Глава 6. Добрый Шубин
Донбасс, июнь 2000 г.
Виктор лежал в своей комнате и в третий раз перечитывал последнее письмо от Ирмы. Оно было странным. Странным не только тем, что в нём было много ошибок, хотя обычно Ирма писала по-русски грамотно, и даже не размашистым почерком, как будто было написано второпях… Оно было странным по содержанию. "Приехать не смогу, — сообщала Ирма. — Не спрашивай, объясню всё позже… Люблю, целую". Ещё более удивительным казалось то, что отправлено оно было, судя по штемпелю, раньше, чем состоялся их телефонный разговор, во время которого Ирма подтвердила, что будет в мае, как и договаривались. Но в мае она так и не прилетела. А вчера вечером позвонила, извинилась, что не смогла и пообещала приехать позже. Странно. Очень странно.
Виктор положил письмо на журнальный столик, включил запись с голосом Ирмы, постарался представить её образ. Он часто слушал эту запись. Ему нравился голос Ирмы, нравилось, как она произносит его имя в разговоре — с ударением на "о". "Интересно всё-таки, что она обо мне тогда сказала деду?!"
— подумал вдруг Виктор.
Он снял телефонную трубку и набрал номер Юрки Бессараба.
— Юр, привет!
— Привет, Витёк! — ответил собеседник. — В кои-то веки ты позвонил…
— Дело есть… У тебя ведь жена немецкий язык знает? Мне тут немного перевести нужно.
— Она рядом как раз. Дать ей трубку?
— Спроси лучше, когда подъехать можно, по телефону я всё равно текст не смогу продиктовать.
— А тебе как срочно?
— Ну, не то, чтобы очень…
— Ну завтра после работы подъезжай, а если срочно — так и сегодня, мы пока спать не собираемся.
— Не, сегодня не на чем. Завтра тогда.
— Машину так и не купил?
— Да мне служебной в общем-то хватает. Председатель разрешает брать, когда надо. Просто сегодня заранее не договорился, а сейчас не хочу беспокоить.
— Ну хорошо, до завтра!
На следующий день после работы Виктор поехал в город. Припарковав председательскую "Волгу" у подъезда, он взял с пассажирского сиденья магнитолу, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь.
— Привет! — открыл Юрка в домашнем трико. — Проходи.
Виктор вошёл. Юркина жена, склонившись над столом, объясняла что-то их восьмилетнему сыну.
— Я сейчас, Вить, — сказала она. — Нам одно задание по русскому осталось. Попейте пока чай с Юрой.
— Ничего, я не тороплюсь.
"Интересно, Ирма своих детей будет сразу двум языкам учить? — подумал Виктор. — Или сначала русскому? Ну не немецкому же сначала, в самом деле?! Если, конечно, замуж не за немца выйдет, а…". А за кого Ирма должна выйти замуж Виктор боялся признаться даже сам себе.
Спустя 15 минут аудиозапись была расшифрована, и Юркина жена протянула Виктору тетрадный лист с текстом.
— Ну вот, — улыбнулась она. — А тебя девушка хвалит в разговоре — довольно симпатичный, мол. — Только с чего ты взял, что это она с дедом своим разговаривает? Вообще-то с пожилыми людьми такие обращения не приняты. Но Виктор на сказанное внимания почти не обратил — он уже бегло прочёл текст, и думал сейчас о другом: "Про карту пока не спрашивала, — говорила Ирма собеседнику. — Виктор относится ко мне настороженно". Поблагодарив хозяйку и попрощавшись, он вышел. "Значит, всё-таки из-за карты, — стучало в висках. — Хочет войти ко мне в доверие, чтобы выманить её у меня? А ведь ей почти удалось. Но что же, чёрт возьми, такого ценного в этой карте?".
Вернувшись домой, Виктор сходил в сарай, вынул из тайника дипломат, раскрыл его. В дипломате было 2 свёртка: тряпичный — тот, что побольше, и целлофановый кулёк — в нём был сложенный в несколько раз серо-синий лист бумаги. Виктор достал кулёк, и спрятал дипломат с тряпичным свёртком обратно. Кулёк принёс в дом, вынул из него бумажный лист, развернул на столе…
Это была старая топографическая карта. Надписи на ней гласили: вверху — "Спец. Карта Европейской России" и "Изд. Воен. Топ. Отдела Главного Штаба", под картой — "Оконченъ 1868 г." и "Подъ редакц. Генер. Штаба Подполк. Стрельбицкого". Виктор присмотрелся внимательнее. В правом нижнем углу виднелось бурое пятно — то ли супом залили, то ли кофе. "Район, вроде, наш, — размышлял он. — Только названия старые. Некоторые участки заштрихованы… Что бы это значило? Чёрт его знает!". Виктор знал, что не раз ещё будет рассматривать карту в надежде раскрыть её тайну, поэтому решил далеко не прятать. Ничего запрещённого в этом нет, так и не зачем хранить в тайнике. Он бережно сложил карту и положил её на шифоньер сверху.
Разгадка, как ему показалось, пришла неожиданно. Видимо, мозг продолжал анализировать информацию даже во сне — только так можно было объяснить, что в 5 часов утра Виктор проснулся в уверенности, что нашёл ответ на свои вопросы. Он вскочило с постели, включил свет, схватил с шифоньера карту, развернул… Так и есть! "Это же участок, который компания "Нагольный Кряж" арендует, — понял он. — Мутная, кстати, контора. Поставили сторожку не понятно, зачем… Сторож пропал… Лёха кавказцами интересовался, а как я ему сказал, где они, так их в ту же ночь и убили… А он ведь тоже в этой конторе сторжует. Совпадение? Да не поверю! И поселились эти кавказцы на базе, где мы с Ирмой отдыхали. И эти её "приеду — не приеду"… Неужели она как-то связана с этим "Нагольным Кряжем"? Ходили слухи, что за ним иностранцы стоят, вроде как соучредители даже".
Виктор спрятал карту обратно, и лёг в постель. Но сон больше не шёл. Какой уж тут сон?! Еле дождавшись 8 часов утра, Виктор набрал номер телефона квартиры сестры в Ростове…
— Доброе утро, Люд! Не разбудил?
— Что случилось? С мамой что?
— Успокойся, всё нормально! Мне просто с мужем твоим поговорить нужно.
— В такую рань, — проворчала Людмила. — Сейчас позову, он в ванной.
— Привет, шуряк! — раздался через минуту в трубке бодрый весёлый голос. — Чего это ты с утра пораньше сеструху пугаешь?
— Привет, Валер! Помощь твоя нужна.
— Я слушаю, — голос посерьёзнел.
— Нужно узнать, когда один человек прилетал к нам сюда из Германии. — Ты имеешь ввиду ту гостью, о которой тёща Людке все уши прожужжала?
— Да, её. И желательно узнать, одна ли она прилетала, или с кем-то. — Так может она сразу к вам прилетала, не через Россию?
— Может и так. Но вряд ли. Она сама говорила, что через Ростов — так, мол, удобнее, и дешевле.
— Хорошо, я попробую. Только ответить дня через два смогу, не раньше.
— Спасибо, Валер, я буду ждать.
— Да не за что пока. Диктуй её личные данные.
— Записывай…
Валерий позвонил спустя три дня.
— Ну что, действительно через нас летала твоя Ирма, — сообщил он. — В прошлом году, в те дни, когда у вас гостила. Вроде бы одна тогда была. В этом году тоже уже прилетала, в мае. В этот раз у них документы и деньги украли, назад через диппредставительство пришлось возвращаться.
— Ты сказал: "у них"?
— Да, был ещё некий Ханс. Но фамилия у него другая — Хоффман. То есть, вряд ли они муж и жена.
— Спасибо, Валера, большое! — сказал Виктор.
— Всегда рад помочь. Ты там сильно-то не расстраивайся. Лучше в гости приезжай.
— Спасибо, как-нибудь приеду. Пока!
— Ну, давай, пока!
"Всё сходится, — размышлял Виктор, положив трубку. — Ирма прилетала как раз перед пропажей Капустяна. И была не одна. История с кражей документов, вероятнее всего, разыграна для создания алиби, на случай, если по делу об исчезновении сторожа на них выйдут".
На следующий день он привычно вёз дремлющего на переднем пассажирском сиденье председателя на утреннюю планёрку. Несколько белых уток неровным строем важно переходили дорогу напротив тропинки к речной запруде. "Простите, уточки, — подумал Виктор. — Прости, председатель! Так надо". Он немного прибавил газу, и "Волга" врезалась в утиный строй… В ту же секунду Виктор резко ударил по тормозам, и машина встала как вкопанная. Пассажир по инерции наклонился вперёд, но до лобового стекла головой не достал — Виктор рассчитал всё точно.
— Ты что?! — вскрикнул председатель.
— Сколько раз вам говорил — пристёгиваться нужно! — повышенным тоном ответил водитель.
От утиного крика в окрестности проснулись даже коты. Из близлежащих домов на шум стали выходить жители.
— Мои утки! — причитала пожилая женщина, оттаскивая с асфальта на обочину две тушки за шеи.
Председатель вышел из машины.
— Извините! — сказал он хозяйке уток, протягивая ей несколько купюр. — Вот, возьмите.
Женщина сразу же успокоилась — полученная сумма была явно больше стоимости её уток. Но дело было сделано, Виктор своего добился: уже к обеду всё село будет знать о случившемся — слухи здесь быстро расходятся.
— Ну что с тобой сегодня, Виктор? — спросил председатель, сев в машину.
— Извините, — ответил водитель. — Я вам потом как-нибудь расскажу…
Мне уволиться нужно. Без отработки. Сегодня же.
— Ну, дела, — покачал головой председатель. — Нужно, так нужно.
Сегодня-то хоть отработай, не пешком же мне ходить. У меня уж и права давно просрочены.
— Конечно, — кивнул Виктор.
Вечером он зашёл к Лёхе-соседу.
— Меня с работы уволили, — с порога сообщил Виктор.
— Чё, из-за утей и сразу уволили? — удивился Алексей.
— Да достал меня председатель. Сколько раз ему говорил — пристёгиваться нужно.
— Понятно, — кивнул Лёха. — Нашла коса на камень. Ну, так заходи, отпразднуем. Не горевать же из-за этого?! Без работы ты не останешься.
— Не, пить не буду, — отказался Виктор. — Нечего праздновать. Да и настроения нет. Ты со своим начальством можешь на счёт меня поговорить? Ну, чтоб меня на место Федьки Капустяна взяли. Всё равно ведь искать кого-то будут, а у меня и ружьё зарегистрированное есть, и охотничий билет.
— Да конечно поговорю! — обрадовался Лёха. — Хорошо, если ты моим сменщиком будешь. Да, думаю, проблем не будет, Дикий тебя с удовольствием примет.
— Хорошо, если так, — сказал Виктор. — Ладно, пойду я, тяжёлый день сегодня был.
— Давай! Я завтра прям с утра с ним поговорю.
— Сообщи мне тогда сразу результат.
— Конечно!
Через день Виктор уже заступил на своё первое дежурство сторожем "Нагольного Кряжа".
Донецкий Кряж, декабрь 2000 г.
Спрятав диктофон в карман, Дикий прикрутил на место крышку розетки, точнее — имитации розетки, замкнул сторожку и поехал домой. Слушать запись разговора Лёхи и Виктора он начал ещё в машине, наушники позволяли это сделать. Вернувшись домой, сразу позвонил Шеве.
— Привет! Не разбудил?
— Привет! Ну что ты?! Время ещё детское.
— Ты с покупателями ещё не договорился?
— Нет. Я с ними согласовываю только после того, как товар уже в погребе, ты же знаешь. А почему ты спрашиваешь?
— Да у меня тут с работниками небольшая проблемка, нужно график поставки на пару дней позже сдвинуть.
— Я понял тебя. Без проблем! Моё присутствие требуется?
— Нет, сам справлюсь.
— Ну давай, позвони, когда готов будешь!
— Давай, пока!
Дикий подошёл к серванту, открыл выдвижной ящик, покопавшись, вынул оттуда медный "екатерининский" пятак 1775 года. На аверсе монеты был изображён двуглавый орел — герб Российской Империи, под орлом словами написан номинал "пять копеекъ". На реверсе центральное место занимал вензель Екатерины Второй, помещённый между цифрами года, в котором был отчеканен — "17" и "75", и обрамлённый венком.
После этого он сходил в сарай. Вернулся оттуда с пакетом алебастра, катушкой упаковочного шпагата, и старой эмалированной кружкой с кусками сургуча внутри. Отнёс всё это на кухню. Насыпав алебастр в глубокое блюдце, замешал его на воде и выровнял ножом поверхность. Затем приложил к алебастру смоченную подсолнечным маслом монету реверсом вниз и вдавил.
