Проснувшись от очередного кошмара, в котором, судя по сохранившимся обрывочным ощущениям, что-то произошло в поселении амазонок, Джайра все же была в терпимом расположении духа. Скудный и холодный завтрак согревала мысль лишь о том, что она наконец-то навсегда покинула этот край разочарований и несбывшихся надежд. Слишком много воспоминаний, печальных и болезненных, связывало ее с амазонками. Теперь все это можно было сбросить как ненужный груз. В противном случае, это стало бы неизбежной слабостью, избавиться от которой было бы невозможно. Она с облегчением вздохнула, осознавая, что все старые связи с прежней жизнью окончательно разорваны. Но, тем не менее, поиску ответов на вопросы это никак не поможет, для этого нужно действовать. Самое главное — начать. Вот только с чего?

С какой стороны ни посмотри на сложившиеся обстоятельства, а все дороги вели в Октаву, столицу Ардонии. Что ни говори об этой «песни ардонской земли», но опасностей в ней было больше, чем мест, где можно укрыться от них. Пожалуй, единственным наилучшим прибежищем для Джайры было местное логово ассасинов. Хоть она не была в городе уже больше года, — все как-то проезжала мимо — но весточки от своих союзников изредка получала. В последнее время война между Гильдией воров и пришлыми таарскими убийцами начала расширяться. Не понятно до конца, слух это или нет, но с полгода назад погибли почти все октавские ассасины, уводя соглядатаев и воров как можно дальше от истинного расположения своего укрытия. Логово осталось в секретности, сает — мастер логова — тоже остался прежним, но их силы почти иссякли. По всем мерам усиления из Аль-Пассала должны были прибыть на замену погибших новые ассасины, не обученные и ничего не знающие об этой стране, и к ним в придачу — аль-муалим, опытный наставник, кто-то из «многочисленных рук» Вездесущего. Кто бы ни был в этот раз аль-муалим, именно на него падет вся ответственность за подготовку и сохранение жизней от новых угроз всех «мунтетлаков» и «тельмифов», а заодно — ведение подпольной войны с «осиным гнездом». Громкое дело о краже может стать одним из ключей в этом противостоянии — преимущество одной из сторон убавит пыл другой. Если в деле участвует один помощник Вездесущего, то оно уже может оказаться опасным для тех, кто стоит по ту сторону двери. Но если «аль-мусиальдов» будет двое… возможно, прольется немало крови. Смотря как агрессивно отреагирует другая сторона.

Этой войной можно сбить с толку тех, кто будет ее окружать, любителей наблюдать за наемницей и пытаться влезть в ее тайны. Кому-то все же придется все рассказать, чтобы ее отсутствие мог кто-нибудь объяснить другим вполне оправданной причиной, но это мелочи. Они скрасят время ожидания ближайшего новолуния, когда соберутся чародеи Пятиконечной Звезды, хранители Октавского Убежища, чтобы выбрать нового повелителя огня. Кроме них, туда явятся те, кто претендует на опустевшее место. Чем не случай поднять их против архимага?

И все же первоочередной целью Джайры было добраться до одного из крупных городов Ардонии Китрана, куда стекалась большая часть вестей со всего мира. Возведенный на окраине Сердечной области страны, Китран стоял на пересечении четырех дорог: Зеленого Пути из Южных Провинций, Девичьей от Накра, тянущейся еще от владений амазонок, Тропы Лесорубов от окраин западных земель и самой главной — Рыцарского Тракта, — и с самого своего первого камня предназначался для торговых дел. Здесь собиралось множество наемников для заработков. Вообще наемниками назывались все подряд, кто не имел определенного класса и принадлежности к чистой расе, поэтому город был цветаст на лица, языки и нравы. Отсюда можно было попасть куда угодно, если у тебя были деньги. Из Китрана до Октавы было шесть дней пути, если ехать от восхода до заката без передышек и в меру используя выносливость лошади. По дороге попадались лишь мелкие деревушки, но это был единственный путь в столицу. Можно было, конечно, податься до Серых Гор вдогонку за Мортосом напрямую, но ехать по бездорожью было намного труднее, чем по дорогам Ардонии, полных разбойничьих шаек, да и спешить с воздаянием не стоило. Еще один путь можно было проложить через Южные Провинции, но южане были слишком подозрительны для путешественников, подобных Джайре, и не интересовались происходящим в мире, поэтому там было трудно что-либо узнать. Так что дорога до Октавы была действительно единственным путем. Из столицы выбраться из государства незамеченной и достичь Пещер Скорпионов не составит труда.

Было далеко за полдень. На востоке вился какой-то странный дым. Над степью стояла напряженная тишина, не свойственная этим местам. Ветер дул с востока, и поэтому до Джайры доносился запах гари, от которого Ворон волновался и часто фыркал. Что там происходило? Разговаривая с конем и гладя его по гладкой лоснящейся шерсти, Джайра сама не знала, кого она успокаивает — себя или Ворона. Если кто-то из народов или рас начал творить в Ардонии бесчинства, то это не сулило ничего хорошего. В этом случае на дорогах и в городах изменится отношение к подозрительным странникам и будет установлена проверка не только вещей, но и имени. У правителя Ардонии Амниса Викариус Лючис были прочные предрассудки насчет чародеев. Он был рыцарем, но трясся от различного рода суеверий как мальчишка. Хоть Джайра не умела использовать магию и не обладала даром подчинять себе стихии, но если выяснится, что она была ученицей знаменитой ведьмы, которую, кстати говоря, сильно боялся Амнис, то ей не миновать неприятностей.

