Илине действительно было не до уроков. Взволнованная подопечная вертелась перед зеркалом, придирчиво разглядывая нежно-фиалковый наряд, придававший ей особую свежесть и в то же время делавший немного старше. Ровно настолько, что она больше не казалась несовершеннолетней девчонкой. Сейчас я видела юную особу, полную изящества и красоты, и все было бы отлично, не летай вокруг оной особы золотистые искорки.

— Илина, — негромко кашлянула я, когда искорок стало слишком много, а одна из них и вовсе села на мой нос. Горячая, однако.

— Ой! — воскликнула она, заметив сотворенное безобразие. — Простите…

— Ты не прощения проси, а за собой следи, — посоветовала я. — Не забывай, чему я тебя учила. Что бы ни случилось, не забывай!

Я тоже нервничала, а оттого мой голос звучал слишком громко и, должно быть, заставлял Илину волноваться сильнее. Чем еще объяснить то, что искорки замельтешили, словно снег в метель, и роем разозленных пчел ринулись на меня? Горячее облако окутало, обжигая кожу, — и пропало. Бледная Илина сжимала кулаки, и в ее глазах плескалось настоящее отчаяние.

Не ожидала я таких трудностей… Но правильная ведьма даже неожиданным неприятностям вежливо покажет выход и помашет на прощание лопатой.

— Все хорошо, — ободряюще улыбнулась я, стараясь не обращать внимания на горящие щеки и не думать о том, как сейчас выгляжу. — Это просто бал. Ты почти со всеми уже знакома, не о чем беспокоиться.

— Наверное, — всхлипнула Илина.

— Точно, — решительно поправила я. — Ты будешь самой яркой и красивой. Это твой праздник. И твой шанс показать брату и дяде, что ты умеешь владеть собой. Это невероятное ощущение — доказать кому-то, чего ты стоишь, поверь. Ты же хочешь этого?

Илина прекратила всхлипывать и робко кивнула. Уже хорошо. А будет и вовсе замечательно! Нужно только умыть нашу растерявшуюся ведьмочку, обновить легкий макияж, призванный не скрыть недостатки, коих у девушки не было, а лишь подчеркнуть достоинства, закончить с прической. Ну и в процессе продолжать вдохновлять и подбадривать, вселяя уверенность, что светлой ведьме под силу все, было бы желание и правильный настрой. Первого у Илины имелось с избытком, вторым ее обеспечила я, и к началу праздника подопечная сияла от счастья, а не от вышедшей из-под контроля магии.

Мне же больше всего хотелось закрыться в комнате и, рухнув на постель, уснуть. Последние силы растратила на моральную поддержку! Кто бы меня поддержал… При мысли, что на балу я увижу Атона, и вовсе возникло желание забиться под кровать. После недавних откровений с самой собой встречаться с ним было неловко, будто он мог прочитать мои мысли и понять чувства, с которыми я, как бы себя ни убеждала, так и не смогла совладать.

Зато сумела справиться с приступом трусости. Пошла к себе, сменила платье — в вещах Дары нашлось и нарядное, наверняка предназначенное для подобных случаев, — даже прическу соорудила. Ну, как получилось…

А получилось, на мой взгляд, ничего так. Синее платье, длинное, слегка расклешенное, со скромным декольте и рукавами-фонариками шло моему нынешнему облику необычайно. Завитые локоны свободно падали на плечи и спину, подчеркнутые темно-коричневым карандашом глаза блестели — от волнения и иррационального страха, но вполне могло сойти и за блеск радости и предвкушения веселья. Кто там разбираться будет?

Не ведьма, а красотка. Даже жаль на миг стало, что на самом деле это не моя внешность.

Переложив склянку с зельем, с которым теперь старалась не расставаться, в кармашек нового наряда и строго-настрого наказав наблюдавшему за мной рыжику не покидать комнату или хотя бы не пугать гостей, я глубоко вдохнула, собираясь с силами, и вышла в коридор.