Оставив блюдце на батарее отопления, принёс из погреба бутылку домашнего вина в специальном деревянном ящичке для одной бутылки, отрезал кусок шпагата, поставил греться на медленный огонь кружку с сургучом.
Вошла жена в ночной рубашке.
— А я думала — чего это сургучом пахнет? — сказала она. — Ты что, спать не собираешься?
— Попозже. Доделать нужно.
— Дарить кому-то бутылку будешь?
— Угу. Типа того.
— На ночь только форточку открытой не бросай, мороз обещают.
Жена ушла, а Дикий обмотал шпагатом торчащую часть пробки и обмазал сургучом. Затем осторожно вынул монету из подсохшего алебастра, смазал полученную форму маслом, рядом положил бутылку, сложил концы шпагата в форму и залил сургучом. Когда сургуч остыл, вынул отливку из формы и приклеил клеем к бутылке чуть ниже изгиба. Поставил бутылку, полюбовался. Получилось неплохо, очень похоже на оттиск печати.
Утром, захватив с собой приготовленную с вечера бутылку, Дикий поехал на гору. Сегодня он должен был дежурить днём, чтобы оба сторожа заступили в ночь, как он их и предупреждал.
День прошёл для него спокойно. Для сторожей, впрочем, тоже. Если не считать того, что Виктор впервые позвонил Ирме. Раньше звонила только она И то редко. Больше переписывались. Виктор делал вид, что ничего не подозревает и верит Ирме по-прежнему. Но сегодня он решил, что настало время расставить точки над если Ирма связана с компанией Дикого, она обязательно прилетит.
Весь день Виктор не мог дозвониться. Лишь к вечеру, когда пора уже было собираться на работу, в трубке раздался голос Ирмы.
— Здравствуй, Ирма! Узнала?
— Виктор?! Привет! Конечно, узнала. Что случилось?
— Просто соскучился, захотелось услышать… Или что-то должно случиться?
— Просто ты раньше никогда не звонил…
— Ну, вот, теперь решил позвонить. Соскучился. Матушка к Людке уехала погостить, вернётся после Нового года, а мне даже поговорить не с кем. И да, можешь деда своего обрадовать — я нашёл для него подарок из прошлого.
— Какой подарок? — не поняла, или сделала вид, что не поняла Ирма.
— Карту. Старую топографическую карту, которую он на хранение моей бабуле оставлял.
Виктор старался говорить спокойно, но Ирма, как всегда, заметила волнение в голосе.
— Так что прилетай, — продолжал Виктор.
— Я же сказала, что прилечу. Просто не всегда сразу получается то, чего мы хотим.
— Это отговорки! — не сдержался Виктор. — Захотела бы — давно бы прилетела.
— Всё-таки у тебя что-то случилось, — сказала Ирма. — Ты хочешь, чтобы я прилетела прямо сейчас?
Виктор молчал.
— Алло! Ты меня слышишь? — забеспокоилась Ирма.
— Слышу, — ответил Виктор. — Да, я хочу, чтобы ты прилетела сейчас.
— Хорошо. Я вылетаю.
Виктор положил трубку и долго задумчиво смотрел на телефон.
Вскоре к нему зашёл Алексей.
— Ну что, на "копиндосе" твоём сегодня поедем, или пешком? — спросил он. — Если пешком, то пора уже. А то в потёмках придётся подниматься.
— Поедем, конечно, — ответил Виктор. — Чего ноги-то бить, когда машина есть?!
Три месяца назад он всё же купил автомобиль — старенькие "Жигули" ВАЗ-2101 зелёного цвета. Машина хоть и была немногим младше самого Виктора, но из гаража за свою автомобильную жизнь выезжала не часто, бывший хозяин — покойный дед Семён — ухаживал за ней, поэтому хорошо сохранилась. Вдове деда Семёна машина была не нужна, цену она гнуть не стала, и Виктор купил, можно сказать, "копейку за копейки". Орех во дворе, правда, пришлось спилить — иначе к переделанному из сарая гаражу было не проехать. Но оно того стоило.
В принципе, Виктор и без машины вполне обходился, но была у него одна задумка… Пешком на работу с тех пор он не ходил, и к этому все уже привыкли. Главное — Дикий привык. Так что если бы дежурить в ночь Виктор пришёл пешком, это было бы более подозрительным, чем то, что он приехал как обычно. В этом, в общем-то, и была задумка — без машины вагончик не сдвинуть.
Виктор положил на заднее сиденье своё и Лёхино ружья, поставил в багажник сумки с едой, и они выехали со двора.
Сумерки сгущались быстро. От сторожки серебристая "Ниссан Альмера"
Дикого отъехала уже со светом. Проводив директора, сторожа вернулись в вагончик. Здесь было тепло, в печи потрескивали дрова, керосиновая лампа на столе слабо светила приглушённым огоньком. Алексей подошёл к столу и добавил пламени, немного подкрутив регулятор фитиля.
— Ну что, абэшку будем включать, или керосинкой обойдёмся? — спросил он.
— Да ну её, тарахтит сильно!
— Может в карты сыграем?! — предложил Лёха.
— Я думаю — не просто так нас вдвоём дежурить поставили, — сказал Виктор. — И Капустин тогда не просто так пропал. Нас сейчас голыми руками в этом вагончике брать можно… Давай лучше на улице подежурим на всякий случай?! Ну, хотя бы по очереди — один отдыхает здесь, на столе, другой — караулит на улице. И лампу лучше бы погасить, а то светящееся окно издали видно — ориентир хороший.
— Тогда лучше вместе, — ответил Лёха. — Только иногда будем заходить погреться и чай попить.
Погасив лампу, они вышли из сторожки. С неба начинал срываться снег.
— Красота-аа-а, — протянул Лёха, с наслаждением вдыхая свежий воздух.
— Я хочу проверить, что они прячут под вагончиком, — сказал вдруг Виктор.
— Ты решил найти на свою задницу приключений, а заодно и на мою? — возмутился Лёха.
— Мы только посмотрим, и вернём всё, как было. Снежком следы присыплем, да и наметёт ещё до утра… Не думал, что ты будешь против.
— Не думал он, — проворчал Алексей. — И давно ты это удумал?
— Давно, — признался Виктор. — Не обижайся. Сам же понимаешь — от того, что там спрятано, может жизнь наша зависит.
— Так-то-да… Ладно, давай попробуем. Сейчас, или позже?
— Давай сейчас, чтоб уже знать?!
— Ну, давай, а то ты же не успокоишься, пока не проверишь.
— А тебе не интересно?
— Интересно. Подъезжай уже! Может там и нет ничего, посмотрим, да пойдём чай пить.
Виктор развернул "копейку" и сдал задом к сторожке. Лёха помог ему прицепить трос к вагончику, и машина медленно двинулась вперёд. Оттащив сторожку на длину всего вагончика, Виктор снял с фаркопа трос и подъехал так, чтобы свет фар освещал открывшееся место.
Непокрытая снегом площадка чётко выделялась на белом фоне. Посреди неё лежал сбитый из старых серых досок щит, похожий на калитку.
— Погаси фары! — сказал Лёха. — Тут лучше с фонарями, а то глаза только слепит.
Виктор выключил фары, заглушил двигатель и вышел из машины с большим фонарём. Лёха сходил в вагончик и вернулся тоже с фонарём, только поменьше — с тем, что выдал когда-то Дикий, обеспечил, так сказать.
Сторожа подошли к деревянному щиту и осмотрели его, осветив фонарями. Рядом со щитом из-под земли торчал металлический штырь на пружине, похожий на антенну, сантиметров 10 высотой. Когда сторожка была на месте, эта антенна наверняка соприкасалась с металлическим днищем вагончика и немного склонялась к земле.
— Это, наверное, крышка, — предположил Лёха. — А под ней должна быть яма.
— Похоже, — согласился Виктор. — Берись с этой стороны, а я с той возьмусь!
Они отодвинули щит в сторону, и под ним открылся вход в подземелье.
Виктор посветил внутрь.
— Тут ступеньки, — сообщил он. — Ну что, пойдём?!
Не дожидаясь ответа, Виктор начал спускаться. Алексей пошёл за ним.
Спуск шёл под уклон. Свет фонарей выхватил из тьмы бревенчатые подпорки.
— Это старая штольня, — прошептал Лёха.
Спустившись на несколько метров, они увидели впереди завал. Из осыпавшейся земли торчали куски сгнивших от старости и сырости подпорок.
Но перед завалом на полу штольни стоял деревянный стол, выкрашенный синей краской. Обычный современный стол, принесённый сюда явно много позже, чем штольня перестала быть действующей. На столе стоял небольшой ящичек, узкий, но сравнительно длинный — сантиметров 40.
Виктор подошёл к столу.
— Посвети сюда, — попросил он.
Лёха направил луч на ящик.
— Подожди! — сказал он. — Ты хочешь открыть?
— Ну да.
— А если заминировано?
— Да вряд ли, — не уверенно ответил Виктор. — Сейчас посмотрим.
Он склонился над столом и внимательно осмотрел находку. С потолка к столу спускался какой-то провод, но к ящику не доходил, его конец свободно лежал на столе. "Это к той антенне, что мы видели наверху, — догадался Виктор.
— Но зачем?". Ответа на этот вопрос Виктор не знал, но решил, что сейчас это не важно, и продолжил осмотр. Не найдя ничего подозрительного, он решил всё же не рисковать.
— Нужно принести трос от машины и сдёрнуть этот ящик со стола, — сказал он Лёхе.
— Ага, — согласился тот. — Только за тросом вместе пойдём.
— Не нужно! — донесся сзади голос директора "Нагольного Кряжа".
Дикий включил свой фонарь и направил его на сторожей. От неожиданности Лёха сорвал с плеча ружьё и присел. Виктор оказался более выдержан, но ружьё тоже на всякий случай взял в руки.
— Аккуратнее с ружьями! — громко сказал Дикий.
— Андреич, ты что ли? — спросил Лёха.
— А вы кого ждали? Доброго Шубина что ли?
— Никого не ждали, — признался Лёха.
Дикий опустил фонарь и подошёл. Ружья у него не было.
— Хотели посмотреть, что внутри? — спросил он. — Ну, так открывайте! Виктор снова повернулся к ящику.
— Смелее! — подбодрил Дикий. — Если бы было опасно, я бы рядом не стоял.
Виктор расстегнул крючок и открыл крышку.
Внутри, среди старых древесных стружек, в специальных держателях с пропилами, лежала винная бутылка.
— Это массандровский херес, урожай 1775 года, там и печать имперская имеется, — сказал Дикий. — Если у вас есть на двоих 50 тысяч баксов, можете попробовать.
— 50 тысяч баксов, — тихо повторил Лёха, пытаясь сообразить, сколько это его годовых зарплат.
— Ну, а если нет… — продолжал Дикий, — Тогда осторожно закрывайте ящик, ставьте всё как было, а потом поговорим.
Пока сторожа возвращали деревянный щит и вагончик на место, директор наблюдал со стороны. Когда они закончили, все трое зашли в сторожку.
Алексей зажёг лампу.
— Ну, и кому это в голову пришло? — спросил Дикий.
— Мне, — признался Виктор. — Лёха не причём.
— Догадливый, — усмехнулся Дикий. — Нужно было мне подождать, пока вы, такие догадливые, бутылку разобьёте. Век бы на меня бесплатно батрачили.
— Я-то догадливый, — ответил Виктор. — А вот как так получилось, что ты вовремя здесь оказался?
— Неужели ты думал, что я такую ценность оставлю без сигнализации?
Чтобы потом вас двоих как Капустяна искать?!
— Так Федька что, такую бутылку спёр? — спросил Лёха. — И из-за этого семью бросил? Во, дурак!
Дикий ему не ответил.
— В общем, на первый раз прощаю, — сказал он. — Кто не хочет работать, того я не задерживаю. А кто хочет, тот должен не совать нос не в своё дело.
— Спасибо, Андреич! — растроганно сказал Лёха. — Можешь на меня надеяться, не подведу!
— А ты, разведчик? — спросил Дикий у Виктора. — Остаёшься, или как?
— Остаюсь, — сдержанно ответил тот.
— Ну и хорошо! Тогда — счастливо оставаться! А я спать поеду. Мне же опять вас утром менять. Пока так и будем дежурить — вы ночью, а я днём.
Дикий вышел из вагончика и пошёл к своей "Альмере", стоявшей в километре от сторожки с выключенными фарами. Виктор проводить директора даже не вышел. А Лёха стоял на улице, пока тот не скрылся из вида.
