Благодарности

Выражаю признательность и благодарность сотрудникам музеев фортов Кончо, Дэвис и Стоктон в Техасе, замечательным людям из Сан-Анджело и Сан-Антонио, служащим туристических бюро и торговых палат из «Лоун Стар», а также всем многочисленным друзьям, которые появились у нас за время нашего путешествия по следам моих героев. Оказали большую помощь и предоставили ценную информацию сотрудники форта Дэвис, куда мы приехали во время исторического праздника и парада, посвященного жизни форта. Именно там мы увидели одежду и оружие XIX века, униформу, сабли, пистоли, пушки и многое другое. «На сегодняшний день форт Дэвис является самым нетронутым из всех оборонных фортов Запада» (Форт Дэвис: Историческое руководство № 38 Роберта Атли). Было весьма забавно и в то же время поучительно быть свидетелем такого события. Благодарю всех жителей Техаса, которые сделали мое исследование столь приятным и незабываемым.

Хочу выразить особую благодарность моим родственникам со стороны мужа, Джо и Бетти Тейлор, а также моему другу Терри Грибсу Дафтри, которые научили меня, что самое невозможное можно преодолеть с помощью юмора и отваги. Именно они стали прообразами Тома и Наварро.

 

1

— Папа, нам нужен именно хладнокровный наемник-убийца, человек, который нападает, быстро и точно, как гремучая змея. Человек без чувств.

— Джесс, но такому человеку нельзя доверять. Счастье отвернулось от меня. Наемник может запросто перейти на сторону Флетчера и предать нас.

— Папа, ты всегда говорил, что даже самый плохой человек всегда фанатично предан тому, кто его нанимает, или тому, кому он дал слово. Наемника можно купить за хорошие деньги. Если мы не получим помощь в самое ближайшее время, то Уилбор Флетчер завладеет этой землей и похоронит нас в ней же. А еще скорее он оставит нас на съедение койотам и стервятникам. Такой ублюдок способен на все.

— Джесс! — возмущенно воскликнул отец. — Попридержи язык. Мы с твоей матерью никогда не позволяли своим детям так выражаться. Мы все находимся под тяжестью свалившейся на нас беды. Из-за этого наши действия, слова и мысли стали безумными.

Джедидия Лейн смахнул пыль, вытер пот со своего лица и тяжело вздохнул.

— Папа, я считаю, что либо мы остановим эту беду, либо она уничтожит нас. Я знаю, ты не хочешь, чтобы около нас находился наемный убийца. Я знаю, как ты не любишь просить о помощи. Но у нас нет другого выхода. Шериф Купер и его солдаты не делают то, что должны были бы делать, а мы сами не справимся в одиночку. Что нам остается?

Они уже не раз заводили этот неприятный разговор, но Джед все никак не мог смириться с тем, что он не способен защитить свою землю и семью от соседа, живущего на востоке. Тот настойчиво тянул свои паучьи лапы к ранчо Джеда и, похоже, был готов на все, чтобы заполучить его. Джед запустил грязную пятерню в свои седеющие каштановые волосы. Затем он вымыл руки и вошел в дом.

— Папа, послушай меня. Прошло время, когда можно было молиться и вести разговоры. Ты знаешь, что я никогда не предложила бы такого отчаянного плана, если бы был другой способ победить Флетчера. И чем тебе этот план не нравится? У Флетчера в его поместье есть наемники. И нам нужен человек, который думает так же, как и они, который сможет их перехитрить и перестрелять. Мы же не можем одновременно сражаться и вести хозяйство. У нас сейчас самая горячая пора. Если у нас будет наемник, то мы сможем заняться клеймением скота и севом. В крайнем случае этот наемник сможет научить нас, как сражаться.

Закатав рукава, Джед устало произнес:

— Джесс, но что сможет сделать один человек? У нас есть пятнадцать пар рук, и это нас не спасает. Флетчер по-прежнему творит, что хочет. Если бы шериф Купер и его солдаты немного помогли нам, мы остановили бы этого ублю… — Он замолчал раньше, чем успел произнести то же самое ругательство, за которое минуту назад отругал дочь. — На протяжении многих лет нам приходилось сталкиваться с трудностями, но это нечто совсем другое. И мы знаем, что за всем этим стоит Уилбор Флетчер. Не проходит и месяца, чтобы он не сделал нам предложения продать наши земли.

Джед плеснул себе в лицо холодной водой. Последнее время у него болели суставы, и ему было трудно двигаться. Это постоянно напоминало о том, что он не сможет вечно защищать и оберегать тех, кто ему дорог. Если бы рядом с ним была Элис. Вдруг он потеряет и свою мать, и детей, и ранчо…

— Папа, да ты не слушаешь меня, — сказала Джессика, дотрагиваясь до его руки. Она вернула его из мира грез напоминанием еще об одной из неприятностей последнего времени. — Шериф сказал, что он и армия не могут ничего сделать без доказательств. Они не пошевелятся, пока у них не будет «хотя бы повода». Я понимаю, они не могут разбить здесь лагерь и установить наблюдение. В таком случае Флетчер ляжет на дно и будет ждать, пока они не уйдут. Но ведь они представители власти. Они должны что-то сделать. Хоть что-то. Пока они ждут, когда Флетчер совершит ошибку, он становится все сильнее и наглее. Он все ближе подталкивает нас к краю пропасти. Прошу тебя, позволь мне поехать в Сан-Анджело и найти наемника. У меня не займет это больше пары недель. И тогда все наши проблемы будут решены еще до наступления лета.

Джедидия Лейн смотрел на свою дочь — в его темно-голубых глазах читалась нерешительность. За время работы ее каштановые волосы выбились из спускающейся до пояса толстой косы. Лицо горело от злости и возбуждения. Джед думал о том, что эти небесно-голубые глаза должны светиться радостью и покоем, а не сверкать от ненависти и решимости. Он окинул взглядом стройную фигурку в мужской одежде. На вид она была хрупкой, но он знал о ее силе. Джед настолько привык заниматься с Джессикой бок о бок мужской работой, что порой забывал, что она девушка. «Нет, — поправил он сам себя, — ей двадцать четыре года и она женщина. Очень красивая женщина». Он частенько испытывал страх от того, что какой-нибудь мужчина похитит ее. Джед не представлял себе, как будет без нее. — Джесс, ты не можешь одна поехать в такой большой город. Я пошлю Мэтта или кого-нибудь из работников.

Но Джессика Мари Лейн хотела услышать вовсе не это. Только на расстоянии она могла успокоить свой гнев и привести в порядок свои мысли. Она должна найти способ помочь своему отцу. К тому же ей надо было отвлечься от всех бед и неприятностей. Она очень любила ранчо и свою семью, но ей требовалось время, чтобы немного отдохнуть и подумать. Джесс не была уверена в том, что отец осознает, какую опасность представляет для них Уилбор Флетчер. Ведь это она и их управляющий Мэтт Кордель сумели убедить отца в том, что за всеми бедами стоит именно Флетчер. Их ранчо было создано отцом, он умело управлял им многие годы, и ничто не могло заставить Джедидию Лейна поверить в то, что кто-то может согнать его с этой земли. Все выглядело так, как будто Джессика заставила отца обратиться за помощью и сама решила подобрать для этой работы надежного человека.

— У меня больше шансов найти и нанять того, кого нужно. Больше, чем у кого-либо из них, папа. Ты знаешь, что я смогу о себе позаботиться. Я возьму с собой большого Эда, и он все время будет начеку. А Мэтт и другие понадобятся тебе здесь, чтобы управлять ранчо и следить за Флетчером.

— Может, тебе удастся разыскать кого-нибудь из техасских полисменов, — ответил Джед. В его словах слышалась уступка. — Ты же знаешь, что они опытные ребята.

Вежливо, но твердо Джессика ответила:

— Нет, папа. У полисменов закон сидит прямо в печенках. Такой будет пытаться решить это дело именно как представитель закона. А нам нужен человек с инстинктами убийцы, тот, кто будет выполнять наши приказы безо всякой оглядки. А нам, возможно, придется делать такие вещи, которые полисмен не сможет выполнить. Флетчер не чтит кодекс чести, и мы будем действовать также. Хорошие парни не всегда побеждают. Папа, мы не можем вести себя как христиане и подставлять вторую щеку. Один из нас должен проиграть. А чтобы победить, нам надо действовать как Флетчер — хитро, умно и нечистоплотно.

Джед возмущенно фыркнул:

— Джесс, но мы не такие. Наш род — это добрые, честные и трудолюбивые люди. Если мы начнем нарушать закон, то станем не лучше Флетчера. Дела надо делать по совести.

— Папа, на этот раз добро не победит зло, если мы не будем сражаться с Флетчером его же оружием. Ты всегда говоришь: «Если человек работает в грязи, то он обязательно испачкается». Грязь можно смыть, но если грязь подступила под самое горло, ее невозможно отряхнуть. Папа, нам придется посмотреть в лицо горькой правде — или нас убьют, или убьем мы.

Джед устало вздохнул.

— Раньше я использовал свое мужество и умение для борьбы с такими силами, как апачи, команчи, конокрады, я боролся даже с силами природы. На моей земле редко лилась кровь. Я молился за то, чтобы Флетчер оставил в покое мое ранчо, чтобы он уехал на восток и нашел себе другую землю. Наверное, ты права, говоря о том, что этот человек никогда не отступится. Если это так, то на этот раз ты права. Джесс, я полностью тебе доверяю, я полагаюсь на тебя. Ты умница. Ты такая же гордая и твердая, как и я, но при этом нежная и мудрая, какой была твоя мама. Джесс, вот уже двадцать шесть лет, как это моя земля, моя жизнь. Я получил разрешение на нее, а Элис пустила свое наследство на то, чтобы купить орудия труда и все необходимое. Мы работали вместе, создавая это ранчо. Мы вместе пережили набеги воров, голод, болезни свои и болезни скота, нищету, смерть моего отца. До тех пор пока мы своими руками не построили этот дом, мы жили в палатке, потом в хибаре. Два наших сына умерли у нас на руках, и мы похоронили их здесь. На моих глазах страдала и умирала моя жена, и я ничем не мог ей помочь. Судьба жестоко обошлась со мной, но я вынес все. Порой я бываю упрям, но я не предам никого и ничего. В этой земле лежат моя дорогая Элис и два наших сына. Здесь покоится и мой отец. И однажды меня тоже похоронят рядом с ним. — От волнения голос Джеда стал хриплым: — Иногда я чувствую подавленность и усталость. Но я еще ни разу не чувствовал себя таким беспомощным и злым с тех пор, как умерли Элис и мальчики. Моя мать стареет и слабеет с каждым днем. Отец покинул нас уже много лет назад. Ты была для меня как сын. Джесс, я научил тебя всему, что может мужчина. Иногда ты даже справляешься лучше мужчины и сможешь управлять ранчо, когда оно станет твоим. Если мне придется умереть за свой дом и семью, то пусть так и будет. Но я не умру до тех пор, пока не сделаю все, чтобы избежать этого и справиться с бедой. — Джед еще раз тяжело вздохнул и расправил плечи, чтобы дать отдохнуть затекшим мускулам. — Поезжай, пока я не передумал. Я расскажу Мэтту и Большому Эду о твоем плане. Джесс, будь осторожна. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу. Девочка моя, ты зеница моего ока. Когда твоя мать оставила меня…

— Я знаю, папа, — ответила Джессика, обнимая его и стараясь успокоить. — Я тоже очень тоскую по ней. Но со мной все будет в порядке. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как я вернусь и приведу с собой подмогу. Папа, вот увидишь, эта гремучка больше не укусит нас, не получив нескольких укусов в ответ.

Джесс смотрела, как ее отец идет к дому. Плечи его были опущены, и весь облик выражал печаль. До сих пор он не был в таком упадническом настроении. Она понимала, о чем он беспокоится. Хотя они были очень близки, как редко бывают близки отец и дочь, он всегда старался держать внутри свои беды. Джедидия Лейн был сильным, жестким, независимым человеком, и именно такой он воспитал свою наследницу. Но теперешние беды сломили его, и ее это очень огорчало.

Джесс испытывала чувство вины еще и оттого, что ей было обидно за свою зависимость. Ей было обидно, что из-за смерти старших братьев все обязанности и долги легли на ее плечи, что ей пришлось стать мужественной и жестокой, чтобы справиться с этим. Джесс было обидно за то, что она превратилась в сына, а не осталась дочерью. Она ненавидела в себе это чувство обиды, но ничего не могла поделать.

Джесс хотелось романтики, любви, хотелось иметь свой дом и своих детей. Но если ее жизнь не изменится, то шансов встретить кого-то и выйти замуж у нее будет немного. Даже если она встретит мужчину, то как она сможет уехать вместе с ним? Что будет с ее отцом, бабушкой, больным братом, младшей сестрой Мэри Луизой? Если что-то случится с отцом, кто позаботится о нем и о ранчо? Бабушка и Том не смогут, а сестра, погруженная в свои заботы, не захочет. Джесс была всегда привязана к этому месту.

И кроме того, эта земля была полита ее потом и кровью, ее слезами. Она любила ее так же, как и Джед. И однажды эта земля будет принадлежать ей. Джесс знала, что, говоря это, отец не хотел сделать ей больно. Она знала, что он любит ее больше остальных детей, потому что она была ему ближе всех. Отец почти не проявлял своей любви к ней после смерти мамы. Джесс понимала, он боялся, что у него заберут еще кого-то, кого он любит.

«Конечно, — думала она, — отцу следовало найти себе кого-то, кто заменил бы ему ушедшую любовь. И у него, и у нее должно быть что-то помимо работы». Но где, как и когда могла она встретить истинную любовь?

«Как ни крути, — размышляла Джесси, — она была старой девой! Неужели так ужасно хоть раз испытать обиду, — спрашивала она себя. — Неужели так плохо, так нехорошо и эгоистично однажды подумать: а как же я? Подумать о том, чтобы пожить для себя, а не для других? Может быть, однажды в ее жизни произойдет нечто особенное. Джесси, хватит мечтать. Пора приниматься за работу».

— Что, сказал папа, ты можешь сделать? — охнула Мэри Луиза.

Джесс посмотрела на свою младшую сестру, ярко-голубые глаза которой расширились от удивления.

— Поехать в Сан-Анджело и нанять помощь для борьбы с Уилбором Флетчером, — повторила она.

— С ума сошли! Вы с отцом добьетесь того, что нас всех убьют.

— Это единственный оставшийся у нас выход. Я устала. Поговорим позже, — сказала Джессика, желая прекратить этот разговор, пока он не перерос в ссору. — Мы с самого раннего утра занимались тем, что чинили изгородь и ловили разбежавшуюся скотину. Мне надо собрать вещи. На рассвете я уезжаю.

— Я поеду с тобой, — заявила Мэри Луиза.

— Ты не можешь. Мы поедем очень быстро, а ты знаешь, что такое езда по нашей местности. Кроме того, у нас не будет времени ходить по магазинам и развлекаться.

— Я еще никогда никуда не ездила и не делала ничего интересного! — заныла Мэри Луиза. — Я прозябаю в этом Богом забытом захолустье без друзей и развлечений!

Джесс ответила, укладывая вещи: — Однажды, когда наши беды закончатся, у тебя всего будет по горло. Потерпи, Мэри Луиза.

— Ни за что! Это дикое и заброшенное место. Пустыни и горы отрезали нас от жизни. Наш единственный сосед — мистер Флетчер, но вы оба думаете, что он наш враг. Никому из вас нет дела до того, что я здесь состарюсь и умру. Я ненавижу это место. Отцу следовало бы продать тут все и вернуться назад, к цивилизации.

Джесс знала, что оспаривать последнее заявление Мэри Луизы было бессмысленно. Продолжая собираться, она ответила только:

— Ты преувеличиваешь. На расстоянии всего одного дня пути от нас находятся несколько городков и почтовых станций. Мы ездим туда на праздники и за покупками. А еще поблизости есть несколько ранчо. Мы не так уж и одиноки, дорогая сестренка…

— А какой мне от них толк? Мне никогда не разрешают побыть там дольше нескольких часов, а тем более остаться на ночь. И потом там совершенно не с кем знакомиться. У нас нет никаких развлечений. Ведь деревенские танцульки нельзя назвать таким уж развеселым делом. Я одна, и мне очень скучно.

— Но здесь полным-полно дел. Бабушке, например, нужна твоя помощь на кухне. Ты знаешь, что она уже не может работать так, как раньше. Ей уже семьдесят лет, и она нуждается в помощи. Если ты перестанешь все время жаловаться, то увидишь, что тебе есть чем заняться.

— Чем? Работой, достойной рабыни? Я не стану кормить цыплят, доить коров, полоть грядки, убирать дом и стирать. Отец может нанять для этого слуг. У всех моих школьных приятелей есть слуги. А мы не бедные, ты это знаешь.

— Мы не будем тратить заработанные таким трудом деньги на слуг, когда мы сами можем делать всю эту работу. Кроме того, у нас нет лишней комнаты для служанки, которая не сможет жить в сарае с пятнадцатью мужчинами.

— Если Том пойдет в школу, как это пришлось сделать мне, то служанка могла бы занять его комнату. Ведь там же жила Роза до того, как сбежала с этим бродягой.

— Он не был бродягой. Он был сезонным пастухом. Она его любила. И потом, Тому пора переселяться из бабушкиной комнаты. Им обоим нужно отдельное жилье. Ты знаешь, он не сможет пойти в школу. Его задразнят мальчишки, это сделает его несчастным. Сестренка, ты же умная. Если бы ты помогла мне заниматься с Томом, он выучил бы намного больше, чем я успеваю ему объяснить. Это стало бы твоим важным делом.

Мэри Луиза посмотрела на Джесс и тряхнула своими золотистыми локонами.

— Я не сельская учительница и никогда ей не буду.

— Если ты станешь учить своего брата, то не превратишься в сельскую учительницу. Мэри Луиза, ему нужно помочь. Между нами говоря…

— Нет. Я и так делаю достаточно.

Джесс посмотрела на Мэри Луизу. Джесс была ростом пять футов четыре дюйма, а сестра на пару дюймов выше ее. Джесс всегда хотелось иметь такие же золотистые локоны, как у Мэри Луизы. Ей не нравились ее собственные, каштановые с рыжеватым отливом волосы, которые завивались в непослушные колечки, если не собрать их в косу. Глаза сестры сверкали, как прекрасные сапфиры. Будучи натуральной блондинкой, Мэри Луиза обладала еще и потрясающей фигурой. Джесс была старше ее на четыре года, но она не могла похвастаться столь пышной грудью и бедрами. Мужчины всегда обращали внимание на Мэри Луизу. Но плохо было то, что девушка знала о своей красоте и о той власти, которую эта красота могла дать ей. В компании она безжалостно пользовалась своими чарами. Джессику радовало то, что она обладает не таким эгоистичным и безжалостным характером, как ее сестра.

Слегка рассердившись, Джесс резко возразила:

— Ты делаешь очень мало и знаешь об этом. Бабушка постоянно покрывает твою лень. Что ты сделала сегодня? Думаю, немного, если не считать того, что ты вырядилась, словно на праздник. Не слишком хорошо перекладывать все дела на бабушку, которая и так сильно устает.

— Не слишком хорошо бросать меня здесь и заставлять работать, как прислугу.

Джесс почувствовала себя задетой и спросила:

— Если ты так хочешь уехать отсюда, то почему бы тебе не стать учительницей в городе или в частной школе, в какую ходила ты? Это очень уважаемая работа. И ты достаточно умна, чтобы заниматься тем, чем захочешь.

— Достаточно умна, чтобы придумать, как однажды вырваться отсюда, но не для того, чтобы учить недоумков!

— Я уверена, ты вырвешься, сестренка. Только убедись, что та дорога, по которой ты пойдешь, будет безопасной и правильной. Это не так просто, как тебе кажется. — Джесс вдруг поняла, что ее сестра гораздо более язвительна, резка и испорчена, чем она думала. Это сильно встревожило Джесси, но ей не хотелось сегодня вечером думать еще и об этом. — Мэри Луиза, ты сидишь дома вот уже два года после того, как закончила школу. Пора забыть про жизнь на востоке и перестать чувствовать себя такой несчастной.

— А я несчастна. Я ненавижу здесь все. Здесь нет ничего, кроме жары, работы и одиночества. Я красива, образованна, но как мне встретить достойного мужа или друзей в этой глухомани? Джессика, я не хочу умереть старой девой!

Мэри Луиза сильно изменилась после окончания школы. Папу она называла «отец», а Джесс — «Джессика». Эта девчонка всех заставляла чувствовать себя несчастными!

Мэри Луиза продолжала:

— Эта жестокая земля убила мать. Посмотри, какой она была на фотографиях в молодости. Она была красивой и стройной. А когда мама умерла, то выглядела старой и изможденной. Со мной такого не произойдет. Она так и не оправилась от тех ужасных родов Тома. Утонченной женщине здесь слишком тяжело, и я не собираюсь жить, работать и выглядеть, как мужик. Как ты, Джессика Лейн.

— Роды Тома были трудными, но мама умерла от лихорадки, которой она заразилась от того бродяги. Ты не можешь обвинять Тома в смерти мамы, — холодно возразила Джесс.

— Если бы он не родился, она не была бы такой слабой и не заболела бы.

— Мэри Луиза Лейн! Ты говоришь ужасные вещи.

— Нам повезло, что мы тоже не родились уродами. Маме с трудом давалось вынашивание детей. Ты знаешь, двоих она потеряла. Отец обращался с ней, как он обращается со своими племенными кобылами. Она была слишком слаба, чтобы после Тома рискнуть и родить еще детей, но ему было наплевать на это.

— Это неправда, — возразила Джессика. — Дэви умер, когда ему было два года, а второй ребенок — вскоре после рождения. Тому было уже семь лет, так что мама не была ослаблена после его рождения. Подло говорить такие вещи, сестренка, и вовсе ужасно думать таким образом.

Почувствовав свое поражение, Мэри Луиза пошла на попятную:

— Если бы Дэви не умер, ты не стала бы отцовским сыном. Ты бы вышла замуж и родила детей. Если бы мать не умерла, она бы заставила отца оставить ранчо.

— Мама любила эту землю. Мы все любим ее. Кроме тебя.

— Будь она жива, она бы ее возненавидела. Мама поняла бы, что земля требует за себя слишком высокую цену. Она украла ее красоту и иссушит нас с тобой, Джессика, если мы не уедем. Поговори с отцом, он прислушается к тебе. В большом городе у тебя была бы великолепная жизнь.

— Я люблю ранчо так же, как папа. Мне жаль, что семья и дом больше не имеют для тебя значения. И мне жаль, что ты так несчастна после своего возвращения. Мы очень скучали по тебе все те пять лет, что тебя не было с нами. Если бы ты постаралась, ты стала бы счастливее.

В голосе Мэри Луизы и в ее глазах появился холод.

— Если вы меня так любите и так по мне скучали, нечего было отправлять меня из дома на столько лет. Меня нельзя обвинять в том, что я полюбила цивилизацию. Здесь я чувствую себя чужой и лишней.

— Ты сама в этом виновата, сестра. Но тебя любят и по тебе скучали. Маме хотелось, чтобы ты получила образование и стала леди, какой была она сама. Перед смертью она взяла обещание с отца, что он даст тебе образование. Если бы мне не было восемнадцати, меня тоже бы отослали. А когда я была младше и могла поехать, здесь шла война и было небезопасно. Когда война окончилась и началась разруха, семья не могла позволить себе послать меня учиться. Мама приложила все силы, обучая меня дома так же, как я занимаюсь теперь с Томом. И потом, мы с папой не могли одновременно заботиться о тебе, Томе, бабушке и работать на ранчо. Бабушка была уже старенькой, и у нее хватало забот с Томом. Папа отослал тебя не для того, чтобы ты стала такой гнусной. Как ты можешь обижаться за те годы, что провела на востоке? Ты же любишь их, как лучшие годы твоей жизни.

— Джессика, ты не поймешь. Ты никогда не видела тех мест, где я побывала, тех вещей, которые мне принадлежали. У тебя никогда не было вокруг столько друзей. Я скучаю по ним. Письма — это совсем не то, а отец не отпускает меня съездить и навестить их. Если бы ты знала, каков мир снаружи, ты сделала бы все, чтобы вырваться туда.

У Джесс не было близких друзей среди мужчин, но в городе у нее были хорошие приятельницы, с которыми она иногда виделась. В городе и на ранчо было полно мужчин, но никто из них не ухаживал за ней. Помощники иногда обращались с ней, как со своей сестрой, но чаще Джессика была для них «своим парнем», потому что работала вместе с ними целыми днями, делая то же, что и они. И лишь изредка какой-нибудь сезонный рабочий обращал на нее внимание как на женщину, но она никогда не шла дальше случайного поцелуя.

Временами Джесс тоже хотелось увидеть другие места, встретиться с настоящими друзьями, поразвлекаться, найти настоящую любовь, о которой она читала в книгах и старых журналах. Возможно, это было еще одной причиной, почему эта поездка в Сан-Анджело имела для нее такое важное значение. Но ее место было здесь. Джессика понимала это и не старалась, как Мэри Луиза, сбежать. Хотя ее сестра была знакома и с другой жизнью, Джесс пыталась понять ее чувства, однако Мэри Луиза была злой и насмешливой. Если эта «цивилизация» делала всех женщин такими, решила Джесс, то она не хочет цивилизации.

— Мэри Луиза, мы стали такими разными, но мы все еще сестры. Если бы только ты…

— Джессика, сестры помогают друг другу. Если ты действительно любишь меня и хочешь мне лучшего, уговори отца отправить меня назад на восток, хотя бы на время. Его упрямый эгоизм убьет всех нас.

Джесс понимала, что если сестра уедет, то больше уже никогда не вернется. Возможно, так будет лучше для всех. Но она не хотела, чтобы, стремясь убежать от ненавистного образа жизни, Мэри Луиза подвергалась опасности или испытала боль. Но с ней невозможно было сейчас говорить разумно, поэтому Джесс решила отложить этот разговор.

— Мне не хотелось бы, чтобы ты испытывала подобные чувства. Мне надо закончить сборы. Пожалуйста, пойди и помоги бабушке приготовить ужин.

— Это обед, Джессика. Какой же грубой и неотесанной стала ты за те годы, что провела без матери.

Джесс почувствовала, что находится на пределе:

— А что ты хотела от человека, который с рождения превратился в «сына» и работает дни напролет, как мужик? — Неожиданно она пожалела о сказанном и продолжила уже более мягким тоном: — Но ты ошибаешься. Я знаю, что я женщина. Я хочу найти свою любовь и выйти замуж. Но сначала надо справиться с нашими бедами. И это произойдет после того, как я вернусь и привезу помощь.

Мэри Луиза с удовлетворением наблюдала за поражением Джесс.

— И как же ты найдешь мужа? Все, кого ты видишь, или ковбои, или бродяги без гроша за душой, или грубая солдатня. Если ты выйдешь за кого-нибудь типа малахольного Мэтта, то навсегда прирастешь к этому месту. Будешь работать как рабыня и рожать детей. Это не для меня, Джессика. Я собираюсь уехать. Я хочу путешествовать и жить той жизнью, которую заслуживаю. Посмотри на себя в зеркало. У тебя загар как у ковбоя. Твои волосы заплетены в косу, и ты едва сможешь надеть платье. Солнце и работа вытравливают из тебя ту немногую красоту, которой ты обладаешь. А через несколько лет вообще ничего не останется. И тогда, возможно, даже старина Мэтью Кордель перестанет сохнуть по тебе.

Джессика уставилась на Мэри Луизу, которая стояла, уперев руки в свои красиво очерченные бедра. В глазах сестры она увидела дьявольские огоньки. Выражение лица Мэри Луизы было весьма вызывающим, но Джесс сказала довольно спокойно:

— Мэтт наш работник и мой друг, и ничего больше. Он никогда не пытался привлечь мое внимание. Не такой он и красавчик. Я отношусь к нему с уважением. Он порядочный, трудолюбивый и добрый.

Мэри Луиза озорно рассмеялась.

— А еще ему почти сорок. Конечно, ты же младше его на какие-то десять — пятнадцать лет! Когда отец умрет, тебе понадобится мужчина-помощник. Мэтт достаточно умел, да и выбор у тебя невелик. Как ни крути, сестра, но в твои двадцать четыре года ты уже старая дева.

Джесс нахмурилась, услышав такие злые слова. Интересно, как это сестра умудрилась заметить столько подробностей об их управляющем, когда сама она ни о чем подобном даже не задумывалась? Или это была просто шутка и Мэри Луиза хотела указать ей, что ее муж будет недостойным мужчиной? Мэтт был хорошим человеком, но между ними не было ничего особенного, только дружба.

— Почему ты поддразниваешь меня им? Или он сам тебе очень нравится, но ты считаешь его недостойным из-за его бедности и честности? Жду не дождусь, чтобы посмотреть на воплощение твоей мечты.

— Это не будет скотовод с грязными руками и в запыленной одежде. Мой избранник не будет иметь ничего общего с лошадьми, потом и навозом. Он не будет невоспитанным и необразованным. Мой муж будет богат, образован и будет обладать властью. Он будет обожать и баловать меня до такой степени, что испортит меня окончательно.

— Испортит тебя окончательно? Да ты и так уже сильно испорчена. Желаю, чтобы тебе повезло, сестренка. Но пока ты его не встретила, тебе придется поработать. Папа рассердится, если ты не поможешь бабушке с ужином.

— Джессика, везение — не совсем то, что мне нужно. У меня есть ум, красота и решительность. И все, что мне нужно, так это возможность, которая скоро мне представится.

— Все, что у тебя есть, сестренка, это мечты и безграничная алчность. Ты ленива, тщеславна и распутна. Кому нужно такое эгоистичное создание, как ты? Как бы мне хотелось, чтобы мама была здесь и вправила тебе мозги!

Джессика Мари Лейн сидела за столом с отцом, сестрой, братом и бабушкой. После разговора с Мэри Луизой чувства ее были в смятении. Чтобы отвлечься, она сказала:

— Бабушка, цыпленок и клецки просто замечательные. Я хотела бы научиться готовить, как ты. Но сколько я ни пыталась, у меня не получается так вкусно, как у тебя.

Бабушка улыбнулась:

— Я рада, что приготовила сегодня твое любимое блюдо. Джесс, будь осторожна во время путешествия. Я буду скучать по тебе и молиться.

Джед рассказал своей матери о плане Джесс еще до того, как его дочь успела сесть за стол. Он оторвал глаза от своей тарелки и произнес:

— С ней все будет в порядке, ма.

Мэри Луиза фыркнула:

— Думаю, отец, это абсурдная идея и к тому же опасная. Когда мистер Фл…

Ее слова и тот тон, которым они были сказаны, рассердили Джедидию Лейна.

— Не тебе указывать мне. Это единственное, что мне осталось, чтобы сохранить в безопасности мою семью и мою землю.

Но слова Джеда привели к тому, что Мэри Луиза продолжила с еще большим вызовом:

— Отец, но ты можешь все продать. Тогда бы мы переехали в более цивилизо…

— Прекрати болтать глупости. Эта земля моя, я полил ранчо потом и кровью, я создал его тяжким трудом. И никто не прогонит меня с этого места. Тебе следовало бы больше походить на сестру, — добавил он. Это были не слишком мудрые слова.

— Отец, я не Джессика. Ты знаешь, какие чувства вызывает у меня жизнь в этой глуши. Позволь мне съездить в Сан…

— Ты и так достаточно нажаловалась всем в Техасе о своих несчастьях. После того как ты вернулась из этой школы, ты стала капризной и надоедливой. Если бы я знал, что эта школа так испортит тебя, я бы нарушил обещание, данное мною матери, и не отослал бы тебя туда. Я устал от твоего нытья и от твоей лени, от того, что тебя по десять раз приходится уговаривать что-нибудь сделать, а потом заставлять переделывать, чтобы было как надо. Я тебе тысячу раз говорил, что на восток ты не вернешься и не станешь еще хуже, чем сейчас. Поэтому не проси меня больше. Предупреждаю тебя: или ты изменишься и перестанешь ныть, или я выпорю тебя.

Джед не бил своих детей, но непослушание младшей дочери вывело его из себя.

— Но, отс…

— Никаких «но», никаких споров. Я растил тебя не для того, чтобы ты стала слабовольной лентяйкой.

Мэри Луиза замолчала, но ее взгляд выражал злобу на всех окружающих.

Марта Лейн попыталась быстро сгладить неловкость ситуации и принялась расспрашивать сына и старшую внучку об их планах относительно Уилбора Флетчера. Некоторое время за столом текла плавная беседа.

Том, тринадцатилетний брат девушек, пришел в восторг от решения нанять вооруженного защитника. Эта идея ему очень понравилась.

— Джесс, мне не терпится познакомиться с ним. А как ты его найдешь?

Джесс с глубокой привязанностью посмотрела в зеленые глаза брата. Она заметила, что он сильно прищурился, чтобы лучше видеть ее. Очки, которые были куплены у врача в форте Дэвис, были недостаточно сильны, чтобы помочь его плохому зрению. Джесс любила брата трепетно и нежно. Она молила Бога о том, чтобы его плохое зрение и кривые ноги не принесли ему переживаний в юношеские годы. Джесс знала, что Мэри Луиза недолюбливала брата за его физические недостатки, но она и представить не могла, насколько далеко зашла эта нелюбовь. Девушка еще раз посмотрела на его сморщенное лицо и густые рыжие волосы. Ее печалило то, что никого по-настоящему не интересовали проблемы Тома, кроме него самого. Джесс широко улыбнулась и ответила игривым тоном:

— Я превращусь в хитрую лису и буду бегать вокруг и вынюхивать. А потом выберу того, кого нужно.

— Как бы мне хотелось помочь, — пробормотал Том. — Этот Флетчер не посмел бы причинить нам неприятности, будь я большим и сильным, умей я хорошо стрелять. Если бы я мог ездить верхом и управляться с оружием, то защитил бы вас с папой от него.

— Самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это учиться как следует.

— Хорошо, папа, — разочарованно ответил мальчик. Ему хотелось услышать одобрение.

Джессика посмотрела на брата, который сидел, опустив голову.

— Я уверена, что ты мог бы здорово помочь нам, Том, но ты еще слишком мал, чтобы тягаться с наемниками и их гнусным хозяином.

Мальчик понимал, что дело не в его возрасте, а в его физических недостатках. Он улыбнулся Джессике, которая больше всех поддерживала и любила его. Затем поправил очки, которые так мало помогали ему, и вернулся к своей тарелке.

— Ба, ты что-то притихла. Ты что, устала или беспокоишься за меня?

Марта Лейн взглянула на старшую внучку.

— Немного, детка. Если тебе, Джессика, что-то пришло на ум, ты своего добьешься. Если тебе нужен наемник, то ты привезешь самого лучшего.

— Спасибо, ба, — благодарно ответила Джесс.

После ужина, когда посуда была убрана, Том вернулся в свою комнату на чердаке и занялся уроками. Джед сел за письменный стол разбирать учетные книги по ранчо. Мэри Луиза по своему обыкновению направилась в комнату, которую делила с сестрой, и принялась писать письма своим школьным друзьям, отдаваясь мечтам о побеге с ранчо. Джессика и бабушка начали на кухне собирать припасы в дорогу.

— Бабушка, ты понимаешь, что это нужно сделать, ведь так?

— Мне грустно признаваться в этом, но это правда. — Ее морщинистая рука нежно и мягко погладила щеку Джесс. — В тебе сила твоего отца и нежность твоей матери. Ты очень необычная девочка. Ты — награда моему сыну и всей нашей семье. Господь дал тебя Джеду в помощницы. Если бы не ты, он не справился бы с трудностями. Я знаю, что такая тяжелая жизнь не для молодой девушки, но времена меняются. Когда мы приехали сюда с Томасом, Джедом и Элис, здесь не было ничего, кроме земли. Джед и Элис с восхода до заката трудились, создавая ранчо, а мы с отцом помогали, чем могли. И наше ранчо стало одним из лучших в Техасе, да, пожалуй, и на всем Западе. Этот дом строился с любовью и заботой. Каждый его камень, каждая доска прошли через руки семьи Лейн. На каждой миле наших угодий есть следы Лейнов. И когда я думаю, что этот злодей собирается отнять у нас все, сердце мое начинает наполняться гневом и ненавистью. Один Господь знает, как тяжело мне бороться с этими чувствами. Джесс, найди для нас помощь, но не потеряй свою душу в этой бесславной войне.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Джессика.

— Когда человек борется со злом, он может стать холодным, безжалостным, жестоким. Схватка с таким человеком, как Уилбор Флетчер, означает, что тебе придется влезть в его черную нору и бороться с ним там. Джесс, это потребует жертв. Ты не сможешь не запачкаться, и это изменит тебя. И что бы ни случилось, не позволяй себе измениться. Всегда помни о том, кто ты и что ты. Ты — Лейн.

Джесс посмотрела на эту гордую женщину, которая могла быть очень твердой, когда обстоятельства того требовали. Ей просто повезло, что Марта ее бабушка, что она всегда может поговорить с человеком, который заботится о ней, который ее понимает и которому можно доверять.

— Обещаю, ба, единственное, что изменится, будет сам Флетчер.

Когда припасы были собраны, Марта отправилась в свою спальню, а Джесс присела на пол около кресла отца в огромной гостиной. Эта мартовская ночь выдалась холодной, и огонь камина лишь слегка отгонял зябкую промозглость. Джесс положила свою голову отцу на колени. Вот уже много лет она отдыхала именно так. Она чувствовала, что ему необходимо ее присутствие, проявление ее привязанности этой ночью перед отъездом. Особенно после тех резких слов, которые отец за ужином сказал младшей дочери.

Как в детстве, Джед перебирал ее волосы. Он тихо произнес:

— Вернись домой целой и невредимой, Джесс.

— Все будет в порядке, папа. Скоро неприятностям придет конец. Будь осторожен в мое отсутствие. Флетчера хлебом не корми — дай заставить меня нервничать. Чтобы победить, нам надо действовать быстро.

— Джесс, мне хотелось бы, чтобы Мэри Луиза больше походила на тебя. Что случилось с этой девчонкой? Она ноет по поводу и без повода. С момента своего возвращения Мэри Луиза беспокоит меня. Уж лучше бы я никогда не посылал ее в эту школу. Там ее совершенно испортили, забили ей голову сумасшедшими идеями и опасными мечтами. Она стала такой завистливой и язвительной. Не знаю, что мне с ней делать. Чтобы заставить ее слушаться, мне приходится разговаривать с ней зло и холодно. По-моему, она меня ненавидит.

Ответ Джесс прозвучал довольно осторожно:

— Папа, ей тяжело примириться с ее теперешней жизнью, которая так отличается от той, к которой она привыкла на востоке. Без своих друзей и поклонников Мэри Луиза чувствует себя одинокой и покинутой. В школе всего этого было у нее предостаточно. Она носила красивые платья, привлекала всеобщее внимание, и это не могло не изменить ее. Мэри Луиза больше не принадлежит Техасу. Мы не можем винить ее в том, что она изменилась. Ведь Мэри Луиза так много времени провела без нашей любви, без нашего влияния. Будь терпелив, будь с ней понежнее. Кто знает, может быть, это поможет.

В голосе отца прозвучала усталость, смешанная с раздражением:

— Джесс, она не позволит мне. Каждый раз Мэри Луиза оказывается права. Заставить ее заниматься домашней работой просто невозможно. Ни тебя, ни Тома мне не приходится дважды просить об одном и том же, и вы все делаете правильно с первого раза. Наверное, она думает, что если будет продолжать изводить меня и делать все неправильно, то я сдамся. Мэри Луиза ведет себя, как избалованная аристократка. С работниками она груба, ко мне и к бабушке относится неуважительно. Мне временами хочется задать ей хорошую трепку, но я боюсь сильно рассердиться и сделать ей по-настоящему больно. Если Мэри Луиза не перестанет задевать меня, я могу сорваться. Вот что плохо.

— Понимаю, папа. Я молюсь о том, чтобы у нее было время измениться.

— Время нужно и нам, Джесс. Время на то, чтобы победить Уилбора Флетчера.

— Мы победим его, папа. Клянусь тебе. — Она зевнула и потянулась. — Мне нужно еще проверить уроки Тома и оставить ему задание на время моего отсутствия.

Прежде чем уйти, Джессика добавила:

— Папа, если ты найдешь Тому какую-нибудь работу, пока меня не будет, это здорово ему поможет. Он переживает из-за того, что еще слишком мал и не способен помочь нам.

— Джесс, что он может? Для него слишком опасно ездить верхом или помогать нам клеймить скот. Том не сможет быстро увернуться в случае опасности. Я даже не могу поручить ему отнести ведро с молоком после дойки, ведь он так часто спотыкается. Я бы так хотел, чтобы он родился нормальным, но этого не произошло, и теперь нам надо защищать его.

— Я понимаю, но ему так трудно… Спокойной ночи, папа.

— Спокойной ночи, Джесс.

Джесс прошла через кухню и столовую, затем поднялась по ступенькам в комнату Тома на чердаке. С горечью подумала она о том, сколько раз ломались и чинились перила на этой лестнице после того, как Том с превеликими трудностями поднимался наверх на своих скрюченных ногах. Как бы Джессике хотелось, чтобы брат мог бегать, играть, кататься на лошадях, как и другие дети. Большинство людей делают что угодно, лишь бы отлынивать от домашней работы, а Том отдал бы все на свете, лишь бы стать нормальным и ему позволили ей заняться. Джессика постучалась в дверь и, открыв ее, зашла в уютную комнатку. Комнату освещали две лампы, которые создавали слишком яркий свет. Здоровому человеку такой свет для чтения был не нужен, но для Тома с его плохим зрением он был просто необходим.

Джесс подошла к небольшому столику, служившему Тому партой, и взлохматила жесткие волосы брата. Том снял практически бесполезные очки, протер усталые глаза и улыбнулся ей. Его глаза напоминали щелки. Джесс потрепала брата по щекам и сморщенному носу:

— Готов к занятиям?

После того как они разобрали задание, которое Джесс дала Тому на этот день, она дала ему задание по грамматике на время своего отсутствия. Джесс велела брату записывать все слова, которые ему трудно произнести или которые он не поймет, чтобы она могла объяснить ему их после своего возвращения. Ей бы хотелось, чтобы с Томом позанималась Мэри Луиза, но она понимала, что эта эгоистка не станет тратить свое время. Джесс не рискнула даже предложить Тому обратиться к Мэри Луизе за помощью, чтобы того лишний раз не обидели.

Она уже собиралась уходить, когда Том спросил ее с нескрываемой болью в голосе:

— Джесс, неужели я всегда буду таким бесполезным?

Глаза Джессики встретились с его подслеповатым взглядом.

— Том, ты не бесполезен и не беспомощен. Прошу тебя, не надо так думать.

— Я не могу так не думать. Я здесь практически ничего не делаю. Когда мы куда-нибудь едем, я сижу в повозке и смотрю, как другие веселятся. Посмотри, что мне приходится носить, — сказал мальчик, показывая на толстые шерстяные носки, которые связала ему бабушка. Его ноги были так изуродованы, что он не мог носить ни туфли, ни ботинки. — Джесс, люди смеются надо мной. Они не хотят находиться рядом со мной, они не понимают, каково мне. Я бы хотел, чтобы они знали, как трудно мне приходится!

— Иногда люди жестоки и не осознают этого. Том, есть вещи, которые они не понимают, и эти вещи пугают их. Сложись их жизнь иначе, они могли бы стать такими, как ты. Насмехаясь над тобой, они прячут свои слезы и страхи.

Том развернул стул и уставился на поверхность стола.

— Джесс, прошу тебя, будь осторожна и возвращайся поскорее. Если не будет тебя и бабушки, я останусь один с Мэри Луизой и папой. А они не любят меня. Они меня стыдятся.

Джесс обняла брата сзади и прижалась щекой к его голове.

— Том, папа очень сильно тебя любит. Он чувствует, что ответствен за происшедшее с тобой, и ему причиняет боль мысль о том, что ничего нельзя изменить. Я понимаю, это трудно, но иногда поведение человека меняет отношение к себе. Если ты будешь все время стыдиться и занимать оборонительную позицию, люди будут отвечать тебе тем же либо станут вести себя еще хуже. Покажи всем, какой ты смелый. Не дай твоим недостаткам помешать тебе делать то, что хочется. Тебе будет труднее, чем остальным, но твоя настойчивость покажет всем, сколько у тебя силы и мужества. Относись к своим проблемам с юмором, это всегда нравится людям. А злых людей иногда можно осадить словами «Господь наградил меня этими чертовыми ножищами. Я еще не совсем понял, по какой причине, но, думаю, она у него была». Или скажи: «Да, я двигаюсь медленно, но все равно дойду, куда мне надо». Всегда смейся, даже если внутри у тебя боль. Если ты покажешь, что можешь справиться со своими проблемами, то все это увидят. У всех есть недостатки и слабости.

Лицо Тома разгорелось, и он посмотрел на сестру сияющими глазами.

— Только не у тебя, Джесс. Ты можешь все, — произнес он многозначительно.

Девушка весело рассмеялась.

— Хотелось бы мне, чтобы это было правдой, братишка. Будь это так, мне не пришлось бы завтра отправляться в путь. Моя слабость в том, что я женщина. Если бы я была мужчиной, то сама сразилась бы с Флетчером.

Том удивленно посмотрел на сестру.

— Тебе не нравится быть девушкой?

— Этого я не говорила. Но я и не чувствую себя женщиной на все сто процентов. Я слишком долго была девчонкой-сорванцом и ковбоем и до сих пор не чувствую себя женщиной. Мне приходилось быть мужеподобной, работая на ранчо вместе с мужчинами. Причем мне надо было делать все лучше их, чтобы они меня приняли. Однажды я стану их начальницей, поэтому нужно, чтобы они уважали меня и доверяли мне. Я могу выполнять почти любую мужскую работу, но я не до такой степени мужчина, чтобы бросить вызов Флетчеру и его головорезам. Это напоминает мне того полукровку, что работал у нас несколько лет назад — ты не можешь отнести себя ни к одной стороне, находишься как бы посередине. — Джесс рассмеялась. — И что это я развела тут бабскую болтовню? Мне пора ложиться спать. Пока меня не будет, занимайся как следует. Это вам не игрушки, молодой человек. Всегда помни, Том, хорошие мозги лучше хорошего тела. То, что не дастся тебе физически, всегда можно сделать с помощью мозгов. Умный откроет такие двери, что не по плечу сильному. Учись всему, чему сможешь, и как можно быстрее. И однажды почувствуешь себя счастливым.

— Джесс, я люблю тебя. Я так рад, что ты моя сестра.

— Я тоже люблю тебя и тоже рада, что ты мой брат.

— Даже несмотря на то, что я почти слепой и с трудом хожу?

— Ты не слепой, и ты можешь ходить. Цени это, Том. Не думай о своих недостатках, как о сковывающих тебя цепях. Подумай о том мужестве, о той силе, которым они тебя уже научили. И это еще не конец. Я верю, что однажды ты не дашь этим ногам и глазам причинять тебе беспокойство. А пока занимайся и не теряй присутствия духа. Обещаешь?

— Обещаю. Ты всегда поднимаешь мне настроение. Просто, когда я с другими людьми, особенно, когда мы покидаем ранчо, я об этом забываю. — Том обнял Джессику и поцеловал ее в щеку. — Джесс, будь осторожна. Приезжай домой поскорее. Невредимой.

— Обязательно, Том. Ведь мне еще надо провести с тобой столько уроков. Спокойной ночи.

Джесс направилась в их общую с сестрой комнату. Мэри Луиза уже спала или делала вид, что спит. Джесс надела ночную рубашку, выключила свет и легла в кровать. Путешествие одновременно возбуждало и пугало ее. Она надеялась, что не случится ничего, что могло бы помешать этой поездке. Предыдущие два дня Флетчер не беспокоил семью Лейнов, так что, скорее всего, некоторое время он будет спокоен, и она сможет уехать незамеченной.

 

2

Джесс оседлала коня, который не признавал никого, кроме своей любимой хозяйки. Она навьючила его сумками с припасами и необходимыми вещами. Сзади к седлу был привязан спальный мешок, а по бокам — два походных саквояжа. В кожаном чехле покоился пятнадцатизарядный винчестер выпуска 1873 года, а на поясе девушки висел быстрозарядный смит-вессон сорок четвертого калибра, из которого можно было сделать шесть выстрелов. Джесси, понимавшая, что в случае опасности ее жизнь будет зависеть от наличия боеприпасов, положила патроны в седельную сумку и в карман своей куртки.

Джессика Мари Лейн торопилась уехать прежде, чем помощники вернутся из ночного, прежде чем что-то помешает поездке. Едва солнце показалось над горизонтом, она начала торопливо собираться. Когда до отъезда оставались считанные секунды, девушка услышала, что к ней приближается группа мужчин.

У Джеда было пятнадцать сезонных работников, которые работали на него весной и во время загона скота на клеймение. Часть работников проверяла заграждение и занималась другими делами, а другая — отдыхала. Каждую неделю они менялись ночными и дневными сменами. Когда отдыхавшие в сарае работники оденутся и позавтракают, они сменят уставшую смену.

К Джесс пришли попрощаться и пожелать удачи работники, которые были ее добрыми друзьями. Эти семеро были беззаветно преданы Лейнам и работали на них уже много лет. Они были умелыми и опытными, а еще любили едкие шуточки.

Расти Джонс смеялся, подходя к ней:

— Этот чертов повар опять прочищает свои легкие. Я ему говорю, мол, умираю от голода, а он выставил меня с кухни и не велел носа показывать, пока не допоет свои арии. Джесс, возвращайся скорее. Я буду держать клейма горячими до твоего возвращения, — добавил опытный скотовод.

— Сегодня мы начинаем загон, — сказал Джимми Джо Смит.

Джесс улыбнулась. Она сожалела о том, что не сможет помочь собрать скот для клеймения.

Карлос Ривс, опытный объездчик лошадей, почесываясь, закурил сигару.

— Si, amigo, в прошлом сезоне мне не пришлось так надышаться пыли. Есть один жеребчик, которого мне очень хотелось бы скрутить. В прошлый раз он мне не поддался, но я не отступлюсь. Этот diabolo просто demente. Все время держи ушки на макушке, chica.

Джон Вильямс, высокий сильный негр, который в основном работал на кузне, сказал:

— Мисс Джесси, будьте осторожны. Мы будем работать сильно-сильно, пока ваша не вернется. Моя хорошо подковала вашу лошадь. Она хорошо сможет месить грязь, если понадобится.

— Спасибо, Большой Джон.

— Залови нам настоящего, крутого hombre, — сказал Мигель Ортега, откидывая свое сомбреро на широкую спину.

— Jamas! — закричал Карлос. — Прирученный он нам не нужен, Мигель. Мы хотим, чтобы он был готов всадить порцию свинца в любого, кто пересечет границы ранчо.

— Я себе места не найду, словно блохастая собака, пока ты не приедешь, — заявил Джимми Джо.

— Не обращай внимания, дорогуша, — вставил Расти. — Всем известно, что собака и блоха терпят друг друга только потому, что первая не знает, где находится последняя.

— Эй! — закричал из кухни Хенк Эппс. — Пшли оттуда, оборванцы задрипанные! — И вот уже веселый повар присоединился к остальным.

Джефферсон Кларк, другой негр, сказал:

— Мы просто пришли попрощаться с мисс Джесси. Она уезжает на пару недель.

— А? — переспросил Хенк по прозвищу Бисквит. Он приложил руку к уху, как если бы плохо слышал, но все ребята знали, что, когда ему было нужно, его слух становился великолепным.

— Папа, мне надо уезжать. А ребятам пора поесть и отправляться на работу.

Джед обнял дочь и сказал:

— Джесс, будь по-настоящему осторожна.

Мэтью Кордель приказал Большому Эду:

— Позаботься о ней как следует.

Здоровяк взгромоздился на своего гнедого и ответил:

— Обязательно, босс.

Джесс улыбнулась Мэтту, который крутил свои усы. Обычно он был немногословен, но сегодня утром слова так и лились у него изо рта:

— Ты уверена, что мне или кому-нибудь из ребят не следует сопровождать вас двоих? Джесси, это путешествие долгое и опасное. Я не успокоюсь, пока снова не увижу твое хорошенькое личико.

Она не могла забыть слова, сказанные вчера ее сестрой. Мэтт действительно был недурен собой. Об этом Джессика сама сказала Мэри Луизе. Он был надежным и преданным, но, по сравнению с другими работниками, слишком серьезным и тихим. Ветер ворошил его волосы, а в его темно-карих глазах проскальзывало какое-то странное выражение. Мэтт смотрел на нее более долгим и внимательным взглядом, чем обычно. А может быть, это казалось ей из-за слов сестры.

— Не беспокойся, Мэтт. Мне необходимо поехать туда, — ответила Джессика.

— Я понял это с первого момента, как ты заговорила о помощи, — тихо ответил управляющий. — Я видел, как умело ты подбираешь работников.

— У мужчины нет никаких шансов перед Джесс, когда она что-то решит, — добавил Джед. — Даже у ее собственного отца.

— Я знаю, она победит, — ответил Мэтт, улыбаясь.

Джесс показалось, что в глазах управляющего мелькнуло удивительно нежное выражение, когда он произнес:

— Идите, ешьте, ребята. Джесс пора ехать, а нам — приниматься за работу.

Джимми Джо кивнул в сторону мексиканца-полукровки и заныл:

— Да-а, Карлосу так и не терпится до вечера как следует натрудить мышцы, наломать свои кости и отбить задницу.

— Amigo, я возьму клеймо и прижгу любую лошадь, которую ты пригонишь.

— А почему бы нам не начать с того жеребца, что укротил тебя в прошлый раз?

— Думаю, оседлать его будет не труднее, чем спать на койке, на которой кто-то связал простыни. Прошлой ночью я так устал, что залез на нее, не развязывая одеяла. Кто же из вас, amigos, так постарался для меня и навязал таких крепких узлов?

Мужчины рассмеялись и начали озираться вокруг, но никто не признался, что шутником является именно он.

К веселой компании присоединились бабушка и Том, а Мэри Луиза все еще одевалась и не собиралась торопиться. Ей было велено взять на себя обязанности Джесс на время ее отсутствия. Однако ленивая девушка сказала, что сегодня она «не в себе». Джесс рано разбудила сестру, но это не помогло. Похоже, Хенк или кто-то из работников подоил коров и собрал яйца в курятнике. Единственное, что утешало Джесси, это то, что она уже уедет, когда отец узнает о непослушании Мэри Луизы, и ей не придется быть свидетельницей проявления его гнева. Джесс не представляла, что сможет побороть упрямство ее сестры.

Все обменялись на прощание объятиями и теплыми словами. После этого Джесс вскочила на коня и помахала всем рукой. Они с Большим Эдом направились навстречу приключениям.

Первые несколько часов путешествие было легким. Они ехали по покрытым травой, низкими деревьями и кустарником пустошам. Повсюду им встречались кактусы — колючая опунция, окотилла и чолла. Джесс восхищалась окружающим их зеленым миром. Высоко в небе кружились стервятники, осматривающие равнину в поисках пищи. Иногда мимо проносилось несколько антилоп. Слава Богу, их встречалось на пути больше, чем дикобразов и скунсов!

Примерно в двадцати милях на восток находилась старая тропа войны племени команчей. Индейцы пользовались этой тропой, чтобы совершать набеги из Северного Техаса в Мексику. Особенно часто такие нападения делались в сентябре, во время так называемой «Луны команчей». Но два года назад, в семьдесят четвертом году, полковник Маккензи разгромил последнюю крупную банду в каньоне Пало Дуро. Те, кто выжил, были помещены в резервации на территории Оклахомы.

Джесс думала о том, как повезло их семье, что отец заключил с самого начала перемирие с индейцами, особенно с апачами, которые иногда заезжали за западные границы их ранчо. Это перемирие доказало Джесси, что мирное сосуществование возможно, если обе стороны ведут себя честно и выполняют соглашение.

После привала, во время которого Джессика и Большой Эд напоили лошадей, их путь продолжался еще два часа. Слева от них простирались горы Дэвис, справа — горный массив Гласс, а позади остались их ранчо и расположенное рядом ранчо Дель-Нортес. Возвышающиеся вдали горы, которые были коричневого цвета, сейчас казались пурпурными. В каждой расселине, в каждом овраге цвели дикие цветы. Весна в этих местах поражала буйством красок.

Во время второго привала путешественники отдохнули подольше и приготовили себе перекусить. Джесс радовалась, что сейчас не лето и палящее солнце не выжигает все вокруг. Окружающая природа начала меняться, теперь она все больше напоминала пустыню. Холмы поросли колючкой, а вскоре дорога пойдет по равнине, на которой лишь изредка встречаются холмы и горы. А пройдет еще немного времени и вокруг них будет расстилаться плоская, безжизненная пустыня.

По опыту своих предыдущих поездок в форт Стоктон Джесс знала, что через два часа потребуется еще одна остановка, затем еще пара часов езды и, если ничего не случится, они будут в городе к пяти часам вечера.

Джесс оказалась права. Чуть позже пяти они уже разбивали лагерь у стен города на берегу реки Команчей. Это место было еще известно как «Ручьи Команчей» — посередине между дорогой из Трас-Пекос на Сан-Антонио, пересекавшейся с дорогой из Чихуахуа. Справа и слева проходили дороги, соединявшие Сан-Антонио и Эль-Пасо, великая тропа войны команчей и дорог на поселение Баттерфильд Оверленд. Форт Стоктон был построен в 1858 году, чтобы защитить эти важные дороги от набегов индейцев, и представлял собой цепочку оборонительных сооружений. Во время войны между Севером и Югом форт был временно захвачен войсками конфедератов, затем его почти полностью разрушили апачи. В 1867 году его восстановили силами преимущественно негров из подразделения «Солдат из Буффало». Вскоре после этого рядом появился небольшой городок Сант-Галль, и власти присвоили это имя всей заселенной территории. Но Джесс не сомневалась, что пройдет немного времени и это место вновь назовут форт Стоктон, так как никто по-другому городок не называл.

Джесс чувствовала себя усталой, но путешествие придавало ей силы, поэтому она мало спала и мало ела. На рассвете девушка и Большой Эд вновь пустились в путь. В город они заходить не стали из боязни встретиться с людьми Флетчера или с ним самим. Джесс не хотела, чтобы враг обнаружил их и проследил за ними, выведывая цель этого путешествия.

Горы и пустыня могли бы стать для них серьезным препятствием, если бы не проложенная через них дорога, на их счастье дорога была не слишком оживленной в это время года. В 1861 году была проложена дорога на Баттерфильд, повозки не заезжали так далеко на восток, грузовые фургоны проезжали по этому пути лишь в начале недели, да и то преимущественно пользовались нижней тропой, а солдатам из фортов Стоктон и Кончо в последнее время лишь изредка приходилось отгонять индейцев.

Так как по пути было очень мало колодцев, они не могли ехать прямо на Сан-Анджело. Сначала им надо было направиться к Хорсхед Кроссинг на реке Пекос, а уже потом по верхней дороге они могли добраться до места назначения. Чтобы избежать нежелательных стычек с бандитами, поехали вдоль берега реки Кончо, а не по дороге.

Поездка продолжалась в том же ритме, что и днем раньше, — два часа езды, привал, еще два часа верхом, продолжительный полуденный привал и обед, затем еще два часа, привал и последний двухчасовой переезд до очередной остановки. При таком режиме путешественники не рисковали переутомить ни лошадей, ни себя самих.

До Хорсхед Кроссинг на реке Пекос они легко добрались за три часа. Напоив лошадей и наполнив фляги, они продолжали путь вдоль заросших колючками и амарантами берегов реки.

Местность становилась все более болотистой и лишь изредка пересекалась пересыхающими летом ручьями. В сезон дождей эти заболоченные ручьи могли стать ловушкой для путешественника. Их путь осложняла не только глубокая грязь под копытами, но и заросли деревьев, каменные россыпи и колючие кактусы. Затем дорога стала ровной, растительность — низкой, и они могли видеть горизонт на многие мили. Временами местность была такой плоской, что видимость достигала двадцати миль вокруг. Налетавший временами сухой ветер поднимал облака пыли, которая засыпала с головы до ног и забивалась в горло. Чахлая трава росла в оврагах, избороздивших землю, цветом напоминавшую песок. Ярко-голубое небо было без единого облачка, день выдался жарче, чем можно было ожидать.

Через пять часов путешественники разбили лагерь на берегу реки Кончо. До Сан-Анджело они доберутся через два дня, в воскресенье вечером, двенадцатого марта. Они оба устали, Большой Эд был не слишком разговорчив с женщинами, и, поужинав, путешественники легли спать.

На рассвете, после горячего завтрака Джесс и ее попутчик свернули лагерь и продолжили путь. На протяжении многих часов они ехали вдоль берега реки. Это радовало Джесси, потому что они могли утолить собственную жажду и напоить лошадей. Солнце было жарким и знойным, поэтому они очень быстро покрывались испариной. На коже пот высыхал быстро, но одежда оставалась влажной. После отъезда из дома Джесс еще ни разу не удалось помыться, и она с радостью сняла бы с себя одежду и искупалась. Но она понимала, что это был бы не самый умный поступок.

В субботу вечером путешественники заночевали в последний раз. До Сан-Анджело оставалось тридцать шесть миль пути. Большой Эд насвистывал, занимаясь лошадьми. Джесс готовила ужин. Она догадывалась, что ее попутчику не терпится оказаться в городе. Девушка дала ему пять долларов за то, что он был таким отличным охранником и провожатым. Джесс знала, где и как он потратит эти деньги. Она сделает вид, что не заметит его отсутствия, когда Большой Эд направится из гостиницы в ближайшие салун и бордель, она будет снисходительна к его чисто мужским удовольствиям. Пока он будет отсутствовать, Джессика примет ванну, вкусно поест и как следует отдохнет перед понедельником, когда надо будет выполнять ответственное задание.

На следующее утро их путь пролегал снова вдоль реки, берег которой так густо зарос кустарником, молодыми дубками и тростником, что путешественники были вынуждены снова отъехать на более ровную, но заболоченную местность. Здесь их опять встретили деревья, колючие кактусы и острые камни. Временами они разъезжались на такое расстояние, что не видели друг друга и им приходилось перекрикиваться.

Большой Эд ехал впереди. Приближалось время первого привала. Вдруг Джесс услышала, как гнедой ее попутчика испуганно заржал. До нее донеслись звуки стука копыт по камням, за которыми послышался звук удара и громкий крик Большого Эда.

Джесс много раз объезжала лошадей, и ей не составило труда понять, что Большого Эда сбросил его конь. Она позвала попутчика, но, как ни прислушивалась, ответа не услышала. Очевидно, упав, Эд сильно ударил легкие и не мог набрать воздуха для ответа. Либо он потерял сознание. Джесс бросилась вперед. Подъехав поближе, она увидела испуганного гнедого, зажатого между скалой и зарослями мескита. Тут ее внимание привлек звук, происхождение которого она определила без ошибки, — гремучая змея. Джесс схватила винтовку и выстрелила в змею. Тело пресмыкающегося задергалось в предсмертных конвульсиях.

Джесс опустила винчестер и слезла с лошади. Она бросилась к распростертому телу Большого Эда и перевернула его. На виске обнаружила кровоточащую рану. Большой Эд не подавал признаков жизни. Джесс присела на корточки, глядя на мертвого попутчика. Эд не был ее близким другом, но он был отличным работником. Она выбрала его потому, что он был сильным и ответственным. Кроме того, Джессика знала, он не будет мешать ей своими советами при выборе наемника. Для этого ей требовались тишина и спокойствие, время подумать, которое вряд ли предоставили бы ей ее друзья.

Если бы только они ехали по дороге, если бы она отправилась в путь одна, если бы они сделали привал раньше… Тогда Большой Эд был бы жив. Что же делать? Она находилась возле Сан-Анджело и не было смысла возвращаться. Большой Эд больше ничем не мог ей помочь. Может быть, ей следует отвезти его в город и там похоронить? Но это привлечет к ней излишнее внимание, а именно этого Джессика и хотела избежать, особенно оставшись в одиночестве. И назад, на ранчо, она не сможет отвезти тело — четырехдневный переезд привлечет огромное количество стервятников и койотов. Да ей и не хотелось провести четыре ночи с мертвецом. У Большого Эда не было семьи и сообщать о его кончине было некому. Не лучше ли похоронить его здесь, а не в чужом городе?

Внимание Джесс привлекло шумное дыхание гнедого. Запах крови и близость смерти возбудили животное. Девушка направилась к нему, чтобы успокоить его страхи. Когда животное затихло, она осмотрела его ноги в поисках следов укусов. Ноги гнедого были целы. Девушка привязала его к мескитовому дереву и занялась телом мертвеца.

Джессика сняла с седла подстилку, принадлежавшую Большому Эду. Затем она сняла с мертвого кобуру и завернула его в подстилку, перевязав для надежности веревками. В земле она заметила небольшую расщелину. В нее Джесс оттащила тело и принялась собирать камни. Это заняло у нее несколько часов, пока куча не стала такой большой, чтобы животные не смогли ее раскидать. Из двух палок она сделала крест и установила его на каменной могиле. На крест Джесс повесила шляпу Большого Эда. Затем она прочитала короткую молитву, стараясь заглушить чувство вины за этот несчастный случай.

После всех этих трудов Джесс была совершенно вымотана и обливалась потом. Она взяла под уздцы гнедого и своего коня и направилась к реке. Найдя спуск, девушка пустила животных напиться. Когда кони, напившись, стали пастись на растущей на берегу траве, Джесс умыла лицо и руки, оттирая пот, грязь и запекшуюся кровь. Затем она напилась холодной речной воды и наполнила фляги.

Джессика много раз видела смерть. Один из загонщиков однажды при падении сломал себе шею. Другого растоптал взбесившийся лонгхорн. Когда она была еще девочкой, умер ее дедушка. Она была рядом с матерью, когда та покидала этот мир. После этого Джесс работала изо всех сил, чтобы доказать отцу, что она — именно тот «сын», который ему требовался. Она знала, что Джед оставит ранчо ей. Отцу было трудно вести хозяйство, а Мэри Луиза ненавидела это место. Джесс училась всему, чему могла обучиться, ведь на нее ложилась большая ответственность. А теперь во время осуществления ее плана погиб хороший человек. Она прислонилась к дереву и закрыла глаза. Джесс чувствовала, что ей просто необходимо как следует выплакаться. Это было впервые после смерти ее матери.

Джесс въехала в Сан-Анджело уже затемно. Она тут же заметила небольшой отель. Вначале она прошла на платную конюшню и оставила там обеих лошадей. Если девушка и вызвала любопытство конюха, то тот не показал виду. Джесс сняла седла и направилась к отелю. Клерк начал докучать ей вопросами о причине ее приезда. Чтобы заставить его замолчать, она сказала, что приехала к брату, который был офицером в форте Кончо, что находится за рекой.

Поселение было основано в 1867 году. Вокруг росло много цветов под названием Санта-Анжела, а через много лет сам городок был назван Сан-Анджело. В этом месте протекали три притока Кончо, поэтому местность была зеленой и лесистой. Как говорили мужчины на ранчо, улица под названием Кончо-стрит была построена специально для развлечения свободных от дежурства солдат. Кроме того, говорили, что в этом городке полно людей, скрывающихся от закона. Это было идеальное место для поисков наемного охранника. Джесс это удивляло, ведь город находился в непосредственной близости от самого настоящего оплота закона и порядка. Сан-Анджело бурно развивался еще и потому, что через него проходили дороги на другие форты, находящиеся поблизости.

Джесс осмотрела комнату, которую сняла на несколько дней. Мебель была ветхой, но чистой. Джесс хотелось полежать в ванной, но клерк предупредил ее, что ванная находится в конце коридора и является общей для всех постояльцев этажа. Кухня была уже закрыта, поэтому этот же клерк предложил за дополнительные пятьдесят центов разогреть и принести ей в номер то, что осталось от ужина.

Поужинав, Джесс взяла сменное белье и торопливо помылась. К счастью, ее никто не потревожил во время этого занятия. Придя в комнату, она вытерла и расчесала свои длинные волосы, а потом совершенно обессиленная упала на кровать. Она попыталась отогнать от себя мысли о Большом Эде и не слушать назойливый шум, доносившийся с улицы.

Джесс дождалась полудня и лишь тогда решила выйти и приступить к осуществлению своей цели. Из окна комнаты она изучила городок. Местами он был испещрен дорогами, кое-где дороги вовсе отсутствовали. Девушка не увидела нигде ни школы, ни Церкви. Джесс надеялась, что это еще не доказывает того, что этот город населен исключительно дурными людьми, как ее предупреждали на ранчо.

Собираясь выйти на улицу, Джесс облачилась в голубые джинсы, домашнюю рубаху и просторную куртку, скрывавшую ее женскую фигуру. Она начесала на лицо часть волос и обрезала их с помощью ножниц. При этом Джесс подравняла те волосы, что красивыми локонами вились по краю лица. Когда она надела шляпу, то совсем перестала быть похожей на девушку, у которой были длинные волосы. Потом она развязала грязное банданно и измазала лицо, чтобы его розовая кожа не привлекала внимание. Кобуру она опустила пониже на правое бедро.

Оглядев себя в зеркале, Джесс нашла свою маскировку вполне удовлетворительной. Сделав несколько вдохов и выдохов, она попыталась успокоить бешено колотившееся сердце. Джесс не понимала, что руководило ею сейчас — паника, возбуждение или страх.

Все было готово. Она закрыла дверь и вышла из отеля.

Медленно, следя за тем, чтобы движения и походка были, как у мужчины, Джесс прошла по тротуару. Она обращала внимание на все деревянные строения, которые встречались ей на пути. На улице стояли несколько человек. Это были торговцы, ковбои и солдаты. В самом конце пыльной улицы располагались салун и бордель. Из открытых дверей доносились звуки музыки и смех, в двери входили и выходили мужчины. Разодетая девица свесилась через перила второго этажа и разговаривала со стоявшим внизу клиентом. Изнутри периодически раздавались звуки выстрелов и раскаты смеха.

Посередине улицы находился еще один салун, который имел более чистый и благопристойный вид. Джесс заметила, что в него вошли только трое мужчин и ни один не вышел. Неподалеку располагались коновязи. Джесс сильно нервничала, и ей не пришлось спрашивать себя дважды, в какой из салунов зайти.

Девушка прошла через двойные двери, которые были довольно высокими, и заглянула внутрь. Под потолком ярко горели недавно вычищенные лампы. По одной стороне салуна тянулась деревянная стойка бара, из-за которой выглядывал улыбающийся бармен. Позади стойки возвышались полки с огромным количеством бутылок самых разнообразных ликеров. В зале были расставлены столы и стулья, часть из которых пустовала. За стойкой стояли два солдата, перемежавшие выпивку шумной болтовней. Сверху по лестнице спустились две девушки. Заметив офицеров в форме, они присоединились к ним, и вскоре две парочки отправились наверх. За несколькими круглыми столами сидели группы мужчин, которые играли в карты, выпивали и разговаривали. В воздухе стоял крепкий запах табака, пота, кожи, олифы, которой обычно натирали столы и деревянные полы, а также неповторимый запах пыли, присущий лишь западным штатам.

Бармен посмотрел в сторону Джесс и снова начал блуждать взглядом по залу. Девушка прошла к незанятому столу и села. Она не стала снимать шляпу, так как ковбои не снимали головной убор нигде, кроме церкви и дома. Чаще всего они откидывали шляпу на спину, но не снимали, как если бы шляпа была частью их тела. А когда ковбою приходилось ночевать на улице, то шляпой накрывалось лицо.

Джесс изо всех сил старалась не показать, как она нервничала, но дрожь пробегала по ее телу. Она молила только о том, чтобы никто не подходил к ней и она смогла бы как следует рассмотреть всех вооруженных мужчин. Рассмотрев посетителей, Джесс решила, что один из них профессиональный игрок, так как на нем были красивая белая рубашка, черный шелковый пиджак и черные брюки. Он крутил пальцами сигарету и тщательно изучал свои карты, прежде чем сделать следующий ход.

Из задней комнаты показался пожилой мужчина в голубой льняной рубахе, мешковатых штанах и красном жилете. Он сел за пианино и начал наигрывать какую-то быструю мелодию. Звуки музыки заглушали разговоры. Звон стаканов раздавался все чаще, вино лилось рекой.

Наконец к ее столу подошел официант и спросил, что она будет заказывать.

— Я здесь жду кое-кого, — ответила Джесси, — если, конечно, это не возбраняется.

Официант снова посмотрел на нее и спросил, не принести ли чего-нибудь выпить. Она кивнула, и тот отправился за стойку.

Внутрь вошел человек, явно только что покинувший предыдущий салун. Его качало из стороны в сторону. Он обошел все столы, заговаривая со всеми подряд. Судя по ответам посетителей, Джесс поняла, что этот тип не пользуется любовью.

Шло время. Вот появились поднимавшиеся наверх солдаты, выпили еще немного и ушли. Пропойца сидел за угловым столом и, громко смеясь, болтал с каким-то ковбоем. До Джесс долетали обрывки весьма хвастливых заявлений. Хотя, судя по реакции на эти слова, они не были такими уж хвастливыми. Сидящие в баре не грубили пьяному, с его появлением в баре почувствовалось некоторое напряжение. Хотя, даже если он действительно был таким классным стрелком, как он заявлял, это был не тот человек, какого искала Джесси. Мужчине, который так много пьет, нельзя доверять. Нет никакой уверенности в том, что в критический момент он будет трезв.

Еще у двоих посетителей на поясе висели пистолеты, и они держались как заправские бандиты. У одного из них щеку пересекал шрам от ножа. Это говорило о том, что один раз он уже подставился, и, вполне возможно, это могло повториться. Другой слишком нервничал, перебирая руками карты. Это свидетельствовало о том, что он не умеет себя сдерживать. А профессиональный игрок с его мрачной усмешкой и темными, плутоватыми глазами был слишком лживым и не внушал доверия. Здесь выбирать было не из кого. Джесс расстроенно подумала, что придется отправляться в другой салун.

«Ночные бабочки» вновь вернулись в зал и начали бродить вдоль столиков, пытаясь подцепить новых клиентов. Сначала они подошли к столу пропойцы, но тот отогнал их, выкрикивая грубые слова и грязные ругательства. Джесс некоторое время наблюдала за женщинами, размышляя, что же толкнуло их на такой путь. Хотя у женщины без» семьи и поддержки было маловато надежд на жестоком, диком Западе.

На лестнице появилась третья женщина. Она наклонилась вниз и принялась изучать посетителей. Каждый раз, когда она замечала очередного пьяного головореза, лицо ее кривилось от неприязни. Как и первые две девушки, она была одета в атласное платье с черными кружевами, едва прикрывавшее колени, но у тех платья были красными, а у этой — небесно-голубое. Женщина в голубом принялась расхаживать по залу, останавливаясь поболтать со знакомыми ей посетителями. Она потрепала игрока по щеке, потом наклонилась к нему и что-то шепнула на ухо. Тот посмотрел на нее, шлепнул по заду и скривился в улыбке.

Джесс вся сжалась, когда увидела, что шлюха направляется к ее столу. Женщина ласково ей улыбнулась и села напротив. Она наклонилась вперед, тряхнув белокурыми локонами, и подперла подбородок рукой. Облизывая ярко-красные губы, она произнесла хриплым голосом:

— Меня зовут Нетти. А тебя как, паренек?

Джесс постаралась ответить как можно более низким голосом:

— Джесс, мэм.

Нетти прищелкнула языком, увидев проявление хороших манер у молодого человека, впервые повстречавшегося с опытной женщиной.

— Ну что, Джесс, впервые в салуне?

— Да, мэм. — Джесс нервно заерзала на стуле и думала только о том, чтобы исчезнуть. Все очень осложнилось, но это было неплохим испытанием. Чтобы выполнить свою миссию, ей надо было научиться быть хитрой и смелой.

Нетти подпихнула свою выпирающую грудь. Это был старый трюк, чтобы привлечь внимание мужчины и пробудить в нем желание.

— Успокойся, малыш. Нетти поможет тебе как следует отдохнуть наверху. Ты раньше был с настоящей женщиной?

Джесс покраснела до корней волос. Она не помнила, чтобы когда-нибудь с ней происходило нечто подобное. Что же делать? Если ее план сорвется, то все это путешествие и смерть Эда окажутся напрасными.

Нетти снова раскатисто и громко рассмеялась:

— Джесс, ты попал в руки той женщины, которая тебе нужна. Я лишила невинности больше юнцов, чем блох у собак. Может, хочешь выпить, чтобы привести себя в чувство? Не надо бояться или стыдиться. Я самая лучшая в городе.

— Я… я… — запинаясь, выдавила из себя Джесси, думая, как лучше выпутаться из положения, не обнаруживая, что она сама — женщина. Если это выяснится, то проститутка здорово рассердится. Хуже того, ее гнев не останется незамеченным, а это будет означать полный провал и повлечет за собой массу неприятностей.

— Малыш, тебе не придется ничего делать или говорить. Я все знаю сама. Ты уйдешь отсюда, сияя, как солнце, и будешь ощущать во всем теле легкость, как будто ты — пуховая подушка. Почему бы нам не подняться наверх и не познакомиться поближе?

— Мэм, деньги у меня есть, и я готов отдать их за кое-какую информацию, а не за… — В глазах Нетти мелькнуло любопытство. Джесс торопливо продолжала: — Я дам вам пять долларов, если вы скажете мне, кто в городе самый лучший стрелок. Я имею в виду не головореза, а такого мужчину, который по-настоящему знает свое дело.

Нетти заглянула под стол.

— Э-э, малыш, да ты вооружен. Ты ведь не собираешься прославиться в нашем городе? Тебя просто пристрелят.

— Нет, мэм. Я хочу нанять опытного охранника. На ранчо моего отца постоянно нападают бандиты, и нам нужен вооруженный человек для защиты.

— Это дело властей, малыш. Зачем твой папаша прислал тебя сюда?

— Власти не могут остановить их, мэм. Мы знаем, кто эти люди, но у нас нет точных доказательств. Вооруженный охранник мог бы перестрелять их или хотя бы напугать. Я проделал долгий путь в поисках помощи.

— Так ты издалека?

— Да, мэм.

— А я знаю этих бандитов?

— Нет, мэм. Они живут там же, где и мы, далеко отсюда.

— Пять долларов, если я скажу имя? — Нетти посмотрела, не следит ли за ними бармен.

Женщину прельщала возможность получить деньги просто так, тем более что эти деньги она могла спрятать и оставить себе.

— Мне нужен человек, которому можно доверять, тот, кто будет выполнять приказы.

Нетти стала говорить почти шепотом:

— Я знаю человека, который тебе нужен, но его сейчас нет в городе. Он приезжает сюда вместе со своими тремя братьями каждые несколько дней. Но братья не в счет. Джош — отличный стрелок, и он предан тому, кто его наймет. А его братья — просто мусор, но Джош застрелит любого, кто будет им угрожать. Джош не разрешает им работать вместе с ним, но в остальное время они держатся вместе, просто водой не разольешь. Их мамаша всех их назвала именами, начинающимися на «Дж» — Джош, Джим, Джейк и Джо. Это тот, кто тебе нужен, малыш. Он быстр, как молния, и убивает хладнокровно.

— Я не могу ждать его. Как его фамилия?

— Сначала гони деньги. Но только так, чтобы этого никто не заметил. Мой хозяин не погладит меня по головке, если узнает, какие услуги я тебе тут оказываю.

Джесс достала из кармана пятидолларовую бумажку и смяла ее в ладони. Потом она протянула кулак через стол. Нетти накрыла кулак своими руками, и деньги перекочевали к ней незамеченными. Проститутка засунула деньги за декольте и усмехнулась.

Но прежде чем Нетти успела назвать фамилию Джессике, к их столику, раскачиваясь из стороны в сторону, подошел пьяный мужчина. Он схватил женщину за запястье и зарычал:

— Пошли, Нетти. Я тебе заплатил. Я хочу здорово отдохнуть.

— Что тебе нужно, Джейк, так это здорово отлить. Я занята. Пойди к другим девочкам.

— Я хочу тебя, женщина. Они не так хороши, как ты.

— Джейк, у меня тут дело. Тебе придется немного подождать.

Джейк посмотрел на Джесс налитыми кровью глазами и расхохотался. Он снова схватил Нетти, но та выскользнула из его рук и уставилась на него.

— Ты променяла настоящего мужика на сопливого пацана?

— Приди в себя, Джейк Адамс.

Джейк бросился к стулу, на котором сидела Джесси. Он схватил девушку за плечо.

— Пшел отсюда, пацан! Пшел домой, под мамочкину юбку!

— Оставь его в покое, Джейк. Мы с ним почти уже обо всем договорились, так что подожди немного своей очереди.

— Не буду я ждать какую-то шлюшку, пока она будет трепаться с сопляком. Убирайся, пока я тебя не прибил.

Джесс поняла, что над ее головой сгущаются тучи. Картежники приостановили игру и принялись наблюдать за развитием событий. Бармен тоже смотрел на них, но не проявлял никакого желания вмешиваться. Старик, сидящий за пианино, разминал пальцы. В зале воцарилась тревожная тишина. По выражениям лиц посетителей Джесс поняла, что Джейк не тот человек, с которым можно шутить.

— Нетти, иди с Джейком, — сказала Джесси. — Мы поговорим с тобой, когда ты закончишь. Я подожду тебя здесь.

— Тебе не нужно ждать, сопляк. Я беру шлюху на всю ночь.

Джесс попыталась успокоить разошедшегося грубияна.

— Нетти, а если я приду завтра? — спросила она проститутку.

Но Нетти свела на нет попытку Джесси. Она сказала:

— Джейк, не будь таким грубым дураком. Этот парень первый на очереди. Малыш, пойдем наверх.

— Женщина, он не продержится и пяти минут с его силенками. Выметайся из салуна, сосунок. Приходи, когда у тебя молоко обсохнет. И побыстрее уматывай из города да не вздумай возвращаться, а то я твою задницу по всему салуну размажу.

Единственное, что оставалось Джесси, это охладить пыл разбушевавшегося мужика. С Нетти она сможет поговорить и завтра.

— Мистер, не надо так расстраиваться. Я не хотел никому причинить вреда.

Джейк грубо схватил ее за плечо.

— Нетти — моя. Она принадлежит мне и моим братьям, когда мы в этом городе, — сказал он. — А теперь вон отсюда! Поторапливайся!

Джесс встала и непроизвольно положила руку на кобуру. Это был весьма неосмотрительный жест.

Джейк отступил на несколько шагов и яростно закричал:

— Ты что, собираешься мне бросить вызов из-за этой шлюхи? Да я пристрелю тебя на месте!

Джесс отдернула руку от пистолета и подняла обе руки ладонями вверх.

— Нет, мистер. Я не хочу неприятностей. Я просто хотел…

— Плевать мне на то, чего ты хотел! — Джейк схватил Джесс за куртку и потащил к двери. — Убирайся, пока я не вытер тобой плевки с пола. Черт побери, это то, что нужно, заставить тебя вытереть пыль твоим поганым языком.

Джейк размахнулся, чтобы ударить Джесси, но Нетти схватила его за руку.

— Нет, Джейк! Он еще ребенок. Не бей его! Кто-нибудь, остановите этого свихнувшегося дурня! — завопила она. Но никто не встал на защиту Джесси, потому что бармен и посетители слишком хорошо знали, что в дела Джейка Адамса и его братьев лучше не вмешиваться.

Джейк с силой отшвырнул Джесс к дверям. Но кто-то сзади подхватил ее и не дал ей упасть.

Джейк по ошибке решил, что это было проявлением сопротивления со стороны Джесси.

— Сопляк, я тебя предупреждал. И ты меня понял. Пойдем-ка, выйдем и разберемся, что к чему. Если ты считаешь себя таким крутым, я дам тебе хороший урок. Я переломаю тебе руки и ноги, и ты уползешь отсюда на карачках. И больше тебе не придет в голову перечить Джейку Адамсу. — Он занес огромный кулак, желая претворить в жизнь свои угрозы.

Но прежде чем Джесс успела опомниться и предпринять что-то для защиты, двери открылись, и внутрь вошел мужчина, который на полпути перехватил занесенный кулак Джейка. Все были так возбуждены, что раньше не замечали этого незнакомца, который с улицы наблюдал за происходящим.

— Мистер, оставьте паренька в покое. Пусть он спокойно уйдет.

Это неожиданное препятствие только распалило гнев Джейка. Он высвободил руку и уставился на вошедшего незнакомца.

— Не суй свой нос в мои дела, чужак. Убирайся или тебе придется разговаривать со мной и моим пистолетом.

Но незнакомец не отступал.

— Отпусти мальчишку, — приказал он.

Джейк отскочил в сторону и распрямился, расставив ноги. Он положил руки на бедра рядом с карманом, где лежали пистолеты.

— Кто это сказал?

— Я! Настоящий мужчина не будет задирать безобидного мальчишку. Не позорься перед людьми. Иди назад к своему виски, картам и бабам. Мне не нравится, когда обижают детей. Он отправится домой, и ничего не случится.

Джесс не могла отвести глаз от своего спасителя. В его карих глазах не было и тени страха. Они горели злобой и решимостью, но этого предупреждения Джейк не понял.

Это был самый красивый мужчина, которого Джесс когда-либо видела. Из-под его светлой шляпы выбивались темные волосы и обрамляли смуглое лицо длинными прядями. «Это он, — подумала Джесси, — тот, кого я искала». Мужчина был высок, смел, в нем чувствовались сила и угроза. На него можно было положиться. Она все еще находилась в смятении, но рядом с ним уже не чувствовала страха.

— Мистер, я дам тебе один шанс убраться отсюда, — сказал Джейк. Его слова вернули Джесс к реальности. — Если ты этого не сделаешь, мы будем драться.

— Нам не придется драться. Отпусти мальчишку, а потом я куплю тебе выпивку, и мы решим это дело миром. Мы перекинемся в картишки и познакомимся как следует.

Джейк взорвался. Он толкнул Джесс на незнакомца, чтобы сбить его с ног и выхватить пистолет.

— Никто…

Незнакомец успел оттолкнуть Джесс в сторону, быстро выхватил пистолет и открыл огонь. Раздались два выстрела. Первым выстрелил незнакомец. Он поразил цель. Последовавший за этим выстрел Джейка был сделан при падении уже мертвым телом.

Нетти улыбнулась и сказала так тихо, что ее могли слышать лишь Джесс и незнакомец:

— Отличная схватка. Вы двое здорово сработали. Борьба была честной, но его братья этого не поймут. Они злопамятнее загнанных в угол крыс. Никто здесь не выступит на вашей стороне против братьев Адамс. Торопитесь. Они могут сейчас находиться в салуне Люка. Прости, Джесс, но после того как из-за тебя убили Джейка, Джош не возьмется помочь тебе.

— Спасибо, Нетти, но, думаю, Джош мне теперь не понадобится, — ответила Джесс и скосила глаза на своего защитника, поясняя Нетти свои слова.

Нетти улыбнулась:

— Ты прав, Джесс. Уезжайте, пока не появились его братья.

Очевидно, незнакомец тоже не хотел лишних неприятностей, равно как не горел желанием привлекать к себе внимание, поэтому он сказал:

— Парень, я уезжаю, и тебе советую. Не стоит дожидаться грядущих несчастий, когда от них можно просто сбежать.

Джесс проследила, как он направился вниз по улице, к коновязи. Никто не пытался остановить его или отомстить за смерть Джейка. Она тоже не собиралась оставаться на месте и подвергаться опасности.

Джесс побежала в отель, покидала вещи в сумки и вышла через черный ход. Она торопилась, чтобы перехватить незнакомца до того, как он успеет покинуть город. Тот уже расплатился за лошадь и собирался уезжать.

— Подождите! — крикнула Джесси. Собравшись духом, она сказала:

— Разрешите мне поехать с вами. Мне надо только забрать лошадей.

Незнакомец оглядел улицу и не заметил никого, кто мог бы представлять опасность. Но он понимал, что некоторое время этому пареньку потребуется защита.

— Поторопись.

Джесс забрала лошадей, расплатилась с конюхом, оседлала своего коня и догнала незнакомца у того места, где покоился Большой Эд. Джесс поняла, что нашла того, кого искала. Теперь ей нужно убедить его поработать на Лейнов. Она совершенно не думала о том, как поедет назад с этим опасным и таинственным человеком, ей в голову не пришли мысли о том, что он сделает, когда узнает, что она — девушка. Джесс была так возбуждена и обрадована, что думала только об одном: «Я нашла его».

 

3

Они скакали уже около двадцати минут. Наконец Джесс крикнула:

— Подождите! Мы едем не туда. Я живу в другой стороне.

Незнакомец повернулся в седле и посмотрел на нее.

— Я еду в эту сторону. А тебе лучше поскорее убраться из города и отправиться домой.

Джесс поняла, что говорить нужно быстро. Она увидела в его карих глазах удивление, когда крикнула:

— Мистер, вам нужна работа? Мой отец ищет человека, который умеет обращаться с оружием. Поэтому я и приехал в этот город. Я искал подходящего человека. Нетти как раз собиралась сообщить мне имя одного такого, когда вмешался этот пьяный. Уилбор Флетчер хочет отнять у нас нашу землю. Вы такой опытный, вы сможете отпугнуть его и научить нас, как бороться с ним. Власти не могут нам помочь. Флетчер пытался купить наше ранчо, но мы не хотим его продавать. А теперь он пытается запугать нас и силой прогнать с земли. Нам нужна помощь, а то он убьет нас.

— Парень, я не вмешиваюсь в чужие дела. Один раз я тебя уже спас, так что отправляйся домой подобру-поздорову. Больше я за тебя сражаться не намерен.

— Но там вы вступились за меня безо всяких просьб с моей стороны.

— Если бы Джейк вышвырнул тебя вон или немного потрепал, я не стал бы вмешиваться. Но он собирался здорово тебя избить, а то и вовсе убить. Мне не нравится, когда молодых ребят калечат ни за что. Остановив руку Джейка, я тем самым бросил ему вызов. Одно дело было там, в салуне. Но я не вижу причин, чтобы еще раз рисковать из-за незнакомого мне человека. Я схватился с Джейком, хотя устал, был голоден и изнывал от жажды. Все, что мне надо было в салуне, это помыться и поесть. Я не получил даже стаканчика виски. Ты выбрал не того человека. Я сам забочусь о себе и не позволяю это делать никому другому.

Джесс заметила, что ее рассказ не оставил незнакомца равнодушным, но тот решил не показывать виду.

— Мы можем хорошо вам заплатить, — настаивала она. — Вы сможете выбрать любую лошадь на нашей конюшне. Мы купим вам самое лучшее седло. Если вы не сможете остаться надолго, то научите нас сражаться. Такой человек, как вы, имел дело с подлецами и знает, что делать. У нас нет такого опыта. Пожалуйста, поедем домой вместе со мной.

— Твои мама и папа зададут тебе хорошую трепку за то, что ты привезешь меня. Малыш, ты даже не знаешь меня. Может быть, я опасен. Я могу ограбить тебя и бросить здесь мертвым. И все подумают, что это сделали братья того пьяницы. Или я могу поехать с тобой, завоевать доверие твоей семьи, а потом предать вас и перейти на сторону вашего врага.

Джесс покачала головой.

— Вы опасны только для таких, как Уилбор Флетчер или тот громила. Если бы вы хотели обидеть меня, вы не стали бы отъезжать так далеко от города и не стали бы спасать меня. Вы совсем не такой плохой, как говорите. Если вас, мистер, преследуют власти, то нам на это наплевать. На нашем ранчо вы будете в безопасности. Нам действительно очень нужна помощь. Вы легко стреляете. Вы умны, ваши движения быстры. Коварный человек не будет тратить время на разговоры, если захочет пустить в ход пистолет или кулаки. Вы быстро и спокойно покинули город, то есть вы хотите избежать неприятностей и не привлечь к себе внимания. Я очень сожалею, что мое спасение помешало вашему отдыху и приятному времяпрепровождению.

— Парень, ты зря тратишь на меня слова и время. Мой ответ — нет. Единственное, что меня заботит, так это моя свобода и моя жизнь, и я не буду рисковать ими ни ради кого, ни ради чего. Я принадлежу сам себе и иду своим путем. Все, что у меня есть, — здесь, со мной. Пора бы тебе знать, что никто не будет ничего ни для кого делать без выгоды для себя.

Джесс вспомнила, как она описывала наемника своему отцу. Но сейчас она инстинктивно почувствовала, что те грубые слова, которыми она описывала воображаемого человека, мало подходили незнакомцу. Единственное, что совпадало с тем описанием, подумала Джесси, это быстрый ум, железная хватка и отличное мастерство. Потом она припомнила, что говорила ее бабушка: когда человек вступает в борьбу со злом, это делает его жестоким, хладнокровным и безжалостным. А этот человек, похоже, занимался этим не один раз. Он, вероятно, был очень одинок и несчастен. Это глубоко тронуло ее. Джесс представила, сколько боли и мучений пришлось пережить ему на его трудном пути. Чего он искал, ради чего терпел голод и лишения? Ради себя? Ради чего-то очень важного? Он искал потерянную правду? Или покой? Хотя он не выглядел холодным и бессердечным, каким сам себя считал. Возможно, усталость заставила его немного приоткрыться. Или же он старался скрыть свою доброту, чтобы не быть уязвимым. Но у Джессики не было сомнений, что он мог победить в борьбе с Уилбором Флетчером!

— Но вам будет выгодно помочь нам, — не сдавалась Джесси. — Я могу предложить вам удобную постель, горячую пищу, отдых и деньги. А взамен потребуется лишь защитить наше ранчо и работников от этого жадного ублюдка. Ваша лошадь так устала, что того гляди, упадет замертво, а в этом дешевом седле не так уж удобно ехать. Останьтесь, и вы получите и новую лошадь, и новое седло. Если Флетчер увидит, что у нас есть защитник и мы больше не боимся, он отступит.

Мужчина покачал головой, но Джесс протянула ему руку и сказала:

— Меня зовут Джесс Лейн. Мой отец — владелец ранчо под названием Бокс Эль, что в тридцати милях от форта Дэвис. Отсюда туда четыре дня пути на юго-запад. А как ваше имя? Если вы довольно изве…

— Нет, я неизвестен и не хочу этого, — перебил он, холодно глядя на Джесси. — Люди с именем лишены покоя и уединенности. Я не из этих мест и никуда не собираюсь ехать в поисках неприятностей. А зовут меня Наварро, малыш.

— Это ваше имя или фамилия?

— Просто Наварро. — То, что он назвал себя этому мальчишке, не имело никакого значения. В данный момент власти разыскивали Карла Брида-младшего. Наварро — имя совсем другого человека. Но едва он отказался от предложения Джесси, как ему в голову пришла мысль о том, что это отдаленное ранчо могло бы стать идеальным временным убежищем. Ему нужно было отдохнуть и сменить краденые лошадь и седло. Четыре месяца назад он сбежал из ужасной тюрьмы штата Аризона, в которой просидел два с половиной года. Наварро убеждал себя, что возьмет то, что ему нужно, и уедет, но что-то в невинных голубых глазах этого мальчишки заставило всколыхнуться его чувства. Эти глаза притягивали его, будили такие эмоции, какие он считал утерянными для себя уже много лет назад. Этот паренек любил свою семью и был готов на все для ее защиты. У Наварро ничего этого не было. «Почему бы не использовать их для своей пользы? — спрашивал он себя. — Из-за него мне пришлось засветиться в этом городишке, так что теперь этот маленький рыжеволосый парень у меня в долгу».

— Не хочу вас обманывать — у Флетчера есть наемники. Он очень коварный, хитрый и опасный. Это не будет легкой и быстрой работой. Но если вы будете на нашей стороне, у нас появится шанс победить. Без вас мы потеряем все.

Наварро снял шляпу, вытер рукавом лицо и снова надел шляпу. Его раздирали сомнения. Судя по описанию, этот Флетчер был ничуть не лучше Карла Брида, который заслуживал наказания. Какой смысл был спасать мальчишку, а потом оставить его одного и подвергнуть смертельной опасности? Наварро знал, что такое быть под пятой у жестокого человека. Он почувствовал сильную жалость.

— А что, если Флетчер не отступится или убьет меня?

— Тогда я убью его. Я не допущу, чтобы он отобрал наше ранчо или причинил вред моей семье. Я бы уже разобрался с ним, если бы не боялся угодить в тюрьму. Моя семья зависит от меня, и из тюрьмы я не смогу им помочь. Мы не можем представить доказательства против Флетчера, но знаем, что он виновен. Вы поможете нам доказать это или просто раздавить гадину. Вам не придется все делать самому или брать на себя весь риск. Я поеду с вами. Что бы ни случилось, мы не допустим, чтобы вас обвинили или вы попали в беду. Даю вам слово. Пожалуйста, Наварро, возьмитесь за эту работу. Вы нужны мне.

Наварро снова покачал головой. Эти голубые глаза гипнотизировали его, нежный голос странным образом завораживал его слух. «Ты, должно быть, устал! — успокаивал он себя. — И как же ты убьешь его? Ты даже о себе позаботиться не можешь».

Джесс показала на стоявшее вдалеке сломанное дерево.

— Видишь эту ветку?

Наварро посмотрел в сторону дерева и кивнул.

— Смотри. — Джесс вытащила пистолет и выстрелила. После этого она выпустила еще пять пуль. Все они попали в одну точку.

Пока она перезаряжала пистолет, Наварро произнес:

— Шу! Да тебе совсем не требуется помощь. Ты не впервые взял в руки оружие. Но в тебе есть что-то странное…

Джесс сразу обратила внимание на произнесенное Наварро индейское слово «шу» — на их ранчо часто бывали апачи. Но она ничего не ответила. — Мне надо было уйти из города незаметно и избегать неприятностей, чтобы никто не догадался ни о моей миссии, ни о моем поле. — Она сняла шляпу, и ее длинная коса упала вниз. — Меня зовут Джессика Лейн, но все называют меня Джесси. Такие мужчины, как Уилбор Флетчер, не боятся женщин, вне зависимости от того, как хорошо те умеют стрелять. И его наемники без колебаний убьют любую женщину, если она встанет у Них на пути. Наварро, я хорошо умею стрелять и ездить верхом, но эти навыки сейчас работают против меня. Ты будешь работать на нас? Назови свою цену. Мой папа согласится и заплатит тебе.

Джесс понимала, что это было рискованно и даже безумно, но она распустила волосы, и они разметались по ее спине блестящим каскадом. Может быть, женщина будет более убедительна, чем «паренек», а Джесс хотела использовать все средства, чтобы добиться своего. В конце концов если он согласится на эту работу, то рано или поздно выяснится, кто она на самом деле. Расправляя локоны, она услышала, как Наварро пробормотал: «Девушка…»

Наварро не мог закрыть рта от удивления. «Джесс» оказался женщиной, причем красивой. Ее глаза были голубыми, как весеннее небо. Ее волосы отливали, как скорлупа орехов под ярким солнцем. Струящийся поток этих волос придавал ей особенную стройность. Как завороженный, Наварро наблюдал за тем, как она вытирает грязь со своего лица грязным банданно. Ее полные губы притягивали к себе, и Наварро почувствовал, как сердце его бешено заколотилось при виде этих губ. У девушки были большие, манящие глаза, которые завлекали, как холодное озеро в жаркий день. Ее подбородок был приятно округлым, нижняя челюсть слегка выдавалась вперед. Она была примерно пять футов четыре дюйма ростом. Сам Наварро был шести футов ростом, и девушка была для него немного высоковата. Странно, думал он, какой же отец отправил ее одну…

— Наварро, что ты решил? Нам надо ехать, пока не совсем стемнело. — Джесс странно чувствовала себя под взглядом этих карих с зеленью глаз. — Ты отказываешься помочь и позволишь Флетчеру убить нас или собираешься заработать, используя свое умение?

Наварро глубоко вздохнул. Он понимал, что сделают наемники с этой красавицей, и эта мысль приводила его в ярость. Он также знал, что такое чувствовать свою полную беспомощность. Наварро был ей нужен, она ему поверила, если решила избавиться от маскировки.

Свои проблемы он не мог решить никак. Он мог только постоянно убегать от них и если он поедет с девушкой, это ничего не изменит в его жизни. Может быть, ему повезло, что он вступился за нее и схватился с этим пьяницей. Ведь больше никто не захотел вмешиваться, и Джейк вполне мог утащить ее наверх и…

— Ты что, с ума сошла? Как мог твой отец разрешить тебе отправиться в салун и искать там наемника? Тебя надо выпороть как следует за то, что ты вела себя как последняя дура. Поезжай домой, пока с тобой еще что-нибудь не случилось. Я не могу сражаться вместе с женщиной. Нас обоих убьют. — Хотя Наварро знал, что амазонки могут сражаться так же хорошо, как и мужчины, а иногда и лучше. В племени апачей женщины участвовали в набегах и войнах.

— Тогда я буду сражаться с Флетчером в одиночку. Это была моя идея — найти наемника, и отец в конце концов согласился с ней. Я не сошла с ума, отправилась в путь не одна. Со мной был Большой Эд — один из наших работников. Но вчера он погиб. Это был несчастный случай. Его лошадь испугалась гремучей змеи и сбросила его. Я похоронила его в двадцати пяти милях от города. Этот гнедой — его конь. Я была уже слишком близко от города, чтобы возвращаться назад. И к тому же у меня было очень важное задание. Может быть, ты ни в ком не нуждаешься и никого не любишь, но не я. Я готова пойти на любой риск ради своей семьи и своего дома. Мне очень жаль, что с тобой случилось что-то такое, после чего ты утратил чувства, потерял сострадание. Если тебе еще нужны причины, чтобы выполнить эту работу, то знай, мы заплатим тебе очень много. — Джесс заметила, что ее слова не оставили Наварро равнодушным, и быстро продолжила: — Все знают, что Сан-Анджело — жестокий город, здесь можно найти наемника. К тому же он ближе к нашему ранчо, чем Эль-Пасо или Уако. Я сидела там в салуне и ждала, когда появится человек, который мне нужен. И он появился. Это был ты. Если ты не согласишься, то мне придется отправиться в другой город и продолжить поиски. Или я вернусь в Сан-Анджело, рискуя быть узнанной. Но я не вернусь домой без стрелка, — твердо сказала она.

Взгляд Наварро стал тяжелым.

— Джесси, это глупо и опасно. На пути и в городе ты можешь встретить мужчин, которые без колебаний сделают с тобой все, что им захочется. Ты красивая женщина, и ты одна. Это безумство! Ты не Можешь так поступить.

Джесс тронули его комплимент, неприкрытая забота и тревожный взгляд.

— Тогда помоги мне. И я больше не попаду ни в какие неприятности.

Наварро явно был удивлен:

— Откуда ты знаешь, что я безопасен, что я не такой, как все? — обескураженно спросил он.

— Если бы это было не так, ты не разговаривал бы со мной таким образом. Я думаю, ты хороший человек, которому досталась горькая участь. По какой-то причине или причинам у тебя нет близких. Это твое дело, Наварро, я не буду лезть в это. Но ведь ты можешь взяться за предложенную мной работу? Разве плохо помочь кому-то, кто нуждается в этом, да еще и заработать на жизнь?

Наварро не знал, как ему относиться к этой девушке. Она немного пугала его, а он не любил бояться. Если бы Джесс знала правду о нем, хотя бы половину правды, то убежала бы прочь, как трусливый кролик.

— А братья у тебя есть? Твой отец? Работники ранчо?

Джесс решила, что этого человека можно победить, если быть с ним предельно откровенной:

— Папа уже стар, он не в силах бороться с Флетчером. У моего единственного брата изуродованы ноги, и он очень плохо видит. Том не может бегать, ездить верхом или сражаться. Дети в школе дразнили моего брата и насмехались над ним, и теперь я сама учу его дома. На нашем ранчо работают пятнадцать мужчин, а у Флетчера — двадцать пять человек. Наши работники очень хорошие люди, но только двое из них хорошо стреляют — Мигель и Джимми Джо. Папа боится, что если мы станем отстреливаться или сами нападем на Флетчера, это повлечет за собой еще большую беду. — Джесс не спускала глаз с Наварро. — Мы не хотим рисковать своими людьми. Они не просто наши работники, они наши друзья. Сначала папа не обращал внимания на то, что люди Флетчера крали наш скот и ломали изгороди, но становилось все хуже. Они стали убивать быков и лошадей и оставлять их как предупреждение. В городе наемники Флетчера все время задирают наших работников, хотя те стараются не связываться. По ночам мы выставляем вооруженную охрану. У нас уже было несколько пожаров — в курятнике, на сеновале и в других местах. На прошлой неделе у нас пропали телочки. Мы нашли их в трясине, они пытались выбраться. Вокруг было много следов всадников. Я не знаю, что Флетчер выдумает в следующий раз. Я думаю, папа не до конца понимает, насколько опасен наш враг. Папа сильный и гордый человек, но он не может сражаться, и это угнетает его. Наварро, я боюсь! Боюсь за свою семью. Я ненавижу свой страх и свою беспомощность. Я не трусливая, слабая или хрупкая женщина. На ранчо я работаю наравне с мужчинами, но с Флетчером я не могу справиться. Я знаю, это акт отчаяния, но я не могу придумать другого способа решить наши проблемы. В этом деле мне нужен такой напарник, как ты.

Ее искренность и умоляющее выражение лица вызвали его на откровенность.

— Джесси, я никогда никому не был нужен. Все меня только использовали. Я… — Наварро повернулся в седле и посмотрел в сторону города. — К нам приближаются всадники. Может случиться беда. Давай спрячемся.

Джесс завела гнедого в заросли кустарника. Наварро двигался за ней, но было уже слишком поздно. Раздались выстрелы.

Джесси вытащила винтовку и быстро спешилась. Поводья упали на землю. Наварро сделал то же самое. Они заняли оборону.

— Наверное, это братья Джейка, — произнесла Джесси.

Преследователи слезли с лошадей и засели по другую сторону дороги, недалеко от того места, где спрятались Наварро и Джесси. Началась перестрелка.

— Ваш брат начал первым! — закричал Наварро. — Я пытался отговорить его! Спросите любого в салуне! Он напал на эту девушку и чуть не убил ее!

Чтобы предотвратить стычку, Джесс тоже крикнула:

— Джейк напал на меня! Он был пьян и зол! Он пытался убить нас! Мы просто защищались! Спросите Нетти и остальных!

— Вы убили моего брата и поэтому умрете! — последовал ожидаемый ответ.

— Не надо было нам останавливаться и болтать так долго, — пробормотал Наварро. — Ты сбила меня с толку, и я потерял бдительность. Мы подставились.

— Прости, что отвлекла тебя, — ответила Джесси, — но мне надо было убедить тебя, пока ты не уехал. Я снова втянула тебя в неприятности. Смотри, они перемещаются.

Наварро тоже заметил движение в нескольких направлениях. Ему надо было выбросить из головы эту девушку.

— Они пытаются нас окружить. Следи за движением слева, а я займусь правой стороной. Мы не можем позволить им пересечь дорогу и напасть на нас.

Человек в центре открыл беглый огонь, чтобы прикрыть своих братьев. Наварро выстрелил в ответ. Пули чиркали о камни так близко, что это становилось опасным. Джесс поняла, что Наварро перестреливается, скорее всего, с Джошем Адамсом. Джесс знала, что он хороший стрелок. Нетти говорила, что он вообще лучше всех. А ее напарник, волновалась девушка, был ли он таким же умелым, как и нападавшие?

Человек справа попытался пересечь дорогу. Джесс выстрелила в него и попала в грудь. Он откинулся навзничь и упал в грязь. То же самое произошло с целью Наварро слева. В результате они выстрелили наперерез друг другу. Джесс попыталась переместиться, чтобы не находиться на линии огня Наварро, и ее заметил Джош. Он приподнялся, чтобы поточнее выстрелить. Тогда Наварро оттолкнул Джесс и выстрелил в сторону Джоша. Но это было сделано не очень быстро. Джош успел выстрелить первым.

Наварро упал, его пистолет отлетел в сторону. Джесс увидела, как кровь потекла по его виску. Ей тут же вспомнилась смерть Большого Эда. Девушка взмолилась, чтобы из-за нее не погиб еще один человек, особенно этот.

До нее донеслись ругательства. Джесс повернулась и увидела, что к ней приближается Джош и собирается снова открыть огонь. Она упала на землю, откатилась в сторону, перевернувшись несколько раз, и выстрелила.

Пуля попала Джошу в живот. Тот отрывисто вздохнул и попытался зажать рану рукой, но кровь сочилась у него между пальцами. Больше всего бандиты боялись ранений в живот, но в глазах Джоша пылала ненависть. Он снова двинулся к Джесси.

— Ты ранен! — закричала она. — Остановись! Если ты уйдешь, я не буду больше стрелять! — Джош знал, что мужчина, который был с ней, лежит на земле. Возможно, он мертв. У Джоша в пистолете оставалась одна пуля, и у него не было времени на перезарядку. Он решил, что женщина слишком напугана и не будет больше стрелять.

— Черта с два, сука!

Теперь Джош мог отчетливо видеть Джесси, но ни ее красота, ни то, что она была женщиной, не имели для него никакого значения. Он должен отомстить ей, убить ее, пока ужасная боль не сковала его.

Джесс тяжело дышала, глаза ее были широко раскрыты, сердце колотилось, во рту пересохло. Раненый бандит был опасен, он пугал ее. Джесс не знала, сколько патронов у нее осталось. Времени на то, чтобы выяснить это, у нее не было. Она не могла рисковать и ранить его еще раз. Джош был так разъярен, что будет продолжать приближаться к ней даже на четвереньках. На этот раз ей надо как следует прицелиться, выстрелить наверняка. Это было труднее, чем просто перестрелка или пальба по цели, которую плохо видно. Но если она этого не сделает, Джош убьет ее. И тогда Джесс сделала то, что должна была сделать, — она спустила курок, и Джош упал замертво.

Джесс подошла к Наварро и наклонилась над ним. Он был не медлительнее Джоша Адамса, но не мог одним выстрелом убить двоих. Он пострадал, спасая ее жизнь. Если бы он не оттолкнул ее в сторону… Девушка осторожно нагнулась вперед и прислушалась к биению сердца Наварро. Оно было слабым, но Джесс едва не закричала от радости. Она торопливо высвободила рубашку из джинсов и размотала тряпку, которой перетягивала грудь. Она много раз заботилась о раненых людях и животных, и вид крови не пугал ее. Джессика ножом отрезала достаточной длины полосу, чтобы сделать перевязку. Пуля сильно поранила висок Наварро, но рана была не смертельной.

Наварро задвигался и застонал, но не пришел в себя. Джесс перекинула его через седло гнедого и, чтобы он не упал, связала его руки и ноги обрывком веревки. Она понимала, что им надо убираться отсюда, пока не случились новые неприятности.

Затем Джесс расседлала лошадь Наварро и пустила ее пастись. Конь был слишком стар и устал, чтобы быть им полезным во время долгого путешествия. Кругом было полно травы, вода тоже находилась поблизости, так что, если и никто не подберет его, животное не пропадет. Пожитки Наварро и его седло Джесс также погрузила на гнедого. После этого она перезарядила ружье и пистолет Наварро и взяла их с собой. Усевшись на лошадь и взяв за повод гнедого, девушка устремилась прочь от города. Если им повезло и они остались незамеченными, то она успеет найти безопасное место для ночлега до наступления ночи.

Через час Джесс решила посмотреть, как себя чувствует Наварро. Его дыхание стало ровным, но он все еще не пришел в сознание. Начинало смеркаться, но она решила продолжать движение, пока они не окажутся на приличном расстоянии от города и от места перестрелки.

Но вот стало так темно, что продвигаться дальше было опасно. Джесс пришлось остановиться. Если бы не низкорослая растительность, из-за которой горизонт был виден на многие мили, она не смогла бы уехать так далеко в такой темноте. Она не смогла бы двигаться быстрее даже при полной луне. Вокруг росло множество мескитовых деревьев, кактусов, местами встречались каменные россыпи, и дальнейшее продвижение вперед могло привести к еще одному несчастному случаю. Кроме того, в ночи раздавались звуки, издаваемые животными, которые рыскали в поисках пищи. Это были ядовитые змеи, скорпионы, пауки и им подобные твари. Джесс не боялась только койотов. Они были слишком трусливы, чтобы напасть.

Девушка спустилась на берег реки. Там было спокойнее, чем на открытом пространстве пустыни. Ей не хотелось рисковать лошадьми, — ни ее хорошо подкованным, умным и непугливым Беном, ни гнедым. Джесс опустила поводья и спешилась. Затем она перерезала веревки, поддерживавшие Наварро, и начала опускать своего спутника на землю. Наварро соскользнул с седла и упал на нее всем телом. Джесс не удержалась на ногах и упала, придавленная телом находящегося без сознания мужчины.

Джесс выбралась из-под него и распрямила руки и ноги Наварро. Затем она расседлала Бена и гнедого и пустила их пастись. Ей не нужно было привязывать лошадей — Бен никогда не отходил от нее, а гнедой не стал бы уходить от другой лошади. После этого Джесс укутала Наварро его спальной подстилкой. Сама она устроилась рядом, чтобы ночью Наварро находился в поле ее зрения. Рана на голове требовала постоянного наблюдения.

Девушка побоялась развести костер, хотя ей очень хотелось выпить крепкого кофе. Порывшись в своей сумке с припасами, она нашла пару бисквитов. Тогда она заглянула в сумку Наварро. Улыбнувшись, она отметила, что они оба собирались в большой спешке.

Джесс разгорячилась от езды и поэтому быстро выкупалась. Она была уверена, что Наварро проспит до самого утра, ведь он был не только ранен, но и сильно устал. Без сомнения, прежде чем добраться до Сан-Анджело, ему пришлось проделать дальний путь. Джесс переоделась в чистые джинсы и рубашку, которые сидели на ней лучше, чем мешковатая одежда, используемая в ее маскараде. Она присела перед Наварро на колени, осторожно сняла повязку, осмотрела рану и перевязала голову снова.

Девушка разглядывала Наварро при лунном свете. Его волосы были шелковистыми и выглядели недавно подстриженными. Он зачесывал их ото лба на затылок. Одна прядь падала на лоб, что придавало его лицу игривость. Его густые брови нависали над глубоко посаженными глазами. Нос был широким и прямым. Чувственные, полные губы красиво смотрелись над массивным подбородком. На щеках были глубокие впадины до выдающихся вперед скул. Ей страшно захотелось провести рукой по этим щекам.

Джесс разглядывала его с восторгом. Наварро был высоким, мускулистым, хорошо сложенным, с красивыми руками. Его бронзовая кожа была гладкой и чисто выбритой. Белая повязка резко контрастировала с черными волосами и загорелым лицом. Джесс показалось, что в нем текла испанская или индейская кровь. Его черты подходили и той и другой расе. Хотя ей не было до этого никакого дела.

На Наварро была голубая рубашка, коричневая куртка и черные штаны. Джесс осторожно, чтобы не потревожить его, сняла с него кобуру. Потом она расстегнула ворот его рубашки. Она не могла сдержать себя и запустила руку под ткань, чтобы ощутить прикосновение его плоти. На его груди не было волос. Грудь была гладкой, но твердой, кожа была довольно прохладной по сравнению с ее горячими пальцами. Наварро был великолепен. Он ассоциировался у Джесс с диким и прекрасным жеребцом, что скачет в одиночестве по пустыне и которого нельзя поймать, пока он сам того не захочет. Наварро спал, и сон делал черты его лица гладкими и спокойными. Он был таким прекрасным, что у Джесс забилось сердце. Она почувствовала прилив желания. Он хотел быть непреклонным и жестким, но что-то в его жизни не давало ему сделаться жестоким. Джесс была рада этому.

Она снова посмотрела на его лицо. Сейчас этот человек был целиком в ее власти. Она увезет его к себе домой. Он спас ей жизнь, причем сделал это дважды.

Джесс думала о том, откажется ли снова Наварро работать на нее, когда придет в себя, как он отнесется к тому, что его ранили, а женщина спасла его. Любой мужчина мог бы обвинить женщину во всех этих злоключениях. Рассердившись, мужчины занимают круговую оборону, они становятся даже жестокими, чтобы скрыть свой стыд и проявленную слабость. Джесс не могла вообразить, как поступит в этом случае Наварро.

Она еще раз погладила пальцами его грудь и испытала наслаждение от этого прикосновения. Наварро наверняка счел бы безнравственным с ее стороны дотрагиваться до незнакомца столь интимным образом. Всю свою жизнь Джессика провела среди мужчин, но еще ни разу ее не охватывало такое страстное желание ласкать одного из них. Ее тело и разум охватили незнакомые чувства. Они не были неприятными, напротив, только немного пугали ее. Когда ее пальцы заскользили по его припухлым губам, Джессика представила, как целует эти губы, и на самом деле поцеловала их. Затем она взяла его руку и принялась разглядывать ее. Ладонь Наварро была большой и сильной, на ней виднелись следы мозолей от тяжелой работы. Ей показалось это странным для наемника, но мысли Джесс были о том, как эти руки станут ласкать ее, а не о том, как они работают.

— Опасен ли ты, Наварро? — мечтательно проговорила девушка. Она вытащила пистолет из его кобуры. Это был кольт сорок пятого калибра. — Скольких людей ты убил и за что? Кто ты? Откуда ты пришел? — Джесс погладила его темные волосы и улыбнулась. — Что ты скажешь мне утром? Ты поможешь нам? Я так надеюсь на это, правда, очень надеюсь. — Она переложила пистолет.

Джесс еще раз посмотрела на Наварро, прежде чем пойти спать. Ей очень хотелось узнать о нем побольше. Ей хотелось быть с ним вместе. Эта мысль удивила ее. Странным было то, что она чувствовала такую близость к этому незнакомцу. Но в нем было что-то такое, что притягивало ее, что-то помимо его привлекательной внешности.

— Может быть, вы опасны, мистер Наемник. Я знаю тебя всего несколько часов, но еще ни один мужчина не заставлял меня до такой степени почувствовать, что я женщина. А ведь ты думал, что я парень! От твоего взгляда сердце мое начинает прыгать, как дикий мустанг. Это безумие — привозить тебя домой.

«Успокойся, Джесси, — говорила она себе. — Это, наверное, от того, что он дважды спас тебе жизнь, и тебе требуется его помощь… Нет, дело не только в этом, и ты это знаешь. Но в чем? Откуда мне знать? Сколько мужчин, похожих на него, ты знала? Ни одного. Иди спать, девочка, а то он проснется и увидит, как ты им восхищаешься. Если он будет работать на тебя, то он должен видеть в тебе начальника, почти мужчину. Что хорошего получится из того, что он станет относиться к тебе как к женщине? Связь с наемником не для тебя. Господи, зачем ты вообще отправилась в эту дурацкую поездку?».

Джесс свернулась клубочком на своей подстилке, накрылась с головой и уснула. Она знала, что в случае опасности Бен предупредит ее.

На следующее утро Наварро проснулся рано. Голова его болела, но не очень сильно. Он знал, что нельзя потакать своей боли, поэтому постарался не обращать на нее внимания. Дотронувшись до головы, Наварро ощутил под пальцами бинт. Сначала его это смутило. Он находился на свободе, а не в грязной и темной камере. Над ним было бледно-голубое небо, его обдувал слабый ветерок. Наварро повернул голову и увидел рядом спящую красавицу. Она лежала рядом с ним, закутавшись в одеяло. У ее шеи рассыпались каштановые волосы. Они падали и на лицо. Наварро помнил, что его ранили, но не мог сообразить, как он оказался здесь. Он знал, что река, на берегу которой они были, располагалась к западу от города, а он направлялся на восток. Должно быть, эта девушка перевязала его рану и привезла сюда.

Мужчина поднял голову и огляделся. Рядом стояли два расседланных коня. Его коня, которого он, кстати, украл, рядом не было. Он понял, что Джесс отпустила его. У Наварро закружилась голова, и он был вынужден снова лечь.

С реки дул утренний ветер. Наварро не мог удержаться от того, чтобы не рассмотреть девушку. Джессика… Красивое имя для красивой женщины. Она была подобна амазонке. Утренний свет подчеркивал красоту ее рыжеватых волос и загорелой розоватой кожи. Ее рот слегка приоткрылся. Наварро захотелось тайком поцеловать эти губы, но он сдержал свой дикий порыв. Находиться рядом с такой женщиной было странным и возбуждающим. Чувствуя возбуждение от этой близости, Наварро посмотрел в небо и глубоко вздохнул.

Ему всеми силами хотелось избежать своих неприятностей, но, похоже, он попал в самую гущу неприятностей этой девушки. Он говорил себе «надо бежать», но не мог заставить себя подняться. Наварро уехал далеко от тюрьмы, но у него не было уверенности в том, что власти не станут его преследовать здесь. К тому же он не мог бежать день и ночь. Ему нужно было отдохнуть, расслабиться, насладиться свободой.

Но, решил Наварро, чем ему действительно хотелось бы насладиться, это лежащей рядом с ним женщиной. Как сладостно было бы прикоснуться к ее губам, погладить ее кожу, войти в ее плоть. Он имел возможность ограбить ее, изнасиловать или убить, как учили его апачи, но с Джесс он не мог сделать ничего подобного. И это было не потому, что она спасла его жизнь и предложила ему работу. Это было совсем по другой, весьма странной причине. И потом, она перенесла достаточно боли, а Наварро знал, что такое страдания. Он никогда не колебался, если возникали необходимость или желание совершить какой-либо поступок, но только не сейчас.

Наварро был рад, что его ранили в голову, а не в грудь. Если бы девушке пришлось снять с него рубашку, чтобы перевязать раны, она увидела бы отметины на его плечах и спине. Это были «подарки» жестоких охранников, которым нравилось избивать заключенных. Наварро было проще бросить Джесс на произвол судьбы, чем объяснять происхождение этих шрамов.

Мысли Наварро перенеслись к мрачным временам его прошлого. Он получил двадцать лет за кражу золота, совершенную бандой Брида, его отца. Наварро совершил побег, но был слишком слаб от побоев и голода, и уйти далеко ему не удалось. После этого его положение стало еще хуже. Грязная одежда, камера с неубранными нечистотами, вши, крысы. Малейшую поблажку приходилось вымаливать со слезами на глазах. Наварро морили голодом или давали еду, которую было невозможно есть, отправляли в карцер, «черную дыру», для исправления. Летом его ждала непосильная работа под палящими лучами солнца без капли питьевой воды, зимой — леденящий холод камеры. Наварро болел, но никто не лечил его. У него не было денег, чтобы подкупить охранников, не было родственников, которые могли бы позаботиться о нем. Наварро казалось, что надежда умерла навсегда.

Самым худшим было то, что его заперли в крохотном и грязном помещении. Иногда Наварро даже с нетерпением ждал, когда его поведут на работу, чтобы увидеть солнце, вдохнуть свежий воздух. Он больше никогда не вернется в эту преисподнюю. Он будет убивать, погибнет сам, но останется свободным. Если его вновь схватят, он совершит убийство, как он сделал это с охранником, чтобы совершить повторный побег. Теперь для него оставалось только одно — бежать вперед, опережая власти, ускользая от сил правосудия.

Наварро почувствовал горечь. Никто никогда не любил его, не нуждался в нем, даже мать и отец относились к нему с пренебрежением. Никто не помогал ему, когда случилась беда, никто не поддержал его, когда он порвал с прошлым. Если бы он не был связан со своим отцом! Быть полукровкой или ублюдком — достаточно плохо, но хуже всего быть и тем, и другим одновременно. От этого испытываешь стыд и ужасные муки. Для своих родителей он не значил ровным счетом ничего. Почему кто-то чужой должен испытывать к нему иные чувства?

Да, Джесс рисковала всем — своей жизнью, свободой, своим делом, чтобы спасти его. Она могла бы бросить его на произвол судьбы, но не сделала этого. Почему? Потому, что он дважды спасал ее? Потому, что он был ей нужен, чтобы помочь справиться с домашними неприятностями? Нет, Джесс спасла его от Джоша Адамса не только из благодарности. Она могла бы перевязать его раны и оставить одного. А в качестве уплаты своего долга оставить ему лошадь и седло. Да и для своей работы она могла бы найти более опытного наемника, чем Наварро. Любой согласился бы работать на нее за предлагаемую плату.

Поведение девушки озадачивало Наварро. Он не так уж много знал о дружбе, заботливости и самопожертвовании. Его родители, апачи и те белые, которые встречались на его жизненном пути, учили его, что он самый плохой, ублюдок и полукровок. И он перестал доказывать обратное. Но Джесс не оставила его, она посчитала, что рядом с ним ей хорошо. Может ли он рискнуть и помочь ей? Что ждет его на ее ранчо? Там он не сможет завести друзей, у него уже были неприятности после того, как он доверялся чужим людям. Ему надо все время быть начеку, чтобы не угодить в руки правосудия, а девушка будет отвлекать его внимание. Еще до того, как угодить в тюрьму, Наварро не рассказывал правды о своем прошлом. Он всегда чувствовал унижение, враждебность, ему приходилось обороняться от всех и вся. «Меня опять используют и причинят боль, — думал он. — Знай она правду обо мне, не стала бы со мной связываться».

Наварро до сих пор преследовали ночные кошмары о его ужасном прошлом. Иногда оно казалось ему сплошным страшным сном. А еще он понял, что хорошие сны, которые пытаешься запомнить, о воплощении которых мечтаешь, подобны воде, которая просачивается сквозь пальцы, как бы крепко ты их не сжимал. Нет, сон не может быть правдой, его нельзя удержать, все это глупость и ложь.

После второго побега Наварро спасся. Он ограбил лавку, где взял оружие, пищу и одежду, и пустил погоню по ложному следу. Он спрятался на то время, пока его разыскивали, а когда поиски поутихли, украл лошадь и уехал. Наварро стал вором, убийцей и конокрадом. Он не знал, куда ехать, что делать. Единственное, что ему оставалось, это все время находиться в пути, держать ухо востро и доверять только себе самому. Зачем он связался с этой отчаянной девушкой? Он взглянул на нее и увидел, что она просыпается. Наварро продолжал смотреть на нее, не отрывая глаз.

Джесс перевернулась на спину. Она привыкла вставать рано, даже если накануне сильно уставала. Девушка потянулась и зевнула. Открыв глаза и увидев над собой небо, она поднялась и огляделась вокруг. Ее широко открытые голубые глаза остановились на мужчине, рассматривавшем ее в упор. Джесс глубоко вздохнула и улыбнулась ему.

— Я уже было испугалась. Как ты себя чувствуешь? — спросила она, одергивая смятую рубашку и поправляя волосы.

— Как будто меня подстрелили, — ответил Наварро и улыбнулся в ответ. Улыбка вызвала у него странные ощущения. — Спасибо, что спасла меня. Зачем ты это сделала?

Увидев, что Наварро не сердится, Джессика снова улыбнулась.

— Я всегда возвращаю свои долги, Наварро. Ты дважды спас меня, так что я еще не расплатилась с тобой до конца. Я отпустила твою лошадь. Она была в не лучшей форме. Ты можешь взять гнедого, что принадлежал Большому Эду, и его седло. Папа не будет против, даже если ты откажешься работать на нас. Все твои пожитки я переложила в седельные сумки, — сказала Джессика.

Наварро заметил слева свою кобуру.

— Очень щедро с твоей стороны, Джесси. Теперь я чувствую себя твоим должником, потому что моя помощь не была такой уж большой. Теперь ты поняла, что такое быть на грани смерти. Ты все еще хочешь бороться с Флетчером и его людьми?

