Среда, 13 июля, 3 часа дня, Абилен, Техас
— И все-таки, куда они уехали? — раздраженно спросил Дэвид у телохранителя.
— Спокойнее, Дэвид. Кенни ведь уже сказал, что не знает.
— Да, это так. Мистер Янгмэн и ваша матушка уехали сегодня утром. Обстановка становится здесь напряженная, и я полагаю, что мистер Янгмэн увез ее в более спокойное место. Скажу вам, что в последнее время вокруг ранчо бродят какие-то подозрительные личности. Скорее всего это охотники, если вы понимаете, что я имею в виду. Мистер Янгмэн презирает их… И речи быть не может, чтобы я позволил кому-нибудь приблизиться к нему, — уточнил он и понимающе улыбнулся.
— Вы прекрасно делаете свою работу, Кенни… А ваши любознательные непрошеные гости, я думаю, надеются превратить ранчо мистера Янгмэна в остров сокровищ… Что вы думаете на этот счет?
— Я отвечу так: если мистер Янгмэн и спрятал драгоценности, то не здесь.
— Откуда эта уверенность, что драгоценности…
— Не изменить ли нам тему? — вмешался Дэвид. — Чарли, я плачу тебе за то, чтобы ты нашла мою мать, а не занималась раскопками мифического клада. Может, ты позвонишь своим коллегам и попросишь помощь? Дела серьезно осложняются и…
— Ты думаешь, у меня не хватит способностей довести расследование до конца? Да? — спросила Чарли и посмотрела на него долгим осуждающим взглядом. — Осторожно, «мистер профессор».
— То, что я предлагаю, ни в коей мере не должно оскорблять в тебе женщину. Я знаю, что ты лучшая в…
— И как только возникают трудности, ты становишься нервным. Позволь сказать тебе одну вещь, профессор Вудроу… если бы не я, Кенни растер бы тебя в порошок.
— Э!
Кенни безуспешно пытался прервать ссору.
— Молчите! — приказал ему Дэвид, забыв вдруг, что Кенни на самом деле мог сделать из него лепешку.
К счастью, эта гора мышц обладала добрым сердцем. И к тому же ему платили за плохое обращение с врагами патрона, а не с друзьями и родственниками знакомой Янгмэна. Он сидел спокойно и пил кофе.
— Ты воображаешь, что я не могу постоять за себя? — почти выкрикнул Дэвид. — Значит ли это, что мне нужна женщина, чтобы защитить себя? Несколько минут назад ты утверждала, что я был великолепен, а теперь превратился в несчастного, немощного мальчика…
Взгляд Чарли становился угрожающим.
— Ты не можешь сам себя защитить даже от комаров!
— Даже так! Так вот, слушай меня внимательно, Чарли. В мире, откуда я пришел, люди не разговаривают с помощью кулаков. Они не развлекаются тем, что замеряют друг у друга объем бицепсов! Теперь мне ясно: мужчины, которых ты знала, похожи на «Мистера Универсум». Вот это для тебя настоящий эталон мужчины, не так ли? Они знают, как сломать руку или ногу. Да? Я их хорошо представляю: гора мышц и мозг размером с горошину.
Кенни вдруг угрожающе напрягся.
— Не слишком ли…
— Извините, я не хотел вас обидеть, — бросил Дэвид раздраженным тоном.
Кенни встал, покачал головой и направился к двери. «Хватит и горошины, чтобы понять, что эта парочка немного не в себе», — подумал он.
— Я прогуляюсь, — сказал он. — Если хотите, оставайтесь здесь. Мистер Янгмэн и его подруга должны возвратиться к вечеру.
— Хорошо… спасибо, — ответила Чарли, даже не повернув голову в его сторону.
Она стояла, расставив ноги и уперев кулаки в бедра, и неистовым, горящим взглядом смотрела на Дэвида.
— Знай, профессор Найбас, что те мужчины, с которыми я встречалась, были умные, прекрасно воспитанные, красивые, с фигурами киногероев, а не водителей грузовиков… Я была бы признательна тебе, если бы ты убрал с лица эту гаденькую, презрительную улыбочку.
— Профессор Найбас? — оживился он. — Уже долгие годы никто так ко мне не обращался. Это прозвище я получил вместе с «библиотечной крысой» и еще чем-то…
Он подошел к Чарли и положил руки ей на плечи.
— Ты отдаешь отчет в том, что происходит?
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Чарли, которая почувствовала себя совершенно выбитой из колеи от ласкового взгляда Дэвида.
