наслаждайся. Другой такой возможности я уже тебе не подарю.

– Нега, девчонку сюда, – скомандовала Лилит, присаживаясь на своё место. – Она твоя, можешь делать с ней всё, что потребуется. А ты убери священника Андрас, он здесь ни к чему.

– Как скажите.

Как только Нега шевельнулась, Михаэль тут же преградил ей путь:

– Я не дам тебе приблизиться к моей госпоже.

– Но удерживать нас двоих тебе тоже не по зубам.

– Мария, – заговорил он, не оборачиваясь, – чтобы ни случилось, Ригард не должен достаться им. Запомни.

– Как же мне нравиться снова видеть тебя таким, – улыбнулась Нега. – Наслаждаться этим грозным взглядом, под которым можно испепелить. Ради этого я готова противостоять тебе столько, сколько потребуется.

Обнажив копьё, она нанесла первый удар. Раскаленная сталь завопила, впиваясь  друг в друга. Казалось что хрупкий Ригард неспособен выдержать того давления что было на него обрушено, но Михаэль, как и прежде, лишь подался вперёд отбрасывая своего противника. И в тот же момент на него устремился Андрас пытаясь сбить с толку своей внушительной атакой. Одновременно заходя с разных сторон в попытке застать того врасплох эти двое то и дело, избавлялись от телесной оболочки, обращаясь в густой чёрный дым. Продолжая своё ожесточённое нападение, они напоминали назойливый пчелиный рой, что так и норовит искусать не оставляя живого места.

«Нехорошо, – спокойно наблюдала Лилит, подперев лицо согнутыми пальчиками. – Я думала, что у меня получилось, как следует его ослабить и для победы вполне хватит нас троих, но, похоже, что моя самоуверенность меня же и подвила. Михаэль остаётся, всё так же силён, как и прежде. Видимо, как только я перестала воздействовать на него своими ведьмовскими чарами, он снова пришел в норму. Неужели эта девочка на самом деле способна не только забирать силы у Михаэля, но, когда это нужно, ещё и подпитывать собственными? В чём же дело? Возможно ли, что именно в её жажде мести? Она так сильна, что готова выплеснуться через край, снося всё на своём пути? А ведь я считала, что это безрассудство её самая главная слабость. В любом случае нужно покончить со всем этим. Когда Нега и Андрас уже не смогут выходить из своей физической оболочки, Михаэль начнёт нападать и тогда всё закончится совсем не так как я того хочу. Не очень-то и радужная перспектива учитывая, что у меня практически получилось добраться до Ригарда» – стоило Лилит подняться со своего каменного трона, как из-под её стоп возник ветряной водоворот, стремительно поднимаясь вверх, заставляя всю вытекшую из раны кровь вернуться обратно в тело.

Глубокий, удушающий удар сжал Михаэлю грудь. Чары ведьмы начали медленно проникать в его тело, сводя с ума. И этим моментом слабости Лилит собиралась выиграть для Неги и Андраса возможность нанести последний удар. То самое чувство, которому приходилось противостоять всё это время, снова и снова, накрывало его безжалостной волной желания.

«Как же не вовремя, – крепче сжал рукоять, сопротивляясь ядовитому влиянию Лилит. – Она начала раньше, чем я предполагал. Видимо поняла, что эти двое устают. Одна только эта женщина куда опасней войска».

Его напряженное лицо позволило уловить, что настал самый подходящий момент, дабы покончить с затянувшимся сопротивлением. На этот раз Андрас уловил движение, когда Михаэль должен был отразить удар и, стоило Ригарду скользить вперёд, обратился в дым, возвращаясь в прежнюю форму крепко прижавшись к Михаэлю. Огромное лезвие мягко скользнуло у него под рёбрами, разрезая плоть и, в тот же момент Нега ударила в руку.

Тяжелая рукоять Ригарда выскользнула из его бесчувственных пальцев, стукнувшись о пол, вслед за которым и он сам рухнул на колени. Разрубленные сухожилия ног и рук, полностью лишили демона возможности двигаться. В этот же момент из стен вырвались стебли металлической лозы, впиваясь коваными шипами  в его запястья. Кровоточащие кисти безвольно свисали, не имея возможности регенерировать. Михаэль попытался разорвать эту лозу, но от этого та лишь сильней впилась в плоть, всё больше и больше обхватывая стеблями. Стоя на коленях, полностью обездвиженный с широко разведёнными руками, он оказался закован в проходе напротив алтаря.

– Передохни немного, ты нам ещё нужен, – скомандовала Лилит, возвращаясь обратно к своему трону. – Андрас, привяжи священника к скамье и засунь кляп в рот, чтобы не смел, читать молитвы.

– А может лучше убить?

– Не стоит. Тут и без того воняет праведником, не хватало чтобы запах его крови ещё и дышать нам не давал. К тому же, не думаю, что он сможет дожить до нашего ухода.

– Как скажите, – метнувшись к Филиппу, демон оглушил его до того, как Мария успела бы хоть что-то предпринять.

– Девчонку ко мне!

Послушно выполняя приказ, Нега тут же возникла перед Марией и, обездвижив крепким ударом в живот, поволокла к алтарю, бросая к ногам своей госпожи.

– Как и было сказано, – легко взмахнула пальчиками Лилит, после чего руки Марии потянуло за спину, связывая  верёвкой, – я очень хочу, чтобы вы видели страдания друг друга, не упуская ни мгновения испытываемой муки. Но прежде, наш разговор был слишком грубо прерван.

– Я согласна выслушать всё, что ты скажешь, – подняла голову девушка, вонзаясь в демоницу ледяным взглядом. – Если ты права и именно мои ошибки стали причиной подобного, то я хочу знать каждую из них.

– У.... – довольно промурлыкала, растягиваясь в кресле. – Рада это слышать. А потому, даже и не думай, что я тебя пожалею. Мне удалось отлично сыграть на твоей привязанности к братьям, а одержимость местью, полностью лишила тебя возможностью мыслить здраво. И стоило мне только закинуть наживку, как ты тут же сходила с ума, бросаясь в омут с головой. Как же мне понравилось играть с тобой: щепотка безумия, капля подозрительности и всё это приправлено пекуче-острой ненавистью. Представляю, какой аппетитной после всего этого стала на вкус твоя душа! Ещё немного и слюнки потекут.

Я заставила тебя возненавидеть Михаэль и полностью потерять к нему доверие. Смогла разорвать связь между вами, без которой контрактор не получает силу демона. И теперь вы неспособны ни услышать друг друга, ни почувствовать. Я целиком и полностью лишила вас возможности быть сильней. О, милая девочка, ты даже представить себе не можешь, как сильно меня забавляли старания твоего фамильяра. Как предупреждал, что другие могут сыграть на твоей любви к братьям. Сколько же раз он пытался направить тебя на путь истинный, но ты так сильно усомнилась в нём, что начала искать скрытый смысл в каждом его поступке. А ведь Михаэль предупреждал о том, что не стоит тебе заниматься обрядом самостоятельно, потому что знал, если будет рядом, то всегда есть возможность тебя перестраховать. Знал, что ты окажешься уязвимой один на один с тем демоном. Хотя, я всё же надеялась, что именно тогда-то ты и сдохнешь, но, похоже, что Арак переоценил свои возможности, ну или недооценил твои. В любом случае теперь это уже не имеет никакого значения.

– Не понимаю, но если всё шло по твоему, почему же ты тогда ушла раньше времени?

