Риана тоскливо осматривала решётчатую клетку, в которой её заперли. Видимо решив, что для жрицы не достаточно простой темницы, её отвели в большое помещение и заперли в одной из клеток, явно предназначенных для каких-то крупных животных. Хорошо ещё, что находилась они не в кромешной тьме, несмотря на то, что это было подземелье.

Высоко под потолком была щель, из которой пробивался тусклый свет заходящего солнца. Да и факел почему-то предусмотрительно оставили. Хотя, скорее всего, забыли.

Дёрнув запиравшую её дверцу раз этак в двадцатый, она в очередной раз убедилась, что прутья крепкие. Так же, как и замок величиной в два её кулака. Его откуда-то принесли и скрепили два соседних прута, так как на самой клетке до этого была только задвижка, что опять подтверждало её догадку о том, что предназначена она была для животного. Причём её заперли в той, где прутья были посажены довольно часто, так чтобы пролезть между ними не было никакой возможности.

Вздохнув, Риана присела на слежавшуюся солому и задумалась, как теперь выбираться из этой переделки.

Факел нещадно чадил и, похоже, вот-вот должен был догореть, и скоро она останется почти в полной темноте, так как солнце так же скоро сядет. Поэтому надо попробовать сообразить, как выбраться до того, как опустится полнейший мрак. Обиднее всего, что её оружие забрали и бросили в какой-то сундук рядом с каморкой охранников. Но она сомневалась, что Авок и Керен там долго пролежат. Учитывая алчные глаза стражников, они прекрасно понимали, какого качества её оружие, и очень скоро кто-то присвоит клинки себе или вовсе продаст на сторону.

Риана не могла этого позволить.

Встав, она подпрыгнула, уцепившись руками за верхние прутья и, качнувшись, попыталась из всех сил ударить ногами по дверце, в надежде, что либо петли, либо сами прутья не выдержат и погнутся. Сломать замок она и не рассчитывала, слишком крепким он выглядит.

Однако удар её не возымел никакого эффекта. А только породил громкий шум и отозвался болью в ногах. Но Риана не сдавалась, и, качнувшись ещё раз, опять ударила ногами, на этот раз по одному из прутьев. Из-за слишком резкого движения её правая нога соскользнула и застряла в образовавшейся из-за прогнутого прута щели. В результате ей пришлось крепко вцепиться в прутья и так и висеть, стараясь втащить ногу обратно.

Шума и скрежета от второго удара и её попыток освободиться было ещё больше, поэтому Риана не удивилась, когда дверь её камеры распахнулась. Удивительно было бы, если бы стража не явилась проверить, что происходит.

Тем не менее, когда дверь с грохотом открылась, в проёме показался далеко не стражник.

В проёме показался Аккес, который, сделав шаг внутрь, вдруг замер глядя в её сторону. После чего медленно запрокидывая свою маску назад, он уставился на неё с выражением не верящего удивления.

Риана сама выглядела не менее удивлённо, однако быстро пришла в себя и, резко дёрнув ногу, высвободила её и спрыгнула обратно на солому. Она пыталась понять, откуда он тут появился и не чудится ли ей вообще. Но лишь до тех пор, пока не услышала смешок и не увидела у Аккеса странно поджатые губы.

— Может, лучше поможешь? — устало спросила она, кивнув на решётку. Она не знала, как реагировать на его присутствие, и потому решила сосредоточиться на насущных проблемах.

Но Аккес, похоже, наслаждался ситуацией, потому что, скрестив руки на груди и расслабленно прислонившись плечом к стене, сказал:

— Так-так... занятная тут ситуация, — редкая для него улыбка скользнула на губах, в то время как глаза искрились плохо скрываемым весельем.

— Да-да, — вздохнула жрица, — есть ещё кто-то, кто меня не любит.

— И-и-и... клетка? — продолжал едва сдерживать смех Аккес.

— Ну... я вроде как редкое создание, поэтому...

— Будешь плясать под дудочку?

— Да вот уж нет!!! — возмутилась Риана, в то время как Аккес не выдержал и комната наполнилась его раскатистым смехом. Риана не удержалась и сама улыбнулась, продолжая наблюдать за ним. Она впервые видела его настолько весёлым. Иногда он улыбался или чаще ухмылялся. Но хохот его она слышала впервые. От этого откровенного веселья она даже забыла о своей проблеме. Но ненадолго.

— Я рада, что тебе весело, — сказала она, продолжая улыбаться, — но может, всё-таки вытащишь меня отсюда, если, конечно, ты не пришёл только полюбоваться.

— Погоди. Дай мне минутку позлорадствовать, — сказал он, выпрямившись, и глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Глаза его по-прежнему светились от смеха, когда он вновь и вновь окидывал её взглядом.

Риана вздохнула и уставилась на него в ответ. Что ей ещё оставалось?

Аккес с трудом подавил ещё один приступ хохота.

— Поразительно, — наконец произнёс он. — В клетке...

— Могло быть и хуже, — пожала девушка плечами, наблюдая как он, сдвинувшись со своего наблюдательного пункта, подошёл к ней. Останавливаясь в шаге от её клетки, он, расставив ноги и опять скрестив руки на груди, продолжал слегка улыбаться, но в тоже время пристально смотрел прямо на неё.

— Что? — робко переспросила жрица, чувствуя, что он что-то задумал.

— Я освобожу тебя. Но есть условие.

— Какое? — медленно и с нотками недоверия в голосе переспросила она.

— Мы с тобой, наконец, сразимся. По-настоящему, без посторонних, без увиливания, без глухой обороны. Как в настоящем бою, с целью убить. — Смех пропал. Он смотрел на неё серьёзно и даже немного с угрозой.

Риане вдруг стало грустно. Он всё ещё хочет её убить. Опустив голову, она вздохнула, после чего посмотрела на него и ответила:

— Хорошо. Но не сейчас. Мне надо выбраться отсюда и помочь вызвалить остальных, а ещё собрать для Дракона талисманы. После этого только назови время и место.

— Я помогу тебе выбраться. Ты заберёшь талисман, и встретимся в конце месяца, когда на небе будет полная луна.

— Это слишком быстро, — испугано посмотрела на него жрица. — Нам лучше встретиться после осеннего бала.

— Нет. В полнолуние! — настойчиво повторил он, сверля её взглядом.

— До него чуть больше двух недель...

— Иначе оставайся здесь.

— Ты не посмеешь! — пыталась рассердиться Риана.

Аккес знал, что не оставит её, но не собирался в этом признаваться, поэтому продолжал молча стоять и упрямо смотреть на неё, надеясь, что она всё же капитулирует. Он помнил своё обещание не нападать на неё, пока они не закончат собирать талисманы, но продолжал упорствовать. С другой же стороны, как только она покинет замок, этот сбор как раз и будет завершён. Так что обещание своё он сдержит.

— Хорошо, – наконец, сдалась Риана. — В ближайшее полнолуние.

Усмехнувшись, он подошёл ближе и, подняв один из железных прутьев, которыми, вероятно травили животных, воткнул его в висящий замок. После чего со всей силы ударил по нему ногой так, что металл замка лопнул и свалился грудой прямо на пол.

— Как!? — удивлённо глядела на это Риана. — Он же огромный.

— Это не сталь. Обычная медь с железом. Они потому и такие большие, что на деле хрупкие.

— Но я же сама... — Риана от обиды закусила губу. Она двумя ногами лупила по двери и ничего, а он одной ногой, да ещё с одного удара. Но, глянув на Аккеса, она была вынуждена признать, что он гораздо крупнее и сильнее её. Что неудивительно.

Аккес же продолжал стоять на месте и пристально смотреть на нее. Риане вдруг резко расхотелось выходить из клетки.

— Выедешь из замка по дороге к Сенкине. Там есть посёлок с петушиным названием. От него около четверти дня пути до большого высушенного дуба, возле которого свернёшь направо и пройдёшь вглубь леса. Там небольшое озеро и просторная поляна. Отличное место для схватки.

— Откуда ты знаешь? — спросила удивлённая Риана.

— Мы там однажды останавливались на ночлег. Хорошее место.

Риана кивнула и, преодолевая странную робость, наконец, вышла из клетки. Когда она проходила мимо него, по её телу пробежали мурашки от того, как он продолжал смотреть на неё. Он словно надзиратель следил за каждым её шагом. Жрица чувствовала мощь, исходящую от него, даже когда он, казалось, спокойно стоит на месте. Находясь рядом с ним, она ощущала всё ту же энергию, которая, словно густой туман, наполняет пространство рядом с ним. И каждый раз ей казалось, что даже эта энергия пытается окутать её, задавить, задушить...

Аккес был похож на пламя, которое сжигало любого, кто осмеливался подойти ближе. Неудивительно, что его все боялись и сторонились даже когда он был без маски. Он одним взглядом способен подавить человека. А уж взгляд его она прекрасно помнила по их прошлой встрече, а точнее, по прощанию на причале. И сейчас, проходя мимо, она ощущала его всей кожей.

Выглянув в проём коридора, она, наконец, задалась вполне логичным вопросом:

— А как ты вообще здесь оказался? И как узнал, что я заперта?

