Когда же они увидели крыши небольшого, но достаточно внушительного монастыря, солнце уже готовилось скрыться за горизонт. Небо озаряли разводы всех оттенков оранжевого.

– Вот мы и на месте, – усмехнулась Мария, победно взглянув на своего фамильяра.

– Что ж, вы и впрямь сдержали слово.

– Стараюсь, а теперь, мне как раз пришло время переодеться.

– Я отойду.

– Ненужно, – остановив Михаэля, она соскочила с лошади, рассматривая, приготовленную юбку. – Я не стану раздеваться.

– Вы… – хотел было что-то сказать, но видя как Мария начала натягивать ту поверх штанов, пренебрежительно вздёрнул бровь, даже и не думая спорить. – Вы и в этом готовы схитрить, лишь бы остаться при своём?

– Верно.

– Кажется, вы готовы убежать от своей женственности, даже будучи в этом несчастном клочке ткани.

– Не понимаю о чём это ты, – уложила низ рубашки поверх серой юбки.

Ухватившись за седло, взбираясь на лошадь, она практически сразу соскользнула на землю, запутавшись в широком подоле. Кинув косой взгляд на Михаэля, убедившись, что тот слишком занят созерцанием монастыря, чтобы посмеяться над ней, девушка снова попыталась взобраться на Тайн.

– И что теперь? – поинтересовалась, когда они наконец-то добрались до ворот. – Ты говорил, что тебя пропустят без проблем. Так может, продемонстрируешь нам это?

– Вы спешите даже больше меня самого, – неторопливо слез с Рэйвена, пошагав к входу.

После настойчивого стука, на огромных дверях открылось маленькое окошко. Мария не слышала, о чём именно те говорили, но как только Михаэль достал какой-то небольшой предмет и протянул его сторожу, тяжелые засовы противно заскрипели, позволяя пройти внутрь. Подозвав её взмахом руки, Михаэль тут же скрылся на территории монастыря.

Проследовав за своим фамильяром, вначале Марии показалось, что двор оказался очень просторным, но затем она понята, что это лишь иллюзия, создаваемая внутренней опустошенностью. Все строения шли полумесяцем в центре, которого находилось самое главное здание аббатства. Спрыгнув с лошади, девушка прибывала в полном непонимании того, зачем им могло понадобиться пожаловать сюда и, тем более, что в подобном месте мог забыть демон?

Появилось несколько монахинь, что быстро бросив на него пустые взгляды, поспешно удалились. После чего ещё одна пожилая дама показалась на пороге аббатства. Подойдя к Михаэлю, она что-то тихо сказала, снова скрываясь за дверью. Всё это место мнилось каким-то нелюдимым, вокруг стояла такая невероятная тишина, что с каждой следующей минутой Марии становилось по-настоящему жутко. По сравнению с ним, сейчас бы даже жильё Орин, показалось ей эталоном гостеприимства.

Сторож отвёл их лошадей в стойло и, вместе с этим, к ней пришло странное ощущение обнажённости. Словно стоит она здесь полностью голая и постыженная, а изо всех сторон на неё направлены сотни любопытных глаз. Обсматривают её со всех сторон, словно пытаясь что-то найти и что-то увидеть. Какой-нибудь изъян, за который можно зацепиться…

– И чего это мы ждем, прозябая? – отводя взгляд от небольшого окна, Мария взглянула на своего хладнокровного компаньона, не в силах терпеть ужасающее чувство расчленения.

– Преподобную. Сейчас она на вечерней молитве, но как только освободится, окажет мне свою аудиенцию.

– И долго она собирается молиться?

– Нет, но подобные люди не отличаются пунктуальностью. И потому нас заставит ждать ровно столько, сколько того пожелает. Так что, потерпите.

Отойдя к хлеву, лишенная какой-либо возможности присесть, Мария опёрлась о стену. На пороге снова появилась монахиня, вот только та ли, которая выходила прежде, было уже не разобрать. В одинаковых, невзрачно-серых одеждах, они все были на одно лицо, разве только, кто-то выше, а кто-то ниже, кто-то толще, а кто-то тоще. Женщина подошла к Михаэлю и куда-то указала рукой. Поблагодарив её, он снова повернулся к Марии, кивая в знак того, что их готовы принять.

– Игуменья будет ждать в саду, – объяснил Михаэль, продолжая идти впереди. – Думаю, что она без каких-либо проблем позволит нам здесь остаться, если…

– Михаэль!

Неожиданный отклик, заставил обернуться. Выпустив из рук ведро, стоящая позади них послушница, со всех ног бросилась к Михаэлю. Мария видела, как на лице её фамильяра появилась нежная улыбка, но то, что он пошел к той на встречу – поразило её куда сильней.

– Это ты! – маленькая девушка взлетела, заключая его в крепкие объятия. – Ты вернулся…

– Ну, я же тебе пообещал, – прижал её к себе ещё крепче прежнего.

Лёгкий ветер подхватил волосы послушницы, скрывая его лицо, от стоящей позади Марии. Из-за резкого рывка, с головы девушки спал платок, обнажая невероятно красивые волосы. Что тут же заиграли в солнечных лучах медовыми переливами. Спадая пышными локонами по её маленькой спине, полностью закрывая от взглядов посторонних. Ветер, то и дело, покачивал красивые пряди из стороны, в сторону, напоминая золотые волны.

– Как не стыдно! – ошарашено закричала, рассерженная монахиня. – Быстро отойди от него и веди себя достойно в этом Божьем храме!

Выпустив Михаэля из своих крепких объятий, та наконец-то обернулась. Не сводя глаз с послушниц и своего фамильяра, Мария не могла не отдать должного её внешности. Ведь девушка, на самом деле, отличалась по-настоящему необычайной красотой. Без головного убора, пышные пряди упали на её лицо очаровательной кружевной оборкой, делая его не только очень мягким и нежным, но ещё и до неприличия обаятельным. Большие, выразительные глаза – цвета синего бархата, были увенчаны целым веером длинных ресниц. Проведя взглядом по лицу незнакомки, Мария отметила, что от неё практически невозможно оторваться. Стоит отвлечься от волос и, словно заколдованный, начинаешь любоваться выразительными бровями и красивыми губами. Ещё раз осознав, что подобной красоты она не видела ещё никогда в своей жизни, Мария не могла пошевелиться, полностью потеряв дар речи от удивления и восторга.

– Но матушка Анна, – запричитала девушка, подходя ближе, – я не видела своего возлюбленного попечителя вот уже целыё год, – обняв её, послушница нежно улыбнулась, смотря прямо в глаза.

– Ну-у… Хорошо. Но только из-за того, что вы с ним давно не виделись.

– Благодарю вас матушка, – щедро чмокнув женщину в морщинистую щеку, она быстро развернулась и, не позволяя Михаэлю двинуться с места, вновь заключила его в объятия. – Почему ты так долго не появлялся?

– Прости Аврора, в последнее время я, как никогда, провожу в разъездах.

– И чем же ты сейчас занимаешься? – игриво запрокинула голову, уложив ему на плечи свои аккуратные ручки с изящными  пальчиками. Ответа не последовало, и Аврора сразу всё поняла. – Это… хорошо, ты ведь помогаешь людям. Верно?

– Кто знает, – улыбнулся демон, незаметно пожимая плечами, – а теперь позволь, я познакомлю тебя с леди, вместе с которой я прибыл. Прошу вас, подойдите, – подозвал свою хозяйку. – Это Мария, а это Авро....

– Я его подопечная, – тот час выскользнула из рук мужчины, по-дружески взяв её за руки. – А ты такая молодая. Сколько же тебе лет Мария?

– Пятнадцать.

– Ого, всего на два года старше меня. Замечательно! Теперь мы с тобой будем названными сёстрами. У меня здесь целая куча матушек, учителей и наставников, а вот названой сестры не было никогда. Пойдем, я покажу тебе свою келью! – крепко ухватив девушку за руку причём, как отметила сама Мария, ничем не слабее мужчины, Аврора потянула её к зданию монастыря.

– Нет, я должна остаться с…

– Идите, – одобрительно кивнул Михаэль, – а мне нужно переговорить с игуменьей, – проводив их улыбкой, он сразу же направился в сад.

– Ну что же ты…?! Не надо… – продолжила протестовать Мария, непривычно путаясь в подоле своего нового наряда.

– Обещаю, тебе понравится, – не обратив на протест, никакого внимания, послушница продолжила тянуть за собой девушку.

