Слыл он фартовым пацаном, кого легко приняли в шарагу; хлыл он ганевским кацаном, и урки своим считали салагу. На шнифах испытал вентуру, с капелой он бегал по хатам; за кражи попадал в ментуру, но не рыгнул лишнего гадам… Раз кентами на дело пошли, подыбали по набою фазана; без гамона в малину вошли, лаче помыли ланцы сазана. Затем они укатили с хутора, шометом свалили на тачке; в манзели дуванили бутора, а реста затырили в заначке. Но таче сявка киданул шару, с барыгой устроил он макли: с котла гнида вертанул сару, за фишки замарал он пакли. Рачил витать гусем пухлым, восе тайком ограбил шайку; сице стал он вором тухлым, позабыл с кем ломал пайку. С марухой он решил удрать, но салом пятки не смазали: вскоре гада пришли убрать, цветные лапы ему связали. Мусора смели его с чардом: захезали шмотки да фанзы; затем загнали его в нардом, ждали там шкодника ранзы… Надел он да клеймо духаря, разначил метлу без отказа; но не пойти суке на сухаря, повидает вилы без отмаза! Воры ксиву послали в кичу: ждут в кишлаке его босяки: на тряпки ему порвут гычу, спросят в натуре за косяки…