– Мисс Карри?

Джордан с трудом заставила себя оторваться от чуть теплого кофе в стаканчике, который она зябко сжимала в ладонях, и подняла глаза. В дверях стоял мужчина – средних лет, уже начинающий лысеть, в мешковатом костюме, который не мешало бы погладить.

– Детектив Роджерс из полиции Филадельфии. Мне поручено расследовать убийство супругов Эверилл.

Именно таким она и представляла себе полицейского – темный, неброский костюм, суровое, неулыбчивое лицо. Он словно сошел с экрана телевизора специально для того, чтобы познакомиться с ней.

Поставив чашку с кофе на исцарапанный стол, Джордан приподнялась, чтобы пожать ему руку, и снова опустилась на дешевый металлический складной стул, жалобно застонавший под ее тяжестью. Сказать по правде, полицейский участок в Дэппл-Коув в штате Северная Каролина, мягко говоря, вряд ли мог поразить глаз бьющей через край роскошью. Впрочем, примерно так, по мнению Джордан, и должно было выглядеть подобное место.

Именно сюда, в Дэппл-Коув, и доставили их офицеры береговой охраны. Здесь, по крайней мере, была больница. И дешевенький отель, в котором, на их счастье, нашлись две свободные комнаты – что было не так уж странно, поскольку по радио сообщили, что ураган пошел на убыль и жители мало-помалу начали возвращаться в свои дома.

С тех пор миновало два дня. Все, чего сейчас Джордан хотела, это вернуться домой, в Джорджтаун, рухнуть в постель и закрыть глаза. А потом проспать не меньше недели.

Однако пока об этом можно было только мечтать. Джордан уже сообщили, что она сможет улететь не раньше вечера, да и то не сразу – прежде чем выписаться из гостиницы и отправиться в аэропорт, ей придется поговорить с детективом, с тем самым, что прилетел из Филадельфии специально для встречи с ней. И только после этого она будет свободна.

– Я уже слышал, что вам пришлось нелегко, – сочувственно улыбнувшись, проговорил он, прежде чем опуститься на стул.

Джордан горько усмехнулась:

– Нелегко?! Это еще мягко сказано, детектив. – Она покачала головой.

– Примите мои соболезнования по поводу смерти вашей подруги. Поверьте, мне искренне жаль.

Комок встал у нее в горле. Не в силах ничего сказать, Джордан только молча опустила голову.

– Простите, но мне придется задать вам несколько вопросов. Это необходимо, – продолжал детектив.

– Я понимаю. Все в порядке. Я расскажу вам все, что мне известно.

Так она и сделала. Они проговорили больше часа – Джордан старалась вспомнить каждую деталь, каждую мелочь – все, что случилось с ней с того вечера, когда на пороге ее дома так неожиданно возникла Фиби.

Наконец детектив Роджерс откинулся на спинку стула и посмотрел ей прямо в глаза.

– Я хочу, чтобы вы знали, мисс Карри, мы арестовали Гизонни, но пока не предъявляли ему обвинения. Один из его подручных согласен дать показания по этому делу. Этот парень готов под присягой подтвердить, что его шеф нанял киллера, чтобы тот расправился с вашей подругой и ее мужем, А потом и с вами. И с ребенком.

Сердце Джордан ухнуло в пятки. В виске, в том месте, которым она ударилась, снова вспыхнула боль. Она прекрасно знача, что там у нее красуется пурпурно-фиолетовый синяк, ей и в голову не пришло попытаться замазать его жидкой пудрой. Впрочем, она все равно бы не смогла этого сделать – вся ее косметика осталась в бунгало.

В тут ночь спасатели буквально вытолкали их из дому, не позволив прихватить ничего из вещей, а потом чуть ли не бегом гнали к катеру, твердя, что «око тайфуна» уже близко. Единственным, что ей позволили взять, была сумочка. Там лежали ключи и бумажник с кредитными карточками и удостоверением личности. В кармашке оказалось даже немного наличных, и Джордан тихо порадовалась этому. «По крайней мере, я смогу купить хотя бы смену белья да зубную щетку с пастой, чтобы продержаться те несколько дней, которые остаются до возвращения в Джорджтаун, – подумала она. А косметика… Бог с ней! Как-нибудь обойдусь без нее».

Синяком Джордан решила заняться дома. Не хватало еще, чтобы это омерзительное багровое пятно бросалось ей в глаза всякий раз, как она смотрится в зеркало, заставляя вновь и вновь переживать ту схватку на балконе, когда ей едва не пришлось расстаться с жизнью.

Джордан уже в который раз сердито напомнила себе, что незачем попусту травить душу. Ей бы радоваться, что «пират» мертв, а она еще переживает. Кто-то должен был умереть – либо он, либо они со Спенсером. Конечно, смерть ужасная, но тут уж ничего не поделаешь. Туда ему и дорога!