Показывая Марии совершенно не интересующие её комнаты, залы, лестницы и витражи, она наконец-то распахнула последнюю дверь своей простой и невзрачной комнаты. Очень маленькая, и лишь из-за этого, казалась не пустой. От стоящей в ней: кровати, стула, а также небольшого комода с лева от окна. Серые стены, полы и покрывало. Унылый вид с точно такой же унылой атмосферой, заполняли всё её крошечное пространство. Над кроватью висело распятье, а на комоде лежала Библия. Всё казалось ненастоящим, мёртвым, лишенным души.  И только одно единственно заставляло столь безликую комнату дышать жизнью – цветы. Самые простые, полевые маки и ромашки впитали в себя все солнечные, наполненные теплом, летние дни. Пение птиц, шелест воды, песню ветра, золото дня, красоту бабочек и цвет аппетитных ягод.

– Ну как? – улыбнулась послушница, усаживаясь на кровать. – Я ещё никогда никого к себе не приводила. Так что ты моя первая гостья Мария.

Не зная, что ответить, она озадаченно стояла в дверях. Видя как счастлива Аврора, ей было сложно сказать о том, что пасмурней комнаты, не приходилось встречать ещё никогда в жизни.

– Замечательные цветы.

– Здесь всё такое мрачное, что мне показалось, словно они – радуга в букете. Такие яркие и наполненные жизнью, что я не могла не принести их сюда. О, это была так забавно!

Присев на кровать Мария внимательно слушала рассказ Авроры. Эту простую историю девушка рассказывала с таким энтузиазмом, словно о настоящем приключении. Наблюдая за ней, она поняла, что и сама улыбается.

– Извини, что перебиваю, но думаю, что нам уже стоит узнать, где Михаэль.

– Ну, конечно же! Как я могла об этом не подумать. Пойдём!

Снова схватив её за руку, Аврора потащила свою гостью обратно на улицу. Спокойной Марии было неуютно со столь беспокойной собеседницей, что то и дело волокла её за собой, но стоило признать – Аврора обладала крайней жизнерадостностью для подобного мрачного места.

– Так, он сказал, что пойдёт говорить с преподобной. А это значит, что они должны быть в саду. Побежали, Мария!

– Нам незачем спешить, может просто пойти?

– Нет, так будет быстрей!

Подхватив подол юбки, она уже поняла, что с этой молоденькой послушницей бесполезно спорить, а потому просто податливо бежала вместе с ней. У самого входа в сад появилась пожилая игуменья. Такие люди, одним своим видом, заставляют всё внутри сжаться от их невероятного пренебрежения и высокомерия. Вытянутое, худощавое лицо казалось болезненного, серого цвета, как и всё вокруг. Из-за чего было достаточно сложно определить, сколько ей лет. От одного лишь осознания того, что тебе приходится жить в одном мире с этой женщиной, становилось не по себе. Словно, стоит ей того захотеть, и она даже из-под земли тебя достанет.

– Что я говорила тебе по поводу бега? – сухо обратилась к девушке. – И что у тебя с волосами? Немедленно убери их. Не положено приличной девушке разгуливать в Божьем доме в подобном виде, – несмотря на полное отсутствие, каких либо эмоций на старом лице помимо не стираемой маски скуки с лёгкой ноткой надменности, говорила она довольно резко и грубо.

– Прошу прощения преподобная, больше подобное не повторится.

В тот момент, когда Аврора убрала волосы за ворот платья, словно стала совсем другим человеком, впервые серая тень тоски, нависшая над монастырём, овладела ею. Стёрла все те волшебные краски, которые наполняли её жизнью делая абсолютно отличной от того мрачного мира в котором ей приходилось жить каждый день.

– Так-то лучше, – всё с той же хладнокровной надменностью проговорила настоятельница, удаляясь к себе.

– Аврора, ты… – не успела Мария договорить, как девушка, повернувшись к ней, насмешливо прикусывая язык.

– Не стоит кривляться, – раздался строгий мужской голос. – Твоя легкомысленность может доставить неприятности.

– Михаэль! – подбежала к мужчине, ухватившись за запах дублета. – Ну что?! Что тебе сказала преподобная?

– Она позволила нам остаться здесь, – погладил Аврору по макушке, словно маленького котёнка. – И попросила, чтобы мы оказали вам необходимую помощь.

– Это всё из-за Изабеллы с Анжелой? Думаешь, что и со мной может случиться нечто подобное?

– Кто знает. В любом случае нам с Марией нужно будет во всём разобраться. И до тех пор мы останемся здесь.

– Понятно.

– Госпожа, – взглянул на Марию, – настоятельница позволила нам оставаться сколько потребуется. Я заночую в гостевом доме, а вам позволено остаться с Авророй.

– Хорошо.

– Присмотрите за ней, как следует, я буду вам за это крайне благодарен.

– Как здорово Мария, – повернулась к ней Аврора, продолжая прижиматься к широкой груди своего попечителя, – я ещё никогда ни с кем не ночевала. Можно будет поговорить и  посплетничать как настоящие подруги.

– Не стоит питать на это излишних надежд, – суховато проговорила она, с ноткой сочувственного извинения.

– Верно, – усмехнулся Михаэль, не в силах даже представить того что бы его госпожа была способна на нечто подобное, – Мария не особо умеет подобные девичьи штучки. С ней речь можно вести разве что об оружии да, о проклятьях.

– Ну что ты, не говори так, – насупилась Аврора, – Девушка, она всегда – девушка! Верно Мария? Пойдем и докажем ему это.

Взяв её за руку, уводя за собой, послушница уже через несколько шагов остановилась и снова подбежала к своему опекуну. Обняв его за лицо, опуская к себе, Аврора тихо прошептала на ухо:

– Не бойся за меня, – быстро поцеловала в щеку, не позволяя отстраниться. – Всё будет хорошо.

* * *

– Ой, а это ещё что такое? – потянувшись к комоду, девушка заметила у себя на руке кровавые разводы.

– Прости, это из-за меня, – виновато улыбнулась Мария, показывая перебинтованную ладонь.

– Да у тебя кровь! Нужно срочно поменять повязку. Почему сразу не сказала что у тебя там раны? Я бы не стала тебя таскать.

– Не переживай, я уже привыкла.

– Так, подожди меня здесь, а я сбегаю за всем необходимым.

Выпорхнув из кельи, Аврора оставила Марию в одиночестве, что не могло, не порадовать. От столь резкого контраста между могильно серой атмосферой и неудержимым водопадом действий молоденькой послушницы, у неё начала болеть голова. Казалось, что она попала в странную петлю, состоящую из водоворота хаоса и притяжения, и только сейчас наступило правильное время с правильной атмосферой. Это было что-то среднее между всем тем, что ей пришлось испытать за это время. Очень спокойное и умиротворённоё чувство, с которым Мария понемногу смогла полностью адоптироваться к новому месту, людям, атмосфере и правилам.

– Извини что долго, – запыхавшись, вбежала Аврора, оставаясь всё в той же взбудораженности, что и пять минут назад, но теперь воспринималась Марией совсем иначе, словно так и должно было быть.

– Достань вон оттуда кувшин, – улыбнулась девушка, выставляя принесённое на комод, – вода холодная, но ты уже взрослая девочка и сможешь потерпеть. А теперь садись и давай свою руку. Не бойся, я не сделаю тебе больно.

– Можешь об этом не волноваться. Боли я не боюсь, поэтому делай всё что нужно.

– Вот и славно, потому что жечь будет ужасно! Настойка, которой мне необходимо обработать рану на спирту. Да и травы не из приятных, но ты ничего не подумай, помогают они по-настоящему хорошо. Какой кошмар! – не удержалась, видя изуродованную ладонь с запёкшейся кровью. – Где ты получила такие ужасные раны!?

– Случайно вышло. Не переживай, скоро заживёт, – спокойно взглянула Мария на практически здоровую руку, что ещё несколько дней назад не слушалась после укуса химеры.

– Надеюсь, это произойдёт как можно раньше. Я вот тоже не совсем здорова. Порой мне начинает не хватать воздуха, из-за чего я начинаю сильно кашлять, а порой и задыхаться. Но зная это, в монастыре всегда есть моё лекарство, благодаря чему я до сих пор остаюсь жива и здорова.

– Но из-за чего это?

– И Михаэль, и доктор, сказали, что это всё из-за стресса. Когда я начинаю сильно волноваться, тело «забывает» дышать.