— А это имеет значение? — сухо спросил он, но видя, что Риана подозрительно на него покосилась, решил всё-таки ответить: — Приехал забрать одного любителя портить остальным жизнь, который уже сбежал, а потом нашёл тебя здесь.

— Ясно... — проговорила Риана и вновь выглянула в коридор. — А где вся стража?

— Мертвы. Возможно, только ранены, — равнодушно пожал плечами Аккес.

— А я хотела избежать кровопролития, — грустно сказала Риана.

— Тогда можешь возвращаться в свою клетку, — раздражённо сказал Аккес, проходя мимо неё в коридор. После чего обернулся и сердито посмотрел на неё. — Я не буду извиняться за то, что убил тех, кто хотел убить меня.

— Извини, — произнесла Риана, смущённо опустив глаза. — Я благодарна тебе за то, что ты меня выпустил.

Посмотрев на него, она увидела, что он опять изучающе её разглядывает и, чтобы прекратить эту неловкую сцену, она направилась в комнату охраны.

Ей не терпелось выбраться из этой душной, влажной темницы с узкими коридорами и чёрными от копоти факелов стенами. Благо из-за маленьких окошек и всё тех же факелов, здесь было не так темно. Хотя жути и без того хватало.

Жрица прибавила шагу, надеясь, что её оружие ещё в целости и сохранности и его не успели продать или оттащить в оружейную. Небольшая комната, в которой, судя по всему, стражники играли в кости, была усыпана телами. Однако не все были мертвы, некоторые просто оглушены и лежали без сознания. Но сейчас было не до сантиментов. Риана, уже готовая броситься к сундуку, где в последний раз видела Авока и Керена, вдруг заметила своё оружие на столе вместе с разбросанными монетами.

Кто-то пытался выиграть или проиграть её мечи. И она вздохнула с облегчением и, взяв их в руки, любовно погладила по лезвиям и прикрепила обратно себе на бёдра. После чего радостно обернулась и сообщила:

— Я готова!

Аккес, как и чуть ранее, прислонился плечом к косяку и наблюдал за ней. И когда она обернулась к нему, сияя довольной физиономией, окинул её насмешливым взглядом и направился к выходу, бросив через плечо:

— Пошли.

— Мы ещё не освободили остальных. — Риана упрямо замерла на месте.

— А, ну да, — скривился Аккес, злобно усмехнувшись. — Куда же ты без Железной башки?

Риана проигнорировала его комментарий.

— Ещё с нами были и другие рыцари. Анисий, Данарий, Баритан, Таби...

— Да понял я... — перебил её Аккес и, развернувшись, пошёл вглубь темницы.

Подойдя к ближайшей двери, он ногой выбил её, заглядывая внутрь.

— Эй! — возмутилась Риана. — Ключи же есть.

Она, выразительно посмотрев на него, продемонстрировала связку, которую прихватила с собой, когда вернула себе оружие. Только Аккес не отреагировал на её слова, но повернув голову к выходу громко вздохнул.

— Ну, наконец-то. А то я уж было подумал, что им всё равно.

— Что? — удивилась Раина, тоже услышав лязг и шум. Похоже, стража, наконец, прибежала. — Я думала, ты всех убил.

— Спасибо, конечно, за столько высокую оценку моих способностей, — сказал тот, доставая из-за спины свои клинки, — но я лишь припугнул их и забаррикадировал коридор. Убивать их я начал только тут, внизу. К слову...

Аккес бросился обратно к комнате стражников, и Риана услышала какие-то удары. Через некоторое время послышался уже скрежет, и Аккес, кинувшись обратно, едва успел проскользнуть, пока путь не перегородила огромная металлическая решётка.

— Ты что сделал? — ошарашенно уставилась на него Риана. — Ты же запер нас здесь.

Аккес выпрямился. На его лице красовалась широкая улыбка.

— Я задержал их, — пожал он плечами. — Не переживай, пока мы найдём твоего шлемоголового с его шлемоносцами, стражники уже разберутся с решёткой. А нет, нам же лучше. А теперь пошли быстрее искать, жрица, а то не успеем.

— Им стоит только потянуть рычаг, и решётка поднимется, прежде чем мы добежим до конца прохода, — ворчливо сказала Риана, не забывая между тем заглядывать в камеры в поисках Лекамира.

— А что ты думаешь, я там делал? — огрызнулся на неё Аккес. — Я как раз этот механизм и разгромил. И пока они его наконец поднимут, пройдёт достаточно времени.

Риана на миг остановилась и удивлённо посмотрела на него. Аккес, заметив её взгляд, усмехнулся и вышиб ногой очередную дверь.

— Ключи же, — устало повторила она.

— Некогда, — ответил ей Аккес.

Вскоре, подгоняемые скрежетом металла и ругательствами у выхода, они нашли нужную дверь. И в очередной раз, прежде чем Риана успела подобрать ключ, Аккес уже вышиб дверь так, что та накренилась и повисла. Вздохнув, Риана вошла внутрь и увидела прикованного к стене Лекамира. Похоже, его тоже сочли слишком опасным, чтобы просто запереть, никак не ограничив свободу его передвижений по камере. Учитывая, как Аккес выносит двери с одного удара, Лекамир, который гораздо больше его, мог бы так же легко освободиться. А вот с цепями, которые приковывали его руки и ноги к стене, было не так легко справиться.

— Риана! — воскликнул Лекамир, как только она вошла внутрь. — Слава Небесному, это ты. Я всё переживал, что за шум...

Рыцарь замер на половине фразы, увидев, как вслед за Рианой вошёл Аккес и усмехнулся, заметив положение рыцаря. Откровенно смеяться не стал, за что Риана была ему весьма признательна.

— Что он тут делает?! — воскликнул Лекамир, натягивая цепи. Пусть он и стал за время их совместного путешествия немного терпим к этому варвару, всё же предпочёл бы больше никогда его не видеть. И уж точно не тогда, когда он прикован к стене пудовыми цепями.

— Вообще-то спасаю тебя, пушечное мясо, — скривился Аккес. — Точнее я бы тебя бросил тут, так что спасает тебя жрица.

— Пожалуйста, не ссорьтесь, — вздохнула Риана, спеша к Лекамиру и пересматривая все ключи, которые захватила у стражников, в поисках подходящего. — Лучше помоги его освободить.

— Не, тут я не справлюсь. Цепи стальные. Если уж этот буйвол не смог их порвать, то боюсь, я ничем не могу помочь.

— Всё-таки признаёшь, что я сильнее, варвар? — злобно усмехнулся рыцарь.

— Физически да, — легко согласился Аккес. — Но в бою я запросто четвёртую тебя.

Риане, наконец, удалось подобрать нужный ключ, и она начала отпирать замки, освободив сначала руки, потом ноги рыцаря.

— Где принцесса? — тут же спросил он. — Вы её ещё не спасли?

— Она всё ещё в башне, — ответила Риана, направляясь к выходу. — Надо как можно быстрее найти остальных и потом сразу за ней.

— Замечательно, — закатил глаза Аккес. — У нас есть принцесса в башне и даже рыцарь, может, оставим их и пойдём? Дубоголовый ведь таким всю жизнь занимается. Справится и без нас.

Риана украдкой посмотрела на Аккеса, который почему-то выглядел вполне довольным. Словно они сейчас не в подземелье совершают побег, преследуемые, наверно, всей стражей дворца. Однако он стоял тут, расслаблено прислонившись к стене, улыбался и даже... шутил?

— Могу я поинтересоваться, что ты вообще тут забыл? — прошипел Лекамир, явно не в восторге от новой компании.

Аккес хмыкнул и пошёл за Рианой, которая, не теряя времени, приступила к поискам других рыцарей.

— Узнал, что королева кого-то прячет, и взыграло любопытство. Знал бы, что и ты здесь со жрицей, подумал бы хорошенько прежде чем сюда идти.

— И как же ты узнал об этом? — всё ещё подозрительно спросил Лекамир.

Аккес остановился и посмотрел на рыцаря с явной неприязнью. Хорошее настроение улетучилось.

— Спросил её.

— Так она тебе и сказала! — съязвил Лекамир, смело отвечая на его взгляд.

— Не имеет значения, что она сказала. Но если тебе интересно, она соврала, а я это понял, — усмехнулся он, ничуть не смущаясь того, что Лекамир, который был значительно массивней, выше на полголовы, да еще и угрожающе сверлил его взглядом. — Если ты не забыл, я из тех, кому невозможно соврать.

— Как тут забудешь! — фыркнул рыцарь. — Когда-то один из таких же варваров, как ты, похитил первую жрицу и увёз в пустыню. Иногда я думаю, что если бы удалось вовремя пустить ему стрелу в сердце, ты бы сейчас тут не кичился своими способностями.

Аккес, стоявший напротив рыцаря, неожиданно хмыкнул.

— Если бы Кимунта удалось пристрелить, то я бы тут вообще не стоял, так как он является моим предком, как, впрочем, и сама жрица Акерта.

Лекамир замер с широко открытыми глазами, и Аккес почувствовал, как в таком же потрясении замерла и Риана. Она как раз собиралась отпирать очередную дверь, да так и застыла с поднятыми руками.

