Саймон молчал. Он, как обычно, открыл перед Роуз переднюю дверь машины, а сам сел за руль. Но, сказав, что отвезет ее домой, Саймон больше ничего не произнес, лишь вел «мерседес» по запруженным лондонским улицам.

– Саймон? – осторожно окликнула его Роуз, не в силах выдержать это безмолвие.

Он повернулся к ней, и она заметила по его глазам, что разочарование не прошло. Так он смотрел на Роуз с тех пор, как она во всем призналась ему в ресторане. Словно они были чужие. И от этого было так больно, как она не могла себе представить даже в самых страшных фантазиях. Если бы он хотя бы в чем-то упрекнул ее, Роуз могла бы оправдаться. Но Саймон только заплатил по счету, и они вышли из ресторана.

– Мне очень жаль, – сказала она снова. – Я хотела тебе рассказать об этом, но не знала как. С тобой было так хорошо, но ты говорил, что ты не знаешь, как вести себя с детьми…

– Ах, значит, это я виноват в том, что ты мне соврала? – выпалил он. – В том, что ты не доверяла мне и заставила поверить, что ты совсем другая?

Роуз сглотнула ком в горле.

– А ты захотел бы увидеть меня еще раз, если бы я с самого начала призналась, что у меня трое детей?

Саймон так на нее взглянул, что опасения Роуз подтвердились: она правильно оценила тогда свои шансы.

– Это тебя отпугнуло бы, признайся. Ты просто вычеркнул бы меня из списка и с удовольствием проводил бы время с красивыми, ничем не обремененными «благотворительными» дочками. – Она покачала головой. – А вообще-то я не другая. Я Роуз, живу в Корнуолле и зарабатываю деньги тем, что шью платья по собственным эскизам. Просто я еще и мать ко всему прочему.

– Ко всему прочему? – фыркнул он. – Ты не считаешь, что это основной пункт?

– Конечно, – ответила Роуз. – Но откуда мне было знать, что ты действительно захочешь серьезных отношений? У нас ведь сначала был просто флирт. Я думала, мы проведем несколько дней вместе, а потом каждый пойдет своей дорогой. Я не рассчитывала, что влюблюсь в тебя.

Саймон помрачнел.

– Значит, ты не хотела остаться со мной?

– Нет. Я хотела. И даже очень. Но я не могла представить, что ты легко воспримешь правду, – созналась она и почувствовала, что ее поймали на горячем.

Роуз только сейчас стало ясно: она действительно не принимала во внимание тот факт, что они могут завязать серьезные отношения. Это была красивая мечта, но в ее осуществление не верилось.

– И я оказалась права, – печально добавила она.

Саймон так резко повернул на следующем перекрестке, что Роуз пришлось вцепиться в сиденье, чтобы ее не прижало к двери.

– Проблема прежде всего в том, что ты мне не доверяла. Мы были так близки. Мне казалось, я тебя знаю. Но…

– Но что? – настаивала Роуз, потому что Саймон не закончил фразу.

Он покачал головой.

– Я не так себе это представлял.

Роуз ощутила, как боль, все время сдавливавшая грудь, переросла в бессильную злобу.

Она понимала, что совершила ошибку: нужно было рассказать ему правду. Но проблема заключалась не в этом, а в том, что теперь Саймон больше не желал подпускать ее к себе. Он пошел на попятную, хотя только что уверял Роуз, что будет бороться за их отношения. Но, видимо, лишь на своих условиях, а не на тех, которые она ему предложила.

– Правда? А как же все должно было произойти? – с сарказмом спросила она. – Если бы у меня оказалось двое детей, то все было бы нормально? Или даже один уже слишком напрягает тебя?

– Да, черт возьми, это меня напрягает! – в ярости крикнул Саймон и резко свернул на въезд к особняку. В доме свет не горел, но наружные фонари автоматически зажглись, после того как он остановил машину позади кабриолета.

Когда Саймон снова повернулся к Роуз, его злость прошла, а на лице отразилась беспомощность.

– Разве ты не понимаешь, Роуз? Я думал, что с нами случится нечто особенное. Что-то, чего еще никогда не происходило со мной. Я вдруг даже смог представить, что создам с тобой семью. А потом я узнаю, что у тебя уже есть семья. И как я должен себя чувствовать после этого?

– У меня нет семьи, у меня есть дети, – поправила его Роуз. – Потому что отец бросил их несколько лет назад и уехал в Лондон, развлекаться с другими женщинами, на которых он тратит деньги, которые нужны нам. Конечно, у этих женщин нет детей, которые были бы в тягость. Может, для него так проще. Он может начать все с нуля. Я не могу, и у меня никогда не родилась бы в голове мысль о том, чтобы бросить своих детей. Но, очевидно, за это придется заплатить свою цену: я расстанусь с мужчиной, в которого я впервые после развода серьезно влюбилась. Потому что он не готов смириться с тем фактом, что у меня есть дети. Я такая, какая есть, Саймон: у меня трое детей. И кто их не захочет принять, меня тоже не получит.

Она едва сдерживала слезы, выходя из машины и направляясь к входной двери.

– Роуз, подожди!

