Время текло медленно, тянулось медовыми каплями, обволакивало, растворяло реальность, в которой был зал для медитаций, наставница, однокурсники, стеклянные статуэтки на ненадежных подставках, готовые упасть в любой момент, и плотные повязки на глазах.

Никаких эмоций. Никаких мыслей. Спокойствие и отрешенность. И искорки силы, наполняющие пространство, очерчивающие контуры времени. Все ярче и четче, пульсируя в такт биению сердца… и взрываясь в момент, когда будущее становится настоящим.

Резко качнувшись влево, я протянула руку и ощутила в ладони тяжесть безделушки.

— Отлично, Санни, — улыбнулась мэтресса Ноллин, когда я избавилась от повязки и с удивлением воззрилась на спасенную статуэтку. — Чистая работа!

— Спасибо, — выдохнула я, все еще не веря, что мне удалось.

Удалось не просто сосредоточиться и увидеть ближайшее будущее, но и изменить его! Особенно если учесть, что больше половины наших все-таки проспали нужный момент и теперь уныло созерцали красиво переливающиеся в золотистом свете сфер осколки.

Из зала я выходила усталая, но довольная. Тренировки не прошли втуне, у меня стало что-то получаться, и теперь я не намеревалась останавливаться на достигнутом. И пусть я никогда не буду равной дедушке, но и худшей из худших меня тоже никто уже не назовет.

Последний учебный день недели закончился, можно было бы поехать домой, но я решила остаться и позаниматься в тишине и покое, чтобы закрепить полученные знания и навыки. Сама мысль о возможности бездарно потратить целых два дня была невыносима.

Одевшись, я вышла на крыльцо, с удовольствием вдохнула морозный воздух… и чуть не скатилась со ступенек, получив тычок в спину.

— Ох, прости, Далларен, я была уверена, что ты почувствуешь и увернешься, — ядовито улыбнулась Рэйя в ответ на мой возмущенный возглас.

— Ты с ума сошла? — почти прошипела я. — Что на тебя нашло?!

— Ничего, — дернула уголком рта она. — Мне просто стало интересно, насколько ты сильна, уж извини. Тебе трудно сосредоточиться? Мысли о Шаридене отвлекают?

— Рэйя, тебя совершено не касаются ни мои мысли, ни моя жизнь в целом, — поморщилась я.

— Чего ты добиваешься? — прищурилась она. — Ты даже даром как следует пользоваться не умеешь, а уже на что-то претендуешь!

— И на что же именно? — удивилась я.

— Хватит строить из себя святую невинность! Я видела списки, как и твою в них фамилию!

— Какие еще списки? — не поняла я. Кажется, мысли Рэйи скачут еще более резво, чем у Ритты…

— Ты прекрасно знаешь. Но клянусь, я сделаю все, чтобы в Тирон взяли меня, а не тебя!

— Да ради всех младших богов, — вырвалось у меня. — Вот уж куда совершенно не стремлюсь!

— Это мое место, — словно не слыша меня, упрямо возвестила Рэйя. — Я с первого курса прикладываю все силы для того, чтобы чего-то добиться, а ты…

— А я совершенно тебе не мешаю, — отрезала я. — Добивайся, Творец в помощь. Но если еще раз посмеешь предъявить мне нелепые обвинения или же иным способом выразить свое неудовольствие, учти, я терпеть не буду.

— Надо же, какой смелой ты стала! — недоверчиво усмехнулась Рэйя, привыкшая к более покладистой версии Сандеры Далларен.

— Я стала собой, — коротко бросила я и, не обращая внимания на раздосадованную однокурсницу, отправилась к общежитию. Самой длинной дорогой, чтобы отдышаться и прийти в себя, потому как в душе все клокотало от незаслуженной обиды и злости.

Мало того что Рэйя окончательно сошла с ума из-за перспективы продолжить обучение в Тироне, так еще и Вердиш все никак угомониться не может! Ну какие еще списки?! Он перешел все границы. Неужели и в самом деле уверен, что после всего я вот так просто возьму и поеду в Тирон, даже если меня туда пошлет сам милорд Вилорен? Никто и никогда не заставит меня это сделать!

Я остановилась и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться и начать мыслить здраво. Скорее всего, Вердиш составил списки заранее, еще не подозревая, как крупно ошибся на мой счет.

В любом случае сейчас его здесь нет. А если вдруг появится и попытается хотя бы подойти ко мне… Я поставлю в известность милорда Вилорена. В конце концов, я не обязана терпеть навязчивое внимание преподавателя, кем бы он ни являлся. И, зная принципы ректора, уверена, что в университете тиронец не задержится.

Приняв такое решение, я успокоилась. Огляделась, потрогала присыпанную снегом ветку куста и поняла, что в комнату идти не хочется. Хотелось увидеть Ринна, но его группа с деканом Росслином вновь отправились на практическое занятие, и мало того что мы толком не общались всю неделю, так и в выходные ничего не получится.

Я грустно вздохнула и неспешно зашагала по заснеженной аллее, на которую уже опускались невесомые сумерки. Наверное, стоит все-таки поехать домой. Мама будет рада…

А в следующее мгновение земля ушла из-под ног, а перед глазами все закружилось. Я вскрикнула, холодея от ужаса, и, едва вновь оказалась на ногах, развернулась, пытаясь достать напавшего. Кулаком. Который до обидного легко перехватили, да еще и укоризненно воскликнули:

— Да сколько же можно, золотко?!

— Ринн, — облегченно выдохнула я и тут же нахмурилась, подозрительно глядя на улыбающегося чародея: — Что ты здесь делаешь?

— Стою и пытаюсь понять, за что чуть было не получил в этот раз, — хмыкнул он.

— За то же самое, — проворчала я. — Нечего подкрадываться да еще и так пугать! У меня едва сердце ребра не пробило…

— Что случилось? — посерьезнел Риннар. — Вердиша видела?

— Нет, — покачала я головой. — Просто внезапно узнала, что мое имя оказалось в списке претендующих на обучение в Тироне.