– Из-за священников, – вмешался Михаэль. – Чем сильнее демон, тем сложнее ему находиться вблизи всего святого. Потому-то она и сторонилась компании Хавьера, а когда мы прибыли в монастырь и вовсе не могла к нам приблизиться. От всего этого Лилит ослабла и уже не могла, так же легко, как и раньше влиять на меня, а в те дни, что мы были в дороге, с лихвой навёрстывала упущенное. Появление в Берне оказалось для неё куда тяжелее предыдущей. Относительно фанатичный в своей вере Филипп, стал настоящей проблемой, для её пребывания вблизи нас.

– Да, так и было, – согласилась женщина, стараясь оставаться невозмутимо спокойной. – Вот уж и не думала, что вы то и дело будете шляться по всем церквям, какие только появятся на пути. Но кое-что ты всё-таки упустил Михаэль. Я не так проста, как вам может показаться и влияла не только на тебя и ваш путь. Ответь Мария, тебе понравились сны о Франциско? Я очень постаралась, создавая эту чудную картинку.

– Также как постаралась вселить безумие в разум Филиппа, заставляя убить её?

– Михаэль, ну нельзя же вот так вот беспардонно всё портить. Я ведь сама хотела до этого дойти, – мило улыбнулась, запрокидывая голову. – Это было так забавно! Наблюдать за тем, как этого святошу разрывали противоречия: «Убить её? Нет, это грех! Но я не могу позволить ей жить, она ведь уже не человек! Она чудовище!» – расхохоталась, словно маленькая девочка.

– Мы тебе не игрушки, а живые люди.

– Да брось, Мария. Все мы игрушки в чьих-то руках и не можем быть до конца свободными. Я играла вами, ты с кем-то другим, но есть и те, кто вполне способен сыграть мною. Это жизнь, девочка, так что пора бы уже привыкнуть ко всей её не справедливости.

– Михаэль, – не обращая на Лилит внимания, обратилась к нему Мария, – здесь же церковь и Филипп по-прежнему с нами. Так почему же тогда она так свобод чувствует себя здесь? Неужели из-за разлома?

– Правильно, – усмехнулся Андрас. – А почему именно Мон-Сен-Мишель стал местом разлома, знаешь?

– Потому что эта церковь была построена нашим Повелителем, – снова вмешался её фамильяр. – Благодаря чему этот остров и способен существовать по обе стороны наших миров.

– Ну вот, ты снова мне всё испортил, а ведь я сама хотела об этом рассказать. Пусть это церковь, пусть здесь распятия, пусть святая вода, а священник искренне молится, но она – наш храм и этим уже всё сказано. Это место пропитано нами, пропитано Им, что уже не под силу изменить простому человеку. И здесь вы, всё равно, что в темнице.

– Госпожа, – подошел Андрас. – позвольте приступить к девчонке.

– Не стоит так спешить. Они уже никуда не денутся. Прежде я хочу потолковать с этим отступником, – поднявшись, Лилит подошла к Михаэлю, опускаясь на колено, и медленно раскрыла ладонь, в которой появилась рукоять искривлённого ножа. – Пусть нанесённые раны и не будут смертельны, но боль имеет, куда большую прелесть нежили смерть. Верно, мой дорогой? – резким ударом рассекла ему щеку, – хотелось бы мне попробовать её на вкус, но лучше я попробую тебя.

– Не смей отворачиваться! – ухватила Нега Марию за волосы, заставляя наблюдать за тем как, Лилит провела языком по шее её фамильяра, от чего того забила дрожь озноба.

Он безуспешно отвёл лицо, пытаясь отстраниться от неё, но Лилит даже и не подумала прекращать свою пытку. Напряженные скулы и тяжелое дыхание не скрывали того с каким усилием ему удаётся держать себя в руках.

– Ну же, не стоит сопротивляться. Ты ведь хочешь меня. Никто не способен сопротивляться этим  желаниям, – её рука неторопливо скользнула вверх, расстегивая Михаэлю дублет. – Взгляни на меня, разве я не прекрасна?

– Жаль только, что эта изумительная красота не способна затмить твоей изуродованной сущности.

– Какой грубый. Придётся наказать тебя за это.

Неспособная ни отвернуться, ни чем-либо помочь, Мария могла лишь беспомощно наблюдать за тем, как Лилит неторопливо разрывает чёрную ткань, как впившись ногтями ему в плечо, опускается всё ниже и ниже, маняще водя пальцами по его груди и животу. В карих глазах тлела тень испытываемой муки, Михаэль крепко сжимал кулаки, совершая очередную попытку подавить вспыхнувшее внутри пламя, но Лилит не позволяла этого. Она прильнула губами к его шее, слегка укусила, а затем провела по ней кончиком языка. Её маленькая рука дотронулась до его губ, погладила по щеке, поднялась к виску, а после проскользила по затылку, крепко сжимая волосы. После чего спустилась к ключице и, впиваясь в плоть ногтями, неторопливо пробежалась по груди до самого низа  живота. Лилит прижалась к его рту жадным поцелуем, требовательно пробегая языком по губам.

– Довольно сопротивляться, Михаэль, – прошептала на ухо горячим дыханием. – Ей не суждено оценить то, как ты страдаешь. А ведь я могу прекратить всё это. Только согласись оставить её.

– Отказываюсь.

– Как глупо, – поднялась, удаляясь от него. – Андрас, она твоя.

Растягивая самодовольную улыбку, демон положил Марии на голову руку:

– Пришло время вспомнить всё.

От этого в ушах резко зазвенело, так пронизывающе, что показалась, будто барабанные перепонки не выдержат и лопнут.  Но, как только звон стих, она увидела, что лежит на окровавленном полу в той самой, ненавистной комнате. В её ногах пылает огонь, стоит резкий запах палёной шерсти и эта тень встала прямо напротив неё:

– Сдавайся девочка, сейчас ты слишком никчёмна, чтобы даже попытаться восстать против той участи, что уготовила тебе жизнь. И никогда не сможешь, если продолжишь оставаться столь благочестивой, чтобы не запятнать свои руки в чужую кровь. Так как поступишь? Согласишься проклясть саму себя, чтобы стать сильней?

– Разорви их! Разорви на части! – её ответ прогремел в мёртвых стенах комнаты, словно удары колокола.

От полученного ответа на месте отсутствующего рта появилась широкая, кровожадная улыбка, следом за которой послышался довольный хохот.

– Как прикажите! Госпожа моя!

Оно хохотало таким скрипучим, пронзительным голосом, что ей стало невообразимо жутко и страшно. После чего, тень быстро расползлась, заполняя собой всю комнату, начав поглощать вместе с ней и саму Марию. Мгновение и она стремительным рывком вошла в неё, заставляя задыхаться от сильного давления, что крепкими тисками сжимали женскую грудь, практически ломая рёбра. Начала заполнять собой каждый уголок её тела. Каждую косточку, вену и жилку. И только после того как тьма сумела проникнуть в самую последнюю клеточку, что-то сильное и невероятно крепкое, стало вырываться наружу. Мария чувствовала, как используя её тело, кто-то невидимый начал прорываться в этот мир, словно часть её самой…

– А! – мучительно застонала, глотая воздух.

– Не переусердствуй, – вмешалась Нега. – Не хватало ещё, чтобы девчонка свихнулась раньше времени, я ведь тоже хочу с ней позабавиться.

– От такой ерунды с ней ничего не случится, подумаешь немного воспоминаний о том, как заключила контракт.

