Враждующая пара и их внутренние антагонисты

Большинству из нас знакомо ощущение силы и легкости в отношении к жизни, которое мы испытываем, когда у нас с близким человеком все складывается отлично. Нам также знакомы боль и ощущение психологического удушья, которые овладевают нами, когда нас затягивает в водоворот борьбы двух эго. Эмоциональное потрясение, которое сопровождает нарушение гармонии с кем-то, кто обычно дарит нам любовь и участие, может иметь опустошительные последствия: страдает не только наше эмоциональное и физическое здоровье — не полностью присутствуя в самих себе из-за ощущения эмоционального разлада, мы рискуем закрыть себе доступ ко всем благам, которые предлагает нам жизнь.

Элли и Стив были очень влюблены друг в друга, но не ладили между собой. Оба они — яркие, привлекательные и умные люди: Стив — высокий и крепко сложенный парень, а Элли — миниатюрная девушка, разум которой работает гораздо быстрее, чем у ее возлюбленного. Когда они начали рассказывать мне о своих трудностях, глаза Элли наполнились слезами. Она заплакала, и ее напряженные черты расслабились. Элли сказала, что не может понять, почему они постоянно ссорятся, раз так сильно любят друг друга. Им обоим до смерти надоело причинять друг другу боль, но они как будто не могли вырваться из порочного круга взаимных словесных атак. Когда Элли закончила говорить, я посмотрел на

Стива — он теперь выглядел очень маленьким и зажатым. Слезы Элли причиняли ему боль, и он протянул руку, чтобы взять ее за руку.

«Я не хочу обижать ее», — сказал он тихо, почти женским голосом.

«Но ты обижаешь, все время обижаешь», — выпалила Элли, и ее черты вновь сковало напряжением, она снова чувствовала боль.

Стив заметно дрожал, пытаясь сдерживать свои чувства, в то время как Элли злилась все больше.

«Я просто не знаю, что сделать, чтобы ей было хорошо, — сказал он жалобно. — Такое ощущение, что я все делаю не так, и ее это раздражает».

«Вот опять ты начинаешь строить из себя жертву, — взорвалась Элли. — Он все время так делает, чтобы другие ему посочувствовали».

«Вы понимаете, что двумя своими последними фразами вы оба словесно нападали друг на друга? — осторожно спросил я. — Реплика Стива содержала обвинение в твой адрес, Элли, и была по форме пассивно-агрессивной, твой же ответ имел форму прямой атаки».

«Ну, знаете, вы бы сами попробовали жить с этим парнем! — парировала Элли, оборачиваясь ко мне, и поток ее грубой энергии буквально ударил меня в грудь. — Он абсолютно безответственный! Мы все время в долгах, и мне постоянно приходится вытаскивать нас из этого».

Я удивленно уставился на Элли: ее женская сущность абсолютно испарилась, и на смену ей пришел агрессивный, осуждающий, требовательный мужчина. Ее мужская сторона пустилась во все тяжкие. Я снова взглянул на Стива, ожидая застать его до сих пор зажатым в своей женственности, но вместо этого увидел, что теперь сто поглотила уязвленная мужская гордость: он даже встал и устремил на Элли угрожающий взгляд.

«Мы все время в долгах, потому что ты вовлекаешь нас в один убыточный бизнес за другим, — заорал Стив со вспыхнувшим от гнева лицом и выпученными глазами. Потом он повернулся ко мне, уже лиловый от ярости. — Эта вечно несостоявшаяся королева сетевого маркетинга таскает меня на собрания, где нас натаскивают продавать водные фильтры, воздухоочистители, живые водоросли и бог знает что еще. Она наполняется энтузиазмом, и мы достаем кредитки, чтобы начать новое дело, и все всегда заканчивается одним и тем же — недостаточно прибыли, чтобы покрыть расходы. Меня уже тошнит от этого».

Когда Стив откинулся в кресле с безумным видом мужчины, убежденного, что он только что восстановил себя в правах этим диким эмоциональным выпадом, я посмотрел на Элли, которая неподвижно уставилась на него широко открытыми глазами. Она выглядела как семнадцатилетняя девушка, не проявляя никаких признаков мужской части своей натуры. Когда она потянулась к Стиву и нежно взяла его руку в свою, я едва мог сдержать свое удивление.