— Это еще ничего не значит, — заметно успокоился Ринн. — Никто тебя силой туда не отправит.

Я неуверенно кивнула. Вроде бы только что я убеждала себя в том же, но что-то все равно царапалось в самой глубине души, не давая покоя, и никакие разумные доводы не помогали.

— Ты так и не ответил, — решив не обращать внимания на нелепые страхи, сказала я. — Ты сбежал от декана Росслина?

— Он меня сам отпустил, — улыбнулся Ринн, аккуратно стряхивая с моих плеч снег. — Я пожаловался, что это бесчеловечно — заменять практикой общение с тобой, и он согласился.

Я представила себе эту душещипательную сцену в самых ярких красках и рассмеялась. Скорее всего, слова, которые декан боевиков в самом деле мог произнести в ответ на подобную жалобу, в приличном обществе вряд ли бы кто отважился повторить.

— А если серьезно?

— А если серьезно, то эту тему я уже отработал и меня действительно отпустили, — пожал плечами Ринн. — И я не понимаю, ты что, мне не рада?

— Рада, — улыбнулась я. — Просто не хочется, чтобы ты за эту радость получил очередную выволочку.

— Санни… — Он притянул меня к себе и пробормотал в мою макушку: — Ради тебя можно получить и внеочередную выволочку, честно. Хочешь прогуляться?

Я вспомнила о своем недавнем желании обложиться книгами… и кивнула.

Припорошенное свежим снегом древнее кладбище, раскинувшееся неподалеку от университета, смотрелось внушительно и таинственно. Белели в сгущающихся сумерках уцелевшие кресты, могильные плиты и скорбные статуи, изрядно погрызенные временем, но издали по-прежнему величественные и пугающие.

Я уже была здесь, только днем и в компании однокурсников, — на одном из занятий мэтра Гереона Вилгоша, загоревшегося идеей показать нам, что такое некромант за любимой работой. Он тогда очень сокрушался, что ему не позволили вывести нас сюда среди ночи, ибо при солнечном свете эффект все же не тот; мы же от души радовались, что рамки учебной программы не позволяют ему разгуляться. А насчет эффекта мэтр Вилгош, конечно, погорячился: древние кости, вылезающие из развороченной могилы, и в сияющий полдень произвели на нас сильнейшее впечатление. Три обморока и оглушительный визг тому лучшее доказательство. Полагаю, что то же зрелище, освещенное луной, и вовсе стало бы для кого-то из нас смертельным.

Но сейчас здесь царило спокойствие, а рядом с Ринном было совсем не страшно. Мы шли по узким тропкам, держась за руки, и молчали — нарушать мертвенно-снежное величие хотя бы единым звуком казалось кощунством.

Вскоре впереди что-то мягко засияло; я попятилась было, но Риннар удержал.

— Это всего лишь место силы, — шепнул он. — Не бойся. Идем, думаю, тебе понравится.

Мне и в самом деле понравилось. Круглая площадка, свободная от могил, по краю выложенная белесыми округлыми камнями в половину человеческого роста высотой, мерцала приглушенным серебристым светом, и почти осязаемая энергия наполняла ее, удерживаемая берегами-камнями. Странная, чуждая сила, совершенно непригодная для использования.

— Это для нас она бесполезна, — покачал головой Ринн в ответ на мое недоумение. — А вот для некромантов — самое оно.

— А она не может пробудить все кладбище? — с опаской спросила я.

— Если только по желанию некроманта, — усмехнулся Ринн. — Но всплеск такой силы незамеченным не останется, а за это по головке не погладят, поверь. Отследят без проблем в тот же миг и доступно объяснят, почему нельзя баловаться с источником.

— А ты тоже не можешь пользоваться этой энергией?

— При крайней необходимости. Нас этому учат. Но процесс очень сложный и неприятный, а потому и популярностью не пользуется.

— А нас ничему подобному не учат, — отчего-то загрустила я, хотя раньше, наоборот, лишь радовалась такому положению дел.

— Нас тоже не учат видеть будущее, — улыбнулся Риннар. — Да и в изучение некромантии мы не слишком углубляемся. Каждому свое, золотко.

— Нас учат не только видеть, но и менять ход событий, — гордо заявила я.

— Правда? — заинтересовался Ринн и легко вспрыгнул на один из камней. — Тогда можешь сделать так, чтобы я туда не упал? — Закрыв глаза и раскинув руки, он покачнулся, едва и в самом деле не соскользнув в обрадованно вскипевший чуждый источник.

— Не вздумай! — не на шутку перепугалась я, стаскивая его с камня за полу куртки. — С ума сошел?! Да у меня сегодня впервые что-то вышло, и не факт, что получится снова!

— Все у тебя получится, — подмигнул Риннар под мое возмущенное сопение. — Да не злись, я же просто пошутил.

— От твоих шуток я поседею раньше времени, — пожаловалась я, на всякий случай отходя от места некромантской силы.

— Ничего, ты мне и такой будешь нравиться, — заверил Ринн, а я только тяжело вздохнула, понимая, что конкретно этот боевик неисправим.

В университет возвращались уже в темноте. Пошел снег, и парящая впереди нас сфера напоминала свечу, вокруг которой вьются легкокрылые мотыльки.

Недалеко от университетских ворот послышались конское фырканье и стук колес. Мы отошли ближе к обочине, чтобы пропустить карету, зловеще-черную на фоне намечающихся сугробов, но она остановилась рядом с нами. Скрипнула дверца, и на землю ступили двое высоких мужчин в одинаковых серых пальто, больше похожих на какую-то форму. Переглянувшись, они шагнули в нашу сторону, и один из них, вежливо пожелав доброго вечера, спросил:

— Лорд Риннар Шариден, если не ошибаюсь?

Я вздрогнула от необъяснимого страха, вновь ожившего в душе, а Ринн спокойно кивнул:

— Не ошибаетесь. С кем имею честь разговаривать?

