Тело разбойника раскачивалось от легкого бриза в метре над головой Джекоба Крейна. Петля туго стянулась вокруг шеи повешенного, болтавшегося, словно забытая кукла. Крейн посмотрел на извалянное в грязи тело, перевел взгляд на совершенно новые башмаки. С удивлением отметил, что их не украли. Это были башмаки джентльмена: из черной кожи, с серебряными пряжками. Осматривая труп, он заметил явные следы оспы на разлагавшемся лице: вздувшиеся щеки, покрытая глубокими язвами кожа. Это и был ответ на его вопрос: никто не станет обдирать человека, болевшего оспой. Крейн удивился, как они решились его повесить, не побоявшись подхватить заразу. Он вспомнил слова той женщины с Белой пустоши и теперь, оказавшись здесь, на перекрестке Рудда, нашел ответ. Так это ждет и его: смерть от оспы?… Или, повешенный, он будет раскачиваться здесь под осенним ветром, и никто не похоронит его, и не будет у него семьи, чтобы оплакать его уход?

– Ну, а ты? – обратился он к трупу. – Кого опечалила твоя смерть? Или нам с тобой предстоит стать братьями там, после всего? – Крейн тронул поводья коня и зашагал по тропинке к берегу. – Покойся с миром, товарищ. Увидимся в аду! – крикнул он, обернувшись к трупу, раскачивавшемуся на ветру.

Несколько минут он продолжал идти вдоль узкой лесной тропы через Аггл-Вуд, потом решил, что снова сесть на коня будет вернее. Поначалу, когда земля дрогнула в первый раз, он хотел было вести коня под уздцы, не понимая еще, что происходит. Он посмотрел на север, где вздыбленное облако разрасталось вверх и вширь, на восток и на запад, через все небо, словно огромный веер. От него исходило сильное свечение, оно было ярче утреннего солнца, хотя и не давало тепла. Крейн глянул под ноги и обнаружил, что у него две тени: одна – на север, другая – на юго-восток.

Он ехал по изрытой колеями дороге и вскоре увидел Чертову скалу. И опять почувствовал, что он не один. Он обернулся назад, через поле, на тропу. И уже не сомневался, что за ним наблюдают. По верхней кромке скалы тянулась узкая тропинка, для лошади слишком узкая. Она круто спускалась вниз, к плато, извиваясь то назад, то опять вперед, вниз под скалу, и исчезала в подлеске, прикрытая невысокими деревцами и кустиками ежевики. «Здесь запросто можно спрятать целую армию или корабль, до отказа груженный бренди», – подумал про себя Крейн.

Взяв седельную сумку и перекинув ее через плечо, Крейн оставил коня на вершине скалы и медленно стал спускаться по тропе. Почти сразу он оказался под покровом густого леса. Через лес шла хорошо утоптанная зверьем дорожка. На некоторых деревьях он заметил странные знаки, глубоко выдолбленные в коре; это насторожило его. Опять вспомнилось пророчество женщины в вересковой пустоши. Лицо повешенного с выжженным оспой глазом врезалось прочно в его память. Он достал из-за пояса пистолет и взвел курок, уверенный, что за ним неотступно следует кто-то, пробираясь через подлесок.

Он не хотел неожиданно оказаться добычей человека, зверя или вовсе неизъяснимых тварей, поскольку теперь Джекоб Крейн вынужден был в силу обстоятельств расширить свой кругозор и включить в него некий новый мир разной нечисти и призраков, которых не вмещало его воображение.

Двигаясь осторожно, он шел по тропе через лес. Сверху его прикрывал шатер густой листвы. Глянув сквозь ветви, он увидел фигуру мужчины, находившегося гораздо выше его, на вершине скалы. Крейн остановился и достал подзорную трубу. Его тревога все возрастала. Через линзу в латунной оправе он увидел человека ненамного старше себя, с длинными черными волосами и маленькой бородкой, с головы до ног одетого в черную кожу, в белой гофрированной рубашке. Человек смотрел вниз, туда, где скрывался Крейн, улыбнулся ему и, подняв руку, легонько помахал ею. Крейн посмотрел опять, но человек исчез.

Вскоре Крейн был у тайного подземного хода, который вел со скалы в усадьбу викария. С поляны он увидел Блита и Скерри. У их ног стоял штормовой фонарь и небольшой деревянный бочонок. Порох!

Крейн заторопился к ним.

