Рано утром в среду, когда Рэчел пила кофе и читала газету, зазвонил телефон. Она сняла трубку, надеясь, что это Квентин.

— Привет, мамочка, это я. Надеюсь, я тебя не разбудила?

— Карен! Дорогая, как я рада тебя слышать! Я уже встала, впрочем, это неважно. Звони в любое время, когда представится возможность. Как у тебя дела? Как Дэвид? Вы живы-здоровы? Все в порядке?

— Сколько вопросов! — со смехом воскликнула Карен. — У меня все хорошо, и у Дэвида тоже. Все просто великолепно. Пожалуйста, не сердись и не расстраивайся, но мы вчера поженились.

— Поженились?

— Мы больше не могли ждать, мамочка. Капитан корабля провел церемонию. Мы устроим торжество, когда вернемся.

— Поздравляю, дорогая: я очень рада за тебя и все понимаю. Я понимаю, что вы хотите быть рядом каждую минуту, а до декабря еще очень далеко. Это так романтично, верно?

— Да, очень, — сказала Карен и описала церемонию на борту корабля. — Мы сообразили, что, вернувшись домой, займемся нашей общей практикой, и нам будет не до пышной свадьбы.

— Ты права. В июне мы устроим большой прием. Я разошлю приглашения, как только их отпечатают и напишут адреса.

— Я и надеялась, что ты нам поможешь: спасибо.

— Я позвоню матери Дэвида, попрошу список всех родных и друзей и включу их в число приглашенных. Замечательный сюрприз, миссис Филлипс. Мне придется привыкать к твоему новому имени. Дэвиду повезло.

— Это мне повезло, что он у меня есть. Отвечаю на предыдущий вопрос: у него все отлично. Наша работа идет успешно, мы помогли очень многим детям. Ты не можешь себе представить, в каких ужасных условиях еще живут люди. В некоторых местах, где мы побывали, нет ни врачей, ни лекарств — ничего. Им действительно нужна наша помощь, и люди очень благодарны нам.

— Я горжусь, что ты и Дэвид участвуете в такой благородной миссии: немногие согласились бы потратить на это год жизни, да еще в таких трудных условиях. Только будь осторожна.

— Мы никогда не подвергаемся риску подхватить что-нибудь. А наш корабль, машины, палатки, одежда имеют обозначения, указывающие на то, что мы медики. Пока особых сложностей у нас не было, да мы их и не ожидаем. К тому же, Дэвид караулит меня, словно коршун, так что не волнуйся.

— Приятно слышать, но я все равно буду волноваться, пока вы оба не вернетесь домой.

— Я знаю. Большое спасибо тебе за посылки: некоторые вещи здесь достать трудно или вовсе невозможно. Я скучаю по тебе и своим друзьям. Как дела у Эвелин и ее семьи в Японии?

— Эвелин звонила в прошлую субботу. Она будет потрясена, услышав о вашей свадьбе. — Рэчел пересказала новости об Эвелин и всех остальных. — Насколько я знаю, меня ждут в гости на рождественские каникулы.

— Это было бы замечательно: Эвелин и дети будут счастливы видеть тебя. Алекс и Эшли, наверное, растут, как трава весной. Мне бы хотелось поскорее наладить практику и завести ребенка.

— Вы с Дэвидом будете превосходными родителями. Я так люблю тебя и очень скучаю.

— Я тебя тоже люблю и тоже очень соскучилась, мамочка. А как ты живешь?

Рэчел рассказала Карен о своих проектах и работе, о событиях в городе, обо всех знакомых. Она перевела дыхание, прежде чем сообщить главную новость.

— На собрании одноклассников я встретила одного человека, и мы постоянно виделись с ним до вчерашнего дня. Вчера он уехал. Мы познакомились с ним в круизе, двенадцать лет назад, — Рэчел рассказала о Квентине и их любви и обрадовалась реакции старшей дочери.