Вместо ответа мужчина вытащил из кармана округлый жетон, тускло блеснувший в свете магического фонаря, и продемонстрировал Ринну. Я, задвинутая за его спину, не сумела ничего толком разглядеть, но почувствовала, как напрягся Риннар.

— Вам придется поехать с нами, — заявил тем временем второй мужчина.

— С какой стати и по какому праву? — холодно осведомился Ринн, сжав мою заледеневшую ладонь.

— У нас есть все права, и вам это прекрасно известно, — прищурился первый. — Полагаю, вам ни к чему отягощать свое положение сопротивлением сотрудникам Управления, не так ли?

— Хорошо, — сквозь зубы выдохнул Ринн, разжимая пальцы, но тут уже я сама вцепилась в него:

— Нет! Что происходит?!

— Леди, вам лучше отпустить своего спутника и вернуться в университет, — посоветовал мне один из «серых».

— Санни, все в порядке. Иди к себе, — поддержал его Риннар. — Ни о чем не волнуйся, уверен, что это недоразумение скоро разрешится.

— Нет! — упрямо повторила я, и не думая подчиняться.

Меня начинало трясти от острого осознания, что стоит лишь мне его отпустить, как непременно случится что-нибудь плохое. Очень плохое, чему я уже не сумею помешать.

— Леди, — устало вздохнул «серый», — мне бы не хотелось задерживать вас за препятствование нашей работе. Возьмите себя в руки, если не желаете провести эту ночь в камере.

— Санни, прошу! — Риннар оторвал-таки меня от себя и умоляюще посмотрел в глаза. — Не нужно, так будет только хуже. Завтра я вернусь, обещаю.

— Ты не выполняешь обещания, — в отчаянии прошептала я.

— Для этого сделаю исключение, — беззаботно подмигнул он и, воспользовавшись моей растерянностью, шагнул к мужчинам. — Иди к себе, золотко, и не вздумай волноваться, я разберусь.

Не волноваться? Да я дышать не могла от ужаса! Меня словно парализовало, пока я смотрела, как он садится в карету, как следом в черном ее нутре исчезают «серые» мужчины, как кучер понуждает лошадей тронуться… И лишь когда карета скрылась за пеленой взметнувшейся метели, я наконец-то обрела возможность двигаться и дышать.

— Ринн!.. — прошелестела я непослушными губами, понимая, что случилось страшное.

Сердце билось как сумасшедшее от нарастающей паники. Что могло понадобиться серым «теням» Управления правопорядка от Риннара? За что могли задержать наследника древнего рода?

Лишь за одно.

Задохнувшись, я подобрала полы пальто и кинулась в университет.

Время позднее, да еще и преддверие выходных. Куда бежать, к кому обратиться? Мало кто из преподавателей остается здесь на выходные дни, а декан Росслин, который без раздумий бросился бы на выручку своему студенту, и вовсе на выездной практике.

Ко всему прочему двери главного корпуса оказались заперты, что и неудивительно: занятия давным-давно закончились, а кто по доброй воле будет проводить вечер пятницы за работой? Я в отчаянии подергала за ручку и даже стукнула пару раз кулаком по створке. И что мне теперь делать?! Бежать в преподавательское общежитие и требовать помощи?

А и побегу!

Но не успела я отойти от двери, как по моим ногам мазнул призрачный хвост.

— Мррр? — вопросительно прищурилась прозрачная кошка.

Кошка. Она снова кошка! И превращаться в человека по-прежнему не желает… Ну хорошо, может, все равно поможет.

— Леди Геллея! Мне нужен кто-нибудь из преподавателей. Срочно нужен! — сложив руки в молитвенном жесте, попросила я. — Пожалуйста, помогите!

Кошка мотнула головой и исчезла, будто растворившись в метели, оставляя меня гадать, услышана моя просьба или же нет. Я не была уверена, что леди-кошку волнуют чьи-то проблемы, что она не утратила разум, как того опасалась. Помявшись на крыльце с десяток минут, я потеряла терпение и решила все же взять ситуацию в свои руки, но не сделала даже нескольких шагов, как в очерченном светом фонаря круге появился мэтр Вилгош в наспех застегнутой куртке. На его плечах, воинственно выгнув спину, восседала леди Геллея.

— Что случилось?! — с ходу спросил некромант, заметив меня.

— Ринн! — выдохнула я. — Его забрали. Сказали, что из Управления, ничего не объяснили, а я ничего не сумела сделать…

Я вновь задохнулась и беспомощно посмотрела на мрачнеющего с каждым мгновением мэтра.

— Мы должны ему помочь! — справившись с дыханием, выпалила я. — Сейчас же, пока не поздно!

Меня уже вовсю трясло, и мир перед глазами плыл и туманился.

— Так, Санни, успокойся. Успокойся, слышишь? — Некромант сжал мои плечи и хорошенько тряхнул, приводя в чувство. Я судорожно вздохнула и кивнула. — Вот и славно. Сейчас нет никакого смысла идти в Управление, нас все равно никто не пустит и даже слушать не станет. Завтра с утра — другое дело.

— Но вы же его преподаватель!

— Риннар совершеннолетний и по закону не нуждается ни в чьей опеке. Возьми себя в руки, пожалуйста. Послушай, никто в здравом уме не причинит вреда наследнику рода. Ему предоставят возможность связаться с защитником, а он у Шариденов такой, что за малейшее нарушение закона съест любого и не подавится. Санни, что бы ни случилось, Ринн в безопасности. Завтра я пойду туда…

— Я с вами, — взмолилась я, страшась, что мэтр запретит, но он лишь вздохнул и продолжил:

— Мы пойдем туда. С самого утра. А сейчас успокойся и иди к себе. Постарайся уснуть, не выдумывай лишнего. Хорошо?

Я кивнула. Доводы некроманта были просты и разумны, и они с трудом, но пробивались сквозь кокон паники. Я и сама понимала, что ломиться в двери Управления правопорядка на ночь глядя — глупейшая затея из возможных. В лучшем случае до нас просто не снизойдут. В худшем же упекут в камеру за нарушение спокойствия и установленных правил.

