Все окна в Доме потенциальных призраков горели, поэтому я повернула дверную ручку и резко потянула дверь на себя. Она оказалась запертой.
— Брайан! — крикнула я в щель почтового ящика, боясь, что и сюда меня не впустят. — Это Люси! Можешь меня впустить?
С верхнего этажа донесся грохот. Потом послышались шаги по лестнице, и дверь открылась.
Брайан вырядился во все военное — рубашку цвета хаки, камуфляжную куртку и штаны. Через плечо была переброшена пара армейских ботинок, связанных шнурками. На обеих его щеках красовались три черные полоски.
— А, Люси, — облегченно выдохнул Брайан. — Слава богу, ты вернулась.
— Рада, что ты по мне скучал, — сказала я. Хотя бы Брайан знал, кто я такая. — Мне нужно задать тебе множество вопросов. Во-первых, я хочу узнать, почему…
— Поговорим потом, — прервал меня Брайан, подняв руку. — Сначала мы должны спасти Клер.
— От чего?
— Дословно она сказала вот что, — вздохнул Брайан, натягивая тяжелые черные ботинки: — «Я этой сучке голову оторву. Приходи и помоги мне».
— Что?! — воскликнула я. — Ты же не станешь помогать Клер кого-то избивать?
— Конечно, нет, — хмыкнул Брайан, отодвинул меня в сторону и захлопнул дверь. — Я хочу помешать Клер. И ты мне поможешь.
— Ну уж нет, — буркнула я. — Клер со мной себя вела по-свински, и…
Брайан уже вышел за калитку и трусцой побежал по улице, словно чокнутый спецназовец.
Я повернулась к двери и толкнула ее плечом. Дверь не поддалась. Черт! Я обернулась. Я поняла, что нужно догнать Брайана и идти с ним; в противном случае мне придется сидеть на ступеньках и ждать возвращения моих дорогих соседей.
Я опрометью помчалась следом за Брайаном. Быстрый бег давался мне нелегко. Разболелись бедра, напомнил о себе шов, оставшийся после удаления аппендикса. Надо же — мертвая, но при этом такая хрупкая, уязвимая. Разве это справедливо?
— Брайан, — выдохнула я, когда мы поравнялись с автобусной остановкой, — ты, случайно, в территориальной армии не служил?
Брайан кивнул и утер пот со лба.
— Служил, было дело. А как ты… Автобус, — сказал он.
И точно, из-за угла выехал красный двухэтажный автобус. Он остановился рядом с нами. Брайан заплатил за проезд и быстро поднялся на верхний уровень. Я пошла за ним и поднялась по ступенькам, держась за поручень. Брайан остановился на верхней ступеньке и стал резко вертеть головой то вправо, то влево — совсем как судья на теннисном матче.
— Ищу место, где бы нас не подслушали, — объяснил он шепотом с таким видом, словно мы с ним выполняли какое-то секретное военное задание.
Я протиснулась мимо него, поскольку мне ужасно хотелось поскорее сесть, и плюхнулась на переднее сиденье.
— Если мы будем сидеть здесь, — сказала я, потянув Брайана за руку, — то сможем смотреть в окошко и следить, не увяжутся ли за нами подранки.
— Ты, наверное, хотела сказать «подрывники», Люси, — шепнул Брайан, осторожно пристроившись на краешке сиденья, чтобы не прикасаться ко мне.
Я почувствовала, что краснею.
— Да.
— Мы никаких подрывников не ищем, — нахмурив брови, объяснил мне Брайан. — Мы ищем Клер. Она сказала мне, что находится в пабе под названием «Дублинский замок» в Кэмдене.
Я изумленно уставилась на него, ошарашенная тем, что он только что сказал. Не то было важно, что Клер — порядочная сучка, и не то, что Брайан — вонючка, а то, что мы могли общаться мысленно. Как вам это, а?
— Ты и мои мысли можешь читать, Брайан? — с надеждой спросила я. — Можешь сказать, о чем я сейчас думаю?
— Конечно, нет. — Он отодвинулся на самый край и посмотрел на меня, как на чокнутую. — Я говорил с Клер по телефону, Люси. В коридоре есть телефон, рядом с кухней, в шкафу.
— О, вот как.
