— У тебя слишком счастливый вид для завалившей зачет, — проворчала Лэн и несильно стукнула Радишу расческой по макушке, чтобы не вертелась. — Сиди смирно!

— Сижу, — покорно выдохнула подруга и вновь мечтательно улыбнулась, глядя на свое отражение.

Ярко-синее платье с завышенной талией ей безумно шло, как и накрученные Лэн локоны, спускающиеся на открытые плечи. Жаль, что такая красота останется незамеченной…

За пару дней до бала академию облетела долгожданная новость: сектантов, лишивших город покоя, нашли и частично повязали, частично разогнали, но потрепали сильно, так что даже сумевшие уйти еще долго не оправятся. Эта группа оказалась небольшой и не слишком-то сплоченной. Зато чувства собственного величия и неуязвимости ее членам было не занимать, за что они в конечном счете поплатились. Со следующей недели переставал действовать запрет на выход в город, и общее настроение, приподнятое в связи с балом, взлетело до небес. Но Радиша все равно отказалась расставаться с амулетом. Так ей было спокойнее, и, наверное, она права, но сейчас, глядя на свою «близняшку», я чувствовала острую досаду оттого, что ей не доведется показать себя настоящую. Зато Радишу это совершенно не волновало. Она просто-таки сияла, и, видя ее счастье, успокоилась и я.

Неприятную ситуацию с Алеком Лэн, как и обещала, разрешила. Он поклялся сохранить секрет Радиши, и оснований не верить ему не имелось. Как и злиться на Лэнис, забывшую рассказать о талантах братца. Нежно-розовое платье и перекинутая через плечо светлая коса затейливого плетения придавали ей вид романтичный и невинный. Девочка-ромашка… В такой несгибаемый характер ни за что не заподозришь. Если не увидишь, как она, ругаясь сквозь зубы, причесывает не в меру рассеянную подругу, десятью минутами ранее выставив незадачливого кавалера за дверь — со строгим наказом ждать сколько придется, если, конечно, не хочет провести бал и остаток жизни в гордом одиночестве.

Со мной госпожа будущая целительница уже закончила, и я стояла у окна, боясь лишний раз шевельнуться и борясь с желанием прилипнуть взглядом к зеркалу, у которого Лэн все еще сражалась с волосами Радиши. Все-таки платье было волшебным… и превращало меня в настоящую принцессу. Накануне бала я, опасаясь за его сохранность, испробовала все изученные на тот момент чары. И неизученные в придачу, хотя для этого и пришлось полистать учебник. Подруги тоже возжелали чудес бытовой магии, и я честно зачаровала наряд Радиши, а вот на Лэн сил уже не осталось. Но она не расстроилась. Аккуратно сложила свое платье в чехол, невинным тоном уточнила, где живет Джас, и ушла. Вернулась поздно, с зачарованным платьем и настолько довольная, что я потребовала поклясться, что Джас жив и хотя бы относительно здоров.

Взгляд вновь помимо воли скользнул к зеркалу. Боюсь, вид у меня был не менее счастливый, чем у витающей в облаках Радиши… Я нервно провела ладонью по уложенным в прическу волосам, поправила кокетливые прядки, нарочно оставленные Лэн на «свободе», скользнула кончиками пальцев по браслетам на левой руке.

Магистр Стай все же научила нас плести простейший амулет, заодно показала, как можно воссоздать практически любой материал, будь то обычная нитка или же шерстинка единорога. И ее метод отличался от метода магистра Кэр, продемонстрированного нам на общей лекции. Прежде всего — уровнем сил, необходимым для результата. Ну и самим результатом, который на сей раз не заставил себя ждать. Сложное, энергоемкое заклинание, приносящее опустошение и… восторг. Восторг созидания. И пусть пока что нам, полностью выложившись, удалось воспроизвести лишь одну-единственную шерстинку — оно того стоило.

