И, войдя в храм, начал выгонять продающих в нем и покупающих, говоря им: написано «Дом Мой есть дом молитвы».

Лк. 19, 45—46

Словами «дом Мой — дом молитвы» Христос учил Своих учеников, детей Божьих, что им надобно делать, чтобы их внутренний человек стал местом самоотдачи Богу, ибо внутренний человек, по сути своей, подобен храму Божию.

Чтобы сокровеннейшая глубина нашей души стала достойной обителью Божией, мы прежде должны изгнать из нее продающих и покупающих, а именно зловредный дух своекорыстия и стяжательства, жадности и посягания на внешние блага, а также все, что служит своеволию Я. После того, как изгнано все, что не есть Бог, что несоизмеримо с Богом и неравно Ему, душа снова становится такою, какой должна быть по своей сути, — храмом Божиим, в котором поистине обитает Бог.

Кто же они, продающие и покупающие в храме? Это те, кто находит любовь и удовлетворение в тварном и вещном, те, кто прежде, чем подумать о Боге, сорок раз помечтают о вещах внешних, так что совершенно изгонят своего внутреннего человека и опустошат храм Божий.

Ибо нет никакого сомнения: кто хочет, чтобы в нем жил и действовал Бог, пусть уберет из себя все преграды, все, что не имеет начала в Боге или не ведет к Нему. он должен упражняться в том, чтобы вновь и вновь отвращаться от всех вещей и смотреть лишь на Бога, покуда не станет ему Бог милее всего. Только тогда очистится храм, когда будет вырвано из него с корнем все тварное и всякое доставляемое им удовольствие, — да так, чтобы мы не стали ни возвращаться к нему, ни сохранять его по своему своеволию или склонности.

Только тогда мы — истинные дети Божии, т. е. те, кто знает Бога и по сути, и по присутствию, и по действию в сокровеннейшей глубине своей души.

У тех же, кто этого не знает, Бог выдуманный и сотворенный.

Они лишены чувства живого присутствия Бога в себе. Они больше привязаны к вещам, чем к Богу.

Истинные чада Божии отгоняют от себя внешние вещи, не погружаясь в них глубже, чем того требует нужда, а все, в чем у них нужды нет, они оставляют без внимания. Они во всем ищут Бога и достигают Его, преодолевая все ниспосланное, будь то доброе, или злое. Они не думают о том, что им мешает, не противятся ему, но во всем, что бы ни случилось, смотрят только на Бога, Его одного взыскуя, и никогда не теряют уверенности во всем многообразии своего единения с живым Богом.

Кто в такой мере чувствует себя храмом Божиим и кто уверен в присутствии Бога в себе, того не смутят и не собьют с пути вещи и проявления внешнего мира — что бы ни случилось, он знает, что Бог совсем рядом, в заповедной части его души, и он чувствует Его внутреннее присутствие.

Но если человек лишился покоя из-за внешних вещей и напастей, это значит, что он не осознал еще себя чадом Божиим и не чувствует присутствия Божия в своей душе и что мысли его, устремления и поступки направлены более вовне, более на вещи, на обладание ими и наслаждение, нежели на Бога.

Если человек хочет соблюстись от этого, он должен вновь и вновь обращаться вовнутрь, покуда самая глубокая часть его души не будет беспредельно устремлена к Богу и не будет он во всем желать Его и о Нем помышлять, не вещи, но Его взыскуя, и, что бы ни делал, делать во славу Божию — не по своей воле, но по Его.

Ибо покуда человек живет и действует, не зная в себе Бога, он живет и движется неуверенно, и все для него неопределенно. Про него слова Писания: «Горе тому, кто один; упадет он, и некому ему помочь» (Еккл. 4, 10). Но если в его душе живет Бог, то никого и ничего он не страшится, всегда и повсюду чувствует себя в безопасности и укрытии.

Если сподобимся мы этого, то как только лавочники войдут со своим барахлом, так тут же и выйдут, поскольку никакой потребности в них не будет. А если и попытаются они хоть ненадолго расположиться в храме без нашего желания или согласия, не причинят они нам никакого вреда, поскольку будут вышвырнуты в те же двери, через которые проникли. А если найдут они в нас что-то соразмерное себе, что не от Бога, пусть заберут с собой, чтобы с их уходом храм пашей души стал чище, чем прежде.

Так добрым людям, чадам Божьим, все служит на пользу.

