ЦЕРН, Швейцария, 2010 год

Подземелья просвещенной Европы, с точки зрения капитана Никонова, при ближайшем рассмотрении и прочем контакте ничем не отличались от аналогичных российских клоак. Впрочем, Рогов придерживался аналогичного мнения — за время службы в космическом десанте он не раз и не два бывал в подобных местах. Полутораметрового диаметра труба, осклизлые замшелые стены и тяжелые капли конденсата, гулко бухающиеся в сомнительного содержания ручеек под ногами. Сомнительным притом было не только содержание, но и запах. Ливневая канализация, ага. И, похоже, не только ливневая. Или это у них тут ливни такие? С говнецом, так сказать? А уж как здорово идти, согнувшись в три погибели, сами догадаетесь. Спасибо, хоть фонари были, обнаружились в стандартной комплектации разгрузок. Обычные светодиодники, но и на том спасибо. Впрочем, скоро мучение и закончилось. Мимо проплыли ржавые обводы очередной, третьей по счету, распахнутой решетки (какая вопиющая бесхозяйственность, а вдруг диверсанты?), и почти сразу же труба плавно завернула в сторону. Еще через несколько метров товарищи оказались внутри железобетонного куба размерами пять на пять метров и, что особо порадовало затекшие мышцы, в полтора роста высотой. Вверх уходила широкая шахта со скобами в стене, судя по потоку свежего воздуха, заканчивающаяся сливной решеткой где-то на поверхности. И точно такой же люк-решетка, несколько приподнятый над уровнем нанесенной ливнями грязи, обнаружился в полу. Вот только запах снизу шел совсем иного свойства: вот откуда ноги растут. Точнее, ручьи текут. Виталий сверился с переданной из будущего «мозговой картой» и удовлетворительно хмыкнул: они были на территории ЦЕРНа, причем достаточно далеко от оцепленного периметра. Теперь стоило решить, в каком качестве им выходить на охоту — в виде солдат регулярной армии или в комбезах местных широколобых? Оба варианта сулили и свои плюсы, и свои минусы. Если идти в камуфле, можно не заморачиваться насчет комендантского часа, однако дневные наблюдения особой ясности в вопрос, патрулируют ли вояки ночью территорию, не внесли. Если же обрядиться в балахоны местных научников, нацепив на карманы те самые не слишком надежные бейджи-пропуска, можно серьезно залететь с первым же попавшимся патрулем — поди объясни, какого рожна они шляются после десяти вечера. Посоветовавшись, товарищи все же решили идти в военке, упаковав комбинезоны в непромокаемый прорезиненный баул, и поднялись на поверхность, благо наружный люк также не был заперт даже на самый банальный навесной замок. Ну нет у них тут бомжей, с превеликим усердием тырящих и сдающих на металл чугунные крышки на всей территории бывшего эсэсэра, нет! За что и поплатились, как говорится. Сами виноваты.

Осмотрелись. Дежурное освещение и приличествующая солидному храму науки тишина. Щеголеватые стеклобетонные строения — черное стекло, стальной профиль, ослепительно белые стены — с аккуратными лужайками и дорожками перед фронтоном и немаленьких размеров парком позади. Собственно, как раз в этом парке они и поднялись на поверхность. Пожалуй, поздновато вышли на охоту. Лезть внутрь? Да, Рогов прекрасно знал расположение всех без исключения зданий, но многое ли это меняло? Вытащить из постели первого попавшегося? А если он окажется каким-нибудь там «третьим слева младшим лаборантом» или, того хуже, уборщиком, которого не выпускают с территории исключительно в силу имевшей место чрезвычайной ситуации? И что потом? Ликвидировать ненужного свидетеля и искать более подходящий источник информации? С другой стороны, зачем ликвидировать? Их операция займет в лучшем случае часы, а вовсе не дни. Партизанить в подземельях Центра они явно не собираются, не тот расклад и не то время и место…

Стараясь держаться в тени ближайшего здания — благодаря удачно расположенному галогеновому фонарю на фронтоне это было нетрудно, — операнг задумался. А что, если, выражаясь шахматным языком (этой древней игре их обучали еще при поступлении в ЦУОС; считалось, что игра в шахматы развивает у офицеров стратегическое мышление), сделать ход конем? И прямо сейчас выкрасть самого Роя-Вощеникина? Вот только как узнать, где именно он находится? Понятно, что не в общем общежитии, наверняка в одном из коттеджей для руководства на противоположном краю городка, но вот в котором именно? Да и там ли он сейчас? Часть окон научного комплекса освещены, значит, работы продолжаются и ночью.

Никонов коснулся его локтя рукой и коротко кивнул в сторону ближайшего окна. Металлопластиковая фрамуга была чуть приоткрыта: не то позабыли запереть, не то оставили вентилироваться. Последнее, впрочем, вряд ли: наверняка в комнате, как и во всех остальных помещениях, есть кондиционер, особенно при такой-то жаре… Виталий кивнул — несмотря на разделявшие их реальности годы, спецназовцы прекрасно понимали друг друга без слов — и, упершись спиной в стену, сложил «лодочкой» ладони. Капитан перекинул винтовку за спину и, встав на «ступеньку», осторожно распахнул окно. Несколько секунд вглядывался и вслушивался в темноту комнаты, затем практически бесшумно перевалил через подоконник. Секунд через десять Вадим снова появился в окне, протягивая товарищу руку: все было чисто. Виталий поудобнее перехватил «пятьсот пятьдесят первый» SIG и тоже вымахнул в комнату. Осмотрелся, благо уличный фонарь давал немного света. Комната напоминала типичный офис. Столы с выключенными компьютерами, эргономичные кресла, офисный шкаф со стеклянными дверцами у стены, еще что-то непонятное в углу, видимо, кулер для воды с двадцатилитровой бутылью.

Вадим весьма энергично кивнул в сторону ближайшего к ним компьютера, однако Рогов лишь отрицательно качнул головой. Слишком опасно. Согласно его данным, они сейчас находились в каком-то второстепенном офисном центре, занимающемся чуть ли не обслуживанием посещающих ЦЕРН туристов. Вон там, метров пять по коридору, например, должен быть небольшой местный магазинчик со всякими-разными футболками и кепочками с надписью C.E.R.N. и прочими магнитиками на холодильник. Это они, конечно, не совсем по месту попали, но с другой стороны…

Из коридора раздался какой-то звук, из-под двери пальнула в темноту узенькая световая полоска, и операнг заученно ушел в сторону, прижимаясь к стене. Никонов сделал то же самое — спецназ, невзирая на лежащую между ними пропасть времени, мыслил и действовал по одним и тем же стереотипам. Скрипнула дверная ручка, распахнулась дверь, и в помещение кто-то вошел. Шаги были легкими, почти неслышимыми — женщина? Шаркнула по стене рука, нащупывая выключатель, и в помещении зажегся свет. Зажегся — и тут же потух, повелеваясь руке операнга. Короткий вскрик, шорох проскользивших по линолеуму ног, обутых в летние шлепки без задника, — и негромкое, но эмоциональное «твою ж м-мать!» капитана Никонова. Случайный пленник, волею судьбы, оказался женщиной… да, какой там, блин, женщиной — девушкой лет двадцати с небольшим от силы! Причем перепуганной до самой последней стадии. По крайней мере, говорить она явно не могла, спасибо, хоть под себя не сходила. Приехали, в общем.