В замешательстве она осадила Ворона, остановившись посреди дороги и всматриваясь в восточную даль. Был ли этот пожар в Южных Провинциях или ближе? Даже если это горели знаменитые леса провинции Соловьиные Рощи, страшно было представить, кто напал на мирных жителей, да и с какой силой — Эхен, центр — статус — Соловьиных Рощ, был хорошо укреплен, и, насколько помнила Джайра, ополченцы там сражались не хуже тех же самых латников. Дым был виден за много километров вокруг — даже после четырех дней пути, почти у самого Китрана, дымные змейки уходили высоко в небо, извиваясь и раскрывая плащи под порывами ветра. Было бы любопытно проверить, но, как известно, любопытство такого рода чревато риском. Во всяком случае, в Китране все должно проясниться.

В Китране царил базарный шум, и, казалось, никто ничего не знает о том, что творится на юге. Где можно было первым делом узнать как можно больше известий, причем абсолютно бесплатно? Конечно же, на базаре. Пару дней назад в город приехал караван из Октавы, все жаждали услышать новости из столицы, поэтому на сходке торгашей каждому давали высказаться всласть. Среди местных было немало приезжих, что было еще занятней.

— … решил сделать предложение руки и сердца Каэле! — слышалось в одном углу. — Посланник уехал туда месяц назад, ее ответ еще не известен.

— Если она даст согласие, то в Ардонии прибавится преступников! Зачем Амнису этот брак?..

«Да, ошеломляющее известие». Каэла была царицей дроу, она была очень красива и настолько же жестока. Этот союз, конечно, был выгоден для обеих сторон, но невероятно то, даст ли горделивая и жестокосердная царица свое согласие благородному и мирному королю-рыцарю Ардонии.

В другом углу говорили о другом:

— … кто-то разорил и сжег дотла все Южные Провинции!..

«Ага, это интересно».

— Говорят, это кочевники. Их много обитает в тех местах…

— Нет, это новая волна некромантов! Их видели, когда они переходили границу со стороны Черной Пустыни. Говорят, там не осталось ничего живого!..

— Да нет! Это дроу! Говорю вам, это подлые темные эльфы решили предъявить права на более плодородные земли, чем их черные пески. Когда Амнис узнает об этом, он им покажет!..

Все три версии были вполне существенны, но которая из них была правдой? Все же кто бы это ни был, а напрашивается только один вывод: этот год, да и пару последующих тоже, Ардония будет голодать. Южные Провинции — это хлеб всей страны, с этим не поспоришь. Неужели Амнис использует новые связи с дроу, чтобы обеспечить ардонцев провизией?..

— … Винные лорды опять не могут поделить Пекну.

— Сдался им этот городишко!..

— Брешишь! Это же винная жила Ардонии — каждый хочет такой богатый погреб…

Ох уж эти виноделы. Почти что каждый год четыре землевладельца провинции Виноделов объявляют друг другу войну. Крестьянам на это все равно — вино делают они, а не лорды, пусть те и тешутся своей игрой, им-то какое дело?

— … Графы Сиерикона снова подали прошение о независимой державе.

— Ну и дурни! У них же нет своей надежной армии — как они будут охранять свои земли? Их защита только и держится на сэре Эроне Элборе.

— Зачем им вообще отделяться от Ардонии? Им звания статуса не хватает что ли?..

Сиерикон и так живет по своим законам, просто Амнису нужен выход в море, вот и все. Хотя для этого у него есть Норф, а в Сиериконе стоит весь ардонский флот, точнее — флот речных графов Сиерикона… Что же до сэра Эрона, то это уже давно надоевшая история. Бедный рыцарь был широко известен благодаря своему спорному владению у города Либель. На земли и стены замка Багровый Дол то и дело обрушивался бунт за бунтом, и несчастный Элбор почти всю свою жизнь промотался по всей стране туда-сюда, чтобы отвоевать в очередной раз свое имение. Притом его соседи даже не моргнули ему как-то помочь.

— … в который раз отказала Шелковому Лорду.

— Бедняжка Мариин. Вокруг принцессы теперь кружит много стервятников…

— Шелковый Лорд — еще тот ухажер. Он перед каждым выходом наряжается так, будто сам принцесса!..

Пока слушатели поддерживали дружным хохотом удавшуюся шутку, Джайра вспоминала этого Шелкового Лорда. Таковым прозвали лорда Остина Дьюрра, миловидного юношу, больше смахивающего на девицу. Чем он был плох? Как человек ничем, но как лорд — абсолютно никакого понимания о своем титуле. Его отец, владелец провинции Золотые Леса, скончался при дворе, так и не успев договориться с королем-отцом о браке своего единственного сына. У него оказалось хорошее наследство в виде нескольких тысяч гектаров деревьев, из которых производились почти все ткани Ардонии — золотоцвета и серебрянки, пользующихся спросом особенно у знатных особ. Шелк был самым ходовым товаром, но молодого Остина так прозвали скорее из-за покладистого и слишком мягкого нрава, чем из-за богатого имения.

— … верховный совет алхимиков Исры все еще ищет их героя, того самого, Кровопийцу, и предлагает за любые вести о нем хорошую награду.

