— Фо у февя жа ишкья? — спросил Готорн, набивая рот сырными тостами.
Юпитер разрешил новому приятелю Морриган навещать её в «Девкалионе» в обмен на помощь в подготовке к испытаниями, но пока они успели изучить только сам отель. Гостю особенно понравилось в курительной, где сегодня поднимали настроение шоколадным дымом, и в дождевой, хотя он не захватил резиновых сапог и теперь хлюпал ногами, промокшими до колен. Поразил его и театр, а точнее, костюмерная за кулисами, где стены были увешаны всякими нарядами в комплекте с голосом и характерной походкой, которая приставала как репей. Уже сняв платье Златовласки, Готорн потом целых полчаса бегал вприпрыжку по коридорам.
Морриган и Готорн сидели за столиком в углу кухни среди пара, звяканья посуды и суетящихся поваров. Не лучшее место для занятий, но Фен не разрешила тащить еду в библиотеку, а Кеджери ещё с утра объявил, что гравитация в столовой временно отключена.
— Фоуфевя? Что у меня за искра? — переспросила Морриган, уже испытывая тошноту от этого вопроса. — М-м… не знаю.
Готорн понятливо кивнул, проглатывая кусок.
— Можешь не отвечать. Кандидаты сплошь и рядом секретничают, чтобы всех поразить на последнем испытании.
— Да нет, не то, — поспешила уточнить Морриган. — Я просто думаю, что искры у меня и нет никакой.
— Так не бывает, — нахмурился он, отхлебнув полстакана молока. — Спонсор не может выставить кандидата без искры, правила есть правила.
Морриган до сих пор втайне подозревала, что её искра как-то связана с проклятием. Очень хотелось посоветоваться с Готорном, но мешало обещание, данное Юпитеру, — о проклятии даже не упоминать.
— Уж я бы, наверное, знала, будь у меня искра.
Она отщипнула корочку хлеба. Аппетит совсем пропал. Что толку от дружбы, которая так скоро закончится? Готорну бы лучше водиться с тем собакоголовым.
— Может, ещё узнаешь… — пожал он плечами, кидая и рот последние крошки, и раскрыл учебник, который Морриган позаимствовала из кабинета Норта. — Начнём с Великой войны?
— Как? — не поняла она.
— Начнём с Великой войны или оставим на десерт, а сначала покончим с занудством?
— А ты ещё хочешь со мной дружить? — спросила она небрежно, скрывая удивление.
— Ну да, а что? — Он скорчил забавную гримасу. Морриган невольно улыбнулась. Дружба для Готорна — что-то само собой разумеющееся. Ему и невдомёк, насколько это важно.
— А как же расширение круга знакомств и всё прочее? На Вундерприёме говорили… — Она поднялась и сложила в раковину пустые тарелки, еле разминувшись с поваром, который нёс блюдо дымящихся мидий. Как же объяснить Готорну? — Сомневаюсь, что со мной стоит дружить.
— Да ну, какая разница! — рассмеялся он, утыкаясь в книгу. Испытав прилив облегчения, Морриган снова уселась рядом. — Ладно, давай всё-таки с войны начнём — там поживее как-то. — Первый вопрос: «Сколько голов было срублено в битве у цитадели Плача в Хайленде?»
— Без понятия.
Он покачал указательным пальцем:
— Тут скрыт подвох! Кланы горцев не отсекали головы, они разрубали врагов пополам — от плеча до пояса, подвешивали за ноги и трясли, чтобы выпали внутренности.
— Живее некуда! — фыркнула Морриган. Какие же они разные, Свободный штат и Республика!
Готорн потёр руки, глаза его сияли в предвкушении.
— Следующий вопрос: «Какого пилота Военно-воздушных сил изжарил вражеский дракон в битве у Чёрных утёсов?» Ага, ещё к нему дополнительный, потруднее: «Какое племя горных дикарей полакомилось жарки́м, упавшим с неба?»
* * *
Неделю спустя Морриган во второй раз шагала по длинной дорожке к Праудфут-Хаусу, снова подавляя желание развернуться и убежать. Чёрные остовы деревьев по сторонам, растопырившие паучьими лапами голые ветви, казались ещё более зловещими на фоне серого пасмурного неба.
— Волнуешься? — спросил Юпитер.
Она лишь молча взглянула на него.
— Ну да, — кивнул он, — конечно, волнуешься. Такой уж день сегодня.
