Зима Первого года

Декабрь в «Девкалионе» был самым хлопотным месяцем. В холле не переставали гомонить гости, приехавшие со всех концов Свободного штата, чтобы встретить Рождество в столице.

Одним морозным утром в начале зимы Морриган обнаружила, что её новый дом за ночь превратился в чудесную страну Рождества. Коридоры украсились лентами и ветками вечнозелёных растений, а в холле словно сами собой выросли огромные ели, расцвеченные стеклянными шарами. В курительной стелились облака изумрудно-зелёного хвойного дыма, днём их сменяли красно-белые карамельные волны, а к вечеру — аппетитные имбирно-пряничные. Готовилась к празднику даже люстра. Она росла весь год и почти уже достигла первоначальных размеров, но в последнее время меняла свой вид каждые несколько дней, словно «Девкалион» никак не мог выбрать окончательную форму. Холл освещал то огромный белый медведь, то венок из остролиста, то искрящийся голубой шар. Сейчас это были сверкающие золотом сани.

В Джакалфаксе на Рождество обычно ставили довольно скромную ёлочку и вешали на неё гирлянду с лампочками — если у бабушки было праздничное настроение, что случалось нечасто. Иногда отец водил Морриган на ежегодную правительственную вечеринку, где скучные политики со своими чопорными семействами только и делали, что шептались о про́клятом ребёнке.

Здесь же, в Невермуре, торжества не утихали месяц напролёт с ежедневными вечеринками и праздничными застольями. Хоры и духовые оркестры исполняли рождественские гимны на станциях Вундерграунда. Река Юро, петляющая через весь город, стала удобной ледяной дорогой, и многие добирались в школу или на работу на коньках.

Настроение в городе царило весёлое и добродушное, но праздники принесли и дух состязания. Дома сияли и переливались огнями, друзья и соседи старались перещеголять друг друга, безумно расточая энергию вундера, каждая улица становилась пышной красочной панорамой кричащих красок, ослепляя и поражая ещё издалека. Беспечная пестрота правила бал повсюду, и Морриган не могла наглядеться на неё. Однако самое напряжённое соперничество было связано с двумя главными символическими фигурами рождественского сезона.

— Не понимаю, — хмыкнула Морриган, нанизывая попкорн и бруснику на рыболовную леску, — как он за одну ночь облетает всю сферу? Это же невозможно.

Готорн пригласил её к себе домой, чтобы показать, как в Невермуре делают традиционные украшения для ёлки. За окнами стоял холодный и сырой декабрьский день, но в гостиной у Свифтов пахло горячим шоколадом, радио наигрывало рождественскую музыку, а на дровяной плите в сковородке весело шипели и лопались кукурузные зёрна.

— Ничего невозможного… Ой! — Готорн сунул в рот уколотый иголкой палец. — Вундер ещё и не то может.

— Но… летающие сани? Да ещё и с упряжкой из оленей!

— Северных ездовых оленей! — поправил он.

— Ах да, прошу прощения! — усмехнулась она. — Но как они могут летать? Крыльев у них всё равно нет. Он что, их заколдовал?

— Не знаю… А какая разница?

Морриган наморщила лоб, подбирая слова.

— Ну… понимаешь, это как-то неестественно… Вот светящийся нос, к примеру, у главного оленя, почему он светится? — Она закончила четвёртую гирлянду и потянулась к клубку лески, чтобы начать новую. — Это что, научный эксперимент? Бред какой-то.

— Думаю, он родился таким.

— А эта Йольская королева? Я ни разу не слышала о такой. Святого Николая на лимонадах и шоколадках сколько угодно, а её…

Готорн кинул в рот зёрнышко попкорна. Он нанизал гирлянду и теперь постепенно разнизывал её.

— Отец говорит, что Йольскую королеву вообще мало знают, потому что про неё почти не пишут и в театре не показывают. Только ведь Рождество — полная ерунда без снега, а откуда, ты думаешь, снег берётся — не падает же с неба сам по себе?