«Дом Мой домом молитвы наречется». — Молитва означает благоговение, означает самоотдачу. Она означает внутреннюю соединенность с Богом и совершенное преклонение пред Вечным и преданность Ему. Если ты так в безмолвной преданности причастен Богу, то исправится молитва твоя и будешь ты пребывать в ней и соучаствовать.

И вовсе не нужно постоянно изнывать от благоговения. Это — нечто дополнительное, всего лишь несущественная поддержка, тогда как суть заключается в отречении, в препоручении себя и самоотдаче Богу, в соединении и превращении в единое целое, с чем войдем мы в Царство Божие, которое в нас.

Иларий пишет о трех способах и путях, которые ведут прямо в Царствие Божие и превращают нас в живой храм Божий. Это — вера, богопознание и молитва.

Что такое вера? Всякий ли христианин уже сам по себе верующий? Нет. Как на кладбище много мертвецов, так и среди христиан много таких, что кажутся живыми, в действительности же мертвы. Ибо иметь живую веру — значит пребывать в непрерывной обращенности к Богу и преклонении перед Ним и всем, что божественно. Что бы такой человек ни услыхал о божественном, — все будет питать его живую веру, полнее раскрывая ему и свидетельствуя с большей достоверностью, чем наставления всех учителей, что есть Бог. Ибо корни веры — во внутреннем Царствии Божием, в которое жизнь изливается из его собственной глубины.

Те же, у кого нет этой живой веры, внутренне равнодушны и сухи, холодны и мертвы, пока закрыты для всего, что идет от Бога и приводит к Богу. Нет у них ни метода, ни пути, чтобы придти к самим себе, обитают они не в себе, а во внешних вещах, оставаясь себе чужими...

Истинно верующие, напротив, обитают и покоятся в самих себе, корни их — в жизни внутренней, и все, что ни встретят они божественного вовне, тут же пробуждает их внутреннюю жизнь и свидетельствует, что живут они внутри себя в Царствии Божием, которое сокрыто для тех, кто поглощен внешним.

Второй путь — богопозпание: оно тоже здесь, его не нужно искать в невесть какой дали, ибо оно является внутренним откровением. Свет божественный сияет внутри, здесь — истинные врата в Царствие Божие.

О людях же тех, которые знают, что они — храм Божий, можно со всей справедливостью сказать: «В вас Царствие Божие!» Они обретают истину, которая познается только теми, в сокровенной глубине которых она — как у себя дома. Они обретают в себе то, что выше всякой мысли и разума: свет в свете.

Им более не надобны никакие внешние книги, они читают в живой книге чудных дел Божьих и приходят к познанию триединства Божия, — того, как Отец вечно рождает Сына, как Слово предвечно присутствует в Отцовском сердце, как Дух Святой изливается от обоих и как Божественная Троица нисходит к людям, обращенным к Богу, и отражается в них, и как в неизъяснимом блаженстве они снова вливаются обратно в божество.

В этом, как говорит божественное Слово, «вечная жизнь — дабы человек признал в себе Отца и Сына, Которого он послал» (Ср. Ин. 5, 20; 5, 12.11). Это — истинная жизнь в храме души: здесь обитает Христос, здесь обретается Царствие Божие — живое присутствие Бога, разрешающее всякую боль и все страданья.

Кто это пережил, тот это знает. И кто пережил это в своей глубине еще при жизни, тот — уже в жизни вечной, в Царствии Божием, ближе всех к Богу.

Третье — это молитва. Прежде всего это обращение вовнутрь, склонение в молитве перед Богом и вхождение в Него самой потаенной частью своей души. В высшем смысле, это объединяющее вхождение тварного духа в нетварный Дух Божий, когда тварный дух отрекается от себя и, движимый вечностью Божией, даст увлечь себя в уединенность нетварности.

Это случается с теми, кто молит Бога со Христом в Духе и Истине. В такой молитве теряют и обретают. Теряют храм и дух и все, что не есть Бог; все перетекает в Бога и исчезает. И становится единым духом с Богом, как сказано у Павла: «Кто держится Бога, становится с Ним единым» (Ср. Еф. 4, 6; 1 Кор. 8, 4). — Обретают же единство.

Как это происходит, невозможно описать словами, а можно лишь испытать самому. Ибо все, что можно сказать об этом, столь далеко от действительности и столь ничтожно — как песчинка в сравнении с небесами.

Сподоби и нас, Боже, испытать это и достичь этого!