Что это было? Сначала Элли плакала, а Стив смягчился. Его женская сторона взяла верх и выразила сочувствие к Элли. Как только Элли заметила это, ее мужская сторона проявилась во всей своей красе и назвала его слабаком. Это взбесило Стива, он вскочил с места и начал орать на нее как «настоящий мужчина», а Элли снова стала пассивной.

Ослабление тисков анимы и анимуса

Когда мужчина начинает рвать и метать, орать и делать громкие эмоциональные и иррациональные заявления, можете быть уверены, что он находится в тисках своей потерявшей рассудок непризнанной женской стороны, которую Юнг называл анима. В такой момент женщина, с которой он живет, может очень испугаться — не его самого или его гнева, но того, что она связала свою судьбу с таким дураком. Что стряслось с этим замечательным парнем, в которого она влюбилась, когда он начал ухаживать за ней? Где та сила и надежность, на которые она так рассчитывала? Когда мужчина одержим сварливостью и самоуверенностью анимы, женщина его жизни интуитивно понимает, что не может в этот момент любить его, и ее эмпатия сходит на нет. Ее же мужская сторона (названная Юнгом анимус) выходит на первый план, чтобы справиться с этой ситуацией, которая оказалась не по силам мужчине ее жизни. Ее анимус как будто говорит: «Если он не может с этим справиться, то я могу и сделаю это». И зачастую действительно делает, в довольно брутальной манере.

Женщине, чтобы чувствовать любовь к мужчине, нужно знать, что ее внутренний мужчина может спокойно расслабиться рядом с мужчиной внешним; только в таком случае она сможет чувствовать все, на что способна. Чувствуя, что женщины обладают силой, способной лишить их мужественности в любой момент, мужчины традиционно применяют стратегию запугивания и подавления женщин, чтобы держать их в узде. Однако женщинам нужны мужчины, владеющие собой, а не ими, и мужчина способен научиться преодолевать склонность своей анимы чувствовать себя уязвленной женщиной. Добившись этого, он не будет эмоционально взрываться и впадать в истерику при столкновении с анимусом женщины: если анимус женщины не сможет вовлекать аниму мужчины в первобытные драмы, этот мужчина быстро заслужит уважение женщины и ее любовь.

Когда родительское влияние из прошлого управляет настоящим

Размышляя о том удивительном факте, что Элли стала такой пассивной, когда Стив сорвался с цепи, я мог лишь предположить, что, возможно, ее отец вел себя весьма похожим образом, и теперь, когда мужчина кричал на нее, она казалась маленькой девочкой, мягкой и податливой. Когда Стив увидел это, он растаял: слезы снова выступили у него на глазах, и на какой-то момент между ними почувствовалось что-то, похожее на любовь.

«Прости, любимая, я не хотел так кричать», — нежно сказал он.

Как облака, отгоняемые ветром от лика солнца, детская чистота вдруг снова исчезла с лица Элли. Маленькая девочка, которой она показалась на время, исчезла, а губы Элли сжались от раздражения и отвращения. Прямо у меня на глазах вернулось холодное, жестокое лицо анимуса и устремило на Стива взгляд, полный презрения. Я взглянул на него и заметил, что теперь он выглядел маленькой девочкой, а анимус Элли продолжал заживо снимать кожу с него и с его анимы. Вся долго сдерживаемая ярость ее внутреннего мужчины, разъяренного тем, что ему приходится иметь дело с мужчинами, находясь в теле женщины, вылилась, шипя, как раскаленная лава. В ужасе от этих излияний, Стив снова забился в кресло, став почти невидимым. Элли снова превратилась в его мать и ругала его: «Ты плохой мальчик, ты подвел и разочаровал меня, и я больше не буду любить тебя. Теперь ты увидишь, каково это — чувствовать боль и разочарование из-за мужчин!»