— Хочешь сказать, это она делает снег?

— Что за глупости, конечно нет, — стал он объяснять, как ребёнку. — Снег делает Снежный пёс… но он не стал бы, не прикажи ему Йольская королева.

Морриган растерянно вздохнула.

— И что, эти двое, святой Ник и Йольская королева, должны драться насмерть друг с другом?

— Ну, ты совсем тёмная! — рассмеялся Готорн. — Они сражаются в сочельник, просто чтобы доказать, кто лучше. Если победит она, то обещает белое Рождество и благословение каждому дому.

— А если он?

— Подарки в каждый чулок и жаркий огонь в каждом камине… Так что выбирай, за кого ты. Наша семья вся за святого Ника, хотя отец по секрету немного и за Йольскую королеву. А вот Кэмпбеллы из соседнего дома все за неё — видишь, какое всё зелёное? — Он кивнул за окно. Дом соседей и впрямь пестрел зелёными флажками, был увит плющом и зелёными светящимися гирляндами.

— А почему зелёное?

— Цвет сторонников Йольской королевы, — объяснил Готорн. — А наш цвет — красный! На вот, возьми. — Он достал из коробки с ёлочными игрушками ярко-красную ленту и бросил Морриган.

— Зачем?

— Будешь за Ника, как и мы, — пожал он плечами. — Подарки и огонь — что может быть лучше?

— Я подумаю. — Морриган сунула ленту в карман.

* * *

— А вы за кого, — спросила она Юпитера за ужином, — за святого Николая или за Йольскую королеву?

— За королеву, конечно! — хмыкнул Джек, накладывая себе на тарелку картофельное пюре.

— Я не тебя спрашиваю! — фыркнула она.

Джек приехал домой на рождественские каникулы несколькими днями ранее и всячески старался отравить ей жизнь.

— Понятно, что не меня, а дядю Юпи, только надо быть полной дурой, чтобы самой не видеть, за кого он.

— Эй, полегче, Джек! — одёрнул его Юпитер, бросив недовольный взгляд.

— Но почему? — не поняла Морриган. — Зелёного он не носит, всю неделю не надевал. Ты что, на оба глаза слепой?

— Думай, что говоришь, Мог! — Удивлённое раздражение в голосе спонсора заставило Морриган виновато сжаться.

Она уже раскрыла рот, чтобы попросить прощения, но Джек опередил её:

— При чём тут цвет? Серьёзные общественные деятели появляются на Рождество в нейтральных цветах, этого требуют приличия. Просто, будь у тебя мозги, ты бы понимала, что нам с дядей Юпи ближе тонкость и изящество, чем потребительская мишура. Святой Ник просто-напросто ловкий торгаш с хорошо поставленной рекламой, а Йольская королева — это высокий стиль!

Морриган не очень поняла, что он имеет в виду, но уже знала, кого поддержит. Достав из кармана красную ленту, она перевязала ею волосы на затылке и вызывающе взглянула на Джека.

— Из принципа, да? — рассмеялся он. — Может, на дуэль меня вызовешь? Прямо здесь, за столом… Ну что, на десертных ложках на рассвете?

— Эй, вы, хватит!..

Ей хотелось швырнуть ложкой Джеку прямо в самодовольную физиономию.

— Если эта Йольская королева такая замечательная, то где пьесы, где представления о ней? Почему её совсем нет в рекламе? Святой Ник везде — и на ирисках «Холли-Джолли», и на шипучке «Бринкли», и даже на зимней коллекции кашемировых носков Тристана Лефевра! А Йольскую королеву я никогда и нигде не видела — даже если встречу, не узнаю!

Юпитер тоскливо сгорбился на стуле.

— Ну почему мы все не можем жить мирно?

— Потому что у неё есть достоинство и вкус, вот почему! — Не слушая дядю, Джек ткнул вилкой в сторону Морриган. — Которых твой жирный приятель со своей летающей рогатой шайкой тоже не узнают, если увидят!