— Ты потомок жрицы? — спросила она неожиданно осипшим голосом.

Он обернулся к ней.

— Это настолько удивительно? Я думал, ты знаешь, — пожав плечами, он прошёл дальше и очередным ударом ноги вышиб следующую дверь.

— Как я могла о таком знать?

— То, что рассказывают в Ваших королевствах, совершенно не соответствует тому, что известно моему народу, — усмехнулся Аккес, проигнорировав её вопрос. — В моей же семье эта история передавалась из поколения в поколение. Они были счастливы, и у них было трое детей. По идее, нас, прямых потомков, должно было быть гораздо больше, но вот большие злые рыцари с равнины, — он косо посмотрел на Лекамира, который до сих пор взирал на него с раскрытым ртом, — поубивали почти всех. Так что я последний не только из скертерийцев, но и среди потомков жрицы Акерты.

Наконец, Лекамир словно очнулся и недоверчиво уставился на Аккеса.

— А ты уверен, что это не красивая сказка родителей?

Аккес раздражённо скривился.

— Говорят, что именно благодаря крови небесной девы в нашем роду, в отличие от остальных, дар жрицы до сих пор не пропал. А, как известно, подаренные ими способности с каждым поколением становятся всё слабее и слабее.

Риана в очередной раз удивлённо замерла, понимая, что всё, что он только что сказал, — правда. И внутри неё опять всё смешалось. Она пыталась осознать то, что Аккес, помимо всего прочего, в прародителях имеет Акерту. Ту самую добродушную и целеустремлённую девочку, которую она знала.

Лекамир же стоял и тоже никак не мог решить внутреннюю дилемму. Аккес ему определённо не нравился. Рыцарь считал его варваром и кровожадным безумцем. Но в то же время в его роду была та самая легендарная первая жрица. Юная дева, принёсшая мир всей равнине. Как у такой, как она, в потомках оказался такой негодяй. Более того, Лекамир не знал, как теперь к Аккесу относиться.

Однако ступор его продлилась недолго.

— Эй, кончай спать стоя, шлемоголовый, — послышался раздражённый голос наследника легендарной жрицы. — Лучше помоги вызволять своих людей.

— Почему ты раньше не говорил? — вдруг спросила Риана.

Окинув её взглядом, Аккес поджал губы, но всё же ответил:

— Я же сказал: думал, ты знаешь. — Он отвернулся и пошёл к другой запертой двери. — Видимо, ты не это имела в виду, когда удивлялась, что такой, как я, хочет тебя убить.

Риана, прикусив губу, задумчиво на него посмотрела, Аккес же вернул ей такой же взгляд. Невысказанный вопрос так и повис между ними. Но жрица не стала дожидаться, пока он будет произнесён, вопрошая ответа. Отвернувшись, она пошла дальше, всей кожей чувствуя, как Аккес провожает её взглядом...

Ей сейчас совсем не хотелось тратить время на разговоры, которые всё усложнят, поэтому она решила подумать об этом, когда будет более спокойное время.

На их счастье, стражники решили не утруждать себя лишней работой и заперли всех рыцарей рядом, но за более прочными дверьми. Однако каждого из них так же приковали цепями. А сэра Баритана даже в два слоя, так как тот лишь немного уступал Лекамиру в объёме.

Рыцари были несказанно рады увидеть своего командира и жрицу, хотя и недобро косились на Аккеса. Каждый почти сразу понял, кем тот является и, так же как и Лекамир, были не рады его компании. Сам же Аккес просто их игнорировал. Он привык к недобрым взглядам и лишь Табирия окинул равнодушным взором, когда молодой парень с решительным взглядом попытался загородить от него жрицу.

Риана, улыбнувшись, тихо ему что-то сказала, так что парень с неохотой, но отступил.

Пока рыцари выпутывались из цепей, Лекамир, напряжённо прислушивался к скрежету, который доносился с другого конца коридора.

— Сир, нам нельзя здесь оставаться, — скала Анисий, подходя к своему командиру. — Мы безоружные не сможем долго противостоять стражникам.

— Знаю. Надо срочно придумать, как выбраться отсюда.

— Судя по звукам, они тоже думают, что мы можем ускользнуть в одно из этих мелких окошек в камерах, — Аккес окинул рыцаря насмешливым взглядом. — И видимо, они не учли габариты некоторых...

— Эти окошки слишком маленькие даже для меня, — вставила Риана.

— У нас есть и оружие, и возможность их расширить, жрица. Хотя никто не обещает, что нас не будут ожидать и там. Так что предлагаю принять бой.

И не говоря больше ни слова, Аккес достал своё оружие и направился обратно по проходу туда, где скрежет становился всё сильнее, свидетельствуя о том, что решётку уже поднимают, если уже не подняли.

Лекамир бросил взгляд в одну из камер на ту щель, что они называли "окошком", и вынужден был признать, что выглядели они жалко. Камень или глина крошились и осыпались. Небольшое усилие, и вскоре они смогли бы увеличить проход даже для такого, как он. Удивительно, что отсюда ещё никто не сбежал при таком ужасном состоянии стен. С другой стороны, и заключённых здесь тоже не видно...

— Лекамир, вы без оружия, поэтому держитесь сзади, — сказала Риана, доставая свои мечи.

И прежде чем хоть кто-то успел возмутиться тем, что им предстояло отсиживаться в тылу, жрица бросилась вперёд. Впрочем, даже она отставала от Аккеса, который ворвался в ряды стражников смертельным вихрем, размахивая своим оружием так, что ветер свистел. Риана зашла с другого бока, кружа на месте с не меньшей скоростью, и порой даже терялась из виду.

Лекамир же успокоил свою гордость тем, что хорошенько приложил одного из вырвавшихся стражников головой об стенку. Всё-таки он даже без оружия не беззащитен.

Вообще охраны было на удивление мало. И рыцарь до сих пор не совсем понимал, почему они ринулись в атаку в этом узком коридоре. Когда часть стражников была убита, остальные бросились бежать, хотя преследовать их никто не спешил. И когда те, сверкая пятками, скрылись из виду, Аккес резко повернулся к Риане, которая стояла в двух шагах от него. Срывая маску, он раздражённо уставился на неё.

— Жрица! Ты меня задела! — сузив глаза, прошипел он и указал на локоть, на котором красовался длинный порез.

Риана почему-то прыснула со смеху и, изобразив на лице очаровательную улыбку, сказала:

— Ну, извини меня, самурай.

Каким-то странным образом у неё поднялось настроение, хотя убийства ей никогда не нравились. Но сейчас от воодушевления, которое она испытала, внутри всё пело. Нанося удары и уходя от них, она контролировала всё вокруг себя, а также чётко следила за движениями самого Аккеса. У Рианы было ощущение, что и он делал то же самое. Потому что там, где она пропускала врага, его добивал он. И наоборот, тот, кто уходил от его удара, доставался ей. Она впервые испытала чувство единения с другим человеком. Это было удивительно. Поразительно. Опьяняюще...

Пока они препирались, Анисий успел проскользнуть в комнату стражи и вынести своим товарищам оружие. Табирий помог ему, прихватив и часть брони, которую им пришлось снять, когда их сюда привели.

— Сир, ваше оружие, — сказал Анисий, протягивая Лекамиру меч. Прислушиваясь к ворчанию Данария о том, как эти ублюдки поцарапали его бесценный лук.

— Успокойся, малой, — хмуро посмотрел на него Марвин, которому в силу его возраста все казались "малыми", даже Данарий, который и сам уже был не первой молодости. — Эти ублюдки заплатят за всё.

— Так что?.. Мы всё-таки будем воевать с королевой? — спросил Табирий, наблюдая за тем, как Лекамир пристёгивает свои наплечники на место.

— Если повезёт, то не будем, — мрачно сказал Лекамир, на что Марвин зло сплюнул прямо на пол, бубня себе под нос ругательства. Лекамир смерил его гневным взглядом. — Мы в меньшинстве и не сможем противостоять её армии.

— Сир, но как мы выберемся отсюда? — спросил Баритан.

— Сначала надо вызволить принцессу.

В это время Риана склонилась над одним из противников, который всё ещё был жив и в сознании.

— Скажи, — как можно более дружелюбно спросила она, — где держат принцессу Келину?

— Я... — кряхтя от боли начал он, — ничего не скажу...

— Лучше ответь ей, пока спрашивать не принялся я, — встал рядом Аккес и, злобно глядя на лежащего, нацепил на лицо маску.

Стражник побледнел от ужаса и заикающимся голосом пролепетал:

— В северной... по корид... коридору налево...

— Спасибо, — улыбнулась жрица и, встав, направилась к выходу.

Аккес сначала хотел добить страдальца, но потом передумал и пошёл за жрицей. Даже если тот попытается кричать, это будет бесполезно: в замке и так все знают, что совершается побег. А он до сих пор был зол на Альдана, да и на королеву с её ложью и наглостью, поэтому был не против поубивать ещё нескольких безумцев, которые осмелились бы на них напасть. Головорезы из них, может, и неплохие, но вот бойцы слабые. Только и могут что нападать, размахивая мечами, как будто и понятия не имеют ни о защите, ни об уклонениях, ни о боевой хитрости. Да таких можно одними пинками разогнать.