Впереди был очень длинный вечер и не менее длинная ночь.

В тот момент я даже не представляла насколько…

У дверей комнаты, прислонившись плечом к стене, стоял Вальдер Грайвен. Серый, расшитый золотом костюм сидел на нем идеально, и даже букет снежноцветов в его руках смотрелся на редкость гармонично.

— Вы великолепны, Эмма, — сияя улыбкой, заявил лорд и вручил мне цветы. Я даже растерялась — не идти же с ними на бал! — Отнесите к себе, я подожду, — верно истолковав замешательство, подсказал он, но перед тем, как я вернулась в комнату, ловко вытащил из букета несколько похожих на снежинки бутонов на хрупких стебельках и воткнул в мою прическу.

Смутившись, я юркнула в спальню, положила цветы на подоконник — снежноцветы очень долгое время могли обходиться без воды — и вышла обратно, успев бросить мимолетный взгляд в зеркало и оценить, что получилось недурно. Но все равно старший лорд Грайвен не входил в мои планы на сегодняшний вечер. Откровенно говоря, в планах значился один-единственный пункт: приглядывать за Дейдрой, и я как-то упустила из виду всевозможные помехи. Опасаясь повторения недавних ощущений, на предложенную лордом руку я не оперлась, сделав вид, что не заметила. Невежливо, конечно, зато голова ясной осталась, и желания кого-нибудь убить не возникло. Так и спустились по увитой яркими цветами и мерцающими огоньками лестнице, прошли через превратившийся в диковинный сад холл и оказались перед цветущей аркой, за которой находился бальный зал. Звуки музыки смешивались с гулом голосов, и показалось, что гостей слишком много — за завтраком столько не было.

— К вечеру прибыли королевские посланники и припозднившиеся приглашенные, — склонившись ко мне, сказал Вальдер.

Горячее дыхание пощекотало шею, я, нервно вздрогнув, чуть отстранилась и, решившись, шагнула под чудесную арку — словно в волшебный портал, такой, какими их описывают в сказках.

Музыка стала громче, голоса — звонче, ароматы цветов — насыщеннее. Множество огоньков парило в воздухе, освещая убранство зала и наряды гостей, зажигая в глазах ответные отблески, обещая что-то невероятное и удивительное. И ярче всех сияла Илина. Вовсе не от магии — ее она контролировала превосходно. Девушка, окруженная сверстницами и сверстниками, непринужденно смеялась и о чем-то говорила, и не верилось, что всего несколько минут назад она ужасно боялась внимания и того, что не сумеет удержать свою силу. Подопечная совершенно не походила на ту девчонку, какой я впервые увидела ее: босоногую, в коротком платьице, самозабвенно играющую с котенком. Сейчас она была настоящей юной леди, рожденной блистать. И, любуясь ею, я испытала невольную гордость оттого, что пусть и самую малость, но тоже причастна к этим волшебным переменам.

Любовалась я недолго, вспомнив об основном долге перед мирными гостями. Но те несколько минут, что я позволила себе расслабиться, позволили Дейдре ускользнуть. Я увидела ее возле самой арки, а потом она выпорхнула в коридор. Зачем, спрашивается? Бал и не начался толком, она только-только пришла сюда, и причин покидать зал столь быстро я не видела. Зато знала, сколько соблазнов таит замок, особенно для юной темной ведьмочки, в которой любопытства несоизмеримо больше, нежели здравого смысла. Если последний вообще имеется, в чем я часто сомневалась.

На полпути к арке я наткнулась на Вальдера Грайвена и приглашение на танец. Вернее, он и не спрашивал, просто крепко сжал мою ладонь и увлек за собой. Паника опалила сердце холодом, но ничего не произошло. Я по-прежнему чувствовала лишь все возрастающую тревогу за Дейдру — и ни капли желания избавиться от лорда особо извращенным способом. Мелодия была приятной, Вальдер вел легко и уверенно, и в другое время я непременно бы получила от танца удовольствие, но сейчас, когда все мои мысли были сосредоточены на младшей сестре, происходящее вызывало лишь раздражение. Вырваться получилось не сразу. Невежливо оттолкнув старшего Грайвена, я кинулась к выходу. Ведьмино чутье уже не шептало, а вопило, что младшая сестра если и не влипла в неприятности, то уже несется им навстречу.