Леди-кошка, тревожно мяукнув, прыгнула с плеча мэтра прямо мне в руки. Несмотря на призрачность, она имела вес и плотность, и я перехватила ее поудобнее, прижимая к себе и пытаясь унять нервную дрожь.

До общежития я дошла в сопровождении некроманта, который, кажется, не особо поверил моим обещаниям вести себя благоразумно. Поручив меня заботам согласно мурлыкнувшей леди Геллеи, мэтр Вилгош ушел, а я побрела в комнату, жалея, что Ритта уехала домой. Мне придется коротать ночь в полном одиночестве — не считать же кошку полноценной заменой подруге! — и сходить с ума от неизвестности и волнения. Некромант настаивал, чтобы я поспала, но разве я могла уснуть, когда не знала, что с Ринном?

Не знала… Но могу узнать!

Под пристальным синим взором я села на кровать, прикрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь расслабиться. Но на сей раз прогнать хоровод жалящих мыслей не вышло, и даже верный веник оказался бессилен. Я никак не могла сосредоточиться, что уж говорить об отрешении от эмоций. Меня колотило от страха, и возникающие перед глазами образы лишь подпитывали его.

Рано я радовалась своим успехам — в по-настоящему серьезной ситуации от них оказалось ничтожно мало пользы.

Я свернулась клубком и тихо заплакала, обняв встревоженно мурлыкающую леди-кошку, да так и заснула, утомленная тревогой, бессилием и невозможностью что-либо изменить.

Карета тащилась сквозь наметенные за ночь сугробы, словно больная старая улитка. Я нетерпеливо ерзала на сиденье, то и дело приоткрывая шторку и разглядывая местность сквозь непрерывное мельтешение снежных мух.

Никогда еще дорога от университета до Освэра не казалась столь бесконечно длинной.

Мэтр Вилгош сидел напротив с потрясающим спокойствием и при этом даже не пытался делать мне замечания.

Когда карета остановилась перед массивным, укрепленным, словно военная крепость, зданием Управления правопорядка, я выскочила из нее, не дожидаясь ничьей помощи.

— Успокойся, — негромко посоветовал некромант, выбравшись следом. — И предоставь разговоры мне. Договорились?

Я нервно кивнула, с жадностью и страхом поглядывая на огромные тяжелые двери с выгравированным на створках спящим драконом. Но стоило нам приблизиться, как кольца обвивавшего дракона хвоста заскользили, как живые, а резко открывшиеся глаза полыхнули изумрудным огнем.

— Не бойся, — вовремя схватил отпрянувшую было меня за руку мэтр Вилгош. — Это простая проверка. Положи ладонь сюда…

И он подал пример, коснувшись оскаленной морды стража. Запястье некроманта обвила тонкая энергетическая нить — и пропала. Я заколебалась, но под внимательным взглядом мэтра последовала его примеру. Кожу на миг обожгло холодом, который сменился приятным теплом. Дракон медленно смежил веки, и створка бесшумно распахнулась, пропуская нас внутрь.

Перешагнув порог, я увидела огромное, разделенное широкими колоннами на зоны и наполненное людьми помещение. Сотрудников Управления можно было легко узнать по серо-синей форме, посетителей — по озабоченным лицам и нервным движениям. Люди стояли у заваленных стопками бумаг стоек, что-то выясняли возле застекленных окошек, спускались и поднимались по широкой лестнице с высокими ступенями, что располагалась справа от входа. Я решила, что мы тоже подойдем к одному из окошек, но мэтр Вилгош, подхватив меня под руку, без раздумий направился к лестнице. Поднявшись на третий этаж, мы оказались в длинном узком коридоре с множеством дверей. Вдоль стен расположились скамьи; на них сидели ожидающие своей очереди люди.

— Присядь, — сказал некромант, остановившись перед кабинетом, табличка на двери которого гласила: «Старший следователь Н. Барредер».

— Я с вами, — упрямо заявила я.

— Санни, прекрати дрожать и не лезь туда, где тебе не место, — поморщился мой спутник.

— Мэтр Вилгош!.. — возмущенно вздохнула я, но некромант был неумолим:

— Я все улажу. Посиди пока здесь. И, богов ради, никуда не ходи!

Гереон Вилгош подтолкнул меня к свободному месту и, строго посверлив взглядом, постучал в дверь, дождался глухого отклика и зашел. А я… я осталась ждать.

Ожидание выматывает как ничто другое. Эту нехитрую истину я прочувствовала на собственном опыте именно в тот день, среди толпы озабоченных своими проблемами людей.

Прошло от силы минут десять, но показалось, что минула вечность, прежде чем преподаватель вышел в коридор.

— Мэтр?! — подорвалась я навстречу.

Но некромант недоуменно развел руками:

— Ринна у них нет. И не было.

— Но я сама видела! — воскликнула я. — Я же не придумала это, мэтр! Вы…

— Я тебе верю, Санни, но не всегда то, что мы видим, является истиной, — покачал головой он.

— Его… похитили? — пробормотала я, хватаясь за стену.

— Возможно, — мрачно ответил некромант. — В любом случае без заявления родных или же милорда ректора искать Ринна никто не станет.

Я потрясенно уставилась на него… и рванулась к двери.

— Санни! — Мэтр Вилгош попытался меня перехватить, но я оказалась проворнее некроманта и скользнула в приоткрытую дверь.

За ней скрывалась небольшая комната с массивными шкафами по стенам и тяжелым неудобным столом перед окном, за которым сидел мужчина средних лет. Он листал толстую папку с бумагами, и мое невежливое появление явно его не обрадовало.

— Леди, вам что-то нужно? — сухо вопросил старший следователь Н. Барредер, глядя на меня так, что стоило бы извиниться и закрыть дверь. С той стороны конечно же.

Дверь я закрыла, оставшись тем не менее в кабинете, и выпалила на одном дыхании:

— На моих глазах похитили человека, причем похитители представились вашими сотрудниками, а вы не желаете ничего предпринять!