— Спасибо, очень утешили.
— Правда?
— Нет.
Хохотнув, он поднял глаза на пелену облаков за деревьями.
— Вообще-то я хорошее имел в виду… Твоя жизнь сегодня изменится, Мог.
— Морриган.
— Через пару часов ты станешь на шаг ближе к получению золотого значка, который откроет перед тобой все возможности на свете.
Как же ей хотелось разделить хоть каплю его оптимизма, поверить, что она выдержит! Тогда можно что угодно, хоть Луну застроить и заселить, хоть все болезни на Сфере к лету вылечить! Однако ничего не получалось, потому что она до сих пор не могла решить, нормальный у неё спонсор или псих.
— Письменная часть самая трудная, — рассказывал Юпитер, — три вопроса без подготовки, полная тишина, перед тобой только стол, ручка и бумага. Главное, не спешить и отвечать честно.
— В смысле — правильно? — уточнила она.
Юпитер продолжал, будто не слышал:
— Потом ещё устная часть, но там беспокоиться не о чем — стандартные вопросы, больше похоже на беседу. Но опять-таки не спеши! Подумай хорошенько. Не стесняйся заставлять их ждать. Старейшины просто хотят понять, что ты собой представляешь. Будь собой, и ты их очаруешь.
Не путает ли он её с какой-то другой Морриган Кроу, и впрямь способной очаровывать? Она хотела спросить, но было поздно: аллея упёрлась в лужайку перед Праудфут-Хаусом, а в экзаменационный зал спонсоры не допускались. Она осталась одна.
— Удачи, Мог! — улыбнулся Юпитер, легонько ткнув её кулаком в плечо, и она, еле передвигая вдруг налившиеся свинцом ноги, двинулась вверх по мраморным ступеням в толпе кандидатов. — Время побеждать!
* * *
В таком огромном зале ей ещё не приходилось бывать. Прямоугольные столы и деревянные стулья с прямыми спинками заполняли его ряд за рядом. Сотни кандидатов садились один за другим и ждали в тишине, а служители Вундерколлегии раздавали блокноты и ручки.
Морриган огляделась в надежде увидеть Готорна, но экзаменаторы рассаживали кандидатов в алфавитном порядке, и Свифт был где-то далеко позади, в рядах на букву «С». Оставив попытки, она взглянула на заголовок блокнота и прочла:
Приёмный экзамен в Вундерколлегию
Книжный тест
Весна Первого года Третьей эпохи Аристократов
Кандидат: Морриган Одиллия Кроу
Спонсор: капитан Юпитер Амантиус Норт
Когда экзаменационные материалы получил каждый, распорядитель позвонил в стеклянный колокольчик, и по залу пронёсся шорох раскрываемых блокнотов. Глубоко вдохнув, Морриган глянула на первую страницу.
Пусто… и на второй тоже… и на третьей. Она пролистала весь блокнот и не нашла никаких вопросов. Махнула рукой, пытаясь привлечь внимание распорядителя, но женщина смотрела в сторону.
Морриган снова заглянула в начало. Слова появились!
Ты не здешняя.
Зачем ты поступаешь в Вундерколлегию?
Она окинула взглядом соседние столы — у неё ли одной блокнот вдруг отрастил мозг и принялся задавать лишние вопросы? Если и так, никто из соседей удивления не выказывал. Возможно, спонсоры их предупредили.
«Главное, не спешить и отвечать честно», — вспомнила она слова Юпитера. Вздохнула, взяла ручку и принялась выводить буквы:
Потому что я хочу стать полезным и ответственным членом общ…
Не успела она закончить, как невидимая ручка жирно перечеркнула всю фразу.
Морриган ахнула.
Чушь! — ответил блокнот. — Зачем тебе на самом деле Вундерколлегия?
Она закусила губу.
Потому что я хочу золотой значок.
Слова опять зачеркнулись сами собой, а уголок страницы стал чернеть и скручиваться.
Неправда!
Над тлеющим краем завивалась тоненькая струйка дыма. Морриган похлопала ладонью по листочку, но огонь гаснуть не желал. Она огляделась в поисках стакана с водой или помощи взрослых, но никто не обращал на неё внимания.
Более того, у некоторых других кандидатов блокноты тоже задымились. Очевидно, это считалось в порядке вещей. У одного мальчика блокнот вспыхнул ярким пламенем и сгорел полностью. Тронув его за плечо, служитель указал на дверь, и неудачник уныло поплёлся к выходу.