— За живого или мертвого?

— Да он скорее сам придет за этой наградой — найдет листовку с этим числом с нолями на теле случайно убитого им доброжелателя…

От этой шутки Джайру передернуло. Кровопийца — еще одно ее вымышленное имя, и этот герой, собственно, она и есть. История вышла скверная с этим глупым героизмом, но интерес алхимиков был очень подозрителен. Почему они зовут не самого героя, а предлагают награду за его — это даже глупцу ясно — поимку? Исра — испокон веков город ученых мужей, что же они хотят изучить в этом прославленном герое?..

— … Торговые пути с Аль-Пассалом оборвались. На море снова грабят валькирии и тарбанские пираты, через Пещеры Скорпионов не пропускают дроу, а на Южные Провинции напала нечисть, и теперь даже через Желтые Степи и Ягуаровые Саванны ни к одному из хецинских городов не пройти!..

— А как же Последнее Убежище и Мглистый перевал? Оттуда есть прямая дорога в Таар.

— Нет, этот путь давно проклят. В Обсидиановых руинах пропал уже не один караван, а Амнис не желает отправлять на земли Каэлы своих рыцарей…

«Обсидиановые руины? И кто в них хозяйничает теперь?» Раньше ими распоряжались дроу, установив там небольшую таможню для людских торгашей, но никогда не грабили. В рабство они брали только кочевников с Желтых Степей, именуемых так в простонародье. На самом деле они назывались Таурией, но это название скоро будет позабыто. Последнее Убежище — это четыре обгоревших замка недалеко от границы Ардонии. Здесь еще можно было как-то существовать, но не жить, хотя нередко это место назначалось обменным пунктом между ардонцами и хецинами, восточным народом. Мглистый перевал был не единственным в Серых Горах, но все же был безопаснее всего для торговцев. Что же предпримут для восстановления торговли Ардония и Аль-Пассал?..

— … Купец из Октавы набирает себе целую армию наемников! Он уже всех переманил к себе не только из Гильдии, но и проезжих!

— А, старый трус! Он просто боится новой шайки разбойников на дороге в Октаву, вот и окружает себя хорошими и плохими воинами — будто бы это его спасет!..

Джайра узнала все, что было нужно. Нанявшись в сопровождение к купцу из Октавы, она могла беспрепятственно войти в город с широко открытыми перед ней воротами, к тому же срубить немалый куш. Гильдию наемников она не любила — там предлагали только постоянную работу, поэтому она отправилась сразу к купцу, точнее к его старшему охраннику. Предстояло немного пораболепствовать…

Когда ее впустили в комнату, рыцарь охраны купца сидел за столом и заполнял множество договоров для наемников. Больше всего Джайру удивило то, что занимался этим сам кастелян Шпиля Королей. Весь его вид показывал крайнее раздражение, едва сдерживаемое рыцарскими манерами, — по его мнению, нанятие такого количества бездарных вояк было ни к чему, можно положиться только на свою охрану, с чем никак не мог согласиться купец. Бегло взглянув на вошедшего, сэр Гарольд Фленьелл проскрежетал ледяным голосом:

— Как ваше имя?

— Зовите меня, как вам угодно, сэр.

— Без подлизывания, пожалуйста, — гневно процедил рыцарь. — Назовите свое имя.

Обычно с любым начальником охраны можно было договориться в абсолютной бесполезности твоего имени, но, как видно, с кастеляном лучше не спорить. Вдохнув, Джайра ответила:

— Для договора хватит и того, что меня прозвали Выскочкой.

На самом деле, Выскочка уже давно как мертв. Не ее стараниями.

— Мне безразлично, кто и за какие достижения вас так прозвал, наемник. Если это ваше имя, то я впишу его в договор.

«Хороший ответ».

— Как вам угодно.

— Где вы раньше служили? Где ваш послужной список? — задавая вопросы, кастелян не поднимал головы и глаз от бумаг.

— Много где. Я не могу вам его дать, потому что все места невозможно записать на одном листе бумаги.

Рука рыцаря, что-то безостановочно писавшая, зависла в воздухе. Он удивленно взглянул на Джайру.

— Кто вы? Вы не числитесь в Гильдии наемников, а я работаю с ней уже много лет. Я никогда вас раньше не видел.

— Не удивительно, сэр, — я тоже вижу вас впервые, и, тем не менее, хочу открыть вам глаза на неопровержимую истину: в Гильдии не записано даже четверти всех наемников, что ошиваются в Ардонии в поисках средств себе на пропитание.

На глазах выражение лица рыцаря стало меняться и, в конце концов, он рассмеялся.

— Кто вы такой, разверзнись преисподняя? — у Джайры дернулась левая бровь. Наверно, ее приняли за мужчину из-за поддельного низкого голоса и из-за того, что она была закутана в свой плащ как тогу, и ее фигуры не было видно. Впрочем, такой невольный обман случается уже не в первый раз. — Если вы действительно настолько умны, что по нынешним временам большая редкость для наемника, зачем вам так необходимо наниматься в охрану господина Сальмонея?

«Сальмоней Нар Атив? Что за дела у него могли быть в Китране?..»

— С караваном, хорошо охраняемым и с очень важной персоной во главе, дорога в столицу будет куда безопаснее, чем в одиночку. Вас устраивает такой ответ, господин рыцарь?