По непонятной причине ей не хотелось, чтобы ее злость прошла. Это была хорошая защита, которая позволяла ей держать ситуацию под контролем.
— Это наша первая ссора…
— О!
— Значит, — сказал он, обнимая ее, — чтобы помириться, мы должны поцеловаться.
— Я еще не хочу мириться! — воскликнула она, безуспешно пытаясь вырваться из его, объятий.
— Видишь, я все-таки сильнее тебя, — сказал он, улыбаясь.
— Дэвид, отпусти меня. Ты прекрасно знаешь, что наша история ничем хорошим закончиться не может. Послушай, наша миссия становится все сложнее. Но я способна реализовать ее, если мы оба сконцентрируемся на деле, ради которого мы здесь.
Он не разжал своих объятий, и она начала реагировать на прикосновения его тела.
— О, Дэвид. Ты фантастичен…
Она рассмеялась.
— …даже если ты и самый смешной из всех, с кем я встречалась. Ты красив, умен… Но мы такие разные… это просто режет глаза. Мне даже плакать хочется. Это же полное безумие! Все, что нас интересует…
— Меня интересуешь ты, Чарли. Только ты…
— Дэвид, прекрати, пожалуйста… хоть на секунду. Дай мне здраво подумать… Все, уезжаем…
— Ты разве не слышала, что сказал Кенни относительно Янгмэна и матери? К вечеру они должны возвратиться. Нам предложили подождать их здесь. Мы так и сделаем.
— Только что ты сказал, что нужно действовать, а теперь предлагаешь сидеть сложа руки?
— Это говорил не я, а моя мужская гордость. Иногда мне трудно воспринимать, что в такой красивой, чувственной, любящей женщине живет настоящая Келмейти Джин, способная взломать замок и войти в дом, окруженный врагами, телохранителями со стальными мускулами; не колеблясь пуститься по следу бандитов; обращаться с револьвером так же хорошо, как я с микроскопом.
Она не выдержала и улыбнулась. Обняла его за шею и поцеловала.
— У меня противный характер, — сказала она. — Но твой ум действует на меня иногда угнетающе… он выводит меня из равновесия.
Он поцеловал ее в кончик носа.
— Идем. Я хочу трахнуть тебя в настоящей кровати.
— Здесь? Это невозможно!
— И тем не менее я это сделаю. Мы никого не ждем до вечера.
— А если Кенни…
— Я думаю, ему хватило общения с нами.
— Нет, не могу!
— Но почему?
— Потому что… потому что я сейчас влюблюсь в тебя. Я этого не хочу, ты понимаешь? Нет, ты ничего не понимаешь. Ради всего святого, Дэвид, пусть хоть один из нас вернется к реальности. Наши отношения — это тупик. Я не способна на большие напрасные страсти… Я все принимаю близко к сердцу, и когда наша история закончится, я останусь несчастной. Дэвид, я не хочу быть несчастной! Ты слушаешь меня? Что ты делаешь?
— Я пробую стать лицом к ситуации, — ответил он, расстегивая рубашку.
— Не надо, Дэвид…
Он взял ее руки и прижал их к своему обнаженному торсу. Она задрожала.
— Видишь, ты хочешь меня так же, как и я тебя, дорогая.
— Ну, конечно же, хочу. Но дело не в этом.
— Чарли, в данный момент важны две вещи: мы выяснили, что любим друг друга, это первое; оба мечтаем, чтобы наши отношения не оборвались после завершения твоего расследования, — это второе. Разве не так?
— Да, но это невозможно!
В ее голосе было столько неуверенности, что рука Дэвида решительно скользнула под ее рубашку.
— С тех пор, как мы стали откровенны и доверяем друг другу — все стало возможным. Я не вижу достаточных причин, которые могут нам помешать…
Он улыбнулся ей, но Чарли отвела взгляд. Не зная того, он затронул ее за самое больное… Она закрыла глаза, пытаясь заглушить в себе вину, которую слова Дэвида возродили в ней. Чем больше проходило времени, тем труднее было рассказать ему правду.
Дэвид целовал ее, а его руки ласкали ее грудь. Она вздохнула и послала к черту все смущающие ее мысли. Ее желание оказаться с Дэвидом в кровати было нестерпимым… хоть в этом они были единодушны.
Когда они вошли в одну из гостевых комнат, Чарли улыбнулась, увидев романтический интерьер.
— Я никогда не трахалась в такой ужасной обстановке, — радостно сказала она.
— Дорогая, об этом торжестве любви мы сохраним вечную память, я уверен в этом.
