Прежде чем спрятаться от всех проблем и несчастий под одеялом, я нашла в себе силы отправить весточку подругам — и незамедлительно получила ответ. Слава богам, все было хорошо, только Радиша ногу подвернула, а Лэн и вовсе не пострадала. Ну хотя бы за девчонок переживать не пришлось.

Половину ночи я позорно прорыдала в подушку. Тихо и беззвучно, затаиваясь всякий раз, когда почти неслышно приоткрывалась дверь — Дан проверял, в порядке ли я.

Я была не в порядке, но обсуждать это с ним не собиралась. Никто не виноват, что я так и осталась наивной дурой.

Несмотря на бессонную ночь, проснулась я рано. Прислушалась к утренней тишине, убеждаясь, что Дана здесь нет, и выскользнула из-под одеяла. Долго стояла перед зеркалом в ванной комнате, разглядывая унылое, растрепанное и опухшее после слез отражение. М-да. Настоящая красотка, любого боевого мага до разрыва сердца довести смогу.

Прохладная вода смыла следы ночных переживаний, да и душевное равновесие подправила. Оделась я вполне бодро, решительно вышла за дверь — и замешкалась, услышав приглушенные голоса, один из которых принадлежал Дану, а второй звучал сердито и очень-очень знакомо…

К лестнице я подобралась на цыпочках и по стеночке, чтобы снизу раньше времени не заметили, и обосновалась в еще вечером облюбованной засаде.

В гостиной жарко горел камин, на столе исходили ароматным паром две чашки крепкого чая, которому суждено было бесславно остыть, ибо собеседники явно про него забыли.

Дан, нахохлившийся, словно провинившийся, но несломленный мальчишка, стоял посреди комнаты, а перед ним, до ужаса напоминая строгого преподавателя, вышагивал высокий крепкий мужчина в темном дорожном костюме. Не юнец, но и далеко еще не старик; светлые волосы, на висках слегка тронутые серебром, небрежно стянуты в короткий хвост; губы сурово сжаты, синие глаза полны недовольства и непонимания. Для полноты образа только пары зачарованных мечей в руках не хватало.

Ну или ремня.

О боги… Лучше бы меня вчера какая-нибудь тварь съела!

Судя по выражению лица Даниэля, похожие мысли бродили и в его голове.

Да, мой во всех отношениях замечательный папа умел произвести впечатление даже на тех, кто знал его всю жизнь.

— Стефан, вы мне как отец, но… Сейчас я с вами не согласен. Для Грейс же будет лучше, если она сможет себя защитить, — спокойно возразил Дан, дождавшись, когда мой родитель сделает паузу в бесконечной тираде под названием «Как ты, предатель, мог пустить мою непутевую, безрассудную и совершенно не приспособленную к жизни дочь на территорию академии и почему не отправил ее домой сразу же, как здесь обнаружил?!».

— Даниэль, богов ради! — не проникся папа. — Ты же понимаешь, чем все это может закончиться?!

— Понимаю. И намерен сделать все возможное и невозможное, чтобы этого не произошло. Более того, уже сделал. Теперь Грейс не пострадает от магии.

— Как будто это единственная угроза!

— С остальными я тоже разберусь, — не моргнув глазом сказал Дан. — Грейс имеет право учиться. Нельзя запирать ее дома, не учитывая ее желаний.

— Чувства окончательно лишили тебя разума! — с досадой заявил папа.

— Стефан, пожалуйста, — обреченно попросил Дан.

— Что «пожалуйста»? — не пожелал внять просьбе мой боевой отец. — Думаешь, я ничего не вижу? И дури твоей не замечаю? Напридумывал невесть что, а теперь страдает! Грейс…

— С Грейс все будет хорошо, — решительно перебил Дан. — Обещаю.

— А с тобой?

— Разберусь.

— Поговори с ней, — внезапно остыв, устало вздохнул папа. — Она всегда к тебе тянулась, а ты…

— А я очень опаздываю, — ввернул Дан, в голосе которого отчаяние уже просто звенело. — Договорим по дороге?

Куда?! Так нечестно! Меня папочка с потрохами сдал, а Даниэль опять сухим из воды вышел?!

— О твоих глупостях лучше поговорить здесь, — вняв моему мысленному воплю о мировой несправедливости, отрезал папа.

— Вы прекрасно знаете, чем они обусловлены.