На выходе я едва не сбила Атона. Увернулась от его рук, пытавшихся меня поддержать, и побежала дальше. Сестру я чувствовала, обострившаяся интуиция вела меня подобно путеводной нити, и все, что оставалось, — успеть до того, как Дейдра что-нибудь натворит… или же кто-нибудь ее обидит.

Пробраться в замок оказалось делом нехитрым. Он полнился гостями, словно переспелый огурец семенами, хотя первоначально, насколько Эван помнил, речь шла о более скромном количестве приглашенных. Но это было ему на руку — одним парнем в этой толпе меньше, одним больше. Главное, что зла он не таил, и перестроенная охранная сеть легко пропустила его на территорию.

Замок изменился. И внутри, и особенно снаружи. Как будто и не родовое гнездо важных лордов, а какая-нибудь обитель сказочных эльфов. Именно так в детстве, слушая легенды, и представлял жилища этого народа Эван. Прибившись к группке припозднившихся гостей, он церемонно раскланялся со встречавшим их Дерреком и вместе со всеми прошел в бальный зал, озираясь по дороге в поисках брата. Но того не было ни в холле, ни на лестнице, ни в самом зале. На первый взгляд по крайней мере. Эван, изображая прогулочный шаг, двигался вдоль стен, вглядываясь в веселящийся народ, и на миг изумленно замер, увидев Илину. Кузина сама на себя не походила. Тихая и скромная, почти незаметная девочка сияла и приковывала к себе взгляды. А чуть в стороне Эван приметил и Эмму, вернее, Каю, с блаженной улыбкой взирающую на подопечную. Ведьма вновь была под личиной, но теперь он ясно представлял светло-золотистые кудряшки и восторженные голубые глаза вместо маски идеальной рыжеволосой красавицы.

Истинный облик шел Кае намного больше. Его же собственный надежно прятал грим и накладные, чтоб им, усы — второй комплект обнаружился в сумке, и оставалось лишь похвалить себя за хомячью запасливость и предусмотрительность. Эвану не хотелось, чтобы его обнаружили раньше, чем он будет к этому готов. И сейчас все сильнее сомневался, а будет ли вообще. Не разумнее ли уйти, пока не поздно? Конечно, страшно вновь оказаться лицом к лицу с игруньей беспомощным, не осознающим себя, но, может, в следующий раз все пройдет иначе? Может, он слишком рано сдался, использовав не все шансы и не испытав до конца удачу? Она ведь, как известно, любит смелых. А Эван все-таки струсил. Но что лучше: быть смелым и мертвым или же трусливым, но живым? Глупая смерть никак не поможет восстановить справедливость и отомстить за Инара.

От круговерти мыслей разболелась голова, и громкая музыка, помноженная на веселый шум, лишь усугубляла плачевное состояние. Так и не определившись с дальнейшими действиями, Эван пробрался к выходу, лавируя между танцующими парами, чуть не столкнулся с дядюшкой, не сводящим глаз с Эммы-Каи, — интересно, а знает ли он, как она выглядит на самом деле? — и вздохнул с облегчением, едва миновав замысловато украшенную арку, отделяющую бальный зал от относительной тишины коридора. Потер лоб, вспомнил о гриме и, негромко выругавшись, зашагал к холлу. Нет, он пока что не уходил. Наверное. И если бы сейчас ему встретился Атон, он бы не стал тянуть с признанием… Но встретился Эвану отнюдь не брат.