Фленьелл, с явной неосмотрительностью не скрывая своего подозрения, поджал губы. «Для тебя этот ответ по рыцарским меркам в самый раз».

— Хорошо, — произнес кастелян после минутных раздумий, — вы приняты. Сбор в семь на Торговой площади. Без опозданий. Плату получите в Октаве.

Учтиво поклонившись, как всегда она это делала с природной эльфийской грацией, наемница вышла из комнаты.

Одна странность за другой: кастелян королевского дворца Шпиля Королей, всегда безвылазно находившийся на своем посту, вдруг занимается мерзким нанимательством неумелых наемников в Китране для охраны благодетеля столицы купца из Аль-Пассала Сальмонея Нар Атива. Еще страннее может быть только король-рыцарь, делающий предложение царице дроу. А, это уже и так случилось… «Куда катится страна?..»

Караван будет идти медленно, но если купец действительно так боится разбойников, его нужно было убедить гнать лошадей до Октавы, не сбавляя темпов. Для начала необходимо сделать так, чтобы ее место в охране было как можно ближе к шатру купца. В этом деле нет никаких лазеек, разве что только снова попасться на глаза Фленьеллу, но навряд ли он вспомнит ее — за пару дней он перевидал множество лиц, чем было особенно ее лицо, тем более, что оно закрыто повязкой? Об этом она думала уже сидя в трактире, где оставила Ворона. Наметилась еще одна проблема: ночлег в Китране стоил не меньше двенадцати серебряников или двух золотников. Для оплаты ей не хватало совсем чуть-чуть. Если бы она не купила лошадей для этих двух оболтусов, то смогла бы доехать до Октавы сама как купец. Но деньги для нее не главное, она не была привередливой — могла переночевать и в лесу, и на лугу, и на болоте, — куда путешествие забросит, но было обидно то, что ее конь будет спать эту ночь с комфортом эльфийского постоялого двора, сравнимого с королевскими палатами, а ей придется прозябать в дешевой ночлежке с клопами, тараканами и прочими неудобствами. Что ж, может, это было правильно, ведь не ей, а ему завтра предстояло тащиться по пыльной каменистой дороге медленным шагом весь день. Пока она старалась не думать о том, что навряд ли выспится в эту ночь, и наблюдала за местными жителями Китрана и его округи.

В этом городе ярмарка была каждый день, а значит, и пирушки длились столько же. Сколько раз Джайре приходила в голову одна и та же мысль: чтобы стать таким грубым и безрассудным существом, достаточно просто напиться до потери равновесия, и ты уже погружаешься в мир забытья, где тебе, как пьяному в доску, прощается все и вся. Но у этого обстоятельства была еще и другая сторона: напившись, ты бы стал хорошей наживой для мошенников и воров. Одно дело, здесь и те, и другие не настолько ловки и хитроумны, как их «собратья по работе» в Аль-Пассале, и поэтому их можно легко поймать за руку во время их проделок. Для этого, конечно, нужна была хоть маленькая частичка трезвого ума, но тут это не практиковалось — в Ардонии все следовали одной и той же морали: драться — так драться, пить — так пить! И все остальное в том же духе. У одних народов больше, у других — меньше, но смысл тот же. Следовательно, каждый вечер во всех трактирах начинался одно и то же представление под названием «Выпьем за то, что мы умеем пить». И почему люди, в отличие от тех же эльфов, в любых празднествах не знают меры? Несмотря на огромное количество добротно выпивших, среди посетителей оказались и трезвые. Именно за ними и наблюдала Джайра. Сама она сидела в углу трактирной стойки, в тени, так что ее никто не мог заметить, пока сам бы не подошел сюда же. Трезвыми были несколько рыцарей, видимо, из октавского гарнизона — только те, кто составлял воинство столицы, мог так богато одеваться и носить такие доспехи, достойные самого Амниса, ну или сами Королевские Мечи. Большинство из них полезло разнимать начавшуюся драку, другие же начали свое веселье у стойки. Неожиданно один из них заговорил с Джайрой:

— Вы местный?

Удивленно взглянув на рыцаря, но не видя опасности для себя, наемница ответила:

— Нет, но знаю этот город от блох на крысах до градоначальнической казны.

Рыцарь улыбнулся, немного посмеявшись.

— А вы здесь проездом? — спросила она в свою очередь.

— Да, завтра уезжаем. Некоторые из гарнизона Октавы, некоторые из Королевских Мечей, купец Сальмоней выписал нас для охраны каравана.

— Видимо, ему вас мало — он собрал всех наемников округи. Если он так печется о своей защите, то либо он везет что-то чересчур дорогое, либо он сам что-то натворил. Не раскроете секрет, ведь вы его сопровождаете от самой Октавы?

— Не знаю, по-моему, он просто боится за свою жизнь.

— Точнее деньги.

— Ага, это точно! — снова рассмеялся рыцарь. — Деньги для него означают жизнь, не всегда, конечно, но сейчас это так… Меня Бенрадом зовут, друзья называют меня просто Бен. А вас как?

— У меня много имен. Даже сам не знаю, какое назовет меня точнее…

— А вы шутник! Вам бы посланцем быть и вести переговоры, а не мотаться по свету…

— Тогда можете называть меня Посланцем, если вам так нравится.

Рыцарь снова расхохотался.