— Я прекрасно знаю, что ты, мой друг, упрямый болван! — припечатал папа.

Ой. При мне он ни разу так с Даном не разговаривал! О чем они вообще?

— Вертишься, как уж на сковородке, — неодобрительно проворчал отец и громко позвал: — Грейси, солнышко, не хочешь поздороваться?

Я подавилась воздухом. Душа трусливо ухнула в пятки, и захотелось уползти обратно в комнату, спрятаться под кроватью и сделать вид, что меня здесь нет и никогда не было. Только вот со Стефаном Лэрэем подобные фокусы не проходят…

— Привет, па, — пробормотала я, на деревянных ногах покинув свое убежище и преодолев ступени, каким-то чудом не пересчитав оные лбом. Голос звучал столь же деревянно, а потому следующие слова на правду походили мало: — Рада тебя видеть.

— А уж как я-то рад видеть тебя, — протянул родитель тем особым тоном, от которого любой ребенок любого возраста неосознанно тянется прикрыть пятую точку и схорониться где подальше, пока не минует буря. — Сказал бы, это очень нечаянная радость, потому как радоваться я планировал чуть позже. Дома, где оставил обещавшую примерно себя вести дочь.

Я сглотнула и, не придумав ничего лучшего, нырнула за Дана. Даже в рубашку его вцепилась, чтобы наверняка.

— О как, — удивленно хмыкнул папа, с интересом обозрев получившуюся композицию. — Ну хорошо. Как ты объяснишь свое поведение, Грейс?

— Стефан… — начал было Дан, но не договорил…

Я, собравшись с силами и припомнив немалый список накопившихся к родителю вопросов, выступила из своего укрытия и отзеркалила папину улыбку, которая обычно не сулила окружающим ничего хорошего.

— Я все объясню. Обязательно. Но лишь после того, как ты объяснишь, что происходит, откуда у меня непереносимость магии и почему я ничего об этом не знала!

— Разболтал-таки! — метнул в Дана гневный взгляд отец.

— Жизнь мне спас, — поправила я, выудив за шнурок медальон и продемонстрировав папе. — Ты наверняка уже в курсе, что случилось вчера. Здесь столько магии было, что я бы просто не выжила! Я же постоянно в опасности была…

— Дома ты была в безопасности! — отрезал родитель.

— Но я все равно не смогла бы просидеть там всю жизнь, — покачала головой я. — Па… Так нельзя. Что бы ни случилось, я уже взрослая и должна знать. Ты же сам понимаешь…

Признаться, на успех я не надеялась, а потому очень удивилась, когда отец, помолчав, кивнул:

— Понимаю. Я, как мог, оттягивал этот момент, но, видимо, дальше уже некуда. Ты и в самом деле имеешь право знать…

Встрепенувшись, я во все глаза уставилась на папу, серьезного и собранного как никогда. Сейчас он, статный, подтянутый и обычно выглядящий гораздо моложе своих лет, казался усталым, растерянным и даже потерянным. Будто не ожидал, что разговор окончится так. Или же изо всех сил надеялся, что этого не произойдет.

— Я покину вас, — нарушил тягостное молчание Дан, попятившись к двери. — Нужно заглянуть к магистру Корревайн. Увидимся вечером!

И он сбежал. Я проводила его ревнивым взглядом — подозреваю, что речь пойдет о Лире, и послушать, какое отношение к ней имеет мой жених, тоже очень хотелось. Но ладно, Даниэль никуда не денется. А вот папа… Папа еще как может деться, так что нужно ковать железо, пока горячо. То бишь выцарапать-таки из родителя все тайны, раз уж он сам настроен на откровенность.

— Прости, малышка, у меня тоже есть неотложные дела, — виновато развел руками отец, когда я перевела на него задумчивый взор. — Да и разговор не из легких, с мыслями нужно собраться, все же не рассчитывал я на такое… Но мы обязательно поговорим, Грейси. Сегодня же. Клянусь.

Я подавила разочарованный вздох и кивнула. Хорошо. Несколько часов особой роли не сыграют, подожду. Тем более что мне тоже есть чем заняться.

— Явилась не запылилась, — проворчала Лэн, стоило мне перешагнуть порог комнаты. — Как провела ночь?

— Паршиво, — мрачно ответила я, пропустив мимо ушей ехидный намек.