Сброд, а не воины...

Он посмотрел на жрицу, которая подошла к рыцарю, помогая ему застегнуть нагрудник.

Вот она была совершенно другое дело. То, как она сражалось, вызывало восхищение. И почему-то в этот раз его не одолевала ярость, хотя она опять сражалась рядом. И волосы её не потеряли своего красного цвета. Из-за которого он чуть не лишился его рассудка на острове. Но по какой-то причине всё стало совсем наоборот: именно зная, что она рядом, он мог контролировать себя и не сорваться. А она... она продолжала и начинала его удары. Дополняя его.

Это было настолько же необычно, насколько и прекрасно.

Жрица-воительница...

Он нахмурился, радуясь, что на его лице маска. Он уже успел пожалеть, что договорился с ней на конец месяца. Надо было потребовать, чтобы она сразилась с ним сразу после того, как они отъедут на безопасное расстояние. Остальные могут двигаться к своему замку, а она бы осталась с ним...

— Эй, — крикнула Риана. — Аккес, нам пора.

— Всегда мечтал спасти принцессу из башни, — скривился он, отбрасывая маску назад и идя к выходу.

— Не смей к ней даже приближаться, варвар, — сказал Лекамир, когда тот проходил мимо.

— Ну вот, а я думал её съесть, какая незадача, — как бы между делом ответил Аккес и побежал вверх по лестнице, держа наготове мечи. Будь местные вояки хоть немного умны, они бы сделали здесь засаду. А он не любил недооценивать противников.

— Успокойся, Лекамир, — сказала Риана, медленно погладив того по напряжённой руке. — Он ведь помогает нам. Не стоит думать о нём как о злодее.

— Не верю я в его благородство, — хмуро посмотрел на неё Лекамир. — Разве мы согласились на темницу не затем, чтобы не сражаться с людьми королевы? А стоило ему появиться, как ты тут же готова давать отпор. Что изменилось?

— Перевес сил, — тихо сказала Риана, прямо смотря ему в глаза. — Ты сам должен понимать, что с ним у нас есть шанс выбраться отсюда.

— Шанс? Да он же всех поднял на уши.

— Он же с ними и разберётся, — упрямо сказала Риана. — А я ему помогу. Все мы.

Вздохнув, Лекамир решил, что лучше действовать, чем пререкаться, тем более, если речь идёт о спасении принцессы.

Но как оказалось, это в темнице было всё просто и понятно.

Здесь же...

Засады не было. А Аккес, как никогда серьёзный, внимательно рассматривал небольшой двор и верхние бойницы в поисках стрелков. Уж лучше была бы засада, чем вот такая вот странная тишина. Не к добру это.

— Нам к северу...

— Тихо, — протянув руку, он задвинул жрицу себе за спину, продолжая следить за обстановкой во дворе. Риана же удивлённо смотрела на его руку, которой он отгородил её. Этот его неосознанный жест заботы ввёл её в ступор. Она никогда не думала, что ей требовалась защита, ведь её сила превосходила способности любого смертного воина. И не было ничего, с чем бы она не справилась своими силами. А защищает обычно тот, кто сильнее...

Она посмотрела на Аккеса, который не видел её растерянности и продолжал внимательно рассматривать двор.

Снова посмотрев на его сильную руку, которая всё ещё преграждала ей путь, Риана внезапно поняла, что он первый, кто вообще попытался защитить её. А точнее, первый, кто действительно это делал. Не задумываясь и не задавая лишних вопросов. И наверное он единственный, кто вообще в состоянии это делать.

Только вот... он же и единственный кто не просто хотел, но и мог её убить.

Не успела Риана как следует почувствовать сожаление и грусть, как Аккес повернулся и тихо сказал:

— Похоже, никого нет. Но всё равно двигаемся быстро. — Надевая маску, он проговорил скорее сам себе: — Не нравится мне всё это.

И не дожидаясь остальных, стремительно двинулся в том направлении, которое указал стражник. Риана, стараясь сосредоточиться на главном, быстро последовала за ним, как и рыцари.

Когда они беспрепятственно добрались до башни, возрастающее напряжение чувствовали уже все. Особенно всех напрягала огромная мощённая камнем площадь, которую придётся миновать, чтобы подойти ко входу. Ту самую, которую Риана видела несколько дней назад, когда приехала. Ночью на ней не было людей, и от этого она казалась еще больше.

— А вы точно уверены, что принцесса ещё там? — спросил Аккес, в очередной раз осматриваясь вокруг. — Будь я на месте этой лживой старухи, я бы при первом же удобном случае переправил бы пленницу.

— У нас нет выбора. Придётся проверить, — сказал Лекамир.

— Нехорошее место, — с досадой выдавил из себя Баритан. — Как пить дать, они устроят засаду.

— Нам лучше поторопиться, — сказал Данарий, зорко осматривая стены и напряжённо сжимая в руках лук. Он, в отличие от остальных, чувствовал себя словно безоружный, так как большинство его стрел было сломано, и в случае стычки он быстро останется с пустым колчаном.

— Так идём в башню, — скомандовал Лекамир и повернулся к своим рыцарям. — Держать ухо востро. Анисий, ты остаёшься на карауле у входа. Заметишь что-то подозрительное, сразу давай условный сигнал.

— Да, сир, — кивнул рыцарь, и когда все побежали ко входу, встал рядом. Руки его беспокойно сжимали рукоятку меча, хотя он знал, что всё равно эти усилия бесполезны. Даже если он кого-то и успеет заметить, даже если и успеет предупредить, даже если его товарищи успеют среагировать... стражников будет гораздо больше...

Если кто-то появится — им просто не жить.

Оставив Анисия со своими тягостными предчувствиями, остальные пошли искать Келину. Хотя "искать" громко сказано. Башня одна, как и комната за дубовой дверью. Риана на миг подумала, что Аккес сейчас и её вынесет ногой, но только вот дубовая дверь так просто не поддастся. Это не трухлявая от сырости и времени дверь темницы. Дверь пришлось выносить всем вместе с разбега. Когда же она, наконец, треснула и повалилась на пол внутри, в довольно простой обстановке была замечена и принцесса с большими от страха глазами и подсвечником в руках.

Келина схватила первое, что могла бы использовать вместо оружия, как только поняла, что кто-то ломится в дверь. От страха душа её ушла в пятки, но отточенные навыки брали своё, и не успев ничего толком сообразить, она схватила подсвечник, чтобы хоть как-то защититься.

Но когда в комнату по инерции ворвались хорошо знакомые лица во главе с Лекамиром, облегчение накатило на неё с такой силой, что она рухнула прямо на пол.

— Хвала Богине, — выдохнула она, готовая расплакаться от радости.

— Принцесса, с вами всё в порядке? — тут же бросился к ней Лекамир. — Они ничего вам не сделали? Не тронули? Не обидели?

— Нет, — замотала она головой. — Только отобрали оружие и заперли здесь.

И тут она увидела Аккеса, который по-хозяйски зашёл в комнату. Откинув на голову маску и нахмурив брови, он начал осматриваться.

Келина так и застыла с открытым от потрясения ртом. Когда-то давно она мечтала увидеть его лицо, потом слышала рассказы о нём. То, что он обычный человек, а не монстр, а ещё, что он скертериец. Ну и, конечно же, принцесса не забыла бесконечное щебетание сестры о том, как он молод и хорош собой... Но увидев его впервые своими глазами, она просто остолбенела.

Ей он не показался особо привлекательным. Но эти глаза... Богиня... Он и правда скертериец.

Она смотрела на него как заворожённая, и мысли её скакали от его необычной внешности до вопросов, что он тут делает, потом опять вспоминались слухи о его кровожадности и... он правда из легендарного и истреблённого народа?

И прежде чем принцесса смогла себя остановить, сама того не ожидая, и она громко, на всю комнату, сказала:

— Я умею летать.

Воцарилась гробовая тишина, и все с удивлением посмотрели на принцессу, начав сомневаться в её разуме. Сама же Келина не отрывала взгляда от Аккеса, который вдруг тоже на неё посмотрел. Только, в отличие от остальных, смерил её взглядом и усмехнулся.

— Плохая попытка, принцесса. Тут любой поймёт, что это ложь, — продолжая ухмыляться, он развернулся и пошёл к выходу.

Келина же покраснела до кончиков волос. Особенно когда до неё стало доходить, что она только что хотела проверить генерала Аккеса... Того самого, кто славился своей кровожадностью и беспощадностью...

— О, Богиня... — выдохнула она.

Риана подошла к ней и, не скрывая смеха, помогла ей подняться на ноги.

— Ты что пыталась узнать, может ли он различать правду?

— Я наверно слишком обрадовалась, увидев вас, и забыла, что его тоже следует бояться, — тихо ответила принцесса. — Теперь он на меня злится?

— Не думаю, — всё ещё улыбнулась Риана, — но не советую делать второй попытки.

— Лучше вообще с ним не разговаривать и поскорее убираться отсюда, — сказал Лекамир, доставая один из кинжалов и передавая его принцессе.