– Отойди, дай я на неё взгляну, – отодвинула Андраса, присаживаясь рядом. – А знаешь, почему тебе было так больно, когда всё случилось? Не думаю, что Михаэль рассказал тебе об этом, а поэтому, позволь это сделаю я, – разорвала на спине у Марии рубашку. – Видишь ли, эта отметина, что появилась на твоём теле, не просто символ вашего с ним контракта, благодаря которому демон способен найти тебя в любом уголке земли. Всё куда серьёзней. Понимаешь ли, то маленькое воспоминание, что заставил тебя увидеть Андрас – было не большим предисловием к самому главному. Я хотела, чтобы ты, как следует, прочувствовала, как именно всё было. Мы не можем свободно существовать в вашем мире, вот почему и ищем для себя людей, но в это он и так наверняка тебя уже посвятил. А вот о том, что в этом случае ваши тела становятся сосудом для наших душ – наверняка смолчал. Но будет куда лучше продемонстрировать все, о чём я говорю наглядно.

Мария почувствовала, как по её ключице провели чем-то острым и, в тот же момент, увидела, как на обнаженной груди Михаэля стала появляться широкая, чёрная рана, от которой он впервые не смог сдержать мучительно стона.

– Правда, забавно? – снова впилась Нега ногтём в контуры печати, наблюдая за тем, как под очередной стон на его теле проявляется новая рана. – Именно поэтому мы и бережём вас – наши сосуды. Если вы пострадаете – пострадаем и мы. А если погибните, то нам придётся покинуть ваше тело, лишаясь постоянной телесной оболочки. Да и собственную душу, нам куда легче отыскать в каком бы потаённом уголке этого мира не пытался бы спрятаться её носитель. Именно она и связывает нас с контрактором. К тому же, как ты думаешь, мы поглощаем ваши? Всё куда проще возможного – это делает наша собственная душа, находясь внутри, она медленно пожирает твою. Так что если ты думаешь, что Михаэль всё это время переживал за тебя – глубоко заблуждаешься. Он, как и все мы, старался продлить своё материализовавшееся существование. Так что, тебе больше незачем его защищать он всего лишь паразит, думающий только о собственном выживании, другие его заботят лишь тогда, когда это выгодно. И он не говорил тебе этого, потому что знал, как ты можешь поступить. Знал, что ты вполне способна сломать печать и избавить себя от его компании.

– Плевать.

– Что?

– Плохо слышишь? Я говорю – плевать я на это хотела! – впилась Мария в демоницу волчьими глазами. – Заключив контракт, я дала слово, во что бы то ни стало уплатить его цену. И мне абсолютно наплевать на то, как именно это произошло бы.

– Могли бы, и удивиться для приличия, – усмехнулся Михаэль. – Или изобразить испуг.

– Размечтался.

– Вот наглая тварь! – крепко ударила её Нега, наблюдая как Мария, сплюнув кровь.

– От тебя никакого толку женщина, – вмешался Андрас. – Какую-то несчастную девчонку, и ту на своё место поставить не в силах.

– Придержи свой раздвоенный язык за зубами демон!

– Сколько ярости в этих чудных глазках, – не обращая внимания на Негу, он приподнял Марию за подбородок. – С удовольствием понаблюдаю за тем, как ей на смену прейдёт отчаяние. Жаль, что когда всё закончится, я не смогу забрать тебя себе, но я могу и с твоим телом неплохо позабавиться. Интересно, что же ты скрываешь под этими мужскими тряпками.

Странный, смытый звук донёсся до неё откуда-то издалека. И от этого, стоящая перед глазами картина застыла и вздрогнула. Вновь услышав его, на этот раз куда отчётливей прежнего, Мария всё также не смогла его осознать. Всё вокруг обезличилось и поплыло, наполняясь ярким светом. На этот раз она смогла понять, что именно за звуки доносились до неё. Крик петуха. Наступило утро.

* * *

Раскрыв глаза, взгляд которых упёрся в стену под раскрытым окном, девушка попыталась понять, что же происходит теперь. Если это ведение, то на этот раз оно совершенно не похоже ни на что из того, что было прежде. От глубокого вздоха изо рта пошел пар, заставляя обратить внимание на окоченевшие пальцы босых ног. Странное сопение за спиной заставило  вздрогнуть, но в этот же момент, чья-то большая рука обхватила её, сминая в охапку. Сердце испуганно заколотилось, когда Мария наткнулась взглядом на, до ужаса знакомую, мужскую физиономию.

Совершенно отказываясь поверить в происходящее, она не стала испытывать судьбу. Застыв, на необходимое время, в том же положении, в которое была уложена, девушка начала аккуратно выбираться из ненадёжный объятий.

– Просыпайся… – согнувшись, упираясь в пол, прошептала как можно тише. – Давай же, просыпайся.… Просыпайся.… Просыпайся Мария, это уже не смешно…

Но всё осталось прежним. Осмотрев комнату, стоя на коленях, она совершенно отказывалась поверить в увиденное. Несколько раз, попытавшись заставить себя принять то, что это всего лишь очередная иллюзия, девушка почувствовала, что всё её тело ломит от боли. До ужаса реальной боли! Надетое на неё платье оказалось изорванным и перепачканным в кровь, также как и дрожащие руки, запястья которых были окольцованы широкими дугами синяков. Переводя взгляд от одного спящего мужчины к другому, Марию колотило в ознобе. Всё вокруг было именно таким, каким она это запомнила. Родной дом ничуть не изменился, а всё потому, что это было утро 1 мая 1492 года.

Поднявшись на непослушные, ватные ноги, она попыталась прикрыть грудь и, переступая спящую тушу, шатаясь, побрела к двери. Всё ещё отказываясь поверить в существование четырёх растерзанных трупов, что лежали в лужах крови, помимо пяти посторонних мужчин. Выйдя наружу, Мария осмотрелась по сторонам, созерцая, как почерневшая от пламени земля медленно переползала на деревья, на ветвях которых зацвели посиневшие висельники. Вороны властно пели над ними свою погребальную песню, выклёвывая выпавшие изо рта языки, оставляя глазницы пустыми. Как обнажённые стены домов были превращены в уголь, от которого до сих пор исходил мёртвый дым. Как на земле стыли человеческие трупы, растерзываемые дикими животными.

Послышались шаги и, из-за угла, появился Серван Кепье, младший брат лучшего друга её отца, что лишь взглянул на неё уставшими глазами, и побрёл дальше, не обмолвившись и словом.

– Всё закончилось, девочка, – подошла к ней старуха Эдвиж с разбитым лбом, на котором чернела запечённая кровь. – Они ушли.

– Не все, – еле проговорила охрипшим голосом сквозь боль в горле. – Внутри ещё пятеро.

Отойдя от двери, к которой через несколько минут подошло несколько мужчин, Мария пошла к церкви. Полуразрушенное здание не осталось без внимания ночного безумия, оказавшись «истерзанной» как и весь их посёлок. Зайдя в неё, она закрыла двери и, не в силах больше сдержаться обеими руками закрыла рот, рыдая на взрыв.

