Я частенько повторяю себе: «Не зарекайся!», ибо для жизни нет ничего приятнее, чем ткнуть тебя в собственные же обещания. И всё равно, приходится в который раз танцевать на граблях, набивая себе одни и те же шишки. Хотя, вроде бы, и не собирался.

Темнота перед глазами сменилась мутным светом, в котором один за другим загорались пиктограммы нейроинтерфейса. Большинство – только лишь для того, чтобы тут же бессильно погаснуть. Под веками немного пощипывало, будто от шампуня, но неприятные ощущения быстро сошли на нет, после нескольких дежурных морганий. «Джонсонс бэйби» отдыхает.

Распечатка тела уже закончилась, и система принялась спешно откачивать питательную жидкость обратно в резервуары. Впору развести руками и весело сказать: «Я родился!».

Вот и всё, обратного пути для меня уже нет. Фарш невозможно провернуть назад…

Я вздохнул новенькими лёгкими солёный влажный воздух, но орать, как делают все нормальные младенцы, не стал. Хотя хотелось, и даже очень сильно. Большая часть иконок оказалась недоступна, посерев и подсветившись красноватым ореолом, в том числе – инвентарь персонажа. Его мне будет не хватать больше всего.

Вроде бы всё вышло, как и хотел, хотя радости от этого совершенно никакой.

Уперевшись ногами в пол, я с трудом откинул тяжёлую крышку устаревшего кокона. Судя по протяжному скрипу, механизм явно нуждался в элементарной смазке. На моей новенькой дежурной капсуле створка отъезжала автоматически, но ей пришлось пожертвовать, чтобы попасть сюда. А ведь только купил…

«Добро пожаловать на станцию „Омега-3“! Желаете прослушать справочную информацию?».

Ну вот, а я уже боялся, что и на этот раз придётся бегать безо всякой подготовки из-за проклятого цейтнота. Не так уж здесь всё и плохо…

«Извините, но справочная информация временно недоступна. Всего хорошего!»

– Да вы, мать вашу, издеваетесь!

Я выбрался наружу, готовый прибить первого встречного. Но на его счастье, он, а точнее – она, оказалась весьма прозорливой барышней. И стоило мне только ступить босой ногой на холодный ребристый пол, как я оказался под прицелом простенького лазерного пистолета. Держала его миниатюрная тёмноволосая девушка в обтягивающем белоснежном комбинезоне, на носу которой красовались старинные очки в роговой оправе. Звали незнакомку Ягодыня, и это всё, что позволила узнать о ней куцая подсказка.

– Давай проясним сразу – ты собираешься стрелять или мне всё же идти одеваться? – решил я расставить точки над «ё».

– Стой на месте, пожалуйста.

Не отводя от меня взгляда, странная девушка свободной рукой вынула из-за пояса чёрный фломастер и по-простецки зажала зубами его колпачок. Освободив таким образом стержень, она быстрым росчерком оставила у меня на лбу косой крестик, не опуская пистолета. Ну, хоть не усы мне подрисовала, и на том спасибо.

Совершив непонятную процедуру, девушка разом потеряла ко мне всякий интерес и направилась к следующей капсуле репликации, стоявшей напротив моей. А я, наконец, смог рассмотреть помещение, где меня угораздило возродиться.

Если проводить аналогию с той же Проклятой станцией, то её дряхлая техника была верхом инженерной мысли. Потому как здесь стояли вовсе экспонаты, спёртые из какого-нибудь музея по освоению дальнего космоса. Капсулы, увитые трубками и проводами, напоминали вертикальные гробы, к которым от нечего делать прикрутили всё, что попалось под горячую руку. Их полную толщину сложно было оценить, так как непонятные механизмы в угловатых кожухах шли до самой стены. Самих капсул имелось в наличии не так много – всего десять штук, в два ряда.

Обстановочка тоже никак не напоминала стандартное космическое убранство. Кое-где на стенах имелась выпуклая металлическая чеканка, изображавшая преимущественно всякие растения, да пейзажи. Никаких тебе стеновых панелей и прочего минимализма.

Массивная круглая дверь, расположенная сантиметрах в тридцати над полом, навевала воспоминания о банковских хранилищах, а ещё отчего-то вспоминались хоббиты из Властелина Колец. У них тоже подобные были. В современных сооружениях, будь то станции или звездолёты, высоких порогов стараются избегать, а здесь как будто в стене дырку гигантской затычкой законопатили.

Уже привычная панель доступа у несуразной двери отсутствовала, лишь на самой створке имелась толстая скоба, которую при желании можно было использовать в качестве примитивной ручки. Судя по толстым петлям, открывалась она в сторону, а не уезжала в стену.

Над сводчатым потолком разгоняли полумрак округлые лампы с бронзовым основанием и стеклянными абажурами. Тоже вполне себе раритет. Они периодически мигали, отчего помещение на доли секунды погружалось в уютную темноту.

Вместо привычного подпространственного терминала, у подножья каждого аппарата репликации был вмонтирован самый настоящий сундук с откидной крышкой. Ибо если страдать, то с самого начала.

С глубоким вздохом я полез смотреть его содержимое, морально готовясь к тому, что мне не понравится увиденное.

Так и получилось – внутри терпеливо ждал своего часа уже знакомый белоснежный комбинезон, с полимерными защитными вставками на коленях и локтях, к которому в комплекте шла пара закрытых тапочек. Тоже белых.