– Это гораздо страшней, чем какие-то порезы, – отметила Мария, уже давно привыкнув к всевозможным ранам, ушибам и переломам.

– Отнюдь. Подобное случается крайне редко, поэтому я спокойна. Всё! Теперь твоя рука как новенькая и можно начинать переодеваться ко сну. Держи мою ночную сорочку, – протянула Аврора – у меня их две.

– Спасибо, последнее время я сплю прямо в одежде и мне давно уже не приходилось надевать ничего подобного.

– Правда? Но ведь ты сейчас в платье.

– И совсем не в платье, – подняв юбку показывая штаны с сапогами.

– Интересно, – присела, чтобы как можно лучше рассмотреть её обувь при блеклом свете свечи. – Какие красивые. Никогда прежде таких не видела.

– Это Михаэль постарался. Мне понадобилась надёжная обувь, которой не существует для женщин. Вот и пришлось использовать мужские сапоги, а из-за того, что у меня тонкие ноги, он заузил их с помощью шнуровки.

– А мне дашь померить?

– Держи, но думаю, что размер будет великоват.

– А как их надевать?

– Сейчас помогу, – присев, Мария аккуратно натянула ей на ногу сапог, что сел намного выше колена. – Готово.

– А второй поможешь обуть? Мне очень хочется быть в обоих.

– Хорошо.

– Прямо как Михаэль, – заметила Аврора.

– Что?

– Улыбаешься. Он тоже так улыбается, когда мне помогает.

– Твой попечитель очень о тебе беспокоится.

– Ты, правда, так думаешь? – смущенно, поправила камиз.

– Конечно. Видела бы ты, как он поменялся в лице, когда узнал о том, что тебе грозит опасность. Словно сумасшедший сорвался с места и гнал всю дорогу, – поднявшись, она ещё раз окинула взглядом, аккуратно зашнурованные сапоги. – Всё.

– Спасибо. Как красиво и так удобно, я ещё ни разу в жизни такого не надевала. Вот бы и мне можно было носить такое.

– Но ведь ты, пока ещё, послушница, а это значит, что когда прейдёт время, ты сможешь отсюда уйти и наслаждаться всем, что тебе по душе.

– Ну да, – разулась девушка, ложась в кровать. – Ты на самом деле хочешь спать на полу? Это же так неудобно.

– Не волнуйся за меня. Подобное мне уже не впервой.

– Я погашу свечу?

– Давай.

Лёгкое дыхание, заставило пламя встревожено встрепенуться и умереть. Мрак ночи овладел комнатой, заставляя поддаться волшебным чарам Морфея.

– Но должна признать, что завидую тебе Мария, – неожиданно заговорила Аврора. – Ты свободна. Каждый день можешь видеть мир во всех его красках. Находишься рядом с Михаэлем.

– Слушай, а как давно ты уже его знаешь?

– Пять лет. А как встретились вы?

– Михаэль спас меня, – стиснула зубы девушка, как только в мыслях пронеслась кровавая картина из прошлого, заключённая в пламя и тьму. – После чего мы вместе.

– Вы вместе как кто?

– Как компаньоны. Вернее будет сказать, что он сейчас мне служит.

– Вот как. Так значит это ты, с ним контракт заключила?

– Что?! – от неожиданности, Мария приподнялась.

– Ну как же, контракт, который заключается между человеком и…

– Я знаю, что такое контракт! А ты-то откуда? Ты что в курсе того, кто такой Михаэль?!

– Конечно, – спокойно рассказывала об этом, словно о событии не стоящем совершенно никакого внимания. – А как я, по-твоему, могу этого не знать. Я ведь его видела.

– Подожди-ка. Ты видела Михаэля в его истинной форме? – никак не могла успокоиться Мария.

– Ну да. А как бы я, по-твоему, смогла всё о нём понять?

– И какой же он на самом деле?

– Что значит «на самом деле»?

– То и значит. Я про его настоящий облик, о том какой он, когда становится демоном? – ещё больше приподнявшись Мария, стараясь взглянуть в лицо послушницы. – При мне он ещё ни разу не оборачивался в чудовище и всегда остаётся именно таким, каким мы его видим.

– Ну, не знаю, о том ли ты хочешь услышать, но я расскажу каким, я его впервые увидела. Тогда он не был похож на человека и должна признать, что это очень меня напугало. Я родом из Нормандии, место в котором мы жили, всегда имело дурную славу, из-за того что находилось вблизи от океана. Ближайшие поселения не раз оказывались под набегами работорговцев, особенно часто забирали именно женщин. Потому-то родители всегда шли в разрез с законом и обстригали нас с Вивьен, заставляя одеваться мальчишками. И только те, кто с самого начала жил в деревне, знали о том, кто к какому полу относился на самом деле.

«Что-то мне эта история напоминает, – задумалась Мария, пытаясь вспомнить, где же она уже слышала нечто подобное. – Точно, именно об этом и говорил Михаэль на постоялом дворе в Анжервиле. Так значит, тогда он рассказывал о том, что на самом деле произошло с его подопечной и её сестрой».

– Было ещё темно, когда на нашу деревню напали. Родителей убили, а нас вместе с другими забрали. На ночь нашим похитителям пришлось остановиться для передышки, тогда-то один из них стал тащить Вивьен из повозки, чтобы изнасиловать. Думаю что из-за моего возраста и очень коротких волос, они и не смогли догадаться о том, что я девочка, и только это уберегло меня от участи сестры. Я так крепко ухватилась за её руку, что тому пришлось, вытянуть сестру вместе со мной. Другой мужчина схватил меня за шиворот и крепко ударил в живот, как только боль прошла, я попыталась встать, но он снова отшвырнул меня к дереву. Тогда-то я и увидела, как мою сестру насилуют. Он был пьян, очень пьян, наверное, именно из-за этого и перерезал ей горло. Одним человеком больше, одним меньше, всё равно у них будут деньги за оставшихся. Я до сих пор помню её глаза, они навсегда запечатлелись в моей памяти. И я не могу забыть их, даже, несмотря на то, сколько времени прошло и как давно это случилось. А они всё равно застыли во мне, словно ожившая картина.

К этому времени Мария уже полностью сидела и, не сводя глаз с погруженного в темноту, неразборчивого профиля девушки, внимательно слушала каждое её слово. Аврора говорила очень спокойно. Слишком спокойно, так что сразу стало понятно – она полностью отстранена. Ведь, рассказывая о столь мучительном прошлом,  иначе было просто невозможно. Она заперла все свои чувства глубоко внутри, чтобы суметь рассказать Марии свою историю до самого конца, не сорвавшись на слёзы.

– Меня снова пнули, и я потеряла сознание, а когда пришла в себя, то увидела, как все вокруг всполошились. С оружием в руках, наши похитители перепугано оглядывались по сторонам. Потом раздался смех. Это было так, словно принадлежал он не одному человеку, а нескольким, что передавали свой хохот от одного к другому. И появился ветер, он дул хаотично и неестественно, гулял из стороны в сторону, заставляя почувствовать, как что-то плотное пронеслось около меня, накинувшись на одного из работорговцев. А уже через секунду его мёртвое тело рухнуло на повозку с пленными. Начался настоящий хаос, крики и вопли. Все кто в ней сидел, начали выламывать решетку и выбираться на свободу. От страха меня словно в землю вдавило,  я попыталась, втиснуться в расщелину прячась в темноте. Послышалось странное дыхание, как будто, кто-то набирает в огромную грудь как можно больше воздуха и, как только всё затихло, огромная тень, беззвучно рухнула на землю. Но не прошло и секунды, как она снова сорвалась с места и ринулась на следующего человека. Этот странный мрак полностью окутал его и уже через мгновение, двинулся на следующего. Проскальзывая между деревьями и людьми, он менял свою форму, напоминая плотные клубы дыма, способные передвигаться по своей собственной воле.