— Тихо, — по-немецки шепнул Рогов, потихоньку убирая ладонь от ее рта, но будучи готовым пресечь любой звук. — Только не ори, а то больно сделаю.

— I do not understand in German. You talk, please in English or in Russian.

— Б…ть! — откомментировал Вадим. — Операнг, мы кого взяли?

— Нашу, — Рогову захотелось дернуть плечом, сбрасывая штурмовую винтовку под руку и разнести на хрен эту комнату. Да что ж за дерьмо происходит-то?! Какого хрена ей здесь ночью понадобилось?

— Тебя как звать-то? — последнее относилось, понятно, к неожиданной пленнице. Щелкнув фонариком, «опер» поподробнее разглядел девчушку. Ничего, в общем-то, особенного: невысокая, худенькая, темные волнистые волосы, вполне славянские черты лица. Вот разве что брови — черные, вразлет — болгарка, что ли? Впрочем, какая разница?

— Галя… Галина то есть.

— А чего по ночам-то бродишь, Галя-Галина, комендантский час вроде? Нарушаешь?

— Нет. Это по территории ходить после двадцати двух нельзя, а по внутренним помещениям можно. А это здание с общежитием и лабораторным комплексом переходами сообщается, вот я и пришла. Подруга попросила забрать кое-что, она днем забыла. Сумочку. Хотя… ну вообще-то да, нарушаю. Немножко. Просто подружка-то в закрытом секторе работает, у них режим совсем крутой, да и на дежурстве она сейчас. А мне можно… ну, если никто не увидит, конечно.

— А сама-то ты кто такая?

— Я? Из Киева.

— Так-то понятно, что из Киева, — с трудом сдержал явно не соответствующую моменту улыбку Виталий. Заодно и напрягся — совпадение? — Работаешь тут кем?

— Младший лаборант в секторе А-4, проект ATLAS. Я по набору НАН сюда попала. А вы?

Рогов поморщился. Не от последнего вопроса, нет, от самой ситуации: накаркал, получается? Ведь боялся, что попадется что-то подобное, вот оно и попалось. Хорошо, хоть не уборщик, блин. И куда ее теперь? С другой стороны, если она из Киева…

— Кто мы, сейчас дело второе. Ты часто тут встречала русскоговорящих парней в форме местной армии? Нет? Вот и молчи, отвечай на вопросы. Вощеникина знаешь, он тоже из Киева?

— Владислава Николаевича? Конечно, знаю, он у нас координатор проекта.

— Какого?

— А вам зачем? — похоже, первый шок прошел, и девчушка начала что-то соображать. Вот это она зря, определенно зря.

— Ну, вот что, Галя-Галина, давай-ка договоримся сразу и навсегда. Мой вопрос — твой ответ. И все. Иначе… — операнг все-таки замялся. — Иначе будет… плохо. Согласна?

Девушка, судорожно сглотнув, замотала головой. Соглашаясь, видимо.

— Проект по получению сверхтяжелой материи, «Темный глаз».

— Подробнее? Только попроще объясняй.

— Ну, это когда внутри электромагнита ATLAS сталкиваются при температуре почти в триста градусов ниже нуля два потока частиц. Согласно расчетам, это должно породить сорок миллионов взаимодействий в секунду и частицы в десятки тысяч раз тяжелее протона. Теоретически это и будет та самая темная материя. В упрощенном смысле — черная дыра в миниатюре. Ну, это так, ненаучное, конечно, объяснение, так, на уровне школьника старших классов. На самом-то деле все гораздо сложнее. Понимаете, при весе в семь тысяч тонн…

Рогов коротко переглянулся с понимающе кивнувшим в ответ капитаном. А ведь в точку попали, видать, сама Судьба так все и сподобила. Надоело оной за их телодвижениями наблюдать, вот и решила вмешаться. Сумочку подруга забыла, как же. Резиденты Судьбы они, вот кто. И они с капитаном, и девчонка эта. И никакие тут сумочки совершенно ни при чем.

— Надо полагать, эксперимент пошел несколько нештатно?

— Да. А, так вы и сами знаете?

— Не совсем. Вот что, девочка, давай ты просто будешь отвечать на вопросы. Что именно произошло?

— Какая-то ошибка в расчетах, видимо, меня в подробности не посвящали. Собственно, этот проект засекречен, он вроде по линии военных исследований проходит…

— Ускоритель сейчас работоспособен? Когда его собираются снова запустить?

— Да, неполадки устранили и запустили уже, дня три назад. Он же не сразу на основную мощность выходит. Я, собственно, потому и смогла относительно свободно передвигаться, — девушка неосознанным движением коснулась бейджа-пропуска на кармане своего комбинезона, заставив операнга понимающе нахмуриться. — Весь допущенный к эксперименту персонал сейчас по лабораториям и контролькам, даже еду им туда приносят. А для остальных режим немножко ослабили, ну, не ночью, конечно.

— Где сейчас Вощеникин? — перебил ее Рогов.

— Ну, у себя, наверное. До начала основного эксперимента всего три часа.

— У себя, это где?

— Так я ж говорила, сектор А-4. Понимаете, сам по себе ATLAS — просто часть коллайдера, но со своей, так сказать, инфраструктурой.

— А-4 — пульт управления детектором?

— Ну да, control room. Недалеко отсюда, в научном комплексе. Но коллайдер-то уже работает, так что нас туда по-любому не пустят.

— Не важно, — перебил девушку операнг. — Ты не знаешь, Вощеникин что-то менял в самом коллайдере?

— О, Владислав Николаевич удивительный человек и талантливый ученый! Недаром ему сразу выделили свою лабораторию и включили в график экспериментов, хотя тут очередь о-го-го, какая, на месяцы, если не на годы, вперед! Всего за три месяца ему удалось теоретически обосновать совершенно уникальную теорию, проверить которую на практике можно только на мощностях БАК А вот менял ли? Честно говоря, не знаю, я при нем так, на побегушках. Вроде девочки болтали, что он такие изменения в структуре управления БАК предложил, о которых раньше никто даже и думать не мог.

— Эти компы включены во внутреннюю сеть Центра? — резко сменил тему Рогов, чем слегка напугал разговорившуюся, было, девушку.

— Нет, скорее всего. Только Интернет.

— Ты можешь отвести нас к любому ближайшему компьютеру, откуда есть выход в вашу сеть?

— Ну… могу, конечно, но зачем вам? Да и охрана при входе в каждый сектор.

— Просто отведи, и все. Остальное не твоя забота. Нам в охраняемые сектора и не нужно, просто дай мне на полчаса любой компьютер с выходом во внутреннюю сеть.

— Ага, а с кого потом спросят?