— Похоже, он замечательный, как раз для тебя. Не волнуйся из-за разницы в возрасте, в наше время это ничего не значит. Если ты надумаешь выйти за него прежде, чем мы с Эвелин вернемся домой, не жди нас: время дорого, ты знаешь это по тому, что случилось с папой.

— Спасибо, дорогая, я сообщу о нашем решении после того, как Квентин уладит проблемы с карьерой.

— Дэвид заядлый футбольный болельщик и наверняка знает, кто такой Квентин Ролс. Он придет в восторг от этой новости — а я уже! Мне не терпится познакомиться с ним. Если ты любишь его, значит, он замечательный человек. Дерзай, мама, и не позволяй никому вмешиваться.

— Я бы не позволяла, но сохранить в тайне свидания с такой знаменитостью трудно. — Рэчел рассказала Карен о неприятностях с Тоддом Харди, Джанет Холлис и Дороти Гейнс.

— Просто не обращай на них внимания: они обожают пакостить другим. Готова спорить, бабушка и дедушка будут недовольны, когда узнают про меня и Дэвида: начнут ругаться, что мы не подождали, не устроили пышную свадебную церемонию в церкви и несколько шикарных приемов.

— Я тоже так думаю, но пусть это тебя не волнует. К тому же твой муж — Дэвид Филлипс, им не на что сетовать: он происходит из одной из старейших, богатейших и наиболее выдающихся здешних семей. Это придется по вкусу бабушке, ты же знаешь, как Дороти печется о статусе и происхождении.

— Это снобизм чистейшей воды, и Джанет Раберн Холлис страдает тем же. Я повторяю, мама, не позволяй им досаждать тебе. Просто будь счастлива.

Они поболтали еще минут пять, и Карен сказала, что ей пора освобождать телефон, другие тоже хотели звонить. Она не знала, когда сможет позвонить снова, но писать обещала почаще.

— Всего хорошего, мамочка, передай Эвелин мои новости. Пока.

— Я люблю тебя, дорогая. Всего доброго, поздравь от меня Дэвида.

Рэчел положила трубку и улыбнулась. Обе ее дочери вышли замуж за замечательных людей и были счастливы. Радость переполняла ее. Надо сегодня же сообщить родным новость Эвелин срочной почтой. Теперь хорошо бы Квентин позвонил поскорее, и она поделится этой радостью с ним.

Рэчел прибрала кухню и отправилась под душ — пора было собираться на встречу и ленч с членами фонда помощи больным-сердечникам. Ее радовало, что там будут Бекки и Джен, правда Джанет тоже, а перспектива встречи с этой женщиной ее вовсе не радовала. Утешало хотя бы то, что Тодд Харди не звонил и не заявился к ней, что было удивительно, если вспомнить его поведение в аэропорту.

Пока она мылась, Квентин оставил сообщение, что позвонит вечером и сообщит замечательные новости. По его словам, он не звонил вчера, потому что молния вывела из строя часть электрооборудования, в том числе и телефоны. Он собирается выехать в город, так что дома его не будет. Интересно, а почему она рано выскакивает из дому — чтобы почувствовать вкус свободы?

У Рэчел потеплело на душе. Она несколько раз прослушала сообщение, завороженная его признаниями в любви, и бросилась одеваться, чтобы успеть уладить свои дела, вернуться домой и ждать его звонка.

Пока Рэчел еще не приехала на собрание, Джанет отвела Бекки и Джен в сторонку, чтобы высказать им свое мнение о Квентине и их отношениях.