— А откуда вы можете знать, кто я на самом деле? Может, я действительно Посланец?

Бен вдруг внимательно посмотрел на Джайру:

— Нет, вы не можете быть Посланцем. По вам видно, что вы воин, а воины не любят переговоры.

— И вы тоже? Не все войны настолько агрессивны, насколько не все посланцы любят занудные переговоры.

— А ты опять прав! Откуда ты родом?

— Сложно сказать. Я мотаюсь, как ты сказал, по свету много лет, даже не знаю, что назвать родиной.

— И все же?

— Для тебя это так важно?

— Мне просто любопытно узнать, откуда берутся такие бойцы, острые на язык.

Джайра смиренно вздохнула:

— Не ты первый это хочешь узнать. Но пусть это лучше останется моей тайной, если ты не хочешь, чтобы я тебя убил, как свидетеля.

Бен снова засмеялся, и тут его о чем-то спросил один из друзей рыцарей. В это время в трактир зашел кастелян. Осмотрев стойку, — очевидно, он проверял, что делают его рыцари — он увидел и Джайру и, слегка улыбнувшись, кивнул ей. В ответ она сделала то же самое, удивившись про себя, что человек на такой высокой должности мог запомнить ее, неказистую наемницу.

— Ты знаком с нашим управленцем? — изумился Бен, заметив их сдержанное приветствие.

— Ну, если подписание договора можно назвать знакомством, то да.

— Так ты тоже нанялся в охрану Сальмонея! — вдруг радостно воскликнул Бен. — Ура! Можно будет еще поговорить в дороге!..

— Да, отсутствие денег на пропитание еще и не такое заставляет сделать… Я уже довольно долгое время не могу понять одно обстоятельство, — перебила его Джайра, — почему вы, рыцари Октавы, не в постоялом дворе на Торговой площади, а здесь, в захудалом трактире?

— Да просто до площади отсюда идти несколько кварталов, а казарма всего-то через дорогу. Нам там целый уровень выделили.

— Да уж, если ты рыцарь из Октавы, то любой ардонец хоть жизнь за тебя отдаст, лишь бы похвастаться перед другими, что ты знаком с ним.

— А ты остановился здесь? Пойдем с нами в казарму! Может, там не такие мягкие перины для изнеженных приверед, но зато бесплатно.

— И денники там тоже предоставляют?

— У тебя и лошадь есть? Конечно! Мы за тебя замолвим словечко в конюшне.

Отлично. Можно больше не беспокоиться за неприятный ночлег.

Казармы хоть были и не совсем уютным местом для проживания, но они бесплатны. Лучшего ночлега для наемника, у которого заканчиваются деньги, невозможно и придумать. Конюшни тоже выглядели ухоженными — можно не волноваться за Ворона.

Было бы глупо надеяться на то, что обитатели «гнезда» выпустят из города такой богатый караван и оставят его без особого внимания. Еще в трактире за рыцарями следили «пернатые» — трое или четверо, не определить — они постоянно менялись, входили и выходили. Их обычный подход — не показываться дважды своей жертве и не задерживаться на виду больше часа. Как это предсказуемо. Видно, «певчий» в отчаянии, раз над беззащитными рыцарями вьется целая стая. Что ж, хитроумный маленький хищник сильнее каких-то там мелких стервятников, пора Лису взять шефство над несведущими в воровских играх столичными железными солдатиками.

Как Джайра и думала, за казармами тоже наблюдали, но, по всей видимости, не ожидая от рыцарей внимательности, воры бродили по улице, абсолютно не скрываясь, разве что только неброские одежды. С верхней койки, предоставленной Джайре, был отличный обзор из окна на всю улицу. На противоположной стороне у дверей трактира, в котором они только что были, стояли двое подозрительных горожан, осматривавшихся вокруг и явно ожидавших еще кого-то. Надеясь узнать что-то интересное, Джайра спрыгнула с кровати.

— Ты куда? — поинтересовался Бен, зевая.

— Прогуляюсь еще немного, свежий воздух быстрее клонит в сон…

Уже не слыша ответа, она вышла из казармы. К этим двоим подошел третий, у него на поясе при свете луны блеснули метательные ножи. Все трое скрылись в темный переулок за трактиром. С присущей ей осторожностью Джайра перебежала улицу. Вокруг было тихо, только мимо прогрохотала поздняя повозка. Эти трое не ушли далеко — они встали прямо у стены трактира. Несмотря на то, что была открыта дверь кладовой и оттуда светил яркий огонь лампы, их лиц не было видно. Незаметно прошмыгнув в кладовую, Джайра присела за бочонками с элем, скрывшими ее с головой.

— Ну, что? Деньги принес?

— Сначала все расскажи, а потом требуй плату! Откуда я знаю, что ты мне скажешь, — вслед словам звякнули ножи.

— Не злись, у нас только полезные известия.

— Так что деньги вперед! Не зря же я рисковал своей шкурой, кто вас знает, разбойничье отродье, вдруг ты нас обманешь!

Послышался звон монет.

— Так-то лучше…

— Выкладывай, атаман не отличается терпением.

— Он здесь? Рискованно с его стороны.

— Это уже не твое дело. Говори все, что знаешь, и проваливай.

— Купец набрал целую армию наемников и рыцарей, в основном это неумехи из Гильдии, но есть и знаменитые воины…

— Кто? Имена?