Сначала он услышал легкие быстрые шаги и, обернувшись, застыл, словно пыльным мешком по макушке огретый. Она выпорхнула из-за угла — маленькая, яркая, благоухающая сладкой вишней и молочным шоколадом, и на всем ходу врезалась в Эвана. Он быстро пришел в себя и успел подхватить ее, не дав рухнуть на пол. Не разжимая рук, завороженно разглядывал попавшее к нему чудо. Чудо без малейшего стеснения рассматривало его в ответ.

Темные длинные волосы, шелковым водопадом спадающие на худенькие плечи и узкую спину. Голубое с серебряным шитьем платье, простое, но невероятно милое. Серебряные сережки-гвоздики в виде свернувшихся клубочком котят с сапфировым глазами, на длинной цепочке поблескивала крупная подвеска — серебряный же кот в ведьминой шляпе. Девчонка по-кошачьи щурила голубые глазищи, и Эван внезапно почувствовал себя беспомощной, загнанной в угол добычей, которую вот-вот сцапает когтистая лапка.

— У тебя ус отклеился, — доверительно шепнуло чудо, и, вздрогнув, Эван отпрянул. Даже руки за спину спрятал, чувствуя, как щеки наливаются мучительным жаром, и так ничего и не сказал. А когда девчонка, тихо рассмеявшись, убежала, быстро провел ладонью над верхней губой, убеждаясь, что ус действительно сгинул.

Решительно оторвав и второй, Эван, не отдавая себе отчета, бросился за чудом. В холл, а оттуда — на улицу, залитую закатным солнцем. Заметил в конце аллеи светлый силуэт… и зачем-то кинулся за ним. Вернее, за ней. Для чего, в тот момент ответить бы не смог. Просто чувствовал, что так надо. А он всегда привык доверять своим чувствам настолько, что сначала действовал, а потом уже думал. Конечно, иногда это выходило боком, но в большинстве случаев все же себя оправдывало.

Чудо оказалось не только ярким, но и шустрым. До березовой рощицы с нестабильной аномалией оно добралось слишком быстро, будто давно запланировало эту прогулку. Судя по отголоскам силы, которые ощутил Эван, девчонка была темной ведьмой, а с ними хлопот обычно куда больше, чем со светлыми. Любопытные не в меру. И самоуверенные до безумия. Хотя последним он и сам периодически страдал, а потому осуждать не имел никакого права.

— Стой! — рявкнул Эван, понимая, что не успеет добежать, но только хуже сделал.

Нерешительно топтавшаяся возле вновь набравшего энергии портала ведьмочка вздрогнула, обернулась, увидела несущегося к ней незнакомца — уже безусого, но все равно наверняка страшного, — и рыбкой нырнула в туманное марево.

Да чтоб всем чокнутым ведьмам метлой по мягкому месту прилетело! Не успел с одной отмучиться, как другая на голову свалилась!

Не раздумывая ни мгновения, Эван последовал за девчонкой.

Лес встретил неласково — корнем под ноги и камнем под колено. Шипя сквозь зубы, Эван поднялся, огляделся и обреченно застонал.

Этих ведьм определенно тянет в одно и то же место. Ходячие неприятности, а не девчонки!

Бежал он быстро. На пределе возможностей, не боясь ни упасть, ни попасть в распахнутые объятия какой-нибудь голодной пакости. Пронесло. Скорее всего, пакость сама убиралась с дороги, едва завидев взбешенного мага, готового убивать голыми руками.

На берег озера Эван вылетел чуть ли не кубарем, все-таки запнувшись и только чудом не упав. Она стояла поодаль, глазея на водную гладь, которая вдруг вздыбилась, пошла кругами и взорвалась брызгами, выпуская на волю хвостатую тетку с мерзким характером.

— Ух ты, русалка! — восторженно воскликнула девчонка, незнакомая с нравом и специфическими пристрастиями здешней обитательницы. И прежде чем Эван сообразил, кинулась к озеру…

Он был слишком далеко. Ситуация повторялась почти один в один, как с Каей. Да что ж этим полоумным ведьмам неймется?! Проклятое озеро медом, что ли, намазано?!