Видя, что с ней всё в порядке, Риана тоже пошла к выходу, где возле лестницы стоял Аккес, напряжённо глядя вниз. И тут внизу раздался какой-то шум, лязг и прерванный крик...

Риана бросилась к перилам, перевесившись так, что чуть не упала вниз. Взволнованная она пытались хоть что-то рассмотреть. Но ничего не было видно.

— Анисий... — хрипло выговорила она, закусив губу.

— Похоже, мы потеряли одного, — мрачно сказал Аккес.

— О, нет...

— Знал же, что глупо сюда идти... — Аккес сокрушённо погрузил пятерню в волосы, откидывая их назад.

— Мы...

— Уже сделано, — перебил Аккес и посмотрел на жрицу, — скажи остальным, чтоб готовились. Думаю, без боя мы отсюда не выйдем.

И, не дожидаясь её реакции, Аккес побежал по ступенькам вниз. Он не был склонен к самобичеванию, поэтому вместо того чтобы ругать себя за оплошность, он старался придумать план, как выбраться из ловушки. Лишь бы стражники не успели подпалить башню, пока они в ней. На их месте он бы так и сделал.

Он спустился слишком быстро, потому к проёму крался медленно, стараясь восстановить дыхание. То, что ему открылось, не внушило оптимизма. Рыцарь, которого они оставили стеречь вход, лежал мёртвым со стрелой в груди.

Лучники.

Впрочем, легко он не сдался. Рядом с ним лежало два тела, судя по всему, на него напали внезапно. Возможно, подкрались. А чуть поодаль еще один труп с оружием, которое торчало из груди.

Троих с собой взял. Достойно похвалы.

Осторожно окинув площадь взглядом, Аккес нахмурился. То, что есть лучники, уже плохо, хотя не сказать, что так уж неожиданно. Но помимо них во дворе стали собираться и простые воины. Двигаясь поначалу очень тихо, потом перестали скрываться, и грохот от лязга доспехов и мечей стоял такой, что и глухой услышал бы. И здесь были не только стражники, охрана, но и простые мужчины, наспех одевшие нагрудники. В толпу наверняка загнали и разбойников, до этого уютно присосавшихся к кормушке, которую организовала королева. Сама же она стояла позади этого разномастного войска. Доспехов на её тучном теле не было, разве что латные наплечники красовались на положенном месте. Лицо её пылало гневом.

Аккес улыбнулся сам себе. А ведь совсем недавно нервно потела от одного его взгляда. Видимо не так уж сильно и испугалась, раз решила попытаться изловить его. Или просто гордость проснулась. Он догадывался, что, когда страх поутихнет, она попытается отомстить, но надеялся, что к тому времени они успеют убраться подальше.

Удивительно только, что они решили подкараулить их у башни, а не на выходе из темниц. Хотя это можно было понять, здесь места больше для того, чтобы разместить всю армию. Может, хотят запугать?

— О, Богиня... — послышался разочарованный вздох рядом, и, слегка повернувшись, Аккес заметил рядом жрицу, которая сжав губы, смотрела на мёртвого рыцаря. Казалось, она вот-вот расплачется, но она взяла себя в руки и перевела взгляд на то, что творится на площади. И тут же взгляд её изменился, а руки привычным жестом начали быстро переплетать волосы, завязывая их в тугой хвост. В её взгляде не было страха или гнева, и даже жажды мести. Она смотрела скорее с сожалением и разочарованием. Что не было странно, учитывая её характер. Наверняка уже подсчитывала, скольких придётся убить.

И он слегка улыбнулся, отворачиваясь, дабы никто этого не заметил. На самом деле, ему это в ней нравилось. Потому что за всей этой жалостью стояла одна истина. Она не собирается сдаваться!

Воительница...

Надев на лицо маску, он обернулся и посмотрел на остальных, которые уже присоединились к ним и уже успели оценить обстановку и выругаться, видя мёртвого друга.

Что ж, раз никто не догадался подпалить башню, придётся выходить самим.

— Опасайтесь лучников, — сказал он, чувствуя, как даже бывалые воины содрогнулись при виде его маски. Впрочем, к такой реакции он уже привык. — Я иду первым, а вы сами поймёте, когда стоит присоединиться.

— Что ты будешь делать? — настойчиво спросила жрица.

Аккес посмотрел на её сосредоточенное лицо.

— Для начала попытаюсь напугать до загаженных штанов. А там как получится... — И, не собираясь больше ждать, он выхватил свои клинки и пошёл к выходу, внимательно следя за тем, что творилось вокруг. На миг он даже пожалел, что надел маску, так как она немного ограничивала поле зрения. Но напугать было важнее, поэтому он сосредоточился на слухе, чтобы сразу уловить момент, если в него пустят стрелу.

— Ну, надо же, — небрежным, но зловещим тоном начал он, выходя под свет факелов, — столько народу и все ко мне?

— Сдавайся! — крикнула королева со своего безопасного места. — Вы все окружены и будете убиты, если не сложите оружие.

Аккес, выйдя во двор, обнаружил, что воинов здесь гораздо больше, чем он раньше мог заметить. Но это не так страшно, как десятка два лучников, нервно натягивающих тетивы за бойницами внутренней стены замка. А у него с собой не было никакого метательного оружия. Единственное решение было как можно быстрее начать бой. В этом случае лучники не будут стрелять, из опасения попасть в своих же. Но пока он был у них как на ладони, и это его немного нервировало.

— Ты, старуха, совсем ума лишилась? — гаркнул он так, что воины в переднем ряду шарахнулись назад, чуть не налетев на тех, кто стоял позади. — Или ты не знаешь, кто я такой? Слухи не всегда являются только слухами. Я запросто перережу тут всех и доберусь до тебя.

Лицо королевы Шатории побледнело так, что она бессильно открывала и закрывала рот, прежде чем смогла, наконец, изречь:

— Никто из смертных не способен на такое. Тебя застрелят, прежде чем ты сумеешь сделать хоть шаг.

Аккес злобно усмехнулся, только чтобы сильнее напугать. Внимание его, однако, продолжало концентрироваться на скрипе натянутой тетивы.

— Поверь мне, — сказал он тягучим, зловещим голосом, который был прекрасно всем слышен. — Я перегрызу тебе глотку, даже если придётся не идти, а ползти.

Он медленно перекрутил в руках мечи, повернувшись так, чтобы сложилось впечатление, что он смотрит прямо на королеву, которая от страха опять начала покрываться липким потом. Она подняла дрожащую руку, и в тот же миг он услышал звук характерный для спущенной тетивы.

Резко уходя в сторону, Аккес буквально нырнул под летящую стрелу и влетел в толпу ещё ничего не соображавших воинов. Пока те поняли, что происходит, трое уже лежали мёртвыми. Через секунду после этого началась суматоха, те принялись метаться и махать оружием, пытаясь поразить Аккеса. Но он лавировал между ними, нанося быстрые, но сильные удары, и противники зачастую даже не успевали заметить, откуда появилась рана.

Его переполняла энергия и мощь. Сознание заполнила мрачная сосредоточенность, а каждое движение, каждый удар был чётко продуман и исполнен. Стремительно двигаясь от одного врага к другому, он воспринимал усталость мышц как награду. В этот момент существовал только он и его противники. И ничему постороннему в этом месиве крови, смерти и металла, не было места.

Но потом он увидел среди мельтешащих врагов ярко-красные всполохи...

Она.

Аккес на миг задержал свой взгляд.

Жажда битвы, которая всегда угрожала поглотить его, никуда не пропала и по-прежнему клокотала внутри, ожидая, когда произойдёт то, что спустит её с поводка. Ярость и злость как неизменные спутники этой жажды вгрызались в него со всех сторон, желая поглотить его полностью. Им требовался только небольшой толчок, незначительная вспышка раздражения или посторонняя мысль.

В прошлый раз, да и все предыдущие разы, именно жрица становилась для них освобождением. Мысль о ней или её вид обрушивал на него эту лавину тьмы, лишая сознания и оставляя лишь инстинкты, которые многие десятилетия были направлены только на убийства.

Ему бы держаться подальше, но он, словно стремясь к саморазрушению, вновь и вновь искал её.

И сейчас...

Он мельком видел её плавные и проворные движения, резкие и смертоносно-прекрасные выпады, и кружившие во всём этом, красные как кровь, волосы... Это завораживало.

Странно... но почему-то ему не удавалось сдержать улыбку.

Если бы он мог, то остановился бы и просто смотрел.

Она по-прежнему отвлекала его... Раздражала. Он по-прежнему не до конца ей верил, но... по какой-то прихоти именно её присутствие не позволяло ему потерять концентрацию. Словно успокаивая кричащую внутри ярость. Мельком наблюдая за её движениями, он внезапно почувствовал то самое внутренне спокойствие... кто бы мог подумать.