Дэвид подвел ее к широкой кровати, снял покрывало и поднял Чарли на руки. Глядя ей прямо в глаза, он положил ее на белоснежную простыню. Затем лег рядом с ней, нежно поглаживая ее по лицу. Она обняла его за шею и от удовольствия подрагивала в его объятиях.
Долгий страстный поцелуй слил их воедино в преддверии незабываемых мгновений, которые им предстояло пережить.
* * *
Дэвид перевернулся на спину. Одну руку подложил под голову, а другой обнял Чарли за плечи и закрыл глаза, бесконечно счастливый.
Шаги в коридоре Чарли услышала первой. Они поспешно начали одеваться. Она на цыпочках подошла к двери и открыла ее. Перед ней со смущенным видом стоял Кенни. Казалось, он понимал, что побеспокоил их некстати.
— Я… я вас искал… думал, что вы ушли… Только что звонил мистер Янгмэн. Я подумал, что вам будет интересно узнать, что он на несколько дней улетает в Тихинне.
— А мама? Где она? — спросил Дэвид.
В его голосе слышалось беспокойство.
— Она с ним. Я передал мистеру Янгмэну, что вы здесь. Ваша мать слушала разговор, потому что сразу же взяла трубку и сказала, что позвонит из аэропорта… если будет возможность.
— Какая еще возможность? — воскликнула Чарли, опередив Дэвида.
— Относительно этого я знаю не больше вас. Надо полагать, что мистер Янгмэн очень спешит.
— Мы немного обождем, и если она не позвонит, первым же рейсом отправимся в Тихинне, — заявила Чарли, беря Дэвида под руку успокаивающим жестом. — В каком отеле они остановятся?
— Об этом он ничего не сказал, но в горах у него есть собственный дом. Предполагаю, что именно там они и проведут эти несколько дней. В любом случае, они должны быстро возвратиться, если он не решит пропустить еженедельное свидание с инспектором полиции. Но он вряд ли пропустит эту встречу. Сейчас я схожу к сторожу и попрошу отвести «уинбаго» миссис Вудроу в Нью-Йорк. Так сказал мистер Янгмэн.
Дэвид смотрел ему вслед и не мог понять, что происходит. Какое безумие овладело его матерью? Если до этого момента он только волновался, то сейчас его охватил ужас. Чарли увела его в гостиную, и они стали терпеливо ждать звонка. После тридцати минут напряженной тишины зазвонил телефон. Дэвид подскочил и схватил трубку.
— Мама! — закричал он.
— Дэвид? Что ты делаешь в доме Питера?
— Что я делаю? А ты? Что все это значит?
— Дорогой мой, я лечу в Тихинне. Разве Кенни тебя не предупредил?
— Послушай, мама…
— Я не могу поверить, что ты бросился за мной в погоню и даже нанял частного детектива!
В трубке зазвучал ее смех.
— Наконец-то твои благородные манеры вынудили тебя бросить лабораторию на лето.
— Ты хоть чуточку думаешь о хлопотах, которые мне доставила? А теперь ты исчезаешь с этим… с этим преступником!
— Не будь смешон, Дэвид. Питер — мой друг. Этот исключительно обаятельный человек очень много выстрадал… Люди никак не хотят оставить его в покое!..
— Что ты имеешь в виду? Что-то уже произошло?
— Мне не хотелось бы тебя еще больше волновать, но кто-то следовал за нами до самых ворот виллы Питера, которая находится на берегу озера Хоура Крик. Это невероятно, но речь идет о человеке, с которым Питер был когда-то знаком и который уверен, что Питер спрятал драгоценности, на самом деле украденные много лет тому назад. Питер был вынужден нанять телохранителей для собственной безопасности и охраны дома. Совсем недавно кто-то хотел взломать виллу. К счастью, один из телохранителей заметил его, но тому удалось сбежать. Питер был очень раздосадован.
— Раздосадован! — прорычал Дэвид. — Ну а ты, мама, ты соображаешь, какой опасности себя подвергаешь? Я настаиваю, чтобы первым же рейсом ты вылетела в Нью-Йорк, ты слышишь меня?
— Что?.. Секундочку, дорогой… Питер зовет меня… Объявили посадку. Я должна идти. Не волнуйся за меня, все будет хорошо. В Тихинне в это время просто прелестно. И не беспокойся, я не спущу все деньги в казино. Кроме того, Питер пообещал присматривать за мной…
В этот момент его меньше всего беспокоило, каким образом мать будет тратить деньги. Он не успел образумить ее, как разговор прервался. От бессилия он чуть не задохнулся. Совершенно ошеломленный, он посмотрел на Чарли. И когда он передал ей содержание разговора, Чарли почувствовала себя не лучше, чем Дэвид, но постаралась это от него скрыть. Милдрид уже ступила ногой в муравейник, но уверенно продолжает идти к еще большим неприятностям, словно так и надо. Ее надо срочно остановить, иначе будет поздно.