— Девочка, — Виталий приблизил свое лицо вплотную. — У тебя всего два варианта. Умереть или остаться в живых. И три секунды на принятие решения. Один…

— А если вы террористы какие-нибудь?

— Два…

— Ладно, хватит. Идиотизм какой-то. Идемте. Вот только нам придется территорию пересекать, а сейчас уже половина одиннадцатого. Можно на патруль нарваться.

— Вадик, — Рогов мгновенно принял решение. — Переодевайся в этот ихний балахон. Камуфляж здесь оставишь.

— Оружие?

— Если со сложенным прикладом в баул влезет, запихивай, в руках понесешь. «Молнию» не застегивай, чтоб доставать быстрее. Смотри, — последнее относилось уже к Галине, которой «опер» протянул оба бейджа-пропуска, внешне в точности таких же, как и у нее самой. — Не знаешь, они сработают, если что?

— Да кто вы такие, ребята? — Девушка автоматически взяла пластиковые прямоугольники, повертела в пальцах.

— Долго рассказывать. Да и не нужно. Если я скажу, спецназ российского госбеза, поверишь?

— Поверю, что мне еще остается. А пропуска? Откуда мне знать. Не знаю, где вы их достали, но они настоящие, это точно, а вот какой у них уровень допуска? Сейчас на территории совсем иная градация, типа особое положение.

— Хорошо, понял, — Рогов проверил оружие, загнал патрон в патронник и щелкнул предохранителем, переводя его в горизонтальное положение — особенность конструкции Schweizerische Industrie Gesellschaft, он же SIG-551, небольшой такой шпенек с рисунком напротив каждой из двух позиций — пуля в прямоугольнике и такая же, но уже перечеркнутая крест-накрест. Пластиковый полупрозрачный магазин зловеще блеснул в свете фонарика латунью патронов — герр Рун не обманул, «консерва министра» оказалась самой настоящей, жаль только патронов всего пятьдесят, по двадцать пять на рыло. Пару секунд реального боя. Интересно, а почему, собственно, именно так, если в магазин входит тридцать? Шутник у них тут министр обороны, определенно, шутник. Впрочем, какая разница? А то, что мысли дурные в голову лезут, это, пожалуй, даже хорошо: знакомое ощущение, значит, скоро бой. Причем не в виртуале и даже не в теле очередного реципиента. В своем собственном теле, поскольку возвращаться некуда.

Никонов, сопроводив действия операнга рассеянным взглядом, повторил все манипуляции, разве что еще отщелкнув вбок рамочный приклад, и убрал оружие в сумку. Аккуратно сложил камуфляж, спрятал в офисный шкаф, прикрыв сверху вторым комбинезоном и какими-то папками с ближайшей полки. Подумав, отправил туда же термос и бинокль:

— Ну что, старшой, погнали?

Капитан выглядел абсолютно спокойным, несколько даже расслабленным, и операнг знал, в чем дело: он тоже готов. А если и переживает, так исключительно из-за отсутствия в руках оружия, вон как пальцы на ручках баула играют. Прикидывает коллега, как побыстрее ствол достать, если что.

— Вадюх, успокойся, — Рогов улыбнулся, постаравшись, чтобы улыбка вышла максимально расслабленной. — Нормально все пройдет. Нам главное флешку куда надо воткнуть, а Роем я сам займусь. Девчонка на тебе, выведешь, если что.

— Не, Виталь, я с тобой пойду, — спокойно ответил тот. — Вместе так вместе. До конца так до конца.

— А кто такой Рой? — неожиданно подала голос Галя. — А, ребята?

— Тот, кого ты Вощеникиным зовешь, — не глядя на девушку, ответил капитан. — Хотя он такой же Вощеникин, как я Годзилла.

Кто такой Годзилла, Рогов понятия не имел, но смолчал, подчиняясь моменту.

— А кто он?

Товарищи удивленно переглянулись и уставились на девушку, с трудом сдержав готовый вырваться наружу смех. Ответил операнг:

— Ну, как тебе сказать? Скажем так, не совсем человек. А может, и наоборот, совсем не человек. Этого тебе достаточно? Все равно ж не поверишь, да и не поймешь. Все, пошли, и так засиделись.

— А можно я сумочку подружки все-таки возьму? Что ж, зря ходила? — неожиданно подвела итог дискуссии Галя. О, женщины…

Идти оказалось довольно далеко. Сначала по переходам, затем уже по территории, в сторону тех самых «щеголеватых стеклобетонных строений». Научный городок Ночной патруль, к слову, им встретился лишь раз и, как ни странно, даже и останавливать не стал. Одетая в темно-синюю форму пара просто прошла мимо, даже еще и козырнув. Впрочем, возможно, дело было в избранном Роговым способе передвижения — впереди Галя с Вадимом, в комбинезонах сотрудников и под ручку, чуть позади мрачный до невозможности операнг со штурмовой винтовкой под рукой. Типа, догулялись голубки, донарушались, вот их доблестный «аусцуг», наверняка из внешней охраны периметра, и прихватил. И сейчас ведет… да какая разница, куда именно ведет? Раз ведет, значит, знает, куда. Останавливать? Себе дороже, за последние несколько суток уже было несколько не шибко приятных столкновений местной СБ с армией, после чего был озвучен вполне логичный приказ о взаимодействии и прочем невмешательстве в действия друг друга. Самое смешное, Рогов об этом и понятия не имел, понадеявшись исключительно на интернациональную идею о том, что регулярная армия, местная безопасность и государственная полиция просто не могут спеться до такой степени, чтобы проверять действия друг друга. Плюс — европейская политкорректность в самой последней стадии маразма. Так и вышло — их пропустили, даже не озадачившись вопросом, что, собственно, делает и куда ведет двоих штатских из персонала ЦЕРНа армейский капрал внутри охраняемого периметра. Не озадачились, и ладно. Можно убрать напряженный палец со спуска и отщелкнуть вверх опущенный предохранитель, что операнг и проделал с превеликим удовольствием, негромко выдохнув сквозь зубы. Пронесло на первый раз. Очень бы хотелось надеяться, что и не в последний.

— Операнг, а если б… — Никонов не договорил.

— Справился бы. Шагайте, давайте. Долго еще?

— Метров триста, — пискнула в ответ Галина. — А вы и вправду спецназовцы?

— Неа, — Виталий неожиданно припомнил кое-что из местных реалий — снова, что ли, память реципиента прорезалась? — Террористы мы. Просто бороды сбрили. Вон его, — кивок в сторону капитана, — весь Интерпол уже пять лет ищет. А я только что из-за границы прилетел.

— А…

— Галя, не надоело глупости спрашивать? Веди.

— Так пришли уже, — девушка, похоже, обиделась. Ага, самое время.

— Сюда? — на всякий случай стряхивая под руку винтовку, переспросил «опер».

— Да. Только не уверена, что мой доступ сработает, — она провела пропуском по приемной пластине сенсора и поморщилась на раздавшийся резкий звук. Кивнула в сторону засветившейся алым панельки: — Вот, видите? Нет доступа. Днем бы я прошла, а ночью…

— Давай я, — отстранив девушку в сторону, Рогов провел по считывателю своим пропуском. С тем же самым, впрочем, результатом. «Абонент временно недоступен, ага».

