Известно, что медведь любит забавы. Нарочно спускает камни со склонов, заглядывает, как они летят и подпрыгивают. Камни сбивают и увлекают другие камни — это, видимо, и развлекает его. От сломанного дерева остается ствол, расколотый в виде щепы. Медведь становится на задние лапы, передними берет щепу, нагибает ее и отпускает. Щепа издает дребезжащий и громкий звук.

Однажды я оставил в тайге винтовку — ни ружейного масла, ни автола не было, и я смазав ее подсолнечным маслом, завернул в плащ ОЗК, крепко перевязал и спрятал под лежачий ствол дерева. Когда приехали весной пилить дрова и прибираться в избушках, тозовки на месте не было. На мху виднелись следы небольшого медведя. Пройдя по ним метров двести мы нашли мою тозовку, она все так же была завернута, но плащ был продырявлен в нескольких местах, это были следы от зубов. Медведь нес ее в пасти.

Среди охотников шутливо считается, что медведи весной чудят, вроде как похмелье у них после спячки, эдакий отходняк. Первым делом они проверяют охотничьи избушки — нет ли там чего съедобного или просто интересного. И ходят байки, что медведь любит по весне хлопнуть какой-нибудь солярки из канистры, керосина или бензина. Раз придя в дальнюю избушку уже по осени, по снегу, я долго приводил ее в порядок, потому что там пошерудил медведь. Много ценных вещей он выбросил, но особенно я переживал за керосиновую лампу. В конце концов я выкопал ее из-под снега метрах в десяти от окна, из которого медведь ее выхватил.

Я представил себе солнечный весенний день, как медведь схватил лампу в лапы и опрокинул в пасть остатки солярки, а потом швырнул ее как пустой бокал оземь — эх, за весну!