— Святой Николай — олицетворение щедрости, милосердия и… и веселья, вот!

— Повторяешь, как глупый попугай, услышанное по радио! — усмехнулся он. Так оно почти и было: она прочитала это в газетной рекламе хлопьев к завтраку с изображением святого Ника на коробке. — Давай ещё про волшебных оленей мне поведай… с искусственной биолюминесценцией — дурацкие эксперименты, и больше ничего.

Морриган стукнула кулаком по столу.

— Олени на самом деле волшебные, даже тот, который с носом! — Она сердито оттолкнула тарелку и с фырканьем выкатилась из столовой, бросив через плечо: — И вообще, он родился таким!

Уже в холле она услышала, как Юпитер вздохнул.

— Слушай, Джек, ну почему вы с Мог вечно на ножах? Ненавижу вас разнимать, чувствую себя каким-то взрослым… — Последнее слово он произнёс с отвращением. — Почему бы не попробовать дружить?

— Что-о? — прошипел Джек. Казалось, он подавился, чему Морриган очень бы порадовалась. — Это с нею-то? Даже за деньги не стану!

Голос Юпитера прозвучал совсем тихо:

— Она очень далеко от дома, Джек… Ты сам знаешь, как это тяжело.

Морриган нахмурилась. Откуда, интересно, приехал этот племянник, кто его родители? Она так и не удосужилась спросить… хотя, с другой стороны, Джек не поощрял излишнего любопытства.

— Она меня просто бесит, дядя Юпи! Не понимаю: и как только вы собираетесь протащить её в Коллегию? У неё даже нет…

Она зажала ладонями уши и кинулась вверх по лестнице к себе в комнату, где упала на кровать — на этой неделе огромную, под балдахином, увитым серебряной мишурой, — и спрятала голову в подушках.

Проснулась она, словно от толчка. Снилась опять Презентация. На сей раз, стоя перед старейшинами, Морриган пыталась петь, но изо рта вылетали одни хриплые крики попугая, а зрители забрасывали её картофельным пюре.

Лёжа в постели, она прислушивалась к ночным звукам отеля. С верхнего этажа доносился музыкальный храп вампира Фрэнка, с другой стороны холла отвечало сонное сопение Фенестры, внизу слышалось урчание водопроводных труб. В камине потрескивал огонь — видимо, Марта затопила его, когда Морриган уже спала.

Удивительно, каким родным и привычным всё это успело стать. Мысль о провале на четвёртом испытании, после которого придётся покинуть Невермур, — всего через несколько коротких недель, — отзывалась в груди невыносимой болью.

Однако ещё хуже унижения от провала и расставания с «Девкалионом» было то, что ожидало в Республике. Захочет ли семейство Кроу принять её назад и сможет ли защитить от Дикой охоты?

Шум внизу отвлёк Морриган от тяжких мыслей. Кто-то споткнулся на ступеньках, раздался плеск и глухое ругательство. Она отбросила одеяло и на цыпочках двинулась к двери.

В тусклом ночном свете холла виднелся пустой стакан и пролитое молоко на полу. Рядом на корточках сидел Джек и пытался подтереть лужу полой своей ночной рубашки. Не говоря ни слова, Морриган сбегала к себе за полотенцем и стала помогать.

— Да ничего, я сам, — буркнул он, — полотенце испортишь.

— Лучше полотенце, чем твою рубашку, — шёпотом ответила она, отталкивая его руку. Джек покорно отстранился и дал ей закончить уборку.

— Ну вот… — Она довольно разогнулась. — А рубашку отдай в стирку… Ты что так смотришь?

Взгляд Джека был хорошо знаком — недоверчивый страх с долей нездорового любопытства и ужаса. В Джакалфаксе на неё так смотрели всю жизнь. Поражало другое.

— У тебя же всё нормально! — воскликнула она, вскакивая на ноги. Джек тоже поднялся, но как-то неловко. Повязки не было, и оба карих глаза не отрывались от лица Морриган. — Ты симулянт, а никакой не одноглазый! Зачем тебе понадобилось притворяться? А Юпитер знает? — Джек подавленно молчал. — Прекрати пялиться и отвечай! — всё больше распалялась она.