Из дополнительных аксессуаров имелся широкий ремень с металлической пряжкой. На нём крепились несколько закрытых кармашков и петелек с карабинами, как у альпинистов, а так же кобура для лазерного пистолета. Сам он обнаружился на самом дне, вместе с запасной энергоячейкой и всякой мелкой ерундой.

Оружие на поверку оказалось до смешного лёгким, дизайном напоминавшим не боевую модель, а какой-то детский водяной пистолетик. Непомерно раздутая казённая часть, вытянутая пистолетная рукоять с круглой пусковой скобой, да вдобавок ещё и непропорционально короткое, тонкое дуло. Название у этого недоразумения было соответствующее – «Дамский сверчок».

Рассмотреть экипировку толком не вышло, потому как в отсеке завязалась небольшая потасовка. Очкастая девушка с фломастером пристала к очередному возрожденному, но на её беду им оказалась малышка Элли, в своём неизменном закрытом купальнике.

Хотя скромное одеяние несовершеннолетних не могло скрыть тот факт, что формы моей ученицы заметно округлились. Ничего удивительного, ведь раллеки могли спокойно менять морфологию своего организма, хотя бы чисто в косметических целях. Вот только на кой чёрт ей себя утяжелять? Стало завидно, после похода по магазинам вместе с Шани?

Эльвира не стала разбираться, что от неё нужно, и ринулась в бой, стоило только Ягодыне ткнуть в неё пистолетом. Даже без меча и бронекостюма, рыжеволосая девчонка представляла большую угрозу, благодаря своим реальным навыкам рукопашного боя, помноженным на высочайшую ловкость. В игре редко кто применял какие-либо приёмы, разве что – для эффектного добивания, поэтому молниеносное нападение стало для рисовальщицы крестиков полной неожиданностью.

Лазерный пистолетик улетел в сторону, а сама она оказалась скованной плотным удушающим захватом. Бедняжке оставалось лишь хрипеть, да сучить ногами по полу. Не вмешайся я, Элли точно бы свернула ей шею.

– Всё, довольно!

– Она меня убить пыталась! – возмущённо возразила мечница.

– Если ты её задушишь, мы так и не узнаем – почему.

– Аллесс была идея, соваться сюда безо всякой подготовки…

– А то я сам не знаю. Но выбора нет.

– Ну, как всегда…

Раллекийка нехотя расцепила руки и поднялась, оставив истошно кашляющую противницу на полу. Пока та приходила в себя, я успел сходить за её пистолетом, отметив, что ещё две капсулы вот-вот исторгнут из себя игроков. Надеюсь, они будут более дружелюбны к новичкам, иначе жертв избежать уже не получится.

Элли же, наплевав на одежду и оружие, первым делом пробежалась вдоль всех аппаратов, вглядываясь в мутные разводы пластиковых гробов. После чего помещение сотряс восторженный девичий вопль, от которого бедная Ягодыня испуганно зажала уши и забилась в щель между двумя саркофагами.

– Её нет, ха-ха-а!

– Шани? – догадался я. – Нашла, чему радоваться. А остальные?

– Никого. Только мы вдвоём прорвались.

– Не может быть, – покачал я головой. – Шанс был приличный.

– Главное – мы с тобой здесь, – Элли, наконец, полезла в свой сундук. – Аллесс, что это за тряпки?!

– Похоже, нормальной брони нам пока не видать. По крайней мере – сначала.

– О ней можете вообще забыть, – проворчала Ягодыня, растирающая шею.

Своё убежище странная девушка покидать явно не спешила.

– Кстати, раз уж к тебе дар речи вернулся, то будь так любезна – поясни, какого чёрта ты творила? – предложил я ей. – А не то мне придётся второй раунд объявить. Поверь, его ты точно не переживёшь.

– Хорошо-хорошо! Я так понимаю, что вы оба без понятия, где очутились? – Она водрузила упавшие очки на нос, снова став похожей на молодую сельскую учительницу. – Это странно, раз вы шли на перерождение целой группой…

– У нас не осталось времени на подготовку, – признался я. – Как только узнали про «Омегу», так сразу пришлось и прыгать.

– Ну да! – девушка хлопнула себя по лбу. – «Окно» ведь раз в неделю всего… Так-так, значит, сейчас будет много новичков…

Тихо бормоча под нос, она ушла куда-то внутрь себя, и мне пришлось её легонько потормошить.

– А?

– Зачем ты на мне крест поставила? – вернулся я к допросу.

– Это метка.

– И?

– Это значит, что ты – настоящий.

Девушка взяла фломастер и нарисовала похожий знак у себя на лбу.

– А бывают что, ненастоящие? – хмуро поинтересовался я.

– Вот именно! – воодушевилась Ягодыня. – Здесь всё что угодно может оказаться фальшивым. Даже собственным глазам верить нельзя. Только им!

Она торжествующе потрясла в воздухе пачкой мелких листочков-липучек, без которых жить не могут все офисные работники. Я нашёл такие же у себя в сундуке, рядом с фломастером и мотком бумажного скотча. Он же – «малярная лента», как чаще всего его называют в у нас народе.

Странноватый набор получился, если честно.

– Наверное, я её слишком сильно приложила… – тихо пробормотала Элли.