— Нам придется это делать, либо мы потеряем и ранчо, и наши жизни. Наварро, мы не отступим. Вряд ли тебе знакомо чувство страха. Ты сам можешь о себе позаботиться. Мы не можем. Иногда мне хочется пробраться в дом Флетчера и убить его. Но, хотя он отвратительный тип, это будет убийством. Я хочу победить его в честной схватке или добыть достаточно доказательств, чтобы передать его в руки закона. После вчерашнего я поняла, что смогу убить Флетчера, если придется.

— Тогда, думаю, мне придется помочь тебе. Но хочу, чтобы ты знала: были случаи, когда и я испытывал страх. Никто не хочет умирать. Бесстрашны только дураки. Дело в том, что страх надо использовать для того, чтобы он научил тебя осторожности, но никогда не позволяй ему одержать над тобой верх. Ты очень умная и хитрая. Твой трюк в городе мог бы сработать, если бы не Джейк.

— Он сработал еще лучше, чем надо было. Вместо Джоша я получила тебя. Джоша посоветовала мне нанять Нетти. И чтобы спасти нас, мне пришлось убить Джоша. Я оставила его лежать там, на месте перестрелки. Уверена, что тела найдут и похоронят. Мы находимся на востоке, в нескольких часах езды от города. Так что, вероятно, мы в безопасности. Сегодня тебе лучше отдохнуть, а завтра, как только рассветет, мы двинемся в путь. У тебя нехорошая Рана. Она пугает меня.

— Со мной будет все в порядке, — сказал Наварро, пытаясь подняться. — Мы можем… Ох… — пробормотал он, дотрагиваясь до головы. Он вновь почувствовал сильное головокружение. — Ого, меня будто черти кружат. На боль мне наплевать, но я не могу держать равновесие.

— Неудивительно. Сегодня тебе нужно отлежаться. Если нас и будут искать, то не здесь. Я сварю кофе и приготовлю завтрак. А ты немного полежи.

Наварро не хотел выполнять этот вежливый приказ, но тем не менее он ему подчинился. Он не заметил, как Джесс исчезла в зарослях. Она отправилась набрать хворосту и сделать свои «дела». За время ее отсутствия он сделал то же самое, превозмогая головокружение. Наварро почувствовал себя немного лучше. Люди из племени его матери учили его не обращать внимания на холод, жару, раны, жажду и голод. Воины-апачи никогда не жаловались ни на какие трудности. Утренняя Слеза учила его этому с колыбели, но его белый отец так этого и не усвоил. Только один раз в жизни силы покинули Наварро. Сидя в тюрьме, он позволил пыткам и жестокости сломить себя. Этого никогда не повторится, поклялся он сам себе, когда страшные воспоминания вновь навалились на него.

Он вдруг понял, что, если появится чужак, он сможет подняться на ноги. Наварро испытывал радость, принимая заботу и участие Джесси, ему нравилось, что она так печется о нем.

Джесс вернулась с охапкой хвороста и развела на берегу реки костер. Когда хворост немного прогорел, она поставила на него котелок с кофе. Затем она нарезала на сковородку солонины и, зачерпнув из котелка воды, замесила маисовые лепешки. Джесс готовила завтрак, а Наварро наблюдал за ней.

Она принесла ему седло, он облокотился на него. Девушка налила кофе в металлическую кружку и передала ему. Пока Наварро отхлебывал обжигающий напиток, она положила на тарелку мясо и лепешки. Джесс села на подстилку и принялась жадно есть. Она была голодна.

— Вкусно, — проговорил Наварро с набитым ртом.

— Спасибо. А теперь, раз мы стали друзьями и партнерами, может быть, ты скажешь мне свою фамилию?

— Наварро — вполне для меня достаточно. Когда люди узнают тебя слишком близко, они могут залезть в самую душу. Я никого не хочу туда впускать. Надеюсь, ты не возражаешь против этого.

— Хорошо. Наварро, так Наварро, — ответила Джесси. — Я знаю, как мужчины дорожат своей личной жизнью. Я выросла среди мужчин и знаю их очень хорошо.

— Ты замужем? — неожиданно спросил он.

— Нет. А ты женат?

— Не-а.

— Джесси, сколько тебе лет?

— Двадцать четыре. А тебе?

— Двадцать семь.

— Наварро, у тебя есть семья?

— Никого.

— А у меня, кроме папы и Тома, есть еще сестра и бабушка.

— Сколько им лет?

— Кому?

— Твоим брату и сестре.

— Ему тринадцать, а ей — двадцать. Она тоже не замужем.

Неожиданно их болтовня прервалась. Джесс отставила тарелку и взяла палочку. Она нарисовала на земле карту и сказала:

— Я живу здесь. Это хорошая земля, там много воды. Вот почему Флетчер так хочет получить ее. А сам он живет здесь, за горами, — показала Джесси. — Пока он не завладеет нашей землей, он не может расширять свои владения. Он зависит от ручьев, которые на его земле могут пересохнуть в любую минуту. Еще у него есть несколько скважин с ветряными насосами.

— Вы живете в самом центре земель, принадлежащих апачам и команчам.

— Ты бывал там? — спросила она.

— Нет.

— Команчей уже давно победили, и с ними у нас нет неприятностей. И никогда не было, потому что папа заключил с ними перемирие, как только приехал на это место. Эту мысль подсказал ему Джон Меузбэк из Фредериксбурга. В сорок седьмом году мистер Меузбэк заключил с ними мирный договор, и они никогда не нарушали его границ. Папа сразу завоевал их уважение и дружбу. Когда они приезжали к нему, он давал им табак, бусы, одежду, одеяла, посуду, но никогда виски или оружие. Он всегда держал про запас какие-нибудь вещи, чтобы дарить им. Индейцы любили его и доверяли ему. Он не был для них опасен, поэтому они никогда не были опасны для нас.

Наварро был заинтригован.

— А апачи? Я слышал, что они до сих пор совершают набеги в этом районе. Они живут по своим собственным правилам — грабь, но не давай ограбить себя, убивай, но не давай себя убить, бери в плен, но не попадайся сам, обманывай, но не дай обмануть себя. Во многих племенах больше ценится хитрость, чем отвага или сила. Смелый воин нужен только в случае опасности. Хитрый и удачливый вор для них более важен.

— А как же правда и ложь? Честь? Или они не боятся кары Господней?

— Это для них ничто. Они не поклоняются единому Великому Духу, как большинство индейцев. Они верят в Хорошего Духа и Злого Духа и думают, что землей правит Злой Дух. Ему они молятся перед битвами. Вот почему с ними так трудно установить мир. Они слишком отличаются от бледнолицых. Странно, что они не нападают на вас.

Джесс заинтересовало то, что он столько знает об апачах, но она не стала выспрашивать его. Наварро и так рассказал больше, чем она ожидала, так что лишние вопросы могли заставить его замолчать. Ей хотелось вести с ним непринужденную беседу, заставить его открыться перед ней.

— С апачами было труднее… — начала Джесси, протягивая руку к котелку с кофе. — Папа ходил к ним с двумя офицерами-инженерами. Они вышли из Сан-Антонио в феврале сорок девятого и направились к горам Дэвис. В их задачи входило разведать дорогу между Сан-Антонио и Эль-Пасо. Всего в походе участвовало тринадцать человек: два офицера, проводник, девять солдат и папа. Он вел дневник похода. Едва они вступили на эти земли, как их окружили апачи. Индейцы отвели их в свою деревню для переговоров. Среди индейцев пятеро были вожаками. После того как офицеры сумели убедить индейцев, что не представляют для них опасности, весь отряд отпустили. Папа сумел подружиться с пятью вожаками и даже с Гомесом, который был самым опасным. Когда в пятидесятом году папа вернулся на эту землю, чтобы обосноваться на ней, индейцы его вспомнили. Конечно, были случаи, когда папа обманывал их.

Джесс рассмеялась, а Наварро спросил:

— Но как? Ведь они сами мастера играть шутки. Подарки, конечно, дело хорошее, но когда они использованы, про них забывают. Человек, который однажды принес пользу, потом становится им не нужен. Индейцы живут ради убийств и грабежей, они впитали это с молоком матери. Если они заметят, что враг слаб, они сразу же нападут. Я достаточно путешествовал и знаю: нельзя ни на минуту терять бдительность. Сам я по глупости делал это несколько раз, как и теперь, связавшись с тобой.

Чтобы заставить Наварро перестать думать о его временной слабости и выведать побольше, Джесс спросила:

— О чем это ты? Они никогда не обманывали нас и не нападали. Может быть, это происходило потому, что они думали, отец обладает магической силой.

— Апачи никогда не нападет, если не уверен, что победит без больших потерь. Каждый индеец волен делать то, что хочет. Они выбирают вожака на короткое время, чтобы он возглавил налет или сражение. После этого вожак становится обычным воином. Если путешественники или солдаты не вооружены должным образом или не выставляют охрану, как, скорее всего, было в группе твоего отца, они нападают безжалостно. Как только оказываешься на территории апачей, за тобой неусыпно начинают следить. И ты их не увидишь, пока не будет уже слишком поздно. Апачи следят за всем и всеми. Они очень хитры и терпеливы. Когда они вцепляются в добычу, то не отпускают ее, даже ценой смерти. Они изучают, сколько у тебя людей, какое у них вооружение, какое имущество, какой распорядок дня. Если они увидят, что ты силен, то ты спасен, даже если их больше по численности. Апачи никогда не занимают оборону. Но если добыча им очень понравилась, то у тебя не будет шансов на спасение, даже если силы будут один к десяти. Индеец Чиз, которого белые называли Кочиз, был мастером в таких операциях.

— Наверное, поэтому они так уважали папу, — сказала Джесси. — Он сотни раз применял разные уловки. Они боялись причинить ему вред, ведь они так суеверны. Он много раз рассказывал мне о тех Днях. — Джесс обхватила колени руками. — С помощью волшебного стекла он показывал им, как может увеличивать предметы. Он зажигал огонь с помощью солнечных лучей и куска стекла. Еще он использовал спички, «волшебные палочки», как они их называли. Папа показывал фокусы с порохом, магнитом и компасом. Он разрешал им посмотреть сквозь луну, и это было для них настоящим волшебством. Это даже пугало некоторых индейцев. — Джесс улыбнулась, представив себе эту сцену. — Однажды папа поставил в чернильницу белый цветок, и тот почернел, но не засох. Индейцы не могли поверить, что человек может менять цвет живого растения. Он заставил их поверить в то, что его плащ обладает силой и может противостоять дождю, а это был обычный дождевик. Папа все время задавал вопросы и слушал, относился к индейцам с уважением, просил показать ему их приемы. Он демонстрировал им ловкость рук, они думали, что он может достать пулю или монетку из-за уха. Это восхищало их и пугало одновременно. Индейцы верили, что он лекарь, наделенный могучей силой и умом. Перед отъездом он подарил пяти вожакам особые подарки, так называемые волшебные дары. Папа подарил свой топорик и всякое такое другое остальным знатным воинам. Он хотел, чтобы эти люди были на его стороне, когда он соберется поселиться на этой земле. Гомесу он подарил лошадь. Для них лошадь это все равно, что для нас деньги. А вожди подарили папе ожерелье из амулетов. Они сказали, что эти амулеты защитят его от всех апачей. Так оно и случилось. На нас не нападали даже покинувшие племя. Когда индейцы заезжали на нашу землю, они не причиняли вреда никому, даже животным, если на них было клеймо нашего ранчо.

— Джесси, это поразительно. Должно быть, твой отец очень умный человек, раз сумел перехитрить индейцев. С его стороны было мудро использовать свои знания, а не силу, чтобы завоевать их расположение. Индейцы научены тому, чтобы ненавидеть все расы, особенно белых и мексиканцев. Они видят врага в каждом, кто не принадлежит племени апачи. Это объяснимо, так как мексиканцы за деньги добывали скальпы апачей, а белые отобрали их лучшие земли и вступили в сговор с мексиканцами. Вся земля на западе — пастбища, водоемы, самые лучшие территории — была отобрана у индейцев белыми. Ты знаешь о том, что именем бледнолицего индейцы пугают расшалившихся детей, как вы пугаете своих детей привидениями?

— Я никогда раньше об этом не слышала. Наварро, ты многое узнал за время своих путешествий. Я мало где была и мало кого видела. Наверное, это здорово так много видеть и знать, быть совершенно свободным.

— Человек не может всегда идти туда, куда он хочет, и делать то, что хочет.

Джесс уловила горечь в его словах.

— Из каких ты мест? — спросила она.

— Я отсюда и оттуда, я везде и нигде. Я все время в движении.

— У тебя нет места, которое ты называешь домом? — осторожно спросила девушка.

— Нет. Ни дома, ни семьи. Только я и мои ноющие ноги.

Без раздумий и колебаний Джесс предложила:

— Ты можешь оставаться на ранчо сколько захочешь, Наварро. Наши работники считают ранчо своим домом и нас — своей семьей. Многие из них живут у нас много лет. Наверное, это очень тяжело не иметь никого близкого, не иметь родного угла.

— Я никогда не обращал на это внимания, — возразил он. Наварро постарался, чтобы его голос звучал твердо, хотя он испытывал совсем другие чувства под взглядом ее нежных голубых глаз.

— Наварро, все по-своему ищут любви, мира и счастья. Может быть, именно этим ты и занимался все эти годы. Кто знает, вдруг ты полюбишь ранчо и наших ребят и захочешь остаться.

— Нет. Когда я долго нахожусь на одном месте с одними и теми же людьми, то начинаю испытывать беспокойство.

— Может быть, ты находился долго не с теми, с кем надо, — сказала Джесси.

— Женщина, я не собираюсь с этим спорить, но мужчину не так легко изменить.

— В этом я уверена. Я все время живу в окружении пятнадцати, а то и тридцати мужчин. Я знаю, какими вы, мужчины, становитесь упрямыми, когда приходится меняться, пусть даже немного. Это как война.

— В нашей жизни так мало неизменного, Джесси, так мало вещей, которые мы можем контролировать. Нам нравится то, что знакомо, что легко. Поэтому мы не любим попадать в неприятности или ходить по лезвию ножа.

— Маленький светлый уголок в страшной и темной комнате?

Наварро немного подумал, затем сказал.

— Это мудрые слова.

— Ба говорит нам это, когда случаются неприятности. Она говорит, что всегда есть светлые места в этом мире зла и печали, места, где мы обретем покой и безопасность.

— Кто такая ба?

— Моя бабушка, мать моего отца. Она старая, но она замечательная. Наша ба добрая и мудрая. Она управляет домом, стоит на втором месте после отца.

Наварро рассматривал сидящую перед ним девушку. «Сильная, но нежная», — думал он. Может, она и ее ранчо и есть его тихий уголок во всех его неприятностях? В его жизни было совсем мало таких светлых мест. Может быть, было безрассудно ехать туда. Он может потерять бдительность. Джесс обладала какой-то магической силой. Он может испытать желание обладать этой женщиной и ее мирным домом, зная, что не может обладать ими.

— Наварро! Как ты себя чувствуешь? Ты выглядишь очень странно. Может, мне стоит еще раз посмотреть твою рану? — Джесс встала на колени рядом с ним.

Наварро сидел спокойно и молча, пока она разматывала бинт и осматривала синяк и рваную рану. Ему хотелось, чтобы она прикасалась к нему. Ее прикосновения были нежными. Наварро закрыл глаза и представлял, как она трудится над ним. Он услышал, как Джесс дотянулась до седельной сумки. От нее пахло свежестью и чистотой. Он понял, что она переоделась этой ночью. Наварро заметил, что одежда уже не сидит на ней так мешковато, как раньше. Он чувствовал целительное прикосновение ее пальцев. Девушка осторожно смазала его рану каким-то средством и снова забинтовала ее.

Джесс присела на корточки и посмотрела на Наварро. Казалось, он заснул. Вспомнив о том, как она разглядывала его прошлой ночью, Джесс покраснела. Непонятно почему ее охватила дрожь. Ей казалось, что рядом с ней горит жаркий огонь. Ее колени касались его бедра, она ощущала его тепло. Девушка не могла понять, почему прикосновение ее плоти, заключенной в одежду, к его плоти вызывает в ней возбуждение. Она знала, что может отодвинуться, но ей не хотелось этого делать. Джесс сказала себе, что такое поведение опасно и просто безумно.

— Так лучше? — наконец спросила она.

Наварро открыл свои зеленоватые глаза.

— Ага.

Когда Джесс начала вставать, он схватил ее руки и поднес к своему лицу. Джесс наблюдала за тем, как он рассматривает ее ладони.

— Натруженные руки. Нежные и добрые, — пробормотал он. — Спасибо, Джесси, — добавил Наварро и отпустил ее так резко, будто прикоснулся к огню.

Джесс почувствовала себя немного напряженно в этой незнакомой ей ситуации. Она была одна рядом с красивым мужчиной. Его прикосновения вызывали в ней бурю незнакомых эмоций. Бабушка всегда говорила ей, что нельзя дразнить мужчину тем, что не можешь ему дать. Джесс мало знала о таинственном характере незнакомца и ничего не знала о его прошлом. Наварро мог быть опасен. Но эта опасность не имела ничего общего с ее физическим состоянием. Ей казалось, что ее бьет лихорадка, ее тело пронизывали неведомые волны. Джесс не знала, что надо говорить, как себя вести. Судя по выражению лица Наварро, он тоже не знал, что ему делать. Но, похоже, у них были одинаковые желания, один и тот же голод толкал их друг к другу.

Джесс не могла винить мужчину в том, что он испытывал возбуждение. Они были уже взрослыми. Они были одни в таком месте, которое больше походило на романтический остров любви, чем на дикую пустыню. Хотя Джесс считала себя некрасивой, но знала, что хорошенькая. Неважно, что она одета как мужчина. У нее женская фигура. Бабушка говорила ей, что иногда мужчине надо совсем немного, чтобы достичь пика возбуждения. Ей было интересно, желал ли ее Наварро, но она одернула себя при этой нехорошей мысли.

Наварро прервал ее размышления.

— Джесси, ты нервничаешь рядом со мной? — спросил он. — Ты боишься меня? Не надо.

Джесс ответила хриплым голосом:

— Наварро, я не боюсь тебя. Я просто устала. Последние несколько дней были для меня очень трудными. — Поднимаясь, она добавила: — Лучше я соберусь, чтобы… чтобы мы могли уехать, если нагрянет беда.

Джесс надела ботинки. Потом она собрала тарелки и пошла к реке их мыть.

Наварро внимательно наблюдал за ней. Если он не ошибался, она впервые солгала ему. Она нервничала из-за него, как он нервничал из-за нее. Если это происходило по одной и той же причине, он не станет ничего предпринимать. Джессика Лейн была особенной женщиной. Наварро нравилось то, что она заставляет и его почувствовать себя особенным. Ему хотелось быть рядом с ней долго, как бы безрассудно это ни показалось. Он знал, что не сможет, ради нее же самой.

Эта мысль удивила Наварро, ведь его учили брать то, что он хочет, тогда, когда захочет. Так говорили его отец и мать. А он хотел Джессику Лейн. Наварро хотел ее больше, чем какую-либо другую женщину, больше, чем что-то еще в жизни. Он не знал, как ухаживают белые, но знал, что ни один порядочный мужчина не завалит ее на подстилку и не возьмет силой. Не потребует от нее этого взамен на помощь, в которой она так нуждалась.

Наварро мог бы обмануть ее и заставить покориться, но это было бы неправильно. Это слово обожгло его. Неправильно? Его родители говорили ему, что делать неправильные вещи — лучший способ мужчины вести себя. Самая высокая честь ждала того, кто поступал плохо. Но, похоже, Наварро так в это до конца и не поверил. Может быть, поэтому он никогда не принадлежал ни к одной из сторон. Он нарушил законы белых и законы краснокожих, оба эти мира видели в нем врага. Да какое кому дело, думал он, что он предпринял, чтобы выжить?

Джесс собрала вещи и думала о том, чем занять оставшееся время, на что потратить мысли и силы. Ей хотелось, чтобы они были уже на пути домой. Несомненно, предстоял долгий и трудный день, но больше всего ей не хотелось думать о грядущей ночи под полной луной наедине с ним.

 

4

Наварро притворился, что спит, прислонившись к седлу. Ему казалось, что он слишком беспечно разговаривал с Джесси. Его беспокоило то, что она так легко вызвала его на откровение. Но в этом и была ее особенность — Джесси, целеустремленная и легкая, а он встречал немного таких людей. Временами она заставляла его напрячься, а временами — полностью расслабиться. Она была красивой, он хотел ее, но не только это привлекало его. Больше всего ему нравилась ее внутренняя красота. Наварро не мог себе представить, что станет с ним, если он останется с ней надолго, как это повлияет на него. Он понимал, что не может перестать осторожничать. Она умна и сразу догадается о том, что он скрывает от нее секреты. А когда человек чего-то не знает, он всегда подозревает худшее.

Наварро укорял себя за то, что рассказал ей об апачах. Она могла догадаться о его постыдном происхождении. Если другие могли, взглянув на него, сказать, что он полукровка, то и она могла тоже. Так почему это не имело для нее значение? Большинство людей не хотело знаться с полукровками. Шу. Даже его имя действовало на других, словно обнаженное клеймо каторжника. А может, ему стоит сменить имя, ведь его родители не были женаты. Карл Брид не считал нужным жениться на индианке, даже после того, как она принесла ему сына. Наварро понял, что ему надо установить некоторые правила в общении с Джесси. Главное — сохранить собственное спокойствие. Однако трудно будет отступать назад, да ему этого и не хотелось.

Джесс догадалась, что Наварро проснулся и о чем-то думает. Она заполняла водой фляги и размышляла о том, как мало она, в сущности, знает о нем. Она пыталась проанализировать то, что он рассказывал ей. Джесс не могла забыть слова, произнесенные им перед нападением братьев Адамс. Что же вызвало в нем такую тоску, такое опустошающее чувство собственной ненужности никому? Почему никто не любил его? Что-то ужасное заставило его запрятать поглубже свое сердце, попытаться заставить его молчать. И тем не менее он производил впечатление человека глубоко ранимого, жаждущего внимания, тепла, уважения. Он был одинок и растерян. И он был нужен ей.

«Непонятно, — думала Джесси, — почему он так беден, почему он не может позволить себе новую лошадь и седло. Его руки говорили о том, что он много работал, так почему же у него нет денег? Одежда его была вполне приличной, волосы недавно стрижены, оружие новое. И в то же время вещей у него было совсем мало». Она пожалела, что не посмотрела, что лежит в его седальных сумках, пока он спал, но ей стало стыдно при этих мыслях.

Перед ужином девушка совершила небольшую прогулку, осторожно ступая по каменистой почве.

Вернувшись к костру, Джесс обнаружила, что Наварро исчез. Она прислушалась, но ничего не услышала. Оглянувшись по сторонам, она не заметила никаких следов. Она знала, что он не ушел совсем, так как лошадь и седло оставались на месте.

Джесс подошла к своей лошади, которая паслась на берегу реки, обняла черно-белую шею жеребца и погладила его. Он потерся мордой о ее плечо.

— Можем ли мы доверять ему, Бен? — прошептала девушка. — Такой человек, как он, может быть непредсказуемым. И почему при нем я чувствую себя так…

Вдруг рядом с ней появился Наварро, и Джесс замолчала. Она наблюдала, как он приближается, не сводя глаз с ее лица. Снова она испытала странную дрожь и попыталась переключить внимание на животное.

Наварро подошел с другой стороны от лошади и спросил:

— Кусается?

Джесс продолжала гладить шею Бена.

— Обычно нет, но он недолюбливает незнакомцев. Он защищает меня и не позволит никому ездить на нем. У Бена тонкий нюх, он предупредит нас в случае опасности.

Наварро почувствовал, с какой теплотой она произносит эти слова.

— Хороший конь. Гнедой тоже. Ты уверена, что отец не выпорет тебя за то, что ты отдала его? — Последние слова Наварро были шутливыми, но он произнес их серьезным тоном.

— Конечно нет. Папа разрешает мне делать то, что я считаю нужным. Скорее всего, он скажет, что лошадь — недостаточная награда за то, что ты дважды спас меня. Папа нас никогда не наказывал, хотя, думаю, в последнее время он хотел бы наказать мою младшую сестру. Иногда она становится просто невыносимой. Она очень красивая и образованная, но при этом избалованная и взбалмошная.

Подумав о сестре, Джесс издала протяжный вздох. Интересно, что скажет Мэри Луиза о красивом и загадочном Наварро и что он скажет о ее сестре? Джесс посмотрела на свою мужскую одежду и вспомнила красивые платья своей сестры, выглядевшей, как настоящая леди. Разве сможет она состязаться с такой красавицей в глазах Наварро? Ее взгляд вновь пересекся с его взглядом. Джесс покраснела.

— Прости, не следовало мне говорить о сестре. Просто она доставляет отцу столько неприятностей после своего возвращения из школы.

Раздосадованная воспоминаниями о требованиях Мэри Луизы нанять прислугу, Джесс постаралась отогнать мысли о сестре.

— Обе лошади принадлежат отцу. Карлос помогал укрощать их. Бен позволил мне приручить его. Он один из тех диких существ, которых надо полностью переделывать, прежде чем они начнут служить.

Взгляды Джессики и Наварро вновь встретились. Чем ближе они придвигались друг к другу, тем сильнее ощущали взаимное странное напряжение. Рука Наварро медленно прикоснулась к ее руке, лежавшей на спине Бена. Он как бы случайно задел ее, гладя лошадь. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, а потом одновременно отвели глаза.

Он думал о том, имеет ли ее последнее высказывание отношение и к нему.

— Преданная лошадь — это очень важно. Она может быть защитником. А плохой конь может стать потерей.

Наварро еще раз нежно погладил Бена. Джесс спросила:

— Ты сердишься, что я отпустила твою лошадь? Я не имела права отпускать ее без твоего разрешения. Но я растерялась и не знала, что делать.

— Джесси, мой конь был стар, он сильно устал. Он пробыл у меня недолго, так что мы не были старыми друзьями. Моего настоящего коня украли, а для меня имел значение только он.

Наварро посмотрел вдаль и глубоко вздохнул. Ему сделалось нехорошо от этой неприкрытой лжи.

— Я не мог завести новую лошадь. Я некоторое время был без работы. Поэтому решил принять твое предложение. Деньги, лошадь, седло, жизненный комфорт — все это звучит довольно заманчиво.

Наварро ничего не сказал о влечении к ней, но Джесс постаралась скрыть свое разочарование.

— Мы не обсудили твои деньги. Наемники берут дорого?

Наварро смотрел, как заходящее солнце золотит своими лучами ее рыжеватые волосы. Ее голубые глаза смотрели настороженно. Она напряглась, напряжение чувствовалось и в ее голосе.

— Не знаю. Я не наемник. Это слишком опасная работа. Мне нравится оставаться живым.

Эти краткие и неожиданные фразы заинтриговали Джесси. Она задумчиво смотрела на Наварро некоторое время, потом сказала:

— Но ты такой быстрый и внимательный. Ты выхватываешь свой пистолет быстрее, чем другой успевает глазом моргнуть.

Наварро пожал плечами.

— Адамс был пьян и двигался медленно.

— Это не умаляет твоих способностей. Я видела, как ты вел себя там. Тебе, наверное, часто бросают вызов?

— Я стараюсь не выставлять напоказ свое умение, поэтому мне угрожают не так уж часто.

Джесс спросила с явным недоумением:

— Разве ты жив до сих пор не благодаря своему оружию?

— Я держусь особняком, не показываюсь в городах, не сую нос в чужие дела, и это часто помогает мне. Если дела не ладятся, я уезжаю.

— Я не это имела в виду. Как ты зарабатываешь на жизнь?

— Всем, что подвернется под руку, когда в этом появляется необходимость.

— Темные делишки? — дерзко спросила девушка.

Наварро усмехнулся.

— Я думал, это не имеет для тебя значения и ты не будешь причитать по этому поводу. Ты и так уже знаешь обо мне больше, чем кто-либо. За два дня с тобой я сказал больше слов, чем за три года. Я ведь одиночка.

Джесс снова покраснела. Надо сказать, она за эти два дня тоже краснела больше, чем за предыдущие несколько лет.

— Прости. Мне не хотелось проявлять излишнее любопытство. Просто я хотела поближе познакомиться с тобой. А ты, Наварро, довольно разговорчив для человека, который не любит говорить.

Он понял, что несколько обидел ее. Уже вежливее он сказал:

— Джесси, ты можешь говорить со мной, сколько тебе захочется, но не жди от меня ответов на все твои вопросы. Слишком много вопросов заставляют меня нервничать, мне так и хочется сорваться с места. Я ничего не могу с этим поделать. Это моя натура. Я спокойно чувствую себя, перекинувшись с тобой парой слов, но на большее меня не хватает.

Его последние слова несколько успокоили Джесси, и она продолжила свою слегка льстивую речь:

— Наварро, прошу тебя, не дай моей болтовне и слишком настойчивому отношению оттолкнуть тебя от меня. Я привыкла к открытому общению с мужчинами. Единственные незнакомые люди, с которыми я встречалась, были сезонные рабочие, которых папа нанимал осенью или во время клеймения скота. Некоторые из них приходят к нам каждый сезон. На ранчо только пятнадцать постоянных работников. Я постараюсь больше не надоедать тебе и попрошу об этом папу и работников. Но это будет трудно. Они будут досаждать тебе, пока не привыкнут к тебе, а ты не привыкнешь к ним. Наши ребята очень дружелюбные, всегда подшучивают друг над другом. Если они это делают, значит, ты им нравишься, они тебе доверяют, считают своим. Так что не нервничай и не покидай нас. — Джесс рассмеялась и добавила: — Я вспомнила, какую шутку они сыграли с Большим Джоном. Он негр и чаще всего работает на кузне. Раньше он был рабом, но папа выкупил его и дал ему свободу. Большой Джон очень суеверный. Один из работников обрядился в белое, словно привидение, а остальные сделали вид, что не видят и не слышат, как этот призрак бродит вокруг сарая. Джефферсон, еще один чернокожий, что работает у нас, сказал Большому Джону, что только человек, обреченный на скорую смерть, может видеть призраков. Тот с ума сходил, пока не понял, что над ним просто смеются. — Джесс снова рассмеялась: — Но Большой Джон здорово на них отыгрался. Однажды ночью он вдруг начал вопить, что на нас напали индейцы. Все повыскакивали наружу, а Большой Джон тем временем насовал им в постели репьев. Ты бы слышал, как они кричали и ругались, когда легли обратно в свои кровати. А Большой Джон сказал, что это сделал тот самый призрак.

— А ваши ребята не надоели друг другу со своими шутками?

— Конечно нет. Им нравятся шутки. Таким образом они снимают напряжение после тяжелой работы, проявляют свою привязанность друг к другу. Они никогда не делают ничего злого, что может причинить вред. — Джесс глубоко вздохнула. Наступал вечер. — Давай я приготовлю ужин, и мы ляжем отдыхать. Если твоя голова в порядке, мы отправимся в путь завтра утром.

— Немного побаливает, но я нормально себя чувствую. Головокружение совсем прошло.

— Мне надо осмотреть рану и сменить повязку.

— Не надо. Я лягу спать так. Не хочу, чтобы рана снова открылась.

На самом деле Наварро не хотел снова испытать возбуждение от ее прикосновений.

После ужина, состоявшего из бобов, жареного хлеба и горячего кофе, Джесс вымыла в реке тарелки и убрала их. Ужин прошел в полном молчании. Когда солнце начало садиться, Джесс набрала хворосту, чтобы утром разжечь костер. Девушка отодвинула свою подстилку от подстилки Наварро, когда тот отошел от их лагеря. Теперь, когда он стал поправляться, стало опасным спать с ним так близко.

Вернувшись, Наварро раздосадованно отметил эту ее попытку провести грань между ними. Он молча занял свое место.

Джесс спала в ту ночь как убитая. Вероятно, это произошло потому, что накануне она спала очень мало, охраняя сон Наварро.

Пока она спала, Наварро смотрел на нее. Он понял, что на ранчо ему придется держать себя в руках. Еще он подумал о том, что придется, придумать какую-нибудь историю для отца Джесс и их работников, чтобы не вызвать у них подозрений. Лучше ему побыстрее убить этого Флетчера, получить плату и убраться. Таким образом, они с Джесс не будут подвергаться опасности со стороны закона, Флетчера и их самих. «Нет, — спорил Наварро сам с собой, — не удастся победить их врага и не привлечь ничьего внимания. Может быть, ему стоит уехать от нее завтра утром?» И снова сомнения охватили его. Нет, думал он, если он бросит ее, то ей одной придется добираться до дому, одной бороться с этим негодяем.

Кроме того, Джессика Лейн ему нравилась, ему было приятно находиться рядом с ней. Почему бы не продлить это удовольствие при соблюдении определенной осторожности?

Их третий совместный день начался с завтрака, сопровождающегося якобы случайными взглядами. Собрав вещи, они сели на лошадей и отправились в путь по берегу реки Кончо. Джесс рассказала Наварро, как они ехали с Большим Эдом и где делали привалы. Наварро решил придерживаться этого маршрута.

Джесс позволила Наварро ехать впереди. Мужчины всегда считают, что это их обязанность. Дорога была не трудной, но они не могли пуститься вскачь по каменистой местности. Солнце еще не начало палить, и это весеннее утро было наполнено блаженством. Когда заросли мескита не заслоняли Наварро от Джесси, она смотрела на него. У него были широкие плечи и мощная шея. Верхом он ехал так, словно родился в седле.

Когда утром она собирала вещи, он спустился к реке, чтобы помыться и переодеться. Теперь на нем были голубая рубашка, коричневая куртка и джинсы. Темные волосы падали на воротник. На мускулистых бедрах Наварро висели две кобуры. Он только один раз оглянулся на нее, и она в который раз замерла при виде его красивого лица.

Во время первого привала они были Немногословны. То же самое произошло и во время остановки в полдень. В пути Наварро был совсем другим, чем когда они отдыхали два дня назад. Он все время был начеку. Может быть, он считал, что его разыскивают власти Сан-Анджело или друзья братьев Адамс пустятся в погоню. Наварро часто оглядывался по сторонам, но старался не встречаться взглядом с Джесси. Она поняла это по тому, как он отводит глаза, заметив, что она на него смотрит. Джесс боялась, что он снова погрузится в себя. Наверное, у него было мало женщин и он не знал, как с ними обращаться. Она молила только о том, чтобы его отношение к людям не заставило его отказаться от работы, пока они не доберутся до ранчо.

К вечеру Наварро выбрал место для ночлега.

— Как тебе это местечко?

— Замечательно, по-моему. Я приготовлю ужин, а ты займись лошадьми. — Джесс посмотрела на него и примирительно улыбнулась. — Прости, я привыкла командовать работниками, так что, пожалуйста, не обращай внимания на мой начальственный тон, если я забудусь с тобой.

— Вы и есть начальник, мисс Лейн, а я — наемный работник. Не беспокойся об этом.

Джесс снова улыбнулась такой сговорчивости.

— Работники зовут меня Джесси, а не мисс Лейн, так что не надо соблюдать формальности, когда мы приедем домой. — Немного поколебавшись, она добавила: — Если ты передумаешь до того, как мы приедем, я пойму тебя. Трудно согласиться рисковать жизнью ради незнакомых людей. Но я заплачу тебе за то, что ты проводишь меня домой. Лошадь и седло останутся твоими вне зависимости от того, что ты решишь.

— Ты уже передумала насчет меня?

— Конечно нет. Но я переживаю из-за того, что вынудила тебя согласиться на эту работу, когда ты был слаб. Я боялась, что, обдумав все как следует, ты поймешь, насколько опасна твоя задача.

Наварро поднял со лба шляпу.

— Если я сейчас откажусь, то стоит мне скрыться из виду, как ты поедешь в другой город искать наемника?

Джесс смотрела ему прямо в глаза.

— Нет, не поеду. Джейк и его братья дали мне хороший урок. Если ты уедешь, то я сама рассчитаюсь с Флетчером. Слишком долго мы терпели, избегали еще больших неприятностей. Теперь пора вернуть ему долги.

— И как ты это сделаешь?

— Отплачу ему его же монетой. На этот раз он будет моим учителем.

— Именно это я хотел предложить, когда мы будем планировать наши действия. Пошлем ему записку, в которой пообещаем сделать то же самое, что он сделает нам, только последствия будут хуже. Мы вызовем у него ярость, Джесси, а потом выполним свои обещания, если он не уберется восвояси. Только все надо сделать так, чтобы он не мог доказать, что это наших рук дело. Ты же не хочешь, чтобы закон оказался на его стороне.

— Мы сделаем все, чтобы не попасть в тюрьму, в то время как этот негодяй будет разгуливать на свободе!

Он заметил, как в ее голубых глазах вспыхнули ненависть и решительность.

— А если мы совершим ошибку и попадемся? Тюрьма не место для женщин.

Джесс содрогнулась при мысли, что это возможно.

— Даже не думай о таких ужасных вещах. Мы будем умны и осторожны.

— Чего только ни случается, Джесси. В тюрьмах сидит много невинных людей или тех, кто думает, что они не виновны. Там есть и те, кого вынудили или обманом заставили совершить те или иные поступки. Почему бы тебе не нанять представителя закона? Или того, кто может легально противостоять Флетчеру?

Джесс повторила ему то, что говорила о представителях закона своему отцу.

— Ты еще умнее, чем я думал. Иногда закону нельзя доверять.

— Тебя волнует, что, возможно, нам придется нарушить закон?

— Нет, если нас не поймают.

— Хорошо. Не могу сказать, что мне это нравится, но это может быть необходимо.

— Ты готова сделать все, чтобы победить этого разбойника?

— Что ты имеешь в виду?

— Все, Джесси, все что угодно, лишь бы победить.

Наварро не разъяснил свои слова, и Джесс плохо поняла его. Это как с братьями Адамс — убить или быть убитым. Да, Наварро. Я сделаю все, чтобы мои родные были живы, а наш дом обрел мир.

— А если Флетчер захочет тебя в обмен на перемирие?

Вопрос застал ее врасплох. Джесс удивило, что Наварро задает такие вопросы после того, как они целый день почти не общались.

— Никогда, — ответила она. — Я лучше умру. Никогда я не позволю этому ублюдку прикоснуться ко мне.

Ее последние слова задели Наварро, который считал себя ублюдком-полукровкой.

— Но ты же сказала «все что угодно». Если он запросит такую цену, то твоя семья тоже может погибнуть.

— Моя семья не потребует от меня такой жертвы. Они этого не допустят. Папа и наши парни пристрелят его прежде, чем он сможет взять меня. Я имела в виду все, но не это. Кроме того, Флетчер никогда не проявлял ко мне интереса.

— Это не значит, что у него нет этого интереса. Он женат?

— Нет. Флетчеру за тридцать, он богат, у него были хорошие родители. Плохо, что они не смогли как следует воспитать его. Он здесь пару лет. Он очень завистлив. На этой земле он хочет построить скотоводческую империю. У него уже есть сто тысяч акров, на которых пасется около тридцати тысяч голов скота и лошадей. Но ради воплощения своей мечты Флетчер готов на гнусные дела. Он не может расширить свои владения, не завладев нашим ранчо. На него работают двадцать пять работников, что много для такого хозяйства. Ясно, зачем ему так много людей. Чтобы запугивать нас.

— Странно, что он себя так ведет. Ты уверена, что нет другой причины, почему он хочет завладеть вашей землей?

— Я не знаю. Я не думала об этом. На юго-западе от нас, в горах, есть серебро. Но на нашей земле нет ничего ценного. Мы боремся друг с другом за заключение контрактов по поставкам для расположенных поблизости войск. Иногда речь идет о значительных суммах, но Флетчер и без того богат.

— Разве человек может быть доволен тем, что у него уже есть?

— Нет, но большинство людей не убивают и не воруют, чтобы получить еще больше. Разве не так? Может быть, я не совсем понимаю все это, ведь я так мало где была, кроме ранчо.

— А ты вышла бы замуж за представителя закона, если бы он помог тебе?

Джесс снова была сбита с толку ходом его мыслей. Что он пытается выяснить? Может быть, он представитель закона, который скрывает свое истинное лицо? Может, он работает тайно? Поэтому он помог ей и не причинил никакого вреда? И, услышав ее историю, решил поехать на ранчо, чтобы выяснить ее намерения? Если все это было правдой, в чем Джесс сомневалась, то что ей ответить? Наварро дал ей почувствовать, что такое безопасность, что такое быть женщиной, быть желанной. Она часто ловила на себе его ласкающие взгляды, словно он не мог контролировать свой взгляд и свои чувства.

— Ну, так как? — спросил Наварро еще раз, так как Джесс молчала.

Снимая с Бена седло, она ответила:

— Кто знает, на что способен ради жизни, пока не наступит критический момент? Чтобы жить, я убила Джоша. Думаю, это будет зависеть от того, кто он и насколько нам понадобится его помощь. — Девушка поставила на землю седальную сумку. Наварро не стал продолжать этот разговор, поэтому Джесс отправилась за хворостом для костра.

Наварро расседлал своего гнедого и отправил обеих лошадей пастись. Погрузившись в свои мысли, он направился на прогулку вдоль берега реки. Когда он вернулся на место привала, ужин был почти готов.

Когда Джесс вручала ему тарелку и кружку, их руки дважды соприкоснулись.

— Так значит, ты не выйдешь за проходимца, но могла бы стать женой законника? — спросил Наварро.

Джесс не могла понять, почему он вновь начал этот разговор. Она села на землю, скрестила по-турецки ноги и отхлебнула кофе.

— Надеюсь, мне не придется связывать свою жизнь с негодяем, несмотря на самое отчаянное положение или одиночество, — ответила она. — У всех есть свои слабости, но от этого люди не становятся плохими. Что касается представителей закона, то я не могу представить себе, что нас могло бы связывать. А почему ты спрашиваешь об этом?

— Просто проверяю, что в твоем представлении «хорошо», а что «плохо». Мне надо было выяснить, насколько ты отчаялась, как настойчиво ты хочешь победить. Я предпочитаю заранее знать, на что способен человек. Я не хочу подставлять свою шею, если ты готова заключить с врагом сделку, чтобы сохранить землю. Такой способ сохранить жизнь слишком дорог.

Джесс почувствовала, что его слова относятся не только к ней. В них слышалась боль.

— Ты имеешь в виду индейцев, которые отправляются в резервации, чтобы выжить? — спросила она, откусывая кусочек солонины.

Наварро вздрогнул.

— Я думаю, это то же самое. Иногда человек дорого платит, чтобы выжить. Удивительно, сколько за это можно отдать.

— С индейцами обращаются просто постыдным образом. Думаю, мир всегда был устроен сложно.

— Нет ничего легкого, Джесси, за что стоило бы бороться.

— Наварро, ты очень умный человек. Вместе мы одолеем Флетчера.

— У тебя уже много сложностей. Его так просто не остановишь. Не слишком полагайся на меня. Я один. Откуда ты знаешь, что такой бродяга, как я, не уйдет, если станет слишком жарко?

— Иногда и один в поле воин.

— С чего ты взяла, что я тот самый воин?

— Каким бы ты ни был, ты умный и храбрый. Именно такой мне и нужен.

— Ты могла ошибиться.

— Разве?

— Честно говоря, я не знаю. Я никогда раньше ни за кого не сражался. Всегда или оказывался посередине между сторонами, или держался в стороне. А если Флетчер предложит мне больше, чем ты?

— Папа говорил, что наемник может предать нас. Но ты сказал, что ты не наемник. Если ты убежишь к Флетчеру, мне придется убить тебя, если мы столкнемся лицом к лицу. Или ты убьешь меня. Я могла ошибиться относительно тебя, но думаю, этого не произошло. Я молю и надеюсь, что не ошиблась. Если ты подумываешь о том, чтобы перейти на сторону врага, не надо тебе со мной ехать.

Наварро тронуло то, что при этих словах в ее глазах блеснули слезы. Ее голос стал хриплым от волнения.

— Тебя волнует то, что ты можешь стрелять в меня?

— Да. Меня также взволнует, если это придется сделать кому-то другому. Я понимаю, что мы едва знакомы, но это не так уж сильно проявляется, особенно, когда ты не замыкаешься в себе на долгие часы. Мы вместе всего три дня, а мне кажется, что прошло намного больше времени. Наварро, мы можем стать друзьями, хорошими друзьями. Я в этом уверена. Может быть, тебе даже понравятся и ранчо, и наши ребята, и ты захочешь остаться у нас надолго.

— Обещаю, Джесси, я буду рядом сколько потребуется для выполнения работы. После этого я пойду своей дорогой. Я не смогу остаться, даже если мне понравится. Я никогда не мог долго оставаться на одном месте. Не говори, что мне стоит попробовать. Если я остановлюсь, у меня возникнут проблемы. Я нелегко завожу друзей, так что не жди от меня многого. И еще я могу обещать тебе, что Флетчер никогда не переманит меня к себе. В любом случае я выполню эту работу. Как только я все выполню и ты будешь в безопасности, я уеду. Не проси меня остаться. Я не могу.

Джесс тронуло то, что ее безопасность теперь тоже стала его делом. Но он все равно держался от нее на расстоянии. За Джесс ухаживало очень мало мужчин, так с какой стати Наварро должен делать это? Хотя ей хотелось бы, чтобы он за ней поухаживал.

— Откуда ты знаешь, что будет завтра?

— Мне двадцать семь лет, и я знаю себя, свою жизнь. Я даже не могу позволить себе отряхнуть дорожную пыль со своих сапог.

— Потому что ты так хочешь или потому что ты вынужден так поступать?

— Ты опять стала слишком любопытна, — холодно осадил он ее.

— Еще раз прости, Наварро. Давай закончим еду и ляжем спать. Я устала, а завтра предстоит трудный день.

— Как ты говоришь, откуда знать, что готовит нам завтрашний день? — усмехнулся он.

— Некоторые вещи можно предвидеть.

Наварро пожал плечами.

— Ты права, если смерть не опередит тебя.

— Опередит или нет, но завтра все равно наступит.

После ужина Джесс убрала посуду, умылась в реке, расчесала волосы и заплела косу. Когда она закончила все свои дела, Наварро уже лежал на своей подстилке, закрыв лицо шляпой. Джесс тоже легла.

— Спокойной ночи, Джесси, — сказал он, не поднимая шляпы с лица.

— Спокойной ночи, Наварро, — ответила девушка, поворачиваясь на бок, чтобы не испытывать соблазна смотреть на него. Джесс думала о том, что он становится действительно немногословен, когда речь заходит о ней. «Если смерть не опередит тебя», — эхом проносилось в ее мозгу. Наварро вызывал в ее сердце самые сумасшедшие чувства, и ей не хотелось сдерживать их. Джесс будет просить его остаться, несмотря на его предупреждение. И ей не хотелось умирать прежде, чем она испытает силу его страсти.

На следующий день они ехали по-прежнему молча. Наварро ехал первым. Он сказал, что голова у него совсем прошла, и снял повязку во время полуденного привала. Рана была закрыта волосами, поэтому Джесс пришлось взять с него слово, что там все в порядке. Осматривать рану она не стала. Гнедой ему понравился, а судя по тому, как животное ласкалось к нему во время остановок, оно ответило Наварро взаимностью. Наварро все время был начеку. Джесс понравилось то, что он так осторожен и опытен.

Во время остановок он был еще более напряжен, старался не встречаться взглядом со своей спутницей. До захода солнца они добрались до истоков реки. Наварро предложил перебраться на другую сторону, чтобы ненароком не столкнуться с кем-нибудь, кто тоже мог ехать этим путем. Было еще светло, поэтому он взял винтовку и отправился на охоту.

— Меня не будет некоторое время. Это на тот случай, если ты захочешь искупаться.

Джесс не мылась толком с ночи на понедельник, когда Наварро был без сознания. Сегодня был уже вторник. Она торопливо набрала хвороста, взяла одежду и отправилась поискать уединенное место для купания. Наварро проявил себя джентльменом, так что она надеялась, он не будет подглядывать за ней в такой пикантный момент. Девушка разделась и вошла в реку. Вода была холодной, и Джесс охватила дрожь. Она быстро помылась, насухо вытерлась и оделась. Затем она распустила волосы по плечам, не заплетая их. Те пряди, которые она обрезала для маскировки, вьющимися локонами обрамляли ее лицо.

В ожидании Наварро она замесила тесто для лепешек и поставила вариться кофе. Наварро вернулся, неся в одной руке кролика, а в другой — свою винтовку. Она подняла голову и увидела, что он, не отрываясь, смотрит на нее. Он встряхнул головой и медленно приблизился к ней, протягивая кролика.

— Спасибо. Хорошо, что нам не придется сегодня вечером опять есть солонину.

Когда Джесс забирала у него тушку, их пальцы соприкоснулись.

— Пойду помоюсь, пока ты будешь готовить, — сказал Наварро. Он торопился покинуть лагерь, чтобы не видеть ее. Он не возвращался до тех пор, пока ужин не был готов.

Джесс протянула ему тарелку с бобами, мясом и хлебом. Она обратила внимание на то, что он старательно избегал прикосновения к ней. Наварро сел рядом и принялся за еду. Может быть, он старался удержаться от того, чтобы сделать ей предложение? Или хотел показать, что она не интересует его как женщина? Или боялся, что она отвергнет его? Может быть, она напрасно убедила себя, что так же нравится ему, как он ей. Как тяжело будет переубедить его, если он решил навсегда остаться один!

Ужин прошел в гробовой тишине. Джесс разделалась с посудой, проверила Бена и уселась на свою подстилку.

— Наварро, что случилось? Ты такой молчаливый сегодня.

Конечно, обычно он ехал молча, но на остановках всегда разговаривал.

Его ответ прозвучал несколько грубо:

— Я слишком уж расслабился в твоем присутствии, наговорил лишнего. С тобой мне слишком хорошо.

Джесс улыбнулась.

— Разве это плохо?

— Такой человек, как я, не может вести себя подобным образом, если хочет остаться в живых.

— Что опасного в том, что мы станем друзьями?

— Я теряю бдительность. Джессика Лейн, ты чертовски красивая и соблазнительная женщина. Я никогда раньше не был знаком с настоящей леди и не знаю, как себя вести. Нехорошо это, что мы здесь одни.

Джесс почувствовала, как забилось ее сердце.

— Мне редко говорят такое. Спасибо тебе, Наварро.

Он удивленно взглянул на ее красивое лицо. Он ощутил частое биение своего сердца.

— Разве на ранчо у тебя нет парня?

— Нет. Наши работники для меня как братья, а в округе не так уж много мужчин.

— Эти пастухи, они что, слепые или просто дураки?

Джесс рассмеялась, чтобы немного снять напряжение, возникшее между ними.

— Я выросла среди них, работала с ними с утра до ночи, поэтому они считают меня своей маленькой сестренкой или даже своим парнем. Однажды я стану их хозяйкой. Папа оставит ранчо мне. Том не сможет с ним управиться, а Мэри Луиза, скорее всего, продаст ранчо, чтобы сбежать оттуда.

— Сомневаюсь, что они видят в тебе сестру, Джесси, — не сдавался Наварро.

— Если это и так, то никто этого не показывает. Может быть, это связано с тем, что в один прекрасный день они будут работать на меня. Мы вместе ухаживаем за скотом, лечим больных животных, чиним изгороди, клеймим быков, все это мы делаем плечом к плечу. Может быть, я заставляю их слишком много работать, чтобы у них оставались силы смотреть на меня, как на женщину. Мне все равно, главное, работе это не мешает.

— Как же они могут не смотреть на тебя, не думать о тебе?

Джесс уставилась в полупустую тарелку.

— Когда я в мужской одежде, по уши в грязи, думаю, они забывают, что я девушка. Я же провела тебя и других в городе. Я не слишком женственна.

— Откуда у тебя такая бредовая мысль?

Джесс посмотрела на Наварро. Его голос прозвучал сердито.

— Из опыта прошлого и из зеркала.

— И то, и другое лгут. В городе ты смогла всех одурачить потому, что очень умная и хотела, чтобы тебя не узнали. Если ты захочешь изобразить женщину, у тебя это получится лучше, чем у многих. Ты считаешь себя сыном твоего отца потому, что от тебя ждут этого. Ты знаешь все, кроме того, чего ты на самом деле хочешь. Чего ты хочешь, Джесси, а не твоя семья, твое чувство долга?

— Моя сестра очень красива, она настоящая леди. Никто никогда не забывает, что она или бабушка — женщины. Я — другое дело.

— Это происходит потому, что ты сама об этом забываешь.

— Наварро, трудно одновременно быть и работником на ранчо, и женщиной.

— Трудно быть одновременно и сыном и дочерью.

— А ты откуда знаешь? — вспыхнула Джесси, ощутив, что начинает злиться.

— Из твоих рассказов. Все только ради твоей семьи. Ты готова пожертвовать всем ради них. А чем ты готова пожертвовать ради себя самой?

Его последний вопрос застал ее врасплох. Джесс не знала, что ответить.

— У меня есть все, что мне нужно: хорошая семья, дом, они тоже готовы ради меня на все.

— Даже твоя сестра? Джесси, она может отдать свою жизнь ради тебя? Сделает ли она все ради защиты семьи и дома? А твой брат? Бабушка? Твой отец? А может, они просто сдадутся, если обстоятельства окажутся сильнее их?

Джесс поняла, что он говорит серьезно. Она спросила себя, что сделали бы другие ее родственники под угрозой смерти.

— Мэри Луиза сдалась бы, а Том, бабушка и папа нет. Я тоже нет.

— Если твой отец так тебя любит, то почему он рискует твоей жизнью?

— Это не он, это я. Твои рассуждения о семье и доме очень циничны.

— У меня нет ни того, ни другого, и откуда мне знать, что это такое? Я хочу понять, что тобой движет, прежде чем мы приедем туда.

— Любовь, гордость, честь, жажда мира. Наварро, об этих понятиях ты знаешь?

— Очень немного.

— Может быть, поэтому ты не можешь понять.

— Может быть.

Джесс отставила тарелку в сторону.

— Если хочешь, я могла бы рассказать тебе об этом.

— Я, как тот дикий жеребец, должен сам хотеть быть взнузданным и прирученным.

— Это необязательно. Ты вполне можешь знать эти вещи и оставаться свободным. Некоторые наши работники хлебнули много горя, прежде чем пришли на ранчо. Большой Джон был рабом. Отец Джимми Джо бил его и заставлял работать до изнеможения, пока тот не сбежал. Мигеля до сих пор разыскивают мексиканские власти. Его подставил человек, который хотел завладеть его землей. Он убил всю семью Мигеля, а потом Мигеля обвинил в том, что он застрелил одного из работников этого негодяя. Если бы Мигель не сбежал, его бы повесили. У остальных тоже тяжелое прошлое, но мы никого никогда не осуждаем. Ранчо стало их домом, там они живут в мире и спокойствии, могут уйти от нас, когда им захочется. Не знаю, что сделало тебя таким язвительным, но это может погубить тебя, если ты не переменишь своих чувств. Ба говорит, что постоянная борьба делает человека холодным, жестким и безжалостным. Не становись таким. Наварро, пока еще не поздно, найди место, где ты будешь спокоен. Если этим местом не станет ранчо, то пусть оно будет где-то еще. Только поторопись. — Девушка увидела муку в его взгляде.

— Джесси, для меня нет такого места.

— Если ты захочешь, оно будет.

— Я не могу захотеть.

— Почему?

— Не жди от меня ответа, я не могу тебе ничего сказать. Давай лучше ложиться спать.

— Хорошо, Наварро, прекратим этот разговор. Я не хочу, чтобы ты снова проболтался. Еще кофе?

Он протянул Джесс кружку, она наполнила ее.

— Спасибо.

— Не за что.

Джесс улеглась на свою подстилку.

— Спокойной ночи, Наварро.

— Спокойной ночи, Джесси.

Он допил кофе и лег.

На следующий день Наварро и Джесс продолжили свой монотонный путь по каменистой местности. Дорога была сухой и пыльной, вокруг на многие мили не было ни души. Временами налетал ветер, который срывал с них шляпы, забирался под одежду. Вокруг расстилались заросли мескита и кактусов. На небе не было ни облачка, но, по счастью, день выдался не слишком жарким. Путешественники миновали заросли дикой тыквы, пробившей себе путь сквозь камни. Ветер шевелил траву, стояла почти мертвая тишина.

Вот появились заросли юкки, затем местность стала гористой, показались плоские холмы. Справа и слева от них ветер закручивался в небольшие смерчи.

В полдень Наварро и Джессика перекусили холодным мясом и хлебом, оставшимися от завтрака. Они не стали разводить костер и варить кофе, поэтому запили еду тепловатой водой. Ехали они бок о бок, изредка перекидываясь парой слов, но настоящего разговора не получалось.

Перед тем как подъехать к перекрестку под названием Лошадиная Голова, Наварро насторожился и привстал в седле. Он внимательно изучал местность.

— Слишком много пыли. Кто-то приближается сюда. Давай скроемся. Я не хочу неприятностей.

Он отвел лошадей в ложбину, находившуюся на приличном расстоянии от дороги. Всадники спешились.

Джесс приятно удивило то, что он помог ей слезть с лошади. Она же была опытной наездницей. Наварро отвел лошадей в более закрытое место ложбины и привязал их к кустам. Он вернулся к ней и притаился на обрывистом краю. Протянув руку, он втащил ее к себе. Их взгляды на минуту встретились, но время для этого было явно не подходящим. Они внимательно осматривались сквозь заросли мескита, готовые в любую минуту спрыгнуть вниз и спрятаться.

— Это могут быть солдаты, караван повозок или бандиты, — рассуждал Наварро. — Столько пыли не могут поднять один-два человека. Лучше, если нас не увидят.

— Ты думаешь, они нас заметили?

— Нет. Мы ехали слишком медленно, чтобы оставить заметные следы.

— Мы поэтому поехали этой дорогой?

— Ага. Она не самая короткая и быстрая, если учесть, что мы останавливаемся на отдых и попоить лошадей, но здесь все видно на многие мили. Поэтому это наиболее безопасный путь.

Наварро и Джесс наблюдали за тем, как облако пыли приближается к ним все ближе и ближе. Группа наездников с запасными лошадьми ехала прямо на них. Наконец до их слуха донеслись обрывки разговоров. Вокруг было много зарослей, они спрятались на большом расстоянии от дороги, но Наварро сказал:

— Теперь давай вниз.

Он сполз по обрывистому краю и помог Джессике сделать то же самое. Они лежали рядом на животах, он обнял ее, прикрывая своей рукой ее спину.

— Когда они подъедут, не двигайся и не разговаривай, — прошептал Наварро. — Звуки разносятся здесь далеко.

Джесс подчинилась его вежливому приказу. Когда всадники подъехали еще ближе, Наварро сполз ниже, увлекая ее за собой. Он перевернулся на спину и прижал голову девушки к своей груди. Джесс не сопротивлялась. Наварро лежал неподвижно. Джесс следовала его примеру. Она чувствовала силу его объятий, тепло его тела, слышала биение его сердца, вдыхала его запах. Рядом с Наварро она чувствовала себя в безопасности. Она расслабилась, прижалась к Нему щекой и обняла его за талию. Джесс закрыла глаза. Наварро казался ей чудесным сном, и больше всего на свете ей хотелось продлить этот сон, сделать его реальностью.

Прошло много времени. Всадники уехали далеко. Джесс лежала в объятиях Наварро так тихо и спокойно, что он решил, что она заснула. Ему было так приятно обнимать ее, что он не хотел разжимать рук. Восемь лет своей жизни он прожил вместе с племенем его матери, племенем апачи. Наварро знал, как важны для мужчин женщины, хотя в это трудно было поверить, глядя, как его белый отец обращается с Утренней Слезой. Хотя среди индейцев мало женщин носили имена, мало кого оплакивали после смерти, жизнь все равно была сосредоточена вокруг них. У одного из самых удачливых мужчин племени было много жен, и он делал все, чтобы доказать, что может содержать их. Однажды он потерпел неудачу во время набега, и его жены перестали обращать на него внимание, они насмехались над ним. Из-за этого индеец долго ходил сам не свой, пока не вымолил их прощение, привезя много подарков. Он зависел от их расположения, вел себя так, как будто это было самым важным в его жизни. Хотя никто никогда открыто не говорил об этом.

Женщины-апачи предпочитали удачливого вора отважному воину. Они соглашались стать второй, третьей, четвертой женой разбойника, который приносил много добычи. Если у мужчины была одна жена, это означало, что он беден и на долю его жены выпадало много работы. Так как у апачей женщина сама могла выбирать себе мужа, им, как правило, становился тот, у кого уже были жены. Эти женщины были жадными и эгоистичными, им хотелось иметь мужа, который приносил бы им подарки, добытые грабежами. Смелость требовалась от него только тогда, когда нападали бледнолицые солдаты. Наварро никогда не интересовали эти женщины. Он помогал своей матери и никогда не помышлял о жене. Кроме того, никто не стал бы гладить его лошадь, привязанную к вигваму, что означало у индейцев принять предложение от мужчины. Ведь Наварро мечтал только о том, чтобы стать хорошим воином, а не вором.

Джессика Лейн совсем не была похожа на тех женщин. Она была сильной, смелой, честной и трудолюбивой. Она восхищалась честью, мужеством и отвагой воина. Джесс хотела бы стать женой и другом мужчины, а не делить его с другими, чтобы облегчить свои домашние обязанности. Похоже, ее не интересовали украшения и косметика. Она никогда не упрекала мужчину за проявление слабости, как было с ним, когда его ранили.

Наварро вспомнил, что она говорила о любви, чести и гордости. Гордость имела для него значение, но о любви и чести он знал немного. Его жизнь была наполнена опасностями. Удивительно, как он только дожил до двадцати семи лет. В тюрьме у него произошел срыв, но Джесс вновь заставила его почувствовать себя сильным и несгибаемым. Ее отношение к нему вызвало у него чувство собственного достоинства. До встречи с ней Наварро и не подозревал, что на самом деле ищет мира и спокойствия в этой жизни. Он хотел обладать ей, но не только в сексуальном плане. Джесс затронула его душу, всколыхнула надежды на другую, лучшую жизнь. На ее ранчо многие с темным прошлым начали новую жизнь. Сможет ли он это сделать? Сколько пройдет времени, пока власти не отыщут его и не схватят? Что подумает Джесси, если узнает о его происхождении и жизни, замешанной на убийствах? Наварро покрылся испариной от переживаний. Шу, она была необыкновенной женщиной!

Джесс почувствовала, как напрягся Наварро. Она услышала, что его сердце забилось сильнее, дыхание ускорилось, почувствовала, как влажна его рубашка.

— Они уехали, — наконец сказал он, чувствуя, что дальше лежать становится опасно.

Беги, Наварро! Сбрось с себя это наваждение, пока не попал в ловушку!

Джесс подняла голову, и их взгляды встретились. Он увидел, что ее тело напряглось так же, как и его. Только у Джесс еще, к тому же, горели щеки и взгляд стал туманным. Наварро подумал о том, знает ли она, какими глазами смотрит на него. Он не знал, правильно ли истолковал ее взгляд. Если он ошибся и сделает сейчас неправильное движение…

 

5

Наварро хотелось поцеловать ее, обнять и не выпускать из своих объятий, но он опасался, что такое поведение может отпугнуть Джесси. Ему совсем не хотелось пугать ее, он хотел как можно дольше пробыть с Джессикой Лейн. Он очень сильно желал ее. Если он попытается соблазнить ее, она может подумать, что это плата за ее спасение. Наварро не хотел, чтобы она отдалась ему из-за этого. Он не мог отделаться от мысли, что, узнай Джесси, кто он на самом деле, она не будет больше так доверчиво смотреть на него своими голубыми глазами, ни за что на свете не согласится отдаться ему. Будь на ее месте другая женщина, он вел бы себя не так. Джесс была создана для того, чтобы ее любили, а не использовали.

Любовь? Это слово заставило его задуматься. Что он знал об этом чувстве? Очень немного. Он не мог начать никаких отношений с Джессикой Лейн, потому что они не принесли бы им обоим ничего, кроме боли и муки. К чему бы все это привело? Ни к чему. После тех дней, что он провел с ней, Наварро не мог причинить ей боль. Если бы ни его прошлое, он мог бы быть с ней. Разве нет? Да. «Странно, — думал он. — Вот здесь, рядом со мной женщина, которая знает, что такое любовь, взаимная поддержка, самопожертвование. Но мое прошлое нависает надо мной темными тучами, которые несут с собой только ненависть и разрушения».

Джесс почувствовала, что с Наварро что-то происходит. Она прочитала это в его напряженном взгляде, который обычно был безразличным. Перед ней был мужчина, попавший в беду, человек, который не знал себе истинную цену, которого жизнь наградила только шрамами и презрением, который вступил в конфликт с самим собой и другими людьми. Порой он был уверен в себе, был сильным, а порой был слабым и ранимым. Должно быть, в прошлом он пережил много горя и унижений. «Сможет ли он измениться, — думала она. — Хочет ли он этого? Или он убежден, что уже поздно». Джесс очень хотела его, но ей казалось, что еще слишком рано, если в таких делах можно точно определить время.

Если она подтолкнет Наварро, то неизвестно, к чему это приведет. Сейчас было не время и не место выяснять, почему они испытывают друг к другу одинаковые чувства и желания. Если Джесс откроет ему свои желания, он может оттолкнуть ее, рассердиться и даже убежать прочь. Кроме того, Наварро может подумать, что таким способом она хочет завоевать его, чтобы убедиться в том, что он выполнит ее поручение. Он уже познал ее самопожертвование. Ей требовалось время, чтобы получше узнать Наварро, сблизиться с ним. То же самое должен был сделать и он в отношении ее.

— Ты думаешь, что теперь мы можем отправляться дальше? — напряженно спросила Джесси.

— Да, причем чем быстрее, тем лучше.

Они поднялись и отряхнули запылившуюся одежду. Затем они подошли к лошадям и сели на них. И вновь их путь пролег по каменистой пустыне с редкими зарослями мескита.

Наварро и Джесс добрались до перекрестка Лошадиная Голова, пересекли реку Пекос и направились к реке Команчи, возле которой к зарослям юкки, мескита и кактусов добавились дубы и тополя. Над песчаными холмами и россыпями камней возвышались горы. На небе появились редкие облачка. В десяти милях от форта Стоктон Наварро и Джесс приблизились к основному руслу реки и подыскали безопасное место для стоянки. Этим вечером они рано остановились для ночлега, но это было необходимо. Иначе они не смогли бы быстро проехать мимо города. Чтобы отъехать от него подальше, требовалось много времени. Спешившись, они принялись подыскивать место для лагеря.

Наварро расседлал лошадей, а Джесс отправилась собирать хворост. Джесс разожгла костер и спустилась к реке, чтобы умыться, помыть руки и горящие от усталости ступни. Она наслаждалась прохладной и чистой водой. Вернувшись к костру, девушка обнаружила, что ее спутник уже сварил кофе и занялся приготовлением ужина. Джесс была приятно удивлена, что он решил заняться хозяйственными хлопотами. Увидев ее, Наварро поднял голову. Джессика улыбнулась ему и поблагодарила, а он ответил на это, скривив рот, как будто улыбался впервые в жизни. Джесс помогла ему с ужином, и вскоре они уже ели мясо, поджаренный хлеб, бобы и запивали все это кофе.

За едой они перебросились парой слов. После ужина Наварро помог Джесс вымыть тарелки, кружки и котелки. Убрав посуду, они расстелили свои подстилки для ночлега. До заката солнца оставалось два часа, предстояла ночь, полная соблазнов. Они оба понимали это.

Так как обоим требовалось какое-то занятие, Джесс предложила:

— Давай перекинемся в покер? Я захватила для нас с Большим Эдом колоду карт, но мы так и не успели поиграть.

— А ты умеешь играть?

— Меня ребята научили. Это помогает скоротать время, когда стережешь стадо или ждешь, когда кобылы ожеребится. Мы играем ради развлечения, а не на деньги. Давай, мои деньги будут листики, а твои — камушки. Согласен?

— Отлично. У каждого будет ограниченное количество камней и листьев или сколько угодно?

— Каждому по пятьдесят штук, чтобы было удобнее считать.

— Хочешь видеть, сколько выиграешь, а?

Джесс рассмеялась.

— А ты нет? — поддразнила она.

— Ага.

Они набрали «денег» и сели на подстилку Джесс лицом к лицу. До их слуха доносился шум воды, перекатывающейся по каменистому дну. Костер потрескивал, пуская в небо струйки серого дыма. Случайный порыв ветра унес запах их пищи далеко в пустыню, и теперь они чувствовали запах разгоряченной за день пыли.

Пока Джесс тасовала колоду, Наварро заметил, что к реке на водопой подошел дикий кабанчик. Пятнистый зверек напился и быстро убежал в заросли деревьев на другом берегу. Он даже не обратил внимания на сидящую по соседству парочку. Лошади мирно паслись, иногда нарушая тишину громким фырканьем. Вечер был тихим и приятным.

Наварро снял колоду, и Джесс раздала каждому по пять карт. Изучив карты, они выработали стратегию и сделали ставки. Наварро решил открыться через два круга. Джесс усмехнулась и сгребла выигрыш. У нее на руках были три валета против его двух королей.

— Ты неплохо играешь. Никогда не рассчитывай, что женщина глупее тебя, всегда ошибешься.

— Тебе нечего опасаться. Это было просто везение. Я собиралась сдаваться, но третий валет угодил в мои загребущие руки.

На этот раз Наварро тасовал карты. Он спросил:

— А ваше ранчо большое? — Он решил, что подобный разговор отвлечет его и в нем перестанет возрастать возбуждение от близости Джесси.

— Триста тысяч акров. Много зелени, красивых холмов и деревьев. Есть и горы, но они преимущественно находятся за границами ранчо. На юге течет река Каламити, а по западной границе — река Аламито. Наши пастбища одни из самых лучших в Техасе. Там очень красиво, Наварро.

Наварро раздал карты и продолжил расспросы:

— А сколько у вас скота?

Джесс взяла карты, раздумывая, какие из них требуют замены.

— Сто тысяч лошадей и крупного рогатого. У нас было больше, но после трудных времен поголовье сократилось. Теперь мы восстанавливаем и укрепляем стада. Паника семьдесят третьего года разорила многих фермеров. Папа тоже от нее пострадал, но не разорился, как остальные. — Джесс раскрылась, Наварро принял вызов. Джесс заменила три карты.

— А что тогда произошло? — спросил Наварро. В семьдесят третьем году он был в тюрьме и ничего не слышал ни о какой панике. Пусть она говорит, не поддавайся возбуждению.

— Строительство железных дорог здорово повлияло на фермерский бизнес. Сезоном раньше был большой спрос на говядину, и некоторые фермеры перегнали всех животных, каких смогли, на скотобойни Канзаса. Там оказались коровы, телочки, бычки-малолетки. Не знаю, насколько ты разбираешься в сельском хозяйстве, но это называется племенным скотом. Лучше всего продаются оскопленные бычки в возрасте четырех лет. В погоне за прибылью некоторые скотоводы наводнили рынок, но покупатели хотели иметь только взрослых бычков, больших и здоровых. Некоторые покупатели даже не приехали на торги. У папы не было предварительных контрактов с военными, городом или индейскими резервациями, поэтому мы приехали поздно, в конце сентября.

Наварро подпер щеку рукой и спросил Джесси:

— И что произошло?

— Все, что оставалось другим фермерам, это держать скот там, на скотобойне, в надежде, что удастся продать его в следующем сезоне. Или они могли вернуться домой, если были в состоянии оплатить перегон стада. Причем непредвиденный падеж, сами услуги и многое другое делали такой перегон очень дорогим удовольствием. Простой тоже был недешев. Большинство людей были вынуждены взять ссуду в банке, чтобы прокормить скот и выжить самим. Их мытарства не закончились и в октябре. Затем паника перекинулась и на восток. Банки больше не предоставляли кредитов. — Джесс приняла последнюю ставку Наварро, но раскрываться не стала. — И вдобавок ко всему в том году был очень плохой урожай кукурузы. Этого урожая не хватало на прокорм стольких животных. Цены на кукурузу подскочили. Кроме того, сезон был дождливым, поэтому трава была не очень хорошая. Некоторые погнали скот на восток в надежде, что там его удастся продать. Из этого ничего не вышло, и они прогорели. Ассоциация скотоводов объявила, что в результате паники потери составили около двух миллионов долларов.

Наварро обдумывал свой следующий ход. Джесс продолжала:

— Большое количество скота было продано по бросовым ценам. Фермеры и банки понесли большие потери. Появились слухи, что на востоке больше не требуется скот. Папа продал наше стадо маленькими партиями мелким торговцам. У нас были хорошие бычки. Цены были низкие, но выбора у нас не было. Вести скот домой было тяжело и дорого. Лучше получить меньше, чем потерять почти все. Покупатели понимали это, поэтому ни с кем особо не церемонились. Обычно взрослый бычок весит двести пятьдесят фунтов. Его продают по три цента за фунт. Папа получил за них по десять долларов вместо ожидаемых тридцати пяти — сорока. В тот год он хотел заработать денег, чтобы прикупить племенных быков для улучшения стада.

Джесс остановилась, чтобы проверить свои карты. Наварро вистовал.

Джесс раскрылась (две шестерки и два туза) и сказала:

— Но нам больше повезло, чем большинству скотоводов. Наш племенной скот остался дома. Еще у нас были лошади, которых продали армии.

Наварро усмехнулся и выложил двойку, тройку, четверку, пятерку и шестерку.

Джесс посмотрела на карты и сказала:

— У тебя оказалась шестерка, которая нужна была мне. Тогда бы я побила тебя.

— Я готов помочь тебе победить Флетчера и его людей, но не побить меня, женщина.

— Еще раз, чтобы я могла отыграться? — спросила девушка.

— Хорошо. Попробуй. Но не вздумай мухлевать. Я внимательно слежу за тобой. — Джесс возмущенно фыркнула. Наварро сказал:

— Со стороны твоего отца было мудро не везти все стадо на продажу, чтобы быстро получить высокую прибыль.

Джесс раздала карты. Надеясь, что Наварро будет разговаривать с ней, она продолжала:

— Папа учит меня, что такое разведение скота, что такое рынок, чтобы подготовить к управлению ранчо. Его жизнь была трудной, у него было много неудач и потрясений, но они не смогли его сломить. Он потерял двух сыновей, моя мама тоже умерла. Это принесло ему много боли. Джедидия Лейн очень гордый и сильный человек. Я думаю, ты похож на него. Мой отец настойчив в борьбе за процветание нашего ранчо, чего бы это ни стоило. Не расстраивайся, если поначалу он покажется тебе несговорчивым. Ему претит мысль, что кто-то чужой будет защищать его, но на этот раз другого выхода нет. Мой отец прожил на этой земле двадцать шесть лет. — Джесс раздала по пять карт. — Как только удача начинает ему улыбаться, обязательно налетает черная туча. В шестьдесят восьмом он едва не погиб во время эпидемии испанки. Ее еще называют техасской лихорадкой. Это были тяжелые времена.

— Это как? — спросил Наварро, пристально глядя на Джесси. Она была так восхитительна и сильно возбуждала его. Никакие разговоры не помогали.

— В Техасе есть порода скота, называемая лонгхорн. В тот раз их отправили на запад, и они перезаразили весь местный скот. Западные фермеры разъярились. Некоторые из них потеряли все, что имели. Они принялись обвинять в этом лонгхорнов и весь штат Техас, заодно пытались ввести запрет на ввоз скота. Когда же мы попытались переубедить их, нам запретили гнать скот по некоторым территориям и поить его из прудов. Люди испугались, что лонгхорны разнесут болезнь повсюду. — Они просмотрели карты и поменяли ненужные. Разговаривая, они делали ставки. Джесс продолжала свой рассказ:

— Понимаешь, испанка редко поражает, а тем более убивает техасский скот. Но если его скрестить с восточным или позволить восточному пастись на земле прежде лонгхорнов, и те, и другие умирают. Через некоторое время люди стали бояться есть техасскую говядину. Жители восточных штатов возненавидели и лонгхорнов, и самих техасцев. Мы не могли продать своих животных, потому что папа держал преимущественно лонгхорнов. Мы смогли прорваться только из-за контрактов с военными и резервациями. После этого папа занялся селекцией.

— Какой еще селекцией? — спросил Наварро.

— Папа купил двух дурхамских бычков. Они быстрее растут, если кормить их кукурузой или зерном, а лонгхорны скорее набирают вес, поедая траву. Скрестив этих бычков с телками-лонгхорнами, он получил породу с лучшей наследственностью, качеством мяса и товарным видом. Телята получились более интересной окраски, у них был красивый экстерьер, они были крупнее. Самые удачные телята получаются от смешения кровей. Надо обладать определенными знаниями, чтобы определить примесь техасской крови в этих телятах-полукровках.

Слово «полукровки» укололо Наварро. Чтобы скрыть свою реакцию, он спросил:

— Если ваши бычки такие особенные, вы принимаете меры, чтобы Флетчер до них не добрался?

— У нас два дурхамских бычка и еще два — других пород. Папа держит их около дома. К счастью, полукровки похожи на восточных бычков, но они не подвержены испанке, как и их техасские матери. Мэтт отвечает за то, чтобы ребята глаз с них не спускали. Мы не можем потерять их.

— Кто это Мэтт? — спросил Наварро, уловив неожиданную нежность в ее голосе и выражении лица.

— Это наш управляющий, Мэтью Кордель. Он очень похож на тебя, такой же серьезный и выдержанный. А ты прямо, как он. С Мэттом очень легко поладить. Он с нами с тех пор, когда я была еще ребенком. Вист. — Джесс раскрыла карты. — Полный набор треф.

Наварро тут же выложил свои карты — две четверки и три дамы. Последней оказалась дама червей. Бросив на подстилку последнюю карту, он посмотрел на Джесс так, словно хотел что-то сказать.

— Ты опять победил. Здорово. Наварро, надо будет как-нибудь еще поиграть. Уже почти стемнело, и нам лучше ложиться спать. До дома осталось ехать день, ночь и еще половина дня.

— Ты так хочешь поскорее вернуться домой?

Джесс не смогла признаться ему, что в этот момент все домашние заботы и неприятности казались ей далекими и чужими. «Как странно, — думала девушка, — сейчас мне кажется, что только Наварро и эта ночь имеют значение». Они как будто знали друг друга давным-давно. Джесс хотелось побыть подольше наедине с ним, но опасности и заботы не позволяли ей этого.

Наварро думал о прошедших шести днях и о том, как мало им осталось быть вместе. Сегодня ночью ему вновь, как в той ложбине, хотелось сжать Джесс в своих объятиях. Изнывая, он вспоминал ее губы, руки, ее гибкое тело… Наварро предостерегал себя: надо всеми силами избегать подобных чувств. Но где найти силы, чтобы справиться с собой.

Джесс и Наварро убрали карты, проверили лошадей. Костер прогорел до углей и слабо мерцал. Ночные птицы и насекомые наполняли воздух щебетанием и стрекотанием. В реку с камня шумно прыгнула лягушка. Тихий ветерок шевелил ветви и листья деревьев, отбрасывавших на землю причудливые тени. На небе в такт ночным звукам мерцали звезды. Джессика и Наварро улеглись на свои подстилки. Они оба молчали.

Джесс слышала биение своего сердца. Ее глаза смотрели в темноту. Она посмотрела в сторону Наварро, чей силуэт смутно угадывался в мерцании костра. Вдали завыл койот, но Джесс не испугалась. Она лежала и думала о том, чего хочет в этой жизни, что ей нужно. Что скажет ее отец, если она выберет в спутники жизни таинственного незнакомца, ведь он будет вместе с ней на ранчо, которое создал Джед своими потом и кровью? А если она не сможет завоевать Наварро? Если отец будет против их союза? А если отец согласится, но что-то помешает им соединиться?

Джесс хотела, чтобы Наварро был с ней, остался на их ранчо, стал ее помощником, другом, возлюбленным, мужем. Она была знакома со многими мужчинами на ранчо, в городе и на других фермах. Но именно этот мужчина задел струны ее души, разбудил в ней женщину, чего не сделал никто другой. Он был создан для Джессики Лейн. Наварро, конечно, не был совершенством, а кто был? Этому человеку она могла отдать всю себя, от этого человека ей хотелось родить детей. Его она могла любить, работать с ним бок о бок всю жизнь, за него стоило побороться. Джессика представила, как он смеется и разговаривает рядом с ней, увидела его улыбку, блеск его глаз, ощутила напряжение его тела. С этими образами она начала засыпать.

Наварро оперся на локоть и смотрел на Джесси. По ее дыханию он определил, что она спала. Он знал, что после того случая в ложбине девушка потеряла покой. Этой ночью все его беды отошли на второй план. Это началось с той минуты, как он встретил Джесси. Но его беды не исчезли. Наварро не мог забывать об этом ни на минуту. Угроза будет всегда. Он сбежал из тюрьмы, убил человека, украл. Сколько он сможет пробыть с ней, прежде чем снова пустится в бега? Что ему делать? Если бы он только мог побыть с ней хоть немного. После этого все беды не страшны. Как непереносимо не иметь в жизни ничего хорошего, особенного. А может быть, он, может быть, каждый, с кем жизнь обошлась круто, заслуживали тот тихий уголок, о котором говорила Джесси? Беда в том, что именно в этом уголке он мог угодить в ловушку. А может, ради короткого времени, проведенного с Джессикой Лейн, стоило рискнуть свободой и даже жизнью? Он должен решить это для себя.

Наварро и Джесс проснулись. Их взгляды встретились. Вдруг раздался хруст сломанной ветки. К водопою подошла антилопа с детенышем. Джесс улыбнулась, увидев мать и ребенка. Хорошо бы, Наварро не стал стрелять в них.

А тот и не думал об этом. Он вспомнил, как апачи частенько ловили птиц и животных и отдавали их своим детям, которые мучили несчастные существа. Женщинам особенно нравилось, как дети учатся снимать скальп. Во многих племенах милосердие было не в почете, его редко выказывали, особенно в отношении врагов — мексиканцев и бледнолицых. Но в этом его индейская кровь дала слабину. Убийство ради жизни было естественным и необходимым, но издевательства ради удовольствия — никогда.

Наварро выбросил эти мысли из головы. Он встал и потянулся.

— Вставай, пастушка, — обратился он к Джесси, которая все еще лежала. Она была так соблазнительна этим утром: Вокруг ее красивого лица завивались рыжевато-каштановые локоны.

Джесс потянулась и зевнула.

— Я чувствую себя сегодня такой слабой. Мы проделали немалый путь. А как только завтра мы приедем домой, тут же начнется тяжелая работа. Она пугает меня, но я хочу, чтобы все кончилось. На ранчо мы должны придумать план действий.

Наварро подумал, что ей так же не хочется снова отправляться в путь, как ему прерывать их совместное пребывание. Он собирал хворост, пока Джесс умывалась и заплетала косу. Он сварил кофе, а она приготовила мясо и порезала хлеб.

Через двадцать минут они поели и вымыли посуду. Джесс привязала подстилку на спину Бену и поправила ему седло. После этого она перевесила седальные сумки назад и приторочила к седлу винтовку и пару фляг с водой.

— Я готова, — сказала она Наварро, вскакивая в седло.

Они проехали мимо форта Стоктон и военного поста. Им предстояла еще одна ночевка. Джесс не хотела приезжать домой слишком поздно и отправлять Наварро ночевать в сарай, где он встретится с любопытными незнакомцами. Она также не хотела беспокоить ночью уставших за день работников. Это будет их последняя ночь вдвоем.

С приближением заката Джесс почувствовала разочарование от того, что весь день Наварро был спокоен, он снова ушел в себя. Во время остановок он сидел молчаливо, и это тревожило девушку. Каждый раз, когда их дружба, казалось, начинала набирать силу, Наварро пугался и отступал, как будто он боялся, что что-то испортит их отношения. Хотя он раскрылся перед ней больше, чем она ожидала. Она сделает паузу и даст ему расслабиться.

Когда они въехали на один из холмов, Джесс предупредила Наварро:

— Смотри, — сказала она, указывая на двух человек, которые резали проволочную изгородь, — надо, чтобы они нас не заметили.

Они съехали вниз.

— Если мы поедем другой дорогой, то сможем спрятаться от них за деревьями. Это люди Флетчера, — добавила она.

Им почти удалось проехать незамеченными, но в последнюю минуту работники заметили Джесс, которая ехала за Наварро. Мужчины достали оружие и открыли огонь. Наварро стащил Джесс на землю. Они начали отстреливаться и ранили одного в ногу, а другого в руку. Наварро вышел из укрытия. Джесс последовала за ним.

Наварро потребовал бросить оружие. Они повиновались. После этого он приказал им сесть на лошадей, привязал их к седлу и, ударив лошадей по крупу, велел им ехать домой.

— Это будет предупреждением для их хозяина. Мы могли бы сдать их властям, но тебе это не поможет. Они не станут предавать Флетчера, который убьет их даже в тюрьме. Мы поступили с ними наилучшим образом.

— Я согласна с тобой. Но как только они будут дома, Флетчер узнает о тебе.

— Это уже не имеет значения. Все равно он скоро об этом узнает. Но после этого инцидента могут возникнуть неприятности. Эти парни здорово попортили ограду. Давай починим ее.

— Но как? У нас нет ни проволоки, ни инструментов.

— Используем веревки, чтобы закрыть дыру. А завтра ты пришлешь людей, чтобы все — починили как следует. Тебе сейчас нужно следить за стадом.

Джесс обратила внимание, что Наварро все время говорит «тебе», «твое», словно не признавая ее отца. Может быть, он считал проблемы с Флетчером ее личными, поэтому и взялся помочь. Ей понравилось это. Значит, он заботится о ней, хочет ее защитить.

Когда дыра в ограждении была затянута самыми крепкими веревками, Наварро убрал нож и сказал:

— Отличное пастбище, Джесси.

— Это одно из лучших. Травы с него вполне хватает на всю зиму. Этот корм очень сочный, мы им очень довольны… А как тебе местность? Разве здесь не красиво? — Джесс мечтательно огляделась кругом.

Он посмотрел на зеленые просторы и согласился.

— Да, теперь я понимаю, почему ты так любишь эту землю. Не сомневаюсь, тебе не терпится вернуться домой.

Это было правдой и неправдой. Наварро стоял так близко, что этого нельзя было не заметить. Ее пальцы коснулись его черных волос.

— Как твоя рана?

Шрам еще был бледным и не везде затянулся, но, похоже, дела шли на поправку.

Наварро не оттолкнул ее руку и не отошел в сторону.

— Больше не болит.

— Хорошо. Если я забыла сделать это раньше, то теперь хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас меня тогда. Если бы ты не свалил меня вниз и пуля не попала в тебя, я была бы мертва.

— Если бы ты бросила меня там, я был бы мертв, так что мы квиты.

Начинало темнеть. В эту ночь луну было видно только наполовину.

— Тут неподалеку есть заброшенный сарай. Переночуем там, а завтра двинемся в путь. Ты не против?

— Мне нравится эта идея.

Они развернули лошадей и поехали в указанном Джесс направлении. Через полчаса они уже спешились около лачуги, которую использовали во время сезонного клеймения скота и изредка зимой. Вокруг не было ни души, нигде не поднимался дым от костра. Джесс знала, что сейчас все работники находятся либо дома, либо на южных пастбищах. Это был последний раз, когда они остались один на один.

Пока Наварро расседлывал и привязывал лошадей, Джесс зашла внутрь со всеми припасами. Девушка закрыла ставни, чтобы свет не был виден со стороны. Она опасалась, что кто-нибудь заметит их в этом убежище, больше всего Джесс боялась наемников Флетчера. Позже она запрет дверь. Вечер выдался холодным, и помещение надо будет хорошенько протопить.

Джесс приготовила ужин на железной плите. Когда путешественники уселись за стол и принялись за еду, она сказала:

— Флетчер сбивает наши цены на мясо, чтобы перехватить контракты на поставки в армию. Деньги ему не нужны, поэтому он может позволить себе продавать дешево. Не знаю, сколько мы еще сможем продержаться с такими ценами. С прошлой зимы папа никому не показывает бухгалтерские книги. Я знаю, что он много заплатил за двух племенных быков, а в последний раз мы продали не так много бычков-четырехлеток. Но не беспокойся о вознаграждении. Я уверена, папа заплатит, сколько бы ты ни попросил, — добавила Джесси. Она понимала, что ее слова об их материальных трудностях могли произвести нежелательное впечатление.

Наварро перестал есть и ответил:

— Не беспокойся, я запрошу не слишком много, Джесси, Лошадь, седло и немного еды, чтобы хватило мне на некоторое время. Когда придет время уезжать, мне потребуется немного наличных. Заплатишь мне столько, сколько ты платишь своим работникам.

Джесс удивили эти слова.

— Но, Наварро, с твоими способностями ты мог бы заработать большие деньги. Мы не станем обманывать тебя.

— Деньги нужны мне только для того, чтобы прокормиться самому, накормить лошадь и купить снаряжение. В гостиницах я не останавливаюсь, люблю ночевать под открытым небом.

— А ты не хочешь накопить немного, например, на покупку собственного ранчо?

— Я не хочу оседать на одном месте.

— Наварро, как долго ты сможешь ехать без остановки?

— Так долго, как будет нужно или как мне самому захочется. Меня ничто не привязывает к одному месту. Я взялся за эту работу, потому что мне она понравилась. Кроме того, мне нужно немного отдохнуть.

— А ты не устаешь от этого непрерывного движения?

— В этом есть свои минусы. И что самое интересное, плюсы никогда их не перевешивают.

— А если это однажды случится?

— Сомневаюсь.

— Но все-таки? — настаивала Джесси. Их взгляды встретились.

— Как ты уже говорила, кто знает, что ждет нас завтра?

Они закончили ужин и убрали со стола.

— Ты хочешь посидеть и попить кофе, пока я вымою посуду на улице? Котелок на плите.

Джесс оставила Наварро наедине с его мыслями, а сама вышла на улицу. Она переоделась в новую кофту и юбку, которые взяла с собой на тот случай, если ей потребуется выглядеть как женщине для выполнения ее миссии. Затем она распустила косу и расчесала свои рыжевато-каштановые волосы. Когда она вошла внутрь, Наварро уставился на нее, а потом сказал, что тоже хотел бы привести себя в порядок перед ответственным завтрашним днем, и вышел на улицу.

Джесс села за стол и собралась заплетать косу. Наварро вернулся, запер дверь, бросил на пол седла и подошел к столу. Поддавшись неожиданному импульсу, он произнес:

— Не заплетай их, Джесси, оставь так. Они похожи на шелковистую реку, и мои руки хотели бы нырнуть в эту реку.

Зачарованный ее красотой, Наварро начал гладить ее волосы.

Джесс закрыла глаза, наслаждаясь его неожиданно-ласковыми прикосновениями. Вдруг он отступил в сторону. Джесс встала и повернулась лицом к нему:

— Наварро…

Она заколебалась и опустила голову. Она понимала, что в любой момент он может исчезнуть из ее жизни навсегда. Это был первый и последний раз, когда они были одни. Если Джесс не даст ему понять этой ночью, какие чувства испытывает, другого шанса может не представиться. Если он не будет знать правду, то не сможет захотеть остаться с ней. Наварро должен знать, что его любят, его хотят, он нужен ей не только для той работы, на которую она наняла его. Он должен видеть, что для нее он особенный, он может занять главное место в ее жизни. Джесс должна отдать ему то, что может дать только она сама: ее любовь, доверие, саму себя. Она не совсем знала, что надо делать, но ее мама всегда говорила, что такие вещи происходят сами собой. Казалось, что-то внутри нее твердило: «Сейчас или никогда». И Джесс не могла сопротивляться этому внутреннему голосу.

Наварро хотел отойти, он считал, что не может приближаться к ней, но не мог найти в себе силы сделать это. Он поднял ее подбородок и заглянул в ее глаза.

— Что такое, Джесси? — спросил он. Девушка была в смущении. Может, она боялась оставаться здесь с ним этой ночью? Она, наверное, хотела попросить его переночевать на улице. Ему, должно быть, надо самому уйти и избавить ее от необходимости просить его об этом.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? Да?

Джесс не поняла его.

— Нет конечно. Ты мне нужен.

— Я имел в виду, может, мне стоит переночевать на улице?

С той самой минуты, как она встретила Наварро, Джесс поняла, что это ее мужчина. Но дни, проведенные с ним, свидетельствовали о том, что он не может поверить в ее любовь. Его надо убедить, что перед тяжелым испытанием, борьбой с Флетчером, она хочет испробовать, что такое любовь, его любовь. Наварро был единственным мужчиной, который разбудил в ней эти чувства. Ее мама, ее дедушка ушли навсегда. В Сан-Анджело Джейк мог лишить жизни ее саму. Джош мог убить Наварро. Они оба могут скоро погибнуть от пуль Флетчера. Жизнь может оказаться такой короткой и такой жестокой. Прежде чем смерть унесет ее, она хочет испытать все прелести любви. Когда их сердца и их тела соединятся, Наварро останется с ней наверняка. Ее любовь завоюет его, удержит в ее жизни. Джесс должна доказать ему, что ради нее стоит рисковать, что он та мечта, воплощения которой ждешь. Он сам был для нее такой мечтой.

— Нет, не уходи, — сказала Джесси.

— Мне опасно оставаться рядом с тобой этой ночью, — предупредил Наварро.

— Я знаю.

В душе Наварро шла ужасная борьба. Его разум приказывал ему бежать. Но он смотрел на девушку, и его сердце умоляло его остаться.

— Джесси, ты уверена? — спросил он. — Я знал мало женщин и ни одной такой, как ты. Мы не сможем долго быть вместе. Нас могут убить, взять в плен, твой отец может решить не нанимать меня. Эта ночь может быть единственной. Это слишком мало, что можно предложить такой прекрасной женщине, как ты. — Наварро сознавал, что Джесс не понимает, насколько правдивы эти слова. Время было тем даром, которым он не мог распоряжаться по собственному усмотрению. Но он не мог сказать ей почему. Он не хотел, чтобы она узнала о его страшных деяниях.

Джесс поразила его искренность, но она надеялась, что позже сможет изменить его мысли.

— Разве одна ночь не лучше, чем вообще ни одной? — смело ответила она.

— Для меня — да. А для тебя? Не отвечай поспешно. Сделанного не вернешь.

Джесс смотрела на его красивое лицо. Да, подумала она, ее слова были правдой.

— Наварро, я бы хотела получить от тебя не одну ночь. Но если это все, что ты можешь дать мне сейчас, то пусть так оно и будет, — ответила она без колебаний.

— Не только сейчас, Джесси, всегда. Подумай об этом. Я не стану давать красивых и лживых обещаний, какие дают другие мужчины, чтобы получить то, что им хочется. Ты не создана для этого.

— Я хочу тебя, Наварро, сколько бы ты не мог мне дать, как бы долго ты не мог пробыть со мной.

Сердце Наварро трепетало от желания и раздиравших его сомнений. Если бы он встретил Джесс несколько лет назад, когда его жизнь была иной! Его сердце превратилось в кусок льда, а она была, как теплое солнышко, которое растопило этот лед. Если он позволит Джесс завладеть им, если он пробудет возле нее слишком долго, то может погибнуть. Им обоим будет тяжело, когда ему придется уехать, особенно потому, что он не мог сказать ей, почему этот отъезд так необходим. В то же время в жизни так мало радостей, особенно у него. Их может и не быть вовсе. Как он мог упустить такой момент? Может быть, стоит рискнуть?

Джесс наблюдала эту внутреннюю борьбу и думала, кто победит. Такой мужчина вряд ли встретится ей когда-нибудь. Ее воспитывали по-мужски, она была особенной женщиной. Поэтому ей нужен был необычный мужчина, сильный, способный защитить ее.

— Наварро, это не имеет никакого отношения к работе. Уедешь ты или останешься, то, что произойдет, будет просто отношениями между мужчиной и женщиной.

Наварро наконец сделал выбор. Он надеялся, что выбор был правильным.

— Джесси, даже если ты передумаешь стать моей сегодня ночью, я все равно буду работать на тебя. Я старался держаться подальше от тебя, потому что так было бы лучше для нас обоих, но я больше не могу.

Джесс приблизилась к нему.

— Я тоже пыталась сделать это. Ты так не похож на всех мужчин, которых я знаю. Никто из них не возбуждал во мне такие безумные чувства. Если нам суждено погибнуть от руки Флетчера, то я, по крайней мере, хоть один раз буду твоей.

Наварро заключил Джесс в объятия. Неважно, что ждало его впереди. Сейчас имела значение только эта ночь, которую он никогда не забудет. Некоторое время он просто наслаждался ощущением близости Джесси. Затем Наварро наклонился и поцеловал девушку. Этот поцелуй опьянил его сильнее самого крепкого виски.

Джесс обняла его за шею и поцеловала в ответ. Его руки сжались. Наварро, постанывая, целовал ее губы, выражая свое неуемное желание. Ее потрясла сила их взаимного влечения, тело покрылось испариной, сердце бешено колотилось. Ощущения были непривычными и восхитительными. Если эту мечту нельзя удержать надолго, то пусть она воплотится хоть один раз.

Наварро был сражен тем, как страстно Джесс отвечает на его поцелуи и объятия. Голова его шла кругом, мысли смешались. Ее поцелуи так отличались от тех, что он получал от женщин, которым платил за их ласки. Наварро очень редко бывал с женщинами, но сейчас почувствовал, что эта поразительная красавица пробудила в нем всю его сексуальную энергию.

Их поцелуи стали более долгими и возбуждающими. Губы Наварро ласкали разгоряченное лицо Джессики, спускались на ее шею, затем возвращались назад. Он зарылся лицом в ее волосы, наслаждаясь их прикосновением к своей щеке. Его рука поднялась по ее спине и утонула в каштановом водопаде. Волосы рассыпались у него между пальцами. Наварро прижал ее голову к своей груди и поцеловал Джесс в макушку.

— Я никогда в жизни не испытывал ничего более приятного, чем сейчас, когда ты в моих объятиях.

Джесс слышала, как бьется его сердце. С каждой минутой это биение становилось все сильнее и сильнее. Казалось, Наварро больше всего на свете хотел ее, но пытался сдержаться, чтобы не разрушить их союз. Она ласкала его мускулистую спину, сильные руки и плечи. Ее пальцы нащупывали выпуклости мышц и мускулов, переливающихся, словно вода в бурном потоке. Джесс была счастлива, ощущала такую свободу, что ей казалось, ее сердце не выдержит столь сильного накала страстей.

Наварро прижался губами к ее рту и дрожащими пальцами начал расстегивать пуговицы ее блузки. Он спустил блузку с ее плеч, а потом сбросил на пол. Его пальцы ласкали ее атласную кожу восхитительно и возбуждающе. Наварро легко развязал завязки ее лифчика, так как она сама расстегнула на нем пуговицы. Ее мягкая грудь упруго поддалась его рукам. Соски затвердели от его ласк. Он жадно припал к ним губами и принялся нежно ласкать их.

Джесс поразило, как возбудили ее его ласки. Она ожидала, что его прикосновения будут приятными, но они были непередаваемо прекрасны. Она почувствовала, как он снял с нее юбку, и прижалась к нему, чтобы дать понять, чтобы он не останавливался. Решив, что он не знает, как надо обращаться с панталонами, она сама освободилась от них. Джесс порадовалась про себя, что не надела после купания ботинки, а то их пришлось бы довольно долго расшнуровывать.

Руки Наварро гладили ее обнаженное тело. Годы тяжелого труда сделали ее тело сильным, но оно было очень женственным, восхитительно женственным. Загорелая кожа сохранила розовый оттенок и была гладкой, словно шелк. Наварро чувствовал ее тепло, изнывал от желания прижать ее к своей обнаженной плоти. Но сначала ему надо было притушить лампу, чтобы скрыть шрамы на спине. Он взял Джесс на руки и положил на лежанку, на которой была расстелена ее подстилка. Наварро некоторое время восхищенно разглядывал ее прекрасную наготу. Она не делала никаких попыток прикрыть грудь или рыжие волосики между бедер. Джесс казалась ему такой прекрасной, что он боялся дотронуться до нее. Наварро хотелось все время видеть ее во время занятий любовью, но то, что она могла увидеть, наверняка вызвало бы у нее опасные вопросы. Он потушил лампу, разделся и скользнул к ней. Немедленно ее руки сомкнулись вокруг него, а ее губы приникли к его рту. Все мысли покинули Наварро, кроме одной — его мечты сбывались.

Джесс перебирала волосы Наварро, который в это время ласкал ее грудь. Она почувствовала незнакомое напряжение от его умелых прикосновений. Когда его рука проникла туда, где ни один мужчина не трогал ее, она застонала от удовольствия. Джесс видела, как спариваются животные, поэтому примерно представляла себе, что будет дальше, и ничего не боялась. Она знала, что вскоре окажется в этом ее заветном месте, и с нетерпением ждала этого.

Наварро лег на Джесси. Очень нежно он проверил, готова ли она принять его, а потом осторожно проник в ее раскрытое лоно. Наварро сделал несколько движений, чтобы она привыкла к ощущению его члена в себе. Он заметил, что Джесс сделала резкий вдох, а потом расслабилась. Она не плакала, не кричала и не сопротивлялась. Он был очень рад этому. Полностью погрузившись в нее, он сделал небольшую передышку, надеясь, что не причиняет Джесс боль. Он знал, что в первый раз женщины могут испытывать неприятные чувства. Наварро вдруг понял, что Джесс раньше не была с мужчиной, и чувство ликования от того, что она выбрала его, чтобы отдать самое ценное, переполнило его душу.

Ему, полукровке, было невозможно поверить, что он может так сильно понравиться женщине, особенно такой, как Джесси. Всю его жизнь другие люди не любили его, гнали от себя. А она хотела от него только одного — быть с ним, и ей было наплевать, кто он. Наварро сделалось нехорошо от этой мысли. Джесс любила его, доверяла, проявила достаточно смелости и честности, чтобы получить то, что хотела.

Джесс быстро справилась с чувством временного дискомфорта и, каждый раз, когда Наварро двигался внутри нее, испытывала истинное наслаждение. Как прекрасна эта сторона любви, мечтательно подумала она. Как красиво и нежно сливались их тела, объединенные одним сильным чувством! Они вместе открывали одни и те же наслаждения. Никаким способом нельзя достигнуть истинного единения, кроме как через занятие любовью.

Их дыхания сливались в одно, сердца бились в унисон, взаимные ласки одновременно возбуждали и умиротворяли. Все преграды были разрушены. Она принадлежала ему, а он — ей. Что бы ни ждало их впереди, ничто не сможет отнять у них очарование этой ночи.

Их возбуждение все нарастало, дыхание делалось порывистым, у обоих кружились головы. А потом они одновременно достигли экстаза и Джесс закричала от переполнявшего ее наслаждения. Наварро крепко обнял ее, не желая выпускать после того, как напряжение сменилось расслаблением.

— Джесси? — наконец произнес он, едва справившись с дыханием.

— Да? — ответила она из темноты.

— У тебя… все хорошо?

Джесс радостно улыбнулась.

— Более чем хорошо, Наварро. У меня все просто замечательно.

Она услышала, как он облегченно вздохнул, почувствовала, как он расслабился. Джесс замерла в его объятиях, положив голову ему на плечо. Их тела покрылись влагой, но она не обращала на это внимания. Ей нравилось ощущать, как его пальцы скользят по ее влажной плоти, как он берет ее за подбородок, чтобы еще раз поцеловать. В этот момент он показался ей таким счастливым!

Джесс была права. Никогда Наварро еще не чувствовал себя более свободным и радостным, чем сейчас, лежа рядом с ней. Сегодня ночью, решил он, ничто не будет иметь значения, кроме прекрасных минут с Джессикой Лейн. Он закрыл глаза.

Когда они засыпали, Джесс вспомнила о шрамах, которые нащупала на спине Наварро, лаская его. Она видела шрамы Джимми Джо, оставшиеся после отцовских побоев. Джесс думала о том, кто осмелился так избить Наварро. Она узнала следы кнута. Кто-то сумел победить этого сильного и смелого мужчину, а потом жестоко отхлестал его. Джесс мучили многие вопросы. Почему? Когда? Где? Убил ли Наварро после этого своего врага или врагов? Имеет ли тот случай отношение к тому, что так долго стояло между ними, не давая соединиться? Не от этого ли в ее возлюбленном так много горечи? Не потому ли он так насторожен? Или все это появилось намного позже шрамов? Наверное, именно из-за них он занимался любовью в полной темноте, а не из-за застенчивости или нежелания пугать ее своей наготой. Он не хотел, чтобы его любимая видела их и задавала вопросы. Джесс подумала о том, что никогда не спросит Наварро об этих шрамах, о его прошлом. Это может оттолкнуть его. Со временем, возможно, он скажет ей правду. А если нет…

 

6

Наварро проснулся первым и тихонько выскользнул из объятий Джесси. Скрип двери не разбудил девушку. Она только перевернулась на другой бок. Наварро вышел наружу, чтобы в одиночестве искупаться и одеться. Закончив туалет, он сел перед открытой дверью и принялся ждать, когда Джесс проснется. Он прислонился головой к дверному косяку и думал о том, что ждет от него Джесс после их близости.

Она сказала, что ей вполне хватит одной ночи, но так ли это на самом деле? Хотел ли он, чтобы она действительно так думала? Нет. Хватит ли ему самому одной ночи? Разве сам он страстно не желал вновь обладать ей?

Наварро безумно хотел продолжения, но это было невозможно. Что, думал он, Наварро Брид мог предложить Джессике Лейн? Ничего, кроме боли. Он даже не мог предложить ей себя самого, если только такая женщина, как она, могла хотеть ублюдка-полукровку! Он повторял себе, что надо держаться на расстоянии, выполнить свою работу, взять деньги и уехать. Наварро не должен позволить, чтобы возникли какие-то неприятности. Он не должен допустить, чтобы его любимая начала питать напрасные надежды или заставила его еще раз раскрыться, что принесет ему новые мучения. Потеря Джесс станет для него именно этим — новым мучением.

Наварро смотрел на женщину, которая тронула его сердце так, как никто другой. Шу, она сумела так скрутить его, что даже голова шла кругом! Он никогда не задумывался о будущем, а жил настоящим, проживая день за днем. Так продолжалось до тех пор, пока Джессика Лейн не встала у него на пути.

Наварро твердил себе, что он дурак, глупый мечтатель. Разве вырастившие его апачи не говорили ему, что никогда нельзя поддаваться страстям? Это так, согласился он, но до тех пор, пока цена страсти не станет дороже самой жизни. Да, он не мог бросить ее и уехать ради своей безопасности. Даже если Джесс согласится уехать с ним и бросить семью (чего она, конечно же, не станет делать, когда узнает правду о нем), он не сможет позволить ей совершить подобный поступок. Он был не простым бродягой, каким она считала его. С ним она тоже будет подвергаться опасности.

Джесс сводила его с ума! Жена, дом, семья, любовь, будущее — ни одно из этих понятий никогда не приходило ему на ум и… это не мучило его до того, как их пути пересеклись неделю назад. Почему, думал Наварро, все это нахлынуло на него сейчас, когда уже слишком поздно? Ему придется вскоре оставить ее, но только тогда, когда она будет в безопасности.

Джесс смотрела на сидящего у двери Наварро сквозь полуоткрытую занавеску. Она смотрела на него с той минуты, как он вылез из кровати. Джесс догадалась, что он решил встать раньше из-за тех самых шрамов. Поэтому она притворилась спящей и дала ему время одеться и обдумать неожиданный поворот в его жизни. Наварро выглядел таким смущенным и ранимым. Такой человек, как он, тяжело привыкает к подобным чувствам.

Джесс, дай ему побыть наедине с собой. Никаких вопросов, никакого давления. Не заставляй его снова прятаться в свою скорлупу. Ты же не хочешь, чтобы он начал нервничать и сбежал от тебя. Пусть он придет к тебе тогда, когда сам этого захочет.

Джесс потянулась и заворочалась, чтобы дать Наварро понять, что она уже проснулась. Она села на кровати, прикрыв простыней обнаженную грудь, улыбнулась и сказала:

— Доброе утро. Я голодна, как сто волков. А ты проголодался?

Наварро поднялся и подошел к плите.

— Кофе будет через минуту, госпожа. Одевайся, а я займусь завтраком.

Она была так соблазнительна в своей наготе. Ее тело манило его, ее губы притягивали его губы, а в ее глазах он прочитал желание снова соединиться с ним. В его мозгу возникли воспоминания прошлой ночи. Все ее существо подтверждало то, что он уже знал, — она хотела, чтобы он обладал ей. Но если это повторится снова, Джесс может не так понять происходящее. Нет, подсказывало его сердце, она поймет все правильно. Он тоже полюбил ее. Наварро очнулся только после того, как Джесс умылась, оделась и подошла к нему.

Они сели за стол и принялись есть печенье из запасов, хранившихся в сарае, запивая его кофе. Джесс заметила:

— Через несколько часов мы будем есть домашнюю еду. Бисквит Хенк — отличный повар. Работникам нравится, как он готовит. Теперь ты будешь есть вкусную и горячую пищу. Наварро, тебя это устраивает?

— Ага. А если твой отец передумает нанимать меня?

Джесс поняла, что Наварро готов говорить о чем угодно, только не о том, что произошло между ними ночью.

— Этого не произойдет. Ты нужен нам. Надеюсь, тебе понравится и ранчо, и его обитатели.

— Чувства не имеют никакого значения, когда впереди такая работа.

— А друзья имеют? — спросила Джесс с набитым ртом.

— У меня никогда не было много друзей. Пожалуй, вообще не было ни одного.

— А как же я? Разве мы не друзья?

Выражение ее глаз заставило его дать ответ:

— Да, но странно то, что ты женщина и в…

Радостная улыбка озарила ее лицо.

— Ты подружишься и с остальными работниками. Они отличные парни, вот увидишь.

— Сомневаюсь, что они примут такого, как я, но не беспокойся об этом.

— Наварро, ты себя недооцениваешь.

— Это ты переоцениваешь меня, Джесси. Я не такой уж замечательный. Всего лишь бродяга.

— Наварро, ты больше, чем просто кто-то. Может быть, ты изменишь свое мнение о себе, когда будешь жить и работать с… нами.

— Джесси, не обманывай себя. Такие мужчины, как я, не меняются и нигде не оседают надолго, — сказал он, увидев улыбку на лице любимой. Он должен был подготовить ее к расставанию, чтобы у нее не возникли ненужные надежды на продолжение их отношений.

Джесс некоторое время смотрела на него. Затем, вспомнив о своих утренних мыслях, сказала:

— Может быть, да, а может быть, нет. Это будет зависеть только от тебя.

— Ты упрямая и мечтательная женщина. Боюсь, из-за этого ты можешь страдать в будущем.

Джесс рассмеялась, чтобы скрыть свою тревогу.

— Насчет упрямства папа и Мэтт, пожалуй, согласились бы с тобой. А что касается мечтательности, тут ты тоже прав. Когда человек хочет чего-то, он всегда мечтает об этом, а потом начинает трудиться, чтобы воплотить свою мечту. Нельзя сдаваться, пока фантазии не станут реальностью. Я мечтаю о том, чтобы моя семья жила в мире и спокойствии, чтобы все было хорошо, у нас был достаток и счастье. И я делаю все для этого. Проклятый Флетчер превратил нашу жизнь в кошмар. Я собираюсь остановить его с помощью тебя и твоей дружбы.

— Джесси, у тебя есть и я, и моя дружба. Но я не хочу, чтобы ты пострадала. Тебе надо научиться сражаться, идти на компромиссы, ты должна понимать, когда надо отступить.

Джесс поняла, что последние слова не имели отношения к Флетчеру, потому что Наварро никогда не станет отступать перед этим негодяем. Она не стала обращать внимание на эти слова.

— Риск — это мое дело, Наварро, а не твое.

— Нет, и мое тоже. Я обещал помочь, и я помогу.

— Я думала, ты не даешь обещаний, — сказала Джессика.

— Как правило, нет, потому что я никогда не остаюсь достаточно долго на одном месте, чтобы выполнить их.

Джесс заставила себя не спрашивать, почему так происходит.

— Это честный ответ. Спасибо. Но я пойму, если что-то вынудит тебя покинуть нас раньше, чем борьба будет окончена. — Она встала и добавила: — Нам пора ехать. Уверена, отец ждет не дождется меня живой и здоровой.

Вот показались дом и другие постройки ранчо. Джесс заметила, как напрягся Наварро. Она сделала глубокий вздох.

— Вот он, дом, — сказала она.

Наварро увидел выкрашенный белой краской дом, большой амбар, множество загонов для скота, загородки, сарай для работников, несколько небольших пристроек, курятник и большой сад. Он также увидел коров и нескольких людей, занятых какой-то работой. Яркое весеннее солнце освещало всю картину. Наварро насчитал девять работников.

Подъехав поближе, Наварро и Джесс услышали разные звуки, почувствовали ароматы кухни. Они направились к одному из загонов возле амбара и спешились. Сняв седла с лошадей, они привязали животных к ограде. Лошади подошли к стоящей поблизости кормушке. Животные заслужили отдых и пищу после трудного и долгого пути.

Джесс заметила, что ее спутник осматривает новое место так, словно заранее продумывает пути отступления и бегства. После того как он спросил, что находится к югу, северу, востоку и западу от ранчо, Джесс сказала:

— Бокс Эль, наше ранчо, простирается вокруг на многие мили. В сорока милях на север находится форт Дэвис. Несколько дней пути в южном направлении — и ты будешь в Мексике, а с востока и запада нас окружают горы. Владения Флетчера — в пятнадцати милях на северо-восток. Соседей у нас немного.

— А шериф и солдаты из Дэвиса и Стоктона?

— Мы видим их редко, только когда ездим в город за покупками. Пойдем найдем папу и скажем ему, что я вернулась. Иди за мной, — позвала она.

Джесс провела Наварро через ворота в направлении группы мужчин. Работники увидели дочь хозяина и встретили ее приветственными криками. Они, естественно, обратили внимание на ее спутника. Его походка, настороженное выражение глаз, приспущенная кобура сразу позволили им догадаться, кем был этот незнакомец. Джесс нашла наемника. Том едва не упал, так он торопился на своих больных ногах к сестре.

Джесс обняла его и поцеловала.

— Ну что, скучал по своей учительнице?

Ее голубые глаза радостно засветились, когда она услышала ответ мальчика.

— Папа разрешил мне помогать клеймить коров. Я занимаюсь бирками, — добавил Том, имея в виду записи в учетных книгах о количестве скота.

— Это очень ответственная работа для тринадцатилетнего мальчика. Очень хорошо, что ты так преуспел в арифметике и можешь помогать папе, — сказала Джесси, взлохматив рыжие волосы брата. — Лучше вам отправляться на свое место, мистер Томас Лейн, а то вы потеряете работу, а виновата буду я. Мы поболтаем с тобой за ужином.

— А это кто? — спросил Том, прищурившись, чтобы разглядеть через очки спутника Джесси.

— Наварро. Я наняла этого человека, чтобы он помог нам победить Уилбора Флетчера. Ты познакомишься с ним вечером. Идите работать, молодой человек. Время не ждет.

Том послушно отошел в сторону, поглядывая на сестру и Наварро.

Джесс быстро представила работников. Каждый из них отвечал кивком головы, когда называли его имя. Расти Джонс держал клеймо, Большой Джон Вильямс раздувал огонь, Мигель Ортега и Карлос Ривс связывали бычков, Джимми Джо Слимс и еще трое работников держали бычков с двух сторон, а Джефферсон Кларк помечал скотину.

— А где Мэтт и папа? — спросила Джесси.

— После того как ты уехала, Джесси, Флетчер здорово занервничал, — ответил Джимми Джо. — Надеюсь, Наварро ловко управляется со своим оружием.

Едва он закончил, как вмешался Расти:

— Мы заклеймили много новых бычков. В этом году их около пятнадцати тысяч. В прошлом сезоне хозяин преуспел, и нам придется потратить не менее четырех недель, чтобы выполнить всю работу. В этом году к нам не пришел ни один пастух, поэтому Мэтт отправился в город, чтобы нанять кого-нибудь. Это все делишки Флетчера. Думается нам, что это он перекупил всех сезонных рабочих или запугал их до смерти. Мэтт поставил нас девятерых клеймить бычков, а остальных послал чинить изгороди и охранять стада. Они с Джедом сейчас в отъезде, но не знаю, где именно. После твоего отъезда произошло много неприятного. Джед расскажет тебе за ужином.

Гнев переполнил Джесси.

— Он заплатит за это, — процедила она сквозь зубы. — Пойду в дом, скажу бабушке, что я вернулась. Наварро, пойдем со мной. — Она решила, что лучше ему первое время побыть с ней, чтобы избежать возможных неприятностей.

— Пришли к нам Большого Эда после того, как он управится с лошадьми. Он, наверное, здорово повеселился в городе. Мы припасли для него одну особенную работенку, — сказал с усмешкой Расти.

Взгляд Джесс потух.

— Большой Эд упал с лошади и сломал себе шею. Я похоронила его на окраине Сан-Анджело. Это произошло до того, как я встретила Наварро.

Наступила гробовая тишина.

— Он был хорошим человеком. Нам будет очень не хватать его, — наконец произнес один из работников.

По дороге к дому Джесс сказала Наварро:

— Наши стада не сильно уменьшились с прошлого сезона, так как молодые бычки заменили тех, что мы продали. Телок-трехлеток, а их у нас в три раза меньше, чем бычков, мы будем крыть на следующий сезон. Папа много работает, чтобы улучшить породу. В это время года телок отделяют от быков и приводят на ранчо, чтобы поставить клеймо. Как только на них ставится клеймо ранчо Бокс Эль, их отпускают пастись. Затем выбирают лучших быков-производителей, а остальных кастрируют и выращивают на продажу. Сейчас у нас четыре чистопородных быка и двадцать отличных полукровок.

— Похоже, работа на ранчо довольно тяжела и требует больших знаний.

— Именно так. Как уже говорил Расти, у нас около пятнадцати тысяч голов скота, и без помощи наемных пастухов только клеймение занимает больше месяца. Сезонные пастухи за минуту могут поймать бычка, связать, надеть на ухо бирку и кастрировать. Работая шесть дней по десять часов, они справляются с тридцатью шестью сотнями животных. Но это очень тяжело. Папа обычно всегда дает работникам один выходной в неделю. Но без посторонней помощи приходится работать без выходных, так как с кастрацией нельзя тянуть. Ты в скоте разбираешься? — вдруг спросила Джесси. За этой болтовней она пыталась спрятать свою тревогу за отца, который уехал в сопровождении только четверых человек.

— Нет, — ответил Наварро.

— Теленок — это детеныш коровы, бычок — от года до двух, а корова — взрослая самка. Телка — нетелившаяся корова моложе трех лет, вол — кастрированный бычок, которого выращивают на мясо, а быков-производителей используют для продолжения рода. Мы выращиваем всех их, кроме волов, которых продаем в возрасте четырех лет. Если нам очень нужны деньги, то и в трехлетнем возрасте. У Флетчера есть свое клеймо. Оно читается как бар F. Читать клеймо надо сверху вниз и слева направо. Короткая горизонтальная линия называется баром. На его клейме она расположена над буквой F.

Проходя мимо кухни, они встретили Бисквита Хенка. Джесс сказала:

— Теперь тебе придется кормить еще один рот. Хенк, я надеюсь, вы будете хорошо с ним обращаться. Я очень рассчитываю на этого человека. Он должен помочь нам победить Флетчера. Не хочу, чтобы он сбежал раньше времени.

Разговаривая с Джесси, хитрюга-повар никогда не притворялся, что плохо слышит, как он делал это в присутствии работников.

— Здорово! Тебе все-таки удалось настоять на своем и нанять его! — Его смеющиеся глаза осмотрели Наварро с головы до пят. — Джесси, мне кажется, он малый не промах.

Джесс было приятно слышать такой комплимент в адрес Наварро.

— Он на самом деле такой. Три раза он спасал меня, пока мы не добрались до дома.

— Похоже, у тебя неприятностей было не меньше, чем у нас тут. Твой отец вертится как уж на сковородке. Этот мерзавец Флетчер кусает нас каждые несколько дней. Он догадался, что мы что-то задумали и готовит нам какую-то гадость.

— Какую, Хенк? — спросила Джесси.

Хенк перебросил кусок солонины, который он нес, на другое плечо. Ему не хотелось обсуждать все произошедшие неприятности с Джесс сейчас, когда она только что вернулась. Уж лучше пусть хозяин, ее отец, сам расскажет обо всем, особенно о старом Баке.

— Пусть Джед сам расскажет тебе, когда приедет. Это, девочка, длинная и грустная история. А мне пора заниматься жратвой для ребят. После тяжелого дня они возвращаются голодными, как стая волков.

Джесс поняла его нежелание говорить.

— Хорошо, Хенк.

— Твоя бабушка помогала мне готовить и мыть посуду, потому что я делал кое-какую работу в сарае. Ребятам не хватает времени даже проветрить там.

— Вот поговорю с бабушкой и пойду помогать им. Они выглядят так, словно только и ждут передышки. Не люблю я, когда им приходится работать по воскресеньям.

— Джесси, тебя не остановишь. Увидимся позже. — И Хенк быстро ушел в кухню.

Они прошли мимо гуляющих по двору цыплят, встретивших их появление громким писком. Поднявшись по ступенькам крыльца, Джесс и Наварро вошли в просторную гостиную, одну стену которой занимал большой камин.

Проходя по дому, Джесс показала Наварро комнаты бабушки и отца и сказала, что комната, в которой живут она сама и Мэри Луиза, находится в задней части дома.

Впереди находилась пристройка, в которой располагались кухня и столовая. Справа располагались туалет и ванная. Лестница в конце столовой вела в комнату Тома на чердаке. Бабушки в доме не оказалось, поэтому Джессика с Наварро вышли на веранду, с которой доносился шум.

Джесс увидела бабушку около колодца и бросилась к ней, выхватив тяжелое ведро из рук старой женщины. Затем она сказала холодным тоном:

— Тебе следовало поручить это Мэри Луизе, бабушка. У тебя и так руки болят. Папа вернется, и я попрошу его починить насос.

Старая женщина рассмеялась в ответ, и лицо ее покрылось ласковыми морщинами.

— Вижу, ты вернулась домой живой и здоровой, — сказала она. — Я за эти одиннадцать дней пережила столько волнений. И отец тоже. И Мэтт. — Бабушка посмотрела на незнакомца, который молча взял ведро из рук ее внучки и внес его внутрь. Марте Лейн пришлось ухватиться за перила, чтобы подняться на крыльцо.

Джесс знала, что в этот момент ей не следует помогать бабушке, которая в свои семьдесят лет была сильной и гордой женщиной. Она могла рассердиться в ответ на подобную помощь.

— Я скажу Мэри Луизе, чтобы она наносила воды на кухню, а сама пойду переоденусь и отправлюсь помогать работникам. Ба, а где эта ленивица?

— Уехала, — ответила Марта Лейн, переводя дух после подъема.

— Уехала? Куда? Когда? Да что тут происходит? — нетерпеливо спросила Джесси.

— Она снова упрашивала отца разрешить ей съездить в гости к ее друзьям на восток. Джед не разрешил этого, но у него не было времени спорить с ней, поэтому он позволил Мэри Луизе съездить на недельку в город. Она вернется в следующее воскресенье. Она заявила, что хочет познакомиться с сельской учительницей, чтобы решить, сможет ли заниматься этой работой. На этот раз Джед разрешил ей поступить, как она хочет. Он отвез ее туда, когда ездил в пятницу за покупками.

Джесс поняла, что отец просто решил избавиться на это трудное время от своей непослушной дочери. Джесс сильно рассердило услышанное. И еще она поняла, что ее сестра просто соврала, чтобы вырваться из дома.

— Ба, Мэри Луиза должна быть здесь и помогать тебе и остальным, а не развлекаться в городе. Хенк рассказал мне, как трудно вам всем пришлось. Теперь, когда я дома, ты сможешь немного отдохнуть. Завтра я возьму на себя ведение хозяйства. А после того как я управлюсь с домашней работой, мы с Наварро займемся Флетчером. Мы найдем ему занятие, которое отвлечет этого негодяя, и он перестанет делать нам пакости.

— Это Наварро? — спросила Марта, указывая на темноволосого мужчину, который спустился с крыльца и стоял поодаль, сохраняя вежливое молчание.

— О, Господи, где мои манеры? Знакомься, бабушка, это Наварро. Наварро, это моя бабушка. Ее зовут Марта Лейн, но все называют ее просто ба. Ты тоже можешь называть ее так. — После этого Джесс коротко рассказала о Большом Эде и о том, как она нашла Наварро. — Ба, я расскажу обо всем этом подробнее сегодня вечером.

— Сынок, мы перед тобой в большом долгу за то, что ты заботился о нашей Джесси. Мы без нее просто жить не можем. Ведь она фактически управляет всем здесь, а однажды станет полноправной хозяйкой. Сегодня на ужин я испеку для тебя особенный пирог; Ты будешь ужинать с нами? — спросила она.

За Наварро ответила Джесси:

— Думаю, да. Мы узнаем новости и сможем обсудить планы относительно Флетчера. Хенк и другие ребята предупредили меня, что новости не из лучших. Теперь, когда Большой Эд погиб, у нас осталось только двенадцать работников, Мэтт и Хенк. Черт! Как же мы справимся со стадом и посевной без дополнительной помощи? Особенно теперь, когда Флетчер стал еще сильнее и хитрее. Черт бы его побрал!

Марта сердито фыркнула.

— Джессика Лейн! Следи за своей речью, детка. Твой отец покраснел бы до корней волос, если бы услышал от тебя такие слова.

— Ба, я просто голову потеряла от злости, и они сорвались у меня. Прости. Я буду следить за собой.

— Я знаю, детка, — сказала Марта, ласково похлопав Джесс по спине.

— Пойду переоденусь и принесу тебе еще воды. Наварро, увидимся через пару минут. Подожди меня здесь. — Джесс вышла.

Марта Лейн перевела взгляд своих выцветших голубых глаз на молодого человека, возвышавшегося над ней на целую голову.

— Откуда ты, сынок? Как твоя фамилия?

Наварро выпрямился.

— Колорадо и Джонс, мэм, — солгал он.

— Такой же немногословный, как Мэтт, — сказала Марта.

— Пока Джесс переодевается, я наношу вам воды, мэм, — произнес он и, взяв два ведра, поспешно бросился к колодцу.

Когда Джесс вернулась на кухню, бабушка заметила:

— Твой Наварро немногословен, детка. Он странный человек, но мне понравился. Думается, за его грубой оболочкой прячется нежная душа. Могу сказать, что жизнь его была нелегкой. Об этом говорят его глаза.

Джесс выглянула за дверь и убедилась, что Наварро набирает воду из колодца.

— Я уверена, ба, что он пережил много несчастий, но он хороший человек. Он еще мало раскрылся передо мной, но я надеюсь, что это произойдет в будущем. Он кажется таким одиноким, но, похоже, не хочет, чтобы кто-то знал об этом. Поговорим о нем позже. Он идет, мне надо торопиться. — Джесс хотелось уйти раньше, чем ее взгляд и голос выдадут ее чувства. Она была даже рада, что сестры не было дома и ей не придется отвечать на вопросы любопытной Мэри Луизы.

— Вот, мэм, — сказал Наварро, ставя на пол два ведра.

— Пойдем, — обратилась к нему Джесс и вывела Наварро на улицу. — Спасибо за помощь. Ты не против побыть сегодня рядом со мной, пока я буду работать?

— Нет. Я помогу тебе. Только скажи, где моя помощь наиболее необходима?

— Наварро, тебе не обязательно работать. Тебя наняли не для этого. Просто я подумала, что рядом со мной тебе будет легче привыкнуть к незнакомому окружению.