На лестнице послышались шаги, и сверху глянуло заспанное лицо Юпитера.

— Что за шум тут у вас? Гости спят… — Он посмотрел на Джека, который по-прежнему не сводил глаз с Морриган. — Джек! — ахнул он тихонько.

— Вы знали? — спросила Морриган. — Знали о том, что ему не нужна повязка на глазу?

Юпитер не ответил и спустился к детям. Он легонько потряс племянника за плечо, и тот наконец пришёл в себя. Обернулся, показывая дрожащей рукой на Морриган, но дядя перехватил руку.

— Пойдём, выпьем чаю… — Они стали подниматься по ступенькам. — А ты, Морриган, иди спать.

— Как это, я — спать? — Она раскрыла рот от удивления и обиды. — Он же притворялся одноглазым!

Юпитер резко втянул воздух носом, лицо его вдруг сделалось свирепым.

— Морриган! — прошептал он хрипло. — Живо в постель! Не желаю больше слышать об этом, поняла? Ни слова больше!

Она вздрогнула. Никогда Юпитер не говорил с ней так сурово. Хотелось спорить, возмущаться, требовать объяснений, но один взгляд на взбешённое лицо спонсора заставил рот испуганно сжаться.

Джек оглянулся с середины лестницы, лицо его было смущённым.

«Оба мы обманщики!» — подумала с горечью Морриган, закрывая за собой дверь в спальню. Швырнула мокрое от молока полотенце в ванну и снова упала на кровать.

* * *

Канун Рождества выдался холодный и бодрящий, воздух, казалось, дрожал от радостного предвкушения праздника. Гости и персонал отеля «Девкалион» готовились наблюдать битву, которая должна была состояться на площади Мужества в центре Старого города.

— Весёлого Рождества, Кеджери! — улыбнулась Морриган старичку портье, пройдя мимо стойки и дважды звякнув в колокольчик.

— Весёлого Рождества, мисс Морриган… и счастливого Йоля!

Холл был полон шума и тепла. Постояльцы жадно поглощали ромовые пирожные и рождественский коктейль эгг-ног, ожидая сигнала Юпитера к выходу в город.

— Только одна ленточка, мисс Морриган? — удивилась Чанда Кали. Сегодня кавалерственная дама уложила волосы зелёными кольцами, надела длинные висячие серьги с изумрудами и колье в тон, а плащ у неё был бархатный, цвета лесной зелени. Трагически закусив губу, она окинула взглядом чёрное платье, чёрное пальто и такие же ботинки Морриган. — У меня есть очаровательная малиновая шляпка, как раз для вашей маленькой головки. А может, рубиновое ожерелье? У меня их дюжина… Возьмите, а?

— Спасибо, высокочтимая Чанда! Право же, не стоит, — покачала головой Морриган. Красной ленты ей казалось вполне достаточно.

Уже не в первый раз за день она пожалела, что другу не удастся посмотреть битву. Каждое второе Рождество семейство Свифтов встречало в горах Хайленда, и Готорн уехал ещё вчера, напоследок ещё раз поклявшись молчать об Эзре Шквале. Морриган, со своей стороны, обещала выбросить на время опасную тайну из головы и спокойно насладиться праздником. Тем не менее в дальнем уголке сознания она таила надежду, что не повстречает до Презентации странного мистера Джонса.

Наблюдая за служащими отеля с лестницы, она не могла не отметить, как нарядно приоделись девкалионцы. Вампир Фрэнк даже накрасил ногти под цвет кровавой подкладки плаща, Кеджери закутался в алый тартан с блестящими нитями. В честь Йольской королевы Марта надела пальто и шарф травяного оттенка, а шофёр Чарли — куртку цвета зелёного горошка. Шофёрская кепочка тоже была на нём, несмотря на выходной.