У меня получилось сплести не один, а целых два браслета. Хватило и сил и желания, смешанного с неведомым ранее азартом. Сантея Стай долго вертела мои поделки в тонких пальцах, а потом, одобрительно улыбнувшись, посоветовала подарить второй браслет тому, кому сердце подскажет.

Пока что сердце молчало. Зато нестерпимо захотелось надеть браслеты на бал. Сразу оба. Наверное, не очень уместное украшение, но, выполненные в зелено-фиолетовых цветах, они вполне гармонично сочетались с платьем.

С подоконника послышался тихий шорох. Бумажный голубь, залетевший в комнату час назад, нетерпеливо подпрыгивал, намекая, что неплохо было бы и ответить на послание, состоявшее всего из двух слов.

— Не передумала? — озвучила оные Лэн, закручивая последнюю прядку.

— Нет.

Я схватила голубя и завалявшийся там же, на подоконнике, огрызок карандаша, нацарапала ответ и выпустила вестника в приоткрытое окно.

— Ну и зря, — припечатала Лэн. — Это было бы полезно. Причем обоим.

Я рассеянно пожала плечами. Понятия не имею, какую пользу извлечет Дан из того, что я пойду на бал с Марком. Для себя тоже ничего заманчивого не видела. Разве что назло Дану, но кому от этого легче будет?

Настроение поползло вниз, и я, упрямо закусив губу — под негодующий вопль Лэн, чтобы не смела есть помаду, — сосредоточилась на более приятном. Сияющая Радиша для этих целей вполне подошла, более того — заразила своей радостью, и всего через несколько мгновений мне вновь захотелось улыбаться.

К демонам проблемы и запутанные отношения. Хотя бы сегодня, потому как, увы, никуда мы друг от друга не денемся. А вот праздники не настолько часты, чтобы позволять чему бы то ни было их портить.

Еще с вечера вся академия, и изнутри и снаружи, преобразилась, засияла яркими огоньками, расцвела диковинными иллюзорными цветами, превратившись в сказочный замок. Для полноты картины не хватало только парящего над башнями дракона. Но если учесть все обстоятельства, то, пожалуй, как раз драконов нам и не нужно. Мне так уж точно.

Первокурсников к подготовке бала по давно устоявшейся традиции не допускали. Лэн, в прошлом году, по ее же собственному признанию, немало негодовавшая по сему поводу, на этот раз сама не захотела участвовать, а потому убранство огромного зала, предназначенного для торжественных мероприятий, оказалось для нас сюрпризом.

Едва шагнув за порог, я словно в недавнем сне оказалась. Приглушенный мягкий свет; окна, затянутые лунным туманом, словно двери в иные миры; колонны, увитые изумрудно-зеленым, загадочно мерцающим плющом, и сияющие бабочки всевозможных оттенков, под легкую, ненавязчивую мелодию порхающие меж столь же ярких, радостно улыбающихся студентов и преподавателей академии, коими полнился зал. Одна бабочка, не особо крупная, золотисто-лиловая, опустилась на мое плечо, где и застыла подобно необычной брошке. Прогонять ее не стала — побоялась, что от неосторожного движения иллюзия исчезнет, да и потом, красиво же. Так и пошла вслед за Лэн, выступающей с грацией истинной королевы, и гордо задравшим нос Карлом. Радиша чуть отстала, любуясь превращенным в звездное небо потолком. Я тоже осматривалась, и вовсе не для того, чтобы наслаждаться плодами фантазий старшекурсников. Но, сколько ни всматривалась, Даниэля так и не увидела… А может, он вообще не придет?

Ох, да что это со мной?! Не придет, и ладно. Решила же не думать о нем и просто веселиться, а сама… И пяти минут не прошло, как в толпе разглядеть пытаюсь!

Богиня, кажется, я безнадежна…

Но окончательно скиснуть мне не дали.

— Только единорогов не хватает, — раздался позади нарочито ворчливый, не слишком-то успешно скрывающий нотки восторга голос. — Кстати, здорово выглядишь.

