Первое правило внешнего наблюдения – не пались. Нарушить его до смешного элементарно – достаточно некоторое время пристально смотреть на объект, не сводя взгляда, и он непременно это почувствует. Непонятно как, но факт неоднократно доказан. Поэтому в идеале наблюдение доверяют бездушной технике, а уж затем получившийся материал просматривает оператор, избегая прямого контакта. Тоже не без грехов способ, но куда лучше, чем сидеть с биноклем в укрытии. Впрочем, у меня и его не было.

Я устроился в проходном скверике, зажатом между двумя улицами, изображая из себя уставшего от работы человека, который решил попить пивка перед тем, как идти домой, к семье. Не совсем законно, ибо распитие в общественных местах теперь под запретом, но вполне естественно. Мирно сидящий мужик с бутылкой в чёрном пакетике и с пачкой чипсов внимания не привлекал совершенно, даже мимо проходящий патруль мной не заинтересовался – уже привыкли к такому зрелищу. Хотя я всё же предпочёл бы мороженку.

Сидеть, слушая в наушниках старого доброго Цоя, пришлось долго, но моё ожидание оказалось вознаграждено – вдалеке показалось три детские коляски, катящиеся впереди оживлённо беседующих мамочек. Всем было немного за тридцать, ухоженные, даже какие-то холёные, в дорогой брендовой одежде. В сторону мужика в спортивном костюме и с бутылкой в руках они даже не взглянули – не их зона интереса. А вот я мог несколько секунд совершенно бесцеремонно на них пялиться. Это вполне входило в роль простого мужика-забулдыги и не вызывало ни у кого вопросов.

Меня интересовала та, что посередине – с волосами тёмно-медного отлива, одетая в шикарное белоснежное пальто.

Узнать в ней юную бунтарку сейчас было очень тяжело. Восставшая против мачехи, она теперь сама стала счастливой мамой. С мужем они уже в браке больше четырёх лет, но потомством обзавелись совсем недавно. Видимо, не без помощи суррогатной матери – уж очень сильно ей досталось тогда от Кукловода…

Ничего не подозревающая Юлия Рассохина, а теперь уже Менькова, прошла мимо, окатив меня волной дорогих духов. Найти женщину не составило большого труда – на её страничке регулярно выкладывались свежие фото, из которых можно было подробно узнать о всей её жизни. Так уж нынче заведено, все частные детективы наверняка скучают без работы. К счастью, она не переехала в другой город или заграницу, а продолжала жить на малой родине, подарив мне возможность своими глазами увидеть, что я смог сделать в жизни хорошего.

Я никогда не идеализировал собственные поступки, но и не жалел о сделанном выборе. Мститель был нужен в первую очередь как средство устрашения, который два года терроризировал преступность. Город, может, и не стал оплотом безопасности, и мне никогда мне не узнать, сколько человек спасли мои превентивные действия, но даже одна единственная Юлия оправдывала всё. Вот сейчас она гуляет с ребёнком, в окружении подруг – счастливая и довольная жизнью. Значит, я в своё время сделал всё правильно. А что касается её отца, решившего, что умирать мне ещё рано… Думаю, он тоже вряд ли когда мучился угрызениями совести.

Посмотреть на спасённую мной девочку было крайне интересно, но куда любопытнее – узнать, не пасёт ли её кто, ожидая, когда я решу её навестить в порыве сентиментальности. Здесь нет камер, а, значит – наблюдателям придётся немного раскрыться. Но трафик по улицам протекал совершенно в обычном режиме, а все прохожие на аллее являлись самыми обычными гражданами. Напряжённое чувство опасности хранило молчание. Оставался ещё вариант с применением дрона, но такой способ не давал гарантии, что все окружающие Юлию люди будут точно опознаны.

Не чувствовал я наружки, и всё тут. Либо работают профессионалы высочайшей пробы, и меня возьмут при малейшей попытке покинуть скамейку, либо за Рассохиной-Меньковой действительно никто не следит. Значит ли второй вариант, что начальство Георгия махнуло на размороженных рукой? У них же там какой-то психопортрет имелся, а там всего три фамилии нужно было взять на заметку – пару сослуживцев, оставшихся в живых до сегодняшнего дня, да девчонку, ради которой я в своё время пожертвовал всем. Странно.