– Хорошо сработано, парни, это как раз то, что нам нужно. Вполне достаточно, чтобы стряхнуть старого Демьюрела с кровати. Если ему не хватило нынешней встряски, – сказал он.

– Скала возле Норт-Чика рухнула – целиком ушла в море… и еще половина Бейтауна, – сообщил Скерри.

– А что мой корабль?

– После оползня, когда земля ушла в море, поднялась большая волна и прокатилась через весь залив, – сказал Блит, посмотрев на Скерри. – Мы видели, как вода ударила в ваш корабль, подбросила его, словно пробку, потом снова опустила, как будто ничего и не было. Весь карьер тряхануло. Казалось, наступил конец света.

– Это может случиться скорее, чем вы думаете, парни, – сказал Крейн, подойдя к бочонку с порохом. – Давайте-ка двинем в подземный ход, и пусть старый пес получит самый неожиданный подарок за всю свою жизнь. Или мне следовало сказать – смерть?

Крейн вступил в подземелье первым. Со свода падала капля за каплей, стенки были покрыты толстым склизким мхом. Когда все трое вошли в туннель, Крейн остановился и поглядел назад, на свет. Он ждал.

– Что-то не так, капитан? – спросил Блит.

– Просто жду. Мне кажется, кто-то слишком интересуется нашим путешествием. Хочу убедиться: то ли за мной кто-то следит, то ли все эти события за последние два дня малость размягчили мои мозги.

Под защитой тисовых ветвей и густого кустарника, закрывавшего их со всех сторон, Кейт стояла, направив меч варригала на Бидла, который держал в дрожащих вытянутых руках ящик со змеями. Рафа и Томас выглядывали из подлеска, стараясь разглядеть драгунов.

– Какой дорогой мы пойдем, Томас? – спросил Рафа. – Через дом и подземным ходом или по тропе вниз, к карьеру?

Томас несколько секунд размышлял, взвешивая оба предложения.

– Через дом и подземный ход. Так мы меньше будем на виду, но, возможно, попадемся Демьюрелу в лапы.

– Я помогу вам выбраться, – предложил Бидл.

– Нет, Бидл, – резко сказала Кейт, по-прежнему направляя меч на него. – Думаю, мы не можем доверять тебе. Мы возьмем тебя с собой, а как только выйдем из усадьбы, отпустим на все четыре стороны. Так что веди себя тихо, не то я обрежу тебе уши и сделаю из них сумку, – засмеялась она; теперь, когда они вырвались из башни и спасение казалось возможным, она почувствовала прилив новых сил.

Кейт подумала о своем коттедже, стоявшем на вершине скалы в Бейтауне. Ей хотелось знать, все ли там спокойно, хотелось разыскать отца.

Рафа смотрел на облако, от которого разливалось сияние по всему небу.

– У нас мало времени, дня два самое большее, – сказал он. – Демьюрел, использовав Керувима, что-то уже сделал с миром, сам того не понимая. Он мог даже выпустить глэшанов. Если они на свободе, они найдут нас.

– Кто такие глэшаны? – спросил Томас.

– Это такие твари… никогда не хотел бы я с ними встретиться. Злобная нечисть, вам и во сне не приснилось бы, какие ужасы способны они творить в этом мире. Еще до начала времен глэшаны восстали против Риатамы. Они хотели завоевать родину для себя, но серавимы вступили с ними в борьбу, и многие из них полегли в боях. Их предводитель был сброшен на землю, и с тех пор он стал соблазнять, искушать людей. Но Риатама победил глэшанов в Битве Черепов, свершилось Великое Пленение глэшанов, и они потеряли почти всю свою силу. Их вождя звали Пиратеон; он стремился завладеть Керувимом со дня его сотворения. Мой род всегда охранял его от Пиратеона, но один из наших же людей помог привезти Керувима сюда и продать его Демьюрелу. – Рафа говорил спокойно. – В мире существует два Керувима, один сотворен из золота, другой из плоти. Теперь мы оба оказались среди вас.

– Так вот почему Демьюрел хочет убить тебя, – сказала Кейт.

– Да, и если ему это удастся, глэшаны опять станут воевать с Риатамой. С Великим Пленением будет покончено. Демьюрел верит, что Керувим – это просто магическая игрушка, которая будет исполнять любую его прихоть. Но Пиратеон никогда не позволит ему возвыситься над собой. Демьюрел даже не подозревает, какая над ним нависла опасность.