Глаза Наварро встретились с голубыми глазами Джесси.

— Джесси, с тобой я чувствую себя легко везде. Относись ко мне, как к работнику, и командуй, леди Хозяйка. — Он улыбнулся, затем рассмеялся.

Джесс понравилось, как он смеется. Она улыбнулась в ответ.

— Спасибо. Ты необычный человек, Наварро. Надеюсь, ба не была слишком любопытна?

— Нет. Она прекрасная женщина. Я не знал ни одну из моих бабушек, только одного дедушку. Теперь они уже все умерли. Из семьи остался я один. — Наварро опустил глаза. Он не хотел ничего о себе рассказывать, но Джесс умудрялась вытаскивать из него информацию в тот момент, когда он меньше всего этого ожидал. — Я сказал ей, что я из Колорадо и что моя фамилия Джонс. Тебе может это понадобиться, когда будешь разговаривать с работниками.

Джесс решила, что все эти сведения неправда, но до истины докапываться не стала.

— Хорошо, Наварро Джонс из Колорадо. Пора заняться делом. День предстоит трудный и долгий. Ты когда-нибудь клеймил скот?

Наварро отметил про себя, что она приняла его явную ложь, хотя и не поверила ни одному его слову.

— Нет, но я быстро обучусь.

— Хорошо, потому что, как ты уже слышал, мы — скотоводы.

Клеймение скота оказалось шумным, грязным, опасным и очень утомительным делом. Воздух был наполнен запахами дыма, пота людей и лошадей, паленой шерсти, навоза, крови и пыли. Воздух сотрясали крики, рев бычков, ржание лошадей, звон железа, скрип седел и сбруи, шипение раскаленного металла. Каждый на свой лад пытался успокоить животных, с беспокойством и нетерпением ожидавших своей очереди, распевая, например, вариации на тему песен «Умирающий рейнджер» или «Черная Бонни Бес».

Мигель Ортега и Карлос Ривс, которые были опытными пастухами, скрутили ноги мексиканскому жеребцу и потащили его вперед. Их движения были быстрыми и выдавали большой опыт в этом деле. На глаза у них были надвинуты сомбреро, а высокие сапоги защищали ноги от зубов и копыт. Каждый день им приходилось стреноживать лошадей. Карлос говорил, что им все так хорошо удается, потому что их головы не забиты всякой ерундой и романтикой, а Мигель поддразнивал напарника, заявляя, что именно из-за его большого опыта они считаются одними из лучших работников.

Четверо работников клеймили мексиканских бычков и полукровок. Двое хватали теленка и валили его на землю, прижимая к ней голову животного и ту переднюю ногу, которая оказывалась сверху. Их напарники в это время ставили клеймо на внешнюю сторону задней ноги. В этот день Джимми Джо Слимс работал с тремя другими работниками.

Большой Джон Вильямс, кузнец, следил за огнем. Этот чернокожий работник поддерживал нужную температуру углей и выдавал другим работникам раскаленные клейма. Расти Джонс следил за тем, чтобы клейма были достаточно горячими, чтобы оставить след, но не перекаленными, иначе они могли нанести рану животному или отпечаток мог получиться нечетким. Джесс прикладывала клеймо к животному.

Расти ставил клейма, а Джефферсон Кларк купировал кусочек уха каждого теленка, чтобы сосчитать их количество. Окровавленные кусочки ушей кидались в мешок, чтобы потом сосчитать их. Такое купирование ушей облегчало поиск скота, если кто-то крал телят и уничтожал клеймо.

Когда Расти и Джефферсон заканчивали свою работу, третий работник поднимал заднюю ногу теленка для кастрации. Джефферсон острым ножом отсекал плоть, бросал ее в другой мешок и отходил в сторону, чтобы убедиться, что работа выполнена. Такая рана быстро подсыхала и вскорости заживала. После этого теленка отпускали к матери.

Джесс подменяла то одного, то другого усталого работника, чтобы они могли немного передохнуть или напиться. Наварро носил воду из колодца, точил затупившиеся ножи, которые давал ему Джефферсон, помогал Карлосу и Мигелю, когда один из них хотел немного отдохнуть. Наварро не умел скручивать телятам ноги веревкой, разжигать угли или купировать уши, но скоро работники привыкли звать его на помощь туда, где он был нужен. И Наварро и Джесс заметили, что работники с радостью приняли пополнение.

Наварро так окунулся в гущу всей этой суеты, что забыл о своем настороженном отношении к незнакомым людям, окружавшим его. А Расти вообще предположил, что он его родственник, так как Наварро сказал, что его фамилия Джонс. Расти еще заметил, что теперь Флетчеру будет несладко, так как ему придется сражаться сразу с двумя Джонсами. Наварро испытывал радость от работы с людьми.

Когда Джесс и Наварро оказались возле ведра с водой, он подал ей кружку, и на его запыленном лице появилась широкая улыбка. Они оба вытерли пот со лба своими банданно. Они чувствовали себя усталыми, но счастливыми. Его волосы намокли, а Джесс заплела свои в косу и убрала их под шляпу, чтобы они меньше пачкались. Ее рабочая одежда была старой и застиранной, а свой украденный наряд Наварро носил всего несколько месяцев.

— Ужин и горячая ванна — это будет прекрасно, — сказала Джесси. — Но утром мы не сможем пошевелить ни рукой, ни ногой. Ты отдаешь себе отчет в том, куда ты влип?

— Это не та работа, о которой я думал, но она мне нравится. Джесси, у тебя хорошие работники и отличное ранчо. Теперь я понимаю, почему ты здесь все так любишь.

— Тогда, может быть, нам удастся уговорить тебя остаться.

Его улыбка сползла с лица. Джесс поняла, что эти слова были ошибкой. Как бы в шутку, она добавила:

— Ведь ты не хочешь, чтобы мы всю работу делали одни. Но дело в том, что она никогда не кончается. Каждую весну — клеймение и посевная, а осенью — сбор урожая и перегон скота. Не слишком много развлечений для человека, в чьих жилах течет кровь пополам с дорожной пылью.

— Извини, Джесси, но это правда. — Ему понравилось то, как она тактично исправила свою оплошность, показав тем самым искреннюю заботу о нем.

— Мне пора снова за работу. Я некоторое время поработаю на месте Тома. — Джесс шла осторожно, стараясь не наступить на многочисленные коровьи лепешки. К их запаху она давно привыкла и не обращала на него внимания. Запах крови и навоза привлек многочисленных мух, которые жужжали, носясь целыми роями. Джесс подошла к Тому, поблагодарила его за отлично выполненную работу и велела мальчику пойти отдохнуть.

Рыжеволосый Том повернул свое сморщенное лицо в сторону Наварро и приветливо кивнул. Затем он заковылял, еле-еле переставляя ноги от усталости. Мальчик восхищался этим мужчиной, которого считал легендарным воином. Пока незнакомец разговаривал с Мигелем, Том протер свои очки и с надеждой спросил:

— Помощь не требуется, мистер Джонс?

— Ты мог бы помочь мне точить эти ножи для Джефферсона?

— Вы собираетесь отправиться к мистеру Флетчеру и бросить ему вызов? — торопливо спросил мальчик. — Уверен, вы легко стреляете. Мистер Джонс, этот Флетчер настоящий подлец. Если бы я был здоров, я помог бы папе и Джесси, — пробормотал Том, похлопывая себя по изуродованной ноге. Он поправил очки, которые сползли с его носа, когда он смотрел на свои грязные ботинки.

Мальчик глубоко тронул Наварро. Хотя у Тома были другие проблемы, они, так же как и проблемы Наварро, оказали сильное и неисправимое воздействие на его жизнь и характер.

— Том, убийство подлеца не всегда несет в себе ответ на все вопросы. Иногда бывает лучше морально победить его, выставить его на посмешище. Кровопролитие, как правило, приводит к еще большему кровопролитию. Человек должен доказать, что он умнее, сильнее и смелее, или другой враг займет место его повергнутого противника.

— А как вы его победите? — заинтересованно спросил Том.

— Он пытается отравить нам жизнь, мы займемся тем же. Когда ему станет невмоготу, он отступит.

— А если нет?

— Тогда будем решать, когда время придет.

Том снова поправил сползшие очки, бормоча что-то себе под нос. Наварро нагнулся и поднял с земли обрывок тонкой кожаной ленты. Это была часть сбруи, которая оторвалась от седла Мигеля.

— Дай-ка мне на минуточку твои очки.

Том отдал их Наварро. Тот привязал к дужкам по куску шнурка, надел очки на мальчика и завязал концы у него на затылке, замаскировав шнурок густыми рыжими прядями.

— Ну вот, теперь они не будут все время спадать. От пота они соскальзывают у тебя с носа. Я знал человека, который таким образом привязывал очки, и они не падали. А под волосами шнурка даже и не видно.

Пощупав узел на затылке грязными пальцами, Том улыбнулся и сказал:

— Спасибо, мистер Джонс. А я до этого не додумался. Вы здорово придумали.

— Как я уже говорил, Том, всегда есть пути решения любой проблемы. Я рад, что смог помочь тебе.

— Некоторые проблемы нельзя решить, — печально заметил Том. — Мои ноги не слушаются меня, и врачи ничего не могут сделать. Я даже не могу спрятать их в ботинки, как вы спрятали шнурок в моих волосах. Люди всегда будут смотреть на них и смеяться надо мной. Они смеются, потому что я неуклюжий, а это совсем не смешно. Они поняли бы это, будь они в моей шкуре.

Наварро понимал, что такое быть беспомощным и жалким. Быть презираемым, быть тем, на кого глазеют, кого боятся и избегают, — все это он тоже знал. Наварро сам удивился, что слова полились из его рта:

— Люди любопытны и жестоки, когда не понимают чего-то, Том, или когда боятся. Если тебе становится стыдно, они начинают думать, что тебе есть чего стыдиться. Я понимаю, как это тяжело — быть непохожим на других, хотеть что-то, чего не можешь иметь. Не дай обстоятельствам сделать тебя жестоким и несчастным. Не дай им заставить тебя прекратить пытаться делать то, что ты хочешь. Тебе будет труднее, чем другим, но это твой выбор. Разве твоя победа не слаще, чем победа других людей?

— Вы говорите, как Джесси. Она единственная, кроме вас, кто понимает, что я чувствую. — Том повторил Наварро слова сестры, которые та сказала ему перед отъездом.

— Если это сказала Джесс и вы, то это должно быть правдой.

— Тебе повезло, что Джесс твоя сестра.

Том просиял.

— Ага. Она самая лучшая в мире. Она любит меня больше, чем другие. Не знаю, что я буду делать, если с ней что-нибудь случится. Вы ведь не позволите мистеру Флетчеру причинить ей вред? Он знает, что именно Джесс придает отцу силы. Я боюсь, что он попытается избавиться от нее, чтобы заставить отца продать ранчо. Не говорите им, что я вам это сказал, а то папа с ума сойдет.

— Я никому не скажу. Настоящие друзья должны доверять друг другу.

— А вы будете моим настоящим другом, как Джесс и Мэтт?

— Да, если ты будешь называть меня Наварро.

— Да, сэр Наварро.

— Давай начнем работать, а то другие подумают, что мы сюда болтать пришли. — И Наварро пошел неспешным шагом, чтобы Том мог поспеть за ним. Он увидел, что Джесс благодарно улыбается ему. Эта улыбка согрела Наварро.

Джесс поняла, что между ее братом и ее возлюбленным происходит нечто особенное. Том мало с кем мог вступить в разговор, и Джесс знала то же самое о Наварро. Очевидно, Наварро смог как-то завоевать доверие мальчика и сам доверился ему. Эта зарождающаяся дружба радовала Джесси. Она надеялась, что эти отношения помогут обоим. «Какой же Наварро противоречивый человек!» — думала Джессика. Сердце ее забилось, и горячая волна пробежала по всему телу. Если Наварро привяжется к этому месту, то, возможно, он останется здесь вместе с ней.

— Джесси, ты уже пропустила двух бычков, — прошептал Джефферсон, дергая ее за руку.

Джесс покраснела.

— Прости. Эта поездка в Сан-Анджело была такой долгой и утомительной. Я снова посажу Тома вести учет и пойду похлопочу по хозяйству, а то к ужину я не смогу и пальцем пошевелить. Том! Иди сюда. Мне надо идти. Наварро, мне нужна твоя помощь.

Наварро проследовал за ней в амбар.

— Ребята придут через тридцать минут. Я подумала, что лучше тебе сейчас помыться и переодеться, пока ты один. Некоторые люди не любят раздеваться при посторонних. Так что, если ты не против, можешь заняться своим туалетом. У меня есть еще кое-какие дела перед ужином. Когда закончишь, иди в дом. Можешь побыть там со мной и бабушкой, пока папа не приедет. — Джесс указала Наварро на сарай, где стояло несколько деревянных лоханей. — Можешь наносить туда воды из колодца. Бисквит Хенк уже нагрел воды, так что ты не замерзнешь. Видишь огонь и котел над ним?

— Да, но мне не нужно помочь тебе по хозяйству?

— Я справлюсь сама. Если ты предпочитаешь одиночество, то пользуйся моментом, — сказала она со смехом. — А потом можешь выбрать себе любую койку из тех, что не заняты. Скоро увидимся.

Джесс пошла убрать их седла под навес на случай дождя, привязать пасущимся рядом лошадям мешки с сеном, загнать цыплят на ночь в курятник, заняться вечерней дойкой и привести себя в порядок.

Наварро думал о том, заметила ли Джесс его шрамы и поняла ли, что он пытается скрывать их. Такой секрет нельзя хранить долго. Он размышлял, как ему все объяснить…

Наварро быстро вымылся, вытер насухо свое мускулистое тело и переоделся в рыжую рубашку, темные штаны и кожаную куртку. Наварро испытывал смешанные чувства. Он не мог поверить, что с полудня разговаривал, смеялся, работал с незнакомыми людьми и никто не оскорбил его. Его просто приняли в свои ряды как сезонного рабочего. Наварро поразили такие взаимоотношения. Никогда еще он не чувствовал себя так легко в компании. Ранчо было таким же прекрасным, как и Джессика Лейн. Жизнь здесь казалась замечательной, потому что все проявляли взаимную заботу, несмотря на неприятности. Наварро понял, почему Джесс так любила это место, что готова была умереть ради него. Он признался себе, что хотел бы остаться здесь, чтобы помогать этим людям и наслаждаться жизнью. Ему была ненавистна мысль о возвращении к странствиям и одиночеству. Хотя напряжение возвращалось. Оставалась еще одна преграда, которую предстояло преодолеть, — Джедидия Лейн…

 

7

Наварро сидел в гостиной, примыкающей к кухне, в которой Марта и Джесс заканчивали приготовление ужина. Он пил кофе, наблюдал, прислушивался, отвечал на вопросы и просто наслаждался новыми ощущениями — уютные посиделки в настоящем доме и дружной семье. Когда Джесс присела за стол, Наварро спросил ее, не требуется ли его помощь.

Джесс улыбнулась и покачала головой.

— Но все равно, спасибо.

— Сынок, а чем ты занимаешься? — спросила бабушка.

— Понемногу разным. На ранчо никогда раньше не работал. Это для меня новое занятие. Тяжелая работа.

— А ты сталкивался с такими сложностями, которые у нас? — продолжала расспросы Марта.

— Нет, мэм.

— Но, ба, он отлично с ними справится, — вставила Джесси. — Он хороший, умелый и быстр на руку.

— Так и должно быть, иначе он не находился бы тут.

— Это так, — пробормотала Джесси, улыбаясь Наварро.

— Ма, я дома, — крикнул Джедидия Лейн от входной двери.

— Я здесь, сын, — ответила Марта, — с Джесс и ее другом.

Джед вошел в комнату, обнял дочь, которая бросилась в его распростертые объятия, и сказал:

— Как я рад, Джесс, что ты дома и с тобой все в порядке.

— Папа, это Наварро Джонс. Я выбрала его, чтобы помочь нам.

Джед подошел и пожал руку высокому мужчине.

— Рад встрече с тобой, Наварро. Ребята рассказали мне, как ты помогал им сегодня. Я очень признателен тебе. Еще они сказали, что ты позаботился о моей дочери. Не могу передать, какое это имеет для меня значение. Эта девочка — мои душа и сердце.

Наварро заметил, что, когда Джед смотрел на дочь, его глаза светились любовью и гордостью. Он почувствовал укол зависти при виде такого проявления отцовской любви.

— Я уже говорил вашей матушке, что мало разбираюсь в скотоводстве и работе на ранчо, но я готов помочь, чем смогу. Пока я не занялся Флетчером.

Джед бросил на Наварро быстрый взгляд. Он представлял себе наемника совсем другим. Наварро казался слишком вежливым, добрым, совсем не похожим на наемного убийцу.

— Мне надо умыться перед ужином, а потом мы поговорим. Джесси, придет Мэтт, так что, поставь и ему тарелку. У меня для тебя куча новостей.

— Папа, не могу дождаться, когда услышу их. Ребята мне ничего не рассказали.

— Ну и хорошо. Нет нужды повторяться. Я скоро вернусь.

Джесс поставила на стол шестую тарелку. Сверху спустился Том, и Джесс улыбнулась ему.

— Мистер Том, сегодня вечером вы выглядите просто великолепно.

— Ты тоже очень красивая, Джесси, — ответил мальчик. — Наварро, ты согласен со мной?

Наварро немного замялся, а потом согласно кивнул. На Джесс было надето голубое ситцевое платье, ее волосы были распущены по спине, и кудрявые пряди доходили почти до талии. Более короткие локоны красиво обрамляли лицо. От движения волосы струились, притягивая к себе Наварро. Не было сомнений, что сегодня вечером «сын» Джеда был настоящей женщиной.

— Томас, ты ведешь себя так, словно никогда не видел меня в платье.

— Это бывает редко. А еще мне нравится, когда ты распускаешь волосы. Наварро, правда, они очень красивые?

Джесс смутилась и покраснела.

— Молодой человек, к вашему сведению, я всегда надеваю платье, когда мы не одни. А ты перестань забрасывать Наварро вопросами. Кроме того, ты совсем запустил занятия. Завтра я засажу тебя за учебники.

— Но мне надо вести учетные книги. Я хорошо с этим справляюсь.

— Да, это так, но учеба важнее.

Тут совершенно невольно вмешался Наварро:

— Джесси, он нужен там, ведь ты же не сможешь выполнять еще и эту работу. У нас с тобой есть занятие, а кто будет работать на его месте?

— Джесси, Наварро прав, — сказал Том, улыбнувшись своему защитнику.

— Вы что, объединились против меня? — притворно возмутилась девушка.

Наварро и Том обменялись невинными взглядами, и они оба замотали головами. Том рассмеялся. Наварро пожал плечами и улыбнулся.

— Понятно, двое на одного. Ладно, на этот раз вы победили, но позже тебе придется заниматься в два раза больше. Хорошо?

— Я обещаю.

— Ты обещаешь что? — спросил вернувшийся Джед.

Том объяснил, а потом рассказал отцу, как Наварро придумал закрепить его очки. Джед наградил Наварро благодарным взглядом. После этого он сказал сыну:

— Ребята говорили, что ты сегодня много работал, сынок. Нанимаю тебя до окончания клеймения.

— Спасибо, па. Я все буду делать правильно и хорошо. Вот увидишь.

В это время пришел еще один гость. Джед представил друг другу двух мужчин.

— Наварро Джонс, Мэтью Кордель. Мэтт начал работать у меня еще до начала войны, а потом вернулся, когда она закончилась. Он служит у нас управляющим последние десять лет, но мы относимся к нему как к члену семьи. Я совсем не могу без него обходиться, так что выполняй его указания, как если бы они исходили от меня.

Наварро разглядывал управляющего, пока они пожимали друг другу руки. Мэтт был на несколько дюймов ниже Наварро, ему было лет тридцать пять. Женщины называют таких мужчин привлекательными. У Мэтта были карие глаза, каштановые волосы, над верхней губой была узенькая полоска усов. Наварро знал, что этот человек очень важен, так как много раз слышал его имя от Джесс и остальных.

— Ребята нагрузили тебя работой прежде, чем ты успел дух перевести.

— Мы сегодня неплохо поработали, — ответил Наварро.

Мэтт оставил Джеда и Наварро и подошел к Джесси. Посмотрев на нее, он улыбнулся:

— Теперь я могу передохнуть. С тобой ничего не случилось.

— Спорю, без меня вам всем было спокойнее, — поддразнила его Джесси. Она обратила внимание на то, как Мэтт смотрит на нее. Его взгляд был теплым и нежным. Джесс шутила, а он смотрел на нее, как зачарованный.

— Более чем спокойно, если не считать Флетчера.

— Что случилось?

— Давайте сначала присядем, — предложил Джед.

Том сел на свое обычное место рядом с сестрой. Джед и Марта сели на противоположном конце стола, а Мэтт и Наварро расположились лицом к Джесс и Тому.

Тарелки были расставлены, и каждый положил себе еды. Никто не разговаривал. Все собирались насладиться тушеным мясом, запеченными овощами, горячими бисквитами и кофе.

— Ребята рассказали мне о Большом Эде. Печальные новости, Джесс. Как это произошло? И как ты встретила Наварро?

Джесс рассказала о несчастном случае и о своей встрече с Наварро. После ее рассказа глаза Мэтта и Джеда наполнились страхом. Еще Джесс упомянула об испорченной изгороди.

Лицо Джеда вспыхнуло от гнева.

— Завтра мы ее починим. То же самое Флетчер сделал с изгородью на востоке. Мы чинили ее сегодня. Пока в изгороди была дыра, люди Флетчера похитили какое-то количество скота. Мы видели следы копыт. Но, Джесс, это еще не самое худшее.

— А что такое, папа? — спросила она.

— Около дыры мы нашли Бака. Он был мертв. Должно быть, старый пес почуял беду и пытался напасть на них.

Печаль и злость переполнили Джесс.

— Папа, как же может человек быть таким жестоким и хладнокровным?

— Пока мы делали объезд, кто-то проник сюда и задушил нескольких цыплят. Их тушки были привязаны на столбах. Наварро, теперь ты понимаешь, против чего мы боремся?

— Вы видели кого-нибудь, кого сможете узнать? Людей или, может быть, лошадей? — спросил он.

— Нет. Люди Флетчера действуют очень осторожно. Им здорово удастся обманывать нас, сбивать со следа. Я отвез твою сестру в город. Она сказала, что хочет увидеться с местной учительницей, но, думаю, на самом деле ее напугал случай с цыплятами, ведь он произошел так близко от дома. Люди Флетчера настолько обнаглели, что не боятся подходить даже к дому.

— Мне кажется, этот Флетчер настойчивый человек, — сказал Наварро.

— Я тоже настойчивый, сынок. — Джед поведал историю о том, как он обустраивал это место, и сказал, что он никому не собирается продавать свою землю.

— Я понимаю, почему вы не хотите ее продавать, сэр. У вас здесь замечательно.

— Чем ты занимался раньше? — спросил Мэтт. Он заметил, что между Наварро и Джесс установились какие-то странные отношения, и почувствовал укол ревности. Теперь он молил только о том, что не опоздал, что у него есть возможность открыть Джессике свои чувства.

— Чем придется. У меня нет семьи, нет места, которое я мог бы назвать домом, поэтому я все время в пути. Ничто не удерживает меня долго на одном месте. Мне нравится путешествовать. Сам я из Колорадо, но большую часть жизни провел на севере. Джесс говорила мне, что вы занимаетесь селекцией. — Наварро сменил тему разговора, чтобы не обсуждать свое прошлое.

— Ты говорил, что не слишком разбираешься в скотоводстве? — спросил Джед.

— Нет, но мне показалось это интересным.

— Если мне удастся прогнать Флетчера, я снова займусь этим. Лонгхорны могут переносить жару, голод, жажду, но их мясо более жесткое и жилистое, чем у других пород. Я скрещиваю своих коров с другими породами уже несколько лет. Как только у меня появятся деньги, я куплю еще пару племенных быков, которых привозят из-за океана и которые дорого стоят.

— Я подумаю над тем, что может остановить Флетчера…

— Но сначала, — вмешалась Джесси, — нам надо разобраться с хозяйственными делами. Завтра я помогу бабушке с посудой, цыплятами и дойкой. Еще надо починить ограду на северной стороне, ведь мы только слегка затянули дыру веревками.

— Джесси, я помогу, если Мэтт покажет мне, что надо делать.

Джесс улыбнулась:

— Спасибо, Наварро. А потом мы займемся Флетчером.

— Можно, Том покажет мне во вторник, где живет Флетчер? Мы будем держаться на безопасном расстоянии. Тогда не придется отрывать никого из работников, а ты сможешь помогать своей бабушке. Прежде чем мы что-то предпримем, мне надо изучить его людей, распорядок дня, узнать, как он живет. Сэр, вы не против?

— Папа, пожалуйста, я смогу это сделать. Я буду делать все, что скажет Наварро, обещаю.

Джед задумался.

— Том плохо ездит верхом. Если ты позаботишься о нем, тогда я разрешу ему ехать. Джесс и ребята будут работать здесь.

Том начал было расспрашивать Наварро об их предстоящей поездке, но Джесс сказала:

— Позже, Том. Дай Наварро отдохнуть и поесть.

Мальчик повиновался, хотя и через силу.

Дальше разговор перешел на предметы, незнакомые Наварро. Он старался ничем не выдать свое отношение к Джесси. Если Джед узнает, что произошло между ними в пути… И еще был Мэтт. Наварро обратил внимание на то, как управляющий ловит каждое слово, каждую улыбку, малейшее движение девушки. Еще он заметил, как легко и непринужденно Джесс разговаривает и смеется с Мэтью Корделем. Они давно знали друг друга. Мэтт останется здесь после того, как Наварро придется уехать. В его душе поселилась зависть. Он слушал и наблюдал. Чем больше он слушал о делах и людях, которых не знал, тем больше нервничал и терял покой. Вечер тянулся для него очень медленно. Он чувствовал себя взаперти, словно в тюрьме. Ему требовались движение, свежий воздух.

Джесс часто поглядывала на Наварро, но тоже старалась не выдать своих чувств. Ей было тяжело находиться так близко от него и не прикоснуться к своему возлюбленному. Если отец только заподозрит об их отношениях, то немедленно выгонит Наварро. Ей надо дать Джеду время привыкнуть к ее любви, принять его. И еще Джесс чувствовала, что Наварро испытывает беспокойство. Она видела, как неподвижно сидит он на своем стуле, как поигрывает вилкой и быстро переводит взгляд с одного человека на другого. Наварро явно паниковал.

Поддавшись неожиданному импульсу, Джесс сняла туфлю и протянула под столом босую ногу в сторону ног Наварро. Она дотронулась до его ботинка кончиками пальцев, затем начала подниматься вверх, до колена. Наварро опустил руку под стол, взял ее ногу и стал медленно и нежно ласкать ее. Но тут бабушка предложила подать десерт. Джесс нехотя отдернула ногу и прервала их занятие.

— Бабушка приготовила для Наварро особенный десерт.

Яблочный пирог был горячим, его восхитительный запах наполнил комнату. Наварро поблагодарил Марту Лейн и взял себе два куска.

— Еще кусочек? — спросила Джесс.

— Достаточно. Мэм, это самая вкусная еда, какую я ел в своей жизни.

— Бабушка пытается передать мне все свои секреты, но я никудышная ученица.

— У тебя все получается прекрасно, — сказал с улыбкой Мэтт. Джесс была такой красивой и женственной в этом платье и с распущенными волосами. Ее глаза и губы смеялись, и ему так хотелось заменить десерт ее поцелуями.

— Ты так говоришь потому, что практически вырастил меня, Мэтью Кордель.

— Я проделал неплохую работу.

Джесс любила Мэтта как брата. Сегодня вечером он показался ей особенно приятным и симпатичным. Она подумала о том, будут ли его поцелуи и ласки отличаться от…

— Благодарю вас, сэр. Том, пора спать. Завтра у тебя тяжелый день.

— Но я хотел поговорить с Наварро.

— У тебя еще будет время, молодой человек. Он пробудет здесь достаточно долго.

— Надеюсь, он поможет нам быстро справиться с нашими неприятностями, — сказал Мэтт, глядя на Наварро.

— Я постараюсь. После того как мы с Томом сходим в разведку, я буду знать больше.

Джед встал, Мэтт и Наварро последовали его примеру. Джесс с бабушкой принялись убирать со стола, а Том поднялся наверх.

— Пойдем в сарай, — сказал Мэтт Наварро. — Спокойной ночи, Джесси.

— Спокойной ночи, Мэтт. Наварро, увидимся завтра, — произнес Джед. — Если тебе что-нибудь будет нужно, скажи Мэтту. Он для меня как приемный сын.

— Мистер Лейн, вы не будете возражать, если я возьму Гнедого? — спросил Наварро.

— Он твой, сынок. Джесс отдала его тебе. Но этого недостаточно за спасение моей дочери. О деньгах поговорим завтра, если ты не возражаешь.

— Не беспокойтесь. Я понял, вы деловой человек, а бродяге много не нужно.

Мэтт и Наварро вышли из дома, Джед отправился в свою комнату. Джесс хотела сама вымыть вею посуду, но бабушка не позволила.

Марта поглядывала на внучку краем глаза, а потом сказала:

— Джесси, этот твой Наварро очень загадочный, он все время о чем-то думает. Я почти ничего о нем не узнала. Вот уж действительно рот на замке.

— Он волк-одиночка, ба. Они все такие. Большую часть времени он проводит один, все время в пути. Наварро мало разговаривает, подолгу нигде не задерживается. Не дави на него, дай ему привыкнуть к нам. В противном случае он может испугаться.

— Он тебе нравится, не так ли?

— В каком смысле? — рассеянно спросила Джесси. Ее мысли были в том заброшенном сарае, где руки Наварро ласкали ее.

— Тебе не кажется, что ты слишком быстро привязалась к незнакомцу?

— Ба, что ты хочешь этим сказать? — спросила Джесси, пытаясь выиграть время и подумать.

— Когда это Джесс Лейн последний раз прихорашивалась? Одевала платье? Или распускала волосы? Да ты просто порхаешь, как на Крыльях.

— Ба, хватит дразнить меня. Я всегда так делаю, когда у нас гости.

— Наварро не гость. Он наемник, работник, которому платят.

— Он больше, чем… это, — неуверенно ответила девушка. — Ба, он спас мне жизнь. Он поможет нам победить нашего врага, спасет наш дом, наши жизни.

— А что еще он будет здесь делать, девочка? Похитит хозяйскую дочь?

— Нет.

— Ты грустно говоришь об этом.

— Возможно. Я знаю, что это невозможно.

— Джессика Лейн, для тебя нет ничего невозможного, особенно когда ты чего-то хочешь.

— Но это так, ба. Как только Наварро выполнит работу, то тут же уедет. Я в этом уверена. Как уверена в том, что не смогу сделать ничего, чтобы удержать его.

— Девочка, ты едва его знаешь. Неужели это тот, кто тебе действительно нужен?

— Бабушка, впервые в жизни я почувствовала себя настоящей женщиной. Он обращается со мной так, как никто до этого, и мне это нравится. Он заставил меня задуматься о таких вещах, как семья, мой собственный дом. Разве так плохо, что я мало знаю его?

— Нет, но я думаю, тебе не следует никому об этом рассказывать — ни отцу, ни сестре, ни Тому, ни даже самому Наварро. Еще слишком рано.

Джесс всегда могла довериться бабушке. Но то, что связано с Наварро, она не могла обсудить даже с ней. Не сейчас.

— Понимаю, ба. Да и зачем рассказывать им о том, чего никогда не произойдет? Не беспокойся обо мне. Я взрослый человек. Со мной все будет в порядке. По крайней мере, в моем возрасте мне пора так думать, — улыбнулась Джесси.

— Однажды ты встретишь своего мужчину, как я встретила моего Тома.

— Ты права, бабушка. Когда это произойдет, я пойму. — Я уже поняла, бабушка. Это Наварро, кем бы он не был на самом деле.

Джесс встала рано. Она собрала яйца и выпустила кур бегать по двору до вечера. Затем она дала сена лошадям, включая своего любимого Бена, который, как и ее брат Том, был назван в честь дедушки — Томаса Бенджамина. Еще она подоила троих коров. Обычно она делала эту работу с утра, а ее сестра доила коров вечером, когда Джесс занималась делами ранчо, а Мэри Луизе приходилось помогать бабушке. Девушка отнесла на кухню два бидона с молоком и корзину с яйцами, чтобы приготовить завтрак для мужчин.

Поставив все это на стол, она сказала:

— Привет, Хенк. Пахнет вкусно. Спорю, что у ребят уже слюнки текут.

Хенк поставил в печь еще один противень с печеньем и сказал:

— Привет, Джесси. Ребята вот-вот придут сюда. Скоро я ударю в гонг. Смотри, а то они тебя затопчут.

Джесси рассмеялась:

— Хенк, я научилась не разевать рта, когда дают еду. Сегодня я буду помогать бабушке стирать. Скажи ребятам, пусть оставят свою одежду на крыльце, мы ее постираем. Спорю, они слишком заняты, чтобы думать о чистой одежде. Если тебе понадобится помощь, скажи. Увидимся позже. Хочешь, я сама позову работников на завтрак?

Бисквит Хенк расставлял столы.

— Буду тебе очень признателен. Мне еще надо сварить кофе, прокипятить молоко и приготовить яичницу.

Джесс подошла к железному треугольнику, что висел на крыльце кухни, взяла металлический прут и ударила по треугольнику три раза. Со стороны умывальников стали подходить мужчины. Их волосы были мокрыми, а рубашки забрызганы водой. Джесс услышала топот ботинок тех, кто еще не встал, а теперь торопился одеться. Мэтта и Наварро не было видно. Джесс решила, что Мэтт все еще в его отдельной комнате, которая располагалась в конце сарая. А может быть, они с Наварро готовились отправиться по своим делам. Джесс помахала рукой работникам, которые шли завтракать.

— Джесси, подожди! — услышала она знакомый голос.

Она обернулась и улыбнулась Наварро:

— Надеюсь, ты не плохо спал сегодня ночью?

На Джесс были надеты голубые джинсы и зеленая рубашка. Одежда подчеркивала стройность ее фигуры. Волосы она заплела в косу, которая доходила до талии и взлетала при каждом движении девушки. Те пряди, которые Джессика отрезала в Сан-Анджело для маскировки, теперь завивались вокруг ее лица, красиво обрамляя его. Голубые глаза Джесс сияли на ее розовом лице. Взгляд этих огромных глаз был теплым и нежным. Наварро нравилось просто смотреть на нее, быть рядом, но он страстно желал заключить девушку в объятия и поцеловать. Он откашлялся и сказал:

— Все в порядке. Когда мы с Мэттом пришли, большинство ребят уже спали. Мэтт сказал, что после завтрака мы поедем и починим ту ограду. А ты целый день пробудешь здесь?

— Да. У меня много работы. Я должна помочь бабушке и ребятам. Работники вчера хорошо тебя приняли. Том и бабушка тоже. Том сказал мне, что ты был добр к нему. Спасибо, Наварро. Ты не представляешь, что это значит для него. И для меня.

— Да, Джесси. Он хороший мальчик, ему только надо…

— Что надо, Наварро? — спросила Джесси, так как Наварро вдруг замолчал.

— Ему надо, чтобы с ним обращались так же, как и с другими. Не выделяли его, не делали поблажек. Каждый раз, когда ему что-то запрещают делать, хотя бы попробовать, он чувствует свою ущербность. Джесси, его волю можно сгибать много раз, но однажды она сломается. Очень хорошо, что он не потерял надежду и хочет попробовать свои силы. Я рад, что твой отец разрешил ему поехать со мной, но…

— Почему ты снова замолчал? Наварро, ты можешь говорить мне все.

Он оглянулся.

— Наверное, я лезу не в свое дело.

— Если это поможет Тому, то говори. Это останется между нами, обещаю тебе.

Наварро вспомнил свое обездоленное детство, поэтому решил высказать то, что было у него на душе.

— Думаю, твой отец разрешил это по другой причине. Если Том что-то поймет, то это будет еще хуже, чем если бы ему не позволили ехать со мной.

— Не понимаю, — настаивала Джесси.

— Он не хочет, чтобы мы снова остались одни, и не может отпустить никого из работников, поэтому и разрешил твоему брату поехать. Том нужен меньше всех остальных.

— Мне очень грустно признаться в этом, но ты, скорее всего, прав. Ты хорошо понимаешь людей. Спасибо за твою искренность, за желание помочь. Мы будем благодарны тебе за все, что ты сделаешь для Тома. Ты похож на броненосца — жесткий панцирь снаружи и нежная плоть внутри, — сказала Джесси, дотрагиваясь до его подбородка. Это прикосновение смутило Наварро. Джесс добавила:

— Мы с бабушкой будем сегодня стирать. Оставь свою одежду на крыльце, мы все сделаем. И не спорь, — сказала она, заметив, что Наварро собрался было отказаться. — Мы всегда стираем на ребят, когда они очень заняты.

— Наварро, я уже готов. Давай поедим и поедем, — крикнул Мэтт. Ему хотелось, чтобы Джесс и Наварро отошли друг от друга. Мэтт провел бессонную ночь, думая об отношениях девушки и этого наемника.

Джесс улыбнулась управляющему и помахала ему рукой. Тот ответил ей тем же.

— Доброе утро, Мэтт. Он уже идет, — сказала она. — Ты действительно хочешь помочь?

— Да. Когда с делами будет покончено, займемся Флетчером, если он не будет возражать.

Распорядок дня работников был очень прост — завтрак, клеймение, обед, короткий отдых, опять клеймение, ужин и сон. Мэтт и Наварро поехали на север. Том снова занялся учетными книгами. Остальные работники поехали с Джедом охранять границы, а Джесс с бабушкой принялись хлопотать по хозяйству.

Около восьми часов утра Джесс развела на улице костер, на который поставила большой котел с водой. Когда вода нагрелась, она собрала одежду и белье мужчин и рассортировала его. Джесс была рада тому, что сегодня не было ветра и дым не попадал ей в глаза. В котел она насыпала мыла и мешала его, пока оно не растворилось. Так как насос был сломан, холодную воду, которую добавляли в корыта, пришлось носить из колодца.

В это время к ней подошла бабушка. Вместе они терли одежду и белье о металлическую рифленую доску. Когда вода становилась слишком грязной, Джесс меняла ее.

Женщины работали до трех часов дня — семь часов тяжелого труда над корытами. У них болели все мышцы, волосы путались, а пальцы стерлись чуть ли не до крови. Их собственная одежда стала мокрой от пота и водяных брызг. Но в этот день их ждали и другие дела. Марта начала готовить ужин, а Джесс использовала мыльную воду, чтобы помыть дом и веранду. День выдался сухим, и полы быстро высохнут. Затем она вытерла корыта и котел и убрала их на место. Костер был потушен, а мыло унесено в дом.

Джесс зашла на кухню и устало вздохнула, хотя и не стала жаловаться на тяжелую работу.

— Ба, я пойду наношу воды, а потом закончу уборку, пока белье еще не высохло. Я не хочу, чтобы сегодня ты занималась еще чем-то, кроме ужина. Попозже я загоню кур, подою коров и сниму сухое белье.

Джесс подумала о том, что сегодня морщины на лице Марты стали еще глубже от усталости. Хотя бабушка причесалась, забрав волосы в пучок, и переоделась, это не скрыло того, что силы ее были на исходе. Джесс хотела сама приготовить ужин, но знала, Марта не позволит ей этого сделать.

Марта месила тесто для печенья.

— Девочка, после того как вымоешься, смажь руки мазью, а то они такие шершавые. Наварро сегодня будет снова ужинать с нами?

— Об этом не было никакого разговора. Не знаю, когда они с Мэттом вернутся.

— Лучше бы он поужинал вместе с работниками. Мы не хотим, чтобы остальные стали завидовать ему, говорить, что он — любимчик. Но если он придет, позови и Мэтта. Если все будет выглядеть так, как если бы мы обсуждали дела, никто не станет судачить.

Когда Джесс принимала ванну, она услышала звук подъезжавших лошадей. Это было так приятно, что ей не хотелось вылезать, но у нее не было времени нежиться. Она надела клетчатое платье и расчесала волосы. Посмотрев на себя в зеркало, она решила в будущем стричь волосы покороче вокруг лица, так как это придавало ей более женственный вид. После этого она убрала в комнате и сказала бабушке, что пойдет закончить дела. Близился конец дня.

— Поторопись. Твой отец опаздывает. Когда он приедет, то будет уже пора есть.

— Я быстро, ба, — весело ответила Джесси.

Джесс снимала высохшее белье, когда к ней подошел Мэтт.

— Не требуется еще пара рук? Уверен, ты сегодня здорово устала.

Джесс взглянула на управляющего и ответила:

— Если ты не против, я возьму помощника. Сегодня я ничего не успеваю сделать вовремя. Папа еще не приехал, так что ужин ждет его на плите. Вы с Наварро будете есть с нами?

— Мы только что поели. Вы хорошо затянули ту дыру веревками.

Джесс складывала белье ему на руки.

— Это Наварро придумал. Как вы там справились вдвоем?

— Он был немногословен.

Джесс рассмеялась и сказала:

— Тогда, должно быть, весь день прошел в полном молчании.

Мэтт надел свежую одежду, его волосы были причесаны. Он даже усы успел подравнять после возвращения. Джесс заглянула в его темные глаза и заметила в них беспокойство.

— Мэтт, что-то не так?

— Ты много знаешь об этом наемнике?

Джесс надеялась, что управляющий не обратит внимание на ее настороженную реакцию на его слова.

— Мэтт, он наемник, но очень опытный наемник, он самый лучший. Я не знаю историю его жизни, но мне кажется, он хороший человек. У тебя с ним были проблемы?

— Нет, но в нем есть что-то такое, что заставляет меня волноваться.

Джесс остановилась и заметила, что взгляд Мэтта был тревожным.

— Например, что?

— Он не из тех, что обычно бывают на ранчо.

— Он здесь потому, что я наняла его для работы. Бродяги тоже имеют право хоть изредка отдохнуть. Он что-то не так сказал или сделал?

— Нет. Я еще не разобрался, в чем дело.

— Когда разберешься, сначала скажи мне, а не папе. Ведь это я выбрала и наняла его. Если возникнут проблемы, я хочу с ним разбираться. Хорошо?

— Конечно, Джесси. Только ты сама присмотрись к нему поближе, ладно?

— Не волнуйся, Мэтт, я сделаю это.

Они отнесли в сарай несколько охапок белья и одежды. Работники поблагодарили Джесси. Наварро среди них не было.

Джесс загнала в курятник кур и цыплят и заперла их. Вечерело. Джесс всматривалась в темноту, она ждала отца, но тот не появлялся. Она начала беспокоиться. Джесс пошла в кладовую, где хранились запасы еды и вещи, необходимые в хозяйстве.

Уже выходя, она услышала голос Наварро:

— Ты сегодня много работала.

Джесс повернулась к нему лицом.

— Я хотела, чтобы вы с Мэттом поужинали с нами, когда вернется отец, но Мэтт сказал, что вы уже поели.

— Наемные работники не часто ужинают с хозяевами, не так ли?

Джесс поняла, что эти слова прозвучали больше как утверждение, а не как вопрос.

— Обычно нет.

— На койке я нашел свое белье. Спасибо, Джесси.

— Не за что. — Ей хотелось удержать его около себя подольше, поэтому она начала болтать о разных незначительных вещах. — Я тут цыплят заперла, а в кладовую ходила за рисом и мукой для бабушки. Мы теперь оставляем больше кур высиживать яйца, чтобы компенсировать тех, убитых Флетчером, цыплят. Обычно наседки высиживают немного яиц.

— Быть хозяйкой ранчо — непросто.

Джесс поняла, что этот разговор не слишком интересует Наварро. Он просто хотел побыть с ней. Ей было это приятно.

— Как вы сегодня с Мэттом, поладили?

Наварро огляделся, раздумывая, что ответить. На крыльце сарая сидели несколько работников. Они болтали и смеялись. Один играл на скрипке, а Бисквит Хенк подыгрывал на губной гармонике. Наварро знал, что Мигель, Карлос и еще двое были внутри и играли в карты. Мэтт стоял около амбара, но даже на таком расстоянии Наварро почувствовал на себе его настороженный взгляд. Было очевидно, что Мэтт все еще не доверяет ему, но корни этого недоверия крылись только в его отношении к Джессике. Мэтт наблюдал за Джесс и Наварро с самого их приезда. Ему казалось, он понял их истинные взаимоотношения, но боялся спросить.

— Наварро? — спросила Джесси, чувствуя, что начинает беспокоиться.

Он вздохнул и посмотрел на нее.

— Прости, Джесси. Я отвлекся. Мне так нравится вечернее время. О чем ты меня спросила?

Джесс не поверила, что он забыл ее вопрос.

— Ни о чем. Вот и папа. Я лучше пойду в дом и помогу бабушке накрыть на стол. Я так устала.

— Я увижу тебя утром, до отъезда?

— Я встану рано, как обычно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Джесси.

Утром, пока Джесс доила коров, ее отец и Мэтт отправили Наварро с Томом в путь. Ей не понравилось, что она не увидела своего возлюбленного. Джесс оставалось только надеяться, что отец и управляющий не спланировали все это заранее. После того как были закончены мелкие хозяйственные хлопоты, Джесс принялась сбивать масло, не обращая внимание на то, что ее руки все еще болели после вчерашней стирки. Потом она занялась глаженьем белья, а бабушка отправилась работать в сад.

После ужина Джессика Лейн отправилась на прогулку. Мигель с Карлосом помахали ей рукой с порога сарая и отправились к загону для скота. Одному из них было тридцать семь лет, другому — тридцать один. Они были довольно симпатичными, привлекательными мужчинами. Тяжелый труд сделал их тела сильными и мускулистыми. Мигель уперся одной ногой в изгородь и принялся поигрывать своим пистолетом. Карлос облокотился на калитку и курил мексиканскую сигару, пуская ароматный дым. Их одежда — брюки, куртки, кожаные ремни с серебряными заклепками, расшитые сапоги с испанскими шпорами — выдавала их происхождение.

Джесс испытала неприятное чувство, когда увидела, что они не присоединились к остальным отдыхающим после трудового дня работникам, а принялись наблюдать за ней. Обычно после работы все мылись и переодевались, а сегодня Мигель с Карлосом не стали этого делать. У Джесс было странное чувство, что они ждут ее возвращения.

В сумерках Джесс подошла к ним.

— Что-то вы сегодня принарядились, — заметила она. — Вы что, ждете, когда мимо проедет прачечная на колесах? — пошутила Джесси, имея в виду девушек, которые иногда заезжали на военные посты, чтобы развлечь мужчин.

Карлос прищелкнул языком, а Мигель улыбнулся ее шутке. Джесс ни у кого не видела таких белых и ровных зубов. Хотя, может быть, они казались такими на фоне его черных волос, темных глаз и сильно загорелой кожи.

— Ты тоже сегодня красивая, amiga. Мне нравится, как ты подстригла волосы.

— Спасибо, Мигель, — ответила Джесс и рассказала, почему ей пришлось их подстричь.

— Тебе повезло, что он вовремя подоспел и спас тебя, chica. Похоже, он неплохой hombre.

— Это так, Карлос. Ты же знаешь, Лейны берут на работу только хороших людей.

— Gracias, chica. Но он странный. Индейская кровь всегда действует на нервы мексиканцам. Мы много лет воевали с апачами и команчами.

— Он сказал вам, что в нем течет индейская кровь?

— Ему и не надо было этого делать, amiga, — ответил Мигель. — Это и так видно.

— Вас это волнует? — спросила Джесси. Ее дыхание перехватывало.

— Jamas, так что не переживай из-за этого, chica.

Она облегченно вздохнула, и все улыбнулись.

— Что вы еще о нем знаете?

Мигель повторил ту короткую историю, что Наварро рассказал ее семье. Джесс не верила этому рассказу, но не стала говорить об этом двум мужчинам.

— Он вам нравится?

— Он неплохой, chica. Но чтобы мы узнали его, ему нужно немного расслабиться, — сказал Карлос.

— На это уйдет время, amiga, — добавил Мигель. — На его прошлом лежит какая-то тень. Такие люди держатся обособленно. Он познал много горя и боли.

— Откуда ты узнал про это, Мигель?

— По шрамам на его спине. Мы видели их вчера вечером, когда мылись. Он сказал, что один hombre передергивал в карты, а он вывел его на чистую воду. У них началась перестрелка, и жулик был убит. Тогда братья этого жулика схватили Наварро и несколько часов били кнутом, а потом бросили умирать. Но знаешь, он не из тех, кто может попасть в такую историю.

— Его так просто не выпорешь, — добавил Карлос. — Уверен, он выследил тех ohbres и отомстил. Такие люди, как Наварро Джонс, всегда ходят по краю пропасти. Опасность у него в крови.

— Вы оба хотите сказать, что я не могу доверять ему?

— Он наполовину индеец, то есть человек с искалеченной душой. Наварро убьет, чтобы выжить, и лучше умрет сам, чем попадет в неволю. Он много страдал. Я понял это, потому что сам был таким же, как он.

— Мигель, так да или нет?

— Он сдержит свое слово, но не более того. Наварро будет сражаться до последней капли крови, выполняя эту работу. Но будь осторожной, amiga. Он из тех, кто похищают женские сердца. Наварро не останется.

Джесс почувствовала, как забилось ее сердце.

— Мигель, но ты же остался. Ты говорил, что когда-то был таким, как он. Ты изменился, остался. В чем же разница?

— Я отомстил, совершил свое правосудие и похоронил прошлое. Наварро — нет. Он ищет что-то и, думаю, никогда не найдет то, что ищет. Он происходит из двух разных миров, но не принадлежит ни тому, ни другому. Наварро добрый человек, который уничтожил себя. Он причинит боль всякому, кто подойдет к нему слишком близко. Он не злой и не подлый, не причинит вреда тем немногим, кого любит. Но ему нельзя помочь. Это у него в крови, amiga. Он не сможет выжить, если изменится. И не пытайся изменить его.

Среда прошла для Джесс довольно спокойно. Утром она хлопотала по хозяйству, днем помогала клеймить скот и к вечеру совсем вымоталась. Перед ужином она помылась и переоделась. Когда все сели за стол, вернулись Наварро и Том. Бабушка велела жаждущему поделиться своими впечатлениями мальчику отложить рассказ на потом, после того, как он умоется и сядет за стол. Джед велел Наварро прийти и отчитаться после ужина. Джесс это не понравилось. Еще Джед велел прийти Мэтью Корделю.

— Давайте поговорим за кофе, — предложила Джесси.

После того как Наварро ушел переодеться, Джесс посмотрела на отца и сказала:

— Папа, это было не очень вежливо. Мы едим, а ты знаешь, что работники уже поужинали. Хенк, должно быть, уже все убрал. Наварро должен был остаться.

— Это не очень умно, Джесс. Я не хочу, чтобы такой человек, как он, слишком уж сближался с нашей семьей. Том и так уже ходит за ним хвостом и глядит ему в рот. Том, запомни, он наемник, а не пример для подражания.

— Но, па…

— Тихо, мальчик. Я знаю, что говорю. Я встречался раньше с такими, как он. Если бы нам не было нужно его мастерство, я не позволил бы ему находиться здесь.

Тон, каким были сказаны эти слова, и сам вид Джеда дали понять Джесс и Тому, что спорить бесполезно. Но они оба были расстроены таким отношением отца к Наварро. Том уставился в свою тарелку. Весь его аппетит, весь задор пропали без следа. Джесс заставила себя продолжить спокойно есть, чтобы не выдать своих чувств.

За столом воцарилось молчание. После ужина Джесс и бабушка убрали со стола и помыли посуду. Джед остался сидеть на своем месте, попивая кофе. Тома отправили спать в его комнату. Мальчик тоже хотел поучаствовать в разговоре взрослых. Ему хотелось поделиться своими впечатлениями. Джесс шепнула ему на ухо, что позже зайдет к нему. Тому это понравилось.

Когда пришли Наварро и Мэтт, Джесс усадила их за стол.

— Мэтт, хочешь кофе с пирогом? — спросила она.

Мэтт сел слева от Джеда и сказал:

— Конечно, Джесси. Ба готовит лучше всех.

— Наварро? — спросила она.

Тот сидел за дальним концом стола и сказал:

— Конечно, мисс Джесси, я с удовольствием.

Джесс принесла им кофе. Наварро и Мэтт вежливо поблагодарили ее. Джесс поняла, что Наварро изо всех сил старается вести себя вежливо в обществе человека, который только что довольно грубо обошелся с ним. Ей оставалось только молиться и надеяться, что ее отец не прогонит его.

— Люди Флетчера также, как и вы, мистер Лейн, занимаются клеймением скота, — начал Наварро. — Я видел около двадцати человек с того места, откуда мы наблюдали. Оружия у них не было, значит, они не опасаются нас. Я хорошенько рассмотрел Флетчера. Том показал мне его. Я не мог слышать, что он говорил, но не похоже было, что он что-то замышлял.

— Почему ты так решил? — спросил Мэтт.

— Ни один вооруженный человек не направлялся в вашу сторону. Я не видел, чтобы шли какие-то сборы. Ранчо довольно красивое, но не такое, как у вас, мистер. Красивый дом, наподобие гасиенды, обнесен забором. Два больших амбара. В загонах не так уж много лонгхорнов, но у Флетчера достаточно хороших лошадей. Я не заметил ни одной с клеймом Бокс Эль. Когда работники вернулись с отдыха, я насчитал пять или шесть новых. Я не хотел слишком долго разъезжать вокруг, чтобы меня не заметили. План ранчо и распорядок дня на нем я как следует запомнил. Насколько я понял, Флетчер будет занят клеймением еще пару недель. Конечно, это не значит, что он не может выделить несколько человек, чтобы напасть на вас. Джесс мне кое-что рассказала об этом человеке. Но мы не можем начать действовать первыми. Естественно, если я верно понял ваш план действий.

— То есть? — спросил Джед, пристально глядя на Наварро.

Наварро поудобнее уселся на стуле.

— С наименьшими потерями и минимальным кровопролитием. Вы хотите победить и остановить его, но не убивать. Что бы он ни сделал, вы по-прежнему хороший человек, которому ненавистна мысль о том, чтобы взять правосудие в свои руки.

Наступила тишина. Отец Джесс и ее возлюбленный смотрели друг на друга. Наконец Джед сказал:

— Ты прав. Я не убийца. У меня нет желания пристрелить Флетчера. Он очень хитрый, и у меня нет свидетельств его преступлений. Он провел шерифа и военных. Флетчер ведет себя как угонщик скота, который заметает все следы. Говорит всем, что на него тоже нападают на его земле, что нас обоих пытаются выжить. Он врет. Никто не пытался купить мою землю, кроме него. Что ты придумал?

— Мы с Джесс решили, что будем делать ему то же самое, что он будет делать вам. Он быстро поймет, что ваши потери оборачиваются его потерями. Вы хотите, чтобы мы так действовали?

— Я не хочу, чтобы невинные платили за его грехи. Я не могу приказывать убивать собак или кур. Угонять скот мы тоже не можем. Если нас поймают, то оправдания мне не будет.

— Согласен, сэр. Тогда почему бы нам не подождать, пока Флетчер не начнет действовать? Тогда и выработаем план.

Разговор оборвался почти мгновенно, так как все устали и было уже поздно. Джесс проводила мужчин до двери. Она спросила:

— Наварро, Хенк накормил тебя ужином? Ты ведь вернулся так поздно.

Вместо Наварро ответил Мэтт.

— Он не ужинал, Джесси. Хенк уже отправился спать. Наварро только умылся и переоделся.

— Не беспокойся обо мне, Джесси. Раньше я много раз оставался без ужина.

— Но здесь этого не будет. Я подумала, что это может произойти, поэтому оставила для тебя еду на плите. Все еще теплое. Подожди, я принесу.

Наварро послушно остался ждать. Мэтт был рядом с ним.

— Она замечательная женщина, Наварро.

— Да, я вижу.

Он поблагодарил Джесс за еду и поскорее ушел. Его переполняли чувства к этой женщине, которая всегда думала о других.

Джесс вернулась в комнату. Отец смотрел на нее.

— Накормить его — не значит посадить с нами за стол. Не так ли, папа? Нам нужно, чтобы он был сильным и здоровым.

— Иногда, дочка, ты проявляешь уж слишком много заботы.

— Разве человек может быть слишком добрым или слишком вежливым?

— Спокойной ночи, Джесс, — услышала она в ответ.

— Пойду к Тому, накрою его одеялом.

Джед остановился.

— Он уже не маленький.

— Я знаю, но мне ужасно нравиться это делать. Он так взбудоражен после этого приключения, но ему не дали поделиться с нами. Я не хочу, чтобы он думал, что сегодня вечером о нем забыли.

— Я глупо поступил, что разрешил ему ехать с этим человеком. Я подверг сына опасности. Я никогда не прощу себе, если с ним еще что-нибудь случится.

— Папа, ты же не можешь защищать его всю жизнь. Бескровных побед не бывает. А если нет побед и радостей, то зачем жить? Том должен пытаться делать все, чтобы не чувствовать себя не таким, как все. Даже если ему будет больно, он все равно будет счастлив. Папа, дай ему повзрослеть. Пусть рискует, найдет свое место в жизни, познает чувство гордости за самого себя.

— И что же, чтобы доказать, что я его люблю, я должен позволить ему страдать или умереть? Чтобы он был счастлив? Я не могу, Джесс. Том не такой, как все, и с этим ничего не поделаешь.

Джесс дождалась, пока отец ушел в свою комнату, и поднялась к Тому. Мальчик уже спал. Чтобы дать ему понять, что она была у него, Джесс оставила записку: «Наварро сказал, что ты очень помог ему. Спасибо. Я люблю тебя. Джесси».

Когда в хозяйском доме и в кухне для работников завтрак подходил к концу, к амбару на всем скаку подъехал один из пастухов. Он соскочил со взмыленной лошади, бросился к гонгу и начал звонить что есть мочи. Когда все высыпали наружу, пастух, едва переводя дыхание, произнес:

— Беда, хозяин. Большая беда.

 

8

Джед, Мэтт, Джесс и Наварро наблюдали ужасную картину. Побережье реки Каламити, что протекала по юго-восточной границе ранчо, представляло собой кошмарное зрелище. Они некоторое время ехали в полном молчании, затем спешились. Пастух, привезший плохую весть, остался на ранчо поесть и отдохнуть.

— Флетчер подготовил все это не за один вечер. Мне показалось, ты говорил, что не заметил ничего необычного на его территории! — сердито сказал Джед, обращаясь к Наварро.

Джесс в ужасе смотрела на огромное количество мертвых койотов, чьи тела лежали наполовину в воде по оба берега реки.

— Такое впечатление, что они лежат на много миль в обе стороны, папа. Это жутко, и ты знаешь, он это сделал, чтобы напугать скот и не дать ему подойти к воде. Его люди, должно быть, охотились на степных волков много дней, чтобы набрать такое количество. Наверное, Флетчер где-то хранил их тела, прежде чем решил использовать для своей цели. Наварро говорил тебе, что не заезжал на ранчо Флетчера. Но даже если бы он и заехал, все это готовилось не там. А потом он привез тела на берег реки. Наварро не мог знать об этом и предупредить нас.

— Она права, Джед, — вставил Мэтт. — Его работники были заняты клеймением, так что Флетчер, скорее всего, нанял кого-то со стороны, чтобы настрелять койотов и привезти их сюда.

— Папа, он мог прятать их тела в горах.

— Некоторые были связаны. У них ноги вывернуты.

Наварро показал на одного из мертвых животных.

Джесс смотрела на это проявление жестокости, на результат злобного уничтожения жизни. Койот мельче и легче волка. Некоторые люди боялись койотов, принимая их за волков, но эти животные никогда не нападали на скот. Они отличались хитростью и ловкостью, питались сусликами, зайцами, а иной раз и падалью. Наибольшую ярость в Джесс вызвал вид мертвых детенышей койотов и полукровок. Иногда происходило кровосмешение койотов и собак. Их детенышей стали называть койдогами. Множество безжалостно убитых детенышей лежало на берегу. Джесс знала, что свое дело Флетчер творил под покровом ночи, так как койоты никогда не показывались в светлое время суток. Джесс посмотрела вокруг. Казалось, что все их ранчо было заключено в тесное кольцо мертвых тел. Отовсюду было видно приближение маленьких черных точек. Это остальные охотники за падалью стекались на берег реки, словно кто-то ударил для них в обеденный колокол.

— Папа, нам надо как можно скорее избавиться от этих трупов. Ни одна корова не пойдет к воде, пока здесь витает запах смерти. Скважин здесь нет, поэтому коровы и лошади будут страдать без воды.

Джед старался не вдыхать запах падали. Он чувствовал злобу и подавленность.

— Я велю тем, кто занимается клеймением, прийти сюда, собрать и похоронить эти несчастные существа.

— Флетчер берет воду только из скважины, — размышлял вслух Наварро. — Ведь так?

Джесс кивнула в ответ. Тогда он сказал:

— Удар за удар. Если мы перенесем этих койотов к его скважинам и разбросаем их там, то его скот не подойдет к воде. Флетчер совершил убийство. Пусть теперь займется похоронами.

Джед с уважением посмотрел на Наварро. Он просиял, когда оценил эту блестящую идею.

— Наварро, а ты молодец. Мы отошлем ему назад его же послание.

Несмотря на угнетающую обстановку вокруг, Джесс довольно улыбнулась.

Наварро продолжал:

— Когда стемнеет, я, Мэтт и еще пара работников сможем завернуть их в старые одеяла или еще во что-нибудь и отвезти. Флетчер этого не ожидает, так что вряд ли он станет выставлять охрану. Когда мы с Томом следили за ним, он казался довольно беспечным и не беспокоился о своей безопасности.

— Завтра он просто с ума сойдет. И будет напрочь отвергать свою вину.

— Мистер Лейн, единственный способ, с помощью которого он может обвинить нас в этом деле, это признаться, откуда взялись эти койоты. Ему придется промолчать.

— Ты опять прав! Он не сможет ничего сказать, ничего сделать, если не признает свою же вину. На этот раз мы отомстим.

Джед был явно впечатлен сообразительностью Наварро. Джесс добавила:

— Мы совершим правосудие, папа. Мы восстановим справедливость.

Темно-голубые глаза Джеда встретились со светло-голубыми глазами Джесси.

— На этот раз, Джесс, — сказал он, — месть и справедливость оказались на одной чаше весов. Мы все продумаем прямо сейчас.

Джесс решила изменить предложение Наварро.

— Я, Мэтт, Наварро, Пит и Смоки сможем собрать тела, а другие пусть работают. Мы сможем использовать те одеяла, которые ты дарил индейцам много лет назад. Тальбет, Рой, Уолт и Джимми Джо заняты сегодня клеймением. Папа, ты и Дэви займитесь напуганными стадами. Если Флетчер наблюдает за нами, то лучше будет, если Мэтт, Пит и Смоки соберут койотов, когда стемнеет. А мы с Наварро отвезем их на землю Флетчера. Так все получится быстрее. Нам надо успеть до завтрашнего рассвета. Наварро, ты не против помочь мне в этом грязном деле?

— Меня наняли для того, чтобы бороться с Флетчером и его проделками, а это одна из них. Но вам, мисс Джесси, совсем не обязательно заниматься такой работой.

— Я и раньше делала это, когда скот умирал от болезней. Нам с тобой нужно будет отвезти по десятку койотов к каждой скважине. А остальных можно будет свезти на южные болота и утопить.

Джед, которому не терпелось отомстить, сказал:

— Поехали назад. Нам надо подготовиться.

Дома Джесс переоделась в старую, поношенную одежду. Она прихватила с собой пару перчаток, которые потом можно будет выбросить, бутылку одеколона, немного снеди, приготовленной бабушкой, и бросилась бегом к загону. С собой был взят запас воды, так как речная вода была отравлена мертвечиной. Когда Джесс пришла, Мэтт, Наварро и двое работников уже подготовились к отъезду. Еще один работник приготовил одеяла и вьючных лошадей, которых должны были доставить позднее. Сразу брать все это с собой было нельзя, так как Флетчер мог выставить шпионов. Джесс дала Наварро старую одежду своего отца, которая была годна разве что для такого дела, какое им предстояло.

— Одень это и сбережешь свою одежду.

Наварро переоделся в сарае и вернулся назад. Джед и Дэви поехали проверять пасущиеся стада, а Джесс и четверо мужчин направились к реке.

Они подъехали к трупам койотов, щенков и койдогов. Трупы животных находились в разных степенях разложения. Джесс велела всем мужчинам повязать их банданно так, чтобы они закрывали нос и рот. Трупный запах был очень сильным. Затем она обрызгала их платки одеколоном, не забыв и про свой. Мужчины поблагодарили ее. Хотя Джесс редко пользовалась одеколоном, Наварро и Мэтт почувствовали возбуждение от теплой волны запаха, который ласкал их ноздри.

— Я положу одеколон в седальную сумку. Если он вам понадобится, берите его без стеснения, — сказала Джесс своим спутникам.

Они начали собирать трупы в кучи. Иногда от трупов приходилось отгонять стервятников. Но настойчивые птицы перелетали на другой труп, не обращая внимания на крики, размахивание руками, и набрасывались на него, как будто это была их первая еда за много недель.

Джесс подумала о том, что стервятники, хоть и были отвратительными существами, служили благим целям, очищая землю от падали. Их лапы были очень большими, они были предназначены для ходьбы по земле и раздирания трупов. Их клювы были очень мощными, они умело отрывали куски мяса. Джесс содрогнулась при виде этих клювов и подумала о том, что чувствует обессиленная жертва, когда над ее головой кружится стая таких птиц.

Джесс постаралась выкинуть это ужасное видение из головы. Она смотрела на жалкие существа, которых носила в быстро растущие на берегу реки кучи. Степные волки обычно охотятся в одиночку или стаями. Много раз Джесс слышала ночами их серенады протяжного воя или отрывистого лая. Их убийство было ошибкой, так как они редко нападали на людей или наносили вред тому, что принадлежало человеку. Их окрас был почти одинаков у всех без исключения — ржавого цвета шерсть с рыжими подпалинами на ногах. Их длинный мех был жестким. Хвост оканчивался черной кисточкой. У большинства животных глаза были закрыты. Обычно цвет их глаз был золотисто-желтым.

Все были заняты работой. Солнце припекало все сильнее, запах падали становился непереносимым. Назойливые мухи облепляли и мертвые тела, и людей, которым становилось все труднее из-за пота, запаха крови, грязи и прилипшего к ним меха.

Они попытались было отойти подальше от зловещих куч, чтобы поесть и немного передохнуть. И то, и другое оказалось невозможным. На закате приехали Джед с Дэви и привезли вьючных лошадей и одеяла.

Джесс убедила отца вернуться домой и поспать, так как завтра ему придется взять на себя много дел, ведь она и мужчины будут отдыхать. Стало прохладнее, но Джесс решила не надевать шерстяную куртку, чтобы не портить ее. Она смотрела на заходящее солнце, на последние блики уходящего дня. Скоро выйдет полная луна и даст им достаточно света, чтобы они могли работать ночью.

— Это очень подлое и злобное дело, оно говорит о том, что у Флетчера совершенно извращенный ум, — заметила Джесси, оттаскивая животных к вьючным лошадям и привязывая их.

Джесс и Наварро поехали к ближайшей скважине на земле их врага. Они ехали осторожно, хотя нигде не было видно ни людей Флетчера, ни даже их следов. Джесс решила, что самоуверенный Флетчер разрешил своим людям этой ночью переночевать на ранчо.

Они работали до самого утра, раскладывая тела койотов вокруг каждой скважины. Весь скот Флетчера, что пасся поблизости, разбежался от зловонного запаха смерти. Джесс и Наварро была ненавистна мысль наказывать невинные существа за подлость их хозяина, но это не должно было продлиться долго. Только до тех пор, пока враг поймет, что ему противостоят. Когда все было закончено, Джесс поехала вперед, а Наварро — следом. Он использовал свои знания, полученные у апачей, чтобы замести следы. Он еще раньше сказал, что использовать повозки было бы не умно, так как колеса оставляют слишком глубокие следы, которые трудно скрыть.

Оставшиеся тела койотов были свезены на южную границу владений Флетчера и сложены в кучу около болота. Враг должен был обнаружить их через несколько часов. Пока Мэтт и работники жгли одеяла и отгоняли лишних лошадей в загон, Джесс с Наварро сделали последнюю вылазку на север. По плану они должны были присоединиться к остальным уже на ранчо.

После того как все следы были замаскированы, Наварро догнал Джесс в роще, около границы двух владений. Он увидел, как она прислонилась к дереву, словно заснула. Наварро слез с лошади и подошел к Джесси, которая не пошевелилась при его приближении. Глаза ее были закрыты. Он смотрел на нее, грязную, пропахшую жутким запахом, изможденную женщину.

Наварро тронул ее за руку.

— Джесси, поехали, — сказал он. — Ты ляжешь спать. Ты много работала, тебе надо отдохнуть.

Джесс через силу открыла опухшие, покрасневшие глаза. Она едва не падала от усталости.

— Слишком много работала для женщины? — пошутила она.

Наварро улыбнулся и ответил:

— Для кого угодно.

Джесс зевнула и потянулась.

— Надо было мне сказать, что мы заночуем здесь. Я с ужасом думаю об обратной дороге домой. Черт, у меня все болит, я так устала. Уверена, что и ты чувствуешь то же самое.

— Если мы не вернемся, они будут волноваться, решат, что нас поймали. Я помогу тебе. Ты можешь ехать со мной на одной лошади. — Наварро взял одной рукой руку Джесси, а другой обнял девушку за талию. Дойдя до Гнедого, он привязал поводья вьючных лошадей к своему седлу. К одной из лошадей были привязаны грязные одеяла, которые сожгут позже. Затем Наварро сел на лошадь и поднял Джесс к себе. После того как она устроилась у него на коленях, он пустился в путь. Ее Бен скакал следом. — Подремли немного. Я разбужу тебя, когда мы будем около дома.

Джесс посмотрела в мужественное лицо Наварро. В его объятиях ей было очень хорошо. Ей так хотелось, чтобы они приехали домой, вымылись и вместе легли в постель. После всего происшедшего отец, несомненно, изменит свое мнение о Наварро. А если нет, то вскоре Джедидия Лейн пожалеет, что недооценивал его.

Несмотря на усталость, Джесс наслаждалась этой близостью. Ей хотелось остановиться где-нибудь и заночевать, хотелось, чтобы никто не ждал их.

— Наварро, спасибо за то, что ты сделал сегодня. Ты доказал то, что я была права, выбрав тебя. Ты произвел на папу сильное впечатление. Я рада этому, потому что в последние дни на него свалилось много забот и он не мог оценить тебя. Он не хотел быть грубым или жестким. Просто он очень устал.

— Я понимаю, Джесси. Все еще хуже, чем ты рассказывала мне. Я тоже беспокоюсь. Этот Флетчер просто сумасшедший придурок. Безумие в сочетании с подлостью очень опасно.

— Что бы он ни делал, будь осторожен. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— А я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с тобой, Джесси.

Их глаза встретились, их взгляды ласкали, говорили, искали. Они приблизились друг к другу, и их губы слились в долгожданном поцелуе. Наварро остановил лошадь и прижал Джесс к себе. Их поцелуи становились все более протяжными, все более страстными. В их жизни наступил момент, когда они стали нужны друг другу для того, чтобы выжить, сохранить силы, для взаимопомощи и… любви.

В конце концов они поняли, что не смогут повторить то, что произошло шесть дней назад. По крайней мере, не сейчас и не здесь. Но их взаимное притяжение станет еще сильнее, когда они вернутся на ранчо. Наварро и Джесс знали, что в последующие дни их возбуждение только возрастет, они найдут место, где останутся одни. Это поможет им пережить трудный момент, когда их союз был невозможен. Наварро поцеловал кончик носа Джесси. Девушка улыбнулась ему. Они продолжили путь. Джесс задремала на руках у Наварро, а тот смотрел на нее и чувствовал, как спокойствие покидает его.

Он старался не смотреть на девушку, не думать о ней. Если бы не его преступное прошлое, он мог бы провести с Джесс всю свою жизнь. Здешние обитатели могли бы изменить его к лучшему, дать ему покой и счастье. Наварро хотел измениться и остаться с Джесс навсегда. Или уехать так далеко, где прошлое не сможет его достать. Если он осмелится спросить, поедет ли Джесс с ним? Если она откажет, то какой смысл в одиночку искать будущее? А если согласится и его прошлое настигнет их обоих? Что произойдет тогда с его возлюбленной, пожертвовавшей домом и семьей ради того, чтобы быть с ним? Наварро и так сильно рисковал сейчас, находясь с ней здесь. Он не мог позволить рисковать еще больше, взяв на себя ответственность за ее жизнь. Он хотел Джессику Лейн больше, чем хотел чего-либо в жизни, но… Нет, решил Наварро, это слишком опасно и эгоистично. Как только она окажется в безопасности, их отношениям должен прийти конец.

Они подъехали к загону почти на рассвете. Работники уже встали. Джед и Мэтт поспешили навстречу. Джед спал плохо. Он беспокоился о дочери. Пит и Смоки поели и пошли спать. Мэтью Кордель ждал возвращения Джесс и Наварро.

Наварро ехал шагом, чтобы не потревожить Джесси. Он сделал знак Джеду и Мэтту, чтобы они говорили тише. Наварро спросил почти шепотом:

— Сэр, можно я отнесу Джесс в комнату? Она совершенно вымоталась. Мы все закончили и замели за собой следы. — Он заметил, как во взгляде Мэтта мелькнула тень зависти.

Джед был в глубине души против, но не мог ничего поделать и согласно кивнул.

Наварро оставил двух лошадей на попечение мужчин и поехал к дому. Он слез с лошади, держа Джесс на руках, и понес ее в дом. Бабушка улыбнулась Наварро и провела его в комнату Джесси. Затем она постелила на чистые простыни старое покрывало, чтобы ее внучка не запачкала постель своей грязной одеждой. Наварро уложил Джесс и снял ее ботинки, не разбудив девушку. Он взглянул на Марту Лейн, и та протянула ему второе одеяло, чтобы накрыть спящую.

Джесс вздохнула и повернулась на бок, так и не проснувшись. Она не видела, как Наварро и бабушка ушли из ее комнаты. Наварро поел и отправился отдыхать до полудня. А Джесс проспала до часу дня.

Проснувшись, она узнала от Марты, что Джед и Мэтт отправились к восточным границам, чтобы проверить, не нанес ли враг удар и там. Бабушка сказала, что видела, как Наварро работал в загоне для скота вместе с остальными работниками. В это время в дом зашел Том.

— Джесси, ты проснулась! Наварро сказал, что ты все расскажешь мне о койотах. Он слишком занят, чтобы болтать со мной. Я вообще-то тоже. Я снова веду учетные книги. Папа говорит, что я неплохо с этим справляюсь.

Джесс коротко рассказала мальчику о том, что происходило вчера днем и ночью.

— Не могу представить, что еще выдумает этот подлец. А теперь ты расскажи мне о вашей с Наварро поездке. Ба, мы ведь так и не услышали ничего об этом, не так ли?

Старая женщина поддакнула внучке:

— Вот именно. Том, что там случилось?

Глаза мальчика просияли. Он рассказал, как проводил Наварро во владения Флетчера и как они следили за ним и его людьми.

— Джесси, это было здорово. Он обращался со мной совсем не так, как остальные. Я ненавижу, когда меня жалеют и пялятся на меня. Знаешь, что он сказал? Он сказал, что каждый может делать что-то особенное. Сказал, что мне надо только найти свой путь и идти по нему. Джесси, он мне нравится. Я надеюсь, он не уедет от нас, когда с Флетчером будет покончено.

Джесс решила, что лучше не выдавать своих истинных чувств при бабушке.

— Это было бы очень хорошо, Том, но я сомневаюсь, что так будет, — спокойно сказала она. — Бродяги не любят сидеть долго на одном месте. Он не пастух, и когда беда отступит, вряд ли что-то удержит его здесь.

Плечи Тома поникли. Он спросил:

— Как ты думаешь, ему потребуется много времени, чтобы помочь нам?

— Думаю, что нет, — ответила бабушка. — У нас и без того полно дел.

— Кстати, о делах. Том, нам с тобой пора за работу. Я буду помогать клеймить, пока папа и Мэтт не вернулись. Вечером я приду и помогу тебе с ужином, ба.

Джесс с братом вышли к загону, где было шумно и пыль стояла столбом. Наварро повернулся к Тому. Глаза Джесс заблестели.

— Наварро, как ты думаешь, ты мог бы выполнять работу Уолта, а я бы подменила Джимми Джо? — спросила она.

Джимми Джо посмотрел на Джесс и ухмыльнулся.

— Что, небось все бока отлежала?

— Джимми Джо, я заслужила отдых, ведь я работала даже ночью. Может быть, ты такой же железный, как и я, и отдых тебе не требуется? — поддразнила Джесс работника.

— Ты же знаешь, я не могу отказать дочери хозяина. Занимай мое место.

Джимми Джо отпустил очередного теленка и поднялся на ноги.

— Мне нужно размять кости, а то от сидения и ноги и руки совсем затекли. Спасибо тебе.

— Наварро, хочешь попробовать? — снова спросила девушка.

— Я много раз видел, как это делается. Думаю, у меня получится. Во всяком случае я не откажусь попробовать.

Карлос Ривс подтащил к нему стреноженного теленка. Он ухмыльнулся, глядя, как Наварро тащил его за шею, пока тот не упал на землю.

— Прижми его голову коленом. Возьми заднюю ногу и отведи ее в сторону. Если будешь держать крепко, он не сможет пошевельнуться.

Наварро последовал совету. Джесс схватила правую ногу теленка и крепко зажала ее коленом. Расти поставил на бедре животного клеймо ранчо, а Джефферсон Кларк отрезал кусочек уха.

— Девочка! — крикнула Джесс Тому, который сделал соответствующую запись в учетной книге.

Следующего теленка привел Мигель. На этот раз Наварро еще лучше справился со своей задачей. Джесс крикнула, стараясь заглушить шум:

— Мальчик!

Когда подошел Джефферсон с острым ножом, Джесс прижала одну ногу теленка каблуком, а другую — подняла обеими руками. Джефферсон быстро кастрировал животное, и Джесс с Наварро отпустили теленка, быстро отпрыгнув в сторону. Теленок бросился к своей маме, которая принялась лизать его окровавленное ушко.

— Джесси, не могу поверить, что ты так все здорово умеешь делать.

— Здорово для женщины, Наварро? — спросила она.

— На этот раз, да, для женщины. — Он посмотрел на Расти и спросил: — А есть что-то, чего она не умеет делать так же хорошо, как мужчина?

— Не-а. Она даже клеймить может не хуже меня.

Джефферсон прищелкнул языком и добавил:

— И мою работу Джесс выполняет умело, правда, не так быстро.

— Джефферсон, твоя работа мне нравится меньше всего. Я рада, что ты так хорошо с ней справляешься и тебя не тошнит. Мне не нравится причинять боль. Но ребята ошибаются. Я не могу делать абсолютно все. Я не смогу заменить Карлоса. В последний раз, когда я пыталась набросить лассо на лошадь со сломанной ногой, та едва не покалечила меня, не сломала мне руку и ногу, но все-таки мой нос пострадал. И я предоставила это опасное занятие лучшему ковбою штата Техас. Правильно, Карлос?

Мексиканец улыбнулся.

— Acaso, chica.

— Может быть? Ну уж нет, — со смехом сказала Джесси.

Мигель привел следующего теленка.

— Мигель тоже лучший в своем деле во всем Техасе. Он может набросить лассо на любую часть тела животного, даже на кончик хвоста. Я тоже умею бросать лассо, но поймать ноги мне не всегда удается.

— Это потому, что ты мало это делаешь, amiga. Да тебе это и ненужно, раз у тебя есть я.

— Видишь, Наварро, у меня талантливые помощники. Я только их ученица, ведь мне просто необходимо уметь делать все хоть понемногу. Иначе как я смогу отдавать приказы остальным? Если женщина собирается стать хозяйкой, она должна знать, о чем говорит.

— Джесс знает, о чем говорит, — вставил Расти. — Даже будь она сыном Джеда, она не была бы такой умелой. Когда она пасет стадо, вам никогда не застать ее спящей.

— Расти, я просто боюсь. Ты же всегда любишь поучить сезонных пастухов. Он подкрадывается сзади и бьет кнутом. Один пастух свалился с лошади и так ударился, что я думала, он шею себе сломает.

— Это потому, что он заснул мертвым сном. Спящий человек ничего не слышит и не видит. Больше он уже никогда не засыпал в седле.

Когда вернулись Джимми Джо и Уолт, Джесс сказала:

— Мне надо пойти умыться и помочь бабушке приготовить ужин. Ребята, вам что-нибудь нужно, прежде чем я уйду? — Все отрицательно замотали головами. Джесс добавила: — Наварро, тебя наняли не для такой работы, так что можешь заканчивать, когда захочешь.

— У вас рук не хватает, так что я помогу сегодня. Завтра я собираюсь поехать посмотреть, как Флетчер отреагировал на наше послание.

— Я поеду с тобой. Уверена, он пришел в ярость и задумывает теперь что-то новое.

Джесс помылась и надела юбку и блузку. Затем она пошла на кухню, чтобы помочь бабушке готовить еду.

Вернулись Джед и Мэтт. Они сказали, что не видели ни самого Флетчера, ни его людей. Это вызвало у Джесс подозрения, насторожило ее, но теперь оставалось только ждать.

В субботу плохие новости пришли еще до того, как Джесс и Наварро отправились в путь. Люди Флетчера разрушили одну из скважин в самом засушливом районе ранчо.

Лицо Джеда запылало от гнева.

— Он отомстил нам тем же — вывел из строя скважину. Теперь нельзя отпускать туда стада пастись без пастухов, а я ненавижу отрывать работников от дела. Так как рядом воды теперь нет, животные могут забрести слишком далеко и ослабеть от жажды. Нам надо сегодня же починить насос на этой скважине и дать животным воду.

— Погоди, папа. Нам надо закончить клеймить эту партию телят. Большой Джон сможет починить скважину, а мы с Наварро будем охранять его. Ты и еще четверо ребят сгоните стадо к воде, а потом поедете проверить остальные скважины. Заодно посмотрите, не сломаны ли где-нибудь изгороди. Мэтт поможет Рою, Джимми Джо и Уолту. Хенк пусть следит за углями, а бабушка приготовит еду для ребят. Если насос не сильно поврежден, то его починка займет всего день или два. Тем более что часть работы за Большого Джона уже сделали. Ведь мы собирались менять насос на этой скважине, — напомнила Джесси. Она видела, как расстроился ее отец. Ее рассуждения помогли ему собраться с мыслями.

— Я и забыл. Это та старая скважина на юго-западе. Мы погрузим все необходимое на повозку, и вы втроем отправитесь в путь. Джесси, будь очень осторожна. Я не доверяю Флетчеру. Он мог оставить рядом людей, чтобы они помешали починке.

— Папа, мы с Наварро справимся с ними. Не беспокойся.

В повозку погрузили гвозди, молотки, пилы, клещи, буры, доски, запас еды и воды, подстилки и запчасти к насосу. Большой Джон Вильямс, который обычно чинил и смазывал насосы на скважинах, залез в повозку и взял вожжи. Джесс с Наварро поехали верхом. Они направились к юго-западной границе ранчо.

Через несколько часов они приехали на место. Большой Джон начал осматривать разрушения, причиненные Флетчером, а Наварро отправился на разведку. Джесс осталась с чернокожим работником.

— Они поломали деревянные лопасти. Мотор, похоже, в порядке, насос тоже. Лопасти я починю. Мне понадобится твоя помощь.

— Давай разгрузимся, Большой Джон, и ты скажешь мне, что надо делать.

Вернулся Наварро и сообщил, что не заметил в округе ничего, вызывающего тревогу. После этого он принялся помогать Джесс и Большому Джону.

Пока они работали, Джесс объяснила Наварро, что такие скважины используются на засушливых территориях.

— Представляешь, — говорила она, — их изобрел выходец из Новой Англии. Думаю, он никогда прежде не видел такой гористой местности. Слава Богу, здесь часто дуют ветры, которые и приводят в движение мотор насоса. Здесь такие ветряные насосы появились впервые в 1854 году.

Джесс рассказала, как работает ветряной насос. Ветер вращает лопасти наверху, а приводной механизм передает энергию насосу, который и качает воду. Вода стекает в глубокий пруд. Лопасти каждый раз разворачиваются по ветру, и в дождливую погоду их привязывают, чтобы воды не натекло слишком много, ведь умный человек никогда не будет расходовать такую драгоценность, как вода, впустую.

Наварро помогал Большому Джону, а Джесс охраняла их, держа в руках свой винчестер. Она наблюдала за тем, как мужчины сняли старые лопасти и начали заменять их новыми, которые сделал Большой Джон. Раздавались громкие звуки молотка и пилы. Джон сделал временный помост, чтобы было удобнее дотягиваться до верха. Наварро помогал ему.

Джесс смотрела, как умело и быстро работают мужчины на такой высоте, ведь лопасти располагались в тридцати футах над землей. Джесс облегченно вздохнула, когда Наварро спустился вниз. Он использовал веревку, чтобы поднять к Джо недостающие части механизма. Скоро был приделан новый ветряк и смазан переходник. Лопасти начали вращаться на ветру, поворачиваться. Раздалось несколько скрипучих звуков, насос заработал, и вода начала литься в уже пересохший пруд. Джо, Наварро и Джесс закричали от радости.

Возвращаться домой было уже поздно. Пока мужчины вытаскивали из повозки подстилки и одеяла, Джесс приготовила ужин, состоявший из жареного мяса, яичницы и подогретых бисквитов. Костер потрескивал, дым от него уносился высоко в небо. Запах кофе дразнил обоняние, а полная луна освещала это идиллическое место.

Пока они ели, Джесс сказала:

— Что-то тихо сегодня, слишком тихо. Думаю, здесь не осталось ни одного койота. Те, кого не убили, испугались и убежали. И антилопы убежали. Я не видела ни одной за целый день. Завтра утром папа пригонит сюда стадо. Каким же будет следующий шаг Флетчера?

— Мисс Джесси, он плохой человек. Я раньше уже видел таких, — сказал Большой Джон.

Джесс поняла, что он имел в виду дни своего рабства.

— Я знаю, Большой Джон.

Когда ужин закончился и посуда была убрана, Джесс обратилась к Наварро с просьбой:

— Не хочешь пойти погулять? Мне нужно расслабиться перед сном.

Большой Джон направился к своей подстилке и улегся спать.

— До утра, ребята.

— Спокойной ночи, Большой Джон.

— Спокойной ночи, Джон.

— И вам того же, мисс Джесс и Наварро.

Джесс и Наварро некоторое время шли по освещенной лунным светом тропинке. Вокруг были заросли юкки, невысоких дубков и кактусов. Они не стали отходить слишком далеко, так как боялись оставлять Большого Джона одного.

Наварро любовался тем, как лунный свет играет в волосах Джесси, как падают на ее лицо тени. Он был напряжен. Наварро чувствовал, что хочет эту женщину, но не решался что-либо сказать или сделать. Он хотел подойти поближе, но боялся испугать ее. К тому же неправильно было все сильнее привязывать ее к себе, ведь он собирался уехать от нее. Джесс была важна для него, он хотел заниматься с ней любовью. Но при этом она имела для него слишком большое значение, чтобы он мог подвергать ее риску и остаться с ней.

— Наварро, ты хороший работник, — начала разговор Джесси. — Ты умеешь делать все, но пока твой пистолет не сделал ни одного выстрела.

— Это произойдет, когда будет нужно, Джесси. Флетчер ходит по краю пропасти. Он становится все опаснее и наглее. Беда в том, что у нас до сих пор нет доказательств его причастности ко всему этому. Нам надо поймать его за руку. У меня есть план, — сказал Наварро и начал объяснять ей этот план.

— Все это очень хорошо продумано, Наварро. Займемся этим в понедельник.

— Надеюсь, ты останешься дома. Будет перестрелка.

Джесс испуганно посмотрела на него.

— Боишься, что меня ранят?

— Я не хочу, чтобы это произошло.

— Но я должна быть там. Мой дом, моя семья в опасности. Однажды, когда не станет отца, мне самой придется защищать все здесь. Мне лучше сейчас научиться самообороне.

Наварро отошел от нее немного и повернул в другую сторону. Он остановился, расставил ноги и упер руки в бедра, обдумывая ее ответ. Джесс подошла к нему. Он почувствовал, как близко от него она находится.

— Ты все еще хочешь уехать, Наварро? — спросила Джесс тихим голосом. — Почему?

— Из-за меня самого. У меня есть причины. Не жди от меня объяснений.

— А я не могу быть причиной того, что ты останешься?

— Я бы очень хотел этого, но мой ответ не изменится. Я не могу.

— Ты понимаешь, что я тебе предлагаю?

— Думаю, ты не понимаешь, насколько это невозможно.

— Ты можешь обладать мною, получить наш дом, все что захочешь. — Это был самый трудный ответ, какой Наварро когда-либо давал. — Даже если твой отец даст согласие, в чем я сомневаюсь, я не смогу.

Сердце Джесс защемило от боли. Она заговорила с ним слишком рано, слишком открыто.

— Прости меня за мою нескромность. Просто я надеялась, что ты чувствуешь то же, что и я. Больше я не буду тебя беспокоить. Наша дружба имеет для меня слишком большое значение. Прошу тебя, не расстраивайся и не уезжай раньше времени. Я буду сдержаннее, обещаю тебе.

Наварро повернулся и посмотрел на нее.

— Джесси, мне очень тяжело. Я хочу тебя, ты нужна мне. Я просто не могу тебе дать то, что тебе нужно. Ты из тех, кто привязан к одному месту. А я — нет. Если ты думаешь, что меня можно убедить остаться, то ты ошибаешься. Тебе будет больно, когда я уеду. Тебе нужен человек, который вырос в тех же условиях, что и ты. Тот, кто сможет вместе с тобой создать семью и дом. Я не буду лгать только ради того, чтобы ты принадлежала мне короткое время. Я слишком люблю тебя. Я не могу остаться, как ты не можешь вскочить на Бена и уехать со мной сегодня ночью. Ты не можешь стать бродягой. Я не могу стать ковбоем. Мы с тобой слишком разные.

— Если бы я стала бродягой, попросил бы ты меня уехать вместе с тобой?

Сердце Наварро забилось.

— Я не буду отвечать на этот вопрос, Джесси. Это причинит боль нам обоим.

— Причинит боль мне, потому что ты не станешь просить или не возьмешь меня с собой? — настаивала она.

— Не стану просить, — ответил Наварро, увидев, что в глазах Джесс заблестели слезы. — Не буду просить потому, что ты можешь ответить да, а это будет для тебя большой ошибкой.

— А как же ты, Наварро?

— Кем же я буду, если позволю тебе пожертвовать всем ради неприкаянной жизни со мной? Если ты уедешь со мной, твой отец никогда не позволит тебе вернуться. Я знаю, что значат для тебя семья и это ранчо. Ты же готова умереть за них! Я не стою их. Я не хочу, чтобы твои желания ослепили тебя.

— А если бы у меня не было дома, семьи, взял бы ты меня с собой?

— Да, Джесси. Я бы просил тебя поехать, я бы пытался заставить тебя согласиться.

Чувства Джесс были в смятении.

— Ты хочешь меня настолько, что хотел бы взять меня с собой, но не настолько, чтобы остаться здесь?

— Но это не значит, что я недостаточно хочу тебя.

— Тогда что это значит?

— Мне нельзя остаться, а тебе — уехать. Ты всегда жила здесь со своими любимыми людьми. Твоя жизнь была обустроенной, счастливой, спокойной. Моя — нет. Ты просишь меня войти в твою жизнь. Но мне, чтобы быть счастливым, нужно быть свободным, Джесси. Если я буду настолько безумен, что соглашусь, однажды я разрушу и твою жизнь, и мою.

— Но разве это не произойдет, когда мы потеряем друг друга?

— Это причинит нам боль, но не убьет нас. Я уеду, ты забудешь меня.

— А почему ты не попросишь меня перестать дышать? Для меня это будет так же легко сделать, как и забыть тебя.

Наварро повернулся и снова пошел прочь.

— Черт, — тихо выругался он. Он не мог рассказать ей все. Она не предаст его, но может погубить и его и себя, пытаясь спасти. Для них не было открытых дорог. Было жестоко думать, что он сможет найти выход из этого положения.

Джесс шла следом за ним. Она чувствовала, что что-то гнетет Наварро. Он хотел ее, но что-то не давало ему осуществить его желание. Она должна убедить его, что он может обладать ею.

— Хорошо, у нас нет будущего. Но настоящее у нас есть. Разве мы не можем насладиться им, пока это будет возможно?

— Джесси, это слишком мало, чтобы предложить такой женщине, как ты.

— Это больше, чем есть у меня, Наварро. И у тебя тоже, не так ли?

— Обладать тобой хоть один день, ради этого я готов на любой риск.

Это признание, эти слова тронули ее. Ей нужно каким-то образом выяснить, что или кто стоял между ними. А пока… Джесс подошла к Наварро вплотную и обняла за шею. Она наклонила его голову и подняла свое лицо, чтобы поцеловать его губы.

Наварро застонал, ощутив ее податливое тело в своих объятиях. Его губы жадно целовали ее, его руки ласкали шелковистые волосы Джесси. Он чувствовал, что жар опаляет его, словно он стоял рядом с горячими углями.

Джесс прильнула к нему, когда он ослабил объятия.

— Наварро, не отталкивай меня. Я твоя, и это мой выбор.

Наварро пытался собрать в кулак всю свою волю, все свои силы. От внутренней борьбы голос его сделался хриплым.

— Тогда делай, как я скажу, Джесси. Не здесь. Не сейчас. Джон может проснуться. Могут напасть люди Флетчера. Или нагрянет твой отец.

От этих слов Джесс немного опомнилась.

— Тогда где, когда, как? — шепотом спросила она. — У меня так мало времени.

— Если твой отец догадается про нас, он возненавидит меня, но попытается заставить меня жениться на тебе, чтобы сохранить семейную честь. А когда я откажусь… Джесси, мне придется сделать это. Тогда он убьет меня. Ты понимаешь, что после этого будет с тобой и твоей семьей. Не вынуждай меня причинять зло тебе и твоим родственникам. Помоги мне быть сейчас сильным. Мы должны быть осторожны. Скоро, я обещаю. У нас будет много времени. Наедине, — добавил Наварро.

— Ты начальник, — согласилась Джесси. Хотя ей хотелось еще раз обладать им, пока завтра не вернется ее красавица сестра. Она со страхом думала о том, что будет с Мэри Луизой, когда она увидит рядом с собой такого красивого молодого человека.

 

9

Мэри Луиза встретила Джесс и Наварро около амбара. Джесс заметила, что на сестре было надето новое, очень красивое платье. Ее светлые волосы были распущены по спине и сверкали, как поток солнечного света, а сапфирово-голубые глаза изучали Наварро с головы до пят. Джесс почувствовала все возрастающее беспокойство.

— Насколько я понимаю, это Наварро Джонс, наш новый работник? — игриво спросила Мэри Луиза.

— Да, — ответила Джесси. — Наварро, это моя младшая сестра Мэри Луиза. Что узнала в городе, сестренка?

— Достаточно для того, чтобы понять, что я не собираюсь становиться учительницей. Работа ужасно тяжелая, утомительная, а платят за нее так мало, что этого едва хватает на жизнь. Нет, учительство не для меня. А что вы двое делали вчера ночью?

— То же самое, что и все — спали после тяжелого трудового дня. Ты сделала все домашние дела? Судя по твоему нарядному платью, думаю, ты, как всегда, бездельничала. Папа уже вернулся?

— Нет, — ответила Мэри Луиза, не сводя глаз с Наварро.

— Тогда пойду займусь делами, пока он не приехал. Ты уехала в очень тяжелое время. Всем пришлось выполнять двойную работу, чтобы заменить тебя.

— Джессика, не надо быть такой уж хозяйственной. Я проделала долгий и утомительный путь.

— Мы тоже, но работа не стоит на месте.

— Наварро, не обращай внимания на мою старшую сестру. Ей больше подошла бы роль надсмотрщицы над рабами. Не давай ей заставлять тебя работать слишком много и за малую плату. Бабушка и Том рассказали мне о тебе. Как долго ты у нас пробудешь?

— Достаточно долго, чтобы справиться с вашими трудностями. После этого я пойду своей дорогой. — Наварро почувствовал, что отношения между сестрами напряжены. — Джесси, я займусь лошадьми. Посмотрим, что скажет твой отец, когда вернется.

Джесс понравилось то, что Наварро не стал обращать особого внимания на ее разодетую сестру.

— Я найду тебя, когда закончу работу по дому, — сказала она ему и улыбнулась.

Наварро улыбнулся ей в ответ, кивнул Мэри Луизе и ушел.

Мэри Луиза проводила его взглядом.

— Если бы я знала, что у нас на ранчо работает такой мужчина, я вернулась бы домой пораньше.

— И позволила бы отцу обнаружить, что ты врала насчет своего пребывания в городе? Ты там развлекалась, а мы и работники работали до седьмого пота, — холодно заметила Джесси.

Глаза Мэри Луизы встретились с взглядом сестры.

— Не будь жеманницей в мужских штанах, Джессика Лейн. Ты знаешь, что мне пришлось солгать, чтобы уехать. Я больше не могла здесь оставаться. Не могу поверить, что отец позволил тебе провести ночь с таким жеребцом, как этот.

— Мы были не одни. С нами ездил Большой Джон. И к тому же мы много работали.

— С насосом или друг с другом?

— Мэри Луиза Лейн! Чему тебя только учили в этой твоей школе?

— В школе мне объяснили, для чего существуют мужчины. А ты знаешь об этом, сестра?

— Ты ленивая, испорченная и завистливая девчонка!

— Джессика, я женщина. А ты?

— Действительно, ты вернулась домой в прекрасном настроении. Что ты теперь намерена делать?

— Конечно же, вернуться назад. Мне понравилось в городе. Было так приятно убежать туда из этого вонючего места и от этой дурацкой войны, которую начали отец и Флетчер.

— Это не дурацкая война. Разве Том и бабушка не рассказали тебе, что случилось в твое отсутствие?

— О, да, эти ужасные обвинения в адрес мистера Флетчера. Джессика, вы ошибаетесь в отношении его. Он не мог совершить все эти ужасные поступки. Он был в городе, я видела его несколько раз. Флетчер очень красивый, не говоря уже о том, что он невероятно богат.

— Флетчер был в городе на этой неделе?

— Вот именно. Впервые я встретила его во вторник. И он все еще оставался там, когда сегодня утром я уезжала. Интересно, как это он умудрился одновременно быть в двух местах?

— Ему и не надо быть на ранчо. Его наемники сами выполняют его гнусные приказы.

— А разве наемники могут сами вынашивать планы и осуществлять их без разрешения хозяина? После того как вы отвезли трупы этих койотов на его землю, кто отдал приказ разрушить насос на скважине? В ту ночь мистер Флетчер был в городе. Если он такой умный, как вы с отцом думаете, то зачем ему отдавать кому-то власть? Я уверена, что вы ошибаетесь.

— Я уверена, что ты ошибаешься. Это его вина, попомни мои слова, сестренка.

— Я думаю, что вы с отцом попадете в большую беду из-за своих заблуждений. Как ты думаешь, что сделают власти, когда мистер Флетчер обвинит вас?

— В чем?

— Да после того, что вы сделали, Джессика, вас можно обвинить во многом, например в нарушении границ частной собственности!

— Сначала ему придется это доказать. А он не сможет этого сделать. Надеюсь, тебе не придет в голову предать нас, чтобы мы оказались в тюрьме, а ты могла убежать отсюда? — с сарказмом спросила Джесс. — Ты ведь умираешь от желания смыться, не так ли?

— Твои слова невежливы и жестоки.

— Именно такой ты сама была раньше — невежливой и жестокой с другими. Если ты все здесь так ненавидишь, может быть, ты будешь счастливее в другом месте.

Мэри Луиза в изумлении посмотрела на сестру.

— Ты хочешь, чтобы я уехала из дома? Почему? Чтобы самой заняться этим симпатичным бродягой? Боишься, что я отобью его у тебя, сестренка? Если я захочу его, не сомневайся, я его получу.

— Да скорее солнце не взойдет. Он одиночка.

— Разве одиночка проводит столько времени в окружении людей?

— Если ему платят за работу, то да.

— Да что он тут получит, Джессика? Ведь у нас нет денег, чтобы нанять прислугу или отправить меня в путешествие на восток. Так что его заработок будет невелик. Что же удерживает здесь мистера Джонса, если не деньги? Очень интригующе…

Джесси, прищурившись, смотрела на свою сестру. Она боялась, что Мэри Луиза начнет расставлять свои сети, чтобы поймать в них Наварро. Мэри Луиза никогда не станет всерьез относиться к такому мужчине, как Наварро. У него не было денег, знатного происхождения или власти, то есть всего того, что привлекало ее сестру. Хотя Мэри Луиза не отказала бы себе в удовольствии пофлиртовать с ним просто ради развлечения.

— Ах да, я совсем забыла. Капитан Грэхам хочет, чтобы ему доставили тех лошадей, которые положены по контракту. Он сказал, что если мы не сможем выполнить договор, он обратится к мистеру Флетчеру. У вас есть время до полудня вторника, чтобы пригнать лошадей в форт.

— Всего полтора дня? Это невозможно. Как же мы соберем и пригоним их за такое короткое время?

— Джессика, ты всегда умудряешься выполнить задание, когда тебе этого хочется.

Джесс пристально посмотрела на сестру.

— А как ты добралась домой? Папа собирался завтра посылать за тобой.

— Мистер Флетчер предоставил мне экипаж и довез меня.

Не поверив своим ушам, Джесс переспросила:

— Что?

— Джессика, ты все прекрасно слышала.

— А если бы он похитил тебя, обидел бы тебя? Он очень злой человек. Флетчер наш враг, он пытается погубить нас. Папа будет в ярости.

— Все, включая шерифа Купера, видели, как мы уезжали вместе. Так что я была в полной безопасности. Папа будет гордиться моей смелостью. Я приложила все усилия, чтобы очаровать нашего соседа и побольше у него выведать.

— И что же ты выведала? Ничего! Он не настолько глуп, чтобы рассказывать о своих планах дочери Джедидия Лейна. Его, наверное, даже развеселили твои глупые попытки обмануть его. — Джесс поняла, что в словах сестры есть противоречие. Раньше она говорила, что Флетчер оставался в городе, когда она уезжала. Джесс решила подождать и послушать, как ее сестра сама себя разоблачит.

— Если его это веселило, глупая моя сестра, то тогда я ничего не понимаю в мужчинах. Мне кажется, он слишком интеллигентен и хорошо воспитан, чтобы быть ответственным за те ужасные деяния, в которых вы с отцом обвиняете его. Кроме того, он собирается переезжать в Даллас.

— Мэри Луиза, не будь дурой! Он никуда не уедет. Если бы это было правдой, он не хотел бы купить наше ранчо и прогнать нас отсюда. Больше не смей приближаться к нему. Это приказ.

— Джессика, ты не моя мать.

— Если ты ослушаешься, то пожалеешь, что это не так. Хотела бы я быть подальше от дома в тот момент, когда папа услышит о том, что ты сделала.

Мэри Луиза рассмеялась.

— Может быть, тогда он отошлет меня обратно на восток, чтобы я была подальше от этого страшного волка, — сказала она.

— Да что, черт побери, с тобой такое! Ты играешь с огнем. Может быть, ты считаешь, что все знаешь о том, как надо залавливать мужчин, но ты ничего не понимаешь в таких типах, как Флетчер. Ты и опомниться не успеешь, как он свяжет тебя по рукам и ногам, да еще и клеймо на тебе поставит, только ради того, чтобы позлить папу. Если у тебя хватает ума, сестренка, не дай ему использовать тебя.

— Женщину можно обмануть или использовать только тогда, когда она сама этого хочет.

— Мэри Луиза, ты не настолько наивна. Но боюсь, ты просто глупа. Не дай Бог, кто-нибудь пострадает, спасая тебя от этого чудовища.

— Джессика, ты меня недооцениваешь.

— Нет, Мэри Луиза, я оцениваю тебя верно. Иди-ка ты в дом, переоденься и принимайся за работу.

Мэри Луиза сердито фыркнула и пошла в дом. Джесс сомневалась, что она выполнит ее распоряжение. Она чувствовала, что с сестрой что-то не так, и это пугало Джесси. Но у нее не было времени беспокоиться еще и по этому поводу.

* * *

Мэтт забрал всех мужчин, не занятых клеймением, включая Наварро, и отправился сгонять лошадей, которых надо было доставить в форт. Нельзя было упускать этот контракт и позволять врагу отнять лакомый кусочек. Джесс осталась дома помогать клеймить бычков и выполнять другую работу. Это была идея Джеда — оставить Джесс дома, и девушка надеялась, что у отца не было других мотивов для этого. Она неоднократно ездила собирать табун, эта работа была ей знакома, но на этот раз мужчины должны были заночевать не на ранчо.

Мэри Луиза покормила цыплят, подоила коров и помогла бабушке приготовить ужин. Джесс подозревала, что такая активная помощь сестры напрямую была связана с тем признанием, что она сделала накануне и о чем должна была рассказать отцу. Так оно и случилось. Когда Джед обнаружил, что Мэри Луиза уже дома, та сказала, что ее привез друг и что она все объяснит ему позже наедине.

После того как ужин был закончен и посуда вымыта, Мэри Луиза попросила отца поговорить с ней на веранде. Они оба вышли из столовой. Джесс и бабушка вытирали тарелки и могли слышать, о чем идет разговор за стеной. Они были удивлены тем, что Мэри Луиза все рассказала о своем поведении отцу, но при этом сослалась на то, что сделала это из благих побуждений.

Джед просто взорвался от злости.

— Да какого черта! Ты что, с ума сошла?

— Я думала, отец, что тебе будет приятно, — насупилась Мэри Луиза, — если мне удастся выведать что-нибудь о нашем враге. Он никогда не подумал бы, что за ним будет шпионить девушка. Когда мужчины расслабляются, когда они сбиты с толку, то могут проболтаться о некоторых вещах. А я достаточно умна, чтобы запомнить это. По-моему, попытаться стоило, не так ли?

Джед был так сердит, что ответил с большой долей сарказма:

— А что, Флетчер здорово проболтался? Черта с два, он просто наблюдал и посмеивался про себя над тем, как моя дочь ведет себя, словно у нее под шляпкой нет ни капли мозгов! Как может девушка, носящая фамилию Лейн, так глупо и постыдно себя вести?

Мэри Луиза ответила:

— По-твоему, отец, я не способна совершить ни одного правильного поступка, не так ли? Иногда мне кажется, что ты любишь только одного своего ребенка — Джессику. Ты держишь меня здесь, словно в тюрьме, с одной только целью — наказать меня. Это подло и гнусно. Будь у меня деньги, я уехала бы прямо завтра, и вы все избавились бы от меня. У меня могла бы быть прекрасная жизнь на востоке, я вышла бы замуж за хорошего человека и была бы счастлива. Здесь я этого не могу сделать. Джед едва сдерживал свой гнев.

— Ты несчастна потому, что ты ленивая, непослушная и эгоистичная девчонка.

— Это из-за того, что я вынуждена вести себя так ради самозащиты. Если бы мама была жива, она сказала бы тебе правду в глаза. Отец, отпусти меня, пожалуйста.

— Нет, до тех пор, пока ты не изменишься, если тебе только это удастся. Я слишком поздно заметил, что ты изменилась в самую худшую сторону. Мэри Луиза, это позор на всю нашу семью.

— Ты хочешь сказать, что мне надо измениться, стать такой, как Джессика, вести себя, выглядеть и работать, как мужчина? Да даже если я сделаю это, ты все равно не разрешишь мне уехать, вести свою жизнь, как не разрешаешь это сделать Джессике. Отец, она тебе не сын, но ты разрушил ее жизнь, потому что обращался с ней как с мужиком. Кто захочет теперь взять в жены такую, как она, — грубого, плохо воспитанного ковбоя?

Джед не сдержался и залепил пощечину своей злобной дочери. Звук был громким и резким. Он заставил свою мать и Джесс прямо-таки подпрыгнуть на кухне.

— Не смей больше так говорить о сестре! Я хотел бы, чтобы ты была хотя бы наполовину такой женщиной, как она! Если ты будешь продолжать в том же духе, то все увидят, как я буду пороть тебя каждый день. Предупреждаю тебя, Мэри Луиза, ты слишком долго испытывала мое терпение. Я никогда не думал, что наступит день, когда я в гневе ударю кого-то из моих детей. Посмотри, что ты со мной сделала!

Мэри Луиза смотрела на отца, потирая покрасневшую щеку.

— Однажды ты пожалеешь о том, что со мной сделал.

Она выскочила с веранды и захлопнула дверь.

Джесс и бабушка обменялись тревожными взглядами.

Марта обняла свою старшую внучку.

— Не обращай внимания, детка, — утешила она. — Мэри Луиза готова на все, чтобы добиться своего. От нее у нас будут одни неприятности, как и от этого бродяги.

— Наварро совсем не такой, как Мэри Луиза. Я пойду к папе.

Джесс нашла его сидящим на краешке стула, закрывшим лицо руками.

— Папа!.. — нерешительно обратилась она к нему.

Он повернул к ней искаженное горем лицо.

— Джесс, я ее ударил. Я ударил своего ребенка. Хуже всего то, что мне от этого не стало легче. Эта девочка станет моей погибелью. Если я отпущу ее, как она просит, то ее ждут одни несчастья. Я едва сдерживаюсь, чтобы не сделать это. Она получила бы хороший урок. Но твоя мать никогда не допустила бы этого. То, что сейчас происходит, это борьба характеров. И я должен победить в этой борьбе.

— Я понимаю, папа. Мне очень жаль. — Джесс не могла отнести жестокие слова сестры на счет гнева. Джесс понимала, что сестра высказала то, что думала на самом деле.

Завтрак в доме Лейнов прошел в полной тишине. Джед после еды сразу же отправился по своим делам. Том занялся учетными книгами. Джесс стала помогать клеймить телят. Мэри Луиза ни у кого не стала просить прощения этим утром. Тем не менее она вполне серьезно восприняла угрозу отца и без обычных причитаний взялась за работу. Она делала все хорошо, но не говоря ни единого слова, храня ледяное молчание.

Мужчины пригнали табун в полдень. Мэтт с двумя помощниками тут же погнали его в форт Дэвис, чтобы успеть к назначенному сроку.

— Папа, кому-то из нас надо поехать проверить изгороди, — предложила Джесси. — Флетчер знает, что наши работники будут заняты делами, так что сейчас очень удобное время для нападения. Если ты не против, я бы поехала с Наварро. Целое утро я помогала ребятам, так что теперь мне бы неплохо передохнуть. Хочешь поехать с нами?

Джедидия Лейн все еще не мог прийти в себя после разговора с Мэри Луизой. Он плохо спал ночью, голова его была занята многочисленными заботами.

— Я останусь здесь, посмотрю, чем могу помочь ребятам. А вы с Наварро будьте очень осторожны. Присматривайте за племенными быками. Без них нам не прожить. Увидимся за ужином.

Пока Джесс разговаривала с отцом и готовилась к отъезду, Том рассказал Наварро о том, что произошло дома прошлым вечером. Наварро обещал никому не рассказывать этого, даже Джесси.

Они объехали несколько участков и проверили кое-какие стада. За все время поездки Наварро ни словом не обмолвился о неприятном инциденте с Мэри Луизой. Они вообще разговаривали мало. Каждый был занят своими проблемами. Вечером Наварро и Джесс подъехали к загону. Пока они снимали седла с лошадей, в загон въехал Мэтт и двое работников, один из которых был ранен. Дэви помогли слезть с лошади и отнесли в сарай, где Хенк принялся оказывать ему помощь.

Мэтт рассказал, что на них напали, угнали табун и ранили Дэви.

— Джед, они устроили нам засаду. Сейчас бессмысленно преследовать их. Уже темно, и на дорогу сюда мы потратили два часа. Они уже далеко. Кроме того, у нас нет свободных работников, чтобы послать в погоню.

— Ребята живы. Сегодня только это имеет значение. Теперь мы уж никак не успеем собрать новый табун и пригнать его в форт вовремя. Не сомневаюсь, что все это дело рук Флетчера. Его наемников уже давно и след простыл.

— Дэви получил сквозное ранение. Он поправится через несколько дней. Рана не страшная, но он потерял много крови.

— Ты уверен, что мы не сможем выследить и перехватить их? — спросил Наварро.

— Они прямиком направились к границе. Они будут в Мексике раньше, чем мы их настигнем. В табуне были сильные лошади и хороший вожак. Такой табун может скакать очень быстро.

К ним присоединилась Мэри Луиза. Джесс была уверена, что она сделала это только для того, чтобы побыть рядом с Наварро. Мэри Луиза внимательно слушала и очень вежливо разговаривала с мужчинами. Ее волосы струились по спине, как расплавленное золото, платье прекрасно сидело на ней. Джимми Джо и Мигель смотрели на Мэри Луизу, не отрывая глаз.

— Ты говорила Флетчеру о лошадях, которых мы посылаем в форт Дэвис? — спросил Джед.

— Отец, мне не пришлось этого делать. Когда капитан Грэхам передавал мне для тебя это сообщение, вокруг было полно народа. Все это слышали.

— Это сделал Флетчер. Я в этом уверен, — пробормотал Джед.

— Почему бы тебе не послать кого-нибудь в форт и не проверить, отогнал ли он туда своих лошадей? — предложила Мэри Луиза самым вежливым тоном, на какой только была способна. — Если это так, то, значит, он знал, что твои лошади украдены. Это будет доказательством его вины, отец. Если же он не воспользовался таким преимуществом, то он не знал о краже.

— Но, папа, — вмешалась Джесси, — Флетчер не станет продавать лошадей вместо нас. Он слишком умен, чтобы так поступить. Сегодня ночью мы можем использовать план Наварро. Флетчер ожидает, что мы догадаемся о том, что он не станет пригонять своих лошадей. Он подождет, пока мы утром соберем новый табун и погоним его. Войска не смогут уехать без лошадей. Тогда Флетчер снова сделает попытку украсть табун, а мы устроим ловушку для его людей, как предложил Наварро, и поймаем их с поличным. Это будет доказательством для властей.

— Ты права, Джесси. Флетчер решит, что мы начнем утром, а не сегодня ночью.

— Нам пора ехать, мистер Лейн, пока его люди не вернулись.

— Ребята, вы слышали, что сказал Наварро. Собирайтесь и поехали.

Ночью не произошло ничего особенного. Было холодно. Все спали урывками, сторожа табун великолепных лошадей. На рассвете лошадей погнали в загон для скота.

Когда они прибыли, Наварро догадался, почему Флетчер не угодил в их ловушку.

— Он еще хитрее, чем я думал, мистер Лейн. Он догадался, что мы готовим ему ловушку. Флетчер, небось, всю ночь смеялся над тем, как мы, усталые, стерегли табун. Думаю, я знаю, что он задумал сейчас. Он знает, что мы ждем следующего нападения и работники настороже. А бычки сейчас без присмотра. Именно тут он и ударит. Ему не нужен маленький табун лошадей. Флетчер хочет заполучить большое стадо бычков. Эта потеря еще больнее ударит по вам. Я предлагаю вам послать с лошадьми лишь несколько человек, а остальные устроят Флетчеру западню. Что вы думаете об этом, сэр?

— Черт побери, Наварро, у тебя светлая голова! Ты думаешь, как Флетчер. Именно это он и задумал, я в этом уверен. Мэтт, возьми двоих и отгони лошадей капитану Грэхаму. Расскажи шерифу Куперу о том, что случилось вчера ночью. И еще скажи ему, что завтра у него могут появиться кое-какие люди за решеткой.

— Сэр, я не стал бы этого делать, — сказал Наварро. — Вы не должны слишком доверять шерифу. Если Флетчер ему платит, то он предупредит его, и наш план будет обречен на провал.

Джед почесал затылок.

— Тоби Купер производит впечатление честного малого, но ты вполне можешь снова оказаться прав. Мы удивим и его и Флетчера. Кажется, ты знаешь, что надо делать, и я полагаюсь на тебя.

Наварро кивнул.

— Бычков надо согнать в одно место. Там должно быть много зарослей и холмов, чтобы было где спрятаться. Не нужно, чтобы там показывались всадники или просто оседланные лошади. Это может нас выдать. Думаю, вы все сможете скакать без седла, если потребуется. Если Флетчер послал своих шпионов, то те подумают, что лошадей собирают, чтобы отослать в форт. Это не вызовет у них никаких подозрений. Том, Марта и Хенк пусть работают в саду, чтобы произвести впечатление бурной деятельности на ранчо. Джесс поедет с нами, она хорошо умеет стрелять. Мы не можем знать, скольких людей пришлет Флетчер, так что надо брать всех, кого только можно. — Наварро сознательно ничего не стал говорить по поводу Мэри Луизы, которая стояла рядом. Он посчитал, что это забота Джеда.

— Всем приготовиться и подготовить оружие, — отдавал распоряжения Наварро. — Мы должны быть на месте раньше, чем Флетчер снова нападет на нас. Я не ожидаю его раньше вечера или ночи, так что нам опять придется долго ждать. Но это даст нам возможность как следует подготовиться.

— Отец, а что делать мне?

Джед удивленно посмотрел на Мэри Луизу.

— Выполняй свою обычную работу, Мэри Луиза.

— Джессика уедет, и я подменю ее.

— Спасибо, — сказала Джесси, размышляя о том, что задумала эта девчонка. В том, что она вынашивает какие-то планы, Джесс не сомневалась.

Наварро со своим отрядом просидел в засаде целый день. Они ели холодную свинину с бисквитами и запивали это водой из фляг. Лошади находились поблизости. Наварро расположил людей полукругом вокруг стада. Мэтт с двумя работниками уехал, Хенк и раненый Дэви остались на ранчо, а Джесси, Джед, Наварро и девять работников ждали схватки с Флетчером.

Все началось через час после того, как зашло солнце. Наездники в масках проехали мимо спрятанных бычков. Угонщиков было пятнадцать человек. По сигналу Наварро работники ранчо Бокс Эль открыли огонь. Перепуганные бандиты пустились наутек, и некоторые лошади едва не упали.

Отстреливаясь, налетчики пытались найти укрытие или пути к бегству. Хотя они оказались в самом центре ловушки, расстояние между устроившими западню было довольно большим, поэтому многим бандитам удалось бежать. Некоторые из них были ранены, но продолжали убегать. Двое бандитов были убиты, а еще двоих работникам удалось захватить в плен.

Наварро занялся пленниками, а работники принялись успокаивать потревоженное стадо. Наварро посмотрел на Джесс и Джеда и сказал:

— На их лошадях нет клейма. Это хитро придумано. Но мы знаем, на кого работают эти ребята — на Уилбора Флетчера. — Наварро сорвал с них маски и сказал: — Разве он не говорил вам, что угон скота — рискованное дело? Я никого из них не узнаю. Джед, Джесси, а вы?

Но они тоже никого не узнали. Это удивило Наварро. Ведь он следил за людьми Флетчера, а Лейны много лет жили с ним рядом. То же самое произошло, когда подошли работники. Ни один из них не узнал бандитов.

— Вы впервые работаете на Флетчера? — спросил Наварро. — Он что, нанял еще людей?

— А кто такой Флетчер? — огрызнулся один из бандитов. — Мы из Мексики. Нам и надо было взять одного бычка, чтобы поесть. Мы умираем с голоду. Давайте не будем сообщать о том, что вы застрелили моих друзей, я вам заплачу, и мы уедем.

— Единственное место, куда вы уедете, это тюрьма, — сказал Джед двоим пленникам. — Вы еще пожалеете о том, что связались с Флетчером.

— Ты совсем из ума выжил, старик. В этих местах мы ни на кого не работаем.

— Посмотрим, кто из нас выжил из ума, когда вы будете болтаться в петле.

Глаза бандита сузились.

— Голодного нельзя вешать за то, что он хочет есть.

— Если вы не угонщики скота, то зачем вам маски?

— Мы защищаемся от пыли.

— Да, на поросшем травой пастбище пыли хоть отбавляй, — насмешливо сказал Наварро.

— Папа, нам надо торопиться. Мы должны доставить шерифу Куперу пленных и тела убитых до того, как люди Флетчера расскажут обо всем своему хозяину. Тебе лучше вернуться домой. Сегодня ночью нужно хорошенько охранять ранчо. Флетчер может напасть на нас, чтобы уничтожить доказательства.

— А ты, Джесс, поедешь?

— Кто-то должен все рассказать шерифу Куперу. Думаю, ты здесь будешь нужнее. А мы встретимся с Мэттом и его ребятами. Думаю, теперь они находятся как раз на пути домой. Если мы не встретимся с ними сегодня ночью, то тогда завтра утром. Папа, не волнуйся. Мы с Наварро сможем сами о себе позаботиться, у нас уже есть опыт.

— Мне не нравится, что вы поедете вдвоем. За вами могут следить люди Флетчера.

— Он решит, что мы повезем на ранчо его людей, а завтра отправим их к шерифу. Если он и нападет, то только на дом. Поэтому тебе потребуется помощь всех работников. А мы с Наварро справимся с двумя связанными людьми и двумя трупами.

— Думаю, ты права. Но, Джесс, не рискуй без надобности.

— Не буду, папа. Мы отвезем их, все расскажем и вернемся домой. Если мы встретим Мэтта, то я возьму его с собой, а работников отправлю домой.

— А еда? — спросил Джед.

— Мы заберем то, что у нас осталось. Этого вполне хватит.

Наварро молчал. Он ликовал, думая о том, что они с Джесс останутся наедине по дороге обратно. Но тут она сказала, что, возможно, у них будет попутчик.

— Сэр, я позабочусь о ней. Даю вам честное слово.

Пока Джесс занималась приготовлениями к отъезду, Джед подошел к Наварро.

— Запомни мои слова, сынок. Эта девочка — вся моя жизнь. Хорошенько охраняй ее.

Наварро немного встревожил тон Джеда.

— Хорошо, сэр.

На рассвете Джесс и Наварро приехали в форт Дэвис. Они ехали медленно и осторожно, так как местность была очень неровной. По приезде Джесс и Наварро сразу направились в участок и стали ждать прибытия шерифа.

Высокий и грузный шериф пришел только в семь утра. Он окинул взглядом двух связанных мужчин и два тела, привязанных к седлам.

— Еще неприятности, мисс Лейн?

— Более чем достаточно, шериф Купер. Мы поймали этих угонщиков скота с поличным. — Джесс объяснила, как все это произошло, и добавила: — Это люди Уилбора Флетчера.

— Откуда вы это знаете?

— Мы знаем.

— Я могу предъявить обвинение им и посадить их в тюрьму, но где доказательства, что их нанял Флетчер?

— Это его вина, шериф. Я даю вам слово.

— Я хотел бы верить вам, мисс Лейн, но закон гласит, что для ареста человека требуется доказательство его вины.

— Вы хотите сказать, что не будете проводить расследование?

— Я могу поехать на ранчо Флетчера и расспросить его. Но если он виновен, то не признается в этом. А вы что скажете? — обратился шериф к пленным бандитам.

— Шериф, мы не виновны. Мы просто ехали, а они на нас напали, обвинили в том, что мы якобы хотели угнать их телят, и привезли сюда.

— Он лжет! Они хотели угнать у нас стадо! На этот раз у меня есть двенадцать свидетелей.

— Это вполне веское доказательство, чтобы я их задержал.

Шериф осмотрел трупы, затем подошел к Джесс и ее спутнику.

— Никого из них я не знаю. На лошадях нет клейма мистера Флетчера. Да и тебя я вижу впервые, — заметил он, обращаясь к Наварро.

Тот спокойно поднял правую руку и сказал:

— Наварро Джонс, шериф. Нанят Лейнами две недели назад. Родом из Колорадо.

— Мы потеряли Большого Бена. Несчастный случай. А в понедельник ранили Дэви. — Вмешалась в разговор Джесси, чтобы отвлечь внимание шерифа от Наварро. — К тому же к нам не пришел ни один из постоянных сезонных рабочих. Да и новых не было ни одного. Людей не хватает, а тут еще эти нападения. Мы думаем, что за всем этим стоит Флетчер. А вы не видели, никто из его людей не разговаривал в городе с наемными пастухами?

— Нет. Но что интересно, никого из них не было видно в последнее время. А ты кто? — спросил он Наварро.

— Я наняла его в Сан-Анджело, — сказала Джесси. — Мы были там по делам. Мэтт не сообщал вам, что случилось в понедельник?

— Да, он рассказывал. Вчера ночью он уехал. Торопился вернуться на ранчо и не стал ночевать. По его словам, не было смысла выслеживать тех конокрадов и табун. Вы с ним, наверное, разъехались.

— Мы ехали другой дорогой на тот случай, если Флетчер попытался бы освободить этих двоих. Вы не знаете, Мэтт вовремя прибыл в форт? С поставкой по контракту все в порядке?

— Да. Капитан Грэхам и его люди выезжают завтра утром. Мэтт предупредил их, чтобы они были осторожны. Я тоже собираюсь сделать объезд. Мне не меньше вашего хочется, чтобы все эти неприятности прекратились.

— Вам повезет больше, если Флетчер не будет знать о том, что вы приедете. — Джесс подумала о том, что случай с койотами лучше не упоминать.

— Мисс Лейн, а если Флетчер не имеет ко всему этому никакого отношения? Его работники в этом не участвовали, за ним ничего подозрительного не замечалось.

— Все это потому, что он нанимает чужаков вроде этих и использует непомеченных лошадей.

— Посмотрим, что удастся узнать. Армия не любит, когда ей срывают поставки. Войска не могут двинуться без свежих лошадей, а когда срывается их график, они начинают сильно нервничать. Если мы с вами будем смотреть в оба, может быть, что-то и выяснится. Я знаю, у вас набралось уже много обвинений, но, честно говоря, я не верю, что все это имеет отношение к мистеру Флетчеру. Вы не хотите сегодня отдохнуть и отправиться в путь завтра утром вместе с нами?

— Звучит неплохо. Мы устали и хотим есть. Мы поехали к вам после трудного дня, так как не хотели, чтобы те бандиты, которые убежали, успели рассказать обо всем своему хозяину. Он мог бы помешать нам доставить сюда пленников. А когда вы отправитесь в путь?

— Завтра часов в семь.

— А что будет с ними? — спросила Джесси, имея в виду пленников.

— За ними присмотрят мои ребята.

Приняв душ и позавтракав, Наварро пришел в комнату Джесси. На ней была наполовину расстегнутая рубашка, а бедра были обвернуты полотенцем.

— Мы специально разъехались с Мэттом? — спросил он.

Джесс взглянула на Наварро и ответила:

— Да, чтобы на обратном пути мы были одни. А раз теперь мы здесь вдвоем, нам не придется беспокоиться о шерифе и его солдатах, с которыми мы поедем домой.

— Думаешь, они что-нибудь обнаружат? Если Флетчер совершит какую-нибудь ошибку в их присутствии, все будет закончено через несколько дней, и я отправлюсь в путь.

— Я боялась, что ты это скажешь. Но ты не будешь возражать против того, чтобы остаться здесь со мной до завтра?

Наварро подошел к ней.

— Нет, Джесси. Я рад, что сегодня мы с тобой одни. К нам никто не придет?