Это сон. Мария проснулась утром 1 мая в руках своих насильников с осознанием того, что ни Михаэль, ни Франциско, ни все прочие люди, небыли ею встречены. Что всё случившееся – лишь плод обезумевшего разума, искавшего спасения от всего случившегося в извращенной мести. И нет демонов и нет ангелов и нет ничего – с чем ей приходилось иметь дело. Она ничего не смогла исправить и ничего не смогла избежать. «Сказка», в которой её спасают от предстоящей участи, оказалась простым сном, что растаял с первым пением петуха. А жизнь, что продолжалась практически год – уместилась всего в несколько часов, которые она обессилено, желала стереть из своей памяти. Вся её семья оказалась мертва, когда она единственная осталась живой, и за эту жизнь ей пришлось уплатить такую цену, от которой хочется перерезать себе глотку. Всю ночь до самого рассвета её насиловало пятеро мужчин, и теперь жить с этим, было куда хуже, нежили умереть вместе с остальными. Михаэль не спас её вчера, а Франциско не появится сегодня и всё потому, что ни один из них не существует в реальном мире.… Какая жестокая ирония спасения.… Но осознавать это – было ещё большей мукой….

«Что мне теперь делать? – не в состоянии перестать плакать, Мария попыталась собраться с мыслями. – Как поступить? Куда идти? Я больше не могу жить ни в этом доме, ни в этом посёлке. Может мне покончить с собой? Это единственное решение из всех. Но прежде нужно похоронить родителей и братьев. Сначала я закончу с этим, а уже после решу, как следует поступить дальше…»

Не выходя из церкви около получаса, она старалась успокоиться, но не могла, ни на минуту сдержать слёз. Когда же Мария всё-таки собралась с силами, оказалось что из двухсот сорока одного человека в живых осталось не больше тридцати, не считая тех, кто устроил эту бойню. Измученные люди собрались прямо посреди улице пытаясь решить, что делать сейчас и как поступить дальше.

– Тебе нужно переодеться девочка, – наткнувшись на Марию, посоветовала старуха. – Орас хочет собрать всех выживших, а у тебя на платье и «живого» места нет.

– Я бы переоделась, но не думаю, что смогу вернуться в дом.

– Тогда пойдём ко мне, думаю я смогу найти что-нибудь тебе по размеру. Вы с Элен были почти одной комплекции.

Пошагав за старухой Эдвиж, что жила через три дома от них, она старалась не смотреть по сторонам, боясь снова зарыдать. Небольшой дом оказался изуродован куда серьёзней её. Здесь жило трое: старуха, её сын Барб и внучка Элен, на год младше Марии, но, не смотря на практически одинаковый возраст, они не были подругами. Единственную дочь и внучку слишком старательно оберегали от всего мира, что отнюдь не спасло её сейчас. Мужчину убили самым первым, а Элен утащили неизвестно куда, чтобы изнасиловать, когда же посветлело, её тело вытащили из колодца. Задушенная верёвкой, или же захлебнувшаяся водой она оказалась таким же трупом, что десятками валялись по улицам и домам. Старуха осталась в живых только лишь потому, что налетчики решили, что та умерла от сильного толчка о стену.

– Держи. Думаю, оно будет в пору доченька.

Потупив взгляд в бурую ткань, краем глаза Мария уловила чей-то детский силуэт, забывшийся в угол, но обернувшись, ничего не обнаружила.

– Что-то не так? Дочка, что с тобой?

– Моё имя.

– Что?

– Как моё имя?!

– Лаура! – испуганно проговорила старуха от того как резко девушка  схватила её за грудки – Тебя зовут Лаура Моретти! Твои родители Дисье и Ноэль Моретти!

– Да. Верно, – попыталась улыбнуться, смотря на неё покрасневшими глазами. – Простите. Я… не хотела пугать вас.

– Переодевайся, я подожду снаружи.

Проводя её взглядом, Мария крепко сжала платье, сдерживая накатившиеся слёзы. Такая важная нить надежды оборвалась в один момент. Иллюзия не могла знать этого. Не могла знать настоящее имя, данное ей родителями.

– Лаура. Меня зовут Лаура. И нет, и не было мне другого имени.

Вытащив из глиняного кувшина цветы, она намочила лоскут ткани и, неспешно переодевшись, осматривая свои синяки и ссадины, смывая с себя грязь и кровь. После чего вышла к ожидавшей её женщине, и они вместе пошли к остальным.

– Четырнадцать связаны в сарае, другие убиты по ходу. Возможно, что есть и те, кто успел уйти. Сколько же их было на самом деле, сказать невозможно, – подсчитал Орас.

– Может кто-нибудь объяснит нам, что с ними случилось? Отчего это, наши же люди дошли до всего этого?

– Скорее всего, они умом тронулись. Другого варианта предложить не могу.  А как ещё истолковать, что Витье зарезал собственную мать, а Гирал придушил детей с женой. Мой младший брат и тот кинулся на меня с ножом. Чертовщина самая настоящая.

– Ну а что же нам теперь с этими делать? Самим прикончить или передать кому надо?

– Лучше передать, – предложила Лаура. – Вырезанный посёлок без доказательств – слишком неправдоподобная версия. Все скорей всего решат, что это наших рук дело. А если мы предоставим оставшихся, то они станут верным доказательством нашей невиновности.

– Ерунда! – возразил Орас. – Никто не примет нас за убийц. Если здраво мыслить, то среди нас семь детей, одна старуха, восемь женщин и десять мужчин. Нам подобное было бы не под силу.

– Да. Наверное, ты прав.

Больше она не пыталась вступить в обсуждение. Её замечание оказалось не только провальным, но ещё и на удивление глупым. На совете было решено, как следует позаботиться об умерших, а после собрать необходимые вещи и покинуть Лакон. Когда же всё закончилось Лаура, вместе со всеми начала стаскивать трупы в одно место, после чего до самого вечера пришлось копать им могилы. Когда же был похоронен последний, наступила глубокая ночь. Орас с остальными мужчинами, как следует, проверили связанных, и вернулись к зернохранилищу, где и было решено заночевать. Слишком долгий день, что для некоторых продлился целые сутки, окончательно обессилел всех и, не желая даже и думать о предстоящем, стоило им только опустить голову, люди впадали в мёртвый сон. Лаура не стала исключением и, также как и все, поддалась дрёме, отгоняя от себя мысли о следующем дне и о том, как теперь ей придётся жить дальше.

Рассвет для всех наступил довольно поздно, вымотанные похоронами, они смогли проснуться только тогда, когда солнце уже медленно подходило к полудню. Впереди предстояла долгая дорога и, пока женщины и дети собирались, мужчины довели общее решение в исполнение, повесив оставшихся душегубов.

Постепенно Лаура начала забывать привидевшееся ей время. С каждым разом и оно само всё меньше и меньше походило на реальность. Несколько раз, попытавшись метнуть нож или удержать в руке меч, она поняла, что не имеет для этого никаких навыков. Ножи бесцельно летели вперед и, ударяясь о стену падали на землю, а самый простой клинок оказался ей абсолютно не по силам. Удержать его стало настоящей проблемой, а о том, чтобы нанести или отбить удар – и речи не могло идти. Также Лаура поняла что, как и положено – не умеет ни читать, ни писать и абсолютно не помнит ни одной из молитв, которые её, яко бы, заставлял выучить Михаэль. А добравшись до Кастра, она попросилась служанкой на один из постоялых дворов.

– Сегодня на удивление много народа, – улыбнулась Реми, ставя на стол грязную посуду.

– И не говори. У меня руки скоро отвалятся, а впереди ещё вся ночь.

– Не думаю, что хозяин позволит им торчать здесь так долго.

– Позволит если ему как следует, заплатят, – насмешливо приподняла брови Лаура.

– Я слышала, что сир Родриг говорил с ним о тебе. Возможно, что он хочет забрать тебя с собой.

