– Саймон, не будешь ли ты так любезен проводить миссис Эдгарс к двери?
Элейн Филдинг недвусмысленно и требовательно взглянула на сына, а Саймон издал беззвучный стон.
– Конечно.
Он поднялся и улыбнулся пожилой даме, которая как раз собиралась уходить. Обычно он старался исполнять обязанности хозяина, зная, насколько важно это для матери. Но он весь вечер мысленно находился где-то далеко и едва слушал, что рассказывала ему Марта Эдгарс по пути к двери. Речь шла о ее внучке Лидии, которую он встречал на разных мероприятиях. Ей было под тридцать, если он правильно помнил, и она проявляла к нему большой интерес, если верить словам ее бабушки.
– Лидии очень жаль, что она не смогла прийти на сегодняшний банкет. Она очень хотела увидеть вас снова. Но ее задержали. Одна из ее лошадей охромела, понимаете, и ей пришлось о ней заботиться.
– Мне очень жаль. Передавайте ей от меня привет, – вежливо ответил Саймон, хотя с трудом мог вспомнить, как выглядит Лидия Эдгарс.
В конце концов, она была одной из множества светских молодых женщин того круга, в котором вращалась его семья, – благовоспитанная, с правильными хобби и стильно одетая. Он не мог представить себе, чтобы она открыла ему дверь в застиранной узкой футболке. Или подала бы на стол какое-то простое блюдо…
– Я непременно передам, – с довольным видом заявила Марта Эдгарс и позволила Саймону придержать для нее дверь. – А вы передайте матушке, что нынче она снова превзошла сама себя. Я не знаю, как ей удается, но это был превосходный вечер.
– Я передам, – пообещал Саймон и помог пожилой даме спуститься по лестнице до лимузина, ожидавшего ее у входа.
Потом он вернулся в дом и как раз хотел пройти в салон, где все гости собрались на ужин, когда в холл зашла его мать.
– Все в порядке? – с тревогой спросила она.
Саймон кивнул.
– Я должен тебе еще раз сказать, что вечер удался.
Эта похвала никого не удивила, ведь званые ужины у Элейн Филдинг уже стали легендой. Если она приглашала кого-то на благотворительный банкет, то лондонцы охотно откликались, и не только потому, что она была превосходной хозяйкой. Супруга успешного юриста Роберта Филдинга уже давно вращалась среди состоятельных промышленников страны, многие из которых долгие годы числились клиентами ее мужа. Кроме того, она была дочерью графа Чизика и общалась с аристократией, поэтому список ее гостей был столь интересен, что люди из кожи вон лезли, чтобы раздобыть приглашение, особенно когда прием устраивали не на ее вилле в Кенсингтоне, как в этот вечер, а в Марлтон-хаус – родовом поместье Чизиков в Кенте. Элейн Филдинг состояла в различных благотворительных обществах, и, насколько мог понять Саймон, ей это чрезвычайно нравилось.
Но сейчас она выглядела не особенно счастливой и смотрела на сына, нахмурившись.
– Я имела в виду не Марту. Я хочу знать, все ли в порядке с тобой.
– Со мной? – с удивлением улыбнулся Саймон. – Конечно в порядке.
– Но почему ты сегодня весь вечер сидел с отрешенным видом? Что произошло, Саймон? В конторе какие-то склоки, о которых вы с папой мне не рассказали?
– Что? Нет. Дела идут наилучшим образом, правда, – заверил он ее.
– Значит, это из-за женщины, которой ты увлекся, да? – Она подняла руку, прежде чем Саймон успел возразить. – Будет тебе, я тебя знаю, – сказала она и весело подтолкнула его. – Это случайно не Лидия Эдгарс, нет? Она обворожительна, не находишь? И мне кажется, ты ей нравишься.
Саймон вздохнул.
– К сожалению, это не взаимно.
– Ох! – Элейн Филдинг была явно разочарована. – И кто же она? Или лучше спросить, на какой обложке я ее видела в последний раз?
– Она не модель, – объяснил Саймон и поморщился, потому что понял: на такой вопрос мать имеет полное право.