— Спасибо, — повернувшись к облаченному в белоснежный, уже облюбованный стайкой бабочек костюм Джасу, улыбнулась я. — Ты тоже. А где девочки?

— Где-то тут, — пожал он плечами, с которых тут же вспорхнуло по огромной бабочке, и, не удержавшись, добавил не без ехидства: — Ищи боевиков — найдешь и девчонок.

— Завидуешь? — фыркнула я, наблюдая, как Джас отмахивается от пытающихся обосноваться в его волосах летуний. А ничего иллюзии, прочные, не рассеиваются. На совесть делали… тоже хочу так уметь!

— Было бы чему, — с выражением лица «я выше этого» отмел обвинения однокурсник и поспешно перевел тему: — Смотри, кажется, начинается…

В дальнем от дверей углу, куда Джас ненавязчиво тянул меня, находилось возвышение вроде сцены, освещенное куда ярче остального пространства. И оно не пустовало… Плана Корревайн, как всегда, была ослепительна. Ректор сменила мантию на серебристо-синее платье, строгое и одновременно нарядное, волосы убрала в сложную прическу, а глаза ее сияли ярче драгоценных камней. А еще она улыбалась. К этому моменту Джас подтащил меня почти вплотную к сцене, так что разглядеть невиданное ранее зрелище удалось без труда. На общем собрании в начале учебного года я и подумать не могла, что эта женщина умеет так улыбаться — мягко, светло, по-доброму. Я засмотрелась на это чудо и, лишь когда магистр Корревайн, добившись тишины, начала приветственную речь, обратила внимание на стоявшего рядом с ней молодого мужчину. Строгий темный костюм, яркие зеленые глаза, черные волосы, заплетенные в косу…

Так вот почему он казался таким знакомым!

Я даже дышать на миг перестала, а Марк, безошибочно найдя меня в благоговейно внимающей толпе, еще и подмигнул едва заметно! Или же просто показалось?..

— Джас, — прошипела я, толкнув приятеля в бок, — это кто?!

— Ректор, — недовольно бросил он.

— Рядом с ректором! — не сдавалась я, передернув плечами. Нет, не показалось, этот хвостатый интриган на меня совершенно точно смотрит! — Джа-а-ас!

— Помощник ректора, — поняв, что я все равно не отстану, смиренно отозвался однокурсник. — Ее правая рука и очень крутой, насколько я могу судить, маг. Маркус Эрван.

Стало понятно, откуда он знает мое имя. Действительно, это его работа. Зато появился вопрос: что правой руке ректора и просто крутому магу от меня вообще понадобилось? Или он всех студентов, с которыми пришлось нечаянно столкнуться, какао угощает и на бал приглашает?

— Марк, значит, — недобро прищурившись в ответ на безмятежно-наглый взгляд, пробормотала я. — Что же ты, Марк, полным именем-то представиться забыл?!

— Что? — не расслышал Джас.

— Спасибо, говорю, — буркнула я, и приятель вновь превратился в слух.

Я шагнула ему за спину, чтобы отгородиться от пристального внимания, и тоже попыталась сосредоточиться на речи ректора. Вернее, на самом ее финале и пожеланиях отдохнуть от учебных будней и от души повеселиться.

— А сейчас — обещанный сюрприз! — провозгласила магистр Корревайн.

Марк-Маркус, выступив вперед, плавно повел рукой…

И зал на пару мгновений утонул в золотистом свете, мягком, теплом и напоенном нежным ароматом сирени. Страшно не было — просто странно и удивительно приятно. А когда свет схлынул, раздался слаженный вздох восхищения.

