– Удивительное дело, Тарковский пишет, – Старик поднял глаза от планшета, – что обычное состояние старого человека – скука, досада, энтропический сон.

– Какой-какой сон? – сморщила, обгоревший на солнце носик Сандра.

– Энтропия – неопределенность, беспорядочность, в каком-то смысле хаос, а в теории психоанализа – стремление живого вернуться в неживое состояние, замкнуть круг, что ли, упорядочить суть вещей – выйти из хаоса…

– Ну и что? – казалось, Сандра начинала понимать.

– Ну и то, не прав он. Во всяком случае, со мной иначе, вот уж не про меня. Не скучно, не скучно, наоборот! Некая досада, разумеется, присутствует, не без этого, но энтропические сны, – он преувеличил звучание «э», – нет, не докучают.

– Потому что ты – не старый, Старый! Совершенно не старый, прости за каламбур. Энтропия… изменение, превращение. Да, в физике – неупорядоченность. Мера беспорядка, – Сандра засмеялась и выпалила: – Превращение. Да! Старый, кажется, я чую что-то. Как бы это… не знаю, но чувствую приближение одной разгадки. Ну, думаю я тут над одной проблемкой. Штука есть такая интересная, связанная, кстати, одним боком с этим термином, с энтропией твоей. Старость ведь, в каком-то смысле, – постепенный переход из живой материи в неживую. А здесь речь о возможности перехода неживой материи в живую. Наоборот! Есть мнение, что жизнь возникла в результате неких воздействий на неживую природу. Из нее. То есть в определенных условиях неживая материя способна превратиться в живую. А значит, живое несет в себе элементы неживого, что не исключает и возможность их объединения. Не переродить неживую материю в живую, а совместить. Живую с неживой, положительную с отрицательной. Являют же неразрывное единое целое, абсолютно правильный круг инь и ян. Необходима некая форма, способ взаимопроникновения. Я ищу формулу. Мертвое плюс живое.

– Но для этого необходимы лабораторные опыты, наверное? – Старик старался быть мягким, не задеть Сандру. – Особые условия… ну, это же яснее ясного. Не фантазии ли, твои эти надежды, не утопичны ли твои мечты?

– Озарение никто не отменял. Будда – рациональный пример, – делала вид, что шутит, девушка.

– Ну ясно. Ты встаешь на путь просветления. Нормально. Медитация – мать наук. На ретрит собираешься, или так, самостоятельно освоишь практики и техники? – Старый умолк. Потом внезапно серьезно задал вопрос: – Но что же это – живая и неживая вода? В одном флаконе? А формула, это хорошо.

– Ты не смейся! Ты не веришь! – совсем по-детски всхлипнула Сандра.

– А вот и напрасно вы считаете меня таким скучным экземпляром, барышня. В этой жизни возможно всё. Так я думаю. Однако формулу придется подтверждать лабораторным экспериментом. Да… Целая научно-исследовательская жизнь у тебя впереди.

– Угу. Совсем малость осталась. Начать и кончить. Говорю же, одна надежда на озарение.

– Детский сад ты еще у меня. «Озарение». Вернешься домой, быстренько на второй факультет подряжайся. Без базовых знаний не только в биологии и химии, но и в физике, в вопросах живой и мертвой воды далеко не уехать, думаю.

– Вот ты шутишь про воды, а ведь соединение противоположностей до полного взаимопроникновения – есть тайна тайн. И повторюсь, озарение в творчестве иногда является определяющим. Академик Бехтерева вообще считает, что мысль существует отдельно от мозга, а он только улавливает ее из пространства и считывает. И что существует измененное состояние сознания, которое позволяет нам перейти в иную плоскость бытия и видеть иные вещи.

– Бехтерева? Нейрофизиолог? Внучка того психиатра, который при жизни Сталина поставил вождю диагноз «паранойя»? Весьма колоритная дама и великая умница, конечно. Умерла лет пять назад, к сожалению. Хотя пожила хорошо. Лет восемьдесят пять, если не ошибаюсь. И чуть ли не до конца работала. Позволяла себе эксперименты ставить на людях, в процессе операций на мозге под местным наркозом с оперируемыми беседовала. Изучала реакцию. Называла это компенсацией за бесплатное лечение.

– Ты что, ее знал? – У Сандры округлились глаза.

– Не слишком близкое знакомство. Через друзей друзей. Но пару раз в гостях имел счастье наблюдать этого человека. Глыба, конечно, Наталья Петровна. Тяжелый характер, видно, властный. И одновременно – нежный мистик. У Ванги несколько раз побывала. Любила рассказывать об этом. Вот разбери вас, женщин, то ли изучать ясновидящую ездила, то ли о себе больше узнать хотела…

Сандра попыталась было сразу что-то ответить, но осеклась, помолчала, потом всё же добавила:

– Да. Видимо, это женское свойство – желание узнать о себе всё скрытое где-то.