Анимус Элли быстро растратил свою ярость, и вот уже Стив снова начал атаку, с громом и молниями, а Элли опять сжалась в комочек и заплакала. Такова была схема их жизни. Удивительно, как они еще не убили друг друга. Где-то на задворках разума некая темная часть меня уже было потянулась за печатью, чтобы поставить на их деле клеймо: «Безнадежно!»

Но на более высоком уровне я понимал, что мне необходимо найти способ вынуть их обоих из собственных голов и помочь им увидеть аниму и анимус в действии. В то же время им предстояло научиться чувствовать и ощущать, чтобы выйти за рамки машинальных личностных схем поведения и войти в контакт друг с другом на уровне сущности. Я должен был как-то превратить эти сплетенные в романтических объятиях двухтактные, психологически антикварные человеческие модели в трёхактные воплощения мужчины и женщины нового типа.

Один навязчивый невроз на двоих

«Вы оба не можете вырваться из негативного цикла обратной связи совместного навязчивого синдрома, — сказал я им, глядящим на меня по-щенячьи, мокрыми от слез глазами. — Определенные механизмы в вашем мозгу постоянно автоматически запускаются друг другом, и ваши мысли, эмоции и физические реакции следуют за этим процессом. Когда вы полюбили друг друга, вы были счастливы... гак ведь?»

Они оба синхронно закивали и скользнули друг по другу смущенными взглядами. Я почувствовал, что где-то под толщей недовольства и личного разочарования друг в друге та любовь, с которой началась их история, все еще была жива.

«И, весьма вероятно, у вас была масса моментов, когда вы оба ощущали невероятное чувство единения».

И снова они оба смягчились, тронутые воспоминаниями о совместной идиллии.

«В тот ранний период, кода вы думали и чувствовали как единое целое, вы наверняка испытывали только позитивный прилив жизнеутверждающей энергии и любви. Теперь вы снова думаете и действуете как единое целое, но, по большей части, в негативном качестве. Ваши умы до сих пор работают синхронно, но находятся в дисгармонии с вашим высшим благом, потому что на самом деле в ваших отношениях участвуют не два человека, Стив и Элли, а четверо людей: Стив и его анима, Элли и ее анимус».

«Я понимаю, насколько мы все зависим от своих привычек, и осознаю то, что опыт нашего детства дает о себе знать в настоящем, — недоверчиво сказал Стив, — но что значит „четыре человека"? Вы хотите сказать, что у нас раздвоение личности или что-то в этом роде?»

«В некотором смысле, да, это я и имею в виду, — сказал я и поспешил добавить для верности: — Не волнуйтесь, мы все так устроены: внутри каждого мужчины есть женщина, а внутри каждой женщины — мужчина. Они — естественные составляющие нашего внутреннего мира, и мы многому можем у них научиться. Но иногда они забираются в кресло водителя и начинают действовать через нас, вызывая множество проблем в отношениях. Последние полчаса я наблюдал за тем, как они попеременно проявляют себя через вас двоих».

«Эй, погодите минутку, — настороженно перебил меня Стив. Его представление о себе как о мужчине боролось с мыслью о том, что он также является женщиной. — Вы хотите сказать, что я вел себя как женщина? Я не уверен, что мне нравится ход ваших мыслей».

«А что насчет меня? — вставила Элли. Теперь ее анимус сверлил меня испытующим взглядом, который она обычно приберегала для Стива. — Я абсолютная женщина, так что не пытайтесь убедить меня, что я веду себя как мужчина».

«Звучит так, как будто я гей или вроде того», — добавил Стив, нервно заерзав в кресле.

«Ни в коей мере — это не имеет никакого отношения к сексуальным предпочтениям, но полностью относится к шансам на выживание ваших отношений, а я полагаю, именно этого хотите вы оба, иначе зачем вы пришли ко мне?»

Они оба закивали, и опять синхронно. По своему обыкновению, я записывал этот сеанс на пленку: те камни преткновения, которые невозможно расслышать в голосе человека, можно легко обнаружить в его жестах и мимике, хорошо видных на записи.

«Мы вместе посмотрим видеозапись нашего сегодняшнего сеанса. Посмотрим, можно ли отследить проявление ваших невидимых партнеров по вашей жестикуляции, движениям и ходу беседы до этого момента».