В конце концов, последние три его подружки были моделями. Хотя само слово «подружки» уже являлось преувеличением. Это были скорее короткие любовные интрижки, к большому сожалению его родителей, которые придерживались мнения, что их единственному сыну в тридцать пять лет уже стоит остепениться и задуматься над продолжением рода Филдингов.
И, конечно же, не с женщиной, которая зарабатывает деньги, снимаясь для журналов. Они мечтали о партии из своего круга. О девушке с хорошим именем и безупречным прошлым. Такой, как Лидия Эдгарс. Если бы мать могла решать, то она бы уже сегодня объявила об их помолвке в «Таймс».
– Не модель? – удивленно подняла брови Элейн. – И чем же она занимается?
– Она дизайнер одежды, – сказал Саймон и улыбнулся, вспомнив о двух своих встречах с Роуз Райли.
Она была такой энергичной, совершенно не похожей на всех остальных женщин, которых он когда-либо встречал. Он был уверен, что нескоро сумеет ее забыть, и очень надеялся, что в ближайшее время вновь с ней увидится.
– Дизайнер? – переспросила Элейн, очевидно, сомневаясь, не очередная ли это фотомодель. – Она знаменита?
Саймон покачал головой.
– Пока еще нет. Она только начинает карьеру.
– Вот как! – с внезапным недоверием воскликнула мать. – И я предполагаю, что ты должен оказать ей небольшую помощь на старте. Могу поспорить, она все выяснила о тебе и знает, что у тебя хорошие связи. Не говоря уже о твоих деньгах. Ах, Саймон, – вздохнула она, – что у тебя за склонность к экстравагантным особам: моделям, дизайнерам? Почему ты не ищешь равных себе? Если тебе не нравится Лидия Эдгарс, то встречался бы с Хейзел Каммингс, которая теперь работает у вас в конторе, – она хотя бы что-то из себя представляет. Хейзел милая, у нее такая же профессия, как у тебя, и девушка, насколько я осведомлена, из хорошей семьи.
Саймон подумал о рыжеволосой молодой женщине-юристе, с которой его недавно познакомил отец. Несомненно, она мила. Но он не мог представить ее своей партнершей, поэтому теперь лишь недоуменно поднял брови.
Его мать вздохнула.
– Поверь мне, такие отношения будут крепче.
– Я совсем недавно встретился с Роуз, мам. Мы еще не планируем свадьбу, – ответил он с некоторым смущением, удивляясь, как часто мать перегибает палку в этом вопросе.
– Кстати, о дизайне, – сказала она. – Ты уже думал над открытием выставки в субботу?
Саймон понятия не имел, о чем она говорит. Элейн заметила это и взглянула на сына с осуждением.
– Я помню, что отправляла тебе приглашение и просила тебя выкроить время. Та самая выставка, которую я организовала для нашего проекта «Ментал-Хелс»: важные тренды в моде за последние пятьдесят лет. С модельными платьями, которые мы потом продадим. Есть одно от «Коко Шанель», а другое носила герцогиня Кембриджская. Она лично предоставила его в наше распоряжение, потому что хотела поддержать эту затею. Кроме того, там будет Клайв Вентуорт, ну, ты знаешь, отец лондонской моды, о котором теперь все говорят. И еще несколько именитых гостей из мира моды. Это будет грандиозное мероприятие, Саймон. Я ожидаю, что ты на нем появишься. – Она понизила голос. – Кстати, Лидия Эдгарс тоже придет. Это будет отличная возможность познакомиться с ней поближе.
Саймон взял мать под руку.
– Сейчас нам стоит вернуться к нашим гостям, ты так не думаешь?
Мать растерянно взглянула на него. Такое выражение лица у нее бывало, когда сын говорил не то, чего она ожидала. Но подходящего ответа она на этот случай не подготовила.
– Да, конечно.
Они сделали несколько шагов в сторону салона, а затем Саймон остановился, потому что в кармане его пиджака зажужжал мобильный телефон.
– Прости. Я сейчас приду, – сказал он и, несмотря на осуждающий взгляд матери, вынул мобильник, чтобы прочесть сообщение, которое только что пришло:
Осмотр дома завтра в пять часов.
С приветом, Роуз.
На лице Саймона появилась широкая улыбка. «Отлично», – подумал он и сохранил ее номер в записной книжке смартфона. Потом, окрыленный, он вернулся в салон.