Дракон, парящий в безоблачном утреннем небе, походит на лунный блик, не истаявший с рассветом, а лишь набравшийся сил. Он сияет так ярко, что почти ослепляет, но от него невозможно оторвать зачарованный взгляд. Дракон приближается, и с каждым взмахом серебряных крыльев в душе растет чистый восторг и предвкушение настоящего чуда. Еще немного… Еще чуть-чуть… И можно будет протянуть руку — и коснуться блестящей чешуи, ощутить под пальцами ее гладкость и прохладу… Утонуть в синих-синих, как само небо, глазах.

Но дракон еще слишком далек, и пальцы бессильно сжимают воздух, и воздухом оборачивается твердь под ногами — и насмешливо поет в ушах, треплет волосы, забавляясь, но даже не пытаясь помочь, замедлить падение… И все дальше и дальше становится волшебное существо, превращаясь в серебряную точку, отблеск луны на поверхности безмятежного озера. Я тяну к нему руки, замираю в предчувствии удара…

И меня ловят. Сжимают крепко, но бережно, облегченно выдыхают в растрепанную макушку:

— Осторожно, Светлячок…

И, подняв голову, я все-таки тону в синих глазах, которые видела лишь однажды, но которые отчего-то так и не забыла.

— Атон? — недоверчиво шепчу я, не понимая, что он делает здесь. И где это самое «здесь» находится — тоже.

— Мяу! — радостно подтверждает видение, и по моей щеке проходится что-то крохотное, влажное и шершавое.

От неожиданности я ойкнула и распахнула глаза. На моей груди, нетерпеливо переминаясь с лапки на лапку, сидел маленький рыжий котенок, и в его синих глазенках действительно можно было утонуть — столько укора и беспокойства за нерадивую хозяйку плескалось в них.

Красочный, удивительно объемный и живой сон лопнул как мыльный пузырь, осев на душе неясными отблесками-воспоминаниями. Я бессильно откинулась на подушках, рассеянно поглаживая тотчас же замурлыкавшего рыжика. Странная ночка выдалась. Странные сны. Тьма, вырванное из груди сердце, дракон, Атон Клайдан… Если что-то еще и можно было объяснить, то присутствие последнего в моем сне — нет. Я о нем даже не думала ни разу! Кажется…

Зато сейчас думаю. И улыбка глупая по лицу расползается против воли. Хотя это из-за дракона. Конечно же из-за дракона! Я никогда их не видела вживую, даже издали, только на картинках. Он был таким четким, ярким… настоящим. Не подозревала, что мое воображение на такое способно! Волшебный сон. За вычетом некоторых несущественных деталей, о которых я вспоминать не буду. Ради него и кошмар потерпеть стоило.

Рыжик выпустил коготки, и я вздрогнула, окончательно вырываясь из плена грез. В комнате заметно посветлело, и свернувшуюся в кресле девушку я заметила почти сразу. Так вот как рыжик здесь оказался! Только что понадобилось Илине в столь поздний, а вернее сказать, уже ранний час? Может, случилось чего, а я тут больную девицу изображаю, сны красочные смотрю.

Стоило откинуть одеяло и спустить ноги на пол, как Илина встрепенулась и, потянувшись, воззрилась на меня. Моргнула, точно вспоминая, где находится, и робко улыбнулась:

— Вы в порядке?

— В полном, — уверила я подопечную. — А ты?

— И я, — кивнула она и ловко поймала храбро спрыгнувшего с кровати рыжика. — Я просто волновалась за вас, и котик тоже… Кстати, как его зовут?

— Атон, — неохотно призналась я. Имя всколыхнуло воспоминания не только о драконе.

— Мяу! — гордо поддакнул рыжик, а Илина, округлив глаза, прыснула в кулачок и, пристально всмотревшись в усатую мордочку, заявила:

— Ему подходит!

И рассмеялась уже открыто, а у меня от сердца отлегло. Значит, все действительно хорошо, и за время моего сна ничего не случилось. И можно было бы воспользоваться щедрым предложением Деррека Грайвена и провести весь день в блаженном ничегонеделании, но чувствовала я себя замечательно и просто жаждала приступить к своим прямым обязанностям. Только бы еще позавтракать для начала.