– Если сиру Родригу нужна шлюха, то я с удовольствием укажу ему дорогу до публичного дома.

– Как неприлично Лаура, а если он влюблён и хочет жениться? – присев за стол уткнулась подбородком в уложенные перед ней пальцы рук.

– Ни один здравомыслящий мужчина не влюбится в посудомойку через пару дней после знакомства. Да мы и не знакомились, он слишком самолюбив для этого, а вот бросить в мою сторону несколько самодовольных фраз – много ума ненужно.

– А может всё дело в том, что ты уже подарила своё гордое сердечко? Ну же, рассказывай, кто тот Михаэль, которого ты иногда зовёшь во сне?

– Реми! – искренне удивилась девушка. – Я что правда называла это имя?

– Иногда. Ну, так что я права? Это он твой загадочный рыцарь? Раньше я никого не встречала здесь с таким именем. Он оттуда, откуда ты пришла?

– Нет. Просто приснился пару раз и всё.

– А он хорош собой?

– Не знаю, уже и не помню, – призналась Лаура, не сдерживая улыбку от её расспросов. – Слишком давно это было.

– Жаль. А то я уже было понадеялась, что хотя бы одной из нас улыбнулась удача и счастливое замужество вырвет из этого посудного рабства.

– И откуда в тебе ещё сил на шутки? Иди-ка лучше проверь, освободились ли ещё тарелки.

– Как скажешь моя каменная леди, – тот час, подскочив на ноги Реми, выскользнула из кухни.

Приятная усталость неторопливо растекалась по телу, через два дня Луара уже смогла так удачно устроиться в «Черном вепре»  и теперь, хотя бы на какое-то время могла позабыть о голоде и прозябании в подворотнях. Жадный на деньги хозяин всё же не доплачивал, но жаловаться на это было бы грехом, ведь в одном она была точно уверена – в собственной безопасности. Господин Годье слишком боится за свою шкуру перед Господом, чтобы сотворить с ней что-либо, а о том, что может продать кому-нибудь из постояльцев – и речи не было.

К тому же позволял забирать с кухни некоторые продукты и ночевать вместе с Реми в чулане. Девушка была его двоюродной племянницей, а потому дружба с ней, пошла Лауре на пользу. Не слишком радужная жизнь, но она с особой благодарностью относилась ко всему, что сейчас имела. Хотя одно её всё же тревожило: срок был слишком мал, а потому девушка не могла точно определить, беременна или нет. Ведь если это на самом деле случилось, у неё в запасе всего несколько месяцев стабильной жизни, после чего начнётся сплошная неопределённость. Да и перспектива того, что ей приходится вынашивать ребёнка от одного из насильников, не особо радовала. Но постоянно прогоняя от себя эти мысли, она училась жить заново, позабыв и свой сон, и свой посёлок.

– У меня ноги ломит, – пожаловалась Реми.

– А у меня руки устали, так что день удался.

– Лаура, а они скоро пройдут?

– Не знаю, – взглянула на синяки, с которых, каждый раз перед сном, снимая повязки. – Раньше, у меня настолько серьёзных, ещё никогда не было.

– Думаю скоро. Главное что они уже болят.

– Угу, – согласившись, Лаура зарылась под одеяло, окунувшись в долгожданный сон.

Усталость вереницей перемешивала в её голове происшедшие события, лица старых и новых знакомых. Горы грязной и мытой посуды, которую ей то и дело приходилось перебирать. Иногда звучали чьи-то голоса, сливаясь и вырисовываясь в отдельные, не связанные между собой слова. А после появился очень длинный чёрный коридор ведущий неизвестно куда. Не став оборачиваться, Лаура пошагала вперёд. Она шла, порой забываясь, что происходит, и, выпадая из этого сновидения в иное. Появлялись новые сумбурные образы прошедшего дня, а затем она вновь понимала, что продолжает следовать по этому коридору в кромешной тьме. Вперёд и вперёд не останавливаясь и не замедляясь, лишь изредка всё так же выпадая из которой, возвращалась обратно.

Но вдруг что-то привлекло её внимание. Лаура не могла разобрать, что же это было, но понимала, что должна узнать. Ускорив шаг, она пыталась рассмотреть, что было впереди неё, но чем быстрей ей приходилось идти, тем быстрей это что-то удалялось прочь. Замерев на месте, девушка начала ждать. Почему остановилась, а не побежала быстрей, она даже и не собиралась понимать. Но сделанное, скоро принесло свои плоды, в этой ослепляющей темноте что-то засветилось, плавно приближалось к ней. Приобретая очертания, это белое пятно обратилось в белокурые волосы маленькой  девочки, которую нёс на руках высокий мужчина, одетый во всё чёрное.

– Мария…

От его шипящего шепота, Лаура резко поднялась в кровати, усмиряя вырывающееся из груди сердце. Солнце ещё не взошло, и Реми мирно спала около неё, всё было также спокойно, как и одиннадцать ночей подряд.

– Хозяин распорядился сходить на рынок.

– С чего вдруг ему это в голову взбрело в такую рань?

– Хватит бурчать, – улыбнулась Лаура. – Если сказал что нужно, значит пойдём. К тому же это не простая прихоть, его заказ готов, так что не вредничай.

– Ты это про фут мёда?

– Заметь – первого мёда. И не только его. Но одной мне, со всем этим не справиться, так что поднимайся.

– Ладно.

Рыночный день оказался как всегда прекрасен. Люди, шумевшим роем, продвигались от одного прилавка к другому.

– Настоящая давка, – недовольно протискивалась Реми, догоняя подругу – Как будто всё за «спасибо» раздают.

– Не бурчи и не отставай, а то ещё не успеем вернуться вовремя и придётся выслушивать очередной выговор от хозяина.

– Да не бурчу я! Просто неудобно. Не могу же я так нагло толкаться, чтобы успевать за тобой. Так и гляди ещё на неприятности наткнусь в лице какого-нибудь ублюдка который не погладит по голове.

Воспользовавшись моментом пока толпа расступилась, Лаура проскользнула вперёд, как следует, оторвавшись от Реми.

– Доброе утро, я от господина Годье.

– За мёдом и специями пришла? – улыбнулся ей седой мужчина.

– Да.

– Подожди минутку. Сейчас достану.

Пока она смирно стояла в ожидании товара, её взгляд наткнулся на что-то движущееся в дальнем углу прилавка. Как следует, присмотревшись, Лаура поняла, что это ребёнок. Высовываясь из-за мешка, придерживая его своими маленькими ручками, на неё смотрела красивая голубоглазая девочка с белоснежными волосами.

– Это ваша дочка или внучка? – поинтересовалась у продавца, приветливо махая девочке рукой.

– О чём это ты?

– О девочке, что только что… была прямо за мешками.

– Вот мерзкие крысята! Эти оборванцы уже остатки совести растеряли! Лезут просто под нос. Наверняка уже утащить что-нибудь успела!

Рассерженный продавец ещё долго возмущался по этому поводу, Лаура слышала это, даже удаляясь с собранной корзиной. Но, стоило ей отойти от того на два прилавка, как сквозь неустанно движущуюся толпу людей, снова замелькали белокурые волосы. Решив, больше не терять девочку из виду, она начала пробиваться следом за ней.

Ближе…. Еще ближе… ускорив шаг, ей практически удалось нагнать этого ускользающего ребёнка. Но от чьего толчка девушка чуть не уронила корзину и Лаура снова упустила её из виду.