Сказать по правде, стоило ей вспомнить о том, что прямо у нее на глазах погиб человек, как кожа Джордан вмиг покрывалась противными мурашками. А если уж совсем честно, то даже не просто на глазах, а от ее собственной руки. Она заранее все рассчитала… и заставила его упасть на перила, отлично зная при этом, что его ждет смерть. Да, конечно, это была самозащита. Совесть ее чиста… но Джордан сомневалась, что забудет, как сознательно отняла у человека жизнь.

С горькой усмешкой она подумала, что даже теперь, когда «пирата» нет в живых, она все равно то и дело пугливо озирается по сторонам. Наверное, ей еще не скоро удастся избавиться от этой привычки… если вообще удастся.

– А с чего бы это ему вдруг так захотелось давать показания против Гизонни, – недоверчиво хмыкнула Джордан, маленькими глоточками потягивая остывший кофе, – если это один из его подручных? Непонятно…

– Да уж не для того, чтобы получить от благодарных соотечественников медаль за храбрость. Простой расчет, тут уж можете поверить мне на слово, мисс Карри. Дело в том, что на этом парне висит еще парочка других преступлений – рэкет, к примеру. Вот он и прикинул – дескать, дам показания против Гизонни, глядишь, мне и зачтется.

– Понятно… – протянула она. – Но что помешает Гизонни нанять кого-то еще, чтобы заткнуть ему рот до суда? – с сомнением спросила Джордан. Что-то не давало ей покоя. А послушать этого детектива, так тут все просто.

– Вы что-нибудь слышали о программе защиты свидетелей? – спросил он. – Тем более что о Галаччи теперь можно забыть – вы, так сказать, уже позаботились о нем.

Джордан зажмурилась. Галаччи… теперь она знала, что так звали «пирата». И это ее почему-то пугало. Ей не хотелось знать, как его звали… не хотелось знать о нем вообще ничего. Фамилия – это то, что принадлежит живому человеку. А ей хотелось бы, чтобы он поскорее ушел в небытие, превратился в смутное воспоминание и оставил ее навсегда…

– Так что теперь, – продолжал детектив, – дело за нами. Теперь уже мы позаботимся о Гизонни – ради вашей пользы, мисс Карри. Ну и ради безопасности малыша, конечно. Классный парень! – чуть грубовато добавил он, помолчав. – Мне тут удалось поболтать с ним… М-да, мальчишка что надо.

– Как он? – встрепенулась Джордан.

Она не видела Спенсера со вчерашнего вечера. Малыш уже спал, когда в номер, где они остановились, вихрем ворвался Курт, брат Фиби. Затаив дыхание, он осторожно взял крепко спавшего Спенсера на руки и перенес его в свой номер.

– С парнишкой все в порядке, – кивнул детектив Роджерс. – Слышал, что он поплакал, когда его дядя рассказал ему о родителях… ну, что их нет в живых. А чего ж вы ожидали? Ничего, он парень крепкий, справится. Я уже связался с ребятами из социальной службы. Они пообещали прислать одного из своих людей, чтобы помочь малышу поскорее оправиться. Не волнуйтесь, эти ребята знают свое дело.

Кого-то из социальной службы… Еще одного чужого человека…

Значит, Спенсер уже знает, что случилось с его родителями. Наверное, он плачет…

Сердце Джордан мучительно сжалось. С новой силой на нее нахлынула тоска – только теперь ей уже не хотелось забиться в уголок и выплакаться в одиночестве. Нет, сейчас она жаждала одного – бежать к Спенсеру, прижать его к себе, чтобы хоть как-то облегчить его горе.

«Но ведь тут Курт! – одернула она себя. – Он родной дядя Спенсера! Единственный по-настоящему родной ему человек».

– Так, значит, вы уже успели расспросить Спенсера. Ну и как, удалось вам узнать что-нибудь полезное о Галаччи? Он вам рассказал, как этот негодяй угрожай его матери? – спросила Джордан.

– В этом деле, мисс Карри, полезным может оказаться все, что угодно. А парнишка просто замечательный. Чертовски жаль, что все так вышло с его родителями. Вот уж не повезло бедняге…

Слезы навернулись ей на глаза. Закусив губу, чтобы не расплакаться, Джордан молча кивнула.

– Если бы не вы да не этот ваш приятель, Бо Сомервилл, парнишка сейчас был бы мертв, – угрюмо добавил детектив Роджерс.

Джордан, вздрогнув, очнулась.

– Вы уже и с Бо успели поговорить? – спросила она, стараясь не показать, что просто сгорает от нетерпения хоть что-нибудь услышать о нем. Бо она не видела с того времени, когда спасатели доставили их на материк. Едва они ступили на землю, как всех троих прямиком отправили в больницу. А к тому времени, как их со Спенсером выписали, Бо бесследно исчез.