Как оказалось, проснулась я слишком рано, и завтрак готовить еще даже не начинали. Но Илина, которая спустилась вместе со мной, не растерялась: на кухне она ориентировалась превосходно и без проблем нашла вчерашние булочки, горшочек со сливочным маслом, баночку душистого земляничного варенья и крынку молока — для рыжика. Нагреть воду для чая и вовсе не составило проблем, и вскоре мы, подкрепившиеся и взбодрившиеся, обосновались в библиотеке, полные решимости провести этот день с максимальной пользой.

Пока Илина с котиком на плече и увесистой книгой в руках устраивалась в кресле, я задержалась возле столика с каталогом, на котором лежали несколько листков бумаги. «Разыскивается» — гласила жирная надпись над цветным портретом, который и привлек мое внимание. Правильные черты лица, синие глаза, черные волосы…

Вздрогнув, я схватила листок, вгляделась внимательнее и вздохнула с облегчением. Показалось. Юноша на портрете, несомненно, сильно походил на Атона Клайдана, но был явно на несколько лет моложе.

«Хотя кто знает, как давно его ищут?» — мелькнула вредная мыслишка, и я мотнула головой, отгоняя ее. Бред какой-то. Вряд ли те, чьи портреты на столбах развешивают, вольготно расхаживают по улицам, даже не пытаясь изменить внешность.

И все же интересно, кто это? И что с ним случилось? Я повертела в руках портрет, рассматривая каждую деталь, и нахмурилась: что-то знакомое почудилось в упрямом прищуре нарисованных глаз. Но ухватить, что именно, не удалось — тишину нарушил громкий хлопок и испуганный писк.

Позабыв о загадочных портретах, я побежала на шум, да так и застыла, в немом оцепенении любуясь на перевернутое кресло и болтающиеся над ним ноги в полосатых чулочках и домашних туфельках. Рыжик, изогнувшись на сложенных стопкой книгах крошечной дугой, угрожающе шипел, из-за кресла раздавались сдавленные всхлипы…

— Ты живая?! — кинулась к подопечной я.

— Не знаю, — пропыхтела Илина, и я с облегчением убедилась, что она цела и невредима. Ну разве что гордость пострадала, что в процессе обучения явление пусть и неприятное, но отнюдь не редкое.

Я помогла Илине выбраться. Потом мы успокоили котика, в четыре руки и четыре же шаловливые лапки подняли кресло и собрали разбросанные книги, после чего наступило время откровений.

Воодушевленная первыми успехами ведьмочка решила опробовать легкое на первый взгляд заклинание и порадовать наставницу своей сообразительностью. Что ж, порадовала так порадовала… Хорошо, хоть жива осталась. И надо бы поругать, но Илина смотрела так жалобно и с такой надеждой, что язык не повернулся. А вот разобрать ошибки пришлось. В конце концов, именно на них и учатся.

— Нет, Илина! — поняв, что именно пошло не так, покачала головой я. — Ты пытаешься тянуть силу извне, как это делают маги. Но ты — ведьма. Твоя сила — в тебе самой. Смотри вглубь себя, а не по сторонам.

После объяснений и практической демонстрации дело наладилось. Илина оказалась способной ученицей и схватывала все на лету, и я все больше убеждалась в том, что вскоре она окончательно освоится со своим даром. А там уже можно будет и силу приумножить. Но пока лучше не загадывать. Пусть все идет своим чередом.

Когда у Илины получилось из разрозненных искорок слепить крошечный, но яркий световой шарик, она сияла не хуже полуденного солнышка, а я чувствовала себя хоть и довольной, но выжатой почти досуха. Наверное, стоило отдохнуть подольше. Но ничто не мешает сделать перерыв и восстановить силы. А заодно и полезными сведениями разжиться: ведь я так и не знала, по чьей милости запятнала обмороком ведьмину репутацию.

— Илина, — окликнула я дразнившую рыжика подопечную, — в замке гости?

— Дядюшка Вальдер приехал, — едва заметно поморщилась она.

— Вы не ладите? — рискнула спросить я, уловив в ее голосе нотки недовольства.

— Деррек с ним не ладит, они постоянно спорят и ссорятся, а меня дядя вообще почти не замечал, потому что силы во мне не было, — пожала плечами Илина. — Обычно он надолго не задерживался, а сейчас до моего дня рождения точно не уедет. И на бал останется.

Она окончательно загрустила, схватила котика в охапку и тяжело вздохнула.