Дрожа от страха, я пришла в себя уже после того, как всё стихло, но собираясь бежать, снова увидела эту тень. Полностью разгромив лагерь работорговцев, она повисла на одной из веток, словно огромная летучая мышь. Так продолжалось несколько секунд, после чего та стала опускаться к земле, направившись прямо ко мне. Как же в тот момент стучали мои зубы, не говоря уже о том, как сильно меня трясло. Между нами, оставалось около трёх метров и мне показалось, что я умру ещё до того как они окажутся преодолены. Тогда-то я и заметила, что тень начала очень плотно клубиться, становясь всё чернее и чернее. Послышались лёгкие шаги, и я наконец-то смогла рассмотреть появляющийся во мраке силуэт. Вначале он был неразборчивый и нечеткий, но потом передо мной появился уже тот Михаэль, которого я знаю. Сначала его лицо было таким холодным и безжизненным, что испугало меня ничуть не меньше прежнего. Я подумала, что это всё. Конец. Но вместо того чтобы убить, этот незнакомец улыбнулся, присаживаясь передо мной на корточки. Не в состоянии отвести глаз от его лица, я словно околдованная продолжала стоять, куда больше напоминая каменное изваяние, нежели живого человека. А он аккуратно взял меня за руки и сказал, чтобы я перестала бояться, что со мной не произойдёт ничего плохого и уже никто меня не обидит. Сумасшествие какое-то, но от его слов я так разревелась, что не могла успокоиться, – эти воспоминания заставили голос Авроры смягчиться. – Взяв меня на руки, Михаэль расспросил о том, как я тут оказалась.

А на рассвете мы сожгли Вивьен, тогда же он и дал мне имя – Аврора, объяснив это тем, что теперь я, начиная новую жизнь, в которую я не смогу войти, оставаясь прежней. И я должна полностью переродиться в этом имени, став человеком с новой судьбой. Михаэль забрал меня с собой и через какое-то время отдал в этот монастырь, посещая пару раз в год и иногда по праздникам. Вот так он и стал моим попечителем. Михаэль всегда помогает мне, когда это необходимо. Да и сама  настоятельница уже не раз обращалась к нему за помощью, вот только не знаю, конечно, по каким именно вопросам. А как на счёт тебя? Как ты с ним встретилась? И почему решила заключить контракт? – повернулась Аврора, подпирая голову рукой.

– Случайно, – отвернулась к окну прогоняя прочь воспоминания о прошлом, что вспыхнули в её сознании языками пламеня в камине, мерзкими руками и кровожадными улыбками. – Он сам ко мне пришел, я его не звала, но не могу сказать, что не нуждалась. Прости Аврора, хоть я и выслушала твою историю, но говорить о своей, ещё не могу.

– Ничего, это не страшно. Чтобы не случилось, расскажешь мне об этом тогда, когда сама захочешь и если захочешь. Я не обижусь, не думай подобного.

– Возможно это и не моё дело, но позволь-ка предположить. Случайно не из-за этого стресса начались твои проблемы с дыханием?

– Михаэль в этом абсолютно уверен, но я уже давным-давно пережила случившееся и отпустила от себя. Теперь у меня новая жизнь, в которой нет места воспоминаниям о прошлом, и я больше не собираюсь тащить его за собой ненужным грузом. Оно лишь замедляет шаг и не позволяет почувствовать себя по-настоящему свободным. Не дает, как можно раньше прийти ко всему тому, что уже приготовила тебе судьба. А сейчас – пора спать, завтра новый день и он будет не простым для тебя. Преподобная, наверняка захочет, чтобы тоже придерживалась распорядка монастыря вместе со всеми. А это для новичка – не так уже и легко. Поэтому отдыхай и готовься.

– Очень воодушевляет, – сыронизировала Мария, устраиваясь на твёрдом полу.

– Извини, просто хочу, чтобы ты была готова ко всему, что ждет тебя здесь. Кстати, думаю, что и одеться тебе тоже соответственно придётся.

– Что ж, бывало и хуже. Сладких снов Аврора.

– Сладких снов милая.

* * *

Неожиданно проснувшись, Марии показалось, что она и вовсе не спала. Не было никакой сонливости или затуманенности, которые обычно появляются сразу же после пробуждения. Пролежав около пяти минут, не сводя глаз с потолка, пока отголоски глухих ударов не утихли в её голове, она тихонько приподнялась. Убедившись, что Аврора крепко спит, Мария тихо встала, натягивая на себя штаны и рубашку. Не став обуваться, она открыла окно и, ещё раз взглянув на спящую послушницу, покинула комнату. Ухватившись за балку, девушка поднялась на носочки, начиная продвигаться вперёд. Перескочив на соседнее окно, она подтянулась к небольшому выступу над головой и, крепко ухватившись за него, перекачнулась к соседнему, наконец-то добравшись до крыши. Осмотревшись, Мария аккуратно поднялась на самую вершину и, заскочив на её хребет, побежала в сторону церкви.

Двери оказались не заперты. Осторожно пройдя до лестницы, ведущей наверх, она поднялась до самых колоколов. Девушка сразу заметила, как через них просматривается чёрный силуэт, но не стала ничего говорить. Стоящий у арки высокий мужчина, не выдавал никаких признаков жизни, напоминая видение не пробудившегося разума. Было непонятно, на самом ли деле перед ней кто-то стоит или же она просто хочет его видеть.

– Не люблю, когда ты мне в голову залазишь, – раздраженно объявила, проходя между колоколов.

– А что хотели? Может, чтобы я вам почтового голубя послал? – обернулся Михаэль. – Что за детские капризы? Наши сознания тесно связанны, и это уже невозможно изменить. К тому же, эта связь уже далеко не единожды спасала вам жизнь. Так что не стоит привередничать.

– Эта способность куда выгодней тебе, нежили мне. Это ведь благодаря ей, я уже ни за что не смогу от тебя скрыться, – подошла к арке, усаживаясь на перекладину.

– Если хотите, то я больше не стану проникать к вам в разум, ради подобных случаев.

– Нет, это достаточно удобный способ ведь мы всегда можем разговаривать, даже находясь на расстоянии. Но на этот раз ты как-то уж очень резко заставил меня проснуться. Просто в следующий раз сделай это чуть деликатней, а то у меня появляется впечатление, что это было моё собственное решение, а вовсе не твой зов.

– Хорошо, – согласился, присаживаясь у соседней рамы.

– Тебя ввели в курс дела? Уже знаешь, из-за чего именно, Орин послала нас сюда?

– Практически. Игуменья рассказала всё о том, что здесь случилось за последние пять дней. И одно я могу сказать точно – это по нашей части.

– Значит, нежить уже и на монастырь покусилась. Чёрт бы вас побрал, нигде нельзя спрятаться! Может это конец света? – раздраженно усмехнулась.

– Отнюдь. То, что нежить способна заходить на территорию священных домов не в новинку. Конец света настал с самого его сотворения. Он начинается на рассвете и заканчивается прямо перед ним и это происходит каждый день, и всю нашу жизнь. Простой человек не способен понять, что это такое на самом деле. В чём истинная природа падения мира известно лишь Богу и Дьяволу, потому что только они стоят по обе стороны его существования, по обе стороны каждой жизни и каждой судьбы.

– Но как вы способны на такое? Ведь церковь всегда была и остаётся святым местом.

– Подобное вам ни к чему. Поверьте, не думаю, что вам когда-нибудь придётся встретиться с подобным родом демонов, сейчас таких крайне мало. Так что вам это уже ни к чему.

– Ты мне о них никогда ничего не рассказывал, – кинула на него косой взгляд Мария.

– И ещё о многом, что вам совсем ненужно.

– Ну, так что тебе рассказала преподобная?

– По описанию это инкуб. Вначале он приходил к девушкам в ночных видениях, а после принимал тот облик, от которого они не могли отказаться. Судить об этом ещё рано и всё же я считаю, что обе монахини окажутся беременными.

– Обычная история, – насмешливо приподняла брови. – Демонам всегда будут нужны полукровки, способные, без каких-либо ограничений, жить в этом мире.

– А как иначе? Обе стороны занимают более удобные для них позиции на этом поле битвы. Вы же, всего лишь, средство в этой войне.

– И пользуясь слабостью девушек, лишенных надежды на любовь и счастье, используют для того, чтобы те вынашивали их детей.

– Каждый выживает, как может.

– Скажи это всем тем несчастным, которых я убила. Тем, из того я собственными руками вырезала этих детей и сжигала окропив святой водой, – она так эмоционально говорила об это, словно упрекая во всём случившемся лично Михаэля. – Скажи это Бэлле, Николь, девчонке Роттон и тем двум монахиням, которые сейчас вынашивают у себя под сердцем ребёнка от этого отродья! Скажи это им, когда мне придётся перерезать каждой из них горло, чтобы  не дать выносить новых полукровок!