— Бенрад Де Мио, дальний родственник семейства Викариус Лючис. Жуан Хтар и Рутто Валиенс, Королевские Мечи. Гарольд Фленьелл, кастелян Шпиля Королей, Молодой Феникс и Медведь.

— Это все рыцари, но среди наемников только местные. Есть правда одно сомнительное имя…

— Какое?

— Выскочка. Именно так было записано в списке сопровождения.

— Он же отправился в бездну из-за того прохвоста Лиса. Неужто это все лживые слухи?

— Не знаем, но скорее всего просто кто-то взял его кличку.

— Но ведь никто не видел наверняка, что с ним стало, откуда вы можете знать: он это или не он?

— Поэтому мы и сомневаемся в нем — прошло восемь лет, кто сейчас может знать правду, кроме самого Лиса.

— Что вы еще знаете?

— Караван огромен, но хорошо охраняем. Большая часть рыцарства сопровождает шатер купца, так было и при их въезде в город, наемники по своей незрелости будут ехать кучей в конце и в начале колонны. Известно, что купец страдает кашлем, поэтому из шатра он и носу казать не будет. С Рыцарского Тракта они никуда не свернут. Всей охраной руководит Фленьелл, так что слабое место у каравана будет где-то на середине. Купец много продал за эту ярмарку, в его повозках вместо товаров — мешки с золотом и серебром. Будет чем поживиться…

Не самая радостная новость. Поостеречься купца точно не уговорить.

— Рыцари и наемники ничего не знают о содержимом торб, так что для них будет самым главным — их жизнь, жизнь купца только после. Если не грозить им смертью, но взять торгаша в плен, то они все сдадутся, а если показать наемникам золото, то они встанут на вашу сторону. Местные все продажные.

— Хорошо, атаман будет доволен. Если все получится, то можете прийти в логово за вашей долей, безопасность гарантирую.

Все трое растворились в ночной мгле.

Когда Джайра вернулась в казармы, на все здание раздавался разноголосый храп.

Утром она проснулась раньше всех — привычка вставать задолго до рассвета. На улицах Китрана был туман, из окон в комнаты влетал холодный душ из росы. Несмотря на жуткий холод, все спали мертвым сном и, казалось, еще не скоро проснутся. Выпала хорошая возможность привести себя в порядок. Когда Джайра уже собрала свои вещи и направилась в конюшню, в дальнем углу донеслось чье-то сладкое зевание. Скоро огромные башенные часы города пробьют семь утра, за десять минут до курантов должны были дать сигнал подъема. За это время она многое могла сделать.

Ворон все еще подремывал в деннике, прислонясь боком к деревянной стенке конюшни. Вся амуниция была на месте — воры в казарме не прислуживали, что радовало. Как обычно поздоровавшись со своим любимцем, дружески похлопав его по мощной шее, Джайра снова выглянула наружу. Улицы города все еще были пусты. Ярмарочный гам должен был начаться только после восьми. Солнце уже взошло, растворяя остатки тумана. Никого и ничего подозрительного вокруг не было. Почему-то ей пришла в голову мысль, что вчерашний подслушанный разговор — всего лишь сон, проверить это можно только выехав из города. Подождав, пока Ворон вдоволь напьется и наестся, она начала расправлять уздечку. По зданию раздался протяжный отдающийся во всех уголках гудок, и все вдруг моментально в казарме ожило. На верхнем уровне, где она ночевала вместе с рыцарями купца, началась беготня и сонное бормотание. Прислушиваясь к голосам, наемница заседлала коня и вывела его на площадку перед конюшней подышать утренним бодрящим воздухом. Всего за несколько минут рыцари успели сытно поесть и сделать все приготовления для будущего похода. Тем временем по улицам города стали стекаться к площади наемники разных рас и классов, кто верхом, кто пеший. Уже по одному только их внешнему виду Джайра с легкостью могла понять, что они еще неопытны. Решив, что ей тоже лучше подождать караван на Торговой площади, она села в седло и последовала за всеми. На лицах многих наемников читалась раздражительность и ощущение неприятной боли — следствия вчерашних попоек. Лошадь была мало у кого, и то по этим животным было видно, что они никогда не видели раньше людской крови и не слышали непрекращающийся долгое время грозный звон стали, а спокойно паслись где-нибудь на мирном живописном лугу и работали лишь на поле. То, о чем вчера говорили разбойники, было правдой: все местные были неумехами и, что не исключено при таком наборе, продажными душонками, раз решили рискнуть своими жизнями только ради хорошей платы. После того, как часы пробили семь часов, на площади появился караван, окруженный ровным строем рыцарей Октавы. Гарольд Фленьелл, рыцарь, что нанимал ее вчера, пересчитал всех по списку, не называя имен. Значит, он запомнил всех в лицо. Потом он разделил всех на отряды и разослал в разные концы каравана. Когда она уже отъезжала со своим отрядом к самому концу всей процессии, ее увидел Бенрад.

— Эй! Посланец или как тебя там! — на этот смеющийся возглас обернулись многие из сопровождения, большинство наемников расхохотались, когда из общей массы к знатному рыцарю выехала она. Смеющихся Джайра не одарила даже презрительным взглядом — здесь не было никого, достойного ее внимания. — А ты ранняя пташка. Я не видел, как ты вчера вернулся в казарму. Может, ты вообще не спал?

