Это было давно…

Эту заброшенную, обшитую белыми досками церковь Джейк отыскал на окраине города. Она стояла на небольшом холме. К порталу вели пять бетонных ступенек. Перила небольшой лестницы покосились, краска во многих местах облупилась, но издали она смотрелась совсем неплохо, красиво выделяясь на фоне пасмурного неба. Оно было сейчас таким черным, что Кейти Тиндел поежилась.

Закутавшись в темно-синюю куртку с эмблемой спортивной лиги, — это была куртка Джейка, которую он заботливо набросил ей на плечи, — она крепко сжала его руку.

— Смотри, как темно, — прошептала она.

— Так это же еще лучше. — Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и в его серо-голубых глазах заплясали восторженные искорки.

Эта улыбка воспламенила, зажгла в ней ответный огонь. Джейк обнял ее, и они, прильнув друг к другу, начали подниматься по лестнице. В этот момент небо осветила вспышка молнии, а следом сразу же ударил гром.

Они посмотрели друг на друга. Губы Джейка раскрылись, и Кейти вдруг каким-то образом ощутила, что их сердца бьются в унисон. Она, конечно, о чем-то думала, но если бы ее спросили, о чем конкретно, то сказать вряд ли смогла бы, потому что от счастья у нее в голове была сплошная мешанина.

Джейк наклонился и поцеловал ее.

И тут наконец хлынул дождь. Как из ведра. Он мгновенно накрыл их мерцающим серебряным покрывалом. Очередная вспышка молнии, запах озона — все это усиливало чувство приятного возбуждения, понятного сейчас только им двоим.

Кейти побежала по бетонным ступенькам наверх, воздев руки к небу и подставив лицо дождю. Джейк засмеялся. Нагнав девушку, он взял ее на руки и понес к дверям церкви. Здесь, не выпуская ее, он стал одной рукой нащупывать ручку, а Кейти целовала его. Дверь со скрипом отворилась. О том, как ее отпереть, Джейк позаботился заранее. Но ведь ничего плохого в этом не было. Верно? Ну зашли без спроса в покинутую церковь, так ведь добрый Боженька за это их наказывать не будет. Нет, он не станет их даже осуждать. Потому что это их день. Сегодня решается их судьба. Их будущее.

И эта пустая церковь с табличкой «Продастся», которая мелькнула перед ними в самом начале дорожки, — они на нее и внимания-то не обратили, да и не видна она была из-за ливня, — это тоже была их церковь. Их заветный храм. Они запрутся позже, а сейчас Джейк только притворил ногой дверь.

— Я люблю тебя, — прошептала Кейти ему на ухо.

— А я люблю тебя еще больше, — ответил он.

Это была их любимая игра. Они играли в нее не переставая с начала учебного года — последнего года в школе, — и вот теперь, когда окончание, казалось, не за горами, их любовь начала приобретать новые черты. Потому что любовь была, а физической близости не было. Ну что, спрашивается, это за любовь? Пришла пора пробить брешь в этой стене. Но они решили сделать это не просто так, а только после того, как «обвенчаются» в церкви. Разумеется, все делалось тайком от родителей. Они планировали это давно, и вот настал долгожданный апрельский вечер, когда под аккомпанемент дождя они дадут наконец друг другу клятву вечной любви.

Джейк нес Кейти к алтарю. Его шаги гулко отдавались в помещении. А оно насквозь продувалось, потому что окна побили мальчишки. Только одно из них было закрыто листом фанеры — наверное, какой-то добродетельный прихожанин постарался.

Скамьи — единственные свидетели на церемонии «венчания» Джейка и Кейти — выстроились ровными рядами и застыли по стойке «смирно». Опустив Кейти на ноги перед алтарем, мраморное подножие которого было покрыто ковром из сухих листьев, он взял ее лицо в свои холодные крепкие ладони. И они застыли, глядя друг на друга, окруженные океаном любви.

— Поищи в карманах моей куртки, — попросил Джейк, и Кейти нащупала и достала оттуда две белые свечи, два маленьких хрустальных подсвечника, картонную спичечную книжечку и Библию. Она торжественно протянула эти сокровища своему «суженому».

Джейк вставил свечи в подсвечники и установил их на алтарь, затем чиркнул спичкой — и фитили вспыхнули маленьким золотисто-голубым пламенем.