Повисла пауза. Я стала смотреть в окно, щелкая замком сумочки. Внизу, на улицах северного Лондона, еще кипела жизнь. Сердитые водители раздраженно сигналили, парни стояли около закусочных, курили и бросали взгляды вслед проходившим мимо девушкам. Мужчины в деловых костюмах, отчаянно мечтавшие поскорее попасть домой, проталкивались через толпы хохочущих подростков. Влюбленные парочки, рука в руке, останавливались перед витринами ресторанов и рассматривали меню.
— Брайан, — наконец выговорила я, — как это могло получиться, что у меня в бумажнике появилось двести фунтов, а мои карточки и все прочее исчезло?
Брайан усмехнулся.
— Ты еще не прочла руководство?
— У меня времени не было, — сказала я, повернувшись к окну и уставившись на страстно обнимающихся у окошка паба влюбленных. — Я отправилась навестить своего жениха.
— И?
— Это было просто ужасно, — призналась я. У меня задрожала нижняя губа, и я всеми силами постаралась сдержать слезы. — Он не узнал меня, Брайан.
— Ох, Люси, — вздохнул мой попутчик. — Если бы ты прочла руководство, ты бы поняла, что этого следует ожидать.
— Но я выгляжу, как раньше, — возразила я, обернувшись и посмотрев на Брайана. — Я смотрелась в зеркало.
— Я знаю, — кивнул Брайан. Его глаза были полны сочувствия. — Я вижу тебя такой же, какой ты видишь себя в зеркале. И Клер тебя такой видит. Но другие люди, живые, видят нас немного иначе, Люси. Это называется временным сдвигом восприятия.
— Что это означает? — опасливо спросила я. Прозвучало страшновато.
— Представь себе, что я держу в руках фигурку из мягкой глины, изображающую человека. — Брайан вытянул перед собой руки. — А потом я ее слегка сжимаю. — Он сдвинул ладони. — Это по-прежнему фигурка, изображающая человека, но теперь она выглядит чуточку иначе. Вот что происходит с нами.
— Но Дэн узнал меня, — возразила я. — На краткий миг он меня узнал!
Брайан кивнул.
— Временной сдвиг происходит не мгновенно. Всегда бывает маленькая задержка.
— А на наши голоса это тоже влияет? — спросила я. — Дэн меня поэтому не слышал?
— Нет. Это явление называется «искажение знакомства», — объяснил Брайан. — Правило пятьсот двенадцать, пункт шесть: если попытаешься обратиться к кому-либо, кто был с тобой знаком до момента смерти, твои попытки связаться с ним будут отвергнуты. Ты говоришь, но тебя не слышат. Если же ты попробуешь обратиться к такому человеку в письменной форме, то буквы превратятся в каракули. Ты бы об этом знала, Люси. Если бы удосужилась прочесть…
— Руководство. Да, Брайан, ты мне уже говорил.
Я все еще пыталась уложить в голове понятие временного сдвига, когда автобус повернул за угол Кэмден-Хай-стрит и свернул на Парквей. У станции подземки «Кэмден» толпились вечерние гуляки. Из клубов, пабов и ресторанов доносилась музыка. Готы, эмо, панки, металлисты, хип-хопперы и бродяги рекой выливались из метро и вливались в ночь. Со всех сторон нас окружали жизнь и энергия. Неудивительно, что Клер не усидела дома.
— Однажды я увидела маму в Ковент-Гардене, — сказала я, сглотнув подступивший к горлу ком. — Или мне просто померещилось. Это случилось примерно через месяц после ее гибели. — Я повернулась к Брайану. — Как думаешь: это значит, что она вернулась на землю, чтобы выполнить задание?
— Вполне возможно, — рассудительно ответил Брайан.
— Но с тех пор она больше мне не являлась как привидение. Думаешь, ей не удалось справиться с заданием?
Брайан покачал головой.
— Порой люди выполняют задание, но предпочитают не становиться призраками.
— Но почему? Это же бессмысленно! Зачем проходить через такие испытания, а потом не явиться тому, кого ты лю…
Брайан поднял руку и встал.
— Наша остановка.