– Что произойдет, если Демьюрел сделает это?

– В Книге написано, что луна станет источать кровь, небо почернеет, а на землю упадет звезда, которая отравит моря. По всей земле хозяйничать будет чума, войны и землетрясения разрушат все города. И тогда земля окажется в плену у Пиратеона на тысячу лет. И всем нам лучше умереть, чем жить в эти времена. – Рафа отступил назад, глубже в тень большого тиса, боясь быть услышанным теми, кому не следовало; друзей же своих поманил к себе поближе. – Демьюрел станет жертвой собственной жадности. Пиратеон потребует себе все, что ему положено. Он попытается захватить Керувима как можно быстрее, пока луна в своей полной фазе.

– Но как же его остановить, если нас только трое? – спросила Кейт Рафу, не спуская глаз с Бидла.

– Есть такой праздник, который справляется в этой стране под названием Сэмхейн; другие называют его Хэллоуин. В праздничную ночь врата, которые не выпускают глэшанов в этот мир, едва прикрыты. К тому времени я должен покинуть страну вместе с Керувимом. Власть Пиратеона ограниченна, он не может быть в двух местах одновременно. Он не всесилен и опирается в своих делах на последователей; все эти их гадальные карты, сеансы, колдовство – лишь часть его мошеннических трюков. Те, кто исполняет его волю, будут уничтожены вместе с ним, – сказал Рафа, прижимая к груди Керувима.

– Тогда мы должны доставить тебя в Уилби. Мы можем быть там уже ночью и утром первым делом переправить тебя на корабль, – сказал Томас. – Так давай поспешим; Демьюрелу даже в голову не придет, что мы через его дом пройдем в подземные ходы. Оттуда мы выйдем на берег и во время отлива переберемся в Бейтаун.

Про себя он подумал, что это легче сказать, чем сделать. Двадцать драгунов сидели в конюшне между тисовым деревом и задним входом в усадьбу. Капитан Фаррел и Демьюрел устроились, вероятно, в одной из комнат, выходившей в длинный коридор, а тот, в свою очередь, мимо кухни вел вниз, в подвал и дальше – в подземный ход. Доверять Бидлу было нельзя. Стоило ему крикнуть хотя бы один раз, как все драгуны тотчас будут на ногах; если же он решит подождать, пока беглецы окажутся в доме, то может просто позвать Демьюрел а, и тут уж им не спастись.

Томас взял у Кейт меч и кольнул Бидла.

– Вымолвишь только одно слово, и я насажу тебя на этот меч, как на вертел, ты понял? – Он изо всех сил старался, чтобы угроза звучала как можно более зловеще. – Я это сделаю, Бидл, от этого зависит моя жизнь.

Бидл быстро окинул всех троих взглядом. Они были грязные, усталые. Рафа, несомненно, испытывал боль от выжженного на плече клейма и удара по голове. Где-то внутри у Бидла возникло непривычное чувство – своей ответственности за них. Он понимал, что частично заслужил проклятье за боль, причиненную этому парню. Это чувство было ему неприятно. Он смотрел на Рафу и вспоминал слова, которые тот сказал перед тем, как они покинули башню.

«Как ты можешь простить меня, после того как я так жестоко поступил с тобой?» – спросил он.

«Так повелел Риатама», – ответил Рафа.

«Но я не знаю ни тебя, ни таких, как ты. Я был готов к тому, чтобы еще больше зла причинить тебе, – так как же ты можешь говорить, что прощаешь меня за все?» – шептал он едва слышно своим скулящим голосом; бородавка на носу нервно подергивалась.

«Если бы я не простил тебя, я изменил бы самому себе. Горечь разъедает человека изнутри. Я мог бы навсегда возненавидеть тебя за то, что ты сделал со мной или сделал бы потом, но что хорошего вышло бы из этого? Я стал бы таким же злобным, как ты и твой хозяин. Ты слишком долго держался за полы Демьюрела, а ведь он шел по пути зла. Ты не сделал ничего, чтобы остановить его, и на твоих руках кровь, ибо ты был соучастником».

Эти слова хлестали Бидла, как хлещут розгами по ногам. Ответить ему было нечего.

– Ну, так как же теперь? – спросил Томас Бидла. – Если ты подымешь голос, я проткну тебя мечом насквозь, срежу бородавку с твоего носа и вставлю ее в брошь.