— Нет. По крайней мере, я помню, как я закрыл глаза и как я их открыл. Это вроде бы называется сном?

Мимо них проехал Фленьелл, обративший внимание на смех Бена и тут же устремивший строгий взгляд на наемницу.

— Он поедет со мной, — пояснил Бенрад и продолжил беседу. — Что ты вчера имел в виду под словами о том, что у тебя много имен? Я много думал об этом перед тем, как заснуть.

— Не стоило — это не такая уж и важная тема для размышлений. Я понимаю — тебя смущает то, что я не сказал своего настоящего имени. Но, поверь, если я назову хоть одно из моих прозвищ, я не могу обещать того, что оно не равнялось у тебя когда-либо с именем врага.

— Я не могу себе представить, чтобы ты был хоть когда-нибудь моим врагом, — улыбнулся Бен. — У тебя забавная манера говорить, из-за этого ты, похоже, и наживаешь себе врагов, но я не нахожу в тебе чего-то более опасного для меня и для окружающих в том числе.

Джайра пристально посмотрела на него. Бен не отводил в сторону своих глаз. «И этот меня еще будет испытывать?»

— Я не могу понять, чего ты от меня ждешь? — сурово проговорила она. — Я не собираюсь устраивать здесь кровавую резню, но, тем не менее, я могу постоять за себя в бою, если потребуется. Если ты меня в чем-то подозреваешь, то на это я могу ответить напрямую: мне не нужна жизнь вашего драгоценного купца и деньги меня интересуют только тогда, когда мне нечем расплатиться за свой скромный завтрак и ночлег в уютной постели.

Ослабив напряженность своего взгляда, Бен снова засмеялся.

— Что ж, это удовлетворяющий ответ. Впрочем, я был спокоен насчет тебя еще при нашем знакомстве. Для приезжего ты проявил довольно добродушную приветливость, чем не отличаются даже эльфы.

— Ты так хорошо знаешь эльфов? Тогда я могу считать тебя наимудрейшим в мире человеком.

— Это почему же? — удивился с уже подходящим к его рту смехом рыцарь.

— Потому что еще никто толком не сумел узнать их гостеприимства, а ты уже сделал второй шаг — испытал на себе их приветливость.

Его смех раздался еще громче прежнего, привлекая к себе внимание окружающих.

Каменные с красными башенками стены Китрана уже были далеко позади. Вокруг снова простирались дикие степи с редко встречающимися подлесками и видневшимися в стороне от дороги деревушками. Было жарко, но с запада дул прохладный ветерок, освежая путников, так что ничего не мешало беседе и не вызывало тревоги.

— И все же ты ушел от ответа на мой вопрос, — умерил свою веселость Бен. — Позволь, я отвечу за тебя. Вчера, когда ты вышел, я описал тебя нашему управленцу, и он сказал мне, что ты назвался ему Выскочкой.

— И что? — без каких-либо эмоций после небольшой паузы спросила она. — Тебя это напугало?

— Нет, но… что оно означает, это имя? Ты вор?

— И что же мне ответить на этот вопрос? «Нет» — ты мне не поверишь и сочтешь лжецом, «да» — и ты тоже сотрешь меня в порошок, обвинив опять же во лжи и неискренности к вполне дружелюбному знакомому. Теперь ты, надеюсь, понял, почему я не открываю своего имени?

Бен виновато отвел глаза в сторону. С его стороны как знатному рыцарю было неучтиво докапываться до правды у вполне образованного незнакомца. Ведь кто знал — возможно, этот Посланец на самом деле какая-то известная личность, путешествующая инкогнито. Нарушать законное право путешественника было невежеством с его стороны.

— А если отбросить все подозрения, ты ответишь мне на него? — произнес он.

— Конечно. Да, я один из тех, кого причисляют к Гильдии воров, но опасности я не представляю, ибо сейчас у меня нет никаких злых намерений.

Бенрад улыбнулся, на время задумавшись, оглядывая местность.

Чистая дружеская доверчивость тронула Джайру. Даже амазонки ей так не доверяли. Ей стало жаль его: вдруг он встанет на ее пути, и что тогда? Конечно, она не убьет его, но хуже этого было то, что она жестоко его разочарует. Это прибавило горечи в ее настроение.

Еще больше напряжения нагонял постоянно ездящий вокруг Фленьелл, проверяющий, все ли на местах. Каждый раз, проезжая мимо, он засматривался на ножны меча Джайры. Если рыцари понимают, что она вор, то в любой момент его мимолетный интерес к мечу мог обратиться в корыстное желание заполучить его путем ареста наемника. Бенрад в этом случае навряд ли мог бы чем-то помочь. А если он надумает этот арест сделать именно сейчас, тати разграбят весь караван, и никто им не помешает.

Из шатра снова донесся кашель. Купца Джайра так и не видела — они сразу прибыли на площадь с шатром на повозке. Неужели они не беспокоятся о здоровье своего господина?

— Бен, господин купец болен? Что-то серьезное?