— Так тебя не для нежностей украли, а для выволочки? — не унималась подруга.

— Лэнис! — возмутилась Радиша, сидевшая на кровати с книжкой в обнимку. — Может, хватит уже?

— Ты чего такая злая? — удивилась я.

— А ей не разрешили вчера монстров бить, — наябедничала Радиша. — Ал… Магистр Арто нам портал открыл, я-то сама вошла, а ее Карл впихнул…

Я от души посочувствовала бедняге Рингтэю. Возможно, когда-нибудь Лэн его и простит, но это будет не скоро и очень, очень для него мучительно.

— Предатели, — скрипнула зубами излишне боевая для целительницы подруга.

— Они о тебе же заботились, — покачала я головой, содрогнувшись при одном только воспоминании о прошлом вечере. — Там было… мерзко.

— Но это не помешало тебе остаться, — надулась Лэн.

Я прошла к своей кровати и, опустившись на покрывало, вздохнула.

Не помешало. Более того, без колебаний осталась бы вновь. Даже предположить страшно, чем бы все закончилось, не будь там меня. Впрочем… Может, и обошлось бы. Даниэль невиновен, что смогли бы доказать и без моего вмешательства. Другое дело, сколько бы на это ушло времени… И вовсе не факт, что не случилось бы очередной подставы.

Сама не заметила, как все рассказала девчонкам. Разумеется, о Сердце академии и ритуале ни словечком не обмолвилась, но подруги и без того впечатлились.

— Магистр Драмм мужик хороший, — уверенно заявила Лэн. — Но сбои у провидцев случаются. Может, простое совпадение?

Я пожала плечами. Может, и совпадение. Хотелось бы верить, что так оно и есть… вот только не верилось. И потом, если бы Дан не остался на балу, если бы пошел в свой кабинет, а не послал туда иллюзию… Тогда бы видение магистра Драмма исполнилось в точности. Тогда бы никто не усомнился в виновности Даниэля.

Из размышлений меня вывел подозрительный шум. Радиша, заметно хромая, пробиралась к двери, в то время как Лэн пыталась ей помешать.

— А что случилось? — нахмурилась я.

— Она, — обличительно ткнула в подругу пальцем целительница, — ногу вчера повредила, а сегодня у нее пересдача! Ей специальные заживляющие чары наложили и на сутки запретили любые нагрузки, а она!.. Как она с травмой бегать собирается?!

— Как-нибудь, — огрызнулась Радиша. — Если не пойду, меня попросту вышвырнут!

— Не имеют права! — сверкнула глазами застывшая в дверях Лэн.

— Магистр Литас тот еще гад, — скривилась Радиша. — Прямо сказал, что мою травму за уважительную причину не считает, пусть я хоть двадцать справок от целителей принесу!

— Давай я Дану пожалуюсь, — предложила я.

— Или Алеку, — поддержала идею Лэн.

— Нет! — переполошилась Радиша. — Поймите, у нас девочкам и так сложно, а если я еще и зачет с помощью декана или старшего преподавателя сдам…

Понятно. После такого жизни на факультете Радише не будет. Преподавателя-то вряд ли уволят, велика вероятность, что с удвоенным рвением гадости делать станет… А там и другие, вполне возможно, обиды за своего не простят. То есть, куда ни сверни, всюду тупик. Хотя…

— Ты мне доверяешь? — спросила я подругу.

— Да! — без колебаний кивнула она.

— Тогда сделаем так… — заговорщицки улыбнулась я заинтригованным девчонкам.

Иногда лучше никуда не сворачивать, а идти прямо. Только не в одиночку.

Спортзал у боевиков был просто загляденье. И тренировочные снаряды новехонькие, так и тянуло опробовать. А вот преподаватель сюда никак не вписывался и портил всю картину, хотя его разукрашенное синяками тощее лицо и проливало бальзам на мое измученное жаждой мести сердце.

— Неплохо, — со смешанной с изумлением досадой протянул он, когда я прошла все зачетные задания. — Даже не ожидал…

Угу. Я тоже не ожидала, что вредным преподавателем, решившим усложнить Радише жизнь, окажется тощий Крэл. Хотя и стоило бы, вряд ли в академии сыщется еще один такой же гад.

— Значит, вы поставите зачет, магистр Литас? — спросила я, неосознанно коснувшись ладонью спрятанного под формой амулета подруги.