Часы пробили время, и Юпитер повёл всех наружу, где уже выстроились изящные экипажи, готовые доставить гостей на торжество. Проходя мимо, он подмигнул Морриган и дружески пихнул локтем. После того случая с Джеком прошло три дня, но никто об этом не упоминал. Морриган тоже молчала, как ни любопытно было узнать про глаз Джека. А сегодня вообще не до того. Зачем портить праздник?

* * *

Морриган ожидала увидеть на площади бурлящий красно-зелёный хаос, но партии оказались разделены: две толпы стояли по разным сторонам, выкрикивая здравицы и стараясь перепеть друг друга. Едва кто-нибудь из красных затягивал «Оду старому весельчаку» или «Счастливое Рождество», в гуще зелёных раздавался «Йольский гимн», «Цвет радости моей» и тому подобное. Юпитер устроился между соперниками в позиции арбитра, дав Морриган возможность стоять ближе к приверженцам Рождества, а Джеку — со стороны йольцев.

— Ты на брокколи похож! — хмыкнула она, покосившись на вычурную зелёную шляпу у мальчика на голове. И уточнила: — На дурацкую брокколи.

— Зато всем ясно, за кого я! — Джек поправил повязку на глазу, и Морриган едва удержалась, чтобы не спросить, зачем она ему нужна. Последние дни он то ли сам избегал общения, то ли не разрешал Юпитер. — А у тебя одна-единственная жалкая ленточка — небось стыдно поддерживать жирного взломщика дымоходов и поработителя эльфов?

— Если и стыдно, то только стоять рядом с дурацкой брокколи! — парировала она.

— Динь-динь! — вмешался Юпитер. — Брейк! Хотя бы ради… О, начинается!

На площади воцарилась тишина. Все взгляды обратились на север, где в тёмном небе появилось громоздкое летящее транспортное средство. Морриган затаила дыхание, забыв обо всём. И вот наконец под радостные вопли толпы в красном святой Николай спикировал с высоты на площадь Мужества на девяти оленях в упряжке, выполнив головокружительную «мёртвую петлю».

Сани приземлились на высокий помост, возведённый посреди площади. Двое крошек эльфов выпрыгнули первыми и принялись отчаянно размахивать руками, словно зазывалы на тролльих боях, призывая толпу громче приветствовать улыбающегося белобородого толстяка, который тяжело выбирался из повозки, отделанной красным деревом и бархатом.

Морриган просияла, уже не сомневаясь в своём решении поддержать святого Ника. Чудесные олени топали копытами и трясли огромными рогами, выпуская из ноздрей облака морозного пара, эльфы приплясывали под рёв толпы, а толстяк в красной шубе с улыбкой махал то одному, то другому из встречающих, будто старым друзьям. От избытка чувств кто-то из них даже упал в обморок. «Ну прямо рок-звезда!» — с восторгом подумала Морриган. Она самодовольно повернулась к Джеку, но тот лишь с ухмылкой пожал плечами, не сводя глаз с другой стороны площади.

— Погоди, то ли ещё будет!

Ждать пришлось недолго. Буквально секунды спустя море людей расступилось, пропуская что-то похожее на покрытую инеем гору, которая при ближайшем рассмотрении оказалась гигантским Снежным псом. На его заледеневшей спине гордо выпрямилась ослепительной красоты женщина, обводя царственным взглядом зачарованно притихшую площадь.

Морриган едва сдержала восхищённый возглас. Говоря о Йольской королеве, Джек ни чуточки не приврал. Такое изящество трудно было даже себе представить. Это был настоящий стиль!

Полупрозрачное бледно-зелёное платье облегало тело нежным текучим шёлком. Волосы цвета свежевыпавшего снега спадали ниже пояса мерцающими волнами, такие же белые, как и мех великолепного пса. Бледное лицо и белоснежная искристая улыбка придавали королеве особый шарм, взгляд огромных глаз затмевал своим сиянием всё вокруг.