Я уже хотел было покинуть место наблюдения, как обстановка резко поменялась. К троице молодых мамаш стремительно приблизилась невысокая фигурка в красной толстовке с накинутым на голову капюшоном. Я мгновенно подобрался, почувствовав, как воздух вокруг будто зазвенел от напряжения. Вот оно! Неужели незнакомец послужил триггером, вскрывшим наблюдателей?

Юлия, с недовольной гримасой отпустила вперёд подруг с колясками, катившимися сами по себе, и перекинулась с человеком в толстовке несколькими отрывистыми фразами. Я следил за разговором буквально периферическим зрением и не сразу понял, что собеседник Юлии тоже женского пола. Сыграла свою роль и худоба, и нарочито бесформенная одежда, строго по последней моде.

Из-за расстояния разговор услышать было невозможно, но в том, что там проходила ссора, я не сомневался. Вот только кто эта худышка в капюшоне?

Наконец, незнакомка резко что-то выкрикнула и зашагала прочь. Юлия попробовала её остановить, схватив за руку, но та очень ловко увернулась и продолжила удаляться. Шла, к слову, она в мою сторону, заставляя воздух в скверике гудеть не тише чем возле трансформаторной будки. Да кто же она такая?

Догадка внезапно осенила, когда девчонка пронеслась мимо моей скамейки. Я на мгновение увидел часть её лица в профиль, и не смог не отметить сходства с моей спасённой. А что там у Юлии, кстати, с родственниками?

На фотографиях женщина была либо с мужем, либо с подругами. Никого похожего на девчонку в красном я там не заметил. Но во вкладке Семья помимо мужа с сыном числилась некая Эльвира Рассохина. К сожалению, её страничка была скрыта, фото отсуствовало. Но это точно не мачеха, ибо ту звали Александра, и сейчас она находилась в другом браке, тоже сменив фамилию. Стоило только бравому адмиралу отдать концы, она живо подыскала ему замену. Вот тебе и разница в четверть века…

У неё загадочная Эльвира числилась не просто в родственниках, а в пункте Дети, во как. Получается, она её дочь, оставившая фамилию отца, по которому они с Юлей являются сводными сёстрами. Всё строго по Шарлю Перро. Да уж, неудивительно, что у них не самые тёплые отношения друг с другом.

Девчонка стремительно удалялась и за ней резво подпружинился высокий мужик. А вот Юлия вернулась к ребёнку и подругам и продолжила моцион, который должен был окончиться посиделками в ближайшем уютном кафе, с обязательным фотографированием еды. Никаких движений возле неё не возникло. Пожелав моей Золушке семейного счастья, я тоже покинул скамейку и направился вслед за Эльвирой, стараясь не выпускать следящего за ней мужика из поля зрения.

Через несколько минут я знал про него не так уж и мало – курит, имеет травму левой ноги, скорее всего – свежий перелом, и ещё является полным профаном, перед которым маринующиеся в канализации ликвидаторы являлись образцами для подражания. Нет, этот парень был точно не из наружки, её в сквере так и не оказалось. Но тем интереснее было узнать, что он хочет от младшей дочки Рассохина, которая должна была вот-вот обернуться – уж слишком явно он сверлил ей спину, и то, что пониже.

Похоже, мой клиент, причём из начинающих. Как давно он преследует Эльвиру? Скорее всего – не так долго, ибо та ещё ничего не заподозрила, а у женщин чуйка намного острее. Ковыляя за этим дилетантом я упивался растекающимся по телу азартом. Всё же, в конечном счёте, я не слишком отличаюсь от него, и мне давно не хватало настоящей охоты. И пусть состояние у меня сейчас совсем не ахти, но отпускать сестру Юлии с таким типом мне совесть не позволит. Да и перед её отцом тоже будет неудобно. Пусть клиент вряд ли сегодня атакует, такие поползновения нужно отрубать сразу, не доводя до греха.

С этими мыслями я проводил парочку прямиком до спуска в метро, и с раздражённым шипением замер на пороге. Проклятье, там же рамки на каждом углу, не говоря о системе распознавания лиц пассажиров! Мне с пистолетом путь туда заказан.

– Да к чёрту, – тихо выдохнул я, делая шаг вперёд.

Оружие и патроны, завёрнутые в чёрный плотный пакет из-под пива, пришлось сбросить в первую же мусорку. Буду жив – вернусь, заберу. А этого долговязого ушлёпка я и голыми руками порву, тоже мне серый волк, любитель красных шапочек. Мошонку вокруг шеи на крайняк намотаю. Тут я самый страшный хищник на много километров вокруг, и лучше меня не злить.