Замолчав, Мария отвернулась от него, не желая более ни секунды осознавать его присутствия. Разозлённая и взбудораженная, сейчас она хотела выплеснуть на кого-нибудь весь свой гнев, но продолжала сдерживаться, заставляя себя успокоиться.

– Вы правы, может тут я и перегнул палку, – согласился после продолжительного молчания. – Но вы и сами прекрасно помните, что, ни один из демонов не способен сделать, ничего против воли человека, пока тот сам не даст на это своё добровольное согласие.

– Ну, конечно же. Всё упирается в добровольное согласие, невзирая на то, при каких именно обстоятельствах было дано это самое «добровольное» согласие!

– Говорите о том, как это произошло с вами?

Ничего не отвечая, Мария встала на перекладину. Ухватившись за карниз и, оттолкнувшись от стены, она подтянулась вверх. Взобравшись на крышу, изогнутого купала, девушка села, облокотившись на крест. Скоро должно было светать, из-за чего вокруг постепенно становилось всё темнее и темней. И эта тьма очень слепила не позволяя ничего рассмотреть на расстоянии полу метра вокруг себя, если и того меньше. Этот мрак показался Марии необычно тёплым, но до сих пор раздраженная она совершенно не могла успокоиться. В последнее время Михаэль вызывал у неё особенное раздражение, чертовски выводя из себя подобным отношением к происходящему.

«Так значит «средство и цель», «выживает, как может», «добровольное согласие». Ну, ещё бы! И чего я от него ждала? Он ведь такой же демон, как и вся прочая, нежить. Также выживает, использует и манипулирует ради этих проклятых контрактов, и уже никогда не сможет взглянуть на происходящее иначе!»

– Решили улучшить вид? – прозвучало со спины.

– Какой вид? Сейчас же темно. Я просто так люблю высокие здания.

– Вернее, любите их крыши, – закинул руку на левое ребро креста, упёршись подбородком о кулак.

– С такой высоты мир кажется другим.

– Дело не в мире, – усмехнулся Михаэль, – а в вашем одиночестве. Вы всегда стремитесь туда, где можете побыть наедине с собой.

– Наедине с собой? – запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. – Теперь даже моё одиночество делится на нас двоих.

– Я всего лишь тень. Мрак вашей собственной души, а, как вам известно, от себя не уйти.

– Странно…. Сама не понимаю почему, но ты только что сравнил себя с самой любимой частью меня самой.

– И почему же она самая любимая?

– Потому что делает меня сильнее.

От услышанного губы демона изогнулись в довольной улыбке. Эта девчонка на самом деле была чем-то необъяснимым. И каждый раз он всё больше и больше наслаждался её компанией.

– Кстати, думаю, вы понимаете, что я не мог сообщить преподобной о том, на что вы способны. Так что до тех пор, пока мы будем здесь, вы всего лишь одна из послушниц, которую мне вверено доставить вас в монастырь Иоанна как одну из монахинь, потому ведите себя как можно естественней.

– Хорошо. Значит здесь я всего лишь монахиня, а ты тогда кто?

– Рыцарь Святого Оккультного Ордена.

– С ума сошел?! – практически подпрыгнула от удивления. – Посягнул на Святой Оккультный Орден! Да если хоть кто-нибудь тебя разоблачит, мы окажемся во Франции под преследованием до конца дней!

– Вы слишком сильно сгущаете краски.

– А ты это слишком иронизируешь! Сказать, что ты рыцарь этого ордена! Привилегированного, тайного оккультного ордена короля, благословленного самим Папой! – полностью повернула, продолжая настаивать на своём.

– Ещё раз повторю вам: не стоит так переживать. Никто и никогда не сможет меня разоблачить. Поэтому прошу, успокойтесь, а ещё лучше, вообще позабудьте о том, что я вам только что сказал, – наклонился к ней, держась за распятие.

Получив ответ, Мария отвернулась, смотря перед собой. Её злили недомолвки Михаэля, и она, конечно же, могла отдать тому приказ рассказать все, что тот скрывает. Но у её фамильяра всегда была одна лазейка, с помощью которой, он мог ей и не подчиниться. «Это никак не влияет на выполнение нашего контракта», – скажет он, и Марии уже не остаётся ничего, кроме как смириться.

– Аврора рассказала мне о том, как ты стал её попечителем.

– Тогда, я не собирался им становиться, так само собой вышло.

– Её версию я знаю, а как на счёт тебя? Какой была настоящая причина твоего появления в том месте?

– Вы на самом деле хотите это знать?

– Да, – решила отыграться Мария, понимая, что её фамильяр сразу не отказал, значит, не может.

– В таком случае помните – вы сами этого захотели, – сухо предупредил, зная о том, как именно она может воспринять услышанное. – Как вам уже известно, демоны не способны существовать в этом мире без заключения контракта или же без человека, благодаря которому происходит призыв. Но, даже не смотря на это, есть одна небольшая лазейка, при которой мы все же можем жить и без контакторов, и без «призывающих», хотя из-за этого мы и лишаемся большей части своих сил и возможностей. И именно так живу я до заключения очередного контракта. Вы знаете, что существует десять заповедей и семь смертных грехов, по которым каждый человек предстаёт на суде, а так же существует и грань их совершения и при жизни. Если человек её переступает, вернее – совершает более половины, то мы можем забрать его душу без его на то дозволения, и именно при подобных обстоятельствах я и встретил Аврору. Тогда мне не хотелось искать контрактора, и нужно было, как можно больше поглотить человеческих душ, чтобы остаться здесь. Вот я и нашел шайку работорговцев, но был так голоден, что пришлось опустошить и некоторых из тех, кого они похитили. И только после того как всё закончилось я наконец-то заметил эту перепуганную девчонку. Должен признать, мне было сложно принять решение, как именно следует поступить, но я всё же не стал оставлять Аврору, после чего она ещё некоторое время побыла вместе со мной, прежде чем окончательно здесь осесть.

– Она сказала, что это ты дал ей имя.

– Когда мы сжигали её сестру, наступил рассвет, тогда я и решил что именно это имя больше всего ей подойдёт. И теперь я вижу, что не ошибся. Моя Аврора также прекрасна, как и Богиня утренней зари.

– Не думала, что ты способен на подобное. Смотрю, спасать несчастных вошло тебе в привычку: Орин, Аврора, я. Интересно  кто ещё попал в этот список?

– Я не такое уж и чудовище Мария. К тому же ни пол, ни возраст, ни социальное положение не имеют для меня значения. Всё дело в…

– Душе. Верно? Именно на неё ты смотришь.

– Сколько же колкого призрения в ваших словах, – спокойно отметил Михаэль, всматриваясь в чёрное небо.

– Как думаю, так и говорю.

– Таково ваше право. Думайте что хотите, поступайте, как пожелаете, лично меня это мало волнует.

– Мало, ни мало, а про подопечную свою, ты переживаешь. Я ведь помню, как ты переменился, когда Орин озвучила тебе своё предвидение.

– Не стану отрицать. Эта девочка на самом деле крайне важна  для меня.

– Почему? – повернулась к нему, так внимательно всматриваясь в красивое лицо, что на какое-то мгновение даже решила, что испытывает нечто сродни колкой ревности.

– Не знаю, а может, просто не могу объяснить, но это так. Аврора чертовски сильна духом, но не думаю, что вы сможете понять, о чём идёт речь. Я горжусь тем, что она воистину смогла переродиться в своей новой жизни. И именно поэтому я и должен остаться здесь до тех пор, пока не защищу её. Пока не уничтожу то, что ей грозит. Оставайтесь рядом с ней на территории аббатства. Когда нежить появится я смогу это почувствовать, до тех же пор полагаюсь на вас.

– Так сильно о ней печёшься. А если бы инкуб завладел ею. Чтобы ты почувствовал? Ведь это случилось бы по её добровольному согласию.

– Вот почему я и старался добраться сюда как можно раньше. Чтобы предотвратить подобный исход.

– Боишься, что Аврора способна на это согласиться? Но ведь это невозможно. Насколько мне известно, инкуб принимает облик того к кому девушка изначально питает чувства или же если она в полном отчаянии, и считает что это её единственная возможность на счастье.

– Конечно. По-другому и быть не может.