— Не знаю, и никто не знает. На все наши вопросы он отмахивается — говорит, это не стоит нашего внимания. Господин Сальмоней хороший человек, он никогда не дает кому-либо беспокоиться о нем, в то время как он заботится о всех. На то он и покровитель Октавы. Не могу представить, что бы было с городом, если бы не он…

Город скрылся из виду, окраинные поселения казались маленькими точками на горизонте. Если на караван нападут, помощи ждать неоткуда. Впереди был очередной подлесок, образующий над дорогой слабую тень. Он был редким и ничем не отличался от предыдущих молодых лесочков, но был удобен для засады. Предчувствие Джайру еще никогда не подводило.

— Прикажи рыцарям приготовиться, — вдруг с угрозой в голосе проговорила она Бенраду. Тот пришел в недоумение от этой неожиданной фразы.

— Что, прости?

— Прикажи приготовиться к бою.

— Зачем? Ты что-то увидел?

— Прикажи! Немедленно!

На последнее восклицание окружающие их рыцари, привыкшие к смеху Бена и абсолютно не обращавшие внимания на Джайру, обернулись на невежественную просьбу, даже приказ со стороны непривилегированного наемника неизвестного происхождения. Несмотря на это последнее обстоятельство, касающееся личности Джайры, Бенрад сам вынул меч из ножен и поднял его над головой — условный знак приготовиться к бою. Недоуменно переглядываясь, рыцари с сомнением последовали его примеру.

— Ты ставишь меня в неловкое положение, друг, — тихо сказал Бен Джайре. — К чему все это? Я не вижу никакой опасности впереди.

— Чаще всего — ты уж извини, конечно — у вас, рыцарей, опасностью называется что-то только тогда, когда оно вылезет из укрытия, размахивая вокруг себя оружием и громко вопя какой-нибудь воинственный клич. Не удивительно, что ты этого перед собой не видишь, но не беспокойся — мы в паре минутах от этого явления.

Она замолчала. Опасность почувствовала не только она, но и Ворон. Он проявлял к окружающей местности неожиданное любопытство, навострив уши, вытянув шею и резко поворачиваясь во все стороны, чтобы увидеть приближающегося врага. Так он вел себя всегда, когда предстояла битва. Когда они въехали под лиственные своды молчаливого леса, конь начал часто дышать и всхрапывать. Внутренность Джайры тоже стала волноваться. Напряжение росло. Кроме нее, в заросли кустарника по высоким границам дороги всматривалась еще пара сотен глаз, пытаясь найти хоть одну причину для всеобщей тревоги. Деревья уже снова расступились, открыв им пейзажный вид короткотравных лугов, как тишину леса резко оборвали крики разбойников, посыпавшихся на караван с крон деревьев как созревшие яблоки. Сразу началась неразбериха. Лошади наемников, громко заржав от испуга, удрали в луга, оставив своих всадников на боле брани. Пока Джайра не вступала ни с кем в бой, ее внимание было обращено на другое — впереди что-то закрыло просвет. Дорогу перегородили срубленным заранее старым дубом, чтобы самые хитроумные не смогли сбежать. Там же собралась небольшая группа разбойников — свита атамана. Туда и направила Ворона Джайра. Заметив приближающегося чужака, разбойники из свиты двинулись ей навстречу. Быстро разобравшись с ними, не убив никого, но хорошенько покалечив разными способами, она подскакала к атаману, подставив Шип ему под кадык. Незамедлительно атаман вскрикнул хриплым голосом:

— Стойте! Остановитесь!..

Не только разбойники, но и сопровождение купца застыли с занесенными для удара мечами в руках.

— Отойдите от каравана! — крикнула им наемница. Когда шайка выполнила ее приказ, она обратила взгляд на атамана: — Так-так-так, кто здесь у нас? Грэг, Бродячий Пес! Ты ли это? И что же это ты делаешь, собачья сущность?

— Э-э-э… ничего, достойного твоего внимания, Лис, — вдруг забеспокоился атаман, лукаво улыбаясь беззубым ртом с вставной золотой челюстью.

— Да что ты? А это как называется? — она кивнула в сторону каравана.

— Так, ничего особенного. Просто небольшое ограбление…

— Неужели? А по-моему, это целое организованное нападение. Надо сказать, ты сильно преуспел: жалкий конокрад, а стал свирепым атаманом целой шайки разбойников! Когда до меня долетели пташки о такой удивительной вести, я не поверил. Тобой можно гордиться, как ты думаешь?

— Э-э-э…нет.

— Правильно. Мы ведь с тобой договаривались: если я еще раз увижу твою противную физиономию, нарушающую закон, то отрежу тебе руки, чтобы они не дотянулись до чужого добра. Или ты забыл про ту ночь, когда тебе не удалось увести моего коня?

— Нет, что ты! — визгливо вскричал атаман. — Войди в мое положение — у меня не было ни гроша в кармане, как иначе я мог добыть себе сразу хорошую сумму денег?

— Ну, не знаю. Например, пойти работать! Я отпускаю тебя в последний раз, если ты пропустишь этот караван на дорогу.

— Хорошо-хорошо! Только убери от меня свои зубы, Лис!

Хмыкнув, Джайра отъехала от атамана на пару метров. Раздосадованный разбойник махнул своим подчиненным, и те, в недоумении поглядывая на наемницу, убрали с прохода дуб и скрылись в лесу.

— Иди, подлая тварь! — гаркнул на Джайру атаман. — Вечно ты мне все портишь!

— А не надо испытывать судьбу, Пес, и я не буду больше появляться перед тобой в роли правосудия! — крикнула она и последовала за двинувшимся караваном.