— Нет. Шериф Купер знает, что мы ехали всю ночь и теперь хотим спать. Мы можем… принадлежать друг другу? — дерзко спросила она.

Наварро взял в ладони ее лицо и заглянул в глаза девушки. Теперь, когда к делу привлекались власти, он может потерять ее раньше, чем рассчитывал. Сейчас он молил только о том, чтобы в участок не поступало сообщение о нем. Шериф, похоже, не проявил к нему излишнего интереса. Наконец Наварро ответил:

— Да, Джесси. Я хочу тебя.

Их губы слились в долгом поцелуе. Джесс ласкала торс Наварро, а тот покрывал поцелуями ее щеки, глаза, нос и рот. Казалось, он хочет насладиться каждым дюймом ее тела. Наварро прижал ее голову к своей груди и распустил ее косу. Осторожными движениями пальцев он расправил пряди по ее плечам.

Он посмотрел на нее. Глаза Джесс сверкали, рыжие волны волос подчеркивали ее безупречно стройную фигуру.

— Джесси, я так хочу тебя!

Она погладила щеку и пухлые губы Наварро.

— Я тоже тебя хочу, — нежно произнесла она. Ее пальцы скользили по его впалым щекам, бровям, подбородку. — Наварро, ты такой красивый. Когда я рядом с тобой, то мысли мои путаются. Я готова целовать тебя миллионы раз, и все равно мне будет этого мало. Я хочу, чтобы наши тела касались друг друга, хочу испытать то же, что было той ночью в заброшенном сарае. — Джесс расстегнула рубашку Наварро и прижалась щекой к его груди. Они снова начали целоваться. Джесс сняла свою рубашку и прижалась к Наварро обнаженным телом. Они оба застонали от страстного желания обладать друг другом.

Руки Наварро дрожали, когда он ласкал Джесси. Ее тело было податливым и в то же время сильным.

— Я жду Тебя в кровати, — прошептала она, откинула покрывало и легла. Ее взгляд приказывал ему поторопиться.

Наварро быстро снял штаны и ботинки и лег к ней, заключая девушку в объятия.

— Джесси… Джесси… Джесси… — Он шептал ее имя, а его руки ласкали ее.

Прикосновения Наварро вызывали в Джесс сильное желание. Она тоже ласкала его сильное красивое тело. Наконец они оба больше не могли переносить возбуждение, и их тела слились в одно. После того как они насладились любовью, Джесс и Наварро уснули в объятиях друг друга.

* * *

Они проснулись в два часа дня. Наварро лежал на правом боку, спиной к Джесси, держа Джесс за руку, а она обнимала его за талию.

Она разглядывала многочисленные шрамы на его широкой спине. Она высвободила руку и дотронулась до ужасных ран. Он претерпел такие страшные муки. Джесс содрогнулась при мысли о том, как жестоко был избит ее любимый. Словно желая смягчить его давнишнюю боль, она поцеловала изуродованную кожу.

Наварро повернулся к ней лицом. Джесс легла на спину. В ее глазах стояли слезы. Он протянул руку и вытер эти слезы прежде, чем они успели скатиться на ее волосы. Хотя она ничего не спросила его о шрамах, Наварро прочел в глазах своей возлюбленной сострадание и заботу. Ей хотелось спросить, но она понимала, что этого делать не следует.

— Тот человек, который сделал это, мертв, Джесси. Ты знаешь, что я рассказал по этому поводу ребятам? — После того как она кивнула в ответ, Наварро продолжал: — Я так и знал, что они расскажут тебе. А твоему отцу они это говорили?

— Не знаю. Мигель и Карлос рассказали мне это тогда, когда вы с Томом ездили следить за Флетчером.

— Но ты и до этого знала о моих шрамах.

— Да, я заметила их той первой ночью. Я видела такие шрамы на спине Джимми Джо, поэтому я сразу поняла, что это такое. Я сожалею, что кто-то заставил тебя так страдать.

— Я не хотел, чтобы их кто-то видел, но понимал, что на ранчо мне не удастся их скрыть. Они ужасны и вызывают вопросы, на которые я не хочу отвечать.

— Если ты когда-нибудь захочешь рассказать правду, Наварро, то можешь довериться мне. Если не захочешь, я пойму.

— Это одна из твоих лучших черт, Джесси. Ты всегда чувствуешь, когда надо отступить назад. Спасибо тебе.

— Мне кажется, Наварро, мы подходим друг другу. Мы чувствуем, что каждому из нас нужно, поддерживаем друг друга в минуты слабости, скрашиваем наше взаимное одиночество. Это случается так редко.

— Никто никогда прежде не был мне так близок. Меня это пугает и в то же время мне это нравится.

— Рядом со мной всегда было много людей, но никого, похожего на тебя. Наварро, мне не хочется терять то, что ты дал мне.

— Я понимаю, Джесси, но ничего нельзя изменить. Если бы я мог, я бы остался.

— Наварро, я знаю, что это правда, но так больно, что все заканчивается. Если ты передумаешь, ты вернешься ко мне.

— Джесси, некоторые вещи изменить нельзя. У нас нет надежды.

— Совсем?

— Совсем, — ответил он с глубоким вздохом.

Джесс закрыла глаза и тоже глубоко вздохнула. Потом она открыла глаза и сказала:

— Наварро, я не отпущу тебя, пока не перепробую все средства, чтобы ты остался.

— Не надо, Джесси, — сказал он. — Ты ничего не сможешь сделать. Тщетные надежды не приносят ничего, кроме страданий. Я знаю это по своему опыту.

— Тогда люби меня, пока еще можно. — Она притянула к себе его голову и поцеловала его.

В половине седьмого следующего утра Наварро и Джесс готовились покинуть форт. После того трудного разговора они наслаждались своей страстью, а потом проспали всю ночь в комнате Джесси. На рассвете Наварро прошел в свою комнату, чтобы разбросать нетронутую постель и собрать вещи. Они встретились внизу за завтраком и направились к шерифу.

Тоби Купер встретил их в здании тюрьмы. Он отложил в сторону бумаги и сказал:

— Мисс Лейн, у меня для вас плохие новости.

Глаза Джесс наполнились страхом:

— Что-то с моей семьей? Флетчер напал на нас ночью, чтобы отбить своих людей? Кто-нибудь пострадал?

 

10

— Успокойтесь, мисс Лейн, — сказал шериф. — Дело совсем не в этом. Те угонщики скота, которых вы привезли вчера, сбежали. Исчезли также и тела из морга.

— Вы позволили Флетчеру забрать их? Почему? На этот раз у меня есть свидетели.

— Я не видел ни мистера Флетчера, ни кого-либо из его людей. Моего помощника ударили по голове, когда он выглянул на улицу, чтобы посмотреть, что там за шум. Он не видел того, кто это сделал. Сегодня утром я обнаружил его лежащим на полу. Сейчас он у врача. Я осмотрел все вокруг, но… ничего не нашел. Мне очень жаль, мисс Лейн. Я не ожидал, что кто-то совершит нападение на нашу тюрьму. Это был очень наглый поступок.

— Мне самому надо было сторожить их, — мрачно произнес Наварро. — Я должен был предусмотреть то, что их хозяин не станет рисковать и не даст им заговорить. Когда будете осматривать ранчо Флетчера, поищите там раненых людей и лошадей без клейма. Мы упустили нескольких бандитов.

— Наварро, не вини себя, — сказала Джесси. — Мы вчера устали после тяжелой работы. — Она рассказала шерифу о сломанном насосе, порезанной изгороди и о том, что была убита их собака и нескольких кур нашли привязанными к ограде. — Воры и конокрады не делают таких вещей, шериф Купер. Флетчер хочет запугать нас и купить нашу землю. Но мы никуда не уедем.

— Мистер Флетчер был в городе, — сказал шериф. — В понедельник он написал заявление, что то же самое происходило и на его ранчо. И обвинил в этом Лейнов. Я сказал ему то же самое, что говорю вам и вашему отцу: мне нужны доказательства.

— Лживая змея! — возмутилась Джесси. — Он не сможет достать доказательства потому, что мы ни в чем не виноваты. А мы не можем их достать потому, что он очень хитрый. А что он вам еще сказал?

— Рассказывал, что на своей земле он обнаружил множество мертвых койотов.

— Мы никогда не делали таких ужасных вещей. Кроме того, у нас просто нет времени делать Флетчеру гадости. Мы еле управляемся с клеймением без дополнительной помощи. Если бы Флетчер перестал нападать на нас, мы бы все успели. Но он не перестает.

— Мы постараемся как можно быстрее разобраться во всем этом. Я не хочу, чтобы между вами разгорелась война. Нам пора в форт. Капитан Грэхам выезжает со своими людьми сразу после семи. Время почти на исходе.

В четыре часа дня они добрались до дома. Джесс рассказала о сбежавших пленных, а капитан Грэхам и шериф Купер обсудили с Джедом сложившуюся ситуацию. Представители власти решили совершить объезд владений Лейнов в течение нескольких дней, а потом то же самое сделать на земле Флетчера. Хотя Джед и Джесс уверяли их, что это только пустая трата времени, что Флетчер заляжет на дно до их отъезда, солдаты разбились на небольшие отряды и разъехались в разных направлениях.

Глядя им вслед, Джесс сказала:

— Флетчер вытащил своих людей из тюрьмы прежде, чем они успели предать его. Теперь этих двоих и след простыл, а трупы надежно спрятаны. Папа, шерифа здесь бы не было, не выдвини Флетчер против нас эти безумные обвинения. Нас подозревают еще больше, чем его! Ладно, по крайней мере, шериф и солдаты заставят его на некоторое время затихнуть. Мы можем заняться делами до воскресенья. Надо использовать преимущества этого затишья. Змея выползет снова только на следующей неделе.

Четыре дня, со среды до воскресенья прошли в тяжелой, пыльной и шумной работе. Количество неклейменых бычков и телок убывало быстро, но не настолько, чтобы Джед и Джесс могли расслабиться. Работники трудились не покладая рук с восхода до заката. Почти ночью они мылись, ели и замертво падали на свои койки. Тем не менее Наварро умудрялся найти время поучить Тома метать нож, хотя Джед и не одобрил этой затеи.

Джесс видела, что дружба между ее братом и Наварро становилась все крепче. Она сама все сильнее любила загадочного бродягу. Она наблюдала за тем, как он работает, и с удовлетворением отмечала, что его успехи становятся все заметнее день ото дня. Ее переполняли несбыточные надежды. Ей было очень тяжело все время находиться рядом с ним и хранить в секрете их тайну, но ей это удавалось. Наварро тоже не открывал их отношений.

А Мэри Луиза с завистью наблюдала за тем, как эта парочка много времени проводит вместе. Марта Лейн заметила, что ее старшая внучка изменилась, но никому не говорила об этом. Зато все заметили, что Том просто расцвел, словно цветок весной, и причиной тому был Наварро. Только Джед беспокоился о том, как Джесс и Том отреагируют на то, что Наварро скоро их покинет.

Джед настоял на том, чтобы в воскресенье все отдохнули после того, как выполнят обычные хозяйственные дела. Нельзя было предугадать, когда им снова удастся отдохнуть. Как обычно, большинство работников собрались на веранде послушать, как Джед будет читать им Библию и петь гимны, так как церкви поблизости не было.

Наварро облокотился на ограду и смотрел вдаль. Он старался не обращать внимания на Джесси, которая была необычайно хороша сегодня. На ней было голубое платье. Ее распущенные волосы сверкали на солнце. Его мысли были о той их ночи в городе. Ему бы так хотелось, чтобы вся его жизнь протекала именно так…

В это время подъехал шериф с солдатами сказать, что они осмотрели ранчо и собираются направиться к Флетчеру.

— Amigo, не хочешь побросать с кольца? — спросил Мигель Наварро.

— Позже. Сначала я хочу кое-что сделать. Приготовлю кое-кому небольшой сюрприз.

Том расстроился, что Наварро не взял его с собой, но тот объяснил мальчику, что позже поймет почему.

Наварро отправился вместе с Большим Джоном Вильямсом в кузню, которая стояла на отшибе, чтобы случайная искра не привела к пожару.

Джесс занималась с Томом столь ненавистными мальчику уроками, Джед сидел над своими книгами, бабушка отдыхала, а Мэри Луиза писала письма.

Когда Джесс и Том вышли из дома, Большой Джон позвал их в кузню. Наварро помог Тому усесться на деревянную бочку, потом снял с его правой ноги ботинок и грязный носок.

— Закрой глаза и чур не подглядывать, — сказал он мальчику. После этого он надел на правую ногу Тома высокий, до колен мокасин, какие носят апачи, и завязал мягкую кожу под коленом. Затем он надел второй мокасин на левую изуродованную ногу мальчика. Наварро сшил обувь таким образом, что она в самый раз подходила Тому, и теперь его скрюченные ноги не привлекали к себе внимание. Наварро помог мальчику слезть на землю.

— Теперь можешь посмотреть. — Когда Том открыл глаза и увидел мокасины, Наварро сказал: Они достаточно прочные, чтобы защитить ноги от камней или кактусов. В них ты можешь ходить и ездить верхом. На левом мокасине я сделал более толстую подошву, чтобы тебе было легче ходить.

Том прошелся, не испытывая никаких неудобств и не прилагая особых усилий. Его лицо просияло.

— Спасибо, Наварро! Как это ты их сделал?

— Помнишь, недавно я измерял твои ноги? — Мальчик кивнул. — Когда мы забирали индейские одеяла, чтобы накрывать ими мертвых койотов, я заметил там кусок толстой кожи буйвола и индейскую кожаную рубашку, которую апачи подарили твоему отцу. Эти вещи натолкнули меня на мысль. Джесс сказала, что я могу все это взять, хотя и не знала зачем. Потом Джон помог мне проделать дырки шилом, с помощью которого шьют седла. Подошва из кожи буйвола очень прочная, поэтому самое трудное было отпарить ее и подогнать по размеру. Мы делаем для тебя и вторую пару на тот случай, если эту надо будет помыть или ты промочишь ноги во время дождя.

Том еще раз прошелся. Он улыбнулся и рассмеялся.

— Джесси, так легко! И икры не натирают, как носками. Теперь на мне обувь сидит так же, как и на всех!

Мальчик подошел к Наварро и обнял его. Его глаза подернулись влагой, голос дрожал:

— Наварро, теперь люди не будут глазеть на меня.

Джесс заметила, что слова мальчика глубоко тронули Наварро, но он не знал, что ему ответить. Затем он похлопал Тома по спине и произнес:

— Не за что, Том. Но я работал не один. Джон очень мне помог.

Том улыбнулся чернокожему кузнецу и сказал:

— Спасибо, Большой Джон.

— Рад помочь тебе, Том.

— Пойду покажу папе и Мэтту.

И Том радостно бросился наружу. Его голова была гордо поднята вверх. Джон тоже вышел.

Глаза Джесс сияли от счастья.

— Наварро, ты замечательный человек. Я поняла это с самого начала. Спасибо.

— Джесси, это же просто мокасины. Мягкая кожа намного приятнее ноге, чем жесткие ботинки или туфли. Теперь Том не будет чувствовать себя ущербным.

— Как и ты, Наварро?

— Думаю, мои изъяны так просто не скроешь.

— Я не верю, что у тебя их так много, как ты думаешь.

— Но те, которые есть, очень плохие, очень. Хватит об этом, Джесси, — сказал Наварро. — Пойдем отсюда, пока кто-нибудь не начал интересоваться, что мы тут так долго делаем.

Через час все уже знали об обновке Тома. Мэри Луиза и бабушка тоже пришли посмотреть на мокасины.

— Они как у апачей, — заметил Джед.

— Да, сэр. Однажды я встретил старика, который делал такие мокасины и продавал их в резервациях. Я долго наблюдал, как он их шьет и даже немного помогал. Я запомнил, как их надо делать. Надеюсь, вы не возражаете?

— Нет, конечно нет. Ты сделал Тома по-настоящему счастливым. Я много раз общался с апачами. Они могут быть довольно пронырливыми и подлыми, если их не перехитришь.

— Обман — это все, что они по-настоящему умеют делать, сэр, — ответил Наварро. Ему не хотелось давать Джеду ключ к разгадке его прошлого. Наварро заметил, что Марта Лейн пристально смотрит на него. Он не мог понять, почему она это делает.

Бабушка поблагодарила Наварро и повосхищалась его щедростью и сообразительностью.

— Ба, он шьет мне еще одну пару, — похвастался Том. — Это на тот случай, если ты решишь вымыть эти или я промочу их под дождем. Теперь и не скажешь, что у меня плохие ноги.

— Наварро, ты очень умный. Ты нам так помог, — промурлыкала Мэри Луиза. — Я поражена тем, сколько в тебе скрыто талантов. Нам повезло, что Джессика разыскала тебя.

Джесс взглянула на сестру. После той ссоры с отцом в прошлое воскресенье Мэри Луиза вела себя как шелковая. В своем красивом платье она ходила и разговаривала, словно благородная, хорошо образованная леди. Но Джесс не доверяла сестре. Человек не может так измениться за одну неделю.

— Благодарю, мисс Лейн, — ответил Наварро. — Теперь я пойду к ребятам.

Джед, Мэтт, Мэри Луиза и Марта смотрели, как уходит Наварро, а Джесс с огромным интересом наблюдала за всеми ними. Она догадывалась, что ни один из них по-настоящему не любит Наварро и не принимает его. Джесс не могла понять только одного — почему?

* * *

Поскольку шериф уехал с территории ранчо, Мэтт послал несколько человек охранять границы в эту ночь. Когда работники уехали, Мэтт присоединился к играющим в кольца. Они набрасывали металлические кольца на столбики ограды. Другие работники играли в карты, слушали музыку на веранде и показывали фокусы с веревкой.

В десять часов в сарай зашел Рой и попросил Бисквита Хенка осмотреть его руку. У Роя было сломано четыре пальца. Пока Хенк и Мэтт пытались вправить сломанные пальцы, Наварро позвал Джеда. Джесс услышала шум и тоже пришла посмотреть, в чем дело.

Сидя в сарае, Рой заявил:

— Хозяин, я упал и сломал их. Они хрустнули, словно сухие ветки. Теперь я надолго вышел из строя. И то, если руку как следует вылечить. На рассвете я поеду к своему дяде на ранчо в Сан-Антонио. Дэви уже поправился, так что я не хочу становиться для вас следующим пациентом. У вас и так полно хлопот с работниками.

Рой отхлебнул из бутылки виски, которую Хенк дал ему, чтобы уменьшить боль.

— Простите, хозяин. Это был глупый несчастный случай.

Джед и Джесс переглянулись.

— Ты уверен, что это был несчастный случай? — спросил Джед.

Рой выглядел напуганным. Он явно нервничал.

— Это правда, хозяин.

— Рой, ты работаешь у меня уже много лет. Я никогда не замечал за тобой неосторожности.

Рой сделал еще глоток и снова застонал, когда Мэтт и Хенк сделали очередную попытку расправить сломанные костяшки пальцев.

— Тут нужен врач, — заметил Хенк.

— В Сан-Антонио есть два врача. Моя тетя сможет обо мне позаботиться. Работать я пока не смогу. Незачем мне тут болтаться без дела.

— Но Сан-Антонио в трехстах милях отсюда, а врач тебе нужен прямо сейчас, — возразил Хенк.

— Я пойду в Стоктон и сяду там в экипаж. Это лучше, чем ехать верхом, — рассуждал Рой, словно сам с собой.

— Что-то тебе уж слишком не терпится уехать, — сказал Мэтт. — Говори-ка ты правду, парень.

Алкоголь уже возымел свое действие, и Рой проболтался:

— С вами будет то же самое, если…

— Кто это сделал? — прервал его Мэтт. — Мы с тобой давнишние друзья. Скажи нам правду. От падения так пальцы не сломаешь.

— Он узнает и убьет меня на следующей неделе. Я должен уехать.

— Кто? — вступила в разговор Джесси. — Рой, мы защитим тебя. Скажи нам, пожалуйста.

— Не могу, мисс Джесси.

— Нет, можешь, — сказала она настойчиво.

Рой содрогнулся от страха и боли.

— Не знаю. Клянусь, не знаю. Вся банда называла его просто «Босс». Они сломали мне пальцы, чтобы я не мог работать. Они сказали, что, если к завтрашнему дню я не уберусь, они меня прикончат. У них есть здесь свой человек. Вот откуда они все про нас знают. И он расскажет им, что я проболтался. Они меня прикончат.

— Предатель? Но кто? — спросила Джесси.

— Не знаю, мисс Джесси. Один из наших работников работает на него. Они очень хитрые, и их много. Нам их не остановить, нас всех убьют. Джед, продавай ранчо, а то следующими будут твои родственники. Если ты расскажешь ребятам про меня, человек Флетчера узнает об этом и меня убьют. Джед, мне надо поскорее уходить отсюда. Я просто вынужден бежать.

— Папа, отпусти его. Но ты должен обещать, что вернешься, когда все будет позади. Договорились, Рой?

— Я вернусь. Только не рассказывайте никому, что я вам сказал.

— Не будем, — сказал Джед, чтобы успокоить до смерти перепуганного парня.

Когда Рой допил виски, его уложили в кровать. Мэтт спросил:

— Вы верите, что у нас тут есть изменник?

— Нет, конечно нет. Они просто запугивали Роя. Я не могу допустить, чтобы он остался. Флетчер снова запугает его и будет использовать против нас. Если человек сломался один раз, ему уже нельзя доверять. Пока он не уедет, не будем рассказывать ребятам, что произошло. Теперь у нас тринадцать человек, не считая меня и Джесс. Мэтт, как ты думаешь, еще кого-нибудь смогут запугать?

— Нет, сэр. Рой был самым слабым. Он проработал у нас меньше всех. Теперь если к нам придут незнакомые работники, мы не будем их нанимать.

— Почему? — спросил Джед.

— Флетчер может завербовать их. Это очень рискованно.

— Мистер Лейн, у меня есть другой план. Хотите ответить ударом на удар?

В понедельник вечером у загона собрались те, кого выбрал Наварро.

— Карлос, ты выбрал для нас хорошо натренированных лошадей самой темной масти?

— Si, amigo, самых лучших.

Наварро оглядел мужчин в темной одежде с надвинутыми на глаза темными шляпами.

— Ни у кого нет ничего, что может производить шум? — Мужчины ответили, что нет. — Ребята, я знаю, что все вы можете ездить без седел. Нам нельзя шуметь, так как мы не хотим, чтобы нас заметили. Сегодня ночью луны нет, но нам все равно надо быть осторожнее. Нельзя допустить, чтобы кого-нибудь из нас поймали или мы нарвались на шерифа и солдат. Любой, кто допустит малейшую ошибку, должен будет всю вину взять на себя.

Все согласно кивнули.

— Карлос, ты поедешь с Джимми Джо. Мэтт, ты будешь с Мигелем. Джесс останется со мной. Таким образом, в каждой паре будет по лучшему стрелку и лучшему наезднику. Не выпускайте из виду своего напарника. Если вам будет нужно бросить его, чтобы защитить остальных, проявите отвагу и сделайте это. Как договорились, взрываем башни ветряков динамитом. Большой Джон сказал, что это нанесет им огромный урон. Если удастся взорвать и сами насосы, хорошо. Флетчеру придется послать на починку насосов десятки работников. Они будут чинить, а у нас будет время поработать.

— А где ты взял динамит? — спросил Мэтт.

— В форте, когда мы с Джесс ожидали солдат, с которыми вернулись домой. Я разговорился с одним из солдат, и он показал мне, где у них что лежит. А когда охранник ушел, я засунул несколько динамитных шашек себе под рубашку. Хотелось бы, чтобы у нас их было побольше. Все сверили время? Взрывы должны прозвучать одновременно. Это вызовет замешательство. Когда будете возвращаться, ломайте ограды, но спешите. Мы с Джесс обстреляем его сарай. Когда вернетесь, поставьте лошадей в стойло, а сами идите спать. Если Флетчер примчится сюда, все должно выглядеть так, словно у нас ничего не происходит. Сэр, мы отправляемся, — обратился Наварро к Джеду.

— Ребята, будьте очень осторожны, — предупредил их Джед. — Наварро, следи за Джесси. Мне не нравится, что она пойдет с вами. Это опасно.

— Папа, со мной будет все в порядке. Наварро требуются лучшие стрелки и лучшие наездники на случай опасности.

Джесс заметила время по карманным часам отца. До территории противника они добирались в полной темноте. Приехав к первому ветряному насосу, Наварро залез наверх и привязал динамит. В два часа ночи Джесс велела ему зажигать фитиль. Он зажег спичку, поджег фитиль и спрыгнул вниз. Они успели отъехать на безопасное расстояние, когда прозвучал взрыв. Небо осветилось, словно от удара молнии во время грозы.

Затем Наварро и Джесс направились к сараю на границе двух владений, обстреляли его и галопом направились домой. Оказавшись на земле Лейнов, Джесс спрыгнула с лошади и крикнула Наварро, чтобы он сделал то же самое.

— Что такое? Ты что-то услышала или заметила?

— Нет, я просто хочу, чтобы ты меня поцеловал, — сказала она.

— Нам надо спешить, — ответил Наварро, он подошел к Джесс и взял ее лицо в свои ладони. Нежность его поцелуя мгновенно переросла в неуемное желание. Он застонал, когда отрывался от нее.

— Нам надо ехать.

— Понимаю, но мне хотелось хоть ненадолго прикоснуться к тебе. Мы так редко бываем одни.

— Джесси, мне бы не хотелось, чтобы все так было, но так есть. Поверь мне, это только к лучшему.

— Наварро, пожалуйста, перестань все время напоминать мне, что я потеряю тебя.

— Если я не буду этого делать, ты обо всем забудешь. Я хорошо знаю тебя.

— Да, знаешь лучше, чем другие. Ты уверен, что сможешь обойтись без меня? — спросила Джесси, стараясь, чтобы ее слова звучали легко и непринужденно.

— Это будет трудно, но мне придется привыкнуть.

Джесс чувствовала, что Наварро не ждет от нее больше слов, но сказала:

— Да, это будет так же тяжело, как и мне обходиться без тебя. Поехали домой, напарник. — Она вскочила на лошадь и поскакала прочь, дав Наварро время прийти в себя. Ему всегда требовалась передышка после того, как она была так близко от него.

Во вторник Флетчер приехал повидать Джедидию Лейна. Мэри Луиза развлекала гостя, пока Джед и Джесс не пришли в дом. Марта вышла предупредить их, что в доме их враг. Они вошли и с удивлением обнаружили, что Флетчер сидит на веранде и попивает кофе, словно долгожданный гость!

— Что вам здесь надо? — спросила Джесси. — На земле Лейнов вам не слишком рады.

— Как ты посмел войти в мой дом? — спросил Джед ледяным тоном. — Мэри Луиза, уж лучше бы ты привела в дом гремучую змею. Флетчер, если ты хочешь мне что-то сказать, выходи на улицу. Я не хочу, чтобы мой дом пропитался твоим зловонием. Но нам с тобой говорить не о чем, лучше убирайся туда, откуда пришел.

— И не возвращайся, — добавила Джесси.

Уязвленный Флетчер поднялся и поставил на стол чашку.

— Джед, с тобой очень трудно иметь дело. Не надо быть таким негостеприимным и невежливым. Мы же соседи.

Джед вскочил со своего места. Стоя на крыльце, он повернулся и сказал:

— Ты никогда не был добрым соседом. Ты грабишь меня, но моя земля никогда не попадет в твои грязные руки, никогда.

— Я делал тебе деловое предложение. Ты слишком стар, чтобы справиться с таким большим хозяйством. Твой сын тоже не сможет, а уж эти молодые леди и подавно. Какой же ты отец, если заставляешь этих красавиц работать, как рабынь, и держишь их взаперти? Если ты ответишь на мое предложение, то будешь прекрасно жить в городе. А ты превратил мисс Джесс в такую же упрямицу, как ты сам.

— Джесс сможет управлять ранчо не хуже меня. Она станет хозяйкой после меня.

— Джед, она женщина. Красивая женщина. Джесс не должна взваливать на себя такой груз в угоду твоей гордыне и себялюбию. Ей нужно выйти замуж, родить детей, а ты сделал так, что это стало для нее невозможным. А Мэри Луиза? Она слишком хорошо образованна и воспитанна, чтобы прозябать в этой глуши. Что касается твоего сына, то в большом городе его могли бы вылечить.

Джед пришел в ярость. Его лицо раскраснелось, а тело содрогалось от сдерживаемого гнева.

— Не смей говорить о моей семье. У тебя самого нет ни жены, ни детей. Откуда ты можешь знать, что лучше для семьи? Ты ничего не понимаешь! Я, например, понять не могу, зачем ты сам обосновался в этой, говоря твоими словами, глуши. Почему бы тебе не бросить все и не уехать? У тебя достаточно денег, чтобы купить землю где-нибудь поблизости от большого города, который тебе так нравится. Меня тебе не переубедить. Ты только теряешь зря время, болтая со мной.

— Объясняю, почему я хочу купить Бокс Эль. У тебя самые лучшие пастбища на юго-западе и полно воды. Я готов повысить цену. Назови любую сумму, и мы сегодня же решим все дела.

— Флетчер, у нас с вами нет никаких дел, — заметила Джесси.

— И не думай. Я никогда не продам свою землю, особенно такому типу, как ты.

Флетчер ответил совершенно спокойным тоном:

— Джед, если ты будешь продолжать нападать на меня, то проиграешь и очень скоро окажешься в тюрьме. Что тогда будет с твоей семьей и ранчо? Я знаю, что это ты подбросил мне этих койотов. А прошлой ночью ты взорвал три моих ветряных насоса. Я уже сообщил шерифу о твоих безумных выходках. Он приедет поговорить с тобой на следующей неделе. Джед, ты сошел с ума. Мне очень грустно говорить это. У тебя навязчивая идея, что я твой враг, но это не так. Признаю, что очень хочу заполучить твое ранчо, но я не делал ничего из того, в чем ты меня обвиняешь. Мне нет нужды прибегать к таким жестким мерам. Ты все равно потеряешь ранчо из-за этих преступных выходок. Когда ты зайдешь слишком далеко, я буду здесь и куплю твое ранчо, а ты окажешься в дураках.

Джеда явно удивили слова Флетчера. Он сказал:

— Флетчер, я ничего не знаю ни о каких койотах и насосах. Если не ты причиняешь мне неприятности, может быть, это дело рук той же банды, что нападает на тебя? Я богобоязненный и трудолюбивый человек и не начинаю борьбу, пока меня не вынудят.

— Джед, не надо лгать и насмехаться. Этими твоими набегами ты сам засадишь себя за решетку. Я хочу получить твою землю честно и легально.

— Да откуда у нас время совершать на тебя набеги? Мы по горло заняты клеймением. Работников у нас не хватает, впрочем, ты и сам об этом знаешь. Но если ты еще раз пошлешь своих наемников убивать моих животных, грабить или калечить моих работников, ты об этом пожалеешь. Сильно пожалеешь, — добавил Джед.

Не повышая голоса, Флетчер ответил:

— Не надо мне угрожать. Я могу разозлиться, как и ты. Я терпеливо ждал, пока из твоей головы не выветрятся все эти безумства или пока шериф не поймает настоящих бандитов. Но становится все хуже и хуже. Если я еще раз увижу на своей территории твоего работника, то пристрелю его за нарушение границ частной собственности.

— Если ты убьешь моего человека, тебя арестуют. Тоби Купер и капитан Грэхам много лет нас знают. Им известно, что ты уже застрелил одного невинного человека. Мы оба знаем, что ты сделал мне. Я слишком долго терпел. Теперь настало время драться. Ты получишь по заслугам, — предупредил Джед.

В ответ на угрозу Флетчер прищурил свои темные глаза, но потом заставил себя принять прежний вид. Стряхнув несколько пылинок со своего прекрасно сшитого костюма, купленного в Далласе, и посмотрев на свои отполированные ногти, он сказал:

— Мне жаль, Джед, что ты так думаешь, что ты такой упрямый и несговорчивый. Когда ты наконец сдашься из-за того, что пострадает кто-то из твоих близких или ты сам, мое предложение уже не будет таким щедрым, как сейчас. Я искренне хочу уладить все без лишних потерь.

— Зачем все-таки вам нужно это ранчо? — спросила Джесси.

Флетчер оглядел девушку с ног до головы.

— Я уже говорил это, мисс Джесси.

Под взглядом его карих глаз Джесс показалась себе настоящей оборванкой. Мэри Луиза была права. Он действительно красив, обаятелен, обладает хорошими манерами. Это был самый настоящий сердцеед!

— Не думаю, — возразила она. — Вокруг так много мест, куда вы могли бы переехать. Если вы так жаждете завладеть нашей землей, то должна быть еще и другая причина, кроме пастбищ и воды. Если вы будете продолжать давить на нас, правда рано или поздно откроется. Интересно, как на это отреагируют власти?

Флетчер улыбнулся, аристократические черты его лица разгладились. Его темные волосы были зачесаны назад, брови были густыми, нос прямым, а губы полными. Джесс никогда раньше не обращала внимания на его внешность и только сейчас поняла, что их враг был весьма привлекателен! Если бы она не знала всей правды, то решила бы, что сошла с ума, думая, что такой красивый и вежливый человек способен на такие гнусные поступки.

— Вы удивительная женщина, мисс Джесси. Когда-нибудь вы осчастливите вашего избранника, став ему преданной и очень умной женой.

Джеду не понравилось, что враг разглядывает его дочерей.

— Мне надо было купить земли вплоть до гор, тогда бы тебя здесь не было и никаких бед не произошло бы. Но мне нужно было только триста тысяч акров. Я и подумать не мог, что кто-то захочет купить землю без воды и пастбищ. Но ты богат и можешь установить много насосов. Объясни мне, Флетчер, зачем ты приехал сюда? Тебе же совершенно не подходит такой образ жизни.

— Я увидел здешние места и влюбился в них, как и ты. Я собирался пожить здесь немного, а потом уехать на восток. Я решил, что, если я построю хорошее ранчо, его потом можно будет продать за хорошие деньги. Но чем дольше я здесь жил, тем больше мне нравилось мое ранчо. Тогда я решил сделать самое лучшее, самое большое ранчо в округе. Я хочу провести здесь всю свою жизнь. Поэтому я и остался.

— Ты городской человек. Твое пребывание здесь не имеет никакого смысла, как уже говорила Джесси.

Флетчер перевел взгляд с Джеда на Джесси, затем снова посмотрел на девушку и повернулся к ее отцу.

— Я не собираюсь ни перед кем объясняться. Когда я что-то хочу, я это получаю. У меня есть для этого деньги и ум. Однажды все это станет моим. И чем раньше ты это поймешь, Джед, тем будет лучше для нас обоих. Я не хочу, чтобы ты погиб в борьбе со мной, так что не вынуждай меня к этому. Ты знаешь, что я могу сорвать любую твою сделку, могу нанять всех до единого сезонных пастухов, что приходят сюда, и посадить их в свой сарай. Как ты тогда отгонишь скот на рынок? Я могу скупить все магазины в городе и отказаться продавать тебе товар или заломлю за него такую цену, что ты разоришься. У меня есть множество способов переубедить тебя, не прибегая к насилию. Я богатый человек, у меня есть власть. Я умен и настойчив. Я не собираюсь использовать такие же грубые методы, что и ты. Хотя ты меня обвиняешь именно в применении таких методов. Но терпеть я больше не намерен. Если ты еще раз нападешь на меня, у нас начнется война. У меня нет семьи, за которую я стал бы волноваться, да и работников у меня больше, чем у тебя. Подумай хорошенько, прежде чем еще раз начать угрожать мне.

— Ты такой же невинный, как и змей-искуситель! — возмутился Джед. — Шериф Купер и капитан Грэхам следят за моим ранчо. Скоро ты сделаешь ошибку, и твоя маска будет сорвана. Посмотрим тогда, что смогут сделать твои деньги.

— Нет у меня никакой маски, я невиновен. Будь я на твоем месте, я нашел бы настоящего врага. Кто-то хочет прогнать тебя отсюда еще больше, чем я. Я бы задал себе вопрос, кто и зачем? До свидания, мисс Джесси. До свидания, Мэри Луиза, — произнес Флетчер, приподнимая шляпу. Мэри Луиза стояла в дверях и смотрела на него во все глаза. — Я надеюсь, что вы, леди, сможете переубедить вашего папочку, пока не случилась настоящая беда.

Джесс наблюдала, как сосед уезжает в сопровождении трех мужчин, которые ждали его около дома. Джесс заметила, что Флетчер все время поглядывает по сторонам, словно изучает территорию.

— Сработало, папа. Он здорово забеспокоился. Если бы ему не о чем было беспокоиться, то он не стал бы приезжать сюда и угрожать нам.

— Такая ангельская внешность и такое разбойничье нутро! — взорвался Джед. — Неудивительно, что все ему верят. Джесс, он словно Люцифер: стоит разинуть рот, как он тут же обманет тебя.

Джед ушел, а Мэри Луиза подошла к своей погруженной в мысли сестре.

— Он настоящий мужчина, Джессика. Как вы с отцом можете подозревать его в коварстве? Мне так не понравилось, что отец грубо обошелся с ним.

— Если бы тебе пришлось расхлебывать то, что он причинил нам, ты смотрела бы на него совсем другими глазами, сестренка! — сказала Джесси. — Думаю, теперь ты поняла, что он врал тебе насчет переезда в Даллас.

— Что тебя так заводит? — недовольно спросила Мэри Луиза.

— Есть причины, — ответила Джесс и поспешила по своим делам.

* * *

Джесс рассказала Наварро о разговоре с Флетчером.

— Лгун! — возмущенно закончила она свой рассказ.

— Джесси, а если он все-таки говорит правду? Если действительно кто-то третий хочет прогнать вас обоих? У нас нет никаких доказательств против Флетчера, одни только подозрения.

Джесс посмотрела на него в упор.

— Только ты не начинай повторять эту чушь. Мэри Луиза вообще убеждена, что это не он. Даже папа начал сомневаться.

— Когда Флетчер приедет в следующий раз, я хочу посмотреть на него. Голос и взгляд человека могут многое о нем сказать. Иногда, если слушать внимательно, можно услышать много интересного.

— Я ничего не услышала. Но я твердо убеждена, что Флетчер виновен. Если бы это было не так, я бы никогда не пошла против него.

— Я верю тебе и буду продолжать борьбу.

Мигель позвал Наварро помочь в одном деле. Джесс смотрела вслед своему возлюбленному. Она не знала, сколько он пробудет рядом с ней. Он действительно не собирался оставаться работать на ранчо. Чувства ее были в смятении. Если они будут только отвечать Флетчеру ударом на удар, то Наварро ничего не останется, как загрузить себя тяжелой сельской работой. Если они нападут первыми и победят, то все закончится слишком быстро. В любом случае она не сможет долго удерживать Наварро.

В среду дела стали совсем плохи. Были застрелены пятьдесят бычков и вожак стада.

— Вожак был опытным быком, который мог довести все стадо до рынка, — объясняла Джесс Наварро. — Он заставлял стадо слушаться, успокаивал его. Теперь нам придется содрать шкуру с убитых бычков. Некоторых придется зарыть в землю, так как мы не сможем сохранить столько мяса или отвезти его в город на продажу.

— Мистер Лейн, на этот раз бандиты оставили следы, — сказал Наварро Джеду. — И я пойду по этим следам, пока они еще не остыли. Бандиты даже не пытались замести следы. Это очень странно.

— Я поеду с тобой, — сказала Джесси.

Наварро покачал головой.

— У тебя и так слишком много дел. Я поеду один.

— Может произойти всякое, — не унималась девушка. — Может завязаться перестрелка. А я…

— Это еще одна причина, по которой тебе не следует ехать, — прервал ее Джед.

— Папа, мы не можем позволить Наварро так рисковать ради нас.

— Я буду осторожен, Джесси.

На закате Наварро вернулся.

— Следы привели меня к границе с Флетчером, но его люди охраняли ограду, поэтому мне пришлось повернуть назад.

— На этот раз я не смогу ответить ударом на удар. Я не буду убивать невинных животных ради мести. Мы также не можем угнать стадо. Это слишком опасно. Мне надо подумать.

Во вторник приехал шериф Купер, чтобы задать Лейнам вопросы по поводу взрывов на ветряных насосах. Все поведение шерифа говорило о том, что он подозревает Лейнов.

— Да где бы мы взяли динамит? — возмутился Джед. — Это же безумие! Кроме того, мы не стали бы ничего взрывать, так как огонь мог перекинуться и на мою землю. Ты когда-нибудь видел, как горят прерии? Такой пожар невозможно остановить. Думаю, Флетчер сделал это сам, чтобы потом свалить все на меня. Этот богач может позволить себе сотни раз поменять насосы, и на его кошельке это не скажется. Если бы я хотел причинить вред этому ублюдку, я бы просто-напросто его пристрелил.

— Джед, не делай этого, или я буду вынужден арестовать тебя. Я еду туда. Посмотрим, что скажет Флетчер.

— Спроси его о моих бычках!

Купер вернулся в пятницу вечером.

— Джед, все его люди клянутся, что они ни при чем. Я проверил следы, о которых ты говорил. Они тянутся примерно на милю по земле Флетчера, а потом исчезают. Твои люди не обратили внимания на то, что лошади не были подкованы?

— Шериф, они были подкованы! — сказал Наварро. — Я ехал по следу до самой границы, но там были люди Флетчера, поэтому я вернулся.

— Я видел совсем другое. Думаю, на этой земле снова появились индейцы.

— Кто-то подменил лошадей, чтобы обмануть вас. Это не индейцы.

Тоби Купер внимательно посмотрел на незнакомца, который был сам похож на индейца.

— Тогда это будет трудно. Я ехал по конному следу. Если кто-то замел старые следы и сделал новые, то этот кто-то настоящий мастер своего дела.

Наварро пожал плечами.

— Я видел следы подков.

— Шериф, мы тоже их видели. Лошади были подкованы. А вы проверили, нет ли в стойбищах Флетчера неклейменых лошадей? — спросила Джесси.

— Да, проверил и ничего не нашел. Там не было незнакомцев или посторонних людей. И еще там не было ни одного раненого.

— Это потому, что они их где-то прячут. Шериф, он очень умен.

— Джед, я это знаю. Но представитель закона не может идти по несуществующему следу. Я приеду еще раз. Я не хочу, чтобы вы двое перестреляли друг друга. Не возражаешь, если я переночую у вас? Уже поздно ехать в город.

— Можешь переночевать вместе с ребятами. Ужинать будешь с нами, в доме. А нам надо приниматься за работу. Чувствуй себя как дома. Если хочешь, можешь осмотреть тут все.

В субботу трое работников были заняты переносом уборных. В мягкой и влажной весенней земле были вырыты новые выгребные ямы, а старые завалили выкопанной землей. После этого сами строения, хозяйское и для работников, перенесли на новое место. Еще одно дело было сделано.

Мэри Луиза, к всеобщему удовольствию, уже много дней занималась домашней работой, помогала бабушке в саду, и все это без единой жалобы. Но Джесс все еще не могла забыть злобных слов своей сестры, сказанных несколько недель назад.

До вторника не происходило ничего особенного. Прошло уже шесть дней, как убили стадо бычков. На закате один из работников увидел дым и поехал посмотреть, что происходит. Когда Пит вернулся, то сразу бросился к гонгу.

— Пожар! Пожар на сеновале! — закричал он, изо всех сил названивая тревогу.

Все высыпали наружу. На повозки быстро погрузили ведра с водой и поспешили к сеновалу, который находился в трех милях от дома. На сеновале хранилось прошлогоднее сено. Оно было очень сухим и горело быстро. Самое главное было — сбить пламя. Все бросились на борьбу с огнем, кроме бабушки, Тома, Мэри Луизы и Джесси, которая заперла дом и осталась охранять его с винчестером в руках. Остальные смотрели в окно.

Джессика видела, как в темно-синее небо поднимаются густые клубы дыма. Она поняла, что пожар был сильным, хотя невысокие холмы скрывали пламя. Джесс содрогнулась, когда вспомнила слова «удар за удар». Второй раз Флетчер использовал против них их же прием. Джесс понимала, что это было сделано только для того, чтобы запугать их. За лето можно было накосить сена или купить его в городе.

До ее слуха донеслось тревожное мычание. Она посмотрела на амбар, находящийся справа от дома. Джесс знала, что ее сестра подоила трех коров, которые этой ночью находились около амбара. Девушка поняла, что что-то не в порядке.

— Возьми мое ружье и запри за мной дверь, — сказала она бабушке. — Я пойду посмотрю, в чем дело. Не выходите наружу ни в коем случае.

— Девочка, не ходи туда. Все мужчины уехали.

— Бабушка, их могли нарочно выманить из дома.

— Поэтому тебе не следует одной никуда идти.

— Бабушка, они могли поджечь амбар и сарай. Или убить быков.

— Джесси, а если там много бандитов?

— Я выстрелю несколько раз и отпугну их, а потом позвоню в гонг, чтобы сообщить, что у нас случилась беда. Не беспокойся. Я буду осторожна. Обратно я вернусь через черный ход.

Бабушка заперла за Джесс дверь. Девушка выглянула из-за угла дома. Было очень темно. Луна чуть светила. Крики животных заставляли Джесс идти вперед. Она медленно дошла до сарая, внутри которого все было тихо. Затем она заметила какое-то движение сквозь приоткрытые двери небольшой пристройки к амбару, в которой находились коровы.

Джесс поняла, что эта темная тень не их работник. Она присмотрелась повнимательнее, но всякое движение прекратилось. Коровы были привязаны веревками за шеи к столбикам и не могли никуда двинуться. Они громко мычали и рвались с привязи.

Джесс несколько раз выстрелила поверх спин животных. Когда она услышала, что незнакомец убегает, то быстро пробежала за угол амбара, чтобы перехватить нежеланного гостя. Джесс надеялась, что ей повезет и удастся схватить одного из людей Флетчера. Тогда у шерифа будут неопровержимые доказательства. Но бандит опередил ее и, успев добежать до своей лошади, которая стояла около сарая, умчался прочь. Джесс несколько раз выстрелила ему вслед, но бандит двигался слишком быстро, и пули не настигли его.

— Джесси! — крикнула бабушка. — С тобой все в порядке?

— Да, бабушка! Но бандит ускакал. Я проверю, что с коровами!

Джесс поняла, что с быками все в порядке. Выстрелов она не слышала, а подойти близко к огромным и сильным животным бандит не решился. Она подошла к обезумевшим коровам и попыталась успокоить их. Животные смотрели на нее полными страха глазами и громко мычали. В темноте Джесс ничего не могла разглядеть.

Тогда она поставила винтовку и зажгла фонарь, висевший на одном из столбов. Джесс зашла за загородку, чтобы быть ближе к сходящим с ума животным. Тихо напевая, она подняла фонарь. Слова застряли у нее в горле. Свободной рукой Джесс зажала рот, чувствуя, что ее сейчас вырвет. Словно в страшном сне, она осмотрела всех трех коров. Джесс вздохнула с облегчением, когда поняла, что одну из них она спасла от ужасных мук.

В это время пришли Том и бабушка. По свету фонаря они определили, где находилась Джесси.

— Что там? — наперебой спрашивали они остолбеневшую девушку.

— Уходите! — неожиданно закричала она, словно выходя из оцепенения.

— Что случилось? — спросили Том и бабушка, отступая назад.

— Я… двух коров мне придется пристрелить. Какой-то ублюдок Флетчера отрезал им вымя! Идите в дом. Вам лучше этого не видеть. Быстро! — крикнула Джесс замершим на месте бабушке и Тому.

Возвращаясь в дом, Марта Лейн позвонила в гонг. Металлический звук разнесся на многие мили вокруг. Она надеялась, что мужчины услышат его и поспешат назад. Они с Томом вошли в дом и закрыли дверь.

Джесс прицелилась и выстрелила сначала в одну корову, потом в другую. Животные тяжело упали на землю. Это были одни из самых трудных выстрелов, которые ей приходилось делать в жизни. Коровы были в их семье домашними любимицами. Последнюю, третью корову, Джесс постаралась успокоить. Она отвела животное в амбар. Затем она, как могла, прибралась в пристройке, стараясь не обращать внимания на свою забрызганную кровью одежду.

После этого Джесс вскочила на Бена и поскакала к загону для скота. Открыв ворота, девушка въехала внутрь и погнала упирающихся быков к амбару. После этого она повернула Бена и направилась к мертвым коровам. Джесс зажгла фонарь, когда во двор въехали несколько всадников. Увидев свет, они поспешили к ней. По раскрасневшимся щекам Джесс текли слезы.

Мэтт бросился к ней, женщине, которую он тайно любил, и обнял ее.

— Тебя ранили? — спросил он. — Джесси, на тебе кровь. Что случилось?

Она посмотрела в его глаза, полные тревоги, и ответила с болью в голосе:

— Мэтт, бандит отрезал вымя нашим коровам. Пожар был нужен только для того, чтобы отвлечь вас всех. Мне пришлось пристрелить их. Быков я пригнала к амбару. С ними все в порядке.

Мэтт прижал голову Джесс к своей груди. Девушка горько плакала. Одной рукой он обнял ее за плечи.

— Не плачь, Джесси. Все закончилось.

Но Джесс не переставала рыдать в его объятиях.

— Джесси, мне очень жаль. Нам надо было оставить здесь кого-нибудь. Больше мы никогда не оставим тебя в доме без защиты, — пообещал Мэтт, гладя ее распущенные волосы.

— Pro Dios, — пробормотал Карлос, осматривая освещенную фонарем жуткую картину. — Что за дьявол мог сделать такое!

— А где третья корова? — спросил Мигель, оглядываясь по сторонам.

Джесс подняла голову, вытерла слезы и ответила:

— В амбаре. Я услышала шум и пошла посмотреть.

— Это было опасно, amiga.

— Знаю, но я почувствовала, что что-то происходит. Слава Богу, я вспугнула его раньше, чем он успел добраться до последнего животного. Он сбежал. Как бы я хотела его пристрелить!

— Не беспокойся, chica, он нам за это заплатит.

— Каким образом, Карлос? Он такой изворотливый.

— Мы доберемся до него, Джесси, — сказал подошедший Наварро. Ему хотелось самому обнять и утешить ее, как это сделал управляющий, но он сдержал себя.

— Больше он нас не проведет. Обещаю тебе.

— Спасибо, Наварро. А где папа и остальные? — спросила Джесси, не осмеливаясь взглянуть на своего возлюбленного. Ей так хотелось оказаться в его объятиях, но она не могла этого сделать.

— Они остались там, чтобы проверить, не разлетелись ли вокруг искры. У них уйдет на это некоторое время. Мы прискакали, как только услышали гонг. Но было уже поздно, — сказал Мэтт.

— Это бабушка позвонила, чтобы предупредить вас.

Когда приехали остальные, им рассказали, что случилось. Джед смотрел на мертвых животных. Его переполняло отчаяние. Он понимал, что на месте этих коров могли оказаться его родные. Эти мысли ножом резанули его по сердцу.

— Может быть, мне надо продать эту часть земли, отсюда до Каламити. Лучше иметь немного земли, чем совсем ничего.

— Нет, папа! Мы с Наварро остановим его. Вот увидишь.

— С тех пор как приехал Наварро и мы начали борьбу, все стало еще хуже. Никто не любит терпеть поражение, но я должен думать о своей семье.

— Флетчер не победит нас, папа. Мы ему этого не позволим. И он не выгонит нас из нашего дома и с нашей земли. Это наша земля, папа, и у него нет на нее никаких прав. Мы останемся и победим или погибнем в бою. Мы — Лейны, а Лейны не отступают.

— Она права, Джед, — сказал Мэтт, обнимая девушку за талию.

Тут вмешался Наварро.

— Сэр, даже если Флетчер победит вас, ему не принесет это удовлетворения. Вы сопротивляетесь ему. Он, возможно, возьмет назад свое предложение или уменьшит цену. Флетчер ждет нашего ответного удара, поэтому его люди патрулируют границу. Нам надо немного выждать, а потом снова напасть.

— Каждый раз, когда мы это делаем, Флетчер делает нам еще хуже, — не соглашался Джед.

— Сэр, если вы сейчас отступите, он победит. Джесс права, он не отступится. Флетчер может нападать сколько угодно, хотя будет знать, что мы настороже.

— Джесс, сначала я слушал тебя. Но становится все хуже и хуже. Я пойду на сделку с ним. Таким образом, я спасу семью.

— Папа, Флетчеру нужна не сделка. Ему нужно все. Если ты предложишь ему сделку, он поймет, что ты обессилел. И вот тогда все действительно станет намного хуже. Неужели ты готов отдать все, что создано нашими руками, такому человеку, как Флетчер? Папа, ты согласишься склониться перед этим ублюдком и отдать ему свои душу и сердце, свою жизнь? И оставишь могилы мамы, твоих двух сыновей и отца на осквернение этому грязному мерзавцу? Неужели ты легко забудешь о нашем поте и крови, пролитых на этой земле? Папа, разве ты сможешь? Если да, то скажи мне об этом сейчас. Тогда я буду бороться с ним одна. Я не отдам ему нашу землю и наш труд. Никогда.

 

11

Слова Джесси, то чувство, с которым они были сказаны, возымели желанное действие на Джеда Лейна. Он опустил голову, испытывая стыд и страх.

— Ты права, Джесс. Мои мысли спутались. До сего момента я никогда не был ни мстительным, ни коварным. Просто я не могу переносить мысли о том, что потеряю кого-нибудь из вас. С этого момента все здесь должно охраняться. Ты иди в дом, а мы с ребятами приберем все здесь.

Джесс обняла отца.

— Ты никогда не отступал, папа. Я понимаю, ты просто очень расстроился. Я не хотела так грубо говорить с тобой, но надо было привести тебя в чувство. С Флетчером будет трудно бороться, но мы одержим победу. Я знаю, что победим мы, — сказала она. — Не отчаивайся. Спокойной ночи, папа. Спокойной ночи, ребята, Мэтт, Наварро. Увидимся завтра утром. Мы все обсудим завтра, после того как немного отдохнем. — Джесс ушла.

Мужчины принялись за работу. Наварро обдумывал происшедшее. Джед оказался не таким бесстрастным, как думал Наварро. Он по своему опыту знал, что такое быть сломленным. И еще он понимал, что любовь может заставить человека измениться. Благодаря Джесс он поверил в себя, в свое будущее, в любовь. Она стала его душой, его миром, его голубой мечтой. Но она вошла в его жизнь слишком поздно, когда ничего уже нельзя изменить. Если бы он мог все разделить с ней. Джесс служила для него живым доказательством любви, доказательством того, что в этом мире стоило жить.

Наварро думал о том, как бы отреагировал Джед на их отношения, реши он остаться с Джесси. Нет, закон никогда не забудет его преступлений. Его приговорили к двадцати годам за ограбление. И он убил человека, убегая от так называемой справедливости, ограбил других людей, чтобы выжить. Какое теперь имело значение то, что он был невиновен по первому обвинению? Если Флетчер узнает о нем правду, он сможет использовать это против Лейнов. Но Наварро будет рисковать, пока у него есть возможность защитить этих людей. У него нет пути назад, и он никогда не сможет допустить, чтобы Джесс погибла.

— Бабушка рассказала мне, что случилось, — сказала Мэри Луиза. — Я уверена, Уилбор не мог сделать такую ужасную вещь.

Джесс была слишком усталой и взвинченной.

— Что ты сделала? Пожаловалась Уилбору на свою домашнюю работу, и он решил облегчить ее тебе, уничтожив наших коров? Вместо того чтобы защищать его, почему бы тебе не использовать все твое очарование, чтобы убедить его не нападать больше на нас?

— Джессика Лейн, это подло и глупо!

— Возможно. Я очень устала и пойду спать. Не приставай ко мне сегодня, сестренка. Я не в том настроении, чтобы говорить любезности.

В среду Наварро предложил проникнуть на ранчо Флетчера вместе с Джесси.

— Флетчер решит, что мы испугались и не будем нападать на него. Но если я правильно его раскусил, сейчас его люди охраняют границы на тот случай, если он ошибся насчет нас. Это означает, что его логово осталось без защиты. Мы можем кое-что сделать с его домашним скотом, не причиняя животным вреда. И Наварро рассказал о своем дерзком плане.

Джесс улыбнулась.

— Ты такой находчивый. Мы не можем сидеть и ждать, когда Флетчер ударит снова. Мы ничего не скажем папе и остальным, чтобы они не волновались и не останавливали нас. Когда стемнеет, мы сбежим и проникнем на его ранчо.

И она объяснила, как они это сделают.

Джесс и Наварро подъехали к изгороди на границе двух владений. Наварро срезал часть изгороди, и лошади смогли перескочить ее, не поранившись. После этого он веревками привязал срезанный кусок, чтобы никто ничего не заподозрил. Они направились к дому их врага. Им повезло, что люди Флетчера объезжали границы и не встретились им. К тому же вокруг росло множество деревьев, которые прекрасно скрывали их.

Джесс и Наварро оставили своих лошадей на безопасном расстоянии и тихо пробрались к первому объекту их плана — свинарнику. Разбуженные свиньи бросились к раскрытым дверям, но их хрюканье было не очень громким и ничем не угрожало нашей парочке. Словно обрадовавшись неожиданной свободе, свиньи бросились врассыпную. К утру они разбегутся во все стороны на приличное расстояние. Куры оказались не такими сообразительными — они подняли сильный шум. Наварро заставил их поторопиться, бросив фонарь в глубь курятника. Сухое дерево мгновенно вспыхнуло.

— А теперь быстро удираем, — приказал он.

Перебегая от одного дерева к другому, Джесс и Наварро добрались до лошадей, быстро, но не переходя на галоп, чтобы не привлечь внимания, отъехали на безопасное расстояние и направились домой.

Они еще не успели доехать до замаскированного проема в изгороди, когда услышали впереди стук копыт. Они спешились и спрятались за деревьями. Мимо них проскакала группа всадников, которые спешили на звук колокола в доме Флетчера. Когда всадники скрылись из виду, Джесс и Наварро перебрались на землю Лейнов. С помощью захваченной с собой проволоки Наварро быстро восстановил изгородь, припомнив, как это делал Мэтт несколько недель назад.

Они ехали еще полчаса, пока не решили, что уже безопасно и можно остановиться и поговорить.

— Было здорово, — сказала сквозь смех Джесси. — Представляю, как его люди ловят всех этих кур и поросят! Флетчер, небось, взорвется от злости.

— Если нам повезет, то завтра ночью он поставит своих людей охранять дом и пристройки. А мы сломаем изгородь и разгоним его скот. Я рад, что его ранчо не такое большое, как ваше, и оно не далеко. Флетчер решит, что мы вернемся и нанесем еще один удар по его хозяйству. А мы сменим цель.

— А если, Наварро, он рассуждает так же, как и ты, и будет охранять стада и изгородь?

— Судя по тому, что ты мне рассказывала, он слишком самонадеян, чтобы думать, что вы такие же умные, как и он. Он еще не понял, на что мы способны, но скоро поймет. Сейчас, например, он пытается переиграть нас, но обманется он сам.

— Ты очень находчивый, Наварро. Если бы не ты, я сделала бы именно то, что ты сейчас сказал, — напала еще раз на дом, думая, что Флетчер охраняет границы.

— Поэтому ты и наняла меня. Я только выполняю свою работу, мисс Лейн. — После этого Наварро спросил с тревогой: — Вчера ты была очень расстроена. Как ты сегодня, в порядке?

— Я просто взбесилась, когда увидела, что он сделал с коровами. Убийство — это одно, но обречь животное на бессмысленные муки, это просто не поддается объяснению. Мне так хотелось, чтобы ты тогда обнял меня.

— Мэтт неплохо справился с этой работой. — Эти слова сами собой слетели у Наварро с языка.

— Ревнуешь? — усмехнулась Джесс и погладила его щеку.

— Да, — к ее удивлению признался он, — но у меня нет на это никакого права.

— Вот именно. И никаких причин. Мэтт для меня как старший брат. Я выросла у него на руках. Мы с давних пор хорошие друзья. Он один из самых приятных, добрых и искренних людей, которых я знаю. Для друга он сделает все.

— Не думаю, что он относится к тебе только как к сестре или близкому другу. Я видел, как он смотрит на тебя, Джесси. Неужели ты не понимаешь, что он тебя любит?

Глаза Джесс расширились от удивления.

— Мэри Луиза несколько раз говорила мне то же самое, но я ей не верила. Надеюсь, что и ты ошибаешься, Наварро. Я не хотела бы делать ему больно. Он никогда не пытался за мной ухаживать.

— Мужчина не будет делать попыток, если не уверен в победе, Джесси.

— Ты хочешь сказать, что я заранее была готова сдаться тебе, негодник?

— Мы оба чувствовали взаимное влечение. С этим было трудно бороться. Если бы я не увидел намеков с твоей стороны, я бы даже не приблизился к тебе.

— Значит, как только я сделала эти намеки, ты был тут как тут.

— Но мне не следовало этого делать. Человек не должен предлагать то, чего не может дать.

— Ты дал мне все, что мог предложить. Ты убедился, что я правильно поняла тебя, прежде чем сдалась на твою милость. Наварро, ты не обманул меня. С самого начала ты был откровенен и честен. Я очень ценю это в тебе.

«Откровенен, но не очень честен, любовь моя», — пронеслось в его мозгу, и Наварро почувствовал угрызения совести.

— Это потому, что только такая женщина, как ты, заслуживает того, чтобы знать мои принципы.

— Наварро, такая женщина, как я, только один раз в жизни может встретить такого мужчину, как ты. Я не хочу упускать то короткое время, что нам отпущено побыть наедине.

— Джесси, признаюсь тебе честно, мне бы хотелось, чтобы его у нас было побольше.

Его тон и эти слова глубоко тронули девушку.

— Я понимаю.

Наварро оторвал взгляд от ее прекрасного лица и опустил голову.

— Нам пора возвращаться. Люди Флетчера могут устроить погоню. Я не хочу, чтобы нас обнаружили. Когда мы вернемся, что ты скажешь Джеду?

— Правду. Скажу, что сегодня ночью мы отомстили нашему врагу. Так как ты уедешь от нас, думаю, будет не очень хорошо рассказывать папе или кому-то еще о нас с тобой.

— Я ненавижу себя за то, что тебе придется врать из-за меня.

— Наварро, люди делают то, что должны делать. Сейчас для меня более важен ты, чем признание отцу и семье. Странно, но я не чувствую себя виноватой. Это изменит твое высокое мнение обо мне?

— Джессика Лейн, ничто не сможет изменить мое мнение о тебе. Ты даже не представляешь, как много ты дала мне.

— Зато я представляю, что ты дал мне. Я могу получить еще один поцелуй, прежде чем мы поедем дальше?

Наварро посадил Джесс к себе на колени. Он целовал ее лицо, вызывая в ней страсть. Потом его губы слились с ее губами.

Джесс и Наварро целовались и ласкали друг друга несколько минут. Они оба испытывали горечь и наслаждение. Их союз был крепок, но он не имел будущего. Наварро это знал, а Джесс подозревала. Тем не менее они оба не могли отказать себе друг в друге, пока это было возможно.

Наварро посадил ее обратно на лошадь. Он улыбался, глядя на женщину, ставшую для него осуществившейся мечтой.

— Поехали, пока не случилась какая-нибудь неприятность.

На ранчо только Мэтт заметил возвращение Наварро. Ни один работник не пошевелился на своей койке, и Наварро понял, что никого не разбудил. Он был рад, что Мэтт не вышел из своей комнаты и не начал с ним разговор. Завтра он все расскажет управляющему, чтобы его отсутствие не вызвало напрасных подозрений. Джесс обещала тоже все рассказать отцу. Джед наверняка расстроится.

* * *

Сначала Джед сильно рассердился, но потом успокоился. Он гордился умом и отвагой своей дочери, хотя ему не понравилось, что Джесс надолго уезжала вместе с Наварро. Он вспомнил, что говорил Рой о предателе, но это не мог быть Наварро Джонс. Несомненно, наемник Флетчера не станет портить имущество своего хозяина. Хотя, это хороший способ завоевать их доверие…

Когда Джед поделился своими мыслями с Джесси, она укорила отца за его неверие.

— Папа, ты не можешь так думать. Посмотри, как Наварро помог нам. Кроме того, я наняла его в Сан-Антонио. Мы встретились случайно, он не знал, кто я такая.

— А если он ехал следом за тобой, наблюдал? И вступился за тебя, чтобы завоевать твое доверие?

— Папа, ты ошибаешься. Наварро хороший человек. Он не такой, как все, но он добрый и хороший. Пожалуйста, не говори ему или ребятам о своих сомнениях. Если они начнут по-иному к нему относиться, он может уехать до того, как закончит свою работу. Папа, он нам нужен.

— Обещай, что будешь осторожно вести себя с ним. Он меня беспокоит. Мэтта тоже.

Джесс понимала, почему эти двое так волновались из-за ее дружбы с Наварро. Она поняла, что их отношения надо держать в еще большем секрете. Если Мэтт или Джед узнают правду, могут быть неприятности. Ее добропорядочный отец настоит на том, чтобы они поженились, возникнет ссора, и все будет разрушено. Другая женщина, может быть, радовалась бы, что таким способом сможет удержать при себе своего возлюбленного, но Джесс слишком много времени провела среди мужчин и знала, какими они становятся, когда их загоняют в угол. Наварро сам должен решить, уезжать ему или оставаться.

— Папа, я знаю, что делаю. Не волнуйся, я буду осторожна.

* * *

На следующую ночь, чтобы рассеять подозрения Джеда и Мэтта, Наварро взял с собой кроме Джесси Мигеля и Карлоса. Они срезали изгородь по южной стороне ранчо Флетчера и разогнали скот. Наварро все рассчитал правильно — Флетчер собрал всех охранять дом, граница оказалась свободной.

В пятницу Джесси, Том и двое работников отправились в город у форта Дэвис прикупить еще проволоки и поискать новых дойных коров. На ранчо Бокс Эль не хватало молока и масла.

В субботу, когда они возвращались и были почти у самого дома, им встретились Наварро и Мэтт. Вся группа медленно двинулась дальше, когда из-за находящихся в стороне от дороги высоких камней раздались выстрелы. Джесс увидела, как Смоки упал с лошади и неподвижно остался лежать на земле. Пит свалился в повозку, в которой ехали Том и сама Джесси. Этот работник был ранен в плечо. Падая, он натянул вожжи, и лошади остановились. Корова, привязанная сзади повозки, тоже встала.

Джесс схватила винтовку, но выстрелы уже прекратились. Она внимательно осматривала окрестности, но ничего подозрительного не заметила. Наварро и Мэтт поскакали туда, откуда велся огонь. Джесс велела Тому пригнуться, а сама осмотрела рану Пита. Наварро, который не исключал возможность такого нападения, специально выехал с Мэттом навстречу возвращавшимся, но все случилось так внезапно, что никто не успел ничего сделать. В результате Смоки был убит, а Пит ранен.

Мэтт подъехал к повозке и сказал:

— Я провожу вас домой. Наварро поедет за нападавшими.

— Один? — испуганно спросила Джесс. — Я возьму твою лошадь и…

— Нет, Джесси. Он сам справится, тем более что нападавших было, очевидно, всего двое. Ты займись Питом, а я буду управлять лошадьми. Мне может понадобиться винтовка, если впереди нас ждет еще одна засада.

— Ты прав, Мэтт.

Пока управляющий привязывал тело Смоки к лошади, Джесс разорвала рубашку Пита и перевязала, как могла, его рану, чтобы остановить кровотечение. Но мыслями она была со своим возлюбленным, отправившимся в опасную погоню.

На ранчо Хенк достал пулю и перевязал Пита. Смоки похоронили. Церемония похорон была очень короткой. Теперь у Лейнов оставалось только двенадцать работников, причем один был на несколько недель выведен из строя.

Вернулся Наварро. Он сказал, что догнал и убил двоих нападавших.

— Я срезал ограду по северной границе с Флетчером, привязал тела к седлам лошадей и пустил их галопом. Я решил, что раз лошади без клейма, нет смысла оставлять их для шерифа. Они не смогут послужить доказательством того, что это дело рук Флетчера. Зато ваш враг получит наше сообщение.

— Флетчер и его люди просто скажут, что не знают этих людей, — сказала Джесси.

— Я решил, сэр, что будет лучше, если мы дадим ему понять: он нападает на нас, мы нападем в ответ на него. Если кто-то из его людей погибнет, остальные задумаются о том, чтобы сохранить свою шкуру. Они поймут, что на Флетчера работать небезопасно.

— Наварро, я ненавижу убийства, но сейчас ты прав. Мы знаем, что они виновны и заслуживают смерти. Смоки в могиле, а Пита придется лечить несколько недель. Я рад, что вы с Мэттом охраняли моих дочь и сына. Если бы не вы, они тоже могли бы быть мертвы.

— Не думаю, сэр, что Флетчер нападет на членов вашей семьи. Он пытается отпугнуть от вас ваших работников, думает, что после этого вы передумаете.

— Джесс убедила меня, что надо продолжать борьбу. Подобные случаи только убеждают меня в ее правоте. Я уверен, что этот негодяй обманет меня, если я приму его последнее предложение. Ему нельзя доверять.

— По крайней мере, у Флетчера недостает уже четверых людей. Двое погибли в прошлый раз, двое сегодня. У нас пока один убит, другой в страхе бежал. Мистер Лейн, я приложу все усилия, чтобы больше потерь у нас не было.

— Спасибо, Наварро. Рой сказал, что известит, когда доберется до Сан-Антонио. Я не могу винить его за то, что он уехал. Здесь его руку не вылечить как следует. И это не его земля, чтобы он боролся за нее и погиб. Может быть, когда он будет в безопасности, он напишет шерифу, что же произошло на самом деле.

— Не рассчитывай на это, папа. Рой очень напуган. — Джесс вздохнула. — У Смоки есть сестра в Браунвуде. Надо написать ей о смерти брата и отослать его вещи.

— Джесс, не могла бы ты сделать это за меня? — устало спросил Джед.

— Конечно, папа. Я сделаю все сегодня вечером, — ответила она. Когда все уходили, она улыбнулась Наварро, словно хотела сказать: я рада, что ты вернулся невредимым.

В конце апреля устроили праздник в честь окончания клеймения. От Флетчера не было никаких неприятностей вот уже две недели, в течение которых сами Лейны и их работники работали до седьмого пота, выполняя сразу по нескольку обязанностей. Коров и бычков отправили на пастбища, в саду и огороде все начинало интенсивно расти, ожидался неплохой урожай. Скоро сушеные и консервированные овощи должны были заменить свежие.

Большой Джон починил насос, и теперь воду в дом не нужно было носить из колодца. Плечо Пита почти зажило, и он смог заняться нетяжелой работой. На ранчо Бокс Эль воцарилось затишье, гнев и страх постепенно исчезали из жизни людей.

По вечерам Наварро учил работников разным трюкам: как надо быстро и метко стрелять, как устраивать взрывы и тому подобное. Том повсюду ходил за Наварро и ловил каждое его слово. Но Джесс боялась, что ее возлюбленный специально готовит работников к тому, что скоро уедет.

Когда работники сыграли с Наварро одну из своих излюбленных шуток, Джесс поняла, что они действительно приняли этого бродягу в свои ряды. Наварро, похоже, чувствовал себя на ранчо легко и свободно. Джесс видела, как он смеется и шутит с ребятами. Он провел на земле Лейнов уже шесть недель. Даже семь, если считать то время, что они провели с ней вдвоем. Джесс думала, на сколько его еще можно убедить остаться.

Во время праздника Джесс болтала с Наварро. Она сказала:

— Вижу, шутка ребят не обидела тебя. Это говорит о том, что они тебя принимают, как своего. Я рада, что ты завоевал их уважение и дружбу. Ты заслуживаешь именно этого, Наварро. Ты так много для нас сделал, рисковал своей жизнью. Это не оплатишь теми грошами, что мы обещали тебе.

— Хорошо, что ты заранее предупредила меня об их шуточках. Я бы мог подумать, что они делают из меня дурака и хотят от меня избавиться. — Он кивком поприветствовал Мигеля и продолжал: — Ох! Это было самое острое чили, которое я когда-либо ел! Я же видел, что все они едят, и не хотел оскорблять чувства Хенка. После этого я целое ведро воды выпил, чтобы погасить тот пожар, что разгорелся у меня во рту и в горле. А живот тлел еще несколько часов.

Мигель, одетый этим вечером в национальный мексиканский костюм, подошел к ним как раз на середине рассказа Наварро.

— Мы не думали, amigo, что до тебя так долго будет доходить, что это была наша шутка. Я уже даже хотел было предупредить тебя, особенно когда заметил дым, который валил у тебя из ушей и ноздрей. А твои глаза вообще были на мокром месте. Но ты к нам привыкнешь. Мы хорошие hombres.

— Это точно, — широко улыбаясь, сказала Джессика.

— Мы с Карлосом хотели узнать, не научишь ли ты нас обращаться с ножом и луком, как научил Тома и Джесси?

— Конечно, Мигель. Думаю, вам может понадобиться бесшумное оружие. Однажды я выполнял кое-какую работу в Аризоне, которая не требовала излишнего шума, и я применял именно это оружие, — сказал Наварро, пожалев, что эти слова сорвались у него с языка. — Но так как вы оба мексиканцы и в прошлом имели неприятности с индейцами, я не был уверен, что вам захочется пользоваться индейским оружием.

— Amigo, с этим у нас не будет никаких проблем.

К ним подошла Мэри Луиза.

— Наварро, ты не хочешь потанцевать? — спросила она. — Там ребята играют такую замечательную мелодию. Не хотелось бы ее пропустить.

Наварро почувствовал себя неуютно от этого приглашения и чувственной улыбки девушки.

— Простите, мисс Лейн, но я не танцую. Я вообще никогда не танцевал.

Мэри Луиза ободряюще дотронулась до его мускулистой руки.

— Я с радостью научу тебя. Это очень легко и весело.

— Мэри Луиза, Наварро сказал нет, — обратилась Джесс к сестре. — Так что не дави на него. Мигель любит размять ноги, пригласила бы его.

Мигель положил руку себе на бедро и локтем подтолкнул блондинку.

— Я сочту за честь потанцевать с вами, моя дорогая сеньорита.

Джесс видела, что всем своим видом ее сестра хотела сказать: «Мое воспитание не позволяет мне отказывать».

Мэри Луиза взяла Мигеля под руку, и они ушли.

К Джесс и Наварро подошла бабушка.

— Вы развлекаетесь?

— Это замечательно, бабушка. Ты приготовила такое вкусное угощение. Ребята просто в восторге.

Праздничный стол состоял из барбекю, сушеных груш, жареной кукурузы, оставшейся с прошлого урожая, и помидорной запеканки. Джед даже не поскупился на виски и вино.

— Ребята заслужили хороший отдых, Джесси. Они так много работали. А почему вы не танцуете?

— Наварро не танцует, ба.

— Тогда я составлю ему компанию, пока ты будешь танцевать. Я же знаю, девочка, ты очень это любишь. Иди, — подтолкнула она внучку.

Джесс почувствовала, что ей надо идти танцевать, а то бабушка начнет интересоваться причиной отказа. Она извинилась перед Наварро, подошла к танцующим и попросила Джимми Джо быть ее партнером. Джимми Джо, двадцатилетний светловолосый паренек, был очень рад. После этого все остальные, а Мэтт даже дважды, приглашали Джесс на танец.

Глядя на веселящихся работников, Марта заметила.

— Она замечательная девушка.

— Да, мэм, это так, — ответил Наварро, глядя, как Джесс отплясывает техасский степ.

— Не представляю, как мы будем жить без нее, если она когда-нибудь уедет от нас.

— А зачем Джесс уезжать из дому, миссис Лейн? — спросил Наварро, делая вид, что не понимает намеков старой женщины.

— Джесс двадцать четыре года. В ее возрасте многие женщины покидают дом, чтобы создать свою семью. Мой сын сильно зависит от нее. Да и мы все тоже. Джесси — наша сила и гордость.

— Насколько я понял, она не из тех, кто может потерять голову, так что на вашем месте я бы не беспокоился.

— Сколько ты еще пробудешь у нас, Наварро?

— Пока все не утрясется. Надеюсь, это не займет много времени. Я теряю покой, когда мне приходится сидеть на одном месте больше, чем несколько недель. Я люблю все время быть в движении. Когда я соглашался на предложение Джесси, то не думал, что это займет столько времени.

— Думаешь, Флетчер отказался от борьбы? Мы нанесли ему несколько сильных ударов, и он затих на две недели.

— Он просто хочет, чтобы мы расслабились и утратили бдительность. Он не изменил своих намерений. Такой человек, как он, не отступит от своей Цели.

— Наварро, мало кто будет продолжать борьбу после того, как поймет, что все тщетно.

После этого они еще немного поболтали о хозяйственных делах и прочих мелочах. Во время разговора Наварро не сводил глаз с Джесси, которая заметила его напряженный взгляд. Она подошла к нему, взяла за руку и сказала со смехом:

— Мистер Джонс, пришло время научить вас танцевать. — Она почти силой оттащила его от бабушки и вовлекла в круг, в котором танцевали Карлос и Мэри Луиза. Остальные работники танцевали вокруг друг с другом. Все смеялись и веселились.

Еще до того как они подошли к танцующим, Джесс прошептала Наварро на ухо:

— Прости, но это был единственный способ спасти тебя. И еще, если бы я сейчас не дотронулась до тебя, то, наверное, закричала бы от желания сделать это. Я веду себя неприлично, но ты такой красивый, что я ничего не могу поделать.

— Джесси, я не могу танцевать. Мы оба будем выглядеть ужасно глупо и неуклюже.

— Ты просто смотри, что буду делать я. Становись рядом, — скомандовала Джесси, ставя его слева от себя. Затем она попросила его положить одну руку ей на плечо, а другую — на талию, что Наварро и сделал. — А теперь, шаг правой ногой, левую согни в колене вот так, — сказала Джесси, показывая движения. — Считай до трех. Потом пауза. Повтори. Двигайся в такт музыке. Теперь шаг, другой и меняемся местами. — Она продолжила урок, становясь слева от партнера. — Шаг, еще шаг, поворот назад. Теперь повторяем. Вот и все. И так снова и снова. Потанцевав однажды, ты все будешь уметь. Вот, правильно, — подбадривала Джесси. — Вы быстро учитесь, мистер Джонс.

Сначала Наварро двигался довольно неловко, но он слушался девушку, потому что ему было очень приятно держать ее руки и прикасаться к ее телу. Каждый раз, когда Джесс приближалась к нему, ее запах — запах того самого одеколона, что она дала им во время случая с койотами, — дразнил его чувства. Ее локоны касались его груди и щекотали подбородок. Смех Джессики ласкал слух, а улыбка согревала сердце. Ее руки огрубели от тяжелой работы, но она все равно была необыкновенно нежной и женственной. Джесс могла помочь любому мужчине, так как заставляла его видеть то самое хорошее, что было скрыто в его душе. Рядом с ней Наварро всегда чувствовал себя необыкновенно хорошо. Его мысли были полностью посвящены Джесс, и, не замечая того, он начал танцевать довольно хорошо. Наварро даже несколько раз умудрился вовремя сделать поворот и подпрыгнуть.

— Сначала чувствуешь себя полным идиотом, но потом становится довольно приятно, — признал он в конце концов.

Джесс смотрела на Наварро, лучезарно улыбаясь.

— Если ты будешь почаще пробовать делать непривычные вещи, то познаешь больше радостей в жизни.

Он тихо прошептал ей на ухо:

— Я познаю радость только тогда, когда делаю что-то вместе с тобой, Джесси. С тобой я чувствую себя намного смелее и не таким глупым.

— Поэтому тебе не надо уезжать от меня. У нас с тобой будет прекрасная жизнь. Я знаю, ты мог бы многому научить меня. Учиться вместе с тобой тоже намного веселее… Прости меня, — сказала Джесси, почувствовав, как Наварро напрягся. — Это сорвалось у меня. Я больше не буду так говорить.

Музыка умолкла, и Джед произнес следующее:

— Боюсь, это все, ребята. Уже поздно.

Джесс переполняло счастье от того, что Наварро был рядом с ней.

— Папа, но мы только начали. Ну, еще немножко. Пожалуйста, — упрашивала она.

— Джесс, завтра начинается новая неделя. Нам всем надо отдохнуть.

— Но мы так много работали. Это наш первый праздник за долгое время.

Спокойным голосом он прервал ее просьбы:

— Больше никаких споров. После того как мы победим Флетчера, устроим большой праздник. Договорились?

Джесс решила, что ее отцу не понравилось то, что она была рядом с Наварро, и он решил прекратить праздник и заставить их расстаться.

— Хорошо, папа, — послушно сказала она и улыбнулась.

Мэри Луиза, проходя мимо Наварро, пробормотала, словно себе под нос:

— Я думала, ты не танцуешь.

— Джесс такая упрямая, — ответил Наварро. — Она не разрешает мне говорить нет, когда хочет чему-нибудь научить.

Тогда Мэри Луиза сказала заигрывающим тоном:

— В следующий раз я буду столь же настойчива, как моя старшая сестра. — И, шурша юбками, блондинка направилась к дому.

— Мэри Луиза! — крикнул Джед. — Помоги бабушке и Джесс убрать все там.

Девушка обернулась и улыбнулась.

— Конечно, отец. Я уже иду.

Пока они с отцом относили на кухню посуду, Мэри Луиза заметила:

— Удивляюсь, отец, почему этот бродяга так долго живет у нас? Мне кажется, временами он забывает свое место. Такие, как он, думают, что могут окрутить богатую девушку и жить после этого припеваючи. Мне не нравится, что он так запросто держится со мной и Джессикой. В конце концов, он же не постоянный наш работник. Надеюсь, Джессика не слишком увлеклась им. Тебе не кажется, что он довольно груб и скрытен?

Джед сурово посмотрел на дочь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ох, отец, — пробормотала она. — Ты же знаешь Джессику. Она такая мягкосердечная. Боюсь, она не понимает, какая опасность исходит от подобных мужчин. Она всем хочет помочь. Только бы ее доброта и щедрость не привели к неприятностям с этим Наварро Джонсом. Я чувствую, что меня что-то пугает и настораживает в нем. Я знаю, вы все его любите, но я ему не доверяю. Я всегда нервничаю, когда вижу, как он смотрит на меня и на Джессику.

— Может быть, мне стоит сказать ему об этом?

— О нет, отец. Он будет говорить, что не задумывал ничего дурного. Хотя, возможно, так оно и есть на самом деле. Я не хочу, чтобы возникли какие-нибудь неприятности из-за меня. В последнее время я вела себя не лучшим образом и теперь пытаюсь исправиться. Это все потому, что моя здешняя жизнь очень отличается от того, к чему я привыкла на востоке. Я поняла, что была вздорной и эгоистичной. Прошу прощения за то, что так вела себя. Я постараюсь стать лучше, вот увидишь.

Марта Лейн услышала конец их разговора. Она задумалась о том, зачем ее младшая внучка выдумала эту красивую ложь, но оставила эти размышления при себе.

Уилбор Флетчер приехал к Лейнам еще раз в воскресенье в полдень. На этот раз он остался на крыльце и болтал с Мэри Луизой, а бабушка в это время позвала Джеда и Джесси. Когда они оба пришли, Флетчер сказал:

— Думаю, вам следует знать, что недавно на моей земле нашли двух мертвых мужчин. Я отвез их тела к шерифу, чтобы он выяснил, кто они такие. Джед, ты ничего не знаешь об этом? Они явно попали ко мне через пролом в ограде на нашей северной границе.

— Мы не видели здесь никаких чужаков с тех пор, как твои люди изувечили моих дойных коров и сожгли сеновал.

— Так поэтому твои люди разогнали моих кур и свиней и сожгли курятник? Джед, эти обвинения в том, чего я не делал, уже стары. Стары и утомительны. Если мы будем вместе, то сможем разгадать эту тайну и покончить с бедами.

— Интересно, как мы это сделаем, Флетчер? — спросил Джед с изрядной долей сарказма в голосе.

— Объединим наших людей, разобьем их на небольшие отряды, которые будут охранять границы. Таким образом, мы оба будем уверены в том, что за всеми происшествиями не стоит ни один из нас.

— Разъединить моих людей и иметь возможность убить или запугать каждого в отдельности, как ты это уже сделал с Роем, Смоки, Дэви и Питом? — возмутился Джед.

— Мне жаль, что ты потерял четверых. Тогда ты тем более можешь воспользоваться моей помощью.

— А твои люди, они все живы? — осторожно поинтересовался Джед.

— Да. У меня по-прежнему двадцать пять работников, и они все живы и здоровы.

— Зачем вам так много работников в небольшом хозяйстве? — спросила Джесси. Она знала, что Наварро находится поблизости и наблюдает за их врагом.

— Чтобы иметь защиту на случай опасности, мисс Джесси. И еще для того, чтобы не испытывать недостатка в работниках, если, как в этом году, не придут сезонные рабочие.

— Да-а, это очень странно, не так ли? — сказал Джед, явно на что-то намекая.

— Если бы ты, Джед, потрудился объехать другие ранчо, как это сделал я, то ты знал бы, что во всех хозяйствах та же самая проблема. Возможно, до нас слишком далеко добираться и им невыгодно отправляться к нам на заработки каждую весну и осень.

— Замел следы во всех направлениях?

— Джед, ты глупый и упрямый человек. Я не переманивал никаких рабочих и не причинял никакого вреда ни твоим людям, ни твоим животным. Когда же ты наконец поймешь, что это правда, и смиришься с этим?

— Флетчер, я уже все понял. Тебе не победить. Я буду бороться с тобой до конца.

Уилбор Флетчер покачал головой.

— Джед, но я не борюсь с тобой. По крайней мере, пока.

— Мы уже достаточно наслушались вашей лжи, — сердито вставила Джесси. — Вы скоро сделаете ошибку, и мы воспользуемся этим. Тогда вы заплатите за все зло, что причинили нам. Я клянусь в этом.

Флетчер внимательно посмотрел на девушку.

— Надеюсь, мисс Джесси, это не вы вдолбили своему отцу все эти безумные идеи? Я бы не хотел, чтобы вы были ответственны за то, что страдают и даже погибают невинные люди.

— Безумен здесь только один человек. Вы, мистер Флетчер. Мне нет надобности открывать отцу правду. Я буду бороться, даже если он отступит. Хотя этого никогда не произойдет. Это земля Лейнов, и она останется таковой до самой нашей смерти.

— Умоляю вас, мисс Джесси, не верить в эти глупости. Я невиновен, и однажды вы оба будете передо мной извиняться. Прощайте.

Джесс наблюдала, как их враг садится в коляску, в которой его дожидался незнакомый хорошо одетый джентльмен с блокнотом на коленях. Он что-то записывал или зарисовывал в свой блокнот. Джесс заинтересовал этот незнакомец. И еще ей не понравилось, как он смотрел на Наварро, который работал неподалеку.

После отъезда Флетчера Мэри Луиза сказала:

— Он умеет сдерживать себя, не так ли? Хотя я уверена, внутри у него все клокотало от гнева. Что, вы думаете, Флетчер будет делать? — спросила девушка.

— Не могу представить, — ответила Джесси. — Для него не существует границ жестокости.

— Отец, если ты действительно считаешь Флетчера опасным, то почему ты отвергаешь его предложение? А если он убьет нас всех, чтобы заполучить то, что хочет?

— Нам приходится идти на этот риск, девочка. Это наш дом, и мы не можем сдаваться.

В понедельник утром, первого мая Джед и Мэтт уехали в форт Стоктон на несколько дней, чтобы заключить на осень договоры на поставку лошадей и говядины. Джед оставил Джесс следить за хозяйством и попросил ее избегать ввязываться в неприятности, по крайней мере до их возвращения.

Во время их отсутствия Джесс никак не удавалось побыть наедине с Наварро, так как им обязательно кто-нибудь мешал. Она начала подозревать, что ее отец приказал другим следить за ними! Но потом девушка решила, что страдает излишней мнительностью.

Они с Томом возобновили занятия уроками, но мальчику трудно было сконцентрироваться. Он старался поскорее закончить занятия, чтобы присоединиться к Наварро и остальным работникам, так как его кумир брал мальчика с собой в различные поездки. Мокасины ловко сидели на ногах Тома, и его походка сделалась более уверенной. Кроме того, он каждый день привязывал свои очки, как ему много недель назад показал Наварро. Том считал Джесс и Наварро своими лучшими друзьями. Девушке это нравилось, но она не переставала думать о том, как ее брат перенесет неизбежное расставание с Наварро.

В среду Джесс поссорилась с сестрой. Мэри Луиза обвинила их с Наварро в том, что они больше сами принесли бед, чем предотвратили.

— Если бы вы двое не делали все эти гадости мистеру Флетчеру, он бы не сердился так на нас. Джессика, у тебя нет доказательств его вины. Вы с отцом не задумывались о том, что можете ошибаться? А если он действительно ни в чем не виноват?

— Это не так.

— Откуда ты знаешь? — настаивала Мэри Луиза.

— Знаю.

— Но откуда? То, что он хочет купить наше ранчо, еще не доказательство его вины.

— Для нас доказательство.

— Почему?

Джесс посмотрела на сестру.

— Потому! Это просто чувство, а мы доверяем своим чувствам и инстинктам.

Мэри Луиза подошла к сестре.

— Чувства и инстинкты могут быть ошибочными. А если вы сражаетесь не с тем противником?

Джесс оторвалась от белья, которое полоскала в тазу.

— Мы сражаемся именно с тем, с кем надо.

— Докажи мне это. Дай мне хоть одно доказательство, хоть намек на него, — с вызовом сказала Мэри Луиза.

Джесс снова принялась за белье.

— Не могу. Флетчер слишком умен.

— Или невиновен.

В четверг вернулись отец и Мэтт. Джесс пришла в ярость, услышав те новости, что они привезли.

— Ни одного контракта? Флетчер перехватил все наши договоры? Папа, как он мог это сделать?

— Он перебил все мои цены, Джесс. Посмотри сама на записи, которые я привез. Я не могу продавать по тем же ценам, что и Флетчер, или ниже. Это все равно, что отдавать бычков даром. Теперь нам остается только дожидаться осени, гнать их на рынок и уповать на везение.

— Папа, но у него нет взрослых бычков. Как же он выполнит контракт? — недоуменно спросила Джессика.

— Думаю, он купит их у других владельцев ранчо. Флетчер платит им подороже, чтобы они сами никуда не отгоняли свой скот, ведь он может себе это позволить. А мы — нет. Хуже всего то, что он, скорее всего, раньше нас окажется на рынке и завалит его дешевым мясом. Я не знаю, что мы будем делать, — признался Джед.

— Папа, обратись в ассоциацию скотоводов.

— Я послал им телеграмму, Джесс, но Флетчер и это предусмотрел. Он послал им письмо с обвинениями в наш адрес. И теперь, прежде чем они окажут нам помощь, должно быть произведено расследование. А ассоциация вновь соберется только после сбора урожая, когда будет уже поздно помогать нам. Нам нужны деньги до этого, и я сомневаюсь, Джесс, что смогу их достать.

— Нам поможет банк. У нас есть кредит.

— Боюсь, Джесс, что нет. Я уже пытался поговорить об этом. Флетчер сделал большие вклады в оба банка и запугивает их тем, что заберет свои деньги, скажет друзьям, чтобы они сделали то же самое, если хоть один из банков предоставит нам кредит. Эта змея продумала все!

— Папа, он не мог этого сделать! Это же не по закону.

— Увы, Джесс, Флетчер перекрыл нам все пути.

— Мы найдем что-нибудь еще.

— Надеюсь. У нас всего полно, кроме денег и кредитов, а без них нам не прожить. Флетчер был в городе. Наблюдал за мной и посмеивался.

— Он был там?

— Да, как будто он заранее знал о моей поездке. Должно быть, у нас тут действительно есть предатель.

Это замечание удивило Джесси.

— Сомневаюсь, но я спрошу Наварро, не замечал ли он, что кто-то отлучался с ранчо.

— Не спрашивай его, Джесси. Спроси лучше Мигеля.

— Папа, Наварро можно доверять, клянусь своей жизнью.

— Мы уже много раз доверяли ему.

— И ни разу не ошиблись.

— Он помогает нам нападать на Флетчера, но не защищает нас самих. Может, это идея Флетчера — заставить нас нападать на него, чтобы попасться и иметь неприятности с властями? Наварро вполне может устроить так, что однажды мы попадем в ловушку. Флетчер сказал, что нам надо защищаться. Может быть, это был намек?

— Папа, Наварро может навредить нам, только если он работает на Флетчера, а это не так!

— Ты слишком уверена в нем, Джесс. И проводишь с ним больше времени, чем со своими старыми друзьями. Уж не позволила ли ты себе увлечься этим бродягой?

— Папа! Я же не глупенькая маленькая девочка.

— Нет, Джессика. Ты красивая молодая женщина.

Отец так редко называл ее полным именем, что Джесс даже вздрогнула. Итак, ты наконец-то заметил, что я не сын! Она немного успокоилась и сказала:

— Не волнуйся о моей дружбе с Наварро. Он уедет, как только все кончится.

— Ты уверена? — спросил Джед с надеждой в голосе.

— Абсолютно. Наварро сказал об этом с самого начала. Он согласился работать на нас в течение короткого времени, но я упросила его остаться, пока все не уладится. И он остался только потому, что все к нему хорошо относятся. Если вы с Мэттом начнете в нем сомневаться, я уверена, он тут же уедет. Ты знаешь, как Наварро помог нам. Мы нуждаемся в его помощи. А теперь, когда клеймение закончилось, мы сможем сосредоточить все свои силы на Флетчере.

Краем глаза Джесс заметила Мэри Луизу, которая стояла в дверях спальни, и холодок пробежал у нее по спине. Она вздрогнула, но потом снова вернулась к разговору с отцом.

В субботу Мэри Луиза улучила момент, когда Наварро был один в загоне для скота.

— Нам надо поговорить, — сказала она ему. — Случилось нечто ужасное. Отец придет в ярость, когда узнает, что я задумала. Прошлой ночью он говорил с Джессикой о тебе. Я думаю, будут неприятности. Мы не можем говорить здесь. Старайся, чтобы тебя никто не видел, и иди следом за мной. Мэри Луиза взяла лошадь и направилась прочь из загона.

Наварро был встревожен и заинтригован. Он не мог пойти в дом и поговорить с Джесс наедине, так как там был Джед. Поэтому он сел верхом, догнал Мэри Луизу, спешился и подошел к девушке.

— Что случилось с Джесси?

— Она стоит между нами, — последовал неожиданный ответ.

— Что? — в полном замешательстве спросил Наварро.

— Она преследует меня повсюду. С той самой поры как я вернулась домой и повстречала тебя, я потеряла голову. Когда я нахожусь рядом с тобой, меня бросает то в жар, то в холод. Я хочу тебя, Наварро. Я знаю, что это звучит очень дерзко и неприлично, но это так. — Мэри Луиза прижалась к его груди и сказала: — Поцелуй меня, или я умру от желания.

Наварро схватил ее за руки и попытался оттолкнуть от себя.

— Но, мисс Лейн. Я…

— Да, Наварро, — умоляла она, пытаясь его обнять.

Когда Мэри Луиза попыталась притянуть его голову и поцеловать его, Наварро сказал:

— Осторожно, девочка, или твой отец выпорет нас обоих. Я думал, ты сказала…

— Нет, он ничего о нас не узнает. Я ему не скажу. А если он все-таки узнает, то с ним может что-нибудь случиться. — Мэри Луиза улыбнулась ему зловещей улыбкой. — Если ты избавишься от отца, то Джессике придется продать ранчо и поделить деньги между нами двумя. Тогда у нас будет достаточно средств, чтобы начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. А если Джессика откажется, ты сможешь и о ней позаботиться. Прошу тебя, Наварро, любовь моя, давай убежим вместе.

Наварро был потрясен. Единственное, чего ему хотелось, это бежать прочь от этого жестокого создания.

— Садись на лошадь, девочка. Это уже не игрушки.

— Конечно нет, мой прекрасный странник. Это твой шанс получить и меня, и кучу денег. Я уже твоя, и теперь все, что нам надо — это деньги, чтобы наша мечта осуществилась. А в смерти отца ты сможешь обвинить мистера Флетчера.

Наварро недоуменно посмотрел на блондинку.

— Ты или не понимаешь, что говоришь, или играешь со мной очень злую шутку. Ты мне не нужна, и отцу твоему я не намерен причинять никакого вреда. Забудь о том, что ты сказала. Поехали.

Мэри Луиза ухватила его за рубашку и повисла на ней, от чего рубашка порвалась.

— Я красивее и желаннее моей тощей сестры! Я предлагаю тебе сразу два сокровища. Во мне больше женственности, чем в ней. Наварро, мы с тобой созданы друг для друга. Мы можем бежать вместе.

Наварро не верил своим глазам. Должно быть, она планировала это в течение нескольких дней.

— Нет, мисс Лейн, мы друг другу не подходим. Вам не следует себя так вести.

— Нет, подходим, — не унималась она, надувая губы.

— Нет, — резко произнес Наварро, желая охладить ее пыл.

Но это только взбесило Мэри Луизу.

— Подходим, черт тебя побери! — закричала она и расцарапала его щеку.

Наварро отпрянул назад, уставившись на разъяренную красавицу со сверкающими голубыми глазами. Она совершенно не была похожа на свою старшую сестру. Совершенно. Он дотронулся до своей Щеки и увидел кровь на пальцах.

— Зачем ты это сделала? — спросил Наварро.

Мэри Луиза опустила голову.

— Я потеряла контроль над собой. Прости меня, — пробормотала она. — Я так долго хотела тебя, я так страдала, что совсем сошла с ума. Наварро, ты действительно не хочешь меня?

Вспомнив, чему его учила Джесси, он постарался быть вежливым.

— Мне жаль, но это так.

Мэри Луиза немного помолчала, потом сказала:

— Женщина не может заставить мужчину хотеть ее. Я была уверена, что ты чувствуешь ко мне то же самое, что и я к тебе. Я ошиблась. Дай мне минуточку, чтобы успокоиться, а потом мы поедем домой. Больше я тебя не побеспокою. А что касается Джессики и отца, я просто проверяла твою преданность и честность. На самом деле я не хочу, чтобы они пострадали.

Наварро смотрел, как Мэри Луиза направилась к зарослям кустарника. Он потер окровавленную щеку и подумал, что надо будет как-то объяснить происхождение царапины. Он не сможет рассказать Джесси, Джеду или кому-то еще о том, что предложила ему Мэри Луиза. Это будет очень жестоко и шокирующе. Наварро одернул рубашку, обратив внимание на то, что несколько пуговиц оторвалось. Он не знал, что ему делать: проводить Мэри Луизу домой или оставить ее прямо здесь. Пока он ждал и раздумывал, из-за кустов послышались звуки разрываемой ткани.

Появилась Мэри Луиза. Ее волосы были распущены и спутаны, платье порвано и запачкано грязью, на шее виднелось несколько царапин. Она пробормотала сквозь зубы:

— Я сегодня такая неуклюжая. Вот, упала и порвала платье.

Мэри Луиза села верхом на свою лошадь, схватила Гнедого за узду и умчалась прочь с обеими лошадьми.

Наварро пришел в себя, когда она была уже слишком далеко. Он ничего не мог понять. Неожиданно страх пронизал его. Сердце его заколотилось, и Наварро бросился вдогонку за Мэри Луизой, уведшей его Гнедого. Если он правильно догадался о том, что задумала эта мстительная фурия, то она должна была вскорости бросить его лошадь. Так оно и оказалось. Гнедой пасся за ближайшим холмом. Едва переведя дыхание после быстрого бега, Наварро вскочил в седло и бросился за девушкой. Но Мэри Луиза была далеко впереди и сильно опережала его по времени.

Добравшись до амбара, девушка начала звать на помощь. Со всех сторон к ней бросились мужчины. Мэри Луиза упала с лошади прямо на руки подбежавшему Мэтту. Она плакала и выглядела сильно напуганной.

— Не дайте ему приблизиться ко мне! — закричала Мэри Луиза во весь голос и вцепилась в Мэтта, когда Наварро въехал на ранчо. — Он пытался напасть на меня! Наварро схватил меня и хотел изнасиловать, — сказала она и спрятала лицо за плечо управляющего.

 

12

Мэтью Кордель удивленно смотрел на Наварро, на лице которого застыло выражение ярости. Управляющий видел его кровоточащую щеку и разодранную рубашку. Затем он перевел взгляд на рыдающую Мэри Луизу. Он был совершенно сбит с толку, как, впрочем, и все остальные работники.

— Наварро, ты с нами уже несколько месяцев, — сказал Мэтт. — Я не могу поверить, что ты совершил такой ужасный поступок.

— Мэтт, я ничего не делал! Это она. Мисс Лейн попросила меня поехать с ней. Когда мы остановились, она повела себя более чем дружелюбно. Я попытался успокоить ее, но она взбесилась и набросилась на меня. После этого она сама порвала свое платье и вернулась домой раньше, чтобы свалить все на меня. Она даже забрала мою лошадь, и мне пришлось бежать целую милю. Я ее и пальцем не тронул.

Джед и Джесс подошли как раз тогда, когда Наварро пытался оправдаться. Работники, которые провели с этим бродягой семь не самых легких недель, но которые при этом много лет знали хозяйскую дочь, не знали, кому верить и что говорить. Они знали, что у Мэри Луизы скверный характер, но им и в голову не приходило, что она могла выдумать такую кошмарную ложь. Джесс на некоторое время вообще лишилась дара речи, поняв, что ее сестра безбожно врет всем.

— Это ложь, ты, бессердечное чудовище! — кричала Мэри Луиза. — Ты силой увез меня и избил. Я никогда не встречала большего подонка! Неужели ты подумал, что кто-то поверит, что я сама себя изуродовала! Посмотри, на нас обоих доказательства твоей вины.

Сузив глаза, Наварро смотрел на коварную девушку.

— Ты прекрасно знаешь, что я никогда даже не пытался…

— Замолчите, вы, оба! — взорвался Джед. — Мэри Луиза, расскажи, что произошло.

Мэри Луиза, обливаясь притворными слезами, пересказала свою дикую историю.

— Прости, отец. Он застал меня врасплох и сказал, что хочет поговорить. Я не думала, что он настолько опасен. Я поняла это слишком поздно. Я не виновата в том, что произошло. Честное слово, не виновата, — поклялась девушка, широко раскрыв глаза, чтобы придать лицу более правдивое выражение. — Ты же знаешь, что он мне никогда не нравился, я ему не доверяла. С какой стати я стала бы с ним заигрывать?

Джед посмотрел на Мэри Луизу. В этот момент она была так похожа на свою покойную мать. Потом он перевел взгляд на Наварро, ставшего угрозой его семье.

— Что ты с ней сделал? — спросил Джед. — Я не ожидал от тебя подобного поступка.

— Клянусь, сэр, я ничего с ней не делал.

— Тогда как ты объяснишь все это? — спросил Джед, указывая на так называемые доказательства.

Наварро рассказал о случившемся, опустив слова Мэри Луизы о том, что она хотела убить Джеда и Джесси. Он понимал, что никто не поверит этому, и все усомнятся в остальной части его рассказа. В конце своего рассказа Наварро произнес следующее:

— Когда Мэри Луиза уехала в таком виде, я догадался, что она задумала. Я бросился следом, чтобы…

— Он лжет, отец! Он…

Джед в гневе крикнул:

— Замолчи, девочка! Я сам разберусь. Наварро, это же глупо. Зачем Мэри Луизе самой рвать на себе платье, чтобы подставить тебя?

— Не знаю, сэр, но я ни в чем не виноват.

Эти слова прозвучали, словно эхо далекого прошлого. Именно их он произнес, когда его арестовали и обвинили в ограблении. Тогда Наварро никто не поверил. Его жестоко и несправедливо наказали. То же самое происходило и сейчас. Если бы не Джесси, он бы осыпал их всех проклятьями и ушел прочь, не говоря больше ничего!

— Я невиновен, — повторил Наварро, понимая, что это бессмысленно. Его переполняли злоба и бессилие.

Джед махнул рукой, чтобы все замолчали. Он думал о том, что его старшая и любимая дочь, его помощница с каждым днем все больше привязывается к этому бродяге. Он не мог допустить, чтобы его Джесс связалась с таким перекати-поле, каким был Наварро Джонс. Сейчас подвернулся удобный случай избавиться от наемника, пока он не покорил сердце Джесси. Джед понимал, как ему нужна Джесси, как нужна она его матери и сыну.

— Я выслушал достаточно. Мне пришлось нанять тебя, Наварро, но больше ты не можешь у нас оставаться. К тому же ты можешь работать на Флетчера. Рой сказал, что у нас есть предатель. Им вполне можешь оказаться ты.

Наварро был поражен.

— Это неправда, сэр. Я предан вашей семье.

— Я не знаю, что там в действительности случилось. Ты нам очень помог, но моя главная задача — сохранить мир в моем доме.

— А как же Флетчер, мистер Лейн?

— Мы сами справимся с ним.

— Вы один, сэр? А ваша семья? Они в опасности. Я не прикасался к вашей дочери, клянусь. Мисс Лейн, скажите им правду.

— Я уже сказала, — всхлипывая, ответила блондинка.

Джед тяжело вздохнул.

— Даже если это недоразумение или нелепая ошибка, для тебя Наварро будет лучше, если ты уедешь. Я не могу встать на твою сторону и быть против моей дочери. У меня и без вас двоих полно неприятностей. Собирайся и уезжай.

— Нет, папа, — крикнула Джесси. — Я знаю Наварро, он никогда не сделает ничего подобного. Виновата Мэри Луиза. Накажи ее, а не его. Папа, Наварро нам нужен.

— Ты хочешь сказать, что я, твоя сестра, лгу? — возмутилась Мэри Луиза.

Джесс посмотрела на сестру.

— Я говорю, что ты ошибаешься, вот и все.

— Если ты…

— Замолчи, — приказал Джед. Он не хотел, чтобы сестры ругались при всех. — Уезжай, Наварро, пока не случилась еще большая беда. Скажи спасибо, что я не очень поверил во все это, что я ценю то, что ты для нас сделал. А то я велел бы моим ребятам привязать тебя к забору и выпорол бы как следует, чтобы защитить честь дочери. Езжай, сынок, пока я не передумал, — предупредил Джед.

Услышав знакомую угрозу, Наварро испытал чувство гнева. Силы покинули его. Его глаза засверкали, челюсти плотно сжались. Его снова подставили! Он был готов уже рассказать, как эта девчонка ненавидела Джеда и Джесси, но после этих слов на него, без сомнения, накинулись бы все эти люди и он не смог бы от них убежать. Ни один человек, поклялся себе Наварро, никогда больше не прикоснется к нему кнутом! Ему не оставалось Ничего другого, как уехать.

Всю жизнь его использовали, затем предавали и выкидывали вон. И после стольких лет он наконец решил, что эти люди были особенными. Только его дорогая Джесс поверила ему и встала на его защиту. Да, подумал он, вряд ли остальные работники выступят против своего хозяина в защиту обычного бродяги. Единственное, о чем он сожалел, это о Джесс и Томе. Им будет очень больно. Наварро не решался посмотреть на свою возлюбленную.

— Я невиновен, сэр. Однажды вы поймете это.

Он пошел в сарай, чтобы собрать вещи. Он говорил себе, что должен быть благодарен за то, что ему не пришлось ничего объяснять Джесси.

— Папа, ты не можешь так поступать! Это нечестно и неправильно. Наварро невиновен.

— Не становись такой же неуважительной, как твоя сестра, Джесс. Я должен сделать то, что, считаю, будет лучше для моей семьи. Мэри Луиза, иди в дом и приведи себя в порядок. А потом займись делами и не болтай понапрасну.

— Да, отец, — ответила та и быстро ушла.

— Папа, разреши Наварро остаться до утра, — упрашивала Джесси. — У тебя будет время, чтобы успокоиться и хорошенько все обдумать. Нам нужна его помощь.

— Теперь я смогу справиться с Флетчером. Слишком долго я избегал необходимости выполнить свой долг по отношению к семье. Это мое ранчо. Я сам защищу его. Ребята, отправляйтесь работать. Простите, что вам пришлось присутствовать при такой неприятной сцене.

Обеспокоенный управляющий и работники поспешили выполнить приказ.

Бабушка и Том, которые стояли и слушали на крыльце, ушли еще раньше.

Том был возмущен. Он хотел броситься на помощь своему другу.

— Бабушка, это нечестно. Наварро не виноват. Он здесь никому не стал бы причинять вред.

— Том, мы не можем ему помочь. Твой отец все решил. Не надо с ним спорить.

— Но, бабушка, Наварро мой друг. Позволь мне хотя бы попрощаться с ним.

— Твоему папе это не понравится. Да и тебе самому не захочется, чтобы Наварро стало еще тяжелее. Он понимает, что ты сейчас испытываешь. Иди в дом.

К крыльцу подошла Мэри Луиза. Увидев, что бабушка и Том смотрят на нее с подозрением, она возмущенно воскликнула:

— Я смотрю, вы оба поверили ему, а не мне!

— Ты подлая, Мэри Луиза, ты лгунья! — зло крикнул Том.

— Я рада, что он уезжает. От этого бродяги одни неприятности.

Мальчик раскраснелся от гнева. Его подслеповатые глаза жалобно моргали.

— Неправда! Надеюсь, папа однажды выпорет тебя за твою ложь! Будь я постарше, я сам бы это сделал.

Мэри Луиза ущипнула брата за руку, от чего Том дернулся и вскрикнул.

— Он нравится тебе потому, что возится с тобой, как с младенцем. Он не сможет превратить тебя в нормального человека. Никто не сможет. Забудь этот дорожный мусор. Ты все равно никогда не станешь другим.

Забыв про боль в пояснице, бабушка выпрямила спину и сказала:

— Мэри Луиза! Заткни свой рот или я скажу Джеду, чтобы он выпорол тебя.

— Почему все меня так ненавидят и не верят мне? Не могу дождаться, когда уеду отсюда! Мои друзья на востоке никогда так ужасно не обращались со мной.

Сказав это, Мэри Луиза вбежала в дом.

Джесс продолжала убеждать отца.

— Папа, в чем дело? Это не похоже на тебя. Наварро много работал, прижился здесь. А ты опозорил его и сделал ему больно.

— Лучше сделать больно незнакомцу, чем причинить вред нам.

— Разве, папа? Жестокость не остается без ответа. Я должна повидаться с ним перед отъездом.

— Не надо, Джесс! — резко сказал он.

— Прости, папа, но на этот раз я не могу тебя послушаться. Я привезла Наварро сюда. Я дала ему надежду на мир и дружбу. И раз ты собираешься выгнать его, я должна сказать ему, что сожалею об этом и не согласна с тобой.

Мимо них прошел Наварро. На одном плече у него лежало седло, под мышкой он нес подстилку, в одной руке — котомку с едой, которую ему дал Хенк, а в другой — свою винтовку. На бедре висела кобура, а шляпу он надвинул глубоко на глаза, чтобы никто не видел его исполненного боли взгляда. Он не посмотрел в сторону Джесс и Джеда и не заговорил с ними. Наварро оседлал Гнедого, упаковал вещи, сел в седло и быстрым шагом поехал прочь. Он боялся в последний раз посмотреть на Джессику Лейн.

Джесс бросилась к лошади, на которой только что приехала Мэри Луиза, и вскочила в седло. Не обращая внимания на крики отца, она бросилась за своим возлюбленным. Подъехав поближе, она крикнула:

— Наварро! Подожди!

Наварро остановился, но не оглянулся. Он просто замер в седле. Когда Джесс подъехала к нему вплотную и стала напротив, он смотрел поверх ее головы.

— Что такое, мисс Лейн? — спросил Наварро ледяным тоном. Пришло время уезжать, и холод облегчит расставание.

В голубых глазах Джесс блеснули слезы.

— Ты не попрощался.

— А в этом была необходимость? Я уезжаю отсюда, как из любого другого места, — ответил он.

— Наварро, прости, что папа причинил тебе боль. Он был не прав. Я сказала ему об этом. Он решил, что у него нет другого выбора, кроме как защитить ее. Хотя маленькая ведьма этого не заслуживает. Мэри Луиза ненавидит это место и хочет уехать, но папа не позволяет ей. Мне хотелось бы, чтобы он ее отпустил. Нет, лучше бы он сделал это раньше. Тогда ничего подобного не случилось бы. Когда папа успокоится, ему станет стыдно, что он так жестоко обошелся с тобой. Наварро, я знаю тебя и верю, что ты невиновен.

— Правда, Джесс? — спросил Наварро, наконец-то встретившись с ней взглядом.

Она поняла, что теперь двое ее самых любимых мужчин называют ее Джесс. Она не стала спрашивать Наварро, почему он решил сегодня назвать ее так.

— Наварро, я многого не знаю о тебе, но одно я знаю точно — ты очень добрый человек. Мэри Луиза солгала и навлекла на всех нас беду.

— Ты уверена? — с вызовом спросил он.

Лицо Джесс исказилось.

— Наварро, не пытайся, делая мне больно, облегчить наше расставание. У меня так мало времени, а сказать надо многое. Даже если бы я не знала, что представляет из себя моя сестра и кто ты, доказательства очевидны. Ты левша, а царапины на ее лице и разрывы на платье не с той стороны, чтобы ты мог сделать их. Я еще спрошу об этих так называемых доказательствах. Просто сейчас страсти еще слишком кипят. Папа обычно прислушивается ко мне, но не сегодня. Наварро, он хороший человек, но все эти беды изменили его. Не думай о нем слишком плохо. Он несет на себе огромный груз и не хочет, чтобы мы видели, как он напуган. Папе пятьдесят четыре, и он много работает, но у него не все в порядке со здоровьем. Иногда я замечаю, что он трет свои больные руки, как это делает бабушка. А временами его ноги и спина так затекают, что он едва поднимается из кресла. Папа пытается скрыть многое, но я все вижу. Наварро, я люблю его, но на этот раз он ошибся. Прошу тебя, остановись неподалеку. А я попробую убедить его вытрясти правду из Мэри Луизы. Уверена, папа скоро простит тебя и снова вернет на работу. Прошу тебя, потерпи, дай нам время.

Наварро хотел предупредить Джесс насчет замыслов ее сестры, но ему не хотелось делать ей еще больнее. Он также не мог поделиться своими подозрениями о том, что Джед использовал этот случай, чтобы разлучить их. Раскрыв мотивы Джеда, он ранит свою возлюбленную. Джесс научила его, что в беде надо больше думать о других, чем о себе.

— Нет, Джесс, он не передумает и не станет просить прощения. Гордый и упрямый человек никогда не уступит своих позиций. Возможно, его будет некоторое время мучить совесть, но не более того. С самого начала я говорил тебе, что не могу долго сидеть на одном месте. Я позволил тебе убедить меня отказаться от моих привычек. Но теперь будет лучше, если я уеду.

— Для нас это будет не лучшим выходом, — ответила Джессика.

— Джесс, клеймение и работа в саду закончились. Теперь ребята смогут сосредоточить свои силы на Флетчере. Я многому научил их. Кроме того, теперь этим заинтересовались шериф и военные. Обещай, что будешь держаться подальше от опасностей. Ты была мне хорошим другом, и я не хочу, чтобы ты пострадала.

— Говоря о нас, я имела в виду не семью и ранчо, а нас с тобой, — объяснила Джесси. — Наварро, мы стали больше, чем друзьями. Я не хочу терять тебя, особенно так. Я люблю тебя.

Это признание поколебало Наварро. Он так хотел завоевать ее любовь. Это были самые дорогие слова, какие он слышал за всю свою жизнь. Ему хотелось заключить Джесс в объятия, поцеловать и увезти с собой далеко-далеко, туда, где она навсегда станет его. С тяжелым сердцем Наварро сказал:

— Нет, Джесс. Я не стою твоей любви. Я не гожусь ни для кого, даже для самого себя. Есть многое такое, чего ты не знаешь обо мне, и я не могу тебе рассказать. Не надо любить меня, иначе ты можешь пострадать.

Не это ожидала услышать Джесси.

— С этим я справлюсь, ведь я люблю тебя. Ты мне нужен. Останься, женись на мне. — Наварро уходил, ей приходилось быть дерзкой. Она увидела, что ее предложение потрясло его, поэтому торопливо продолжала: — Папа не сможет нас разлучить. Мне уже двадцать четыре. Ему придется смириться с моим решением. В противном случае он рискует потерять меня, если мы уедем вместе. Я могу убедить его отослать Мэри Луизу на восток, тогда мы сможем жить спокойно. Наварро, останься, я смогу сделать тебя счастливым. Позволь мне доказать это. Раздели со мной мой дом и мою жизнь, — с чувством говорила Джесси.

Наконец-то свершилось — мечта Наварро была у него в руках. Теперь, думал он, готова ли Джесс отказаться от всего ради него? Любит ли она его больше всего на свете, как он любит ее? Это было невероятно, ошеломляюще, это потрясло его. И ему оставалось только одно — принести себя в жертву впервые в жизни.

— Джесс, мне бы очень этого хотелось, но я не могу ни жениться на тебе, ни взять тебя с собой. И не могу остаться. Чем дольше мы пробудем вместе, тем труднее нам будет расстаться друг с другом. Мы с тобой слишком разные. Ты даже не понимаешь, насколько мы разные. У нас ничего не получится, цайн. — На какой-то момент Наварро, позабыв обо всем, назвал ее словом апачей, которое означало любимая. — Неужели я так мало для тебя значу, что ты не хочешь даже попытаться?

Слова Джесс ранили Наварро в самое сердце. Может быть, ему стоило рассказать ей все о себе и тогда она отвернется от него. Однажды он сделает это.

— Это не так, Джесс. Просто мое прошлое не дает нам соединиться.

— Почему? Наварро, с любой проблемой можно справиться. Позволь мне помочь тебе. То, что сейчас происходит между нами, это нечто особенное. Не дай нам утратить это.

— Джесс, для меня уже все слишком поздно. Слишком поздно для нас обоих. Я все время говорил тебе об этом.

— Любовь моя, никогда не бывает слишком поздно. Что тебя так сильно гнетет?

Наварро сказал себе, что она любит мужчину, которого совсем не знает. Не знает, что он убийца, вор, полукровка, ублюдок, сын бандита и индейской скво, человек, за которым идет по пятам полиция, который может разрушить всю ее жизнь. Он не мог рисковать и позволить Джесс или кому-либо узнать правду о нем. Не мог рисковать и подвергать ее опасности. Если Наварро признается ей в своей любви, она начнет еще сильнее бороться за него, а он не мог это допустить.

Будет лучше, решил он с болью в сердце, если Джесс будет страдать сейчас, чем погибнет потом, когда его прошлое настигнет их. Он не мог допустить, чтобы Джесс стала свидетельницей того, как его схватят и повесят. Ради них обоих он должен быть сильным и непреклонным.

— Джессика Лейн, ты особенная женщина. То, что ты предлагаешь, — драгоценный подарок, но я не могу его принять. Моя жизнь не для тебя. Все, что мне сейчас нужно, это ехать вперед. Ты не сможешь жить, как я, а я не могу тебе предложить ничего другого. Ты должна поверить мне и принять правду. Я клянусь тебе.

— Почему, Наварро? По крайней мере, объясни мне, в чем дело.

— Джесс, не у всех одинаковые мечты и устремления. Я бродяга, одиночка. Я не могу стать ковбоем или работником на ранчо. Как не могу быть мужем или отцом. Ни сейчас, ни потом. Если бы я мог, то мечтал бы только о том, чтобы ты была рядом со мной. Клянусь тебе в этом.

Джесс почувствовала, что внутри у ее любимого идет жестокая борьба. Она понимала, что он хочет остаться с ней, хочет согласиться на ту жизнь, которую она ему предлагала. Но что-то не позволяло Наварро согласиться. По крайней мере, не сейчас. Ей следовало удержать его рядом до тех пор, пока она не сможет узнать, в чем дело, и победить его демонов.

— А ты не мог бы остаться недалеко от нас еще немного? Я уверена, скоро Флетчер нанесет свой последний и самый сильный удар. Когда это произойдет, наша война закончится, правда, не знаю каким образом. Прошу тебя, еще несколько недель. После этого, если ты не передумаешь, я не стану просить тебя оставаться. Обещаю.

— Я подумаю об этом. Если ты вскоре не услышишь обо мне, значит, я уехал. Но перед тем как я уеду, я хочу, чтобы вы с Томом знали — я не нападал на вашу сестру.

— Мы знаем. Это все произошло из-за меня. Мэри Луиза совсем запуталась. Это случилось после того, как она вернулась с востока. Она хочет навредить мне, так как считает, что папа отдает предпочтение мне перед ней и Томом. Она не понимает, как тяжело быть «сыном» и работником. И еще она, возможно, догадалась о моей любви к тебе и решила сделать мне больно. Мэри Луиза сердится за то, что я не уговорила папу отпустить ее из дома. В последнее время они наговорили друг другу много недобрых слов. Сегодня я почти возненавидела ее за этот подлый поступок. Ужасно испытывать подобные чувства к своей родной сестре, но я пыталась понять и пожалеть ее, хотя она делает это практически невозможным. Ее возвращение на восток не такое простое дело, как ей кажется. Кроме того, она еще недостаточно взрослая, не может жить одна. Я много раз говорила с ней, но ничего не помогает. Мне жаль, что ты стал объектом ее мести мне. Прошу тебя, Наварро, будь поблизости, пока я не улажу это дело. Если Уилбор Флетчер узнает, что ты уехал, он нападет на нас еще более жестоким образом. Ты единственный, кто сдерживал его.

— Если я буду рядом, твой отец может подумать, что я замышляю недоброе. Лучше мне уехать, а то он будет беспокоиться из-за меня и упустит Флетчера. Это опасно для всех вас.

— Время, вот что тебе нужно, мой любимый. Время, чтобы понять, что я для тебя значу. Если ты не вернешься, прошу тебя, всегда помни обо мне. И если тебе когда-нибудь что-то будет нужно, ты знаешь, где меня искать. Все, что угодно, Наварро, и не важно, что скажет папа.

— То, что я хочу и что мне нужно, не смогут дать ни индейские, ни какие другие боги.

Его слова прозвучали печально и безнадежно.

— Наварро, нет ничего невозможного.

— Нет, Джесс, некоторые вещи невозможны. Отправляйся домой и будь начеку. Враг ударит с той стороны, откуда ты меньше всего ждешь нападения. Постарайся найти предателя, о котором говорил Рой, если, конечно, это правда. Надеюсь, теперь Флетчер решит действовать по-другому и постарается разорить вас через банк, но тут я ничем помочь не смогу. Он достаточно умен и понял, что не может все время безнаказанно нападать на вас. Рано или поздно его бы схватили.

— Он не сдастся. Жадные и злые люди никогда не отступаются от своего.

— Надеюсь, ты ошибаешься. Прощай, Джесс. Спасибо тебе за то, что стала светлым уголком в моей жизни. Я не забуду тебя. Попрощайся за меня с Томом, бабушкой и ребятами. И скажи им, я сожалею по поводу случившегося. Будь счастлива и невредима.

— Без тебя? Хотя бы поцелуй меня на прощание.

— Не могу. За тобой следит Мэтт. Прощай, Джесс. Забудь меня! — сказал Наварро и ускакал прочь, пока у него еще оставались силы сделать это.

Джесс смотрела, как уезжал ее возлюбленный. В это время к ней подъехал Мэтт. Управляющий ранчо, человек, которого она знала почти всю свою жизнь, был сильно встревожен. Они почти никогда не расставались, кроме тех нескольких лет, когда он уходил на войну. Мэтт считал своим долгом защитить семью, которая жила в Джорджии. Теперь у него почти никого не осталось, кроме одного брата, с которым Мэтт изредка виделся. Джесс была благодарна Мэтту, что он молча ждал, пока она соберется с мыслями. Казалось, Мэтт всегда понимал ее чувства и знал, как себя вести в тот или иной момент. Он всегда был единственным человеком, который умел поднять Джесс настроение, что бы ни происходило в ее жизни. Ему не надо было ничего говорить ей, достаточно было ободряющей улыбки, нежного прикосновения, ласкового взгляда. Джесс не могла представить себе жизнь и работу без Мэтта.

Она глубоко вздохнула и сказала:

— Если кто и заслуживает признания и понимания, так это Наварро. Я не хочу знать, что было с ним в прошлом, Мэтт, но сейчас он обречен на одиночество и изгнание. В нем так много доброты, но он боится показывать это, чтобы ему не сделали еще больнее. Мне жаль, что Мэри Луиза доставила Наварро еще больше неприятностей и страданий. Думаю, он пострадал намного больше, чем она. — Джесс посмотрела на управляющего. — Мэтт, она лжет. Не знаю почему, но моя сестра солгала.

Мэтт схватил ее руку и сжал ее.

— Джесси, ты сейчас ничего не сможешь сделать, — сказал он нежно.

— Знаю, это и злит меня. Наварро нужен нам. Он знает, как справиться с Флетчером, он составлял все планы, учил нас защищаться. Когда Флетчер узнает, что он уехал…

— Нам самим придется бороться с ним. Джесси, я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Ты долго был хорошим другом, Мэтт. Я очень доверяю тебе и полагаюсь на тебя. Мы с тобой должны поддержать папу и не дать Флетчеру победить.

— Джесси, для тебя я сделаю все. Если ты чего-нибудь захочешь или тебе что-то понадобится, попроси меня.

Но то, что Джесс хотела, в чем нуждалась, мог дать только Наварро.

— А что делать с деньгами Наварро? Поэтому я и приехал. Мне их дал Джед.

— Я удивлена, что папа подумал об этом. Думаю, он просто не хотел, чтобы у Наварро был повод вернуться. Однажды он сказал мне, что ему много не надо. Наверное, тех денег, что он получил за прошлый месяц, хватит ему, чтобы дотянуть до следующей работы.

— Он сказал, куда поехал?

— Нет.

— Как ты думаешь, он вернется?

— Сомневаюсь. Папа очень грубо повел себя с ним. Поехали домой. Я хочу поговорить с сестрой.

С притворной заботой в голосе Джесс спросила:

— Мэри Луиза, что там случилось?

— Я не хочу снова говорить об этом. Это было ужасно.

— Уверена, ты не рассказала всех деталей перед папой и работниками. Сестренка, расскажи мне все. Ведь это я нашла и наняла Наварро. Я чувствую и свою вину.

— Я все еще слишком взволнована, чтобы повторить это. Может быть, позже, в другой день.

— Если ты не расскажешь, я расстроюсь еще больше, чем ты, — настаивала Джесси. — Ты что, флиртовала с ним и все вышло из-под контроля?

— Господи, конечно нет! Ну хорошо! — воскликнула Мэри Луиза. — Наварро поскакал за мной на лошади, догнал и спешился, когда спешилась я. Он хотел знать, что вы с папой думаете о нем. Я спросила, зачем ему это. Наварро сказал, что хотел бы поухаживать за мной, если отец не станет возражать. Я была шокирована, это встревожило меня. Я сказала, что не поддерживаю близких отношений с работниками. Наварро рассердился, словно я оскорбила его, сказал, что он ничуть не хуже других мужчин и готов доказать это. Сказал, что еще ни одна женщина не отвергала его. Он схватил меня и начал целовать. Когда я попыталась вырваться, Наварро схватил меня за горло и притянул к себе. Вот откуда у меня эти царапины. — Мэри Луиза дотронулась до своей шеи. — Я предупредила, что отец убьет его, если он сделает мне больно, но Наварро только рассмеялся. Это был жестокий и холодный смех, Джессика. Он сказал, что отец — старый дурак, который никогда не посмеет тягаться с таким опытным стрелком, как он. Я страшно испугалась. Когда я попыталась бежать, Наварро схватил меня и порвал мое платье. Он еще раз силой поцеловал меня, а потом схватил… — Мэри Луиза дотронулась до своей левой груди. — Он сжал ее, словно это была его собственная вещь.