– Когда вы встретились, ей было всего восемь, – из-за того как не уверенно он согласился, Мария старалась, как можно лучше донести свои мысли. – Не думаю, что детская любовь, способна позволить инкубу принять образ того человека, что до сих пор живёт в её памяти. К тому же, здесь у неё не было ни малейшего шанса, чтобы с кем-нибудь встретиться, а если бы она полюбила тебя, то эта тварь уже давным-давно смогла это увидеть.

– Всё верно. Аврора никого не любила и ни с кем здесь не встречалась. И всё же.

– Не думала, что ты способен о ком-либо так переживать. Ты, её любишь?

– Да, – ответил, не раздумывая и ни на секунду не колеблясь. – Я люблю её настолько, насколько на это способен.

После чего наступила тишина, что поставила окончательную точку в их разговоре. Они, так и не проронили и слова до тех пор, пока на лестнице не послышались шаги звонаря. Раздался первый, глухой удар, свидетельствуя о времени подъёма для начала Богослужения в храме. А затем еще один и ещё. Под которые Мария подошла к самому краю купола:

– Обещаю присмотреть за Авророй и ни за что не дать в обиду.

После чего, даже не раздумывая, сделала шаг вперёд. Соскочив с купола, она приземлилась на гребень церковной крыши. Быстро пробежав по нему, Мария прыгнула к соседнему зданию. Оказавшись на крыше, она быстро поднялась, продолжив бежать, стараясь добраться до своей комнаты, прежде чем, от ударов на утреннюю службу, проснулась бы Аврора. Добежав до нужного здания, девушка взобралась наверх по каменной кладке, продвигаясь от одного окна к следующему.

Добравшись до своего, она осторожно оперлась о подоконник и, заглянув в келью, пристально всмотрелась в лежащую в кровати фигуру. Понимая, что Аврора спит, под последние удары колокола, Мария быстро пробралась внутрь и, переодевшись, тихонько улеглась под одеяло, став ждать.

* * *

Прошло несколько минут, прежде чем Аврора зашевелилась, присаживаясь в кровати. Было слышно, как тяжело ей снова не уснуть.

– Уже утро Мария, пора на службу. Если опоздаем, будет очень плохо, – встала, наливая воду в глиняную миску. – Умывайся. После холодной воды, тебе уже ни за что не захочется спать.

Смахнув капли с подбородка, Аврора отошла к комоду. Перебирая одинаковые, серые наряды, она выбрала несколько самых подходящих.

– Вот, держи.

– Спасибо, – взглянула Мария на предложенное платье. – Но ведь ты такая маленькая, не думаю, что оно подойдёт.

– Примерь, оно довольно широкое, так что может и подойдёт. В противном случае придётся обращаться к старшим монахиням, а я этого не очень-то и хочу, – слегка нахмурилась, присаживаясь обратно на кровать.

– Почему?

– Они меня не любят. Чем старше матушка, тем строже ко мне относится.

– Ясно, что ж, тогда примерим.

– Нет, нет! Так нельзя! – остановила её Аврора. – Тебе придётся полностью переодеться, чтобы всё было, как положено. Нельзя надевать хабит без камиза и коты, к тому же, поверх своей рубашки. Вот, смотри, это камиз, – взяла длинную белую рубашку. – Сначала надень её, после коту, а уже потом платье.

– Но я не думала, что мне буквально придётся стать монахиней пока я тут, – отвернулась Мария от переодевающейся девушки.

– Так нужно, да и тебе будет неудобно, если ты неправильно оденешься. А нам ведь это ни к чему, верно? Давай-ка я тебе помогу, не думаю, что прежде ты уже имела дело с подобными вещами. Вытяни руки вперёд и придерживай рукава. Ну вот, по-моему, очень даже ничего.

Наконец-то, одевшись в хабит, Мария отметила, что всё на самом деле пришлось ей как раз впору – чуть ли ни впритык. В отличие от Авроры, на которой, точно такие же вещи, смотрелись широким, бесформенным колоколом.

– Ну как?

– В самый раз.

– А я тебе говорила. Хорошо, что у тебя есть крест, у меня только один и если бы на его отсутствие обратили внимание, то начался скандал.

– А это ещё что такое?! – насторожилась, указывая на лежащие, на кровати чулки.

– Это шоссы. – уже начала надевать их Аврора.

– Мне что, и их придётся одеть?

– Да.

– Ни за что! Не буду я чулки на себя надевать! – запротестовала, потянувшись к своим штанам.

– Ты что! Так нельзя! Если кто-нибудь хоть краем глаза увидит на тебе штаны – будет скандал! Женщинам подобного не позволено! – перехватила Марию, когда та уже потянулась за ними. – Ненужно так рисковать! К тому же представляешь, как ты подведёшь Михаэля, он ведь наверняка поручился за тебя перед настоятельницей! Ну же…прошу, надень их....

Смотря в просящие глаза Авроры, она не смогла отказать. К тому в памяти возникла просьба её фамильяра: «Я представил вас настоятельнице, как одну из девушек, пожелавшую  стать монахиней. Потому, ведите себя как можно естественней и не выдавайте себя».

– Ну,… хорошо.

«Вот подстава! Когда мы здесь управимся, снова заставлю его облачиться в рясу!»

– Спасибо Мария. Ты поступаешь правильно. Поверь. А теперь, прошу!

– Благодарю, – приняла от неё шоссы, начав неспешно натягивать.

– Так, а теперь, давай я помогу тебе с волосами.

– Не откажусь от помощи, – призналась,  не сводя озадаченных глаз с четырёх замысловатых вещиц.

– Прости если больно, они у тебя немного запутались, – попыталась расчесать спутанные волосы Марии.

– Мне не больно, можешь продолжать не опасаясь. Я много времени провожу в дороге, так что не всегда, получается, держать их в таком порядке как у тебя.

– Ну, не сказала бы, что мои волосы в таком уж порядке. Я не всегда покрываю голову, потому они также путаются. К тому же постоянно бегаю, тороплюсь куда-то, засыпаю на службах и вообще, создаю одни сплошные проблемы.

– Не думаю, что это на самом деле так. Создавай ты им подобные проблемы и уже не была здесь.

– То, что они меня не выгоняют – заслуга Михаэля. Он жертвует большие деньги на содержание монастыря, и если они от меня откажутся, то сразу же их лишатся.

– Так вот почему ему, без каких либо возражений позволено находиться на территории монастыря.

– Именно. Он каждый год присылает сюда деньги и два письма со своей печатью. С кошельком для преподобной, а другое для меня.

– Ну, надо же, а я всё гадала, что же он показал сторожу.

– Да, это была его печать. По ней, его здесь всегда могут узнать, принимая как доброго гостя. Так, а теперь смотри, – закончив с волосами, Аврора взяла одну из деталей головного убора. – Завтра тебе придётся всё делать самой, поэтому, запоминай. Это филлет, он идёт первым. Приподними немного голову, чтобы я смогла его надеть. Хорошо, это барбетт, эго нужно надевать так, чтобы он проходил по подбородку. К нему крепится вимпл. Запоминай, – ещё раз предупредила Марию. – А завершает это всё вейл, он нравиться мне больше всех остальных. Просто замечательно получилось. Ты, словно прирождённая монахиня!

– Столько вещей. И голове неудобно, – недовольно поправила врезающийся в шею край.

– Ничего не поделать. Так нужно. А теперь поможешь  мне?

– Могу заплести косу.

– Давай, а я её уже сама подберу.

– А много Михаэль жертвует монастырю?

– Не знаю, но, по-видимому, достаточно, чтобы я продолжала здесь жить, допуская ошибку за ошибкой.

– Вот только, даже, несмотря на все его вложения, ваша настоятельница ведёт себя так, словно это именно он ей чем-то обязан.

– Это, чтобы Михаэль не посчитал, будто бы она перед ним в долгу.

– То есть, деньги берет без каких-либо угрызений совести, делая при этом вид, словно услугу оказывает.

– Верно, заметила, – засмеялась Аврора.

– Извини, если не получится.

– Ничего. Знаешь, а ведь мне ещё никто не заплетал волосы. Маленькой, я всегда была подстрижена.

– А как же остальные монахини и послушницы, с которыми ты дружишь? – удивилась Мария, не понимая как такое возможно. – И та самая Изабелла, о которой ты говорила, неужели они никогда тебе не помогали?

– Нам не позволено проводить много времени друг с другом. Мы должны работать, молиться и служить Господу нашему и не любить никого кроме него.

– Быстрей, Аврора, служба вот-вот начнётся, – прозвучало за дверью после лёгкого стука.