Пара ударов сердца — и Эван ясно понял, что оказался не прав. Никаких повторений. И новое толкование старой пьесы понравилось ему гораздо больше.

Плюхнувшуюся в озеро ведьму ожидаемо схватили за ноги и потянули на дно. Вот только сама русалка — совершенно неожиданно — оказалась сцапана за растрепанные волосы и профессионально пнута в хвост. Будь дело на земле, и противница темной ведьмочки давно уже запросила бы пощады. Вода же сдерживала задиру, но русалке и того было достаточно — судя по тому, что она пыталась уплыть, дабы сохранить свой роскошный хвост в целости и сохранности. Эван тоже бы оным озаботился: уж больно крепко вцепилась в главную русалочью красу девчонка. Словно не просто спасала свою жизнь, а заодно и трофейным хвостом обзавестись решила.

Услышав жалобный вопль нечисти, Эван понял, что пора ее спасать. Как-никак местная достопримечательность, негоже будет, если ведьмочка все же оторвет ей, несомненно, нужную часть тела.

Ловчая сеть удалась не с первого раза — руки дрожали от сдерживаемого смеха, подогреваемого непрекращающейся борьбой. Теперь нападала девчонка, не давая русалке уплыть восвояси. С боевым кличем она таскала нечисть за превратившиеся в спутанное воронье гнездо волосы и успокаиваться явно не собиралась. Пришлось помочь…

Когда сияющая сеть бережно выловила ведьмочку из озера и аккуратно вытряхнула на травку, русалки и след простыл. Эван не удивился бы, реши она сменить место обитания.

— У, селедка тощая! — в запале крикнула девчонка, подхватываясь с земли и пытаясь вновь нырнуть в воду. Еле успел поймать.

Она брыкалась, явно еще находясь в горячке боя, и, несмотря на ее мелкий рост и худенькое телосложение, Эвану приходилось несладко. На какой-то миг он даже посочувствовал несчастной русалке… И крепче прижал к себе мокрую воинственную ведьму, бормоча что-то успокаивающее и на редкость глупое. Постепенно она затихла, но не успел Эван вздохнуть с облегчением, как на полянке стало слишком тесно…

Сначала к озеру вырвалась Кая. Растрепанная, с глазами, безумно горящими колдовскими огнями, безобидную светлую ведьму она ничуть не напоминала. Такая любую опасность с пути сметет и даже не заметит. Эван вздрогнул и, поспешно выпустив девчонку из объятий, отступил подальше. На всякий случай. Вдруг еще решит, что это он ее…

За Каей вывалились Вальдер, Деррек и Атон. Ладони последнего сияли золотым светом, и Эван подумал, что такого шока местная нечисть давно уже не испытывала.

— Ты не пострадала?! — наседкой квохтала над девчонкой не на шутку перепугавшаяся Кая. Она вертела ведьмочку, осматривая со всех сторон, будто подозревая, что от нее оттяпали приличный кусок и не то что не отравились — даже не подавились. — Тебя не ранили?!

— Лучше бы спросила, цела ли русалка и сможет ли она после этого плавать, — буркнул Эван едва слышно, но вот момент выбрал неподходящий: все как-то разом умолкли, и во внезапно упавшей тишине его недовольный полушепот прозвучал криком.

— Я ей всего один плавник отодрала, — смущенно пробормотала девчонка. — И, кажется, ухо надкусила… Думаешь, не сможет?

Первой не выдержала Кая. Странно всхлипнув, она закрыла лицо руками… и расхохоталась. Это оказалось заразным. Даже Эван не удержался, смеялся до слез, уже не заботясь о сохранности грима. Толку-то? Попался так попался. Но эта мысль, как ни странно, не казалась ужасной. Наоборот, он ощутил ни с чем не сравнимое облегчение, и оно тоже вырвалось наружу вместе с перемешанным со слезами смехом.