«Что вы имеете в виду под „невидимыми партнерами“? Мы одержимы, или что?» — спросила Элли, когда я развернул монитор так, чтобы всем было видно.

«Этот термин был введен Джоном Сэнфордом, священником англиканской церкви и специалистом но юнгианской психологии. Он написал известную книгу под названием „Невидимые партнеры: как мужчина и женщина в каждом из нас влияют на наши отношения“. Я весьма рекомендую ее вам как наиболее понятное и удобное описание двойственной психологической природы мужчины и женщины».

Далее я вкратце рассказал об аниме и анимусе, а потом мы посмотрели видео, и все втроем уделяли особое внимание тем моментам, когда Стив попадал под влияние своей анимы, а Элли — под влияние своего анимуса.

Шок от самоузнавания при пробуждении

Говорят, что картина стоит тысячи слов. Сколько же стоит поток изображений, открывающий двоим, в общем-то, милым людям тот факт, что их отношения рушатся из-за подсознательных аспектов их собственных личностей, о существовании которых они даже не подозревали? Стив воочию увидел, как он сначала пассивно съежился, будто забитый маленький мальчик, когда анимус Элли начал распекать его, а потом наблюдал, как, пытаясь восстановить собственный мужской авторитет, дал волю своим эмоциям и разбушевался под влиянием своей анимы. Элли же увидела, как ее красота и природная женственность были попраны, когда ее анимус встал у руля.

Она была в ужасе, лицезрел выражение жестокости и озлобленности на своем лице с выпученными глазами. «Я выгляжу как сумасшедшая!» — вскричала она, в шоке хлопнув ладонями по щекам.

«Я тоже, — вставил Стив. — Просто не верится».

Напряжение было снято, и мы дружно рассмеялись, когда я выключил видео.

«Что меня беспокоит, так это то, что эти наши стороны могут проявляться и при общении с другими людьми. Думаете, я могу и на работе себя так повести?» — добавил Стив.

«Да, конечно, — ответил я. — Мы все, по большей части, ведем себя бессознательно, поэтому все время мечемся туда-сюда между потребностью самоутвердиться — и быть более открытыми, дружелюбными и отзывчивыми к нуждам других людей».

«Так что нам с этим делать? — спросила Элли. — Я так понимаю, эти бессознательные аспекты разрушают наши отношения?»

Спасение путем чувствования и осознания

Я сказал Стиву и Элли, что для того, чтобы не поддаваться бессознательным импульсам, таким как проявления анимы и анимуса, мы должны научиться отделять себя от собственных реакций.

«Первый секрет состоит в том, чтобы оборвать прямую связь разума с эмоциями, используя его для концентрации на ступнях, руках и ногах — нейтральных зонах нашего тела».

Казалось, они оба жаждут попробовать это, и мы вместе проделали упражнение на чувствование и ощущение. Уже через несколько минут они стали говорить, что ощущают пульсирующие покалывания в конечностях. Я отметил, что, как только они установили связь со ступнями, кистями, руками и ногами, их лица заметно расслабились.

Мы втроем продолжали упражнение, и я упомянул о том, что умственную энергию нужно использовать для поддержания позитивных чувств по отношению к себе, но вместо этого она обычно сжигается впустую нашими чересчур активными мозгами и чрезмерно реактивными телами. Конфликтные столкновения с другими людьми погружают нас в состояние «борьбы или бегства», которое опустошает наши природные физические и эмоциональные ресурсы; ссоры и споры, образно говоря, поджигают наш дом — тело. Когда наш разум и речевые механизмы вступают в деструктивную связь, это автоматически заставляет нас выкрикивать нелепые, негативно заряженные, крайне эмоциональные фразы в адрес партнера. Я спросил Стива и Элли, испытывали ли они когда-либо желание прекратить говорить друг другу обидные вещи, в то же время чувствуя себя бессильными предотвратить извержение этого потока язвительных замечаний.

Элли кивнула, и Стив посмотрел на нее робко, как овечка.