Джесс молчала, тогда Мэри Луиза продолжила свой рассказ:

— Я принялась отбиваться и царапаться. Тогда Наварро ударил меня. — Она потерла свою левую щеку. — Во время нашей борьбы я толкнула его и порвала ему рубашку. Он потерял равновесие и упал, а я бросилась к лошади и успела ускакать до того, как он поймал меня. Я была так напугана! Я рада, что он уехал.

— Я кое-что не совсем понимаю, — проговорила Джесси.

— Что именно?

— Как левша может нанести женщине удар, царапины, порвать ей платье, и все это с левой стороны? — говоря это, Джесс показала, как бы все это было сделано левой рукой.

Мэри Луиза отшатнулась и уставилась на сестру.

— Если делать все левой рукой, как это делал бы Наварро, следы остались бы с другой стороны, сестренка. А если правша сделает это другому человеку или сам себе, то следы окажутся именно там, где они у тебя. Как это все странно.

Мэри Луиза не сводила с сестры глаз.

— Джессика, что ты хочешь этим сказать?

— Ты сама очень умная, а хочешь, чтобы я все объясняла. Ты не задумывалась о том, как опасен может стать Наварро Джонс, если его загнать в угол? Думаю, что нет. А теперь подумай, в какую ярость придет папа, когда узнает правду. Не будем уже говорить, что подумают ребята о такой ужасной лгунье.

— Как ты осмелилась предъявлять мне подобные обвинения!

— Осмелилась, потому что я знаю тебя и знаю Наварро. Осмелилась, потому что он нужен нам, чтобы победить Флетчера. Осмелилась, потому что ты жестокая и подлая. Если ты сама не скажешь папе правду, это сделаю я. Тебе будет непросто признаться, что ты была отвергнута, а потом побоялась сказать правду.

— Ты сошла с ума? Никто не поверит этим диким выдумкам!

— Думаю, уже поверили. Ребята промолчали только потому, что ты дочь Джеда. А папа сделал это потому, что ты очень сильно напомнила ему маму и это затуманило ему мозги. Но как только туман рассеется, как ты думаешь, кому они поверят? Тебе или мне? Чем дольше ты будешь молчать, тем труднее потом будет все исправить.

— Они поверят мне, потому что Наварро сделал тебя слепой!

— Может быть, ты так думаешь, но не они, — возразила Джесси.

— Так вот почему он…

Джесс рассмеялась.

— Отказал тебе, сестренка?

— Что между вами?

— Нечто, чего тебе никогда не понять — уважение и дружба.

— И все? — насмешливо спросила Мэри Луиза.

— Если бы то, на что ты намекаешь, было, то стало бы известно много недель назад. Я бы закрыла двери и окна и никогда не оставалась одна, сестренка. Наварро Джонс не тот человек, которого можно безнаказанно оскорблять.

В воскресенье Джесс отказалась выйти из дома и послушать чтение Библии. Все обратили внимание на ее отсутствие.

Когда позже Джед спросил ее, в чем дело, она ответила:

— Ты читал о любви, милосердии и всепрощении, папа, но сам ты забыл о них вчера. Зачем мне слушать бессмысленные слова? Мэри Луиза или врала, или ошиблась, и ты это знаешь либо подозреваешь. В противном случае ты избил бы его. Наварро левша, и это расходится со следами так называемого нападения, которые демонстрировала Мэри Луиза. Тебе не надо было выгонять Наварро. Уж лучше бы ты отослал Мэри Луизу на восток.

— Джесс! Ты предпочитаешь этого бродягу своей родной сестре?

— Этот бродяга был более преданным и сделал больше добра за несколько недель, чем Мэри Луиза за все время после ее возвращения. Кроме того, она сама хочет уехать из дома. Думаю, она все это придумала, чтобы подтолкнуть тебя. А я просто устала с ней бороться. Если она хочет погубить свою жизнь, живя одна, то пусть делает это. Может быть, несчастья научат ее больше, чем все наши слова и поступки. Я не могу простить ложь!

— Даже если она лжет, Джесс, она должна остаться дома с нами, потому что ей требуются наши помощь и влияние. А Наварро не мог остаться. Ты же понимаешь, ребята все время бы думали, можно ли ему доверять. Разве мы сможем бороться, если не будем доверять друг другу?

— А почему ты их самих не спросил, что они думают?

— Думаешь, они встали бы на сторону наемника, а не дочери хозяина?

Джесс задумалась.

— Нет, думаю, нет. Они очень преданы Лейнам.

— Джесс, забудь его и этот неприятный случай.

— Теперь, когда Наварро нет, мы все можем скоро погибнуть. Я не хочу больше говорить об этом.

Джед едва не бросился вслед за Джесси, когда она выбежала из дома.

Его остановила Марта Лейн.

— Оставь ее, сын. Они были хорошими друзьями, через многое прошли вместе. Наварро нравился Джесси, она ему доверяла. Она не может поверить в его вину.

Джед видел, как Джесс пересекла двор, оседлала Бена и ускакала прочь.

— Ма, ты думаешь, он сделал это? — спросил он Марту.

Она посмотрела на него и сказала:

— Нет, сын.

Джед вздрогнул.

— Но теперь это уже не имеет значения, не так ли?

— Надеюсь, что нет.

— Думаешь, Джессика поехала к нему?

— Нет. Наварро далеко. Но, думаю, тебе было бы лучше, если бы это было не так. По двум причинам — Джесс и Уилбор Флетчер. Тебе следовало бы быть благодарным этому пареньку.

— За ту помощь, что он оказал нам на ранчо и в борьбе с Флетчером?

— За это и за то, что он не стал просить Джесс уехать вместе с ним. Если бы Наварро это сделал, думаю, она бы уехала. Не притворяйся таким удивленным, сын. Неужели ты не заметил, как она изменилась после встречи с ним? Она может одеваться и работать, как мужчина, но она женщина. Думаю, Наварро был первым, кто заставил ее понять это.

— Тогда я рад, что он уехал. Могла случиться большая беда.

— Джед, Джесс имеет право на свою собственную жизнь.

— Но не с таким бродягой! Она для него слишком хороша.

— Это ее выбор, сын. Если Наварро вернется, не заставляй Джесс делать выбор между ним и нами. Лучше пусть он останется, чем она уедет.

Джед был явно встревожен.

— Думаешь, он вернется и у нас возникнут проблемы?

— Нет. Что-то страшное заставляет этого парнишку все время убегать. Это стыд. Я наблюдала за ним почти два месяца. В нем много хорошего, но много и боли. Если бы все сложилось по-другому, он был бы идеальной парой для нашей Джесси.

Джед терзался несколько минут, потом крикнул:

— Мэри Луиза, поди сюда.

Когда она прибежала, он спросил:

— Спрашиваю тебя в последний раз: Наварро виноват?

Ее сапфирово-голубые глаза смотрели совершенно невинно.

— Да, отец. Я готова поклясться в этом на могиле матери. Джессика очарована им и не видит ужасной правды. Он очень опасен. Если бы ты позволил ему остаться, неизвестно, что бы он сделал с нами. Отец, ты сделал правильно, защитил меня и Джессику.

— Если ты лжешь, девочка, да поможет тебе Бог. И нам тоже.

* * *

Уилбор Флетчер еще раз нанес визит Лейнам в понедельник. На этот раз он предложил продать только часть ранчо Бокс Эль. Джед и Джессика ответили отказом.

— Ты не сможешь победить нас, лишая нас контрактов и отнимая кредит, — сказал Джед. — Ничего не изменит наше решение.

— Я говорил, что мне не надо прибегать к насилию, чтобы победить. Это мои первые шаги, и они вполне легальны. Это только начало. Если тебе не удастся продать скот, как ты будешь жить, Джед? Ты не продержишься.

— Никогда раньше Лейны не сдавались, и я не стану сдаваться. Убирайся с моей земли!

— Он хочет стать сильнее и сделать нас слабее, — сказала Джесс после отъезда Флетчера. — Он не успокоится, получив немного земли и воды. Он будет отнимать у нас все, кусочек за кусочком.

Во вторник Флетчер ответил тем, что сломал изгородь на южной границе и угнал стадо бычков. Бандиты в масках отвлекли двух работников, охранявших стадо, а потом угнали животных.

— Папа, я говорила тебе, — сказала Джесси. — Он начал все снова, потому что знает, что Наварро уехал. Запомни мои слова: будет все хуже и хуже. Поехали, Мэтт. Посмотрим, куда они погнали стадо.

Когда они подъехали к границе, то увидели, что большой участок ограды срезан. Именно в этом месте бандиты перешли границу; Джесс осмотрела истоптанную землю и принялась оглядываться.

— Мэтт, они уже далеко. Они гнали скот очень быстро, ведь их не волновало то, что животные могут потерять в весе или пораниться. Продавать их они не собирались. Мы можем поехать по следу, но кто знает, вдруг нас ждет ловушка? Уверена, они оставили заслон перед рекой.

— Насколько я вижу, бандиты гнали не менее тысячи голов. После такой пробежки быки не принесут им большого дохода. Я затяну дыру веревками, как вы делали с Наварро, а потом пришлю ребят, чтобы они все как следует починили.

Джесс спешилась и подала управляющему веревку. Она смотрела, как он работает, щурясь от яркого солнца. В этот день Мэтт показался ей очень красивым в новой клетчатой рубашке. Темно-синее банданно очень шло к его загорелой коже, каштановые волосы выбились из-под шляпы. У него было очень волевое, привлекательное лицо. Мэтт был совсем не похож на Наварро. Его движения, манеры были легкими, а Наварро почти все время находился в напряжении. Когда Мэтью Кордель улыбался, улыбались его глаза, губы, все лицо. Сегодня он был каким-то не таким, и неожиданно Джесс поняла, в чем дело.

— Ты сбрил усы!

Мэтт посмотрел на нее и улыбнулся. Он снял шляпу и вытер рукавом рубашки пот со лба. Его волосы спутались, что придавало ему всклокоченный вид. Некоторые пряди упали на лоб, закрывая широка брови. Джесс заметила у Мэтта ровные и белые зубы и многочисленные морщинки вокруг глаз и рта.

— Смотрится прекрасно. Не надо прятать такое красивое лицо, как у тебя.

Кордель прищелкнул языком.

— Ты дразнишь меня с тех пор, когда ты еще под стол пешком ходила.

— Это было так давно, Мэтт. У нас была такая замечательная жизнь до недавнего времени. Не знаю, что бы мы делали без тебя и остальных ребят.

— Не волнуйся, Джесси. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы заменить Наварро. — Мэтт понимал, что она не осознала весь смысл его слов. Ему нужен был этот шанс, чтобы доказать Джесси, что он такой же смелый и умный, как и этот бродяга, очаровавший ее.

— Мэтт, нет человека, более полезного, честного и преданного, чем ты.

Он удивился, что она так оценила его по сравнению с Наварро. Джесс улыбнулась ему.

— Теперь ты мой напарник.

— Джесси, я готов умереть за тебя. За тебя и твою семью, — добавил Кордель.

От его теплой улыбки Джесс почувствовала себя более спокойной.

— Мэтт, ты мой лучший друг. Я понимаю, что странно слышать эти слова от девчонки, но это правда.

Мэтт привязал последний кусок веревки и посмотрел на Джесси.

— Джесси, ты уже не девочка. Ты очень красивая женщина.

Джесс рассмеялась.

— Не думала, что ты или ребята это когда-нибудь заметите.

— Джесси, брюки, ботинки, ружья, коса, спрятанная под шляпу, больше не могут скрыть этого. Ты превратилась в прекрасную женщину, и я горжусь тобой.

— Спасибо, Мэтт. Раз ты это сказал, значит, это имеет большое значение.

Кордель вскочил в седло.

— Поехали, пока о нас не начали волноваться.

В среду утром на рассвете Джед, Джесси, Мэтт и несколько работников собрались осматривать ограждение. Тому разрешили поехать вместе с ними. Не успели они разбиться на группы и разъехаться, чтобы проверить стада и ограду, как с восточной стороны раздался взрыв. Все обернулись на звук, и тут раздалось еще несколько взрывов на юге и на севере.

— Что это было? — крикнул Джед.

Все принялись осматриваться по сторонам. Скоро Джед, Джесси, Мэтт, Том и работники услышали топот множества копыт. С трех сторон появились облака пыли, которые быстро слились в одну огромную тучу из мелких частиц грязи и травинок. Через несколько минут они почувствовали, как дрожит земля, услышали громкое фырканье и мычание. Взрывы динамита напугали стада, и обезумевшие животные со всех сторон неслись прямо на ранчо. Скоро животные всех цветов, возрастов и размеров оказались перед ними. Огромные лонгхорны бежали, опустив головы, готовые снести все на своем пути. На всей скорости, затаптывая кусты, траву, дробя камни, они неслись прямо на застывших в шоке людей.

Мэтт крикнул:

— Поехали прямо на них!

Джесси, Джед и работники бросились галопом, чтобы отвлечь несущихся вперед быков и лошадей. Люди поняли, что им надо отвести взбесившееся стадо в сторону от дома. Надо обладать большой смелостью и уметь очень хорошо ездить верхом, чтобы не угодить под копыта спасающихся бегством животных. При такой панической скачке животные могут повредить конечности, они сильно теряют в весе. Иногда стадо может пробежать очень много миль, прежде чем его остановят или оно само остановится. Чем быстрее сокращалось расстояние между людьми и животными, тем страшнее становился топот копыт.

Люди приблизились к стаду и поскакали рядом, пытаясь отвлечь животных знакомыми голосами и песнями. Крича и распевая во всю мощь своих легких, они окружили стадо и начали понемногу поворачивать его в сторону. Они уже имели опыт в подобных делах, так как быков иногда приходилось успокаивать по дороге на рынок. Иногда животных пугали гроза, конокрады или они начинали беситься от жажды. Бычки вообще были склонны паниковать, особенно когда предчувствовали, что их скоро убьют или продадут.

Том пришел в такое возбуждение, что тоже вскочил в седло и бросился защищать свою семью и собственность. Бабушка крикнула ему, чтобы он вернулся, но из-за ужасного шума мальчик ничего не слышал.

Мэри Луиза схватила бабушку за рукав и крикнула ей в самое ухо:

— Пошли в дом, пока они не затоптали ограду и нас с тобой! — И она почти силой утащила внутрь старую женщину. Обе они знали, как опасны взбесившиеся животные.

Грязь и пыль летели прямо в глаза Джесси, осколки камней несколько раз больно ударяли по щекам, но она продолжала скакать и кричать. Бежавшие вплотную животные задевали друг друга рогами и били копытами. Джесс думала только о безопасности своей семьи и своего ранчо.

Мэтт заметил скачущего впереди Тома. Неожиданно лошадь мальчика испугалась, встала на дыбы и сбросила седока. Том упал на землю прямо перед несущимся на него стадом. Мэтт галопом бросился к нему. Том поднялся так быстро, как только смог. Его лошадь ускакала прочь, оставив его наедине со страшной опасностью. Том неуклюже бросился бежать к амбару, но не так быстро, чтобы он мог избежать смертоносных копыт и острых рогов. Мэтт догнал его, протянул руку, схватил мальчика и успел отъехать в сторону за минуту до того, как животные пронеслись прямо по тому месту, где упал Том.

Всадники повернули быков, бежавших впереди, вправо, а потом начали нарезать круги вокруг стада, заставляя вожаков бежать в центр. Люди продолжали кружить вокруг животных, постепенно суживая круги, вынуждая бегать по кругу и само стадо. Животные тоже постепенно снижали скорость и успокаивались. А знакомые звуки песен вовсе заставили их остановиться.

Мэтт посадил Тома сзади себя. Дрожащий от страха мальчик крепко обхватил за талию своего спасителя. Мэтт сказал ребятам:

— Поите и кормите быков до тех пор, пока они совсем не утихомирятся и отдохнут. Попозже мы отгоним их на пастбище. Спойте им что-нибудь хорошее, а то они все еще нервничают. Сегодня надо выставить охрану. Я не хочу, чтобы повторилось нечто подобное.

Джед посмотрел на своего сына и спросил:

— Том, а ты что здесь делаешь?

— Его лошадь сбросила с седла, поэтому я разрешил ему ехать вместе со мной, — ответил за мальчика Мэтт. — Джед, он очень храбрый. Том, а ты что не подпеваешь ребятам? У тебя хороший голос. Иди, составь компанию Джимми Джо. — И он помог Тому сесть на лошадь.

Мальчик улыбнулся управляющему, который не только спас его жизнь, но и уберег его от гнева отца.

— Спасибо, Мэтт.

— Помоги ребятам как следует успокоить животных.

— Хорошо. Все будет хорошо, правда, па?

— Езжай, но будь осторожен.

Когда Мэтт, Джесс и Джед ехали к амбару, Джед спросил:

— Что произошло?

Мэтт рассказал и добавил:

— Он очень хотел помочь, хотел быть, как мы. Джед, не ругай его слишком. Ему надо расти и учиться. Скоро он уже не будет ребенком.

— Ты или кто другой вполне могли погибнуть, спасая его. Я не хочу, чтобы он ездил верхом.

— Не думаю, что это хорошая идея, Джед. Мокасины, которые сшил ему Наварро, и эти веревки для очков помогли мальчику обрести уверенность в себе и смелость. А ему надо очень много и того, и другого. Иногда жизнь бывает нелегкой штукой, а мы не всегда сможем оказаться рядом и помочь ему. Тому надо учиться самому о себе заботиться. Чем больше практики, тем лучше. Я поработаю с ним, если ты не возражаешь.

Джесс была рада, что Мэтт был так близок им, что мог высказывать свои мысли. Она понимала, что его слова о Томе справедливы, и надеялась, что отец с этим согласится.

Джед глубоко вздохнул.

— Ты прав, Мэтт. Господь свидетель, если бы я мог, я бы взял себе все болезни этого мальчика. Я не хочу, чтобы он страдал еще больше, но, думаю, ему надо учиться стоять крепко на своих двоих.

После того как отец отъехал, Джесс посмотрела на Мэтта и сказала:

— Ну что, напарник, у нас с тобой есть работа на сегодняшнюю ночь?

 

13

Джесс и Мэтт объезжали южную границу земли Уилбора Флетчера, самую длинную из всех. Они были одеты в темное и ехали на лошадях темной масти. Тусклая луна скрывала их. Их целью был большой табун лошадей, который пасся на восточной стороне, где находились лучшие пастбища.

Добравшись до места, где ограда делала поворот, они пересекли границу. Джесс надеялась, что Флетчер не станет выставлять здесь охрану. После этого они спешились, осматриваясь и прислушиваясь. Не заметив никакой опасности, Мэтт взял Джесс за руку, и они стали пробираться к ограде. Его рука была сильной и надежной. Джесс покрепче ухватилась за нее.

Затем Мэтт остановился и прошептал Джесси:

— Я пойду первым. Жди здесь.

Джесс почувствовала, что он хочет показать на что способен не только ей, но и самому себе, поэтому выполнила его команду. Она помогла ему раздвинуть проволоку и пролезть через ограду. Было очень темно, и вскоре он совсем исчез. Джесс внимательно прислушивалась к каждому звуку и была готова прийти на помощь, если потребуется. Время шло, и она начала беспокоиться. Джесс становилось страшно при мысли, что она потеряет его. Если Мэтт погибнет, помогая ей, она никогда себе этого не простит. Она молила Бога защитить его.

Джесс понимала, что они сильно рискуют, но Флетчера следовало наказать. После ухода Наварро она должна была возглавить эту борьбу. Они не могли сидеть и ждать, когда враг нанесет следующий удар. Джесс не знала, что еще можно предпринять в данный момент.

Мэтт вернулся и сказал ей через ограду:

— Все чисто. Охраны нет, табун пасется на прежнем месте. Отойди в сторону, я разрежу проволоку. Лошади боятся проволоки и не поскачут через нее.

Джесс отошла в сторону, и Мэтт разрезал несколько секций. Как только первая струна была разрезана, кусок проволоки стал быстро раскручиваться. Джесс знала, что острые шипы на проволоке помогут порвать одежду и даже поранить тело, поэтому встала на безопасном расстоянии. После этого она помогла Мэтту собрать разрезанные куски и оттащить их в сторону. Чтобы замести следы, Джесс прицепила к острой проволоке несколько кусочков старых индейских одеял и разбросала бусины от разорванного ожерелья апачей.

— Это собьет их с толку. Тем более, мы приехали на неподкованных лошадях. Большой Джон первым делом подкует их утром. Индейцам мы не принесем вреда. Все апачи и команчи давно покинули эти места, кроме нескольких бандитов, обитающих на западе.

Прежде чем они сели на лошадей, Джесс сказала:

— Я рада, что с тобой все в порядке.

— Неужели ты беспокоилась обо мне, таком старом работнике?

— Да, но ты не старый. Ты старше меня всего на десять лет.

— На одиннадцать, — уточнил Мэтт.

Они подъехали к табуну. Животные легко поднялись и, подгоняемые свистом и ударами хлыстов, поскакали, куда их направляли. Когда они выехали с территории Флетчера, то погнали лошадей быстрее. Так они проскакали около часа в восточном направлении. После этого Джесс и Мэтт сделали несколько выстрелов в воздух, и лошади галопом понеслись прочь. Через некоторое время, когда они доберутся до воды и нового пастбища, они остановятся.

Флетчер жутко рассердится, когда завтра обнаружит пропажу.

Мэтт мрачно заметил:

— Мой отец всегда говорил нам, мальчишкам, что не стоит сердить опасного человека. Но сейчас у тебя нет другого выхода. Они найдут табун, хотя им потребуется на это время. Поехали домой, пока не рассвело.

— Спасибо, Мэтт.

— За что?

— За то, что спас Тома и помог мне сегодня.

— Джесси, я знаю тебя. Не согласись я ехать с тобой, ты отправилась бы одна.

— Да, ты прав. Но я рада, что ты согласился. С тобой я чувствую себя в большей безопасности.

— Я не так ловок, не так быстро стреляю, как Наварро, но я буду защищать тебя до последнего вздоха.

— Я знаю. Поэтому ты так много для меня значишь.

Джесс и Мэтт вернулись домой на рассвете нового обещающего стать прекрасным дня. Они сильно устали, но та легкость, с которой они добились успеха, придавала им сил. Кузнец подошел к ним, как только они спешились.

— Доброе утро, Большой Джон. Подкуй их так быстро, как только сможешь. Я не хочу, чтобы Флетчер обнаружил у нас неподкованных лошадей. Спасибо за помощь.

Негр улыбнулся широкой улыбкой, обнажив белые зубы:

— Обязательно, мисс Джесси. Я сейчас же разведу огонь и подкую их.

— Можешь сперва позавтракать, — сказала она.

— Нет, мисс Джесси. Я хочу успеть все сделать, пока этот мерзавец не приехал.

— Мэтт скажет Бисквиту Хенку, чтобы он оставил тебе еду на плите.

Кузнец принялся за работу, напевая себе под нос веселую песенку.

— Иди спать, Джесси. Сегодня мы можем отдохнуть от других дел.

— Ты тоже иди спать, Мэтт. Хотя бы до полудня.

— Я хочу быть здесь, когда приедет Флетчер.

— Он приедет, но не сегодня. Бусы и кусочки одеял собьют его с толку. Сейчас он выжидает, хочет посмотреть, какое впечатление произвели на нас угон скота во вторник и вчерашний кошмар. Если я правильно поняла, Флетчер даст нам неделю, чтобы поволноваться. Кроме того, он, возможно, решил, что мы пошлем за шерифом и солдатами, так что он будет осторожнее. Но нам бесполезно обращаться к властям. Купер и Грэхам нам не помогут.

Джесс была права. Уилбор Флетчер не появлялся до следующего вторника. В тот день он приехал верхом и в сопровождении шерифа Тоби Купера. Было пять часов вечера. Часть работников уже отдыхала, часть занималась различными делами. Большой Джон Вильямс заканчивал работу на кузне. Бисквит Хенк только что накормил одну группу мужчин и готовился еще раз накрывать на стол. Мигель, Карлос, Джефферсон Кларк и другие расседлывали лошадей. Они целый день объезжали границы. Джимми Джо, Расти и еще несколько работников готовились приступить к ночному дежурству. Мэри Луиза доила коров. Том был в доме с бабушкой, которая готовила ужин, а Джесси, Мэтт и Джед разговаривали около амбара.

Отец с дочерью подошли к Флетчеру и шерифу. Вскоре к ним присоединились Мэтт и остальные работники.

Тоби Купер оглядел подошедших.

— Джед, ребята, я должен задать вам несколько вопросов. Мистер Флетчер выдвинул против вас обвинения.

— Что на этот раз? — насмешливо спросил Джед.

— Ограбление.

Этого не ожидали ни Джед, ни остальные.

— Ограбление? Какое? — спросила Джесс с сарказмом в голосе.

— Он снял деньги со счета в банке, чтобы заплатить своим людям, и их украли. Его люди были ограблены и убиты вчера по дороге домой.

Джесс посмотрела на Флетчера, затем на шерифа.

— И вы думаете, что это сделали мы?

— Следы ведут сюда, мисс Джесси.

— Это невозможно. Флетчер, должно быть, сам спрятал эти деньги и хочет свалить на нас преступление, которого мы не совершали. Откуда мы могли знать об этих деньгах?

— Вы их украли, потому что я лишил вас возможности продавать скот, — сказал Флетчер. — Вы говорили, что найдете способы выжить. Но только не на мои деньги, Джед. Отдай их, или я потребую шерифа арестовать тебя.

— У нас нет твоих денег. Мы не воры и не убийцы. Никто из моих людей давно уже не уезжал с ранчо. Я могу поклясться в этом на Библии.

— Ты поклянешься в чем угодно, чтобы навредить мне и забрать пятьдесят тысяч долларов!

— Пятьдесят тысяч долларов! — пробормотала Джесси, широко раскрыв глаза. Она впервые видела, что Флетчер вышел из себя. Если деньги действительно украли, она не могла понять, почему это произошло.

— А это не слишком большая сумма для платы работникам? Шериф, здесь что-то не так.

Флетчер посмотрел на Джесси.

— Я выписал нового быка и одного чистокровного жеребца. Их должны привезти через неделю. Продавец потребовал наличные.

— Тогда, я думаю, этот продавец был единственным, кто знал о том, что вы сняли такую большую сумму.

— Мистер Флетчер, она права.

— Нет, она не права. Продавец не знал, когда именно я сниму эти деньги.

— А уж мы тем более. К тому же мы понятия не имели о ваших покупках.

— Шериф, если ты проверишь мой счет, то увидишь, что там нет этих денег.

— Ни один дурак не станет класть на счет ворованные деньги, Джед. А тебе были нужны наличные.

— У меня их будет предостаточно после продажи скота.

— Да ну? — усмехнулся Флетчер.

— Здесь полно мест, куда можно продать бычков и лошадей: форты, резервации, шахтерские городки.

Джесс пожалела, что отец проболтался о своих планах. Теперь Флетчер попытается помешать ему. Она заметила, как их враг заинтересованно поднял бровь.

— А тот бродяга, которого вы наняли?

— Он уехал уже две недели назад.

— Почему он уехал? — спросил Флетчер.

— У нас возникли некоторые разногласия, и я его уволил. Если бы он был тут, вы бы его видели. Но его нет.

— Джед, я хочу получить назад свои деньги.

Мэри Луиза оставила свое занятие и подошла к остальным.

— Уил… Мистер Флетчер, у нас их нет. Как сказал отец, бродяга уехал от нас, а никто из работников не покидал ранчо. У нас тут случилась большая беда, мой младший брат едва не погиб. Огромное стадо неслось прямо к дому. Мы с бабушкой тоже чуть не пострадали. Все работники были на ранчо, чтобы защищать нас. Я клянусь, что это правда.

Флетчер улыбнулся Мэри Луизе.

— Мне жаль, что приходится говорить вам, как я расстроен, но это очень большая сумма денег. Я рад, что у вас никто не пострадал во время паники.

— Вы были бы рады еще больше, если бы мы все погибли, — сказала Джесси. После этого она обратилась к шерифу: — Сэр, мы не стали обращаться к вам, потому что считали, вы вряд ли смогли бы что-то сделать. С нескольких сторон раздались взрывы динамита, и животные бросились прямо на дом. Мы едва успели остановить их.

— Ты говоришь, динамит?

— Да, сэр.

— Похоже, это сделал тот человек, который взорвал ветряные насосы мистера Флетчера. Я проверю, кто в округе продает динамит.

— Сомневаюсь, что ты что-нибудь найдешь. Флетчер скорее всего поручил своим работникам украсть его.

— У тебя поганый язык, Джедидия Лейн.

— Лучше иметь поганый язык, чем черствое сердце и злобные мысли.

— Эта ссора ни к чему не приведет. Нам пора. Джед, я приеду, как только что-нибудь выясню.

— Если вам удастся что-нибудь выяснить, — поправила Джесс шерифа. — Мистер Флетчер очень умен и настойчив. Мы тоже.

Ночью, лежа в постели, Джесс думала о том, что Наварро вполне мог ограбить Флетчера, перед тем как уехать. Конечно, если бы он все еще находился поблизости, он связался бы с ней. Она мучилась от того, что не знала, где он, почему оставил ее. Но Джесс не сожалела о своей любви к нему. Наварро дал ей страстную, необузданную любовь именно тогда, когда ей это было необходимо. Он заставил ее задуматься о любви, замужестве, семье, детях. Джесс знала, что ее жизнь была бы напрасна без этих нескольких месяцев страсти. Наварро научил ее думать о ее собственных желаниях, о будущем. Она выполнила свой долг по отношению к остальным. Пришло время позаботиться и о себе.

Но Джесс не знала, как это сделать. Потеря Наварро все еще была для нее кровоточащей раной. Может быть, однажды он вернется к ней… или за ней. Хотя, призналась она сама себе, на это было мало надежды. Ему достаточно было только сказать ей: «Жди меня, я люблю тебя, мне надо уехать, потому что это жизненно важно». Но Наварро покинул ее молча, ничего не говоря о том, что заставило его так поступить. Он согласился на предложенную ею работу, выполнял эту работу, пока ему было позволено, а потом уехал, сказав, что не сможет вернуться.

Могла ли она еще надеяться и мечтать? Сможет ли Наварро победить тех призраков, что охотились за ним? Слезы потекли из ее глаз, когда Джесс почувствовала, что то, что было между ними, невозможно забыть.

* * *

В субботу ночью обитатели ранчо Лейнов были разбужены звуками выстрелов и звоном разбитого стекла. Работники выскочили из сарая, на ходу натягивая одежду и вытаскивая оружие. Но все было уже кончено, опасность миновала.

Мэтт с ребятами поспешили к дому, чтобы убедиться, что никто не пострадал. Джед открыл дверь и крикнул, что с ними все в порядке. Работники подошли к крыльцу.

— Чертов ублюдок! Я же сказал ему, что мы не брали этих денег!

Бабушка, Том и Мэри Луиза тоже вышли на улицу.

Мэри Луиза вся дрожала.

— Отец, нас всех убьют, если ты не продашь ранчо! Даже если это сделал мистер Флетчер, нам все равно не победить.

— Замолчи. Мы не отступим никогда.

— Сестренка, бандиты не собирались нас убивать. Все пули были выпущены по самому верху окон, они не могли попасть ни в кого из нас, — сказала Джесси.

— Но все равно стреляли в нас! — настаивала Мэри Луиза. — Пошлите за шерифом.

— Это не поможет.

— Тогда пошлите погоню.

— И дать им отвлечь нас, как в прошлый раз? К тому же мы не сможем выследить их в темноте, а к утру все следы исчезнут.

— Я выставлю охрану вокруг дома, — предложил Мэтт.

— Это единственное, что мы можем сделать, — согласился Джед. — Но те, кто будет охранять нас, должны быть очень осторожны. Джесс права. Бандиты могли попытаться выманить нас из дома, чтобы иметь возможность нанести второй удар. Зажгите как можно больше фонарей. Пусть знают, что мы настороже. Если за нами наблюдают, то они увидят это и не станут нападать.

— Завтра заклеим окна, а на следующей неделе купим новые стекла, — предложил Мэтт. — Дождей не было уже давно, но в любой день может разразиться буря.

Джед посмотрел на небо и сказал:

— Странная нынче выдалась весна. Слишком тепло и сухо для этого времени года, и с каждым днем становится все жарче. Реки и колодцы начали высыхать. Мэтт, будь внимателен. После тех взрывов можно ожидать новой паники среди скота, если будет буря. Я прикинул, что в результате всех этих напастей могу потерять около десяти тысяч голов. А это почти триста тысяч долларов! А этот негодяй хочет получить с меня еще пятьдесят тысяч! Нам еще надо заняться поливкой сада, а то потеряем и урожай. Я все-таки надеюсь, что скоро будет дождь. Если нет, то Флетчера прижмет так же, как и нас.

В воскресенье ночью было полнолуние. Джесс и Мэтт дождались предрассветного часа, когда на ранчо Флетчера все спали, подобрались к дому с двух сторон и расстреляли окна. После этого они встретились в условленном месте, вскочили на лошадей и галопом бросились обратно домой.

За ними погнались люди Флетчера. Оглянувшись, Мэтт и Джесс заметили, что в небо взлетело нечто, похожее на яркую звезду.

Сердце Джесс бешено заколотилось.

— Это горящая стрела! Флетчер подал сигнал кому-то, кто находится впереди нас! Должно быть, он научился этому у индейцев. Нам надо торопиться, пока нас не схватили.

— Они хотят зажать нас. Давай свернем в сторону и направимся на юг. Если нам придется разделиться, скачи на юг, пока не окажешься в безопасности.

— Мэтт, если я отстану или меня ранят, не останавливайся.

— Я ни за что не брошу тебя.

— Ты должен. Ко мне, потерявшей от невзгод рассудок, эмоциональной женщине, закон будет более снисходителен, чем к тебе. Обещай, что сделаешь это. Это приказ твоей хозяйки!

Чтобы успокоить ее, Мэт дал обещание, хотя понимал, что никогда не выполнит его.

— Люди Флетчера направятся на ранчо, чтобы проверить, кого нет. Мы не можем терять ни минуты.

Приближался рассвет. Джесс и Мэтт скакали по расстилающимся вокруг пастбищам, окруженным редкими холмами. Ранчо находилось в долине, поросшей деревьями и кустарниками, окруженной горами. В южном и северном направлениях местность была более пустынной. По плоским участкам, словно призраки, перекатывались засохшие перекати-поле. Обычно эта местность была в это время года цветущей и дышала спокойствием. Множество диких цветов делало ее похожей на необыкновенный сад, созданный самими небесами. Но в этом году стояла засуха, и повсюду виднелась лишь пожухлая трава.

Подъехав к ранчо, Мэт и Джесси заметили Уилбора Флетчера и его людей.

— Давай тайком проберемся в коровник. У меня есть идея, — прошептала Джесси.

Было уже совсем светло, поэтому им пришлось вести себя очень осторожно. Они сняли с лошадей седла и отвели их в самый дальний загон, чтобы никто не мог обнаружить вспотевших от скачки животных. После этого они спрятали седла, так как влажные потники свидетельствовали о том, что ими недавно пользовались.

Пока работники и оставшиеся дома Лейны спешили навстречу незваным гостям, Джесс и Мэтт проскользнули через заднюю дверь в коровник и закрылись изнутри на щеколду. Через щели в стенах они наблюдали за тем, как люди Флетчера проверяют дом и сарай для работников.

— Как ты смеешь! — кричал Джед. — Шерифу Куперу будет доложено о твоем нападении!

— Джед, со мной нельзя воевать подобным образом! — закричал в ответ Флетчер. — Я не хочу прибегать к насилию, но мне надо знать, кого нет на ранчо. Я вижу всех, кроме твоего управляющего. А где твоя старшая дочь? Несколько часов назад на меня напали двое. Они от нас не уйдут. Я поставил охрану на границе с твоей землей. Похоже, твоя рыжая девчонка на этот раз попалась. Что мне стоит предъявить ей обвинение и засадить за решетку? Джед, мы теряем время. Ты проиграл.

Джесс поняла, что настал ее черед помочь отцу, и решила сделать некоторые приготовления. Она прижала палец к губам, приказывая Мэтту молчать, и улыбнулась. После этого она вытащила у него рубашку из штанов и взлохматила ему волосы. Затем распустила свою косу и обсыпала сеном себя и Мэтта. Они улыбнулись друг другу.

Джесс открыла дверь коровника и выглянула наружу. На скрип двери все повернулись в ее сторону. Она вздрогнула и посмотрела на отца, словно слегка смутившись. Вытаскивая соломинки из волос, она пробормотала:

— Папа, мы здесь. Мы… разговаривали и давали коровам сено. А потом начали возиться, как в детстве. Ты же знаешь, как мы с Мэттом все время боремся понарошку.

Джессика открыла дверь пошире. На пороге показался Мэтт, который выглядел более чем смущенным, так как боролся с самыми неподдельными чувствами. Созданная Джесс ситуация настолько возбудила его, что он хотел, чтобы все это было по-настоящему. Он торопливо принялся заправлять в штаны рубашку, якобы думая, что никто ничего не заметит. Затем надел шляпу на свою взлохмаченную голову с травинками в волосах.

— Что случилось, хозяин? — спросил он, зная, что Джед догадается об их спектакле и не будет сердиться. Мэтт понял, что Джеду не так просто подыгрывать им и обманывать Флетчера.

— Что-то рано вы занялись коровником, — с притворной холодностью заметил Джед. Ему понравилось, как эта парочка смотрелась вместе. Он с досадой подумал о том, что надо было раньше подтолкнуть их друг к другу. Джед недоумевал, почему до сегодняшнего дня не понимал, что Мэтт идеально подходит Джесси. Управляющий ранчо смог бы отвлечь девушку от мыслей о Наварро.

Джесс заметила озорные искры в глазах отца.

— Папа, мы…

— Потом Джесс. У нас тут более важные дела. — Джед повернулся к Флетчеру и сказал: — Я понимаю, ты приехал посмотреть, что стало с нами после того, как ты обстрелял нас в субботу. Ты меня не проведешь, говоря, что тебя якобы тоже обстреляли вчера ночью. Если это кто-то и делал, то, сам видишь, это не мы. А теперь убирайся с моей собственности. И никаких больше деловых предложений. Они не имеют смысла. А если ты еще раз пришлешь своих людей стрелять по моему дому, я убью тебя, жалкий ублюдок.

На лице Флетчера читалось явное замешательство.

— Если вы все здесь, тогда, должно быть, это тот бродяга. Вы солгали, что он уехал.

Но Мэри Луиза, на которой, как всегда, было надето красивое платье, поклялась:

— Сэр, он действительно уехал. Он пытался меня изнасиловать, поэтому отец уволил его две недели назад.

— Чудовище, — пробормотал Флетчер, осматривая девушку, словно пытался обнаружить на ней следы нападения. — Может быть, это он напал на нас обоих.

— Вы сказали, что стрельба велась с двух направлений, — заметил Карлос.

— Может быть, он нанял кого-нибудь, чтобы напасть на меня и отомстить вам.

— Что-то не верится, hombre, — усмехнулся Мигель.

— Ты видишь, мы все дома, — сказал Джед, — никто никуда не уезжал. В отличие от тебя, мы не держим неподкованных лошадей и незнакомцев. Как ты уже говорил, это скорее всего кто-то третий. Нам надо быть настороже.

— Не знаю, Джед, но уверен, что это все твоих рук дело: ограбление, угон лошадей и стрельба.

— Целых три обвинения? Пора за шерифом посылать, да только доказательств у тебя нет.

Лицо Флетчера сделалось суровым.

— Я сам справлюсь со своими делами.

— Поэтому вы недавно приезжали с ним вместе к нам? — насмешливо спросила Джесс. — И поэтому вы держите на своем маленьком ранчо двадцать пять человек помощников? Вы платите им, а сами делаете всю грязную работу? Сомневаюсь.

— Мисс Джесси, вы наследовали характер вашего отца, но это ранчо вам не унаследовать. Пройдет не так много времени, и оно станет моим, — предупредил Флетчер. — Поехали! — обратился он к своим людям.

Когда они уехали, Джесс вздохнула и обняла Мэтта. Она не удержалась и поцеловала его в щеку.

— Мэтт, мы сделали это.

Все остальные, кроме Мэри Луизы, оценили разыгранный перед ними спектакль и принялись улыбаться и подшучивать над парочкой.

— Поздравляем, Джесси. Вы оба обвели его вокруг пальца.

— Флетчер слишком самонадеян и думает, что мы глупее его, — сказала Джесс. — Ничего, скоро он распробует еще одну соленую шуточку. Правда, Мэтт?

— Какую? — спросила Мэри Луиза.

— Еще не знаю. Мы с Мэттом еще не решили, но это будет покруче всего предыдущего. — Джесс взглянула на согласно кивнувшего ей управляющего и заговорщицки улыбнулась ему. Пожимая ему руку, она почувствовала, как Мэтт тоже сжал ее пальцы.

В понедельник вечером Джед пригласил Мэтта поужинать вместе с ними. За ужином управляющий сказал, что он послал двоих людей за новыми рамами, и в среду окна будут восстановлены. Потом они еще раз обсудили необычно сухую погоду. Мэтт сказал, что если провести воду от колодца позади дома в сад, это поможет спасти урожай.

Когда Мэри Луиза поинтересовалась их новыми планами в отношении Флетчера, Джесс ответила:

— Мы еще не знаем. Нам приходиться быть осторожными, потому что он все время настороже. Нам надо придумать что-то такое, что будет для него неожиданностью. Если Флетчер поймет, что проигрывает, может быть, он уедет отсюда в другое место. Около форта Дэвис и на западе от нас полно отличных земель. А лучше всего если он вообще уберется из Техаса.

— Джессика, если он виновен, то станет еще опаснее. Если вы будете донимать его, следующие пули будут выпущены более метко. Мне страшно.

— Нам всем страшно, девочка, но мы не можем позволить ему одержать победу, — заметила бабушка.

— Отец, разве победа стоит гибели кого-то из нас?

— Лейны никогда не были трусами.

— А что лучше — быть живым трусом или мертвым героем?

— Для некоторых лучше быть трусом, но не для нас, — сказала Джесс.

После ужина Джесс пошла погулять вместе с Мэттом.

— Должно быть, это прозвучит ужасно, Мэтт, — сказала Джесс, — но я не хочу обсуждать наши планы в присутствии Мэри Луизы. В том, как она ведет себя с Флетчером, есть нечто такое, что настораживает меня. Я знаю, она не может предупредить его, так как у нее нет никакой возможности. Но мне не нравится ее отношение ко всему. Мэри Луизе будет только на руку, если Флетчер прогонит нас отсюда.

Мэтт взял Джесс за руку. Ему так нравилось прикасаться к ней, быть с ней рядом, слышать ее голос, который согревал его, словно теплое одеяло в холодную зимнюю ночь. Он остановился и положил руки ей на плечи. Джесс посмотрела в его встревоженные глаза, в которых отражался лунный свет.

— Я здесь уже давно и могу высказать тебе и Джеду то, что у меня на душе. Вы оба ждете от меня честных слов, даже если они будут нелицеприятными. Джесси, мы с тобой друзья, поэтому я не могу не сказать тебе, что меня тревожит. Ты никогда не задумывалась, о чем Мэри Луиза разговаривает с Флетчером каждый раз, когда он приезжает сюда? Если она помогает ему, то у нее предостаточно времени, чтобы рассказать ему все, что его интересует. Я заметил, что в последнее время он приезжает к нам довольно часто.

Джесси припомнила несколько последних визитов их соседа. В большинстве случаев ее сестра подолгу оставалась с ним наедине. А когда им не удавалось поговорить без свидетелей, Мэри Луиза говорила с ним открыто, при всех. Джесс вспомнила, что сестра сказала Флетчеру, когда тот приезжал после ограбления и обстрела, и поняла, что в ее словах могли содержаться тайные намеки.

— Мэтт, я знаю, что Мэри Луиза способна на многое, но мы ошибаемся, подозревая ее. Я бы в ней вообще не сомневалась, не стремись она так настойчиво покинуть дом. Я точно знаю, что она подставила Наварро, чтобы избавиться от него. Но неужели Мэри Луиза помогает Флетчеру бороться против нас?

— Не знаю. Надеюсь, что мы ошибаемся, но на всякий случай присмотри за ней.

Как и в старые добрые времена, Джесс обняла Мэтта за пояс и положила голову ему на грудь. Сегодня ночью ей особенно требовались поддержка и утешение старого друга.

— Я рада, Мэтт, что ты у меня есть. Я могу довериться тебе абсолютно во всем.

Мэтт провел рукой по ее спине и погладил волосы. Джесс была так близко от него, ее запах волновал и притягивал Мэтта. Он наслаждался, держа ее в своих объятиях. Он хотел, чтобы Джесс поняла, как сильно он ее любит, чтобы она ответила на его чувство. Но Мэтт понимал, что ему рано открываться ей, так как между ними все еще стоял Наварро. Охрипшим от волнения и возбуждения голосом, он сказал:

— Да, Джесси. Ты можешь доверять мне, клянусь своей жизнью и честью.

Джесс услышала, как возбужденно прозвучал его голос, почувствовала, что ее тоже не оставляют равнодушной его объятия. Она одновременно ощутила тревогу и наслаждение. Хотя Наварро уже давно не был с ней, близость Мэтта заставила Джесс еще острее почувствовать тоску по возлюбленному. Она поняла, что надо уходить.

— Поговорим завтра, когда будем делать объезд границ. Спокойной ночи, Мэтт.

Когда на следующее утро все меняли рамы в доме, на севере раздались звуки выстрелов. Мэтт оставил двоих работников охранять дом, а сам с несколькими работниками поехал посмотреть, в чем дело. Они нашли несколько мертвых бычков. Джесс и Джед проехали еще несколько миль, но ничего не обнаружили.

Неожиданно Джесс остановилась и крикнула:

— Папа, это ловушка! Скорее домой! — Она развернула Бена и галопом бросилась назад. Мужчины последовали за ней.

Раздавшиеся короткие выстрелы подтвердили ее правоту. Охранявшим дом работникам было сказано ни в коем случае не покидать своих постов, и они выполнили приказ.

Когда Джесс и остальные въехали во двор, Дэви крикнул им:

— Там! Смотрите туда! — Он указал на восточную пристройку.

Всадники бросились в указанном направлении. Когда они подъехали поближе, их взору представилась ужасная картина. Все четыре породистых быка были убиты. Джед быстро соскочил на землю и подошел к могучим мертвым животным. Он упал на колени и смотрел на них застывшим взглядом. Слезы потекли по лицу, когда он гладил дорогого дурхамского быка. Джед поднял кулак и, потрясая им в воздухе, принялся выкрикивать проклятия в адрес Уилбора Флетчера.

Джесс взяла инициативу в свои руки.

— Расти, присмотри за папой. Мэтт, Карлос, Мигель, Джимми Джо, поехали со мной. Мы поймаем этих негодяев и пристрелим их. — По направлению выстрелов они определили, с какой стороны были выпущены пули, и все пятеро отправились на юг.

Они несколько часов ехали по свежим следам, но никак не могли догнать нападавших.

— Мы их никогда не догоним! — крикнул Мэтт. — Они будут скакать от нас без остановки! — После того как все остановились, он предложил: — Лучше нам вернуться назад, пока не стемнело.

Джесс еще раз посмотрела на юг. Она поняла, что Мэтт прав. Эти люди были готовы уехать в Мексику, чтобы не подставлять своего хозяина. Джесс подняла голову, закрыла глаза и глубоко вздохнула. После этого она посмотрела на Мэтта.

— Я никогда не была сторонницей жестокости, но нам не оставили другого выбора. Не знаю, действительно ли у Флетчера украли деньги, но он что-то говорил о быках. И вот наши быки мертвы. Если ему нужны мертвые животные, он их получит.

— Это опасно, chica, — предостерег ее Карлос. — Он будет ждать тебя.

— Карлос, я быстро всему научилась у него. Кто-нибудь из вас отвлечет охрану, а мы с Мэттом отомстим ему.

— А что скажет твой отец, amiga?

— Не знаю, Мигель, но это надо сделать. Мы ничего не должны прощать Флетчеру. Если мы не будем отвечать ему ударом на удар, он победит нас.

— Она права, ребята. Мы не можем это оставить безнаказанным.

— Спасибо, Мэтт. Мы все продумаем, когда вернемся домой. После ужина я приду к вам, — сказала Джесс. Управляющий понял истинную причину этой предосторожности.

Ты хочешь сказать, что папа отправился к Флетчеру? — спросила Джесс Расти.

— Он уехал сразу после вас и велел мне заняться быками. С ним поехали двое ребят. Я еще никогда не видел Джеда таким.

Солнце почти уже село, все очень устали, но Джесс сказала:

— Я поеду за ним. Папа в опасности. Флетчер убьет его и заявит, что это было самообороной.

Еще не доехав до границы, они встретили Джеда, Уолта и Тальберта.

— Папа, почему ты не дождался нас? Это было очень опасно. Люди Флетчера могли убить тебя и сказать, что ты первым на них напал.

Усталым и тихим голосом Джед ответил:

— Я сказал этому ублюдку, что отравлю воду на своем ранчо, сожгу свою землю, перебью весь скот, прежде чем позволю ему отнять у меня жизнь. Я сказал, что найму столько же стрелков, сколько нанял он, и поставлю их охранять границу. Мы будем стрелять в каждую лошадь, в каждого человека, которые появятся с его стороны.

Джесс видела, как изнурен ее отец. Он совершенно пал духом, у него не хватало сил даже на то, чтобы выразить свою ярость. Ей тяжело было смотреть на отца в таком состоянии.

— И что Флетчер ответил тебе?

— Мои слова совершенно не встревожили его. Он сказал, что будет ждать и что я никогда не причиню никакого вреда моей земле. И еще он добавил, что я не могу позволить себе нанимать дополнительную охрану.

— Папа, он знает, что это правда. Эта земля стала частью тебя самого, и ты действительно ничего с ней не сделаешь. И нам нечем заплатить наемникам.

Джесс подумала о Наварро. Как бы ей хотелось, чтобы он оказался рядом и помог ей. Им не хватало его хитрости, его умения. Отец все больше терял надежду и мужество. И она, как несколько недель назад, постаралась отвлечь его от безутешных мыслей.

— Поехали домой, папа. Тебе надо отдохнуть.

Они вернулись на ранчо, когда уже стемнело. Все вышли им навстречу. Мэтт рассказал последние печальные новости. Карлос и Мигель отвели лошадей Джеда и Джесс в загон. Дочь с отцом пошли в дом, и девушка налила ему стакан виски, чтобы он немного успокоился.

— Что случилось на этот раз? — спросила Мэри Луиза.

— Уверена, Уилбор Флетчер расскажет тебе об этом в следующий раз, когда приедет к нам. А сейчас оставь папу в покое. У нас был тяжелый день. Пойдем поможем бабушке накрыть стол к ужину. — Джесс не хотела, чтобы ее младшая сестра добавила отцу страданий своими безжалостными расспросами.

— Отец так ужасно выглядит. Расскажи мне, что случилось, — настаивала Мэри Луиза.

Джесс отвела сестру на кухню и рассказала ей последние печальные новости, которые, похоже, совершенно не взволновали Мэри Луизу.

— Нам еще повезло, что Флетчер не воспользовался случаем и не убил папу, когда тот поехал выяснять отношения, — закончила рассказ Джесси.

— Тебе не кажется странным, что он не сделал этого? Ведь ты говоришь, он хочет избавиться от всех нас. Будь Флетчер действительно виновен, он не стал бы колебаться.

Джесс посмотрела на сестру.

— У него были причины. Такой человек, как он, ничего не сделает без причины. — Ей тут же вспомнилось, что эти же слова говорил Наварро. Джесс закрыла глаза и мысленно произнесла молитву, адресованную возлюбленному: «Пожалуйста, вернись ко мне, любовь моя. Где бы ты ни был, услышь меня и вернись».

— Джессика, с тобой все в порядке? — спросила Мэри Луиза. — Ты такая бледная.

— Я просто очень устала и расстроена. Давай поедим и пойдем спать.

Она не стала говорить, что испытывала нехорошее предчувствие, что их ожидает нечто ужасное.

В среду Большой Джон закончил устанавливать новые рамы. После этого Мэри Луиза вымыла стекла. Работники молча занимались каждый своим делом. У всех было мрачное настроение. День выдался очень жарким и сухим, и многие про себя ругали погоду на все лады.

Джесс с Мэттом отправились проверить некоторые стада, а Джед поехал на семейное кладбище, которое располагалось в миле от дома. Джед хотел навестить похороненных там жену, двоих сыновей и отца. Он боялся за жизнь своих родных, не знал, стоит ли подвергать их такому риску. Если бы он встретился с Флетчером один на один, то без колебаний пристрелил бы его, чтобы покончить со всем этим безумием. Еще его волновало и многое другое: ненависть Мэри Луизы, недомогания Тома и то, что мальчик почти перестал разговаривать после отъезда Наварро. И Джесс страдала без этого бродяги, хотя всеми силами пыталась скрыть это. Джед упал на колени перед могилой Элис, своей жены, закрыл лицо руками и принялся молить о том, чтобы его вопросы не остались без ответа.

Поздно вечером, когда Джесс подходила к дому, к ней подбежал Мэтт и схватил ее за руку. По выражению его лица Джесс поняла, что случилась беда.

— Мэтт, что такое?

— Я пойду с тобой. Я хочу… повидать Джеда.

Джесс поняла, что происходит нечто необычное. Она заметила, что остальные работники ведут себя как-то странно. Сердце ее забилось от недобрых предчувствий. Она высвободила руку и вбежала в дом. Джесс бросилась на кухню. Пробегая мимо столовой, она остановилась как вкопанная, побледнела и закрыла лицо руками.

— Нет, — прошептала она, и слезы потекли по ее щекам.

Мэтт подошел и обнял ее за плечи.

— Мне жаль, Джесси. Ребята сказали мне, что он… мертв. Я не хотел, чтобы ты была здесь одна.

Джесс подошла к столу, на котором лежало тело ее отца. Бабушка заботливо омывала своего сына, провожая его в последний путь. Старая седая женщина задумчиво напевала религиозные гимны. Она, похоже, даже не заметила своей внучки. Джесс увидела рану на груди отца и сразу поняла, что это след от ножа.

— Что произошло?

Марта Лейн продолжала свое дело, словно не слыша ничего вокруг. Джесс посмотрела на нее и поняла, что сейчас лучше ни о чем ее не спрашивать.

— Том! Мэри Луиза! — крикнула она.

Оба пришли в кухню. Том вздрогнул, кинулся к Джесс и зарыдал. Джесс прижала к себе брата и принялась успокаивать его.

Мэри Луиза взглянула на отца и сказала:

— Он покончил с собой.

У Джесс слезы перестали течь по лицу, она гневно взглянула на сестру.

— Как ты можешь говорить такое!

Мэри Луиза отступила на несколько шагов, словно испугалась, что ее сейчас ударят.

— Это я нашла его, Джессика. Я поехала на кладбище, чтобы поговорить с отцом о моем отъезде. Мне было очень страшно, Джессика. Он лежал на могиле матери. В его груди торчал нож, и он руками держал рукоятку.

— Он пытался вытащить его! Его убили! Это сделал Флетчер. Я убью его. Клянусь, я это сделаю!

— Я там никого больше не видела. Лицо отца было все в слезах. Он умер прямо перед тем, как я приехала. Если бы там был кто-то еще, я бы заметила.

— Даже если ты кого-то видела, ты ничего не скажешь! Ведь ты готова на все, лишь бы уехать отсюда!

— Я понимаю, Джессика, ты очень расстроена, но не надо нападать на меня. Ведь он был и моим отцом, хотя мы не ладили.

— Я вижу, как ты переживаешь его смерть! — сказала Джесс со злостью. Похоже, ее сестру совершенно не тронула гибель отца.

— Нам надо быстро похоронить его и после этого связаться с мистером Флетчером, сказать, что мы принимаем его предложение. Чем раньше мы отсюда уедем, тем лучше будет для всех нас.

Голубые глаза Джесс широко раскрылись от удивления. Ее захлестнула такая ярость, какой она еще никогда не испытывала.

— Ты с ума сошла! Я никогда не продам ранчо этому ублюдку!

— У тебя нет другого выбора. Отец мертв. Мы не можем здесь оставаться. Будь разумной. Я уже начала упаковывать вещи. Завтра, после похорон, нам надо будет переехать в город и там решать, как утрясти все дела. Если ты не хочешь переезжать на восток, то вполне подойдут Даллас или Сан-Антонио.

Джесс едва переводила дыхание. Ее подбородок выдвинулся вперед.

— Теперь это ранчо мое, сестра. Уезжай, куда хочешь, только убирайся поскорее с моих глаз, пока я не наказала тебя, как это сделал бы папа!

— Джессика, не все наследство принадлежит тебе! Нам с Томом тоже кое-что полагается. Я хочу получить свою долю, чтобы уехать из этого ужасного места. Когда ты отдашь ее мне?

Мэтт схватил Мэри Луизу за руку и почти силой вытащил девушку на крыльцо. Потом он закрыл дверь в кухню и сказал:

— Оставь их в покое. Пусть они оплакивают его!

— А ты вообще не член семьи! — фыркнула она. — Убирайся из нашего дома!

Еще ни разу у Мэтта не возникало желание ударить женщину. До этого вечера. Едва сдерживая себя, он сказал:

— Я не дам тебе мучить их. Ты эгоистка, но если ты любишь свою семью, убирайся отсюда.

— Чтобы пришел ты и занял место отца? — насмешливо спросила Мэри Луиза.

— Я в ответе за них. Я не позволю тебе причинять им боль. Они и так достаточно настрадались. Как ты можешь быть такой жестокой в эти минуты?

— Это вина отца. Он понял, что проиграл, поэтому лишил себя жизни.

— Джед Лейн не убивал себя.

— А мне кажется, что именно это и случилось. Если мы не уедем, нас тоже убьют.

— Ты только что сказала, что он покончил с собой, — указал Мэтт на противоречивые заявления девушки.

— Да, и все эти несчастья подтолкнули его к этому шагу. Джессика не сможет управлять ранчо.

— Нет, сможет.

— С твоей помощью, Мэтью Кордель? Я знаю, ты хочешь получить и ее, и наше ранчо. Но я никому не позволю отнять у меня то, что принадлежит мне по праву.

— Тебе ничего не принадлежит, Мэри Луиза. Джед все оставил Джесси.

— Она не единственный его ребенок, Мэтт. У меня тоже есть права.

— Неужели? — с вызовом спросил он.

— Я уверена, адвокат сможет защитить меня, — пригрозила девушка.

— Сомневаюсь. Джед составил завещание по всем правилам и заверил его. Я был с ним. Он знал, что ты попытаешься оспорить документ, поэтому составил его так, что у тебя ничего не получится. На твоем месте, мисс Лейн, я бы утихомирился, пока Джесс не вышвырнула тебя отсюда. По закону она вполне может это сделать.

— Ты с удовольствием помог бы ей это сделать, не так ли?

— Вот именно. После возвращения ты стала для своей семьи источником одних только неприятностей. Ты солгала про Наварро, мы все об этом знаем.

— Я думала, ты только обрадуешься, что я помогла избавиться от него. Теперь ты можешь спокойно обхаживать мою сестру. А когда он был рядом, у тебя совершенно не было шансов завоевать ее.

— Завоевать женщину обманом и силой недостойно настоящего мужчины. На твоем месте мне было бы страшно. Наварро Джонс не из тех, кого можно пинать безнаказанно. Тебе остается только надеяться, что он не вернется теперь, когда Джеда больше нет. Джесс больше уже не позволит ему уехать. А такой холодный и жестокий наемник найдет способы наказать обидчика… или обидчицу. А ты солгала насчет него, не так ли?

Мэри Луиза выглядела очень напуганной.

— Думай, что хочешь, а я пойду собирать вещи, так как мы скоро уезжаем. Вот увидишь, — сказала она и отправилась в свою комнату.

Мэтт вернулся в столовую, где Джесс помогала бабушке готовить тело Джеда к похоронам. Он подошел к плачущим женщинам и спросил, чем может помочь.

— Мэтт, мы тут сами справимся, — тихо ответила Джесси. — Попроси Большого Джона сделать гроб. Завтра мы похороним папу. Теперь Флетчер на некоторое время оставит нас в покое. Он решит, что я испугаюсь и соглашусь продать ранчо, поэтому выждет неделю-другую. Ты не мог бы заняться делами в последующие несколько дней? У меня и без того забот по горло.

— Джесси, если тебе что-нибудь будет нужно, попроси меня или ребят. Джед был добрым другом и хорошим хозяином. Нам будет не хватать его.

Джесс изо всех сил старалась снова не расплакаться. Она говорила себе, что ради бабушки и Тома ей следует быть сильной. Она знала, что такое смерть, видела, как уходила из жизни ее мать, перед этим потеряла дедушку. Было так тяжело идти дальше, оставляя позади тех, кого любила. Джесс до сих пор скучала по ним. И это будет продолжаться всегда. Она знала, что любовь, тяжелая работа и время залечивают раны, но в первые месяцы после утраты близкого человека ничто не могло помочь.

— Я уложу Тома спать. Они с папой любили друг друга, но никогда не были по-настоящему близки. Я надеюсь, ты присмотришь за ним несколько недель. Ты его лучший друг и поможешь ему справиться с горем.

— Хорошо, Джесси. Тебе еще что-нибудь нужно сегодня?

— Ты уже сделал большое дело, выгнав отсюда мою сестру. Как человек может быть таким бесчувственным?

— Не знаю, Джесси. Если она еще раз потревожит тебя, просто позови меня. Если потребуется, я отвезу ее в город.

— Спасибо, Мэтт. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Все принялись за работу. Когда гроб был готов, его принесли в дом. Мэтт и Расти помогли уложить в него тело и вынесли гроб в прихожую. Они закрыли гроб крышкой, но гвозди забивать не стали.

Том наконец-то уснул. Бабушка плакала в своей комнате. Мэри Луиза закрылась у себя. Мэтт обнял Джесс и, стоя у дверей, утешал ее, как мог. Работники молчали. Смерть Джедидии Лейна угнетала их.

Джесс легла на родительскую постель, потому что не могла спать в одной комнате со своей бессердечной сестрой. Она плакала, чувствуя свою вину в смерти отца. Ей предстояли трудные дни, и Джесс молила о том, чтобы Господь дал ей силы. Она поклялась отомстить Уилбору Флетчеру. Ее сердце изнывало от желания увидеть своего возлюбленного, найти утешение на его груди.

«Где ты, Наварро? Ты нужен мне. Я люблю тебя. Прошу тебя, Господи, верни его мне».

Джесс вспомнила слова, которые Наварро сказал перед отъездом. Он говорил, что слишком поздно встретил ее, но не объяснил, почему это так. Еще он сказал, что если она ничего не услышит о нем в ближайшее время, значит, он уехал навсегда. Его последними словами были: «Забудь меня!» Но как она могла перестать думать о нем, любить и хотеть его? Жестокая судьба отняла у нее двух мужчин, которых она любила и в которых больше всего нуждалась.

Джесс положила голову на сильное плечо Мэтта. Она дала волю слезам, которые так долго сдерживала в себе во время всей церемонии похорон. Долгое расставание с любимым человеком было невыносимым, поэтому Джесс устроила недолгие похороны.

Бабушка с Томом уехали домой в повозке. Мэри Луиза, которая весь день молчала, отправилась вместе с ними. Работники опустили гроб в могилу и отправились по своим делам. Джесс осталась, чтобы поплакать в одиночестве. Управляющий ранчо стоял рядом с ней.

Мэтт дотронулся до ее распущенных волос. Он стоял и молчал. В такой момент трудно было подыскать слова утешения.

Джесс вытерла слезы и пробормотала:

— Мэтт, это моя вина. Мне следовало предусмотреть, что это могло случиться. Я знала, что Флетчер способен на многое, но на такое…

— Джесси, не обвиняй себя.

Она посмотрела в исполненные нежности глаза Мэтта и сказала:

— Нет, я не могу не обвинять себя. Ведь именно я продолжала подталкивать отца на борьбу. Это была моя идея нанять Наварро. Если бы мы не нападали на Флетчера, он не стал бы отвечать нам подобным образом.

— После того как были убиты племенные быки, Джед сказал, что с Флетчером пора кончать.

— Если бы борьба с Флетчером не стоила нам его жизни.

— Джеду были нужны твои мужество и ум, чтобы поддержать его силы. Джесси, он рассчитывал на тебя. Если бы он поддался Флетчеру, то уже никогда бы не поднялся с колен. Что такое человек, у которого нет ни чести, ни достоинства? А у Джеда было достаточно и того, и другого. Он не мог изменить свой образ жизни. Что с нами будет, если ради того, чтобы просто выжить, мы откажемся от всех наших надежд и мечтаний?

— Но я не могу допустить, чтобы пострадал кто-нибудь еще.

— Джесси, сейчас тебе нельзя сдаваться, — говорил Мэтт. — Если хороший человек сдастся на милость плохих, то плохие станут еще наглее и сильнее и, в конце концов, станут управлять всем миром. Джесси, если ты отступишь, то вся эта борьба и смерть Джеда окажутся напрасными. Джеду хотелось бы, чтобы ты не уступала Флетчеру.

— А если следующим станет Том или бабушка… Или они оба? Мэтт, как мне его остановить? Ничто из того, что мы пробовали, не помогло. Теперь я глава семьи и должна думать о ее безопасности и счастье.

— Джесси, твои мысли определены горем. Ты будешь потом горько сожалеть, если продашь сейчас ранчо Флетчеру. После будет уже слишком поздно, чтобы наказать твоего врага. Прежде чем ты примешь какое-нибудь решение, остановись и подумай. Подожди, а я и ребята будем защищать тебя и остальных. С этого момента мы все будем охранять дом с оружием в руках.

Джесс еще раз посмотрела на место последнего упокоения отца. Она вспомнила все то, что пришлось пережить ему, прежде чем он создал это прекрасное, процветающее ранчо. Джесс огляделась вокруг и подумала о тех годах, что провела здесь. Это был ее дом, это была земля Лейнов. И никто не имел права отнимать ее у них. Она сможет продолжить борьбу, если Мэтью Кордель и ребята поддержат ее. Мэтт был прав, именно этого и хотел бы Джедидия Лейн.

Девушка еще раз посмотрела на свежую могилу.

— У меня не было даже возможности попрощаться с ним и сказать, как сильно я его люблю. Мэтт, это нечестно.

— Он знает об этом, Джесси.

Ее снова переполнила ярость.

— Я хочу знать, чей это был нож. Он не был папиным. Я ни разу не видела у него такого ножа. Папа не мог покончить с собой.

— На ноже не было никаких пометок, и мы не смогли определить его хозяина. И никаких следов тоже не было обнаружено. Убийца был очень хитрым и скрыл их. Вот почему Флетчер не стал нападать на Джеда на своей земле. Он хотел, чтобы тело твоего отца обнаружили здесь и все выглядело, как самоубийство.

— Поехали домой. Мне надо быть рядом с Томом и бабушкой.

Мэтт сел на лошадь и посадил Джесс перед собой, так как на ней было надето платье и она не могла ехать сзади. Она положила голову ему на грудь и руками обняла его за пояс. Джесс требовались теплота и нежность, а Мэтт смог утешить ее. Она даже не подумала, что он возбуждается от этой близости.

В понедельник Джесс написала письмо в ассоциацию скотоводов. Она попросила членства в ассоциации как новая хозяйка ранчо Бокс Эль. Она описала все несчастья, которые произошли у них, и обвинила во всем Флетчера. Джесс также написала, что, если члены ассоциации — люди чести, они не позволят Флетчеру помешать им принять ее в ассоциацию и его деньги не смогут купить их расположение.

Джесс помогла работникам перегонять скот поближе к источникам воды. Из-за засухи обмелели многие колодцы и даже река Каламити. Никогда еще в это время, года не было так жарко и сухо, поэтому все были сильно обеспокоены погодой.

После смерти Джеда все стали молчаливыми и печальными, никто не разыгрывал веселых шуток, и даже музыка, которая звучала иногда на ранчо, была грустной и отражала всеобщее настроение.

Тем не менее никто ни разу не усомнился в способности Джесс управлять ранчо.

Следующей ночью Мэтт, Карлос, Мигель и Джимми Джо пробрались на соседнее ранчо и зарезали племенных быков и породистых лошадей Флетчера. Они сделали свою работу быстро и умело, перерезав животным горло, так что те умерли без мучений. Это было нелегкой задачей, но все были согласны со стратегией Наварро отвечать ударом на удар. Мэтт ничего не сказал Джесси, пока дело не было сделано, так как она обязательно поехала бы с ними, а это было опасно.

Во вторник утром они все рассказали ей. Джесс была поражена тем, как быстро все было сделано.

— Спасибо, Мэтт, — сказала она. — То, что вы сделали, очень смелый поступок. Не сомневаюсь, что сегодня же Флетчер примчится сюда со своими новыми обвинениями. Я готова встретиться с ним.

Но в тот день Флетчер не появился. Джесс не могла понять почему. Еще больше ее удивила Мэри Луиза, которая безропотно выполняла работу по дому. Бабушка и Том еще не отошли от случившейся трагедии, но сохраняли относительное спокойствие. Джесс решила, что все это происходит от изнуряющей жары, которая вытягивала все живительные силы из земли и ее обитателей.

Джесс переехала в комнату отца. Она лежала на его кровати и думала: «Разве это не безумие, что природа решила наказать нас обоих, мистер Флетчер? Теперь ни у одного из нас не останется ничего, что мы смогли бы продать».

Неожиданно Джесс стало страшно: «Прошу тебя, Господи, мы уже испытали страх и опасности. Не посылай на нас большие напасти. Позволь нам вновь обрести мир и счастье. Нам так не хватает папы. Укажи нам его убийцу. Накажи Флетчера за то зло, что он причинил нам. Господи, ты добрый и справедливый, почему же ты допустил все это? Мне нужен Наварро. Я хочу его. Прошу тебя, приведи его назад, ко мне. Если ты не сможешь сделать это, то помоги ему избавиться от того, что так его мучает, защити его. Я пытаюсь смириться со всеми бедами и потерями, но мне так тяжело одной. Я стараюсь не ожесточить свое сердце. Прошу тебя, услышь наши молитвы. Защити Мэтта и ребят. Сделай так, чтобы бабушка и Том не страдали так сильно. А Мэри Луиза… Господи, я не знаю, что сказать о ней. Я знаю, что это она нашла папу, но она не могла так ненавидеть его, чтобы пойти на убийство. Думаю, нехорошо, что у меня возникают такие подозрения, но я ничего не могу поделать с собой. Я не доверяю своей сестре. Помоги мне в будущем сделать все для моих близких».

В среду на ранчо Бокс Эль приехал Флетчер в сопровождении двух мужчин и шерифа Тоби Купера. Взгляд Флетчера был тяжелым, его внешний вид был угрожающим и нагонял страх.

Джесс вышла им навстречу и в упор посмотрела на человека, ответственного за смерть ее отца.

— Что вам надо? Вы еще недостаточно причинили нам зла? Убирайтесь отсюда!

Флетчер холодно смотрел на нее и на стоявших рядом работников.

— Я приехал повидать Джеда. У меня в понедельник ночью зарезали быков и лошадей. Я знаю, кто это сделал. Со мной приехал Тоби. Он проведет расследование. Вас всех засадят за решетку.

— Расследуйте, что хотите, шериф, но только без него! Мой отец мертв. Его убили в прошлую среду. Теперь это ранчо мое. И я предупреждаю вас, Флетчер, при свидетелях, что, если вы или ваши наемники появятся на земле Лейнов, я буду расценивать это как нападение. И я убью вас, грязный убийца! У вас нет ни права, ни повода находиться здесь. Это ранчо не продается и не будет продаваться никогда. Убирайтесь и никогда не возвращайтесь или вы будете убиты!

 

14

Шериф уехал с ранчо, не став обыскивать его и задавать вопросы работникам. Желая показать сочувствие горю Лейнов, Флетчер сделал то же самое.

Мигель вернулся после того, как сделал объезд границ, и подъехал к Джесс и Мэтту, которые стояли около загона. Он откинул на спину свое сомбреро и положил обе руки на пистолеты.

— Плохие новости, amiga. Я видел, как твоя сестра передавала письмо одному из hombres Флетчера. Я спрятался, и они меня не заметили.

Джесс сильно рассердилась.

— По крайней мере, она не сможет предупредить его о наших планах, потому что Мэри Луиза их не знает! Давайте ничего не будем ей рассказывать. Скажи ребятам, чтобы последили за ней. Обо всем подозрительном пусть рассказывают мне или Мэтту. Она в последнее время слишком хорошо вела себя. Видимо, решила лучше не нарываться на неприятности, а тайком наложить руки на деньги и сбежать. Я понимаю, чего она ждет — моего поражения. Мэри Луиза думает, что я скоро сдамся, продам ранчо и мы уедем. Она ошибается.

— Она, наверное, написала Флетчеру, что будет работать на него, — предположил Мэтт. — Но он не станет ждать. Нам придется охранять дом, пристройки и границы. Он уже столько всего натворил, что я не знаю, каким будет его следующий шаг. Нам нужны еще люди для помощи в хозяйстве и для охраны.

— Мигель, Мэтт прав, — сказала Джесси. — На следующей неделе я пошлю вас с Карлосом в город. Подыщите честных ребят и наймите их. Может быть, нам удастся использовать предательство моей сестры и заманить ее дружка в ловушку.

Джесс посмотрела на небо.

— Жара становится невыносимой. Мэтт, нам надо накосить травы, пока она еще не засохла. Надо запастись сеном. Если траву убрать заранее, мы сможем ее спасти. Скажи Большому Джону, чтобы проверил косу. Ею давно не пользовались. Может быть, мы успеем набрать людей до сенокоса.

— Если Мигель найдет работников, поставим их строить новый навес для сеновала взамен сгоревшего. Если зима будет такой же, как и весна, нам не потребуются большие запасы кормов.

— Давай не будем на это рассчитывать. Я должна доказать всем, что могу управлять ранчо. Как только мы покончим с Флетчером, я куплю новых племенных быков и продолжу дело, начатое отцом. Без папы нас ожидает трудный год. Мне понадобится помощь, пока я не привыкну управляться одна.

— Джесси, тебе не нужно всем заниматься одной. Для этого есть я и ребята. Если ты чего-то не знаешь или не умеешь, это не значит, что ты не сможешь управлять ранчо, как твой отец или даже лучше. Разве ты забыла, что почти половину всех дел вела ты? Ты была с нами и днем и ночью. Ты смелая, быстрая, умная. Мы считали тебя правой рукой Джеда. Верь в себя, хозяйка. Ты сможешь все сделать.

Джесс хотелось услышать эти добрые слова.

— Спасибо, Мэтт. Я очень на это надеюсь.

Мэтт нежно погладил Джесс по щеке.

— Я знаю, что так будет, Джесси.

— И я, amiga. У тебя все получится.

Она благодарно улыбнулась мужчинам.

— Я рада, ребята, что вы есть у меня. Не представляю, как бы я жила без вас.

* * *

— Джессика, то, что ты сделала вчера, было как пощечина мистеру Флетчеру. Я написала ему письмо с извинениями и передала его сегодня с одним из его людей.

Джесс всю передернуло, когда она услышала это.

— Ты извиняешься перед человеком, который убил твоего отца, а теперь пытается уничтожить и нас!

— Если он виновен, то разве не мудро будет вести себя с ним вежливо?

— Я лучше приласкаю гремучую змею!

— Если он виноват, то так будет безопаснее. Змеиный укус можно вылечить, а смерть — нет. Тебе разве безразлично, что будет с нами — со мной, бабушкой, Томом?

— Конечно нет! Но если ты еще раз скажешь «если он виноват», я залеплю тебе пощечину!

— Послушай, сестра, если мистер Флетчер, как ты считаешь, стоит за всем этим, одной из нас нужно как следует подумать, как себя с ним вести. Мое письмо может оттянуть время следующего удара. Джессика, тебе требуется время, чтобы привести в порядок мысли. Ты не можешь все время провоцировать этого опасного человека. Нас всех могут убить. Разве смерть отца не слишком сильная трагедия для нас? Прекрати борьбу, пока еще не слишком поздно. Прошу тебя, согласись на предложение мистера Флетчера. Если ты будешь продолжать нападать на него, он может передумать покупать наше ранчо или ты преступишь закон. А если ты попадешь в тюрьму, что тогда будет?

— В последнее время я ему ничего не делала. Мы не грабили его, не угоняли скот и не убивали быков и лошадей. Мы действительно обстреляли окна в его доме, но он начал первым. Либо он солгал про все эти преступления, либо их совершил кто-то другой.

— Кто же это мог сделать? — обеспокоенно спросила Мэри Луиза.

— Откуда мне знать? У такого человека, как Флетчер, может быть много врагов. Нельзя грабить и разорять людей и при этом не нажить себе врагов.

— Ты думаешь, это Наварро?

Джесс посмотрела на побледневшее лицо сестры.

— Боишься, что он вернется и накажет тебя за то, что ты подставила его, а? Это послужит тебе хорошим уроком. Не надо было врать.

— Я не врала! Если он причинит мне вред, это будет на твоей совести, Джессика. Ты привезла его сюда. Я не виновата, что он неправильно истолковал мои хорошие манеры.

— Если бы ты не поехала кататься в одиночестве, ничего бы не случилось. Глупо покидать ранчо, когда тут такое творится. Можно подумать, что ты не боишься нападения твоего дружка Флетчера.

— Не боюсь, потому что не верю, что он представляет опасность для кого-то из нас. Но я действительно считаю, что угроза существует. Она исходит от кого-то другого. Джессика, женщина не может управлять таким большим ранчо.

Джесс поняла, что ее сестра сама себе противоречит. Если Мэри Луиза не боялась, как она сказала, Флетчера, а испугалась кого-то другого, то она все равно подвергала себя опасности во время той поездки. Но Джесс не стала спорить и указывать сестре на эти явные противоречия.

— Разве ты забыла, что разговариваешь с «сыном» Джеда? Я много лет помогала управлять ранчо и знаю не меньше того, что знал папа.

— Неужели, Джессика? У тебя нет такого опыта, какой был у отца. И ни один скотовод не станет сотрудничать с женщиной, особенно такой молодой.

— Нет, они будут, — сказала Марта Лейн. Она стояла в дверном проеме.

Обе сестры повернулись к бабушке. Сегодня она выглядела более спокойной. Ее голос звучал уверенно:

— У Джесс не будет проблем со скотоводами. Они любят ее и доверяют ей. Они будут вести бизнес с Джесс Лейн. — Седые волосы бабушки были аккуратно зачесаны назад, ее чистое хлопчатобумажное платье было выглажено. Марта вытерла руки о передник и подошла к девушкам. — Всемилостивый Господь ничего не посылает на землю без цели. Джесс появилась для того, чтобы занять место своего отца. Она любит эту землю так, как любил ее мой сын. Джесс была отцовской гордостью и надеждой. Мэри Луиза, тебе пора угомониться. Ты причинила много хлопот, особенно отцу и Джесси. Я не знаю, что тебя так испортило на востоке, но тебе придется изгнать скверну из своей души. Сейчас Джесс несет на своих плечах тяжелое бремя, и мы все должны помогать ей.

— Бабушка, нам надо уехать, — настаивала Мэри Луиза. — Нам опасно здесь оставаться, особенно после смерти отца.

— Опасно было и при его жизни, но Джед не сдавался. Джесс тоже не сдастся. Лейны первыми пришли на эту землю, и они последними уйдут с нее.

— Если Джессика выйдет замуж, то она уже не будет Лейн. Если она выйдет замуж. Но при таком образе жизни она никогда не найдет себе мужа. Она так и умрет в мужской одежде, выполняя мужскую работу. Я не хочу, чтобы со мной было то же самое.

— Сестра, давай заключим с тобой сделку. Ты будешь хорошо вести себя, пока все не уляжется, а я дам тебе денег после продажи скота, и ты уедешь, куда захочешь. Я дам тебе достаточно, чтобы хватило на то время, пока ты не найдешь работу или мужа. Больше я дать не смогу, потому что нам нужны деньги на покупку новых племенных быков и еще надо многое починить. Чем больше урона принесут нападения Флетчера, тем меньше денег я смогу дать тебе. Если ты имеешь на него хоть какое-то влияние, убеди его не нападать на нас.

— И ты разрешишь мне вернуться на восток?

— Если ты так этого хочешь, то да. Ты слишком долго мотала нервы всей семье. Ради того чтобы у нас в доме воцарился мир, я согласна отпустить тебя. Ищи свое счастье в каком-нибудь другом месте. Здесь ты его действительно не найдешь никогда.

Мэри Луиза облизнула свои пухленькие губки.

— И сколько ты дашь мне денег?

Джесс едва могла сдержать смех.

— Еще не знаю. Это будет зависеть от того, сколько скота и по какой цене мне удастся продать. В основном это будет зависеть от того, насколько Флетчер сможет помешать мне заключить договора.

Тогда Мэри Луиза спросила с явным нетерпением в голосе:

— А когда?

— Как можно раньше. Я начну заниматься этим вопросом уже на следующей неделе.

— Обещаешь?

Джесс перекрестилась.

— Клянусь жизнью и честью.

— Тогда я принимаю твою сделку, сестра.

Девушки посмотрели друг на друга. Обе они испытывали сильные, но слишком разные чувства.

Капитан Грэхам и отряд солдат прибыли на ранчо поздно вечером.

— Нам сообщили, что к западу отсюда замечены бандиты. Поэтому мы решили заехать к вам и проверить, как идут дела. Тоби рассказал мне о смерти Джеда. Я очень сожалею, мисс Джесси. Он был хорошим человеком. У вас были неприятности в последнее время?

— Пока нет, но Флетчер скоро снова нанесет удар. Он не из тех, кто отступает. Почему бы вам не остановиться у нас на ночь? Тогда мы хотя бы один раз поспим спокойно. Ваши люди могут разместиться в амбаре и в сарае вместе с нашими ребятами. Я скажу Хенку, чтобы приготовил вам отличный ужин.

— Вы очень добры, мисс Джесси. Если буду…

— Пожар! — закричал Дэви, подъезжая к ним. — Южное пастбище горит!

Джесс почувствовала сильный испуг.

— Нам надо скорее отправляться туда. Ветер дует в нашем направлении. Трава и кусты совсем сухие, так что огонь распространится быстро. Ребята, вы знаете, что делать. Поехали.

— Мы поможем вам, — сказал капитан Грэхам. — Скажите, что надо делать.

— Оставьте часть ваших людей охранять дом. Флетчер уже много раз выманивал нас отсюда, а потом покушался на жизнь моих близких. Ребята, приготовьте все, что нужно. Из-за засухи на южном пастбище почти нет воды.

Еще издалека они увидели поднимающийся в небо густой дым и пляшущие языки пламени. Огонь пожирал все на своем пути. Он был очень опасен, потому что распространялся с такой скоростью, что мог отрезать пути отступления людям и животным. Заросли мескита превратились в сплошную пылающую стену. Огонь жадно лизал сухие ветки, уничтожая куст за кустом. Люди поняли, что еще немного — и пожар будет невозможно остановить.

Мэтт и Джесс отдавали приказы солдатам, которые пришли на помощь работникам. Огонь оставлял после себя обломки горящего дерева и дымящуюся черную землю. Горячий воздух обжигал лица и тела людей, от дыма перехватывало дыхание и слезились глаза. Джесс думала, что после такого пожара ее земля может превратиться в прах. Тогда зачем же Флетчеру уничтожать то, что он так сильно хочет заполучить?

С помощью плугов люди пытались предотвратить распространение огня. Работники спешили как можно скорее отсечь очаги пожара. Они успокаивали лошадей, тянувших плуги и напуганных близостью огня. Остальные зажигали встречный огонь, чтобы победить пламя пламенем.

Джесс и Мэтт объезжали горящую землю, чтобы определить, какая площадь пострадала. Мужчины заливали самые опасные участки водой, привезенной на повозках. К горящим кустам и деревьям нельзя было подступиться из-за нестерпимого жара, поэтому их оставили догорать. Двое работников постоянно носили воду с ближайшего насоса, но дело шло медленно, так как воды в скважине было мало и она качалась еле-еле.

Джесс стало страшно, когда, она услышала зловещее гудение огня. Ее люди не смогут с ним справиться. Стоило им покончить с одним очагом, как в другом месте пожар разгорался с новой силой. Главной задачей было не дать огню распространиться на север, в сторону дома, и на запад, где находился скот. Река Каламита, которая защищала землю Флетчера, несмотря на низкий уровень воды, располагалась на юге. Хотя все знали, что чем южнее, тем более сухими были земля и растительность. Если огонь перекинется туда, то невозможно будет предположить, с какой скоростью он продолжит свое смертоносное путешествие.

Джесс слышала, как трещат и ломаются обгорелые сучья и ветки. Она и Мэтт спешились, взяли лопаты и принялись помогать остальным. Джесс едва могла дышать, так как дым забивался в горло и ноздри. Тогда она завязала лицо банданно, хотя это не спасало от страшной жары. Из ее глаз градом катились слезы, и ей приходилось останавливаться, чтобы вытереть их. Джесс знала, что Бен не испугается и не ускачет от нее. В случае опасности она всегда сможет вскочить в седло и отъехать подальше. Джесс была благодарна солдатам, которые так вовремя пришли на помощь.

Зашло солнце, но из-за пламени на пастбище было светло, как днем. В небо, словно крохотные фонарики, поднимались миллионы искр. Вокруг раздавались крики людей и ржание напуганных лошадей.

Неожиданно все услышали громкий треск. Он повторился с новой силой, потом еще раз. Казалось, что где-то далеко стреляют из пушек. Небо сделалось совсем черным, и вдруг его прорезала яркая изогнутая молния.

— Гроза! — закричала Джесси. — Господи, поторопись, пошли нам дождь!

Мэтт посмотрел на небо.

— Не волнуйся, Джесси, дождь начнется с минуты на минуту. Надеюсь, что от ударов молнии не начинается новый пожар.

— Мэтт, не говори об этом, — в ужасе проговорила она.

Раскаты грома сделались еще громче, поднялся сильный ветер. Небо все чаще вспыхивало от электрических разрядов. Казалось, что воздух дрожит от страшного грохота, эхом разносящегося над поверхностью земли. Джесс смахнула волосы с лица и затаила дыхание в ожидании грозы. Словно предчувствуя скорый конец, огонь неистово метался над землей, стараясь поглотить как можно больше, прежде чем сама природа остановит его.

Земля растрескалась от жара. Воздух сделался тяжелым, непрозрачным, ветер затих. Молнии становились все длиннее и все чаще прорезали небо. Наконец первые капли дождя упали на почерневшую землю. Через несколько минут с неба хлынул настоящий поток. Горящие кусты зашипели, их заволокло дымом. Тлеющие раскаленные угли шипели, как напуганные змеи или рассерженные кошки. Мгновенно промокшие насквозь люди уступили природе возможность привести все в порядок.

— Заканчивайте, — крикнул Мэтт. — Соберите инструменты и животных. Поехали назад. Будет сильная буря. Соберите все металлические инструменты. Нельзя допустить, чтобы в них ударила молния.

Дождь лил, не переставая. Земля мгновенно покрылась грязью, засасывавшей сапоги и ботинки. Люди озябли, но они были рады, что опасность отступила. Стена дождя была такой плотной, что все едва различали за ней друг друга. В кромешной темноте, изредка нарушаемой молниями, люди торопились собрать орудия труда и укрыться от разбушевавшейся стихии.

— Надеюсь, этой ночью у нас больше не будет неприятностей, — сказал Мэтт, садясь в седло. — Пошлю нескольких ребят проверить стадо. Я не хочу, чтобы из-за грозы случилась еще одна беда.

— Мэтт, ты позаботишься о наших гостях? Проверь, чтобы им дали помыться и накормили. Я хочу только чашку горячего кофе, хорошую ванну и теплую постель. Все в порядке, бабушка. Дождь погасил пожар. Господь помог нам сегодня, прислав солдат и эту грозу. — За окном разразилась настоящая буря. Джесс вздохнула: — Какая сильная.

— Так почти всегда бывает после долгой засухи. Джесси, с тобой все в порядке?

Девушка обняла старую женщину и улыбнулась. Но тут она заметила, что вся в грязи.

— Бабушка, прости, я всю тебя испачкала. Со мной все в порядке. Теперь у нас не будет перебоев с водой, а то я уже начала беспокоиться.

— Да, дитя. Всемилостивый Господь всегда приходит на помощь тогда, когда это больше всего необходимо. Джесси, мы справимся, вот увидишь. Рядом с тобой такой прекрасный человек, как Мэтт. Он поможет тебе.

Джесс снова улыбнулась.

— Нам повезло, что он вернулся после того, как закончилась война. Он самый лучший управляющий и самый преданный друг. Иди спать. Уже поздно, и я знаю, что ты устала. Хенк сказал, что ты помогла ему приготовить ужин на всех. Спасибо.

— Я оставила тебе еду на тарелке в духовке.

— Отлично, но сначала мне надо помыться. Хочу избавиться от этого запаха дыма, который пропитал меня насквозь, прежде чем переодеться.

— Я уже подумала об этом. Вода нагрета, и в комнате Джеда я разожгла камин, так что ты сможешь высушить волосы. И еще тебе не помешает стаканчик виски. Это поможет расслабиться.

Джесс рассмеялась.

— У меня были такие же мысли. Пойду помоюсь, поем и высушу волосы перед тем, как лечь в постель. Не беспокойся о той грязи, что я натаскала в дом. Завтра я вымою полы. — Джесс поцеловала бабушку в щеку. Марта пошла в свою комнату, находившуюся по соседству с комнатой Мэри Луизы, которая даже не вышла и не поинтересовалась, потушили ли пожар. Джесс знала, что ее сестра лежит сейчас в постели и мечтает о своем отъезде. Мэри Луиза спала очень чутко, поэтому Джесс не сомневалась, что сестра просто не захотела разговаривать с ней. Теперь ей оставалось только проведать Тома.

Джесс поднялась по лестнице и заглянула в комнату брата. Том лежал в кровати. Лампа была притушена, но не погашена, чтобы не было совсем темно.

— Ты спишь? — прошептала Джесси.

— Нет. Как там, все закончено? — спросил мальчик, садясь на постели.

Джесс рассказала о том, что произошло.

— Ложись спать. Мы поговорим с тобой утром. Я смертельно устала. Сегодня я не буду тебя обнимать, отложим это до завтра. Я вся грязная и тебя всего перепачкаю. Не могу дождаться, когда смою с себя всю эту копоть. Спокойной ночи, Том.

— Джесси, как ты думаешь, Флетчер попытается убить и тебя тоже? Он знает, что ни я, ни бабушка, ни Мэри Луиза не сможем оказать ему сопротивление, а ты сможешь.

Джесс посмотрела на его лицо, прищуренные, чтобы лучше видеть ее, зеленые глаза, в которых читалась большая обеспокоенность. Она сняла грязные перчатки и погладила брата по его рыжим волосам.

— Не беспокойся обо мне, Том, — успокоила она мальчика. — Мэтт и остальные ребята защитят меня. Теперь мы будем все время настороже.

Том обнял сестру за талию и прижался щекой к ее животу.

— Я бы хотел, чтобы Наварро был здесь. Он бы убил Флетчера.

Джесс наклонилась и поцеловала Тома в макушку.

— Я бы тоже этого хотела.

Мальчик посмотрел на нее и спросил:

— Почему он должен был уехать?

— Папа уволил его и прогнал отсюда. Том, это была ошибка, но папа думал, что так будет лучше для всех нас.

— Это неправильно. Мэри Луиза плохая. Она все наврала. Наварро был моим другом.

— Я знаю, Том, но неправильные вещи тоже иногда случаются. Ты должен быть сильным и смелым. Скоро мы победим Флетчера, и все будет хорошо.

— Джесси, я скучаю по нему.

Джесс не знала, кого он имел в виду — их отца или Наварро, а может быть, обоих.

— Я тоже, Том. Я расскажу тебе один секрет, — прошептала она и, наклонившись к самому уху брата, рассказала об их договоре с Мэри Луизой. — Мне ненавистна мысль о том, что она уедет, но здесь наша сестра не нашла своего счастья.

— А мне совсем не жаль. Она сама несчастна и других тоже делает несчастными.

— Однажды ты лучше поймешь ее. У нее тоже есть проблемы, но они в ней самой. Когда она избавится от них, то снова станет хорошей.

— Надеюсь, она не вернется назад, пока не исправится.

— Не вернется, в этом я уверена. А теперь пора спать, молодой человек. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Джесси. Мы с бабушкой молимся о том, чтобы с тобой все было в порядке.

— Мне очень помогают твои молитвы, Том. Они нам всем помогут. Спокойной ночи.

Джесс пошла в ванную за кухней, вымыла тело и волосы, вытерлась полотенцем и надела чистую ночную рубашку. После этого Джесс поела немного того, что оставила ей бабушка, и отставила тарелку в сторону. Она была не очень голодна. Джесс налила себе стаканчик виски, что остались от отца, и пошла в свою новую комнату. Она села перед камином, согревая ноги на нагретом полу, наслаждаясь теплом и уютом и прислушиваясь к разбушевавшейся за окном грозе. Джесс поправила влажные волосы, потом отхлебнула немного виски. Слова Тома о Наварро опалили ее сердце, как пожар, который только что опалил ее землю.

Джесс вспомнила, что оставила свою грязную и пропахшую дымом одежду на полу в ванной. Она взяла свечу и решила отнести одежду на заднее крыльцо. Она открыла дверь и бросила туда грязный узел. Прежде чем Джесс успела захлопнуть дверь, перед ней, словно из ниоткуда, возник Наварро. Она не закричала, но едва не выронила свечу от удивления. Отблески света играли на его лице и промокшей одежде. Джесс несколько раз моргнула, не веря своим глазам.

Они смотрели друг на друга до тех пор, пока раскат грома и вспышка молнии не вернули их к действительности.

Джесс улыбнулась и сказала:

— Ты дома.

Она бросилась в объятия Наварро и крепко поцеловала своего возлюбленного. Вся ее ночная рубашка промокла, но ей было все равно. Ее сердце трепетало от радости, а тело дрожало от возбуждения. Их осветила очередная молния, и Джесс сказала:

— Заходи внутрь.

Наварро покачал головой.

— Твой отец рассердится, Джесс.

— Он умер. Его убили на прошлой неделе. — У нее на глаза навернулись слезы, но она смахнула их еще до того, как он успел что-либо сказать. — Теперь я живу в его комнате. Мы сможем поговорить там. Столько всего случилось. — Джесс взяла его за руку и провела в дом. Она заперла дверь в свою спальню и вернулась к Наварро, чтобы насладиться каждой минутой его близости.

Она поставила свечу на стол и снова бросилась в объятия любимого.

— Я так скучала по тебе. Я боялась, что ты уже никогда не вернешься. Прошло так много времени.

Наварро тихо спросил, обнимая ее:

— Что случилось с твоим отцом, Джесс?

Она рассказала, что случилось после его отъезда, и почувствовала, как Наварро весь напрягся от гнева. Когда Джесс закончила свой рассказ, печальные воспоминания вновь нахлынули на нее, и она тихо заплакала у него на руках.

— Мне так тебя не хватало.

Наварро гладил влажные волосы своей любимой и нежно прижимал ее к себе.

— Теперь я с тобой, цайн. Я не позволю Флетчеру еще раз обидеть тебя. На этот раз я его убью.

Джесс посмотрела на Наварро.

— Где ты был? Я не знала, где ты и как с тобой связаться.

Наварро отвел прядь ее волос и посмотрел ей в глаза.

— Я следил за людьми Флетчера. Я видел, как они украли ваших бычков через несколько дней после той неприятности с твоей сестрой. Я следил за ними до самой границы. Неподалеку за рекой у них есть перевалочная станция. Там воров дожидались другие люди, которые отогнали скот в Мексику. А я проследил за теми, кто ограбил вас. Они вернулись к Флетчеру. Я видел, как он вышел им навстречу. Он действительно виновен. Я запомнил всех воров в лицо, но не мог пойти к шерифу. Он бы мне не поверил без доказательств. — Наварро тяжело вздохнул. — Я подобрался так близко, что слышал все, о чем они говорили. Флетчер сказал, что на следующий день ожидает большие деньги. Я подкараулил его людей, убил их и забрал эти деньги. Я зарыл их на твоем ранчо, на северной стороне. — И Наварро подробно рассказал, где именно спрятаны деньги.

— Если тебе понадобятся деньги, можешь взять их там. Мне с ними нельзя попадаться. После того как я ограбил людей Флетчера, то решил, что будет лучше, если затаюсь на недельку-другую. Мне хотелось вернуться к тебе, Джесси, но я боялся, что твой отец очень рассердится, если снова увидит меня. Я еще раз пробрался к Флетчеру, чтобы посмотреть, как у него дела. Когда я убедился, что все улеглось, то направился в город. Там я немного отдохнул и купил патроны. Мне следовало теперь все время быть готовым к нападению. Я поболтался немного в городе и вот вернулся к тебе, чтобы попрощаться. Теперь я убью Флетчера и уеду отсюда.

Джесс рассказала Наварро, что происходило после того ограбления. Она сделала вид, что не слышала его слова о прощании и отъезде.

— Наварро, ты можешь остаться на столько, на сколько пожелаешь. Ранчо теперь принадлежит мне.

Наварро не ответил на ее предложение.

— Когда я пришел сюда, то увидел солдат и понял, что-то случилось. Тогда я повернул назад, дождался, когда все уснут. Я поставил свою лошадь в дальний загон, где ее никто не заметит. Мое седло висит на ограде. Я прятался за задним крыльцом, ждал, когда наступит полная тишина, чтобы постучать в твое окно. Но когда я заглянул в окно кухни, чтобы посмотреть, нет ли там кого-нибудь, то увидел тебя со свечой. Я боялся, что ты заметишь тень в окне и закричишь.

— Я дам Мэри Луизе часть денег Флетчера, чтобы она уехала, а ты мог остаться, — предложила Джесси. — Она боится, что ты вернешься и накажешь ее за ложь. Она будет очень рада, если получит деньги и сможет убежать отсюда.

— Джесси, я не могу остаться вовсе не из-за твоей сестры. Я должен избавиться от Флетчера и снова отправиться в путь. Ваша война разгорается все сильнее и привлекает к себе все больше внимания.

— Наварро, я хочу, чтобы ты остался и женился на мне. Не потому, что мне нужна твоя помощь, чтобы победить Флетчера, а потому, что я люблю тебя. Я без тебя не могу.

На лице Наварро отразилась внутренняя борьба, которая происходила в нем.

— Я бы тоже хотел этого, Джесс. Но ты не знаешь меня по-настоящему. Я полукровка, ублюдок. Меня зовут Наварро Брид, если только ублюдок может носить фамилию своего отца. Моим отцом был белый бандит. А моя мать из племени апачи. Теперь их обоих уже нет на свете. Банда моего отца называлась бандой Брида. Они многие годы терроризировали Аризону и Нью-Мексико. Моя мать работала в форте. Она готовила и стирала солдатам. Однажды несколько солдат хотели ее изнасиловать. Тогда Карл Брид спас ее и убил тех солдат. Но он сделал это не из милосердия. Он сам хотел обладать ею и сделал мою мать своей скво. Утренняя Слеза была очень красивой, и он продержал ее у себя довольно долго. Лучше бы он этого не делал, — с горечью произнес Наварро. — С момента рождения и до того, как мне исполнилось шесть лет, мы переезжали с места на место. Часто мы останавливались в грязных городах, где люди пили, играли в карты или дрались, когда кончались деньги. Когда мне было семь лет, Карл Брид решил на время уйти на дно, поэтому купил лавку в форте Крейг. Это было самое лучшее время в моей жизни. Наконец-то у нас был если не дом, то хотя бы крыша над головой. У меня была еда, одежда, я жил в безопасности. Я даже начал ходить в школу. Я, как и Том, нашел утешение в книгах. Но дети и взрослые были жестоки по отношению к ублюдку-полукровке, как они иногда жестоки по отношению к твоему брату. Но я многому научился у белых. Я вообще учился очень быстро. Я понял, что если я стану умным и хитрым, то однажды смогу сбежать от своего отца. Через несколько лет отца узнали в форте, и нам снова пришлось бежать. Все было еще хуже, чем раньше. Он стал еще более жестоким и подлым, потому что ему нравилась легкая жизнь. На меня отцу было наплевать, но Утренняя Слеза не позволила ему бросить меня. Уж лучше бы они оставили меня где-нибудь.

Наварро подошел к камину. Он смотрел на затихающий огонь.

— Я помогал матери ухаживать за лошадьми, готовить, стирать, убирать за этими негодяями. Я был для них чем-то вроде раба. Они все время издевались надо мной, придумывали мне обидные клички, травили, как могли. Им нравилось называть меня «полу-Брид». Карл находил такое отношение к сыну забавным. Он думал, что подобные испытания сделают меня жестоким и сильным. Но я никогда не хотел быть похожим на них. Я ненавидел этих бандитов, ненавидел отца. Временами я даже ненавидел мать за ее слабость. Она сносила все, что бы он ей ни делал. Она много работала и утратила свою красоту, ее фигура уже не была такой стройной. Тогда отец начал делить ее со своими бандитами, и все стало еще хуже. Иногда я пытался встать на ее защиту или убедить мать защищаться самой, но меня или били, или запирали, чтобы не мешал. В конце концов, она набралась мужества и сбежала вместе со мной. А может быть, мать просто боялась дольше оставаться. Она вернулась в свое племя. Мне к тому времени исполнилось уже двенадцать лет. Я узнал, что моя мать — дочь одного из самых известных воров в племени. Они были рады ее возвращению, потому что Утренняя Слеза прихватила с собой кое-что из последней добычи отца. Апачи всегда делают то, что им выгодно, а в тот момент им как раз требовались деньги на покупку оружия. До двадцати лет я жил в племени и воспитывался как индейский воин. Я был очень хорошим воином, но индейцам больше хотелось видеть во мне ловкого вора. Мое имя у апачей было Тли Кус, что означает Ночное Облако. Моя мать специально выбрала мне это имя, чтобы помочь прижиться в племени. Но этого не произошло. Я был одинок. Я помогал матери, но она стыдилась меня. Однажды на племя напали солдаты. Многих индейцев убили, но я спасся и бродяжничал в течение трех лет. Я проехал через Колорадо, Дакоту, Вайоминг и Нью-Мексико, но люди везде одинаковы. Никому не нравилось, что рядом находится бродяга-полукровок. Я мало видел добра от белых и от индейцев. Намного меньше, чем подлости и предательства. Однажды я отдыхал в одном из тайных убежищ моего отца. И тут появился он со своими бандитами.

Взгляд Наварро стал тяжелым, тело напряглось.

— Как я ненавидел его! Мне хотелось доказать, что я лучше, чем он. Я был более сильным и ловким. Моим тайным желанием было сразиться с отцом один на один. Я бы победил и его, и любого из его людей. Я все время тренировался и был самым лучшим. Теперь никто не приставал ко мне и не пытался со мной драться. Бандиты знали, что я сильнее их, и оставили меня в покое. Некоторое время я ездил вместе с бандой, пока не понял, какую глупость я совершил. Я уехал от них, а через полгода узнал, что отца убили. Не могу сказать, чтобы я когда-нибудь горевал об этом. — Наварро положил руки на плечи своей любимой и заглянул в ее глаза. — Джесс, ты доказала мне, что я могу быть другим. Ты помогла понять, что на свете есть доброта и честность. Ты сумела вылечить часть обид и горечи, что я носил в своей душе много лет, научила меня верить в себя. Ты приняла меня таким, какой я есть или каким ты меня считала. Ты хотела выявить то доброе, что, как ты верила, скрыто во мне. Ты облегчила мое одиночество и заполнила пустоту в моем сердце. Ты никогда не верила, что я могу быть плохим, доверяла мне. С тобой я научился радоваться и быть счастливым. Если бы я не встретил тебя, то еще более озлобился бы и превратился в безжалостного убийцу, за которого ты ошибочно приняла меня в Сан-Анджело. Ты все это сделала для меня, но это не изменило мое прошлое и меня самого. Внутри меня скрыто настоящее чудовище, поэтому я все время должен убегать. Иначе оно сожрет меня заживо. Джесс, моя жизнь проходит в сплошных мучениях, и я не могу допустить, чтобы из-за меня твоя жизнь превратилась в такую же пытку. Если я останусь, именно это и случится. Я не смогу видеть, как мое чудовище убивает тебя.

— Наварро, я могу помочь тебе освободиться, — пообещала Джесси, крепко обнимая возлюбленного.

— Нет, Джесс, не сможешь. Никто не сможет этого сделать. Я еще не все рассказал тебе, но я сделаю это перед тем, как уехать навсегда. Я расскажу тебе всю правду, и ты поймешь, почему я не могу остаться.

— Мне не важно, кем ты был и что делал. Я знаю, что у тебя внутри, Наварро. Когда ты освободишься от своего чудовища, возвращайся ко мне, я буду ждать.

— Джесс, не привязывай себя к горящему столбу. Твоего отца больше нет. Начни новую жизнь. Не жди, что я вернусь, — умолял он.

— Наварро, я понимаю, что ты много страдал. Но случаются чудеса. Например, сегодня ночью их случилось сразу несколько: приехали солдаты, начался дождь и вернулся ты. Не теряй надежды. Я не стану давить на тебя. Будь просто моим другом, помощником… и возлюбленным до тех пор, пока тебе не придется уйти.

— Как ты можешь продолжать желать меня после всего, что я рассказал тебе?

— Ты не можешь нести ответственность за свое происхождение и за те события, которые произошли в твоем детстве. То, что ты делал после этого, явилось следствием твоих страданий. Я знаю, что ты не можешь вести себя так, как тебе захочется, из-за того, чего ты мне еще не рассказал. Но что бы это ни было, я люблю тебя.

Джесс расстегнула пуговицы на мокрой рубашке Наварро, вытащила ее из штанов и стянула с его широких плеч. Потом она отстегнула его кобуру и отложила ее в сторону. Затем Джесс сняла через голову свою ночную рубашку, бросила ее на пол, протянула к Наварро руки и сказала:

— Любовь моя, ложись скорее. У нас осталось так мало времени побыть вдвоем.

Наварро послушно взял ее руку. Он не мог противостоять магической силе ее чар. Он позволил ей подвести себя к кровати, на которую она легла. Наварро снял ботинки, скинул мокрые штаны и лег рядом. Он наблюдал, как мерцание свечи играет на лице и теле Джесси. Ее каштановые волосы красиво рассыпались по подушке. Ее кожа была гладкой, розовой, с бронзовым отливом. Голубые глаза Джесси, казалось, сделались темнее от возбуждения. Глядя в них, Наварро понял, что надо действовать, а не рассматривать девушку.

— Джесс, ты такая красивая. — Он наклонился и поцеловал кончик ее носа. Затем его губы спустились вниз по ее лицу и шее. Дрожащими пальцами Наварро провел по ее телу, словно делал это в первый раз. Ему хотелось ласкать ее всю, каждый дюйм ее восхитительной плоти. Губы и руки Наварро путешествовали по прекрасным равнинам, манящим впадинам и шелковистым ущельям, пока его возлюбленная не задрожала в экстазе.

Руки Джесс гладили его гладкую грудь и крепкие плечи, они ласкали его испещренную шрамами спину. Она запустила пальцы в его темные волосы, прижала его голову к своей шее и наслаждалась его поцелуями. Джессика чувствовала игру его мускулов на спине и руках. Наварро был для нее настоящим сокровищем, за которое стоило побороться. Она нашла его губы своим ртом. Они целовались до тех пор, пока у обоих не перехватило дыхание.

Наварро вошел в нее, как если бы она навечно принадлежала ему. Пусть эта вечность продлится хотя бы одну ночь. Он посмотрел в ее прекрасное лицо.

Пальцы Джесс гладили его широкие брови. Она смотрела в его глаза, в которых отражались ее любовь и желание. Всем своим существом Джесс почувствовала, как Наварро любит и хочет ее. Она ощупывала его лицо, словно хотела навсегда запомнить все его черты. Джесс прикасалась к левой щеке, затем к подбородку, вверх по правой щеке, затем бровь, вниз по носу к манящим полным губам. Его движения и ласки вызывали в ней сладкую истому. Ее одновременно раздирали два несовместимых желания — продолжить эту нежнейшую муку возбуждения или испытать сладчайший экстаз, ожидавший ее в конце.

Но вот у них уже не оставалось никакого выбора. Их чувства слились в одно, поцелуи и ласки стали все нетерпеливее, настойчивее и все ближе подводили их к финалу. Их тела двигались, как одно, сердца бились в унисон, души возносились в небеса. Наконец одна за другой на них накатили волны острейшего чувства. Они не слышали, что за окном разыгралась настоящая буря, так как буря в них самих была еще сильнее. Они торопились насладиться каждым прикосновением, звуком, ощущением, пока не затихли в объятиях друг друга.

— Я люблю тебя, Наварро Брид, и хочу разделить с тобой мое будущее. Неужели ты не понимаешь, что твое прошлое не имеет для меня абсолютно никакого значения. Что бы ты еще ни рассказал мне, это не изменит моего отношения к тебе. Я люблю тебя и хочу быть с тобой.

— Все изменится, Джесс. Вот увидишь. Скоро я расскажу тебе все остальное и ты поймешь, что мы не можем быть вместе.

Когда на следующее утро Джесс проснулась, Наварро исчез. Она поняла, что он ушел от нее до рассвета, чтобы его не увидели в ее комнате. Хотя ей так хотелось проснуться в его нежных и крепких объятиях. Ей не терпелось услышать окончание его рассказа, но она боялась страшной правды. Джесс не хотела думать о том, почему он ушел, что вынудило его к этому. Честно говоря, это не имело для нее значения. Кем бы он ни был в прошлом, что бы ни делал, все это уже закончилось. Наварро изменился. Он сам хотел этого, это было необходимо для него. Ему просто пришлось измениться, хотя он клялся, что уже слишком поздно. Что-то внутри нее подсказывало, что Наварро говорил правду.

Джесс вылезла из кровати и оделась. На этот раз она выбрала одно из самых красивых своих платьев и распустила волосы, как это нравилось Наварро. Она посмотрела в окно, думая, куда он мог пойти. Дождь кончился, и начинающийся день обещал быть прекрасным. Джесс застелила постель, привела в порядок комнату и направилась на кухню.

В доме еще никто не проснулся. Она знала, что все очень устали. Как можно тише она выскользнула за дверь. Джесс увидела Наварро, который стоял возле загона вместе с Мэттом, Карлосом и Мигелем. Она подошла к мужчинам, которые повернулись в ее сторону. Мэтт долгим взглядом изучал ее неожиданно покрасневшее лицо.

— Наварро, ты вернулся, — сказала Джесси. — Я рада видеть тебя. Ребята рассказали тебе, что у нас тут произошло?

— Да, а я рассказал им, где провел последние недели. — Наварро продолжил свой рассказ, а Джесс слушала, будто впервые.

— Спасибо, Наварро. Нам понадобится твоя помощь. Дела стали совсем плохи.

— Я сожалею о твоем отце, Джесс. Он был хорошим человеком.

— Да, это так. Папа хотел бы, чтобы я продолжала борьбу. И я не остановлюсь.

К ним подошел капитан Грэхам, и они немного оговорили. Офицер пообещал Джесс помощь, если потребуется. После этого он со своим отрядом отправился назад в форт.

Джесс обратила внимание на то, что работники легко восприняли возвращение Наварро и были рады его успехам во время отсутствия. Она поняла, что никто из них не поверил диким выдумкам Мэри Луизы, и ее это успокоило. Но Джесс все еще не осмеливалась смотреть в глаза Мэтту, так как боялась, что управляющий ранчо догадается о ее чувствах к Наварро.

— Мы собираемся съездить посмотреть, каков урон от пожара, — сказал Мэтт. — Наварро едет с нами. Ты не хочешь присоединиться?

Чтобы рассеять подозрения Мэтта, Джесс улыбнулась и ответила:

— Я останусь здесь. У меня полно дел. Уверена, Флетчер на время затаится, чтобы посмотреть, напугал ли меня этот пожар. Если его люди следили за нами прошлой ночью, то теперь он знает, что здесь были солдаты. Поэтому пока он не будет нападать. Надеюсь, он не в курсе, что они уже уехали. Главное, чтобы его шпионы не пробрались к дому. Как стадо пережило грозу?

— Все в порядке. Несколько ребят остались с животными, пока буря не закончилась. Мы перегоним стадо на другое пастбище, пока на этом снова не вырастет трава.

Джесс старалась пореже смотреть на Наварро, особенно в присутствии Мэтта и работников. Когда мужчины уехали, она вернулась в дом. Бабушка, Том и Мэри Луиза уже сели завтракать. Джесс присоединилась к ним.

Мэри Луиза торопливо закончила еду и сказала, что пора заняться делами.

После слишком быстрого ухода сестры Джесс заметила:

— Бабушка, как ты думаешь, она, должно быть, опять что-то задумала? Что-то сегодня утром Мэри Луиза слишком холодна и неприступна.

— Она такая, как только проснулась. Очень странно. Думаю, ты права, что разрешила ей уехать. Так будет лучше для всех нас. В доме опять будет спокойно.

— И мне тоже, — сказал Том.

— У меня есть сюрприз для тебя, братишка. Наварро вернулся. Сейчас он поехал на место пожара вместе с ребятами. Сегодня попозже ты его увидишь. — И Джесс рассказала им про то, что делал Наварро во время своего отсутствия. — Я не хотела ничего говорить сестре, пока не расскажу все вам обоим.

Буквально через минуту после того, как Джесс произнесла эти слова, в столовую ворвалась Мэри Луиза и закричала:

— Почему ты не сказала мне, что этот наемник вернулся? Ты же знаешь, что он меня ненавидит. Он попытается отомстить мне! Пусть убирается отсюда! — Мэри Луизу всю трясло, ее сапфировые глаза были наполнены ужасом, она в страхе заламывала руки.

— А почему бы тебе не попросить у него прощения? — предложила Джесси.

Девушка задохнулась от гнева.

— Он мне не поверит!

— А ты придумай что-нибудь, чтобы оправдать свой подлый поступок. Ты же хорошо умеешь придумывать.

— Это просто смешно, Джессика! Он опасен. Почему он вернулся? Как ты могла снова нанять его?

Тогда Джессика начала воплощать в жизнь свой план.

— Наварро все это время тайно работал на нас, сестренка.

— И что же он делал? Богу за нас молился? — фыркнула возмущенная блондинка.

— Тебе не надо забивать свою хорошенькую головку такими опасными вещами. Просто выполняй условия нашего с тобой договора, и тогда ты скоро уедешь отсюда.

— Не так скоро, как бы мне этого хотелось!

— Наварро не причинит тебе вреда. Он хороший человек.

— Я ему не доверяю!

— Ну что же, а я доверяю. И в этом доме будут считаться с моим мнением.

В субботу Джесс и большинство работников проверяли ограды и собирали скот. Наварро, Мэтт, Карлос и Мигель во время поездки старались держаться поближе к Джесси. Тому тоже разрешили поехать со всеми, и он ни на шаг не отставал от Наварро. Мэри Луиза старалась как можно реже выходить из дома. Бабушка наблюдала за всеми своим опытным взглядом.

Том вернулся домой раньше всех. В это время случилась беда. Во двор ворвалась группа всадников в масках, которые начали стрелять во всех направлениях. Все, кто остался дома, попрятались кто куда, а злоумышленники принялись творить свои черные дела. Они сломали водосток, который провели от колодца в сад, разломали деревянные желоба и разбросали их повсюду. Несколько всадников галопом пронеслись по саду, затаптывая и ломая недавно проросшие растения. Бандиты повернулись и начали стрелять в старую женщину. Бабушка была вынуждена спрятаться. Но Том не испугался. Он схватил другую винтовку, вышел на крыльцо и принялся обстреливать бандитов из-за угла. Раненый налетчик несколько раз выстрелил в направлении мальчика, и одна пуля попала Тому в плечо. После этого банда ускакала прочь, а Марта поспешила на помощь раненому внуку. Мэри Луиза так и осталась прятаться в своей комнате.

Когда Джесс и другие вернулись домой, они застали бабушку и Хенка за оказанием помощи бледному и истекающему кровью Тому. Пулю они уже извлекли и теперь перевязывали мальчика. Хенк объяснил, что произошло. Мэтт с работниками отправился осмотреть разрушения.

Джесс склонилась над братом и похвалила его за смелость. Наварро тоже похвалил мальчугана. Джесс заметила, что бабушка очень нервничает. Тогда она пошла и позвала на помощь свою перепуганную насмерть сестру.

— Мы с ребятами поедем по их следам, — сказал Наварро.

Мэтт вошел в тот момент, когда Наварро говорил эти слова, и сказал:

— Я поеду с тобой.

— Я здесь уж закончил, — вмешался Хенк. — Пойдемте, я дам вам с собой еды.

Джесс посмотрела на Наварро и Мэтта — двух особенных мужчин в ее жизни.

— Я отошлю бабушку, Тома и Мэри Луизу в город. Там они будут в безопасности, пока все здесь не уладится. Флетчер совсем обнаглел. Он думает, что теперь, когда папы нет, он может делать все что захочет.

Наварро и Мэтт поклялись девушке, что остановят его. После этого они ушли вместе.

Рано утром в понедельник была приготовлена повозка для поездки в город. Тома и бабушку устроили в ней как можно удобнее для длительного путешествия. Марте под спину подложили подушку, а Том устроил свою голову на коленях бабушки. Мэри Луиза села впереди, рядом с Дэви. Мигель и Джимми Джо сопровождали поезд. Оба работника были отличными стрелками.

Джесс поцеловала Тома и бабушку, попросила их не волноваться за нее, попрощалась с сестрой и помахала всем им на прощание. Джесс повернулась к оставшимся работникам и сказала:

— Теперь давайте посмотрим, что можно починить и сделать в саду. Я не знаю, когда вернутся Мэтт и Наварро. Расти и Карлос, вы оба будете охранять дом. Всем остальным следует держать оружие под рукой.

Сад был не в таком плачевном состоянии, как они ожидали. После дождя земля была влажной, она впитала много воды. Большой Джон и Джефферсон Кларк принялись чинить водосток. Хенк и Джесс пересаживали уцелевшие и мало поврежденные растения. Взамен погубленных они сеяли новые семена. Все понимали, как важно сохранить урожай и получить летом и осенью свежие овощи. За зиму всем так надоели сухие плоды и консервы.

Еще трое работников — Тальбет, Уолт и Пит — поехали осмотреть границы и проверить стада. Джесс велела им возвращаться домой в случае опасности. Она не хотела, чтобы они сами ввязывались в драку с более сильным противником. Можно заменить погибший скот, но вернуть жизнь друзей невозможно. Она молила о том, чтобы этих разрушений было достаточно Флетчеру для одной недели.

Мигель, Джимми Джо и Дэви вернулись в понедельник. Семья Джесс была в городе, где было безопасно. Вместе с работниками приехал шериф, но он не располагал доказательствами. Тоби Купер помог им в работе и переночевал на ранчо.

Шериф уехал во вторник, перед возвращением Наварро и Мэтта. Эти двое преследовали бандитов в южном направлении до тех пор, пока не догадались, что налетчики стремятся пересечь границу с Мексикой, где им ничего не будет угрожать. Тогда решили, что лучше вернуться назад до того, как новая банда совершит нападение на ранчо.

Джесс была рада, что оба они вернулись домой целыми и невредимыми. Она сказала им, что они приняли мудрое решение. Вокруг ранчо были расставлены посты. Все вернулись к своим обычным занятиям, но никого не покидало напряженное ожидание следующего выпада их врага.

В среду вечером приехал Тоби Купер и привез письмо от бабушки. Джесс прочитала его и посмотрела на Наварро и Мэтта.

— Мэри Луиза вышла замуж за этого ублюдка! — закричала она с возрастающим гневом. — Моя сестра стала женой Уилбора Флетчера! Завтра утром она приедет домой, чтобы забрать свои вещи и переехать к нему. Пришло время осуществить наш план. Шериф Купер, если у вас нет возражений, то мы можем закончить войну уже в конце этой недели. Выслушайте нас, а потом помогите нам предоставить вам необходимые доказательства.

 

15

Джесс наблюдала за тем, как ее сестра собирает вещи.

— Мэри Луиза, как ты могла это сделать? Ты же знаешь, что он за человек.

— Да, знаю. Он богат, образован, красив и обладает властью. И еще он обладает множеством чисто мужских достоинств, — добавила она, лукаво улыбаясь. — Я говорила тебе, что скоро уеду отсюда. Когда Уилбор сделал мне предложение, я просто подпрыгнула от радости. Он даст мне ту прекрасную жизнь, которую я заслуживаю.

— А если он убьет всех твоих родственников, чтобы через тебя заполучить эту землю?

— Джессика, не будь смешной. Уилбор устал от этой вражды. Как только он найдет покупателя на свое ранчо, мы переедем на восток. Там живет его семья, у него там свой бизнес. У меня будет жизнь, о которой я всегда мечтала.

— Он сказал тебе, что собирается уезжать?

— Да. Поэтому я и вышла за него. Это было прекрасным дополнением ко всем его прочим достоинствам.

— Тебе следовало выходить замуж по любви, сестренка.

— О, я так и сделала.

— Но это не та любовь, Мэри Луиза. Ты предала нас. Возможно, теперь мы обречены на смерть. Флетчер просто использует тебя, дурочка.

Глаза блондинки засверкали от возмущения.

— Да что ты можешь знать о любви? Я наконец-то получила мою мечту, так что не пытайся мне ее испортить. Да тебе это и не удастся. На твоем месте я бы начала уже подыскивать себе мужа. Надеюсь, ты не положила глаз на этого бродягу? Он тут долго не задержится. Помнишь мужчину, который однажды приезжал к нам с Уилбором? Это художник. Он сделал портрет Наварро Джонса. Уилбор сейчас проверяет его во всех соседних штатах. Мы знаем, что где-то этот мерзавец натворил дел. Рано или поздно кто-нибудь опознает его, и он отправится за решетку. Ты не сможешь жить с таким человеком!

Джесс едва удалось скрыть свое беспокойство.

— Почему вы оба думаете, что Наварро не в ладу с законом?

— Уилбор лучше тебя разбирается в людях. Он давно начал выяснять, что это за таинственный странник, но когда я сказала ему, что Наварро уехал, он прекратил свое расследование. Теперь, когда Уилбор обнаружил, что этот подонок вернулся, он снова разошлет своих частных сыщиков по разным городам и фортам. Очень скоро правда о твоем ненаглядном наемнике выйдет наружу. Я сказала Уилбору, что слышала, как Наварро говорил об Аризоне. Поэтому мой муж послал туда одного из агентов. А еще я рассказала ему, как вы нападали на него. Ты была права насчет того, что я подставила Наварро. Я знала, что он опасен, и постаралась от него избавиться!

— Ты рассказала ему о нас и о наших делах? Это невозможно, сестра. Как ты могла своими руками засунуть наши головы в петлю?

— Я предана своему мужу. Я решила, что если я расскажу ему правду, а потом сообщу об этом тебе, ты остановишь это безумие. Кроме того, Уилбор не нападал на наше ранчо. Я попросила его не выдвигать против тебя обвинений, и он согласился, чтобы сделать мне приятное.

— Не имеет значения, что ты ему там наговорила, — сказала Джесси. — Он ничего не сможет доказать. Власти решат, что ты в очередной раз лжешь, чтобы выгородить своего мужа. Ты не будешь свидетельствовать против нас. Кто поверит такой лгунье и предательнице? Никто. Ты еще большая дура, чем я думала.

Глаза Мэри Луизы потемнели от гнева, и она холодно ответила:

— Я уже сказала, Джессика. Уилбор ничего не будет предпринимать против тебя, и мы уедем на восток.

— Отлично. Значит, он больше не будет причинять нам вред. На следующей неделе я нанимаю людей для защиты ранчо и границ. Им будет отдан приказ стрелять в любого, кто окажется на территории, принадлежащей Лейнам. Во время своего отсутствия Наварро нашел одного человека, который ссудит меня деньгами. Они нужны мне для того, чтобы восстановить разрушенное твоим мужем. Этот человек — богатый владелец шахты, и он очень обязан Наварро. Завтра я еду в город. В субботу я встречаюсь с этим человеком, и он передаст мне деньги. Кроме того, Наварро договорился с несколькими резервациями, что они купят моих бычков. Через две недели я подписываю контракты. После субботы Флетчер перестанет представлять для меня угрозу. У меня будет достаточно денег для борьбы с ним и лучшее ранчо в округе. Этот шахтер дает мне целую кучу наличных денег под мою будущую продажу скота. У меня будут средства, чтобы выкупить ранчо Флетчера. Я не хочу, чтобы следующий владелец доставлял мне неприятности. Мы вернемся домой в субботу вечером и устроим большой праздник. Но, ты понимаешь, тебя я пригласить не могу, миссис Флетчер.

— Похоже, на этот раз нам обеим повезло, дорогая сестра. Интересно, с кем ты решишь разделить эту прекрасную жизнь? — пробормотала Мэри Луиза, желая поддразнить сестру.

— Оставь мне свой будущий адрес, и я сообщу тебе об этом.

В пятницу Джесси, Наварро и Мэтт поехали в форт Дэвис. Они ехали другой дорогой, чем обычно, и по пути все время были начеку. Приехав на место, они немедленно встретились с Тоби Купером, чтобы обсудить окончательные детали их дерзкого плана. Шериф с радостью согласился помочь им.

Джесс так и не удалось больше остаться наедине со своим возлюбленным после его возвращения. В эту ночь тоже ничего не удалось сделать, так как Мэтью Кордель ночевал в соседней с ней комнате. Джесс хотела рискнуть, но Наварро наотрез отказался. Он не хотел порочить ее доброе имя. Наварро не стал говорить Джесси, что Мэтт внимательно следит за ней, потому что любит ее и всеми силами пытается защитить от неприятностей.

* * *

В субботний полдень Джесс и ее друзья встретились в гостинице с человеком, которого Тоби Купер нанял для осуществления их плана. Через некоторое время Джесс покинула отель. Мэтт и Наварро шли рядом с ней и несли тяжелые седельные сумки. Все трое сели на лошадей и направились на ранчо Бокс Эль. Около получаса они ехали, внимательно прислушиваясь к каждому звуку. Их опасения оказались ненапрасными.

Услышав позади звуки выстрелов и цокот копыт, Мэтт обернулся и закричал:

— Джесси, скачи вперед! Быстрее! Мы тебя прикроем! Торопись! — заорал он на нее, увидев, что девушка колеблется. Мэтт вообще хотел, чтобы она не ездила с ними, но Джесс настояла на своем участии в этом рискованном предприятии. Он вздохнул облегченно, когда увидел, что она послушалась его и начала отдаляться с большой скоростью.

Наварро и Мэтт выхватили свое оружие, повернулись в седлах и принялись отстреливаться от догоняющих их бандитов. Так, пригибаясь и отстреливаясь, все трое поскакали в направлении засады, организованной шерифом Купером. В условленном месте их ждали сам шериф, десять его помощников и отряд солдат под предводительством капитана Грэхама. Hо бандиты слишком быстро настигали Джесс и ее попутчиков. Скоро им стало ясно, что до засады они не дотянут. Когда обсуждался этот план, было решено, что Флетчер нападет не раньше, чем в часе езды от города. Теперь Наварро и Мэтту стало очевидно, что было опасно тянуть до последнего. Они решили найти укрытие и занять оборону, так как жизнь Джесс оказалась в опасности.