– Нет, нет, нам так до сих пор и не удалось расспросить его. Надеемся, что он скоро вернется, тогда и побеседуем. Хорошо бы сегодня. Однако он сейчас где-то в Ричмонде, вызвал своих адвокатов и пытается уладить дело с чартерной компанией. Насколько я слышал, до суда дело не дойдет. То же самое и с тем фермером, на чье поле рухнул его самолет.

– Фермер хотел подать на Бо в суд?! – ахнула Джордан, не веря собственным ушам. Ну, что касается чартерной компании, ладно. Их она еще как-то могла понять – Бо надул их с планом полета: сначала подсунул фальшивый, а затем вообще полетел в другую сторону. Но фермер?..

Детектив презрительно передернул плечами.

– Твердит о каком-то моральном ущербе. Дескать, перепугался очень, когда пришлось выходить из дома в такой шторм. Да и вообще мало ли что, мол, могло случиться!

– Но это же смешно!

– А чего вы, собственно, ожидали? Он же Сомервилл. Так и должно было быть.

Джордан нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

Глаза детектива удивленно округлились.

– Простите за нескромный вопрос, мисс Карри… вы давно знакомы с мистером Сомервиллом?

«Достаточно давно, чтобы влюбиться в него по уши…» – с грустью подумала она.

– Да… довольно давно, – запинаясь, пробормотала Джордан и старательно отвела глаза в сторону. Вопрос детектива невольно напомнил ей о том, как они с Бо «узнали» друг друга той теплой ночью в бунгало, и щеки ее заалели.

– И вы что же, не знали, кто он такой?

– Что вы имеете в виду? – снова повторила Джордан. Подперев кулаком подбородок, детектив задумчиво разглядывал ее озадаченное лицо.

– Мисс Карри, в южных штатах немного людей с более тугим бумажником, чем у вашего приятеля. Бо Сомервилл – один из самых состоятельных людей в здешних местах. Мало кому точно известно, сколько у Сомервиллов миллионов, но их семейка просто купается в золоте. Их тут все знают, кроме вас, похоже.

– Вы забываете, детектив, что я-то не из южных штатов, – напомнила Джордан. И потрясла головой, чтобы немного прийти в себя.

Конечно, она догадывалась, что Бо богат. Но настолько! Ей и в голову не могло прийти, что он один из тех, чье имя достаточно известно, чтобы возбудить алчность даже в старике фермере.

«А ведь Андреа несколько раз пыталась намекнуть на что-то в этом роде», – вспомнила вдруг Джордан. Но она всегда ловко уводила разговор в сторону. Ей было абсолютно неинтересно слушать о Бо – тем более что у нее и в мыслях тогда не было пойти с ним поужинать. Да и с кем-нибудь другим тоже, если честно. Она сама тогда не понимала, насколько беспросветна ее жизнь, как многого она лишена, – не понимала до того дня, когда встретила Бо.

И вот теперь он уехал.

Скоро Курт увезет Спенсера, и он тоже уйдет из ее жизни…

Джордан с трудом проглотила застрявший в горле комок, попытавшись изобразить на лице радость по поводу скорого возвращения домой.

Глаза у нее вдруг защипало…

– С вами все в порядке, мисс Карри? – склонился к ней детектив. На лице его было выражение смущения и неловкости, как у человека, который не привык утирать кому-то слезы и вовсе не испытывает желания, чтобы ему плакались в жилетку.

– Пока нет. Но скоро будет, – твердо сказала Джордан, давая слово не столько ему, сколько себе самой.

Пригнувшись к рулю своего спортивного автомобиля, Бо смотрел, как Джордан вышла из дверей полицейского участка. На пороге она помедлила немного, потом решительно швырнула смятый пластиковый стаканчик из-под кофе в мусорный бак и зашагала по усаженной деревьями и утопавшей в зелени главной улице Дэппл-Коув. Шла она медленно, вскинув голову, словно пыталась разглядеть что-то высоко в небе.

Утро выдалось на редкость серым и промозглым. Наверное, поэтому народу на улице было немного. Главный удар урагана пришелся на Оутер-Бэнкс, однако и все побережье Северной Каролины серьезно пострадало. Всюду виднелись свидетельства его ярости. По обочинам дороги валялись сломанные сучья, которые еще не успели убрать.

Глядя вслед удалявшейся Джордан, Бо сомневался, что ему делать. Он уже знал, что вечером она собирается улететь домой. Не лучше ли будет оставить ее сейчас в покое? В конце концов, вернувшись в Вашингтон, он ведь всегда может позвонить ей или прийти.

Для чего? Чтобы сказать, что рад был познакомиться с ней, и пожелать ей всего доброго?

Почему-то это показалось ему нелепостью.

Но что он мог сказать этой женщине после всего, через что им пришлось пройти вместе? Что надеется вновь увидеть ее… что на этом их отношения не закончатся? Нет, конечно. У нее была своя жизнь, у него – своя. И когда всего лишь неделю назад судьба свела их, он вовсе не рассчитывал…

На что?