В «Дублинском замке» народу было — не протолкнуться. Я ориентировалась на темную шевелюру Брайана. А он протискивался между толпами выпивающих завсегдатаев к двери в дальней стене зала. Над дверью красовалась черно-красная вывеска, на который самым уродливым шрифтом, какой я только видела, было написано LU$T BOYS. Когда мы подошли ближе, высокий тощий парень в обтягивающей черной футболке и еще более обтягивающих джинсах предостерегающе поднял руку.
— Сколько? — осведомился он, выглянув из-под жиденькой челки, свисавшей ниже кончика носа.
Брайан порылся в бумажнике и вытащил двадцатифунтовую банкноту.
— Двое.
Жердяй проворно сцапал деньги и поставил мне и Брайану на тыльной стороне ладони печать с изображением черной тильды.
— Входите, — сказал жердяй.
Дверь за нами захлопнулась, и на мои барабанные перепонки обрушился жуткий стук, скрежет и барабанные дроби. В этом зале было темно, пахло пивом и потом, было почти невозможно дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Пожалуй, тут было похуже, чем в чистилище. Брайан приподнялся на цыпочки и вгляделся в полумрак.
— Люси! — гаркнул он мне на ухо. — Я заметил Клер и вижу кровь.
— Кровь, — повторила я. — Погано.
Я посмотрела в ту сторону, куда Брайан указывал пальцем, и стала протискиваться через толпу, не обращая внимания на то, что меня толкали локтями и наступали мне на ноги тяжеленными ботинками. В какой-то момент что-то ударило меня по спине, и теплая жидкость пролилась на мой джемпер, потекла вдоль позвоночника, к крестцу.
«Пожалуйста, пусть пиво будет светлое», — мысленно взмолилась я, продолжая проталкиваться к сцене.
Группу я увидела почти сразу. Невысокого роста пергидрольный блондин визгливо выкрикивал слова в микрофон, а толстый, как бочка, барабанщик лупил палочками по барабанам и тарелкам с таким остервенением, словно его терзал судорожный припадок. Только басист стоял совершенно неподвижно, с закрытыми глазами. Только движения его пальцев, пощипывающих струны, показывали, что он не спит.
— Смотри, — проговорил Брайан, схватив меня за плечо. — Вон она.
Клер лежала на спине на полу. Ее черные ботинки болтались в воздухе, юбка задралась до талии, обнажив толстую задницу и ноги в сетчатых колготках. Одна ноздря Клер была испачкана кровью, несколько дредов расплелись. Верхом на ней восседала блондинка. Она вцепилась в волосы Клер и дубасила ее затылком об пол, а Клер держала девушку за грудки и наносила по своей противнице не слишком меткие удары. Обе драчуньи были красные как раки и еле дышали.
Впечатление было такое, будто две готические свеклы ведут бой без правил.
Брайан в изумлении словно приклеился к полу.
— Эй! — крикнула я, стукнув его по руке. — Сделай же что-нибудь. Разними их.
Брайан шагнул вперед, остановился и попятился назад.
— Не уверен, что моей базовой военной подготовки для этого хватит, Люси.
Я сделала большие глаза.
— Ой, ради бога. Просто растащи их. Я тебе помогу.
Адреналин и собственная тупость вытолкнули меня из толпы к дерущимся девицам.
— Хватай ее, — распорядилась я, указав Брайану на костлявую блондинку. — А я возьму на себя Клер.
Брайан резко наклонился, обхватил руками противницу Клер и оторвал ее от пола, а я сжала руку Клер и попыталась поднять ее на ноги. Но не успела я и глазом моргнуть, как другая рука Клер взметнулась вверх, и ее кулак врезался мне в подбородок. Я отшатнулась назад. У меня слегка закружилась голова, но в следующий момент я снова потянулась к Клер.
— Отцепись! — взвизгнула она. Ее дреды болтались вокруг головы, словно змеи горгоны Медузы. — Я сама за себя постою.
— Ради бога, Клер, — крикнула я, потирая подбородок, — я пыталась помешать этой девахе убить тебя!
— Я не могу умереть, — прошипела Клер. — Забыла?
— Ага! — прокричал какой-то малый из толпы зрителей. — Мы все будем жить вечно. Рок-н-ролл!
Тощая блондинка пыталась вырваться из цепких рук Брайана. Она колотила его кулаками по вискам. Брайан сжал зубы и молчал, но я видела: ему больно.
— Клер! — гаркнула я. — Ты хочешь, чтобы Брайана тоже побили?