— Я, например, рада, что он уехал, и вы тоже должны быть довольны. Рэчел вела себя с ним глупо. Столько общалась с Гейнсами и людьми подобными нам с вами, следовало бы набраться больше хороших манер. По правде говоря, Рэчел не оказалась бы в нашем кругу, не подцепи она Дэниела. Ей уже много лет назад пора было найти подходящего мужчину, чтобы заменить его. Боже, шляться повсюду с молодым человеком, с футболистом, как это нескромно и глупо! Квентин Ролс известный бабник, к тому же — дважды разведен. Что она могла найти в человеке, который вышел чуть ли не из нищих, брат которого впутан в дела с наркотиками и Бог знает что еще, вплоть до тюрьмы? Квентин наверняка такой же: братья обычно мало отличаются друг от друга. Я очень надеюсь, что теперь, когда он уехал, Рэчел придет в себя. Ее репутация уже под вопросом. Ее дочери были бы вне себя, зная, что она вытворяет: при Карен и Эвелин она бы такого себе не позволила.

Бекки не удержалась и сказала:

— Это несправедливо, Джанет. Квентин прекрасный человек, он действительно ее любит. Я думаю, они могли бы быть счастливы вместе.

— Ты, конечно же, шутишь, Ребекка Хартли Купер! Хотя у них может быть гораздо больше общего, чем нам кажется: происхождение-то у них одинаковое. Остается только надеяться, что она не попала с ним в беду.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Джен, вся кипя внутри.

— Беременность, глупая. Ты же понимаешь, что они спали вместе. Когда я пришла к ней, она не открыла дверь, а он торчал в ее доме весь день и половину ночи. Сомневаюсь, чтобы они ограничились разговорами.

— Зачем говорить так о нашей лучшей подруге?

— Не будь наивна и не позволяй таким, как она, дурачить себя, Дженнифер. Кстати, если Рэчел будет продолжать вести себя подобным смехотворным образом, вам обеим следует серьезно подумать о дружбе с ней: ее поведение может отразиться и на вас.

— Смотри, сюда идет Рэчел. Почему бы не сказать все это ей?

Джанет внезапно засуетилась.

— Собрание вот-вот начнется. Поговорим после.

Она поспешно удалилась, и Бекки, про себя удивившись, почему та не остановилась, чтобы заговорить с Рэчел, улыбнулась подруге и сказала:

— Ты как раз вовремя: Джанет надоела нам хуже горькой редьки.

— Слава Богу, она ушла до моего прихода. Мне совсем не хочется пачкаться об нее сегодня. Погодите, сейчас вы услышите замечательную новость.

— О Квентине?

— О Карен и Дэвиде: они поженились вчера на корабле, — начала Рэчел и успела пересказать все события и сообщить о звонке Квентина, прежде чем настал момент садиться за ленч и обсуждать будущие мероприятия.

Чтобы не испортить Рэчел настроение, Бекки и Джен не передали ей слова Джанет. Они решили сделать это позже, чтобы Рэчел знала, на что способна эта женщина.

Вечером позвонил Квентин, и Рэчел рассказала ему, что работала над своим романом и осталась довольна результатами. Он снова ободрил ее и предложил связать с другом-издателем. Она сообщила ему новость Карен, и они поболтали о новобрачных, об их работе за границей, о торжестве, которое ей предстоит устроить в их честь.

— Ну, а какая же у тебя замечательная новость? — спросила она, снедаемая нетерпением.

— Я прошел комиссию и приступаю к тренировкам. Если я снова не получу травму и буду хорошо играть, то смогу участвовать в предварительных играх. Так что, скорее всего, на этот сезон я останусь в команде.

— Это действительно замечательно, Квентин: я так рада за тебя! Я же говорила, что волноваться нет причин, ты в отличной форме.

— Слава Богу, что ты оказалась права, и теперь я постараюсь успокоиться. Жаль, что я не смог дозвониться до тебя в среду вечером. Надеюсь, ты не беспокоилась обо мне.

— Конечно, беспокоилась. Я люблю тебя.

Вспомнив, как погиб Дэниел, он понял, как была встревожена Рэчел, не дождавшись обещанного звонка.

— Мне, конечно, надо было доехать до автомата и позвонить, чтобы ты не волновалась. Когда я добрался до дома, моя экономка уже вызвала ремонтников, и я задержался с ними. Ты пыталась звонить, и у тебя ничего не вышло?