На любовь?

Вздор! Конечно, нет.

Да и потом… разве он любит ее? То, что произошло между ними, всего лишь случайность. Если бы не обстоятельства…

Но обстоятельств больше нет – все закончилось.

«Вспомни, для чего ты здесь», – сказал он себе. Его долг – отправиться в полицейский участок и поговорить с детективом. В конце концов, ведь для этого его и вызвали сюда, разве не так?

Бо бросил последний взгляд на Джордан.

Было в ней что-то такое, отчего у Бо вдруг тоскливо сжалось сердце…

Нет, он не может вот так дать ей уйти.

Нужно хотя бы попрощаться. А заодно спросить, как там Спенсер. Все это время малыш не выходил у него из головы.

Выйдя из машины, Бо чуть ли не бегом устремился за Джордан.

– Джордан! – окликнул он, уже почти догнав ее.

Она оглянулась. Бо заметил, как на лице ее появилось выражение удивления. А потом оно внезапно вспыхнуло… и просияло радостью. Выходит, он не ошибся – она тоже рада видеть его. Бо машинально ускорил шаги.

Подбежав к Джордан, Бо обнял ее. Он сам не понимал, как это случилось, это вдруг показалось ему самой естественной вещью на свете. «Конечно, по-дружески», – объяснил он себе и тут же понял, что лукавит. Стоило ему только прижать ее к груди, вдохнуть ставший уже таким знакомым аромат ее волос, как он забыл обо всем.

– М-м… жимолость, – прошептал Бо, чувствуя, как сердце его забилось чаще.

– Что? – Джордан слегка отодвинулась. Лицо ее стало озадаченным.

– От тебя пахнет жимолостью. Я уже и раньше это заметил. Наверное, это твой шампунь.

– Я помыла голову в гостинице. Не знаю, какой у них там шампунь, – со слабой улыбкой пробормотала она. – Обычно я мою голову другим.

– Другим?! – «Значит, шампунь тут ни при чем. Скорее всего это ее собственный запах», – решил Бо. Ему стоило немалых трудов удержаться, чтобы не уткнуться носом ей в шею. Овладев собой, он неохотно отступил на шаг.

– А я думала, что ты в Ричмонде, – улыбнулась она.

– Так оно и есть. То есть я там был, ~ объяснил Бо. – Я пытался утрясти дела с чартерной компанией. Вернулся только утром. – Ему не хотелось рассказывать Джордан, что дело едва не дошло до суда.

Теперь, когда она снова была с ним, Бо внезапно понял, какое это счастье – просто держать ее в объятиях. «Вот пусть все так и остается», – с какой-то яростной решимостью подумал он. Детектив, ожидавший его в полицейском участке, самолет, фермер – это все подождет. Для всего этого еще будет время.

– Все уладилось?

– Уладится, – пообещал он.

– Ну и хорошо…

Бо показалось, что она хотела сказать что-то еще, однако передумала.

Внезапно испугавшись, что Джордан сейчас уйдет, Бо решил, что ни за что не допустит этого. Будь он проклят, если позволит ей исчезнуть из его жизни!

Он растерянно огляделся по сторонам.

– Может, зайдем перекусим? – нерешительно предложил он, углядев в самом конце улицы какое-то кафе.

Помявшись немного, Джордан кивнула.

– Знаешь, я только сейчас вдруг поняла, что голодна как волк, – улыбнулась она.

– Вот и замечательно. Между прочим, я тоже. Взявшись за руки, они зашагали по улице.

– А как ты узнал, где я?

– Просто повезло. А если честно, то догадался.

По выражению лица Джордан Бо понял, что она ему не поверила.

Однако он сказал ей чистую правду. Он приехал сюда вовсе не потому, что искал ее. Все сложилось так, что ему пришлось сорваться в Ричмонд, даже не попрощавшись, и все то время, что он проторчал там, Джордан не выходила у него из головы. Естественно, он ведь не мог не волноваться о ней. Во всяком случае, так он говорил себе.

– Вообще-то мне позвонил детектив Роджерс, – смущенно сознался Бо. – Сказал, что собирается сегодня побеседовать с тобой. И что было бы хорошо, если бы я тоже нашел время подъехать к нему в участок. Я как раз собирался выйти из машины и тут вдруг увидел тебя.

– Я так и подумала. – Они были уже возле самого входа в кафе, Джордан даже взялась за ручку двери и вдруг остановилась в нерешительности. – Послушай, может, тебе стоит вернуться и поговорить с детективом? Прямо сейчас, а?

Бо покачал головой:

– Успеется. Лучше я сначала поговорю с тобой. Тем более, как я слышал, вечером у тебя самолет.

– А как ты? Какие у тебя планы? Когда собираешься домой?

– Завтра.

