Долго томиться в неведении не пришлось. И пяти минут не минуло, как двое, обряженные в злодейского вида плащи, подняли меня и куда-то потащили. Я попыталась побарахтаться, но тщетно. До сих пор ощущала себя тряпичной куклой, которой по какому-то недоразумению подарили способность мыслить и чувствовать, но не двигаться. Унизительная беспомощность! Не знаю, что было бы при ином раскладе, но расцарапать Маркусу Эрвану самодовольную физиономию я бы точно сумела.

Кладбище оказалось огромным — или же узкие тропки слишком извилистыми? Я даже заскучать успела, прежде чем меня вынесли на свободное место, расчищенное от надгробий, веток и травы. На идеально ровной, утоптанной площадке светился алым круг; по его контуру тянулись символы, которые я ни в одном учебнике не видела. Ровно в центре белел плоский длинный камень, а над ним возвышался толстый столб. Камень пустовал, а вот к столбу был кто-то привязан.

Меня без всякого пиетета толкнули в круг. Сделав пару шагов на ослабевших ногах, я почти рухнула на камень.

— Осторожно, тупицы! — раздался недовольный возглас Маркуса, но мне уже было не до него — я наконец-то разглядела, кого именно примотали к столбу.

Талис. Бледная, растрепанная, с кровоподтеком на левой скуле. Вид у девушки был странный, полубезумный. Она даже не пыталась освободиться, лишь что-то беспрестанно шептала и время от времени заходилась тихим смехом.

Я думала, что страшнее уже не будет. Ошиблась. Сейчас, глядя на Талис, я почти забыла, как нужно дышать. Если Марк с ней такое сотворил, то что ждет меня? Я стану такой же? Боги, да лучше умереть!

— Вот что бывает с предателями, — остановившись рядом с камнем, протянул Марк. — Не бойся, Грейс, тебе такое не грозит. Талис попала к нам случайно, она безродная, и даже оказанная честь не смогла сделать ее лучше. Ты же… С тобой все иначе. После обряда возвращения кровь возьмет свое, ты вспомнишь, в чем состоит твое истинное предназначение, всем сердцем почувствуешь, как прекрасно то, во что верили твои предки… Ты просто не сможешь предать.

От подобных перспектив стало дурно и очень захотелось упасть в обморок. А очнувшись, с облегчением осознать, что все это было лишь плодом утомленного учебой воображения…

— Талис нам еще послужит. Заодно смоет вину перед нашими богами.

— Кровью, полагаю? — затолкав ужас подальше, скептически предположила я.

— Слезами уже не выйдет, — совершенно серьезно подтвердил Марк и шагнул ближе.

В следующее мгновение я оказалась распростерта на ледяной каменюке и без того замерзшими ногами к столбу. Да еще и плащ бессовестно отобрали!

— Холодно же! — возмутилась я, впрочем понимая, что никому до этого нет никакого дела.

Так и вышло.

— Потерпи, — коротко бросил Марк, изучая меня придирчивым взглядом — словно художник, добавляющий последние штрихи к почти готовому полотну.

Добрый, заботливый, улыбчивый Марк, тот самый парень, что угощал какао, тот самый сильный и надежный маг, вставший между теневой тварью и растерявшейся студенткой…

Какой же глупой я была! Разве мог помощник ректора заинтересоваться первокурсницей? А еще его навязчивое предложение помощи в избавлении от брачного договора. И амулет, ограждающий от леди Эллан, — как же, стал бы такой, как Марк, ее бояться, единственное, что его волновало, это чтобы призрак о темных делишках не узнал!

— Это же твоих рук дело? Скорбянки? Твари посреди бала? — не желала успокаиваться я. Меня и так скоро успокоят… Или упокоят, это как повезет. Я бы предпочла второе, но мое мнение вряд ли учтут.

— Моих, — легко признался Марк, подправляя неряшливо выведенный символ. — И почти все сорвалось из-за тебя.

— Мне сейчас устыдиться нужно, да? — криво улыбнулась я. — А что насчет видения магистра Драмма? Он тоже чокнутый, как и ты?