— Сигнализация на двери есть?

— Вроде нет, хотя я не уверена. Собственно, эта панелька просто электронный замок. Изнутри такой же, кстати. Но сигнал с него наверняка на центральный пост охраны идет, это в другом здании. Когда мы зайдем, дежурная смена точно об этом узнает.

— Ну и ладно, не очень-то и хотелось, — операнг оценивающе осмотрел преграждавшее путь препятствие. Темное стекло, никелированный профиль с массивной ручкой. Да, пожалуй, ломиться через дверь как-то не слишком умно, охрана тут же на уши встанет. А вот на окна они вряд ли сигнализацию установили, воров тут нет, так что повторим недавнюю эпопею. Правда, не с выходящими на фронтон широченными окнами такого же темного стекла, а с чем-нибудь попроще и где-нибудь в стороне от главного входа. Ничего нового изобретать не стали, сработав по стандартной схеме: операнг подсадил капитана, и тот десантным ножом за полминуты вскрыл ближайшую створку. В этом смысле стандартный европластик куда лучше обычных деревянных фрамуг, его прорезать-проковырять проще. Особенно, если знать, где именно резать-ковырять и какой штырек запорного механизма подцеплять кончиком лезвия. Убедившись, что створка послушно распахнулась, Никонов беззвучно перелез через подоконник, огляделся и принял из рук операнга девушку, втаскивая ее внутрь. Рогов забрался сам. Как два пальца.

— Пошли, — Виталий аккуратно притворил за собой распахнутое окно.

— Вот, — Галина неуверенно взмахнула рукой, — один из резервных операционных залов. Это не полноценный контрол-рум, которые обслуживают сами детекторы, конечно, но тут тоже все компы во внутреннюю сеть завязаны, это точно. Только я пароля для входа в нее не знаю.

Товарищи оглядели погруженное в темноту довольно большое помещение, освещаемое лишь падающим из коридора приглушенным дежурным светом. Синий пластиковый стол подковой вдоль трех из четырех стен, плоские мониторы на поверхности и на стенах, кое-где висящие аж в три ряда. Хаотично стоящие на полу кресла. В углу металлический шкаф, светящийся несколькими рядами контрольных лампочек — вспомогательный сервер, наверное, или что-то из этой оперы. На столах какие-то бумажки, папки, пустые одноразовые стаканчики из-под кофе — вон и кофейный аппарат возле входной двери имеется. Эдакий рабочий лабораторный беспорядок. Люди тут делом заняты, тайны мироздания постигают, а не понты для приезжих клеят…

— А что вы собираетесь делать?

— Да не важно, — Рогов ткнул в кнопку включения ближайшего компьютера, с удовлетворением вслушался в негромкий гул заработавшей машины. Кулер гудит, что ж еще? До роуминг-технологий-то местным еще полвека осталось. Вытащил из внутреннего кармана флешку, почти без сомнений воткнул в гнездо. Флеш-карта уютно мигнула синим цветом. Отлично…

— Вадим, давай-ка в коридор, присмотри там. Наверняка скоро гости появятся. Ты уж попроси их снаружи немного обождать, душевно тебя прошу. Да, и флешку свою мне дай.

Никонов молча кивнул, вытащил из сумки автомат, разложил приклад. Никаких вопросов он, против своего обыкновения, уже не задавал: и без того понятно, что за игры пошли.

На засветившемся экране появился значок заработавшей программы, ухмыляющаяся физиономия и подпись «Привет, операнг!», отчего-то не на русском или английском, а на самой что ни на есть интерлингве. Рогов сглотнул внезапно появившийся комок Захотелось напиться, хотя он и понимал, что нечем и некогда. Те, кто писал эту программу, уже были мертвы. Обратились в тот самый прах, из которого и пришли, если верить речам батюшки Петра. Которого он тоже уже по-любому никогда не увидит… Хотя, как знать, как знать.

Иконка активировавшейся программы относилась к ключу — та, ГЛАВНАЯ, уже начала свою работу, интегрируясь во внутреннюю сеть Центра. По большому счету, все было кончено, помешать ей уже никто не сможет. При попытке вывести коллайдер даже на минимальную проектную мощность, она сама примет решение, заодно и перехватив управление им. А решение будет лишь одно — уничтожение. Но оставалось еще кое-что. Точнее, кое-кто. Или некто…

Сугубо для очистки совести операнг запустил еще один компьютер, подсоединил флешку капитана. На сей раз никаких иконок на рабочий стол не выводилось: интеллектуальная программа из будущего сама знала, что ей делать.

— Вощеникин во время эксперимента обычно где находится?

— Да где угодно. В основном в операционном зале, конечно, но может и к себе в коттедж уйти или в малую операторскую. У него-то доступ в любую точку Центра. Иногда и вниз спускается… хотя нет, глупость сморозила, внизу сейчас никого, там уже радиация.

— Можно узнать, где он именно сейчас?

— Ну, даже и не знаю, — девушка нервно потеребила ворот комбинезона. — Если он введет свой личный пароль, можно посмотреть, возле какого компа он находится. Или по записям с камер наблюдения, они в каждом помещении есть, а вот куда идут сигналы, честно говоря, понятия не имею. В смысле, где сервер системы видеоконтроля находится, не знаю.

— Логично, — Рогов уже разобрался с программкой-ключом, заодно уяснив, почему она на интере. Программисты ЦУОСа просто впихнули код в стандартную оболочку с простенькой «менюшкой» из конца двадцать первого века, когда интерлингва уже активно использовалась, особенно именно компьютерщиками. Проблема оказалась в другом: работать-то программа работала, уже благополучно обнулив все степени и уровни доступа в компьютерах Центра, но вот управлять ей при помощи обычной клавиатуры было невозможно. Ну, нет так нет.

— Галя, — Виталий постарался, чтобы его голос прозвучал мягко. Не хватало только, чтобы у нее вдруг сдали нервы, и девочка решила напоследок поиграть в несгибаемого разведчика, и ему пришлось принимать меры, а значит, терять драгоценное время.

— Помоги мне, пожалуйста. Просто найди, где сейчас Вощеникин, и мы с капитаном уйдем. Обещаю.

— Вы точно не террористы? И точно отпустите меня?

— Да, точно. По обоим вопросам. Более того, мы даже будем настаивать, чтобы ты убралась куда-нибудь подальше с территории. Вскоре здесь наверняка начнется неразбериха, и ты сможешь без проблем это сделать. Если что, смело и без зазрения совести вали все на нас, мол, угрожали, убить грозились, заставили сюда отвести.

— А потом я, типа, сбежала? — криво усмехнулась девушка, тем не менее садясь на крутящийся стул и подтягивая его к столу. — Как в амерском боевике?

— Да хоть так, — Рогов прислушивался к доносящимся из коридора звукам. Как ни странно, пока было тихо — неужели никто не заметил, что они проникли в здание, да еще и вышли в Сеть? Как там она у них называется, «C.E.R.N. In-Net»? Хотя, это вполне могло быть и результатом работы загруженного «взломщика», поди, пойми, что там коллеги Гельмута с ней накрутили и какие дали функциональные возможности!