Бо не стал говорить, что на сегодняшний вечер у него назначена встреча с адвокатом, представляющим интересы старика фермера. Нельзя сказать, чтобы он был в восторге, но особенно и не досадовал – просто относился к этому так же философски, как и к необходимости уладить дела в Ричмонде. Раз надо, значит, надо. «Тут уж никуда не денешься», – вздохнул про себя Бо. Теперь, узнав, что имеют дело с наследником «Сомервилл индастриз», эти пиявки присосутся к нему намертво.

Адвокат Антон Парр, долгие годы представлявший интересы его отца, примчался в Ричмонд из Батон-Ружа, чтобы присутствовать на вчерашней встрече, а сегодня к вечеру пообещал прилететь в Каролину, поскольку намеревался встретиться и с адвокатом фермера. Парр просто горел желанием осадить зарвавшихся наглецов – в особенности старика фермера, предъявившего иск о якобы нанесенном ему колоссальном ущербе, но Бо считал, что лучше уладить дело миром.

«Чем раньше удастся развязаться со всем этим и вернуться домой, – думал он, – тем лучше».

«Даже если «все это» включает и Джордан?» – спросил он себя.

Придержав дверь, он пропустил ее вперед, и они вошли в кафе.

«Да!» – твердо ответил он. Выбора у него не было – он должен выкинуть все из головы и вернуться к реальности.

Кафе оказалось в точности таким, как он и ожидал, – типичной провинциальной закусочной, каких полным-полно на Юге. Вдоль одной стены тянулась длинная стойка для желающих опрокинуть стаканчик на ходу. Вдоль противоположной для любителей уединиться выстроился ряд кабинок с грязноватыми столиками. В зале внесла синеватая завеса дыма. Бо сразу почувствовал себя как дома, все здесь было ему знакомо: и скрипучие двери, и музыка в стиле кантри, гремевшая так, что закладывало уши, и даже стайка мух, с хлопотливым жужжанием вившихся под потолком. На него повеяло чем-то родным. И память перенесла его назад, в те времена, когда жизнь была много проще. Бо с усмешкой подумал, что южные корни все-таки дают о себе знать.

Он улыбнулся, вспомнив, как они с бабушкой обожали ходить обедать в такую же закусочную – к величайшему неудовольствию обоих родителей. Послушать его матушку, так там просто кишмя кишели микробы. Отец, впрочем, был более сдержан, чем его жена, урожденная леди. Он только с неудовольствием бросил как-то, что Сомервиллы, дескать, могли бы найти для себя что-нибудь поприличнее. Конечно, в глубине души Бо даже тогда признавал, что в какой-то степени родители правы, но… соблазн был слишком велик. А наслаждение, которое он испытывал, когда на столик перед ним ставили громадную тарелку с аппетитными жареными цыплятами, перевешивало все остальное.

Бо и Джордан устроились в одной из свободных кабинок. Рядом с ними обедала семья: мать, отец и малыш, который едва научился ходить. Бо то и дело украдкой поглядывал в их сторону: малыш упоенно возил по столу кусочками жареного картофеля, мать, намочив водой бумажную салфетку, безропотно вытирала его художества, пока отец в ожидании официантки нетерпеливо крутил головой по сторонам.

Когда-то так же обедал и он сам.

Жанетт, несмотря на свою миниатюрность и хрупкое сложение, обладала завидным аппетитом… «Как у канадского лесоруба», – смеялся Бо, и они частенько заходили вдвоем перекусить в кафе вроде этого. Большим любителем поесть оказался и Тайлер – видимо, унаследовал аппетит от матери.

Но, как ни странно, сейчас, украдкой поглядывая в сторону счастливого семейства по соседству, Бо поймал себя на том, что не испытывает знакомой боли, словно демоны прошлого решили вдруг оставить его в покое. Что-то изменилось. Вместо привычной печали какое-то теплое чувство умиротворения заполнило его душу – чуть ли не впервые после гибели Жанетт и Тайлера.

К столику подошла официантка – увядшая блондинка с глубокими морщинами возле глаз и в уголках рта. Поставив воду, она положила на стол меню и устало подняла на них глаза.

– Хотите сначала посмотреть меню или будете сразу заказывать?

Бо вопросительно взглянул на Джордан.

– Я посмотрю меню, – сказала она.

Бо прекрасно знал, что именно закажет он, для этого ему не требовалось меню. Но ему нужны были эти несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Вернее, чтобы побыть с Джордан наедине. Он сказал, что тоже хочет посмотреть меню.

Едва дождавшись, когда официантка вернется на кухню, Бо спросил Джордан о Спенсере. И заметил, как помрачнело ее лицо, стоило ему только упомянуть его имя.

– Он со своим дядей, – коротко бросила она.

– С братом Фиби? Так ведь он же его почти не знает! – По какой-то непонятной ему самому причине это известие страшно расстроило Бо.