— Я не смогла узнать твой номер: его нет в справочном.

— Бери карандаш и бумагу, записывай. Я купил сегодня новый автоответчик, можешь оставлять сообщения, если меня нет дома.

Рэчел записала номер.

— Готово.

— А что еще ты делала после моего отъезда?

Рэчел рассказала ему о стычке с Тоддом в аэропорту.

— Ух, змей! Я должен был сообразить, что он выкинет что-нибудь подобное, и предупредить тебя. В следующий раз тебе не надо ездить со мной в аэропорт, чтобы не попасть в такую ситуацию. Мне очень жаль, Рэчел.

— С репортерами всегда так?

— Не всегда. Большинство из них вполне приличные люди, и с ними можно сотрудничать. Опасаться надо только этих, бульварных: они все вроде Тодда Харди: набрасываются на тебя всегда и везде. Один пытался поймать меня даже в туалете, а другой в примерочной в магазине, когда я стоял в трусах и носках. Я видел, как они роются в мусоре, который я выбрасываю дома и в гостиницах. Если такое снова с тобой случится, спокойно иди мимо и отвечай: «Без комментариев». Кстати, о змеях, как там Джанет? — Он усмехнулся.

— Как всегда, ужасна, но я не позволяю ей слишком сильно досаждать мне.

— Когда мы поженимся и переселимся сюда, нам больше не придется иметь дело ни с какими Тоддами и Джанет в целом свете.

— Звучит вдохновляюще, Квентин.

— Что именно?

— Все, но особенно насчет женитьбы и жизни вместе. Я люблю тебя, мне тебя очень не хватает. Мне кажется, что мы расстались уже несколько веков назад.

— Я тоже тебя люблю, тоже скучаю по тебе. Когда ты сможешь навестить меня?

— Пока не знаю. У тебя тренировки, а мне нужно закончить свои дела и проекты. К тому же тебе надо сосредоточиться на тренировках и предварительных играх: для этого тебе потребуются все силы и выносливость. Мне вовсе не обидно: это важно для тебя, значит, важно и для меня. У нас еще останется достаточно времени, чтобы провести его вместе.

— Я рад, что ты так смотришь на вещи, Рэчел. Ты самая добрая, щедрая, понимающая и умная женщина из всех, которых я знаю. Боже, как же мне повезло! Но, боюсь, до сентября нам придется ограничиться разговорами по телефону.

— Слышать твой голос не так приятно, как видеть тебя, но тоже хорошо.

— Может, лучше было бы, если бы я подарил тебе кольцо и мы бы сделали объявление о наших планах? Или ты считаешь, что это привлечет к тебе слишком много внимания, пока мы в разлуке? Я не хотел бы, чтобы эти газетные псы вынюхивали у твоих дверей и пытались раздобыть сведения обо мне.

— По-моему, нужно подождать, пока не определится твое положение. Это не так уж и долго, всего полгода. Когда занят делом, время летит незаметно. Ты говорил с Биллом о твоей поездке к нам?

— Да, и он со своими инвесторами исключил Огасту из списка возможных кандидатов. Чтобы никого не обидеть, он пришлет разъяснения и благодарности людям, которые помогли мне собрать сведения. Он даже посылает подарок тебе.

— Очень мило с его стороны, но это вовсе необязательно. Я с удовольствием работала с тобой.

— Я работал с тобой не просто с удовольствием. Я счастлив, что он послал меня на разведку, иначе мы не встретились бы снова. Это я должен посылать ему подарки в знак признательности, а не получать деньги по его чеку. Если говорить о заработке, общество коллекционеров предложило мне контракт на продажу автографов и вещей с подписями. Некоторые игроки в бейсбол сделали на этом хорошие деньги, вот я и прикинул, почему бы не заработать на моем имени и славе, которые еще чего-то стоят?