— А что это Дикий про какого-то Шубина говорил? — вернувшись, спросил он, как ни в чём не бывало. — Я не понял.
— Про доброго Шубина, — ответил Виктор. — Миф такой. Типа домового в шахте. Для кого-то он добрый, для кого-то злой. Кого-то может перед обрушением кровли треском предупредить, а кого-то и наказать.
— А я и не знал такого.
— Знаешь, что… — сказал Виктор, — Давай всё-таки по очереди караулить.
Я пойду на улицу, а ты отдыхай пока, я разбужу через… Через сколько? Часа по два будем, или больше?
— Да можно и по три, пока не холодно.
— Значит, через три.
Виктор вышел. Своим лакейским обращением к Дикому Лёха начал его раздражать. Понятно, что у него двое детей, работу терять нельзя… Но не до такой же степени?!
"Ерунда какая-то, — думал Виктор. — Как могла сработать сигнализация, если провод, ведущий к антенне, даже не подключен? Или нет никакой сигнализации? Но как тогда Дикий догадался, что я собираюсь вскрыть тайник? Может Ирма из-за моего звонка заподозрила что-то, и ему позвонила? Почему он вообще бутылку здесь спрятал, а не дома, в погребе, среди обычного вина, например? Нет, что-то здесь не так".
Утром Лёха взял стоявшее у печки ведро с водой из растопленного за ночь снега, принёс с улицы швабру с тряпкой…
— Нужно полы помыть перед сменой, — сказал он.
— Помой сам, — попросил Виктор. — Что тут делить-то?! А я тебе зайчатины принесу сегодня.
— Ты на охоту сегодня пойдёшь? — удивился напарник. — А спать когда будешь? Нам же опять в ночь сегодня.
— До обеда посплю, и схожу ненадолго.
— Да я и так помою, без проблем.
— Спасибо! Просто у меня всё равно готовить не кому, ты же знаешь — матушка к Людке уехала. А дома сидеть — скучно.
Следующие сутки ясности в интересующие Виктора вопросы не внесли. С полудня до вечера он просидел в секрете, наблюдая за дорогой, ведущей к сторожке, но таинственный гость на "Мерседесе" с правительственным пропуском в этот день так и не появился. За два часа до того, как они с Лёхой должны были сменить Дикого, Виктор подстрелил зайца, и пошёл домой. "Черт его знает, когда он приедет, — размышлял Виктор. — Что ж теперь, сутками здесь сидеть?!".
Ночью он подобрал две щепки возле кучи дров, и воткнул их в землю под вагончик так, чтобы они не упали от ветра, но упали, если сторожку будут передвигать. Человеку, не знающему где эти "маячки" спрятаны, заметить их было трудно. Теперь, благодаря паре маленьких щепок, сидеть днём в секрете необходимости не было — если днём сторожку будут двигать, "маячки" это покажут.
Сменившись с дежурства, Виктор позволил себе расслабиться — целый день только спал, ел и смотрел телевизор, не утруждая себя даже одеться. В таком виде его и застала Ирма. Она приехала после обеда, ближе к вечеру. Поднявшись на порог, постучала в знакомую дверь…
"Соседа что ли черти принесли? — подумал Виктор. — Больше, вроде, и не кому. К матушке — вряд ли, все знают, что она уехала. Хотя и на работу рано ещё…". Как был, в одних трусах, он вышел в коридор.
— Лёха, ты что ли? Заходи, не заперто!
Дверь отворилась, и в дом вошла Ирма.
— Привет! Ты не один? — спросила она, увидев Виктора в таком одеянии.
— Просто жарко в доме, — смутился тот. — Привет! Проходи, я сейчас…
Он исчез в комнате, и через минуту уже был в домашнем трико.
— Ты удивлён? — обиженно надула губы Ирма. — Сам сказал — срочно прилетай, а сам и не ждал?
— Ждал, просто… Давай!
Он помог гостье снять белый пуховик с капюшоном, повесил его на вешалку. В бордовой обтягивающей водолазке и синих джинсах Ирма была не отразима. Первым порывом Виктора было обнять её, но он взял себя в руки.
— Что "просто", ты не ответил?
Виктор молча ушёл в свою комнату, но почти сразу вернулся.
— Вот! — небрежно бросил на стол карту. — Ты ведь за этим приехала?!
— Что это?
Виктор развернул карту на столе.
— Это карта твоего деда, из-за которой ты и прилетела.
Глаза Ирмы стали влажными.
— Господи, как я устала, — сказала она, и села на стул.
— Я должен тебя пожалеть? — с издёвкой спросил Виктор. — Ты добилась, чего хотела: вот она, карта! Тебе ведь нужна она, а не я. Что будешь делать теперь?
— Мне она не нужна, — ответила Ирма.
— Ну да, конечно, она нужна не тебе, а деду. Да?
— Дедушки уже 2 года, как нет в живых.
— Вот даже как?! Неужели, ты решила рассказать мне правду?
— Я расскажу, если ты перестанешь разговаривать со мной в таком тоне. Ничего плохого я тебе не сделала. Наоборот — оберегала, как могла.
— Маленький я что ли, чтобы меня оберегать?! — примирительным тоном сказал Виктор. — И от чего оберегала?
— Не от чего, а от кого, — ответила Ирма. — От Ханса.
Виктор взял стул, и сел напротив. Ирма молчала.
— Сказала "а" — говори уж и "б"!
— С Хансом я познакомилась, когда дедушка был ещё жив. Он ухаживал за мной, всё было красиво… В общем, мы стали жить вместе. Но жениться Ханс не хотел, а сказать об этом дедушке я не могла — он бы просто не перенёс этого Дедушка ведь был мне и за отца, даже фамилию мне свою оставил. А отца я почти не помню.
Ирма минуту помолчала.
— Можно мне попить? — попросила она.
— Может чаю? — предложил Виктор, вставая.
— Нет, спасибо. Воды.
Виктор поставил на стол чашку с водой. Ирма не торопясь попила, и продолжила.
— Дедушке я представила Ханса, как мужа. Ханс ему очень понравился, произвести впечатление на малознакомых людей он умеет. Дедушка сказал, что по русскому обычаю за знакомство нужно выпить… В общем, во время застолья он так растрогался, что рассказал нам о твоей бабушке и карте, которую ей оставил. Говорил, что теперь у меня есть надёжное мужское плечо, на которое я могу опереться, и что теперь я смогу поехать вместе с Хансом сюда, к вам, и узнать о судьбе твоей бабушки, а может даже и карту найти.
Ирма вздохнула.
— Мне кажется, он любил твою бабушку до конца жизни, — проникновенно сказала она.
— Не отвлекайся, пожалуйста, — попросил Виктор.
— Мужское плечо оказалось совсем не надёжным, — вздохнула Ирма. — Узнав про карту, Ханс только об этом и думал. Ради того, чтобы её заполучить он готов был подложить меня под кого угодно.
— Под меня, — уточнил Виктор.
— Не перебивай!
— Извини.
— Когда я это поняла, то была готова уйти от него. Но вскоре дедушки не стало, а жить с мамой я не хотела, у неё новый муж… Да и не отпустил бы Ханс меня просто так, не тот он человек. Решила пока делать, что он говорит, в надежде, что позже всё решится само собой. Так я и оказалась здесь. Но всё, что было между нами — это искренне. Хансу я сказала, что ни ты, ни твоя мама про карту вообще ничего не знаете. Правда, он не поверил…
— Так мы ведь могли и не знать, — сказал Виктор.
— Ты не умеешь врать, — ответила Ирма. — Я сразу поняла, что ты догадался, о чём речь, когда я спросила о подарке из прошлого. Кстати, дедушка сказал, что о том, для чего прятал карту, он рассказал только нам. Тебе не интересно?
— Зато ты умеешь врать, — усмехнулся Виктор. — И так ясно для чего прятал. Он же золото здесь добывал. Нашли бы тогда у него немцы карту — не отпустили бы.
— Я имела в виду — не для чего прятал, а для чего вообще хранил, для чего она нужна ему была. Ты ведь не знаешь об этом?
Ирма выжидающе смотрела в глаза Виктору.
— Какая разница?! — уклончиво ответил тот.
— Разница в том, что за такой куш многие не остановятся ни перед чем.
Ханс точно не остановится. На карте ведь указаны места не только выработок, открытых моим дедом, но и старых, дореволюционных.
— Ну и что? — спросил Виктор. — Твой Ханс собрался здесь золото копать что ли?
— В какой-то из старых выработок спрятана казна Запорожской Сечи, — обыденно сказала Ирма.
— Ты веришь в эти байки? — искренне удивился Виктор.
— Ты считаешь, что мой дедушка просто так хранил старую карту? — вопросом на вопрос ответила Ирма. — Могу сказать тебе и как историк — да я верю! Но главное — в это поверил Ханс, и это очень опасно.
— А если бы я тогда отдал тебе карту, что бы ты делала? Отдала бы её этому своему Хансу?
— Да. Тогда бы он оставил нас в покое.
— И тебе не жалко такого богатства?
— Как найти спрятанное — это другой вопрос, — сказала Ирма. — Ты просто не понимаешь насколько это опасно. Ханс мог нас обоих даже убить. Сейчас, кстати, опасность не миновала, наоборот-думаю, он уже догадался, что я улетела к тебе.
— Твой Ханс прямо Рембо какой-то.
— Перестань, пожалуйста, называть его моим! Ты не представляешь, что мне пришлось пережить за последний год.
— И что же?
Виктор склонился к Ирме поближе — настала его очередь посмотреть в глаза.
— Я знаю, что ты прилетала с ним в мае, — достал свой козырь Виктор. — Как раз перед тем, как сторож с "золотого" участка пропал.
— Прилетала, — призналась Ирма. — Ханс долго копил деньги на дорогой металлоискатель, нашёл продавца в Ростове-на-Дону… Я нужна была ему в качестве переводчика. Должна была помочь при покупке, потом поселить его где-то здесь неподалёку. Ханс заставил меня при нём позвонить тебе, и сказать, что прилечу. Если бы мне и тогда не удалось получить карту, я должна была заманить тебя в определённое место и усыпить, а Ханс бы связал тебя и пытал. Так он планировал.
— А если бы у меня и правда не оказалось карты? — спросил Виктор.
— Думаю, на твою судьбу это никак бы не повлияло, — ответила Ирма. — Если бы дело дошло до пыток, то Ханс убил бы тебя после этого в любом случае, чтобы ты не заявил в милицию. Поэтому я решила подстроить, как будто бы в Ростове у меня украли документы и деньги. Пока делали новые документы, пока Ханс снова копил деньги — всё это отложило выполнение его планов. А когда ты позвонил, я сразу полетела к тебе. Кстати, деньги на билеты взяла из тех, которые, якобы, украли в Ростове. Ханс ведь забирал у меня почти всё.
— Украсть в Ростове и правда могли запросто, — сказал Виктор. — Ладно, допустим — я тебе поверил… А как Ханс собирался искать клад, если бы карты у меня не оказалось?
— Не знаю. Металлоискателем, наверное. Он говорил, что нашёл какой-то очень мощный. Его и собирался купить. Просто это дольше — нужно ведь сначала выработки старые находить, и по очереди их проверять. А это и внимание посторонних может привлечь.
— Какое отношение Ханс имеет к компании "Нагольный Кряж"? Это он её создал? Куда они дели сторожа?
— Об этом я ничего не знаю, — отрицательно покачала головой Ирма.
— Если всё, что ты сказала, правда, то… зачем ты прилетела сейчас?
— Да теперь уж и не знаю, — вздохнув, ответила Ирма. — Я летела к тебе…
— Извини, — смущённо произнёс Виктор. — Я надеялся, что ты не приедешь. В смысле — если ты не связана с "Нагольным кряжем" и всё, что между нами было, это не ради того, чтобы заполучить карту, то не было такой уж срочности прилетать. В общем, ты тоже меня пойми…
— Я понимаю, — кивнула Ирма. — Это всё не важно! Главное, что мы вместе. Ведь так?
Она взяла Виктора за руки.
— Так, — согласился он. — Только… Только мне на работу скоро. Сосед за мной зайдёт. Я думал, что это он, когда ты постучала. Подождёшь меня здесь до утра?
— Разве ты работаешь по ночам?
— Иногда. Так подождёшь?
— У меня есть выбор? — улыбнулась Ирма.
— Выбор есть всегда.
В дверь постучали.
— А вот и Лёха, лёгок на помине, — сказал Виктор, и пошёл к двери.
На пороге стоял Алексей.