– Я даю вам слово, уж сколько бы оно там ни стоило в ваших глазах… даю слово, что буду молчать, – ответил Бидл.

– Ему верить нельзя, – шепотом проговорила Кейт. – Давайте привяжем его к дереву и оставим здесь, а сами пойдем своей дорогой.

– Сам не знаю почему, но мне кажется, лучше бы нам взять его с собой. Если нас обнаружат в доме, мы всегда сможем отдать его жизнь в обмен на наши, – сказал Рафа.

– Я покажу вам, как пройти в подземный ход. Обещаю дать вам час времени, прежде чем я явлюсь к Демьюрелу. Чтобы вернуться со скалы сюда, мне потребуется как раз столько времени, так что вы можете быть спокойны, – вмешался Бидл, когда Томас хотел было что-то сказать.

– Значит, ты даешь слово сдержать свое обещание? – спросил Рафа. – Тогда мы возьмем тебя с собой. Покажи нам дорогу. Если ты нас предашь, отвечать тебе придется перед Риатамой.

– А еще ответишь вот этому мечу, – тихо прошептал Томас Бидлу на ухо. – Может быть, я по годам еще мальчишка, но за последние две ночи я научился быть мужчиной. Он-то может простить тебя, Бидл, но мои запястья все еще горят от веревок, которыми ты связал их.

Все вместе они вышли из-под укрывшего их старого тиса и разросшегося вокруг него густого кустарника, прокрались по усыпанному гравием двору к задней двери дома викария. Драгунов, отдыхавших в конюшне, было не слышно, только переминались с ноги на ногу их лошади. Бидл бесшумно шагал впереди, все еще со змеиным ящиком в руках. Томас шел следом, с мечом, втянутым в правый рукав, готовый выхватить его мгновенно при малейшем признаке опасности.

Бидл провел их в дом. Двигаясь как можно неслышнее, они вскоре оказались в коридоре, который вел к кухне, подвалу и, в конечном счете, в подземный ход. Демьюрел не подавал никаких признаков своего присутствия. В доме царила мертвая тишина. В кухне не пахло стряпней. Повариха не гремела кастрюлями. Дом казался пустым.

– Здесь никого нет, – чуть слышно прошептал Бидл. – Вышли посмотреть на рухнувшую скалу в Бейтауне. Верно, стоят перед домом.

Они вздохнули с облегчением, узнав, что их бегству ничто не помешает. Рухнувшая скала означала, что в карьере нет ни людей, ни лошадей. Все стояли наверху, глядя на оползень и растекавшуюся по заливу грязь, а главное – на огромную красную тучу, излучавшую все более яркое сияние. Длинный коридор отвратительно смердил холодным мясом и протухшей рыбой. Он был темный и мрачный. Через каждые несколько метров в укрепленных на стене деревянных подсвечниках тускло горели маленькие свечки, их слабые огоньки судорожно метались каждый раз, когда мимо них проходили. Свечи отбрасывали длинные тени на сырые стены. Через окно в конце коридора вливалось красное зарево. Оно отражалось в огромном зеркале, укрепленном на стене, и отбрасывало тусклые блики на золотые перья распростертых во всю ширь крыльев ворона. Бидл остановился и сделал знак остальным сохранять полную тишину.

Боясь быть обнаруженными, они ступали почти неслышно и наконец вышли из коридора в освещенный холл. Дверь в кабинет Демьюрела была закрыта, лестница, ведущая вверх, пуста. Золотое изваяние огромного ворона над входной дверью настороженно смотрело вниз, в проход, ведущий в холл. Это был долгий путь – от входной двери через холл, в кухню и дальше вниз, в подвал. Вдруг загрохотало, загудело – новый толчок потряс дом. Они ускорили шаг – в такт ускоренному биению их сердец. От волнения у всех пересохло во рту, ослабели ноги. Каждый сдерживался изо всех сил, чтобы не закричать невольно, не побежать.

Рафа обернулся и увидел лицо Томаса. Оно выражало все возраставший страх. Он перевел взгляд на Кейт – девочка закусила губу, тревожно сдвинула брови.

В этот миг сзади, у входной двери, раздался грохот. Бидл обернулся первым. На лице его появилось выражение крайнего ужаса. Золотой ворон рухнул на пол и теперь пытался встать, встряхивая перья. Он был живой! Из золотой головы золотые глаза смотрели прямо на них, огромный золотой клюв словно клевал воздух. Ворон тряс своими золотыми перьями и, сделав по направлению к ним два огромных шага, начал расправлять крылья.