С легкой руки помощника ректора обычный бал превратился в дивный маскарад. И без того прекрасный зал засиял, словно ограненный драгоценный камень. Теперь он еще больше походил на уютный уголок сказочного леса, посреди которого раскинулось отражающее ночное небо озеро, чистое, прозрачное, украшенное нежными лилиями. Иллюзия конечно же, но невероятно качественная, настолько, что при первом взгляде под ноги дыхание перехватило. Наряды тоже преобразились и дополнились изящными масками, скрывающими лица. Мое платье золотисто мерцало и, притом что вроде бы осталось прежним, стало еще прекраснее, а маска — я не удержалась и сняла ее, чтобы рассмотреть, — напоминала застывшую на плече бабочку и очертаниями и цветом.

Джас растерянно поправил свою маску, серебристо-белую, под цвет костюма, из излишне строгого превратившегося в настоящий наряд принца — бабочки и на нем имелись, причем смотрелись на диво уместно, — и протянул руку:

— Потанцуем, принцесса? — Голос прозвучал чуждо, наверняка из-за маски. — А то ведь затопчут.

Быстро отошедшие от неожиданности студенты уже кружились по полу-озеру в медленном, под стать музыке, танце, в который можно было лишь влиться, чтобы не разрушить волшебство момента. И я согласилась, вложив ладонь в ладонь однокурсника.

Джас двигался умело, переживать за сохранность ног не пришлось, и я, расслабившись, решила осмотреться. Все было совсем как с моим платьем: вроде бы и по-прежнему, но в то же время неуловимо иначе. И я уже не могла с уверенностью сказать, кто только что с веселым смехом скользнул мимо нас, кто едва-едва топчется у самой кромки «озера», кто попросту присел на опустевшее возвышение… Подруг, как ни вглядывалась, я так и не нашла. Я бы и Джаса, наверное, не узнала, не будь он рядом в миг преображения.

Настоящий маскарад, когда знакомые превращаются в незнакомцев, незнакомцы ведут себя так, словно давным-давно знакомы, а иллюзия становится реальностью, сказочной, хрустально-хрупкой и оттого еще более прекрасной.

В какой-то момент наш танец прервали.

— Позволите? — вежливо поинтересовался кто-то, и Джас, слегка поклонившись, отпустил мою руку, которая тотчас же оказалась в чужой ладони. — Вы прекрасны, моя леди.

А это уже мне. Впрочем, мог бы и не стараться, очарование очарованием, но злиться я еще не перестала.

Если мой однокурсник казался воплощением света, то мужчина, вновь поведший меня в танце, олицетворял все самое таинственное, что только скрывает тьма. Черный, расшитый мерцающими темно-багровыми камешками костюм и черная же маска в форме клюва хищной птицы ему невероятно шли. Загадочно до головокружения, могло бы и сработать, но… Все безнадежно портила неизменная коса и зеленые глаза, пусть и смотрящиеся немного чуждо сквозь прорези зачарованной маски, но не утратившие ни капли знакомой наглости.

— Маскироваться надо тщательнее, господин Эрван, — хмыкнула я, ничуть не сомневаясь, что создатель иллюзии без труда меня опознал, и, повинуясь не слишком-то приличному и неудержимому порыву, потянула за кончик заманчиво покоящейся на плече косы.

— Не продумал, — легко согласился ничуть не опечаленный разоблачением Марк… или как там его на самом деле зовут.

Врет как дышит. Даже лучше, чем у Дана, получается.

— К чему эти игры? — прямо спросила я.

— О чем ты? — вроде бы искренне удивился он.

— Обо всем. Какао, приглашение на бал, и при этом — ни слова о том, кто вы… Зачем, господин Эрван?

— Вот и ответ на твой вопрос, — улыбнулся Марк. — Так было намного проще. И ты не обращалась ко мне столь официально.

— А как еще дозволено обращаться к правой руке магистра Корревайн? — Удивляться я умею не менее искренне.

Но смутить Марка оказалось нереально.

— Как и раньше. Я же не ректор. И не твой преподаватель. Не предполагал даже, что тебя расстроит мое положение…

— Я не расстроена, — возразила я. — Просто так нечестно.

Одну мелодию плавно сменила другая, чуть более быстрая, но такая же завораживающая. Мы стояли посреди танцующих пар и мерили друг друга задумчивым взглядом.