— О, у тебя гости?! — сказал он, заметив на вешалке в коридоре пуховик Ирмы.
— Да, — ответил Виктор. — Подожди, я сейчас…
Ирма тоже вышла в коридор.
— Здравствуйте! — поздоровалась она с соседом.
— Привет, Ирма! — ответил Лёха. — Надолго к нам?
— Не к вам! — ответил за Ирму Виктор.
— Как принимать будут, — улыбнулась Ирма.
Виктор поцеловал её в нос.
— Что поужинать — найдёшь сама, — сказал он. — Ты же здесь всё знаешь, ничего не менялось.
— Не волнуйся, разберусь.
— Я на улице тебя подожду, — сказал Лёха, и вышел.
Виктор надел куртку, на минуту зашёл в комнату и вернулся в коридор с сумкой. Перед дверью задержался, достал из внутреннего кармана куртки револьвер и протянул его Ирме.
— На, вот, чтоб одной не страшно было. Взводишь курок, и стреляешь. Это тоже твой дед оставил.
Ирма взяла револьвер двумя руками.
— Спасибо! С ним мне будет не страшно.
Замкнув за Викторм дверь, она вернулась в комнату. Карты на столе не было. "Всё-таки не поверил", — вздохнула Ирма.
В доме Светы-Зои в это время готовились к ужину. Сняв с плиты большую сковороду жареной картошки, хозяйка понесла её в летнюю кухню — квартирантам. Они появились сегодня, перед обедом. Светлана уже собиралась закрыть магазин на перерыв, как вошли двое мужчин лет по тридцать. Оба в тёмных куртках, чёрных вязаных шапках, у обоих на плечах спортивные сумки на длинных ремнях. Один был плотнее другого и чуть пониже ростом.
— Здравствуйте! — заговорил он с сильным акцентом. — Мы туристы, хотим несколько дней останавливаться в вашем посёлке. Не подскажете, где мы смогли бы квартировать?
"Иностранцы, — догадалась продавец. — Вот и деньги на новую куртку Егорке".
— А сколько вас? — спросила она.
— Я, и мой друг. Меня зовут Рудольф, а его — Ханс.
При упоминании имени Ханс кивнул и улыбнулся. Похоже, он совсем не говорил по-русски.
— Можете пожить у меня во флигеле, — сказала Светлана. — Удобства во дворе, но лучшего жилья вы всё равно не найдёте, гостиниц здесь нет. За отдельную плату могу и еду готовить. Не будете же вы одними консервами питаться?!
— Нам подходит, — кивнул Рудольф.
— Тогда пойдёмте, у меня как раз обеденный перерыв.
За время перерыва хозяйка успела растопить в летней кухне печь, а гости принесли из сарая и собрали старую металлическую кровать. Для второго квартиранта в кухне имелся диван. Свободного места осталось не много, но вполне достаточно, чтобы умыться, поесть и поспать в тепле. А большего им и не нужно.
После работы Светлана забрала Егорку от бабушки, нажарила картошки, достала из погреба консервированные огурцы, и теперь накрывала квартирантам на стол. При её появлении гости замолкали и лишь улыбались, сидя на диване, а когда выходила из кухни — снова начинали говорить. "Опасаются, что я понимаю, — улыбнулась про себя Светлана. — Да и чёрт с ними!".
— Прошу к столу! — сказала она, когда всё было готово. — Как поужинаете — позовите, я уберу.
— Спасибо! — поблагодарил Рудольф. — А где мы можем взять в прокат автомобиль?
— Автомобиль напрокат? — еле сдерживаясь от смеха, переспросила Светлана. — Ну, такого у нас точно нет. Я могу, конечно, поспрашивать завтра у людей…
— О, нет, если это проблема, то не нужно.
Хозяйка вышла, а квартиранты сели за стол. Что они обсуждали, Светлана так и не услышала. А если бы и услышала, то ничего бы не поняла, потому что говорили они по-немецки.
— Мать его уехала к своей дочери, — говорил Ханс. — Собаки в доме нет.
Есть, правда, ружьё, но на нашей стороне неожиданность. Да и Ирмой прикрыться можно, в неё он стрелять не станет. Утром Ирма останется дома одна — не будет же он брать её с собой на работу. Тогда мы спокойно и войдём Если карты не будет — придётся ждать его там.
— Да, да, — кивал Рудольф. — Ты всё продумал. — Плохо только, что без автомобиля.
— У него есть старое авто. В крайнем случае, можно будет воспользоваться им.
С горы Шева уехал за три часа до смены.
— Мы в санатории ночевать будем, — сказал он Дикому. — Я бы и не оставался, но водителю же отдохнуть нужно. Завтра к вечеру будем дома, через день-два позвоню, передашь груз Фиксе, и всё — отдыхай до следующей партии. Виктор с Лёхой сменили Дикого вовремя, приехав на "копейке".
— Ещё пару ночей, и пойдём по обычному графику, — пообещал им директор. — Я понимаю, что каждую ночь дежурить тяжело…
— Ничего, мы потерпим, — заверил Лёха.
Как только Дикий уехал, Виктор обошёл сторожку вокруг, проверил "маячки". Сомнений не осталось — вагончик снова сдвигали. Он подогнал "копейку", подцепил трос…
— Ты что, опять? — выскочил из сторожки Лёха. — Сколько можно?!
— Отстань, Лёха!
Виктор сел за руль, трос натянулся, плавно потянул вагончик, обнажая вход в подземелье. Отъехав на достаточное расстояние, он заглушил двигатель взял фонарь и направился к тайнику.
— Что ж ты творишь?! — сокрушался Лёха, наблюдая со стороны.
Виктор спустился по ступенькам под землю, дошёл до стола, осветил его лучом фонаря…
На столе стоял ящик. Такой же деревянный, длинный и узкий, как и позапрошлой ночью. На этом всё сходство и заканчивалось. Новый ящик был длиннее стола, на котором стоял. Края его торчали, выступая за крышку стола по бокам с обеих сторон сантиметров на 10. Провод, спускавшийся от потолка, теперь уходил куда-то под ящик. Во всяком случае, свободного конца видно не было.
Виктор вспомнил, где он видел раньше похожие ящики — зелёного цвета, с четырьмя замками-защёлками — в армии видел. "Боеприпас какой-то", — догадался Виктор. Он осторожно отстегнул все защёлки и открыл крышку. "Переносной зенитный ракетный комплекс, — понял Виктор. — Такой же, как мы в армии изучали". Под крышкой лежали "вальтом" две ракеты в трубах с пристыкованными наземными источниками питания и двумя запасными в индивидуальных чехлах.
За длинным ящиком на столе был ящик раза в три меньше, прикрытый сложенной в несколько раз мешковиной. Виктор сбросил мешковину, осмотрел второй ящик. "А вот и пусковой механизм, — понял он. — Всё в стандартной укупорке, только маркировка затёрта".
Виктор поднялся на поверхность.
— Дикий обманул нас позавчера, — сказал он Лёхе. — Никакое там не вино.
Там ПЗРК "Игла". Значит, и про Федьку Капустяна он соврал. С ПЗРК Федька сбежал что ли? Не бывает полуправды. Нужно милицию сюда вызывать.
— Ближайший телефон по дороге — в санатории, — ответил Лёха. — Или пешком в село спускаться. А Дикий, наверняка, уже в пути, скоро здесь будет. Сигнализация же, наверное, сработала.
— Давай тогда так, — предложил Виктор. — Ты на моей машине гони звонить, а я здесь останусь. Позвонишь в "02", скажешь, что здесь сейчас комплект ПЗРК находится, и что пропажа Капустянова связана с торговлей оружием, пусть срочно приезжают.
— Ладно, — на удивление быстро согласился Лёха.
— Патронов мне оставь на всякий случай.
— Так у тебя же калибр другой.
— Значит с ружьём оставь. Тебе оно всё равно сейчас не нужно.
— А тебе зачем? Своего мало? И в кого ты стрелять собрался? В Дикого что ли? Ещё и из моего ружья?
— Говорю же — на всякий случай. Не для себя же Дикий это хранит?! И привёз сюда не сам. Тебе-то ружьё точно не понадобится.
Лёха нехотя протянул Виктору своё ружьё.
— Патронташ — в сторожке, — сказал он.
— Ключ в замке зажигания, — сказал Виктор. — Поторопись!
Лёха уехал, а Виктор забрал из сторожки его патронташ, достал из своей сумки белый маскхалат, надел его, отошёл метров на 100 от вагончика, и спрятался в ложбине, подстелив старую куртку. Отсюда в лунном свете хорошо просматривались походы со стороны села и дорога, до неё было метров 25. Лёхино ружьё он повесил спереди, накинув ремень на шею, а своё взял в руки. Первые четыре выстрела можно было сделать, не тратя время на перезарядку. Против "Тигра" Дикого это, конечно, аргумент слабый, но тут главное неожиданность. Да и выбора нет. Виктор вспомнил, как совсем недавно ответил на эту фразу Ирме — мол, выбор есть всегда. "А что, — усмехнулся про себя он. — Может просто встать сейчас и уйти? Пойти домой… Ирма сейчас в постели, тёплая ото сна… Или взять, и вообще уйти?! Просто исчезнуть, как Федька. Пусть поищут. Как говорил старшина в армии: "Если не знаешь, как поступить — подожди, и всё решится само". Может Федька так и сделал, а теперь сидит где-то рядом, наблюдает со стороны и посмеивается?".
Ждать пришлось долго. Позёмка замела полностью все следы. Луну закрыли тучи. Виктор уже начал подумывать, не пойти ли ему в вагончик погреться, как на дороге показался свет фар от двух машин. Что это за машины, в темноте было не разобрать. Ясно лишь, что легковые, а не милицейские УАЗики.
Первой к сторожке подъехала "копейка" Виктора. Лёха выключил фары, заглушил двигатель и, бодро выскочив из салона на мороз, встал у машины, в ожидании тех, кого он привёл. Дикий объехал "копейку" справа и остановился рядом, осветив сторожку фарами. Лезть на своей "Альмере" в глубокий снег он не решился.
— Не глуши! — сказал ему сидевший рядом Шева. — Здесь подожду.
Хватит, что меня один уже видел.
Дикий вышел из машины и направился к вагончику, оказавшись в свете фар. Оружия у него видно не было. Он открыл дверь сторожки настежь и, оставив её открытой, вошёл внутрь. Через минуту вышел с фонарём в руке, остановился у входа, не прячась от света, постоял минуту, затем отошёл в темноту, включил фонарь, посветил по сторонам, выключил…
— Витёк, не дури! — крикнул он в темноту. — Давай поговорим!
Не дождавшись ответа, Дикий вернулся к "Альмере" и сел за руль. Лёха продолжал стоять рядом с "копейкой", явно не зная, что ему делать.
— Нет? — спокойным тоном спросил Шева.
— Нет, — вздохнул Дикий. — Может в погреб спустился, или нас испугался, и прячется где-то неподалёку?
— Или с ментами по телефону разговаривает, — с издёвкой в голосе сказал Шева. — Мог он успеть позвонить?
— Мог, — виновато ответил Дикий. — Если пешком напрямую в село спустился.
— Тогда чего мы ждём? Лезьте в погреб! Если и там его нет — забирайте всё оттуда, грузите, и сваливаем.
— Куда грузить? У меня же не такая машина, как у тебя.
— На заднее сиденье должно влезть, а малую часть — в багажник. Это вообще-то не мои проблемы! Я вообще могу сейчас прямо уехать, и всё. А ты и перед ментами крайним останешься, и за груз долг на тебя повиснет. Я чисто по-братски тебе сейчас помогаю.
— Ну спасибо, брат! — с иронией ответил Дикий. — Добрейшей души ты человек. Прямо добрый Шубин какой-то.
— Ты чем-то не доволен? — повернулся к нему Шева. — Всё по понятиям.
Ты набрал этих дебилов — тебе и отвечать!
— Отвечу, — проворчал Дикий.
Он выключил фары, вышел из машины, взял с заднего сиденья свой карабин, забросил его на плечо стволом вверх, и пошёл к вагончику.
— Иди за мной! — бросил, проходя мимо Лёхи.
Тот послушно пошёл за своим шефом. Подойдя к лазу, Дикий присел, включил фонарь, на вытянутой руке посветил им внутрь подземелья.
— Держи! — протянул фонарь Лёхе. — Иди первым, а я за тобой. Карабин и фонарь одновременно держать у меня рук не хватит.
Лёха медленно двинулся вниз, освещая под ногами выдолбленные в грунте ступеньки. Дикий снял с плеча карабин и тоже начал спускаться.