– Но ведь Спенсер и нас с тобой тоже едва знал, правда? – криво усмехнулась Джордан. – Я позвонила Курту из больницы. Он пообещал вылететь первым же самолетом, то есть как только начнут летать самолеты. Представь себе, он так обрадовался, что малыш жив и здоров, что даже не рассердился на меня! А ведь я, когда звонила ему из Джорджтауна, ни словечком не обмолвилась, где Спенсер. Честно говоря, я боялась, он меня придушит. Но он так счастлив, что, по-моему, даже забыл об этом.

Бо пристально вглядывался в ее лицо. Мысленно он вновь вернулся в то страшное время перед их отъездом в Северную Каролину.

– Так, значит, ты звонила ему из Джорджтауна?

Ахнув, Джордан только тут сообразила, что проговорилась.

– Я совсем забыла… ты ведь ничего не знаешь. Прости, Бо. Мне не следовало этого делать. Я поняла это сразу же. Но было уже поздно.

Бо жестом руки остановил ее.

– Послушай, хватит об этом, хорошо? Лучше скажи мне, почему ты решила, что это было ошибкой? Ты ведь не говорила ему, что Спенсер жив. Так в чем же дело? Что ты вообще ему сказала?

– Что мне страшно жаль… насчет Фиби, – с несчастным видом пробормотала Джордан. – Знаешь, стоило мне только услышать его голос, как я уже пожалела, что вообще позвонила. Не нужно было этого делать. К тому же Фиби взяла с меня слово, что я ни одной живой душе не проговорюсь о Спенсере. Должно быть, догадывалась, что Гизонни будет следить за всеми, кто имеет хоть какое-то отношение к их семье. А за ее братом в первую очередь. Он даже подключился к его телефону.

– Как ты узнала об этом?

– Услышала щелчок в трубке. Мне чуть не стало плохо от страха – я сразу поняла, что это такое. И потом все время грызла себя – зачем я только позвонила? Без этого им бы никогда не догадаться, что Спенсер у меня.

Бо видел, как исказилось ее лицо, – чувство вины и раскаяние, судя по всему, уже много дней не давали ей покоя. Зная, через что ей пришлось пройти, сейчас он понял, какую муку все это время она носила в своей душе, проклиная себя за ту единственную ошибку – ошибку, что могла стоить Спенсеру жизни.

К счастью, Спенсер жив. И все они тоже живы.

Вполне возможно, что щелчок, который Джордан слышала в трубке, вообще не имел отношения к этому делу. А наемный убийца, посланный Гизонни по следу мальчика, просто выследил их обоих.

– Скажи, Джордан, неужели ты все это время думала, что тот единственный телефонный звонок навел убийцу на ваш след? – мягко спросил Бо, понимая, какая боль терзает ее душу, и готовый сделать все, что в его силах, лишь бы уменьшить ее.

– Конечно! А как же иначе?

Бо пожал плечами:

– Наверное, этого мы с тобой никогда не узнаем точно. Но причин может быть несколько. Возможно, кто-то выследил Фиби. Или даже сопровождал ее до самого твоего дома. Возможно и другое: вспомни, в газетах писали, что в доме Эверпллов все было перевернуто вверх дном. Убийцы явно что-то искали. Не исключено, что они наткнулись в адресной книге на твой телефон. Или еще один вариант. Предположим, им как-то удаюсь пронюхать, что ты его крестная. Впрочем, какое это сейчас имеет значение, верно?

– Не знаю, – едва слышно пробормотала Джордан. – Только с того самого дня я постоянно грызу себя… и почему только я была так беспечна? Вспомни, Галаччи заметил твою машину, припаркованную возле моего дома. По номеру узнал, кому она принадлежит. А потом позвонил твоему партнеру и…

– Я знаю.

Вчера он позвонил в офис. И Эд, конечно, тут же рассказал ему о звонке настойчивого «потенциального клиента».

«Я пытался сказать тебе, что кто-то звонил в офис, настаивая, что хочет говорить только с мистером Сомервиллом. Но не успел – ты уже бросил трубку».

«Еще бы мне не помнить того разговора», – с горечью усмехнулся Бо про себя. А трубку он швырнул потому, что не хотел дурацких расспросов – решил, что Эд заподозрил, будто он в бунгало не один, а объясняться на эту тему ему не хотелось.

И вот результат. В своей попытке защитить Джордан и Спенсера он сам, выходит, дал убийце шанс выследить их. И ловушка захлопнулась. Если бы он набрался терпения и не бросил трубку, если бы дал Эду возможность рассказать об этом слишком уж настойчивом «клиенте», все могло бы обернуться иначе. Обдумай он все спокойно, глядишь, и почувствовал бы, что дело неладно. И тогда ни Джордан, ни малышу не пришлось бы пройти через весь этот ужас.

– Послушай, Джордан, мы оба с тобой совершили ошибки, – глухо проговорил он. – Но мы поступили так, как считали правильным. Не по легкомыслию, а просто потому, что оба заблуждались. Да и откуда нам было знать?

Джордан, упорно избегая его взгляда, опустила глаза в тарелку.