– Да нет же, вы не понимаете! Это очень важно – помечать все проверенные объекты. Иначе здесь не выжить!

– А давно ты уже на станции? – уточнил я у любительницы канцелярщины на всякий случай.

– Вторую неделю. Скоро так и так вылечу отсюда…

– Хорошо, – кивнул я. – Тогда давай по-порядку. Перед заброской мы успели лишь узнать, что это бывший исследовательский объект, который захватили агрессивные формы инопланетной жизни. За его прохождение вроде бы выдают нехилую такую награду…

– Ну да, бесплатная «генка» на дороге не валяется, – куда спокойнее пояснила девушка. – Это правда возможно. Здесь как раз их изучали, по местному ЛОРу. Ассортиментик огромный, но для этого нужно добраться живым до самой центральной операционной. Если ген удачно приживётся, то местная капсула сразу перенастроится, и ты можешь отреспауниться на одной из ближайших станций. До этого будешь здесь возрождаться регулярно.

– И как долго?

– Если за две недели ничего так и не получил – происходит тоже самое, только в утешение рандомно дают какой-нибудь простой чертёжик. И всё, до свидания.

«Генки», они же – генные улучшения, стоили в игре очень дорого, а здесь они выдавались практически даром. Именно поэтому станцию рвалось столько народу. Из-за чего разработчики в свою очередь вынуждены были ввести пресловутое «окно», в одном из недавних патчей. Длилось оно всего несколько часов, с периодичностью раз в неделю.

На ту же «Астру-13» по собственной воле залетали единицы, которым не хватало острых ощущений. Здесь же картина была прямо противоположной. Редко кто из разменявших вторую сотню уровней не оставляет себе ни единой точки возрождения. Да ещё и умереть надо не абы когда, а в строго отведённое время, иначе шанс на успешный «залёт» довольно низкий.

Чувство дежавю так и давило на голову, но на этой станции, хотя бы, не нужно никого изображать большую часть раунда. Хотя в какой-то момент это было довольно весело.

– Так, а сколько из добравшихся получает возможность модифицирования? – задал я самый важный вопрос.

– Все, кто выжил, – поспешила успокоить меня девушка. – Только это не так легко и просто. Нужно пройти три части станции, выполняя всякие разные задания. Сейчас мы находимся на внешнем кольце, как и остальные группы. Каждой нужно найти специальный ключ, чтобы пройти дальше, но количество доступных переходов ограничено. Последние, кто не успеют переправиться, остаются здесь пока… Пока их всех не съедят.

Говоря эти слова, она невольно вздрогнула, видимо, от не самых приятных воспоминаний.

– То есть, на нас будут охотиться эти самые хищники? Как их там…

– Макароны, – хихикнула Элли, успевшая переодеться.

– Да нет же! – насупилась наша просветительница. – Их зовут мимикроны. Они же «мимики», «мимы». Кто как называет. Чем ближе к центру «Омеги», тем они становятся опаснее.

Мы с Элли недоуменно переглянулись.

– Я только одних мимов знаю, – честно признался я. – Тех, кто на улице в тельняшке народ веселит, типа о невидимую стену бьётся, и всё такое…

– Нет, эти существа вовсе не клоуны, – вздохнула Ягодыня. – Если кратко – то они могут превращаться в любой предметик, даже неодушевлённый. Стоит повернуться к ним спиной, как они нападают. Вычислить их очень тяжело, поэтому все носят с собой стикеры и подписывают то, что проверенно и безопасно. В общем, если увидите где-то два абсолютно одинаковых предмета – нужно их срочно уничтожить.

– Вот этим?! – Эльвира демонстративно крутанула на пальце лазерный пистолетик.

– Да, если успеешь выстрелить. Ещё они высоких температур очень боятся, а так могут хоть в открытом космосе летать.

– М-да, весело… – покачал я головой. – А на нас самих ты зачем метки оставляла?

– Так они и в людей… Могут. Лучше сразу подготовиться.

– Серьёзно? И как это выглядит?

– Ну, тебя вроде бы как пожирает старший мим, если не повезло на него в одиночку наткнуться. И становится тобой.

– Это понятно, я имел в виду – с игровой точки зрения. Неужели для других не видно, что это уже не ты, а чужой? Достаточно задать парочку вопросов, и персонаж сядет в лужу.

– Ну… в том-то и дело, что это ты сам. Остаёшься в игре. Просто роль немного другая становится.

– То есть, и за монстра можно отыгрывать?

– Вроде того. Если получится мимиком подставить настоящих людей и попасть в операционную первым, то ген приживается стопроцентно. Иногда даже с бонусами.

– А почему тогда не позволить этим монстрам дружно сожрать всех и гарантированно усилиться? – сразу же нашёл я нестыковку в геймплее.

– Не выйдет, – Ягодыня замотала головой. – Перерождённых не может быть больше трёх штук. Обычно – двое или вовсе один. Если мимикрон сможет проникнуть в операционную, она станет недоступной для остальных до следующего раунда. А их всего четыре в сутки. Учитывая общее количество желающих, получается, что большинство останутся ни с чем, только кучу времени потеряют.

– А сколько здесь всего претендентов тусуется?

– Около двух сотен, точнее не скажу. Но до центра обычно добирается едва ли пятая часть.

– Всё так серьёзно?