— В укрытие, Джесс! — крикнул Наварро. — Они догоняют нас!

Несмотря на страшный шум, Джесс услышала слова возлюбленного. Она снизила скорость и направила коня в сторону каменистой россыпи, где и спешилась. Джесс взяла ружье и спряталась. Через некоторое время оба мужчины присоединились к ней.

— Не высовываться, — приказал Мэтт. — Надеюсь, что те, кто нас ждет, скоро забеспокоятся и начнут нас разыскивать. Не стоит начинать драку, пока не прибудет подкрепление.

Мэтт и Наварро приготовились защищать женщину, которую любили оба. Они знали, что готовы пожертвовать своими жизнями ради ее спасения. К своему ужасу Джесс тоже поняла это.

Она видела проявление любви и заботы как со стороны Наварро, так и со стороны Мэтта. Она понимала, что ей повезло, раз двое таких мужчин так сильно привязаны к ней. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь из них пострадал. Джесс молила о том, чтобы поскорее подоспела помощь, так как солдат в засаде было намного больше, чем преследовавших их бандитов.

Наварро и Мэтт велели ей спрятаться, но она ответила:

— Нам потребуется вся наша огневая мощь. Не беспокойтесь обо мне. Лучше повнимательнее следите за бандитами.

Времени на споры у них уже не оставалось, поэтому оба мужчины согласились со своей настойчивой спутницей. Тут они увидели, как сам Уилбор Флетчер и его банда спешиваются и прячутся за камнями на большом расстоянии от того места, где спрятались они сами. Джесс и ее спутники слышали, как громким голосом их враг отдает приказы своим наемникам, которые начали короткими перебежками приближаться к притаившейся троице. Бандиты рассыпались и, прячась за камнями, начали наступать сразу с нескольких сторон.

— Они хотят окружить нас, причем делают это довольно быстро.

Джесс взглянула на Мэтта. Он смотрел на нее с таким видом, словно смерть была совсем близко. Она улыбнулась ему доверчивой улыбкой, в которой угадывалась неприкрытая нежность. Мэтт ласково улыбнулся ей в ответ и тут же обратил свой взор на приближающуюся опасность.

— Не вздумай рисковать, Джесс. — Голос Наварро отвлек ее от тревожных мыслей.

Джесс улыбнулась своему возлюбленному лучезарной улыбкой и согласно кивнула.

— С нами будет все в порядке. Несомненно, солдаты скоро придут нам на помощь.

— Надеюсь, — пробормотал Наварро, выстрелив в бандита.

Больше никто не разговаривал, так как они развернулись в разные стороны, защищая друг друга. Они услышали, как Флетчер кричал все громче, так как он начал беспокоиться, видя, как его люди гибнут один за другим. Отчаявшись, он сам бросился в сторону отстреливающихся.

Джесси, Мэтт и Наварро были неуязвимы, но дела становились все хуже. Бандиты стали более осторожны и, используя камни как прикрытие, подбирались все ближе со всех сторон. Флетчер и его люди осмелели, но не пытались высовываться из-за спасительных камней. Джесс и оба мужчины понимали, что у них нет никакой возможности бежать. Они оказались в ловушке. Если подмога не подоспеет до того момента, как у них кончатся патроны, все трое будут мертвы.

— Джесси, тебе не следовало здесь находиться.

— Нет, Мэтт, я должна была. Флетчер охотится за моим ранчо. Он убил моего отца.

— Мэтт прав, Джесс. Нам самим надо было заняться этим опасным делом.

— Эй, ребята, не теряйте надежды, — подбодрила она их.

Джесс оказалась права. Шериф со своими людьми и отряд солдат обрушились на бандитов всей своей мощью. Звуки выстрелов раздавались непрерывно, причем перевес был не на стороне Флетчера. Бандитов охватила паника.

Уилбор Флетчер не собирался отдаваться в руки закона, поэтому сражался, как дикий зверь. Бандиты поняли, что шансов у них не осталось, и попытались бежать. Но это не удалось ни одному из них. Кровавый конфликт, который длился так долго и стоил Лейнам многого, закончился неожиданно быстро. Уилбор Флетчер упал замертво в грязь, а те бандиты, которые выжили, сдались в плен вместе со своим оружием.

Когда шериф и все остальные подошли к лежащим телам и группе захваченных, Джесс сделала рукой широкий жест и сказала:

— Вот вам доказательства, шериф Купер. Я говорила вам, что за всем этим стоял Флетчер. Я рада, что вы мне поверили и помогли организовать эту ловушку.

Тоби Купер посмотрел на землю и тяжело вздохнул.

— Я хотел со всем этим покончить, мисс Лейн, — признался он. — Трудно было поверить, что Уилбор Флетчер мог творить такие дела. Честно говоря, я надеялся поймать здесь другого. Вам повезло, что сегодня Флетчер решил сам ехать вместе со своей бандой. Незнакомые бандиты и чужие лошади не дали бы нам никаких зацепок, чтобы определить их хозяина.

— Но еще остались вопросы, ответы на которые не получены, — проговорила Джесси. — Почему же Флетчер так хотел заполучить нашу землю? Думаю, причиной этому было не только желание расширить свои пастбища и получить источники воды.

— Я считаю, что мы никогда не узнаем этого, — предположил Мэтт, глядя на распростертое мертвое тело их врага.

Джесси, соглашаясь, кивнула.

— У всех все в порядке? — спросила она.

— У нас только несколько легких ранений, — ответил Купер. — Мы погрузим тела на повозки, заберем пленных и вернемся в город. Все кончено, мисс Лейн.

— С нами тоже было бы все кончено, не согласись вы помочь нам и не приди на помощь в самый критический момент. Спасибо, — сказала Джесс и улыбнулась группе вооруженных мужчин. — Вы тоже Можете в любой момент обратиться к нам за помощью.

Они еще немного поболтали, пока люди шерифа выполняли его приказы. После этого представители закона повезли трупы и пленных в город, чтобы оформить нужные документы и закрыть дело.

Когда солдаты тоже уехали, Джесс обняла и поцеловала Мэтта, а потом своего возлюбленного.

— Спасибо вам обоим. Вы спасли мою жизнь, мою семью и мой дом. Без вас я никогда не выиграла бы эту войну. Теперь пришло время научиться двигаться вперед без папы.

— Джесси, ты прекрасно с этим справишься. Ты умная и сильная.

— Спасибо, Мэтт, но без твоей помощи я не смогу сделать ни шагу. — Джесс хотела дать ему понять, что Наварро не сможет оттеснить его ни из ее дома, ни из ее жизни.

Наварро наблюдал эту свободную беседу Джесс Лейн и Мэтью Корделя. Ему показалось, что они стали ближе друг другу, чем когда он впервые приехал на ранчо в марте. Он почувствовал зависть при мысли о том, что ему придется оставить свою возлюбленную рядом с Мэттом. Этот управляющий ранчо, вполне возможно, останется с ней навсегда.

— Что-то не так, Наварро? — спросила Джесси, обеспокоенная его напряженным молчанием.

— Я просто очень устал и перенервничал. Нам лучше отправляться на ранчо. Если нам повезет, мы доберемся туда дотемна. Я рад, что наш план сработал, ловушка захлопнулась и теперь ты в безопасности. Похоже, моей работе в этих местах пришел конец.

Мэтт не хотел, чтобы в этот напряженный момент он случайными словами открыл свое отношение к Джесси, поэтому сказал:

— Хорошо, что ты отправила бабушку и Тома в город. Там спокойнее, да и Том быстрее окрепнет. Доктор сказал, что он быстро идет на поправку и никаких побочных осложнений не возникло. Парнишке и так бед в жизни хватает.

— Поехали домой, — сказала Джесс и вздохнула. — Мы сможем поговорить там. Не сомневаюсь, что ребята с нетерпением ждут, когда мы вернемся живыми и здоровыми.

На ранчо Джесс рассказала работникам радостные новости и объявила следующий день выходным. Она попросила Наварро и Мэтта сопровождать ее на следующий день на ранчо Флетчера, чтобы сообщить своей сестре печальную весть о ее муже. Наварро сделал предложение, которое очень понравилось Мэтту и удивило Джесси. Он предложил осуществить ту задумку, о которой Джесс упомянула в среду в разговоре с Мэри Луизой, и объяснил, как это сделать.

Джесс очень хотела остаться, хотя бы ненадолго, наедине со своим возлюбленным. Она чувствовала, что момент их расставания приближается с каждой минутой. Но Мэтт, словно чувствуя это, не отходил от Наварро ни на шаг.

— Мэри Луиза, боюсь, у меня для тебя плохие новости. Ты ошиблась при выборе мужа, и поэтому теперь ты вдова. Я знала, что ты расскажешь Флетчеру о моей ссуде, о контрактах и продаже скота и о новых работниках. Я также знала, что он попытается не допустить всего этого. Флетчер уже пытался убить нашего младшего брата. Я знала, что теперь настала моя очередь быть убитой, чтобы его жена могла унаследовать ту землю, которую он так страстно хотел иметь. Флетчер никогда не собирался ничего продавать и никуда переезжать. Он лгал тебе либо ты лгала мне. — Джесс рассказала сестре об удачной операции. — Он мертв, все наши беды закончились.

— Ты обвела меня вокруг пальца! Ты меня использовала! — закричала потрясенная Мэри Луиза.

— Вот именно, маленькая предательница. Шериф и военные тоже мне поверили и согласились помочь осуществить наш план. Флетчер отказался сдаться, так что погиб он по своей вине. А что до его вдовы, то все знают о твоей предательской натуре. Я также знаю, почему ты так боялась возвращения Наварро. Тебя до смерти пугало то, что он всем расскажет о том, как ты пыталась уговорить его убить папу и меня в случае необходимости. Какая же ты жестокая! Я не могу поверить, что в твоих жилах течет кровь Лейнов.

— Я сделала это нарочно, чтобы проверить его преданность! — с обидой сказала Мэри Луиза. — Ты же знаешь, я никогда не стала бы никого нанимать, чтобы убить моих собственных близких родственников.

— Ты перешла на сторону Флетчера. Как долго ты на него работала?

Мэри Луиза уставилась на Джесси.

— Я никогда на него не работала. Признаюсь, что рассказала ему о некоторых ваших делишках, но это все. Я была напугана. Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, пока мы все не погибли. Я не могла отказать Флетчеру, когда он сделал мне предложение. Я вышла за него замуж.

— Я вижу, как ты теперь горюешь о нем, — саркастически заметила Джесси. — Теперь обе сестры Лейн в скотоводческом бизнесе. Хотя я боюсь, ты слишком мало знаешь об этом деле, чтобы продержаться в нем достаточно долго и выжить. Даже с хорошим управляющим, если, конечно, тебе удастся найти человека, который станет работать на такую злобную женщину, ты все потеряешь в течение года. И это будет справедливо, Мэри Луиза.

— Ты подлая и жестокая, Джессика. Я не могу оставаться здесь одна с этими незнакомыми мужчинами. Я не знаю, кому из работников можно доверять. После твоего отъезда они могут изнасиловать, ограбить и убить меня. Мне придется вернуться домой вместе с тобой и пожить там, пока я не найду покупателя на ранчо. После этого я перееду на восток, как и было запланировано.

— А ты не хочешь, чтобы я купила это ранчо? — спросила Джесси. — Здесь сто тысяч акров, около тридцати тысяч голов скота, дом с пристройками. Я могу предложить тебе сорок тысяч долларов наличными сейчас и последующие выплаты по пять тысяч долларов в год в течение восьми лет. Возможно, я даже выплачу все это раньше, если у меня появится такая возможность.

— Ранчо стоит намного больше. Ты предлагаешь всего по доллару за акр и совсем ничего за скот и дом. Я хочу получить больше, причем всю сумму немедленно.

— Но я могла бы сэкономить твое время. Тебе не придется искать другого покупателя, — убеждала сестру Джесси. — Невозможно даже представить, сколько ты его проищешь. Мало найдется желающих на землю, где нет достаточно воды и возможностей расширить владения. Потом не все могут позволить себе заплатить крупную сумму. Мэри Луиза, эта земля не так уж хороша. Я покупаю ее только потому, что не хочу, чтобы здесь появился еще один Флетчер и начал терроризировать меня. Что касается скота, то он заменит мне тот, что угнал и убил твой муж. Так зачем я стану платить за него? К тому же у тебя не так много бычков, которые готовы к продаже. Большинство из них еще слишком молоды, потребуется несколько лет, чтобы они достигли зрелости. Мне придется платить работникам, чтобы они ухаживали за бычками, кормить их зимой, нанимать людей, чтобы перегнать товар на рынок. И еще ты забываешь, что теперь ты богатая вдовушка. Как насчет собственности Флетчера на востоке? Должно быть, у него там немалый капитал, раз ты предала свою семью и вышла за человека, который убил твоего отца? Думаю, что и на его банковском счету лежит весьма приличная сумма денег.

Джесс заметила жадный блеск в глазах сестры и почти физически ощутила, как та затрепетала при мысли о том, что завладеет всеми несметными богатствами.

— Ты будешь невероятно богата, такого богатства ты себе и представить не могла, вдова Флетчер. Но в любом случае это все, что я могу сейчас заплатить за это ранчо. Сорок тысяч долларов сейчас и еще по пять каждый год в течение восьми лет — не такая уж плохая поддержка тебе на первых порах. Если тебе удастся их выгодно разместить или ты купишь магазинчик, то получишь высокий доход. И еще не забывай, мне придется восстанавливать все то, что разрушил твой муж. Породистые быки не дешевеют. То же самое можно сказать о строительных материалах, насосах, проволоке, которую он постоянно резал, когда пробирался на нашу землю. Мне надо будет нанять сезонных пастухов на все лето, заплатить за перегон скота на рынок осенью. Все это стоит больших денег и большого труда. Я знаю, что ты сгораешь от желания переехать на восток и пожить там в роскоши. Возможно, то, что ты унаследовала от мужа, даст тебе такую возможность или ты заарканишь еще одного богатенького муженька на новом месте. Бери деньги и уезжай. Я жду твоего решения.

Мэри Луиза увидела, что ее сестра поднялась и собралась уходить.

— Подожди! Дай мне подумать, — воскликнула она.

Джесс поняла, что именно намек на собственность Уилбора Флетчера на востоке привел к тому, что разговор возымел на сестру желаемое действие.

— Ну? — произнесла она после того, как дала Мэри Луизе немного поразмышлять.

— Откуда у тебя столько наличных денег? Это те, что украли у Флетчера несколько недель назад?

— Я же рассказывала тебе о займе, который предоставил мне друг Наварро. Твой муж и его банда были убиты до того, как им удалось похитить эти деньги. У меня есть пятьдесят тысяч долларов, но десять я должна оставить. Они нужны мне для ведения хозяйства и чтобы дожить до следующего сезона продажи скота. Кроме того, мне их никто не дарил, так что я должна буду вернуть эти деньги.

«Почему бы не использовать деньги этого подонка на покупку его собственной земли? — мысленно усмехнулась Джесси. — Он должен мне намного больше этой суммы. Продавая скот в последующие восемь лет, я заработаю намного больше, чем обещанные сорок тысяч. Это будет замечательная сделка».

— А ты уверена, что сможешь делать обещанные выплаты? Вдруг дела на ранчо не будут приносить доход? Тогда я лишусь сорока тысяч долларов.

— Даже если и так, то разве плохо получить такую сумму, как сорок тысяч, за такое короткое замужество? Кроме того, ты будешь владеть всем остальным его богатством. Думаю, на востоке у Флетчера остался роскошный дом.

— Джессика, я тебе не доверяю. Ты обманешь меня, чтобы отомстить.

— Ты прекрасно знаешь, что я не буду делать этого. Завтра я пошлю за адвокатом, чтобы сделка была оформлена по всем правилам. Во вторник мы сможем подписать документы в офисе. В среду из города в восточные штаты отправляется почтовая карета. Ты можешь ее дождаться. Чем быстрее ты заявишь права на собственность своего мужа, тем лучше. Ты ведь не захочешь, чтобы его жадные родственники прослышали о его смерти и отобрали у тебя все сокровища?

Мэри Луизе не пришлось долго думать.

— Ну что же, звучит неплохо. Я соберу кое-какие вещи, и мы поедем домой.

— Ты уже дома, миссис Флетчер. Но я, так и быть, оставлю здесь Мэтта, чтобы он охранял тебя. Я хочу, чтобы он проверил, кого из работников этого ранчо можно оставить, и осмотрел мою новую собственность. Не забывай, здесь тоже полно дел. Завтра утром я пришлю сюда несколько человек. Они побудут тут, пока дело не будет улажено. С тобой все будет в порядке. Ты всегда из всего выкручиваешься.

— А как же бабушка и Том? Я должна с ними попрощаться.

— Ты уже с ними попрощалась, когда вышла замуж за врага семьи. Ты могла бы предупредить ребят на ранчо, что Флетчер и его банда хотят напасть на нас. Тогда они могли бы поехать нам навстречу и предупредить. Но ты этого не сделала. Теперь можешь рассказывать им все что угодно, когда они захотят посмотреть тебе в глаза. Бабушка и Том все еще в городе. Ты, конечно же, знаешь, что твоего младшего брата пытались убить неделю назад. Я заберу их обратно во вторник. После того как сделка будет оформлена, наши пути разойдутся. Кроме того, тебе необходимо остаться здесь и собрать все необходимое для долгого путешествия.

— Ты уверена, что мне и Мэтту ничего не угрожает?

— Да. В противном случае я не оставила бы здесь Мэтта. Работники Флетчера — это вовсе не его наемные бандиты. Возможно, я оставлю кое-кого из них. Это пусть управляющий решает. Как только мы с тобой подпишем все документы, я прикажу убрать ограду между двумя ранчо.

— Ты ненавидишь меня, да?

— Нет, Мэри Луиза. Ты ведь моя сестра, хотя я очень разочаровалась в тебе и разозлилась на твое поведение. Однажды ты сама будешь сожалеть о содеянном. Ты принесла всем нам много боли, и я не хочу, чтобы сейчас ты жила рядом с нами. Господь свидетель, я хотела бы, чтобы все было не так. Но ничего не изменишь. Ты получила то, что хотела, так что будь счастлива.

Мэри Луиза перебросила свои роскошные волосы через плечо.

— Я в этом ничуть не сомневаюсь, Джессика. Как только я устроюсь на востоке, сразу же сообщу тебе адрес, чтобы ты знала, куда высылать платежи.

— В этом я тоже ничуть не сомневаюсь.

— Скажи Мэтту, что он может переночевать в одной из соседних спален.

— Если ты пообещаешь, что не сыграешь с ним такую же злую шутку, как ты сыграла с Наварро.

— С какой стати мне чего-то хотеть от Мэтью Корделя? — фыркнула Мэри Луиза.

— Так как тебе нравятся мужчины типа Флетчера, надеюсь, Мэтт тебя не заинтересует. Он слишком хорош для такой холодной и жадной женщины, как ты.

— Не провоцируй меня, Джессика, а то я передумаю, — пригрозила Мэри Луиза.

— Этим тебя не спровоцируешь. Ведь тогда тебе придется задержаться здесь. Но хочу предупредить тебя, сестренка: если во вторник ты не подпишешь эти бумаги, наше соглашение будет разорвано немедленно. И попробуй меня в чем-нибудь обвинить! Тогда ты дорого заплатишь. Клянусь, я найду способ преподать тебе самый жестокий урок в твоей жалкой жизни.

И Джесс покинула великолепную комнату этого богатого дома. Она пересекла обнесенный каменным забором двор и подошла к Наварро и Мэтту.

— Она приняла мое предложение. Наварро, ты уверен в том, что хочешь отдать мне эти деньги?

— Да. Ты их заслуживаешь. Флетчер обошелся с твоей семьей гораздо дороже. Я поеду за ними и привезу тебе на ранчо. Моя работа выполнена, так что после этого последнего дела я уеду.

Джесс изо всех сил попыталась скрыть свою реакцию на его слова.

— Мэтт, я сказала Мэри Луизе, что ты останешься здесь на ночь. — И она пересказала управляющему ранчо разговор с сестрой. — Мэтт, ты не будешь возражать? Я не хочу, чтобы она поехала домой, но она все же моя сестра. Как ты думаешь, после того как Флетчер умер, ты будешь здесь в безопасности?

— Мы с Наварро осмотрели это место и побеседовали с людьми. Здесь все нормально, Джесси.

— Первым делом я попрошу Дэви и Расти приехать сюда рано утром. Ты скажешь им, что надо делать. Посмотри, кого из работников Флетчера можно оставить, а кого нет.

— Я не подведу тебя, Джесси, — заверил Мэтт.

— Я знаю, Мэтт. Спасибо. — Джесс повернулась к своему возлюбленному, который делал вид, что не смотрит в ее сторону. Она чувствовала, как ненавистно ему то, что приходится оставлять и ее, и их отношения. В то же время она видела, что Наварро не терпится как можно быстрее уехать. Джесс очень хотелось знать, почему этот поспешный отъезд так необходим.

— Неужели эти деньги так необходимо забрать именно сегодня ночью?

Наварро посмотрел в сторону и тяжело вздохнул.

— Ага, — ответил он. — Завтра утром я вас обоих увижу на ранчо, попрощаюсь со всеми и отправлюсь в путь. — Прежде чем Джесс успела возразить ему, Наварро вскочил в седло и галопом умчался прочь.

Мэтт был рад, что Наварро оказался таким настойчивым в своем желании уехать, хотя он, как и Джесси, не понимал, в чем тут дело. Управляющий ранчо был уверен, что этот бродяга полюбил ту жизнь, которую он вел на ранчо, а также Джессику Лейн. Мэтт не мог даже вообразить себе, что толкало Наварро к странствию в одиночестве, вместо того чтобы остаться с женщиной, которая без сомнения вышла бы за него замуж, родила бы ему детей, сделала процветающим владельцем ранчо и просто счастливым человеком. Видимо, нечто действительно страшное довлело над ним и гнало все дальше и дальше в поисках безопасности.

Чтобы подбодрить Джесси, Мэтт сказал:

— Не переживай, Джесси. С ним все будет в порядке. Такие люди, как Наварро Джонс, умеют о себе позаботиться.

— Я знаю, Мэтт, но у него могла быть такая замечательная жизнь здесь.

— Джесси, оседлость — это не то, что ему нужно. — Мэтт погладил девушку по щеке и добавил: — Не пытайся отговорить его уезжать. Это принесет боль вам обоим. Расстаньтесь друзьями. Именно этого он и ждет от всех нас в настоящий момент. Если Наварро когда-нибудь сумеет вытравить из себя дух бродяжничества, он, скорее всего, вернется, — предположил Мэтт, хотя в глубине души надеялся, что Джесс отпустит Наварро и даст ему самому время и возможность завоевать ее. В присутствии этого бродяги шансов у него не было.

— Ты, как всегда, прав Мэтт. Я постараюсь успокоиться. Спасибо за совет.

Мэтт улыбнулся Джесс на прощание, радуясь про себя, что Наварро скоро уедет.

Почти перед самым рассветом Наварро приехал и вручил Джесс две сумки с деньгами. Он скакал всю ночь, чтобы закончить свое последнее дело. Вид у него был усталый и удрученный.

— Я взял себе немного, чтобы перебиться до следующей работы в другом месте, где-нибудь подальше отсюда. Твоим бедам пришел конец, Джесси. Мне пора уезжать. Я больше не вернусь.

Джесс очень мало спала, и глаза ее были темными от волнения.

— Неужели тебе действительно так необходимо ехать? Ты мне так нужен!

Опустив голову, Наварро смотрел некоторое время в пол, потом поднял глаза на нее.

— Нет, Джесс, я тебе не нужен. Ты просто устала и напугана. Твоего отца нет, ранчо теперь принадлежит тебе. А через пару дней ранчо Флетчера, может, станет твоим. Ты прекрасно со всем справишься. И однажды ты встретишь хорошего человека и выйдешь за него замуж. Джесс, забудь меня. Я не дам тебе ничего, кроме несчастий.

— Как же я могу забыть тебя? Я тебя люблю! Умоляю, останься! Я смогу сделать тебя счастливым. Ты не можешь бродяжничать всю жизнь. Я знаю, ты тоже любишь меня и хочешь быть со мной. Не будь таким гордым и упрямым. Пожалуйста, сделай мой дом своим домом, обрети здесь покой со мной и всеми нами.

— Джесс, не делай наше расставание еще тяжелее. Я никогда не забуду того, что ты сделала для меня. Я взялся за эту работу, чтобы найти убежище и приют для короткого отдыха, но слишком увлекся тобой. Я потерял голову на какое-то время. Мы не сможем быть вдвоем. Когда после моего отъезда ты придешь в себя, то поймешь, что так будет лучше.

— Неужели, Наварро? Ты первый мужчина, который заставил меня хотеть быть не только «сыном» Джедидии Лейна. Ты необыкновенный человек. Как кто-то другой сможет занять твое место в моем сердце и в моей жизни?

— Джесс, не будь упрямой и не порть сама себе жизнь. Надеюсь, я не последний мужчина, который заставит тебя радоваться тому, что ты женщина. Сильная, красивая и щедрая женщина. Не разрушай свою жизнь из-за меня. Я был не прав, что позволил тебе надеяться, что наши отношения будут продолжаться. Прости меня за то, что я причинил тебе боль. Если ты когда-нибудь будешь обо мне вспоминать, вспоминай, как мы замечательно вместе работали, какими мы были хорошими друзьями.

— Были, Наварро?

— Теперь это все в прошлом, Джесс, а прошлое изменить нельзя. Мне следовало об этом помнить.

— Я тебе не верю. Раньше ты говорил, что лучше будешь молчать, чем скажешь ложь. А теперь ты пытаешься доказать мне, что между нами не было ничего особенного. Это неправда, и мы оба это знаем. Я буду ждать, пока ты не передумаешь. Ты не сможешь бежать вечно. Когда ты поймешь это, я буду здесь.

— Не надо ждать, Джесс. Я не вернусь. Никогда. Я не могу. Я проклятый человек.

— Что это значит? Ты говорил, что все объяснишь перед тем, как уехать.

Наварро закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Джесс, я боялся этого, но тебе надо знать всю ужасную правду. Меня разыскивают за разбойное нападение, убийство и кражу. Разбойного нападения я не совершал, хотя именно за него меня арестовали и посадили в тюрьму. Накануне того дня, когда я в последний раз был с отцом, его банда украла груз золота. Я был в его тайном убежище, откуда он готовился уехать подальше. В это время его окружили полицейские. Был бой. Карл и все его люди были убиты, меня только ранили. Я перенервничал и страшно устал. Я сказал им, что не виноват, но они мне не поверили. Два с половиной года я провел в страшной тюрьме в Аризоне. — Наварро рассказал Джесс о тех жестокостях и лишениях, которые ему пришлось пережить, как он заработал шрамы на своей спине. — Мне оставалось сидеть семнадцать с половиной лет, но я больше не мог терпеть. Однажды я бежал в пустыню, но был слишком слаб, чтобы убежать далеко. Меня поймали, и все стало еще хуже, чем до этого. Я снова бежал в ноябре прошлого года, но при этом мне пришлось убить того охранника, который избивал меня. Я пустил погоню по ложному следу в Колорадо, украл лошадь, седло, кое-какие вещи и поехал в эту сторону. Я был в пути уже четыре месяца, когда повстречался с тобой. Я знал, что меня будут искать в другой стороне, мне был нужен отдых, поэтому я согласился на твое предложение поработать. Я собирался остаться у тебя очень короткое время.

Джесс схватила его за руку.

— Но ты ведь невиновен. У тебя просто не было другого выхода.

Он высвободил свою руку.

— Закон на это смотрит по-другому. Джесс, за убийство меня повесят. Чем дольше я здесь пробуду, тем сильнее веревка затянется вокруг моей шеи. Мне надо уезжать, а то вы все окажетесь в опасности. Если меня найдут здесь, то вам предъявят обвинение в укрытии преступника и помощи ему. Я не могу поступить так с Томом или с бабушкой. Флетчер разослал повсюду этих сыщиков и художников. Возможно, прямо сейчас они вышли на мой след. Если меня схватят, ты увидишь, как я буду вздернут на виселице. Ты не можешь из-за меня терять все то, за что так долго боролась, Джесс. Это не стоит такого риска. Если я буду рядом, никто из вас не будет в безопасности. Джесс, подумай о бабушке и Томе, а не только о нас с тобой. Кроме того, я воспитывался как дикий индеец, дорожная пыль у меня в крови. Я не из той породы и не могу стать домоседом. — Наварро надо было как-то переубедить Джесси. Он никогда не смог бы подвергнуть опасности ее и других, только чтобы насладиться на короткое время своей мечтой. Ему было горько и тяжело. Наварро не хотел терять ни ее, ни жизнь, которую она ему предлагала, но он не мог выбирать. Если бы только он не убивал того охранника! Тогда он мог бы сдаться властям, отсидеть свой срок и вернуться к ней свободным человеком. Может быть, тогда он смог бы выбраться из всего этого дерьма, но не сейчас. Сейчас было уже слишком поздно. — Джесс, или я поеду, или погибну. Мне надо ехать.

— Я могу продать все и уехать вместе с тобой, — предложила в отчаянии Джесси. — Наверняка, найдется место, где мы все будем счастливы и свободны.

— Нет, Джесс. Это твой дом, ты не можешь отказаться от него сейчас. И я не хочу, чтобы ты жила так, как я вынужден жить. Ты, твоя семья, ребята — мои единственные друзья. Не проси меня втягивать их в опасности. Ты помогла мне понять, что жизнь — это ценная вещь, и она могла быть прекрасна, не будь у меня на совести всех этих темных пятен. Ты заставила меня раскрыться и испытать то, чего я раньше не испытывал. Джесси, в тюрьме меня сломали, но ты снова вернула мне уверенность в себе. Благодаря тебе я теперь думаю не только о том, чтобы выжить, но и как жить. С этого момента я постараюсь избегать неприятностей и опасностей. Мне было здесь хорошо, но я не останусь и не вернусь. Джесс, это мое окончательное решение.

— Наварро, сможешь ли ты забыть меня?

— Я даже не буду пытаться это сделать. Я этого не хочу. Время, проведенное с тобой, — мои самые лучшие воспоминания. Но воспоминания — это все, что остается между нами. Смирись с этим, Джесс, или твоя жизнь станет такой же несчастной и горькой, какой она была у меня все эти годы. Я обманывал себя в том, что считал в жизни ценными совсем неправильные и ненастоящие вещи. Не повторяй моих ошибок.

— Наварро, самое ценное и настоящее — это мы с тобой.

— Не надо, Джесс, прошу тебя. — Впервые в жизни Наварро захотелось плакать. Он не мог выразить свою слабость перед своей любимой. Ее надо было защищать, а не ранить.

— Наварро, я помогу тебе снова стать честным. С помощью денег я смогу подкупить закон, заставить сыщиков молчать. Я расскажу всем, какой ты замечательный человек, сколько ты для нас сделал.

— Джесс, что хорошего может получиться из этого? Я виновен! Меня разыскивают, за мной охотятся. Я убийца, я вне закона. Ты не знаешь, что такое тюрьма. И я не хочу, чтобы из-за меня ты об этом узнала. Я скорее умру, чем причиню тебе вред. Если меня поймают, то за этим последуют либо еще убийства, чтобы сбежать, либо петля палача. И я не могу вовлекать в это людей, которых я… которые дороги мне больше всего на свете.

— Наварро, здесь ты будешь в безопасности. Аризона далеко отсюда. Ребята тебя любят, и они преданы мне. Они помогут защитить тебя.

— Ты забываешь о сыщиках Флетчера. Никто из вас не будет в безопасности рядом со мной. — Он попробовал убедить ее по-другому. — Закон преследует меня. Мне пора ехать. Джесс, будь сильной и никогда не оглядывайся. Ты, как ветер, я всегда буду ощущать тебя рядом со мной.

— Наварро, ты слишком безжалостен к себе. Мне все равно, какого ты происхождения, кто ты по крови.

Но ему надо было заставить Джесс задуматься об этом.

— Тебе все равно, что я дикий полукровка? Тебе все равно, что мои родственники валяются сейчас на грязных одеялах в индейских резервациях? И наплевать на то, что я ублюдок? И убийца?

— Я очень сожалею о смерти твоей матери и преступлениях твоего отца.

— Не стоит. Они никогда не любили и не хотели меня.

— Зато я люблю и хочу тебя, Наварро. Для меня ты достаточно хорош. Ты хорош для кого угодно. Не бойся любить, не бойся рисковать, чтобы добиться счастья.

— Я достаточно рисковал в своей жизни, Джесс, но всякий раз это не приносило мне ничего, кроме боли.

Она подошла к нему поближе.

— Я не перенесу…

Наварро отшатнулся, чтобы ее близость не затуманила его мысли.

— А я могу принести тебе боль. Джесс, этим я рискнуть не в состоянии. Я трижды оставлял моего проклятого отца — когда мне было двенадцать, двадцать и двадцать четыре. Но я так и не смог освободиться от него, его кровь преследует меня. Я страдаю от этого. Я видел, как он упал, сраженный пулей, но ни одной слезинки не пролилось из моих глаз.

— Я не могу осуждать тебя за это. Но, Наварро, разве ты не понял, что не все могут любить? Моя сестра, например, не испытывала ничего подобного тому, что пришлось испытать тебе. У нее была хорошая жизнь, семья, которая ее любила. Но ей показалось этого недостаточно. Иногда случается, что некоторые люди становятся холодными и эгоистичными. Может быть, твоих родителей в свое время никто не научил тому, что такое любовь, или им пришлось пережить нечто такое, что убило в них это чувство. Может быть, их такими вырастили, но ты не такой, как они. Да, ты совершил ошибки, но ты уже достаточно пострадал за них. Мне все равно, что за тобой гонится закон.

— Джесс, а мне не все равно, и это ради нас обоих. Я не тот, кто нужен мисс Джессике Лейн. Подумай о своей семье, о друзьях, о работниках. Подумай о тех, с кем ты ведешь бизнес. Думаешь, они захотят иметь дело с ублюдком-полукровкой? Или ты будешь всю жизнь прятать меня на своем ранчо? Джесс, правда все равно рано или поздно выйдет наружу. А дети? Ты хочешь, чтобы проклятая кровь Бридов перешла к ним?

— Наварро, ты не проклят. Ты отказался от подобного образа жизни.

— Кровь не уйдет из тела, пока она не умрет. Джесс, ее нельзя очистить, как прилипшую грязь. Что ты скажешь людям, когда они спросят обо мне? Соврешь? А ты сможешь прожить во лжи всю свою жизнь? Стать такой же холодной и безжалостной, как я? Нет, Джесс. Так нельзя.

— Я сделаю все, чтобы быть с тобой.

— Я не гожусь ни для кого, — еще раз сказал Наварро.

— Для меня ты все, Наварро Брид.

— Джесс, ты ошибаешься, ты слепа. Я думал, что в этом нет моей вины, но все-таки есть. Я мог сбежать от родителей, когда был еще мальчиком. Я в любой момент мог уйти от апачей, мог никогда не возвращаться к отцу. Но в душе я такой же плохой, эгоистичный и бессердечный, как мои отец и мать.

— Ничто в твоем прошлом не пугает меня, так как я знаю тебя сейчас, каким ты стал. Наварро, ты изменился. Неужели ты сам этого не видишь? Ты остался здесь не из-за денег. И теперь ты отказываешься от того, чем так хочешь обладать, не из эгоизма. Разве это ни о чем тебе не говорит? Если ты так бессердечен, то почему ты испытываешь что-то по отношению ко мне и к другим? Что для злого человека могут значить наша безопасность и свобода? Тебе пришлось стать жестоким и сломленным после того, что ты пережил. Но в тебе очень много доброты и нежности. И как бы ты ни старался скрыть это, тебе не удается. И не надо, любовь моя. Неважно, как тебя воспитывали твои родители, ты знаешь разницу между добром и злом, между тем, что правильно, а что нет.

— Мой отец и апачи учили меня, — пробормотал Наварро, — что, когда видишь то, чем хочешь обладать, бери, невзирая ни на какой риск.

— Тогда почему ты не похитил меня?

— Я сделал это, Джесс, тем или иным способом.

— И это все, что тебе нужно?

— Так должно быть. В прошлом я совершил много плохого, нажил себе много врагов. Если я останусь, то это будет еще большим злом для тебя. Я все время буду бояться выйти с ранчо, бояться всех, кто приедет сюда. Мне будет страшно от того, что меня узнают. Мои портреты уже наверняка разослали по всей стране. К вам приходят сезонные рабочие, вы нанимаете пастухов, чтобы отогнать скот на рынок, у вас бывают поставщики. Джесс, я не смогу все время прятаться. Мы с тобой не сможем жить, спрятавшись от всего мира. Чем больше ты будешь расширять свои дела, тем больше вероятность, что ты встретишься с кем-то, кто видел мой портрет. Ты слушаешь, но не слышишь меня. Джесс, все случилось слишком поздно для нас. Теперь нам пора расстаться.

Джесс поняла, что в мучительных словах Наварро содержится правда. Она знала, что не сможет остановить его, но всегда будет жить надеждой на его возвращение.

— Что бы ты ни говорил, я буду ждать тебя. Тебя не смогут искать вечно. Поезжай в какое-нибудь безопасное место и затаись. Когда пройдет достаточно времени, возвращайся ко мне. Ты не сможешь переубедить меня. Я буду ждать. Ты можешь любить меня в последний раз?

— Нет, Джесс. Это будет слишком тяжело для нас обоих. Кроме того, ребята уже просыпаются. У нас не осталось больше времени. В твоей новой жизни тебе не будет нужен ублюдок-полукровка, которого разыскивают, чтобы повесить. Ты гоняешься за ветром. Отпусти дикого и опасного мустанга на свободу. Пусть бродит в одиночестве. Если ты захочешь набросить на него лассо, он может ранить тебя.

— Однажды ты вернешься, Наварро. Я верю в это всем сердцем. Я хочу дать тебе кое-что, что будет напоминать обо мне.

Джесс достала медальон со своим портретом внутри. Она приготовила его в качестве подарка бабушке на день рождения. Джесс раскрыла створки медальона и показала искусно нарисованную миниатюру.

— Хочешь взять это? — предложила она.

Наварро взял медальон за цепочку и посмотрел на изображение своей возлюбленной. Затем он резко захлопнул медальон и засунул его в карман. Он не мог сейчас говорить о любви. Этого нельзя было делать, ведь он покидал ее навсегда. Боль пронизала его сердце, когда он осознал, какая прекрасная жизнь похищена у него. Наварро дотронулся до распущенных волос Джессики, погладил ее по щеке. Вдруг руки его опустились.

— Прости меня, Джесс. Я буду тосковать по тебе.

В ее глазах заблестели слезы.

— Я тоже буду тосковать по тебе. — Она бросилась в его объятия. — Очень сильно, — прошептала она. Джесс подняла голову и встала на цыпочки, чтобы поцеловать Наварро. Это был поцелуй, наполненный нежностью и горечью. Джесс не попыталась броситься за ним, когда он отпрянул, взглянул на нее в последний раз, повернулся, подошел к своей лошади и сел в седло.

Джесс стояла на заднем крыльце и смотрела, как он уезжает. Она чувствовала ту же боль и негодование, что и он. Наконец в его жизни появилось нечто настоящее и важное, а он не смог поймать и удержать это. Их разлука была высшим проявлением жестокости жизни, но Джесс была бессильна спасти своего возлюбленного. Наварро ни разу не сказал «я люблю тебя», хотя она знала, что это так. Если бы только она смогла его убедить вернуться когда-нибудь. Но каким-то образом ощущение конца, подобное тому, что она испытала перед гибелью своего отца, пронзало ее. Впервые Джесс почувствовала безнадежность. Слезы заструились по ее лицу, и она бросилась в дом, чтобы дать им волю. Она чувствовала, как в этот чудесный июньский день ее жизнь, ее любовь ломались, а ее сердце разрывалось на части от боли.

 

16

Во вторник Мэри Луиза пришла в офис, где ее дожидалась Джесси. Адвокат ознакомил сестер с бумагами, и они подписали их. Всего было сделано три документа: по одному каждой из сестер, и один экземпляр адвокат оставил у себя. Джесс передала сестре сорок тысяч долларов, и Мэри Луиза оставила расписку, что она получила эти деньги. После этого они договорились, что последующие выплаты будут производиться в июне каждого года последующие восемь лет. Адвокат сказал Мэри Луизе и Джессике, что теперь их сделка оформлена официально, и оставил их наедине, чтобы они могли поговорить.

Так как, возможно, это был их последний разговор, Джесс сказала с искренней добротой в голосе:

— Все сделано, Мэри Луиза. Давай расстанемся друзьями. Я люблю тебя, и мне по-настоящему жаль, что жизнь на ранчо не подходит тебе. Надеюсь, на востоке у тебя будет все хорошо. И, пожалуйста, будь осторожнее. Ты богатая женщина, и люди могут этим воспользоваться. Напиши нам, когда устроишься на новом месте.

— Джессика, не надо любезностей, когда уже слишком поздно. Если ты думаешь, что я прощу тебе твой долг теперь, когда я богата, то ты ошибаешься. Я больше никогда не вернусь домой. Я ненавижу это место. Вы с отцом едва не привели нас всех к гибели.

Джесс разозлило такое недружелюбное отношение сестры.

— Папа мог бы быть жив, если бы ты не солгала про Наварро и его не выгнали. Если бы папа не был так озабочен этой войной с Флетчером и неприятностями с тобой, он не пошел бы на кладбище один. У тебя есть свобода и деньги, так что, я надеюсь, ты сумеешь ими вдоволь насладиться. Они достались тебе дорогой ценой.

— Ты дура. Папа не стал бы выгонять этого бродягу из-за меня. Он знал, что я солгала. Он просто хотел разлучить Наварро и тебя. Ты — единственный ребенок, которым он дорожил и не хотел потерять тебя из-за другого мужчины. А ты, если ты думаешь, что сможешь завоевать этого дикого и опасного, как мустанг, мужчину, то ты сошла с ума. Он бесчувственный эгоист. Расскажи мне, что он получил от тебя за эти деньги? — спросила она, указывая на тяжелую сумку. — Я знаю, он украл их у Уилбора. И я уверена, что за них он получил большую награду.

— Это ты бесчувственная эгоистка, Мэри Луиза. Мне жалко тебя. Однажды денег и привлекательной внешности будет тебе недостаточно, чтобы защититься от жизни и стать счастливой.

— Говорит жалкая оборванка богатой и уважаемой вдове. Спорю, ты много раз валялась на траве с этим бродягой. Наверное, в эту самую минуту он ждет тебя в твоей комнате, чтобы отпраздновать вашу победу очередной собачьей свадьбой.

— Наварро уехал. Его работа выполнена, и он уехал вчера утром.

— Это все потому, что в тебе недостаточно женственности, чтобы удержать его. Ты стала совсем как отец.

— Мне жаль, что ты так обижена на меня, сестренка. Я давно это подозревала, но отказывалась верить и молила, чтобы это оказалось неправдой. Если бы мама не умерла, когда ты была еще маленькой, ты могла бы быть другой. Может быть, тогда ты знала бы, что такое сочувствие и сердечность, любила бы дом и семью, как мы все.

— Смерть мамы не имеет ничего общего с тем, какой я стала. Это вина отца. Он отослал меня прочь, как ненужную обузу. Я была там одинока, мне было страшно. Я заставила себя стать хитрой и жестокой в обращении с другими. А потом он заставил меня вернуться в эту глухомань. Отец не любил меня и презирал. Меня и Тома. Только ты ему нравилась, только ты пользовалась его любовью и уважением.

— Ты ошибаешься, я и до сих пор не уверена, что понимаешь истинные причины такого отношения отца к тебе. Кроме того, что ты была язвительной и непослушной, внешне ты — копия матери. Неужели ты никогда не замечала этого, глядя в зеркало? Нет, ты смотрелась в него достаточно, чтобы понять правду. Ты была ему постоянным напоминанием о его потере. Это было неправильно, но он ничего не мог с собой поделать. Он так любил ее, так тосковал, оставшись в одиночестве. Он любил и тебя, но не знал, как выразить свою любовь, особенно когда ты стала такой холодной и злобной. То же самое и с Томом. Папа винил себя в проблемах Тома, чувствовал свое бессилие что-либо сделать. Ему было больно смотреть, как Том страдает. А ты сделала все, чтобы мы почувствовали себя несчастными. Возвращайся на восток и живи той жизнью, о которой мечтала. Я надеюсь, что ты будешь счастлива. И еще я надеюсь, что ты поймешь, где правда, а где ложь, до того как будет слишком поздно.

— Я буду более чем счастлива, я буду просто наверху блаженства. Собственность Уилбора теперь принадлежит мне. Я буду купаться в роскоши, в то время как ты будешь разгребать навоз и влачить свое жалкое существование. Я рада, что приняла твое грабительское предложение, оно поможет мне быстрее утрясти все остальные дела. Радуйся тому, что мое замужество оказалось таким выгодным нам обеим.

— Нам нет необходимости продолжать этот разговор, который все равно ни к чему хорошему не приведет. Если хочешь увидеться с бабушкой и Томом, то я не возражаю. Мы уезжаем через час. Прощай, Мэри Луиза.

— Прощай, Джесси. Ты видишь меня в последний раз.

Интуиция подсказывала Джесси, что эти последние слова были неправдой. Она почувствовала, как ее охватывает страх за сестру.

На рассвете следующего дня Джесс пошла в курятник собрать яйца и выпустить цыплят во двор. После этого она подоила коров и вывела их на улицу, привязав возле амбара. Затем взяла вилы и накидала лошадям, находившимся в загоне, сена в кормушки. Некоторые работники предлагали ей свою помощь, но она отказалась. Джесс требовалась физическая нагрузка, чтобы отвлечься от грустных мыслей. В последнее время в ее жизни произошло так много перемен, и она еще не успела свыкнуться с ними.

Мэтт молча наблюдал за душевными мучениями Джесси. Он занялся своими делами, стараясь взять на себя как можно больше забот, чтобы ее бремя стало немного легче. Тут он поймал себя на том, что все время смотрит вдаль, проверяя, не скачет ли к ним Наварро Джонс. Мэтт боялся, что бродяга вернется и уведет у него женщину, которую они оба любили.

Когда в середине дня он увидел приближающегося к ранчо всадника, то вздрогнул. Однако это оказался всего лишь почтальон, который привез почту. Мэтт вышел навстречу, поздоровался с почтальоном, забрал у него несколько писем, после чего тот сел на лошадь и уехал обратно в город. За всеми заботами Мэтт совершенно забыл, что совсем недавно сам же нанял этого почтальона, чтобы тот привозил почту каждый месяц.

Джесс вскрыла конверт с письмом, пришедшим из ассоциации скотоводов, и вслух зачитала его:

— Новости хорошие, хотя они пришли немного поздновато, — заметила она. — Думаю, я первая женщина — владелица ранчо, которую они просят вступить в их ряды.

— Ты собираешься это сделать? — спросил Мэтт, заметив в ее взгляде гордость и радость.

— Да. Я хочу получить как можно больше власти и могущества, пока какой-нибудь очередной Флетчер не появился на горизонте. Кроме того, это хорошее дело. Я много раз пыталась уговорить папу вступить в ассоциацию скотоводов, но он все время отказывался. Меня удивило то, что он не сделал этого после той эпидемии испанки или паники семидесятых. В то время организация только начинала набирать силу. Думаю, если мы объединимся, это поможет нам во многих делах. После продажи скота мы поедем на их собрание в Додж.

В четверг Джесси, Мэтт и еще несколько работников отправились на бывшее ранчо Флетчера. Управляющий ранчо выбрал людей, которых собирался оставить для работы. Одним работникам поручил присматривать за свиньями, другим — за курами, третьим — работать в саду и выполнять другую работу. Мигеля и Карлоса назначили заместителями управляющего на новом месте. Мэтт решил, что будет хорошо, если Мигель и Карлос организуют две группы работников и пастухов, которых в случае необходимости можно будет поделить для работы в двух хозяйствах.

Джесс и Мэтт пошли осматривать дом. На первом этаже располагалась невероятных размеров гостиная с камином, диваном, несколькими креслами, столиками, на которых стояли масляные светильники ручной работы и хрупкие дорогие вазы. Еще там был зеркальный бар, заполненный хрустальными стаканами и рюмками, и бильярдный стол. Джесс представила себе, как в этом доме живет любящая пара, а затем и большая семья. Ее воображение живо нарисовало ей идиллическую картину: отец, разжигающий огонь в камине, дети, играющие рядом, уют и тепло домашнего очага. Потом детей отправляют спать, поцелуи на ночь и веселая возня с малышами, разговоры о делах. Она мысленно наполнила вазы красивыми цветами, заправила лампы маслом и увидела их нежный свет.

Неожиданно Джесс поняла, что в своих мечтах она видит, как лицо мужчины все время меняется! Воображаемый ею спутник жизни принимал то образ Наварро… то Мэтью Корделя. Спазм сжал ее горло, Джесс испугалась своих фантазий. Вероятно, это происходит от того, что Мэтт считался членом ее семьи, она давно знала его и ей не составляло труда увидеть его рядом с собой. А Наварро Брид был бродягой, живущим под открытым небом. Его невозможно было представить в таком удобном и комфортабельном доме. Джесс постаралась отбросить все эти тяжелые мысли и мучительные сравнения.

Она еще никогда не видела такого большого и роскошного дома. Мэтт проследовал за ней в столовую, которая была меблирована испанской мебелью, что прекрасно соответствовало общему стилю дома, выстроенному наподобие гасиенды. За столовой располагались уютная кухня и ванная. Они заглянули в ванную, и их поразила роскошь, которую они увидели там.

— Да, Мэтт, он действительно любил жить роскошно, по первому классу. Здесь все так красиво.

Мэтту тоже очень понравился дом, но он был в смятении. Он не мог понять, почему так напряженно чувствует себя здесь, почему ему кажется, что он словно зажат чем-то, как если бы в воскресный день на нем был костюм с тугим воротничком. Неожиданно Мэтт осознал, что это происходило от того, что рядом с ним находилась Джесси, что ей тоже очень нравился этот дом, и она великолепно вписывалась в окружающую обстановку. Здесь не осталось ничего, что напоминало бы им о Флетчере и его злобных делах. Это был спокойный и манящий дом. Мэтт понял, что с наслаждением бы поселился в нем вместе с Джесси.

Они поднялись на второй этаж и замерли на месте с широко раскрытыми глазами. На втором этаже располагалась огромная прихожая с камином. Из прихожей несколько дверей вели в комнаты для гостей и хозяйскую спальню. В этой спальне по одной стене находились ванная и гардеробная, а другая стена имела окно, выходящее во двор. Комната была просторной и очень уютной. Ее украшала массивная мебель темного дерева, которая тем не менее смотрелась весьма изящно из-за тонкой работы. Джесс удивило то, с какой любовью и вкусом здесь все было подобрано.

Джесс и Мэтт посмотрели на большую кровать, которая, казалось, манила их к себе. Оба одновременно представили себе, как можно заниматься любовью на этом удобном ложе.

Чувственные мысли возбудили Мэтта. Он зашел в ванную, подошел к окну и принялся смотреть на улицу. Разбуженные интимной обстановкой чувства переполняли его. Он понимал, что не может открыться Джесси, пока Наварро все еще стоял между ними, а после его отъезда прошло еще слишком мало времени. Но фантазии Мэтта были такими живыми и сильными, что он решил во что бы то ни стало сделать их реальностью.

Джесс смотрела на широкую спину Мэтта и не могла понять его поведения. Его тело было напряжено, во взгляде читалось несколько виноватое выражение, щеки немного покраснели. Должно быть, атмосфера спальни вызвала у него такие же романтические мечты, какими была охвачена она сама. Джесс обратила внимание, как его каштановые волосы падают на воротник, как ладно сидит на нем его одежда. Мэтт был очень красив и привлекателен. Никогда раньше она не замечала этого. Какой-то женщине повезет, и он станет ей прекрасным мужем, любящим отцом ее детей. Джесс почувствовала зависть к этой воображаемой женщине, которая будет так счастлива и любима, в то время как сама она была так одинока. Джесс оставалось только надеяться, что эта женщина будет заслуживать Мэтью Корделя.

Она снова взглянула на кровать. Она не могла отделаться от мысли, насколько Мэтт будет отличаться от Наварро, окажись он в ней. Ее управляющий обладал всеми качествами хорошего мужа и отца. А сможет ли такой дикий и необузданный бродяга, как Наварро, взвалить на себя подобные обязанности? Сможет ли он измениться и превратиться в оседлого человека? От всех этих размышлений и волнений ее романтическое настроение растаяло как дым.

— Мэтт, ты готов идти? — спросила Джесси. Ей хотелось поскорее выйти на свежий воздух и сменить обстановку.

Он обернулся и улыбнулся ей.

— Да, но хочу тебе сказать, что мне очень понравилось здесь. Отличный дом, Джесси.

— Да, это так, Мэтт, — согласилась она. — Отличный дом для двоих.

Выйдя наружу, Джесс обернулась и посмотрела на фасад, покрытый светло-коричневой штукатуркой. Два аркообразных окна принадлежали гостиной и еще два — столовой. На втором этаже были такие же окна, но меньшего размера. Еще одно окно располагалось над входной дверью. Дом был обнесен оштукатуренной стеной, вдоль которой росли кусты и вьющиеся растения. Во дворе были разбиты клумбы с цветами. Они с Мэттом вышли через арку в заборе и с пониманием улыбнулись друг другу.

— Спорю, Мэри Луиза с сожалением оставила этот дом, — сказала Джесси. — Флетчер вложил в него много денег и труда. Попроси Мигеля и Карлоса запереть его на время. Я позже решу, что с ним делать. Уверена, что многие вещи внутри очень ценны. Скажи им, чтобы приглядывали за домом. — Она еще раз взглянула на это место и уехала.

В пятницу Джесс написала письмо в скотоводческую ассоциацию, в котором поблагодарила за приглашение вступить в нее и сообщила, что с радостью приняла его. Еще она написала о смерти Уилбора Флетчера и о тех обстоятельствах, при которых эта смерть произошла. Джесс также сообщила, что теперь является владелицей его ранчо.

Мэтт послал Большого Джона Вильямса проверить насосы на обоих ранчо. Джефферсон Кларк поехал помогать ему. Управляющий ранчо поручил нескольким работникам начать строительство навеса над новым сеновалом и указал место. Остальные работники были заняты в саду, который начинал оправляться от нанесенного ему урона.

Том все еще большую часть времени проводил в кровати или сидя в кресле, потихоньку выздоравливая после ранения. Бабушка ухаживала за своим внуком.

В воскресенье днем Джесс доила коров. Мэтт, закончив свои дела, подошел к ней. Она посмотрела на него и сказала:

— Я все еще вспоминаю Сьюзи и Бесс. Удивительно, как коровы смогли стать такими родными, словно домашние любимцы. А еще я скучаю по Баку и тем быкам, которые погибли. Думаю, нам надо завести новую собаку. Как ты думаешь, в городе у кого-нибудь можно купить щенка?

— Я узнаю, когда поеду туда за покупками… Джесси, с тобой все в порядке? — спросил Мэтт после некоторых колебаний.

Джесс поняла смысл его вопроса.

— Да, но иногда бывает так тяжело. — Она перестала доить и посмотрела на него. Мэтт был таким заботливым, таким добрым. Она подумала, как хорошо, что он есть у нее. — Когда умерла мама, было очень плохо, но смерть папы оказалась еще хуже. Мы с ним были очень близки. Его смерть была очень жестокой. Мэтт, как ты думаешь, он сильно страдал?

Мэтт положил руки на спину коровы.

— Надеюсь, что нет, Джесси. От таких ран, как правило, умирают очень быстро. Постарайся об этом не думать.

Джесс снова принялась доить.

— Не могу, Мэтт. Я все время думаю о том, наказан ли его убийца. Был ли он среди тех людей Флетчера, которые были убиты тогда на дороге? А вдруг он на свободе, а мой отец мертв.

— Джесси, тебе надо верить в то, что он был убит, иначе ты сойдешь с ума. Если это и не так, его все равно рано или поздно постигнет заслуженная кара.

— Думаю, что ты прав. — Недавние потери, свалившаяся на нее огромная ответственность и опустошенность после долгой борьбы за выживание принесли Джесс много боли. И еще многое предстояло сделать. — Мэтт, ты ведь никогда…

Она заколебалась с вопросом, поэтому управляющий переспросил ее:

— Никогда что, Джесси?

— Никогда не уедешь снова, правда? Не знаю, что я буду делать, если ты тоже покинешь меня. Я так зависима от тебя. Ты придаешь мне силы и мужество, ты — моя правая рука. Я доверяю всем твоим советам, ты никогда не давал мне отступиться или повернуть назад в случае неприятностей. С тобой так легко находиться рядом, так приятно разговаривать. Мы долгое время были хорошими друзьями. Я просто хотела сказать тебе, что очень ценю и уважаю тебя.

— Джесси, я не оставлю тебя, даже если начнется еще одна война. У меня нет никакого желания жить в другом месте. Я счастлив здесь, это мой дом, моя семья.

— А твой брат? Что слышно о нем?

— Он сообщает о себе раз в год. Я сам не могу написать ему, так как он все время в пути, как Наварро… Ты скучаешь по нему, да?

— Да. Он был хорошим другом, много рисковал, чтобы помочь нам. Я бы так хотела, чтобы он остался. Он очень одинок, у него большие неприятности. Мы могли бы ему помочь.

— Джесси, я не могу объяснить, как и почему, но сам дьявол гонится за ним по пятам. Он мог принести нам несчастье, оставшись здесь. А когда человек хочет оградить того, кто ему дорог, от несчастий, он уходит.

— Ты снова прав, и мне становится от этого грустно. Давай прекратим этот разговор, он слишком угнетает меня. Нам надо решить, что делать с клеймом Флетчера. Его никак не переделаешь в наше клеймо, так что оставим пока все как есть. У нас есть право пользоваться им. Ты думаешь, мы сможем завтра уехать? Все будет в порядке?

— Да. Я сделал все необходимые распоряжения, у всех есть работа. Расти я оставил здесь своим заместителем, а Карлоса и Мигеля — на новом ранчо. У них забот по горло, но они вдвоем управятся к нашему возвращению. Работников у нас достаточно, так что с мелкими неприятностями они справятся. А нам просто необходима эта поездка в Сан-Антонио. Надо купить новых племенных быков, пока не начался брачный период. После того как мы выберем тех, кого надо купить, я пошлю ребят, чтобы они перегнали их на ранчо.

— Я соберусь, и мы сможем выехать завтра утром. Почтовая карста отправляется из форта Стоктон в восемь утра в понедельник. Мы прибудем в Сан-Антонио через три дня. Это гораздо удобнее, чем ехать верхом, и, пожалуй, быстрее. Может быть, нам с тобой удастся там повеселиться. Господь свидетель, нам нужен отдых, мы его заслужили. Возьми с собой костюм, а я прихвачу свое самое красивое платье. Ну что, мистер управляющий, может, нам удастся потанцевать?

Едва Джесс легла в кровать, как все тревожные мысли и заботы навалились на нее с новой силой. Она чувствовала страшную тоску и печаль, но не могла понять почему. Встреча с работниками ранчо Флетчера, нет, ее нового ранчо, прошла без сучка без задоринки. Все было замечательно… Кроме того, что в понедельник уехал Наварро.

И еще Джесс испытывала ужасное чувство, что… Она не знала, как это объяснить, но два дня назад она почувствовала приближение страшной опасности, и это ощущение не покидало ее. Джесс хотелось понять, что происходит, уловить смысл этих предчувствий. Возможно, они были всего лишь следствием усталости и напряжения последних недель.

Она должна смириться с тем, что Наварро уехал. Жизнь с ним была невозможна, и вряд ли что-то могло измениться. Слова, сказанные им при расставании, были мудрыми и правдивыми. Они были разными, как небо и земля, но их отчаянно тянуло друг к другу. И все же если их судьбы были такими разными, если им никогда не суждено было вновь соединиться, то почему их любовь была такой сильной, а расставание таким мучительным?

 

17

В понедельник утром девятнадцатого июня Джессика Лейн и Мэтью Кордель сели в почтовую карету в форте Стоктон. Своих лошадей они оставили в форте на неделю, чтобы на них добраться домой после возвращения. Перед отъездом они позавтракали вдвоем и отправились в Сан-Антонио.

Карета ехала очень медленно, останавливаясь через каждые пятнадцать миль, чтобы поменять возничих или лошадей, а также чтобы высадить и посадить пассажиров. Они ехали на восток в направлении реки Пекос, потом повернули на юг к брошенному в шестьдесят первом году форту Ланкастер. В полдень пассажиры остановились, чтобы немного перекусить, а в восемь часов вечера, добравшись до правого берега реки Девилс, карета остановилась на ночь. Неподалеку виднелись развалины форта Хадсон, который был разрушен в шестьдесят восьмом году. Хозяйка гостиницы накормила гостей сытным ужином, и все отправились по своим комнатам отдохнуть перед долгой дорогой.

Переночевав и позавтракав, Джесс и Мэтт продолжили свой путь. Они ехали по ухабистой дороге на юго-восток. Местность была сильно пересеченной, из окон кареты открывался вид на горы со скалистыми вершинами. Возничий изо всех сил пытался ехать по ровной дороге, но это ему плохо удавалось. По обе стороны от дороги расстилались низины, покрытые цветущими маргаритками, незабудками, ромашками и другими цветами. Очень часто попадались кактусы самых разных видов. Находящиеся чуть поодаль от дороги холмы скрывали заросли дуба, мескитовые кусты, ивняк и другие не очень высокие деревья. Иногда рано утром или поздно вечером им попадались на пути дикие кошки, койоты, скунсы и суслики. Когда карета выехала на похожее на пустыню плато, им начали попадаться гремучие змеи, мыши и пауки. Возле каждого камня или кустика сидели ящерицы самых разных цветов и оттенков. Они грелись на солнышке, не обращая абсолютно никакого внимания на проезжающий мимо экипаж. Казалось, что вся эта земля наполнена жизнью, несмотря на засушливый климат.

Они проехали форт Кларк, основанный в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году. В нем жили люди. Затем карета повернула на восток, оставив справа Лас Морас Грик и миновав реку Ньючес. Около восьми часов вечера путешественники вновь сделали остановку, на этот раз на берегу реки Леон на станции Ювальд, которая располагалась около развалин форта Индж. Неподалеку располагались граница с Рио Гранде и дорога на Игл Пас. В пятидесятые и шестидесятые годы Ювальд был довольно опасным местом. Возничий сказал, что в настоящее время ситуация мало изменилась, поэтому ему не пришлось упрашивать усталых и изнуренных тряской пассажиров переночевать на станции.

Поздно вечером следующего дня Мэтт сказал Джесси:

— Мы скоро уже приедем. Похоже, нам удалось добраться без особых приключений.

— Хорошо. Я изнываю от желания вкусно поесть, принять теплую ванну и лечь в мягкую постель.

Их путешествие подходило к концу, но местность была очень холмистой и двигались они медленно. Мэтт показал Джесс Сан-Антонио, который уже виднелся вдали.

Джесс смотрела на то, как город приближается с каждой минутой, и заметила:

— Он такой большой. Каждый раз, когда я приезжаю сюда, он нравится мне все больше и больше. Надеюсь, у мистера Терли есть хорошие быки на продажу.

— Они всегда у него есть, не беспокойся.

Во время поездки Мэтт и Джесс разговаривали мало, так как рядом с ними находились другие пассажиры. Они или смотрели в окно, или дремали. Джесс быстро поняла, что читать невозможно из-за тряски. У нее болели все мышцы и кости. Даже восемь часов в седле не так утомляли ее.

Карета подъехала к станции на окраине города. Мэтт помог Джесс выйти и нанял извозчика, чтобы тот отвез их в отель. В отеле они зарегистрировались, и им показали их комнаты. Мэтт и Джесс договорились, что, после того как они распакуют вещи, помоются и переоденутся, они встретятся внизу и пойдут ужинать.

Когда Джесс спустилась, Мэтт уже ждал ее. Его каштановые волосы были аккуратно зачесаны на затылок, а карие глаза светились от удовольствия и восторга. Он улыбнулся, и его ослепительно белые зубы сверкнули на загорелом лице. На нем были надеты белая рубашка и черный костюм. Одежда сидела великолепно на его стройной фигуре, подчеркивая узкие бедра и широкие плечи. Джедидия Лейн любил повторять, что Мэтью Кордель «скроен как по заказу».

С все нарастающим возбуждением Мэтт смотрел на приближающуюся к нему женщину. Джесс была красива, даже когда носила мужскую одежду, ее лицо покрывала грязь после тяжелой работы, а волосы были заплетены в косу. Но теперь, одетая в платье и причесанная, она выглядела совершенно по-иному. Джесс заколола свои роскошные волосы, подобрав их наверх и выпустив несколько вьющихся локонов, которые развевались при каждом ее движении. Вечернее платье немного открывало ее плечи, а декольте делало шею еще длиннее и стройнее. Мэтт почувствовал, как все его существо напрягается при виде этой золотистой, шелковистой и нежной плоти. Пышные рукава не скрывали изящных рук, которые благодаря работе были сильными и загорелыми. Обтягивающее платье подчеркивало изящество ее талии, а пышная юбка делала ее еще более женственной. Глядя на нее, Мэтт понял, какой прекрасной и соблазнительной была Джесс в этот вечер. Он просто не мог оторвать от нее глаз.

Джесс обошла своего управляющего кругом и осмотрела с головы до пят. Затем она сказала с улыбкой:

— Ну что, Мэтт, мы с тобой совсем не похожи на фермеров.

— Джесси, ты прекрасна. Я никогда раньше не видел у тебя этого платья и такой прически. Сегодня вечером мне придется отбивать тебя у других мужчин.

Джесс почувствовала, что краснеет под его взглядом. Его комплименты возбуждали ее. Она разгладила юбку и сказала:

— Мне его сшила бабушка по выкройке из журнала. Сегодня я надела его впервые. Мне оно очень нравится, но я чувствую себя в нем несколько… ну, словом, как грешница. — Джесс засмеялась и показала Мэтту, что сзади на платье тоже был очень глубокий вырез. — На картинке у женщины, которая была в этом платье, волосы тоже были забраны вверх. Как я выгляжу? Мне так странно было закалывать себе все эти шпильки.

— Я уже сказал, просто прекрасно. Я никогда не видел женщины красивее тебя.

Джесс поняла, что эти его слова были искренними.

— Спасибо, Мэтт. Мне надо было как-то встряхнуться, выбраться из той черной дыры, в которой я оказалась. Хочу сказать, что ты очень неплохо выглядишь. Не отращивай снова свои усы. Тебе очень хорошо без них.

— Они исчезли навсегда, госпожа хозяйка. Ты готова к ужину?

— Умираю от голода. У меня маковой росинки не было во рту с двух часов дня. Я хочу, чтобы у нас был настоящий ужин, по всей программе. Стейк, картофель, пирог, вино. Мы заслужили право попировать сегодня вечером. Мэтт, мы пережили слишком много.

Он погладил ее по щеке.

— Джесси, не становись опять грустной.

— Ты же хорошо меня знаешь, Мэтью Кордель. Я пытаюсь, я делаю все возможное. Просто мне надо еще немного времени, чтобы привыкнуть ко всем тем изменениям, что произошли в моей жизни из-за войны с Флетчером.

— Ты справишься с этим, Джесси, а я буду рядом каждую минуту, чтобы помогать тебе.

— Это единственная причина, почему я еще не утратила своего мужества. Мэтт, помоги мне не наделать ошибок. Говори все, что считаешь нужным. Ты знаешь, я доверяю тебе, полагаюсь на тебя больше, чем на кого-либо еще.

— Я знаю это, Джесси. Я всегда буду рядом с тобой.

Мэтт проводил ее в зал ресторана. Когда длинноволосая красавица в вечернем платье вошла в зал, все повернули головы в ее сторону и посмотрели на нее полными восхищения глазами. Люди начали перешептываться, спрашивая друг друга, кто это. Проходя к своему столику, Джесс услышала, как один мужчина говорит своему соседу:

— Это мисс Джессика Лейн с ранчо Бокс Эль. Она владелица ранчо и знает не меньше нас, мужчин, а в некоторых вопросах и побольше. Она вступила в ассоциацию скотоводов, а сюда приехала покупать новых племенных быков. Это очень умная женщина. И властная.

— Ты прав, а еще она очень красивая, — ответил сосед. Джесс улыбнулась, услышав эти слова.

Джесс никогда не считала себя красавицей, но, судя по реакции на нее мужчин, похоже, это было правдой. Она была одновременно удивлена и обрадована. Пока они сидели и ждали официанта, мужчины в зале все время бросали на Джессику недвусмысленные взгляды. Когда она отвечала на чей-нибудь взгляд, ей кивали и улыбались. Джесс почувствовала, что испытывает удовольствие от своей власти, ее это забавляло. Но она тут же осадила себя, вспомнив, что ее тщеславная сестра всегда использовала подобные взгляды как оружие. Джесс тихонько рассмеялась. Когда Мэтт спросил ее, над чем она смеется, девушка улыбнулась ему и прошептала:

— Если бы они увидели меня в том виде, в каком я бываю каждый день, вряд ли они стали бы смотреть на меня во второй раз.

— Ты ошибаешься, Джесси. Ты всегда очень красивая.

— Да уж, конечно, особенно в штанах и по уши в грязи.

— Разве я тебе когда-нибудь лгал?

— Нет, но твое мнение предвзято.

— Неужели? — притворно возмутился Мэтт.

Джесс смотрела на его красивое и мужественное лицо, сверкающие глаза.

— Именно так, но все равно спасибо. Но, мистер Кордель, если бы вы оглянулись по сторонам, то заметили бы, что не только Я ловлю на себе восторженные взгляды. Сегодня вечером мне, возможно, придется отбивать тебя у некоторых женщин, которые особенно дерзко на тебя поглядывают.

— Нет, Джесси, я никогда не оставлю тебя ради другой женщины.

Мэтт сказал это так серьезно, что она поспешила сменить тему разговора.

— Хорошо. Но когда же нас обслужат? Я так проголодалась.

Мэтт снова улыбнулся ей и углубился в меню.

Джесс задумалась над тем, как Мэтт смотрит на нее этим вечером, как разговаривает с ней. Она вспомнила, что говорили ей Мэри Луиза и Наварро о тех чувствах, что питает к ней управляющий ранчо. Явное проявление этих чувств напугало и смутило ее. Этот человек никогда не пытался за ней ухаживать, и теперь Джесс недоумевала, как ей поступить, если он вдруг решит попробовать это. Она твердила себе, что ошибается, что Мэтт относится к ней только как к другу, как к девочке, которая выросла у него на глазах. Они впервые встретились, когда ей было семь, а ему восемнадцать лет. Мэтт четыре года работал у ее отца до войны, потом два года воевал и снова вернулся к ним. Тогда ему было двадцать четыре, а ей уже исполнилось тринадцать. Последние десять лет он работал управляющим. Джесс вспомнила все эти годы, прожитые вместе, все тс дни и ночи, что они оставались вдвоем. Они никогда не раскрывали своих чувств друг другу, хотя несколько лет назад она испытывала к нему нечто вроде девичьей влюбленности. Джесс всегда чувствовала себя спокойной и уверенной, когда Мэтт был рядом, не замечала того, что он красивый и очень привлекательный мужчина. У них было одиннадцать лет разницы, но с годами это становилось все менее заметно. Он был спокойным, серьезным и выдержанным человеком… до того, как появился Наварро. Казалось, это появление разбудило и как будто напугало Мэтта. Он боялся… да, соперничества! Но все это не имело никакого значения. Ее сердце принадлежало Наварро Бриду, где бы он ни находился.

Тем временем приятный и расслабляющий вечер продолжался. Неожиданно для себя Джесс обнаружила, что с большим интересом слушает Мэтью Корде-ля. Было странно, что раньше она никогда не замечала, какой он интересный собеседник. Мэтт всегда был рядом и всегда на втором плане. Он много работал, был преданным, молчаливым, редко высказывал свое мнение. Господи, как ей не хотелось делать ему больно! Джесс молила о том, чтобы он не был в нее влюблен, не хотел ее, но при этих мыслях ей сделалось немного обидно. Однако прошло всего десять дней с тех пор, как уехал Наварро, и ей не хотелось верить, что она потеряла его навсегда.

«Нет, — кричало ее сердце, — не навсегда». Но Джесс понимала, что их отношения были обречены. Она вспомнила его слова:

— Не жди меня, Джесс. Я не вернусь. Никогда. Я не могу вернуться. — Ее охватил страх, что это был последний раз, когда она видела Наварро.

— Джесси? Что-то случилось? — спросил ее Мэтт уже во второй раз.

Она посмотрела на него и покачала головой. При этом движении ее рыжие локоны красиво рассыпались по плечам.

— Я просто задумалась о прошлом. Мне надо перестать это делать. Прости меня, Мэтт.

На ранчо мистера Терли, который занимался разведением племенного скота, Джесс и Мэтт выбирали быков. Все животные были с великолепной родословной. Осмотрев уши, глаза, ноздри, пасти и другие важные при выборе животного части, Джесс и Мэтт остались очень довольны. Мистер Терли назвал свои цены и оставил их вдвоем, чтобы они могли все спокойно обсудить.

Когда продавец вернулся, Джесс сказала:

— Я покупаю двух дурхамских быков и двух герефордов. — Он показала, каких именно быков выбрала. — Раньше мы работали с дурхамскими быками и еще с кое-какими породами, но никогда с герефордами. Я слышала, что у многих эти быки вызывают восторг. Они действительно очень красивы.

— Вы сделали мудрый выбор, мисс Лейн. Самое удачное потомство получается от скрещивания герефордов с лонгхорнами. Это мясная порода, и продукция уходит по очень высокой цене.

Джесс рассматривала рыжих с белыми мордами животных.

— Насколько я поняла, вы хотите по две тысячи долларов за каждого дурхама и по тысяче за каждого герефорда. Итого шесть тысяч долларов. Вы не будете возражать, если я пришлю деньги со своими людьми, которые приедут забирать быков? Я не стала брать деньги с собой, так как не хотела ехать с такой суммой в почтовой карете.

— Герефорды еще слишком молоды. Вы должны будете подождать год, прежде чем использовать их для скрещивания. По рукам, мисс Лейн. Все бумаги подпишем сегодня же. Я вам доверяю. Я много раз имел дела с Джедом, и он всегда очень тепло говорил о вас. Я очень сожалею о его смерти, но уверен, что вы прекрасно справитесь с хозяйством.

— Спасибо, мистер Терли. Папа многому научил меня. Кроме того, мне очень помогает Мэтт. Я пришлю ребят, как только приеду домой. Они прибудут за быками в первые дни следующего месяца.

Обратно Джесс и Мэтт ехали по тому же маршруту и с теми же остановками. В последний день пути по дороге в форт Стоктон Джесс задремала и опустила голову на плечо Мэтта.

Осторожно, стараясь не разбудить ее, Мэтт придвинулся поближе, обнял Джесс правой рукой за плечи и пристроил ее голову у себя на груди. Он испытал настоящее наслаждение, когда, не просыпаясь, Джесс завозилась и устроилась поудобнее в его объятиях. Ее левая рука оказалась в его руке. Когда девушка совсем уснула, то положила руку сначала ему на колено, а потом пододвинула ее повыше, на бедро. Распущенные волосы Джесс щекотали подбородок и руку Мэтта. Он ощущал запах ее духов, наслаждался теплом ее тела.

Хотя в карете ехали еще шесть человек, Мэтту начало казаться, что они с Джесс совсем одни. Они сидели в углу, а когда он закрыл глаза и откинул голову назад, иллюзия стала полной. Мэтт не слышал ничего, кроме тихого дыхания Джесси, тепло которого согревало его грудь. Он пытался впитать в себя каждую секунду, каждый миг близости Джесси. Было так приятно держать ее на руках. Мэтт годами мечтал об этом, позволяя себе любить ее на расстоянии. Но он боялся подойти к ней, боялся раскрыть свои чувства, чтобы не получить еще один мучительный отказ, как тот, что погнал его на запад, когда ему было восемнадцать лет. И еще ему не хотелось ставить Джесс в неловкое положение, предлагая ей то, чего она, может быть, вовсе не хочет принимать. Хотя, возможно, настало время рискнуть. Мэтт умирал от желания поцеловать ее. Он думал только о том, как он стал бы заниматься с Джесс любовью. Сейчас он чувствовал себя наверху блаженства и мечтал только об одном — чтобы эта поездка продолжалась как можно дольше.

Шло время, и Мэтью Кордель испытывал все большее и большее возбуждение. Капельки пота выступили у него на лице, а тело покрылось испариной. Желание сжигало его изнутри, словно огонь. Его руки едва сдерживались, чтобы не начать ласкать волосы и тело Джесси. Он изо всех сил боролся с собой, чтобы обуздать этот порыв. Мэтт хотел ее, но боялся ее возможного ответа на проявление его чувства. Джесс была необычной женщиной, умной, честной, настойчивой, щедрой и веселой. Когда она улыбалась или смеялась, он чувствовал, как в нем словно начинали звенеть маленькие колокольчики. Ему нравилось просто быть рядом с ней, смотреть, как она работает. Это было очень приятно еще и потому, что Джесс всегда работала с удовольствием, ловко и споро. Мэтт видел ее веселой и грустной, побеждающей и теряющей, мужественной и напуганной, нежной и жестокой. Он видел, как из угловатого подростка Джесс превратилась в соблазнительную женщину.

Но вот карета наскочила на камень, возничий прикрикнул на лошадей и Джесс проснулась, обнаружив себя в объятиях у Мэтта. Ей было так приятно, она чувствовала себя такой расслабленной и сонной, что ей и в голову не пришло подумать о других пассажирах и их мнении о ее поведении. Мысль о том, что она находится в сильных и любящих объятиях, окончательно разбудила ее и вернула к реальности. Джесс взглянула на Мэтта, улыбнулась ему и прошептала тихо, чтобы не слышали другие:

— Из тебя получилась отличная подушка. Извини, что я так на тебя улеглась. Я устала и не соображала, что делаю. Хорошо, что мы уже почти дома. Долго еще ехать?

Мэтт убрал свою руку с ее плеча и отодвинулся настолько, насколько это было возможно.

— Около двух часов. Скоро будет последняя остановка. Когда мы вернемся домой, тебе надо будет как следует отдохнуть. Последнее время ты слишком много работала.

— Мэтт, у нас полно дел.

— У тебя много работников, которые могут взять на себя хозяйственные заботы, и полно времени до сезона продажи скота.

— Я надеюсь, дома все в порядке.

Мэтт улыбнулся, желая успокоить ее.

— Не волнуйся, я в этом уверен.

Джесс с нетерпением ждала возвращения домой. В тайне она надеялась, что Наварро передумал и вернулся на ранчо. А если нет, то, может быть, ее ждало там письмо от него. Хотя нет, она никак не сможет получить никакого письма до конца месяца, когда приедет почтальон. Она сомневалась и в том, что ее сестра пришлет весточку с нового места. Джесс думала о том, где они сейчас и что с ними происходит.

Джесс и Мэтт приехали на ранчо Бокс Эль поздно вечером в понедельник. Их конечный переезд верхом по полупустынной местности оказался для Джесс тяжелым и утомительным. Когда они спешились, к ним с расспросами бросились со всех сторон работники. Бабушка и Том тоже поспешили присоединиться к веселой компании.

Джесс рассказала о сделке с мистером Трели.

— Я хочу, чтобы Джимми Джо, Джефферсон и Уолт поехали за быками. Вы двое хорошо умеете обращаться с животными, а ты, Джимми Джо, будешь охранять деньги, а потом и быков. Ребята, деньги повезете вы сами. Я дам вам шесть тысяч долларов, так что будьте внимательны и осторожны.

— Будем охранять их как свои собственные, Джесси, — ответил Джимми Джо.

— Поэтому я тебя и выбрала, — сказала Джесси. — Дома все в порядке?

— Лучше не бывает, Джесси. Никаких проблем. Ребята на новом ранчо справляются прекрасно. Мы снова привыкаем жить в мире.

— Как бы мне хотелось, чтобы сейчас с нами был папа.

— Он с нами. Он все видит с небес… Да, эти чертовы насосы приведены в порядок. Мы их смазали, и теперь они работают, как часы.

— Спасибо, Большой Джон. Ребята, извините меня, но я валюсь с ног от усталости. Спасибо за все. После того как мы продадим скот, я дам вам всем прибавку к жалованью в пять долларов.

Придя в дом, Джесс обняла бабушку и мягко пожурила брата:

— Том, тебе еще рано вставать. Я хочу, чтобы твое плечо зажило как следует.

— Джесси, я не маленький. С плечом все в порядке. Теперь я смогу помогать тебе.

— Только не прямо сейчас. Прошло всего три недели, а рана была тяжелой.

— Ох, Джесси, мне так надоело сидеть дома. Я же не цыпленок маленький, чтобы вы носились со мной, как наседки.

— Нет, конечно, ты совсем не цыпленок. Ты смелый молодой человек. Я не стала ругать тебя за ту перестрелку, потому что ты проявил себя очень мужественным человеком. Вы с бабушкой отпугнули бандитов, и они не успели разорить весь сад. Я горжусь тобой, Том.

— Правда, Джесси?

— Ты знаешь, что это правда. Ты станешь моим лучшим помощником. Нам с тобой придется много работать, чтобы сделать наше ранчо самым лучшим в округе. Ты уже достаточно взрослый, чтобы заняться делами, только тебе надо будет кое-чему подучиться. Мэтт тебе поможет. Ну как, согласен, Томас Лейн?

— Конечно, Джесси. Я смогу стать постоянным работником, да?

— Да, если не забросишь учебу.

— Ну что ты, я буду и работать, и заниматься. Обещаю тебе.

Джесс взлохматила его рыжие волосы.

— Ты бы для начала протер свои очки, чтобы лучше видеть, а то они все заляпаны жирными пальцами и покрыты пылью. Когда я в следующий раз поеду в город, возьму тебя с собой. Надо подобрать тебе новую пару, посильнее. Мэтт предложил поговорить с сапожником, чтобы сшить тебе ботинки по ноге, вроде тех, что сделал Наварро.

— Настоящие ботинки? — радостно воскликнул мальчик.

Джесс пожалела, что упомянула имя своего возлюбленного.

— Если это будет возможно сделать.

— Джесси, как ты думаешь, Наварро вернется?

Когда все трое сели ужинать, Джесс сказала:

— Нет, Том, думаю, он не вернется. Я расскажу вам одну вещь, о которой не должен знать никто. Ни один человек, Том, учти это. — Том и бабушка с огромным вниманием слушали ее. — Несколько лет назад Наварро совершил нехороший поступок и попал в беду. Его разыскивают власти. Поэтому он не мог долго оставаться у нас и не сможет вернуться. Он не хотел подвергать нас опасности. Мы могли попасть в беду из-за того, что укрывали его.

— Джесси, Наварро не мог совершить ничего плохого. Это ошибка.

— Да, Том, это так, но он не может доказать обратное.

— Но мы же доказали, что Флетчер преступник. И Наварро сможет найти способ доказать свою невиновность.

— Том, для него все не так просто, — сказала Джесси, прежде чем отправить в рот очередной кусок. — Он связался с плохими людьми. Когда их пришли арестовывать, Наварро был вместе с ними. Всех бандитов убили, а доказательства ограбления были налицо. Не осталось никого, кто мог бы подтвердить непричастность Наварро к этому ограблению. Его схватили и посадили в тюрьму. Он рассказывал, как там было ужасно. Его избивали и морили голодом. Он сбежал оттуда и как раз скрывался от погони, когда мы с ним встретились в Сан-Анджело. Ему требовалось отсидеться где-нибудь и передохнуть. Поэтому он согласился на мое предложение поработать.

— Это неправда, Джесси. Мы ему понравились. Наварро нам помогал, — возразил Том.

— Да, ты прав. Он думал о нас и заботился. Именно поэтому Наварро пробыл у нас так долго. Ему не хотелось уезжать, но у него не было другого выбора.

— Мы могли бы помочь ему, спрятать у себя.

Джесс отложила в сторону вилку и рассказала о сыщиках Флетчера и о художнике.

— Теперь ты понимаешь, Том? Наварро оказался здесь в еще большей опасности, чем раньше. Он не хотел, чтобы его поймали на нашем ранчо.

— Так нельзя! Наварро мой друг. Я так по нему скучаю.

— Я тоже, Том. Но жизнь не всегда бывает такой, какой хочется.

— Я это знаю. Посмотри на меня, — сказал мальчик, показывая ей свои изуродованные ноги.

— Не унывай, брат. Наварро любил тебя. Жизнь жестоко обошлась с ним, но он сделал все, чтобы выжить. Он не хотел, чтобы мы пострадали из-за него. Я рассказала вам все это потому, что не хочу, чтобы вы думали, что Наварро нас бросил.

— Это не его вина, Джесси.

— Да, он не совершал ничего из того, в чем его обвинили. Единственная его вина — это те ошибки, которые он совершил, когда его загнали в угол. Давайте не будем думать о Наварро плохо, а вспомним, как нам было хорошо вместе. Больше мы ничего не можем для него сделать. Том, мне жаль, что все так получилось.

— Мы могли бы сказать тем, кто за ним гонится, какой он хороший. Мы должны что-то сделать.

— Они могут нам не поверить, зато узнают, откуда им начинать свои поиски. Мы можем вывести их на его след, они подумают, что мы знаем, где он сейчас. Том, у нас могут быть большие неприятности. И мы можем навредить Наварро.

— Ты знаешь, где он?

— Нет, не знаю. — Джесс снова вернулась к своей еде.

— Джесси, а когда Наварро все это рассказал? — спросила бабушка.

— Перед тем как уехать, ба. Он хотел, чтобы я поняла, почему он не может остаться. Наварро было очень нелегко рассказывать мне правду. Когда я его нанимала, то заподозрила, что с ним что-то не так. Но тогда мне было все равно. Он был нам нужен, я почувствовала, что ему можно доверять, и не ошиблась. Наварро не принимал участие в том ограблении, за которое его посадили. Над ним издевались в тюрьме. На его месте я тоже сделала бы все, чтобы сбежать и жить на свободе.

— Я тоже почувствовала, что у него большие неприятности. Мне он очень понравился. Думаю, у него была тяжелая жизнь. — Бабушка пододвинула Тому и Джесс тарелку с печеньем. — Ешьте давайте, а то все остынет.

Джесс доела жареную курицу. Откусив кусочек печенья, она задумалась о том, как странно, что рядом с ней нет отца, сестры и… ее возлюбленного. Теперь она одна была за все в ответе. Это было страшно. А если случится новая беда? Сможет ли она справиться с ней в одиночку? Ее жизнь снова превратилась в бесконечную череду дней, заполненных тяжелой работой. Теперь некому было подарить ей сильные и страстные объятия. Наварро превратил ее в женщину, и Джесс хотелось оставаться ею. Ей хотелось иметь детей, мужа, хотелось, чтобы ее любили. И все это ей хотелось получить от прекрасного бродяги. Но…

Вот уже второй раз бабушка обращалась к ней с вопросом:

— Джесси, ты меня слышишь?

Джесс запила печенье молоком.

— Что?

Бабушка терпеливо повторила свой вопрос:

— Расскажи мне о вашей с Мэттом поездке.

Джесс улыбнулась и ответила:

— Это было здорово, ба. Мне надо было немного развеяться. Я надела свое новое платье. — И она весело рассказала Тому и бабушке о путешествии.

На следующий день Джесс отправила троих мужчин и шесть тысяч долларов в Сан-Антонио. Она и Мэтт стояли возле загона и смотрели, как уезжали Джимми Джо и ребята.

От Мэри Луизы и Наварро Брида не было никаких сообщений.

Четвертого июля было очень жарко. Большинство работников отпустили в город повеселиться. В этот день отмечали столетие Америки, и в городе был устроен большой праздник. Мэтт тоже отправлялся туда и брал с собой бабушку и Тома. Все были заняты отъездом. Но вдруг Джесс сказала, что не поедет с ними.

— Вы поезжайте, — сказала она им. — А то будет поздно. Вам надо добраться до города до темноты. А я что-то неважно себя чувствую для этого путешествия. Я, наверное, что-то съела в воскресенье за обедом. Не волнуйтесь за меня, я просто очень устала. Я хочу немного полежать и почитать. Еще я собиралась заняться шитьем. У меня набралось много вещей, которые требуют починки.

— Джесси, поехали с нами. Ты сможешь полежать в повозке, пока мы не приедем в город. Тебе станет легче. А там мы сможем здорово повеселиться, — уговаривал ее брат.

— Том, я плохо чувствовала себя вчера и позавчера. Если это не пройдет, то у меня будет ужасный день. Я не хочу тащиться в такую даль, чтобы потом сидеть в отеле и страдать. Уж лучше я помучаюсь здесь, дома.

— Хочешь, я останусь с тобой, — предложила бабушка.

— Нет, ба. Ты хотела купить материал, который привезли в магазин на прошлой неделе. Тому нужны новые рубашки. Этот мальчишка растет быстрее, чем молодые бычки. А еще мы хотели сшить новые занавески на кухню. Да купите свежих овощей. Кроме того, нам скоро потребуются банки для консервирования. Так что, походи по магазинам, а потом Мэтт и Том помогут тебе все упаковать. Тебе тоже надо немного отвлечься.

— Ты права, детка. Нам действительно много чего надо купить. А ты сегодня отдохни.

Джесс поцеловала бабушку в щеку на прощание.

После того как все сели в повозку, Мэтт подошел к Джесс и спросил:

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? А если кто-нибудь приедет?

Джесс догадалась, что он имел в виду Наварро.

— Мэтт, со мной все будет хорошо. Кое-кто из ребят остался дома. А мне действительно надо немного побыть одной. Мне надо собраться с мыслями, разобраться во всем. В моей жизни произошло столько перемен. Это случилось слишком быстро. Мне надо подумать и о прошлом, и о будущем.

— Понимаю. Я пригляжу за Томом и за бабушкой. Отдыхай. Я привезу тебе какой-нибудь подарок.

* * *

Джесс бродила по дому. В нем было так тихо и спокойно без Тома и бабушки. Отца не стало уже шесть недель назад, но от этого потеря не стала легче. Наварро покинул ее три недели назад. Похоже, навсегда. Она страшно тосковала по обоим. А еще Джесс скучала по сестре. Она думала о том, как та живет, все ли у нее в порядке. Она не могла себе представить, во что превратится ее жизнь, если что-нибудь случится с бабушкой и Томом.

Джесс чувствовала себя одинокой и покинутой. Жизнь временами бывает такой жестокой. Ей бы так хотелось, чтобы этот дом был наполнен радостным смехом детей. Джесс хотелось, чтобы рядом с ней был любящий муж, а на руках ее лежал маленький ребенок. Теперь, когда все надежды завоевать Наварро были потеряны, что она будет делать? Она опять вспомнила его слова: «Я не вернусь. Я не из тех, кто может стать домоседом. Будь сильной и никогда не оглядывайся назад. Не разрушай из-за меня свою жизнь». Если он не был тем человеком, с которым она могла связать свою жизнь, то кто же им был? Когда она его встретит? Где? Но Господь не мог оставить ее одну, как оставил он одного ее отца после смерти мамы. Только теперь Джесс до конца поняла, как тяжело и одиноко было Джеду.

Но Наварро не умер. Как она сможет забыть его и полюбить кого-то другого? Разве она сможет выйти замуж за другого и любить его так же страстно и сильно, как любила своего первого мужчину, похитившего навсегда ее сердце? Хотя, призналась она себе, если ей не суждено прожить свою жизнь с Наварро, надо искать кого-то другого, кто будет таким же, как Джесси, приспособленным к дому и семье. Ей было уже за двадцать, и время не станет ждать, пока она залечит свое разбитое сердце.

Джесс снова почувствовала тошноту. Она сказала себе, что позже подумает об этом.

На следующий день Мэтт, бабушка, Том и повеселившиеся в городе работники вернулись домой. Том нес на руках собаку.

— Джесси, его зовут Клем. Мисс Мобли переезжает к своей сестре в Северную Калифорнию и не может взять его с собой. — Том засмеялся, потому что щенок начал безудержно лизать его лицо.

Джесс погладила собаку по голове и улыбнулась.

— Он такой хорошенький. Привет, Клем.

Щенок оказался весьма проворным. Он облизал руку Джесс прежде, чем она успела отдернуть ее. Джесс рассмеялась и снова погладила щенка.

— Тебе понравится у нас, Клем. Здесь полно комнат, по которым ты сможешь бегать и играть с Томом. — Джесс посмотрела на резвого коричнево-белого щенка. Она видела, как сияют глаза Тома при взгляде на нового друга. — Если ты сперва его хорошенько выкупаешь. Я не хочу, чтобы у тебя в постели появились блохи.

Том поспешил к Бисквиту Хенку, чтобы тот помог ему выполнить это поручение.

Мэтт вносил в дом покупки, а бабушка разбирала их и раскладывала по местам. Джесс посмотрела на управляющего и сказала:

— Спасибо, Мэтт.

— Не за что, Джесси. Я заглянул к миссис Мобли и обмолвился, что мы ищем новую собаку. Она просто умоляла меня забрать Клема. Она уже давно хотела пристроить щенка в надежные руки. Правда, он не такой уж и маленький, и я боялся, что ты будешь возражать против взрослой собаки.

— Совсем нет. Том его уже полюбил. Это хорошо, что у него появилась собака, о которой он будет заботиться. Это поможет ему забыть поскорее все то, что случилось в последнее время.

— А как ты? — спросил Мэтт. В его голосе слышалась искренняя забота.

— Сегодня нормально. Мне надо было побыть одной. Спасибо.

— Тебе не надо благодарить меня за все, что я делаю для тебя.

Джесс обняла Мэтта и поцеловала в щеку.

— Нет, я буду. А то как ты узнаешь, что я действительно очень благодарна тебе? Если я перестану тебя поощрять, ты можешь сбежать от меня в другое место.

— Никогда. — Он игриво дернул ее за косу. — Твой взгляд и улыбка порой намного красноречивее слов, я всегда знаю, что ты чувствуешь.

— Это потому, что ты провел со мной очень много времени и хорошо меня знаешь. Мне надо помнить, что от тебя я не смогу иметь никаких секретов, — пошутила она.

— И не надо, Джесси. Ты можешь доверять мне во всем.

Она посмотрела в его серьезные глаза и сказала:

— Я знаю, Мэтт. Спасибо тебе и за это тоже. — Едва прозвучали эти слова, как они оба весело рассмеялись.

К ним подошла бабушка и спросила:

— Что это тут у вас такого смешного?

— Ничего, ба, — ответила Джесс и подмигнула Мэтту.

— Ты поужинаешь сегодня с нами? Ты расскажешь мне, как вы повеселились в городе.

Через два дня работники производили осмотр скота. Каждое лето всех быков и коров проверяли на наличие паразитов. У них осматривали ноздри, пупки, малейшие ранки. Если у кого-то обнаруживали заболевание, животное начинали лечить.

Джесс каждый день ездила вместе с Мэттом. Ей надо было немного отвлечься. Она думала о том, когда же ее покинет ощущение пустоты, что поселилось в ней после отъезда Наварро. Джесс сто раз повторяла себе, что надо измениться и взять себя в руки. Мэтт делал все, чтобы вывести ее из нынешнего состояния, и иногда ему это удавалось. В его обществе Джесс смеялась и забывалась на время. Но когда она оставалась одна или вдруг какая-то вещь напоминала ей о Наварро или отце, было тяжело снова не впасть в депрессию.

Четырнадцатого июля из Сан-Антонио прибыли новые племенные быки. Все собрались возле загона, чтобы посмотреть на красивых животных и поздравить Джесс с удачным выбором. Джесс была очень довольна, она испытывала гордость за себя, смеялась и шутила с ребятами, как раньше.

Немного позже пришло письмо от Мэри Луизы Флетчер. Она писала из Бостона, что ее новая жизнь была роскошной и прекрасной, что она снова вернулась к «цивилизации» и все ее мечты сбылись. Еще Мэри Луиза прислала свой новый адрес. Джесс почувствовала, что немного завидует сестре.

— Ну вот, теперь она счастлива и не докучает нам, — сказала она бабушке.

— Или пишет, что счастлива. Мэри Луиза никогда не признается нам, что у нее что-то не ладится, особенно после того, как она столько трудов положила на то, чтобы сбежать из дома. А у нас в последнее время все так спокойно. Даже домашняя работа стала легче.

— Думаю, я поэтому так плохо себя чувствовала на прошлой неделе. Когда мы воевали с Флетчером, приходилось так много и напряженно работать! А теперь все встало на свои места. Мэтт взвалил на себя почти всю работу. Он почти заставил меня поверить, что ранчо управляется само собой. Ребята ни на что не жалуются, ничего не просят, даже те, с бывшего ранчо Флетчера.

Бабушка рассмеялась.

— Джесси, ты что, считаешь, что мир и спокойствие уже надоели тебе? Девочка моя, тебе надо, чтобы возбуждение и радость были у тебя внутри.

— Легко сказать, ба, гораздо труднее сделать. Иногда я чувствую себя такой одинокой. Все время работа, работа, работа. А если не работа, то планы, какая работа будет следующей. Я хочу, чтобы у меня тоже, как у Мэри Луизы, были развлечения. Не такие, как у нее, но…

— А почему бы нам не устроить праздник? Это всем нам пойдет на пользу.

Джесс плюхнулась в кресло и облегченно вздохнула.

— Это будет слишком рано после смерти папы, ба. Слишком неуважительно. Кроме того, я хочу, чтобы люди относились ко мне серьезно. Я хочу доказать всем, что могу управлять ранчо.

Марта подошла к внучке и погладила волосы Джесс своей морщинистой рукой.

— Ты вовсе не сын Джеда. Ты женщина, и у тебя есть право вести себя как женщина. Не пытайся быть слишком твердохарактерной, чтобы доказать свою силу. Джесси, ты уже сильная, и все это знают. Будь сама собой.

— Ба, я уже не знаю, кто я и что я. Я столько лет была отцу сыном, а как только стала превращаться в женщину, эта роль снова вернулась ко мне.

— Нет, Джесси, тебе вовсе не надо снова играть эту роль.

— Нет, ба, надо. Если я разоденусь, как модница, и буду вести себя, как Мэри Луиза, у меня возникнут проблемы со всеми, с кем я буду вести дела и с сезонными пастухами. Они не будут с уважением относиться к расфуфыренной и легкомысленной женщине.

— Детка, да они почти все давно тебя знают. Ты им нравишься, они в курсе того, что ты помогала моему сыну вести хозяйство. И никакие платья, никакие прически не изменят их мнения.

— Если бы ты была в Сан-Антонио со мной и Мэттом, когда я надела то свое новое вечернее платье, сделала прическу, ты бы так не говорила. Мужчины в тот вечер видели во мне не делового партнера, а женщину, которую надо обольщать и похищать. Как я смогу разговаривать о бизнесе с мужчиной, который будет разглядывать меня с головы до ног? Как я смогу повести его в загон для скота, если он будет думать о том, как бы меня саму отвести в постель? Всю мою жизнь у мужчин есть преимущества в том, что я умею делать лучше всего. Раньше это был папа, теперь Мэтт. Мне придется доказывать всем, что это я хозяйка ранчо Бокс Эль.

Удрученное настроение еще не покинуло Джесси, когда на следующий день она принялась помогать бабушке стирать и делать другую домашнюю работу. Каждый понедельник она с тоской отмечала для себя, сколько недель прошло после отъезда Наварро. В этот понедельник таких недель стало уже пять. Глядя на то, как бегут одна за другой недели, Джесс осознала, что ее жизнь неизбежно превращается в каждодневную рутину: утренние хлопоты, завтрак, снова дела по хозяйству, обед, работа, ужин, сон.

Несколько месяцев Наварро будоражил ее, пробуждал ее чувства, работал рядом с ней, помогал победить страшного врага. Он дал ей надежду на любовь и замужество. Теперь все это исчезло навсегда. Джесс тосковала по нему, по его прикосновениям, жаждала увидеть его улыбку, дотронуться до него, ощутить вкус его губ, прижаться к нему своим изнывающим без любви телом, чтобы вновь познать радость и блаженство. Джесс так хотела разделить с ним все, что имела, всю свою жизнь, но надежда на это покидала ее все больше с каждым днем.

Несколько месяцев она прожила в напряжении, в ожидании опасности, под угрозой очередной жестокой выходки Флетчера и даже под угрозой смерти. Каждый день Джесс должна была проявлять свое мужество. А теперь ее жизнь стала однообразной и текла, как вода. День за днем. Джесс радовалась, что все беды ушли в прошлое, но вместе с ними ушли двое мужчин, которых она любила больше всего на свете. А теперь, когда Мэтью Кордель, обладающий большим опытом, и преданные ей работники взяли на себя большинство забот, Джесс потеряла всякий интерес к жизни.

* * *

В конце следующей недели наконец-то произошло нечто, разнообразившее рутинную жизнь. Мигель сообщил, что на бывшем ранчо Флетчера поспели почти все овощи и пора заняться их консервированием. Рано утром в четверг Мэтт помог Джесс и Марте собрать все необходимое и отвез их на новое ранчо.

Джесс распорядилась раскрыть все окна и двери в доме, чтобы жаркий июльский воздух как следует проветрил помещение. Дрова были заготовлены заранее, воды тоже наносили достаточно. Джесс с бабушкой разложили на кухне все необходимое для консервирования.

В это время работники начали подносить им корзины с кукурузой, бобами, помидорами, бамией, картофелем и другими овощами, которые нужно было помыть, почистить и заготовить на зиму. На улице кое-кто из работников уже чистил овощи, так как эта довольно утомительная работа требовала помощи. Все облизывали губы в предвкушении того, как они будут лакомиться вкусными овощными закусками и консервированными супами следующей зимой.

Мэтт вошел в кухню в тот момент, когда Джесс только закончила мешать в большой кастрюле овощной суп. Он подошел к девушке и принялся массировать поясницу.

— Ты отправила бабушку подремать, а ребятам велела отдохнуть, — сказал он. — Почему бы тебе самой тоже не сделать перерыв? Джесси, ты выглядишь усталой.

— Мэтт, мне надо сделать эту работу. Я не хочу, чтобы бабушка переутомлялась.

— Джесси, ты тоже можешь переутомиться. Если ты не перестанешь подгонять себя, как ты это делаешь сейчас, ты долго не выдержишь. У тебя полно помощников, эту работу можно не заканчивать сегодня и даже завтра. Подойди сюда, я займусь твоей спиной. — Мэтт помассировал ей талию, делая вращательные движения большими пальцами рук. — Джесси, ты словно натянутая струна. Расслабься. Дай я попробую снять боль в спине.

Джесс закрыла глаза и наслаждалась его умелыми, расслабляющими прикосновениями. Мэтт делал массаж сильными, энергичными, но в то же время удивительно нежными и ласковыми движениями. Через некоторое время его руки поднялись к ее шее.

— Подними косу, — сказал он.

Джесс подобрала косу и наклонила голову вперед. Мэтт снова большими пальцами прошелся по ее шее и плечам. Джесс наклонила несколько раз голову из стороны в сторону, чтобы ослабить боль в мышцах. Мэтт снова занялся ее плечами. От этих умелых прикосновений ноющие мышцы расслабились, боль отступила. Через некоторое время Джесс уже чувствовала себя намного лучше.

— Это замечательно, Мэтт. Спасибо тебе. А теперь мне надо помешать суп, а то он подгорит. — Она подошла к плите, хотя ей не хотелось отрываться от Мэтта и его ласкового массажа.

Управляющий ранчо подождал, пока Джесс помешает суп, схватил ее за руку и снова притянул к себе.

— Я еще не закончил, хозяйка. — Он подвел ее к стулу, усадил на него и сам сел рядом. — Твоим рукам тоже нужен отдых.

Джесс смотрела, как Мэтт поглаживает ее покрасневшие от воды, ноющие руки. Его сильные ладони загрубели от работы, но их прикосновения были удивительно нежными. Она смотрела, как его темно-каштановые волосы красивыми волнами спадают на бронзовое от загара лицо. Взгляд Джесс скользил все ниже, и она увидела, как из расстегнутого ворота голубой рубашки выглядывают черные волосы на его груди. Рубашка очень шла Мэтту, она подчеркивала его широкие красивые плечи. Он закатал рукава, и Джесс видела, как перекатываются под кожей его мускулы. Она смотрела, как его пальцы нежно перебирают ее пальцы.

Джесс не смогла оторвать глаз от его широкой улыбки и сияющих карих глаз. Его нежность и тихая речь контрастировали с могучим телом и твердым характером. Мэтт был красив и притягивал к себе как мужчина. Джесс подумала о том, почему Мэтью Кордель никогда не был обручен. Что мешало ему завести семью и свой собственный дом? Женщины могли только мечтать о таком заботливом муже. Так почему он до сих пор не осчастливил ни одну из них?

Мэтт поднял голову и заметил, что Джесс изучающе его разглядывает.

— Что-то не так, Джесси? — спросил он.

Джесс продолжала смотреть на Мэтта в упор. Ей было приятно слышать его голос.

— Нет, совсем наоборот. Я думала о том, как мне повезло, что ты рядом со мной, Мэтью Кордель. — Он радостно улыбнулся ей в ответ. Глаза Мэтта смотрели нежно и тепло. Хотя, похоже, ее слова несколько удивили его.

— Спасибо, Джесси, — пробормотал он и смущенно вжался в стул.

Джесс растрогало это неожиданное проявление смущения.

— Не надо благодарить меня. Я сказала правду.

Джесс решила не затрагивать его чувства.

— Именно это и было мне нужно, — заметила она, отнимая у него свои руки и встряхивая ими. — Мне пора снова приниматься за работу. Теперь, когда ты переутомишься, я верну тебе свой долг.

Мэтт улыбнулся и сказал:

— Я заставлю тебя сдержать обещание, хозяйка. Я могу даже обманом заставить тебя его выполнить, — усмехнулся он.

— Мэтью Кордель обманщик? Ни за что не поверю.

Вдруг он сказал серьезным тоном:

— Тебя поразит то, что некоторые мужчины готовы для тебя сделать, Джессика Лейн. — Мэтт встал и поставил на место стул. — Мне тоже пора возвращаться к своим делам.

Джесс посмотрела ему вслед и вернулась к кастрюле с супом. Ее заинтересовали его странные слова. Она спрашивала себя, почему Мэтт почти всю жизнь прожил на их ранчо и никогда не женился. Это было очень странно, если учесть то, что за ней он никогда даже не пытался ухаживать. Но если он испытывал к ней романтические чувства, ей следует быть очень осторожной, чтобы не причинить ему боль.

Марта, Джесс и несколько работников остались на новом ранчо, чтобы закончить консервирование. Хенк вернулся домой, так как ему нужно было приготовить ужин и похлопотать по хозяйству. После отъезда Мэри Луизы он взял на себя всю ее работу. Когда вечером консервирование было закончено, все просто валились с ног от усталости. От постоянной возни с водой у всех болели руки. Работники отправились в сарай, бабушка и Мэтт разошлись по спальням для гостей, а Джесс легла в хозяйской спальне.

Прежде чем упасть на уютную постель, Джесс осмотрелась вокруг. Ее воображение рисовало себе картины того, как проводил в этой комнате свои дни и ночи Уилбор Флетчер. Тут ей пришло в голову, что надо разобрать имущество и одежду, оставшиеся от прежнего хозяина. Она позволит Мэтту выбирать первому, а то, что останется, раздаст другим работникам. Ей очень нравился этот большой и уютный дом в испанском стиле. Было просто жалко оставлять его закрытым. Ничего, скоро она решит, что с ним делать.

Лежа в темноте, Джесс думала о том, как могла Мэри Луиза отдаться такому жестокому и злому человеку. Как часто ее сестра занималась любовью в этой комнате? Как это все у них происходило? Так же страстно и восхитительно, как у них с Наварро? Мэри Луиза была такой необузданной, такой завистливой и жадной.

Интересно, ее сестра так же тоскует по тому, что происходило между ней и Уилбором. Как она сама по тому, что было у них с Наварро? Будет ли Мэри Луиза пытаться найти продолжение таких отношений с новым мужем или возлюбленным? Джесс не могла себе представить, что другой мужчина займет место ее возлюбленного. Но если она никогда не позволит этому случиться, то останется одна на всю жизнь. Она будет одинокой, бездетной и неудовлетворенной. Сможет ли она жить такой жизнью? Джесс так хотела, чтобы Наварро оказался рядом с ней, целовал ее, занимался с ней любовью.

Джесс повернулась на бок. Она никак не могла принять удобную позу. Она всегда спала на животе, но в последнее время ее грудь так болела, что она не могла надавливать на нее. Неожиданно Джесс подумала о том, что у нее не наступало обычное женское недомогание ни в июне, ни в июле. Ну вот, теперь беды навалились на ее измученное тело. Она чувствовала тяжесть в животе и надеялась, что скоро станет лучше. Джесс хотелось вернуться в норму. Она никогда еще не была такой угнетенной и грустной, как в последнее время. Джесс даже разонравились долгие поездки с Мэттом, потому что во время них она сильно уставала и не могла часто пользоваться туалетом. Ее душа и сердце были изранены и страшно болели, но теперь, когда ее тело тоже объявило ей войну, все сделалось просто невыносимым.

В субботу днем с заготовками на зиму было покончено. Банки с консервами оставили на кухне. На следующей неделе их разделят на две части и одну половину отвезут на Бокс Эль, где тоже скоро должны были поспеть овощи. Они собрали свои вещи и отправились домой, пока еще не стемнело.

Наступил август. Стало еще жарче и суше, чем в предыдущие месяцы, и Джесс чувствовала себя еще хуже, чем раньше. Ей не хотелось беспокоить бабушку, но она явно чем-то заболела. Она молилась только о том, чтобы болезнь не оказалась слишком серьезной. Чтобы скрыть свое недомогание, Джесс каждый раз пряталась в туалете, когда у нее случались приступы тошноты. Она изо всех сил пыталась не показывать того, что слабеет с каждым днем и все больше устает. Временами ей так хотелось спать или просто полежать, она боялась, что ей придется рассказать о своем недомогании.

В пятницу к Джесс подошел Джимми Джо и попросил дать ему женское испанское платье и мантилью. Ребята задумали разыграть Расти Джонса. Когда Джесс увидела, что Расти вернулся на ранчо, она выбежала из дома и спряталась за угол сарая, чтобы насладиться веселым представлением.

Джесс услышала, как некая «женщина» сообщила растерянному Расти, что носит под сердцем его ребенка. Это был результат одной ночи, проведенной незадачливым работником в одном из салунов два месяца назад. Потрясенный загонщик не знал, что говорить и что делать, поэтому попросил «ее» еще раз повторить всю эту историю.

Джесс тайком выглянула, чтобы посмотреть на таинственную «девушку». Длинное платье и мантилья скрывали лицо и фигуру незнакомки, а измененный голос не оставлял Расти никаких шансов догадаться, что это розыгрыш. Джимми Джо хорошо говорил по-испански, а Мигель переводил остальным работникам наиболее трудные места. Хуже всего было то, что эта история имела реальную подоплеку, поэтому Расти был совершенно сбит с толку.

Джесс неплохо владела испанским и могла понять почти все, о чем говорили работники, а перевод Мигеля помогал ей в этом. Сначала ее очень развеселила эта сцена, и она была вынуждена закрыть рукой рот, чтобы не рассмеяться.

— Что-то я ничего не понял из вашего рассказа, сеньорита, — в отчаянии сказал Расти.

Тогда «девушка» начала объяснять на испанском:

— Я ношу вашего ребенка, сеньор Расти. Я не из тех ночных бабочек, что работают на сеньора Билла. Вы были моим первым и единственным мужчиной. После того как вы покинули мою постель, я сбежала из салуна. Больше я не смогу этим заниматься за деньги с незнакомцами. Вы помните, что я была девственницей?

Явно нервничая, Расти посмотрел на своих друзей. Он хотел было попросить у них помощи, но они только пожимали плечами и ухмылялись.

— Так вы помните или нет, сеньор Расти? — вопрос прозвучал снова.

Расти откашлялся и честно признался:

— Ага, я был первый, кто… переспал с вами, сеньорита.

— Первый и последний, — последовало необходимое уточнение.

— Но, сеньорита, я не брал вас силой. И вы там находились по собственной воле. Вы сказали тогда, что вам не больно. Зачем вы пришли ко мне со своей бедой?

— Мой отец и мои братья прознали про мою постыдную тайну. Они сказали, что я должна выйти замуж за отца ребенка. Вы должны мне помочь.

— Помочь вам? — спросил Расти, с каждой минутой все больше впадая в панику.

— Да. Мы должны пожениться. Я останусь здесь, с вами. Если мы не поженимся, то окажемся в большой беде. — И «девушка» притворилась, что плачет от страха.

— В какой беде? — спросил Расти, неожиданно почувствовав, как сердце его уходит в пятки.

— Мои родственники найдут вас и убьют за то, что вы обесчестили семью.

Глаза Расти расширились от ужаса. Он облизал пересохшие губы и дрожащими пальцами почесал свою рыжеватую бороду. Его всего трясло.

— У-у-бьют меня?

— Si, — последовал жуткий ответ.

Расти сделался пурпурно-красным. Он взглядом искал поддержки у друзей, которые, казалось, сами осуждали его.

— Ты должен поступить с ней честно, сеньор Расти, — сказал Карлос.

Тут же все дружно закивали головами, соглашаясь со словами Карлоса.

— Это же твой ребенок, Расти, — добавил один из работников. — Тебе нельзя забывать об этом.

— Да кто сказал, что он мой? Никогда не слышал, чтобы люди женились на ночных бабочках только потому, что провели с ними одну веселенькую ночку. Откуда я знаю, что после меня у нее никого не было? Может, она просто устроила мне ловушку. Если бы я был уверен, что она говорит правду, я бы женился на ней и дал ребенку свое имя. Но все это слишком подозрительно. — Расти откашлялся и, схватив «девушку» за плечо, спросил: — Почему ты решила, что это моя вина? Откуда ты вообще знаешь, что у тебя будет ребенок?

«Девушка» начала перечислять свои симптомы. Тут Джесс побледнела и задрожала. Она как будто услышала описание своей таинственной болезни. Она много раз видела, как вынашивают детенышей и рожают животные, но не знала, что на ранних сроках беременности у женщин случаются утренние недомогания и другие неприятности, так как Джесс было всего десять лет, когда ее мама носила Тома. Неожиданно ей открылась вся правда. Джесс почувствовала, что ей страшно. На нее навалилась слабость, закружилась голова.

Джесс поспешила в свою комнату. За своей спиной она услышала, как Джимми Джо весело смеется над Расти. Тут и все работники не смогли больше сдерживать смех, и во дворе началось настоящее веселье. Не оборачиваясь, Джесс зашла в дом и уединилась в своей комнате.

Она закрыла дверь и села на пол. Какой же она была глупой и наивной! Иногда у нее не было месячных из-за болезни или по какой-то другой причине, но на этот раз у нее страшно болела грудь, она начала толстеть. Она отнесла это за счет плохой еды и расслабления после нескольких месяцев тяжелого труда. Джесс также не насторожило ее плохое настроение, потому что у нее это было уже давно.

Джесс припомнила, когда у нее в последний раз были месячные и сколько ночей она провела с Наварро. Первый раз у нее не было месячных в июне, сразу после той ночи, когда Наварро появился у нее во время грозы. Затем был пропуск в июле и еще одни, в этом месяце… Это означало, что она беременна уже более двух месяцев. Да как же так может быть?

Наварро уехал двенадцатого июня, девять недель назад. Джесс ни разу не получила от него ни одной весточки и даже не знала, где он находится. Она сомневалась, что он вообще когда-нибудь вернется. И даже если Наварро пришлет письмо, то вряд ли напишет, где его можно будет разыскать. Она носит его ребенка, а он никогда об этом не узнает!

Джесс испытывала и счастье и страх. Она погладила себя по животу, думая о том, что там растет их ребенок. Неожиданно она осознала, что родит безотцовщину, ребенка без фамилии! Ее ребенок будет вынужден бороться с теми же трудностями, что и его отец. Нет, Джесс не могла обречь своего ребенка на такие муки. Ей надо что-то придумать, содрогнулась она от страха. Но что?

Ее воображение нарисовало ужасные картины. Она опозорила имя Лейнов. Все будут обсуждать и осуждать ее. Незаконный ребенок станет мукой и позором для нее, ее семьи, дома. Теперь все узнают, что Джесс «согрешила» с бродягой. Однажды ее прекрасная любовь превратится в предмет постыдных сплетен, если она не сумеет предотвратить это.

Джесс знала, что решение надо принимать быстро. Через пару месяцев она уже не сможет скрывать свою беременность. Она вычислила, что ребенок появится в начале марта. По ее щекам потекли слезы, когда она вспомнила, что именно в марте встретила Наварро Брида. Если бы он только вернулся…

Джесс еще сильнее расплакалась, когда поняла, что это безнадежная мечта. Вот и случилась та беда, предчувствие которой так терзало ее. Но теперь ей со всем придется справляться одной.

 

18

В воскресенье Джесс разрешила Тому поехать вместе с Мэттом, чтобы иметь возможность поговорить с бабушкой один на один. Она больше не могла скрывать от нее свои проблемы. Всю ночь Джесс думала, и ей пришла в голову одна идея. Теперь надо было обсудить ее с Мартой Лейн. Не было никакого смысла ждать возвращения Наварро. Даже если бы он вернулся и дал свое имя их ребенку, ему все равно рано или поздно пришлось бы снова уехать. Джесс перестала отдаваться фантазиям о том, что однажды Наварро приедет, заключит ее в свои объятия и все будет хорошо. Но если это все-таки произойдет, Джесс знала, что уедет с ним и начнет новую жизнь.

Джесс принялась расчесывать свои длинные волосы, чтобы хоть как-то уменьшить напряжение. Сегодня утром ее опять тошнило, причем сильнее, чем раньше. Но прошло несколько часов, и тошнота отступила. Джесс погладила себя по животу и прошептала:

— Пришло время, малыш, подумать о том, как защитить тебя от тех страданий и стыда, которые испытал твой отец.

Она зашла в кухню.

— Бабушка, я должна тебе кое-что сказать… начала Джесси. — Я знаю, это тебя расстроит и разочарует во мне, поэтому я заранее прошу у тебя прощения. Я попала в беду, ба, в большую беду. Я даже не знаю, как тебе о ней рассказать.

Марта посмотрела на свою внучку, которая стояла, опустив голову и бессильно уронив руки. Она подошла к ней и обняла.

— Ты носишь ребенка Наварро, девочка моя, — тихо сказала Марта Лейн, чтобы облегчить участь Джесс сказать это самой.

Джесс отпрянула и уставилась на седовласую женщину широко раскрытыми глазами. Она раскрыла рот от удивления.

— Откуда… откуда ты знаешь? Я сама поняла это только вчера.

Бабушка прошла в столовую и села в кресло. Джесс села рядом с ней. Ее руки были холодными, а взгляд тревожным. Марта заговорила:

— Господь подарил мне трех прекрасных сыновей, но потом нашел способы призвать их обратно к себе. Мать никогда не думает о том, что может пережить своих детей. Джесси, я родила и похоронила троих, поэтому я знаю, как чувствуют себя беременные.

Глаза Джесс наполнились слезами, щеки покраснели, голос задрожал:

— Почему ты ничего не сказала мне? Я, должно быть, ужасно глупая и наивная, если до последнего момента ничего не заподозрила.

— А откуда ты могла про это знать, детка? Почти всю свою жизнь ты провела с мужчинами. Мне надо было давно поговорить с тобой, особенно когда я заметила, что происходит между тобой и Наварро. — Джесс удивленно взглянула на бабушку, и она продолжила: — Я видела, как вас тянуло друг к другу. Джесси, тебя я знаю с самого твоего рождения. Я видела, как он менял тебя, а ты переделывала его. Но он бродяга. Я надеялась, что после того, как он уедет, твои чувства к нему остынут.

— Если бы ему не надо было уезжать, он женился бы на мне. Ба, он меня любит.

— Я не сомневаюсь в этом, Джесси, но это безнадежная мечта. Она ушла вместе с ним. Я видела, что с тобой происходит. Ты часто бегала в туалет, выглядела такой измученной и усталой. Я ждала, когда ты придешь ко мне.

— Мне надо было прийти к тебе раньше, ба. Но я узнала обо всем только вчера. — Джесс рассказала, как она сделала это открытие. — Мы так сильно любили друг друга, но знали, что у нас очень мало времени побыть вместе. Вначале я не знала почему. Я даже отказывалась верить Наварро, который все время повторял мне, что скоро уедет. Когда он вернулся во время того шторма, вскоре после папиной смерти и пожара, я почувствовала, что он мне очень нужен. Я тоже была ему нужна. Я не осознавала этого до тех пор, пока он не сказал мне, что уезжает навсегда.

Джесс решила, что лучше будет, если ее бабушка подумает, что она «согрешила» только единожды. Марта Лейн была весьма богобоязненной и строго различала, где хорошее, а где плохое. Старой женщине и так было нелегко смириться с тем, что ее внучка позволила себе такую слабость. Ей было бы еще тяжелее, узнай она, что это происходило несколько раз.

— Прости меня, ба.

— Но ты все еще его любишь и носишь под сердцем его ребенка, — напомнила Марта.

— Да, ба, но мне не хотелось, чтобы все так получилось. Самое лучшее, что можно сделать, это уехать куда-нибудь, пока не родится ребенок. А может быть, стоит остаться там навсегда. Мне придется сказать, что я вдова, чтобы с моим ребенком не обращались как с незаконнорожденным. — Джесс рассказывала уже Марте о страданиях Наварро Брида. — Я подожду еще месяц — вдруг Наварро передумает и решит вернуться. А потом мы уедем, пока мой живот еще не будет слишком заметен. После того как я рожу, мы решим, стоит ли возвращаться. Я боюсь, что все догадаются, от кого я родила ребенка.

Марта была обеспокоена и встревожена.

— Джесси, ты хочешь продать ранчо?

— Нет, бабушка. Мы так много работали, чтобы сохранить его. Здесь похоронены наши родные. Я рассчитываю на то, что Мэтт будет управлять им без нас. Он справится с этим лучше, чем я в моем нынешнем положении. Конечно, я хотела бы вернуться сюда и жить здесь. Это наш дом. Может быть, Наварро сумеет разобраться со своими неприятностями и однажды вернется.

Марта сжала руки внучки, неожиданно поморщившись от боли в суставах.

— Джесси, не надо жить в воображаемом мире. Загляни правде в глаза, детка. Наварро никогда не вернется. Он не сделает этого потому, что любит тебя и хочет оградить от страданий. Скоро твоя беременность станет заметной, поэтому нам надо действовать быстро. Если разразится скандал, это навредит и твоему ребенку, и нашему ранчо. А у тебя есть обязанности и перед одним, и перед другим. Время работает не в твою пользу, но у нас есть один выход. И именно им и надо воспользоваться.

— О чем ты говоришь, ба? — спросила Джесси. Она была на грани истерики.

— Выходи замуж за Мэтью Корделя. Он тебя любит. Он все поймет и согласится.

— Выйти за Мэтта? — переспросила Джессика в шоке. — Рассказать ему обо всем?

— Скоро никому ни о чем рассказывать не придется. Подумай о ребенке, у которого не будет ни отца, ни имени, даже если ты заявишь, что вдова. Однажды тебе придется рассказать всю правду твоему ребенку или продолжить лгать ему. Джесси, подумай о себе. Гонимая позором из родного дома, одинокая и несчастная, ты будешь воспитывать ребенка без отца. Я не знаю, где сейчас Наварро, но в одном я уверена — он не вернется. Поговори с Мэттом. Он хороший человек. Он любит тебя уже много лет. Мэтт поможет, я в этом уверена.

— Бабушка, но будет неправильно, если мы используем его. Мне будет слишком стыдно рассказать ему правду. Мэтт думает, что я такая замечательная, необыкновенная. Он во мне разочаруется, я заставлю его страдать.

— Джесси, любовь — это прекрасный и очень особенный дар. Любовь может все простить и понять. Пусть Мэтт подарит свою любовь тебе и твоему ребенку, — убеждала ее Марта.

— А если он не захочет связывать себя с оступившейся женщиной или воспитывать чужого ребенка? Если он так рассердится, что уйдет от нас? Ба, кто же тогда будет управлять ранчо? Я не могу так рисковать. Если я ему все расскажу, мы можем потерять его.

— Не надо так принижать себя, Джесси. Ты сделала ошибку. Мэтт никогда не будет думать о тебе плохо, и он никогда не уйдет от нас. Неужели ты не понимаешь, что он догадается обо всем, когда ты покинешь ранчо? Или все-таки ему лучше услышать правду от тебя самой? Ему будет больно оттого, что ты ему не доверяешь. Тебя поразит, что некоторые мужчины готовы сделать для женщины, которую любят.

То же самое говорил ей Мэтт на бывшем ранчо Флетчера. Неужели он действительно так сильно ее любит, что будет готов взвалить на себя такую обузу? Может ли Джессика дать ему шанс помочь ей в сложившейся ситуации? Поймет ли он ее, согласится ли жениться на ней? Или жестокая правда уронит Джесс в его глазах и вычеркнет ее из его сердца? А если он согласится, то что его ожидает? Он узнает, что она любила Наварро и была близка с ним. Как же он сможет смириться с этим, если действительно ее любит? Да, ее бабушка была права. Надо действовать быстро. Наварро потерян для нее навсегда. Теперь Джесс надо думать только о ребенке, о своей семье, доме и репутации Лейнов. Она должна рискнуть. Вряд ли бабушка ошиблась насчет чувства управляющего к ней.

— Хорошо, ба. Завтра я поговорю с Мэттом. Если он откажется жениться на мне, но согласится остаться и управлять ранчо, мы уедем на следующей неделе. Если он уйдет от нас, я сделаю Расти управляющим.

Джесс и Мэтт поехали на пастбище, на котором был пожар. Обгоревшие кусты и деревья уже срубили, и на черной земле появились первая трава и дикие цветы. Даже обрубленные кусты покрылись маленькими листочками. Ветер, дождь, копыта животных основательно постарались, чтобы скрыть обгоревшую землю. Свежая зелень замаскировала остальные следы, и теперь надо было внимательно приглядываться, чтобы оценить размах прошлой трагедии.

Джесс огляделась кругом и заметила:

— Земля почти оправилась, Мэтт.

— Твое сердце тоже скоро оправится, Джесси. Твой отец всегда будет жить в нем, но боль скоро утихнет.

Джесс поняла, что он не так истолковал ее печаль. Она спешилась и бросила поводья Бена на землю. После этого Джессика подошла к уцелевшему дереву и прижалась к нему. Ее задача оказалась тяжелее, чем она думала. Ее пугал предстоящий разговор. Джессика чувствовала себя растерянной, брошенной и одинокой. Ее не покидало ощущение злости и горечи оттого, что произошло. Тоска по миру и спокойствию вновь охватила Джесси. Ей требовалось, чтобы кто-то забрал у нее эту боль, хотелось, чтобы ее любили, целовали, держали в объятиях. Джесс снова захотелось почувствовать себя любимой. Сможет ли Мэтт выполнить все это и помочь ей в ее поломанной судьбе? Захочет ли он этого?