— Ладно. Сейчас попробую. Но ведь все местные машины защищены от несанкционированного доступа.

— Уже нет, Галя. Ах да, ты же не знаешь… Сейчас ни один компьютер ЦЕРНа ничем не защищен. Ты можешь управлять ускорителем хоть прямо отсюда, хоть из своей комнаты.

— Это как?! С помощью той программки, что вы загружали?

— Ага. Галина, не теряй времени.

— Хорошо, — судя по голосу, она не поверила. Ну и ладно, сейчас взыграет чисто женское любопытство, и убедится. Главное, чтобы не потратила на это слишком много времени.

— Вообще-то, я пару раз уже искала так Владислава Николаевича, хоть он потом и жутко ругался. Сейчас… Ой!

— Что еще? — операнг бросил взгляд через ее плечо.

— И вправду пароля не требует! Это внутренняя подсеть «ATLAS Control Net-1», у меня сюда никогда доступа не было, да и быть не могло. Вообще не мой уровень…

— Убедилась, что я не соврал? А теперь найди, пожалуйста, Вощеникина.

Галина кивнула, поудобнее располагая перед собой клавиатуру. Виталий внутренне улыбнулся: наверняка девчонка уже прикидывает, как можно еще использовать данную сетевую вседозволенность. Ну и ладно, ему-то что?..

— От я дура! — неожиданно эмоционально воскликнула девушка. — Все же можно намного проще сделать! И не нужны никакие записи с камер наблюдения, ведь из каждой контрольки идет сигнал в онлайн-режиме! Ну, это сделано для тех, кто не имеет права находиться в операционном зале. Для наблюдателей, короче. Сейчас покажу. Вам не трудно вон тот монитор включить, а то я не достану, высоковато мне.

Операнг пожал плечами, включая указанную настенную LCD-панель в самом верхнем ряду. Немаленького размера, дюймов двадцать девять диагональю, экран засветился, показав здоровенный операционный зал, заставленный двусторонними столами с мониторами. Отдельные участки зала разделялись прозрачными стеклянными перегородками без дверей; одна из стен вовсе представляла собой огромные, под самый потолок плазменные панели с какими-то графиками, схемами и изображениями самого детектора ATLAS в разрезе, мониторирующими его работу. Людей было прилично, по крайней мере, все кресла оказались заняты, да и позади них стояло и сновало туда-сюда едва ли еще не больше.

Надпись в углу поясняла, что они видят «ATLAS main control room. Status of signal: ON-LINE». По углам экрана располагалось еще несколько картинок «кадр в кадре» размером поменьше, видимо показывающих происходящее в каких-то вспомогательных помещениях и возле самого исполинского магнита. Там, понятное дело, никого не было, камеры работали в автоматическом режиме: находиться под землей при работающем ускорителе смертельно опасно.

— О, а вот и Владислав Николаевич, — хмыкнула Галина. — Свезло. Не придется с поиском его компа заморачиваться.

Рогов проследил за ее взглядом, сразу же выделив из двух десятков присутствующих высокого статного мужчину в обычной белой рубашке с закатанными рукавами и серых брюках. Держа в руке чашку с кофе (с логотипом Центра, разумеется), он смотрел на одну из контрольных настенных панелей. Лицо его было совершенно спокойно, скорее даже брезгливо-равнодушно. Ну, понятно, на этот раз он наверняка уверен в успехе. А вот и хрен!

— Хм, странно, — снова подала голос Галя, разглядывая что-то уже на своем мониторе. — Разгон ускорителя в основной режим почему-то уже начали, хотя еще почти три часа. Странно…

— Да, нет, не странно, — жестко дернул лицом Виталий. — Смотри внимательно, наверняка сейчас и твой шеф удивится. Сильно причем.

— Вряд ли, видимо, просто изменили время эксперимента. Мне-то не докладывают.

В этот момент Вощеникин-Рой дернулся, вглядываясь в ближайший монитор, не глядя, протянул чашку кому-то из ассистентов и склонился над одним из операторов, судя по мимике, о чем-то его спрашивая. Спрашивая резко, зло, почти что отчаянно — камера располагалась удачно, да и качество картинки не подвело. Тот лишь развел руками, оправдываясь, и показал сначала на свой монитор, затем отчего-то на клавиатуру. Что ж, тоже понятно, хитрая программа, последний привет от поистине канувшего в Лету «Хроноса», захватила управление коллайдером и всеми его вспомогательными подсистемами. Распрямившись, Рой порывисто заходил по залу, вызвав на лице Рогова лишь кривую ухмылку: ага, давай, давай. Дергайся. Не ожидал? Конечно, не ожидал, а теперь еще и хрен поймешь, что происходит, связи-то с будущим у тебя не было, а значит, и узнать о некоторых привнесенных оперангом в две тысячи десятый год изменениях неоткуда. Если ой правильно понял объяснения Пабста, ни отключить, ни перехватить управление ускорителем теперь невозможно.

Мониторы внезапно мигнули, обиженно пискнули УПСы, коротко и раздраженно загудел серверный шкаф в углу, затем изображение восстановилось. Галя удивленно пробормотала себе под нос:

— Странно, система глюкнула, что ли? Клавиатура не отвечает, и мышка тоже… может, перегрузить?

— Галя, надо уходить. Вадик! — Рогов коротко рявкнул в сторону коридора, привлекая внимание капитана.

Никонов вопросительно кивнул, появляясь в дверях.

— Вопросы потом. Все получилось, но как это будет выглядеть в реале, я не знаю. Бери девчонку, и уходите куда-нибудь за периметр.

— Виталий, я ж сказал, что с тобой пойду. А Галка пускай лучше своих ребят-научников предупредит, чтобы уходили куда подальше. Хотя б тех, кого успеет.

— Уговорил. Галина, задание поняла? Всех, кого встретишь, посильнее путай страшной аварией, и уходите с территории. Ну, или как минимум не стойте над самим ускорителем, особенно в районе расположения детекторов.

— А что будет? — пискнула она, только сейчас начиная окончательно осознавать, что все небольшие и почти нестрашные с виду события сегодняшнего вечера привели в итоге к чему-то очень даже большому и пугающему.

— Не знаю, но надеюсь, ускорителю настанет полный и абсолютный кирдык Спасибо тебе, ты здорово нам всем помогла. Иди.

— А кому всем? — девушка послушно поднялась, автоматически подхватив с пола подружкину сумочку, с которой все и началось.

— Человечеству, Галя. Человечеству, которое теперь точно полетит к дальним звездам и заселит Вселенную, — совершенно серьезно ответил операнг. — Можешь не верить мне сейчас, но пройдет не так уж много времени, и ты, возможно, вспомнишь эти слова. Если сейчас не станешь терять времени, вполне можешь дожить до создания первого дальнего звездолета. Беги, девочка, беги…

— Куда нам сейчас, знаешь? — капитан хотел было попросить у товарища сигарету, но передумал.