— Хорошо, — первым сдался Марк. — Давай начнем сначала. Я — Маркус Эрван, помощник магистра Корревайн и обычный человек, который любит какао, балы и неофициальное общение с вредными и подозрительными студентами. Надеюсь, недоразумение улажено?

Вредная и подозрительная студентка недовольно фыркнула, но больше вредничать не стала и даже против второго танца не возразила. Если подумать, ничего страшного не случилось, и маленький, не способный никому навредить секрет еще не повод обижаться всерьез.

— Так ты искусник? — спросила я с любопытством. — Это же твоих рук дело?

— Моих, — кивнул Марк. — Иллюзии всегда мне удавались.

— Дело в бабочках, да? — озвучила я свою догадку.

Бабочки имелись на всех нарядах, и я предположила, что именно они послужили источником чар. Единовременно, всего лишь за пару мгновений, охватить всех присутствующих — слишком сложно, энергозатратно и ненадежно.

— В них, — улыбнулся Марк и добавил, подтверждая мои выводы: — Сделать заготовки намного проще и эффективнее.

— Невероятно красиво получилось, — признала я и вновь почувствовала желание научиться делать такие же иллюзии — изящные, неотличимые от реальности даже на ощупь.

— У тебя тоже получится, если очень сильно захочешь, — подбодрил Марк, словно подслушав мои мысли. Хотя ведь Дан говорил, что их несложно просчитать… Может, и не шутил.

Поймав себя на том, что опять вспоминаю Дана, я разозлилась уже на себя. Решила же веселиться! Тем более и компания неплохая. Вроде бы. С Марком оказалось легко разговаривать. Он охотно отвечал на вопросы, советовал что-то по учебе и шутил, а у столов с напитками, поставленных в похожей на грот нише, отговорил пробовать ярко-оранжевый сок — судя по лицу не столь удачливого парня, меня избавили от не самых приятных ощущений.

— Старшекурсники любят подобные штуки проворачивать, — пояснил Марк, пока я наблюдала, как бедняга, полыхая оранжевыми — под стать напитку — ушами, жадно пьет обычную воду. На ней и я свой выбор остановила, несмотря на уверения Марка, что остальное безопасно.

В то время как он возвращал незадачливому студенту изначальный цвет ушей, я по привычке вглядывалась в разноцветную толпу… и увидела-таки Даниэля. Он был без маски, в обычной одежде, и оттого очень заметен. В первое мгновение я обрадовалась так, что сердце с утроенной силой заколотилось, во второе — еще больше разозлилась, а потом и вовсе растерялась — Дан шел ко мне. Или же просто в мою сторону, ведь под зачарованными масками он вряд ли мог кого-либо узнать.

Но проверить, так это или нет, не получилось — Даниэль попросту не дошел. Наперерез ему из-за колонны вынырнул тощий парнишка в вычурном костюме и, сдвинув на затылок маску с рожками, что-то затараторил, размахивая руками. Дан морщился, но слушал, мрачнея по мере рассказа. И, бросив на меня странный взгляд — неужели и правда узнал? — развернулся и направился вслед за вновь натянувшим маску парнем.

Ни радости, ни злости я больше не ощущала. Лишь едкую обиду, разочарование и желание спрятаться в темном уголке.

Пора было признать: праздник не удался. И винить в этом я могла только себя.

— Красивый медальон.

Я вздрогнула и непонимающе посмотрела на Марка. Даже не заметила, что он закончил с жертвой глупых розыгрышей. И как подаренный Даном медальон выбился из-под платья — тоже.

— Подарок, — скупо обронила я, пряча его от любопытного взора. Почему-то медальон не хотелось никому показывать, и внимание Марка неприятно укололо и немного испугало. Или же все дело в драконьей чешуйке, надежно скрытой в серебряном кругляше? — У тебя ничуть не хуже, — стремясь отвлечь слишком уж задумчивого помощника ректора от моего медальона, кивнула на его собственный, крупный, черненый, с очень сложным абстрактным изображением.