Шева заглушил двигатель, вынул из замка зажигания ключ с брелком сигнализации, вышел из машины, направил руку с брелком в сторону лаза, и нажал кнопку.
— Фьить, фьить, фьить, фьить… — противно взвыла автомобильная сигнализация.
В следующую секунду Дикий снова был на поверхности. Его "Тигр" теперь смотрел своим глазом-стволом прямо на Шеву. Шева бросил ключ с брелком на землю, выхватил из плечевой кобуры пистолет, и двинулся навстречу "Тигру".
— Бах! Бах! — выплюнул пули его "Тульский Токарева"…
На таком расстоянии ночью пистолет не серьёзный противник карабину, даже если этот пистолет легендарный ТТ.
— Бах! — выстрелил "Тигр"…
— Фьить, фьить, фьить… — продолжала жалобно завывать сигнализация "Альмеры"…
Шева выронил пистолет, прижал руки к груди, и повалился на снег.
— Андреич… — кричал снизу Лёха, карабкаясь вверх по обсыпающимся ступенькам, и падая, — Андреич, что там? Что происходит?
— Дай сюда фонарь скорее! — крикнул Дикий.
Лёха протянул ему фонарь. Дикий бросился к Шеве, осветил его…
Входное отверстие от пули было как раз напротив сердца. Посветив вокруг, Дикий нашёл ключ и пистолет, поднял их, нажал кнопку на брелке. Наступила гробовая тишина. Тяжело дыша, сзади подошёл Лёха.
— Бери его под мышки! — приказал Дикий.
— Он живой? — спросил Лёха.
— Без разницы! Он хотел нас взорвать.
Лёха понял, что вопросов сейчас лучше не задавать, молча ухватил труп подмышки, приподнял… Дикий повесил ружьё на плечо, взял остывающего Шеву за ноги…
— Тащи в подземелье! — скомандовал Лёхе.
Вместе они спустили труп Шевы в лаз, отнесли до самого стола и там положили на пол. Там же Дикий оставил и ТТ.
— Всё, уходим! — сказал он.
Повторять команду не пришлось. Через минуту Лёха уже стоял возле машин.
— В какую, Андреич?
— В мою!
Лёха плюхнулся в переднее пассажирское сиденье. Дикий сел за руль, вставил ключ в замок зажигания, запустил двигатель, включил фары… Отъехав задним ходом на несколько метров, развернул машину и остановился. Вышел, не закрыв за собой дверь, достал из кармана брелок, похожий один в один на тот, что болтался сейчас на ключе, направил его в сторону вагончика, и нажал кнопку.
— Гух-хх-х! — гулко громыхнуло под землёй.
Из лаза на мгновение вырвались языки пламени, осветив всё вокруг, но тут же исчезли, погребённые обвалившейся кровлей.
"Так вот почему дома не хранили", — подумал Виктор, прижимаясь к земле.
Ирма в это время проветривала комнату перед сном — запах от жарки котлет проник даже в спальню. "Это же там, где Виктор дежурит, — подумала она, когда с улицы вместе со свежим воздухом донёсся приглушённый звук взрыва со стороны горы. — Что это может быть?". Поняв, что уснуть теперь не сможет, Ирма взяла лежавший рядом с телефоном блокнот, нашла номер Василича, и сняла трубку…
Дикий размахнулся, выбросил брелок, сел в машину и, поднимая за собой снежную пыль, "Альмера" скрылась из вида Виктора.
Ехали молча. Лишь когда миновали, не заезжая, санаторий, где остался водитель Шевы с машиной, Лёха заговорил.
— А шофёр? — спросил он.
— Он сам думать не привык, — ответил Дикий. — В ментовку звонить он точно не будет. Подождёт, подождёт, да приедет ко мне шефа искать. К тому времени я что-нибудь придумаю. Сейчас у меня другая забота.
— Витёк?
— Да, нужно с ним встретиться, пока он глупостей не наделал.
— Где же его искать? У него же и ружьё моё осталось…
— Ты говорил — немка у него дома сейчас?!
— Ну да. Я её видел, и она меня.
— Вот и хорошо, — кивнул Дикий. — Значит, Витюша сам найдётся.
Виктор тем временем вынул ключ из замка зажигания своей машины, замкнул её, спрятал ключ в передний бампер, и пошёл с горы вниз, с трудом отыскивая на склоне заметённую снегом тропинку. "На машине нельзя, — решил он. — Могут поджидать".
Спустившись в село, Виктор вышел к сельмагу. Два замка на двери и крепкие решётки на окнах не оставляли шанса быстро добраться до телефонного аппарата. "У Светы-Зои телефон есть, — сообразил Виктор. — И живёт она рядом".
Добравшись до дома Светланы, он зашёл во двор и постучал в тёмное окно.
— Кто там? — донёсся голос хозяйки.
— Зойчик, открой, это я, Виктор!
Через пару минут в коридоре зажёгся свет.
— Что случилось? — спросила Светлана с порога, кутаясь в халат и щурясь спросонья от света.
— Позвонить срочно нужно.
— Ну заходи.
К дому Виктора Василии приехал быстро. Ирма ждала его у ворот.
— Извините за беспокойство, — сказала она. — Но вы ведь друг Виктора, а мне больше не к кому обратиться…
— Да без проблем, Ирма! Правильно сделала, что позвонила — мало ли что… Дежурства эти по ночам странные… Садись в машину. И давай уже на "ты". Я хоть и постарше тебя, но мне так привычнее.
От двора Виктора белая "Нива" Василича отъехала как раз в тот момент, когда в доме зазвонил телефон.
— Не берёт трубку, — констатировал Виктор после десятого гудка.
— С Ирмой что-то случилось? — спросила хозяйка.
— Не знаю, — пожал плечами Виктор. — Может просто спит крепко?
— Так крепко, что звонка не слышит?
— Откуда ты вообще знаешь, что она приехала?
— Люди сказали — видели её. А ты теперь здесь среди ночи, хотя у тебя дома телефон есть. Да ещё и с двумя ружьями и в маскхалате. Что я должна подумать? Что ты ночью на охоту с двумя ружьями ходил и заблудился что ли?! Виктор не ответил. Подумав, он снова набрал номер, в этот раз — домашний Василича.
— Нет его, уехал уже, — недовольно проворчала сонная жена. — Достали своими звонками…
В трубке раздались короткие гудки.
"Что делать? — размышлял Виктор. — Идти домой? Вдвоём с Василичем можно было бы, а одному… Дикий наверняка уже поджидает, может и не один. Лёха, конечно, не в счёт. И ведь никто меня даже искать не кинется, пока матушка не вернётся. Позвонить в милицию? И что я им скажу? Что подозреваю свою любовницу в связи с бандитами? Или про пропажу Капустяна им по телефону рассказывать? Боеприпасы уничтожены, от трупа там тоже вряд ли что осталось, если даже откопать… Да меня же первого и арестуют по подозрению".
— А у меня тоже немцы квартируют, — сказала вдруг Светлана.
— Что? — встрепенулся Виктор.
— Ну да, немцы. Я паспорта у них проверила на всякий случай. Как зовут — не соврали: Рудольф и Ханс.
— Как давно они у тебя?
— Сегодня только приехали. То есть — уже вчера, получается. Днём.
— Вот даже как?! Одновременно с Ирмой, получается.
— Думаешь, они вместе приехали? — удивилась Светлана.
— Нет, совершенно случайно в один день к нам в село нашествие немцев случилось, — съязвил Виктор. — Расскажи о них подробнее!
— Да что рассказывать? — пожала плечами хозяйка. — Оба наши ровесники с виду. Пришли в магазин, сказали — туристы, хотят несколько дней у нас пожить.
"Ну правильно, — подумал Виктор. — Ирма могла их к Зое подослать — знала, что та не упустит шанс лёгких денег срубить. И подозрения никакого — самое общественное место в селе после конечной остановки автобуса, вроде случайно зашли".
— Они тебе уже заплатили за жильё? — спросил Виктор.
— За два дня пока заплатили.
— Оружие у них есть?
— Я не видела.
— Поселила в кухню их?
— Ну да. А чего ты расспрашиваешь? — почуяла неладное Света-Зоя.
Виктор встал со стула.
— Зойчик, отведи меня к ним?! — попросил он. — Я думаю, они не те, за кого себя выдают. В смысле — не простые туристы. Совсем не простые.
— Не знаю, — засомневалась хозяйка. — Что ты с ними делать собираешься? Мне неприятности ни к чему.
— Да я только поговорю с ними и всё.
— Что, прямо сейчас? До утра нельзя потерпеть?
— Не в терпении дело, Свет. Долго объяснять… Утром, может, поздно будет. Поверь мне!
— Да что же это такое?! — разволновалась хозяйка. — Вот ещё, не хватало мне… Ну иди сам к ним, если так надо. Чего мне тебя водить? Дорогу к кухне не найдёшь что ли? Только тихо, не шумите там, Егорку чтоб не разбудили.
— Так потому и прошу тебя, чтоб не шуметь, — не отставал Виктор. — Если они на ночь дверь замкнули, ты постучишь тихонько, голос подашь, они и откроют.
— А потом что?
— А потом я зайду, и поговорю с ними.
— Я имела ввиду — ты потом уйдёшь, а они мне за то, что привела тебя…
— Да ничего они тебе не сделают! — уверенно сказал Виктор. — Неужели ты думаешь, что я тебя подставлю?
— Ладно, — согласилась хозяйка. — Подожди, я хоть куртку накину…
Они прошли к летней кухне, и Виктор осторожно попытался открыть дверь. Как и ожидалось, она оказалась запертой изнутри. Светлана подошла к окну, и постучала по стеклу костяшкой пальца. Изнутри донёсся скрип металлической сетки, и снова наступила тишина. Она постучала громче.
— Кто там? — спросил по-русски Рудольф.
— Хозяйка это! — громко ответила Светлана. — Открывайте скорее, а то угорите от печки!
Снова послышался скрип кровати, и через минуту дверь распахнулась. На пороге стоял Рудольф в белых кальсонах. Виктор тут же упёр ствол ему в живот и втолкнул обратно в комнату. Светлана осталась ждать на улице.
— Тихо будь! — потребовал Виктор и, нащупав левой рукой на стене выключатель, включил свет.
Ханс сидел на диване в таких же кальсонах, как у Рудольфа, и беспомощно щурился, пытаясь рассмотреть вошедшего.
— Ты тоже садись! — указал Виктор стволом на кровать.
Рудольф сел, мягкая сетка прогнулась под его весом. Виктор встал у изножья кровати и дивана, между которыми был узкий проход.
— Паспорта давайте! — потребовал он.
Рудольф сказал что-то по-немецки.
— По-русски говори! — приказал Виктор.
— Он не понимает по-русски, — ответил Рудольф.
— Значит, ты оба паспорта доставай! Только чтобы я видел! Где они у вас?
— В сумках.
— Сумки сюда! Медленно!
Рудольф подвинулся к изголовью, взял со стула свою сумку, поставил на пол, и ногой придвинул к Виктору. То же самое он сделал и с сумкой Ханса. Не опуская ствола, Виктор присел, открыл обе сумки, заглянул внутрь, пошарил в каждой из них рукой. Оружия не было.
— В кармане, — подсказал Рудольф.
Виктор достал из наружных карманов сумок два немецких загранпаспорта, взглянул на фото и на присутствующих, прочёл вслух фамилии и имена по очереди:
— Хоффман Ханс…
Услышав своё имя, Ханс кивнул.
— И Дефлер Рудольф.
Рудольф тоже кивнул, и даже привстал на кровати.
Виктор придвинул к себе табурет, бросил на него паспорта и сел сверху.
Ружьё положил на колени стволом влево. Второе ружьё висело у него за спиной стволом вверх. Увидев, как незваный гость поступил с паспортами, Ханс скривился.
— Не нравится? — насмешливо спросил Виктор. — Будешь кривиться — вообще в печку выброшу. Рудик, переведи ему! Всё, что я буду говорить, переводи, и его ответы мне.
Рудольф негромко, как это делают профессиональные переводчики, заговорил по-немецки. Ханс покосился на пышущую жаром печь.
— Вижу, что понял, — улыбнулся Виктор. — Так вот, хлопчики: я тот, кого вы искали. Сам к вам пришёл.
— Я никого не искал, — сказал Рудольф. — Он взял меня как переводчика, хоть я и не так хорошо владею русским… Просто за деньги.
— Просто за деньги, — повторил Виктор. — Хорошая фраза — коротко и ясно. Но ты, Рудик, меня не перебивай, твоё дело переводить. Спроси, что ему от меня нужно.