Самостоятельно оценить полученный результат не вышло — Радиша себя со стороны не видела, а для Лэн амулет преградой не являлся, — и, перед тем как отправиться на пересдачу, я нашла Карла. Он меня не узнал и вообще заметил лишь тогда, когда я поздоровалась.

Крэл явно издевался. Задумчиво возвел глаза к потолку, словно прикидывая, достойна ли сия студентка величайшей милости или же обойдется. Нестерпимо зачесались кулаки, а еще показалось, что Алек немного несимметрично разукрасил мерзкого магистра. Так и тянуло подправить…

— Поставлю, — наконец выдал тощий, будто делая невероятное одолжение. — В виде исключения и со скидкой на травму, — ввернул он, гадко ухмыльнувшись.

Перед глазами аж все потемнело. Пришлось стиснуть кулаки еще сильнее, чтобы удержаться и не наделать глупостей. Скрепя сердце поблагодарила сволочь в преподавательской мантии и буквально вылетела из зала, кипя от негодования.

Вот же… гнилая душонка! Хотя о чем это я, он себя более чем ярко вчера проявил, пытаясь обвинить Дана! И чему такой тип может научить студентов? Зависти, злобе и подлости? Обязательно расскажу Даниэлю. И Алеку — тоже. Не знаю, смогут ли они поставить зарвавшегося тощего на место, но очень на это надеюсь!

Охваченная не самыми добрыми эмоциями, по сторонам я не смотрела. Я вообще дороги не разбирала и вполне закономерно на кого-то налетела. Подняла голову, тут же ее опустила, пробормотала извинения и поспешила дальше, пока жертва столкновения не опомнилась.

Но удаче сегодня явно надоело играть на моей стороне.

— Подожди! — негромко окликнул Алек Арто.

Я вздрогнула и ускорила шаг, сделав вид, что не услышала, но магистр, неизвестно по какой причине возжаждавший пообщаться со студенткой, не отставал.

Неужели узнал?!

— Радиша, пожалуйста…

Не узнал, но легче от этого не стало. Я застыла, не оборачиваясь и судорожно соображая, что делать и как быть.

Непривычно мягкий тон, пальцы, крепко, но осторожно сжавшие плечо…

Ох, Радиша, скромница ты наша… Богиня милостивая, куда я умудрилась влезть?!

Я еще ниже опустила голову. Алек стоял позади, не убирая руки, не делая попыток заглянуть в лицо, а потом тихо сказал:

— Радиша, прошу, просто выслушай. Ты же знаешь, как сильно я…

И на этом мои нервы не выдержали. Резко обернувшись, я с изумлением уставилась на бледного, взволнованного Алека, в глазах которого постепенно разгоралось узнавание…

— Грейс?! — прошептал он, отпрянув так, словно я была демоном.

Сейчас я бы и сама хотела им быть, дабы немедленно провалиться сквозь землю и накрепко позабыть о чужих тайнах, в которые оказалась замешана по чистой случайности и против воли. Но, увы, демоном я не была, а потому пришлось брать себя в руки и думать, что же делать дальше.

— Ты не видел меня, я не видела и не слышала тебя, — скороговоркой выпалила я, пока Алек не успел опомниться, и, не дожидаясь ответа, бросилась наутек.

Вот так, с разбегу, вторгнуться в тайну подруги — это уметь надо! И ведь не отмахнешься теперь, не забудешь. Алек, конечно, замечательный и вообще лучший друг Дана и брат Лэн, но… за Радишу было тревожно. Не слишком-то он серьезен, а она… романтична, доверчива. Моих колючек у нее нет, и не уверена, что это хорошо. Но и вмешиваться в ее жизнь я права не имела. Она же нам с Лэн ни словечка про Алека не сказала, значит, не считает нужным, чтобы мы знали.

Выбравшись на свежий воздух, я глубоко вздохнула, успокаиваясь, оглянулась и, убедившись, что одна, сняла амулет. Спрятала его во внутренний карман куртки и замерла в нерешительности.

До назначенного отцом часа время еще оставалось, но идти в комнату не хотелось. А придется. Хотя бы для того, чтобы отдать Радише амулет. Сложно будет промолчать, но… Нельзя без спросу лезть в чужие дела. Нельзя, и точка. Даже если это дела подруги, за которую я переживаю.