Всё ещё удивляясь этому, Аккес резко подался в сторону, ударом ноги сбивая ближайшего неповоротливого стражника. И пока одна рука полоснула мечом по боку другого воина, второй рукой он перехватил клинок лезвием назад и вогнал оружие в горло третьего. И тут же, уходя от ответных ударов, он переместился в сторону. Но даже он не мог маневрировать бесконечно. Кто-то, пытаясь поразить его, нанёс весьма болезненный пинок по правой голени. А потом неожиданно откуда-то появился разбойник и хлестнул по нему кнутом, оставляя на животе распоротый след. Царапина отдалась резким жжением и начала кровоточить, но, к счастью, была не опасна. Метнувшись в сторону разбойника, Аккес хладнокровно перерезал ему шею и тут же переключился на тех стражников, что попытались напасть на него со спины.

Где-то в очередной раз мелькнула фигура жрицы, танцующей со своим клинками, словно в округе раздавались не звуки битвы, а прекрасная музыка. Она по большей части контратаковала, дожидаясь, когда противник нападёт первым.

Сам же Аккес действовал не только оружием, но и распихивал людей ногами. Неспроста на его обуви были металлические набойки. Один удар ногой мог вывихнуть челюсть или сломать шею. А вражеские воины только в ошеломлении замирали, видя его стиль боя. Никому и в голову не приходило, что можно так сражаться ногами. Хотя это не удивительно, их латы и броня не были приспособлены для этого. Аккес же по-прежнему не носил ничего, кроме уплотнённой кожи, щитков и наручей, предпочитая манёвренность.

По этой же причине многие его недооценивали, считая лёгкой добычей, но лишь до тех пор, пока дело не доходило до реальной битвы. И он особенно хорош, когда противников было много. Он со своей скоростью и гибкостью в большинстве случаев только подставлял врагов под удары их же союзников.

Когда часть воинов полегла, стало ясно, что это был только первый ряд, позади которого стояли уже тяжеловооруженные воины со щитами и более прочной пластинчатой бронёй. А значит, те, что стояли первыми, лишь слабые и неопытные новички, которые были нужны только для того, чтобы измотать противника, а по возможности и нейтрализовать.

Умно.

Понимая всё это, Аккес, резко ушёл в сторону и отступил в укрытие. Жрица даже без предупреждения сделала то же самое. Необходимо было перегруппироваться и приготовиться.

— Они что, правда применяют военную тактику против нас? — удивлённо спросила она.

Аккес откинул за спину маску и улыбнулся. Его дыхание немного сбилось, а волосы растрепались и начали прилипать ко лбу. Он уже думать забыл об ушибе на ноге или царапине на животе. Его переполняли силы, и он был готов продолжать бой. Как будто это была лишь разминка.

— Они сейчас... о, началось, — Аккес выглянул из укрытия, успокаивая бешеный ритм бьющегося сердца. Давно он не чувствовал такого воодушевления и азарта. Раньше он просто монотонно убивал, не думая ни о чём. Позже настолько был поглощён яростью, что и вообще ничего не соображал.

Нечто подобное он чувствовал только в самом начале, когда тренировки приносили удовольствие, результаты радовали, а будущее вдохновляло. Ещё до всего того, что сделало из него убийцу. Теперь он впервые с тех пор даже не концентрировался на цели — убить. Более того, ему и вовсе не хотелось убивать. Но, даже просто обезвреживая противников, оставляя большинству из них жизнь, он чувствовал победу. Этот трепет и силу, удовольствие и гордость. Он и забыл, что значит ощущать торжество, от которого хотелось счастливо рассмеяться под тихое и бессильное рычание собственных демонов.

И, едва сдерживаясь, он повернулся и посмотрел на жрицу:

— Готова?

Риана, не отрываясь, наблюдала, как воины рассыпаются по сторонам, пытаясь преградить путь, но так как их было не так много, среди них начинали появляться прорехи. А воины, которые скрывались за ними, не имели такой же хорошей брони.

— Что с лучниками? — вдруг спросила она.

— О них уже позаботились, — послышался голос Лекамира и, обернувшись, они заметили, что тот стоит вдвоём с принцессой. — Мои люди, пока вы там играли в бессмертных, пробрались мимо и скоро доберутся до стены.

Риана осторожно выглянула и успела заметить, как рыцари, взобравшись на стену, напали на лучников. Данарий быстро доставал свои последние стрелы и пускал одну за другой в противников, в то время как трое других напали на ничего не ожидающих врагов, орудуя уже мечами. Разве что только Баритан время от времени раздавал удары своими огромными кулаками, а Марвин, налетая на стражников с разбегу, просто сшибал особо зазевавшихся вниз. А вот внизу остальные воины, видя, что лучников атакуют, начали суматоху, так что медлить было нельзя.

— А сам что? — усмехнулся Аккес, тоже успев оценить ситуацию.

Лекамир смерил его гневным взглядом.

— Я прикрывал принцессу. Из-за ваших действий она могла пострадать. Теперь, когда с лучниками скоро разберутся, я больше не собираюсь отсиживаться за чужими спинами.

И размяв плечи, он достал свой меч.

Аккес весело хмыкнул и вновь повернулся к жрице, смотря на неё уже вполне серьёзно.

— В центр на три позиции. С меня. Вверх-низ-верх.

— Ты выше меня мой верх не достанет.

— Тогда средний верх на четвёртый счёт. Верх-низ, средний-низ, потом верх-средний и низ.

— На один-три или два-четыре?

— На два-четыре, но через раз.

— Ясно.

И оба рванули вперёд, оставив Лекамира и принцессу недоумевающие переглядываться.

— О чём они? — спросила Келина.

— Понятия не имею, — ответил рыцарь и последовал за ними. Бросив взгляд на стену, он отметил, что лучники заняты тем, что пытаются справиться с его рыцарями и потому им сейчас не до того, что происходит внизу. Но стоило ему повернуться к врагу, и он от удивления замер на месте.

Аккес и Риана ворвались в ополчение врагов как камень в воду. Стоя спина к спине они кружились как смерч, выставив свои мечи и попеременно меняя высоту. Лекамир так и не разобрался, о чём говорили эти двое, но друг друга они понимали с полуслова. И сейчас он видел, как эта парочка двигалась настолько гармонично, что оба меняли свои позиции так, словно репетировали это не один месяц. В результате те, кто стояли поблизости, падали замертво, остальные же начали расступаться подальше, боясь даже приближаться к ним.

Спохватившись, Лекамир поднял свой меч, и напал на тех, кто имел несчастье стоять к нему ближе всех. Больше не было времени глазеть по сторонам. Он лишь иногда замечал, как Аккес и Риана то расходятся в разные стороны, то вновь спина к спине отражают удары врагов.

Келина тоже наблюдала за всем этим и настолько поразилась, что едва не пропустила одного из стражников, который бросился к ней. Келина же, действуя скорее по инерции и поддавшись общему настрою битвы, выхватила свой кинжал размером с маленький меч и вогнала несчастному прямо под нагрудник лезвием вверх. Воин пошатнулся и начал заваливаться назад, вытаращив на принцессу дикий глаза.

Келина, стараясь не смотреть на него, почувствовала подступающую к горлу тошноту. Это бы первый человек, которого она убила. Но времени переживать об этом не было, так как к ней бежал ещё один. Принцесса попыталась вытащить своё оружие, но оно застряло. В панике она дёрнула его сильнее, и, в конце концов, ей удалось достать свой кинжал и очень вовремя. Уклонившись от замаха, девушка всё так же по привычке, которую много месяцев вырабатывала в себе, воткнула лезвие в незащищённое бедро воина. После чего выдернула и вонзила ещё раз, уже в бок под незащищённые рёбра.

Когда второе тело свалилось к её ногам, принцесса с ужасом поняла, что это её уже не так пугает. И именно от этого становилось страшно.

Общими усилиями им удалось перебить почти половину выставленного против них войска, когда буквально из-за угла показались ещё люди. Десятки и десятки людей прибывали, заполняя уже казавшийся не таким большим двор.

И прежде чем кто-то решил, что подоспело подкрепление, прибывшие воины с криками начали нападать на тех, кто посчитал их своими союзниками. Началась настоящая кровавая битва.

Аккес и Риана сперва даже и не могли понять, на кого им нападать, но инстинктивно встали спина к спине. Лекамир, замечая, что всё становится только хуже, поспешил присоединиться к принцессе, прикрывая её.

Впрочем, долго размышлять что к чему и не пришлось. Видя, что их теснят со всех сторон, стражники королевы Шатории начали отступать к своей правительнице, которая орала чуть ли не до хрипоты.

— Олухи пустоголовые, вы чего творите! Как смеете нападать на своих же?! Или совсем зрения лишились?!!

И тут ряд воинов расступился достаточно, чтобы одна фигура могла выступить вперёд, но всё ещё держась рядом, защищая своего предводителя. Принцесса Ласкита стояла в полном военном облачении, с заплетёнными волосами и сурово смотрела Шаторию.

— Это мои воины, мама. — Раздался на весь двор громогласный голос принцессы. — Они подчинятся только мне.

— Паршивая дрянь! — выплюнула королева. — Ты посмела пойти против меня?

— Да! Посмела! — крикнула Ласкита. — Ты уже давно только называешься нашей королевой, но плюёшь на законы и обычаи. Пируешь, празднуешь и даже не интересуешься делами твоих подданных. Они голодают, разбойничают только чтобы прокормиться, а ты в это время наслаждаешься игрой шутов и ласками мужчин.

