Рассказ

1.

Было это 12 сентября 1943 года.

Вождь рабочей парии Ричард Грин дописывал передовую статью для очередного номера «Социалиста», когда ему подали визитную карточку.

«Инженер Эрвин Прайс» — прочел он на ней. Внизу карандашом было набросано: «по чрезвычайно важному делу».

Через минуту Эрвин Прайс сидел перед Ричардом Грином.

— Я изобрел аппарат, с помощью которого можно на расстоянии 200 километров убивать любое живое существо! — с места в карьер начал он. — Я проделал многочисленные опыты над животными — и всегда с успехом. Полагаю, что мой аппарат мог бы оказать ценную услугу вашей партии.

Ричард Грин открыл ящик с сигарами и, когда оба закурили, спокойно сказал:

— Продолжайте!

Инженер пустил к потолку клуб дыма и продолжал:

— Не мне вам говорить, как трудно стало делать революции. Правительства располагают такими чудовищными военными и техническими возможностями, что могут в корне подавить всякую попытку восстания. Какой-нибудь дюжины бомб, начиненных ультра-экразитом и сброшенных с аэроплана, достаточно для того, чтобы парализовать любую революционную армию. При таких условиях бесплодны все революционные призывы и боевые лозунги. В этом вы, надеюсь, согласны со мной, мистер Грин?

— Продолжайте! — невозмутимо отозвался тот.

— Изобретенный мной аппарат может дать революционерам огромное преимущество над противником, — продолжал несколько обескураженный инженер. — Технике правительства они смогут противопоставить свою собственную. Вы меня понимаете, мистер Грин?

— Продолжайте! — все с той же невозмутимостью уронил тот.

Инженер нервным движением стряхнул с сигары пепел.

— Вы, мистер Грин, по-видимому, не доверяете мне. И хорошо делаете, — иначе вы были бы плохим революционером. Но ваше недоверие меня не смущает: я знаю, мы все же столкуемся. Итак, я продолжаю: с помощью моего аппарата можно просто-напросто устранять угнетателей народа, притеснителей трудящихся масс и как еще они на революционном языке называются. Устранять бесшумно и анонимно, так сказать. Прежде террористические акты требовали со стороны революционеров очень сложной подготовки и сопряжены были с большим риском, причем часто кончались неудачей. С моим аппаратом все просто; никакого риска, успех обеспечен. Например: ваша партия с полным основанием ненавидит захватившего у нас диктаторскую власть генерала Урбана. Это роковой для страны человек, которого желательно было бы устранить. Я знаю, ваша партия в этом очень заинтересована. Не правда ли, мистер Грин?

— Я вас слушаю! — обронил тот, передвинув сигару с левого утла рта в правый.

Инженер вздохнул.

— Трудно с вами, мистер Грин! Вы, я вижу, не верите ни одному моему слову. Хотите, я продемонстрирую силу моего аппарата? Кого из противников вы хотели бы устранить? Генерала Урбана? Министра внутренних дел? Начальника столичной полиции?

— Начнем с малого! — заговорил наконец мистер Грин.

— Если хотите продемонстрировать силу вашего аппарата, устраните начальника Бредлайнской тюрьмы.

— По приказанию которого истязали политических заключенных?

— Да. Сделайте это, — тогда поговорим.

— Хорошо.

Инженер встал.

— Завтра в 10 часов утра он умрет!

— Посмотрим.

И мистер Грин проводил гостя до дверей.

2.

Вечерние газеты следующего дня сообщили о загадочной смерти начальника Бредлайнской тюрьмы. Она представлялась тем более непонятной, что это был человек во цвете лет, совершенно здоровый, вдобавок атлетического сложения.

Смерть настигла его в тот момент, когда в своем кабинете он отдавал приказания подчиненным. Не закончив начатой фразы, он вдруг бессильно откинулся на спинку кресла, лицо его стало багрово-красным, а потом мертвенно-бледным, руки упали вдоль тела, глаза закрылись — и все было кончено.

«Можно было бы подумать, что его сразила молния!»

— резюмировал свои впечатления присутствовавший при его смерти старший надзиратель.

Медицинское исследование не дало ключа к разрешению загадки. Следственная комиссия подвергла тщательному допросу весь тюремный персонал, обыскала тюрьму сверху донизу, но ничего не добилась.

Вечером того же дня инженер Эрвин Прайс опять сидел у мистера Грина.

— Теперь вы убедились? — спросил он, с трудом скрывая свое торжество.

— Да, работа чистая! — отозвался мистер Грин.

Он с минуту молча пускал к потолку клубы дыма.

— Вы хотите продать свой аппарат?

— Нет! — заволновался инженер. — Я не преследую в данном случае материальных выгод. Если я пожелал, я мог бы получить за него миллионы. Правительство охотно купило бы мое изобретение. Представьте себе, в самом деле, что военное министерство имеет в своем распоряжении мой аппарат. В случае войны, главный штаб мог бы без труда убивать, одного за другим, главнокомандующего неприятельских сил, командующих отдельными армиями, корпусами, дивизиями и т. д. Война была бы быстро окончена, — окончена без танков, ядовитых газов, смертоносных бомб.

— Да, вас осыпали бы золотом! — согласился мистер Грин. — Каковы ваши конкретные предложения?

— Я ненавижу гнет во всех его проявлениях, — и с радостью предоставлю свой аппарат в распоряжение вашей партии.

— А почему вы лично..?

— Я предпочитаю работать над новыми изобретениями.

Беседа затянулась далеко за полночь. Инженер Прайс научил мистера Грина пользоваться аппаратом.

Когда он уходил, мистер Грин горячо пожал ему руку.

3.

— Открыть окна? — спросил мистер Грин.