– Скоро сами увидите…

Я давно уже перестал держать девушку под прицелом, тем более Элли всё время находилась рядом. Пока мы общались, ещё пятеро игроков успели выползти из пластиковых саркофагов и наскоро одеться. Один из них, под ником Сорест принялся с фломастером наперевес обходить остальных, добрым словом и пистолетом убеждая их поставить крестик себе на лоб. Остальные соглашались на эту процедуру крайне неохотно.

– Так пометки нужны, чтобы отличать своих от чужих? – спросил я, не пытаясь вмешаться.

– Да, но не все хотят так играть, – девушка поправила очки, и невольно потёрла переносицу. – Некоторые надеются стать перерождёнными и убраться отсюда поскорее.

– Понятно, значит – выдвигаемся на поиски ключа.

Я протянул ей пистолет рукояткой вперёд. Она, чуть помедлив, приняла его, сразу же засунув в кобуру.

– Сначала нужно дождаться остальных, иначе дверь не разблокируется.

Последние возрождённые как раз выбирались из капсул, немедленно оказываясь под прицелом опытного игрока. Один в категоричной форме отказался становиться меченным, и Сорест безо всяких колебаний прострелил ему голову. Пусть оружие и выглядело смехотворно, дырку оно прожарило самую настоящую. Отсутствие брони не оставило бедолаге шансов – он отправился отдыхать до следующего раунда. И нас осталось девять.

А я уж было подумал, что здесь царит атмосфера взаимовыручки и командной работы… Ага, как же.

Пусть действия игрока являлись вроде бы логичными, его поступок вызывал лишь неприязнь. И не только у меня.

– Давай его грохнем? – кровожадно предложила Эльвира, рисуя себе перевернутый крест над переносицей.

– Я те грохну, по заднице ремнём, – остудил я пылкую ученицу. – Мы и так потери понесли, ещё не вступив толком в игру. Что-то мне подсказывает, что здесь каждый человек будет на счету.

– Так и есть, – подтвердила Ягодыня. – Сору не следовало так делать. Он просто не любит новичков.

– Хорошо, это у нас будет взаимно.

Один из наших товарищей по несчастью подошёл к двери и взялся за скобу. Покряхтел, но тщетно. И только когда к нему на помощь пришёл ещё один, круглая створка, украшенная витиеватым орнаментом, с диким скрипом принялась отворяться. В лучших традициях хорроров.

Чему я лично ни капли не удивился.

Всё услышанное от Ягодыни указывало на то, что мы здесь будем больше не воевать, а испытывать собственные нервы на прочность. Наверное, поэтому бывалые участники спецрежима такие дёрганные. Вздрагивали от любого резкого звука. Понаблюдав за ними, я твёрдо решил, что не буду маячить у них перед глазами.

За дверью обнаружился полутёмный коридор, сильно смахивающий на гостиничный, из-за наличия ковра на полу и подобия обоев на стенах. Не знаю, что за чудики здесь жили до нашествия этих непонятных мимикронов, но комфорт они явно ценили больше пожарной безопасности. Там, куда не дотянулся ковёр, проглядывал вполне обычный лакированный паркет.

Двери, такие же округло-дурацкие, но чуть попроще, располагались с обеих сторон, насколько доставал взгляд. Так что нашей недружной команде пришлось разбиться на две группы. Более многочисленную возглавил безжалостный Сорест, а с нами отправилась Ягодыня и её знакомый по имени Девол, отыгрывающий высоченного худого орторионца с костяной маской вместо лица.

– А как вообще этот ключ выглядит? – спохватился я, когда мы подошли к первой из дверей.

– Пластиковая карточка с надписью «Пропуск», любого цвета, – ответили опытные игроки, чуть ли не хором.

Чтобы отжать первую створку в сторону, понадобились усилия всей четвёрки. А вот другой группе противоположная дверь так и не поддалась, пришлось идти помогать. Пусть наши параметры усреднились до сотого уровня, но мы с Элли были изначально раскачаны как воины ближнего боя, поэтому в грубой силе стоили целого десятка инженеров с учёными. Жаль, что большинство других навыков оказались сейчас бесполезны.

Обстановка в комнате, оказавшейся за стеной, была густо пропитана духом ретро-футуризма. Мы оказались в этаком рабочим кабинете, с книжными стеллажами вдоль стен и встроенным в стену мини-баром. Большая часть мебели была изготовлена из древесины, в том числе и массивный письменный стол, на котором устроился пузатый древний компьютер-моноблок. Неподалёку валялось опрокинутое кожаное кресло, а рядом на полу истлевал пожелтевший от времени скелет хозяина кабинета. Практически неповреждённый, если не считать отсутствующего черепа.

На отдельных предметах в кабинете нашлись знакомые стикеры, оповещавшие, что они точно не являются замаскировавшимися пришельцами. Кое-где обнаружилась и лента, с пометками на бумажной стороне, а на одной из стен чернела россыпь обугленных пятен. Мы здесь были явно не первыми, и это точно не было плодом компьютерной генерации.

Дело в том, что «Омега-3» не уходила на полную перезагрузку, как «Проклятая» станция, попавшая во временную петлю из-за чёрной дыры. Так что её внутреннее убранство постепенно претерпевало изменения. Конечно, даже слабовооружённые игроки могли наворотить здесь дел, но серьёзные повреждения незаметно исправлялись якобы ремонтными ведроидами, а всё остальное дополнительно работало на местную атмосферу.