Нагнал ребят у самой платформы, когда те грузились в подъехавший состав. Всё-таки хромота сильно мешала и очень здорово, что эскалаторы двигались с одинаковой черепашьей скоростью. Видимо, для того, чтобы будущие пассажиры вовсю налюбовались рекламными голограммами, будь они неладны.

Сел в соседний вагон, поражающий своей чистотой, и занял выжидательную позицию. Мужик, воспользовавшись толкотнёй и вечерней давкой, сблизился девчонкой максимально и теперь стоял позади неё. Наверняка вдыхая воображаемый аромат молодого женского тела, потому как никакого парфюма от неё я не учуял, а на обоняние никогда не жаловался. Может, просто озабоченный извращенец – поприжимается и отвалит домой душить одноглазого змея?

На очередной остановке Эльвира начала резко проталкиваться к выходу, её воздыхатель – за ней, а меня едва не придавило закрывающимися дверцами. Провожаемый возмущёнными возгласами пассажиров, пострадавших от моего прорыва, я принялся нагонять парочку.

Пока мы катались под землёй, на поверхности успело стемнеть. Девушка заглянула в небольшой супермаркет, разжившись пакетом с едой и пошла в сторону сияющего огнями спального района. Прохожих нам навстречу практически не встречалось, поэтому пришлось немного поотстать, не перегружая натруженные за день конечности. Воздух стремительно холоднел, так и подгоняя легкомысленно одетых людей скорее вернутся домой. Эльвира не стала исключением – сначала ускорила шаг, а потом и вовсе неожиданно скрылась в какой-то тёмной подворотне. Вряд ли дочка контр-адмирала жила в ближайших обшарпанных панельках, скорее всего – хотела срезать путь.

Мужик без колебаний свернул за ней следом, прибавив ходу.

– Твою мать, – вместе с облачком пара выдал я и захромал с удвоенной силой.

В переходе, петлявшем между старыми постройками, было хоть глаз выколи. Машины здесь банально не помещались, а уличное освещение отсутствовало в принципе. На входе имелась ржавая решётка, раньше запираемая на замок, а нынче распахнутая настежь. Будь я молоденькой девочкой, ни в жизнь бы туда не свернул. Тут же ноги переломать можно в два счёта, не говоря, что это идеальное место для нападения. Чему детей нынче в школах учат?

Парочку я естественно потерял, и дальше несся на одних голых инстинктах, ведомый лишь внутренними ощущениями. Не забывая себя внутренне ругать на чём свет стоит. Так опростоволоситься на ровном месте! Понадеялся на благоразумие Эльвиры, которая явно направлялась к группе сверкающих высоток, и тут – на тебе нежданчик.

Так, вроде слева послышался какой-то сдавленный звук. Значит, туда. И молиться, чтобы это не оказалась какая-нибудь бездомная кошка. Совсем я расклеился, в былые времена они бы от меня так просто не ушли.

И всё же форму потерял не полностью – направление было выбрано верным. Через минуту в скудном свете редких окон, светивших где-то высоко над головой, показался бесформенный объект в чём-то красном, видневшийся в облысевшем по случаю осени придомовом кустарнике. Другой, может, и провёл бы мимо взглядом, но я сразу распознал в неказистых очертаниях скрюченное тело, лежавшее навзничь. Неужели опоздал?!

Наплевав на маскировку, я активировал фонарик коммуникатора, желая ослепить противника, но возле тела никого не оказалось. Зато выяснилось, что красным оно было от обилия крови, видневшейся сквозь переплетение ветвей, отбрасывающих угольно чёрные, контрастные тени, но по объёму было куда больше, чем у Эльвиры. Что за чёрт?

Холодный галогеновый свет высветил ещё одну человеческую фигуру, но к убийству она точно не имела никакого отношения. Неподалёку от жертвы, как ни в чём ни бывало, сидела Лидия всё в том же летнем сарафане и безмятежно чертила веточкой какой-то замысловатый узор на засыпанной листвой земле. Ощутив на себе мой оцепеневший взгляд, она подняла глаза и отрицательно покачала головой, на моей памяти – впервые. Но анализировать странное поведение призрака было уже некогда.

Движение сбоку от себя я не увидел или услышал. Скорее – почувствовал, отмахнувшись тростью. Очень кстати, ибо лежать мне тогда рядышком с тем бедолагой в кустарнике с распоротым брюхом. Лезвие звонко чиркнуло по металлу, а в следующее мгновение в опорную ногу прилетёл хлёсткий удар, подкосивший меня словно старое сухое дерево. Но даже оказавшись на земле, мне было чем ответить противнику, вот только я не мог ничего сделать, ибо успел рассмотреть наподдавшего. Точнее – нападавшую.