— Дрянь!

Но принцесса не обращая внимания на мать, обратилась к людям, которые всё ещё защищали её.

— Вы действительно готовы отдать жизнь за ту, которая ни в грош вас не ставит? Ей плевать как на вас, так и на весь наш народ! Она пошла против жрицы самой Богини! Она отреклась не только от законов наших предков, но и от самих Богов!

Воинственная принцесса указала на Риану, которая всё ещё стояла неподалёку с окровавленным оружием. Она внимательно следила за всем, что происходит, готовая в любой момент к действиям. Ласкита же тем временем продолжала:

— Я принцесса Ласкита, законная дочь королевы и наследница престола. Одна из наших традиций гласит, что если король не в силах продолжать своё правление, он должен уйти, оставив корону наследнику. А ещё, — она посмотрела на свою мать, — наследник вправе потребовать себе трон, если его поддержит народ. Пора вернуть древние традиции... мама.

Шатория, кипя от гнева, выхватила своё оружие и направила на дочь.

— Ты змея! Я родила тебя, вырастила, заботилась о тебе. И теперь ты идёшь против меня? Против своей королевы! Ты предательница! Стража, схватить предательницу и бросить в темницу. Там она будет ждать своей казни.

Кто-то из воинов попытался сделать шаг вперёд, но неуверенно замер. Почти все понимали, что назревает переворот и очень важно занять правильную сторону.

О беглецах уже и думать забыли. И пользуясь этим, Лекамир подошёл ближе к Риане и Аккесу.

— Нам лучше уйти, пока они не приняли решение. Кто там знает, что будет после этого. Они могут потом все вместе на нас напасть.

Аккес мельком глянул на него, но промолчал. Риана же покачала головой и сказала:

— Не думаю, что нам нужно уходить, Лекамир. Ты забыл, что нам ещё и амулет достать надо. Хотя в сложившейся ситуации это кажется очень проблематичным.

— Да каким образом нам поможет этот амулет, если нас всех вздёрнут? — сердито спросил рыцарь.

— Не переживай, дубоголовый, — не поворачиваясь к нему, сказал Аккес. — Похоже, принцесса одерживает верх, и, возможно, удастся с ней договориться, раз уж она использовала нас ради свержения матери.

Лекамир нахмурился, но не ответил на колкость. Хотя руки уже давно чесались выбить челюсть этому варвару за его манеру так к нему обращаться.

Тем временем многие воины действительно стали переходить на сторону принцессы. В конце концов, рядом с королевой осталась лишь жалкая горстка людей. И Шатория поняла, что проиграла. Её захлестнула такая ярость, что она, выхватив свой меч, вышла вперёд, напрочь забыв о страхе. Ослеплённая гневом, она шла прямо к своей дочери.

— Ты мелкое ничтожество. Я зря скрывала твой стыд, зря помогала, зря обучала. Ты тут говоришь про древние традиции, так вспомни ещё одну традицию, когда правитель имеет право сразиться с тем, кто претендует на его место.

— Не надо, мама, — покачала головой принцесса, но, тем не менее, выхватила своё оружие. — Я тренировалась с детства, ты же давно не держала в руках оружие.

— Много опыта мне не понадобится. — Шатория подошла к дочери и занесла руку с мечом слишком проворно для той, кто целыми днями отлёживался, наращивая жир на бёдрах. Принцесса успела увернуться и отступить в сторону. Королева же, не останавливаясь, продолжала рубить перед собой в попытках убить соперницу.

Она кряхтела и кричала. Обзывая дочь, как только могла. Гнев, однако, хоть и даёт временно сил, всё же ослепляет. И принцесса, увернувшись в очередной раз, ударила мать по ноге, повалив её на спину. Но та не сдавалась и продолжала махать оружием, надеясь на слепую удачу.

— Ты тварь! Настоящая тварь. Я жалею, что не придушила тебя в колыбели! А ведь я любила тебя, заботилась о тебе!

— Я знаю, мама, — спокойным и даже грустным голосом ответила принцесса, вставая рядом и ногой выбивая у той из рук оружие.

Бой был закончен. И Шатория ясно понимала, что разгромлена. Она потеряла всё. Трон, дочерей, уважение... Оставалась только смерть. Но тут она посмотрела на Ласкиту, которая взирала на неё с лицом холодной отрешённости.

— Трон и так бы достался тебе, — сказал она, с болью глядя на неё. — Неужели так не терпелось, что не могла подождать несколько лет?

Ласкита присела возле поверженной королевы, зная, что та уже не может навредить ей, и заглянула прямо в лицо.

— Дело не в троне, — тихо сказала она так, чтобы посторонние не могли её слышать. — Дело в тебе. Я ненавижу тебя. С того самого дня, как ты разбила моё сердце.

— Твоё сердце? — посмеиваясь, сказала, словно выплюнула, её мать. — Ты, дура, сама виновата, что влюбилась в того конюха. И знаешь что? Он не уехал. Нет. Он мёртв! Я приказала убить его, и он давно кормит червей в сырой земле!

Ни одна эмоция не отразилась на лице её дочери. Более того, Шатория к своему ужасу увидела ледяную улыбку на её лице.

— Я знаю, — просто сказала она и достала свой кинжал.

— Что? — Шатория взирала на свою дочь, и липкий ужас пронзил всё её тело. Она вдруг испугалась той, кого всегда считала слабее себя, даже слабее своей младшей Микры. И никогда она не могла бы подумать, что у Ласкиты может быть такое волевое лицо и холод в глазах.

— Я каждый день его вспоминаю... — тихо, почти меланхолично произнесла принцесса, поднося кинжал к незащищённому животу Шатории. — И ты отняла у меня последнюю радость и память о нём, когда лишила меня сына, — закончила она металлическим голосом, и лицо её исказилось ненавистью к матери.

— Ты про этого ублюдка, которого родила? Ты сама виновата, опозорила себя, родив вне брака. Люди могут смотреть сквозь пальцы на похождения, но они не простят ребёнка, прижитого от какого-то конюха...

— Знаешь что, мама, — сказала Ласкита и вонзила кинжал прямо в податливую плоть лежащей женщины. И пока королева медленно умирала, придвинулась ближе к её уху и произнесла: — Этот ублюдок станет следующим королём Алекиона. Законным правителем королевства, которое я оставлю ему в наследство.

Глаза Шатории открылись, но сил, чтобы говорить, почти не было. Всё что она смогла произнести это:

— Ты... не... посме...

После чего глаза её стекленели, а тело обмякло.

Ласкита, бросив последний взгляд на ту, которую возненавидела и поклялась самостоятельно лишить жизни, поднялась и кинула на мёртвое тело окровавленный кинжал. Вокруг неё были тишина, и даже казалось, что она тут одна. Однако, подняв голову, она обнаружила, что все воины стоят рядом и смотрят на неё.

Гордо подняв голову, она сказала:

— Теперь у вас новая королева!

И в тот же миг двор наполнился победными криками, которые заглушили возгласы ужаса от только что произошедшей сцены. Ласкита же, улыбнувшись своим людям, повернулась к жрице, которая всё ещё внимательно за ней наблюдала. Продолжая улыбаться, принцесса подошла ближе.

— Мне очень жаль, что я не смогла вам помочь ещё тогда, когда вас схватили, — сказала она, вставая рядом. — Примите мои извинения, но я рисковала выдать себя раньше времени.

— Так значит, ты давно готовила переворот? — спросила Риана, пряча оружие в ножны.

— Да. Давно, — сказала Ласкита и вдруг посмотрела на Аккеса, который стоял рядом и пристально рассматривал её. Новая королева нахмурилась и опять посмотрела на жрицу.

— У тебя весьма странная компания, жрица Риана. Ты прибыла с принцессой Равнинного королевства и в то же время общаешься с теми, кто является врагами Равнины. На чьей же ты стороне?

— Я на стороне мира, Ласкита, — сказала Риана, оборачиваясь и наблюдая за тем, как Лекамир, зорко посматривая по сторонам, сопровождает к ним Келину. — Я хочу закончить эту вражду.

Ласкита опять повернулась к Аккесу, и тот усмехнулся, глядя на то, как она, не выказывая никакого смущения или страха, смотрит прямо ему в глаза. Конечно, на нём сейчас не было маски, но всё же мало кто способен вот так откровенно на него смотреть. Тем более что, в отличие от жрицы, он своего оружия не убирал и всё ещё был в полной боевой готовности.

Ласкита же, смерив его хмурым взглядом, сказала:

— Я боюсь, не все поддерживают тебя в этом, Риана, — сказала она, продолжая смотреть на Аккеса, и потом обратилась уже к нему: — Передай своему другу, что я не согласна с обещанием, данным моей матерью.

Аккес нахмурился.

— Что за обещание?

— Алекионский народ не поддержит войска Дракона. Мы часть Равнины и будем выступать за интересы Равнинных королевств.