Саймон вышел вслед за ней и крепко взял ее за руку, заставив обернуться к нему.

– Ты ведь не можешь не понимать, что для меня это не имеет значения. Мне просто нужно время, чтобы переварить эту информацию.

Роуз взглянула на него, надеясь найти в его глазах хоть какую-то надежду. То, что указывало хотя бы на мизерный шанс. Но все, что она увидела, – это неуверенность. Наверное, ему действительно нужно подумать, но чем это закончится, она не сомневалась.

– И ты думаешь, я буду тебя ждать? – Она сердито взглянула на Саймона. – После того как ты мне только что показал, чего стоят твои обещания? Ты же мне еще недавно заявлял, что преодолеешь все трудности, лишь мы были вместе. Но, очевидно, ты имел в виду вещи, которые не так важны. Цвет диванной обивки или занавесок – тут бы ты, конечно, пошел на компромисс, чтобы не потерять меня. Но все остальное должно происходить только так, как ты хочешь, в противном случае ты выходишь из игры. – Она отступила от него. – Может быть, я и догадывалась, что ты такой, поэтому ничего тебе и не рассказала. Но мне стоило это сделать. Тогда между нами все закончилось бы еще быстрее и я сохранила бы свои нервы.

Роуз порылась в сумочке в поисках ключа и, к счастью, быстро нашла его.

Она торопливо открыла дверь, но Саймон прошел вслед за ней в холл и привлек ее к себе. Напряжение между ними стало почти осязаемым, и, прежде чем Роуз успела освободиться, их губы соприкоснулись. И тут же все ее сопротивление исчезло. Она самозабвенно ответила на его поцелуй, взглянула в его глаза, затаив дыхание, однако в следующий момент Саймон отпустил ее.

– Я не хочу, чтобы все так закончилось, Роуз. – Его голос действительно казался печальным. На какой-то момент у Роуз затеплилась надежда.

Но затем вернулся страх, что ее снова обидят, и она отстранилась от Саймона.

– Однако это закончится именно так, – заявила она. – У меня дети, Саймон. Они есть и никуда не денутся. С тобой я словно побывала в чудесном сне, но теперь мы снова проснулись. – Она вытолкала его за дверь. – Будь здоров. Надеюсь, что когда-нибудь ты найдешь идеальную женщину и будешь с ней счастлив.

С этими словами Роуз закрыла дверь, оставив его снаружи. С бьющимся сердцем она приложила ухо к обшивке двери. Сначала ничего не было слышно, а потом раздались удаляющиеся шаги Саймона. Спустя мгновение взвыл мотор его «мерседеса». Машина сдала назад. Звуки стихли, когда автомобиль выехал на улицу.

«Вот и все», – подумала Роуз и прижала пальцы к дрожащим губам. Она боялась именно этого – того, что сейчас произошло. От пережитого ее сердце разрывалось на части.

Почувствовав себя разбитой, она побрела на кухню, опустилась на один из стульев и несколько минут смотрела в пустоту. И на душе у нее было пусто. Словно там чего-то не хватало, без чего было трудно дышать.

Ей вдруг подумалось, что лучше бы она никогда не приезжала в Лондон. Какие еще приключения?! Для такого она просто не создана. Роуз сама могла бы догадаться об этом. Но почему Саймон был таким чудесным? Он оказался тем мужчиной, о котором она всегда мечтала. Или все же нет, ведь если он не захотел за нее бороться и при первых проблемах ретировался, она в нем ошибалась.

Слезы наворачивались на глаза и, обжигая, текли по щекам. Роуз не пыталась их вытирать, отдавшись своей печали. Прошло много времени, прежде чем она наконец успокоилась. И тогда у нее созрело твердое решение. Рано утром она уедет. В общем-то, у нее оставалось еще несколько дней, но Роуз не могла представить, как проведет их одна в этом доме, где все напоминало о Саймоне. Она даже не могла сидеть за кухонным столом, не думая о нем. Ей очень хотелось собрать вещи и уехать прямо сейчас, но для этого уже было слишком поздно. Роуз медленно побрела в свою спальню. Она долго лежала, не сомкнув глаз, мысленно возвращаясь к событиям сегодняшнего вечера. Но все же в какой-то момент Роуз заснула, потому что пробудилась в испуге, когда раздался звонок в дверь.

Она устало потерла глаза и увидела, что часы возле кровати показывают половину шестого утра. Кто мог явиться в такую рань?

Снова раздался звонок. Роуз выбралась из-под одеяла. У нее не было времени одеться, поэтому она прихватила из ванной халат и быстро поправила волосы. Звонок раздался снова, а потом еще раз. Ее сердце забилось быстрее, когда Роуз подходила к двери. Неужели Саймон передумал и вернулся?

Но это был не Саймон. На ступенях у входа стоял высокий темноволосый мужчина с проседью на висках. Костюм хорошо сидел на нем. Мужчина строго смотрел на Роуз.

– Чем я могу вам помочь?

– Меня зовут Филипп Фримен, – серьезно, но спокойно произнес он. – Мне бы очень хотелось знать, что вы делаете в доме моей невесты.