В тот момент, когда молодой господин покинул каюту, и поднялся на палубу чтобы собственными глазами узреть побережье Южного континента, тут же на его фигуре скрестилось множество взглядов. Но это были не восхищенные взоры разумных, воочию увидевших героя спасшего их от смертной доли, напротив, лица членов экипажа выражали глубокое недовольство вместе с сильной усталостью.

Дело было в том, что пока этот мальчишка преспокойно отдыхал в своей уютной каюте, морякам приходилось выжимать из себя последние капли энергии, тратя ее на ускорение корабля, однако на этом все и закончилось. Так как они не были какими-то неблагодарными ничтожествами с избирательной памятью и отчетливо понимали, насколько огромную лепту внес в то сражение с пиратами, их попутчик, поэтому незамедлительно вернулись к роботе, позволив Акире насладиться видами.

А наслаждаться действительно было чем, невероятная по красоте гавань с девственным причалом, контрастировала с находящимся рядом портом, буквально кипящем жизнью. Такое странное обустройство местности объяснялось тем, что Южный континент был очень таинственным и опасным местом неподдающимся характеристике простыми логическими заключениями. Здесь обитали три различных фракции с примерно одинаковым уровнем сил, и четкой границей, которую почему то не сильно стерегли ни те, ни другие.

Первая фракция: Джины – люди, слившиеся с духами пустыни, являлись одними из самых скрытных разумных в мире Власти, и прятали множество тайн, в своих песчаных городах, не позволяя чужакам и шагу ступить в их владения.

Вторыми были Пепельный народ - как и следовало из названия, они в совершенстве управлялись со стихией огня, что оставило в их характере определенный след, и превратило в жадных до битв грубиянов со взрывным характером. Ну а третьей фракцией оказался Грохочущий лес, это было место обитания самых разнообразных тварей, не имеющих к людям никакого отношения, однако они странным образом взаимодействовали между собой, разбираясь с чужаками совместными усилиями, но при этом постоянно враждуя между друг с другом. Ежедневные междоусобицы и сражения чудовищ порождали не стихающий грохот, благодаря которому бесконечные чащобы и получили такое название.

Вот и этот порт, к которому сейчас медленно подплывал корабль, как раз таки находился на границе Пепельного народа и Грохочущего леса. Из-за чего и появилась такая сильная разница в обустройстве причала.

«Ну все, достаточно! Ты уже насмотрелся на красивый пейзаж, а теперь моя очередь!»

Мастер Лао, несмотря на то, что был тем еще молчуном, разительно преображался, когда дело доходило до взаимодействия с противоположенным полом, поэтому буквально выгонял своего ученика из его же тела, совершенно позабыв о своем статусе наставника. Такое ребячество не могло не вызвать у длинного Цзиня тягостный вздох, а у толстого Гу, ехидную улыбку, предвкушающую веселье. Все же тело, которое делили четверо разумных было одно, и возможность по очереди испытать удовольствие не являлась чем-то таким уж невероятным, но разуметься эта мысль пришла только в голову толстяка уже начавшего пускать фантомные слюни.

«Хорошо, Хорошо! Но не вздумай меня опозорить!»

Хоть Акира и немного артачился, однако на самом деле он был совершенно не против перенять немного опыта в обольщении девушек, так как сам в этом оказался довольно неумел, а если выражаться еще более точными формулировками, то молодой господин являлся настоящим неудачником в поприще соблазнения.

Тут же, в воспоминаниях юноши вспыли те неловкие моменты, когда проводилась встреча высших кланов империи Полной луны, где Акире понравилась одна девушка из благородного рода Сатоми, и он попытался поухаживать за ней. Но эти старания помимо позора не принесли молодому господину ничего больше, так как оказалось, что та уже была помолвлена с младшим принцем правящей династии. Но она даже не сказала об этом в начале, увидев интерес юного самурая, а просто наслаждалась вниманием глупенького мальчика, впоследствии выставив его на посмешище прямо перед высшими эшелонами благородных кланов.

С того случая прошло два года, однако молодой господин до сих пор ощущал горечь унижения. Но эта обида не стала для юноши причиной ненависти к женщинам, нет, он был самураем, который открыто признавал свои недостатки и понимал что дело было не в самом наличии попыток ухаживании, а их полной неуклюжести и несостоятельности. Поэтому собрав всю свою концентрацию в кулак, Акира принялся наблюдать за действиями своего наставника в исключительно познавательных целях, не имея за душой похотливых намерений, кои буквально распылял по округе толстяк Гу.

В момент, когда мастер и ученик поменялись телами, призрак уже знал, что на его спину мельком, но падает взгляд очаровательного капитана, которая стоя у штурвала, имела очень героический и доблестный вид. Неожиданно для Киойми, когда она вновь невольно покосилась на юношу, который с момента битвы против пиратов больше не высовывался из каюты, тот неожиданно повернулся, поймав ее взгляд своими глазами. Казалось бы, всего лишь мимолетная встреча взглядов, которая произошла между капитаном и попутчиком, не несущая в себе никакого глубинного смысла, однако дальше глаза молодой женщины уже не в силах были куда то сдвинуться, словно оказались зафиксированы на черных омутах юного воина.

Корабль продолжал двигаться и на одних инстинктах, Киойми перенаправляла штурвал в нужном направлении, оставляя остальную подготовку к пришвартовыванию на свою команду. А все ее внимание было сконцентрировано на Акире, который в это время, будто решался на что-то.

Он делал крошечный шаг вперед, к капитанской рубке, но вновь переставлял ногу обратно, словно одумываясь от опрометчивых действий. Создавалось впечатление, что юноша хочет донести нечто очень важное до девушки в нескольких метрах от него, но не может перейти ту границу, которую выставили жестокие реалии мира Власти.

“……..”

Молодой господин в своем разуме анализировал малейшие действия своего наставника, пытаясь определить каким же образом, тот пытается соблазнить Киойми, словно это было частью целого научного процесса. Но чем больше юноша думал об этом, тем больше убеждался, что так оно и есть, и соблазнение - ни что иное, как искусство четко выверенных действий, приносящих вполне ожидаемый результат.