Никакой искусственности в этом живописном беспорядке не чувствовалось вообще. Его хотелось исследовать и пытаться понять, что же здесь до нас приключилось.

Разбившись на пары по совету Ягодыни, мы принялись тщательно обшаривать помещение, не забывая прикреплять листочки на особо подозрительные предметы, помогая не столько себе, но и будущим игрокам, кто пойдёт по нашим следам. Процедура проверки проходила достаточно просто – один из игроков трогал объект кончиком фломастера или другого вытянутого предмета, пока другой держал его на прицеле. К сожалению, простукать каждую мелочь хотя бы в одной комнате у нас не было ни времени, ни возможности. Листочки были крайне ограниченным и невозобнавляемым ресурсом, поэтому частенько приходилось мастерить значки из подручных средств. Либо сообщать вслух, что здесь ничего интересного нет.

В комнате не нашлось ничего интересного, кроме маленького портативного фонарика. В некоторых помещениях лампы оказались вдребезги разбиты, и дополнительный источник света пришёлся весьма кстати. Хотя менее жутко там всё равно не становилось. Даже храбрая Эльвира из всех сил жалась ко мне, якобы прикрывая.

Первого мимикрона мы встретили уже в третьей по счёту комнате, смахивающей на гигантскую гостиную. Широкие обеденные столы были заставлены посудой, но часть её оказалась разбитой вдребезги, а среди груды черепков на полу прилегли отдохнуть несколько скелетов. Видимо, персонал трапезничал, когда случилось нападение. Погибшие игроки здесь сразу же развеивались в пепел, как и на «Королевской битве». Сорест это наглядно нам продемонстрировал.

С пистолетами наготове мы направились вдоль столов, не забывая посматривать себе под ноги. Здесь имелось ещё несколько смежных помещений, и заветная карточка могла оказаться где угодно. По словам Ягодыни, они появлялись всегда в разных местах, так что искать нужно было везде.

О приближении опасности подсказало встрепенувшееся чутьё, до этого хранившее нейтральное молчание. Я заозирался, но ничего подозрительного так и не обнаружил. Одинаковые предметы? Да их вокруг полным-полно – вся посуда была пусть и богато украшенная орнаментом, но всё же, типовая. А стикеры имелись хорошо, если на трети из них. В основном игроки проверяли предметы, стоявшие чуть поодаль от остальных, а стопки и кучи игнорировали напрочь.

Я тоже сосредоточился на одиночных объектах, и почти сразу наткнулся на самую обыкновенную с виду кружку, стоявшую аккурат посередине стола. Точно такая же валялась ближе к краю, окружённая потемневшим пятном на столешнице, но на ней имелся листочек. Элли, шедшая рядом, проследила мой взгляд и безо всяких раздумий запустила в подозрительную ёмкость осколком, подобранным с пола. Ну, хоть руками не пошла проверять.

Стоило только кусочку керамики цокнуть по кружке, как та окуталась чёрной дымкой, напоминающей маленькое облачко. А спустя долю мгновения эта дымчатая субстанция, отрастив четыре ложноножки, резво прыгнула прямо на лицо моей напарницы. Эльвира, обладавшая потрясающей реакцией, без труда увернулась, а я расстрелял тёмный сгусток из пистолета. Попал не сразу, но первый же лазерный импульс, ушедший в существо, заставил его с громким шипением растаять без следа.

Кстати, теперь стало понятно, почему «Дамский сверчок» так называется. При стрельбе он издавал тоненькое, какое-то несолидное стрекотание. Совсем непохожее на привычное низкочастотное гудение лазера.

– Чёртовы мимики… – проворчал Девол, не опуская пистолета.

– Вы молодцы, но не расслабляйтесь, – похвалила нас Ягодыня. – Они редко поодиночке охотятся.

Так и получилось. Ещё два сгустка чёрного тумана бросились на нас в подсобке, где хранились дроны-уборщики, а их менее сообразительный товарищ до последнего притворялся курительной трубкой, валяющейся возле одного из скелетов. Вот только монстр явно был не в курсах, что данный аксессуар никогда в паре не носят. Его мы распылили ещё до того, как он успел принять истинную форму.

Ни опыта, ни другого профита нам от уничтожения монстров так и не прилетело. Только моральное удовлетворение, сдобренное капелькой паранойи. Теперь, заходя в новое помещение, я не рвался вперёд, а осторожно двигался по краю, стараясь держать в зоне видимости как можно больше. И смотрел с подозрением на самые безобидные предметы.

Коридор мы прошли минут за сорок, оказавшись в огромном зале с полукруглым сводом, где столкнулись с изрядно поредевшим вторым отрядом. После встречи с мимиками их осталось всего трое, включая потрёпанного Сореста, растерявшего часть своей крутости. Им «посчастливилось» набрести на крупную засаду, обнаружить которую не вышло до самого нападения. Игроки едва отбились, израсходовав большую часть заряда пистолетиков, поэтому их до сих пор заметно потряхивало от нервов.

А вот заветный ключ никому из нас так и не попался. Поэтому пришлось выбирать, куда двигаться дальше.