— Поздравляю, Квентин: это замечательно и вполне заслуженно, ты звезда, живая легенда. Я хочу получить один для Алекса.

— Обязательно получишь. Если дело пойдет успешно, для обновления дома денег хватит. Сегодня днем я говорил со Скоттом, и строительство начнется в конце сентября. Ты приедешь с ним? И с Бекки.

— Звучит заманчиво. Но рядом с друзьями у нас не будет возможностей побыть наедине, — поддела она его.

— Мы найдем возможность отделываться от Куперов, когда понадобится.

— Ах, да, я забыла, ты же специалист в этом деле. Да и в других не промах.

— Ты пытаешься разогреть и возбудить меня, а я ведь так далеко.

Рэчел снова засмеялась.

— Надеюсь, что я всегда так действую на тебя, и находясь рядом, и издалека. Ты на меня действуешь именно так, стоит мне подумать о тебе или взглянуть на твою фотографию.

— В таком случае, надо было оклеить твой дом моими фотографиями вместо обоев, чтобы ты думала обо мне постоянно.

— Не беспокойся, я не стану глядеть в сторону.

— И я не буду. Ладно, пора заканчивать: уже поздно, а мне надо отдохнуть — предстоит серьезное дело. Оно будет нелегким.

— Береги себя, старайся не получить травму. Скоро поговорим.

— Завтра вечером?

— К семи часам я иду в оперу вместе с Куперами и Бримсфордами.

— И меня почти весь день не будет, так что позвоню в субботу.

— С часа до пяти — распродажа в церкви, но в остальное время я буду дома.

— Ты всегда занята и постоянно кому-то помогаешь. Ты великолепна, Рэчел Гейнс. Я позвоню тебе в субботу вечером. Я люблю тебя. Пока.

— Я люблю тебя. Доброй ночи.

С утра в пятницу Рэчел ходила по разным делам, в том числе в типографию, чтобы выбрать и заказать приглашения на свадьбу Карен и Дэвида.

Днем она работала над романом и так увлеклась, что потом пришлось в спешке собираться, чтобы успеть в оперу и на обед с друзьями. Она приняла душ, надела кружевное платье цвета слоновой кости на шелковом чехле, быстро причесалась и сделала макияж.

Приехали Куперы и сообщили, что Бримсфорды присоединятся к ним в Белл Аудиториум, а с Бекки и Скоттом приехал Кейт Хейвуд.

Бекки зашла к ней на минутку, чтобы объяснить ситуацию.

— Прости, что мы застали тебя врасплох, Рэч, я пыталась позвонить, чтобы предупредить тебя, но ты не подошла к телефону. Кейт собирался с Циммерманами, но они не поедут, потому что кто-то из них заболел. Скотт встретил его сегодня в клубе и пригласил ехать с нами. Я узнала об этом только в пять часов, когда Скотт пришел домой. Надеюсь, ты не против, поверь, мы вовсе не собирались навязывать его тебе.

— Не переживай, это неважно, пока Кейт помнит, что мы с ним не на свидании. Я не хочу вселять в него ложные надежды.

— Скотт объяснил ему, что ты встречаешься с человеком, который сейчас в отъезде, так что это чисто дружеская встреча. — Бекки оглядела Рэчел. — Ты выглядишь великолепно. Мне нравится этот наряд: виден класс, и тебе идет. Ладно, пора идти, а то опоздаем.

Кейт вышел из «БМВ», чтобы поздороваться с Рэчел и помочь женщинам сесть в машину.

— Рад видеть тебя, Рэчел, — сказал он искренне. — Скотт и Бекки так тебя хвалили. Очень мило с их стороны, что они меня сегодня выручили.

— Я тоже рада нашей встрече, Кейт, и тому, что мы смогли помочь тебе. Было бы обидно пропустить эту оперу или идти туда одному.

