О стекла осень бьется, И мне открылось вдруг, Что я на дне колодца, И юность канула во мрак, И на губах паук. Был воздух чуждым, словно Песок в мясном ряду, Он в горле саднил, как наждак. А я кого безмолвно В пустынном зале жду?  Над головою сизо Круглится потолок, Ни лепки, ни карниза. И без ковра был пол не пол, И взгляд ничем не мог Насытиться. Лишь двери - Я их пересчитал И ждал, чтоб кто-нибудь вошел: Пусть тень по крайней мере Скользнет в пустынный зал!  Уйду! - себе сказал я, - Здесь осень, мрак и прах, Ни смерть, ни жизнь. Из зала Уйду я в город, там огни. А страх - всеобщий страх. Опасливой улитой Я зал переползал, Боясь упасть, и мчались дни, Я к двери полз закрытой Через пустынный зал.  Но дверь была обманом: Ни ручки, ни замка, Был этот дом капканом, И все же видел я, что дом По мне. Я брел века, А был я неизменно В начале всех начал. Вдруг дверь открылась, и в проем Седой старик степенно Вошел в пустынный зал.  Как ночью от испуга Не убыстряют шаг, Вводя в обман друг друга, А лишь украдкой поглядят Сквозь беспросветный мрак - Так мой отец явился, Ни слова не сказал, А только бросил робкий взгляд, Поправил плед и скрылся, Покинув мертвый зал.  А следом вереницей Расплывчатая рать Старух и старцев, а потом Сестер и братьев лица, И я увидел мать В простом домашнем платье, Глаз голубых овал, Не задержавшихся на том, Кто к ней, раскрыв объятья, Шел через мертвый зал.