Гигантское помещение оказалось узловым центром, в котором пересекалось несколько коридоров. Здесь же, на одной из стен, я обнаружил схематичную карту станции. Выглядела она, как небольшой приплюснутый шар, вокруг которого размещались округлые автономные конструкции, напоминающие кольца. Скорее всего, они вращались вокруг центра, напоминая кинетическую модель солнечной системы. У одного моего знакомого стояла такая металлическая безделушка на рабочем столе. Тронешь её, и она какое-то время будет двигаться, намертво примагничивая к себе взгляд.

Мы как раз шарились на крайнем, самом крупном кольце, но даже его можно было вполне оббежать по осевому коридору за полчаса. Отсюда нам следовало добраться до среднего, и так далее, вплоть до самого ядра, где и располагались операционные. Как именно, ещё предстояло выяснить, но я решил повременить с расспросами до обнаружения пропуска.

Продолжать поиски решили уже все вместе, так как помещения дальше шли немаленькие, а там шанс нарваться на неприятности был ещё выше. Ближайшим к нам оказался небольшой кинотеатр на шестьдесят четыре места, имевший специальную трибуну для выступающего. Небось, презентации там крутили, помимо обычных киношек.

Мы просмотрели его вдоль и поперёк, но ничего, кроме пыли и всякого мусора, так и не нашли.

Затем шёл здоровенный спортзал, где пришлось от души повоевать. Мимики замаскировались под спортивный инвентарь, но наблюдательный орторионец смог углядеть в одной из гирь точную копию другой. В этом и заключалась основная слабость пришельцев – они дублировали объект полностью, до последней царапинки. Единственное, что им было не под силу скопировать – надписи фломастером и стикеры.

Официальной версии, почему так, не существовало. Теорий имелось превеликое множество, но Ягодыня поделилась с нами собственной версией, заключавшейся в том, что монстры на самом деле не превращались в предмет, а замещали его дубликатом из параллельной реальности, в которой мы все попросту не существовали. Соответственно, и посторонние украшения наносить было некому. Большинство соискателей над этим и вовсе не заморачивалось – не могут, и хорошо.

Стоило нам развеять фальшивую гирю, как обиженные мимикроны попёрли на нас со всех сторон. Элли точным выстрелом прожгла насквозь одного сразу после превращения, а другого приложила блином от штанги прямо в полёте. Бедный инопланетянин отлетел до противоположной стены, где по нему отработали ребята Сореста. Третьего снял уже я, стоило ему мелькнуть между беговыми дорожками, но сам едва не заработал лишнюю дырку в организме.

Ягодыня, которая вряд ли являлась воином, открыла беспорядочную стрельбу, когда на неё неожиданно сиганул очередной сгусток тьмы с ложноножками. То, что на линии огня находимся мы, она, конечно же, не учла. К счастью, заряд у её пистолета был очень низок. Уже после пятого импульса, прошедшего чуть-чуть выше моей головы, «Дамский сверчок» сдох окончательно. Тварь уничтожил более хладнокровный Девол, а клацающая зубами девушка пулей выскочила обратно в коридор.

Правильно. Пусть постоит там, подумает о своём поведении. Что мимикам, что нам, достаточно лишь одного попадания. Никаких медицинских приспособлений здесь не было и в помине, поэтому раненый с высокой долей вероятности отправлялся на перерождение.

Не смотря на то, что хищных мастеров перевоплощения оказалось в два раза больше, в этот раз удалось обойтись без потерь. Прежде всего, их главным оружием был эффект неожиданности, который они бессовестно прохлопали. Но расслабляться было рано – все как один заявляли, что это самые слабые и простейшие противники на станции.

Когда с последним перевёртышем было покончено, мы продолжили обыск, окончившийся грандиозным успехом. Один из подручных Сореста по имени Фидос с радостным возгласом вскинул вверх руку, между пальцев которой оказалась зажата небольшая карточка зелёного цвета.

– Наконец-то! – оскалился недружелюбный игрок, нагло забрав ключ. – Валим отсюда!

Не успели мы присоединиться к Ягодыне, которая безуспешно пыталась перезарядить трясущимися пальцами пистолет, как буквально отовсюду зазвучал лишённый эмоций женский голос:

– Внимание, выжившие! Активирован синий пропуск, поторопитесь!

Не дослушав толком объявление до конца, игроки спешно бросились обратно к узловому помещению, будто за ними гналась целая толпа мимиков. Мы с Элли последовали за ними, прекрасно понимая, что у такой спешки есть веская причина.

Прежде всего, всех интересовала та самая карта станции, занимавшая одну из стен. Без подсказок нейроинтерфейса ориентироваться в полутёмных коридорах было тяжело, так что ребята принялись спешно перерисовывать схему, использую подручные предметы. Сорест для этого и вовсе приспособил спину одного из товарищей, благо след от фломастера был прекрасно виден на белом комбинезоне.

– Разве нам не надо просто добежать до ближайшего выхода? – спросил я у Ягодыни, которая единственная не занималась живописью.

– А если он окажется занят, обратно будешь возвращаться? – она нервно дёрнула плечами.

– Что значит – «занят»? – озадаченно произнесла Элли. – Это же не туалет, в конце концов.

– Выход блокируется после того, как им воспользовались. Другие туда уже не смогут попасть.

– Ну, аллесс, – хмуро проронила мечница, повернувшись ко мне. – Может, тогда сначала пробежимся по другим группам, поищем наших? У нас же нет привязки к группе.