«Я делаю вот что, — продолжил я. — Когда я вижу первые признаки межличностного конфликта, то мысленно соединяюсь со своими руками и ногами, а затем так же мысленно опускаюсь в тело. Вы удивитесь, насколько легко это делается, даже если ситуация накаляется. Когда мы переживаем стресс, в нашем теле формируется энергия огромной силы. Это природный механизм компенсации, призванный помочь нам пережить испытание. Но, начиная изливать свои эмоции на других людей и говорить неприятные, обидные вещи, мы уподобляемся атомным реакторам в режиме перегрузки, и вся наша жизненная сила бессмысленно улетучивается в окружающую атмосферу. Но в ту долю секунды, когда мы сосредоточиваемся на чувствовании и осознании, переключаясь с реактивности на продуктивность, мы обретаем способность поглощать тот избыточный заряд энергии, который генерирует наше тело».

«Жутковато как-то звучит, — вставил Стив, — поглощать собственную энергию».

«Видели когда-нибудь древний символ, изображающий змею, поедающую собственный хвост? — спросил я. — Или статуи Будды со змеей, обвившей его голову?»

«А есть еще египетские статуи с головой змеи, вылезающей между бровей», — вспомнила Элли.

«Я всегда считал, что змея имеет какое-то отношение к сексу, — усмехнувшись, сказал Стив. — Ну, знаете, Адам, Ева, падение и все такое».

Удивительно, насколько быстро они стали мыслить творчески и вовлеклись в процесс самообновления. Теперь, когда они вылезли из своих голов и воссоединились с телами, они начали мыслить яснее.

«Вы оба правы, — подтвердил я. — Змея символизирует творческую энергию в нижней половине человеческого тела. Позвоночник — это древо жизни, а мозг являет собой его ветви, которые соединяют нас со звездным миром над нашими головами и великими вселенскими творческими силами. Когда мы расслаблены и находимся в контакте с самими собой, эта творческая энергия, змея, если угодно, может легко заползти по стволу древа в мозг и дать расцвести в нем новым мыслям, откровениям и вдохновению. Когда же мы злимся или расстроены, эта энергия подавляется, и тогда змеиный яд источают наши глаза, рты и — да, иногда даже наши руки — в виде физического насилия».

«Именно так я себя и чувствую, когда причиняю боль Элли, — сказал Стив. — Как будто я впрыскиваю яд ей и одновременно себе». Я понимающе кивнул.

«Так, осознание наших рук и ног помогает нам переключить внимание на что-то другое, — вставила Элли. — Но что нам делать дальше? Невозможно же просто сидеть и чувствовать свои руки и ноги, когда есть проблемы, которые надо решать».

Она задала хороший вопрос, и я постарался ответить поподробнее: «Нет, конечно, нет, но если вы попытаетесь обратиться к этим проблемам, дойдя до белого каления, вы оба сгорите. Когда освоите этот навык, установление связи с телом посредством чувствования и осознания будет занимать всего несколько секунд, а если вы оба договоритесь делать это как нечто само собой разумеющееся, то накал страстей будет снижаться до приемлемого уровня практически сразу».

«Но, допустим, я пытаюсь делать это, а Элли забыла и говорит мне вещи, которые начинают выводить меня из себя, что тогда? — Стива явно беспокоила эта мысль. — Я не знаю, сколько продержусь, ощущая руки-ноги, чтобы не нанести ответный словесный удар».

«Тогда тебе нужно одновременно с чувствованием и осознанием рук и ног делать одно маленькое упражнение для ума», — ответил я.

«Упражнение для ума? — заинтересованно переспросил Стив. — Я думал, мы должны находиться вне наших голов».

Считайте, чтобы оставаться в сознании

«Иногда может случиться так, что, даже когда мы чувствуем и ощущаем свое тело, тот человек, с которым у нас возник конфликт, знает, какие кнопки нажать в пашей голове, чтобы вывести пас из себя. Это особенно опасно, когда такой человек хорошо с нами знаком. В таком случае желание накинуться на него и ударить в ответ может оказаться сильнее, чем желание оставаться бесстрастными. В подобной ситуации полезно занять чем-нибудь разум, чтобы не перейти границы, — например, посчитать в уме».

«Вы хотите сказать, это как когда мы занимаемся любовью, и я пытаюсь задержать эякуляцию, считая бейсбольные очки?» — спросил Стив.