— Бал тебя не радует? — удивилась я. Вроде бы, по словам лорда Грайвена, выходило, что его сестра мечтает о празднике, только на деле получалось иначе: за все время Илина ни словом о предстоящем событии не обмолвилась, что для девицы ее возраста и характера было странно.

— Он пугает, — призналась она. — Будет много гостей, которых я не знаю.

— Зачем же приглашать их? — нахмурилась я. — Это же твой праздник.

— Не только, — грустно улыбнулась Илина. — Каждый год по распоряжению короля организуют бал для нескольких самых одаренных юных магов, на котором представитель короны присматривается к ним, выбирая тех, кто будет полезен при дворе. В этот раз его величество повелел устроить все Дерреку, и он не смел отказаться от оказанной чести. Не думайте, госпожа Эмма, брат советовался со мной, и мы вместе решили совместить день моего рождения и этот… отбор. И его величество одобрил. У меня почти нет друзей. Брат говорит, что так я познакомлюсь с интересными людьми. Это пригодится осенью, когда Деррек повезет меня во дворец, где я должна быть представлена ко двору.

Теперь понятно, почему лорд Грайвен не может отменить бал, даже если бы и очень этого захотел. Как-никак королевское распоряжение. Немудрено, что он беспокоится о сестре, но… Илина справится. Она уже справляется, а за несколько дней и вовсе освоится настолько, что причин для волнений у ее брата не останется.

— Ты справишься, — вслух повторила я, и подопечная неуверенно, но светло улыбнулась, поглаживая размурлыкавшегося котенка.

— Госпожа Марен! — прорезал умиротворенную тишину библиотеки резкий, полный недовольства голос. — Вас зовет лорд Грайвен! Он ждет в кабинете.

Я чуть в кресле не подпрыгнула от неожиданности. Развернувшись, уставилась на пожилую даму, о которой, если честно, уже успела напрочь позабыть. Она смерила меня презрительным взором и покинула библиотеку.

— Илина, подскажи, пожалуйста, как ее зовут? — почему-то шепотом спросила я, чувствуя, как по спине бегут неприятные мурашки. В присутствии этой дамы не то чтобы жутко, но как-то… не по себе. Сильно не по себе!

Ответ поставил в тупик.

— А никто не знает, — пожала плечами Илина. — Вернее, никто не может запомнить. — И добавила зловеще: — Говорят, что если кто-то когда-нибудь сможет назвать ее имя, настанет конец света.

Я поперхнулась эдаким откровением. Наверное, выражение моего лица стало то еще, потому что Илина поспешно проговорила:

— Вы не думайте, я не издеваюсь! Просто она — призрак.

Вот после такого заявления я точно уверилась в том, что надо мной смеются!

— Она вполне материальна, — заметила, не зная, как на такое реагировать. — И сквозь стены не ходит, и предметов касаться может…

— Она очень древняя, — вздохнула Илина, — даже мы с братом порой забываем, кто она на самом деле. Мы зовем ее Миледи. Она заботится о нас, как может. Даже когда ее об этом не просят. Деррек говорил, что Миледи привела вас к нему, когда он не был готов к встрече, и ему было очень неловко, что предстал перед вами в ненадлежащем виде. — Это она про то, что лорд был бос и слегка растрепан? А ведь и правда, непохоже было, что в тот момент он кого-либо ждал… — Госпожа Эмма, честное слово, я не вру! Спросите брата, если не верите.

Глядя в чистые глаза Илины, я осознала, что она не шутит, и несколько раз глубоко вдохнула. Спокойно, Кая. Не из-за чего волноваться. Это всего лишь древний призрак старинного замка. Всего лишь, да.

Проглотив нервный смешок, я поднялась на ноги. Игнорировать приказы начальства не стоит, даже если они переданы через призрака. Надеюсь только, что в этот раз меня действительно ждут, и мы оба не окажемся в неловком положении.

Плутать по коридорам в поисках кабинета не пришлось: на сей раз Миледи соизволила показать дорогу. Она чинно шествовала впереди, и я до боли в глазах вглядывалась в ее спину, пытаясь заметить хоть что-то призрачное. И заметила! В какой-то миг фигура таинственной дамы вроде бы пошла рябью и стала почти прозрачной… Не смотрела бы столь пристально — ни за что бы не увидела!