– Ты чего? Куда убежала от меня? – ухватилась за локоть Реми.

– Прости. Я… – растерянно осмотрелась.

– Что?

– Нет, ничего.

После этого случая прошло около трёх дней, но ни снов, ни той девочки Лаура больше не видела. Да и не это было тем, что так сильно её беспокоило. Один из постояльцев настолько сильно проявлял к ней внимание, что девушке практически постоянно приходилось от того сбегать. Куда бы она ни шла, а этот мужчина всё равно старался быть к ней как можно ближе. Глухой стук в дверь застал девушек врасплох. Тихонько встав с постели, Реми.

– Кто там?

– Открой это Родриг.

– Милая, похоже, он к тебе, – передав свою накидку Лауре, она игриво подтолкнула её к выходу.

– Что вам нужно?

– Может, выйдешь в коридор?

– Ну, так что? – закрыла дверь, прислонившись к ней спиной.

– Я отбываю завтра вот и хотел поинтересоваться, не хочешь ли бросить всё и поедать со мной. Я уже поговорил с твоим нанимателем, и он готов отпустить тебя без каких либо претензий на счёт оплаты. Это уже решено.

Его самоуверенный тон вызывал в Лауре раздражение, а когда тот заговорил об оплате, так ей вообще захотелось, что есть сил заехать ему промеж ног.

– Вы слишком добры ко мне, но я не думаю что это хорошая мысль.

– С чего бы это? Как по мне, то мысль замечательная. Я обеспечу тебя крышей и защитой. Можешь поверить, я слов на ветер не бросаю. Ты мне понравилась, а я так просто не отступаю от того что меня цепляет.

– Конечно же, вы правы. Если я пойду с вами, то меня ждут, куда более комфортные условия, чем здесь, но одного вы мне гарантировать не можете.

– Чего же? – усмехнувшись, Родриг упёрся рукой о стену, приблизившись к ней.

– Того что не вышвырнете меня прочь как ненужную собачонку, стоит мне вам наскучить. Тем более, стоит мне забеременеть и я сазу же стану вам неуместна. Когда вы не сможете со мной спать, решите найти кого-нибудь более подходящего на место вашей любовницы.

– Если ты сможешь от меня забеременеть, то я на тебе женюсь милая. За тридцать семь лет Господь не подарил мне ни одного ребёнка. Так что подумай об этом как следует, но только до утра. Если решишь ехать со мной, будь готова отправиться на рассвете. С твоим хозяином я уже поговорил, так что он не будет против, – оставив озадаченную девушку, Родриг скрылся, завернув к лестнице.

Пораженная услышанным, Лаура какое-то время стояла не в состоянии отвести взгляда от угла, за которым он скрылся из виду.

– И чего он хотел? – любопытно подскочила к ней Реми

– Чтобы я отбыла утром вместе с ним.

– Серьёзно? А что ты?

– Не думаю, что это хорошая, идет.

– Совсем с ума сошла?! Да ведь это же чудесная новость!

– Тише ты. Ещё разбудишь кого-нибудь.

– Лаура, так ведь это же чудесная новость, – говоря тише прежнего, она перебралась на соседнюю кровать, взяв Лауру за руки. – Сама подумай. Пусть даже любовницей, но ты окажешься в куда более удачных условиях, чем, если всё останется как есть.

– Не верю я в счастливый конец. К тому же, все это звучит слушком неправдоподобно.

– С чего бы?

– Да с того, что этот мужчина предлагает абсолютно незнакомой девушке такие благоприятные условия, притом – совсем ничего не требуя взамен. Практически брак, вот только если взглянуть на это как того полагает здравый смысл и все обретает совсем иную картину.

– Да о чём ты только говоришь?! Какая ещё «другая картина»?!

– Я скорей бы поверила в то, что после того как мы покинем Кастр, он меня убьёт или же продаст, а возможно что оставит для реализации своих больных фантазий. Короче говоря – поступит со мной, как того пожелает, но только не так, как обещалось.

– Ну что за мрачные мысли у тебя в голове? Когда ты говоришь всё это, мне и самой не по себе становится.

– Я привыкла рассматривать наихудший вариант из всех возможных. Так что в этом аттракционе я не стану участвовать.

– Странная ты, но это твоя жизнь, и только тебе одной решать какой она должна быть. В любом случае ты всегда можешь рассчитывать на меня. А теперь давай спать.

Приняв от Реми поцелуй на ночь, Лаура устроилась как можно удобней, погружаясь в дурманящее сновидение.

«Опять темнота…. Куда же я так спешу в этой кромешной тьме…? » – Пробираясь сквозь нечто, чего она не видела, девушка продолжала стремиться вперёд. Куда-то, где должна была что-то найти, что-то очень важное и дорогое её сердцу. Что-то, что было ей до безумия необходимо.

«Как? Я снова падаю? Ну почему я всегда падаю вниз? И мне совсем не за что ухватиться» – безвольно погружаясь прямо в самое сердце бездны, она протянула вверх свою руку изо всех сил, пыталась дотянуться до…

«Где же ты теперь? Рука, которую я так жажду и которая постоянно ускользает от меня?» – странно ощущение того, что прежде она уже видела этот сон, не покидало Лауру, но вспомнить, что же было дальше, никак не удавалось. Вскликивая, из последних сил, продолжив тянуться вверх, она молила и звала кого-то. Вот только, как ни старалась, не могла услышать произносимое ею имя.  От кого она так отчаянно ждет помощи? И почему этот кто-то так и не появляется? Почему не спасает её?

Нет. Никто и не придёт, никто не поможет ей. Она снова осталась одна.… Совсем одна. Не от кого ждать помощи. А потому, теперь остаётся лишь падать. Падать туда, где совершенно не желает находиться. Туда, куда до безумия боится попасть…

– Мария…

Прозвучало тем же странным голосом, от которого Лаура вздрогнула. Её снова называют этим именем из далёкого и невероятно долгого сновидения.

– Нет! – возразила крепко сжима глаза.

– Мария…

– Хватит называть меня этим именем! Его нет! Нет!

– Мария.… Очнись, Мария…

Раскрыв глаза, она увидела, как впиваясь в неё своим мутно голубым взглядом, её держит за руку удивительно бледная девушка, с изумительно белокурыми волосами.

– Кто…? Ты…?

– Я не отпущу тебя так просто.

Завороженная тем, как в этом мраке развиваются её белоснежные пряди, Лаура поняла, что эта незнакомка, невероятно похожа на неё саму. Но как только это произошло, ведение переменилось, обращаясь в красивого мужчину.

– Ми-хаэль… – дрожащие губы отказывались произносить это имя.

– Вернись ко мне, Мария.

* * *

– Как прискорбно, ты всё же очнулась, – поднялась Лилит, оторвавшись от закованного Михаэля.

– Что это? Что происходит?

Приподнявшись, Мария попыталась сесть на колени, но из-за онемевшего тела осуществить это получилось не сразу. От всего испытанного, девушка почувствовала, что подходит к своему пределу. Верить ли в то, что реальностью является именно эта жизнь? Или же это новая, сотканная из безумия иллюзия, в которую она вновь оказалась, погружена то ли демоном, то ли собственным разумом?