Заструился дымок, запахло воском. Кейт бросила на пол куртку Джейка и встала рядом с ним. На ней было довольно короткое белое атласное платье с узором в виде бутонов роз, украшенных мелким жемчугом. Весь последний учебный год она экономила каждый цент из тех, что зарабатывала в ресторанчике. Вообще-то эти деньги предназначались для оплаты дальнейшей учебы. Но колледж был для нее лишь мечтой, вырисовываясь где-то там, очень далеко, почти неразличимо. А любовь к Джейку была яркой и совершенно реальной. Она долго искала подходящее платье и неожиданно нашла в магазине поношенной одежды. Платье это было не простое. Продавщица сказала, что принесла его сюда одна богатая дама. Она купила платье своей дочке, а той оно не подошло. Кейти увидела его в витрине: оно было живописно брошено на спинку антикварного кресла-качалки. И стоило недорого. У Кейти с собой было двадцать пять долларов. Она отдала их, чтобы его отложили, а вскоре вернулась с остальными деньгами.

Теперь Кейти стояла рядом с Джейком. Его рубашка вымокла насквозь. Взглянув на свои промокшие ноги, девушка ужаснулась: во что превратились ее кремовые туфли-лодочки! А впрочем, сегодняшний день того стоил.

— Я люблю тебя, — прошептал Джейк.

— А я люблю тебя еще больше, — ответила она на одном дыхании.

Джейк вытащил из кармана небольшой листок бумаги. И они произнесли торжественную клятву любви и верности. Сначала он, потом она. Причем Кейт не помнила даже, чтобы учила свою речь наизусть, она как будто всегда была в ее душе. Потом в наступившей тишине они долго смотрели друг на друга, а пламя свечей колыхалось и освещало их лица слабым светом.

Она смотрела на него, на его волевой подбородок, пробивающуюся щетину, его чудесные глаза, туманно-голубые, почти серые, на его прямые брови и необычайно чувственный рот. От него исходили флюиды чего-то настоящего, спокойного и мужественного. Лишь упавшая на лоб прядь волос оставалась единственной приметой мальчишки, сидящего внутри такого взрослого сейчас Джекоба Тэлбота.

Наконец он наклонился и поцеловал ее. Он любит ее. Любит. Ее. Она едва верила своему счастью. Она была бедна, беднее не бывает, а он из богатой семьи, очень богатой… но это не имело значения. Он выбрал ее, а она выбрала его, и у их ног лежал весь мир. Этот мир принадлежал им.

Церемония завершилась. Они вышли из церкви и, остановившись на паперти, начали слушать шум дождя. До окончания школы оставалось четыре недели, а потом… потом, возможно, будет и настоящая свадьба в церкви по всем правилам.

Но сегодня они уже отдали друг другу свои сердца.

Не сговариваясь они побежали к машине Джейка, смеясь как сумасшедшие. А небо как будто их дразнило, заигрывало с ними, низвергая потоки воды. Струи дождя барабанили по стеклам и крыше машины, посильнее, чем в мойке.

Они собирались отъехать от Портленда миль на двадцать и снять номер в мотеле. Здесь, в маленьком городке Лейкхевен, их слишком хорошо знали, по крайней мере Джейка. Его отец был владельцем одного из самых крупных концернов Портленда «Тэлбот индастриз», а жили они в Лейкхевене, в его западной части, по пути к побережью.

Но теперь, когда они оказались в спортивном автомобиле Джейка, а запотевшие стекла создавали такую интригующую интимность, в Кейти вдруг проснулась школьница-фантазерка. Когда он наклонился для очередного поцелуя, она неожиданно поняла, что хочет заняться с ним любовью здесь и сейчас, и пусть дождь укрывает их от всего мира. Это казалось таким романтичным.

Когда она сообщила о своем желании на ухо Джейку, он улыбнулся. Это была не просто улыбка, это была его фирменная улыбка — мгновенная, почти ослепительная белозубая вспышка, улыбка такая же яркая и великолепная, как Голливуд.

Они снова зажгли свечи, поставили их на приборный щиток, а сами перебрались на заднее сиденье. Джейк постелил свою куртку. Запах ванили от свечей смешивался с ароматом его одеколона. Джейк был неумелым, но нежным, они оба хихикали, снова и снова шептали друг другу слова любви и старались по возможности не слишком раскачивать сиденье, чтобы свечи не упали на пол.

* * *

Прошли годы… Все мечты Кейт давным-давно превратились в прах. И единственное, что осталось у нее, так это воспоминания. Да, она хорошо помнила, как они впервые занимались любовью. Но сейчас она чувствовала только какую-то пронзительную тоску. Разве возможно было это забыть! За их первой ночью последовали другие, они предавались любви в более подходящих для такого занятия местах, и это в конце концов привело к появлению на свет ребенка. Дочери. Эйприл. Кейти назвала ее так в честь месяца, в котором та была зачата, месяца их тайного «венчания», после которого так ничего и не случилось. Эйприл — дитя любви. Ее и Джейка.

Дочь, о существовании которой он никогда и не подозревал.