И в глупую ситуацию не попала бы. Дама-призрак развернулась так резко, что я едва не налетела на нее. Если на призрака, конечно, вообще можно налететь. Хм, а на ощупь она, интересно, материальна?

Хотя нет, ничуть не интересно!

— Что-то не так? — пропитанным подозрением тоном вопросила безымянная хранительница.

— Все так, — сглотнув, пролепетала я.

— То есть дыру взглядом вы во мне прожечь не пытались, госпожа ведьма? — ядовито улыбнулась дама, которая явно знала, что ее секрет раскрыт. Надеюсь, мои собственные секреты она разглядеть не в силах.

— Простите, — взяв себя в руки, смущенно буркнула я.

— Боги простят, — сварливо отозвалась она. — При должном старании с вашей стороны.

И одарив меня далеким от ласкового взором зловеще полыхнувших алым глаз, дама поплыла, не касаясь ногами пола, дальше по коридору. Скривившись, я последовала за ней. Особо набожной меня назвать сложно, но если бы существовал крошечный шанс, что боги услышат и приберут к себе Миледи, я бы начала молиться прямо сейчас.

В кабинет лорда дама не зашла. Кивнула на двери и, совершенно неподобающе фыркнув, растворилась в воздухе. Я же перевела дыхание, поправила волосы и осторожно постучала. Не получив ответа, немного помялась, раздумывая, а не попаду ли снова впросак, но все же заглянула внутрь. И чуть не отпрянула от неожиданности, обнаружив, что Деррек не один — и ему явно не до меня.

Лорд Грайвен сидел за столом бледный, непривычно хмурый и сосредоточенный. Рядом, небрежно присев на край столешницы, задумчиво потирал подбородок одетый по последней столичной моде светловолосый мужчина, похожий на Деррека так, как брат походит на брата. Или же отец — на сына. Правда, для отца он казался слишком молодым. Значит, это и есть тот самый Вальдер Грайвен, дядя Илины и Деррека и причина позорных ведьминых обмороков. Пожалуй, от него лучше держаться подальше. На всякий случай.

Перед ними стоял крепкий седовласый мужчина и, отчаянно жестикулируя, что-то взволнованно объяснял. Чуть в стороне у стены находился высокий парень, не сводивший глаз со стула, на котором, связанный по рукам и ногам, сидел… Нейвар Карти. Он был взъерошен, перепачкан кровью и побит, а столь отрешенного взгляда я никогда еще не видела.

Не знаю, что со мной случилось в тот момент. Взметнулось из глубин души нечто обжигающе темное, заставившее сжаться сердце и задохнуться от чужой боли. А очнулась я уже возле господина поверенного, пытаясь развязать грубые веревки, перетягивающие синюшные запястья. Причем не молча…

— Что здесь происходит?!

Не сразу даже осознала, что звенящий от злости голос принадлежит мне. А осознав, ничуть о том не пожалела. Конечно, к Нейвару накопилось много вопросов, и чары пакостные опять же я на него не просто так наложила, но… То, что с ним сделали, уже ни в какие ворота не лезет!

— Я бы тоже не отказался узнать, — мрачно отозвался Деррек, не пытаясь пресечь мое самоуправство. Все равно больше пальцы в кровь сдирала, чем узлы распутывала…

— Не подходили бы вы к нему, госпожа, — неодобрительно покачал головой седовласый, а молодой его спутник и вовсе без слов протянул ко мне руку — и тут же ее отдернул, шипя сквозь зубы.

А нечего к ведьмам лезть. Особенно если они растерянны и злы.

— Нейвар! — не обращая более ни на кого внимания, позвала я, с тревогой ловя пустой взгляд. — Нейвар, ты слышишь?!

Не до церемоний сейчас. Дозваться бы, пока не поздно…

— Не слышит он. Как прибил несчастного Рата, так и не отзывается, — встрял седой.

— Немудрено, ритуал-то богомерзкий прервали, вот его откатом и зашибло, — процедил молодой, предусмотрительно не приближаясь.

— Кого он прибил? — опешила я, посмотрела на Деррека и, дождавшись лишь полного усталости вздоха, решила разобраться в этом позже. А пока же…

Маги сильны. Они пользуются силой, что щедро дарует им мир, и чем объемнее резерв мага, чем больше он может зачерпнуть зараз, тем он сильнее. Ведьмы же способны брать лишь малую толику силы, но, пропуская ее через себя, делая частью своей души, умножают ее, сами становятся источниками, не ограниченными жесткими рамками. И пусть у нас зачастую не получаются разрушительные заклятия, зато мы можем поделиться своей силой, вдохнуть ее в любого, кому нужна помощь.