Клер зыркнула на Брайана, и ее взгляд немного смягчился.
— Ладно, — буркнула она и поднялась с пола. — С ней я завтра разделаюсь.
Толпа презрительно улюлюкала нам вслед, когда мы выбирались к выходу. Клер всю дорогу истерически хохотала.
— Смотрите! — крикнула я, когда мы вышли на улицу. — Вон наш автобус.
— Пошел он, — буркнула Клер. — Я не в себе. Добегу до дома на своих двоих.
С этими словами она сорвалась с места.
— Клер! — крикнула я. — Стой!
Автобус проскочил мимо меня, я в отчаянии проводила его взглядом.
Черт.
Я знала, что следующий придет не раньше, чем через час — если придет вообще. И что мне теперь делать? Я смотрела, как Клер исчезает вдалеке. Еще пара секунд — и ко мне пришло решение. Я должна была догнать ее. В конце концов, она еще совсем ребенок. Поддерживая одной рукой груди, чтобы не болтались, я потрусила следом за ней… «Ура, — в тоске подумала я. — Мы снова бежим».
— Отцепись от меня, — прошипела Клер, когда я нагнала ее.
— Не могу, — выдохнула я. Клер перешла на шаг. — Я пропустила автобус.
— Вот и отлично.
— Да, отлично.
Мы пошли молча. В голове у меня вертелись разные слова. Длинные фразы у меня не получаются, мне от них не по себе. Чем длиннее становится предложение, тем страшнее мне оттого, что слова, которые на самом деле у меня на уме, вылетят из меня, как из пушки. Я искоса глянула на Клер. Эгоистичная-Сучка-Толстая-Корова-Готка-Недоделанная.
— Ну, — проговорила я, натужно улыбнувшись, — ты мне расскажешь, что сегодня произошло?
— С чего это я должна тебе что-то рассказывать? — хмыкнула Клер и снова перешла на бег.
Я затрусила рядом с ней, твердо решив не отставать.
— С того, что я пыталась тебе помочь, а ты мне врезала, вот с чего.
— Умная очень, да? — буркнула Клер. — Много будешь знать, скоро состаришься. Ну да ладно. Если ты так хочешь знать, то эта блондинистая сучара спала с Кейтом. Сказать ей я ничего не могла из-за этой долбаной мутации, вот и решила врезать ей как следует.
— А кто такой Кейт?
— Господи, девочка в тоге! — Клер презрительно глянула на меня. — Ты совсем отсталая, да? Кейт Кранк — вокалист из Lust Boys. Он же на сцене сегодня стоял, тупица.
— А тебе какое дело до того, что она спала с Кейтом? — спросила я, решив не обращать внимания на «тупицу».
— Потому что она переспала с ним через полчаса после меня.
— Сегодня?
— Нет, за три часа до моей смерти.
— И ты…
— Покончила с собой. Да.
Что можно было сказать в ответ? Раньше я ни разу не разговаривала с самоубийцами. И вообще с умершими.
— Кейт был твоим бойфрендом? — спросила я наудачу.
Клер пожала плечами.
— Фиг его знает. Секс пять раз считается?
— Не уверена.
— Между прочим, он — поэт, — продолжала Клер, подозрительно поглядывая на меня. — Он очень милый и чувствительный и, когда не поет, работает в приюте для собак.
— В приюте для собак, — повторила я. — Понятно. И как ты с ним познакомилась? Ты — фанатка группы?
— Да нет! — воскликнула Клер с такой страстью и возмущением, словно я только что обозвала ее фанаткой Westlife. — Я пыталась поступить в группу. И не смотри на меня так удивленно, Люси. Я чертовски крутая гитаристка.
— И почему же тебя не приняли?
— А ты много толстух видала в группах? — буркнула Клер, поворачивая за угол.
Я призадумалась. Нужно было сказать ей что-то утешительное. Нужно было вспомнить кого-нибудь, кто послужил бы для нее вдохновительным примером.
— А как насчет Мамы Кэсс из Mamas and Papas? — спросила я. — Она была толстая, но талантливая, и она с собой не кончала. Она умерла, жуя сэндв…
— Иди ты знаешь куда, Люси! — рявкнула Клер. — Какая же ты сучка.
Больше она мне по дороге до дома не сказала ни слова.