«Отвечать честно!» Морриган снова схватилась за ручку.
Хочу, чтобы меня любили.
Страница перестала чернеть, тлеющее мерцание словно зависло на грани, за которой следовала жаркая шепчущая вспышка.
Продолжай!
Рука у Морриган задрожала.
Хочу быть частью чего-то общего.
Ещё!
Набрав в грудь воздуха, она припомнила тот разговор с Юпитером и написала:
Хочу братьев и сестёр, которые будут стоять за меня всегда, несмотря ни на что.
Горение прекратилось, чернота уходила, бумага возвращала себе прежнюю белизну. Пальцы, судорожно сжимавшие ручку, чуть расслабились. Спустя мгновение на листе появился новый вопрос:
Что для тебя самое страшное на свете?
Тут нечего и думать. Легкотня.
Что дельфины научатся ходить по земле и плеваться кислотой.
Снова жирная черта через все слова, снова дым! Девочка за столом неподалёку вскрикнула, отшатнувшись от пламени, и с опалёнными бровями кинулась к выходу.
Уголки собственного блокнота Морриган уже превращались в пепел. Но ведь она сказала правду! Ядовитые сухопутные дельфины всегда были для неё самым страшным, кроме разве что… Нет, не так! Она просто всегда так говорила, потому что настоящий страх был слишком страшным и о нём даже думать не хотелось!
Закусив губу, она написала новый ответ:
Смерть.
Страница продолжала тлеть.
Смерть, — снова написала она. Смерть! Это же очевидно! Хотя, впрочем…
Дикая охота.
Нет! Дымок по-прежнему завивался над чёрными скрученными краями листа. Обжигая пальцы, Морриган схватила блокнот и вписала в крохотное, оставшееся белым поле:
Что меня забудут.
Белизна чуть расширилась, дымок ослаб.
Продолжай!
Что никто никогда обо мне не вспомнит, и даже родные…
Она задумалась, ручка зависла над дымящейся страницей.
Предпочтут забыть, что я когда-то существовала.
Лист побелел и разгладился, следы горения исчезли. Морриган с нетерпением ждала третьего, и последнего, вопроса. Мельком окинув взглядом зал, она отметила, что примерно четвёртая часть столов опустела, если не считать кучек золы.
Как добиться, чтобы люди тебя не забыли?
Морриган задумалась надолго. Откинувшись на спинку стула, она наблюдала, как по всему залу, то там, то здесь, вспыхивают огоньки и кандидаты с подавленным видом выходят один за другим. Наконец взяла ручку и написала самое честное, что могла придумать:
Не знаю.
И, чуть поколебавшись, добавила:
Пока.
В тот же миг все три вопроса с ответами исчезли, а на странице расцвели большие зелёные буквы:
Зачёт
* * *
Морриган нервно ходила из угла в угол. Письменный экзамен провалила почти треть кандидатов, остальных разбили на мелкие группы и развели по отдельным комнатам — дожидаться следующей части испытания.
Какой-то мальчик сидел на стуле, обняв колени, и раскачивался взад-вперёд. Двое энергичных близнецов обстреливали друг друга вопросами и приветствовали правильные ответы, стукаясь ладонями.
Ещё одна девочка сгорбилась на стуле опустив руки. Это была та самая подружка с косой, что хохотала с Ноэлью на Вундерприёме и не могла остановиться, даже когда той стало не до смеха. Сегодня коса была скручена в толстый пучок на затылке, полузакрытые карие глаза наблюдали за близнецами.
— Три главные статьи экспорта Верхней Зеландии? — громко спросил один.
— Нефрит, драконья чешуя и шерсть! — тут же выпалил в ответ второй, и их ладони шлёпнулись друг о дружку.
Девочка с косой мрачно скривилась.
Стуча каблуками по деревянному полу, в комнату вошла женщина с планшетом в руках.
— Фицвильям! — прочитала она громко, сверившись со списком. — Фрэнсис Джон Фицвильям!
Мальчик в углу обернулся и нервно сглотнул, на лбу его крупными каплями выступил пот. Поднявшись, он нетвёрдой походкой вышел за женщиной из комнаты, глядя в пол и прижав руки к бокам.
— Кто первым в Невермуре ступил на Луну? — продолжал спрашивать один из близнецов.
— Генерал-лейтенант Элизабет фон Килинг!