– Ой! – спохватилась девушка, зажигая масляную лампу, пока Мария тянулась за Библией. – Нужно спешить иначе нас накажут.

– А как же твои волосы?!

– Сейчас спрячу, – скрутив их в пучок, заколов шпилькой  Аврора взяла её за руку, поспешив по коридору вместе с остальными.

– Аврора. Я не знаю ни одной молитвы.

– Не волнуйся, для этого мы и взяли с собой Библию, я открою её на нужной странице, и ты прочтёшь всё, что будет необходимо.

Утренняя служба стала для Марии по-настоящему невыносимым действом, превратившись в воистину безжалостное наказание. Дойдя до середины, девушка на собственном опыте поняла, из-за чего Аврора не способна дотерпеть её до конца. Стоя на коленях, около сотни женщин беспрерывно молились, замолкая лишь тогда, когда наступала очередь молитвы и речей настоятельницы. В темноте томно горели свечи, а монотонное бормотание превращалось в колыбель. Глаза закрывались, и голова непослушно клонилась вперёд. Но всё равно приходилось держать поднесённыё к губам скрещенные в замок пальцы, то и дело повторяя: «Benedicite»… «Amen»… «Sanctifica me»… «Salve me»…

Михаэль заставил её выучить молитвы для изгнания, что очень ей сейчас помогало. Особенно это касалось правильного произношения но, ни одна из прочтённых не была ей известна. Сейчас просто произнося частично знакомые слова, Мария думала о том, насколько же они бесполезны. Все эти молитвы лишь славили да призывали Отца Всевышнего простить и помиловать – совсем никакого толку. В них не было абсолютно ничего, что могло бы помочь при одержимости.

Стоящие на коленях монахини в припевку повторяли ликования… прославления… покаяние,… но с абсолютно ничего защитного. Того, что могло не допустить нежить в их души или же прогнать из них. Ничего для этого, не делая, они покорно ждали помощи от Господа, как ответную благодарность на их молитвы. В этот момент, Мария саркастически решила про себя, что появление здесь инкуба не так уж и удивительно, учитывая то, что они от него ни чем не защищались.

– Et in unum Dominum Iesum Christum… Мы сейчас «Symbolum Nicaenum» читаем, – тихонько подсказала ей Аврора, заметя, как та отстала от них на целый куплет.

– Filium Dei unigenitum, et ex Patre natum  ante omnia saecula… – быстро перевернув страницу. – «Молю, убейте меня!» – истерично подумала, видя, сколько ещё нужно прочитать – «Ну хоть кто-нибудь! Спасите меня от этого ужаса!»

Покончив с «Symbolum Nicaenum», они начали «Gloria», что крайне порадовало девушку, ведь та должна была стать последней. Стоять на коленях стало нестерпимо.… Собираясь с силами Мария, закрыла глаза, запрокинув голову вверх, начиная быстро проговаривать  последние строки молитвы. Ногам было уже не просто неприятно, колени начали изнывать, от одной сплошной боли....

После, наступила тишина. Настоятельница произнесла завершающую речь, под которую трижды повторились возгласы «Allilya!», зазвучала песнь хора, все встали, перекрестились и начали расходиться.

– Вот и всё! – обрадовалась Аврора. – А теперь пойдём со мной.

– Куда?

– Когда аббатство посещает Михаэль, именно на меня возложено обеспечивать его должным гостеприимством. Это было распоряжение настоятельницы, так что сейчас моя главная задача – сытно накормить его, и ты мне в этом поможешь!

– Я?! – не сдержалась Мария, когда та повела её во двор.

– Ну конечно ты. Михаэль, ведь и твой друг. Думаю, тебе тоже хотелось бы, о нём позаботится.

– Но я ему не готовлю!

– Как такое возможно? Девушка не может не уметь готовить! – отметила, не зная о том, что девушка имеет в виду нечто иное. – Я решила испечь ему хлеба, но сначала нужно подоить корову.

– Корову?

– Ну, конечно же, корову, – быстрым шагом довела её Аврора до хлева. – Но не переживай я помню что у тебя болят руки, поэтому от тебя лишь потребуется не так уж и много помощи.

– Хорошо.

– Набери воды, прежде необходимо как следует вымыть ей вымя. Я покажу, где у нас здесь колодец.

Подчинившись Авроре, Мария поняла, что с этой девушкой бесполезно спорить. Она обладала какой-то странной силой, заставляющей других людей подчиняться ей. То ли это было из-за её красоты, то ли из-за обаяния, но факт оставался фактом.

Солнце медленно поднималось, но из-за ворот и высоких зданий, его свет не проникал на территорию монастыря. Было очень серо, сплошные утренние сумерки. Лицом и открытыми руками, Мария чувствовала осеннюю прохладу. Ветер пах сухой травой и сыростью. Казалось, что уже не потеплеет. Впереди их ждала зима. Ледяная, мрачная зима, от которой хотелось выть волком. Это время года было самым ужасным. Холодным. Голодным. Лишенным всех красок. Словно каждый год в одно и то же время начинался конец света. Жизнь превращалась в существование, а существование в медленную смерть. Вот так и приходилось умирать каждый год. Бродя по безжизненному миру в поисках своей собственной души.

– Мука уже намолота, так что, как только закончим здесь, соберём яйца.

– Аврора, а куда отправились все остальные монахини?

– Одни на огороде, другие на поле, кто-то занят казной, кто-то наводит порядок. У всех свои обязанности.

– Понятно,  – улыбнулась Мария, наслаждаясь обществом этой яркой девушки.

«Зима ещё не скоро. Сейчас же, я хочу до самых краёв насладиться жизнью этих дней. Жизнью, которую Аврора наполняет улыбками, радостью и смехом. В них, я смогу забыться о том, кого навсегда потеряла. Смогу забыть о Франциско…»

– Что случилось? – обратила внимание Аврора на то, как та изменилась в лице.

– Ну что ты, всё замечательно.

– Не ври. Ты улыбаешься, а на глазах слёзы.

– Дело в том, что несколько дней назад, мне пришлось расстаться с одним человеком. Очень важным для меня человеком.

– А этот человек, твой возлюбленный?

– Нет, – смущённо возразила Мария. – Он мой друг.

– Замечательный, наверное, друг, если ты о нем так грустишь.

– Очень. Тебе бы он тоже понравился. Знаешь, вы с ним даже чем-то похожи. Конечно же, Франциско далеко не такой лучезарный как ты. Но он верит в будущее. В то, что для таких потерянных душ как мы – всё еще есть надежда на лучшее.

– В таком случае, мне бы тоже хотелось с ним познакомиться.

– Может быть, и познакомитесь. Он рыцарь и защищает своего дядю – экзорциста.

– Как интересно! Мне кажется, что такие мужчины самые отважные и смелые. Воевать с другим человеком – самая настоящая глупость. Люди должны жить в мире и любви, вместо того, чтобы самостоятельно создавать себе причины для кровопролитных войн. Другое дело – извечная война света и тьмы. Сражаться с демонами могут далеко не все, а ведь это самое важное. С той скверной, что живет в наших сердцах, мы должны бороться самостоятельно, а вот со злом, проникающим в наш мир, способны справиться лишь самые отважные.

– Наверное.

Её слова заставили Марию задуматься, понимая, что эта молоденькая девушка права, как никто другой. Бросаясь в бой, она точно знает, что выйдет из него живой. И всё это благодаря Михаэлю и доверенному ей Ригарду, как и тому, что она сама обладает частью его мощи. А вот такие люди как Франциско – лишены этого. Рискуя своей жизнью ради других, ради того, во что верят, они вступают в поединок, не зная, останутся живы или же сгинут в муках. А она – нет. Скрытая цель её войны – самый настоящий эгоизм, капризное желание отомстить и ничего больше.

– Ты права, эти люди и впрямь самые настоящие герои.

– Ну конечно герои. Держи, – передала ведро с молоком,  поправив платье. – А теперь сходим за яйцами и на кухню.

Кухня была по-настоящему просторной, здесь было много казанов, тарелок и другой утвари. Но, не смотря на время, та оказалось совершенно безлюдной.

– Почему никто не готовит, сейчас же, как раз время завтрака?

– Мы не завтракаем, – улыбнулась Аврора. – У нас есть обед и ужин.

– Правда? Но ведь это так тяжело.

– Мы уже все к этому привыкли. Ну а ты, если хочешь, то можешь перекусить вместе с Михаэлем, чтобы никто не увидел.