Йольская королева плавно перелетела на помост, и по толпе прокатился дружный вздох. На Джека можно было даже не смотреть: излучаемое им самодовольство ощущалось прямо-таки кожей.

Высокие гости обменялись поклонами, наступила пауза. Затем королева подняла лицо к небу и застыла неподвижно.

— Вот оно! — шепнул Юпитер.

Началось со слабого, еле слышного стеклянного звона, наподобие музыки ветра. Морриган с изумлением наблюдала, как звёзды, усыпавшие ночное небо над Невермуром, становятся всё ярче, растут и приближаются, превращаясь в мириады серебряных колокольчиков, отражающих городские огни. Звон нарастал, наполняя воздух нежной и звонкой мелодией. Люди стояли в восторженном оцепенении, затаив дыхание, пока последний колокольчик не звякнул напоследок, вновь занимая своё место под куполом звёздного шатра.

Несколько секунд все молчали, а потом зелёная толпа разразилась криками и аплодисментами. Хлопали даже некоторые красные, хоть и неохотно. Морриган тоже готова была выкрикнуть что-нибудь радостное, но доставлять этим удовольствие Джеку — ни за что! Восхищаться пришлось молча.

Теперь все глаза обратились на святого Ника. Белобородый толстяк потёр руки в рукавицах, поворачиваясь направо и налево и окидывая взглядом площадь. Потом начал пританцовывать, тыкая рукой в толпу то туда, то сюда. Морриган думала, что он опять изображает рок-звезду, пока не заметила, что люди с криком разбегаются в стороны. В тех местах, куда указывал старик, прямо из мостовой стремительно вырастали огромные ёлки, на глазах достигая высоты пятиэтажного дома.

Раздались аплодисменты, но святой Ник ещё не закончил. Он снял рукавицы, щёлкнул толстыми пальцами — и на ветвях елей засияли красные с золотом шары, освещённые тысячами разноцветных лампочек. Красная толпа пришла в неописуемый восторг.

Джек молчал, не отрывая глаз от Йольской королевы. Чем она ответит?

Спокойно улыбнувшись творениям соперника, снежноволосая красавица тоже махнула рукой на каждую ель по очереди, и с зелёных веток вспорхнули стаи белых голубей, сливаясь над головами зрителей в огромное колышущееся облако. Оно стало менять форму, превращаясь то в гигантскую снежинку, то в звезду, то колокол, в дерево, в символ мира, пока наконец не скрылось в вышине под громогласный рёв зрителей.

Святой Ник подал знак эльфам. Вспрыгнув на сани, они направили в разные стороны две большие, страшноватого вида пушки. Морриган невольно оглянулась на Юпитера, но тот нисколько не казался обеспокоенным. На лице его была скука.

— В прошлом году старик вроде то же самое делал, нет? — толкнул он локтем племянника.

— Предсказуемо! — фыркнул Джек. — Заигрывание с массами, падкими на дармовщину.

— Ш-ш-ш! — прошипела Морриган, пихая его локтем в бок. Им легко рассуждать, а она тут в первый раз!

Пушки выпалили в небо с оглушительным треском, потом снова и снова. Над площадью взлетели разноцветные фонтаны конфет. Дети и взрослые подпрыгивали, ловя их в воздухе, падали на колени и собирали с земли, расталкивая друг друга. Восторженные вопли стали невнятными: у всех, включая Морриган, сладостями были набиты рты.

Йольская королева повернулась к Снежному псу, и он горделиво шагнул к помосту, не сводя с хозяйки преданных голубых глаз. Она почесала его за ухом, и пес задрал голову к луне, испустив оглушительным завывающий лай. Городские собаки подхватили его — ответный хор донёсся со всех концов Невермура, будто к площади спешила огромная стая волков.

Морриган поднесла руку к волосам и ощутила что то мягкое.

— Снег! — прошептала она.