Я призадумался. С одной стороны, она была полностью права – притихшая система позволяла действовать полностью на своё усмотрение. Каждый игрок был волен в любой момент отколоться от команды, и отправится в свободное плавание. Никаких штрафных санкций к такому ренегату не применялось, а он вполне мог присоединиться к другой команде. Если его не пристрелят с перепуга, конечно.

Но хватит ли нам времени на поиски?

– Не думаю, что это хорошая идея, – поделилась мнением Ягодыня. – Лучше двигайте с нами. На среднем ярусе все выжившие ненадолго собираются все вместе в зале ожидания, так что там и встретитесь. Если они ещё живы.

– Хорошо, так и сделаем, – решил я. – Спасибо, что продолжаешь носиться с нами.

– Да без проблем, – смущённо улыбнулась она. – Вы же меня тоже выручили тогда, в спортзале…

– Кстати, что это была за паническая атака?

– Просто, когда тебя грызёт мимик… Это очень неприятно, будто из тебя саму душу высасывают через трубочку. К этому нельзя привыкнуть. Некоторые вообще забивают на прохождение и просто не заходят в игру, пока таймер не тикнет.

– То есть, они не мясом питаются?

– Нет, мимики силы вытягивают. Падает не шкала жизни, а выносливость. Когда она опускается в ноль, ты умираешь. А до этого будешь просто валяться парализованным бревном.

– Энергетические вампиры, получается?

– Ага, вроде того.

Пока наши временные товарищи заканчивали с рисованием, система оповещения вновь призвала всех поторопиться. На этот раз кем-то был активирован фиолетовый пропуск.

– Всё-всё, уходим!

Напряжение, и так витавшее в воздухе, достигло своего пика. Мы понеслись к выходу, как стая вспугнутых антилоп, петляя по многочисленным коридорам и переходам. Это едва не довело нас до беды – одна из картин оказалась притаившимся мимиком. К счастью, он выбрал своей жертвой Эльвиру, и та, не снижая скорости, проскользила прямо под ним. Хищник с разочарованным шипением приземлился на паркет, который тут же обуглился от многочисленных попаданий. Пронзительно завоняло горелым лаком.

Ситуация на станции становилась сродни детской игре в стулья. С каждой впустую проведённой минутой шансы, что именно нам не хватит места, неумолимо росли. Но в этот раз не повезло нашим соперникам – мы достигли нужного места первыми, захлопнув разблокированную дверь прямо перед носом запыханных игроков из другой группы. Та, будто специально, была изготовлена из прозрачного жаростойкого сплава, чтобы можно было на прощание помахать друг другу рукой.

Опоздавшим оставалось лишь бессильно выругаться и бежать дальше. Хорошо, что знакомых лиц я среди них не увидел.

Сам эвакуационный выход представлял собой обычный шлюзовой предбанник, где был аккуратно развешан десяток рабочих скафандров устаревшей конструкции. Вместо привычного реактивного ранца у них имелся баллон со сжатым воздухом и несколько спускных клапанов, чтобы можно было хоть как-то маневрировать в открытом космосе. К каждому в комплекте шёл здоровенный разводной ключ повышенной функциональности, которым одинаково удобно скручивать головки болтов и проламывать головы нерадивым противникам. Для него имелось специальное крепление на боку.

Двигаться в громоздком скафандре получалось с большим трудом, будто к ногам и рукам приспособили по гире. Пожалуй, даже бронекостюм защитников, частенько имевший вес за пару сотен килограмм, настолько не сковывал движения. Единственная хорошая новость заключалась в том, что нам хотя бы надевать этот костюм не пришлось по старинке, как делали это реальные космонавты.

Когда последний член отряда закончил с экипировкой, активировался автоматический запуск программы эвакуации. Говоря простым языком – створки шлюза распахнулись, и нас выдуло наружу вместе с облачком сверкающих снежинок.

Где-то над нами переливалась всеми оттенками голубого местная безымянная звезда, окрашивающая мёртвую станцию в холодные депрессивные тона. Планет я не заметил, но сейчас был не совсем подходящий момент для астрономических наблюдений.

После кратковременного занятия любовью с клапанами, мне наконец-то удалось выровнять своё бессистемное кувыркание. Лететь следовало в единственную подсвеченную дополнительной иллюминацией область среднего кольца. Там находилось приёмная станция для ремонтников, которую окружала целая россыпь разноцветных огней. По-другому попасть туда было нельзя – остальные шлюзы следовало вернуть в строй, чтобы продвинуться дальше.

У меня сразу возникла крамольная мысль – а что, если попробовать дотянуть прямо до внутреннего кольца, откуда до самой операционной можно буквально дойти пешком через специальную перетяжку? Вроде бы лететь себе дальше, к центру станции, никто не запрещает.

Но строить из себя умника я не стал – слишком уж это очевидный путь. И раз по нему никто из опытных не идёт, значит, на то есть веские причины. Да и спешить мне как раз противопоказано.

Перелёт между ярусами прошёл без приключений. Немного напрягало шипение внутри скафандра, и манометр, установленный на запястье, который неумолимо опускал стрелку до нулевой отметки. К счастью, запас в баллоне не успел закончиться до того, как я ухватился за скобы на корпусе станции. Вот и причина номер один – вряд ли сжатого газа хватит на длительные манёвры в невесомости.