Не сговариваясь, они бросились бежать, Бидл со своей сухой ногой ковылял как мог. Скоро он отстал от всех, и тут золотой ворон подскочил к нему, словно к настигнутому в степи кролику; Бидл уже ожидал, что могучая птица вот-вот схватит его и растерзает своим мощным золотым клювом.

– Бегите, спасайтесь, я постараюсь задержать его! – крикнул Бидл и швырнул ящик со змеями в ворона.

Три гадюки поползли по дощатому полу, но мгновенно были разорваны в клочья гигантской птицей. Бидл ковылял со всей скоростью, на какую был способен, распахивая по дороге все двери по обе стороны коридора, чтобы задержать ворона.

Рафа и остальные слышали позади громыхание: птица-великан захлопывала одну дверь за другой на своем пути. Томас остановился и посмотрел назад. Он увидел отчаянно ковылявшего к выходу Бидла и чудовищную птицу, настигавшую его. Он выхватил меч из рукава и бросился назад к Бидлу.

– Не валяй дурака, парень, спасайся сам, – крикнул Бидл безумным голосом.

И, влетев в открытую дверь кухни, захлопнул и крепко запер ее за собой. Ворон подскочил к двери, ударил в нее железными когтями, они вонзились в дерево и бешено драли его, так что щепки разлетались по всему коридору. Томас слышал, как Бидл подтаскивает к двери и громоздит друг на друга стулья, чтобы защитить себя от атаки.

– Беги, беги вниз, в подвал! – донесся до Томаса глухой крик Бидла, едва слышный в грохоте ломаемой мебели и раздираемой в щепы двери.

Томас не мог покинуть его. Он знал: еще несколько секунд – и гигантская птица проломит дверь и разорвет Бидла.

– Иди-ка сюда, жирный цыпляк, попробуй меня схватить! – крикнул Томас птице и взмахнул мечом варригала над своей головой.

Ворон перестал терзать дверь, повернулся и уставился на него. Двухметровое чудовище почти полностью перекрывало коридор вширь, его длинные металлические когти впились в дощатый пол, оно готово было ринуться на мальчика.

Томаса охватила паника. Рафа и Кейт были уже в подвале. Он остался один. И тут Томас услышал голос, он шел прямо из его сердца.

– Я буду с тобой всегда, до скончания века.

Это был голос Короля!

Ворон ринулся на Томаса с потрясшей его быстротой. Томас отступил назад, не зная, что делать и как сразиться с этой тварью. Он подскочил и мечом ударил по перьям, но без какого-либо результата. Птица вцепилась клювом в его куртку, подняла в воздух и со всего размаху раз за разом колотила его об стены коридора. Томас ударился головой об угол двери и уронил меч. Ворон швырнул своего противника на пол, шагнул вперед и поставил огромную когтистую лапу ему на грудь, уже нагнув голову, чтобы рвать его тело своим острым клювом.

Теряя сознание, Томас услышал песнь серавимов:

И вдруг живой яркий свет как будто пронзил его тело, окружил со всех сторон; Томас открыл глаза. Он увидел, что находится внизу длинной каменной лестницы, окруженный серавимами. С верхнего конца лестницы на него смотрел Король.

– Желаешь ли ты продолжать борьбу, Томас, или придешь ко мне, вернешься домой? – Голос был мягкий, теплый, дарующий ощущение покоя. – Выбор за тобой. Я стоял у порога твоей жизни, и ты слышал мой зов; теперь ты можешь прийти ко мне и разделить пищу со мной.

Томас испытывал неодолимое желание оставить этот мир и уйти к Королю. Он оглянулся и увидел свою жизнь, застывшую во времени. Он видел дом викария весь, целиком, видел его изнутри, как будто все стены исчезли, видел обставленные комнаты и совершенно неподвижных людей, как если бы время и впрямь остановилось – словно в кукольном домике, в какой-то детской игре. В темном проходе ворон замер над его телом в то мгновение, когда уже готов был накинуться на него. Бидл стоял на кухне у двери. Рафа и Кейт были на полпути вниз, в подвал. Демьюрел и капитан Фаррел находились в середине подземного хода и теперь собирались вернуться в подвал: они были там, когда все затряслось, и поспешили спрятаться поглубже, в подземном ходе.