К несчастью, дальше входной двери уйти им не удалось.
Чарли вскрикнула от неожиданности, оказавшись лицом к лицу с незнакомцем, который направлял ствол револьвера прямо ей в грудь.
Дэвид быстро шагнул вперед, закрыв собой Чарли.
— Назад! — приказал незваный гость.
Перед тем как подчиниться, Чарли бросила быстрый взгляд в ту сторону, где стоял «уинбаго».
На месте его не было.
Мужчина был высоким, с редкой сединой в волосах и до упора набитый мышцами. Он обильно потел. Тыльной стороной руки вытер со лба пот и улыбнулся, проследив взгляд Чарли.
— Да, да! Ваш дружок уехал. Это очень мило с его стороны исчезнуть в тот момент, когда я ломал голову над тем, как забраться в дом. Он мне крепко облегчил задачу. Вперед, — сказал он, потрясая револьвером.
Другого выхода, как повиноваться, не было. Чарли искала решение, чтобы усыпить бдительность противника и вытащить из заднего кармана джинсов револьвер. И вдруг она испытала ужасное чувство, вспомнив, что забыла его на ночном столике в гостевой комнате.
Дэвид крепко держал Чарли за руку, и они с тревогой посматривали друг на друга, направляясь в гостиную.
— Где Янгмэн? — резко спросил мужчина.
— Нас самих это интересует, — ответила Чарли.
— Мы вошли сюда таким же образом, как и вы, — добавил Дэвид, глядя с развязной уверенностью прямо в глаза своему противнику. В его взгляде было ровно столько угрозы, сколько было необходимо, чтобы выбить типа из седла. Чарли готова была поцеловать его за удачную реплику.
— Даже так?! С кем вы работаете?
— Самостоятельно, — ответила Чарли, имитируя холодный и решительный взгляд Дэвида. — Вы теряете время…
— Это моя проблема.
Чарли пожала плечами. Дэвид отпустил ее руку и отступил на шаг.
— Стоять! — приказал визитер.
— Спокойнее вести себя вы можете? — спросил Дэвид, доброжелательно улыбаясь. — У вас нет причин нервничать. Не выпить ли нам по стаканчику, ожидая Янгмэна?
— Не пудрите мне мозги. Я пришел сюда не пьянствовать. И представьте себе, я не верю, что вы работаете сами по себе. Вас направил Дюран, да?
Чарли и Дэвид обменялись быстрым взглядом. Они не знали, кто такой Дюран, но это имя, как показалось им, производит на незнакомца сильное впечатление. Это их устраивало…
— Допустим, что Дюран — наш патрон. Представьте его реакцию, когда он узнает, как вы с нами обращались, — интригующим голосом сказала Чарли.
— Кто вам сказал, что вы выйдете отсюда в целости и сохранности, чтобы передать ему подробности нашей встречи? — угрожающе заявил он.
Чарли повернулась к Дэвиду и едва заметно ему моргнула.
— Скажи, разве я тебя не предупреждала? Все твои грандиозные идеи? Зачем ты позволил Дюрану уговорить себя на эту чертову работу?
Она стала колотить Дэвида своими кулачками. Его лицо неожиданно сделалось свирепым.
— Заткнись, курица! Решения принимаю я! А если тебе что-то не нравится, я сейчас откорректирую тебя по заднице.
Вдруг она быстро наклонилась к журнальному столику и схватила массивную пепельницу из литого серебра. Не успел человек с револьвером понять, что происходит, как она бросила ее в его сторону. Даже если бы она не попала в дверь, она знала, что этого будет вполне достаточно, чтобы вывести человека из равновесия и, бросившись на него, разоружить.
Но Дэвид приготовил ей сюрприз. Когда мужчина уклонился от летящего предмета, Дэвид выхватил из заднего кармана своих брюк пистолет Чарли.
— Брось оружие, — спокойным голосом сказал он.
Дважды повторять не пришлось.
Удивленные лица Чарли и типа имели совсем противоположное эмоциональное выражение. Вдруг Чарли разразилась смехом.
Уверенно держа оружие в руке, Дэвид, улыбаясь, сказал:
— Видишь, у меня начинает получаться…