Цепляясь за поручни, я спустился к широченному шлюзу, возле которого любопытными мотыльками порхали игроки. Раз в минуту внешние створки открывались, позволяя новой порции долетевших попасть внутрь. Никакой толкотни или суеты не наблюдалось – некоторые и вовсе хватали тех, кто был уже не в состоянии передвигаться самостоятельно, и отвешивали им дружественного пинка прямо в шлюзовую. Я тоже присоединился к акции взаимовыручки – схватил пролетающего мимо астронавта за ногу, погасив его скорость, и подкорректировал траекторию в нужном направлении.

К сожалению, на большее меня уже не хватило – манометр вот-вот грозил упасть в обморок. Пришлось отправляться следом за спасённым, надеясь, что моим ребятам помощь не понадобится.

Сразу за шлюзом шёл просторный предбанник, заваленный сброшенными скафандрами. Что характерно, у большинства разводной ключ в чехле отсутствовал. Я свой тоже выбрасывать не стал и подвесил на один из карабинов. Какое-никакое, но оружие ближнего боя. А у меня к нему профессиональный бонус, помноженный на увеличенную вероятность крита от завышенного параметра Удачи.

Об баллоны и прочую брошенную аппаратуру я спотыкался на протяжении всего технического коридора, который привёл меня огромный отсек, чем-то напоминавший зал ожидания. Имелись здесь и многочисленные ряды простеньких металлических кресел, и широкие экраны на каждой стене, и даже торговые автоматы. Несколько таких аппаратов вдумчиво курочили игроки, пытаясь разжиться съестным и другими полезными вещами. Остальные «выжившие» приходили в себя, либо общались, разбившись на мелкие кучки.

– Так, голодающие! – громко прорычал рядом со мной широкоплечий рептилоид. – Если кто тронет кофейный – на хвост намотаю!

Несколько мародёров испуганно отпрыгнули от указанного аппарата, прекрасно понимая, что представители воинственной расы Ра пусть и бесхвостые, но шутят очень редко.

Хотя я и сам был не прочь перекусить, в первую очередь постарался разглядеть среди толпы одинаково одетых игроков знакомые лица. Крестики, к слову, имелись у подавляющего большинства.

Но наблюдательность и тут не помогла – меня самого заметили куда раньше. От дальней стены отделилась одинокая фигура и решительно направилась в мою сторону.

Без привычного маскировочного капюшона его было практически не узнать, хотя мы с ним были знакомы чуть ли не с самого начала моей игры. Всё же, чаще всего приходилось наблюдать его мужественный подбородок. Поэтому длинные тёмные волосы, убранные в хвост на затылке, стали для меня полной неожиданностью.

– Рад тебя видеть, Велион, – сказал я чистую правду. – Видел кого из наших?

– Нет, но здесь пока ещё не все собрались…

Значит, Элли ещё не прилетела. С её потрясающей координацией странно, что я успел первым. Наверняка, другим помогает.

– …зато мне удалось найти твоего дружка, – продолжил шпион. – Он вон там слева, за терминалами сидит. Не благодари.

– Отлично! Встречай здесь, кто появится, а я пока к нему.

Оставив Велиона у входа в зал, я быстрым шагом направился в указанную сторону. Там располагалась пустующая стойка и нерабочие терминалы, которыми пользовался персонал станции. Их практически никто не трогал, но один всё же вывалил свои электронные потроха из развинченного корпуса. Рядышком устроился щуплый даториец, задумчиво паяющий какую-то системную плату.

Впечатляющей внешностью эта раса похвастаться не могла – её представители напоминали зеленокожих гоблинов с разнесёнными в сторону остроконечными ушами, носом-картофелиной и мелкими зубками. Гоблины, да и только. Редактором персонажа это можно было поправить, но далеко не всё и не всегда. Зато даторийцы по праву считались одними из лучших инженеров, имея существенные бонусы к этой профессии.

Но конкретно этот игрок мог и безо всяких дополнительных плюшек собрать ядерный реактор из любого мусора, прямо на коленке. И возможно, он это делал прямо сейчас. Я со смешанными чувствами увидел припаянную к плате энергоячейку «Дамского сверчка». А ведь и бабахнуть может.

– Братии-и-иш! – обрадовано протянул инженер, подняв на меня глаза с вертикальным зрачком. – И ты здесь!

– Давно не виделись, братишка, – я осторожно его обнял за плечи, стараясь не задеть его творение.

– А Шандайн… С тобой? – осторожно спросил Любомир, зачем-то приглаживая совершенно лысую голову.

Крестик на его выпуклом лбу отсутствовал.

– Надеюсь, что да, – ответил я. – Нас вполне могло по разным отрядам раскидать.

– Здорово! – он отложил поделку в сторону. – Ты первый раз на «Омеге-3»? Здесь о-очень интересно.

– Ага, прям до жути, как.

– Дальше будет ещё круче, братиш! Я вам всё покажу. Тут столько возможностей!

Он тоненько, по-комариному захихикал, но практически сразу же спохватился:

– Ты уже выбрал модификацию?

– Даже каталог не смотрел, – пришлось мне признаться. – Я здесь не для халявной «генки» или какого-нибудь чертежа.

– Зачем тогда? – искренне удивился Огурцоф. – Скучно стало?

– Тоже нет. Я здесь только ради тебя…