— Вам бы успокоиться, леди, — вздохнул мужчина. — Я действую на основании закона, а потому…

— А потому тратите драгоценное время! — перебила я. — Риннар Шариден не просто пропал, его увезли в неизвестном направлении! Неужели это ничего не меняет?!

— Полгода назад со свадьбы похитили жениха, и в то время как мои люди перерывали Освэр сверху донизу, он благополучно веселился со своими дружками на постоялом дворе, — буркнул следователь. — Тоже, между прочим, студент вашего университета, — окинув меня неприязненным взглядом, добавил он.

Я медленно начинала закипать. Вздохнула, стараясь унять раздражение, и спокойно сказала:

— Я буду жаловаться. Пропал наследник одного из древних родов. И если с ним что-нибудь случится…

Я не договорила, а мужчина поморщился, словно от сильной зубной боли.

— Вы разглядели похитителей, леди?.. — буркнул он.

— Сандера Далларен, — запоздало представилась я. — И да, я их видела и запомнила.

Из Управления я выходила мрачнее тучи. По словам следователя выходило, что описанными мною приметами обладает добрая треть мужского населения Освэра, то есть преступники затерялись надежнее иголки в стоге сена. Еще злило то, что на вопрос о мотивах похищения я не сумела дать вразумительный ответ. Уже было открыла рот, чтобы рассказать о Вердише, но вовремя опомнилась. Может, и бывает, что из-за роковых красавиц мужчины сходят с ума, но я на этих женщин даже отдаленно не походила. А говорить о том, что с меня требовали обещание, и вовсе было бы глупо. Что может понадобиться взрослому сильному чародею от недоучки вроде меня? К тому же все это имело бы хоть какой-нибудь смысл, будь Вердиш простым человеком, пусть даже знатного рода, а не послом государства, с которым у Шрэтона в кои-то веки начали налаживаться отношения… Хорошо если над моими измышлениями просто посмеялись бы, а то бы ведь и вовсе могли отказаться принимать мои слова всерьез. Мол, если уж на милорда посла без зазрения совести клевещет, то и все остальное наверняка выдумала…

Мэтр Вилгош распахнул передо мной дверцу кареты со словами:

— Езжай домой, Санни. Отдохни. Клянусь, я так просто это дело не оставлю.

— Спасибо вам, — слабо улыбнулась я.

Некромант кивнул, помог мне забраться в карету и вернулся в Управление. Судя по всему, дожимать господина старшего следователя…

— Леди, куда вас доставить? — спросил кучер, не дождавшись распоряжений.

— Улица Золотой Лилии, пятый дом по правой стороне, — глубоко вдохнув, решительно сказала я.

Улица Золотой Лилии располагалась почти в самом центре Освэра. Широкая, тщательно вымощенная, с высокими заборами и крепкими воротами, хранящими недавно выросшие здесь особняки.

Перед воротами пятого дома я застыла на несколько секунд, собираясь с мыслями, и дернула за заманчиво свисающий витой шнурок. Несколько раз, не жалея сил и надеясь, что хоть этим доставлю какой-никакой дискомфорт тиронцу.

Ворота приоткрылись почти сразу. Выглянувший в зазор между створами сухонький старичок, облаченный в строгий темный костюм, окинул меня недовольным взглядом и выжидательно выгнул бровь, а я почувствовала себя на редкость неловко… и тут же разозлилась и на себя, и на него, и на всю эту дурацкую ситуацию. Раз уж пришла, не время тушеваться и отступать.

— Мне нужно видеть Береана Вердиша, — выдержав пристальный взгляд старика, сказала я.

— Как вас представить, леди? — проскрипел он, не спеша проявлять гостеприимство.

— Сандера Далларен, — ответила я, и взгляд старика изменился, став более пристальным и оценивающим.

Створка ворот наконец-то приоткрылась достаточно, чтобы я смогла войти.

— Прошу, леди, — изобразил нечто вроде поклона старик. — Хозяин давно ожидает вас.

Сердце противно кольнуло. Признаться, я не была полностью уверена в своих подозрениях. Ровно до этого момента. Собрав остатки смелости, я шагнула на территорию тиронца. Ворота, скрипнув, закрылись, и я с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть и не обернуться. Ловушка захлопнулась, что толку суетиться? Тем более что без приманки я все равно не уйду.

Вслед за неторопливо шествующим стариком я пересекла ухоженный сад, поднялась на высокое крыльцо и вошла в особняк. Пустынный холл казался необжитым, словно его хозяин и не собирался жить здесь постоянно. Холод и отчуждение — пожалуй, именно эти два слова наиболее полно описывали производимое домом впечатление.

Хозяин оного изволил проводить время в своем кабинете. Старик распахнул передо мной дверь, дождался, когда я войду, и проворно закрыл ее, будто опасаясь, что я передумаю и сбегу.

Кабинет тоже был слишком безликим, скудно обставленным, без малейшего намека на уют: шкаф, стол и пара кресел. Впрочем, Береан Вердиш, сидевший на подоконнике большого окна с книгой, идеально вписывался в столь безэмоциональный интерьер.

Оторвавшись от своего занятия, тиронец окинул меня задумчивым взглядом, и его губы тронула слабая улыбка.

— Леди Далларен? — поднявшись и отложив книгу, протянул он, словно не веря собственным глазам. — Удивлен… Удивлен, что вам понадобилось столько времени, чтобы догадаться. Присядьте.

— Уж простите, я не привыкла к столь откровенной подлости! — выпалила я, пытаясь отдышаться и игнорируя предложение.

— И в чем же заключается моя подлость, по-вашему? — забавляясь, спросил тиронец.

— Вы все подстроили! Нарочно спровоцировали Риннара! — крикнула я, но Вердиш даже не поморщился, с интересом глядя на меня.

— Это не подлость. Это всего лишь трезвый расчет. Я всегда получаю то, что хочу, — пожал он плечами. — Вы не желали идти на сотрудничество со мной, и мне пришлось решать этот вопрос. По-своему.