Попытавшись найти ответ, взглянув на Филиппа, Мария поняла, что это бесполезно. До сих пор привязанный к скамье, захлёбываясь в собственном ужасе, он был совершенно обессилен от обезвоживания. А переведя взгляд на своего фамильяра, её забило ознобом. Прежде ей ещё ни разу не доводилось видеть на его лице подобное выражение пустоты. Как и тогда, Михаэль был закован, но теперь в нём не осталось ничего, хотя бы отдалённо напоминающего о прежнем свободном духе.  Из чёрных ран на груди вытекала смола, а по запястьям неторопливо бежала кровь. Безвольно опущенная голова… Ничего не выражающие, затуманенные карие глаза, были прикованы к каменному полу.… Ни одной эмоции… Они все были абсолютно стёрты с его лица. Марии показалось, что в этом мужчине больше нет жизни, что её безжалостно вырвали из него.… Такой ужасающий холод и смерть исходили сейчас от Михаэля, что её сердце сжалось от боли. Стараясь совладать с собой, испытывая такой водоворот эмоций, что мог уничтожить её в одно мгновение, Мария отвела от него взгляд.

– С возвращением в реальность девочка. Тебя не было с нами практически три дня. И я уже понадеялась, что от увиденного ты сама наложишь на себя руки. Ведь, если умирает сознание, то тело превращается в опустошенный сосуд. Но похоже, что твоя выживаемость на удивление сильна и это впечатляет. Ты цепляешься за жизнь, словно одичавшая кошка.

– Нет… Этого не может быть…

– Вижу, тебе пришлась по вкусу эта иллюзия, – усмехнулась Лилит, наслаждаясь видом своих поверженных врагов. – Андрас очень умел в подобных вещах, ведь является одним из первых потомков Ambrahara – великого архидемона обмана. Но то, что она оказалась столь правдоподобной – твоя заслуга. Видишь ли, не он внушает тебе её, своей властью, он заставляет твой собственный разум обманывать самого себя. Воистину прекрасно то, как детально сплетается каждая иллюзия в изысканный обман – становясь произведением ювелирной работы.

– А! – зарычала Мария от отчаяния и гнева, уже не в силах сдерживаться. – Хватит! Хватит играть с нами! Просто покончи со мной и забери Ригард! Он ведь лежит прямо перед тобой!

– Как не прискорбно, – подобрав меч, Лилит протянула его ей, присаживаясь напротив, – но Ригард нельзя так просто забрать у действующего владельца. Ведь только в его руках он обладает силой поражать демонов и ангелов подобно простым смертным.

– Тогда почему же Михаэль может использовать его силу?!

– Да потому что сейчас вы с ним одно целое, разорванное напополам. Плохо же ты слушала урок Неги, милая. Его душа хранится в твоём теле, а сам он «рождён» в этот мир из твоей плоти, а потому существует лишь две возможности получить Ригард. Первая: если он будет добровольно передан, вторая: если его хозяин умрёт. Видишь ли, для меча нет разницы,  кто именно из вас двоих его использует. Но есть в том, кто от него отрекается, и кто из вас умирает. Вот только обоюдного отречения я не получу, а вот убить одного из владельцев – уже проще. Так как он воспринимает вас в переплетении контракта то, расторгнув его, вы перестанете быть для Ригарда хозяевами. Но твоего милого демона убивать нам не позволено, а по отношению к тебе – совершенно скованы руки. Пока ты принадлежишь Михаэлю –  другим демонам тебя не тронуть. Но и на это есть лазейка. Мы этого сделать не можем, а вот он сам  – вполне способен. Теперь Михаэль обладает тобой и, как бы нелепо это и не казалось, но фамильяр единственный из демонов кто способен убить своего контрактора. Это конечно неприятно, ведь влечет к разрыву контракта и потери своей телесной оболочки, но что есть, то есть. Михаэль, конечно, не так-то и прост, но мы всё же смогли его надломить, и сейчас, он именно в том состоянии, чтобы даже и не подумать перечить мне. Отрезанная на эти дни от реальности, ты позволила мне довести желаемоё до заветного конца. Я украла его у тебя милая девочка, твой фамильяр так одурманен, что не в силах противостоять моим словам, – довольно улыбнувшись, Лилит взмахнула руками, и тени из всех углов храма непроглядной вереницей потянулись к Михаэлю, скрывая ото всех взоров. – Не подобает воину вступить в схватку в подобном виде!

Бешеное биение сердца оглушало Марию не позволяя услышать произносимых слов. Сейчас её беспокоило только одно – что происходит с Михаэлем? Но когда мрак рассеялся, она увидела того крепко стоящим на ногах, облачённым в тёмные доспехи со слегка качнувшимся за спиной тёмно-алым плащом. Чёрные волосы стали невероятно длинными, а глаза сохраняли всё тоже безжизненное выражение. В этот момент Михаэль совершенно не походил на того мужчину, который когда-то мог позволить себе подшутить над ней, улыбнуться, разозлиться.… Нет. Сейчас перед ней стоял живой труп лишенный всего человечного. Лишенный души… Лишенный эмоций… Лишенный всего – чем когда-то обладал…

От подобного вида Марию забило ознобом, от которого легко можно было лишиться чувств. Внушаемый Михаэлем ужас – пробирал её до самых костей. И этот всепоглощающий страх ни с чем нельзя было сравнить. Это был самый настоящий животный ужас страх от того,  что ей довелось встретиться лицом к лицу с настоящим демоном.… С самой его демонической сущностью, которой прежде не было ни в Лилит, ни в одном другом встреченном ею чудовище.

– Я отпускаю тебя девочка. Но, тебе придётся заслужить свою свободу. Подними Ригард и сразись с Михаэлем. Только победив, ты сможешь покинуть это место, – возникшие из тени Андрас и Нега подошли к Лилит, заняв место около своей госпожи. Верёвки, что прежде крепко связывали Марии руки, растаяли, позволяя взять меч и принять вызов.

– Убей её, Михаэль!

– Помолись со мной, Мария, – неожиданно произнёс он, не меняясь в лице.

Не зная как поступить, она кивнула, даже сама того не осознавая.

– Господь – Пастырь мой....

– … я ни в чем не буду нуждаться. – подхватила следом за ним.

– Он покоит меня на злачных пажитях…

– и водит меня к водам тихим....

– …подкрепляет душу мою,

– направляет меня на стези правды ради имени Своего.

– Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…

– … потому что ты со мной.

– Аминь.

Как только было произнесено последнее слово, Михаэль обнажил меч, нанося первый удар. Несмотря на то, что ей все же удалось остановить его практически у самого плеча, а лезвие клинка всё равно вошло в плоть. Каждый следующий удар оказывался куда суровей предыдущего, сдерживать которые, было практически невозможно. А о том, чтобы атаковать не шло и речи. Задыхаясь, выбиваясь из сил, Мария старательно продолжала защищаться. Несколько раз увернувшись, она попыталась занести на него клинок, но её соперник блокировал их, прежде чем созревал очередной удар.

«Невозможно. Его невозможно победить. Михаэль не даёт мне ни малейшего шанса на выпад. Я уже начала уставать, а он всё также непринуждённо рубит меня. Скоро я не смогу стоять на ногах и тогда… он меня прикончит.… Почему же я так слаба? Почему у меня совсем нет сил? Прежде я могла расправляться с демонами, даже не задумываясь о том, что это может составить подобные затруднения. Так почему же сейчас всё иначе? Из-за того что он так силён или же потому что я больше не могу черпать из него силу? В чём же причина? В его чистокровности или же в отсутствии связи между нами? Нет, я ведь до сих пор являюсь носителем печати, а значит что и связь между нами сохранена. И именно поэтому Андрас и заставил меня поверить в другую реальность».