«Ну, полагаю, можно и так на это посмотреть. — Я не смог не улыбнуться: не столько в ответ на фразу Стива, сколько тому, насколько более раскованным и готовым быть уязвимым и забавным он теперь позволял себе быть. — Принцип примерно тот же: телу требуется спазматическая реакция, а ты пытаешься контролировать ее. Все ощущения находятся в мозге. Когда мы достигаем оргазма, такие важные органы, как гипофиз и шишковидная железа, активизируются и переключают нас в режим, при котором сознательные намерения преодолеваются естественной потребностью. Подсчет бейсбольных очков — это линейный мыслительный процесс, который поддерживает интуитивные функции мозга в „подвешенном состоянии“. Можно сказать, что негативные эмоциональные реакции, грубая речь и дурное поведение тоже интуитивны. Если быть более точным, это инстинктивные телесные реакции, вызываемые умственными и эмоциональными столкновениями в психике, в тот момент, когда разум больше не может доминировать и держать реактивность под контролем. Чтобы предотвратить это, нужно мысленно считать, повторяя определенные серии чисел. Например...»

Я взял блокнот и крупно написал следующую последовательность чисел: один-два-три... два-три-четыре... три-четыре-пять... четыре-пять- шесть... пять-шесть-семь... шесть-семь-восемь... семь-восемь-девять. «И так далее», — сказал я, поднимая блокнот и показывая Стиву и Элли, что я там написал.

Затем я спросил, что они заметили в этой последовательности чисел.

«Вы перечисляете по три цифры, — сказала Элли, — и каждый фрагмент начинается со средней цифры предыдущего фрагмента».

«Точно, — подтвердил я, — и я хотел бы, чтобы вы оба мысленно повторяли эти цепочки чисел, а я пока придумаю какой-нибудь грубый рэп и обрушу его на вас обоих. Но сначала давайте выйдем из головы, мысленно опустимся в ступни, а затем почувствуем и ощутим руки и ноги».

В течение нескольких минут мы делали это упражнение вместе, а затем я попросил их, чтобы, несмотря на то, что они будут считать в уме, они постарались делать это так, как будто счет ведется непосредственно в туловище. Чтобы облегчить им задачу, я попросил их положить одну руку на солнечное сплетение, а другую — в область пупка, а затем велел начинать считать в уме и не прекращать это делать, что бы я ни говорил.

«Ну, очевидно же, что этот мир катится ко всем чертям, — затянул я, приняв скорбный вид. — Посмотрите на ситуацию на Ближнем Востоке. Вы видите какой-нибудь выход? А как насчет глобального потепления? Недавно я был в такой депрессии, что начал думать, что, возможно, ортодоксальные христиане правы, и скоро наступит конец света. На другой день я пошел к стоматологу, и пока он сверлил мне дырку, анестезия прошла, и мама дорогая, как мне было больно, это была просто агония! И я подумал, что, наверное, это похоже на вечные адские муки — когда ты сидишь, связанный, в стоматологическом кресле, и без всякой анестезии дьявол сверлит в тебе дырку целую вечность!»

На этом месте Стив и Элли оба разразились смехом.

«Как? — спросил я с мольбой во взоре. — Вы не верите мне?»

«Нет. То есть да... Я поверю вам, если вы этого так хотите, но лично мне это просто по барабану! — сказала Элли, вытирая слезы смеха. — Я слышала все, что вы сказали, но как будто слушала идиота. Я понимала, что это все ваши проблемы».

«И ты не собиралась загружаться всем этим, так?» — спросил я.

«Точно. Вы как будто находились под собственным гипнозом, и все, что вы говорили, не имело никакого отношения к моей жизни, меня это не трогало».

«Но вы ведь слышали, что я говорил? — Я вопросительно посмотрел на Стива. — И вы наверняка ответили бы мне, если бы я в любой момент задал вам вопрос, правда?»

«О да, конечно, — ответил Стив, — но я не стал бы особо заморачиваться на это. Я как будто наблюдал за тем, как компьютер распечатывает текст, — просто безучастно смотрел».