Левое плечо обожгло болью, клинок с противным скрежетом прошёлся по кости. Нож держала именно Эльвира, пусть и скинувшая красную толстовку. Девушка мелькнула в световом конусе на жалкую долю мгновения, но не узнать её было невозможно. Получается, там, в кустарнике, сейчас остывает её преследователь, которого она несомненно вела на заклание, как наивного телка. Любопытная нынче растёт молодёжь, ничего не скажешь…

Оставив глубокую рану от стилета, девушка со сдавленным возгласом отскочила назад, видимо ожидая возмездия. Другой причины я не вижу, ведь не испугалась же она моего лица, освещённого упавшим коммуникатором.

Действительно, вторая рука у меня по-прежнему свободная, и в ней может оказаться всё, что угодно. Проще подождать, пока я ослабею от кровопотери. Потом можно и добить.

Но девушка дальше повела себя ещё странней – вместо того, чтобы сделать ещё пару-тройку дырок, она бросилась, ко мне, уронив на землю нож и принялась бестолково зажимать рану ладошками. Глупая, от неё мне точно не загнуться, а вот простреливший болью при падении бок представлял куда большую опасность. Похоже, там назревало внутреннее кровотечение. Не получилось соблюсти рекомендованный покой…

Я хрипло рассмеялся, выпустив целый клуб пара.

– Вот и настал тот самый день, дорогая моя Эльвира! Рано или поздно на твоём пути возникает посторонний. И ты либо перешагиваешь через него, либо остаёшься с ним навсегда. Что выбираешь?

Она вздрогнула от собственного имени, но рук не оторвала, начав тихо бормотать себе под нос:

– Нет, только не снова… Только не из-за меня… Клим!

Надо отдать ей должное, эта юная убийца смогла меня удивить. Пусть мою физиономию и освещал упавший коммуникатор, но как она меня смогла узнать?! Хотя… Все эти сегодняшние кувыркания совсем выбили меня из колеи. А между тем я упустил важный момент – моргалось чуть по-иному. А всё потому, что линз больше не было. Настолько к ним привык, что совершенно позабыл об их существовании. А по гетерохромной радужной оболочке меня можно запросто опознать, она у меня одна такая на миллион.

Хорошо, что я нынче числюсь среди почивших маньяков, иначе из метро мне выйти бы не дали.

– Хватит причитать, – буркнул я. – За меня тебе только срок скостят, гарантирую. Лучше скажи, за что ты этого бедолагу?

– Бедолагу? – девчонка удивлённо икнула. – Аллес, да я у него должна была третьей быть! Он душил, а потом насиловал!

– Эка невидаль, – заметил я. – Ладно, а теперь дуй к себе домой и молись, чтобы криминалисты сюда приехали неопытные. Пусть на меня запишут, одним больше, одним меньше, какая теперь разница… Забудь всё как страшный сон и живи нормальной жизнью. Не твоё это.

– Нет! Я никуда не уйду! Я не могу нормально!\

Девчонка торопливо щёлкнула собственным браслетом, освещая своё лицо в обрамлении растрёпанных светлых волос. На вид ей точно меньше восемнадцати, значит – верно угадал, что она младшая. Получается, Сергей Анатольевич её незадолго до своей кончины сварганил с новой женой.

Внешне Эльвира немного уступала сестре в молодости, хоть и была не неё отчётливо похожа. Тонкий длинный нос, доставшийся ей от отца, не особо сочетался с широкими скулами и узким подбородком с по-детски припухлыми губами. На верхней имелся глубокий шрам, идущий чуть ли не до самого крыла носа. Но главное, что привлекало внимание в первую очередь – это глаза. Огромные, наполненные искренними слезами, скатывающимися по чуть впалым щекам. Прекрасные глаза, и то, что один из них был голубой, а другой – зелёный, их ничуть не портило, а наоборот, прибавляло шарма.

– Линзы, что ли? – не поверил я.

– Нет, – с ноткой гордости ответила она. – Настоящие. Как и у тебя.

Мне оставалось только горестно вздохнуть.

– Ипатьевский твой монастырь… Который час?

– Начало девятого, – она быстро взглянула на циферблат. – А что?

– Да вот жду, когда этот весёлый день наконец закончится…

Конец первой книги.