Пока Рудольф переводил сказанное, Виктор открыл настежь дверь — в одежде ему было очень жарко. Светланы на улице уже не было. Виктор переставил табурет поближе к двери, и снова сел.
Выслушав перевод, заговорил Ханс.
— Он хочет предлагать вам выгодную сделку, — переводил Рудольф. — Вы предоставите ему карту и жильё, а он привезёт очень сильный металлический искатель. Очень редкий и дорогой прибор. Ханс говорит — у вас не хватит денег, чтобы самому раздобыть такой прибор.
— Что за мода считать чужие деньги?! — картинно возмутился Виктор. — Откуда ему знать, хватит их у меня, или нет? И про какую карту он говорит?
— Он говорит, что, вероятно, Ирма уже рассказала вам про карту. А если не рассказала… Он не хочет говорить об этом при мне, — сказал Рудольф. — Он просит использовать как переводчика Ирму, потому что мне не нужно знать лишнего.
— А разве ты не знаешь?
— Я знаю, что ему нужна какая-то старая карта, — ответил Рудольф. — Но что это за карта и для чего она, я не знаю, и не хочу знать.
"Кто же всё-таки из них врёт — Ирма, или Ханс?" — напряжённо думал Виктор.
— Ладно, — сказал он. — Я устрою ему такую возможность. Приходите ко мне сегодня днём, в… — на пару секунд Виктор задумался, — В 12 часов приходите. Адрес знаете?
— Да, — перевёл Рудольф ответ Ханса. — Мы будем ровно в 12 часов.
— Вот тогда и паспорта свои получите, — сказал Виктор, и поднялся. — Если, конечно, вести себя хорошо будете.
Взяв паспорта, он пошёл к выходу, но у самой двери остановился.
— И да, — добавил он, словно только что вспомнил. — Не дай вам бог чем-то обидеть хозяйку этого дома! Здесь вам не Германия, закопаю — никто и не найдёт. Ферштейн?
— Понимать? — автоматически перевёл Рудольф на русский.
— Их бин ферштеен, — ответил Ханс.
— Я тебя понял, — перевёл Рудольф.
— Ну, до встречи! — сказал Виктор, и вышел.
— Поговорил? — спросила Светлана, когда он вошёл в дом.
— Поговорил, спасибо. У меня к тебе ещё одна просьба, Свет — пусти поспать часиков до одиннадцати, а?!
— В смысле? — удивилась хозяйка.
— В прямом. Спать очень хочется. Я прямо на полу могу.
— Мне же Егорку утром в школу вести, а оттуда — сразу на работу.
— А ты ключ мне оставь, я потом замкну и в магазин тебе занесу. Не обворую, ты же знаешь.
— Я и не думала, что обворуешь. Да и чего здесь брать?
— А я и за квартирантами присмотрю, — добавил Виктор. — Мало ли…
Полезут ещё сами к печке, пожар устроят.
— Да ладно тебе агитировать, заходи уже!
Свет фар "Нивы" Василича выхватил из темноты стоявшую у сторожки "копейку" Виктора. Ирма первой выскочила из "Нивы" и подбежала к ней.
— Здесь никого нет, — крикнула она, заглядывая в салон "копейки".
— Ясное дело, что нет, — ответил Василич, неторопливо доставая из багажника фонарь. — Не май же месяц. Зачем им в машине мёрзнуть, или бензин палить? Сейчас в вагончике посмотрим. Может спят там, как сурки.
Василич направился к сторожке. Ирма пошла за ним.
— Странно, — сказал Василич, подёргав запертую дверь. — Вагончик замкнут, никого нет…
— Где же они? — взволнованно спросила Ирма.
Василич посветил на дорожку. Никаких следов у входа в вагончик не было. Впрочем, и самой дорожки видно не было. Если бы Василич посветил дальше, на место, где вагончик стоял до того, как его перетянули, то дорожку, возможно, и заметил бы. Но он не часто здесь бывал, поэтому изменений в местоположении вагончика не заметил, и вокруг светить не стал.
— Ну и ветрище здесь! — сказал Василич. — Позёмка все следы враз заметает, уже и наших почти не видно.
— Где же их искать? — сокрушалась Ирма.
— Не переживай, найдутся! — попытался успокоить её Василич. — Сейчас, погоди-ка…
Он вернулся к машине Виктора, наклонился, пошарил рукой в переднем бампере…
— Есть!
Он достал ключи и показал их Ирме.
— Сюда только Витёк мог ключи спрятать, — пояснил Василич. — Это он на случай, если машину не сам забирать будет, оставляет. Об этом только он и я знаем. Я как-то один раз забирал, когда он выпил в гостях у… Не важно! В общем, тогда машину оставить ему пришлось, а я потом пригнал.
— И что это значит? — спросила Ирма.
— Это значит, что Витёк жив и здоров, раз сам ключи спрятал. Никто другой их сюда не положил бы. Может выпили, да пешком в село спустились. Есть одна хорошая привычка у Витьки — за руль выпивши ни в жизнь не сядет. Василич открыл дверь "копейки", осмотрел салон.
— Машину водить умеешь? — спросил он.
— Могу, — ответила Ирма. — Только не такую, а с автоматической коробкой.
— Ничего, сможешь и эту! — уверенно заявил Василич. — Ничего сложного.
Я покажу, как переключать. Садись за руль!
Подъехав к дому Виктора, Дикий поставил "Альмеру" почти уперев передним бампером в ворота, и заглушил двигатель.
— Пойдём вместе, — сказал он Лёхе. — Если немка одна, тебе она откроет. Дикий прикрыл курткой лежавший на заднем сиденье "Тигр", замкнул машину, и вместе с Лёхой они вошли во двор.
— Никогда не бросал оружие без присмотра в машине, — сказал Дикий. — Но сейчас с собой брать нельзя — не поймёт Витька, если дома.
— Можно ко мне домой занести, — предложил Лёха.
— Да ладно уже! Ты, как немка откроет, сразу к машине возвращайся, и там жди.
— Понял, — кивнул Лёха.
Возвращаться к машине одному ему не пришлось. Как Лёха ни стучал, ни просил открыть, в доме оставалось темно и тихо. Понять, замкнута ли дверь снаружи, или изнутри, по врезным замкам было невозможно.
— Похоже, нет никого, — растерянно сказал Лёха.
— Ладно, — сказал Дикий. — Иди домой, отдыхай. Я сам подожду. В машине.
— Зачем же в машине, Андреич?! Пойдём ко мне! У меня же фундамент высокий, с веранды над забором видно всё. Там хоть и прохладно, но лучше, чем в машине. Поставим столик, выпьем, закусим…
— Горячительное пить не буду, — ответил Дикий. — А от горячего чая не откажусь.
Расположившись на застеклённой веранде, они выключили свет, и в полной тишине пили парующий чай с бутербродами. Из темноты заснеженную улицу было видно почти как днём. Дикий погрузился в свои мысли, а Лёха не решался с ним заговорить. Карабин "Тигр" стоял рядом, у стены — Дикий забрал его из машины. Так прошло минут 40, может быть час. Лёха боролся со сном из последних сил, когда улицу осветил свет фар.
Первой подъехала белая "Нива". Через минуту появилась и зелёная "копейка" Виктора.
— Чёрт, он не один! — сказал Дикий. — Не нужно мне было машину к его воротам ставить. Ну да теперь поздно.
Дикий поднялся.
— Мне тоже идти? — спросил Лёха.
— Не нужно, я сам! За карабином лучше присмотри здесь.
Дикий спустился по ступенькам, и вышел за калитку. Возле "Нивы" стоял Василия, а из-за руля "копейки", вопреки ожиданиям Дикого, вышла стройная девушка в белом пуховике.
— А… А где же Виктор? — спросил Дикий, пытаясь рассмотреть её лицо при лунном свете.
— Здравствуйте! А вы кто? — спросила она.
— Это Витькин начальник, — вступил в разговор Василия. — Привет, Андреич! Чего не спиться?
— Здравствуйте! — немного смутившись, ответил Дикий. — Я думал, это Виктор приехал.
— А вот мы у вас и хотели спросить, где он, — сказала Ирма.
— Вы не волнуйтесь, с ним всё нормально, просто мы немного друг друга не поняли сначала… Но теперь всё прояснилось. Я был не прав, и хотел бы это компенсировать. Передайте, пожалуйста, Виктору мои слова, и ещё скажите, что я жду его у себя дома в любое время. Хорошо? А машину свою я сейчас уберу.
— Хорошо, я передам, — ответила Ирма.
Дикий сел в "Альмеру", отъехал, и остановился у Лёхиной калитки. Не выключая двигатель, сходил во двор, вернулся с карабином, положил его на заднее сиденье, и уехал.
— Вот видишь — всё нормально! — сказал Василия. — Ну что, пойдем, посмотрим, может Витёк уже дома спит?
Они вошли во двор. Перед тем, как подняться по ступенькам к двери дома, Ирма прошла к сараю, и нащупала под крышей гвоздь.
— Ключ на месте, — сообщила она. — Значит, Виктора дома нет.
— Ну, нет, так скоро будет. Ты ведь слышала, что начальник его сказал?! Ирма не ответила.
Василич загнал в гараж "копейку", и Ирма замкнула ворота на навесной замок.
— Я тебе больше не нужен? — спросил Василич. — Может я тогда домой поеду? А ты замыкайся, и спи. Никуда Витёк не денется.
— Да, конечно. Большое спасибо!
— Давай, пока! Пусть Витька мне позвонит, как появится. Я ему объясню, что он не прав — таких девушек одних оставлять нельзя.
— Каких "таких", — спросила Ирма.
— Таких, которые за тебя беспокоятся, — серьёзно ответил Василич и пошёл к калитке.
— До свидания! — сказала ему вслед Ирма.
Она вошла в дом, замкнула за собой дверь, сняла куртку и, не раздеваясь, повалилась на кровать. Сил больше не было.
Чтобы меньше привлекать внимания, надевать утром маскхалат Виктор не стал. Аккуратно сложил его и взял подмышку. Хватит и того, что с двумя ружьями через полсела идти придётся. Он зашёл в сельмаг, вернул Свете-Зое ключ от её дома, спросил разрешения позвонить.
— Звони, телефон в кабинете, — ответила продавец.
То, что она называла кабинетом, было обычной подсобкой, где кроме различного товара присутствовал письменный стол со старым телефонным аппаратом на нём.
Виктор снова набрал номер Василича. На этот раз трубку снял сам хозяин. — Доброе утро! — поприветствовал его Виктор.
— Доброе! Ты дома?
— Ну, почти. У меня к тебе дело.
— Ясное дело, что дело. Ты же просто так не звонишь.
— У тебя в милиции знакомые есть? Такие, чтобы по личному вопросу могли помочь.
— Ну, есть один майор… После той бойни с пожаром познакомились. Он потом с друзьями-подругами отдыхать ко мне приезжал. А что конкретно нужно?
— Да понимаешь, тут женишок Ирмин нарисовался…
— Ты что, без милиции с ним разобраться не можешь? — усмехнулся Василия. — Давай я подъеду, помогу?!
— Не, Василия, тут культурно нужно. Он же иностранец.
— Не понял, он из Германии аж сюда за ней прилетел что ли?
— Ну да.
— Вот это любовь! — рассмеялся в трубку Василия.
— Да какая там любовь?! Достал он уже и её, и меня! Сам по-русски ни бельмеса не понимает, так дружка с собой прихватил. Нужно их припугнуть так, чтоб дорогу сюда забыли. Но культурно.
— Понял. Я попробую. Когда подъехать нужно?
— Они в 12 ко мне прийти должны. А ты с этим знакомым майором, если получится, к половине первого подтягивайся. Думаю, к тому времени мы уже разберёмся, кто в этом любовном треугольнике лишний.
— За майора гарантировать не могу, но я точно подскочу.
— Спасибо, Василия!
Поблагодарив Светлану, Виктор вышел из магазина, и направился к дому. Но прежде, чем пойти домой, зашёл к соседу — Алексею.
В это время Лёха был дома один. Он сидел за столом в синих семейных трусах и майке, и с аппетитом уплетал поджаренную сосиску с глазуньей и чаем. Увидев сменщика, Лёха поперхнулся.
— Вить, я… — пробормотал он, вставая из-за стола, — Я не знал, что там…
— Да ладно, расслабься!
Виктор снял с плеча Лёхину двустволку и поставил её к стене.
— Ружьё своё забери.
— Спасибо, Вить! Я не хотел, чтоб так…
— Да успокойся, сказал! Я всё видел.
— Дааа, — протянул Лёха. — Чуть не остались мы в том подземелье. Не иначе добрый Шубин помог.