— Не к чему! — ответил инженер Прайс, который возился у аппарата. — Ток этот проникает не только через стекла, но и через самые толстые стены.

Как фотограф, готовящийся к съемке, он взглянул через стекло во внутрь аппарата.

— Итак, мы сегодня устраняем генерала Урбана? — спросил он. — Вы уверены, что он в эти часы сидит в своем кабинете?

— Да. Если б он вздумал сегодня изменить своей привычке, мне дали бы знать по телефону.

— Прекрасно. Расстояние до его кабинета я измерил с большой точностью. Остается только пустить ток.

Генерал Урбан просматривал в это время в своем кабинете бумаги. Над одной из них он долго сидел, сердито хмуря брови. Потом он позвонил.

— Соедините меня с министром внутренних дел! — приказал он торопливо вошедшему и стоявшему в почтительной позе адъютанту.

— Слушаю-с!

Минуту спустя генерал Урбан сердито кричал в телефон:

— Безобразие! Этих господ надо просто-напросто посадить под замок! Что? Общественное мнение? Наплевать! Я не жела…

Генерал вдрут дернулся и уронил телефонную трубку. Широко раскрыв рот, он схватился рукой за горло. Он хотел крикнуть, но не мог и замертво отвалился на спинку кресла.

Через четверть часа во все концы земного шара понеслась по эфирным волнам весть о страшной и загадочной смерти всесильного диктатора.

4.

Место генерала Урбана занял его ближайший сотрудник, генерал Блэкстоун.

— Тут какая-то дьявольская интрига! — гремел он на спешно созванном совете министров. — Это все козни революционеров! Я с ними рассчитаюсь!

По его приказанию был тщательно исследован весь дворец. Искали под полами, в стенах, на чердаке, в подвале. Конечно, ничего не нашли.

— Неужто вы так-таки не напали на следы злодеяния? — кричал новый диктатор по телефону председателю следственной комиссии. — Что? Никаких данных? Вздор! Вы просто неумело взялись. Будь я на вашем месте, я бы уж до них добрался! Я бы…

Генерал Блэкстоун не кончил. Телефонная трубка выпала из руки его. Он прохрипел — и грузное тело его стало сползать с кресла на пол.

Вошедший с книгой бумаг адъютант нашел его мертвым.

В тот же вечер и при тех же обстоятельствах умер министр внутренних дел, который был ближайшим кандидатом на пост главы правительства. На следующий день смертоносный ток сразил начальника столичной полиции, а еще через день архимиллионера Креслера, который незадолго до того прибегнул для усмирения забастовавших рабочих к военной силе.

На верхах воцарилась паника. Пост министра-президен-та оставался вакантным. Не находилось также охотника занять место погибшего министра внутренних дел. Военный министр поспешно подал в отставку. Многие высшие сановники либо действительно заболели нервным расстройством, либо сказались больными и хлопотали об отпуске.

Столица некоторое время оставалась без начальника полиции: никто не хотел ставить на карту жизнь. Наконец, нашелся охотник из сравнительно мелких полицейских чиновников.

— Я этому быстро положу конец! — похвалялся он.

Едва вступив в должность, он приказал арестовать всех мало-мальски подозрительных людей. В столице пошли повальные обыски. Охрана правительственных зданий была усилена. Каждого входящего в них тщательно обыскивали.

Ровно через 48 часов после своего назначения начальником столичной полиции смельчак этот найден был мертвым в своем кабинете.

Столица, вся страна, весь мир стояли перед страшной загадкой.

5.

Мистер Грин все более входил во вкус и часто убивал людей безвредных.

Однажды, когда он убил таким образом лидера консервативной партии, инженер Прайс обрушился на него с упреками.

— Вы злоупотребляете своей силой! — кричал он. — Это уж не борьба со злом, а палачество!

На следующий день инженера Прайса нашли мертвым, с циркулем в окоченевшей руке: его во время работы сразил смертельный ток из им же изобретенного аппарата.

Прочтя сообщение о его смерти, мистер Грин самодовольно усмехнулся: теперь этот инженер не станет путаться в чужие дела!

В той же газете он прочел о том, что микадо утвердил смертный приговор группе революционеров. С первым же направлявшимся на восток аэропланом мистер Грин, захватив с собой аппарат, полетел по направленно к Японии.

Три дня спустя мир облетела весть о загадочной смерти микадо, его первого министра и нескольких других видных сановников, а также палача, приведшего в исполнение смертный приговор.

6.

В Токио волнение достигло крайнего предела. Чрезвычайная следственная комиссия, имена членов которой хранились в глубокой тайне, чтоб не подвергать риску их жизнь, усиленно работала.

Сопоставление с аналогичными фактами, имевшими место за пределами Японии, привело ее к убеждению, что это дело рук иностранца.

Установлено было тщательное наблюдение за всеми незадолго до того приехавшими иностранцами. Отели, в которых они жили, кишели агентами тайной полиции. Комнаты, ими занимаемые, тщательно обыскивались в их отсутствие, причем с помощью подделанных ключей отпирали и их чемоданы.

Мистер Грин привлек к себе особое внимание тайной полиции: установлено было, что у него в Токио не было решительно никаких дел. И в один печальный для него день в его комнате нашли роковой аппарат.

Когда его, по возвращении в отель, подвергли допросу, он понял, что для него все кончено, и во всем сознался.

— Если угодно, я продемонстрирую перед вами, господа, это изобретение, с помощью которого я убил микадо, первого министра и несколько других лиц.

Но едва он подошел к аппарату, все бывшие в комнате поспешно убежали.

Оставшись один, мистер Грин вдребезги разбил аппарат — и пустил себе пулю в лоб.

Так окончилась эта кошмарная, взволновавшая весь мир история. Разбитый аппарат так и не был восстановлен.