Я прикрыла глаза, призывая бушующую в душе силу, и… размахнувшись, влепила Нейвару Карти живительную пощечину.

Поцелуй, конечно, был бы эффективнее, но вредного мага было жаль не настолько.

Дернувшись, господин поверенный шумно вздохнул, будто выплыв из ледяной проруби, и его взгляд наконец-то стал осмысленным.

— Вот же демон, — прохрипел он, рассмотрев меня.

Узнал, значит. Хорошо.

— Бездна демонов… — оценив собравшихся и на миг зажмурившись, простонал Нейвар.

Вспомнил, что случилось? Еще лучше!

— Госпожа Ма… Эмма, — кашлянул Деррек, остановившись за моей спиной, — спасибо за помощь. А сейчас, я думаю, вам стоит пойти к Илине.

— Вот уж нет! — развернувшись и оказавшись лицом к лицу с лордом, упрямо прищурилась я. — Раз уж вы посчитали возможным втравить меня в это, то я имею полное право знать, что здесь происходит и почему ваш гость, которому вы обещали кров и защиту, находится в таком состоянии!

Деррек заметно смутился и под тихое хмыканье дядюшки, беззастенчиво разглядывающего меня, отступил.

Нейвар тяжело вздохнул, попытался размять связанные руки и ноги и едва не упал со стула, что было воспринято молодым любителем тянуть лапки к ведьмам как коварная попытка побега. В результате чего поверенный все же упал и едва тяжелыми сапогами по бокам не отхватил.

— Прекратить! — рявкнул Деррек, пока я, стоя между Нейваром и горячим народным мстителем, лихорадочно придумывала, чем бы остудить последнего. — Мы еще ни в чем не разобрались!

— Да в чем тут разбираться?! — чуть ли не взвыл молодой и горячий, не смея, впрочем, сдвинуть с места злобно сопящую ведьму. — Этот гад Рату сердце голыми руками выдрал и над телом измывался, а вы — разбираться!..

Я с трудом сглотнула. Мгновенно накатили воспоминания о снах, дышать стало тяжело, в глазах помутилось.

— Я не измывался, я помочь хотел, — по-прежнему хрипло проговорил Нейвар, неловко приподнимаясь с пола. — Клянусь честью и силой, я не убийца!

— Что же ты, «не убийца», молчал, когда тебя с поличным застали?! — не выдержал седой, до хруста сжимая кулаки.

— Можно подумать, вы послушали бы, — скривился Нейвар, потирая связанными руками припухшую скулу.

— Он на нас вообще не реагировал, — посчитав, верно, что разговаривать с убийцей ниже его достоинства, обратился к Дерреку молодой. — Как есть, откат сработал!

— Ему сердце на моих глазах вырвали! — выдохнул Нейвар, с трудом поднимаясь на ноги. Его заметно шатало, но держался этот упрямец прямо и смотрел с вызовом. — Глянул бы я, как бы вы на такое отреагировали!

Сердце. Живое, горячее, бьющееся в ладони, истекающее кровью…

Я прислонилась к стене и прикрыла глаза. Все это походило на продолжение моего кошмара, как будто я и не проснулась вовсе. То, что должно было остаться во сне, просочилось в явь, делая ее до отвращения нереальной.

Нейвар Карти стоял, покачиваясь, под перекрестьем недружелюбных взглядов и казался отчаянно одиноким и хрупким. Захотелось встать рядом, защитить, оправдать… Да, я сама его невесть в чем подозревала, но сейчас совершенно не верила в то, что он способен вот так запросто лишить человека жизни. Тем более — вырвать сердце. Голыми руками. Будь он хоть трижды магом, в чем я уже не сомневалась! Не было на нем крови. Зато в нем самом было что-то такое, что не позволяло мне покинуть кабинет и, предоставив мужчинам заняться грязным делом, со спокойной совестью отправиться к Илине и рыжику.

И я решилась.