По дороге они познакомились поближе. Говорили о переезде Кейта в Огасту и о его работе в юридической фирме Томаса Ньютона. Побеседовали о детях — у него их было двое от предыдущего брака, распавшегося четыре года назад, и о местных новостях.

За разговором Рэчел обратила внимание, как Кейт реагирует на нее. Когда их знакомили, зеленые глаза высокого мужчины загорелись интересом, его мягкий голос тоже выдавал заинтересованность. Бекки не преувеличила, описывая этого человека: Кейт был красив, хорошо сложен, с приятными манерами и казался незаурядной личностью. Он выглядел моложе своих сорока девяти лет, и в его каштановых волосах не было ни проблеска седины. Превосходный загар покрывал его кожу — он много занимался спортом на свежем воздухе, о чем тоже было упомянуто в разговоре, у него были белоснежные зубы и привлекательная улыбка. Рэчел знала, что адвокат происходит из старинной масонской семьи с давнишним состоянием, но он не хвастался ни происхождением, ни богатством. Он не отличался настойчивостью, не заигрывал с ней, но был по-настоящему обаятелен. Сомнительно, чтобы у Кейта Хейвуда могли возникнуть трудности с тем, чтобы завоевать интерес женщин и договориться о свидании, и Рэчел удивилась, почему он собирался идти в оперу без спутницы. Она решила, что Кейт, возможно, хочет просто отдохнуть, без необходимости развлекать даму.

После оперы Рэчел и все остальные отправились в ресторан «Мишель» и не заметили, что некий человек тайком наблюдает за ними, делая поспешные снимки и заметки.

Когда они добрались до дома Рэчел, Кейт проводил ее до двери, пожал руку и сказал:

— Сегодня я провел прекрасный вечер, лучший с тех пор, как приехал в Огасту, и даже за более долгое время. За этот прекрасный вечер спасибо вам, Рэчел. Если ваши пути с тем мужчиной… разойдутся, пожалуйста, дайте мне знать: я хотел бы снова увидеть вас.

— Спасибо, Кейт: это очень мило и лестно. Я тоже приятно провела время, но у меня есть другой человек, и я с ним счастлива.

— Ему повезло, что он нашел вас раньше меня. Доброй ночи и спасибо еще раз.

Рэчел вошла в дом, растроганная его словами и уважительным поведением. Как хорошо, что она не познакомилась с этим адвокатом до возвращения Квентина, поскольку Кейт был привлекателен и полон обаяния. Она не сомневалась, что Квентин все равно снова завладел бы ее сердцем, но ей пришлось бы уязвить адвоката, расставшись с ним ради Квентина, или отказаться от встреч с ним, чтобы не быть жестокой с Кейтом. Она порадовалась, что все сложилось именно так, и решила, что Кейт без труда найдет себе хорошую женщину.

В субботу, после распродажи в пользу бездомных, Рэчел вернулась к работе над романом.

Когда позже позвонил Квентин, она не стала рассказывать ему о ехидных замечаниях Джанет по поводу того, какой прекрасной парой являются они с Кейтом, и о том, что Рэчел, по ее мнению, следует поспешить ухватиться за такую блестящую перспективу. Вместо этого она рассказала ему о своих делах и о вчерашнем вечере.

— Я забыл сказать тебе, что ревнив, — заметил он, — и предпочел бы присутствовать там, чтобы самому защитить свои интересы, но хорошо, что ты не давала ему авансов.

— Не волнуйся, твои интересы в полной безопасности. Я люблю и хочу только тебя, Квентин Ролс, но приятно узнать, что ты ревнуешь. Хочется быть уверенной, что и мои интересы в целости и сохранности и на футбольном поле, и за его пределами.

— Могу тебя заверить, что никто и ничто не встанет между нами, и я буду беречь себя для нашего медового месяца.

— Отличная мысль, мистер Ролс — тебе понадобятся все твои силы, чтобы как следует позаботиться обо мне. Я нагуливаю отличный аппетит.