— А, обычный амулет, — небрежно отмахнулся Марк. — Защита от призраков.

— Зачем? — удивилась я. — В академии же только леди Эллан, но она безобидна!

— И не в меру любопытна, — недовольно поджал губы он.

— А тебе есть что скрывать? — вырвалось у меня.

— Всем нам есть что скрывать, — пожал плечами Марк. — Разве нет?

Я хотела было возразить, но припомнила собственный секрет и скрепя сердце кивнула. Действительно, у всех есть свои тайны. Может, совершенно незначительные для других, но оттого не менее оберегаемые. И потом, отношения разные бывают… Кто сказал, что Грейс Эллан со всеми мила и дружелюбна?

Разговор увял сам собой. В висках медленно разливалась тяжесть, и веселая, полная волшебства атмосфера бала показалась слишком давящей… душной.

— Грейс, что-то не так? — встревоженно спросил Марк, заметив мое состояние.

— Устала, — вымученно улыбнувшись, сказала я. И даже не солгала — в самом деле ведь устала. Прежде всего от собственной глупости и нелепых надежд, которые неизвестно зачем холила и лелеяла, прекрасно зная, чем все закончится. — Мне нужно на свежий воздух.

Может, хоть он немного мысли прояснит и все еще тлеющую обиду остудит.

— Я провожу, — вызвался Марк, но я помотала головой:

— Не стоит. Я хочу побыть одна.

Слава богам, он не настаивал. К выходу я шла, ища взглядом подруг — вот они бы сейчас точно не помешали, — но, увы, иллюзии надежно скрывали их. А может, и к лучшему. Пусть веселятся, было бы слишком эгоистично нагружать девочек своими проблемами. Сама разберусь, не впервой.

В коридоре было значительно тише. Таинственно мерцали усеивающие стены волшебные огоньки, слегка подсвечивая путь. И чем дальше я уходила, тем явственнее слышала шепот, невнятный, шелестящий, словно эхо давно минувших веков. Замок будто пытался что-то сказать, но я его не понимала… И от этого становилось еще грустнее.

Я осторожно погладила шероховатую кладку и прижалась к ней ухом, словно надеялась, что так точно разберу тихие жалобы. И показалось, будто под грубым камнем бьется живое сердце. Отпрянув от неожиданности, я недоверчиво осмотрела стену и вновь приникла к ней, но на сей раз ничего не услышала. Почудилось, не иначе. Как и все остальное.

Пока я вслушивалась в шорохи академии, глупая тоска отпустила душу, и дышать стало намного лете. Можно было бы и вернуться, ведь праздник в самом разгаре. Найти девчонок или же остаться с Марком. Я в задумчивости оглянулась и краем глаза заметила какое-то быстрое движение. Обернулась и увидела, что за поворотом коридора исчезает нечто, похожее на клочок белесого тумана… Или же на край платья одной призрачной леди.

Я подхватила пышные юбки и побежала за ней. Зачем — не знаю. Леди Эллан я не видела давно, и не сказать чтобы стремилась к этому — перемен в жизни и без того произошло достаточно. Но что-то будто толкало вперед, что-то сильное и настойчивое, чему нельзя было противиться. А едва завернув за угол, я застыла, оказавшись лицом к призрачному лицу.

Леди Эллан парила над полом всего на расстоянии вытянутой руки. Она улыбалась, глядя мне в глаза. Грустно и понимающе, словно знала то, о чем я пока что не догадывалась. И от этой улыбки и взгляда, в которых в общем-то не было ничего страшного, меня сковал такой ужас, какой не мог вызвать даже проникновенный полуночный вой над изголовьем кровати. А когда что-то коснулось моего плеча, я и вовсе заорала…

И наверняка подняла бы переполох, не заглуши чья-то ладонь вырвавшийся из груди крик.