Близнецы снова звонко шлёпнули ладонями, и обладательница косы свирепо фыркнула.
Морриган зажмурилась, повторяя названия двадцати семи районов Невермура.
— Старый город, — шептала она, — Вик, Блоксем, Бетельгейзе, Макуори…
Подготовилась она неплохо. Прочитала все книги по истории и географии, которые смогла достать, а старичок Кеджери накануне вечером гонял её по всем вопросам снова и снова. Может, не об экспорте Верхней Зеландии, где бы та ни находилась, но о Невермуре и Свободном штате знала достаточно, чтобы выйти в следующий тур.
— Дельфия, — продолжала она, уставившись в потолок, — Гроувз и Олден, Диринг, Хайуолл…
— Да не спросят они районы! — буркнула незнакомка. К удивлению Морриган, голос у неё оказался низкий и хрипловатый, совсем не похожий на визгливый хохот, как у гиены, на вечеринке в саду. — Эти названия знает каждый идиот: их в детском саду учат…
Морриган не обращала внимания.
— Покок, Фарнхэм и Барнс, Родс-Вилидж, Тентерфилд…
— Ты что, глухая или сама идиотка?
— Где пересекаются часовые пояса Безымянной сферы? — снова выкрикнул близнец.
— В центре леса Зеев в Пятом кластере Свободного штата!
Ладони мальчишек хлопнули. Морриган зажмурилась и снова принялась ходить взад-вперёд.
— Блэксток… м-м… Беллами…
Она резко остановилась, натолкнувшись на что-то мягкое. Открыла глаза. Сверху на неё смотрела женщина с планшетом.
— Кроу?
Морриган хмуро кивнула, одёрнула платье и двинулась за распорядительницей, стараясь держаться прямее. В дверях обернулась — подружка Ноэли обращалась к близнецам.
— Вы провалитесь, потому что совершенно не подготовлены, — вкрадчиво втолковывал низкий монотонный голос. — Ничего не вспомните, и в Коллегию нас не примут. Идите-ка лучше домой.
Нахмурившись, Морриган глянула на женщину с планшетом, но та смотрела безучастно, как будто и не слышала ничего.
— Не задерживайся, тебя ждут. — Она подтолкнула Морриган вперёд. — Встанешь на крест.
Совет старейшин расположился за столом в центре пустого зала. Увидев экзаменуемую, они стали тихо переговариваться, прихлёбывая воду из стаканов и роясь в бумагах.
— Мисс Кроу, — начала высохшая, как вобла, седая старейшина Квинн, поправляя очки, — назовите руководителя Свободного штата.
— Премьер-министр Гидеон Стид.
— Неверно. Свободным штатом руководят новаторство, трудолюбие и жажда знаний.
Сердце у Морриган ухнуло вниз, словно она оступилась на лестнице. Вот что они, оказывается, затеяли! Такого поворота никто не мог ожидать. Если у неё и были какие-то крохи уверенности, то теперь не осталось ничего, кроме страха и безнадёжности.
— Кто такой Гидеон Стид? — спросил другой старейшина, косматый буйвол Алиот Сага.
— Он… он п-премьер-министр, — заикаясь, пробормотала Морриган. — Разве н-нет?
— Неверно! — гулко промычал буйвол. — Премьер-министр Гидеон Стид — демократически избранный хранитель Свободного штата, страж, назначенный народом и призванный охранять ценности, традиции и свободы, которыми мы дорожим.
— Но… он в самом деле премьер-министр, — робко возразила Морриган, — вы же сами сказали.
Однако её возражение не было удостоено внимания.
— Как отличить подлинное самовозгорающееся растение от дерева, которое было намеренно подожжено? — задал свой вопрос старейшина Хиликс Вонг.
Морриган вздохнула с облегчением. Хотя бы это она знает.
— Пламя огненного дерева никогда не испускает дыма.
— Неверно, — покачал головой Вонг. — Вид огнецветущих деревьев вымер, поэтому любое горящее дерево подожжено намеренно и должно быть немедленно потушено.
Она испустила беззвучный стон. Как можно было не догадаться! Ну конечно, вымерло — Юпитер же говорил! Да и в «Растительной истории Невермура» сказано, что огнецветения никто не наблюдал более ста лет. Завалить такой простой вопрос!
— Сколько лет истории насчитывает великий город Невермур? — спросила Грегория Квинн.