— Это похищение! От наказания вас даже статус не спасет!

— А при чем здесь я? — Тиронец слегка приподнял брови, дабы обозначить удивление. — Прискорбный случай с лордом Шариденом никоим образом со мной не связан. Если кто-то попытается доказать обратное, его будет ждать разочарование.

— Вы… — задохнулась я от возмущения.

— Я, — спокойно подтвердил невысказанное тиронец. — А вы, леди? Полагаю, вы все же передумали?

— Где Ринн?! Я хочу его видеть, — не обратив внимания на последний вопрос, потребовала я.

— Не верите мне на слово? — хмыкнул Вердиш.

— Верить вам? — поразилась я. — Я не настолько глупа.

Не настолько, да. Однако на то, чтобы явиться сюда одной, моей глупости хватило… Как и на то, чтобы пойти с тиронцем в подвал.

Пока я спускалась вслед за Вердишем по узкой темной лестнице, освещаемой лишь дрожащей в его руке бледно-золотистой сферой, успела придумать пару-тройку особо ужасных финалов. Атмосфера весьма располагала…

Но к тому, что увидела, я оказалась не готова.

По левой стороне стены располагались хозяйственные клетушки. Двери там если и имелись, то весьма хлипкие, и лишь одна из них выделялась, словно боевой фрегат на фоне утлых рыбацких лодок. Крепкая, обшитая железными полосами, с узким зарешеченным оконцем в верхней части.

— Прошу, — любезно посторонился Вердиш, позволяя мне подойти ближе.

Я шагнула вперед, приникла к решетке… и не удержалась от вскрика.

Ринн сидел в углу, подтянув колени к груди и положив на них голову. Его правое запястье охватывал массивный браслет, цепь от которого надежно крепилась к стене. Тусклого освещения хватило, чтобы рассмотреть и залившую лицо бледность, и порванную, окровавленную рубашку…

Все как в мимолетном моем видении.

— Мальчик вздумал оказать сопротивление, — прокомментировал мой невнятный возглас Вердиш. — Если бы ему достало ума вести себя смирно, он бы не пострадал. Идемте, Сандера, вы увидели достаточно.

Назад я шла в подавленном состоянии, и лишь в кабинете меня все-таки прорвало.

— Вы… — задохнулась я, с ненавистью глядя на занявшего место у окна тиронца. — Вы — чудовище! Я все расскажу! И Ринн…

— Сандера, я полагал, что вы разумны, но вы продолжаете рассуждать подобно ребенку, — перебил меня Вердиш. — С вас я возьму клятву. В любом случае. Лорд Шариден же не вспомнит ни единого мгновения, проведенного у меня в гостях. Что же касается тех, кто доставил его сюда, то они уже ничего не помнят о вчерашнем вечере.

Тиронец поморщился, словно невзначай коснувшись виска. А я похолодела. Ментальное воздействие такой силы… Да на такое мало кто способен!

Но почему он тогда не применил его ко мне?! Насколько все было бы проще! Неужели захотелось поиграть?

На мой возмущенный вопрос тиронец ответил, как всегда, сдержанно:

— Нужно ваше добровольное согласие. А к обещанию и вовсе нельзя принудить ментально. Но я уже начинаю сомневаться, что вы меня понимаете. И мне начинает казаться, что все разговоры бессмысленны. Что ж, в таком случае лорда Шаридена найдут уже к вечеру. Но не живого и относительно здорового, хоть и не помнящего обстоятельства своего исчезновения, а в более печальном состоянии, — бесстрастно заявил Вердиш и добавил едва слышно, словно делая для себя мысленную зарубку: — Не забыть позаботиться о том, чтобы некромантам не на что было рассчитывать.

Я как подкошенная рухнула в кресло.

— Риннар ни в чем не виноват, — глухо сказала я. — Милорд… Умоляю вас.

— Ты знаешь, что мне нужно, — проронил тиронец.

Я тяжело сглотнула.

— Я не отличаюсь излишним человеколюбием, Сандера, — скучающим тоном проговорил Вердиш, отстукивая пальцами по столешнице незамысловатый ритм. — Мне интересны реакции тела на боль. Я достиг неких высот в этом искусстве и могу с гордостью сказать, что мне вполне по силам удержать человека в сознании даже при нестерпимой боли… — Он перегнулся через стол, заставив меня вжаться в спинку кресла, и с нехорошим блеском в глазах прошептал: — Даже со снятой кожей, они долго не умирают, и всё, абсолютно всё чувствуют… Как быстро Шариден начнет умолять о смерти?

Я вскочила, опрокинув кресло и едва удержавшись на ногах:

— Не смей!..

— Все зависит от тебя. Я не сделаю ничего, чтобы тебя остановить. Ты можешь уйти прямо сейчас. Можешь рассказать все отцу. Можешь даже обратиться в Управление… Но, уверяю, все будет кончено до того, как сюда кто-нибудь доберется. И следы я умею прятать так, что никто никогда их ненайдет. Будет лишь твое слово против моего. А вот Риннара, увы, уже не будет. Думай.

— Зачем… зачем вам это? — выпалила я, комкая в мгновенно вспотевших ладонях подол платья.

— У меня есть причины, Сандера, — холодно — как всегда — улыбнулся он. — Выбор за тобой.

Выбор? Это теперь так называется?

— Сколько… времени у меня будет? — облизав пересохшие губы, спросила я.

— Ни к чему затягивать. Я все подготовил, заранее внес твое имя в списки на обучение в Тироне, так что подозрений это не вызовет. Тебе останется лишь решить вопрос с родными. Мы уезжаем через неделю.

Я посмотрела в равнодушные глаза лорда Вердиша — он говорил совершенно серьезно. Уму непостижимо!

— Я согласна, — зажмурившись, выдохнула я.

— Даже не сомневался в том, что мы придем к согласию, леди Далларен. Рано или поздно.