— Естественно, спасибо нашей помощнице, — операнг вкратце пересказал товарищу события последних минут.

— Считаешь, он еще там?

— Куда ж ему деться? Наверняка из кожи вон лезет, пытаясь понять, что происходит и где он в очередной раз ошибся. Ну и все исправить, разумеется.

— А у них и кожа есть?

— У кого? — совершенно искренне не понял операнг.

— Ну, у Чужих этих?

— А я-то откуда, Вадик, знаю? Я ж рассказывал, что умные головы из штаба Флота вкупе с особым отделом решили никакими сведениями с нами не делиться, а чуть позже все это уже и вовсе не важным стало. Ладно, давай прикинем, чего и как делаем. Геройствовать мы не станем, в плен нам тоже никого брать не нужно. Обнаруживаем объект и уничтожаем. Тело у него вполне человеческое, так что даже и одной пули в голову будет более чем достаточно. Это понятно?

— Ага.

— Лишних жертв стараемся избегать, но — сам понимаешь.

— Рогов, да знаю я. Мне тоже капитана не за выслугу лет дали, повидал кое-чего. Это вон то здание, что ли?

— Да, то. Оружием пока не отсвечивай, на входе охрана. Я первым пойду, как-никак в форме, сразу не отреагируют, а дальше работаем по обстановке, мои справа, твои соответственно слева. Без меня не начинай. Хорошо бы, если уже шухер начался, но что-то тихо пока. Эх, нужно было у нашей Гали-Галины спросить, как у них тут принято при нештатной ситуации поступать — объявляют какую-то тревогу или нет? Сам как считаешь, коллега?

— Вряд ли, — поразмыслив пару секунд, покачал головой Никонов. — Если только эвакуация всего персонала, а так к чему лишний шум? Участвующих в эксперименте можно и так в безопасное место по-тихому вывести, а панику разводить? Не, вряд ли.

— Тогда пошли.

Несколько минут спустя товарищи подошли к центральному входу искомого здания. Двери были закрыты, но внутри горел чуть приглушенный свет, позволяя рассмотреть обширное фойе со стойкой не то охраны, не то ресепшена.

— Слышь, Виталь, а как мы дверь откроем, с нашими-то пропусками?

— Ну, если у них замки тоже через местную сеть завязаны, то они уже не работают, — резонно предположил, пожав плечами, операнг. — А если нет, вежливо постучим. Типа, экстренная необходимость.

— А если нет?

— А приклад тебе на что? Сильно сомневаюсь, что у них тут стекла бронированные. Не переживай, тут все наверняка трижды застраховано. И вообще, хватит болтать. Работаем. — Рогов протянул было руку с карточкой к считывателю, но на полдороге заметил потухший сигнальный «глазок» и просто дернул дверь на себя. Преодолев упругое сопротивление дотягивателя, распахнул створку пошире, пропуская вперед капитана, зашедшего внутрь с таким расчетом, чтобы автомат не был сразу заметен со стороны «ресепшена».

Навстречу им поднялся ранее невидимый из-за стойки охранник, обошедший справа свой подковообразный стол из темного матового стекла. Да и вообще, как успел профессионально отметить «опер», в этом вестибюле вообще все на добрую треть было стеклянным, что оказалось бы весьма неприятным сюрпризом, начни кто-то из них стрелять.

Охранник несколько удивленно оглядел нежданных посетителей, видимо колеблясь, с чего начать разговор. Виталий чуть сместился в партере вправо, давая понять напарнику, что его объект — второй секьюрити, тот, что сидит за столом левее и пока не видим за торчащим над стойкой верхом монитора. А заодно освобождая тому оперативный простор.

— Добрый вечер, — сказано было по-английски, но с едва заметным акцентом. Значит, местный.

— Добрый, — на немецком ответил Рогов, давая понять, что узнал соотечественника, и протянул руку. Пусть пока чуть расслабится, винтовка-то именно справа висит. — Новости слыхали?

— Нет. У нас вообще вся система полегла, даже замки не работают. Снова высоколобые что-то намудрили со своим экспериментом.

— Только что объявлена полная эвакуация. Для всего персонала.

— Что?! — над стойкой показалась голова второго охранника, точнее, охранницы, не блистающей особенной красотой скуластой белокурой Fräulein. Ну, или там Frau.

— Для всего персонала, въезжаешь, камрад? Приказано вывести людей за периметр. Давай, объявляй тревогу по корпусу, пусть выматываются, а потом вместе этажи прочешем, проверим, чтобы никого не осталось.

— Ничего не понимаю, но рации-то работают? И телефоны? Почему нам ничего не передали? — охранник совершенно беззаботно развернулся к «оперу» боком, собираясь вернуться за стойку, видимо к телефону. — Бардак. Ладно, сейчас запрошу.

— А почему вы тоже с оружием? — голос у охранницы оказался куда приятнее внешности.

— Давай!!! — краем сознания отметив неприкрытую подозрительность в задавшем вопрос голосе, по-русски выдохнул операнг, делая полуразворот и стряхивая под руку SIG. Вот честное слово, ну не хотел он ТАК, не хотел! Ну, что ж вечно за беда с этими женщинами-то?! «Его» охранник еще только начал оборачиваться обратно, заученно дергая ремешок открытой поясной кобуры, когда разложенный приклад коротко ткнул его в затылок, швыряя на стойку. Боковым зрением Виталий отметил метнувшуюся через столешницу серую тень — капитан уже тоже работал, хоть и из куда менее выгодной позиции. Продолжающая движение нога «опера» в армейском берце подбила оглушенного под колени, а перехваченная под цевье и приклад винтовка обратным ходом отбросила его назад. Глухой удар, неприятный хруст. Пригнулся, зафиксировал результат — готов, конечно. За стойкой что-то зазвенело, разбиваясь, надо полагать, сбитый прыжком Вадима монитор, с металлическим стуком опрокинулось и коротко зашуршало. Вскрик, снова звон металла и неожиданно — оглушительный выстрел, какой-то особенно громкий в этом сплошь стеклянном царстве стиля хайтек Дерьмо, если сейчас еще сверху или со стен осколки посыплются, вот весело-то будет.

Рогов дернулся на помощь, но, уже огибая препятствие, понял, что оная не потребуется. Никонов справился сам, причем сработав куда мягче, хоть и шумнее: охранница с завернутыми назад руками лежала лицом вниз, придавленная коленом к усеянному осколками монитора и какими-то бумажками полу.

— Жива?

— Угу. В отключке.

— А чего шумел-то?

— Не я, она. Оказывается, пока вы трепались, она пистолет из кобуры почти вытянула, подозрительная стерва. У нее ж «глок», курок-то не нужно взводить, а патрон, видать, в стволе уже был, — капитан показал товарищу трофейный Glock-18, автоматически запихнув его в карман комбинезона.

— Ладно, хрен с ней, вон наручники на поясе, пристегни к столу, пусть отдыхает. Давай, время пошло, нашумели мы… — Подхватив «своего» охранника под мышки, он затащил тело поглубже под стойку — если не приглядываться, сразу и не заметишь ни из коридора, ни от входной двери. Пистолет, поколебавшись, решил не брать, просто вытащил из кобуры и отпихнул в угол помещения.