— Далеко не все знают, что безупречно созданной иллюзией можно заменить видение, — снисходительно пояснил Марк. — Даже самый опытный провидец от настоящего не отличит. Конечно, при условии, что иллюзионист — мастер своего дела. Я один из лучших, Грейс. И если бы мне попались более толковые помощники… Увы, но в полной мере ни на кого нельзя положиться. Прорыв на балу должен был пройти идеально. И прошел бы, не подведи меня одна влюбленная идиотка. Со скорбянками она сработала чисто — повесила на Иридайна чары, заставившие его в нужное время спуститься в подвалы. В том, что тогда ничего не получилось, ее вины нет. Но вот на балу она оплошала. В ее обязанности входило лишь довести Иридайна до кабинета и оповестить меня, когда он войдет внутрь. Она же какую-то иллюзию не распознала!

— Все я распознала, — раздался тихий голос, и я, с трудом приподнявшись, уставилась на Талис. — Понимаешь? Я знала, что Дана там нет. Я хотела, чтобы ты проиграл! Хотела!

— И к чему это привело? — без особых эмоций, словно признание ничуть его не удивило, спросил Марк. — Ты умрешь из-за собственной глупости.

— Уж лучше так, чем всю жизнь поклоняться тебе и сходить с ума от вашей тьмы, — зло выплюнула девушка. Сейчас она, бледная, с горящими глазами и гордо поднятой головой, менее всего напоминала покорную чужой воле рабыню.

— Твой выбор, — пожал плечами Марк. — Благо что я точно скучать не буду.

Он махнул рукой, и в круг вошла Радиша. Ее тоже обрядили в черный балахон, а в руки вложили кинжал. Лезвие поблескивало в свете луны, притягивало взгляд. Я занервничала, заерзала, пытаясь подняться, но добилась лишь того, что приложилась макушкой о камень.

Марк же между тем затянул потуже веревки на запястьях Талис, обошел вокруг застывшей и похожей на куклу Радиши и довольно вздохнул:

— Идеально. Одним ударом убьем двух демонов — и тебя в лоно семьи вернем, и Иридайна в небытие отправим. Знать бы с самого начала… Увы, я лишь недавно понял, что вас связывает. И как использовать эту связь нам во благо.

Час от часу не легче!

— Да чем тебе Дан-то не угодил?! — не выдержала я. — Оставь его в покое!

— Не могу, — пожал Марк плечами. — До источника не добраться, пока жив хранитель. И чем мучительнее он погибнет, тем слабее станет источник, тем легче будет его подчинить. При разрыве вашей связи Даниэль умрет очень мучительно.

Хранитель? О чем он вообще говорит?! Если это правда, как Дана угораздило этим самым хранителем стать?

Зачем Марку и его сумасшедшим приспешникам источник, было яснее ясного. Сейчас в мире действуют четырнадцать источников. Семь принадлежит Свету, семь — Тьме. Если обратить один из светлых источников, это светлую магию, конечно, не уничтожит, но значительно ослабит. Если проделать подобное со всеми, то так, пожалуй, действительно Темных богов вернуть можно.

— Нас найдут! — пригрозила я с уверенностью, которой не испытывала. — Ты тут такую активность развел, наверняка какой-нибудь патруль уже заметил!

Марк тяжело вздохнул, но до объяснений снизошел:

— Во-первых, патрули распустили, ты же в курсе, что злокозненных сектантов поймали? Во-вторых, это кладбище очень древнее и заброшенное, а еще — просто-таки неприлично тихое, да и находится далеко от Терреи. Ну и в-третьих и, пожалуй, в-главных… Я не зря говорил, что являюсь одним из сильнейших мастеров иллюзий. Над этим местом я поработал так, что любая ищейка пройдет рядом и ничего не почувствует. Прости, Грейс, но вас не найдут. Думаю, ты и сама будешь этому рада. Когда твоя душа наконец-то освободится от того, что тебе навязали.

Сейчас я была бы рада только одному — если бы на голову Марку внезапно упал кирпич. Бредовое такое желание, но то, что происходило вокруг, было еще более безумным.