Со своего места, возле райских врат, Томас увидел, что Кейт и Рафа вот-вот будут схвачены Демьюрелом. Сейчас ворон убьет его, а потом отправится за ними. Им некуда бежать, кроме как прямо в руки поджидавших их Демьюрела, капитана Фаррела и его людей.

– Позволь мне вернуться туда и бороться, я должен предупредить их. Если я не вернусь, задача выполнена не будет. Прошу тебя, мой Король, разреши мне вернуться к ним, – сказал Томас.

– Прекрасно, иди же, но действуй быстро. Ты должен упредить ворона и первым нанести удар. Сила зла находится в его сердце, это источник его жизни. Моим именем смело нанеси удар ему в сердце.

И в единый миг все исчезло – яркий свет, серавимы и лестница. Сырой воздух прохода наполнил ноздри Томаса. Он на ощупь подхватил меч варригала, упавший на пол. Ворон подпрыгнул, растопырил когти, готовый обрушиться на него сверху и вонзить когти ему в грудь. Томас открыл глаза и во всю силу легких крикнул:

– Именем Короля… исчезни!

Он ударил мечом в грудь мерзкой твари, в то время как когти ворона уже рвали его плечи. Меч пробил металл и вонзился в сердце огромной птицы. Она издала длинный, громовой, пронзительный клекот и, расслабив когти, рухнула на бок. У Томаса на глазах металл распадался и плавился пузырями, отчего доски пола начали тлеть, а от мокрых стен повалил пар.

Томас видел, как ворон превратился в человека. У него был огромный нос крючком, ослепительно белое лицо и ярко-рыжие волосы. На нем была кожаная куртка, бриджи и высокие сапоги. Томас заметил, что его зубы были из чистого золота. Темно-синяя жидкость толчками лилась из его разверстой груди с каждым биением слабевшего сердца. До последних минут своей жизни он пронизывал Томаса пристальным взглядом своих кошачьих глаз. Это был яростный взгляд, исполненный ненависти… Наконец последний удар сердца унес чудовище из этого мира.

– Томас! – отчаянным голосом крикнул Рафа – Что ты сделал?! – Он смотрел, застыв, на мертвое тело, распростертое на полу. – Ведь это глэшан. Злобная тварь. Итак, Великому Пленению конец. Если они здесь, значит, где-то неподалеку и Пиратеон.

При этих его словах дверь из кухни открылась, и, перебравшись кое-как через груду стульев, горшков и кастрюль, щеток и всего, что могло бы помешать чудовищу ворваться в кухню, появился Бидл.

– Ты убил его… ты спас мою жизнь, – выговорил он, рыдая.

– Демьюрел и Фаррел в подвале, с ними еще двое, – сказал Томас. – Можно отсюда каким-нибудь другим путем выйти в подземный ход? – спросил он, повернувшись к Бидлу.

Бидл подал им знак последовать за ним в кухню. Пройдя по выложенному каменными плитами полу к кладовой в дальнем конце кухни, Бидл толкнул камень-холодильню, вделанный в стену. В стене отворилась небольшая дверца, в нее мог протиснуться человек небольшого роста. От дверцы три ступени вели вниз, в темноту. Бидл взял с полки фонарь и с помощью трутницы зажег фитиль, вывернув его как можно больше.

– Этот ход выведет вас к Чертовой скале. Остерегайтесь этого места, там толкутся нечистые твари, которые подвластны Демьюрелу. Спешите берегу со всех ног. – Он посмотрел на Рафу, прижимавшего к себе золотого Керувима. – Поскорее покинь эту землю и забери эту вещь с собой, здесь ей не место.

– Пойдем с нами, Бидл, ведь ты можешь уйти с нами, – сказала Кейт, потянув его за рукав.

– Нет. Я останусь здесь и отвечу Демьюрелу. Я ведь должен еще закрыть изнутри тайную дверь, так что пойти с вами никак не могу. А теперь поспешите: он скоро будет здесь.

Томас взял меч и фонарь и повел остальных в темноту. Бидл толкнул тот же камень, и дверца захлопнулась за их спиной. Он вымел подальше упавшие на пол кусочки штукатурки и, не обращая внимания на торчавшие у порога ноги глэшана, стал наводить порядок в кухне. Заслышав шаги из прохода, он весь напрягся в ожидании того, что будет дальше.