Мэтт подошел к ней, догадавшись, что неправильно понял свою любимую. Ее терзало нечто большее, чем горе по отцу. Ему хотелось утешить ее, вернуть прежнюю Джесси. Мэтт взял ее дрожащие руки в свои и повернул лицом к себе. Он увидел, как по щекам его любимой струятся слезы, падая с густых ресниц. Он притянул ее к себе и прошептал:

— Не печалься, Джесси. У тебя есть я. Я позабочусь о ранчо и о тебе. Скажи, что причиняет тебе такую боль? — Едва задав свой последний вопрос, Мэтт взмолился, чтобы в ответ не прозвучало имя Наварро.

Джесс увидела его заботливый взгляд, и слезы с новой силой хлынули из ее глаз. Ей была ненавистна мысль причинить боль этому бескорыстному человеку, но его нежность и участие в минуту ее слабости тронули Джесс до глубины души. Она была ответственна не только за свою жизнь, и ей не хотелось одной справляться с навалившимися на нее трудностями. Многие годы Джесс служила опорой другим, а теперь ей самой потребовалось плечо, на которое можно опереться. Она хотела найти человека, который разделит с ней все трудности, ожидавшие ее в будущем. И сейчас Джесс была в объятиях именно такого человека. Она молилась в эту минуту только о том, чтобы он не отвернулся от нее, когда узнает всю правду.

— Мэтт, ты мне так нужен сейчас. Ты всегда был рядом со мной, к тебе я могла обратиться за советом и поддержкой в любом вопросе. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо.

Мэтт хотел облегчить ее страдания и поцеловал девушку. Его губы были нежны, поцелуй исполнен любви и понимания, его объятия были крепкими, и она чувствовала себя в них в полной безопасности. Этот поцелуй длился очень недолго, но был страстным.

Джесс прижала свое лицо к его груди и тихо заплакала. Она обняла его, словно пыталась набраться от него силы и мужества, чтобы начать разговор. Тогда Мэтт тоже прижался к ней и потерся щекой о ее макушку. Джесс почувствовала, как волны исходящей от него доброты и тепла омывают ее всю.

Он погладил ее волосы.

— Поплачь, Джесси. Плачь столько, сколько захочешь. Пусть горе выйдет из тебя. Ты была такой сильной, и это длилось так долго. Я знаю, как тебе было тяжело. Я сделаю все, чтобы уменьшить твои страдания и печаль.

Джесс подняла голову и сказала:

— Мне бы очень этого хотелось, Мэтт. Но на этот раз никто не сможет мне помочь. Я попала в большую беду. Мне придется уехать с ранчо на год или два. Ты позаботишься о нем во время моего отсутствия? Бабушка и Том поедут со мной. — Джесс решила, что будет лучше, если она начнет именно с этого и даст Мэтту возможность решить самому, стоит ли выяснять, в чем тут дело. Джесс не могла сама просить его жениться на ней. Мэтт должен решить это сам. Если он сам ей этого не предложит, она никогда не осмелится обратиться к нему с подобным предложением.

Мэтт был ошеломлен услышанным.

— Уехать? Но зачем, Джесси?

— Мэтт, я не могу здесь оставаться. Все кончено.

Он вытер ее слезы.

— Нет, ничего не кончено. Я никому не позволю причинить тебе страдания. На ранчо дела идут превосходно. С тобой тоже все будет хорошо. Ты сильная, смелая и умная.

— Не настолько, Мэтт, как ты думаешь. Именно поэтому мне и придется скоро уехать.

— Джесси, подожди немного. Ты не можешь уезжать только из-за того, что испугалась чего-то. Ты не одна. Я с тобой. Ребята тоже тебя не оставят. Мы не дадим тебе пропасть.

— Дело не в этом, Мэтт.

Он некоторое время пристально смотрел на Джесси, потом спросил:

— Ты собираешься встретиться с Наварро?

Джесс виновато опустила голову. Чтобы хоть немного уменьшить неблагоприятное действие своего признания, она начала издалека:

— Нет. Наварро уехал, и я не знаю куда. И он никогда больше не вернется. Но тем не менее это действительно имеет отношение к нему.

Мэтт был озадачен.

— Ты не можешь остаться потому, что потеряла отца и Наварро? Это не ответ. Мы справимся теперь с любыми неприятностями.

— Нет, дело не в этом. — Джесс отвернулась, чтобы не смотреть Мэтту в глаза. — Дело во мне самой.

Мэтт был сердит на себя за то, что не понимал, как страдает его любимая. Он не мог оставить ее в таком ранимом состоянии, отпустить от себя и позволить кому-то другому занять место Наварро в ее сердце. Теперь ему надо быть настойчивым и дерзким, чтобы завоевать Джесси. Но сначала надо выяснить, что так гнетет его любимую.

— Джесси, о какой большой беде ты говоришь?

Собрав все свое мужество, она призналась:

— Я… я беременна, Мэтт.

— Беременна? — эхом отозвался он, не веря своим ушам. Это была последняя неприятность, которая могла прийти ему на ум.

Джесс повернулась к нему и торопливо продолжала:

— Прошу тебя, не думай обо мне слишком плохо. Я должна была сказать тебе правду. Мы очень близки с тобой, и я отношусь к тебе, как к родному. Я должна уехать, чтобы родить ребенка. Если я останусь здесь, нас все будут презирать, и мы разоримся. Не знаю, когда я смогу вернуться. Ты будешь управлять ранчо, пока меня не будет? Пожалуйста. Я доверяю тебе и целиком на тебя полагаюсь. Я не хочу продавать его.

Мэтт ничего не отвечал. Джесс ждала, как он отреагирует на ее признание, что ответит ей. Казалось, ожидание длилось вечность. Если Мэтт любил ее, то это совсем не облегчало его размышлений. Она увидела боль в его взгляде, когда он посмотрел на нее из-под сдвинутых бровей. Эта боль ранила ее в самое сердце. Как бы ей хотелось не поступать с ним таким образом! Неужели он сможет понять и простить ее ошибку? Испытывая стыд и муку, Джесс пробормотала:

— Прости меня, Мэтт. Мне не следовало тебе этого говорить. Прошу тебя, не надо меня ненавидеть. Я не переживу, если ты тоже бросишь меня. Скоро я уеду, и тебе не придется больше меня видеть.

— Наварро? — спросил он напряженным голосом.

— Да. — И Джесс рассказала ему ту же историю, что рассказывала бабушке. Она решила, что Мэтту тоже будет лучше думать, что это произошло только один раз. — Прости меня, Мэтт. Ты, должно быть, ужасно разочаровался во мне теперь. Я ничего уже не могу изменить, так что мне надо уехать до того, как все раскроется и поползут слухи. Я была не права, что взвалила на тебя такую обузу. Просто мне было так одиноко. Я не знала, что мне делать. — Джесс снова отвернулась.

Мэтт не стал спрашивать, любила ли она Наварро. Конечно, это было так, иначе она не стала бы заниматься с ним любовью. Его гнев на самого себя стал еще сильнее. Если бы он раньше раскрыл ей свои чувства и добился взаимности, Наварро никогда бы не смог так увлечь ее! Но он сейчас рядом с ней, сейчас, когда нужен ей больше всего.

— Джесси, твой отъезд — не лучшее, что ты можешь сделать для себя и для ребенка. И для ранчо тоже.

Мэтт повернул ее лицо к себе. Джесс сказала:

— Мэтт, я сама создала эти проблемы. Мне их и решать. Что еще я могу сделать?

— Выходи за меня замуж, — ответил он. — Я тот человек, который тебе нужен. Ты можешь довериться мне.

Джесс так надеялась услышать от него именно это, но до последней минуты ее не оставляли мучительные страхи, что этого не произойдет. Поэтому ее удивление было сильнее радости и облегчения.

— Но…

Его голос и выражение лица были твердыми, когда он сказал:

— Никаких «но», Джесси. У меня нет другого выбора. Сейчас я нужен тебе. Я знаю, ты любишь его, а он любил тебя. Не удивляйся. Я все понял в тот момент, когда вы приехали на ранчо. Про себя я молился, чтобы это было ошибкой, но при этом знал, что это правда. Я радовался, когда он уехал, и сходил с ума, когда он вернулся. Я боялся, что он причинит тебе боль. И он это сделал.

— Это не только его вина, Мэтт. Он не обманывал и не заставлял меня.

— Но Наварро привязал тебя к себе, зная, что не сможет остаться.

— Это было тяжелое время для нас обоих. Мы страдали и обессилили от этих страданий. Мы были нужны друг другу в тот момент. Неужели это так ужасно и так плохо?

Ее умоляющий взгляд пронзил его сердце. Волосы Джесс переливались в ярком солнечном свете. Несмотря на то, что ее щеки горели, она была бледна. Он был очень нужен ей, нужен даже еще больше, чем она думала. И Мэтт был счастлив помочь ей. Тогда он задал ей последний трудный вопрос:

— Если бы я был более внимателен, этой беды могло бы не произойти. Ты уверена, что на этот раз Наварро ушел навсегда? Он уже возвращался и между вами… все стало еще сильнее, чем я думал.

Джесс ответила ему со всей честностью:

— Я уверена. У Наварро неприятности с законом. Как он однажды сказал мне, веревка все туже затягивается вокруг его шеи. Мэтт, он был вынужден уехать, чтобы выжить, и он не будет рисковать и возвращаться ко мне. Он никогда не узнает о ребенке.

Неожиданно Мэтт понял, что ему почти жалко бродягу, который потерял так много. Но он злился на Наварро за то, что тот первым взял Джесси, хотя знал, что их будущие отношения невозможны.

— Я подозревал, что с Наварро что-то не так. Я видел, он не хотел уезжать, и не мог понять, зачем ему это делать. Чем раньше мы поженимся, тем будет лучше. Как насчет вторника? — Мэтт хотел поскорее сделать Джесс своей женой. Он боялся, что Наварро вернется и она передумает выходить замуж или уедет вместе с бродягой.

Джесс испытывала сильное чувство вины.

— Мэтт, я не могу так с тобой поступить. Это нечестно просить тебя жениться на мне при таких обстоятельствах. Как я могу взвалить на тебя заботу о ребенке от другого мужчины?

— Будет нечестно мне позволить тебе погубить себя и твою семью, когда я — лучшее решение всех твоих проблем. И ты ничего на меня не взвалишь. Я хочу на тебе жениться. Я люблю тебя, Джессика Лейн. Люблю уже многие годы. Я слишком долго ждал, чтобы сказать тебе это. Будь моей женой, Джесси. Я всегда буду любить тебя и заботиться о тебе.

Это признание тронуло Джесси. Ясный взгляд Мэтта подтверждал, что каждое его слово было правдой. Он взял ее лицо своими натруженными руками и ласково заглянул в ее глаза, полные слез. Его улыбка была теплой и доверительной. Да, Мэтью Кордель мог сделать женщину счастливой, став ей идеальным мужем, и этой женщиной будет она. Джесс не могла себе представить, что было бы между ними, открой Мэтт ей свою любовь много лет назад.

— Почему ты никогда ничего не говорил и не делал все эти годы, чтобы я поняла твои чувства?

— Я боялся, — признался он с грустной улыбкой.

Джесс рассмеялась:

— Никогда не подозревала, что ты можешь чего-то или кого-то бояться. Что тебя отпугивало от меня, Мэтт?

— Отказ. То, что между нами могли возникнуть проблемы. Когда я приехал сюда в восемнадцатилетнем возрасте, я бежал от несчастной любви. В Джорджии я собирался жениться на одной девушке, но за неделю до свадьбы она сбежала от меня к другому мужчине. Я встретил Джеда. У нас с ним завязалась дружба, и я начал на него работать. Когда я был на войне, то встретил Сару и ее детей. Ее мужа убили, и она умоляла меня вернуться к ней. Но я не мог. Все мои чувства к ней уже перегорели. Мой дом был здесь. Когда я вернулся, тебе было тринадцать, а мне — двадцать четыре. Все эти годы я наблюдал, как ты росла. Я хорошо знал тебя и мог сказать, что ты относилась ко мне только как к дяде или старшему брату. Я боялся выразить тебе свои чувства. Если бы я это сделал, Наварро не смог бы получить тебя. Но все, что ни делается, все к лучшему. Джесси, после того как ты познакомилась с ним, ты сильно изменилась.

Нежность и убедительность Мэтта вызвали в ней еще большее уважение.

— Я знаю, — проговорила она. — До Наварро я росла и жила как сын Джеда. А он дал мне понять, что я женщина. Не так много мужчин обращались со мной, как с женщиной, и это не их вина. Мэтт, я была своим парнем, а не девушкой, за которой можно поухаживать.

Мэтт покачал головой, от чего прядь его каштановых волос упала на лоб. В его взгляде явно читалось, что его развеселило это ошибочное суждение Джесси. Их разговор тек так легко и непринужденно, что он забыл обо всех неприятностях. Мэтт видел перед собой только свою любимую женщину. Она доверчиво и нежно улыбалась ему.

— Нет, Джесси, редко можно встретить такую женщину, как ты. Ты прекрасная, и не спорь со мной. Помнишь тот вечер в Сан-Антонио? Ни один мужчина не мог глаз от тебя отвести, особенно я. А женщины просто умирали от зависти.

— Признаюсь, после того вечера я немного изменила мнение о себе. Но насколько я помню, ты тоже привлекал внимание. Я боялась, что какая-нибудь женщина похитит тебя у меня.

— Зачем расфуфыренной городской женщине такой старый пастух? Я так долго просидел в седле, что почти прирос к лошади. Это хорошо, что ты умелая наездница. Тебе придется меня как следует потренировать.

Они рассмеялись, и остатки напряжения покинули их.

Мэтт погладил ее волосы и серьезно сказал:

— Вот видишь, теперь ты можешь улыбаться и смеяться. Джесси, мне так приятно снова услышать твой смех.

Это его невинное замечание заставило ее вспомнить все, что так печалило ее, но Джесс скрыла свою реакцию.

— Мэтт, ты такой хороший. Такой хороший для меня. Я не заслуживаю подобного обращения и такой награды, как ты.

Мэтт схватил ее руки и сжал их.

— Это неправда.

— Да, это так. Посмотри, как я все испортила.

— Джесси, доверься мне. Твою боль можно исцелить, так же как исцелилась эта земля. Я знаю это по своему опыту. Господи, какую же боль причинила мне Сара, но я снова научился жить и любить. И ты тоже научишься.

— Я бы не хотела причинять тебе такую же боль, какую причинила она, но… Еще слишком рано, чтобы…

— Я понимаю, но время идет. Наварро уехал, а я здесь. У меня есть преимущество. Джесси, ты не пожалеешь. Я буду тебе хорошим мужем и воспитаю твоего ребенка как своего собственного. Я не буду от тебя, ничего требовать. Если ты полюбишь меня и захочешь, я буду подле тебя. Но если мы просто останемся друзьями, я буду спокоен.

— Тебе не придется быть спокойным половину своей жизни, Мэтт. Ты не создан для этого.

— Но это будет жизнь с женщиной, которую я люблю. Джесси, мне этого достаточно. Кроме того, дорогая, ты уже меня любишь. Не так, как я люблю тебя и, надеюсь, полюбишь меня однажды, но ты все равно меня любишь. Может быть, это семя даст всходы и распустится прекрасным цветком.

Джесс смотрела в его сияющие карие глаза. Мэтт тоже был мечтателем. Он хотел ее с той же силой, с какой она хотела Наварро. Он смог преодолеть свои страдания в прошлом. Может быть, и ей это удастся в будущем. Разве мог быть кто-то лучше Мэтта? Кто-то, кто занял бы место Наварро в ее сердце? Она не могла удержаться и тоже улыбнулась ему в ответ. Гладя ее по щеке, Мэтт повторил свое предложение:

— Выходи за меня, Джесси.

— Хорошо, мистер управляющий. Я сделаю тебя хозяином ранчо Бокс Эль и семьи Лейн.

Мэтт завопил от радости. Он поднял свою любимую и закружился с ней. После этого он поцеловал Джесси.

— Завтра я поеду и договорюсь со священником. Поженимся в среду.

— А что скажут остальные работники? — спросила она, обнимая его за шею. Джесс наслаждалась его восторженным взглядом, нежными объятиями и тем, что он так сумел поднять ей настроение. Его поцелуй тоже отозвался в ней легким возбуждением.

Мэтт некоторое время помолчал, поняв, что Джесс не осталась к нему равнодушной. Это дало ему надежду однажды завоевать ее.

— Они скажут, что я самый везучий на свете человек. Ты что, забыла, как нас с тобой застукали в амбаре с сеном в волосах? — улыбнулся Мэтт, еще больше возбудившись от этих воспоминаний.

— Все знали, что это был розыгрыш, — возразила Джесси.

— А те ночи, когда мы вдвоем ездили в ночное? А наша поездка в Сан-Антонио? Все решат, что мы наконец-то решили раскрыть наши давние отношения.

— А моя неожиданная беременность, которая станет заметна через несколько месяцев.

Мэтт увидел, как Джесс покраснела. Подумав минуту, он сказал:

— У тебя два с половиной месяца беременности. Значит, наш ребенок родится в начале марта. Когда твой живот начнет расти, мы все уедем перегонять скот. А когда мы вернемся через несколько месяцев, никто ничего не заподозрит. Дети иногда рождаются до срока. Но даже если кто-то догадается, что ты забеременела до свадьбы, ребята ничего не станут говорить. Они будут думать, что это мой ребенок. Он и будет моим.

— Ты такой замечательный человек. Мэтт, ты уверен, что это именно то, что ты хочешь? Не губи себя из-за меня.

Мэтт снова взял ее лицо в свои ладони.

— Я люблю тебя. И это все, чего я хочу и в чем нуждаюсь.

— Что бы я без тебя делала? — пробормотала Джесси.

— Именно это я и говорю тебе. Джесси, я буду тебе хорошим мужем.

— Я это знаю, — ответила она, едва не бросившись ему снова на шею.

— Джесси, но я должен задать тебе еще один вопрос. Что будет с нами, если Наварро вернется?

— Он не вернется. Но если даже так, то это ничего не изменит. Я клянусь тебе. Ребенок будет рожден как твой, и он будет носить твое имя.

— А если ты не полюбишь меня, а он захочет получить тебя и ребенка назад?

— Мэтт, мы будем семьей до самой смерти. Обещаю тебе. Наварро никогда не сможет остаться здесь, мы не сможем жить в бегах, как он. Наши судьбы одинаковы. Даю тебе слово чести, пока смерть не разлучит нас. И еще я обещаю забыть его как можно скорее и полюбить тебя так же сильно, как ты любишь меня.

— Я знаю, Джесси, что ты напугана, тебе больно, но ты — Лейн. Будь сильной в следующие месяцы, спрячь боль, пока она не пройдет сама.

— Я уверена, что мне это удастся, Мэтт, если ты будешь рядом со мной. Спасибо тебе.

Мэтт улыбнулся.

— Теперь я должен благодарить тебя, Джесси.

Во вторник днем Мэтт поехал за священником. Джесс и бабушка тщательно готовились к предстоящему, поэтому, когда Мэтт вернулся, все было в порядке. Работники вместе с Томом набрали цветов и украсили ими крыльцо и веранду, а бабушка с Джесс приготовили угощение.

Джесс очень волновалась. На ней было надето красивое белое платье с кружевами, затянутое на талии. Пышная белая юбка подчеркивала ее стройность. Волосы Джесс забрала в высокую прическу и украсила их цветами, которые ей помогла сделать из шелка бабушка. Несмотря на сухой и жаркий августовский день, ее руки были холодными и дрожали. На шею Джесс повесила жемчужное ожерелье своей бабушки, и теперь оно дрожало в такт ее сердцу. Она знала, что ей следует оставаться в своей комнате до начала церемонии.

В последние минуты до венчания Джесс всеми силами старалась не думать о Наварро Бриде. Она пообещала себя Мэтью Корделю раз и навсегда. Впервые она молилась о том, чтобы ее возлюбленный никогда не вернулся. Когда он уезжал, то сказал, что для него все слишком поздно. Но если он вернется, все будет слишком поздно для нее, для них обоих.

«Прощай, моя любовь. Я делаю это ради нашего ребенка. О себе мы больше думать не можем. До конца своих дней я буду хранить верность Мэтту за эту жертву. Я люблю тебя, Наварро Брид. Где бы ты ни был, да хранит тебя Господь. Будь счастлив».

Джесс услышала звуки скрипки и губной гармоники. Это ребята музыкой вызывали ее на улицу. Сердце Джесс бешено заколотилось, в горле пересохло, она вся дрожала. Для нее наступала новая жизнь. В дверь постучали. Джесс открыла, и в комнату вошли ее друзья, родные и будущий муж. Она подошла к Мэтту.

Он взял ее за руку и сжал ее в своей руке. Джесс посмотрела на него и увидела любовь и радость, написанные на его лице. Он был одет в костюм и выглядел очень красивым. Она улыбнулась ему.

Мэтт чувствовал, что сердце его выпрыгнет из груди. Джесс была очень красивой, хотя ее дрожащие руки, бледное лицо и нервный румянец выдавали ее истинное состояние. Но все подумают, что это обычное волнение перед свадьбой. Мэтт стиснул ее пальцы, чтобы придать ей мужества и силы. Он почувствовал, что Джесс отвечает ему тем же. Тогда Мэтт сосредоточил все свое внимание на священнике, стоящем перед ними.

Преподобный Адамс жестом велел музыкантам замолчать. После этого он откашлялся, взглянул на пару венчающихся перед ним и опустил глаза на ветхую Библию, которую держал в руках.

— Дорогие друзья мои! Мы собрались в этом доме, чтобы связать узами священного брака этих мужчину и женщину перед лицом Господа нашего и находящихся здесь свидетелей. Я зачитаю вам Книгу Руфи, главу первую, стихи шестнадцатый и семнадцатый. «Но Руфь сказала: не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог будет моим Богом. И где ты умрешь, там и я умру и погребена буду. Пусть и то сделает мне Господь, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобою». Послание к Ефесянам, глава пятая, стихи с двадцать второго по тридцать третий: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу… Мужья, любите своих жен…»

Джесс задумалась, когда услышала эти мудрые слова. Она слушала дальше, впитывая все, что читал священник.

— «Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть».

Джессика не могла отделаться от сомнений. Хорошо ли она поступает, выходя замуж? Скоро она должна будет дать клятву Мэтту перед Господом и людьми…

— Мэтью Кордель, согласен ли ты взять эту женщину в законные жены? — спросил преподобный Адамс. — Будешь ли ты любить ее, защищать, поддерживать в здоровье и болезни, в горе и в радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас, как завещано нам Святым Духом?

Мэтт ответил без колебаний.

— Да, до самой смерти, — сказал он.

После этого священник обратился к Джесси:

— Джессика Лейн, согласна ли ты взять этого мужчину в законные мужья, чтобы быть ему любящей, послушной, честной и верной в здоровье и болезни, в горе и в радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас, как завещано нам Библией?

Джесс с трудом проглотила комок в горле, услышав слова клятвы. Ребенок. Сейчас имело значение только то, что ребенку нужно было дать законное имя.

— Да, до самой смерти.

— У вас есть кольцо? — спросил священник.

Бабушка сняла с пальца свое собственное кольцо и передала его жениху внучки. Они заранее договорились с ним использовать ее кольцо, пока Мэтт не купит для Джесс новое. Джесс посмотрела на бабушку и улыбнулась.

— Это кольцо не имеет конца, и именно такими должны быть любовь и брак. Это символ вашей клятвы перед Богом нашим. Пусть любовь ваша останется всегда такой же сияющей и дорогой, как это золото. Надень кольцо своей невесте на палец и повторяй за мной: кольцом этим я обручаюсь с тобой.

Мэтт надел Джесс кольцо и повторил слова священника.

— А ты, Джесс, возьми кольцо и повтори: я беру это кольцо и обручаюсь им с тобой.

Джесс посмотрела в глаза Мэтта и повторила.

— Властью, данной мне Богом и этим штатом, объявляю вас мужем и женой. И как сказано в Святом Благовествовании от Матфея: «они уже не двое, а одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает». Поздравляю вас, мистер и миссис Кордель. Теперь давайте помолимся.

Все склонили головы. Священник благословил новобрачных. После этого все гости бросились целовать невесту, жать руку жениху и желать им всего самого наилучшего. Том обнял сестру, потом поболтал с Мэттом. Бабушка и Джесс долго обнимали друг друга. Старая женщина шептала на ухо внучке слова, которые должны были подбодрить ее и помочь справиться с собой.

После этого начался настоящий пир. Заиграла музыка, и начались танцы. У всех было прекрасное настроение.

Мэтт танцевал со своей женой.

— Все прошло не так уж и плохо, да? — шепотом спросил он ее.

— Это была очень красивая церемония, Мэтт.

— Джесси, ты сегодня невероятно красивая. У тебя все получится.

— Это у нас с тобой все получится. — И она прижалась к своему мужу.

Священник даже не стал спрашивать, нет ли кого-нибудь, кто возражал бы против этого брака. Да никто и не мог возразить. Наварро уехал два месяца назад. Если бы он передумал, то уже вернулся бы. Джесс надо было смотреть в лицо фактам. Одна часть ее жизни закончилась. Мэтт и ребенок были ее будущим. Она уже стала женой, а через шесть с половиной месяцев станет матерью.

— Все в порядке, Джесси? — спросил Мэтт.

— Да, муж мой, со мной все в порядке.

— Тебе надо поменьше работать теперь.

Джесс рассмеялась.

— Мэтт, но я же не больна. Хорошо, я буду поосторожнее.

Карлос, Мигель, Расти и Джимми Джо пригласили ее на танец после того, как танец Мэтта закончился. Гости ели, пили и веселились. Когда наступил вечер, работники один за другим ушли. В доме остались ночевать только члены семьи и священник.

Джесс и бабушка убирали со стола, пока мужчины и Том беседовали. Преподобного Адамса отвели в комнату, где раньше жила Мэри Луиза. Том и бабушка тоже разошлись по своим комнатам. Мэтт проводил свою любимую в бывшую спальню Джеда.

— Я собирался воспользоваться комнатой Мэри Луизы, но преподобный Адамс останется у нас до утра. Ты уверена, что не будешь возражать, если я проведу с тобой эту ночь?

— Мэтт, ты будешь проводить со мной все ночи или люди начнут задавать ненужные вопросы.

— Я не хочу причинять тебе неудобства, Джесси. Кто может узнать о том, что я буду спать в твоей бывшей комнате?

— Том, например. Я хочу, чтобы и он, и все остальные поверили, что наш брак настоящий и этот ребенок твой. Мы много лет знаем друг друга, и вот теперь ты стал моим мужем. Давай спать. Мы оба устали.

— Я отвернусь, пока ты будешь переодеваться.

— Всегда джентльмен, — пошутила Джесси. Но ее это только порадовало. Она сняла платье и осталась в одной сорочке. — Если бы я всегда была леди, ничего бы не случилось.

Мэтт обернулся и холодно сказал:

— Никогда больше этого не говори. Такие вещи случаются, Джесси. Не вини себя.

Джесс даже не попыталась прикрыться и смело смотрела на него.

— Это затронуло нас с тобой, Мэтт. Все так глупо и опрометчиво.

Мэтт подошел к ней, обнял и произнес:

— Забудь об этом, любимая.

— Я пытаюсь, честно пытаюсь. Просто мне страшно.

Пальцы Мэтта коснулись ее обнаженного плеча.

— Ты много работала. Тебе нужен отдых. Ты ведь не жалеешь, что сегодня ответила мне «да»?

— Нет, Мэтт, совсем не жалею. Только дай мне время. Потерпи немного.

— И то, и другое у тебя есть. Столько, сколько тебе потребуется, Джесси.

— Мне плохо оттого, что приходится так поступать с тобой. Я уверена, ты не такой представлял первую брачную ночь.

— Я не представлял, что когда-нибудь завоюю тебя, Джесси, — возразил Мэтт. — И если это произошло благодаря Наварро, я ему признателен. Единственное, на что я надеюсь, что однажды ты захочешь меня так же, как хочешь его. Он появился, когда ты была очень уязвима. Теперь я оказался в том же положении, что и он тогда. Разница только в том, что ты — моя жена, и я никогда не сделаю ничего такого, из-за чего ты будешь сожалеть о том, что вышла за меня.

— Я действительно люблю тебя, Мэтт.

— Я знаю, Джесси. Иди в постель. — Мэтт отпустил ее и снова отвернулся.

Джесс посмотрела на своего мужа. Она была рада, что он у нее есть. Теперь ей надо как-то доказать ему эту радость. Однажды, поклялась Джесс сама себе, она это сделает. Она разделась и надела ночную рубашку, после чего залезла в кровать и натянула одеяло до подбородка.

— Я готова, Мэтт.

Новоиспеченный супруг притушил лампы, разделся в темноте и нырнул под одеяло рядом с Джесси. Их руки и ноги коснулись друг друга. Мэтт умирал от желания обнять ее, но было еще слишком рано. Надо дождаться, когда она сама придет к нему.

Джесс закрыла глаза и тяжело вздохнула. Она не могла предложить себя своему мужу в качестве благодарности и извинений. Она вспомнила слова из Библии. Теперь долг Джесс подчиняться ему. Но нет, не сейчас. Ее сердце и сознание были сильнее клятвы.

Но вот, несмотря на желания Мэтта и тревоги Джесси, они оба уснули.

Через несколько часов Джесс заворочалась. Ей приснился Наварро. Она увидела его избитым, умирающим от голода. Его бросали в ту черную дыру, о которой он ей рассказывал. Джесс видела, как по его телу ползают крысы и пауки. Наварро бился в лихорадке, но никто не пришел ему на помощь. Она видела, как он работает под палящим солнцем, выпрашивая глоток воды. Он был измучен, сломлен, одинок. Во сне Наварро протягивал к ней руки и умолял не забывать его.

Вся в поту Джесс села на кровати. Ее сердце билось, она вся дрожала. Обрывки ночного кошмара проносились у нее в мозгу и пугали ее.

— Что такое, Джесси? — спросил из темноты Мэтт.

— Просто приснился плохой сон. Здесь так жарко.

— Окна открыты, но на улице нет ветра. Нам нужен хороший дождь, чтобы немного сбить жару. Так же сухо и жарко было перед последней грозой.

— Надеюсь, больше такой сильной грозы не будет. Прости, что разбудила тебя.

— Ложись и постарайся заснуть.

Джесс дрожала. Она не знала почему, но ее опять, как через два дня после отъезда Наварро, пронизало предчувствие беды. Джесс беспокоилась о том, что его могли схватить. А если это так, тогда он… мертв. Наварро повесили за убийство. Может, он поэтому не приехал и не сообщил о себе? Как она узнает правду? Джесс не осмеливалась написать о Наварро властям. И если случилось самое худшее, она уже ничего не могла изменить. Будет ли лучше, если она узнает, где он? Может быть, спокойнее думать, что он счастлив где-то вдали от нее?

— Мэтт, обними меня, пожалуйста. Мне так страшно.

Мэтт с радостью заключил ее в свои объятия.

— Чего ты боишься, Джесси?

— Не знаю. У меня просто есть предчувствие, что произойдет нечто ужасное.

— Со мной ты в безопасности. Успокойся и закрой глаза.

Мэтт гладил ее волосы, пока Джесс снова не заснула. Как прекрасно держать ее в своих руках, ощущать тепло ее тела. От нее веяло свежестью и уютом. Он вспомнил, как она заснула у него на плече в почтовой карете. Теперь Джесс его жена, и однажды она придет к нему и отдастся ему вся. Но сначала должен исчезнуть призрак Наварро, что стоял между ними. Мэтт не знал пока, как справиться с этим. Все, что он мог — это быть рядом с Джесси, когда она в нем нуждалась.

Когда Джесс проснулась утром, Мэтт уже ушел. Это одиночество было ей в тягость, так как ее опять затошнило. Она выскочила из кровати, схватила ночной горшок и наклонилась над ним. Ее рвало до тех пор, пока горло не заболело. Джесс чувствовала себя ужасно. Все болело, она была усталой и измученной. Тут открылась дверь и вошла бабушка, причесанная и улыбающаяся.

— Я услышала, как ты завозилась, и решила принести тебе травяного чая. Мои мама и бабушка много лет использовали этот рецепт, чтобы уменьшить утреннее недомогание, а потом передали его мне. Когда я вынашивала моих мальчиков, он мне очень помог.

— Спасибо, ба. Мне так плохо. Как долго продлится этот кошмар? — Джесс взяла чашку и отхлебнула горячей жидкости, моля о том, чтобы она задержалась у нее внутри.

— Еще пару недель. Твое тело меняется. Сама природа говорит тебе, что надо стать спокойнее, двигаться не так быстро.

— Бабушка, что бы я без тебя делала? Ты всегда рядом, особенно когда больше всего нужна мне. Я наделала столько ошибок, но ты удержала меня еще от одной.

— Ты про то, что хотела уехать? — спросила Марта, присаживаясь на краешек кровати и поглаживая внучку по голове.

Джесс была рада, что она не сказала «про то, чтобы сбежать».

— Я сделала правильный выбор, ба. Спасибо тебе за мудрый совет. Мэтт прекрасный человек. Я сделаю этот брак счастливым.

— А как же Наварро, Джесси?

— Мне придется забыть его. Я устроила свою жизнь. Наварро тоже устроит свою. Нам обоим придется с этим смириться.

— Детка, у тебя уже все прошло?

— Не беспокойся, ба. Это займет время, но оно у меня есть. Мне больно и грустно оттого, что мы с Наварро не смогли быть вместе, но я не буду, не могу оглядываться назад. Иначе я стану горько сожалеть обо всем. Я должна дать Мэтту шанс, который он заслужил.

— Это мудро, Джесси. Ты сильная и мужественная женщина. Вы с Мэттом хорошо подходите друг другу. Вы с ним больше похожи друг на друга, чем ты и Наварро. Дружба и уважение очень важны для хорошего брака. А у вас с Мэттом это уже есть, причем давно, так что любовь не заставит себя ждать.

— Бабушка, а если я никогда не смогу полюбить Мэтта… ну… особым образом?

Марта посмотрела на нее понимающим и подбадривающим взглядом.

— Джесси, ты просто отпусти свое сердце. Не притворяйся с Мэттом. Он не захочет, чтобы ты притворялась. Но даже если твоя любовь к нему никогда не станет безумной и слепой, вы все равно проживете счастливо всю жизнь. Иногда спокойная и мирная любовь лучше опасной и страстной. Мэтт и Наварро такие разные. Это поможет тебе не спутать их в твоем сердце.

— Обещаю, ба, я сделаю все, что смогу. Мэтту я это уже пообещала.

Джесс осталась в кровати до тех пор, пока не почувствовала себя лучше. Она встала, умылась и оделась. Бабушка приготовила ей легкий завтрак, чтобы не нагружать ее истерзанный желудок. Джесс медленно поела. После этого она занялась перестановкой вещей в комнате, чтобы ее муж мог принести сюда свои вещи.

Когда Мэтт вернулся, Джесс встретила его в дверях радостной улыбкой.

— Если ты соберешь свои вещи, я помогу тебе переехать сюда.

— Джесси, ты уверена, что мне стоит это делать?

Она рассмеялась и сказала:

— Конечно, уверена, мистер Кордель. Как же мы сможем привыкнуть друг к другу, если будем жить в разных комнатах?

— Весьма признателен, миссис Кордель. Я понимаю, для тебя это решение было нелегким.

Джесс посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет, Мэтт, ты ошибаешься. Ты сам сделал его легким для меня. Обещаю тебе стать самой лучшей женой. Но есть одна сложность. Я надеюсь, что с ней мы справимся после того, как ребенок родится. Ты не против?

Мэтт посмотрел на ее розовые щеки и голубые глаза. Он догадался, о чем она говорит.

— Джесси, я смогу дождаться этого дня. Ты лучше подумай о своем здоровье.

Потрясенная его заботой и великодушием, Джесс обняла мужа.

Держа жену в своих объятиях, Мэтт почувствовал, что она искренне говорила с ним.

— Несколько следующих месяцев будут очень загруженными. На следующей неделе я поеду в город. Надо нанять ковбоев для объездки лошадей. А еще, если повезет, я найму пастухов на осень и на то время, когда нужно будет перегонять скот.

— Я перекладываю на тебя все полномочия. Пока что я тебе не помощница.

— Я не пытаюсь занять твое место или место Джеда. Просто я хочу как можно больше помочь тебе, чем смогу.

— Я знаю, Мэтт, и очень благодарна тебе. Я во всем тебе доверяю и всегда доверяла. Кроме того, ранчо теперь и твое тоже. Ты больше не управляющий, ты — хозяин.

— Из Расти получится хороший управляющий. Ребята его любят и уважают. С ним у нас не будет проблем.

— Он то, что надо. А теперь давай перенесем твои вещи. Я хочу успеть сделать это до ужина.

Последующие несколько дней Джессика Лейн Кордель старалась ходить помедленнее, не спешить и не торопиться. Она подолгу лежала утром в кровати, пока не проходила ее тошнота, а потом отправлялась помогать бабушке по хозяйству или занималась с Томом уроками. Джесс даже испытывала некоторое удовольствие от своей новой роли будущей матери. Рядом с Мэттом она смогла расслабиться. Ее беременность не грозила теперь закончиться скандалом и душевными муками. Мэтт проявлял к ней нежность и внимание. Джессике нравилось чувствовать себя какой-то особенной, чувствовать себя женщиной. И чем больше она общалась с Мэттом, тем больше он ей нравился.

А он продолжал ухаживать за ней, даря поцелуи и любящие объятия. Особое удовольствие доставляло ей почувствовать себя в его сильных руках. Она признавалась себе, что его романтическое к ней отношение все больше и больше возбуждает ее. Джесс молила о том, чтобы ее утраченная любовь не сделала невозможным для нее испытать страсть с другим мужчиной. Ей хотелось, чтобы ее муж вызывал в ней такие же чувства, как Наварро, первым разбудивший их в ней. Джесс вспомнила, как ощущала себя рядом со своим потерянным возлюбленным, и признавалась себе, что хотела бы еще раз испытать эти чувства и эмоции. Возможно, секс станет последним звеном в цепи, соединяющей ее и Мэтта. Так должно было быть. Секс связал ее и Наварро. После этого они стали еще больше доверять друг другу, их любовь сделалась еще сильнее. Но пока она носит ребенка от другого человека, она не может допустить Мэтта. Однако она будет готовиться к этому и отдастся ему, когда придет время.

Вечером в пятницу Джесс и Мэтт стояли на крыльце и смотрели на закат. Он стоял позади нее, обняв руками за талию, а она положила свои руки на его предплечья. Джесс откинулась назад. Ее голова покоилась на широкой груди Мэтта.

— Очень сухо и жарко. Люди и животные совсем потеряли покой, — сказал он.

— Но посмотри, как красиво и тихо, — заметила Джесси, глядя на буйство небесных красок на западе. — Все уладится, Мэтт.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Джесс обернулась и обняла его. Она слушала, как бьется его сердце, будто ему не хватало этого тесного пространства в груди. Мэтт сжал ее крепче и поцеловал в макушку. Она думала, что будет лучше: остаться и доказать ему свою привязанность, или этого делать не стоит, чтобы не возбуждать его напрасно.

— Мэтт, тебе не тяжело, когда я рядом с тобой? Может, мне перестать обнимать тебя?

— Я рад, Джесси, что ты так свободно обо всем со мной говоришь. Мне и тяжело рядом с тобой, и в то же время нет… Ты знаешь, что я имею в виду. Я счастлив, что обнимаю тебя и мне сейчас принадлежит хотя бы маленькая твоя частичка. Не лишай меня этой радости, — успокоил ее Мэтт.

Джесс слегка отстранилась и заглянула в его карие глаза.

— Ты очень красивый мужчина, Мэтью Кордель. Я рада, что до меня ни одна девушка не набросила на тебя лассо. Я уже хочу тебя, но надо подождать, пока между нами никого не будет.

— Призрака Наварро? — спросил Мэтт.

— Нет, я имела в виду ребенка. После его рождения я стану тебе настоящей женой.

Мэтт взял в ладони ее лицо и заглянул в ее искренние глаза. Он хотел ее до невозможности, но ее признание придало ему сил дождаться своего часа. Мэтт понимал и уважал чувства своей любимой.

— Я люблю тебя, Джесси. Для меня важны только ты и наше с тобой будущее. — Его губы накрыли ее рот с такой нежностью и силой, что у Джесс перехватило дыхание.

Возле загона Мигель толкнул Карлоса в бок и заметил:

— Мы с тобой ошиблись, amigo. Она не может любить Наварро и при этом так страстно отдаваться Мэтту. И это хорошо. Они были рядом так много лет. Si, это славная пара.

— А где есть такой закон, чтобы красивой сеньорите было запрещено любить сразу нескольких hombres? Думаю, она бросилась к нему от одиночества и страха. Но chica честная женщина. Она никогда не предаст нашего хозяина и не изменит ему. Интересно, вернется ли Наварро? Что с ним будет, когда он увидит, что потерял ее?

— А что он сможет сделать, Карлос? Все уже сделано.

Джесс проснулась в полночь. Она чувствовала беспокойство и не находила себе места. Она не знала, что было не так, но это не имело отношения к ее беременности.

— Что такое, любимая? — спросил Мэтт.

— Не знаю. Не могу уснуть. Я посижу и почитаю немного.

— Это жаркая погода и твое состояние. Хочешь, я принесу тебе теплого молока?

— Нет, Мэтт, дело не в этом. У меня опять нехорошие предчувствия.

— Давай я посижу с тобой. Мы можем…

Вдалеке прогремел гром, и раскатистый звук ворвался в раскрытые окна. Джесс и Мэтт повернулись в сторону звука. Шум повторился снова, но на этот раз он был еще громче и ближе.

— Наверное, начинается гроза, — предположил Мэтт.

Джесс вылезла из кровати и подошла к окну. Выглянув наружу, она увидела, как недалеко от дома сверкнула молния, затем последовал еще более зловещий и громкий раскат грома. Мэтт обнял ее сзади. Джесс молча и напряженно вглядывалась в тревожный горизонт.

Мэтт посмотрел туда же, куда смотрела она.

— Пойду-ка я разбужу ребят. Боюсь, как бы скот снова не взбесился.

Небо было темным и угрожающим. Раскаты грома сотрясали горячий воздух и разлетались во все стороны, словно злобные чудовища. Молнии падали на землю, тянули свои смертоносные руки ко всему живому, что было на ней. Дом ходил ходуном от порывов ветра и раскатов грома. Яркие вспышки заставляли тени метаться из стороны в сторону. Молнии ударяли очень часто. Ветер срывал с места сухую траву и гонял ее по пересохшей земле.

— Не уходи от меня, Мэтт. Я хочу, чтобы ты был со мной. Я… боюсь.

— Ты никогда раньше не боялась грозы, Джесси, но я здесь. Я просто пойду дам ребятам поручения и сразу вернусь к тебе. — Он обнял ее, взял свою одежду и ушел.

Джесс не отрывала глаз от неба. Это была не обычная гроза. Ее сила и мощь пугали Джесс до смерти. Она вздрагивала при каждом ударе молнии, которые, как жадные языки, высовывались из туч и лизали землю. Ни один индейский барабан не мог произвести столько шума. Джесс подумала, как опасно человеку или животному находиться на улице в такую грозу.

Неожиданно Джесс услышала звук, похожий на взрыв, который прозвучал совсем близко и эхом разнесся по всему дому. После этого наступила тишина, словно дом замер в ожидании беды. Вдруг захлопали ставни, заскрипели лестницы и задрожали стены. Два мощнейших раската грома сотрясли землю до самого основания. Джесс вздрогнула и закричала. Она с нетерпением ждала возвращения Мэтта. Ей было очень страшно.

Гром и молнии, словно взбесившиеся мустанги, носились над поверхностью земли. Джесс ждала, когда первые капли дождя охладят и землю, и разбушевавшуюся стихию. Тут раздался оглушительный треск, и дом затрясся, словно от страха. Джесс поняла, что это был удар молнии. Она почувствовала запах дыма. Пожар!

Джесс выбежала в гостиную, огляделась по сторонам и побежала в кухню. Оттуда она заметила языки пламени в окне задней веранды. Огонь жадно пожирал пересохшее дерево и распространялся очень быстро. В ужасе Джесс смотрела, как пламя перебирается от доски к доске.

— Том! Бабушка! Быстро на улицу! Дом горит!

Том крикнул, что идет, а бабушка ответила, что одевается.

Тут Джесс поняла, что Мэтт в сарае отдает распоряжения работникам и ничего не знает об их беде. Шум ветра и грома был слишком сильным и кричать было бессмысленно. Джесс схватила ведро и принялась изо всех сил качать воду. Но колодец, из которого она поступала, пересох, поэтому вода набиралась медленно. Джесс выплеснула ведро воды в горящее окно и начала набирать новое. Но эти ее попытки потушить пожар были бессмысленны, так как огонь распространялся быстро и воды не хватало. Джесс увидела, как пламя охватило веранду, ванную и подобралось к крыше. Еще несколько минут — и пожар разгорится на чердаке.

— Том! Ты меня слышишь? — Он ответил, что скоро идет. Джесс крикнула:

— Оставь все вещи! Спускайся сюда! Немедленно!

Джесс бросилась к узкому коридору, ведущему в спальню бабушки. Воющее пламя и поток горячего воздуха не пустили ее к цели и заставили отступить на несколько шагов. Джесс закрыла лицо руками. Сверху раздались звуки неуверенных шагов. Это Том пытался спуститься с лестницы, но его больные ноги не давали ему сделать это быстро. Кухня уже начала гореть, и скоро он не сможет выбраться из дома. В ужасе Джесс закричала, перекрывая шум пожара и грозы:

— Бабушка! Не открывай дверь! Огонь уже в коридоре! Вылезай через окно! Быстрее, бабушка! Я должна спасти Тома, пока не поздно! — Джесс прислушалась, но ответа не последовало. Она посмотрела на горящую кухню, почти уже отрезавшую путь Тома, затем на горящую дверь бабушкиной спальни. За долю секунды в ее мозгу пронеслись самые ужасные мысли. Если она бросится на улицу, разобьет стекло и спасет бабушку, то не успеет спасти брата. А если поднимется за Томом, они могут оказаться в ловушке наверху, как и бабушка в своей комнате… Ее ребенок.

… Вся семья Лейн может погибнуть в эту ночь в пылающем доме… Где же Мэтт? Господи, помоги нам! Джесс надо было действовать немедленно.

 

19

Мэтт бросился в дом, зовя Джесси. Он подбежал к ней и приказал:

— Иди в амбар. Там безопасно. Я поднимусь за Томом. Ребята помогают бабушке вылезти из окна. Остальные носят воду, но, похоже, дела плохи. Огонь слишком высоко, до него не добраться. Быстрее уходи! — Мэтт почти кричал на нее, так как Джесс не двигалась.

Она не послушалась приказа Мэтта, который бросился к кухне. Увидев это, Джесс прошла в комнату, чтобы спасти кое-какие вещи. Она побросала на простыню одежду, завязала узлом и выбросила в окно. Затем покидала в наволочку учетные книги по ранчо и сделала с ними то же самое, что и с предыдущим узлом. После этого Джесс вывалила на покрывало содержимое выдвижных ящиков, завязала, и узел последовал на улицу. Она слышала, как за окном мужчины кричат друг другу, что нужно больше воды. Джесс почувствовала, как комната ее наполняется дымом, услышала звук обрушивающихся балок.

В спальню ворвался Мэтт с топором в руках.

— Через кухню не выйти! Придется прорубить стену, чтобы подобраться к лестнице на чердак. Джесси, уходи отсюда, пока потолок не обвалился. — Мэтт начал рубить стену, ведущую в столовую. Куски дерева и штукатурки летели во все стороны. Он работал быстро и целеустремленно, понимая, что время у него ограничено.

Джесс была в панике. Единственный путь, по которому ее брат мог выбраться из дома, проходил по лестнице в дальнем углу столовой. Но прорвавшееся через окно задней веранды пламя сделало этот путь невозможным. Джесс не могла уйти, пока не увидит лицо Тома и не убедится, что он в безопасности. Она молила о том, чтобы Мэтт поскорее прорубил спасительный проход. Когда дыра оказалась достаточно большой, Мэтт нырнул туда, прикрыв голову мокрым полотенцем. Навстречу ему повалили густые клубы дыма.

Джесс услышала, как Мэтт торопливо поднимается по лестнице, как Том зовет на помощь. Ее сердце тревожно забилось. Но вот появился Мэтт с Томом на руках, и она облегченно заплакала.

— Уходим! — Мэтт вытащил Тома через окно на улицу.

Внимание Джесс привлек испуганный лай Клема. Собака забилась в угол и громко лаяла. Джесс протянула к нему руки, и щенок бросился к ней. Джесс отнесла его к окну и помогла перелезть через высокий подоконник. Клем выскочил во двор. Когда Джесс тоже стала перелезать через подоконник, верхняя рама сорвалась и ударила ее по голове. Джесс почувствовала, как куда-то проваливается.

Порывы ветра гнали огонь по всему дому, забивали глаза и рты людей дымом и копотью.

— Бесполезно, ребята! — крикнул Мэтт. — Отходите! — Работники прекратили бороться с огнем и принялись подбирать пожитки, выброшенные из окон. Собранные узлы оттащили в амбар.

— А где Джесси? — закричала бабушка.

Яркие языки пламени прорывались через крышу дома, окутанного густым дымом. Часть стен и потолочных перекрытий уже обвалилась. Мэтт услышал слова бабушки, заглушаемые лаем, криками, треском обрушивающихся стен и порывами ветра. Он оглянулся и увидел голову жены в окне спальни. Мэтт бросился на крыльцо, поднял раму, подпер ее коленом и вытащил Джесси. Взяв ее на руки, он понес ее вниз по ступенькам. В это время обвалилась балка над крыльцом, и Мэтта осыпало пеплом и искрами. Он почувствовал, что его рубашка загорелась и крикнул Мигелю, чтобы тот окатил его водой.

Мэтт внес Джесс в амбар и положил на расстеленное на сене одеяло. При свете фонаря он осмотрел ее голову. Рана была несерьезной, но Джесс потеряла сознание.

— Она через некоторое время придет в себя, бабушка, — сказал Мэтт обеспокоенной женщине. — Присмотри за ней.

Мэтт покинул амбар. Он беспомощно наблюдал за тем, как пожар поглощает дом, и молил, чтобы поскорее начался дождь. Дому дождь уже не мог помочь, но он бы предотвратил возможность того, что пожар перекинется на пристройки. В воздух летели искры.

— Следите за тем, чтобы огонь не перекинулся на сарай.

— Прости, хозяин, мы ничего не смогли сделать. Молния ударила высоко, и дом вспыхнул почти сразу, как факел, — сказал Расти.

Люди смотрели, как огонь расправлялся с тем, что осталось от дома. Вот еще несколько участков крыши обвалились вниз. Нестерпимый жар опалял стоявших на улице людей, а всполохи огня освещали их тревожные лица. Начался дождь. Сначала с неба упали первые нерешительные капли, но потом тучи низвергли вниз мощные потоки воды.

Джесс пришла в себя и села, оглядываясь по сторонам. Она увидела сваленные в углу амбара узлы. Превозмогая головокружение, она поднялась и подошла к дверям амбара.

Мэтт обнял ее за талию. Джесс положила голову ему на плечо. Она смотрела, как сильный ливень приканчивает остатки пожара. Ее дом погиб. Он ушел из ее жизни, как ушли до этого отец и Наварро.

— Проклятье! — прошептала она. — Ненавижу пожары! Это уже третий за этот год. Слишком много для нас. Господи, почему ты не послал дождь раньше и не помог нам?

— Не надо так переживать, любимая. У нас все равно есть больше, чем у многих. Эту ночь мы проведем в амбаре, а завтра решим, что нам делать дальше.

Работники бросились в сарай, чтобы переодеться в сухую одежду. Мэтт пытался успокоить жену, бабушку и Тома, которые из дверей амбара наблюдали печальную сцену погибающего дома.

— Давайте обсохнем и немного отдохнем, — предложил Мэтт.

Джесс оглядела своих родных — измученных, промокших, пропахших дымом. Даже мокрый Клем на руках Тома был весь выпачкан сажей.

— Но почему, Мэтт? Неужели мы мало пережили?

— Не надо, Джесси. Все бывает. Мы ничего не могли поделать.

— Он мог, — сказала она, гневно поднимая глаза к небу.

— Мы не можем спрашивать, зачем Господь делает то или иное, — сказала внучке Марта. — Хорошее или плохое — все это Его деяния. Он посылает нам несчастья, чтобы испытать нас или наказать. Возблагодари Его за то, что мы остались живы и никто не пострадал.

Джесс опустила голову и сказала:

— Ты права, ба. И ты тоже, Мэтт. Ты спас меня и Тома. Должно быть, это последнее испытание в конце тяжелой битвы.

— Любимая, у нас еще все впереди. У тебя есть дом Флетчера. Мы можем переехать туда или перестроить дом здесь.

— Какой поворот судьбы! Флетчер хотел отнять у нас нашу землю и наш дом, а теперь мы будем жить в его доме.

— В нашем доме, — поправила Джесс бабушка и улыбнулась.

Мэтт отвернулся и дал обеим женщинам переодеться. Потом они сделали то же самое, когда переодевались Том и Мэтт. Расстелив подстилки поверх сена, Мэтт сказал:

— Давайте спать.

Джесс легла рядом с мужем, прижавшись к нему дрожащим телом. Она увидела, как возле Тома завозился Клем, устраиваясь поудобнее на руках у мальчика. Через некоторое время бабушка и Том уснули. Джесс свернулась калачиком, а Мэтт обнял ее за плечи. Его одежда и волосы все еще сильно пахли дымом, на лице остались полоски копоти. Джесс прошептала ему на ухо:

— Я рада, что ты здесь, Мэтт.

Он посмотрел в ее усталое лицо» и ответил:

— Я тоже, Джесси. — Его губы прижались к ее губам, и он нежно поцеловал ее.

Джесс погладила Мэтта по запачканной щеке. Неожиданно она почувствовала, что не может не ответить на этот удивительно возбуждающий поцелуй. Она откинулась на спину, и Мэтт слегка навалился на нее своим телом. Его губы путешествовали по ее лицу, возбуждая и успокаивая ее, пока наконец, снова не слились с ее губами. В эту минуту Джесс совершенно забыла Наварро Брида. Она закрыла газа и мечтательно подумала о том, что Мэтт весьма искусен в поцелуях и ласках.

— Я люблю тебя, Джесси, — прошептал Мэтт ей на ухо. — Я всегда буду защищать тебя.

Джесс крепко обняла его и прошептала в ответ:

— Я тоже тебя люблю, Мэтт.

Мэтт понял, что дальше продолжать ласки было опасно, поэтому лег на спину и сказал:

— Давай спать, любимая.

Джесс была тронута его осторожностью. Она поняла, что настанет день, когда сполна вернет Мэтту его ласки и любовь, но до этого момента оставалось еще несколько долгих месяцев.

Джессика Кордель осматривала черные обгорелые развалины дома. Дождь закончился на рассвете, и земля была покрыта толстым слоем грязи. Джесс дважды обошла вокруг руин и поняла, что все их имущество погибло в огне. От дома остались только почерневший каменный фундамент и торчащие печные трубы. Повсюду валялись осколки лопнувшего от пламени стекла. Джесс глубоко вздохнула, чтобы немного успокоиться. Может быть, переезд на новое место даст им возможность начать все сначала. Прошлой ночью погибла комната, в которой они с бабушкой омывали тело отца, спальня, где она спала с Наварро. Все это теперь было в прошлом. Пришло время начинать новую жизнь.

Рано утром Лейны позавтракали вместе с работниками, которые отправились после этого осмотреть ограды и стада. Мэтт подкатил к амбару повозку и погрузил на нее спасенные вещи. Когда все было собрано, он подошел к жене.

— Поехали, Джесси. Не надо туда больше смотреть.

Она улыбнулась Мэтту в ответ. Сегодня утром ей повезло, и она не испытывала обычного недомогания. Она протянула ему руку, и их пальцы переплелись. Джесс почувствовала, что, после того что случилось между ними прошлой ночью, она испытывает возбуждение в присутствии Мэтта. Чтобы скрыть свою реакцию на него, Джесс сказала бодрым голосом:

— Здесь все закончилось, Мэтт. Поехали домой.

Широкая улыбка тронула его карие глаза и чувственные губы. Он помог ей забраться в повозку, потом усадил туда же Тома и бабушку. Когда все было готово, он взял вожжи, и они тронулись в путь.

Джесс развешивала спасенную одежду в бывшей спальне Уилбора Флетчера. Бабушка и Том обустраивались в спальнях для гостей, которые находились напротив хозяйской спальни. Мэтт попросил жену не утомлять себя и двигаться помедленнее, а потом отправился отдавать распоряжения работникам.

Через некоторое время обе женщины принялись осматривать свое новое жилище. Марта Лейн и Джессика распахнули все окна, чтобы как следует проветрить дом. После этого они велели работникам убрать бильярдный стол и переставить кое-какую мебель в гостиной.

Джесс внимательно проверила, безопасен ли дом в случае пожара. В нем было много окон, через которые в случае беды можно было спастись. Она с радостью заметила громоотводы на плоской крыше дома. Чувство страха и беспомощности, которое Джесс испытала прошлой ночью, настолько потрясло ее, что она не хотела бы пережить подобное вновь. Надо убедиться, думала она, что все будут внимательно обращаться со свечами и лампами.

Приняв душистую ванну, чтобы смыть запах дыма и грязь, Джесс переоделась в простое ситцевое платье. Стоя перед зеркалом, она попыталась представить себе, как ее пока еще плоский живот станет выпячиваться вперед.

— О Господи, — пробормотала она.

Джесс причесалась и прошла в смежную со спальней комнатку, в которой предполагалось устроить детскую. Джесс осмотрела комнату, пытаясь представить себе, как в ней будет стоять колыбелька, как ее ребенок будет ползать здесь и играть. Она также думала о том, какого пола будет малыш и как он будет выглядеть. Джесс почувствовала, что ей не терпится стать матерью, особенно теперь, когда рядом с ней любящий и заботливый Мэтт.

Он будет более подходящим отцом, чем Наварро с его исковерканной жизнью. Хорошо, что он не знал о ребенке, ведь он еще не справился до конца со своей внутренней болью. Наверное, к лучшему то, что они расстались. Беда свела их вместе. В тот момент они отчаянно нуждались друг в друге. А теперь у нее есть Мэтт, и она также отчаянно нуждается в своем муже. Они с Мэттом были такими похожими, в то время как Наварро был совершенно иным человеком, чем она.

Наварро разбудил ее сердце, и теперь в него смог войти Мэтт. Да, Мэтт будет лучшим отцом, чем…

— Как дела, любимая? — спросил Мэтт, поднимаясь по лестнице.

Джесс обернулась к нему и поцеловала в щеку.

— Я думала о том, каким ты станешь замечательным отцом.

Мэтт расцвел при этих словах. Он целый день думал о прошлой ночи, когда она прижалась к нему и ответила на его поцелуй.

— А ты станешь замечательной матерью, Джесси.

— Надеюсь, хотя меня пугает эта новая работа, — призналась она.

— Меня тоже, но приложим все усилия, чтобы выполнить ее хорошо. Ты уже решила, где мы будем жить? Здесь или весной будем строить новый дом на Бокс Эль?

Мэтт и Джесс прошли в спальню.

— Я думала об этом весь день сегодня. Нам предстоят перегон скота на рынок, объездка лошадей и еще много дел. Когда ты вернешься из Доджа, останется всего несколько месяцев до рождения ребенка. Сейчас не лучшее время, чтобы затевать строительство или куда-то переезжать. К тому же это отнимет у нас много денег. Думаю, мы все окончательно решим следующей весной, после того, как закончим клеймение. А пока поживем здесь. Посмотрим, как пройдет зима. Мне нравится этот дом. Он большой и уютный, в нем хватит места для нашей семьи. А до марта еще столько всего предстоит сделать.

— Согласен, но обещай, что не будешь много работать. Ты должна быть осторожна и не поднимать тяжелого.

— Мэтт, ты очень сильно обо мне заботишься, — улыбнулась она.

— Это новая работа для меня, и она мне нравится, Джесси.

— Мне тоже, — сказала Джесси. Эти слова были правдой.

В понедельник Джесс отдала распоряжение построить новую кузню. Ей не понравилось, что старая располагалась около амбаров. Мэтт согласился с ней, что так будет безопаснее. Кузня должна находиться в стороне от других построек, как это было на ранчо Лейнов.

Рано утром Мэтт поехал в город, чтобы купить новые вещи и нанять сезонных рабочих.

В ту ночь Джесс осталась одна. Ей было так странно лежать в одиночестве на огромной кровати, которая казалась ей совсем пустой без Мэтта. Джесс успела так привыкнуть к нему всего за неделю их совместной жизни. Она скучала по нему и тому ощущению безопасности, которое испытывала при нем. Джесс была рада, что не спала на этой кровати с Наварро. В новом доме ничего не напоминало ей о бывшем возлюбленном, кроме ребенка, которого она носила. Тогда Джесс решила, что это будет последняя ночь, последний раз, когда она станет думать о Наварро. Ее жизнь теперь принадлежала Мэтту, семье, будущему ребенку.

«Ты должен до конца оставить меня, Наварро. Я не могу больше думать о тебе. Я должна быть верной Мэтту. Он того заслуживает. Прощай, любимый».

Когда во вторник вечером Мэтт вернулся, Джесс и бабушка готовили на кухне.

— Я дома, любимая, — крикнул он с порога.

Джесс вытерла руки и бросилась ему навстречу. Она обняла мужа и поцеловала.

— У меня есть для тебя несколько сюрпризов, — сказал Мэтт.

— Каких? — Радость и возбуждение оживили ее бледное лицо. Оба дня, что муж отсутствовал, Джесс чувствовала себя неважно. Ей стало полегче только перед самым его приездом.

— Вот первый, — сказал Мэтт и вытащил из кармана золотое кольцо. Надев его Джесс на палец, он пошутил: — Это мое клеймо, миссис Кордель.

Джесс восхищенно рассматривала обручальное кольцо.

— Оно такое красивое, Мэтт. Спасибо тебе. — И еще раз обняла его. — А что еще? — спросила Джесси, вспомнив, что муж говорил о нескольких сюрпризах.

— Я нанял пастухов на время загона скота. Пришлось предложить им по сорок долларов в месяц. Они приедут через неделю. — Мэтт знал, что перегон скота на рынок означает, что его не будет дома несколько месяцев. Его пугала эта поездка. Во-первых, он боялся оставлять Джесс одну в ее положении, в новом доме, где от нее может потребоваться много усилий, чтобы управлять хозяйством. А во-вторых, больше всего его пугала возможность того, что Наварро вернется в его отсутствие. Правда, Джесс пообещала быть его навсегда… Чтобы скрыть свою тревогу, Мэтт продолжил докладывать новости: — Еще я нанял двух объездчиков лошадей. Они прибудут в воскресенье. Я пообещал им по пять долларов за лошадь. Вместе с Мигелем, Карлосом и Джимми Джо мы управимся со всем табуном где-то за неделю.

— Отлично, Мэтт. Папа был бы нами доволен. Наконец-то все входит в свое русло, Я так рада.

— Я тоже. Повсюду разнеслись слухи о смерти Флетчера, так что сезонные рабочие стали возвращаться в наши края. Я послал телеграмму нашему старому погонщику, обещал ему вознаграждение, если он доставит на рынок стадо быстро и без потерь. Ты не возражаешь?

— Конечно нет. Он стоит каждого вложенного в него доллара, и он нам нужен. — Джесс погладила Мэтта по подбородку и сказала: — Это теперь и твое ранчо, так что не надо спрашивать у меня разрешения абсолютно на все. Кроме того, ты был самым лучшим управляющим и, надеюсь, не растерял свои таланты после свадьбы. У нас много скота в этом сезоне, так что мы можем позволить себе нанять лучших людей. Я хочу, чтобы и ты и ребята вернулись домой целыми и невредимыми. И как можно скорее, — добавила Джесси.

Мэтт улыбнулся.

— И мой последний сюрприз — для тебя и для бабушки. Так как мы заберем с собой обоих поваров, я не хочу, чтобы вы обе торчали у плиты целыми днями. Я нанял прислугу для работы по дому. Она ждет за дверью.

— Она? — повторила Джесси.

— Маргарет Энн Джеймс. Джесси, она сирота, у нее никого нет. Ей только что исполнилось восемнадцать лет. Ты же знаешь, какая работа может ожидать женщину, предоставленную самой себе. Энн добрая и симпатичная. Я забрал ее из отеля, когда услышал, как она упрашивает нанять ее за еду и жилье. В городе больше нет никакой работы, деньги у нее кончились. Она хотела поехать в какой-нибудь другой город, но там тоже может оказаться, что для нее ничего нет. Мне стало ее жалко. Джесси, мы сможем предоставить ей работу. Думаю, ее стоит поселить в бывшем домике управляющего. Вас с бабушкой давно пора немного разгрузить. Энн поможет вам готовить и выполнять другую домашнюю работу. А вы с бабушкой сможете больше отдыхать. Особенно ты, любимая. К тому же скоро у тебя появится полно забот — надо будет сшить одежду для малыша, все приготовить к его появлению на свет, Энн поможет тебе ухаживать за ним, когда он родится.

Джесс была тронута предусмотрительностью мужа. Неожиданно она почувствовала укол ревности. Никогда еще она не слышала, чтобы муж с такой теплотой и так много говорил о другой женщине. Но Джесс осадила себя за такую глупость. У Мэтта было нежное сердце, он искренне заботился о своей жене. Ей не хотелось иметь в доме постороннюю женщину, но тем не менее помощница им действительно не помешает.

— Пусть войдет. Нам надо познакомиться.

— Я принял неправильное решение? — озадаченно спросил Мэтт, увидев, что Джесс немного колеблется. В какой-то момент ему показалось, что он заметил мелькнувшую в ее взгляде ревность. — Неужели это…

Она прервала его размышления.

— Нет, Мэтт. Все хорошо. Ты самый добрый человек из всех, кого я знала. Я счастлива с тобой.

Пока Мэтт ходил за девушкой, Джесс сказала бабушке:

— Если она нам не понравится или будет плохо работать, мы дождемся отъезда Мэтта и уладим эту проблему. Я не хочу причинять ему беспокойство.

— Ты мудрая женщина, Джесси.

Мэтт вернулся с Энн, которая была явно смущена и растеряна. Это была высокая крепкая девушка с густыми каштановыми волосами, зелеными глазами и веснушками на носу. Она выглядела несколько старше своих восемнадцати лет, и Джесс подумала, что, вероятно, трудная жизнь заставила ее повзрослеть раньше времени.

После того как Мэтт представил женщин друг другу, Энн сделала книксен и сказала с южным акцентом:

— Рада познакомиться с вами, мэм. Я хочу поблагодарить вас за эту работу, миссис Кордель. Она мне очень нужна. Обещаю, что буду работать не покладая рук. Я не пью спиртного, не ругаюсь, не ворую и не хожу на сторону.

Джесс была тронута, услышав дрожащий голос девушки и заметив, как покраснели у нее щеки. Энн смотрела на нее честными глазами, ее речь была правильной, манеры приятными. Чтобы снять напряжение, она улыбнулась новой помощнице.

— Добро пожаловать в наш дом, Энни. Я уверена, тебе здесь понравится. Мэтт и ребята подготовят для тебя жилье. Думаю, ты устала в дороге. Иди устраивайся, а завтра утром займешься делами. Вы с Мэттом обсудили твое жалованье?

— Да, мэм. Он предложил мне двенадцать долларов в месяц. Это довольно много, ведь я буду жить здесь и питаться. Вы можете дать мне меньше.

— Нет, все в порядке. Но, Энни, хочу тебя предупредить. У нас тут полно молодых мужчин, которые не останутся равнодушными к хорошенькому личику. Я бы не хотела потерять тебя через некоторое время, когда уже привыкну к твоей помощи. Смотри, не сбеги с кем-нибудь из наших работников.

Девушка улыбнулась, услышав, что Джесс сказала это шутливым тоном.

— Конечно, мэм. У вас красивый дом. Я мало видела таких же больших, как ваш.

— Спасибо. Мы живем здесь всего несколько дней. Наш старый дом сгорел в прошлую пятницу, и мы переехали сюда. Мы с бабушкой наметили тут кое-что изменить. Ты нам поможешь все это осуществить. Мэтт, помоги Энни устроиться, а потом приходи ужинать. Энни, тебе я потом принесу тарелку с едой. Если тебе что-то понадобится, обращайся ко мне.

— Вы очень добры. Я буду стараться угодить вам.

— Я не сомневаюсь в тебе, Энни.

Когда девушка в сопровождении Мэтта ушла, бабушка и Джесс довольно переглянулись. Они снова занялись ужином, обсуждая поездку Мэтта и ее результаты. Скоро к ним присоединился Том, которого Джесс немедленно отправила умыться. Когда все сели за стол, пришел Мэтт.

— Что вы о ней думаете? — спросил он обеих женщин.

Том ответил первым.

— Она очень хорошенькая. Мне понравилась.

— Нам она тоже понравилась, Мэтт, — сказала Джесси. — Мы рады, что ты привез ее к нам. В салуне ее ждала незавидная участь.

— Это сделает ее еще более преданной и работящей, — сказала бабушка.

— Конечно, ба. — Джесс повернулась к Мэтту и спросила: — Что она тебе еще о себе рассказывала? Я не хочу, чтобы ей пришлось еще раз пересказывать то, что, она уже рассказала тебе.

Мэтт намазал хлеб маслом и ответил:

— Ее родители переехали в Эль-Пасо из Южной Калифорнии, когда ей было двенадцать лет. Два года назад они умерли. Других родственников у Энн нет, а все имущество продали за долги.

— Какой ужас, Мэтт! Как же она жила после этого?

— Она устроилась работать в один магазинчик и жила там же, в задней комнате. Но ее хозяйка решила переехать в другой город. Она оставила Энни достаточно денег, чтобы та могла прожить некоторое время, пока не найдет другую работу. До самой весны Энни работала в одной из гостиниц Эль-Пасо. Но хозяин гостиницы оказался плохим человеком и слишком… настойчивым. — Мэтту пришлось выбирать выражения, так как Том навострил уши и ловил каждое произнесенное за столом слово. — У нее были кое-какие сбережения, чтобы добраться до Дэвиса. Там она устроилась работать в отель, но в межсезонье хозяин решил уволить ее, так как дела его пошли хуже.

— А почему я никогда не видела ее в городе?

— Она работала у Морли, на самой окраине города. Мы никогда не останавливались в этом отеле. Энни приехала четыре месяца назад. Сначала она пыталась устроиться в Эль-Пасо, но ее бывший хозяин сделал так, что она нигде не смогла найти места.

— Я уверена, что таким образом он хотел заставить ее вернуться к нему.

Джесс не стала больше рассуждать о коварстве этого мужчины в присутствии Тома. Она рассердилась при мысли о том, что молоденькая девушка попала в такие передряги. Единственное, что радовало Джесси, это то, что Энни оказалась достаточно порядочной и не отдалась негодяю.

— Многие женщины становятся уязвимыми, оставшись без семьи.

— Если они не такие же сильные и умные, как моя жена, у которой есть свое собственное ранчо.

Джесс рассмеялась.

— И если у них нет такого замечательного мужа, который их защищает и помогает им во всем.

— Ты сама могла бы управиться с ранчо, и мы оба это знаем.

— Возможно, но мне не хотелось бы это проверять на практике. Мне нравится быть за тобой замужем, Мэтью Кордель. Не надо было нам так долго ждать этого и лишать себя радости.

Глаза Мэтта засверкали от радости и возбуждения.

— Не так-то много радостей у нас было с прошлого вторника, но мы это наверстаем.

— С прошлого вторника? — удивленно переспросила Джесси. — Мне казалось, что это произошло давным-давно.

Мэтт рассмеялся, заметив ее неподдельное удивление.

— Просто случилось много разных событий. Думаю, ты уже привыкла ко мне как к старому другу. Я очень долго был рядом.

Джесс подсела поближе к мужу. Она совершенно забыла о том, что за столом они не одни, что рядом находятся ее брат и бабушка. Рядом с Мэттом она вообще легко забывала обо всем на свете.

Мэтт придвинулся к Джесс и взял ее левую руку. Он посмотрел на ее кольцо, и его сердце переполнилось радостью и гордостью. Никогда Джесс не чувствовала себя такой довольной и беззаботной. Было очевидно, что Мэтт вошел в ее новую жизнь. Теперь она сделает все, чтобы стать ему хорошей женой. С течением времени их брак будет становиться все счастливее. Если только не появится Наварро и не разрушит его.

Джесс заметила, что в глазах мужа появился какой-то испуг. Он явно чего-то боялся. И тут она поняла, что он боится за них, за беды и трудности, которые могут ожидать их в будущем. Она крепко сжала его руку.

— Я люблю тебя, Мэтт, — сказала Джесси. — Я рада, что ответила согласием на твое предложение.

— О нет! Ба, что они там сидят и не обращают на нас никакого внимания? Как будто не могут дождаться конца ужина.

Все посмотрели на Тома, который обиженно наморщил нос, и рассмеялись.

— Прости, братишка, но я новобрачная, а молодые супруги себя так ведут.

— Он поймет это, когда любовные мысли появятся в его рыжей голове, — сказал Мэтт.

— Ну уж нет, никогда они у меня не появятся, — возразил возмущенно Том.

— Я напомню тебе твои слова, когда ты сам не сможешь оторваться от какой-нибудь юбки, — подразнила брата Джесси.

Том замотал головой.

— Стану я терять голову из-за девчонки!

— Любовь прекрасна, Том. Это особый дар.

— Мэтт прав, — сказала улыбающаяся бабушка. — Однажды ты сам это поймешь, Том.

Но, похоже, им так и не удалось убедить мальчика, поэтому все принялись за еду. Когда ужин закончился и со стола было убрано, Джесс направилась к домику Энни.

Дверь был открыта, поэтому Джесс крикнула с улицы:

— Энни, я принесла тебе поесть. Как у тебя дела?

— Более чем прекрасно, мэм. Спасибо вам.

Джесс заметила слезы в глазах девушки. Она поняла, что та пережила слишком много за свою короткую жизнь, но сумела сохранить смелость и мужество и избежать неисправимых неприятностей. Джесс испытала ту же жалость к Энни, какую Мэтт испытал в городе.

— Я рада, что тебе здесь понравилось. Надеюсь, ты пробудешь у нас долго.

— Вы хотите… что-нибудь узнать обо мне?

— Мэтт рассказал мне твою историю, — призналась Джесси. — Я очень сожалею, что тебе пришлось пережить столько трудностей. Наши ребята хорошие, они не будут докучать тебе. Но если что-то случится, приходи ко мне. Большинство наших работников живут у нас много лет, но на новом ранчо есть люди, которых я не знаю достаточно хорошо.

Энни поняла, что хотела сказать Джесси.

— Я не дам им никакого повода приближаться ко мне, миссис Кордель. Иногда хорошие манеры и доброта истолковываются превратно. Но я буду осторожна и постараюсь не наделать ошибок.

— Приходи завтра в дом в семь утра.

Когда Джесс повернулась, чтобы уйти, Энни сказала:

— Спасибо вам еще раз, мэм.

— Не за что, Энни, — ответила Джесси. — Увидимся завтра.

В среду Джесс и бабушка показали Энни дом и обсудили с ней ее обязанности, распорядок дня и другие дела.

Три женщины быстро привыкли друг к другу. За обедом Джесс рассказала Энни историю их семьи. Она упомянула, что недавно вышла замуж, но не стала говорить точную дату. Конечно, девушка могла узнать это от кого-то другого или понять по тому, что ребенок родится всего через семь месяцев. Джесс решила пока не беспокоить себя понапрасну. До весны никто ничего не узнает, а потом все увидят, как они с Мэттом рады новорожденному, и не будут вспоминать о сроке. Даже если кто-то из работников догадается об их секрете, вряд ли они станут осуждать пару, которая так давно знает друг друга. Лишь бы никто не догадался о настоящем отце ребенка.

Бабушка рассказала Энни об Уилборе Флетчере.

— Вы сильная и мужественная женщина, миссис Кордель, — сказала Энни. — Вам повезло, что ваш отец был хороший человек. Мне с этим не повезло. Нам пришлось уехать из Калифорнии, потому что отец проигрался в карты. Но в Эль-Пасо все оказалось не лучше. Не знаю, чтобы стало с нами, если бы отец и мать случайно не отравились чем-то и не умерли. Кредиторы пришли в дом сразу после похорон. Это было ужасно… Я хотела вам сказать, что умею шить и могла бы помочь вам в этом.

Джесс не стала говорить о том, что скоро это умение Энни очень пригодится, потому что через несколько месяцев ее живот начнет расти.

— Пожалуйста, называй меня Джесси, — сказала она. — Я всего на шесть лет старше тебя. Миссис Кордель звучит как-то слишком официально.

— А меня все тут называют ба, детка, — добавила Марта.

— Вы все такие добрые и хорошие. Я так рада, что мистер Кордель оказался в городе и спас меня. Некоторые мужчины такие злые, но я сразу почувствовала, что ему можно доверять. Вам очень повезло, миссис… я хотела сказать, Джесси.

Джесс почувствовала, что в сердце девушки тоже есть какая-то тайна, но не стала выспрашивать, какая именно.

— Да, это так. И тебе тоже однажды повезет, Энни. Ты милая и хорошенькая. Ты поймешь, что не все мужчины такие же, как твой отец или тот хозяин гостиницы.

* * *

Остаток недели пролетел незаметно за хозяйственными хлопотами. Трое женщин успешно переделывали дом Уилбора Флетчера в дом Мэтью и Джессики Кордель. Мэтт купил в городе Тому новые учебники, и мальчик возобновил свои занятия. Похоже, присутствие Энни немного способствовало этому, так как Том изо всех сил старался понравиться девушке.

Каждый вечер Энни накрывала на стол в столовой, а сама ела в кухне и после этого мыла посуду за всеми. Джесс сказала ей, что это обязанности служанки, но, похоже, девушка была рада своим новым обязанностям.

В воскресенье прибыли профессиональные объездчики лошадей. Мэтт представил жене этих двоих мужчин и проводил их отдохнуть в сарай.

Необъезженные лошади, которых работники в течение нескольких дней собирали по всем пастбищам, уже находились в загоне около амбара. После соответствующей подготовки их погонят в штат Канзас, в город Додж.

Перегон скота и лошадей был очень трудным и ответственным делом. В дороге каждый человек присматривал за четырьмя лошадьми. Их нужно было кормить, поить, подковывать и следить за их здоровьем. В этом году Мэтт собирался перегонять сто девяносто лошадей, из которых сто пятьдесят еще не были объезжены.

Большинство жеребцов, собранных в загоне, были в возрасте от семи до десяти лет. Они носились по загону, показывая свою силу и независимость. У каждой лошади была своя особенность, которую опытный объездчик мог определить без труда. Одни лошади были приспособлены для верховой езды, другие — для скотоводческих нужд. Особенно ценились лошади с темной окраской, на которых можно было передвигаться в темноте.

На следующее утро было решено начать объезжать лошадей. Это было довольно опасно, но увлекательно, поэтому на ранчо царила атмосфера возбуждения и ожидания удивительного зрелища.

Джесс нашла Мэтта около загона. Они немного поболтали, и Мэтт отправился по своим делам. Джесс помахала рукой Мигелю, Карлосу и Джимми Джо, которые готовились к опасной работе. Работники облепили загон, готовясь подбодрить своих друзей или помочь им в случае опасности.

Территория загона была разделена на пять частей, чтобы все объездчики могли работать одновременно. Профессиональный объездчик мог укротить от шести до восьми лошадей за один день, тогда как работники Корделя справлялись с тремя или четырьмя. У каждого объездчика был помощник, который набрасывал лассо на шею лошади и держал ее, пока на нее надевали седло.

Джесс подошла поближе к ограде и оперлась на нее, не рискуя на этот раз сесть сверху, чтобы не упасть.

— Задай им перцу, Мигель, — сказала она мексиканцу, который готовился зайти в загон.

— Не бойся, amiga. В полдень я уже буду отдыхать, — усмехнулся он.

— Да, конечно, на спине у мустанга, — поддразнил его один из работников, и все рассмеялись.

— Хочешь поспорить, кто кого укротит? — возмутился Мигель.

— Ага! По пять центов за каждое твое падение с лошади.

— По рукам. — Глаза Мигеля сузились от возбуждения перед предстоящей работой.

Помощник Мигеля подвел ему жеребца, который в страхе вращал глазами. Животное привязали к столбу. Оно брыкалось, громко фыркало, прядало ушами и пыталось освободиться от стягивающей его шею петли.

Мигель попытался успокоить жеребца, заговорив с ним тихо и ласково. Когда ему это удалось, он набросил сверху на спину жеребца седло, подложив вниз одеяло. Помощник отвлекал животное разговорами, а Мигель в это время вскочил в седло. Почувствовав груз у себя на спине, жеребец дико заржал и начал брыкать задом. Он уперся передними копытами в землю, а задними отталкивался от земли и старался сбросить седока.

Во все стороны полетели ошметки грязи и опилки, клубы пыли поднимались, казалось, до самого неба. Работники закричали и зацокали языками. Они принялись раскачиваться, сидя на ограде, словно хотели помочь наезднику справиться с диким животным.

Джесс знала, как опасно сидеть на необъезженной лошади. При падении человек мог выбить себе зубы и переломать все кости.

Мигель умело держался в седле, раскачиваясь в такт дикого танца животного. Время от времени он осаживал его небольшой плетью, но старался не переусердствовать, чтобы животное не взбесилось.

Но вот жеребец устал и перестал брыкаться. Мигель сделал на нем несколько кругов. Это процедура будет повторяться каждый день, пока наездник не убедится в том, что животное приручено. После этого его начнут тренировать для определенной работы.

К Джесс подошли бабушка и Энни. Им тоже захотелось посмотреть на это представление. Джесс заметила, как их новая служанка смотрит на Мигеля. На прошлой неделе Джесс видела, что они несколько раз разговаривали, и заподозрила, что у них назревает роман. Сейчас Джесс стала свидетельницей того, что мексиканец постоянно поглядывает в их сторону, останавливая долгий взгляд на Энни.

Джесс встревожило то, что в присутствии девушки мексиканец стал слишком легкомысленным. Он с усмешкой вскочил на лошадь, едва удерживая поводья. Лошадь начала подавать задом, и через пару минут Мигель вылетел из седла. Задние ноги лошади опустились в нескольких дюймах от его головы. Энни вскрикнула от ужаса, когда услышала глухой звук упавшего на землю тела.

— Повышаю ставку! — крикнул спорщик Мигелю.

Тот вскочил на ноги и отряхнул с себя пыль.

— Два к одному, что я больше не буду целовать землю, amigo, — крикнул он.

Спорщик перевел взгляд с Мигеля, уверенно направившегося к лошади, на саму лошадь, в страхе мотающую головой.

— Этот дикарь опять тебя сбросит. Ты проиграешь, amigo.

Джесс заметила, каким гордым взглядом смерил Мигель спорщика, и сказала:

— Ты потеряешь свои деньги, Слим. Второй раз он не промахнется. Вот увидишь. — Она оказалась права. Когда животное покорно делало второй круг, Джесс сказала женщинам: — Пойдемте займемся делами. — Хотя представление еще не закончилось, она решила не рисковать потерять одного из лучших своих работников, который был готов на что угодно, лишь бы произвести впечатление на зеленоглазую красавицу. — Увидимся позже, ребята, — крикнула хозяйка и ушла в компании бабушки и Энн.

Пока готовился обед, Энни принялась расспрашивать Джесс о работниках. Джесс поняла, кто является истинным объектом ее интереса. Джесс рассказала девушке о постоянных и сезонных рабочих, о том, чем каждый из них занимается.

— Ты уже видела Мигеля. Он один из лучших наших работников и мой близкий друг. Он отлично стреляет и ездит верхом. А еще он самый лучший ловчий из всех, кого я знаю.

— А что такое ловчий?

— Это человек, который может поймать бычка в стаде. Думаю, ты уже заметила, что он мексиканец. Он живет у нас уже семь лет.

— А сколько ему лет?

— Двадцать семь.

— А у него есть…

— Что есть? — спросила Джесси.

— У него есть девушка?

— Об этом я ничего не знаю. Но он из тех, на кого женщины заглядываются. Ты, видно, не оставила его равнодушным, раз он начал так красоваться перед тобой, что упал с лошади.

Девушка покраснела и сказала:

— Простите, я не хотела… чтобы что-то случилось. Больше я не пойду к загону.

Джесс рассмеялась и заметила:

— В этом нет нужды, Энни. Просто пусть он знает, что нравится тебе так же, как и ты ему. Тогда ему не придется волноваться, что ты заинтересуешься кем-то другим, и он не потеряет голову. Я не хочу, чтобы он пострадал или убился насмерть.

— Убился? Неужели это так опасно?

— Если наездник будет неосторожен или что-то отвлечет его, он может упасть и сломать себе шею. Мигель умелый всадник, обычно с ним ничего подобного не случается. Но я не могу его винить. Ты такая красавица.

— Спасибо, Джесси. Но я очень мало знаю об ухаживаниях и таких мужчинах, как он.

— Тогда нам с бабушкой придется заняться твоим образованием. Конечно, если он тебе нравится и ты хочешь учиться.

Энни подумала минутку, потом улыбнулась и сказала:

— И то, и другое. — Потом она спросила со страхом: — А если я ему не нравлюсь?

Джесс и бабушка рассмеялись.

— Я знаю его много лет, — сказала Джесси. — Он уже готов. Поверь мне, я в этом уверена.

В субботу все лошади были укрощены. Объездчикам заплатили обещанные деньги, а троих работников ранчо наградили за смелость и умение, а также за дополнительную работу. На следующий день ожидалось прибытие погонщиков скота и их хозяина, которому Мэтт посылал телеграмму. В понедельник должна была начаться подготовка к загону скота.

Джесс и Мэтт пошли прогуляться после ужина. Они держались за руки и болтали, стоя около загона и любуясь закатом.

Мэтт смотрел, как последние лучи солнца играют в волосах его жены. Золотистые блики падали на ее загорелую кожу. Сегодня вечером Джесс показалась ему очень спокойной. Он знал, что ее хорошему настроению способствовало то, что неделя прошла успешно, Энни оказалась хорошей помощницей, а утренняя тошнота прошла несколько дней назад.

— Ты красивая, Джесси, — тихо сказал Мэтт. — Я буду скучать по тебе.

Она посмотрела в его глаза, улыбнулась и сказала:

— Я тоже буду скучать по тебе.

Мэтт погладил жену по волосам и щеке:

— У нас все получилось, правда, Джесси?

Она прижалась к нему.

— Да, Мэтт.

Он обнял ее за плечи и прижался подбородком к ее душистым волосам.

— Я счастлив больше, чем мог даже мечтать. Спасибо тебе за это.

— Я тоже. Все будет хорошо. Мы с тобой прекрасные супруги, Мэтт.

— Значит, ты не жалеешь, что поддалась на мои уговоры остаться и выйти за меня?

— Нет, я заключила хорошую сделку.

По тому, как напрягся Мэтт при этой фразе, она поняла, что употребила неверное слово. Ей захотелось исправить свою ошибку.

Внезапно охрипшим голосом Мэтт сказал:

— Мы оба заключили хорошую сделку.

Джесс попыталась исправить свою оплошность, но у нее это плохо получалось:

— После рождения ребенка я буду для тебя еще лучше.

Мэтт ответил ей печально и серьезно:

— Ты мне не должна ничего, сверх того, что уже дала, Джесси.

— Но ты же хочешь большего, Мэтт, правда?

Он замолчал, обдумывая ответ.

Его настроение взволновало ее. Она снова попыталась исправить положение:

— Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, Мэтт. Ты самый добрый и бескорыстный человек на свете.

— Эти слова больше относятся к тебе, чем ко мне, Джесси.

— Нет, это не так. — Она заглянула в его глаза. — Я была эгоисткой, когда воспользовалась твоими любовью и добротой, чтобы защитить себя, ребенка и свое ранчо. Ты сделал для меня так много, Мэтт, и я очень тебе благодарна. Разве я могу после этого не подарить тебе любовь, уважение? Не хотеть тебя? Не удивляйся и не сомневайся. Мэтт, в глубине души я всегда была неравнодушна к тебе. Эти чувства стали сильнее… в последние несколько месяцев. Они крепнут с каждым днем. Мне нужно время, чтобы справиться с прошлым. После того как родится ребенок, я буду тебе настоящей женой. Обещаю.

Мэтт выпустил ее из своих рук и подошел к загону. Он отвернулся от нее и сказал:

— Не подгоняй себя, Джесси. Боль пройдет, я знаю это по своему опыту. Не так легко и быстро, как хотелось бы, но пройдет. Я буду рядом, когда настанет нужный момент. Ты сама поймешь, когда это произойдет. — Мэтт повернулся к ней лицом. — Я не хочу занимать место Наварро. Джесси, я хочу получить свое место в твоем сердце и в твоей жизни. Пока ты не освободишь для меня это место, я ничего не стану менять в нашей жизни.

 

20

В воскресенье вечером на ранчо прибыла группа погонщиков скота со своим предводителем и хозяином Джейком Бассом. Это был сильный и знающий человек. Работники уважали его и выполняли все его приказы без колебаний. Он держал всех в узде, заставляя работать, но никто на него за это не обижался. Басс был отличным стрелком и наездником, хорошо знал местность, по которой предстояло гнать скот: где росла лучшая трава, где была вода, какие места наиболее опасны. Он неплохо разбирался в скоте. Джесс подумала, как им повезло, что они снова его наняли в этом сезоне. Бассу платили сто двадцать пять долларов в месяц, и он стоил этих денег.

Мэтт встретился с погонщиками и отдал им распоряжения. В это время подошли их работники. Все принялись обсуждать предстоящий поход, вспоминать старые шутки и истории. Мужчины смеялись и болтали. Им предстояло провести шесть-восемь нелегких недель вместе, поэтому взаимопонимание и доверие были очень важны. Мэтт почти весь вечер провел со старыми друзьями.

Джесс смотрела на него с крыльца. Она заметила, как Энни и Мигель отправились гулять вдвоем, и довольно улыбнулась. Было очевидно, что эти двое без ума друг от друга. Джесс полюбила свою новую помощницу и не возражала против ее отношений с Мигелем, но все происходило ужасно быстро.

«Быстро?» — пронеслось у нее в сознании, когда она шла в свою комнату. Любовь с первого взгляда и мгновенное влечение — что это такое, Джесс знала очень хорошо. Она отдала свое сердце Наварро, едва увидев его впервые. Каждый час с ним все дальше и дальше загонял ее в ловушку. Она пыталась забыть Наварро. Каждый раз, когда он вспоминался ей, она не пускала его в свое сознание. Но его образ ломал все барьеры. Ее разум говорил ей, что она не должна думать о нем и о той жизни, которая могла бы у них быть, но ее сердце не справлялось с воспоминаниями.

Джесс хотела забыть свою мечту и взглянуть в глаза реальности, но эта задача оказалась труднее, чем она думала. Иногда воспоминания о нем были такими живыми, что ей начинало казаться, что через минуту Наварро возвратится к ней вместе с остальными работниками, которые возвращались на ранчо вечером после объезда. Это походило на то, как иногда она забывала о смерти отца. Но Наварро был жив и действительно мог появиться в любую минуту. Джесс порой признавалась себе, что все еще любит Наварро и с нетерпением ждет его возвращения.

Она знала, что это было несправедливо и жестоко по отношению к мужу. Вот уже три месяца, как Наварро уехал. Джесс мысленно укоряла своего бывшего возлюбленного за то, что он не сообщил о себе, что она ничего не знала, здоров ли он, страдает ли так, как страдала она, любит ли ее, не передумал ли вернуться. Джесс требовалась весточка от него перед тем, как окончательно порвать с прошлым. Неизвестность мучила ее.

Мэтт чувствовал, как она устала. События, последовавшие за свадьбой, отвлекли Джесс от воспоминаний, но теперь образ Наварро опять возник в ее сердце.

Она клялась себе, что в этом нет ее вины. Любовь не поддавалась контролю, она не могла возникать и исчезать, как происходила смена времен года. Джесс не виновата, что не может справиться со своими эмоциями, но имеют ли сейчас значение невиновность и те попытки, которые она делала? Джесс не знала ответа на этот вопрос, но хотела бы знать.

Мэтт — хороший человек, и он заслуживает больше, чем просто формальный брак. Но Мэтт был прав, говоря, что она не должна подгонять себя или позволять ему занять место Наварро в ее сердце. Ее муж должен покорить ее душу прежде, чем завладеть ее телом. Может быть, он правильно делал, что держал ее на расстоянии?

Временами Джесс хотелось отдаться мужу. Она искренне хотела Мэтта, хотела испытать те же наслаждение и страсть, которые разбудил в ней Наварро. Воспоминания о них возникали у нее, когда по ночам Мэтью Кордель иногда ласкал и целовал ее. Он заставлял ее тело трепетать от возбуждения, но никогда не пытался заняться с ней любовью. Казалось, его вполне устраивало нынешнее положение вещей. А может быть, беспокоилась Джесси, он не хотел ее так, как Наварро?

Она винила себя за свое возбуждение от Мэтта, наступившее так скоро после отъезда Наварро. Но разве это было плохо? Не естественно? Особенно теперь, когда Мэтт стал ее мужем? Джесс давно знала его и, вероятно, всегда любила и хотела, но не смогла вовремя распознать в себе эти чувства. Эти два мужчины в ее жизни и ситуации, в которых она с ними сблизилась, были такими разными.

Наварро, словно дикий конь, ворвался в ее жизнь, и она не устояла перед его напором. Он вывел Джесс из образа «сына» Джеда, дал ей почувствовать, что она сильная, свободная, красивая и желанная. С ним она познала приключения и романтику. Наварро пришел как раз тогда, когда был больше всего ей нужен. Может быть, размышляла Джесси, это и было единственное объяснение тому, что он встретился ей на пути.

А Мэтью Кордель, вероятно, был ее истинной судьбой. Любовь Мэтта была совсем иной. Она была спокойной, тихой, безопасной, умиротворяющей, чистой и честной. Джесс знала о Мэтте все. Его не окружала таинственность. Они с Мэттом привыкли друг к другу много лет назад, но, надеялась она, не настолько, чтобы не испытывать возбуждения друг от друга. Они были женаты совсем немного, но уже были похожи на пару со стажем. Их брак был тихим и спокойным. А как же страсть и романтика? Среди почти потухших углей Джесс должна найти искры, которые осветят ее душу и пробудят ее желание.

Она пощупала свой плоский живот. Было трудно поверить, что она носит ребенка от другого мужчины. Часто Наварро казался ей сном. Мэтт был реальностью. У нее были хорошая жизнь и семья. Было бы глупо разрушить все это. Если бы только она знала, как отреагирует на появление Наварро. Что, если он приедет к ней и скажет: «Я люблю тебя. Я свободен. Я могу остаться навсегда, если ты все еще любишь меня?».

Джесс понимала, что никогда не уедет с ним. Но если он сможет остаться с ней? Сможет ли она нарушить свою клятву Мэтту и во второй раз разбить его сердце?

Джесс заглянула в свою душу и поняла, что ответ — «нет». Да, думала она, это потребует всех ее сил и мужества, но она откажет Наварро, если он вернется. Мэтью Кордель и их жизнь стоили такой огромной жертвы.

Джесс вспомнила разговор с мужем прошлым вечером. Она приняла его слова и согласилась с ними. Молча они вернулись домой. В постели он не стал прикасаться к ней и целовать перед сном, как обычно. Весь день он был молчаливым, серьезным и спокойным, как тот, прежний Мэтт, которого она знала. Она понимала, что он страдает, и страдала сама.

Джесс закрыла повлажневшие глаза и молилась о том, чтобы последующие шесть месяцев прошли как можно быстрее. Пока не родился ребенок Наварро, ее тело было связано с прошлым. Ей оставалось только ждать и надеяться, что из-за своей ошибки она не потеряет свою новую любовь.

На следующее утро мужчины уехали собирать стада. Энни стирала, а Джесси, помыв посуду, пришла поговорить с бабушкой, поделиться с ней своими мыслями.

— Что мне делать, ба? Я чувствую себя такой беспомощной. Я словно в ловушке между ними двумя. Я люблю их обоих, но по-разному. Я не могу быть с Наварро, но у меня есть Мэтт. Он мне нужен, я хочу его, ба, но он не подойдет ко мне, пока думает, что я связана с Наварро.

Марта попыталась утешить свою внучку.

— Мэтт прав, Джесси, — сказала она. — Время лечит.

— Оно может работать и на меня, и против меня. С Наварро я пережила столько нового. До этого я была «сыном» своего отца, а он увидел во мне женщину. Я пытаюсь забыть его, делаю для этого все. Но Мэтт не может забыть моего прошлого. Ему тяжело смириться с тем, что Наварро имел меня так, как он еще нет.

— Он любит тебя, Джесси. Он хочет быть единственным мужчиной в твоем сердце и в твоей жизни.

— Слишком поздно, ба. Я бы так хотела изменить то, что произошло, но не могу.

— Тогда вы с Мэттом должны смириться с этим.

— Надеюсь, у нас это получится. Я действительно люблю его и хочу близости с ним, ба, но я не уверена, что Мэтт мне верит. Я так боюсь потерять его до того, как он поймет, что это правда. Я знаю, какой разрушительной и упрямой может быть гордость.

— Ему тоже нужны время, любовь и терпение, детка.

— Время! — взорвалась Джесси. — Это проклятое слово несет в себе столько же опасности, как и наш враг Флетчер!

— Не надо так волноваться, Джесси. Это может повредить ребенку.

— Ребенок? Все, что я делала в последнее время, было ради ребенка. Ребенок Наварро разрушает мою жизнь с Мэттом. Как бы я хотела, ба, чтобы это был его ребенок.

— Не обвиняй невинного младенца, Джесси, — холодно сказала бабушка.

— Прости, ба. Ты, как всегда, права. Я люблю ребенка и хочу его. Но временами мне кажется, что его и нет вовсе, — сказала Джесси, глядя на свою тонкую талию.

— Это потому, что твое утреннее недомогание прошло, а живот еще не начал расти. Если ты начнешь жить с Мэттом, пока он растет в тебе, это поможет тебе почувствовать, что это его ребенок.

— Мне да, а ему нет. Боюсь, что Мэтт всегда будет видеть, что это ребенок Наварро. Наверное, было ошибкой думать, что он сможет стать нашим.

— Нет, Джесси, это не было ошибкой. Вот увидишь.

— Правда, ба? Как Мэтт перенесет то, что я буду ходить с большим животом, в котором ребенок от другого? Он станет меня ненавидеть. Уж пусть лучше Наварро ненавидит меня, чем Мэтт. Что же мне делать, бабушка? Как мне не потерять любовь и уважение Мэтта, пока я не стала ему женой? Потерять его будет еще тяжелее, чем Наварро. — И Джесс расплакалась.

В это время из гостиной раздался голос Мэтта:

— Джесси! Я вернулся! Я кое-что забыл! Ты где?

Джесс ударилась в панику. Она не могла допустить, чтобы он увидел ее такой. Она вытерла глаза передником и ответила:

— Я здесь, Мэтт!

Он вошел в кухню, посмотрел на Джесси, потом на бабушку, потом снова на Джесси.

— Что случилось? — спросил Мэтт.

— Ей что-то в глаз попало, — ответила бабушка. Это не было совсем неправдой, так как в глазах у Джесс стояли слезы.

Мэтт поднял за подбородок голову жены и заглянул ей в глаза. В них он увидел испуг и муку.

— Вроде ничего нет. Тебе надо будет промыть их. Я пришел за своим дождевиком. По ночам становится довольно холодно. Мы вернемся через несколько дней. Если что-то случится, пришли за мной кого-нибудь из работников. Мы будем на южном пастбище.

— Все будет в порядке, Мэтт. Не волнуйся за меня.

— Это мой долг мужа. Проводишь меня наверх?

— Конечно. — Мэтт обнял жену за талию, и они стали подниматься по лестнице.

В спальне Джесс прислонилась к стене, а Мэтт полез в шкаф за своим дождевиком. Он повернулся к ней, и их взгляды встретились. Мэтт уронил длинный прорезиненный плащ на пол, подошел к ней вплотную, оперся одной рукой о стену позади ее головы, а другой принялся играть ее локоном.

— А еще я забыл сказать, что я люблю тебя, — сказал Мэтт и поцеловал ее. Он выпустил локон и прижал другой рукой ее лицо к своему.

Поцелуй Мэтта был глубоким и страстным. Теперь он прижимал ее лицо обеими руками, а его губы продолжали ласкать ее.

Джесс была потрясена, застигнута врасплох. Едва не лишившись чувств, она оперлась о стену, ища в ней поддержки. Мэтт прижался к ней, она ощутила бедрами его восставшую плоть, его рот с еще большей жадностью припал к ее рту. У Джесс кружилась голова, она чувствовала слабость и еле дышала. Неожиданно горячая волна пробежала по ее дрожащему телу. Ее руки заскользили по спине Мэтта, она прижалась к нему и с необычайной страстью ответила на его поцелуй, что удивило и обрадовало их обоих. Джесс тихо застонала и затрепетала от неистового желания. Ей хотелось, чтобы Мэтт отнес ее на кровать и закончил то, что начал.

Но вместо этого Мэтт отпустил ее голову, поцеловал в макушку и несколько раз глубоко вздохнул. Джесс видела, как он весь напрягся, слышала его тяжелое дыхание и удары его сердца. Она ощутила силу его крепкого тела.

— Я люблю тебя, Джесси, сейчас и всегда. И ничто этого не изменит. Позаботься о себе и о ребенке. Увидимся через несколько дней. — Мэтт поднял с пола дождевик и торопливо ушел.

Джесс сползла вниз по стене. Она была в замешательстве и вся дрожала. Никогда еще Мэтт не целовал ее так и не вел себя подобным образом. Она задумалась о том, как он поведет себя в постели. Испытанные ею только что дикие, неистовые ощущения подталкивали ее к скорейшему раскрытию этой тайны. Слишком сильные ощущения, решила она, чтобы предположить, что чувства Мэтта были тихими и спокойными!

Джесс бросилась за ним. Он уже привязал дождевик к седлу и сел верхом. Джесс бросилась к его лошади и, не отрывая глаз, смотрела на мужа так, словно увидела его впервые.

Мэтт посмотрел сверху вниз на ее порозовевшие щеки. В ее взгляде он прочитал замешательство и желание.

— Я забыл что-то еще? — спросил он.

Его голос вернул ее к действительности.

— Ты удивил меня, Мэтью Кордель.

Широкая улыбка осветила его лицо.

— Я решил, что мне пора перестать быть зависимым и милым другом и показать тебе, женщина, что я действительно чувствую к тебе. Ты спрашивала меня, хочу ли я от тебя чего-то еще, и тогда я не ответил. Так вот, я хочу. Я не бессребреник, Джесси. И это я воспользовался твоими трудностями, а не ты использовала меня. Когда я делал тебе предложение, голова моя была ясной. Я понимал, что ты выполнишь свое обещание мне, но сходил с ума от того, что не мог помочь тебе избавиться от Наварро. Если бы я отошел в сторону и дал тебе возможность бороться одной, это продлилось бы очень долго. Я твое лекарство, Джесси. Я, а не время. С этого момента я буду доказывать тебе, что все, что ты хочешь получить от мужчины и мужа, — это я. С сегодняшнего дня и до следующей весны я буду соблазнять тебя, возбуждать, ухаживать за тобой до тех пор, пока ты не сможешь мне больше сопротивляться. Это предупреждение и обещание, миссис Кордель.

Когда первый шок этих неожиданно услышанных слов прошел, Джесс улыбнулась мужу, и ее глаза просияли.

— Я запомню это, мистер Кордель. Я люблю тебя.

Мэтт наклонился вниз, Джесс встала на цыпочки, и они поцеловались.

— Я люблю тебя, Джесси.

— До свидания, Мэтт. Будь осторожен. Ты мне очень много всего наобещал.

— Не беспокойся. Я всегда отдаю свои долги, но и не забываю о том, что должны мне.

Мэтт уехал. В своем сердце он увозил гордость, любовь и надежду. Он понял, что не сможет завоевать жену, если предоставит ее самой себе и будет вести себя, как ее брат. Неожиданная страстная сцена наверху доказала ему, что Джесс любит и хочет его. Чего бы это ни стоило, он победит призрак Наварро!

Мэтт вернулся в четверг днем. Джесс услышала его голос и поспешила навстречу. Она потрогала его трехдневную щетину и усмехнулась:

— Посмотри, что происходит, стоит тебе на короткое время убежать от меня.

— Ты же знаешь, я жду не дождусь возвращения. Я заехал только предупредить, что теперь мы направляемся на северное пастбище. Соберем бычков там и переберемся на запад. В Додж мы отправляемся в среду.

Джесс дотронулась до рубашки мужа.

— Я уже по тебе соскучилась.

— Хорошо.

— Ты останешься на ночь?

— Не-а, это не самая лучшая идея. Ты уже возбуждаешься, значит, мой план срабатывает.

— Хорошо… я думаю. — Они оба рассмеялись, и Джесс заметила:

— Мы понемногу расширяем наш словарь, мистер Кордель. Вот в нем уже появилось слово «хорошо».

— Но это такое… хорошее слово. — Мэтт улыбнулся и сменил тему: — Насколько я мог прикинуть, у нас в этом году от восьми до одиннадцати тысяч голов на продажу. Если цены будут высокими… тут они оба усмехнулись, — наша сделка окажется весьма удачной.

— Надеюсь. Если это будет так, Мэтт, я бы хотела полностью расплатиться с сестрой. Я не хочу рисковать и иметь с ней дела… Ты же знаешь, какой она может быть. Ты не против?

— Это твой скот и твои деньги, Джесси. Тебе и решать.

— Здесь все твое, Мэтт. Что ты думаешь? Я доверяю твоему мнению.

— Это умное решение. Прости, Джесси, но я тоже не доверяю Мэри Луизе. Чем раньше мы с ней расплатимся, тем будет лучше. Все, мне пора ехать, а то ребят придется догонять.

— Ты скоро уедешь почти на два месяца. Я увижу тебя до отъезда?

— Ага. Я заеду на минутку.

— На минутку?

— Чем меньше времени я буду проводить с тобой сейчас, тем больше ты будешь по мне скучать.

— Это часть твоего плана, как свести меня с ума?

— Чтобы привести тебя в мои объятия.

— Это ты уже имеешь.

— М-да, но, как я уже говорил, я хочу, чтобы ты умирала от желания быть моей.

— Больше, чем сейчас?

— Намного больше.

— Это жестоко, мистер Кордель.

— Не-а, это мудро.

— Ты мне нравишься таким, — пробормотала она. — Властный и легкомысленный.

— Я всего лишь немного приоткрыл тебе себя, Джесси.

— Хорошо. Подождем, что будет дальше. — Они снова рассмеялись.

— Скоро увидимся. — Мэтт чмокнул жену в губы и ускакал.

— До скорой встречи, моя любовь, — прошептала Джесси, глядя ему вслед.

* * *

Мэтт приехал в понедельник днем вместе с Мигелем. Джесс отпустила Энни, чтобы они с Мигелем смогли попрощаться перед долгой разлукой. Ей тоже хотелось побыть наедине с мужем.

— Когда ты вернешься, у тебя отрастут борода и длинные волосы. Все вы, мужчины, выглядите, как бродяги, пока не вернетесь домой и не отмоетесь. Я бы хотела поехать с тобой.

— Я бы тоже этого хотел, но на этот раз поездка будет весьма опасной. Тебе что-нибудь нужно?

Джесс погладила мужа по колючему подбородку.

— Кроме моего мужа?

Мэтт притворно поспешно отпрянул от ее протянутых рук и сказал:

— Держите себя в руках, Джессика Кордель. Нам с Мигелем пора возвращаться. В среду на рассвете мы выступаем.

— Ты не останешься на ночь дома?

Мэтт сделался серьезным.

— Ты знаешь почему.

— В этом нет больше смысла, Мэтт. К тому же тебе придется разбивать лагерь в темноте.

Мэтт боялся обидеть Джесс в ее новом положении. Он не слишком разбирался в таких вещах. Он хотел, чтобы их первая ночь вдвоем была особенной и страстной, чтобы она принесла удовлетворение им обоим. И еще Мэтт хотел, чтобы в постели их было только двое. Он не боялся остаться в этот день, боялся не сдержаться, так как хотел ее очень сильно и видел, что она тоже готова сдаться.

— Не сейчас, Джесси, нам надо еще больше сблизиться. Мы займемся этим, когда я вернусь.

Джесс подумала, что когда он вернется, у нее уже вырастет живот и о ее беременности уже будет невозможно забыть. Она боялась реакции Мэтта. Джесс хотела его сейчас, хотела, чтобы он знал — она принадлежит ему. И еще ей казалось, что от этого ребенок больше будет похож на Мэтта. А как это могло быть, если они еще ни разу не были близки? Как же он мог хотеть ее с такой силой и не овладеть ей?

Мэтт прервал ее тревожные размышления:

— Мы будем ехать большую часть ночи. Завтра немного передохнем и поедем, не перетруждайся и не предпринимай ничего рискованного в мое отсутствие, — сказал Мэтт и направился к двери. Он должен был оставить жену, так как она возбуждалась прямо на глазах.

Джесс поняла, что не сможет задержать его.

— Будь осторожен, Мэтт. Ты же знаешь, как много опасностей на пути. Индейцы, конокрады, бандиты…

— Я вернусь домой ко дню Благодарения. — Он оглядел Джесс с головы до ног и улыбнулся. — Повозки выезжают уже сегодня. Они загрузят провизию и дождутся нас в форте Стоктон.

— Смотри, не смей посещать эти салуны в Додже, мистер Кордель. Ты теперь женатый человек. Мне тоже надо надеть на тебя кольцо, чтобы все видели, что ты теперь принадлежишь мне.

— Это лассо наброшено на мое сердце и держит его достаточно крепко, чтобы сохранить мое целомудрие.

Джесс погрозила ему пальцем.

— Если попробуешь его ослабить, я расправлюсь с тобой, как с бычком во время клеймения.

— Ой! — закричал Мэтт и состроил испуганную гримасу. — Уж лучше пусть Мигель присмотрит за мной, а то ты действительно сделаешь какую-нибудь глупость.

— Хорошо, что ты его привез. Думаю, у них с Энни роман.

— Наверное, ты права. Я рад.

— Я тоже. Все должны найти свою любовь.

— Ага. — Мэтт поцеловал жену на прощание и уехал. Они с Мигелем отъезжали от дома, а Энни и Джесс стояли на крыльце и смотрели им вслед.

— Ну вот, Энни, — вздохнула Джесси. — Теперь нам остается только ждать их. Долго ждать.

Неделей позже Джесс рассказывала Энни о перегоне скота в Додж.

— Собирается около десяти тысяч бычков, двухсот лошадей, две повозки, в которых едут повара, и шестьдесят человек. Перегонщики растягиваются на несколько миль. Стоит невообразимый шум, из-под копыт летят пыль и грязь. Путешествие, кажется, никогда не кончится. Восемнадцать часов в пути каждый день, немного еды и кружка горячего кофе, несколько часов сна и снова в путь. Перегонщики вернутся через два с половиной или даже три месяца.

— Так долго? — пробормотала Энни.

— Да. Им придется переходить через опасные реки, в Оклахоме надо платить индейцам, чтобы они не воровали скот. Белые люди тоже не всегда гостеприимны. Многие фермеры возражают против того, чтобы скот гнали по их территории. Их можно понять, так как такое стадо может съесть много травы. Иногда от жары или в грозу стадо может взбеситься. А еще есть опасность того, что на караван нападут конокрады или угонщики скота, которые угонят пару тысяч бычков. Это очень здорово, Энни, но утомительно и опасно. — Джесс тяжело вздохнула. — Все едут так медленно, что почти засыпаешь в седле. Надо специально раскачиваться, чтобы не заснуть, а то нахлебаешься пыли.

— Вы были с ними?

Джесс усмехнулась.

— Много раз. Папа учил меня всему, что я должна буду знать, когда займу его место.

— Но вы такая… я хотела сказать «деликатная женщина», а вы, оказывается, не такая.

— Отец воспитывал меня как сына. Ребята частенько забывали, что я не парень, и говорили и делали такое, чего не должны были бы делать при мне. — Джесс рассмеялась.

— Но как они могли забыть? Вы такая красивая и женственная.

— В мужской одежде, перепачканная с головы до ног, я в точности соответствовала той роли, которую была вынуждена играть.

— Вынуждена играть?

Джесс вздохнула.

— Я была работником на ранчо своего отца. До этого года я и сама почти забыла, что я — женщина. Я раскрыла всем глаза, когда начала носить платья, распускать волосы и вести себя, как леди.

— Это из-за Мэтта и… любви? — спросила Энни с улыбкой на лице.

— Да, из-за любви. Просто удивительно, какое влияние оказывает на женщину первая любовь.

— Я убеждаюсь в этом с каждым днем.

Джесс почувствовала боль при воспоминании о своей первой любви. Чтобы скрыть это, она сказала:

— С нами ничего не случится в отсутствие мужчин. Мэтт оставил много работников. Да, он еще забрал с собой двух коров, чтобы молоко не пропадало. А теперь нам надо заняться ужином, а то вернутся голодные ребята и рассердятся на нас.

В следующий вторник Джесс разбила бутылку с одеколоном. Она задела полку, на которой стоял пузырек, и он упал. Осторожно собрав осколки стекла, Джесс принялась вытирать пол. Когда она наклонилась, чтобы вытереть лужицу под одной из тумбочек, то заметила, что между стеной и задней стенкой тумбочки засунут какой-то пакет. Джесс вытащила пакет из тайника и раскрыла его.

В нем оказалось несколько писем, деловые бумаги и карта. Джесс развернула карту. Ее глаза сначала расширились от удивления, а потом, когда она поняла смысл этой карты, сузились от гнева. На карте была обозначена предполагаемая железная дорога. Она проходила по земле Лейнов в сторону Мексики. Джесс прочитала бумаги. В основном они касались переправки скота через границу и импорта мексиканских драгоценных металлов и товаров в Америку. Часть бумаг содержала информацию о серебряных рудниках в Мексике, которые принадлежали семейству Флетчеров! Теперь Джесс поняла, почему Уилбор Флетчер так хотел заполучить ранчо Бокс Эль. Его толкала на это жадность, так как при наличии железной дороги его рудники могли принести ему колоссальный доход. Земля Лейнов идеально подходила для дороги, так как местность была ровной и лесистой, а дерево пригодилось бы в качестве топлива для паровозов.

Джесс внимательно изучила карту и все бумаги, но не нашла названий компаний. Значит, строительство дороги было идеей Уилбора Флетчера. В противном случае его компаньоны могли стать источником новых неприятностей. Однако беспокойство не оставило Джесси. У Флетчера могли быть единомышленники, которые теперь выжидали после его смерти, чтобы нанести удар. Сейчас, когда Мэтта и ребят не было дома, Джесс оставалось только молиться, чтобы это не оказалось правдой.

Джесс вытащила письма и прочитала их. Они были от братьев Флетчера, которые жили на востоке. Ужас охватил Джесси, когда она поняла, что братья знали о планах Уилбора.

Мэри Луиза находилась теперь там. В прошлом месяце Джесс послала ей письмо, в котором коротко описала свою свадьбу с Мэтью Корделем, пожар и переезд в бывший дом Флетчера. Еще она упомянула, что скоро скот будут перегонять на рынок. Мэри Луиза сможет вычислить, когда Мэтт уедет в Додж. А если ее сестра расскажет об этом Флетчерам? Она узнает об этом, так как в субботу должны будут привезти почту.

Джесс думала о том, как братья Флетчеры отреагировали на весть о смерти Уилбора. Будут ли они что-либо предпринимать, чтобы продолжить его черное дело? Что бы они ни делали, у нее теперь есть улики против них. Джесс подумала, что надо будет предупредить работников быть настороже. Если эти злодеи узнают, что у нее есть карта и письма, они могут напасть на дом.

Джесс не решилась написать Мэри Луизе и предупредить ее, так как боялась, что письмо перехватят Флетчеры и будут угрожать ее сестре. Лучше пока вообще держать эту находку в секрете, предупредить шерифа Купера о возможной опасности и попросить его содействия. Она должна сделать все, что будет в ее силах, чтобы предотвратить новую войну.

— Как бы я хотела, чтобы ты был здесь, Наварро. Я боюсь, и мне нужна твоя помощь, — проговорила Джесси.

Произнеся эти слова, Джесс сморщилась, словно от боли. Ведь она сама молилась, чтобы он не вернулся. Она не смогла бы теперь работать с ним, особенно когда Мэтта не было дома.

Джесс встретилась с новым управляющим, Расти Джонсом, показала ему бумаги, карту, письма и сказала:

— Расти, может случиться большая беда. Я хочу, чтобы ты взял все это и спрятал под полом в кладовке. Поезжай в Дэвис и предупреди шерифа Купера. Я хочу встретиться с ним около нашего старого дома. Бабушке, Тому и Энни говорить ничего не надо. Я не хочу, чтобы они волновались. Я доверяю тебе, Расти. Ты поможешь мне одной с этим справиться. Пусть ребята сохраняют спокойствие, но будут настороже. Мэтт забрал с собой всех бывших работников Флетчера, так что о предателях в доме можно не беспокоится. После того что Флетчер устроил нам тогда с банком, я не хочу рисковать и связываться с его братьями. Надеюсь, что на следующей неделе я получу письмо от Мэри Луизы. — Джесс рассказала о своем письме к сестре и добавила: — Теперь они, вероятно, все знают. Остается только уповать на то, что они не станут соваться туда, где их брат потерпел поражение.

— Если они это сделают, Джесси, мы будем их ждать. Флетчеры не знают, сколько человек уехало с Мэттом. Мы не дадим тебя в обиду. Вам, женщинам, лучше оставаться в доме. Будьте готовы в любой момент запереться и держите оружие под рукой. Я предупрежу ребят и уеду завтра на рассвете. Мы с Тоби вернемся в четверг днем, после трех.

— Я буду ждать вас на ранчо Лейнов. Будь осторожен, Расти.

Джесс удалось скрыть свое беспокойство в последующие дни. Она сказала, что ей одиноко и она волнуется за Мэтта. В четверг бабушка прилегла немного вздремнуть после обеда. Джесс отправила Тома объезжать границы с одним из работников, сказала Энни, что поедет кататься, оседлала Бена и поехала к месту пожара, случившегося шесть недель назад.

Сердце Джессики заныло, когда она увидела обгоревшие развалины дома. Здесь умерли ее родители, оба брата, дедушка. Здесь она любила и потеряла Наварро, сражалась с Флетчером, поняла, что беременна. Из дверей этого дома ушла ее сестра.

Но в этом доме Джесс познала также счастье и радость. Надо забыть плохое, оставить лишь воспоминания о светлых днях. Она начала новую жизнь на новом месте. Ее прошлое ушло вместе с этим домом.

Бен начал беспокойно перебирать копытами, предупреждая Джесси, что кто-то приближается к ней. Она взяла винтовку и тут увидела подъезжающих Расти и Тоби.

Джесс помахала им рукой.

— Рада видеть вас живыми и здоровыми.

Тоби Купер снял шляпу и сказал:

— Расти мне все объяснил, миссис Кордель. Вам лучше охранять ранчо, пока не вернется Мэтт. А доказательства передайте властям. Если враг раскрыт, он побежден. Я всегда говорил, что опасность надо пресекать в зародыше.

Джесс хотелось дождаться возвращения Мэтта и предоставить мужу решить эту проблему. Она хотела использовать сложившуюся ситуацию, чтобы доказать ему, как она нуждается в нем, как рассчитывает на его силу и защиту. Теперь, когда в дело вмешался шериф, она некоторое время будет в безопасности.

— Если в ближайшее время ничего не произойдет, я попрошу мужа уладить это дело. Я просто хотела проинформировать вас о том, что братья Флетчера могут прибыть в город. Они богаты и могущественны. Мы не сможем предъявить им обвинения в том, что они участвовали в той войне против нас. Мы знаем только, что они были в курсе планов своего брата, и все. Я не уверена, что смогу противостоять им. Флетчеры могут нанять лучших адвокатов, и я не хочу противостоять им в одиночку. Лучше я пока выжду некоторое время.

— Согласен, — сказал Тоби Купер. — Если заметите что-нибудь подозрительное, пришлите за мной. А я тем временем пригляжу за незнакомцами, прибывающими в город. Если понадобится помощь, можно будет обратиться к солдатам.

— Благодарю вас, шериф Купер. — Джесс и Расти попрощались с шерифом, который отправился назад в город.

— Надеюсь, ему можно доверять, Расти. Ты же понимаешь, какой доход может принести железная дорога, что она сделает с Дэвисом и с фортом. Я молю о том, чтобы никто из людей в городе и в форте не был вовлечен в планы Флетчера. Большие контракты могли многих заинтересовать. Теперь я даже не знаю, кому доверять. Я только все время вспоминаю о том, как солдаты и шеф помогли нам в последней схватке с Флетчером.

— Тоби хороший человек, Джесси. И капитан Грэхам тоже. Они не предадут тебя и не снюхаются с братьями этой гремучки.

— Я уверена, что ты не ошибаешься. А пока давай не будем расслабляться. Когда приедет Мэтт, у нас будет много защитников и оружия. Мэтт решит, что нам делать.

В субботу Джесс испытала еще один шок, получив почту, в которой было два письма. Одно — от братьев Уилбора Флетчера, второе — от Мэри Луизы. Джесс прошла в свою комнату и прочитала оба письма, которые вызвали у нее замешательство.

Джесс поняла, что должна рассказать все бабушке. Она позвала ее и, когда старая женщина поднялась по лестнице, провела в спальню и усадила на кушетку. Джесс рассказала, как обнаружила пакет с доказательствами вины Флетчера, что она делала после этого и что было написано в полученных ею письмах.

— Они могут забрать у нас ранчо и дом? — Прежде чем Джесс успела ответить, Марта продолжила: — Куда же мы поедем до возвращения Мэтта? Нам снова придется восстанавливать границу.

— Не беспокойся, ба. Это всего лишь блеф. Мэри Луиза написала, что ее муж все свое имущество завещал братьям и она не имела права продавать ранчо. Она предупреждает нас, чтобы мы покинули дом. А Флетчеры угрожают, что потребуют ранчо через суд, если мы сами не уйдем отсюда. Они написали, что продавать его не собираются. Теперь мы знаем почему. Им не нужно ранчо, им нужна земля, чтобы построить на ней дорогу. Естественно, они вновь предложили продать Бокс Эль. Они будут ждать моего ответа, прежде чем начать против меня борьбу. Их ждет большой сюрприз.

— Что ты собираешься делать, Джесси? — обеспокоенно спросила Марта.

— Дать им ответ! Но не тот, что они ждут! Есть завещание или его нет, это земля наша. И мне наплевать, что по закону жена не может наследовать имущество мужа без завещания. Что за глупый закон! Разве это правильно, что после смерти мужа его родственники могут прийти и отобрать все? Сейчас не средневековье. Женщины работают наравне с мужчинами, а иногда даже больше их. И если что-то случается, жена должна наследовать дом и имущество, а не родственники! Теперь я понимаю, почему Мэтт настоял, чтобы ранчо было записано на мое имя. Он хотел защитить меня от такой несправедливости. И еще, могу поспорить, Мэри Луиза с ними заодно!

— Как она может так поступить с нами, Джесси?

Мэри Луиза такая же, как они, — жадная и злая. Она написала, что вложила все деньги, что я ей дала, в какое-то дело и все потеряла. Ложь! Она утверждает, что живет у братьев Уилбора и вынуждена поддерживать их мнение. Еще одна ложь! Она пишет, что не получила ничего из того, чем владел ее муж на востоке. Это может быть либо правдой, либо уловкой его братьев. И это единственное место в письме, в которое я с трудом, но могу поверить.

— Разве она не рассказала им о продаже ранчо, когда приехала к ним? Почему они так долго тянули с угрозами?

— Наверняка сказала. Они ждали, когда уедет Мэтт. Они думали, что я испугаюсь и сбегу. Это еще одно доказательство того, что оба письма — ложь.

— А если мы ничего не сможем поделать с этим завещанием, Джесси? Если закон будет на их стороне?

— Тогда у них будет возможность побороться с нами из тюрьмы. У меня есть доказательства, так что я тоже буду блефовать! Я напишу им об этом и предупрежу, что если они будут угрожать мне, то я засажу их за решетку! Если придется, я буду их шантажировать. Мы не знаем, правда ли то, что они написали о завещании и наследстве. А я им напишу, что нашла дневник Флетчера, где описаны все его преступления, и их старые письма. Это их напугает. Я пригрожу им скандалом и тюрьмой.

Марта побледнела.

— Это очень опасно, детка. Они могут прийти за тобой. Подожди, пока вернется Мэтт.

— Я собиралась сделать это, ба, но придется ждать месяцы, а действовать надо быстро. Я должна защитить тебя, Тома, наше ранчо, не говоря уже о своем ребенке. Если я сообщу обо всем губернатору, рейнджерам и военным и предупрежу об этом Флетчеров, это на время остудит их пыл. А может быть, и навсегда.

— Напиши Мэтту или пошли ему телеграмму. Он получит ее, когда приедет в Додж.

— Нет, ба. Это только понапрасну встревожит его. Мэтт будет далеко от меня, ничем не сможет помочь, только испугается и станет переживать, что оставил меня в опасности. Он будет дома только через два месяца, а братья Флетчера уже почти на пороге.

— Ты не думаешь, что нам будет безопаснее перебраться на время в город?

— Нет, ба. Никто не сгонит меня с моей земли. Мы останемся и никуда не сбежим.

Марта взяла руки внучки в свои ладони и призналась:

— Я боюсь за тебя, детка, и за ребенка. И еще за Тома. Я прожила долгую жизнь. Мне нечего переживать за себя. Но если они причинят вред тебе? Это жестокие и настойчивые люди, Джесси.

— Я знаю, ба. Но мы справились с Уилбором и то же самое сделаем с его братьями. В моих жилах течет кровь Лейнов. Я не трусиха. Когда они поймут, что мне все известно про их дела, они отступят. Не волнуйся.

Джесс встретилась с управляющим и работниками. Она объяснила им, что произошло, передала Расти письма властям, которые обсуждала с бабушкой, а также письма сестре и Флетчерам.

— Я надеюсь, Расти, что мой дерзкий план сработает. Я молюсь об этом. А вы, ребята, не теряйте бдительности.

Джесс вернулась в дом и рассказала обо всем Энни и Тому.

— Думаю, с нами все будет в порядке, но лучше держать ушки на макушке. Энни, если ты захочешь на время переехать в город, я не буду возражать и заплачу тебе вперед. Ты не замешана в эти неприятности, и я не могу просить тебя рисковать своей жизнью ради нас.

— Я останусь с вами, Джесси. Вы стали для меня второй семьей. А если эти негодяи придут, мы покажем им, на что способны женщины.

— Думаю, тебе лучше перебраться в дом. Мы поставим для тебя кровать в одной из комнат второго этажа. Я не хочу, чтобы ты оставалась одна.

Две недели прошли спокойно. Женщины шили одежду для будущего ребенка и Джесси, которая рассказала Энни о своей беременности.

Джесс знала, что ее письма уже дошли до Флетчеров и властей. Она ждала продолжения событий.

Мэтта не было дома уже пять недель, и она с нетерпением ждала его возвращения. Она очень скучала и молила о том, чтобы в пути с ним ничего не случилось. Все чаще по ночам Джесс вспоминала Мэтта. Странно, но теперь она все больше думала о нем, чем о Наварро.