Густые белые хлопья кружились и плясали в морозном воздухе, опускаясь на плечи, головы и поднятые ладони. Настоящего снега Морриган никогда прежде не видела. Счастье распирало грудь, как воздушный шарик. Она готова была схватиться за пальто Юпитера, чтобы не улететь ввысь.

Какое-то время вокруг слышались только вздохи и шёпот, потом площадь взорвалась криками и радостным смехом. Зелёные и красные вопили вместе, позабыв о недавних распрях.

Святой Ник тоже с улыбкой аплодировал, ловя языком снежинки. Йольская королева звонко смеялась.

— Ну вот, наконец настало время для великолепного финала, — сказал Юпитер. — Готовьте свечи!

Они вытащили из карманов каждый по белой свече, выданной им заранее. Следуя примеру Джека, Морриган подняла свою высоко над головой. Все вокруг с весёлым гомоном делали то же самое, наверняка зная, что вскоре произойдёт, — дети хихикали, глядя, как святой Ник озадаченно чешет бороду, как будто не представляет, что придумать в ответ. Затем, якобы осенённый идеей, он хлопнул в ладоши и простёр руки над толпой, вращаясь на месте как волчок. Свечи в руках у людей вспыхивали одна за другой — огненная полоса, расширяясь, двигалась по спирали от центра к краям площади, пока всё пространство не оказалось заполнено мерцающим золотым светом.

Святой Ник и Йольская королева глянули друг на друга… и обнялись, как старые друзья, улыбаясь и целуя друг друга в щёки. Северные олени сгрудились вокруг Снежного пса и тёрлись шеями о его белый мех, в то время как он игриво покусывал их рога и вылизывал морды. Эльфы благоговейно припали к ногам снежноволосой чародейки.

Красные и зелёные смешались на площади в одну бурлящую массу, меняясь праздничной одеждой, — малиновые рукавицы на малахитовый шарф, букет пурпурных фуксий на изумрудную шапочку, — и скоро уже невозможно стало различить, кто какой партии принадлежал. Марта нагнулась к Фрэнку и протянула свой шарф, а он в ответ набросил ей на плечи накидку с блёстками. Дама Чанда взяла у Кеджери алый клетчатый галстук-бабочку, а он обвил вокруг своей шеи её колье с изумрудами.

Джек снял с головы свою уморительную шляпу и протянул Морриган.

— Со свечами вышло ничего так, — пожал он плечами.

— Ага, — кивнула она, — но снег был самый классный! — Сняв с волос алую ленту, она завязала её в пышный бант на запястье Джека. Он благодарно улыбнулся. — Постойте, а у кого всё-таки победа?

— Не у кого, а за кем, — поправил Юпитер. — Ни за кем, — ответил он, уводя их с площади. — Святой Николай и Йольская королева в очередной раз заключили перемирие и теперь займутся каждый своими делами — будут раздавать подарки и обеспечивать снегом Свободный штат… Кому рождественских леденцов? — Он забежал вперёд и купил две дюжины сливовых конфет в бумажном пакетике.

— Значит, никто не выиграл? — Морриган всё же чувствовала себя немножечко обделённой.

— Шутишь? — усмехнулся Джек, лепя снежок и швыряя в Юпитера. — Снег плюс подарки, слышала? Все выиграли!

Домой они добирались пешком, отмахиваясь от услужливых возниц и забрасывая друг друга снежками, пока не устали и не промокли. Остаток пути Юпитер нёс Морриган на плечах, а Джек позади радостно катался по обледеневшим дорожкам. Уничтожив по пути все сливовые леденцы, через полчаса они ввалились в «Девкалион» с заледеневшими пальцами и фиолетовыми языками.

— Как думаешь, святой Ник к нам уже заходил? — спросила Морриган Джека, из последних сил взбираясь по лестнице. Она облизала сахар с уголков губ.

— Нет, он всегда приходит, когда ты уже спишь, чтобы не тратить время на разговоры. Так что давай ложись скорей. — Он с ухмылкой подтолкнул её вперёд. — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Брокколи!

Джек захихикал и исчез за дверью своей комнаты.