В этот миг во всем здании мигнуло освещение, мигнуло, погасло на несколько секунд и снова зажглось. Товарищи переглянулись, и Никонов неуверенно спросил:

— Операнг, так должно быть?

— Да хрен его знает! Только этого нам сейчас не хватало. Знаешь, я как-то не подумал, что у них вся энергосистема тоже может управляться компьютерной сетью. Другой вариант — наша хитрая программулька может сейчас всю энергию подать на ускоритель, отбирая ее у второстепенных с ее точки зрения мощностей. Ей-то освещение не нужно.

— У нас кроме карманных, и фонарей-то нормальных нет…

— Вот именно, так что, давай, погнали, капитан. В конце концов, аварийная-то система у них точно должна быть. Вон туда нам, по коридору…

Пока добирались до операционного зала, свет мигал еще дважды, правда, и полностью уже не гас. А поскольку путь занял минуты три от силы, то подобный расклад оперангу сильно не понравился — если так и дальше пойдет, выполнение последнего пункта задания может несколько, гм, осложниться. Искать Вощеникина-Роя среди толпы паникующих людей как-то не слишком хотелось, а в том, что паника будет, Рогов сомнений не испытывал. Сначала непонятный сбой в архинадежной, многократно продублированной компьютерной сети, затем непонятное же поведение самого ускорителя… а уж если они решатся на его экстренную остановку — есть, есть тут и такая функция, точнее, БЫЛА, поскольку первое, что сделал презент из будущего, это полностью аннулировал саму возможность повернуть некий волшебный рубильник человеческой рукой. Короче, паника будет.

В «предбаннике» ATLAS control room, — приличных размеров стеклянном «аквариуме», откуда не допущенные в саму святая святых журналисты и гости Центра могли следить за ходом экспериментов через прозрачную стену операционного зала, и в самом деле было многолюдно. Правда, посетители не слишком-то интересовались происходящим за стеной «контрольки», как называла это помещение Галя, скорее, как раз наоборот. Стоящие у ведущих в коридор дверей охранники всеми силами увещевали их оставаться внутри ввиду некой «внештатной ситуации», ясное дело, не представляющей для их драгоценных жизней «ни малейшей опасности». Народ же имел на этот счет свое мнение, потихоньку оттесняя сотрудников СБ от дверей. Что ж, это очень даже неплохо!

— Какого вы тут делаете? — рявкнул операнг, убедительно взмахнув штурмовой винтовкой. — Объявлена срочная эвакуация, почему вы держите здесь людей?!

— Но, сэр… капрал, — охранник хлопал глазами. — Нам не передавали никаких…

— Естественно, не передавали, поскольку связи нет. Выводите людей, а мы обеспечим эвакуацию участников эксперимента. Быстрее, счет идет на минуты, если сейчас снова вырубится свет…

Естественно, свет вырубился именно в эту минуту. Снова повезло, теперь-то уж точно спорить никто не станет. И проверять их компетенцию тоже. Вот только лишь бы это везение не слишком затянулось, освещение им пока ох как нужно… Крики в «предбаннике» немедленно приобрели совсем иную эмоциональную окраску, и в момент, когда освещение снова заработало, мимо опешивших охранников и операнга с капитаном уже бежали первые вырвавшиеся из стеклянного плена.

— Что стоите? — прикрикнул «опер». — Выводите людей, показывайте путь, приготовьте фонари, в конце концов.

— Да, сэр, — решился ближайший, отмахнув своим товарищам.

Рогов же коротким кивком позвал Вадима и первым миновал дверной проем, невежливо отпихнув в сторону какого-то замешкавшегося хипповатого вида парнишку с бейджем официально аккредитованного при ЦЕРНе журналиста.

В самом операционном зале особой паники пока не наблюдалось, хотя персонал уже не сидел по своим местам, меланхолично пялясь в мониторы и на настенные панели. Собственно, смотреть уже было некуда и не на что: часть мониторов вовсе потухла, а часть, в том числе и те самые панели, что недавно показывали всякие графики и цветные изображения детектора в разных разрезах и ракурсах, ныне были испещрены совершенно непонятными знаками, перемежающимися отдельными текстовыми фрагментами. Совершеннейшей белибердой, одним словом. О том, что это не совсем белиберда, в этом мире и этом времени знали лишь двое. Боевой оператор первого ранга Виталий Рогов и бывший старший научный сотрудник спецлаборатории ЦУОСа Леон Рой, некогда столь любезно предоставивший свой разум для размещения там разума Чужого. Отчего написавшие программу ребята не смогли обойтись без интерлингвы, Рогов не имел ни малейшего понятия. Видимо, так им было проще, а он, неосознанно набивая программный код, зашифровал текст набором стандартных знаков, символов и тэгов.

И сейчас Чужак все понял.

Понял, кто его противник, понял, что он уже здесь, и понял, что его план провалился. Бороться с посылкой из будущего средствами прошлого невозможно.

Отвернувшись от монитора, он резко обернулся, чуть прищуренными глазами оглядывая зал. Операнг не успел среагировать, слишком поздно оторвавшись от чтения выводимого на экран текста, и встретился с ним взглядом. Прятать глаза было уже бессмысленно, да, наверное, и глупо, и Виталий спокойно взглянул в колючие и равнодушные зрачки врага. Лицо противника исказила злобная усмешка, и в следующее мгновение заполнявший контрол-рум гул голосов пронзил истошный женский крик.

И сразу настала гулкая, страшная тишина.

С каким-то вялым равнодушием Рогов отметил, что заложницу — совсем еще юную девчушку с длинными светлыми волосами, собранными в хвостик, — Рой держит вполне профессионально, локтевым зажимом, укрывая за ней не только тело, но и голову. А она вряд ли вспомнит сейчас всякие дамские приемчики типа удара каблуком по ноге или затылком — в лицо. Да даже если и вспомнит, это ей уже не поможет — в руке захватчика невесть откуда появился небольшой пистолет, упершийся стволом ей в висок Блин, да что у них тут, металлодетекторов на входе нет, что ли?! Хотя наверняка сотрудник такого уровня вполне сможет пронести оружие, хоть в «дипломате» с некими секретными документами, досматривать которые охране просто не по рангу…

Так, а где наш капитан? Он, между прочим, в отличие от бывшего флотского диверсанта Рогова, как раз самый настоящий контртеррорист и есть. Осторожно, чтобы не дать противнику ни малейшего шанса понять, на кого он смотрит, Виталий скосил взгляд. Ох, нехорошо Никонов стоит, совсем неудачно! Чуть слева и сзади от операнга, да еще и цель от него закрывает застывший в шоке высокий парень и две девушки-лаборантки. Ему даже винтовки не поднять, оружие просто зацепится стволом за их одежду, и все. И отступить ему некуда, сзади тоже кто-то стоит. Ладно, не вариант. Думай, «опер», думай, ведь цепляет какая-то мыслишка; что-то такое, совсем недавно мельком отмеченное самым краешком сознания. Ага, ну, конечно!!! Значит, автовзвод, говоришь?