Погода стояла солнечная и теплая. Шла я медленно, вдыхая горьковатый осенний воздух и стараясь ни о чем не думать. Голова гудела, и я боялась, что она вот-вот лопнет — от избытка вопросов, предположений, сомнений и подозрений. В какой-то момент действительно удалось отрешиться от мыслей и целиком сосредоточиться на шелесте опавшей листвы под ногами, шорохе ветвей, воробьиной перебранке возле неглубокой лужи… Я настолько расслабилась, что едва не подпрыгнула, когда на моем предплечье сомкнулись чьи-то пальцы.

Дальше тело действовало словно само по себе. Поворот, слабые, но болезненные чары-молнии, подсечка…

И вот у моих ног, красиво распластавшись в ворохе разноцветной листвы, лежит сам помощник ректора.

Вот же демоны…

— Опасная девушка, — простонал он, пытаясь подняться.

— А нечего подкрадываться, — смущенно буркнула я, и не думая помогать.

— Я не подкрадывался, — наконец-то встав на ноги, покачал головой Марк. — Я тебя звал. Не слышала?

Стало стыдно. Отрешилась от проблем, называется! А в итоге новые заработала.

— Прости, — вздохнула я, надеясь, что правая рука магистра Корревайн мстительностью не отличается.

— Пустяки, — отмахнулся Марк, вытащил из растрепавшейся косы ярко-алый кленовый лист и, повертев его в пальцах, выбросил. — Я хотел с тобой поговорить.

— Я спешу, — попыталась спасти себя я, предчувствуя, что разговор ничего хорошего не принесет.

— Ничего, надолго не задержу, — проигнорировал возражения Марк и, сцапав меня под локоток, потащил в противоположную от общежития сторону. Я ощутила, что нас накрыло пологом невидимости, и занервничала еще сильнее. — Скажи, это правда, что Иридайн — твой жених? — без обиняков вопросил он.

— Правда, — нахмурилась я. — И что с того?

— Ты не выглядишь счастливой невестой, — заявил Марк.

И надо было бы промолчать, но отчего-то не вышло. Словно кто за язык дернул!

— Это брак по договору, — выпалила я. — Счастье там не предусмотрено.

Сказала — и сама себе удивилась. С чего бы мне с ним откровенничать?! Но сделанного не воротишь, сказанного — тем паче. Я дернулась, освобождая руку, и остановилась. Марк тоже встал, внимательно разглядывая меня, словно впервые видя. Я даже поежилась от такого пристального внимания, но взгляда не отвела.

— Что тебе надо? — спросила, не выдержав. — К чему этот интерес?

— Я могу помочь, — пожал он плечами.

— В чем? — не поняла я.

— Расторгнуть помолвку.

— Это невозможно, — мотнула я головой. — Без согласия Дана…

— Нет ничего невозможного, — перебил Марк. — Стоит только захотеть.

— Зачем тебе это? — подозрительно прищурилась я.

— Не веришь в то, что люди способны на добрые дела?

Я лишь усмехнулась. Да, мне еще и восемнадцати нет, но это не значит, что я настолько наивна.

— Хорошо, — поколебавшись, кивнул Марк. — Я был в такой же ситуации. И знаю, каково это — быть лишенным права выбора, зависеть от решения других. Понимать, что счастливым тебе никогда не стать. Не самые приятные ощущения, не правда ли?

Я промолчала. Не самые — слишком слабо сказано. Осознание, что всю жизнь предстоит провести с человеком, который тебя не любит и вряд ли полюбит, убивало. Выедало изнутри, отравляло, мешало дышать… Я судорожно вздохнула и с удивлением поняла, что плачу. Торопливо провела по щекам ладонями и упрямо закусила губу.

— Вижу, тебе это знакомо, — сочувственно улыбнулся Марк. — Ты нравишься мне, Грейс. Я смог помочь себе. Смогу помочь и тебе. Если ты того захочешь. Если решишь, что достойна большего, чем следовать выбранным за тебя путем.

— Я… не знаю, — прошептала я, чувствуя, как запертая в душе боль вновь рвется наружу.

— Грейс… Это твоя жизнь. Ты имеешь полное право прожить ее так, как считаешь нужным. И если все-таки решишь освободиться, дай знать. Я помогу. В любое время.

Марк сжал мою дрожащую ладонь и, не прощаясь, ушел, оставив полог. Который пришелся очень кстати…