— Брысь, — невежливо, зато твердо сказала я молодому, и он, опешив от такой наглости, отошел подальше. Дышать сразу стало легче. — Развяжите его, пожалуйста, — попросила я Деррека, не обращая внимания на практически осязаемый взгляд Вальдера Грайвена. — Вы же видите, он едва на ногах держится и вряд ли сумеет убежать. А потом господин Карти нам все расскажет.

А если не расскажет, я ему такую жизнь устрою, что он непременно пожалеет о своем глупом упрямстве.

Последнее подумала, уставившись прямо в синие глаза, и, судя по тому, как Нейвар вздрогнул, мой посыл истолковали верно.

В себя Эван приходил тяжело. Казалось, что он замерз, превратился в глыбу льда — и оттаял лишь сейчас в кабинете Деррека под пристальными взорами недружелюбно настроенных мужчин… и за «широкой» спиной решительной и злой — что удивительно, отнюдь не на него — ведьмы.

Потирая саднящую скулу онемевшими от веревки руками, он пытался подобрать слова, чтобы объяснить случившееся ночью и свою на первый взгляд — да и на все последующие — неприглядную в оном роль. Получалось неважно…

При одном только воспоминании о хрупкой фигурке, сжимающей в тонкой руке окровавленное сердце, становилось дурно. Как и от осознания собственного бессилия. Мог ли он предотвратить это, окажись чуть быстрее? Мог бы поймать бездушную тварь, справься он с охватившим разум и тело оцепенением раньше, чем она растворилась, став частью ночи?

Эван не знал и даже думать о том не желал, но мысли все равно вертелись в голове, и голова раскалывалась под их натиском… а может, всего лишь от знакомства с кулаками местных жителей, обнаруживших его рядом с телом их товарища. Разумеется, объяснений никто ждать не стал. Да и не смог бы Эван ничего объяснить. Казалось, все слова и чувства заперты в темном чулане самого дальнего уголка души. Странно, что в той роще не стало на одного мертвеца больше. И если бы не Эмма с чудотворными методами лечения, вряд ли он сам справился бы со своим ненормальным состоянием.

В словах воинственного молодчика, в глазах которого явно читалось желание прикончить виновника ночного происшествия, имелось здравое зерно. Ритуал не был завершен. Игрунья исчезла, оставив сердце рядом с телом. Рядом с Эваном, который только и успел, что добежать до несчастной жертвы да нашарить в кармане амулет, справившийся бы с живым человеком, но оказавшийся бессильным против призрачной твари. Этот момент Эван запомнил отчетливо: слабость, головокружение, падение на колени и все еще горячая чужая кровь на ладонях… После — провал. Кажется, он слышал что-то и ощущал отголоски боли, но они были столь слабыми, что не могли помочь сознанию сбросить путы темного колдовства. Откатом его все-таки зацепило, и зацепило сильно. Удивительно, что ведьме, причем светлой, удалось так быстро вытащить темного мага…

Ведьму Эван не понимал и даже немного опасался, но сейчас она была единственной, кто ему верил. Хотя и объяснений жаждала ничуть не меньше остальных.

Что ж, будут им объяснения.

— В моем чемодане есть бумаги, которые развеют ваши сомнения в моей невиновности лучше любых оправданий, — определившись с порядком действий, обратился к мрачному кузену Эван.

Бумаги у него действительно имелись. Как раз на подобный случай. Хотя нет, о подобном он и помыслить не мог, но провала рано или поздно ждал, а потому решил подстраховаться. Оставалось надеяться, что ни Деррек, ни дядюшка Вальдер не усомнятся в подлинности документов, за которые пришлось выложить немалые деньги.

Кузен нахмурился, но все же кивнул и уставился на притихшую, но не утратившую бдительности ведьму.

— Госпожа Эмма, — ласковым тоном, от которого Эвана передернуло, начал Деррек, — могу ли я попросить вас принести документы господина Карти? — И тут же уточнил, переведя взгляд на Эвана: — Вы ведь не возражаете?

Он хотел было заявить, что возражения, ежели таковые имеются, в его положении вряд ли уместны, но вовремя прикусил язык. Да и потом… Пусть уж лучше Эмма покопается в его вещах, чем тот же дядюшка. Ничего интересного — или хотя бы того, чего он не смог бы объяснить, — она все равно не найдет.

— Буду премного благодарен, — под испытующими взглядами родственников и деревенских мстителей буркнул Эван, с ужасом ощущая, как чуть пониже поясницы просыпается знакомый зуд.