Риана удивлённо посмотрела на Аккеса, тот же, хмурясь, глядел прямо на Ласкиту. Внутри него мысли рождались с такой скоростью, что он сам едва успевал за ними следить. Одно он знал. Эта женщина не врёт, и Альдан напросился на серьёзный разговор по возвращении. Потому что он не имел никакого представления о том, что кто-то что-то собирает. Какой в этом толк, если они почти собрали амулеты?

— Вы собираете войска? — спросила Риана, и Аккес, повернувшись к ней, заметил, что на её лице не было осуждения, только удивление.

— Насколько я знаю — нет.

После чего он, наконец, убрал оружие и, развернувшись, пошёл в сторону. Ему нужно было всё хорошенько обдумать.

Ласкита же вновь обратилась к жрице.

— Но я выполню мой долг перед Богами, — сказала она. — Амулет, который ты просишь, будет дарован тебе. Однако я тоже вынуждена обратиться к вам с просьбой.

Риана, которая всё ещё обеспокоенно смотрела в спину Аккеса, наконец, посмотрела на неё и спросила:

— Какую просьбу?

— Я понимаю, что половина ночи позади и вы очень устали после всех этих событий... Но я прошу вас покинуть замок на рассвете. — Она обернулась и кивнула на землю, где лежали многочисленные тела убитых ими воинов. — Мой народ потребует от меня наказать тех, кто пролил столько крови моих подданных. И я не хотела бы, чтобы ты или твои спутники пострадали. Но если вас в замке уже не будет, то мне не придётся принимать никаких мер, — она пожала плечами. — Конечно, я могла бы помиловать вас, но я взяла корону силой и мне нужно завоёвывать любовь людей, идти же наперекор воле народа не то, чем можно завоевать их любовь.

— Я понимаю, — согласилась Риана. — Конечно, мы постараемся уехать, как только получим талисман.

Ласкита кивнула и отошла обратно к своим людям.

— Отец убьёт меня, когда узнает о том, что тут произошло, — сказала стоявшая рядом Келина.

— Почему? — удивилась Риана.

Принцесса посмотрела на неё и воздохнула.

— Потому что я убедила его, что это самое безопасное путешествие. И мне ничего не угрожает. И когда мы расскажем, что присутствовали при перевороте... ох... — она удручённо опустила плечи.

— Не переживайте, принцесса, — сказал Лекамир, глядя на своих людей, которые спешили к ним. — Сначала он отыграется на мне.

— Высечет обоих розгами, — невесело рассмеялась Келина.

— В таком случае и нам тоже достанется, — попытался улыбнуться Баритан, потирая ушибленное плечо. Но вместе с остальными уже успел спуститься и присоединиться к ним. Только вот его словам никто даже не улыбнулся. Все были усталые и мрачные. Время от времени каждый оглядывался на тело Анисия, всё ещё лежащее у входа в башню.

Потеря боевого товарища всегда была тяжёлой. Анисий всегда был в их компании миротворцем. Он умело прекращал шутки Баритана, когда тот слишком увлекался, успокаивал Марвина, когда тот начинал слишком сильно злиться или ворчливо возмущаться, мог расшевелить замкнутого Данария, а Табирия он всегда воодушевлял. Каждый с другом потерял частичку себя, и никто не спешил радоваться победе.

Хотя каждый понимал, что жизнь любого воина — жизнь, которая может прерваться в любой момент.

— Ликому в подхвостник вся эта мотня! — выругался Марвин и пошёл к мёртвому. Его всегда особенно злило, когда погибал кто-то моложе его. И он точно не собирался оставлять тело Анисия алекионцам, которые просто скинут того в яму, хорошо если ещё засыплют землёй.

Остальные рыцари, не сговариваясь, пошли за ним. Лекамир же, глядя на них, только глубоко вздохнул. Ему тоже было горько терять такого замечательного рыцаря как Анисий, и он одобрял то, что его товарищи хотели сами похоронить тело, пусть это и задержит их.

— А я рад, что мы сразу уезжаем, — сказал он. — Теперь ещё меньше причин любить алекионцев. Весь этот переворот, да ещё принцесса Ласкита убила собственную мать с таким хладнокровием...

— Я всё равно думаю, она будет лучшей королевой, чем Шатория, — сказала Келина. — И нравится нам это или нет, она преподнесла себя так, что теперь с ней в любом случае придётся считаться.

Риана грустно посмотрела на рыцарей, которые несли тело Анисия к лошадям. Она так и не спросила, где находятся те яблоневые сады...

Стараясь прогнать грустные мысли, она посмотрела по сторонам, пытаясь себя хоть чем-то занять. Но, к сожалению, в округе было много тел павших воинов... Это немного печально, хотя она привыкла считать смерть лишь переходом. Тем не менее, ей хотелось подойти к каждому и сказать несколько слов на прощание, но ей не позволили. И хотя никто не смел открыто что-то высказывать небесной посланнице, она чувствовала косые взгляды и скрытую враждебность со стороны людей. И это можно понять, ведь ещё совсем недавно она убивала их друзей и родных. И неважно, что они первые нападали, да ещё выступали на стороне королевы, которую они же и свергли. Это были их друзья и товарищи.

Она понимала, что любое горе надо пережить, но сделать это сложно, когда живое напоминание находилось среди них. Покинуть королевство — лучший выход из этой ситуации.

Оглядевшись вокруг, она заметила Аккеса. Вот кому не было дело до косых взглядов. Красноречиво крутя в руках кинжал, он взобрался на стену и устроился возле бойниц и задумчиво наблюдал за всем, что творится вокруг. Риана видела хмурое выражение его лица и могла только догадываться, о чём он думал. На мгновение она даже пожалела, что схватка прекратилась. По крайней мере, пока они сражались бок о бок, он не выглядел так одиноко и отстранённо.

В конце концов, она развернулась и отправилась в замок на поиски Ласкиты и обещанного ей амулета. Ей было горько осознавать, что из-за него пролилось столько крови, но Риана пыталась утешить себя тем, что кровь пролилась бы в любом случае и без её участия.

Когда будущая королева вынесла ей талисман, во дворе уже стояли запряжённые кони, на которых были погружены все их вещи и провизия в дорогу. Так что ничего более их тут не задерживало, и они отправились в путь.

Лишь проехав несколько часов и добравшись до леса, они решили сделать привал и отдохнуть от событий минувшей ночи. Тем более что уже светало, а при свете опасности было меньше. А ещё рыцари хотели похоронить друга.

Однако как только они начали сворачивать, чтобы уйти подальше от тропы, Риана заметила, что лошадь Аккеса оставалась на месте.

— Ты не едешь? — спросила она

— Нет, — он посмотрел на жрицу своим пристальным взглядом.

И хотя тело его требовало отдыха после тяжёлого дня и ещё более тяжёлой ночи, он не собирался делать полноценного привала. Возможно, потом он остановится для короткого отдыха... Но позже...

Его всё ещё беспокоили слова, сказанные этой новой королевой, и он не мог успокоиться, пока не выяснит всё наверняка. Да и ни к чему лишний раз мозолить тут всем глаза. Возможно, даже хорошо, что он не потребовал схватки прямо после освобождения. Сражайся они сразу, даже после отдыха, он бы не смог сосредоточиться и не получил бы того удовольствия.

Продолжая изучать жрицу пристальным взглядом, он напомнил:

— Я надеюсь, что ты не забудешь о своём обещании, жрица.

— Не забуду, — сказал она.

Он слегка улыбнулся.

— В прошлый раз я говорил тебе, что мы скоро встретимся. И теперь повторю: мы скоро встретимся, жрица. Я буду этого с нетерпением ждать. И не позволяй никому убить себя.

Какое-то время они так и стояли, глядя друг на друга, говоря этим взглядом очень многое и ничего конкретно. Каждый из них знал, что эта встреча будет решающей. Она поставит точку.

Наконец, натянув на лицо маску, Аккес пришпорил коня и поскакал дальше. Риана же смотрела ему вслед и понимала, что если это сражение случится, то для неё это будет конец. Но она не могла нарушить обещание. Оставалось только придумать, как выжить после этой встречи, потому что убивать его она не будет...

— И что за обещание ты дала этому варвару? Почему я только сейчас об этом слышу? — спросил Лекамир раздражённым голосом. Он уже спешился и держал свою лошадь за уздцы. Повернувшись к нему, Риана слабо улыбнулась.

— Я обещала встретиться с ним в ближайшее полнолуние, чтобы сразиться, как он того хочет.

— Что?! — возмутился рыцарь, — ты с ума сошла?? Он же безумец, а силы покидают тебя всё быстрее и быстрее.

— Давай не будем спорить, Лекамир, — вздохнула она, тоже спешиваясь. — Я слишком устала для этого.

— Я об этом и говорю! Раньше ты могла не спать днями и сражаться ночами.

— Ничего уже не изменить. Я дала обещание, — и, развернув свою лошадь, пошла в глубь леса за принцессой и сопровождающими их рыцарями. Ей не хотелось спорить с Лекамиром, и она знала, что ему это не понравится, потому и не хотела раньше говорить. В любом случае это противостояние должно было когда-то случиться.

Глупо надеяться избежать это. Глупо надеяться отсрочить это. Глупо надеяться забыть это... Их дороги постоянно пересекаются. Это ли не судьба?