По внешнему контуру круга растянулись фигуры в балахонах. Каждая из них держала в руках по ядовито-зеленому магическому огоньку. Не самое приятное сочетание с алыми символами, со вкусом у почитателей Темных богов прослеживались явные проблемы. И эти проблемы грозили стать моими, потому как упомянутый Марком обряд возвращения, похоже, все-таки начался.

Я лежала на ледяном камне, в украшенной кружавчиками белой ночной рубашке и пушистых домашних тапочках, и чувствовала себя на редкость глупо. Холод тонкими змейками расползался по коже, в горле немножко саднило, а в носу подозрительно щипало. Отлично. Если этот обряд займет много времени, то я стану не просто безумной темной, а простывшей безумной темной. Думаю, это лишь прибавит пакостности характеру и подогреет желание убивать. Надеюсь, первым под руку подвернется Маркус… Вот он, ходит, словно важный гусь, вдоль внутреннего контура проклятого круга, тянет что-то непонятное, но заунывное настолько, что даже нежить с тоски в петлю полезет, и явно не мерзнет!

Ходил и пел он долго. В какой-то момент я устала бояться и застучала зубами уже исключительно от холода. Не прекращая тихого воя, Марк подошел ближе, увидел мое наверняка посиневшее лицо и озадаченно нахмурился. Даже с ритма сбился, а там и вовсе замолчал.

— Что-то не так? — просипела я, не выдержав молчаливого изучения.

— Все не так, — выдохнул он и, наклонившись, рванул ворот ночной рубашки. Я слабо вскрикнула, но даже лягнуть эту сволочь не смогла. А Марк еще и свою ледяную лапищу в вырез запустил!

Испугаться еще больше я не успела — он тут же отступил. Но и облегченный вздох застрял в груди, потому как в его ладони болтался подаренный Даниэлем медальон с драконьей чешуйкой внутри.

— Почему ты не сняла с нее это?! — прорычал Марк, обернувшись к Радише.

— Приказа не было.

В тихом покорном голосе проскользнули нотки злорадства, и это взбесило Марка окончательно.

Медальон полетел за пределы круга. Я проводила его печальным взглядом, понимая, что только что лишилась последней надежды на спасение. Глухо охнула Радиша, прижимая ладонь к лицу. Отвлекшись на медальон, я и не заметила, как Марк оказался рядом с ней. Из самых глубин души взметнулось что-то обжигающее, требующее немедленного выхода. Даже перед глазами на миг все стало ярко-алым.

Ну давай, освободи меня, трус. Верни в семью. Сними оковы. Позволь стать собой. Может, тогда до тебя дойдет, что не все потерянное стоит возвращать!

Тихий шепот, похоже, услышала только я. А вернее, оный звучал во мне. Запертая тьма обрела голос, и ее первые слова безмерно порадовали. Или же отнюдь не первые?.. Тот же вкрадчивый шепоток, помнится, убеждал не говорить о чешуйке и сокрушался, что нельзя спрятать Дана в медальон. Значит, моя тьма со мной давно и по собственной воле меня не предаст. Даже если Марк сделает то, что собирается, он не победит так легко, как полагает. Но когда победит…

Что останется от меня? Что будет с Даном?

При мысли о Даниэле сжалось сердце. Что бы он ни говорил, но во всех его бедах виновата я. И умрет он тоже из-за меня… А я так и не сказала, что люблю его. И обручение по древнему обряду здесь ни при чем. Сантея Стай права. Настоящие чувства внушить невозможно. Как же жаль, что мне не удалось осознать это раньше! Как жаль, что этого не понял Дан…

Марк вновь завел свою тоскливую песнь, но теперь она не раздражала, а завораживала, уводила за собой, лишала воли. Мысли путались, я слабела все больше и больше, теряя связь с реальностью, хотя и цеплялась за нее до последнего. Окончательно поняла, что проиграла, когда увидела на фоне высеребренного луной неба приближающийся силуэт дракона, и с тихим всхлипом провалилась в небытие.