Хотя несколько раз она с волнением думала и о бывшем возлюбленном. Джесс с ужасом думала о том, что он в беде, одинокий и несчастный. Временами ей хотелось написать властям Аризоны о том, что Наварро не совершал тех преступлений, за которые был осужден, и узнать о его судьбе. Но она не осмеливалась это сделать, боясь навести преследователей на его след. Из-за нее его смогли схватить и повесить.

Однажды, когда они ездили чинить ветряные Насосы, Наварро сказал Джесси, что она нуждается в человеке, который воспитывался так же, как она. Он несколько раз обращал ее внимание на любовь Мэтта к ней. Неужели он сознательно подталкивал ее к этому союзу? Наварро говорил: «Будь сильной и никогда не оборачивайся назад». Разве теперь он может осуждать Джесс за то, что она его послушалась? То, что Наварро не вернулся и не написал ей, говорило только об одном — она сделала единственный и правильный выбор.

Во вторник, семнадцатого октября к ранчо подъехал незнакомый мужчина в сопровождении Расти. Джесс вышла на улицу, чтобы узнать, кто это и что ему нужно. Ее сердце колотилось от страха.

 

21

Джессика Кордель внимательно изучала незнакомца. Судя по тому, как он неуверенно держался в седле, как слезал с лошади, она заключила, что он не слишком умелый наездник. Его белая рубашка и коричневый костюм свидетельствовали о том, что он скорее всего был из деловых людей. Незнакомец чувствовал себя неуютно и был чем-то встревожен. Он поправил костюм, стряхнул пыль и подошел к Джесси, которая обратила внимание на его настойчивое выражение лица. «Адвокат Флетчеров?» — спросила она себя.

Сопровождающий его Расти сказал:

— Я обнаружил его на дороге и поехал вместе с ним. Он говорит, что приехал забрать Энни.

— Это так. Где она? Я проделал долгий путь и мне надо спешить.

Джесс сразу не понравился этот нетерпеливый и недружелюбный мужчина. Ее что-то настораживало в нем.

— Кто вы такой, сэр?

— Я Юбаль Старнс из Эль-Пасо. Я приехал забрать Энни домой. Позовите ее.

Это был тот самый владелец гостиницы, который доставил столько неприятностей Энни.

— Домой, мистер Старнс? Но Энни уже дома. Она живет здесь, с нами.

— Насколько я понимаю, вы — миссис Кордель?

— Да, это так. Чем я могу вам помочь?

— Ничем. Я приехал сюда поговорить с Энни и забрать ее назад в Эль-Пасо.

— Энни не любит Эль-Пасо, мистер Старнс. Именно поэтому она и приехала сюда. Я уверена, она не захочет с вами уезжать из своего нового дома.

— Это не вам решать, миссис Кордель. Позовите ее.

— Все на этом ранчо под моей ответственностью, сэр. Она не хочет вас видеть.

— Это не твоего ума дело, женщина. Я требую, чтобы ты не вмешивалась.

— Боюсь, это мое дело. Я знаю, почему Энни сбежала из Эль-Пасо и от вас. Я рада, что она не хочет больше вас видеть и говорить с вами. Я согласна с ней. А вам лучше уехать. Мне не нравятся ваши манеры.

Старнс уставился на Джесси.

— Я буду обсуждать это с вашим мужем.

— Он уехал по делам. И потом я владелица этого ранчо, а не он, так что вам придется иметь дело со мной. Энни не уедет отсюда с вами.

Старнс покраснел от гнева, его глаза сузились.

— Вы не можете держать ее здесь, как в тюрьме. Если надо будет, я обращусь к властям. Вы не можете не отдать мне мою невесту.

— Я не ваша невеста! — крикнула с порога Энни и подошла к ним.

Мужчина обернулся к ней.

— Ты обещала выйти за меня, когда моя жена умрет. Я похоронил ее две недели назад. Тебе придется сдержать свое слово. Собирай вещи и поехали. Я куплю тебе лошадь. В городе мне сказали, что в экипаже сюда не добраться.

— Когда ваша жена умирала, вы сделали мне предложение, но я его не приняла. И никогда не приму, мистер Старнс. Вы знаете почему.

— Не надо при посторонних обсуждать наши с тобой личные дела, девочка, — предостерег он.

— Я все о вас знаю, мистер Старнс. Энни мне рассказала, — сообщила Джесси. Его лицо еще больше раскраснелось от гнева. — Расти, покажи мистеру Старнсу дорогу в город.

— Я без нее не уеду, — заявил Юбаль.

— Нет, уедете, — возразила Джесси.

— Если ты не поедешь, Энни, мне не останется ничего другого, кроме как обратиться к властям. Я не хочу этого делать, девочка, но мне придется.

Эта угроза рассердила Джесси.

— В чем дело? — спросила она.

— Энни знает, — ответил Старнс и взглянул на перепуганную девушку.

— Энни, о чем он говорит? Может быть, я смогу помочь?

— Я задолжала…

— Она сбежала от долгов, — прервал ее мужчина. — Противозаконно выставлять кредитора. Мой человек проследил за ней до Дэвиса, а потом до вашего ранчо. Я приехал, как только смог. Так как она не могла заплатить мне, я сказал, что прощу долг, если она выйдет за меня замуж. Насколько я понял, она тогда согласилась.

— Какие глупости, мистер Старнс! — возмутилась Джесси. — Такая женщина, как Энни Джейс не может выйти замуж в качестве уплаты долга. Она бы могла с вами расплатиться, если бы ей не пришлось сбежать от вас после того, что вы ей сделали. У вас нет никаких законных оснований требовать ее.

— У меня есть документ, в котором написано, что она должна мне деньги. Ее отец проиграл большую сумму. Некоторые в Эль-Пасо до сих пор имеют на него зуб. Закон не будет снисходителен к его родственнице, которая тоже не хочет платить.

— Это не моя вина, — заплакала Энни. — Когда отец умер, кредиторы забрали у нас все, кроме моей одежды. А после ваших приставаний мне пришлось уехать, чтобы найти другую работу.

— Убежала, не сказав мне ни слова. Ты можешь со мной расплатиться?

— Нет, сэр, но я буду высылать вам деньги каждый месяц, пока не выплачу все.

— В документе сказано, что ты должна была все отдать в течение года. Время истекло. Да и найти тебя здесь обошлось мне недешево. Я могу засадить тебя в тюрьму за то, что ты сбежала, не заплатив мне долг. Это все равно что украсть или обмануть. Закон на моей стороне. Подумай хорошенько, девочка: я или долговая тюрьма?

Энни совсем перепугалась.

— Прошу вас, сэр, дайте мне еще время. Обещаю, я заплачу вам, но выйти замуж за вас я не могу.

— Договор дороже денег. Если я сейчас уеду без тебя, то сразу же направлюсь к властям.

— Сколько ты ему должна, Энни, и за что? — спросила Джесси.

— Сто долларов. Это долг моего отца.

— Я ничего не понимаю. Как шестнадцатилетняя девочка может быть должна за отца? Кто тебе сказал такую чушь?

— Мистер Хоббс. Он сказал, что разговаривал с шерифом и адвокатом. И они сказали ему, что я или заплачу этот долг, или пойду в тюрьму. В то время я уже работала у мистера Старнса, поэтому он согласился ссудить мне деньги. Я собиралась высылать ему деньги, начиная с этого месяца.

— Но после смерти родителей ты работала в магазине, — сказала Джесси. — Почему мистер Хоббс ждал так долго, чтобы сообщить тебе это?

— Не знаю. Он говорил, что хотел дать мне время прийти в себя, начать работать.

— Ты сама говорила с шерифом или адвокатом?

— Нет, Джесси. Я побоялась.

— Понятно, — пробормотала Джесси. — Скажи, а мистер Хоббс и мистер Старнс — хорошие друзья?

— Да, они…

— Минуточку! На что это вы намекаете, миссис Кордель?

— Вы уже сами, наверное, догадались, сэр. Вы с этим мистером Хоббсом обманули Энни, загнали ее в угол, чтобы воспользоваться ею. Она не может нести никакой ответственности за долги своего отца.

— Не знаю, что там мог солгать Хоббс, но у меня настоящий документ.

— Неужели, сэр? Интересно, а что скажут шериф в Эль-Пасо, адвокат и сам мистер Хоббс, когда я свяжусь с ними?

— Как вы смеете угрожать мне или заявлять, что я лгу?

— Если вы будете настаивать на своем, я тоже не отступлю. Я хочу проверить, солгал ли мистер Хоббс Энни. Если это не так, я вышлю вам ваши деньги. Пожалуйста, дайте мне их имена и адреса. Я попрошу моего адвоката уладить это дело.

— Вы делаете большую ошибку, вмешиваясь в мои дела!

Джесс заметила, что Старнс несколько растерян.

— Нет, сэр, это вы сделали ошибку, приехав сюда. Вы обманом пытались добиться беззащитной девушки. Вы едва не сломали ей жизнь, обрекли ее на нищету, осмелились угрожать ей. Убирайтесь с моей земли. Если я увижу вас еще раз, сэр, вас привлекут к суду и засадят за решетку.

— Вот так, попытаешься сделать добро, и что из этого получается!

— Я не заметила в вас ничего доброго, сэр!

— Если ты отвечаешь «нет» на мое предложение, Энни, то я уеду.

— Нет, — ответила немного осмелевшая девушка.

Мужчина посмотрел на Джесс и Расти, затем обратился к девушке:

— Наверное, я должен извиниться за свое поведение. Я так люблю тебя, Энни, что совсем потерял голову. Для меня была важна ты, а не деньги. Если передумаешь, то ты знаешь, где меня найти. Ты была хорошей работницей, и я прощаю тебе твой долг.

— Это будет правильно, — заметила Джесси. Но она все еще не доверяла этому человеку.

— Прощайте миссис Кордель, Энни. — Юбаль Старнс подошел к лошади, с трудом залез в седло и уехал, сопровождаемый взглядами обитателей ранчо.

— Спасибо, Джесси, — сказала заплаканная девушка и обняла свою хозяйку и друга.

— Ты больше никогда не увидишь этого негодяя, забудь о нем, — посоветовала ей Джесси.

После того как Энни возвратилась к своим обязанностям, Джесс заметила Расти:

— Я думала, шериф Купер предупредит нас о том, что в городе появился незнакомый человек, тем более что он спрашивал про нас.

— Уверен, что Тоби не видел его в городе. Похоже, он приехал другой дорогой.

— Вероятно, ты прав. По крайней мере мы разобрались с одной неприятной проблемой. Думаю, Энни все время боялась, что произойдет что-то в этом роде. Теперь она сможет вздохнуть свободно.

— Какой низкий и подлый человек! Его бы следовало выпороть кнутом, чтобы больше не делал ничего подобного.

— Да. Какой позор, что на свете много таких же, как он, которые пользуются слабостью и уязвимостью беззащитных женщин. Я рада, что Мэтт встретил ее и привез к нам.

Расти усмехнулся.

— Мигель тоже рад.

— Я заметила. Думаю, они прекрасно подходят друг другу… Как дела с охраной? — спросила Джесси, меняя тему разговора.

— Все тихо, но ребята смотрят в оба.

— В конце месяца придет почта, и мы узнаем, что у нас получилось. Надеюсь, все наши проблемы будут решены так же быстро и удачно, как мы справились с мистером Старнсом.

В понедельник тридцатого октября Джесс поспешила навстречу почтальону, которого ждала весь день. Он вручил ей пачку писем. Джесс прошла в дом, закрыла дверь и села в гостиной.

Ей было страшно вскрывать конверты. Их было несколько. Она решила начать с официальных ответов властей на ее просьбу. Джесс облегченно вздохнула, когда прочитала в письме от техасских рейнджеров, что они предлагают ей любое содействие в случае беды и сообщают, что семья Флетчеров будет предупреждена об ответственности в случае, если на ранчо миссис Кордель опять начнут происходить неприятности. Губернатор написал ей, что никогда не подпишет разрешение на строительство железной дороги на территории ранчо, особенно если что-то случится и Корделей будут прогонять с их земли. Еще он сообщил, что уведомил власти восточных штатов о деятельности Флетчеров и будет настаивать на проведении расследования, если миссис Кордель будет нанесен какой-либо ущерб.

Джесс с удовлетворением улыбнулась, читая письмо от своего адвоката. Он уверил ее, что сделка с Мэри Луизой была законной и он готов отстаивать это в суде.

После этого Джесс уверенно вскрыла конверт с письмом от Флетчеров. Она прочитала его сначала бегло, потом более внимательно. Было очевидно, что, до того как написать это письмо, Флетчеры получили уведомления властей, которые их сильно напугали. Они уступали ранчо вдове Уилбора, предоставляя ей возможность распоряжаться им по своему усмотрению. Флетчеры даже извинились за «постыдные неприятности», произошедшие по вине их «неразумного и сбившегося с пути» брата! Они клялись, что никаким образом не связаны с его попытками захватить ранчо Лейнов, хотя признавали, что в курсе того, что эта земля требовалась для постройки железной дороги. Чтобы избежать «скандального, долгого и дорогостоящего разбирательства в суде», Флетчеры предлагали замять это дело.

Джесс радостно воскликнула:

— Победа! — В гостиную вошла бабушка, чтобы узнать, в чем дело. — Все в порядке, ба. Флетчеры сдались! — Она прочитала ей письма. Марта заплакала от радости.

— Мы победили их без кровопролития. Мэтт будет очень доволен. Не могу дождаться его возвращения, чтобы поделиться с ним новостями.

— Еще долго ждать, детка. Почти месяц, — напомнила Джесс бабушка.

— Это будет непростой месяц. Талия у меня раздалась, а в среду будет уже пять месяцев, и начнет расти живот.

— Детка живот не вырастет у тебя за одну ночь. Он будет понемногу увеличиваться, ты сама поправишься. Не волнуйся, когда вернется Мэтт, ты не будешь очень уж большой.

— Надеюсь, что нет. Мне очень не хватало его, когда я получила первое письмо от Флетчеров. Надо будет написать Мэри Луизе о ребенке… Ой, Господи, я совсем забыла, мы же еще не прочитали ее письмо. Посмотрим, что написала моя сестренка обо всех этих бедах. Даже страшно читать, — пробормотала Джесси, открывая последний конверт.

«Дорогая Джессика, ты не представляешь, сколько несчастий, волнений, бед и материальных потерь принесли мне твои действия. Флетчеры отказали мне в своей дружбе и поддержке. Они сделали мою жизнь на востоке невыносимой. И все это по твоей вине. Как ты могла обвинить таких замечательных людей в подобной подлости? Если Уилбор и наделал ошибок, это не давало тебе права нападать на его братьев. Теперь они не хотят иметь со мной никаких дел и рассказали об этом всему городу. Меня все игнорируют. Теперь мне придется переезжать в другой город и начинать жизнь сначала во второй раз. Я пришлю тебе мой новый адрес, как только устроюсь. Я жду от тебя ежегодных выплат или мне придется конфисковать ранчо за долги. Если ты уж прочитала письмо Флетчеров, то ты знаешь, что они отдали ранчо Уилбора мне. Это означает, милая сестра, что ты все еще должна мне сорок тысяч долларов. Неважно, что мы родственники. Это официальная сделка, и я вступлю в права владения, если ты не заплатишь мне остальные деньги. Передавай привет бабушке и Тому».

Письмо было подписано: миссис Мэри Луиза Флетчер.

— Вот маленькая ведьма! — воскликнула Джессика. — Если она еще раз появится здесь, я возьму кнут и выпорю ее.

— А я ее подержу, чтобы тебе было удобнее, — добавила бабушка. — Какая неблагодарная и эгоистичная девочка. Как она могла так ужасно перемениться?

— Эта престижная школа и так называемые друзья забили ей голову разными сумасшедшими идеями. Я рада, что она уехала. Иногда мне даже не верится, что это моя сестра. В ней нет ничего от Лейнов. Зачем она соврала, что Флетчеры отказывают ей в поддержке, если они передали ей права на ранчо? Я заплатила ей наличными сорок тысяч долларов четыре месяца назад. И она будет получать по пять тысяч каждый год в течение восьми лет. Сколько же денег ей нужно? Моей сестре лучше захомутать какого-нибудь богатого муженька, пока она не потратила всех своих денег. Я не дам ей ни доллара сверх того, что должна. Она растоптала нашу любовь, и я не хочу ее больше видеть. Как только Мэтт вернется с деньгами, я выплачу ей все до последнего цента. Мне не хочется, чтобы наше ранчо опять подвергалось угрозам с ее стороны или со стороны этих гнусных Флетчеров.

— Не надо так волноваться из-за нее, Джесси. Это может плохо отразиться на ребенке. Мэри Луиза сделала свой выбор. Она бросила нас и предала. Однажды она пожалеет об этом. Господь всегда наказывает за подобные поступки.

Джесс постаралась успокоиться.

— Я всегда жалела ее, ба, старалась думать, что ее беды — не ее вина. Но это не так. Мэри Луиза сама сделала несчастной и себя и нас. Любовь и семья — самые важные вещи в этом мире, а она отвернулась от них ради плотских удовольствий. Одно небо знает, что ждет мою сестру в будущем.

В четверг, несмотря на возражения бабушки, Джесс отправилась вместе с Расти в Дэвис, чтобы раз и навсегда избавиться от притязаний Мэри Луизы…

* * *

В середине ноября три женщины и Том сидели на веранде после ужина и пили кофе. Джесс вдруг сморщилась и принялась гладить живот.

— Что такое? — спросила бабушка.

— Ребенок. Он заворочался. Я думала, что это мне кажется. Как будто кто-то пощекотал меня изнутри.

— Ребенок? — переспросил Том, уронив книгу. Он подошел к сестре.

Джесс улыбнулась брату и сказала:

— Да, Том. У нас с Мэттом будет ребенок следующей весной. Ты станешь дядюшкой.

— Ты будешь мамой? — спросил Том, удивленно глядя на нее.

— Вот именно. — Джесс взлохматила его жесткие волосы и улыбнулась.

— Как здорово! — закричал он. — Энни, у моей сестры будет ребенок!

— Я знаю, Том. Правда, это прекрасно?

— Так значит, я один ничего не знал? — возмутился мальчик.

Бабушка погладила его по щеке и сказала:

— Том, пока живот не вырос, мужчины этого не замечают.

— Тебе больно? — спросил Том, глядя на живот сестры.

— Пока нет, но при родах всегда бывает больно, — с улыбкой ответила Джесси.

— Не надо шутить. С тобой все будет в порядке, правда?

— Конечно. Это естественно, что женщины рожают детей. Когда ребенок родится, ты будешь с ним играть. Ты не против, дядя Том?

— Это мальчик? — серьезно спросил он.

— Не знаю. Пока ребенок не родился, обычно говорят он, но это может быть и девочка.

— Спорю, она будет такой же красивой, как и ты и Энни, — заметил Том.

— А может быть, это будет мальчик. Он станет для тебя как младший брат.

— Мне исполнится четырнадцать. Взрослые мальчики не играют с младенцами.

— Кто бы говорил! — подразнила Джесс брата.

Словно увидев перед собой чудо, Том подошел поближе и попросил:

— Можно я потрогаю, как он шевелится?

— Пока это ощущаю только я. Когда он начнет сильно ворочаться, я дам тебе потрогать.

Его глаза вдруг потемнели от страха.

— Джесси, а с ним все будет в порядке?

— В каком смысле? — спросила она.

— Он будет хороший?

— Хороший?

— Ну, не такой, как я? И он не умрет, как наши братья?

Марта схватила Тома за руку.

— Это будет чудесный ребенок, Том.

Мальчик посмотрел на притихшую сестру.

— Прости, Джесс. Я не хотел пугать тебя. С ним все будет хорошо. Правда, Энни?

— Я в этом уверена, Том. Хочешь, я помогу тебе с арифметикой? — предложила девушка.

После того как они ушли в комнату Тома, Джесс посмотрела на бабушку и спросила:

— Ба, с ним действительно все будет в порядке? Господь не накажет невинного младенца за мои грехи?

— Джесси, с ним все будет хорошо. Но если что-то случится, то в этом нет твоей вины.

— Ты уверена, ба? Ты всегда говорила, что Господь наказывает людей за плохие поступки.

— То, что было у вас с Наварро, это любовь, а не зло. Конечно, это должно было произойти после свадьбы, но от этого любовь не стала меньше.

— Я действительно любила его, ба.

— Любила?

— Люблю, — призналась Джесси. — Но теперь все по-другому. Я все еще думаю о нем, но боль и горечь прошли. Я просто хочу, чтобы он был так же счастлив, как и я. Я поняла, что мы не могли бы с ним жить вместе. Теперь у меня есть Мэтт, и я счастлива.

— Я рада, Джесси. Но если ты хочешь, чтобы с ребенком все было в порядке, лучше сиди дома. Ездить верхом опасно как для тебя, так и для него.

— Я должна съездить в город, ба. Я хочу полностью расплатиться с Мэри Луизой, чтобы больше она не доставляла мне неприятностей. На это уйдут почти все наши деньги, но через несколько недель вернется Мэтт и все будет в порядке.

— Это очень рискованно, детка. А если на рынке его постигнет неудача или его ограбят? Тебе надо дождаться мужа и обсудить все это с ним.

— Все может случиться, но я лучше буду должна банку, чем кому-либо из Флетчеров. В крайнем случае мы можем попросить ссуду до следующего сезона или продать скот военным. Я хочу покончить с этим долгом.

— Ты уверена, что можешь доверять тому детективу, которого наняла, чтобы он отвез деньги Мэри Луизе?

— Да, ба, я доверяю. Когда он будет там, то проверит братьев Флетчера. Я хочу убедиться, что они действительно отступились от нас. Я не доверяю таким людям. Или таким, как Юбаль Старнс. Его тоже надо будет проверить. Я хочу поскорее покончить со всеми этими проблемами.

Джесс услышала на улице топот копыт и крики людей. Она поняла, что после десяти недель разлуки вернулся ее муж. Ее первым желанием было броситься к нему навстречу, что она и сделала. Но потом страх обуял ее, и Джесс остановилась. Она боялась того, как Мэтт отреагирует на произошедшее в его отсутствие событие. Мужчины считаются главой семьи, защитниками. Они должны принимать решения и хотят, чтобы их жены были зависимыми.

Джесс много лет знала Мэтью Корделя, но она не была уверена, как он относится к семейному равноправию и роли жены. А если она его расстроит своей самостоятельностью? Те сорок тысяч долларов, которые она отослала сестре, были их общими. Если Мэтт посчитает этот ее поступок слишком импульсивным? Может быть, он не хотел, чтобы Мэри Луизе выплатили все сразу.

Шли минуты, но Мэтт не заходил в дом. Джесс ходила взад-вперед по спальне, недоумевая, что могло его задержать. Почему он сразу же не бросился к ней? Она хотела рассказать ему все с глазу на глаз. Если в самое ближайшее время он не придет, ей придется самой идти к нему навстречу.

Джесс зашла в ванную и выглянула в окно. Она увидела, как ее муж разговаривает с Расти Джонсом. Она заранее попросила управляющего ничего не рассказывать Мэтту. Выполнил ли он ее просьбу? По выражению лица мужа Джесс поняла, что он сильно расстроен. Он снял шляпу и запустил руку в свои длинные до плеч волосы. Его одежда была мятой и грязной, а сам он выглядел совершенно измученным.

Когда Мэтт посмотрел в направлении дома, Джесс спряталась за занавеску. Ей неожиданно стало стыдно за такое свое поведение. Она ведь не собиралась шпионить за собственным мужем! Почему же она испытывала чувство вины?

Джесс повернулась к зеркалу. Ее недавно вымытые волосы были распущены по плечам, а темно-синее платье с пышной юбкой скрывало слегка выдающийся вперед живот. Но все-таки ее талия раздалась, и она уже больше не могла скрывать свою беременность. Это платье тоже надо будет скоро менять, так как ее грудь сильно набухала. Но сейчас переодеваться было уже поздно.

«Мэтт, чем ты там занимаешься? Торопись, мне не терпится признаться тебе во всем, чтобы после этого мы оба смогли порадоваться твоему возвращению. Какое прекрасное время — завтра день Благодарения. Я не хочу огорчать тебя. Что же тебе рассказывает Расти?»

* * *

Мэтту не терпелось рассказать жене о своем визите к ювелиру, а еще больше о странном разговоре с Расти:

— Все в порядке, Расти?

— Пусть тебе все расскажет Джесси. Она очень ждет тебя.

— Что-то не, так?

— Она все объяснит.

— Почему бы тебе не рассказать мне?

— Я обещал Джесси, что дам ей возможность рассказать тебе новости.

— К нам кто-нибудь приезжал, пока меня не было?

— Несколько человек.

— Кто? Что им было надо?

— Почему бы тебе не зайти в дом и не поговорить с Джесси?

Ничего не добившись от Расти, Мэтт обратился к Марте, но она упорно молчала. Даже Том не вышел поздороваться с ним. Энни тоже не было в кухне. Мэтт заподозрил, что она нарочно выскользнула через заднюю дверь. Что-то было не так.

Мэтт бегом поднялся по лестнице и зашел в спальню. Он закрыл дверь и увидел, как его жена выходит из спальни. Вопреки его надеждам, она не бросилась к нему. Вид у нее был встревоженный и усталый.

— Джесси, Наварро вернулся? Он здесь?

Удивленная его вопросами, Джесс замерла в недоумении.

— Нет.

— Ты уверена? — не унимался Мэтт.

— Конечно. К чему тебе думать о нем? Не надо во мне сомневаться. Клянусь, я ничего не слышала о нем и не видела его самого вот уже пять месяцев.

— Ты давала ему это? — спросил Мэтт, вытаскивая медальон из кармана пиджака.

Побледневшая Джесс взяла медальон дрожащими руками и открыла створки. Портрета внутри не было.

— Где ты это взял? Ты видел Наварро? А где мой портрет?

— Он продавался в ювелирной лавке в Додже. Я зашел туда, чтобы купить тебе подарок к Рождеству, пока оформлялись бумаги по продаже скота. Я увидел его и понял, что ты не носила кулон со времени пожара. Я думал, что ты его потеряла, и решил купить тебе новый. Продавец сказал, что у него большие проблемы с этим кулоном. Никто не хотел покупать его, потому что на нем были инициалы: Дж. М.Л.Джессика Мари Лейн. — Мэтт вздохнул. — Я прав?

Джесс с ужасом смотрела на него. Она тревожилась за Наварро и переживала за Мэтта.

— Да, он мой. Я дала его Наварро в качестве прощального подарка. Я ничего не понимаю. Зачем он вытащил портрет и продал медальон? Должно быть, он сильно нуждался в деньгах.

— Тот, кто продал этот медальон ювелиру, не был по описанию похож на Наварро. Он сказал, что выиграл его в карты в Нью-Мексико в конце июня. Это означает, что именно туда отправился Наварро после того, как уехал отсюда.

— Я не знаю, куда он направился и где он сейчас. Клянусь тебе. Может быть, этот медальон не был дорог Наварро или его у него украли. А может быть, тот человек забрал его после того, как…

— Убил Наварро? — закончил за нее Мэтт. — Такие люди живут все время под страхом смерти.

— Не смей так говорить! — воскликнула Джесси.

Ее слова обидели Мэтта:

— Прости, Джесси, я не хотел так сильно расстраивать тебя. Я знаю, ты все еще его любишь и надеешься, что он жив. Возможно, так оно и есть. Может, он скоро приедет сюда за тобой.

— Мэтт, об этом тоже не надо говорить. Это не так. Даже если Наварро вернется, это ничего не изменит между нами. Я твоя жена и всегда ею буду. Я люблю тебя.

— Но ты любила его первым, и любила его сильнее, — печально заметил он.

— Первым — да, но не сильнее. Ты должен верить мне, Мэтт. Я не хочу, чтобы Наварро погиб или его повесили, но я не брошу тебя из-за него. Должно быть, у него были основания расстаться с медальоном. Мне страшно за него, но я рада, что ты привез этот медальон. Возможно, сама судьба подсказывает мне, что у нас с Наварро все кончено. Может быть, он больше не любит меня или встретил новую любовь. Если бы я действительно была ему небезразлична, разве он не сообщил бы мне о себе? Думаю, пора рассказать тебе всю правду о Наварро Бриде, чтобы мы могли забыть всю эту историю.

— Бриде? Я думал, его фамилия Джонс.

— Нет, Мэтт, это не так. Наварро Брид бежал из тюрьмы в Аризоне. Его посадили за грабеж. Он убил охранника и бежал за несколько месяцев до того, как мы с ним встретились. — Джесс рассказала Мэтту историю Наварро, которая потрясла ее мужа. — Если Наварро снова поймают, его повесят. Именно поэтому он уехал отсюда. И именно поэтому он никогда больше сюда не вернется. Никогда.

Мэтт в задумчивости прошелся по комнате. Теперь все обрело смысл. Он знал, что Наварро любил Джесс и отказался от нее ради нее самой. Наварро не предавал и не бросал Джесси. Должно быть, потеря ее стала самой тяжелой жертвой в его искалеченной жизни.

— Прости меня. До сих пор я не знал и не понимал, как тяжело пришлось вам обоим.

— Мэтт, я не хочу, чтобы Наварро вернулся, но я хочу, чтобы он был жив и нашел свое счастье. Он для тебя больше не представляет угрозы. Я обещаю.

Мэтт подошел к жене и погладил ее по щеке.

— Я рад, Джесси, что ты рассказала мне правду. Теперь я могу вздохнуть спокойно. Я так переволновался, особенно после странного разговора с Расти. Я решил, что вернулся Наварро.

— Это я попросила Расти ничего тебе не рассказывать, так как хотела сделать это сама. Я рада, Мэтт, что ты наконец-то дома. Без тебя тут столько всего произошло. Я хотела дождаться тебя, чтобы мы вместе решили все проблемы, но я не могла этого сделать. Пожалуйста, не сердись на меня. Я сделала это для нас с тобой. Мне пришлось это сделать.

— Что сделать, Джесси?

Она рассказала, как нашла спрятанный пакет с документами Флетчера и как встретилась с Тоби Купером. Джесс объяснила, что хотела дождаться его, прежде чем предпринимать какие-либо действия, но письма Мэри Луизы и братьев Уилбора Флетчера заставили ее написать властям. Она коротко пересказала Мэтту содержания писем, полученных ею от губернатора и рейнджеров. После этого Джесс торопливо рассказала о выплаченных ею сорока тысячах долларов ее сестре и о нанятом детективе, который должен был отвезти эти деньги и разузнать все о Флетчерах и Юбале Старнсе, хозяине гостиницы.

— Скоро я получу расписку от Мэри Луизы, и ранчо станет нашим. Мэтт, бабушка была против того, чтобы я выслала Мэри Луизе эти деньги, но я хотела покончить со всем этим. Я должна была быть уверена, что ни Флетчеры, ни Старнс не будут нам больше угрожать, особенно в твое отсутствие.

— Господи, сколько же тут всего случилось. Мне надо было остаться дома, Джесси. С тобой могло случиться что угодно. Ты не должна была в одиночку всем этим заниматься.

— Ты сердишься за то, что я это сделала без тебя?

Мэтт обнял ее.

— Нет, любимая. Ты сильная и умная. Я знал, что ты сможешь позаботиться и о себе, и о ранчо. Поэтому я не слишком беспокоился, когда уезжал. Но я думал, что все беды позади. Джесси, я уважаю твою силу и мужество и не хочу, чтобы ты менялась. Я не чувствую, что мое мужское достоинство ущемлено только потому, что ты справилась со всем без меня. Наоборот, меня это успокаивает. Если со мной что-нибудь случится, ты не пропадешь.

— Большинство мужчин не так относятся к своим женам, Мэтт.

— Я не большинство, миссис Кордель.

— Я думала, что знаю тебя, Мэтт, но с каждым разом ты все больше меня удивляешь.

— Надеюсь, это приятное удивление.

— Да, очень приятное, — сказала Джессика и прижалась к его широкой груди.

— Понимаешь, Джесси, я всегда скрывал свои чувства к тебе. Джед доверял мне, но я боялся его реакции на то, что я посягну на тебя. Он не хотел, чтобы кто-нибудь забрал тебя у него. После смерти твоей матери он еще больше стал бояться потерять тебя из-за какого-нибудь мужчины. Джед не был против того, чтобы ты вышла замуж. Он любил тебя и нуждался в тебе. Рядом с тобой он чувствовал себя спокойнее и увереннее. Он выгнал Наварро потому, что почувствовал исходящую от него угрозу, а не из-за твоей сестры.

— Я знаю, но сейчас это не имеет значения. Кроме…

— Кроме чего, любимая?

— Папа мог бы сейчас жить, не выгони он тогда Наварро. Думаю, он пошел на мамину могилу один потому, что чувствовал свою вину. Но прошлое не изменишь. Давай больше не будем думать и говорить об этом. Не волнуйся о Наварро и о моих чувствах к нему. Я твоя навсегда, Мэтт.

Его тело сгорало от желания, но он был слишком грязным. Он не мог как следует обнять и поцеловать ее, пока не помоется.

— Я никогда больше не буду в этом сомневаться, Джесси. — Мэтт отошел от нее и сказал: — Пришло время привести себя в порядок. Эти борода и длинные волосы мне порядком надоели. Мне надо вымыться, а то я грязный, как свинья. После ванны и ужина я расскажу тебе о поездке.

* * *

В пятницу Джесс и Мэтт сели подсчитать расходы и доходы от продажи скота. Мэтт диктовал цифры, а Джесс записывала их в учетную книгу ранчо.

— Плата шести погонщикам по сорок долларов в месяц — сорок восемь тысяч. Джейку Бассу — по сто двадцать в месяц, плюс премия — четыреста долларов. Еда — пятьсот. Индейцам — триста. В этот раз обошлось без неприятностей. Лучше заплатить им за проход по их земле, чем потом недосчитаться нескольких тысяч бычков. На постой и питание в Додже — двести долларов. За пользование стойлами по двадцать пять центов в день с головы — восемь тысяч восемьсот двадцать три доллара. Запасы на обратный путь — триста. Премии работникам — четыреста двадцать семь долларов. Итого потрачено 20250 долларов.

— Замечательно, Мэтт. Это меньше, чем в прошлый раз.

— Спасибо, Джесси. Мы продали быков по тридцать долларов за голову, и наш доход составил 244440 долларов. Этого нам с лихвой хватит до следующего сезона.

— Похоже, в этом году нам здорово повезло, — заметила Джесси.

— Да. Я дал ребятам несколько дней отдыха. Они его заслужили.

— Мэтт, я так рада. У меня есть кое-какие идеи насчет ранчо. — Ее глаза загорелись, когда она на одном дыхании начала перечислять ему свои задумки. — Мы дадим ребятам обещанную прибавку. А еще я хочу пристроить к их сараю большую комнату с камином, в которой мы поставим бильярдный стол и удобные кресла. Такая гостиная очень им пригодится, особенно зимой. Еще я хочу купить несколько новых быков. Пора продолжить дело, начатое папой, и улучшить породу нашего скота. Потом надо закупить побольше сена. Трава, что растет на пастбищах этого ранчо, не так уж хороша. Еще нам надо установить здесь несколько ветряных насосов, купить кое-что из вещей. Наконец-то удача нам улыбнулась, и дела пошли на лад. А еще я хочу построить новые ворота — большую каменную арку с новой надписью: «Ранчо Л.К.». Это будет наше новое клеймо.

Мэтт прищелкнул языком.

— Ого, Джесси, — усмехнулся он. — Это наши первые деньги. Мы не можем купить и сделать все за один год. Кто знает, может быть следующий год окажется неудачным. Лучше отложить побольше на черный день.

Джесс посмотрела на Мэтта, который улыбался ей. Его карие глаза светились гордостью и счастьем. В этот день он выглядел отдохнувшим и спокойным.

— Именно поэтому я и вышла за самого опытного в мире управляющего. Он удержит меня от транжирства, — пошутила она.

— Мы все это сделаем, Джесси, но не сразу.

— Конечно, — согласилась она. Ей вспомнился день Благодарения, который они отмечали накануне. Родители Джесс всегда особенно торжественно праздновали этот день, и она сохранила семейную традицию.

— О чем ты теперь задумалась? Новые мечты?

— О вчерашнем празднике и о нашем будущем. Оно будет хорошим, Мэтт.

— Я знаю. Я люблю тебя, Джесси.

— Я тоже люблю тебя.

Чувствуя возбуждение от ее взгляда, полного любви, Мэтт сказал:

— Давай закончим дела, чтобы однажды все наши мечты сбылись.

Рождество было чудесным временем для Корделей и их работников, которые присоединились к своим хозяевам во время праздника. Джесс была беременна уже семь месяцев. Они с Мэттом сделали небольшие подарки своим друзьям. В ответ работники подарили им колыбельку, которую сделал Большой Джон. Работники собрали деньги на одеяльце и кружева, которыми украсили колыбель, а купила все это в городе Маргарет Энн Джеймс Ортега.

Мигель и Энни поженились в субботу, что добавило радости всем во время застолья. Мигель жил теперь со своей новобрачной в бывшем домике управляющего.

Были и другие поводы для радости. Детектив, нанятый Джесси, сообщил, что Флетчеры переехали в Англию. Теперь они не могли угрожать Корделям. А владелец гостиницы Юбаль Старнс умер осенью, так что от него тоже не приходилось ждать неприятностей. Мэри Луиза поселилась в Филадельфии и недавно прислала расписку о получении окончательного платежа за ранчо. Теперь Мэтту и Джесс ничего не угрожало.

Джесс подарила Мэтту шерстяную рубашку, которую связала сама, а он подарил ей шерстяную шаль, купленную им в Додже. Медальон он не стал считать подарком, так как это было просто возвращением их собственности.

Когда праздник закончился, Мэтт и его жена прошли в смежную с их спальней комнату, где стояла колыбель. Мэтт обнял Джесси, которая прижалась к нему, положив голову на его крепкое плечо. В это время ребенок в животе Джесс начал ворочаться. Желая дать мужу ощутить это движение, она прижала его руку к своему животу.

— Чувствуешь? — прошептала она.

— Ага. Он становится все сильнее и беспокойнее. Ему, наверное, не терпится вырваться на свободу. Надеюсь, это будет девочка, похожая на свою мать.

— А если это будет мальчик, похожий на своего отца?

Они с Мэттом одновременно вздрогнули при этих ее опрометчивых словах. Джесс поняла, что Мэтт думает сейчас о Наварро.

— Прости, Мэтт, но когда я говорила об отце, то имела в виду тебя.

Он улыбнулся, поняв, что она сказала правду.

— Так и должно быть, Джесси. Я люблю тебя и люблю ребенка. Пойдем спать. У нас был трудный день.

Мэтт тихонько захрапел на своей половине кровати, и Джесс поняла, что он заснул. Она думала о том, не сильно ли обидела его сегодня вечером своим неосторожным замечанием. Мэтт был ее мужем, много времени проводил вместе с ней, и Джесс привыкла думать, что этот ребенок был их общим. Мэтт был прекрасным, необыкновенным человеком. Она сотни раз говорила себе, что ей повезло с мужем. Единственное, чего Джесс желала, чтобы ее родители смогли разделить с ними радость. Приближался новый год, и она должна оставить прошлое позади.

Но этой ночью она вновь думала о Наварро Бриде. Где он, что с ним? Может быть, он бродит где-то один, замерзший и несчастный. Джесс все время вспоминала о художнике, который сделал портрет Наварро. Или это была очередная ложь Флетчера? Если бы не было этого портрета, может быть, Наварро вернулся бы к ней.

Что бы он сделал, если бы узнал о ребенке? Но что он мог сделать, если его преследовали? Скорее всего, это принесло бы ему еще больше страданий. Забыл ли он ее? Или встретил новую любовь, ту, которая могла уехать вместе с ним?

Если бы только он прислал ей письмо, сообщил, что с ним все в порядке! Шесть с половиной месяцев — это слишком долгий срок разлуки. Но, может быть, Наварро считал, что писать ей было бы нечестно и жестоко? Он говорил ей, чтобы она забыла его и начала новую жизнь с другим человеком. Было ли его молчание следствием этих его мучительных слов? Или что-то страшное случилось с Наварро в пути?

Джесс сотни раз порывалась написать властям Аризоны о Наварро. Ее письма властям Техаса помогли ей справиться с Флетчерами. Кто знает, может быть, если она сообщит правду о Наварро, это поможет восстановить его доброе имя.

Но она боялась этого шага. Если ей не поверят, поиски беглого арестанта могут возобновиться с новой силой. Если в тюрьме действительно так ужасно, как рассказал Наварро, тамошние власти захотят, чтобы он замолчал навсегда. Да и на их ранчо тоже могут приехать с расспросами. «Не стоит ли забыть об этом, чтобы защитить и Наварро, и ее семью?» — думала Джессика Кордель.

 

22

В этот холодный мартовский день у Джесс с самого утра болела спина. Каждые десять — пятнадцать минут у нее начинались схватки. Ей было страшно. Она сказала бабушке и Энни, что, похоже, начинаются роды. Они все быстро приготовили. Теперь Джесс оставалось только ждать и пытаться уменьшить страх.

Ей хотелось, чтобы Мэтт поскорее вернулся домой. Было уже четыре часа дня. Бабушка объяснила ей, как происходят роды, еще раньше. Джесс уже несколько дней чувствовала себя ужасно. Ей было трудно вставать и садиться, а спать было просто невозможно. Она вся измучилась.

Джесс очень долго ждала этого дня. После рождения ребенка они смогут начать жить как супруги. Она с нетерпением ждала, когда они в первый раз займутся любовью. Это по-настоящему сделает ее женой Мэтта. Именно этого она и хотела.

Прошло еще время, и приступы боли стали острее и чаще. Джесс ходила по комнате. Ей хотелось прилечь, но она знала, что тогда будет еще хуже. Кроме того, бабушка велела ей двигаться, чтобы уменьшить судороги. Ее пугали тс муки, которые ей приходилось переносить за право дать миру новую жизнь. Джесс надеялась и молилась, что смелость не покинет ее и что с ребенком все будет нормально. Она застонала, и слезы потекли из ее глаз.

Каждые несколько минут Энни и Марта заходили к ней. Тому было велено сидеть в своей комнате, чтобы он не раздражал никого своим любопытством и переживаниями. На плите горячая вода, а тазик, ножницы, полотенца и простыни уже лежали рядом с кроватью.

Джесс смотрела в окно и думала о том, что могло так задержать Мэтта. Ей хотелось, чтобы он поддержал ее, придал ей силы. Ей хотелось кричать, но она всякий раз, когда становилось нестерпимо больно, зажимала рот рукой. Джесс не хотелось, чтобы Том и люди во дворе слышали ее крики. Бабушка сказала ей, что это природа требует от Джесс доказательств того, что она готова выполнить долг женщины.

Джесс была босой и в одной ночной рубашке. Волосы она заплела в косу, чтобы они не мешали. Полотенцем она постоянно вытирала пот со лба. Когда бабушка вошла в комнату, Джесс пробормотала, не разжимая челюстей:

— Очень больно, ба. А схватки все сильнее и сильнее.

Бабушка погладила ее по руке и успокоила:

— Скоро все закончится, детка.

Джесс застонала и согнулась, думая, что это облегчит боль. Но ничего не помогало. Бабушка откинула одеяло и велела ей лечь в постель. После этого она дала внучке лоскут ткани, весь завязанный узлами.

— Зажми его между зубов, когда будет больно.

Джесс безропотно взяла лоскут.

Бабушка с часами в руках засекла время между схватками. Они начинались через каждые пять минут.

— Надо тебя готовить. Уже скоро. — Она помогла Джесс задрать рубашку и прикрыла ее ноги простыней. — Я велю Энни быть готовой, когда я ее позову.

— Ба, мне страшно, — призналась измученная Джесси.

— Я знаю. Постарайся думать о чем-нибудь приятном.

— Не получается, — застонала Джесс и уцепилась зубами за лоскут.

В это время в комнату торопливо вошел Мэтт. Он сел возле кровати и взял руку жены. Хотя Джесс крепко схватила его, он почувствовал, что ее руки дрожат. Мэтт с тревогой смотрел на ее бледное лицо с болезненным румянцем.

— Нам пришлось вытаскивать из грязи нескольких бычков. Как у тебя дела?

Джесс хотела ответить, но вместо этого она опять засунула в рот лоскут, закрыла глаза и застонала. Сильная тянущая боль пронизала все ее тело.

— Джесси! — испуганно воскликнул Мэтт.

— С ней все хорошо, Мэтт. Ты же сам видел, как рожают животные, и помогал им в этом. У нас, женщин, все то же самое, только шуму побольше. Посиди с ней, пока я не вернусь.

Мэтт ладонью вытер пот с ее лба.

— Я люблю тебя, Джесси. Не волнуйся.

Когда Марта вернулась, он спросил:

— За доктором уже послали?

— В этом нет необходимости. Ребенок родится раньше, чем он доберется сюда из города. Я знаю, что надо делать, сынок. Осталось совсем немного. Хочешь чего-нибудь поесть и выпить кофе?

— Я не хочу оставлять ее, ба.

— Иди, Мэтт. Со мной все будет в порядке, — подбодрила его Джесси.

Мэтт неохотно подчинился. Но, услышав крик Джесси, он побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

— Что такое?

— Прости, — пробормотала она. Ее дыхание было частым. — Просто схватка застала меня врасплох. Скоро, Мэтт, ты увидишь своего первого ребенка.

Но шли часы, Джесс мучалась все больше, а ребенок не появлялся. Джесс страдала с самого утра, а теперь было уже восемь вечера. Марта начала беспокоиться. Мэтт был в ужасе.

Старая женщина вытирала лоб внучки влажным полотенцем. Джесс была вся в поту. Ее ночная рубашка взмокла.

— Мэтт, думаю, пора посылать за доктором, — прошептала Марта.

Джесс повернулась и спросила:

— Почему, ба?

— Это тянется дольше, чем я ожидала. Нам может понадобиться помощь, — призналась она.

— С моим ребенком что-то не так? — Глаза Джесс потемнели.

— Не думаю, но он что-то упрямится. — Бабушка попыталась пошутить, чтобы снять напряжение.

— Ба, скажи мне, что случилось?

— Думаю, он не так повернулся, и теперь ему надо помочь выйти наружу.

Неожиданно у Джесс начали отходить воды. Одеяло все пропиталось жидкостью, хлынувшей из нее.

— Что это такое? — спросила Джесси.

— Все в порядке. Это значит, что роды начинаются.

Схватки стали чаще и тянулись все дольше. Мэтт поднял Джесс на руки, а Энни и бабушка поменяли под ней одеяло. Бабушка откинула простыню, прикрывавшую ноги Джесс, и проверила, не показалась ли головка ребенка.

Джесс было так больно, что она даже не подумала о том, что ее муж впервые видит ее обнаженной.

Прошло еще несколько часов, но роженице лучше не стало. Роды превратились в бесконечную агонию. Джесс металась из стороны в сторону. Ее коса расплелась, и влажные волосы рассыпались по подушке. Она больше не пыталась сдерживать крики, и от этого ее рот и горло совсем пересохли.

В полдень следующего дня из города вернулся работник, которого посылали за доктором. Мэтт поспешил навстречу.

— Где доктор?

— Его нет, Мэтт. Он уехал в Эль-Пасо за покупками.

Пока Мэтт был внизу, а Энни вышла куда-то, Джесс спросила бабушку:

— Неужели ребенок умрет за мои грехи? И я тоже умру?

— Нет, детка. С вами обоими все будет в порядке.

Вернулся Мэтт. Посмотрев на измученную и бледную жену, он испугался, что скоро потеряет ее. Он подошел к кровати и сказал Марте:

— Мы не можем сидеть сложа руки. Если ребенок не может выйти, это опасно для них обоих. Я перевернул и вытащил на свет много телят и жеребцов.

— Мэтт, у женщин это не так просто.

— Я должен попробовать, ба. — Мэтт раздвинул Джесс ноги. После этого он немного помял ей живот, чтобы нащупать, как лежит ребенок. Затем он засунул руку в промежность. Мэтт нащупал маленькую ножку. Осторожно, чтобы не сделать Джесс еще больнее, он пальцами нашел вторую ножку и подтолкнул их вперед. Ребенок задвигался. Мэтт молил о том, чтобы не навредить жене и ребенку. — Держись, Джесси. Он скоро выйдет.

Боль становилась все сильнее, хотя казалось, что сильнее не бывает. Джесс принялась глубоко дышать и тужиться, чтобы помочь ребенку. Она чувствовала, как Мэтт пальцами осторожно вытаскивает младенца за крохотные плечики, которые ей в этот момент казались невероятно большими. Джесс натужилась еще несколько раз, перемежая потуги молитвами, и… ребенок появился на свет. Когда боль на какое-то время оставила ее, Джесс потеряла сознание.

Мэтт поспешил прочистить носик и глазки младенца. Он несколько раз шлепнул его по попке, ребенок сделал первый вздох и начал плакать. Мэтт рассмеялся от радости и облегчения.

— Мальчик, Джесси. У нас прекрасный сын.

Она попыталась приподняться, чтобы посмотреть на него.

— С ним все в порядке?

— Он красивый и здоровый, — сообщил Мэтт. — Лежи спокойно. Еще не все.

— Я закончу, — сказала Марта. Она разорвала пополам простыню и велела Мэтту завернуть младенца. Мэтт сделал это, но руки его дрожали, держа крохотное тельце. Пока Мэтт и Энни занимались ребенком, Марта вымыла Джесс и убрала грязное белье.

Не обращая внимания на боль и усталость, Джесс сказала:

— Дайте мне на него посмотреть.

Мэтт поднес к ней поближе маленький сверток.

Джесс в изумлении смотрела на новое существо. У него были темные волосы. Глаза тоже оказались темного цвета. Джесс развернула пеленку, чтобы проверить, все ли в порядке. Она не заметила ничего, что могло вызвать у нее беспокойство. Ребенок был маленький, бледный и кричал тоненьким голоском. Джесс улыбнулась.

— Он замечательный, Мэтт. Давай назовем его Лейн. Лейн Кордель.

Широкая улыбка осветила лицо Мэтта.

— Это хорошее имя. В нем чувствуется сила.

— Мэтт, ты спас жизнь нам обоим, — заметила Джесси. — Наш сын. Наш первый ребенок, — добавила она, улыбаясь.

Мэтт засветился от радости.

— Отдохни немного, Джесси.

Бабушка забрала у нее ребенка.

— Мы займемся им, а ты поспи.

— Но ты тоже очень устала, — сказала Джесси.

— Мы будем присматривать за Лейном по очереди. А тебе требуется отдых перед тем, как он проголодается и потребует у тебя молока.

Мэтт поцеловал жену в лоб и губы.

— Я люблю тебя, Джесси.

— Я тоже люблю тебя, — ответила она и заснула.

Джесс искупала Лейна, перепеленала его, накормила и уложила спать. Она смотрела на спящего младенца, которому было уже два с половиной месяца. Это был здоровый, хороший мальчик. Его волосы все еще были темными, и она верила, что его глаза будут того же орехового цвета, что и у его отца.

Джесс и Мэтт так любили его, что не обращали внимания, на кого он похож. Возможно, кто-то и заметил его сходство с Наварро, но ни Джесси, ни Мэтт никогда не слышали никаких слухов или разговоров. Помогало еще и то, что у Мэтта тоже были темные волосы и глаза. Ребенок родился маленьким, и ни у кого не возникло сомнений, что он появился на свет раньше срока.

Лейн Кордель родился в тот же день, когда Джесс повстречала Наварро год назад. Когда она поняла это, то решила, что Таким способом Господь захотел заменить Наварро в ее жизни и сердце. Роды были трудными, но теперь с ней и с ребенком все было в порядке. Она благодарила Мэтта за его решительность, которая спасла им жизни.

Сегодня было первое июня 1877 года. В этот день год назад она забеременела от Наварро Брида. Это был идеальный день для того, чтобы начать новую жизнь в качестве настоящей жены Мэтта. Джесс думала о муже все утро и весь день. После рождения Лейна муж нежно и трогательно заботился о ней. Он купал ее, мыл ей голову, помогал ухаживать за ребенком. Природа вылечила ее тело, а время — душу.

Настал момент, когда пора было отдаться Мэтью Корделю. Она всегда будет помнить Наварро Брида, но их отношения закончились. Джесс ничего не слышала о нем почти год. Если он однажды вернется, она все равно останется женой Мэтта. Теперь Мэтт ее возлюбленный.

Или станет им сегодня ночью, думала она. Джесс искупалась и надела красивое платье. Она расчесала волосы, обрызгала их душистым одеколоном и распустила по спине. На ужин она приготовила заранее продуманные блюда, не забыв достать бутылку вина из погреба Флетчера. Для романтического вечера все было готово.

Когда Мэтт вошел в дом, его глаза широко раскрылись. В столовой горели свечи и был накрыт стол. На двоих.

— Что происходит? — спросил он у Джесси, которая еще возилась на кухне.

— Я подумала, что тебе будет приятно провести этот вечер со мной вдвоем. Том уехал с ребятами, бабушка легла сегодня пораньше. Я отпустила Энни, чтобы она могла побыть с Мигелем. Если ты не против, то сегодня ужинать будем только я и ты.

— Совсем не против, — ответил Мэтт внезапно охрипшим голосом. Он заметал, какой Джесс была красивой сегодня вечером, и почувствовал ее странное возбужденное настроение.

— Я услышала, как ты вернулся, поэтому приготовила тебе ванну. Умывайтесь, сэр. Ужин почти готов.

— Есть что-то, о чем я должен догадаться? — спросил Мэтт с надеждой в голосе.

— Однажды ты сказал, что я сама пойму, когда настанет нужный момент, — сказала Джесси. — Он настал сегодня вечером, Мэтью Кордель. Надеюсь, ты готов начать со мной новые отношения.

— Ты хочешь сказать, что…

— Ага. По-моему, вовремя, — поддразнила Джесс мужа.

Мэтт почувствовал, как по телу пробежал жар. Сердце его забилось.

— Ты уверена, Джесси?

— Больше чем уверена, Мэтт, — доверчиво ответила она.

Джесс улыбнулась, заметив, каким смущенным был ее муж, когда выходил из комнаты. Весь день она представляла себе этот вечер. Джесс думала о том, что испытает вместе с Мэттом. Ей не терпелось заняться любовью с этим красивым и привлекательным мужчиной. Для этого случая она приберегла красивую ночную рубашку и теперь сгорала от желания показаться в ней Мэтту. Ей одновременно хотелось поскорее закончить ужин и продлить эту возбуждающую их обоих прелюдию.

Мэтт вернулся, и Джесс провела его в столовую. Они сели напротив друг друга. Когда Джесс передавала ему тарелку, то обратила внимание на то, как дрожали его руки. Она налила два бокала вина.

— За нас, Мэтт, и за наше счастливое будущее. — Сказав тост, Джесс отпила совсем чуть-чуть, так как еще кормила Лейна грудью.

— Восхитительно, — пробормотал он, думая совсем о другом угощении, которое должно было последовать за ужином. Мэтт старался есть не слишком быстро, но это было довольно трудно. Он ждал этой ночи почти год. Нет, он хотел Джессику Лейн гораздо дольше.

Джесс заметила, как возбужден Мэтт. Ужин был превосходным, но наслаждение ждало их впереди. Она поняла, что ее муж очень нервничал, и это тронуло ее сердце.

— Мистер Кордель, почему бы вам не выпить ваш кофе попозже… намного позже?

Мэтт согласился.

— Я помогу тебе с посудой.

— Я положу ее в воду и помою завтра. А ты не хочешь пойти лечь в постель? Я уверена, что ты очень устал.

Мэтт с нетерпением выполнил ее пожелание.

В спальне горели только свечи, и их неяркое пламя создавало удивительно романтическую атмосферу. Джесс закрыла за собой дверь. Ей не хотелось, чтобы в ближайшие несколько часов их кто-нибудь побеспокоил. Она повернулась и посмотрела на мужчину, который ждал ее, полусидя в кровати, подложив подушку под спину. Нижняя часть его тела была прикрыта одеялом, и она видела только обнаженный торс.

Джесс хотела пройти в ванную, чтобы переодеться в новую рубашку, но потом передумала. Вместо этого она присела на кушетку и сняла туфли. Потом расстегнула платье, спустила его с плеч и стянула платье с бедер. Джесс знала, что Мэтт смотрит на нее. Джесс поняла, что ее раздевание возбуждает ее саму не меньше, чем мужа. Она развязала тесемки лифчика и сняла его. Ее грудь была полной и упругой. Затем вслед за лифчиком последовали панталоны до колен. За время беременности она немного располнела, но теперь фигура почти пришла в норму.

— Ты прекрасна, Джесси, — тихо прошептал Мэтт.

Мэтт Кордель, как зачарованный, смотрел на приближающуюся к кровати Джесси. Ее каштановые волосы струились по ее плечам. Ее тело больше не напоминало мальчишеское. Перед ним была красивая, соблазнительная, возбуждающая женщина. Джесс казалась такой хрупкой и податливой, но Мэтт знал о ее силе. Он умирал от желания прикоснуться губами и руками к этой шелковистой коже.

Джесс присела рядом с ним на кровать. Ее пальцы коснулись его покрытой волосами груди. Она почувствовала, как сильно бьется его сердце. Ее рука заскользила по его подбородку, стараясь не задеть порез, явившийся результатом слишком торопливого бритья. Затем Джесс провела по его красивому носу и спустилась на чувственные губы.

— Я провела рядом с тобой так много лет, но не замечала, какой ты красивый. — Когда Мэтт улыбнулся, она добавила: — Это самая красивая улыбка в мире. От нее твои глаза начинают светиться изнутри.

— Только когда я смотрю на тебя, Джесси.

— Я бы хотела раньше знать о твоих чувствах ко мне. Мы впустую потратили столько лет. Но теперь мы не будем зря расходовать время, — сказала Джесс и приникла губами к его рту.

Мэтт схватил ее и перекатил через себя. Его язык глубоко проникал в нее, его пальцы скользили по ее шелковистой плоти. Их обнаженные тела соприкоснулись, и Джесс затрепетала от блаженства.

Губы Мэтта спустились вниз по ее шее к груди. Он обхватил губами сосок. Джесс задрожала от наслаждения. Его руки заскользили по ее бедрам к центру ее возбуждения. Нежно и умело Мэтт ласкал повлажневшую плоть.

Джесс закрыла глаза, оказавшись полностью во власти мужа. Его губы и руки знали свое дело. Если она когда-то и сомневалась, любит ли она Мэтью Корделя, то теперь от этих сомнений не осталось и следа. Тело Джесс отвечало на каждую его ласку, на каждое прикосновение. Ей тоже хотелось доставить ему удовольствие своими ласками, но одеяло мешало ей достигнуть его тела. Она отбросила его в сторону и обратила все свое внимание на Мэтта.

Ее руки гладили его спину и ягодицы, а потом нащупали отвердевший член. Он едва не задохнулся, почувствовав ее прикосновение.

Джесс улыбнулась такой его реакции на ее ласки. Ее пальцы скользили по всей длине напряженной плоти, вверх и вниз. Ее разум пылал, как пылало ее тело от необузданного желания. Джесс хотела, чтобы этот огонь поглотил ее всю.

— Я хочу тебя, Мэтт.

Мэтт лег на нее, когда она нетерпеливо раздвинула бедра, и вошел внутрь.

Джесс застонала от блаженства, когда их тела соединились и начали двигаться в одном и том же ритме. Их руки и губы не переставали дарить ласки. Их любовь была очень поспешной, но они слишком долго ждали этого часа.

— Я люблю тебя, Джесси. Это еще прекраснее, чем было в моих мечтах.

— О да, Мэтт, это прекрасно. Ты сводишь меня с ума.

Мэтт больше не мог сдерживать себя и довел их обоих до оргазма, обрушившегося на них одновременно каскадом сладких спазмов. Обессиленные, но удовлетворенные, они замерли в объятиях друг друга.

Джесс дотронулась до повлажневшей груди своего мужа.

— Мэтью Кордель, ты преподнес мне еще один сюрприз. Почему ты так долго изнурял меня голодом?

Мэтт рассмеялся.

— А ты знаешь, что еда кажется намного вкуснее, если долго ничего не есть?

— Ах, да. Твой коварный план, чтобы покорить меня, — поддразнила его Джесс.

— Похоже, он сработал.

— Именно так, и это прекрасно.

Мэтт лег на бок, опершись на локоть. Он смотрел на сияющее лицо Джесси.

— Этого стоило так долго ждать.

— Ты прав. Нам действительно нужно было время, чтобы сблизиться. Теперь я твоя.

Джесс услышала, как заплакал ребенок.

— Твой сын захотел поужинать. Я скоро вернусь, любовь моя. Смотри, чтобы постель не остыла. — Джесс встала и надела рубашку. — Хотя, если подумать, тебе не придется ее слишком долго согревать. Похоже, я еще не получила свой десерт.

Джесс покормила Лейна и положила его в кроватку. Качая мальчика, она улыбнулась, подумала о том, что, оказывается, можно любить двоих. В ее сердце все еще жил отец Лейна, но теперь ее судьбой стал Мэтт.

Она больше не будет думать о том, как сложилась бы ее жизнь с Наварро, не будет представлять себе его возможное возвращение. Она будет жить настоящим и будущим. Ей повезло, что в ее жизни появился второй шанс.

Глядя на сына, Джесс думала о том, как прекрасно, что он родился. Она больше никогда не будет укорять себя за свою ошибку. Лейн будет любим обоими родителями. Он получит гораздо больше любви, чем получил в свое время Наварро или если бы она убежала с бродягой в тот день, год назад.

Несмотря на любовь и страсть, они с Наварро были слишком разными, чтобы жить вместе и обрести счастье.

Несомненно, Наварро тоже это понял. Поэтому он не писал ей и не возвращался. Им обоим нужно было забыть прошлое. Всем своим сердцем Джесс желала Наварро счастья, но любила она Мэтта и их счастливую жизнь. Она всегда будет благодарна Наварро за то, что он сделал для нее и ее семьи, и оставит в своем сердце уголок для него.

Мэтт ждал ее возвращения, чтобы испытать еще большее удовольствие. На ранчо царили мир и покой. На следующий год Энни и Мигель Ортега ожидали своего первенца. Все были счастливы.

Джесс еще раз взглянула на сына, улыбнулась ему и поспешила к Мэтту. Ее жизнь была прекрасна. Никто и ничто не могло испортить ее…

 

23

Мэтт зашел на веранду, где бабушка и Джесс шили и болтали. Том в своей комнате делал уроки. Был холодный ноябрьский день, и яркий огонь камина наполнял комнату уютным теплом. Лейн сидел на коврике у ног своей мамы и играл деревянными игрушками, которые сделал ему Большой Джон Вильямс. Энни находилась в своем маленьком домике и нянчилась с новорожденным. Обе женщины повернулись к Мэтту.

Он подошел к Лейну и взял его на руки. Мальчику был уже год и восемь месяцев.

— Как тут мой сынок? С каждым днем растет и становится все смышленее.

Лейн смеялся и лепетал что-то на своем языке, пока Мэтт играл с ним.

Наигравшись с сыном, Мэтт посадил его обратно на коврик, поцеловал Джесс в щеку и достал из кармана конверт.

— Письмо от Мэри Луизы, — сказал он, протягивая его жене.

Джесс нерешительно взяла письмо. Она посмотрела на Марту, потом на Мэтта и пробормотала:

— Интересно, что ей нужно. Два с половиной года мы жили спокойно. Надеюсь, она не будет пытаться все испортить.

Джесс вскрыла конверт и прочитала письмо вслух. Закончив чтение, она застыла на месте, словно не веря своим глазам и ушам. Все молчали. Джесс поняла, что Мэтт и бабушка тоже были поражены услышанным.

— Не могу в это поверить.

— Похоже, она на этот раз написала искренне, — заметила бабушка.

— Мне приходится признать это, но я тоже так думаю, — добавил Мэтт. — Не думал, что доживу до того дня, когда она изменится.

— Это, должно быть, очередная ловушка, — сказала Джесси, но в глубине души что-то подсказывало ей, что это не так.

— Может быть, она хочет что-то получить от своего предложения? — предположил Мэтт.

— Мэтт, присмотри за Лейном, а то он неравнодушен к огню. Не спускай с него глаз, а я еще раз повнимательнее перечитаю письмо. — Джесс пошла на кухню, села за стол и вновь принялась читать письмо своей сестры.

«Дорогие Джессика, бабушка и Том!

Должно быть, вы удивитесь, услышав обо мне после нескольких лет молчания. Я прошу вашего прощения за все то зло, что сделала вам. Теперь я поняла, каким ужасным человеком я была. Мне очень жаль. Я была эгоистичной, взбалмошной, избалованной и жестокой. Если в ваших сердцах вы не сможете найти ко мне жалости, я вас пойму. Вероятно, вы удивитесь, что могло так изменить меня. Любовь, Джессика. И ты знаешь, что это такое. Но не только любовь.

Когда я вернулась из школы и когда уходила из дома несколько лет назад, разум мой был в смятении. Я винила отца в том, что он ненавидел меня, и хотела убежать. Я не понимала ни вас, ни себя саму. Жить одной страшно, но тогда я была готова на все. Когда я приехала в Бостон, братья Флетчеры отняли у меня все деньги, что ты дала мне. Я была вынуждена жить у них и помогать им. По завещанию Уилбор оставил им все. Как ты и предупреждала, он лгал мне и использовал меня. Он написал свое завещание в день нашей свадьбы. Я не хотела признаваться себе в своей собственной глупости. Мое последнее письмо, в котором я угрожала тебе, было написано под диктовку Флетчеров. Когда ты раскрыла их обман, я сказала им, что тебя нельзя выгнать с земли ни силой, ни запугиваниями. Флетчеры во всем принялись обвинять меня, и жизнь моя превратилась в ад.

Получив твою последнюю выплату, я использовала эти деньги, чтобы сбежать. Я перебралась в Филадельфию и прекрасно прожила здесь почти год. Но жизнь еще мало меня научила, поэтому я вышла еще раз замуж за одного богатого человека, который тоже использовал меня в своих целях. Внешность и образованность мало значат, если к ним не добавить доброе сердце. Я жила на широкую ногу, чтобы привлекать к себе внимание, и деньги исчезали с удивительной быстротой. Но тут со мной случилась ужасная вещь. Меня ограбили, избили и изнасиловали. Я едва не умерла. Я хотела, чтобы рядом со мной оказалась моя семья, но я предала ее. Я боялась написать вам. Боялась, вы подумаете, что это очередная уловка, чтобы выпросить у вас денег. Мне было стыдно и страшно. Но мою жизнь спас прекрасный и добрый (и еще очень красивый, Джессика) доктор, который нянчился со мной, как с ребенком. Благодаря ему я поняла, что любовь и семья — самое важное в жизни. Он очень похож на Мэтта, такой же добрый и хороший человек. Его зовут Джон Блай, ему тридцать три года.

После моего выздоровления Джон оставил меня. Он слышал про то, какая я жадная и нехорошая женщина, и решил, что я в очередной раз хочу сыграть злую шутку. Но я влюбилась в него и наконец сумела убедить его, что я изменилась. Недавно мы поженились. У него есть приемный кабинет в его доме, и я часто помогаю ему с пациентами. Мы любим друг друга, и мы счастливы. Я с каждым днем меняюсь все больше. Теперь я стала так похожа на тебя, Джессика, что многие меня не узнают.

Но я пишу вам еще и по другой причине. Я рассказала Джону о Томе и его болезни. Джон уверен, что Тому можно помочь. Он обещал вылечить его сам или найти доктора, который исправит его ноги. Если ты пришлешь Тома к нам, мы бы ему помогли. Во время лечения он мог бы жить у нас, сколько ему захочется. Прошу тебя, разреши ему приехать. Его жизнь станет намного лучше».

Джесс отложила письмо в сторону и потерла уставшие за день глаза. Она слышала, как Мэтт и Лейн играют в гостиной, и улыбнулась. Джесс хотелось пойти к ним, но предстояло принять важное решение.

Она налила себе чашку кофе и снова села, чтобы подумать. Она очень хотела верить в то, что ее сестра изменилась и теперь ей можно доверять. Джесс молилась, чтобы искалеченные ноги Тома и его плохое зрение можно было вылечить. Она боялась отпускать его одного далеко, но он заслуживал того, чтобы попробовать помочь себе. Джесс знала, что он пойдет на любой риск, если только у него появится надежда на излечение. Тому уже исполнилось шестнадцать лет. Он не хотел становиться владельцем ранчо, так как никогда бы не смог справиться с хозяйством. Хотя вполне вероятно, что операция ему не поможет, а ей не хотелось внушать ему тщетные надежды. Но решать этот вопрос должен был сам Том, а не она.

Джесс взяла письмо и пошла поговорить с братом. Бабушка и Мэтт не стали ее отговаривать. Она постучала в его дверь и вошла. Он стал довольно высоким за последнее время. Том сидел на стуле и ерошил свои рыжие волосы, как бы помогая себе справиться с заданием. Его детские веснушки почти исчезли, за последние годы Том стал серьезнее и спокойнее, почти все время проводил за чтением и учебниками.

— Что такое, Джесси? — Его голос с каждым днем становился все более взрослым.

Джесс села на его кровать. Она молчала, поэтому Том повернулся к сестре, чтобы лучше разглядеть ее своими подслеповатыми глазами.

— Что-то случилось? — поинтересовался он.

— Том, я должна рассказать тебе кое-какие новости.

Увидев, что Джесс вновь заколебалась, Том улыбнулся и спросил:

— Еще один ребенок?

Джесс рассмеялась.

— Да, но не говори об этом Мэтту раньше меня.

— Он будет в восторге. А почему мне нельзя сказать ему?

— Потому, что это мое дело. Но ты, должно быть, очень умный, раз сумел разгадать мой секрет. Я не хотела говорить ничего Мэтту, пока не буду абсолютно уверена. Том, я хотела поговорить с тобой о другом. Мы получили письмо от Мэри Луизы.

Том вздрогнул.

— Что она от нас хочет?

— Моя первая реакция была такой же, но на этот раз мы ошиблись. Я хочу прочитать тебе это письмо, а потом обсудить ее предложение. — Джесс зачитала письмо потрясенному Тому. Положив письмо на колени, она спросила: — Ты хочешь все обдумать или мы обсудим это сейчас?

Том посмотрел на свои ноги, потом снял очки и потер усталые глаза.

— Ты думаешь, это возможно?

— Не знаю, Том. Но я сомневаюсь, что доктор будет говорить о том, что может помочь, если на самом деле он в этом не уверен. Конечно, сначала тебя надо будет обследовать. Надеюсь, он тебя вылечит, но я не хотела бы, чтобы ты слишком уповал на это.

Том всерьез задумался.

— Хуже он мне не сделает, а лучше может. Это риск, Джесси, но я хочу рискнуть. Когда, она сказала, мне можно приехать?

Джесс не удивил его выбор.

— Второго декабря из Далласа отправляется поезд. Мэри Луиза будет встречать тебя в Филадельфии, если ты поедешь. У нас будет время собрать тебя в дорогу. Я пошлю с тобой Расти.

— Я не ребенок, Джесси. Я могу ехать на поезде один.

— Это такая даль, Том! И потом, ты не такой уж и взрослый, братишка.

— Я буду хорошо себя вести и возьму с собой учебники. А вы с бабушкой справитесь без меня с Лейном? Мэри Луиза написала, что лечение может продлиться больше года.

— Мы будем ужасно по тебе скучать. Это будет тяжелая и, вероятно, болезненная операция. Ты должен быть храбрым и терпеливым. Я хотела бы поехать с тобой, чтобы немного подбодрить тебя вначале, но ты понимаешь, почему я не могу этого сделать. Здесь Лейн и… — Джесс похлопала себя по животу.

— Не волнуйся, сестра. Я сам о себе позабочусь. Я справлюсь с болью. Джесси, а если доктор Блай не вылечит меня, можно, я останусь там и пойду в колледж?

Джесс удивленно посмотрела на него.

— Ты хочешь пойти в восточный колледж?

— Больше всего на свете, — признался Том. — Я давно мечтал об этом, и теперь у меня есть шанс воплотить мою мечту. Джесси, пожалуйста, скажи да. Я совсем не глупый.

— Конечно, ты не глупый, но это займет очень много времени, несколько лет.

— Всего несколько. Джесси, я не хочу быть фермером. Меня интересует бизнес и всякое такое прочес. Я хочу быть студентом, научиться веселиться, посмотреть страну. Ну, пожалуйста.

— Слишком много сюрпризов для одного дня, — пробормотала Джесси. Увидев умоляющий взгляд Тома, она поняла, что он говорил абсолютно искренне. — Я уверена, что Джон поможет тебе. И если ты действительно так хочешь в колледж, я дам тебе денег.

— Йоохаа! Действительно, Джесси! Обещаю, ты будешь гордиться мной.

— Я уже горжусь тобой, Том, — сказала Джесси, обнимая брата.

— В любом случае образование поможет мне. Даже если меня не вылечат, кто будет смеяться над закончившим колледж? Это даст мне шанс стать человеком, которого будут уважать, а не высмеивать. Джесси, я могу жить при колледже и не буду в тягость Мэри Луизе и ее мужу.

— Мне кажется, что ты уже так много выучил дома, что сможешь справиться с любым заданием в колледже.

— Значит, все в порядке?

— Почему бы не попробовать? Спорю, Джон попытается заинтересовать тебя медициной или юриспруденцией. Только не позволяй этому восточному колледжу испортить тебя так же, как он испортил Мэри Луизу.

— Не беспокойся. Клянусь, если я изменюсь, то только в лучшую сторону.

— Если ты в этом так уверен, то начинай собираться.

— Уверен. У тебя и у Мэри Луизы теперь прекрасная жизнь. Мне тоже пора устраивать мою.

— Завтра я напишу Мэри Луизе, чтобы она подготовилась к приезду Тома. Единственное, чего я боюсь, что он будет очень расстроен, если Джон ему не поможет.

— Нам стоит надеяться на лучшее, — ответил Мэтт.

— Как ты думаешь, я правильно поступаю? Это все очень серьезно. Том никогда не жил вне дома. Не слишком ли он молод, чтобы одному справиться со столькими вещами?

— Я так не думаю, Джесси. Он взрослее своих лет, и он очень умный. Потом, там с ним будут Мэри Луиза и Джон. Он должен получить свой шанс. Наши дела идут хорошо, так что мы вполне можем позволить себе оплатить его учебу и лечение, — добавил Мэтт, имея в виду недавнюю продажу скота. Он отсутствовал дома с августа по ноябрь, сопровождая очередную партию, и приехал домой всего две недели назад.

— Я рада, что в этом году ты раньше отправился на рынок и вовремя оказался дома, чтобы дать мне совет в таком трудном деле. Я пропускаю уже третий сезон.

— У тебя полно хлопот с Лейном, любимая. И потом, неужели ты соскучилась по вкусу дорожной пыли? — пошутил Мэтт.

— Иногда я действительно скучаю. Я привыкла работать на ранчо, а теперь привыкаю быть женой и матерью, сидеть дома. Я скучаю по веселью, ребятам, по прошлой жизни.

— А по мне?

Джесс улыбнулась.

— По тебе я скучаю больше всего.

— Две недели не насытили меня, ведь я пропустил целых три месяца.

— Меня тоже, — ответила Джесси, залезая в постель. — Давай наверстаем упущенное.

Мэтт улыбнулся.

— Пойду проверю камин в гостиной и посмотрю, как там Лейн.

Джесс закуталась в одеяло. Она была рада, что Большой Джон сделал Лейну кроватку с загородкой, и любопытный мальчик не мог сам из нее вылезти и направиться, например, к камину, который всегда тянул его к себе, как магнит.

Мэтт вернулся и лег рядом с женой.

— Не замерзла? — прошептал он.

— Пока нет.

Губы Мэтта нашли ее рот. Они долго целовались, пока его руки не начали свое возбуждающее путешествие по ее телу. Его пальцы и губы возбуждали и дразнили податливое тело Джесси, пока она не начала постанывать от наслаждения.

Джесс гладила мускулистую спину Мэтта, покрывая поцелуями его лицо и шею. Иногда их занятия любовью протекали неспешно и нежно. А иногда страсть заставляла из предаваться неистовым ласкам. Временами их занятия любовью сочетали и то, и другое. Но каждый раз они приносили им наслаждение и удовлетворение. Джесс влюблялась в своего мужа все больше и больше со дня их свадьбы. Мэтт и Джесс были отличной парой. Они были друзьями и партнерами. У них был сын Лейн. Скоро она расскажет Мэтту ее последнюю новость, и он придет в восторг от того, что на этот раз она носит его ребенка.

Нежные ласки Мэтта вывели ее из задумчивости. Джесс немного выгнулась, чтобы допустить его в себя. Ей нравилось заниматься любовью в такой позе. Мэтт был нежным и умелым любовником. Он знал, что надо делать, чтобы довести ее желание до безумной силы.

А Мэтт, казалось, никогда не сможет насытиться Джесси. Он старался как можно чаще быть рядом с ней, просто ради того, чтобы увидеть ее улыбку. Ему нравилось, как Джесс отвечает на его ласки и прижимается к нему, обнаруживая свою страсть. У Мэтта не осталось никаких сомнений в том, что она любит его и испытывает экстаз от близости с ним. Вначале он волновался, что не сможет дать Джесс такое же удовлетворение, как и Наварро. Но теперь все его страхи остались позади. Он был уверен, что Джессика Кордель его навсегда.

Мэтт и Джесс ощущали, как волны блаженства накатывают на них одна за другой. Их движения сделались более быстрыми, они уже не могли остановиться и скоро замерли в объятиях друг друга, утомленные, задыхающиеся, но счастливые.

Мэтт прошептал Джесс на ухо:

— Ты самое драгоценное сокровище, Джесси.

Она погладила его по щеке.

— Странно, но занятия любовью становятся для меня все слаще раз от раза. Я думала, что мы привыкнем к этому после стольких раз. Но чувства становятся только сильнее. Они всегда новые, разные и… еще странные и восхитительные, — закончила Джесси, не сумев описать, как прекрасен каждый раз их секс.

— Я чувствую то же самое. Мы идеально подходим друг другу.

— Это точно. Да, кстати, ты оставил мне подарок перед отъездом на рынок. Спасибо.

— Подарок? Я не помню, — в замешательстве произнес Мэтт.

Джесс улыбнулась.

— Я беременна уже три месяца. В начале мая ты снова станешь отцом.

— Ребенок? — пробормотал Мэтт, глядя в ее смеющиеся глаза.

— Да, ковбой. Это иногда случается, особенно если заниматься любовью так часто, как мы с тобой. Я даже думала, что это произойдет раньше.

В глазах Мэтта промелькнули радость и страх.

— Джесси, ты так тяжело рожала Лейна. Я очень беспокоюсь, все ли будет в порядке на этот раз?

Она погладила его по щеке.

— Не волнуйся, Мэтт. Первый ребенок — это всегда трудно. Не бойся, твой ребенок не доставит своей маме хлопот.

— Мой ребенок, — прошептал Мэтт. — Джесси, это прекрасно.

— Он родится в очень напряженное время. Клеймение и все остальное.

— Не беспокойся, я останусь дома. Расти и ребята сами справятся с клеймением в следующем сезоне. Я хочу видеть, как родится наш ребенок.

— Снова хочешь поиграть в доктора? — пошутила Джесси.

Мэтт улыбнулся и ответил:

— Я рад, что тогда был с тобой. Но теперь я не хочу, чтобы ты страдала, как с Лейном.

— Ба говорит, что тяжело только первый раз. Следующие дети появляются на свет быстрее и легче.

— Надеюсь. В прошлый раз ты так меня напугала. Джесси, я могу потерять тебя.

— Этого не произойдет, Мэтт. Никогда.

— Интересно, кто там — мальчик или девочка?

— Это имеет значение?

— Не-а. — Он погладил ее по волосам. — Это такая хорошая новость.

Джесс поцеловала его в широкую грудь.

— У нас есть несколько месяцев, чтобы все продумать. Когда Том уедет в колледж, мы поселим Лейна в его комнату. И тогда детская снова освободится.

— Я хочу, чтобы в этом доме было очень много наших детей.

— Эй, паренек, только по одному за раз, пожалуйста. Если я буду очень занята большим количеством детей, то у меня останется меньше времени для тебя, для нас и для этого, — добавила Джесси, садясь на него.

Тринадцатое марта 1881 года было прекрасным весенним днем. Последние два года и четыре месяца принесли много счастья Лейнам и Корделям. Мэтт был во дворе с Лейном, которому в этот день исполнялось четыре года. Маленькая Элис Кордель, которой скоро исполнится два года, спала в детской. Девочку назвали в честь матери Джесси. Она была очень красивая, унаследовав карие глаза Мэтта и рыжевато-каштановые волосы Джесси.

Бабушка, которой было уже семьдесят пять лет, в последнее время страдала от артрита, но не переставала хлопотать по дому. Джесс старалась делать как можно больше, но двое детей отнимали у нее очень много времени и сил. Энни Ортега тоже воспитывала двоих детей. Мэтт предложил нанять еще одну девушку. Джесс согласилась, так как была на третьем месяце беременности. Кордели ждали третьего ребенка.

— Ты написала Тому и Мэри Луизе о будущем ребенке? — спросила Марта.

— Нет еще. Мэри Луиза очень переживает, что у них с Джоном все еще нет детей. Она считает, что Господь наказывает ее за прошлые грехи. Мэри Луиза боится, что у нее вообще не будет детей. Я написала ей, чтобы она не волновалась. Такое бывает.

— А когда Том приедет из школы? Как его ноги? — спросила бабушка. В последнее время она стала очень забывчивой.

Джесс принялась терпеливо и уже в который раз отвечать на ее вопросы.

— Он приедет домой следующим летом. Хочет открыть в городе свое дело. Операция оказалась успешной, ба. Том пишет, что только немного прихрамывает. Наконец сбылась его мечта — он может носить настоящие ботинки. А я не могу дождаться, когда увижу его новые очки. Том написал, что теперь намного лучше видит. Он счастлив. И Мэри Луиза с Джоном тоже счастливы. Мы все счастливы, и у нас все хорошо.

— У нас не может быть все хорошо, пока солдаты не прогнали всех индейцев. Ты уверена, что у нас не будет с ними больше бед?

— Все в порядке, ба. Нам повезло, что апачи уходили в Мексику между фортом Дэвис и Эль-Пасо. Капитан Бейлор и его рейнджеры сумели остановить их.

— Я помню. Они здорово потрепали апачей в каньоне Китман в июле прошлого года. — Джесс улыбнулась. Бабушка прекрасно помнила дела давно минувших дней, но иногда путалась в настоящем.

— А те два вора, которые сбежали из тюрьмы? — продолжала расспрашивать Марта.

— Нана и Джеронимо отправились на запад и не опасны для нас.

— Надо нанять еще людей для защиты, — волновалась бабушка.

— Мы это сделали, ба. Мэтт не хочет, чтобы мы были в опасности, пока есть возможность нападения. Но, думаю, нельзя во всем винить только индейцев. Если в резервациях действительно так плохо, как говорят, то я понимаю, почему индейцы бегут оттуда.

— Спорю, что Наварро мог бы один справиться с целой бандой.

Джесс вздохнула и перестала украшать кремом торт, который испекла на день рождения Лейна. Сегодня минуло пять лет с того дня, когда она впервые встретила Наварро, и четыре года, как родился их сын. Бабушка в последнее время все чаще вспоминала Наварро Брида. Джесс считала, что это происходило от того, что Лейн все больше становился похожим на своего отца. Джесс обычно старалась отвлечь бабушку от этих воспоминаний, и это всегда ей удавалось.

Всегда, но не сегодня.

— Он здорово расправился с Флетчером, — добавила Марта.

— Да, расправился. Печенье готово? — спросила Джесси, чтобы сменить тему.

— Мэтт знает, кто отец Лейна?

Джесс подошла и взяла морщинистые руки старой женщины в свои ладони.

— Да, ба, но не надо говорить об этом. Кто-нибудь может услышать. — Она боялась, что бабушка заговорит при посторонних об их семейном секрете. Джесс беспокоили провалы памяти и приступы упрямства у Марты. Доктор сказал, что это следствие возраста и с этим ничего нельзя поделать. Сейчас был как раз один из таких неприятных моментов.

— Мальчик должен знать, кто его настоящий отец, Джесси, — холодно сказала бабушка.

— Ба, Мэтт отец Лейна. Он его вырастил. И ты не должна никому рассказывать эту тайну. — Джесс напомнила бабушке о прошлом и объяснила, что им надо защищать Лейна Корделя. Марта с ней согласилась.

— Ты права, Джесси. Прости меня.

— Давай займемся тортом, а то мы ничего не успеем с тобой.

В понедельник Джесс, не переставая, думала о бабушке и Наварро. Она понимала, что в ее состоянии вредно волноваться, но ничего не могла с собой поделать. Возможно, единственным способом избавиться от подавленного настроения было выполнить то, что она давно задумала сделать. А именно, написать властям и помочь Наварро восстановить доброе имя.

Если она напишет президенту, губернатору Аризоны и прокурору Соединенных Штатов, то положение Наварро изменится к лучшему. Власти могут начать новое расследование и выяснят, что его осудили по ложному обвинению. Кроме того, они узнают о жестокостях в тюрьме. Джесс думала, что если она когда-нибудь встретит Наварро, то сможет сказать ему, что он свободен. Тогда она отдаст все долги человеку, который ради ее безопасности отказался от жизни с ней, от семейного счастья, заменив все это годами страданий.

К тому же если Лейн узнает правду о своем рождений, будет лучше, если к тому времени его отец не будет преступником, которого ищут, и фамилия Брид будет очищена от позора.

Наварро дал ей новую жизнь, но не стал подвергать ее опасностям своей жизни и тревожить ее. Пришло время отплатить ему за его щедрость.

Мэтт больше не сомневался в ней и мог ответить на любые вопросы, которые могут возникнуть у властей. Джесс носила его второго ребенка, и ее муж доверял ей. Теперь она могла рискнуть ради Наварро и их сына.

Но, пугалась она, если Наварро помилуют и он вернется, как она поведет себя при встрече с ним? Джесс не знала ответа на этот вопрос. Как он поведет себя, когда узнает, что она замужем? И этот вопрос оставался открытым. Но если Наварро был тем человеком, которым она его считала, он простит ее и уйдет, начнет новую жизнь. Ее жизнь была счастливой и богатой. Увидев это, он поймет, что у него тоже есть шанс. Помилование даст ему этот шанс.

Хотя для него будет достаточно один раз взглянуть на Лейна, чтобы понять правду. Но могла ли она ценой жизни Наварро защищать свою семью? Позволить ему страдать, в то время как она была свободной и счастливой? Она могла изменить его судьбу этими письмами или хотя бы уменьшить срок его заключения.

Чем больше Лейн становился похож на Наварро, тем большей опасности подвергалась ее тайна. Если ее сын узнает правду, как он отнесется к тому, что она не помогла его отцу? Вера, надежда, любовь и милосердие — Джесс верила в эти понятия. Да, решила она, стоило попытаться помочь Наварро, даже если он никогда не узнает о ее попытке. И разве можно было выбрать лучший день для этого, чем тринадцатое марта?

 

24

В начале июня 1881 года Мэтью Кордель приехал на старое ранчо Лейнов. Они с Джесс решили построить здесь несколько домов для работников, которые поженились и обзавелись потомством. Прошлой ночью они набросали план построек и подсчитали затраты на реализацию их плана. Они оба решили, что было бы прекрасно иметь соседями старых друзей. К тому же дети работников станут товарищами по играм их собственным детям. Поэтому Мэтт приехал сюда, чтобы осмотреть местность.

Делая рабочие пометки, Мэтт отметил про себя, что место идеально подходит для строительства домов. Здесь было много воды и плодородной земли. Они начнут с пристройки трех домиков, а потом скорее всего увеличат их количество до пяти. Джесс хотела, чтобы у каждой семьи был свой огород и свое хозяйство. Кордели знали, что в этом месте их работники будут в безопасности, так как в старом сарае Лейнов до сих пор жили пастухи и повар. Но сейчас вокруг не было ни души. Люди разошлись по своим делам — объезжать границы и проверять стада. Повар отправился ловить рыбу, чтобы разнообразить меню и заодно немного развлечься.

Кругом было тихо и спокойно. Голубое небо было чистым, тихий ветерок играл в траве и листьях деревьев. В этом году дожди шли довольно регулярно, поэтому зелени было очень много. В старом саду распустились цветы, которые когда-то посадили Джесс и бабушка. Только торчащие вверх печные трубы и обгорелый фундамент старого дома напоминали о давнишней трагедии. Мэтт подумал о том, что камни фундамента можно будет использовать для строительства новых уютных домиков.

Джесс хотела поехать вместе с ним. Но она была уже на шестом месяце беременности, и ей было опасно ездить верхом. Мэтт торопился закончить свою работу, чтобы вернуться к ней.

Вдруг его внимание привлек цокот копыт. Мэтт обернулся и увидел, что к нему приближается всадник. Когда тот подъехал поближе, страх сковал Мэтта. Он понял, что сбылся его единственный кошмар: вернулся Наварро Брид. Он боялся возвращения своего бывшего соперника с тех пор, как разрешил Джесс написать властям письма в защиту Наварро три месяца назад.

Мэтт ждал, когда Наварро подъедет к нему, и думал, знал ли тот об их попытках помочь ему. Изменили ли те письма судьбу Наварро, или он ничего не знал о них и приехал тайком? Мэтт предчувствовал, что это могло произойти, но тогда Джесс легко убедила его, что их попытка была правильным шагом.

По крайней мере, решил Мэтт, у него был шанс первым поговорить с Наварро. Возможно, ему удастся уговорить своего соперника поступить правильно: уехать и не встречаться с Джесси. Мэтт доверял своей жене и не сомневался в ее чувствах, но в ее теперешнем положении ей было опасно волноваться. Он расскажет ей всю правду потом, когда родится ребенок.

«Господи, помоги нам всем сделать все правильно», — молился Мэтт.

Наварро соскочил с лошади и подошел к замершему на месте бывшему управляющему. Оба молчали. Они походили друг на друга: крепкого телосложения, темноволосые, загорелые, белозубые. И Мэтт, и Наварро были гордыми и сильными, но в этот момент они волновались совершенно по разным поводам.

— Привет, Мэтт, — наконец заговорил Наварро, поняв, что тот не слишком рад его видеть. — Где Джесси? И что здесь произошло? — спросил он, показывая на развалины дома, на пороге которого он попрощался со своей возлюбленной.

— Пожар. Через два месяца после твоего отъезда, — коротко ответил Мэтт.

Паника отразилась на лице Наварро.

— Джесс пострадала?

— Нет, с ней все в порядке. Тогда никто не пострадал.

— Где она? Я должен ее увидеть.

— Она переехала в бывший дом Флетчера. Помнишь, она купила его ранчо?

— Я поеду туда, — сказала Наварро и повернулся, чтобы уйти.

Мэтт схватил Наварро за рукав и остановил его.

— Не надо, — просто сказал он.

Наварро посмотрел на Мэтта.

— Почему не надо?

— Джесс замужем. Прошлое закончилось. Оставь ее.

Наварро не мог скрыть своего потрясения.

— Замужем? За кем?

— За мной. Уже несколько лет, — ответил Мэтт, пытаясь не обрушивать на голову Наварро всю правду сразу.

Тот едва справился с очередным ударом.

— Я тебе не верю.

— Это правда. Если ты ее любишь, не вмешивайся в ее жизнь.

Наварро знал, что Мэтт многие годы страстно любил Джессику Лейн. Неужели она…

— Как тебе это удалось? Воспользовался пожаром и моим отъездом?

— Мы поженились до пожара, — признался Мэтт.

— До? Но ты же сказал, что пожар был через два месяца после того, как я уехал. Она бы не стала этого делать.

— Она это сделала. Я был ей нужен.

Наварро был зол и растерян. Он не мог смириться с тем, что Джесс вышла замуж так скоро после его отъезда.

— Ты заставил ее! Я должен ее видеть, даже если она твоя жена!

— Не делай этого, Наварро. У нас с ней дети. Не порти нашу жизнь.

— Она вышла за тебя и родила тебе детей! Как она могла? Ведь Джесс говорила, что любит меня, будет ждать!

— Как долго ждать? От тебя не было ни одной весточки за пять лет.

— Но она не прождала меня даже несколько месяцев! Я думал, что она была честной и необыкновенной. Как же она могла любить меня и так быстро отдаться тебе?

Мэтт чувствовал, как тяжело и горько сейчас Наварро. На его месте он испытывал бы то же самое. Поэтому он постарался, чтобы его слова прозвучали как можно более мягко.

— Она действительно честная и необыкновенная. И она действительно любит тебя. Она все время надеялась на твое возвращение.

— И не могла подождать даже несколько месяцев? Я хочу услышать от нее, почему она предала меня. Ради нее я рисковал всем.

Зная о прошлом Наварро из рассказов Джесси, Мэтт решил использовать единственное оружие, которое могло ему помочь.

— Если бы она ждала твоего возвращения эти пять лет, твой сын был бы таким же незаконнорожденным, как и ты сам.

Сердце Наварро учащенно забилось.

— Сын? О чем ты говоришь?

Мэтт молил только о том, чтобы у Наварро хватило сил и честности пожертвовать всем еще раз ради своей любви и сына. Мэтт попытался сыграть на чувствах Наварро.

— Ты оставил Джесс в тот момент, когда она носила твоего ребенка. Она была одна, а ты не вернулся, чтобы помочь ей. Что она могла сделать? Жить в позоре? Убежать куда-нибудь, где никто не знал, что она не замужем, где не было друзей, которые защитили бы ее? Если ты настоящий человек, не думаю, что ты стал бы желать ей такой жизни.

Наварро спросил охрипшим голосом:

— Почему она не сказала мне? Решила, я подумаю, что это уловка, чтобы заставить меня остаться? — На самом деле он думал, что это явилось следствием его последнего признания ей. Джесс поняла, что не сможет жить с ним, позволила ему уехать, не сказав ничего о ребенке, а потом вышла замуж, чтобы защитить их обоих. Жестокая жизнь не оставила ей другого выбора, но сейчас Наварро думал, что хотел бы тогда знать о беременности Джесси.

Мэтт подождал немного, пока все это уляжется у Наварро в голове и на сердце.

— Она до августа не подозревала, что беременна. К тому времени ты уже давно уехал, и Джесс не знала, где тебя искать. Я знаю, почему ты оставил ее. Джесс рассказала мне о твоем прошлом. Я рад, что ты не вовлек ее во все это. Я понимаю, как тебе было тяжело отказаться от нее, но ты поступил правильно. Джесс не могла больше ждать твоего возвращения. Время работало против нее. Но даже если бы ты в тот момент вернулся, что ты смог бы предложить ей и ребенку? Жизнь, полную опасностей? Джесс была больна и напугана. На ее плечах было все: ранчо, семья, ребенок, потеря тебя и Джеда. Она собиралась переехать куда-нибудь, сказать, что вдова, и родить ребенка. Джесс попросила меня управлять ранчо до ее возвращения. Я убедил ее не покидать дом, остаться здесь, где я и ребята могли защитить ее и помочь ей. Я уговорил ее выйти за меня замуж, чтобы у ребенка была фамилия. Джесс не хотела использовать меня. Я долго убеждал ее, что это будет лучшим выходом. Я давно любил ее и хотел. Я благодарен тебе, что ты подтолкнул ее ко мне. Джесс согласилась выйти за меня замуж и остаться дома. Со временем она полюбила меня. Она оказалась права, что не стала ждать тебя. Прошло пять лет!

Горечь Наварро прорвалась наружу.

— Я не оставлял ее! Я не мог подвергать ее опасностям, каким подвергался сам. Я все рассказал Джесси, и она поняла. Но она поклялась, что будет ждать меня, и я ей поверил. Мы оба надеялись, что меня оправдают и я смогу вернуться к Джесси. Через два дня, после того как я уехал отсюда, меня схватили. Я как раз ехал назад к Джесси, чтобы сказать ей, что я люблю ее. Меня снова посадили в ту же самую тюрьму в Аризоне. Я понял, что не мог уехать, не сказав ей самого важного. Я был уверен, что Джесс знала это, но я ни разу не говорил ей этих слов. Я хотел, чтобы она знала, что я чувствовал. Я боялся, она решит, что я взял у нее так много, даже не любя ее. Я сказал ей, что никогда не вернусь, но мы оба знали, что это произойдет.

Наварро поморщился, словно от боли.

— Рисунки Флетчера помогли им поймать меня. Джесс тебе об этом не рассказывала? — Мэтт кивнул в ответ, и Наварро продолжил свою исповедь: — Я не мог сообщить ей о себе, потому что власти могли подумать, что она укрывала меня. Я пять лет провел в этой зловонной дыре. На этот раз они сделали все, чтобы убедиться, что я не убегу. Две недели назад меня выпустили. Губернатор начал расследование и обнаружил, что в этой тюрьме закон нарушался беспредельно. С меня сняли обвинение и отпустили. Я приехал сразу сюда. Мэтт, я должен видеть Джесс и все ей объяснить.

Мэтт был рад, услышав новости о переменах в тюрьме. Он сочувствовал Наварро, много пережившему за эти годы. Но сейчас для него самым важным было защитить Джесси.

— Не делай этого, Наварро. Она смирилась с тем, что потеряла тебя. Не дай старой ране вновь начать кровоточить. Теперь ты уже ничего не изменишь. У нас счастливая жизнь. Кроме твоего сына, у нас двухлетняя дочь. И мы ждем еще одного ребенка.

— Ты сказал, что женился на Джесси, чтобы дать имя моему ребенку. А теперь заявляешь, что стал ей настоящим мужем. Как же она может любить меня и при этом быть твоей женой?

— Наварро, Джесс любила тебя. А теперь она любит меня. Время излечивает раны и меняет судьбы. Если ты любишь ее, оставь ее в покое. Подумай, что станет с ней и Лейном, если ты вдруг объявишься и попробуешь забрать их. Это будет очень жестоко.

— Лейн?

— Твой сын, Лейн Кордель. Мой сын. Я воспитываю его уже четыре года. Это очень смышленый, хороший мальчик. Он похож на тебя, но это меня не беспокоит. Я люблю его. Я стал хорошим отцом ему и хорошим мужем Джесси.

— Но он мой сын. И она моя женщина. Ты украл их у меня.

Мэтт попытался убедить потрясенного Наварро.

— Неужели ты думаешь, что мне было лучше остаться в стороне и позволить твоему ребенку родиться незаконнорожденным? Позволить Джесс покрыть себя позором? Дать ей сбежать и испытать еще большие муки? Я всегда любил Джесси. Если бы ты не появился, я был бы первым. Ты должен благодарить нас за то, что мы помогли тебе выбраться из тюрьмы. — Мэтт рассказал Наварро об их письмах. — Отплати нам благодарностью и уйди с миром.

Узнав, что его возлюбленная способствовала его освобождению, Наварро спросил:

— А если Джесс все еще любит и хочет меня? Разве не справедливо будет дать ей еще один шанс выбрать и узнать правду обо мне?

— Она никогда не оставит семью ради тебя, даже если бы она любила тебя больше, чем меня. Но это не так, Наварро, поверь мне. Через несколько месяцев родится еще один наш ребенок. Ей сейчас опасно волноваться. Она едва не умерла во время родов Лейна. Она так страдала, когда ты уехал. Не причиняй ей новую боль!

— Теперь я свободный человек, — перебил его Наварро. — Пусть она выбирает между тобой и мной. Теперь я могу жить вместе с женщиной, которую люблю, и со своим сыном. Я буду воспитывать твоих детей так же, как ты воспитывал моего ребенка.

— Если бы Джесс не была моей женой перед Богом и людьми, если бы у нас с ней не было общих детей, я бы согласился. Я знаю, как ты сейчас страдаешь. Но и другие тоже страдали. И будут еще больше страдать, если ты вернешься. Лейн думает, что я его отец. Если ты сейчас приедешь и расскажешь ему правду, то причинишь мальчику боль. Люди узнают тайну Джесси, и она будет опозорена. Ты должен защитить их обоих. Подумай о них, а не о себе, — уговаривал Мэтт.

Наварро боролся с обидой, чувством вины, разочарованием.

— Так же, как ты пять лет назад, когда взял себе то, что принадлежало мне? А ведь ты сейчас думаешь о себе, Мэтт. Ты не хочешь терять Джесси, но не можешь представить себе, что я пережил. Тебя никогда не сажали в тюрьму за то, чего ты не совершал. Тебя не избивали и не морили голодом. У тебя есть дом, семья, хорошая жизнь. У тебя много лет были Джесс и мой сын. Меня можно обвинить во многом, но не в том, что я бросил свою возлюбленную и своего ребенка. Как же ты можешь просить меня уйти, не повидав их, не объяснив им всего? Как ты можешь просить меня отказаться от моего второго шанса?

— Ты прав во многом. У тебя была тяжелая жизнь, и я сожалею об этом. Но я думал, что Джесс изменила тебя. Похоже, тюрьма все вернула обратно в твоем сознании. Вспомни себя, когда ты уезжал от нее, Наварро! Почувствуй это своим сердцем. Сделай это ради нее и Лейна. Разве тебе все равно, как она страдала и любила тебя?

— Если Джесс любила меня так, как я любил ее, она не могла отдаться тебе так быстро. Я могу понять, почему она вышла за тебя замуж. Но как могла умереть ее любовь ко мне? Я не верю, что Джесс так быстро полюбила тебя и стала твоей женой.

Мэтт понял, что ему нужно сделать еще одно мучительное признание.

— Это произошло совсем не быстро, Наварро. Наша любовь возникла из проведенных вместе дней и ночей, из взаимной заботы и поддержки в минуты опасности, воспитания детей, планов на будущее и наших надежд. Это заняло у нас очень долгое время. После того как ты уехал, мы не жили с ней как муж с женой целый год. Прежде чем стать моей, Джесс должна была справиться с твоим призраком, Наварро. Это была очень тяжелая и болезненная борьба для нас обоих. — Мэтт видел, как тяжело Наварро было слушать это, но он продолжал: — Посмотри правде в глаза, Наварро. Даже если бы тебя не поймали, ты не смог бы дать Джесс ту жизнь, которую она заслуживала. Не вини ее за то, что она попыталась найти спокойствие и счастье, которые, я уверен, ты желал ей. Я знаю, как тяжело видеть, что в ее жизни появился другой мужчина. Я испытал все это в тот момент, когда ты приехал с ней и я увидел блеск в ее глазах. В моих объятиях она плакала о тебе. Я видел, как Джесс вынашивает твоего ребенка и как она едва не погибла, рожая его. Я помог Лейну родиться и ухаживал за ними обоими. Да, Я знаю, как это бывает, когда женщина, которую ты любишь, принадлежит другому мужчине. Но все то время, все те испытания, пережитые вместе, соединили нас.

Мэтт увидел, что Наварро внимательно слушает его.

— Мы всегда нравились друг другу и уважали друг друга. Джесс выросла на моих глазах. Я видел, как ты превратил ее в настоящую женщину. В тот момент ей нужен был ты и она была нужна тебе. Но это время прошло. У вас с Джесс разные судьбы. Тебе придется искать свою судьбу в другом месте, потому что Джесс здесь, со мной и нашими детьми.

— Она была моей судьбой, Мэтт, — не сдавался Наварро. — Она и сейчас моя судьба.

Мэтт покачал головой.

— Нет. Ваши пути пересеклись, но потом разошлись в разные стороны. Джесс любила тебя, и, признаюсь, мне пришлось много выдержать, прежде чем я победил твой призрак, стоявший между мной и Джесси. Уверен, ты сделал бы то же самое на моем месте. Клянусь тебе, теперь мы любим друг друга и счастливы. Ты должен уважать все эти годы и все то, что пережили мы с Джесси.

— Я лишился всего этого, потому что оказался в тюрьме, Мэтт.

— Неважно по какой причине, но Джесс была отнята у тебя и передана мне. Наварро, будь честен перед самим собой. Хотел ли ты, чтобы она разделила твою судьбу? Пустилась с тобой в бега? Или стала Джессикой Брид, женой заключенного или вдовой повешенного? Ты не хотел этого, поэтому оставил ее. Ты сказал ей, что не вернешься, что ей надо начать новую жизнь. А теперь ведешь себя так, будто это ее грех и предательство.

Наварро понял, что эти слова Мэтта были правдой. Он сам говорил Джесси, что не вернется, что ей не надо ждать его. Наварро своими руками толкал ее к другому мужчине. К Мэтту. Джесс и бабушка говорили, что Мэтт был очень похож на него, что он почти член семьи. Он сам видел, как они близки. Как он мог винить Джесс за то, что в поисках любви и спокойствия она обратилась именно к Мэтту?

— Мэтт, Джесс нужна мне. Она мое сердце. Только мечты о ней помогли мне выжить в тюрьме.

— Ты свободен теперь, и это ее заслуга. Не проси от Джесс большего, умоляю тебя.

Наварро понял, что проиграл в этой схватке, но все же сделал еще одну попытку.

— Если ты не боишься, что она бросит тебя, то почему мне нельзя увидеться с ней? Объяснить ей все и попрощаться? Ты уверен в Джесс, и наша встреча вряд ли что-то изменит.

— Не надо впутывать Джесс между нами. Я не хочу, чтобы она снова начала переживать из-за тебя. Я говорил, она ждет ребенка. Ей будет тяжело видеть тебя и говорить с тобой. Если наши работники увидят тебя, они сразу все поймут про Лейна, так как вы очень с ним похожи. Если ты им не расскажешь о себе всей правды, они будут плохо думать о тебе. А сейчас они с уважением вспоминают о тебе. Оставь все как есть.

— Но я хочу, чтобы Джесс узнала правду, чтобы она не ненавидела меня.

— Она не ненавидит тебя, Наварро. Разве ты не понял это по тому, что она помогла тебе освободиться? Ты был первой любовью Джесси, и она никогда не перестанет по-особому относиться к тебе. После того как родится ребенок, я все ей расскажу. Клянусь тебе. Я даже готов пойти на большее. Когда ты обоснуешься где-нибудь, пришли мне свой адрес, и я буду регулярно писать тебе о Джесс и Лейне. Если ты понадобишься ей или ему, я сообщу тебе. И я буду уверен, что Джесс будет знать, где найти тебя, если со мной что-нибудь случится.

— Губернатор Аризоны предложил мне работу. Похоже, что часть апачей под предводительством Нана и Джеронимо опять собираются выйти на тропу войны. Власти знают, что я наполовину апачи, и считают, что я смогу помочь предотвратить кровопролитие.

— Наварро, это твой шанс. Не упускай его. Вспомни все, чему научила тебя Джесси. — Мэтт рассказал Наварро о своей первой любви и о том, как он потерял ее. — Я нашел свою вторую любовь — Джесси. Ты тоже сможешь это сделать. Жизнь с Джесс стала сейчас для тебя невозможной, так к чему мучить и себя и нас? Теперь в твоей власти сделать выбор. Я не буду пытаться помешать тебе увидеть Джесс и Лейна, но буду умолять тебя не тревожить нас.

Наварро понимал, чего стоило такому гордому и сильному человеку, как Мэтью Кордель, умолять его.

— Прежде, чем я приму окончательное решение, расскажи мне, что произошло за эти пять лет. Как там бабушка, Том, ребята?

Мэтт рассказал ему все, что мог. Он упомянул и о случае с медальоном.

Наварро объяснил, что случилось.

— Когда я попал в ловушку, то понял, что меня обязательно обыщут, если поймают… или убьют. Я вытащил портрет Джесс и спрятал его среди камней, чтобы власти не узнали о ней. В тюрьме один из охранников отнял у меня медальон. Видимо, он и проиграл его в карты. — Наварро не сказал только, что потрепанный портрет его возлюбленной был сейчас с ним.

— А почему тебя не повесили? Джесс говорила, что при побеге ты убил охранника.

— Мне повезло первый раз в жизни. В тот же день бежал еще один заключенный, и убийство приписали ему. Того заключенного застрелили, и власти так и не узнали о моем преступлении. Если бы не это, я бы болтался в петле.

— Наварро, теперь ты свободный человек, тебе предложили такую важную работу. Ты получил свой шанс. Мы — часть твоего прошлого. Оставь его позади. Пожалуйста.

Наварро погрузился в нелегкие размышления. Он изменился, но Джесс наверняка тоже изменилась за эти пять лет. Кордель построил с ней новую жизнь, жизнь, которую заслужил. Единственное, что оставалось Наварро, — принести новую жертву во имя своей возлюбленной и ребенка.

Наварро посмотрел Мэтту прямо в глаза.

— Ты победил, Мэтт. Ты прав во всем. Я слишком сильно люблю Джесси, чтобы вновь причинить ей боль. Я люблю своего сына, хотя не видел его и до сего дня не знал, что он есть на свете. Обещай, что позаботишься о нем и о Джесси. Обещай, что сообщишь мне, если я буду им нужен. Ты сможешь найти меня через губернатора Аризоны. Я принимаю его предложение.

Мэтт пожал Наварро руку.

— Даю тебе слово чести. Я люблю их и все для них сделаю. Я не буду ждать до сентября, когда родится наш ребенок, а расскажу Джесс о тебе сегодня. Спасибо, Наварро. — Мэтт благодарно улыбнулся Наварро, но в его глазах стояли слезы.

— Нет, Мэтт. Ничего ей сейчас не рассказывай. Это может создать проблемы между вами.

Мэтт был потрясен.

— Но я не могу солгать жене.

— Молчание ради спокойствия — это не ложь.

— Все равно это нечестно, — не соглашался Мэтт.

— Послушай меня, — настаивал Наварро, — Джесс очень гордая женщина. Она может расстроиться из-за того, что мы не дали ей сделать выбор между нами, подумает, что мы обошлись с ней, как с маленьким ребенком. Если Джесс узнает, что меня схватили на пути к ней, то будет винить в этом себя, как и в том, что я мучился в тюрьме. Поняв, что ее письма помогли мне, она станет мучиться от того, что не написала их раньше. Я не хочу, чтобы Джесс снова страдала, и не хочу создавать вам обоим проблемы.

— Но…

— Есть лучший способ рассказать ей обо всем, — прервал Мэтта Наварро. — Ближе к Рождеству я напишу ей письмо. Я не стану рассказывать, что случилось со мной за эти пять лет, а напишу, что у меня все хорошо и я начал новую жизнь. Я скажу, что рад ее замужеству и вашему счастью, поблагодарю за все, что Джесс для меня сделала. Я напишу ей, что больше не увижу ее. Она поймет и не будет страдать. А если Джесс узнает, что ты скрыл от нее мой приезд, то решит, что ты сомневаешься в ней и я люблю ее больше, чем ты. — Наварро увидел, как Мэтт вздрогнул от его последних слов. — Мэтт, мы оба хотим защитить ее. Мое короткое письмо — лучший для нас с тобой выход.

— Но ты просишь меня обмануть Джесси. Я не могу, ведь мы всегда были честны в отношении друг к другу.

— Мэтт, не делай глупостей. Ты не сможешь рассказать Джесс только часть того, что произошло сегодня. Тебе придется рассказать все. А если она захочет увидеть меня? Если я не смогу устоять перед ней? Джесс запутается между любовью и преданностью, благодарностью и чувством вины. Пусть будет так, как я предлагаю, Мэтт.

Мэтт задумался. В словах Наварро был определенный смысл, но они относились не к Джесси, а к другой женщине. Наварро не знал, что такое женатые и любящие друг друга люди, которые могут доверять своей половине, как себе самому. Мэтт был уверен, что его жена поймет и оценит его попытку защитить ее в ее теперешнем состоянии. Мэтт понял, что Наварро не слишком хорошо успел узнать Джессику Лейн. Она никогда бы не отреагировала на правду так, как он предполагал. Но Мэтт был рад столь бескорыстному поведению Наварро. Чтобы развеять его страхи, Мэтт притворился, что соглашается.

— Мы поступим по-твоему, Наварро. Спасибо. — Но Мэтью Кордель знал, что обязательно скоро расскажет Джесс всю правду о сегодняшнем дне.

На улице было уже темно, но дети в доме Корделей еще не спали. Мэтт вернулся домой поздно, поэтому ужин пришлось задержать. Пока бабушка и Джесс шили, Мэтт читал детям перед сном.

Лейн сидел на одном колене, а Элис на другом. Прижав их к себе, Мэтт читал им выбранную на этот вечер книжку — «Приключения маленького пони». Эту книгу читали детям уже сотни раз, но они никогда не уставали ее слушать. Особенно им нравилось, как это делал Мэтт. Он разыгрывал настоящий спектакль, менял голоса и озвучивал происходящие в книге события. Дети смеялись от души и иногда прерывали чтение своими вопросами и забавными комментариями.

И в сотый раз с любовью и терпением Мэтт отвечал на одни и те же вопросы. Иногда он поглядывал на жену, чтобы улыбнуться ей или подмигнуть. Он любил такие вечера и никогда не ругал детей за то, что они постоянно прерывали его.

— Выскочил, — радостно воскликнула Элис, показывая на картинку, на которой маленький пони перепрыгивал через забор.

— Смотрите, побежал, — говорила она, хлопая в ладоши.

Каждую неделю Элис пополняла свой словарь. Джесс и Мэтт гордились своими детьми.

— Папа, я хочу пони, — уже в который раз сообщил родителям Лейн.

— Сначала тебе надо подрасти, — сказал ему Мэтт.

— Когда мне будет пять лет? — с надеждой спросил Лейн.

— Лучше шесть, сынок. Тогда твои ноги будут подлиннее, — Мэтт, шутя, пощекотал мальчика за пятку.

— А зачем, папа? — продолжал расспросы Лейн.

— Чтобы ты мог достать стремена. А иначе ты упадешь и ушибешься.

— Я завтра пойду с тобой, — напомнил Лейн отцу.

— Ах, точно, чуть не забыл. Завтра позавтракаем и поедем с тобой смотреть лошадок.

— Я тоже поеду, — настойчиво произнесла Элис.

Мэтт поцеловал ее в лоб и улыбнулся.

— Только не завтра, Элис. А вот в субботу мы все вместе поедем на пикник.

— Дети, дайте папе дочитать, а то уже поздно, — вмешалась в разговор Джесси.

После того как Мэтт закончил, Лейн попросил:

— А теперь еще раз.

— В следующий раз, сынок. А теперь вам обоим пора в постель.

Никто в доме не заметил, что снаружи, притаившись за кустами, за всей этой сценой наблюдает мужчина. Наварро Брид оставил свою лошадь в безопасном месте и пробрался к дому, чтобы посмотреть на своего сына и потерянную навсегда возлюбленную, перед тем как уехать от них навсегда.

Наварро видел, какая любовь царит в этой семье. Теперь он знал, что Мэтт сказал ему правду, и это одновременно доставляло ему радость и горе.

Наварро видел, как Мэтт взял на руки его сына и уложил мальчика в постель. «Лейн действительно похож на меня», — с радостью подумал Наварро. Он впитывал каждое слово, каждое движение ребенка. Ему было больно слышать, как малыш называет другого человека «папа», но взаимная любовь Мэтта и Лейна была очевидна. А маленькая Элис была такой же красивой, как ее мать. Наварро увидел, как Лейн обнял свою младшую сестренку и поцеловал ее. Эта сцена вызвала у него улыбку.

Бабушка постарела, но все еще выглядела бодрой. Она пожелала всем спокойной ночи и ушла.

Наварро смотрел, как Джессика Лейн Кордель убирает на место игрушки и шитье. Она стала еще красивее за эти пять лет. На ней было свободное платье, не скрывавшее ее беременности. Наварро подумал, что она, должно быть, так же выглядела, когда носила его ребенка. Она по-прежнему коротко стригла волосы по краю лица, как делала это тогда в Сан-Анджело. Ее глаза стали еще выразительнее и светились — теперь он в этом не сомневался — от счастья и радости. Как он хотел поцеловать и обнять ее в последний раз… Нет, он хотел ее навсегда. Но для них снова все начать сначала было слишком поздно. Пять лет назад он потерял Джесс из-за своего темного прошлого. Теперь он снова терял ее из-за ее светлого будущего.

Наварро помнил все, чему научила его Джесс и что она для него сделала. С ней он научился улыбаться, смеяться, даже танцевать. На ее ранчо у него появились первые настоящие друзья. Он чувствовал особую привязанность к ее брату. Но Наварро больше не был частью их жизни, и это делало его печальным.

Если бы он не встретил Джессику Лейн, не попал под ее влияние, его настоящее могло оказаться унылым и мрачным. У него не было бы никаких шансов на новый старт, он был бы или в бегах, или мертв. Джесс спасла и изменила его.

У Наварро был прекрасный сын. У него были прекрасные воспоминания. И как бы трудно ему ни было уезжать от Джесс во второй раз, он должен был это сделать. Однажды его сын унаследует богатое ранчо. Мэтт даст Лейну более хорошую жизнь, чем мог предложить мальчику его родной отец. Было бы неправильно нарушать его спокойствие сейчас. У Лейна была прекрасная любящая мама, хороший отец, родственники, друзья — все то, чего был лишен сам Наварро. Мэтт обещал сообщить ему, если в будущем у них случатся неприятности. Наварро доверял Корделю. Пора было…

Наварро увидел, как Мэтт вернулся и обнял свою жену.

— Я все сделал, любимая.

Они сели на диван. Джесс прижалась к мужу и положила голову ему на плечо. Мэтт обнял Джесси. Они обсуждали планы на будущее: новые дома для работников, рождение их третьего ребенка. Мэтт пошутил, сказав, что Энни и Мигель Ортега не хотят отставать от них. Энни тоже ждала третьего ребенка. Джесс напомнила Мэтту, что надо нанять новую помощницу, потому что Энни скоро будет занята детьми. Тут Мэтт, расплываясь в улыбке, сообщил жене, что Бисквит Хенк наконец-то присмотрел себе в городе хорошенькую вдовушку.

— Это замечательно, Мэтт. Хенк и его невеста смогут поселиться в одном из новых домов, и тогда оба они останутся с нами. Энни и Мигель тоже смогут переехать, ведь им скоро потребуется еще одна комната. Если мы поторопимся, то управимся со строительством еще до Рождества.

— Думаю, ты права. Отличная мысль. Ты всегда думаешь о других. Вот почему я так люблю тебя, Джесси.

— Если бы все были так же счастливы, как мы. Если бы… — Она замолчала, потом рассмеялась. — Ребенок задвигался. Какой бойкий! Наверное, будет мальчик. Потрогай.

— Мне все равно, кто родится. У меня уже есть сын. Самый лучший на свете.

Джесс прижалась к нему еще теснее.

— Ты хороший отец Лейну.

— Это несложно. Я люблю его. Джесси… — нерешительно начал Мэтт. — Если настанет такой день, когда Лейн должен будет узнать о своем настоящем отце, мы расскажем ему правду. Наварро был бы горд за Лейна. Он оставил тебя, чтобы защитить. Это доказывает, что он хороший человек. После тою как родится ребенок, если хочешь, я расскажу тебе правду о Наварро.

Джесс посмотрела в добрые карие глаза мужа.

— Это необязательно, Мэтт. Мы сделали для Наварро все, что могли. Когда он уехал много лет назад, мне снились кошмары о нем. Может быть, я действительно что-то чувствовала, а может быть, это происходило от того, что я носила его ребенка. Но потом, а особенно сейчас, у меня сильное ощущение, что с Наварро все в порядке. Я не могу этого объяснить, но я действительно чувствую, что он свободен и ему ничего не угрожает. И еще мне кажется, что Наварро знает про нас и принимает это как должное. Мне было бы так тяжело еще раз увидеться с ним. Наварро не заслуживает еще больших страданий. Он был частью моего прошлого, но все это давно прошло. Я рада, что ты не боишься нашего прошлого. И я люблю тебя за то, что ты такой добрый и понимающий.

Мэтт поцеловал Джесс в лоб.

— Возможно, Наварро действительно знает правду. Поэтому он и оставил нас в покос. Он не сделает ничего, что причинило бы боль тебе или Лейну. Ты дала ему силу и отвагу для того, чтобы начать новую жизнь. На этот раз Наварро победит. Где бы он ни был, он сделал правильный выбор.

— Я очень надеюсь на это, Мэтт. Именно в это я хотела верить. Пойдем спать. Завтра дети встанут рано и вытащат нас из постели.

Мэтт встал и помог подняться Джесси. Потом он погасил лампы, обнял жену, и они пошли в их уютную спальню.

Никто не заметил мужчину, который отошел от раскрытого окна, перелез через каменную стену ограды и исчез из этой счастливой жизни, лишь мельком заглянув в нее. Наварро Брид вскочил в седло и направился в Аризону в поисках своей новой мечты.

На втором этаже Джессика и Мэтью Кордель заглянули в детскую. Там все было тихо. Они прошли в спальню. Мэтт разделся и лег в кровать. Джесс надела красивую ситцевую ночную рубашку и присоединилась к нему. Они обнялись и поцеловались.

— Счастливых снов, Джесси, — прошептал Мэтт ей на ухо.

— И тебе тоже, любимый, — ответила Джесси. «И тебе тоже, Наварро», — добавило ее сердце.

 

Эпилог

Мэтью и Джессика Кордель стояли перед новым входом на их ранчо. Это была высокая каменная арка, под которой проходила дорога к их дому. На ней было написано: «Ранчо Л.К.». Это было не только название их ранчо, но и клеймо, и инициалы их обоих сыновей. Мэтт стоял позади Джесси, обнимая ее и прижимаясь подбородком к ее голове.

Джесс вспоминала о том, что привело их к этому счастливому сентябрьскому дню 1882 года. Она знала, что ее родители в эту минуту гордились бы ею и радовались бы за нее. Джесс так и не узнала, кто убил ее отца, Джедидию Лейна, но надеялась, что убийца понес наказание. Во всяком случае, тот, кто отдал этот жестокий приказ, был уже мертв.

Джесс не хотелось в этот день предаваться печальным воспоминаниям. У нее было двое замечательных сыновей: Лейн и Ланц Кордель. Однажды они унаследуют это богатое и процветающее ранчо. У нее была красивая дочь, которая сама выберет путь в жизни. С ней не будут обращаться, как с «сыном», как это было с Джесси. Но миссис Кордель не жаловалась на свое воспитание. Джед не хотел зла своим трем детям. Она знала, что ее отец сейчас был бы спокоен, ведь Том и Мэри Луиза стали счастливее.

За это лето произошло много разных событий. Здоровый и счастливый Томас Лейн вернулся в июне из колледжа. Он лишь совсем незаметно прихрамывал при ходьбе, а его новые очки очень шли к его симпатичному лицу девятнадцатилетнего юноши. Том привез домой хорошенькую девушку по имени Сара Джейн Тиме. В конце июля они поженились. При поддержке Корделей Том открыл в Дэвисе магазин, который оказался успешным начинанием и уже приносил доход.

Мэри Луиза и Джон Блай приехали вместе с Томом. Все, особенно Джесс и бабушка, были поражены теми переменами, которые произошли в Мэри Луизе. Она вся светилась от счастья. «Всемогущая любовь, — решила Джесси, — это лучшее лекарство для больных сердца, духа или тела». Недавно Мэри Луиза написала из Филадельфии, что беременна. Все были страшно обрадованы этим известием.

Бабушка, которой уже исполнилось семьдесят шесть, настаивала на том, чтобы помогать по хозяйству. Она с удовольствием возилась со своими правнуками. Редкие приступы забывчивости никому не приносили вреда.

Большинство старых работников Лейнов продолжали работать у них. Пять пар, включая Энни и Мигеля Ортега, Хенка Эппса с женой и Джефферсона Кларка с его невестой, заняли пять уютных домиков, построенных на территории ранчо Лейнов. Теперь у них было много детворы, и, так как оба города, Дэвис и Стоктон, находились далеко, Джесс и Мэтт решили построить небольшую школу.

Вспомнив все шесть последних лет, Джесс поняла, что теперь у нее новая мечта. Но она не могла не думать о Наварро Бриде.

После рождения Ланца прошлой осенью Мэтт рассказал ей о своем разговоре с Наварро. Джесс опечалилась, когда узнала, почему Наварро так долго не сообщал о себе, не мог вернуться к ней, но потом поняла все и простила. Она гордилась своей ролью в его жизни и в жизни ее мужа. Джесс поняла, почему Наварро не хотел, чтобы Мэтт рассказывал ей об этой встрече. Но Мэтт знал ее хорошо, как это и должно быть между мужем и женой.

В декабре Джесс получила короткое письмо от Наварро, в котором он писал, что у него все хорошо. Она молилась, чтобы это было правдой. Лейн все больше и больше походил на своего настоящего отца. Но этот темноволосый с зеленовато-карими глазами мальчик обладал характером Мэтью Корделя. Во всем, кроме крови, Лейн был сыном Мэтта.

В своем письме Наварро благодарил Джесс за все, что она сделала для него, писал, что все эти годы он не напоминал о себе, чтобы обезопасить ее и дать им обоим возможность начать новую жизнь. Он хотел похоронить прошлое, но, узнав о ее письмах властям, благодаря которым его освободили, сняв все обвинения, решил написать ей, чтобы она больше за него не волновалась. Наварро писал, что счастлив за нее, и выражал уверенность, что то же самое она чувствует по отношению к нему.

Джесс была благодарна Наварро, что он написал ей, но не приехал сам. Хотя она и жалела, что он так и не видел своего сына. Теперь Наварро работал в Аризоне. Он был исследователем местности, переводчиком и миротворцем между индейцами и белыми. Джесс была уверена, что на этот раз его происхождение и навыки приведут его к успеху. Джесс не пыталась сама написать ему, так как он весьма деликатно попросил ее об этом. Джесс была рада, что Наварро Брид начал новую жизнь. Она ценила не только ту его жертву шесть лет назад, но и ту, которую он сделал в прошлом году. Уверенность в том, что он жив и здоров, наполняла ее радостью.

Большую часть своей жизни Джесс прожила в облике «сына» Джеда. Наварро разбудил в ней сильные чувства. Она любила его страстно, слепо, необузданно. Она вовремя остановилась, не превратившись в женщину Наварро и не погибнув.

С Мэттом Джесс по-настоящему обрела себя, стала той женщиной, которой и должна была быть. Она любила своего мужа, так же, как он любил ее, и он нуждался в ней. Они были так похожи с Мэтью Корделем. Он был ее судьбой. Позади осталась сумбурная жизнь. Хорошая и спокойная жизнь ждала ее впереди.

Джесс повернулась к мужу и крепко обняла его. Когда он рассмеялся и спросил, что означают эти ее объятия, она заглянула в его глаза и ответила:

— Я так долго искала свою прекрасную мечту, а она была все время рядом со мной. Я не видела этого, пока не очнулась от своего девичьего сна. Я люблю тебя, Мэтт. Мне кажется, что я любила тебя всегда. Просто, прежде чем понять это, мне надо было стать женщиной. Я рада, что ты дал мне время повзрослеть и позволил поймать тебя, мечта моя.

Мэтт улыбнулся ей в ответ.

— Я тоже очень люблю тебя, миссис Кордель. — Мэтт неожиданно вспомнил о бродяге-полукровке, который помог ему построить его теперешнюю счастливую жизнь. Он знал, что Наварро сдержит свое слово и не будет им мешать. Хотя если однажды случится беда, Джесс знала, как и где разыскать Наварро Брида — для помощи, защиты и утешения.

Джесс прижалась к мужу. Вместе с Мэттом они сделают их ранчо самым известным и богатым. Джесс подняла голову и поцеловала мужа. Она думала, что бросится догонять ветер с отчаянным Наварро, но теперь у нее была прекрасная и бесценная любовь.