Вердиш поставил на место кресло и, дождавшись, когда я сяду, положил на стол пожелтевший лист бумаги, покрытый выцветшими буквами, которые почему-то расплывались перед глазами и не желали складываться в слова.

— Нужно всего лишь подписать. — Тиронец протянул мне острое стальное перо.

— Я бы предпочла сначала прочитать, — хрипло возразила я.

— Сандера, — непривычно мягко улыбнулся Вердиш, — разве это изменит твое решение?

— Нет. Конечно же нет.

— Тогда есть ли смысл тратить драгоценное время?

Ринн. Это его время я трачу, размениваясь на глупые мелочи!

Выхватив перо из рук Вердиша, я царапнула слишком острым кончиком бумагу…

— Чернила кончились, — нахмурилась я.

— Там нет чернил, — снисходительно улыбнулся тиронец. — Нужна кровь. — И добавил, глядя в мои ошеломленно округлившиеся глаза: — Какова сделка, таков и способ заключения.

Я судорожно вздохнула и проткнула подушечку большого пальца кончиком пера. Оно словно живое присосалось к ранке, на глазах наливаясь багровым.

— Довольно, — негромко скомандовал Вердиш, и я смогла оторвать маскирующуюся под перо пиявку и наконец-то поставить свою подпись. Не читая. Не думая. Просто потому, что, несмотря на слова тиронца, выбора у меня не было.

— Превосходно! — Вердиш столь поспешно схватил договор, словно я собиралась порвать его на мелкие кусочки. — Стоит ли говорить, что о твоем обещании не должна знать ни одна живая душа? Включая вашу леди Геллею, разумеется.

— Клянусь, — кивнула я, поднимаясь на противно подрагивающие ноги. — Отпустите Риннара!

— Считай, он уже свободен, — махнул рукой Вердиш, мгновенно утратив ко мне интерес.

Я дошла до двери, но лишь притронулась к ручке, как меня остановил негромкий окрик:

— Сандера.

Обернувшись, я посмотрела на тиронца.

— Я не желаю, чтобы он крутился возле тебя. Это дополнительное условие, не входящее в договор, но обязательное к исполнению. Надеюсь, мы поняли друг друга.

— Что? — Вопреки надеждам Вердиша, смысл его слов от меня ускользнул.

— Держись подальше от мальчишки, — раздельно повторил тиронец. — Иначе мне придется самому заняться тем, чтобы его рядом с тобой не было. И подозреваю, что мой способ сильно тебе не понравится. Теперь ясно?

— Предельно, — с трудом выговорила я и выбежала из комнаты, едва не сбив с ног мнущегося под дверью старика.

Не помню, как я добралась до дома. Последние слова Вердиша набатом звучали в ушах, переворачивая душу. Кажется, это было банальной местью — за мою несговорчивость, за то, что ему пришлось приложить слишком много усилий для достижения цели. Тиронец выяснил мое больное место — и наотмашь ударил по нему. А может, просто захотел окончательно меня сломать. И, пожалуй, ему это в достаточной степени удалось…

Дома стало еще тяжелее. Мама что-то говорила, расспрашивала о чем-то, и я отвечала невпопад, потому как мысли мои были заняты совершенно иным. Как сделать так, чтобы Ринн держался от меня подальше? Что сказать ему? Как объяснить, не проговорившись о причинах такой просьбы? Примет ли он ее всерьез и не захочет ли докопаться до сути? Захочет, конечно же захочет… Особенно после того как узнает, что я все-таки еду в Тирон. Добровольно, о да… И Вердиш его не пощадит, уж в этом сомневаться не приходилось. Я искала выход — и не находила его. Вернее… Я знала, что нужно сделать. Но понятия не имела, как. И хватит ли у меня на это сил…

Своих собственных — однозначно нет.

Мама, решив, что я устала, посоветовала мне отдохнуть, и я воспользовалась поводом улизнуть от нее. Только вот отправилась не к себе, а в кабинет отца. Там хранились бумаги деда и кое-что из его амулетов. К тайнику доступ у меня был — папа считал, что не вправе запрещать мне знакомиться с дедушкиным наследием. Если бы он только знал, каким способом я собиралась это самое наследие использовать…

Чтобы найти нужное, много времени не понадобилось.

Содержимое стоящей на столе шкатулки сияло отраженным светом, переливалось, словно капли росы под рассветными лучами. Два драгоценных камня в серебряной оправе колец. Два артефакта дедушкиной работы. Один позволял распознавать ложь, другой — скрывать ее. Две стороны одной медали.

Я не умею врать. Но должна. Чтобы увиденное мной в доме Вердиша никогда больше не повторилось.

Протянув руку, я взяла кольцо с матово-белым камнем. Надеюсь, заключенных в нем чар хватит, чтобы придать моим словам правдивость…

Потом я долго лежала на заправленной кровати, безразлично рассматривая потолок. Артефакт, зажатый в кулаке, обжигал кожу, приноравливаясь ко мне, и эта боль немного заглушала другую.

А через полчаса тонко звякнула шкатулка чаропочты, извещая о получении письма. Точнее, записки от Гереона Вилгоша о возвращении Риннара. Мэтр сообщил, что он жив, но не совсем здоров, а потому несколько дней проведет под присмотром доктора Реддера.

Я прикрыла глаза и все-таки заплакала. От облегчения и от разъедающей сердце горечи. Да, я все-таки сомневалась, что Вердиш выполнит свое обещание. И теперь… теперь мне придется выполнить свое.

Несколько дней? Я покачала головой, крепче сжав артефакт. Самое большее, они смогут удержать Риннара на больничной койке до завтрашнего вечера. И до этого времени мне нужно все еще раз обдумать…

Четыре успокоительные настойки, смешанные в равных пропорциях и щедро приправленные шоколадом, способны на настоящие чудеса. В отличие от вчерашнего вечера, когда я приняла решение, и бессонной ночи, когда пыталась с этим решением смириться, сейчас меня уже не колотило, да и слез не было — может, просто закончились. Движения и мысли, правда, стали медленнее, а восприятие — странным: казалось, что я наблюдаю за собой со стороны. Звуки, запахи, прочие ощущения смазались и доносились словно сквозь толщу воды. Артефакт, слишком большой для моих пальцев, пришлось повесить на шнурок и надеть на шею. Не так важно, где его носить; главное, он настроился на меня и при определенной доле везения подвести не должен.