Считайте, чтобы рассчитывать друг на друга

Далее я попросил Стива и Элли попробовать считать, разыгрывая ссору друг с другом. Я посадил их друг напротив друга, затем попросил Стива чувствовать и ощущать тело и мысленно считать, а Элли — в то же время словесно нападать на него, высказывая какие-нибудь прежние недовольства. Стив просто сидел и внимательно слушал. Я гордился им: он не подавал никаких признаков возмущения анимы, когда Элли говорила что-нибудь, что представляло какие-либо прежние действия или мнения Стива в невыгодном свете. Он выглядел спокойным, сосредоточенным, собранным и внимательным. Когда Элли закончила, я заметил, что она казалась очень спокойной и смотрела на Стива с восхищением. Теперь была его очередь.

Я быстро помог Элли войти в состояние чувствования и осознания, затем она начала считать в уме, пока Стив вытаскивал на свет божий проблемы, которые беспокоили его. Элли также оставалась абсолютно бесстрастной на протяжении всего упражнения: она просто сидела и слушала и как будто была окутана спокойствием. Когда Стив закончил, я спросил их обоих, как они себя чувствуют.

«Мне спокойно», — ответил Стив.

«Я спокойна... сосредоточена, — сказала Элли, — чувствую себя самой собой».

«При этом вы слышали все, что говорили друг другу? Вы не переставали обращать внимание друг на друга?»

«Совсем нет, — Элли смотрела на Стива с огромной теплотой. — Наоборот, я чувствовала еще большую близость с ним, когда говорила, потому что он не реагировал. Раньше я рассматривала его реакцию как свое преимущество — я как будто на время обретала власть над ним, но когда он остается спокойным, как сейчас, я не хочу власти над ним».

«Тогда чего ты хочешь?» — мягко спросил я.

«Я просто хочу любить его, — произнесла Элли, и ее глаза засияли, — и хочу заниматься с ним любовью».

«Поехали домой, дорогая», — сказал Стив, взяв ее за руки, и они оба поднялись.

«Перед тем как вы уйдете, я хочу еще кое-что у вас спросить, — я еще не закончил с ними. — В какой глаз вы смотрите друг другу прямо сейчас?»

«Я смотрю в левый глаз Стива», — ответила Элли.

«А я смотрю в левый глаз Элли», — сказал Стив.

«И что вы видите?» — снова спросил я.

Любовь, исходящая от Стива, была просто невероятной, когда он произнес: «Я вижу человека... нет, более того... я вижу существо, в которое когда-то влюбился».

«А ты, Элли? Кого ты видишь?»

«Я вижу мужчину, за которого вышла замуж, — Элли вся светилась, глядя в лицо Стива. — Я вижу Стива. Он мой муж, и между нами нет никаких преград, как будто мы дома».

«Если почувствуете, что опять накатывает раздражение, просто посмотрите друг другу в левый глаз. Я подробнее расскажу об этом на следующем сеансе, а теперь, думаю, вам нужно идти».

И они ушли. Им предстояло еще много сознательной ежедневной работы, чтобы закрепить результаты серьезного прорыва, который они совершили в тот день, но они уже были на правильном пути.

Анима и анимус свободно гуляют по миру

Взаимная подозрительность и даже откровенная враждебность в отношениях двух полов окружает пас повсюду: во всех слоях общества, в личных отношениях, на работе и даже при случайных встречах с незнакомцами. Нарушение гармонии полов угрожает социальному равновесию. То, что я узнал, изучая юнгианскую психологию, помогло мне уравновесить внутри себя инь и ян, женское и мужское начала.

Древнее понятие даосизма, то, что называется «внутренняя улыбка», помогает мне преобразовать негативную эмоциональную энергию в полезную позитивную силу. Глубокое знание, полученное из этого источника, теперь помогает мне гасить потенциальные конфликты с людьми, с которыми я сталкиваюсь в круговороте ежедневных дел.

Генерируя высокий заряд энергии в своих внутренних органах, я способен постоянно обновлять себя, и никто не замечает, что я это делаю. Я хочу поделиться с вами этой техникой и научить вас превращать свинец негативной эмоциональной энергии в чистое золото.