— Ты же не горняк, — улыбнулся Виктор. — С каких это пор в шахтёрские байки верить стал?
— Поверишь тут… Не горняк, конечно. Вот и не полезу больше под землю. Хватит с меня. Я там ничего не закапывал, нечего мне там и откапывать.
— Ладно, "негорняк"… На поверхности можешь нормально дело сделать?
Не так, как позвонить съездил.
— Вить, ну я же извинился уже! Что сделать нужно?
— Да, в общем-то, ничего… Просто прислушивайся после двенадцати дня на всякий случай. Ко мне сегодня непонятные гости прийти должны. Мало ли… Может погонять их малость придётся.
— Сделаю, конечно! Тем более — ружьё моё со мной теперь. Может солью зарядить? Ну, если вдруг гонять придётся.
— Не нужно. Они же не шпана, которая в сад за яблоками лазит. Если дело до стрельбы дойдёт, то соль тут не поможет. Но я надеюсь, что не дойдёт. И да, ещё Василич подъехать должен. Возможно с ментами. Смотри, в них не пальни.
— Всё понял! Не волнуйся, подстрахую!
Виктор вышел со двора соседа, и зашёл в свой.
Ирма проснулась от негромкого стука. Солнце было уже высоко. Она вскочила, и побежала открывать. За дверью стоял Виктор. С патронташем на поясе и ружьём на плече, бодрый и улыбающийся.
— Привет! — как ни в чём не бывало, поздоровался он. — Извини, я немного задержался…
— Где ты был?
Ирма бросилась ему на шею, прижалась щекой к небритой щеке…
— Я всю ночь не спала.
— А вот "кто там" ты зря не спрашиваешь, перед тем, как дверь открыть, сказал Виктор.
— Я знала, что это ты. Почувствовала.
— Почувствовала, — усмехнулся Виктор, и поцеловал Ирму в шею.
— Да, почувствовала. А ты мне так и не ответил.
Ирма сделала вид, что обиделась, выпустила Виктора из объятий, и они вошли в комнату.
— Говорю же — на работе задержался.
— Давай больше никогда друг другу не врать?! — серьёзно сказала Ирма.
— Давай! А чего это ты об этом сейчас?
— Мы с Василичем твою машину с горы забрали, в гараже она.
— Василич-то откуда взялся? — удивился Виктор.
— Я какой-то взрыв услышала… На душе неспокойно стало… Номер телефона Василича у тебя в блокноте нашла…
— Ну, ты даёшь! — искренне восхитился Виктор. — Да ты у меня боевая, оказывается.
Он поставил ружьё между шифоньером и кроватью, достал чистую домашнюю одежду. Ирма принялась накрывать на стол. Комната снова наполнилась вкусным запахом разогреваемых котлет.
— Я сейчас не буду завтракать, — сказал Виктор, выйдя из спальни с одеждой в руках. — Лучше искупаюсь по-быстрому. У нас через полчаса гости будут.
— Какие гости? — насторожилась Ирма.
— Увидишь.
Виктор загадочно улыбнулся.
— Это сюрприз.
— Хороший, или плохой?
— Пока не знаю, — ответил Виктор.
— Ну мне же тогда понаряднее одеться нужно.
— Не нужно, ты и так красивая.
— Кстати, начальник твой приезжал, — вспомнила Ирма. — Просил тебя к нему домой заехать, хочет как-то компенсировать, что был не прав. Так сказал.
— Ну, если он хочет…
Не окончив фразу, Виктор направился в ванную.
— Подожди! Забери то, что ты мне оставлял.
Ирма выдвинула верхний ящик серванта. Там лежал револьвер.
— Потом! — отмахнулся Виктор и вышел из комнаты.
Ханс и Рудольф, как истинные немцы, постучали в дверь ровно в 12 часов. Ирма к этому времени всё-таки переоделась. В белом платье ниже колен, с золотистым поясом, она выглядела как невеста на свадьбе. Виктор вышел в прихожую встречать гостей, а Ирма придвинула к столу стул, и стала за ним, положив руки на спинку. Сервант с револьвером в ящике был рядом, прямо за её спиной.
— Проходите! — донёсся из коридора голос Виктора.
Первым в комнату вошёл Рудольф. Ирма поняла, что видела его когда-то раньше, но не могла сразу вспомнить, где. Вторым вошёл Ханс.
— Ты? — воскликнула она по-немецки от удивления.
Ханс лишь криво улыбнулся. "Это знакомый Ханса, — вспомнила Ирма Рудольфа. — Он приходил к нему пару раз. И, кажется, он говорит по-русски". Последним вошёл Виктор.
— Присаживайтесь! — он сделал картинный жест, указывая на приготовленные заранее стулья.
— Где я могу побыть, чтобы не мешать вашей беседе? — спросил по-русски Рудольф.
Ханс молча сел на предложенное место.
— Пойдём!
Виктор проводил Рудольфа в соседнюю комнату, включил негромко телевизор, вернулся, и закрыл за собой межкомнатную дверь. В руке у него была свёрнутая в несколько раз карта. Та самая. Садиться он не стал.
— Ну что, вижу, знакомить вас не нужно?! — начал разговор Виктор.
— Почему ты меня не предупредил? — спросила у него Ирма.
Глаза её наполняли слёзы, готовые вот-вот ручьём вырваться наружу.
— Потому что это ничего бы не изменило, — ответил Виктор. — Давай не будем сейчас устраивать семейную ссору?! Просто пришло время расставить всё по местам: кто для тебя Ханс, кто я, что для кого важнее — отношения, или эта злополучная карта…
Он небрежно бросил свёрнутую карту на стол рядом с Хансом.
— Разверни! Ирма, переводи, пожалуйста!
С трудом сдерживая слёзы, Ирма перевела. Ханс поднялся, развернул на столе карту, принялся жадно рассматривать её.
— Только всё это бесполезно! — заявил Виктор. — Клада там нет!
Ирма взяла себя в руки, и перевела Хансу сказанное. Выслушав, заговорил Ханс.
— Если бы клад был найден, это не осталось бы незамеченным, — переводила Ирма. — Находку трёх тонн золота невозможно было скрыть ни в царской России, ни в Советском Союзе. Невозможно это сделать и сейчас. Только официально! Но даже положенная доля от официально сданной государству находки — это очень большие деньги. Поэтому и есть смысл искать.
— Много ты знаешь, — усмехнулся Виктор. — Невозможно… Для наших людей нет ничего невозможного. Но дело не в этом. Никакого клада не существует. Это выдумка. Миф. Если бы там что-то было, это обязательно бы нашли после войны. Бабушка мне рассказывала, что в 1949-ом году сюда приезжала экспедиция особого при "Главзолоте" сектора по извлечению кладов. У них были мощнейшие на то время металлоискатели, подробнейшие карты, лучшие геологи, масса рабочей силы и техники. Они перекопали чуть ли ни каждый метр Донецкого Кряжа, перелопатили сотни тонн земли… И ничего! Ни-че-го!
— Нет, этого не может быть, — твердил Ханс, не отрываясь глядя на карту.
— Не может быть. Вот же она — карта.
— Может, — спокойно ответил Виктор, бросил на стол паспорта, забрал карту, и стал её сворачивать. — Именно так всё и было. А карта… Карту я мог бы отдать её владельцу — деду Ирмы. Просто на память. Всё равно от неё никакого толку.
— Я… Я могу передать ему, — горячечно заговорил Ханс, не сводя глаз с карты в руках Виктора.
— Э, нет, — с насмешкой сказал Виктор. — Знаем мы таких передастов. Я же не сказал, что отдам, а сказал, что мог бы отдать… Если бы он был ещё жив. Или ты собираешься в ближайшее время на тот свет?
— Продай! — взмолился Ханс. — Если сам не собираешься искать, продай мне её.
— Зачем она тебе, Ханс? — спросил Виктор.
Ему нравилось играть на чувствах этого немца. Он чувствовал, что победил в этой затянувшейся гонке за сокровищами. Впрочем, даже понятия о сокровищах у них с Хансом были разные. Виктора сейчас интересовала только Ирма. "Подарок из прошлого, или проклятье?", — пытался разгадать он вопрос, внимательно следя за реакцией Ирмы на его слова.
Но Ирму, похоже, золото не интересовало вовсе. Она спокойно и сосредоточенно переводила сказанное с немецкого на русский, и наоборот. Никакой реакции, никакого волнения. Тогда, в первые минуты, когда вошёл Ханс и она поняла, что Виктор ей не верит — да, волнение было. А когда говорили о кладе — нет. "Она не врала, — понял Виктор. — Ей нужен я, а не карта".
— Уходи, Ханс! — сказал Виктор. — Зря ты сюда прилетел. Ничего ты не получишь. И Ирму ты потерял, и золота тебе не найти.
Он сложил последний загиб карты и опустил руки, всем видом показывая, что разговор окончен.
— Рудольф! — неожиданно крикнул Ханс.
В соседней комнате что-то сильно грохнуло, как будто телевизор упал на пол. Виктор развернулся, сделал шаг к межкомнатной двери… В ту же секунду Ханс вскочил, схватил стул за спинку, и замахнулся, чтобы ударить им Виктора сзади по голове.
— Вить! — вскрикнула Ирма.
— Хрясь! — треснула кость руки, которую Виктор успел подставить, обернувшись на крик.
Стул отлетел в сторону. В руках у Ханса блеснул нож. "Не наш нож, — подумал Виктор. — Значит с собой принёс, у Светы-Зои, наверное, спёр".
Правую руку Ханс вытянул вперёд без ножа. Нож в левой, отведённой назад для удара. "Левша, — понял Виктор. — Так бьют профессионалы. Они не машут лезвием перед лицом лишь для того, чтобы порезать, или напугать. Передняя рука должна открыть противника для удара задней, взведённой как пружина.
Так бьют, чтобы убить".
Ирма бросилась к серванту, достала из ящика револьвер…
— Ирма, нет! — крикнул Виктор.
Но было поздно. Ханс уже заметил оружие, сделал подшаг, и револьвер из руки Ирмы оказался у него.
— Бах! — раздался выстрел.
Виктор выронил карту, прижал руки к груди, и повалился на пол лицом вниз. Ирма побледнела и стала медленно оседать.
— Бах! — прозвучал ещё один выстрел, и Ирма рухнула, ударившись о сервант головой.
Ханс наклонился, поднял с пола карту, протёр рукоятку револьвера полой рубахи, и вложил его в руку Виктору.
— Руди, уходим!
Из соседней комнаты выскочил Рудольф, переступил через Виктора, и вместе они выбежали в прихожую. В деревянной ключнице висели 2 одинаковых ключа. Ханс снял один из них. Выйдя на порог, закрыл за собой дверь и замкнул врезной замок на ключ. Ключ положил в карман.
— Подальше где-нибудь выбросим, — пояснил он Рудольфу. — Полиция должна решить, что дверь замкнута изнутри. Он убил её и сам застрелился. Рудольф кивнул. Ханс спрятал карту за пазуху, и они пошли к калитке.
— Стоять! — раздался голос откуда-то сверху и сбоку.
От неожиданности немцы остановились и подняли головы. С возвышавшейся над забором веранды соседского дома в них целился из ружья Лёха. За воротами противно заскрипели тормоза милицейского "УАЗика"…
Уснуть Дикий так и не смог. После возвращения от дома Виктора, всё оставшееся до утра время он ворочался, и прислушивался — не подъезжают ли к его дому менты, вызванные Викторм. В конце концов — не вытерпел, встал, и пошёл на кухню пить чай. "Позвонил Витька в ментовку, или не позвонил? — размышлял он. — Да как тут угадаешь?! Нужно с ним разговаривать. А где его искать?".
Через некоторое время проснулась жена, тоже пришла на кухню.
— Лена, — заговорил с ней Дикий. — Может получиться так, что мне придётся неожиданно уехать…
— Надолго?
— Вероятно, что да. Денег на полгода вам с Богданом должно хватить…
Машину продашь. Хорошо, что на тебя всё оформлено. А через полгода я вас к себе заберу. Если сам не приеду, то пришлю кого-нибудь.
— И куда мы поедем? — довольно спокойным для такого момента тоном спросила жена.
— Не знаю пока, — признался муж. — Может обойдётся ещё. Это я так, заранее, чтобы на всякий случай знала, если что. И документы все мои собери, пожалуйста, чтоб при мне всё время были. Диплом там, паспорт…
— Понятно, — вздохнула жена, и пошла собирать документы.