– И все равно я не должна была…

– Не надо, – перебил ее Бо. Протянув руку через стол, он накрыл ее ладонь своей. – Никаких больше «должна – не должна», слышишь? Хватить терзать себя, Джордан.

Почти то же она сама тогда сказала ему… в ту самую ночь, на веранде.

«Не терзай себя, Бо!»

Эти слова еще не успели сорваться с его губ, как вдруг Бо осенило… Именно тогда Джордан исцелила его – этими самыми словами! Они бальзамом пролились на его душу. И он смирился с тем, чего уже никак не мог изменить.

Джордан наконец подняла на него глаза. И он прочел в них, что она знает, о чем он думает. Она догадалась, что и он тоже обдумывает эту фразу – ту самую, что сказала тогда она и сейчас повторил он.

– Ты сама не понимаешь, как много ты сделала для меня, Джордан, – чуть слышно произнес он. – Я ведь никогда… ни с кем раньше не говорил об этом. О моем… об этом несчастье.

Несчастье…

Да, верно. Да и чем еще это было?! Конечно, это несчастный случай. Нелепая, ужасная случайность. Ничьей вины тут не было.

– Ты просто не имел права до конца дней своих казнить себя за то, что произошло тогда, – убежденно заметила Джордан.

– И ты тоже, слышишь? – просто сказал он.

Наступило долгое молчание.

И тогда Бо решился все же задать вопрос, который давно уже вертелся у него на языке.

– А Курт… – Он замялся. – Курт рассказал Спенсеру о родителях?

Джордан кивнула. Глаза ее сразу стали печальными.

– Там сейчас кто-то из работников социальной службы… ну… чтобы помочь, если что… – Голос ее прервался. Вытащив из подставки на столе бумажную салфетку, Джордан прижала ее к глазам. – Прости.

Он сжал ее пальцы.

– Все в порядке. Я понимаю. Это тяжело…

– Мне бы хотелось быть с ним. Я просто места себе не нахожу – мне кажется, что ему страшно, что он зовет меня… Я ведь даже не знаю, спрашивал ли он обо мне.

– Конечно, спрашивал. Можешь не сомневаться, – твердо проговорил Бо с убежденностью, которой, откровенно говоря, не чувствовал. В конце концов, он ведь не слепой и не глухой. И не хуже Джордан успел заметить, как отчужденно держался с ней Спенсер – с самого первого дня, когда Фиби доверила ей малыша.

– Не уверена. Вот к тебе он как-то сразу привязался. Правда, в последнее время я почувствовала, что он как будто смягчился. Словно он уже и не прочь бы подружиться со мной. Но все еще только начиналось. А теперь… теперь я уже, наверное, так и не узнаю, каково это, когда тебя не отталкивают…

– Ну это ты брось, – решительно оборвал ее Бо. – Просто малыш оказался в чужом доме, без матери – ничего удивительного, что он чувствовал себя не в своей тарелке. А срывал свое настроение на тебе.

– А вот на тебе – нет, верно? Ты как-то всегда умел найти с ним верный тон. Знал, что надо ему сказать, когда и как. Конечно, кому же и знать, как не тебе. Ведь у тебя уже был… – Джордан прикусила язык и с ужасом уставилась на исцарапанный стол.

– Так кто у меня был? – переспросил Бо, сам не зная, зачем задает этот вопрос. Он ведь знал, каким будет ответ.

– Сын, – едва слышно прошелестела она. И только потом смущенно подняла на него глаза. – Ты ведь уже был отцом.

Бо невольно зажмурился, ожидая, что сейчас знакомая боль полоснет по сердцу. Однако этого не случилось.

– Прости, – прошептала Джордан.

– За что?

– За то, что напомнила тебе.

– Знаешь, я ведь и так каждый день вспоминаю Тайлера, – мягко сказал Бо. – И мне вовсе не обязательно напоминать о нем. А еще… знаешь… я чувствую, что иногда мне просто нужно о нем вспоминать.

«И даже говорить о нем», – пришло вдруг ему в голову. Ведь у него было так много счастливых воспоминаний… И куда все это делось? Исчезло без следа, словно он сам безжалостно стер их из памяти. Чем бы это ни объяснялось, но давно уже при мысли о жене или сыне Бо видел только одно: мутную воду залива, навсегда скрывшую от него самых близких и любимых людей.

Может быть, пришло время забыть об этом?

И вспомнить наконец то, что когда-то озаряло светом его жизнь?

– Если бы ты только знала, как мы с ним любили мастерить что-нибудь вместе… – пробормотал Бо, чувствуя, как воспоминания уносят его в прошлое…

– Правда? – с интересом спросила Джордан, как бы предлагая ему продолжить свой рассказ.

И неожиданно те счастливые воспоминания, которые так долго были погребены где-то в самом дальнем уголке его памяти, выплыли на поверхность.