— Я тоже, надеюсь мы не разочаруем друг друга. Какое у тебя расписание на эту неделю?

— Меняешь тему, чтобы зря не возбуждаться вдали от меня?

Он засмеялся.

— Конечно. Не забывай, я специалист по защите.

— И помогает?

— Не очень, но я не брошу своих попыток, пока снова не увижу тебя.

— Я тоже, правда, это непросто. Что касается расписания, то завтра днем я должна развезти цветы подопечным нашей церкви, но к пяти буду дома. В понедельник Джен, Бекки и я собираемся на ленч. Вечером мы идем на свадебную церемонию дочери одной подруги. В среду у меня собрание, а по субботам все еще продолжаются распродажи в женском клубе.

— Судя по всему, Джанет и Диан нашли козла отпущения, который все за них сделал.

— Да, но они до сих пор обижаются на меня за то, что я отказалась. Надеюсь, все пройдет удачно: это для доброго дела. Хорошо бы только мозги у них встали на место.

— Вряд ли они изменятся. Как идет работа над книгой?

— Первая часть уже почти готова. Надо ее немного отделать.

— Дай мне знать, когда закончишь, я сведу тебя с Джимом.

— Как приятно, что ты так поддерживаешь меня.

— Ты добьешься успеха, не сомневайся. Можно гордиться уже самой попыткой. И неважно, опубликуют роман или нет, впрочем, я уверен, что опубликуют.

— Спасибо за доверие, я приложу все силы. А ты чем занимаешься?

— Тренировки, тренировки и еще раз тренировки: терзаю старое тело.

— Отлично! Главное, не повреди… скажем так: жизненно важные органы.

Они посмеялись и болтали еще минут двадцать.

— Я люблю тебя, Рэчел. Позвоню завтра вечером.

— До свидания, Квентин, и я тебя люблю.

Рэчел поговорила с Квентином в пятницу, как и почти каждый вечер на этой неделе. Она похвасталась, что получила от Билла Эффингама золотой браслет в благодарность за помощь в его проекте, рассказала, что продолжается сбор средств в пользу пострадавших от наводнения в Джорджии, которые все еще не оправились от разрушений и потерь, понесенных в прошлом месяце, сообщила о том, что утром говорила с Эвелин и с внуками.

— Сегодня лягу пораньше, чтобы отдохнуть перед завтрашним днем. День будет долгий и насыщенный.

(Надеюсь, слишком насыщенный, чтобы у Джанет не было времени докучать мне.)

— Не переутомляйся, делай перерывы.

— Хорошо, — пообещала она.

В субботу, в восемь часов утра приехала Бекки. Рэчел удивилась:

— Почему ты так рано: мы же договорились, что ты заберешь меня в девять. Правда, я уже почти готова. Но что стряслось, ты, кажется, рассержена? В чем дело?

— Ты видела или слышала что-нибудь подобное, Рэчел? — спросила Бекки, потрясая номером журнала «Огаста сегодня». — Я купила его вчера, когда ходила за покупками, но прочитала только вечером, звонить тебе было слишком поздно. Разве можно такое печатать, как редакция это позволяет?

— О чем ты?

Бекки раскрыла журнал и сунула его Рэчел. Та взяла его и в замешательстве уставилась на фотографии.

— Сядь и прочти. Я пока помолчу. Пойду выпью чашечку кофе. — Она отправилась на кухню.

Рэчел села на диван, разглядывая фотографии: она и Квентин, она и Кейт вечером в прошлую пятницу. В статье говорилось о недавнем пребывании Квентина в Огасте и о цели его приезда. Автор утверждал, что дело не выгорело, потому что город сочли неудачным местом для размещения новой команды. Прочитав статью, жители Огасты неминуемо должны были убедиться, будто Квентин Ролс виноват в том, что их город несправедливо оценен группой инвесторов, для которых проводилась эта разведка. В статье содержался намек на то, что город потерял прекрасную возможность только потому, что не понравился Квентину.