— Бросай оружие и вместе со всеми выходи из помещения, — негромко скомандовал Чужак. — Стрелять не стану, ты мне не нужен. А ты — в сторону, чтобы я его видел, — последнее относилось к немолодому ученому, закрывавшему Рогова от взгляда противника. Тот испуганно шарахнулся вбок, часто-часто закивав.

— Хорошо, — спокойно согласился Виталий, снимая с плеча SIG и на вытянутой руке кладя на ближайший стол. Чуть подтолкнул, чтобы оружие не свалилось на пол. Раскрытый приклад перевернул чашку с кофе, безжалостно заливая чью-то клавиатуру. Отступил чуть назад и в сторону, оказываясь совсем близко к капитану. Ну, не подведи, Вадюха, и так с левой стрелять придется.

— Эй, ты тоже. — Смотри-ка, и капитанскую винтовку углядел. Выгодно стоит, падла, да и рост хороший. Ну да ничего, ненадолго это…

— Уже бросаю. — Никонов повторил манипуляции операнга, правда, винтовку на стол класть не стал — держа за цевье, наклонился, на миг оказавшись совсем близко от Виталия, и аккуратно положил на пол.

— Теперь все прочь! Не спеша и не толкаясь. А с вами я…

Перехватывать в правую руку пистолет, который Рогов вытащил из кармана капитанского комбеза, когда тот нагибался с винтовкой, времени уже не было.

БАХ!

И спустя долю секунды — еще раз: БАХ! Хоть и видел уже, что попал, но не успел палец остановить. Да и не захотел, если честно. Десант пленных не берет, ага.

Позади Роя-Вощеникина рассыпался один из мониторов, разбитый не то первой, не то второй пулей, запоздала заверещала освобожденная заложница, обильно орошенная алым.

И в этот миг в очередной раз погас свет вместе со всеми настольными и настенными панелями.

— Стоять! — по-английски заорал Рогов, прекрасно понимая, чем закончится спонтанно возникшая паника и толчея. — Фонарь возьмите, и вперед. Бегом до самого периметра. Ясно? Вот и хорошо. Капитан, — это уже по-русски, — дай им один фонарь.

— Даю, — узкий луч разрезал темноту. Нащупав в кармане разгрузки свой светодиодник, Рогов добавил света, дожидаясь, пока все люди покинут помещение. Пребывающую в прострации девушку он поручил двум лаборантам, припугнув, что обязательно проверит, вывели ли они ее.

И только затем подошел к поверженному врагу. Никаких эмоций он не испытывал, только привычную после работы усталость. Чужак лежал, широко раскинув руки и глядя в потолок единственным уцелевшим глазом — другого, куда ударила пуля, не было. В метре валялся изуродованный пистолет, в который Рогов направил первый выстрел. Подошедший капитан положил руку на плечо, легонько сжал:

— Ну, ты могешь, старшой! «Глок» же тяжелый, и спуск туговат. Впервые с него стрелял?

— Ага, — Виталий все-таки присел на корточки, проверяя труп. Да нет, готов, конечно. Хотя, кто их, Чужих, разберет: отступив на шаг, он сделал еще четыре выстрела. Подумав, тут же бросил и пистолет, таскать еще одну железяку было неохота.

— Слушай, а чего свет не восстанавливается? — голос Никонова едва заметно дрогнул. — И гул какой-то…

— Мне откуда… какой еще гул? — впрочем, операнг уже и сам — нет, именно что не слышал, а скорее ощущал — какой-то низкий, вне пределов возможности человеческого уха, исходящий из-под земли гул.

— Да, ты прав… слуш, Вадик, а ведь мы совсем близко от одного из детекторов…

— И что?

— Так частицы-то в нем и столкнутся. А потом хрен пойми что начнется, тут же сейчас наша программа всем керует. Догоняешь, о чем я?

— Валим?

— Валим, капитан. Может, и успеем…

Из сообщений мировых СМИ за 2010 год

(на основании официального заявления руководства Европейского центра по ядерным исследованиям)

…полным и абсолютным крахом завершился самый многообещающий, долгосрочный и дорогой научный проект середины двадцатого — начала двадцать первого века.

Вчера, в результате неудачного эксперимента по получению темной материи (впрочем, другие достаточно компетентные источники утверждают, что проект должен был открыть проход в т. н. искривленное пространство) был полностью уничтожен LHS-ускоритель. В частности, полному разрушению подверглись четыре главных детектора частиц. Залегающий на стометровой глубине двадцатисемикилометровый туннель был разрушен на протяжении порядка пятнадцати километров, что делает работы по его восстановлению совершенно бессмысленными и убыточными. Кроме того, более чем значительно пострадал сам научный городок, в основном из-за мощных подвижек почвы в результате ее обрушения в образовавшиеся на месте разрушенных детекторов пустоты. Просто удивительно, что при этом практически никто серьезно не пострадал. Причина образования этих огромных пустот пока неясна, никаких комментариев представители руководства CERN не дают.

Отдельно хочется отметить, что появившиеся в Интернете многочисленные «свидетельства» анонимных очевидцев, утверждающих, что непосредственно перед катастрофой в некоторых лабораториях Центра наблюдались посторонние в военной форме и с оружием, не имеют под собой никакой реальной основы. Как не имеют никакой основы и домыслы о «вышедшей из повиновения» компьютерной сети Центра, якобы и виновной в катастрофе.

В то же время руководство официально признает, что, к величайшему сожалению, были полностью уничтожены абсолютно все электронные архивы CERN, как хранившиеся на его собственных серверах, так и на локальных или виртуальных дисках. Каким образом это произошло, неясно, зато, увы, понятно другое: это — куда большая потеря для науки, нежели физическое разрушение самого LHS и его инфраструктуры…

Из интервью с номинантом на Нобелевскую премию 2015 года, академиком П. (выдержки)

…да, безусловно, уничтожение ЦЕРНа пять лет назад стало тяжелейшим испытанием для всей мировой фундаментальной науки, но, поверьте, молодой человек, вовсе не ее крахом! Возможно, мы и на самом деле шли не тем путем, возможно истинный путь в будущее открылся нам только после этой катастрофы. […]

…поверьте, у нас есть достаточно серьезный повод утверждать, что мы существенно продвинулись в так называемой «теории локального прокола пространства», с легкой руки наших писателей-фантастов уже давно и прочно называемой «гиперпрыжками». Конечно, пока речь идет лишь о теоретических выкладках, но и они достаточно впечатляют. […]

…компьютерные технологии? О да, это вообще совершенно особый разговор (смеется). Тут я смело могу заявить, что и в этом направлении ведутся более чем серьезные и многообещающие изыскания. Понимаете, на нынешнем уровне развития компьютерной техники мы вряд ли сумеем достичь дальних звезд, нам просто не хватит для этого мощностей существующей ныне вычислительной техники, Но вот скоро (улыбается)… Все-все, молодой человек, об этом мы поговорим при нашей следующей встрече […]