– Как-то раз я вырезал ему лодку, – улыбаясь, рассказывал Бо. – Самую настоящую лодку, только маленькую. Из старого полена. Мой дед когда-то обучал меня резьбе по дереву, но я почти забыл, как это делается. Однако, как ни странно, лодка вышла на диво. Тайлер обычно брал ее с собой, когда купался в ванне, – он ведь обожал купаться… Не так, как другие мальчишки. Он никогда не капризничал… а лодка вышла как настоящая. Она даже плавала! Представляешь? Лодка, которую я сделал собственными руками!

Джордан крепко сжала его руку.

– Жанетт сделала для нее парус из носового платка, – улыбаясь, продолжал Бо. – Только Тайлер его забраковал. Дескать, какой же это парус, если на нем кружева. Какие там кружева – так, узенькая полосочка по краю, но Тайлер уперся – и ни в какую! Мол, с таким парусом лодка вышла девчоночья.

Бо снова рассмеялся, вспомнив ужас и негодование Жанетт и неподдельный восторг Тайлера, когда он испортил пару хороших джинсов: обрезав их по колено, Бо из двух кусков парусины смастерил джинсовые паруса к лодке сына.

– Ну, будете заказывать? – нетерпеливо проворчала официантка. Они так увлеклись, что даже не заметили, как она появилась – словно выросла из-под земли с блокнотом и карандашом наготове.

– Еще минутку, пожалуйста, – спохватилась Джордан. И с виноватой улыбкой потянулась за меню.

– Ну а ты, парень? Надумал что-нибудь? – Официантка, негодующе фыркнув, повернулась к Бо.

– Мне, пожалуйста, жареных цыплят с кукурузой и картофельным пюре – только, пожалуйста побольше подливки. Потом сухарики, лимонад и на десерт кусочек орехового пирога, – на одном дыхании отбарабанил Бо.

Джордан удивленно подняла на него глаза.

– Но ты ведь даже не заглянул в меню… – озадаченно протянула она.

– А мне и не нужно, – хвастливо пожал плечами Бо, чувствуя, как его переполняет радость. Он словно вернулся в детство. – Ты думаешь, я просто так тебя сюда привел? Это же старая добрая закусочная, каких полным-полно у нас на Юге. Да, да, именно так! Небось ты уже забыла, что имеешь дело с парнем из южных штатов?

– Знаешь что? От всего перечисленного тобой у меня просто слюнки потекли. Так что закажу-ка я, пожалуй, то же самое. – И Джордан захлопнула карточку меню.

Фыркнув еще раз, официантка ушла на кухню. А Бо и Джордан с улыбкой переглянулись.

«А здорово вот так сидеть с ней за столом и переглядываться, – мелькнуло вдруг у него в голове. – Вот если бы так было всегда…»

Мысль эта вспыхнула у него в голове и тут же погасла, оставив после себя чуть горьковатый дымный привкус сожаления. «Чушь какая-то, – одернул себя Бо. – Тогда я просто хотел ее, потому что…» А кстати, почему?

«Господи, да на это есть тысячи причин», – сердито подумал он.

Во-первых, она потрясающая женщина.

Во-вторых, она умеет готовить овощное рагу ничуть не хуже, чем его покойная бабушка, светлая ей память.

В-третьих, его влекло к ней – влекло, как ни к одной женщине. Такого не случалось с ним с того времени, как не стало Жанетт.

В-четвертых, когда они были с ним – она и Спенсер, – он снова был счастлив. Время словно повернуло вспять. Это было почти то же, как если бы у него снова была семья.

Вот и все!

Наверное, ему не следовало желать ее. Ведь даже тогда, накануне урагана, Бо прекрасно отдавал себе отчет, почему его тянет к этой женщине с такой неудержимой силой.

Дело тут было не только в ней.

Причина была и в нем самом.

Причина – в чувстве вины, которое все эти годы не оставляло его, и в попытке снова взять на себя ответственность за других людей.

В его страстном желании заполнить в душе пустоту, образовавшуюся после гибели Жанетт и Тайлера.

В жадном стремлении найти кого-то, кто бы смог их заменить.

В том, что он просто изголодался по любви…

– Что-то не так? – озабоченно спросила Джордан, вглядываясь в его потемневшее лицо.

– Что?.. О чем это ты? – встрепенулся Бо.

– Ты казался таким счастливым… и вдруг сразу помрачнел. Знаешь, так бывает, когда облако набегает на солнце, – вокруг все сразу становится таким угрюмым, безрадостным.

– Да нет… просто… вспомнил кое-что, – запинаясь, пробормотал Бо.

– Да? И что же именно? – Джордан посмотрела ему в глаза, ожидая ответа.

«Да, вспомнил, – хотелось ему сказать. – Вспомнил, почему не имею права и дальше морочить тебе голову. Почему обязан положить как можно скорее этому конец».

– Так… ничего особенного, – пробормотал он, отводя глаза.