Далее говорилось о многообещающем романс между Рэчел и квотербеком, который, однако, закончился сразу же после его отъезда. «Автору кажется, что вдова Дэниела Гейнса не слишком переживает в разлуке, поскольку ее видели в городе с приятным холостым адвокатом Кейтом Хейвудом». Рядом были помещены две фотографии ее и Кейта, улыбающихся и беседующих в опере и ресторане. Хуже всего было то, что дальше Тодд Харди распространялся в таком духе: «Будем надеяться, что «Далласские Ковбои» не откажутся от мистера Ролса так же легко и быстро, как миссис Гейнс, иначе в ближайшие месяцы ему придется приходить в себя после двух новых травм». Тодд упомянул благотворительную деятельность Рэчел и напомнил читателям о статусе семьи Гейнсов. Он сообщал, что она была «гидом Квентина и помогала ему в изысканиях», но, очевидно, «оказалась неспособна убедить его и группу инвесторов разместить здесь команду», хотя, конечно, «прилагала все усилия в течение многих дней и ночей, проведенных вместе».

— Ах ты, негодяй! — воскликнула Рэчел.

— Ты только погляди, какую дрянь они печатают! — возмущенно сказала Бекки.

— Не думала я, что в маленьких городах журналы позволяют себе публиковать статьи, подготовленные такими методами. Тодд чуть не сошел с ума от злости, когда мы с Квентином отказались дать ему интервью, но я не предполагала, что он дойдет до такого. И как не стыдно журналу печатать подобную гадость? Дороти и Ричарда хватит удар, когда они увидят статью: это оскорбительно для всех нас.

— Может быть, тебе стоит позвонить и предупредить их?

— Нет, ни к чему придавать делу излишнее значение. Я не хочу обращать на эту мерзость внимания. Если я начну что-то предпринимать, люди подумают, будто я оправдываюсь.

— А если Квентин увидит? — спросила Бекки.

— Квентин будет вне себя, но он привык к вторжениям в его частную жизнь. А я — нет! Конечно, я все расскажу ему, когда он позвонит. Черт возьми, Бекки, Тодд не должен был даже упоминать мое имя в статье о Квентине. Сочинять такую ложь и выдавать за факты — это гадость. Надеюсь, Джанет не читала статью. Если она ее прочитает, то весь день будет донимать меня. И перед Кейтом неудобно, он пожалеет, что познакомился со мной.

— Тут нет твоей вины, Рэч. Кейт наверняка все поймет правильно: у него отличное чувство юмора, он даже, возможно, найдет это забавным. Если же статья придется ему не по вкусу — он адвокат и найдет способ расправиться с Тоддом.

— В его адрес здесь нет ни слова, он не сможет ничего сделать. Надеюсь, он не станет плохо думать обо мне.

— Не станет: он умница. Успокойся, Рэч, никто из твоих знакомых не поверит этой ерунде, и всем, кто читает журнал, известна мерзкая манера Тодда.

— Если Джанет и другие осмелятся сегодня донимать меня, я на распродаже не останусь.

— Если что-нибудь будет не так, найди меня, и мы уйдем.

— Пойду одеваться. Я быстро. Спасибо, что предупредила, теперь меня не удастся застать врасплох, как надеется Джанет.

Рэчел вернулась домой в шесть часов, буквально кипя от злости. Она мерила шагами кухню и пила вино, чтобы успокоиться и решить, как же выйти из этого неприятного положения. Когда распродажа закончилась, Джанет отвела ее в сторонку и лицемерно сказала, что она очень переживает из-за злой и несправедливой статьи и сожалеет, что это может разрушить ее новые отношения с Кейтом Хейвудом, «если, конечно, ты оставила свое глупое увлечение молодым футболистом». Но это было не главное — Джанет на сей раз зашла слишком далеко.