– Спасибо. Надеюсь, это останется нашей маленькой тайной.

– Обязательно, – засмеялась девушка. – А теперь давай готовить тесто.

Видя, как в руках послушницы всё ладится, Мария удивлялась тому, с каким старанием, та готовит для Михаэля. Как аккуратно перемешивает муку с молоком. Даже обратила внимания на то, с какими блестящими глазами вымешивает тесто. Мука попала ей на лицо и это, показалось по-настоящему милым. Аврора сияла, приготовление доставляло ей какую-то не объяснимую радость.

– Послушай, – неуверенно начала Мария, ставя на огонь воду для похлёбки, – можешь мне рассказать всё о том, что здесь случилось? Я имею в виду с твоими подругами.

– Ты об Изабелле и Анжеле? Они не мои подруги. У меня, если честно нет подруг. Здесь, мы должны думать не о себе, а о нашем Небесном Отце.

– Я бы так не смогла. Какая-то странная жизнь, в которой ты, невзирая на то, что со всех сторон окружена людьми – совсем одна.

– Но ведь это не так.  Я не одна, у меня есть Михаэль.

– Но ведь он так редко появляется, – удивилась девушка.

– Ничего страшного. Главное, что я знаю и чувствую, что не одна, что есть кто-то, кто печётся обо мне. Переживает и волнуется. Так, хлеб готов, теперь, только и осталось подождать, пока он испечётся, – отправила в печь аккуратную буханку.

– И как ты только умудряешься так ловко и быстро справляться со всем в такой неудобной одежде? – потрепала Мария свой хабит – Она такая тяжелая, движения сковывает и голове неудобно.

– Конечно. Оно ведь не предназначено для скачек, бега и всему прочему, чем ты занимаешься.

– А откуда ты знаешь, чем я занимаюсь?

– Михаэль в письме написал, он всегда мне обо всём в них рассказывает. Я знаю, что ты заключила с ним контракт и теперь охотишься на демонов.

– Поверить не могу, что он писал тебе об этом! – удивилась сильней прежнего.

– А разве это странно? Он ведь мой попечитель.

– Никогда бы не подумала, что он способен быть с кем-то настольно близок. И совершенно не понимаю, как ты можешь так спокойно принимать то, что он не человек. Это ведь – дикость, причём, самая настоящая!

– Каюсь, наверное, всё из-за того, что я очень ему благодарна. Он стал для меня не просто попечителем, но ещё и самым родным человеком. Самым дорогим и любимым братом, который всегда обо мне заботится. Тогда, я не смогла убежать из-за какого-то странного чувства спокойствия и доверия, что появились во мне в тот самый момент, как только я его увидела в человеческом обличии. Теперь-то я знаю, что это было просто-напросто его демоническое влияние, перед которым не способен устоять ни один человек. Но тогда, всё показалось мне совершенно другим. Знаешь, пять лет прошло, а он, всё такой же, как и в нашу первую встречу. Михаэль до сих пор, продолжает принимать всё тот же облик, похоже, что именно эта оболочка нравится ему больше всех прочих. Не знаю, конечно, из-за чего, но он её ещё, ни разу её не менял. Михаэль не стареет и не может умереть, в отличии от меня. Я всё это прекрасно понимаю, но всё же, продолжаю его любить, он – мой попечитель, вся моя семья и другой у меня нет. Брат, который всегда далеко от меня, но, до тех пор, пока мы живы, где бы, ни оказались, всегда будем рядом. Я верю в это и этим – живу.

– Ты… настолько сильно ему благодарна?

– Да.

– Подожди-ка, – замешкалась Мария. – Ты, искренне благодарна ему. Считаешь своей настоящей семьёй, даже, невзирая на то, что он – демон?

– Он спас меня. И это касается не только моей жизни, но и моей души. Он сделал для меня больше, чем кто-либо другой.

– Но ведь он демон! Да как ты вообще можешь говорить о нём такие вещи?! – возмутилась Мария, пытаясь донести, о каком безумии та думает. – Аврора, он – исчадье Ада! Создание, убивающее простых людей! Монстр, пожирающий их души! То, каким ты его ведешь – иллюзия! Обман! Я ни раз встречала подобных ему. Эти чудовища – паразиты! И никак иначе о них не скажешь! Пойми же ты это! – схватив Аврору за плечи, резко дёрнула, пытаясь привести в чувства. – Может, ты не знаешь, что такие, как он, делают с людьми?! Знаешь, во что они их превращают? В окровавленный кусок мяса! Бездушную куклу! И Михаэль не исключение, чтобы жить, ему нужно питаться, а питаются эти твари нашими душами! И именно этим он и занимался, когда встретил тебя! Пойми же ты это!

– Нет! Отпусти! – вырвалась Аврора, практически срываясь на слёзы. – Ты не права, Михаэль не такой. Он не похож на тех демонов, на которых ты охотишься! Неужели ты до сих пор не поняла, какой он?! Демоны, паразиты… и не поступают как он! Никто из них не поступил бы так, как поступил Михаэль! Никто из них не стал бы спасать девчонку!

– Боже, Аврора, да есть ли в тебе хоть капля здравого смысла?! Он не спасал тебя! В ту ночь он появился в лагере только для того, чтобы набраться сил! Да пойми же ты, он – паразит!

– Неправда, Михаэль спас меня! Не оставил умирать в том лесу в полном одиночестве! – не смотря на то, что Аврора была в гневе по её щекам бежали слёзы. Девушка не могла сдержать их. Не могла успокоиться, видя то, как сильно Мария его ненавидит. – Он взял меня с собой, накормил, дал мне дом и безопасность. Михаэль не такой плохой, как ты о нём думаешь…! Ты не права, Мария…! Не права!

– Значит, ты говоришь, что он тебе обо всём пишет в своих письмах. А о том, чем мне придётся уплатить за его помощь, тоже знаешь? Знаешь, что мне придётся отдать ему свою душу? А о том, как он получил моё добровольное согласие, тоже знаешь?! Он и об этом тебе писал? Поэтому, не смей говорить о том, что Михаэль другой! Он такой же, как и все остальные. И всё что он сейчас для меня делает – лицемерие. Одно сплошное лицемерие. И делает он это не для меня, а для себя. Он выбрал жертву себе по вкусу, а теперь взращивает её, словно грушу какую-то! Везде сплошной обман! Ложь! Я ненавижу его за это! Ненавижу, потому что не знаю, где, правда, а где фальшь! Почему Михаэль поступает так? Потому что сам того хочет или же просто лицемерит? О чём он думает на самом деле? Что чувствует? Нет, – покачала головой. – Он такой же. И, несмотря на это, я буду с ним говорить. Буду вместе с ним смеяться и есть то, что он готовит. Буду делать всё это, потому что теперь у меня есть только он. Только с ним я и могу быть. И я приму это потому, что сейчас я одна на целом свете. В отличии от тебя, меня он не стал жалеть. Спас, но не ушел, позволяя вернуться к прежней жизни. В то время когда ты можешь мечтать, верить в чудеса, в светлое будущее, встретить хорошего мужчину, родить детей. У тебя всё ещё вперед, а у меня нет! И поэтому, больше, никогда и ни за что не смей говорить при мне о том, что Михаэль другой. Другой он – только для тебя. Тебя он любит, о тебе заботится. О тебе, но не о других! – отвернувшись, она вышла, оставляя Аврору в одиночестве.

Набрав полную грудь прохладного воздуха, наслаждаясь его сладостью, девушка наконец-то успокоилась. В лицо подул лёгкий ветерок и, улыбнувшись, Мария потянулась к небу, позволяя приятной прохладе облизнуть свою ладонь, утекая сквозь пальцы.

Сделав небольшой круг, ветер тревожно взвился вверх, потрепав на прощание её головной убор. Несколько лёгких соломинок поддались его власти, навсегда покидая границы монастыря вместе с ним. Дрожа, поднимаясь всё выше и выше в небо, они манили за собой Марию. Но, закованная в тяжелые кандалы, лишенная свободы, она лишь с завистью проводила их потухшим взглядом.

– Ого, да вас и не узнать.

– Сам же хотел, чтобы всё было как можно натуральней, – кинула на Михаэля косой взгляд.

– Конечно, но я и не думал, что всё окажется настолько правдоподобно. А вам и впрямь идёт это платье.

– Хватит изображать удивление. Поспеши на кухню, тебя там уже давно ждут.