– Что? – не сдержалась Лилит, когда Мария остановила его меч, прежде чем тот приблизился. – Как она смогла отбить его? Быть этого не может!

Сумев предвидеть и остановить этот выпад, девушка немного ускорилась, сумев ответить собственной атакой. Защищённый доспехом, Михаэль стал неуязвим ни для каких ударов кроме колющих и «сотрясающих». Но, если для последних у Марии не было нужных сил, то для первых, Михаэль даже не позволял приблизиться на необходимое расстояние. Из-за чего ей постоянно приходилось защищаться.

«Руки ломит. Ещё немного и я не смогу удержать Ригард. Осталось понадеяться только на то, что он проявит неосмотрительность и ослабит защиту. Это и будет мой единственный шанс нанести хоть какой-нибудь удар, а до этого момента, я должна продержаться так долго, как это только возможно, – последний выпад чуть не вывихнул Марии кисть. Его сила оказалась воистину чудовищной. Сдержать ещё один, подобный этому – было невозможно. – Похоже, что у меня больше нет времени. Остался один единственный шанс, в противном случае мне придет конец».

Решив больше не ждать, она увернулась от его клинка и направила Ригард в бок. Но Михаэль, лишь отступил и, отбросив свой меч, крепко схватил её руку, прижимая к рукояти с такой силой, что девушка практически услышала хруст собственных костей.

– Нет!

Крик Лилит прогремел в тот самый момент, когда вывернутый клинок Ригарда вошел в бедро Марии, упираясь в плоть по самый эфес. От подобной неожиданности сама же она, даже и пикнуть не успела. После чего Михаэль обнажил полностью окровавленный меч.

– Сonjuro et confirmo super vos Angeli fortes, sancti atque potentes. Еt per nomina Angelorum servientium in tertio exercitu, coram Dagiel principe forti atque potenti. Quod quidem est sanctum. Сonjuro super te Anael, qui es praepositus diei sextae. – безжизненно зачитал над ним, бросив к ногам упавшей на пол Марии. От применённой мощи, раскалённый Ригард вошел в камень, словно нож в масло, покачиваясь прямо у неё перед глазами.

– Ты! – закричал что есть силы Андрас, срываясь с места.

Михаэль обернулся, видя, как тот обратился в клубы дыма, но даже не попытался уйти от удара. Вместо этого мужчина резко протянул ему на встречу руку, словно схватившись за что-то. От этого, мрак начал рассеиваться, оголяя схваченное в тиски горло демона, следом за которым появились голова и плечи. Улавливая каждое движение чёрного дыма, Михаэль прикасался к нему заставляя вернуться в прежнюю телесную форму. Задыхаясь, Андрас дёрнулся, чтобы ударить и тут же сжимавшая копью кисть оказалась отделена от запястья.

– Я вижу тебя.

Его пальцы начали впиваться в горло демона, сжимая обхваченную шею с такой силой, что тот начал биться в конвульсиях, не в состоянии вырваться. Мгновение и обезглавленное тело рухнуло на пол, заливая его белой кровью.

– Chain thee numerus unus cruor ampersand raft! – заточила Михаэля в кандалы, Лилит, прежде чем тот успел двинуться с места. – Что ты натворил?! Ты запечатал его! Подонок! – казалось, что её гнев мог  сравнять храм с землёй.

– Сумасбродная девка, – обернулся, продолжая прибывать в том же помутнении, – неужели ты думаешь, что в твоих руках достаточно власти повелевать мной?! Какой бы силой ты не обладала – рождена человеком, и каким бы именем из двух меня не называла, не сможешь отменить ипостаси моего рождения. Раз и навсегда запомни своё место Лилит!

– Ублюдок!

– Успокойся Нега. Не здесь.

– Но Лилит!? – растерянно опустила взгляд на преграждающую ей путь руку. – Он ведь только что разорвал его на части! Я не могу так просто…

– Ты разве не видишь его глаза? Это уже не глаза демона. Ещё немного и он полностью перейдёт грань, и тогда, мои кандалы уже не смогут удерживать его. Но, в любом случае это и твой проигрыш, – повержено взглянула в его поблекшие как у трупа глаза. – Ты использовал последние силы, связь с контрактором разорвана и до тех пор, пока вы будете вдали друг от друга, они не смогут восстановиться. Мария остаётся безоружной и уязвимой, поэтому теперь её смерть – лишь вопрос времени. Сейчас же, пока я ещё могу повлиять на тебя, ни за что не позволю высвободиться из этих кандалов, а они приведут тебя прямиком в Ад. Темницу, из которой тебя уже не выпустят. Но это ещё не всё. Ты будешь гнить в ней, зная, как лишился всего, что тебе дорого. Зная, как я добралась до твоей милой подопечной, обратив её в производительницу рода и преданной тебе Орин, что до скончания своих дней станет нашей игрушкой. Ты будешь страдать, умирать с заходом и возрождаться с восходом тысячелетней ночи. Да Михаэль, ты прав, я проиграла, но у меня есть сотни лет, чтобы отыграться на тебе за это. Хорошо, что я злопамятна и мне ещё долго не надоест смотреть на твои муки.

Стоило Лилит замолчать, как в храме начала появляться ветряная воронка, увеличиваясь всё стремительней и стремительней с каждой следующей секундой, заполняя собой всё пространство. Не в силах отвести взгляд от удаляющегося темного силуэта, от того как в этом ветряном потоке развиваются его плащ и волосы, Мария отказывалась поверить в то, что этот мужчина на самом деле её Михаэль. Удары взволнованного сердца эхом отзывались по всему телу, вырываясь из груди при каждом его шаге. И от этого появилось жуткое чувство голода. Руки, ноги, пальцы, лицо.… Казалось, что каждая клеточка её тела испытывает животный голод.

В какой именно момент Мария почувствовала, как внутри что-то оборвалось и сжалось, превращаясь в абсолютную опустошенность. Теперь, видя Михаэля последний раз в жизни, она бессильно поняла, как вместе с ним этот мир покидает и часть её самой. Смотря на него, Мария не знала, как может отпустить. Не знала, как сможет жить без него дальше, как вообще ей теперь жить. Разрываясь на части, видя, как его образ практически скрылся из виду в бурлящих ветряных потоках, что подобно воде деформировали вокруг себя всё пространство, она оказалась на грани потери сознания.

Уверенно ступая вперёд, навсегда отдаляясь от своего контрактора, Михаэль точно знал только одно, что никогда не пожалеет о принятом решении. Зная, что Мария смотрит на него пытаясь уловить последние обрывки исчезающего силуэта, он не мог пересилить себя, чтобы обернуться. Подобное стало бы для него непозволительной ошибкой. Теперь он всё понял. И природу своих поступков, и причину сказанных слов. Из-за чего злился на неё и почему восхищался. Почему испытывал счастье и почему страдал. Осознал, как именно Мария изменила его, какой подарок смогла преподнести. Величайший из всех возможных. А потому сейчас ему нельзя было видеть её лица, встречаться с ней глазами.… Нет, он должен уйти, не проявляя слабости, не позволяя своим чувствам взять верх над разумом. Отрезать их от себя и беспощадно сжечь в пламени самообладания, вернувшись к себе прежнему. Тому, которым он был до встречи с ней.

«Простите, моя госпожа, я не смог стать героем вашей истории, но… имя героини моей… Мария. Лучшая из всех… прекраснейшая… лишь ты одна…»