— Санни! — приоткрыла мою дверь мама. — Риннар пришел. Выйдешь?

— Конечно, — кивнула я, справившись с собой. — Сейчас.

Сердце подскочило к горлу и забилось как сумасшедшее. Испугавшись, что все мои старания окажутся напрасны, я схватила заветный пузырек с настойками и сделала еще один глоток. Постояла немного, глубоко дыша и чувствуя, как успокаиваюсь — и как еще плотнее становится отрезавший меня от реальности полог, и лишь после этого спустилась в гостиную. Двигаться я старалась как можно тише — для того, чтобы иметь возможность рассмотреть задумчиво стоящего у окна Ринна, убедиться, что с ним все хорошо, несмотря на бледность и ссадину на левой скуле. Застыла, любуясь им и борясь с желанием подбежать, обнять…

Нельзя. Больше нельзя.

Но это мне, а не ему. Обернувшись, Ринн заметил меня, улыбнулся, и в следующее мгновение я оказалась в его объятиях. Зажмурилась, наслаждаясь последними мгновениями, вслушиваясь в его голос…

— Санни, представляешь, какие-то идиоты меня всю ночь кругами катали! Узнаю, кто до таких шуток додумался, добавлю к той благодарности, что уже успел им выразить… Санни, прости, что испугал…

Его губы легко коснулись моего виска, щеки, уголка рта… но он тут же отстранился, не почувствовав отклика.

— Что с тобой? — спросил Ринн. — Что-то случилось? Ты… Я думал, ты придешь в лечебницу…

Если бы он только знал, чего мне стоило туда не прийти!

И чего будет стоить сказать то, что я должна сказать…

— Все в порядке, — покачала я головой, стараясь ничем себя не выдать.

Нужно было действовать быстро и решительно, но я не могла, просто не могла… В голове вновь раздался холодный голос тиронца, перечисляющий, что он может при желании сделать с Ринном. И этого вполне хватило.

— У меня было время подумать обо всем, что произошло, — сжав кулаки, сказала я. — И понять, что я чувствую на самом деле.

— И что же? — напряженно спросил Ринн, воспользовавшись моей заминкой.

— Я поторопилась, — сказала, словно в ледяную воду с обрыва прыгнула. — Запуталась. Ты… Ты мне не нужен.

— Что? — недоверчиво переспросил Риннар. — Санни… О чем ты говоришь?

— Ты слышал, — поджала я губы, делая шаг назад.

— Это он, да? Вердиш? — прищурился Ринн. — Он что-то сделал, пока меня не было? Санни!

— Вердиш здесь ни при чем, — покачала я головой. — Я пыталась, Риннар. Честно пыталась. Но я не могу! И ты давишь, ты опять на меня давишь, и я просто не в состоянии больше терпеть! Уйди, прошу тебя, я…

Кажется, контроль над собой я все-таки потеряла — по щекам заскользили слезы. Ринн шагнул ко мне, попытался обнять, но я увернулась.

— Не смейте прикасаться ко мне, лорд Шариден, — холодно отчеканила я, смотря сквозь растерявшегося чародея. — Никогда больше.

— Золотко? Что с тобой? — встревоженно спросил он.

— И эту унизительную кличку применять ко мне не смейте! — поджала губы я.

— Санни… Да что происходит?!

— А ты еще не понял, Риннар? Не желаю тебя видеть.

Я развернулась, чтобы уйти, но Ринн поймал. Подцепил пальцами мой подбородок и прошептал:

— Ты не умеешь врать. Скажи мне это в глаза. Ну же, Санни. Я жду!

Меня трясло, и я никак не могла заставить себя поднять на него взгляд и сказать… сказать…

— Ненавижу тебя!

Вопреки всему голос прозвучал холодно и равнодушно, да и взгляд, судя по исказившемуся лицу чародея, не подкачал…

— Вот, значит, как, — выдохнул Ринн, дернувшись, как от пощечины. — Хорошо. Как пожелаете, леди Далларен. Прошу простить за мои чувства. Больше вы меня не увидите.

Коротко поклонившись, он развернулся и ушел. Хлопнула дверь, и резкий этот звук в клочья порвал укрывающий меня от реальности полог.

Он мне поверил. Поверил. И даже ни малейшего сомнения в моей искренности не возникло…

Потянув артефакт за шнурок, я вытащила его из-за ворота платья и посмотрела на некогда мутно-белый камень, ставший почти прозрачным.

Чар едва хватило, чтобы скрыть столь откровенную ложь…

У меня получилось.

Я с минуту смотрела на кольцо, забыв о том, как дышать, а потом опустилась на пол и, уткнувшись в колени, разрыдалась.

Теперь Ринн гарантированно не то что не подойдет ко мне — и взгляда в мою сторону не бросит. И Вердиш не причинит ему вреда. А тот вред, что только что причинила я сама? Как быть с ним?! Даже если все закончится благополучно и я смогу вернуться, в чем никакой уверенности не было… Ринн не простит. Предательство есть предательство. Но даже не это было главным; больше всего я боялась, что он снова попытается заглушить горечь обиды лейтом. Но, в конце концов, это лечится. В отличие от смерти.

— Санни?! — Мамин голос был полон тревоги, а ее теплые ладони обжигали заледеневшую кожу. — Санни, милая, что?! Риннар обидел тебя?

— Нет, мама, — глухо проговорила я. — Это я обидела его.

— Санни…

— Все хорошо. — Я подняла голову, сквозь пелену слез посмотрела на встревоженную маму и с трудом улыбнулась. — Нам надо поговорить.

Нет смысла откладывать на потом. Решу все сразу… И будь что будет.