— Невермур был основан тысячу восемьсот девяносто один год назад, во Вторую эпоху Пернатых.
— Неверно. Невермур древнее звёзд, свежее первого снега и могущественней грома небесного.
— Но так же нельзя! — возмутилась Морриган. — Откуда я могу…
— Когда произошло Побоище на площади Мужества? — перебила Квинн.
Морриган уже раскрыла рот, чтобы ответить (зима Девятого года эпохи Восточных ветров), но промолчала, осенённая внезапной идеей: «Стоп! Надо хорошенько подумать, сформулировать…» Старейшины смотрели выжидающе.
«Не стесняйся заставлять их ждать», — вспомнились слова Юпитера.
— Побоище на площади Мужества, — начала она робко, — произошло… в чёрный день.
Старейшины молчали.
— В один из самых чёрных дней в истории Невермура, — продолжала она уже увереннее. — В день, когда… — Она мучительно подыскивала слова. — Когда нечеловеческая жестокость восторжествовала над гуманностью. В день, когда зло овладело Невермуром и… и вытрясло из него нутро.
Молчание, пристальные взгляды. Чего им ещё? Кровь стучала в висках.
— В день, который никогда не должен повториться, — добавила Морриган.
Всё, она иссякла, больше никакой ерунды не придумывалось.
Старейшина Квинн улыбнулась. Еле заметно, будто крошечный цветочек выглянул из чащи сорняков.
Старушка пожевала губами, словно хотела спросить что-то ещё, и Морриган внутренне сжалась. На самом деле она мало что знала о Побоище, потому что посреди этой главы из «Энциклопедии Невермура времён варварства» они с Готорном устроили перерыв на чай, а потом забыли дочитать.
Затаив дыхание, Морриган следила за лицами старейшин. Квинн глянула на коллег, которые слегка кивнули и вновь обратились к бумагам.
— Спасибо, мисс Кроу. Вы можете идти.
* * *
Щурясь от яркого солнца, Морриган в каком-то оцепенении спустилась по ступеням Праудфут-Хауса. Юпитер ждал в саду.
— Ну, как оно? — спросил он.
— Странно.
— А как же ещё? — Он пожал плечами: давно, мол, пора понять, что для Вундерколлегии странность в порядке вещей. — Твой любитель жаб вышел ещё раньше. Сказал, что прошёл в следующий тур и ожидает от тебя того же, а потом убежал с Нэн на драконью тренировку. Я обзавидовался, честное слово! Одиннадцать лет, а уже на драконах гоняет… Ну, так что скажешь: прошла или нет? — спросил он небрежно.
Морриган подала ему письмо, сама ещё толком не веря.
— «Примите наши поздравления! — прочёл Юпитер вслух. — Вы доказали искренность своих намерений, рассудительность и сообразительность и допускаетесь к следующему туру отборочных испытаний на место в Группе 919. Призовая гонка состоится в полдень последней субботы лета Первого года. Подробности позже». Ну, я же говорил? Поздравляю, Мог, я просто в восторге!
Она не отвечала, повернувшись к ступенькам, по которым сбегали к своему спонсору давешние близнецы. Они заливались слезами.
— М-мы не сможем! Мы с-совершенно не подготовлены!
— Мы ничего н-не п-помним!
К радостному облегчению Морриган примешивалась жалость к близнецам. Эта отвратительная девчонка, подружка Ноэли, каким-то хитрым образом сумела проникнуть к ним в головы и подорвать уверенность. Хотелось как-то помочь, объяснить беднягам, чего хотят старейшины и как надо отвечать, но Юпитер уже тащил её по аллее прочь от Праудфут-Хауса.
Солнце вышло из-за туч, и сухие чёрные ветви огненных деревьев по сторонам уже казались вовсе не такими зловещими. Морриган блаженно подставила лицо жарким лучам, рассеянно коснулась одного из деревьев — и тут же, ойкнув, отдёрнула руку от раскалённых фиолетовых искр.
— Что такое? — обернулся Юпитер.
— Дерево жжётся!
Он глянул с недоумением, потом усмехнулся и двинулся дальше.
— Что за шутки, Мог? Я же сказал: они все мёртвые.
Морриган посмотрела на свои пальцы — никаких следов ожога. Тронула с опаской чёрный ствол — ничего. Покачала головой и смущённо рассмеялась. Похоже, её воображение способно выдумать ещё сколько угодно ерунды.