До полудня Дикий терзался сомнениями, наконец не выдержал, и решил ехать к Виктору. Прихватив пакет с документами, проехал по селу и свернул на улицу, где жили Виктор и Лёха. Милицейский "УАЗик" он увидел метров за двадцать. Тот стоял возле дома Виктора, рядом никого не было. "Вызвал ментов всё-таки, — подумал Дикий. — Ну и дурак!". Он остановился, включил заднюю, развернул "Апьмеру" и, не заезжая домой, на большой скорости поехал в санаторий.
Водитель Шевы уже сдал комнату, и ждал в машине на площадке.
— А где шеф? — взволнованно спросил он, увидев, что кроме Дикого в "Альмере" никого нет. — Я тут не знаю уже, что и думать. Распоряжений-то никаких не было. Хотел уже к вам ехать, искать.
— Хорошо, что не поехал! — ответил Дикий, и замкнул свою машину. — А то бы тоже сейчас в "обезьяннике" парился.
— В смысле? — округлил глаза водитель.
— Менты его повязали. Не наши, областники. Я чудом ушёл. Не знаю, кто навёл. Так что валить тебе отсюда нужно. И быстро.
— Чё-ёё-ёрт! — выругался водитель, и полез за руль "Мерса".
— Меня подожди! Подвезёшь куда-нибудь подальше отсюда. Я сейчас…
Дикий быстрым шагом направился к пустующему в это время года корпусу санатория. Обслуживающий персонал здесь был даже зимой, хотя и не в таком количестве, как летом — без отопления и уборки здание бросать нельзя. И, конечно, этот персонал был всегда не против заработать денег — сдать комнату любому, кто готов заплатить наличными. Хоть на сутки, хоть на час. Поздоровавшись со сторожем на вахте, Дикий протянул ему ключи на брелке, приложив к ним сотенную купюру.
— Передадите моей жене?! — попросил он. — Она ближе к вечеру придёт, скажет, что за ключами. Вы ведь до вечера здесь дежурите?
— До утра, — ответил вахтёр — пожилой худощавый мужчина с жёлтыми от никотина пальцами. — Передам, конечно. Зовут-то жену как?
— Леной зовут. А вас как?
— Меня Александр Григорьевич.
— А позвонить от вас можно?
— Звоните.
Старичок подвинул поближе красный телефонный аппарат с треснутой и перемотанной синей изолентой трубкой.
— Только на межгород с этого телефона выхода нет. Начальство отключило.
— Мне по городу.
Дикий набрал свой домашний номер…
— Лен, слушай… Помнишь, о чём я тебе утром говорил? Ну вот, меня срочно в командировку отправляют… Машину свою забери из санатория. Ключ у сторожа будет, у Александра Григорьевича. Только поскорей постарайся. Ну всё, пока!
Поблагодарив сторожа, Дикий вернулся к "Мерседесу" и сел на заднее сиденье. Водитель тут же рванул с места.
— Не гони! — предупредил Дикий. — Не хватало ещё, чтоб нас за превышение скорости менты остановили.
Ханса и Рудольфа поместили в "обезьянник" — отделение для задержанных с зарешёченным окном в задней части милицейского "УАЗика".
— По-иностранному не разговаривать! — предупредил их сержант, замыкая дверь "обезьянника". — И вообще — молчать, пока не спросят!
Сержант полез за руль, а майор и капитан остались у машины, рядом с Василичем.
— Слушай, Василич, — сказал майор. — Мы так не договаривались. Ты просил просто припугнуть, а тут следственно-оперативная группа нужна. Ещё и иностранцы. Немцы что ли?
— Немцы, — кивнул Василич.
— У меня дед в войну погиб, — задумчиво сказал капитан.
— К чему это ты? — спросил майор.
— Да так, вспомнил просто. Бабушка про него рассказывала.
— Вечно ты… Ни к селу, ни к городу. Пойдём работать! Стой, не стой, а начинать придётся. Бери бумаги, писать ты будешь!
Капитан взял из машины кожаную папку, и все трое направились в дом. Виктор и Ирма сидели в зале на диване и целовались. На полу лежал разбитый телевизор.
— Мы вам не мешаем? — шутливо спросил Василия.
— Извините! — ответил Виктор, отстраняясь от Ирмы. — Слишком долго мы шли друг к другу.
— Ох уж эти романы с замужними, — по-своему понял его слова майор.
— Я не замужем, — сказала Ирма.
— Заявление писать будете?
— Будем! — ответил за двоих Виктор.
Его левая рука в районе предплечья распухла и посинела, а у Ирмы на волосах запеклась кровь.
— Тогда к судмедэксперту придётся обращаться, — сказал майор.
— Мы сделаем всё, что нужно, — ответил Виктор. — Лишь бы этот Ханс оставил нас в покое.
— Да, — подтвердила Ирма. — Вы можете сделать так, чтобы его депортировали и закрыли сюда въезд?
— Если вы оба напишите заявление, то, возможно, ему не только въезд, но и выезд отсюда на какое-то время закроют. Всё зависит от тяжести нанесённых вам побоев.
— Он угрожал нам убийством, — сказала Ирма.
— Вот всё это подробно сейчас и расскажите, — кивнул майор. — Капитан, запишите объяснения со слов потерпевших!
Капитан сел за стол, положил папку рядом с отобранной у Ханса картой…
— А что это за бумага? — спросил он. — Ценность для вас представляет?
Может задержанный вас ограбить пытался?
— Нет, — ответил Виктор. — Ханс, наверное, думал, что это дневник Ирмы… В общем, не нужно об этом упоминать в протоколе. Это личное.
— Как скажете.
Виктор взял со стола карту, и убрал её в ящик серванта, туда, где недавно лежал револьвер.
Василия подошёл к майору, отвёл его в другую комнату.
— Слушай, ну помоги моим друзьям отделаться от этого немца, — попросил он. — Я в долгу не останусь. Даст бог — ещё на свадьбе у них погуляем, а потом и детишек покрестим.
— Василия, ты мог мне этого и не говорить! — обиделся майор. — Я и так сделаю всё, что от меня зависит. Но всё в пределах закона.
Капитан по очереди опросил Ириму с Виктором, дал расписаться в бумагах.
— Всё, готово! — доложил он майору. — Можно ехать к судмедэксперту.
— Я на своей машине их повезу, — сказал Василия. — Не на автобусе же им из города возвращаться?!
— Хорошо, — ответил майор. — Только не отставайте.
— Василия, — ты пока двигатель прогревай, мы сейчас куртки накинем, дом замкнём… — попросил Виктор.
Ладно, — улыбнулся тот, и вместе с сотрудниками милиции вышел на улицу.
Виктор встал на четвереньки, пошарил здоровой рукой под диваном, и вытащил оттуда револьвер.
— А как получилось, что он нас не убил? — спросила Ирма. — С такого расстояния невозможно промазать.
— Так патроны же холостые, — улыбнулся Виктор.
— Получается, ты оставил мне пистолет с холостыми патронами?! И даже не предупредил?! Получается, что до последнего мне не верил?!
Глаза Ирмы снова стали влажными.
— Только не плачь! Я ещё пацаном все патроны по банкам выстрелял. Потом из отстрелянных холостые сделал — капсюли новые поставил, порох насыпал, запыжевал…
— Но ты же мог и пули сам сделать?!
— Ир, я не пойму — ты не рада? Лучше бы там боевые были?
— Я не Ир, и не Ира, я Ирма!
— Ну не злись!
Виктор осторожно, чтобы не коснуться раны, погладил её по голове.
— Мог хотя бы предупредить, — примирительно сказала Ирма.
— Эй, голубки, ну где вы там застряли? — донёсся с улицы голос Василича.
— Идём, идём! — крикнул Виктор.
Он спрятал револьвер в шкаф, помог одной рукой надеть Ирме пуховик, и, взявшись за руки, они вышли из дома.
Из-за приоткрытой двери дома Виктора доносился аромат, который любой житель бывшего Советского Союза не спутает ни с каким другим — запах праздника — тушёного мяса и картошки-пюре. Лёха нарочито громко постучал ногами по ступеням, сбивая снег с ботинок, и толкнул дверь.
— Хозяева, можно к вам? — крикнул он из прихожей. — Такой запах мимо не пройти!
— Входите, Алексей! — ответила Ирма.
С большим белым бантом на голове, скрывающим выстриженное вокруг раны место, и в коротком домашнем халате, она была похожа на школьницу. Точнее — на тех девиц, что снимаются в образе школьниц для глянцевых журналов, но выглядела менее вульгарно.
— С Наступающим! — сказал Лёха, заглянув в комнату из коридора.
— И тебя тем же концом, да по тому же месту! — весело ответил Виктор. — Заходи, чего в проходе встал?!
Он стоял за столом, и пытался одной рукой резать лук. Левая висела в гипсе на перевязи. Получалось не очень, слёзы текли из глаз ручьём, но Виктор не сдавался.
— Не, я на минутку заскочил — Вера за уксусом прислала. Дадите?
Ирма отлила немного уксуса из бутылки в чистую баночку из-под майонеза, и поднесла соседу.
— Держи! Столько хватит?
— Спасибо! Хватит, конечно.
— Заходите к нам всей семьёй вечером, — пригласила Ирма.
— Спасибо, Ирма! Но у нас же тоже гости будут — любимая тёща пожалует. Да вам и без нас, думаю, не скучно будет.
— Нам уже не скучно! — рассмеялся Виктор, утирая слёзы.
— Ладно, я побежал, а то жена ругаться будет, что долго. Матушке будешь звонить — от нас тоже поздравь!
— Спасибо, Лёх! — ответил Виктор. — И ты своих от нас поздравь!
Алексей вышел, а Виктор положил нож и подошёл к Ирме.
— Ирмусь!
— Тогда уж лучше — Ир, — рассмеялась Ирма.
— Ирма! — серьёзным тоном сказал Виктор. — Не буду ждать до Нового года… Мне не терпится матушку порадовать… В общем: выходи за меня замуж?!
— Это ответственный шаг… — начала серьёзным тоном Ирма, но не выдержала, и рассмеялась.
— Конечно я за тебя выйду! — сказала она, и обняла Виктора. — Но мы всерьёз должны подумать о нашем будущем. Нужно решить, где мы будем жить.
— Пока поживём здесь, — сказал Виктор. — Потом купим свой дом.
— Нужно думать не только о себе, — ответила Ирма. — Мне, конечно, хорошо с тобой и в шалаше, но нужно позаботиться о наших будущих детях. Ты ведь хочешь, чтобы я родила тебе детей?
— Конечно хочу!
— Во-оо-от. А их нужно не только кормить и одевать, но ещё дать образование, следить за здоровьем… Я хочу быть уверена в завтрашнем дне, уверена, что, если дети заболеют, то не придётся вести их среди ночи за много километров, потому что рядом не окажется квалифицированного врача и нужного медицинского оборудования…
— К чему ты клонишь, Ирма?
— Я хочу, чтобы мы с тобой пожили в Германии. Ну, хотя бы некоторое время. У меня там хорошая работа…
— Я заработаю и здесь, — уверенно сказал Виктор.
— Кем? Водителем? А кем здесь буду я?
— Ты будешь сидеть дома, ухаживать за детьми, готовить еду… И, кстати, у нас же есть карта. Выроем клад… А с деньгами и у нас можно жить припеваючи. Ты же сказала — уверена, что клад существует?!
— Но ты сказал, что его даже государственная экспедиция не нашла?! Или опять соврал?
— Я ведь не тебе соврал, — улыбнулся Виктор. — Я думал, что Ханс поверит и оставит нас в покое.
— Я из тех, кто предпочитает синицу в руках, чем журавля в небе, если ты этого ещё не понял, — ответила Ирма. — Ханс был прав — без хорошего металлоискателя искать бесполезно. На это можно потратить всю жизнь, но так и не найти.
— Значит, я добуду этот чёртов металлоискатель! — не уступал Виктор.
— Нет, — ответила Ирма. — Для этого тоже нужны деньги. Поэтому я и предлагаю тебе пожить в Германии, пока накопим, а потом можно будет и сюда приехать. Сокровища лежали много лет, полежат и ещё, а жизнь проходит прямо сейчас.
— Ну, не знаю, — не уверенно сказал Виктор. — Кем я там буду? Я же языка не знаю.
— А я тебя научу! Можем начать обучение прямо сейчас.
Ирма лукаво взглянула на Виктора и прижалась к нему.
— Ну, давай попробуем, — согласился он.
— Попробуем учиться языку, или пожить в Германии?
— И то, и другое.
— Спасибо!
Они слились в долгом поцелуе.
— Анруф мам, — сказала, отстранившись, Ирма.
— Что?
— По-немецки это значит — позвони маме.
Виктор усмехнулся и пошёл к телефону.