Место для ночёвки нашлось практически само. Мы выскочили на него случайно, проехав часа три по ровной как стол степи, изредка перемежавшийся небольшими рощицами. Рисковать дальше особого смысла не было — удалились мы порядочно, а ехать по спящим ночным кластерам это та ещё русская рулетка. Никогда не знаешь наверняка, кого привлечёт шум твоего двигателя. В темноте даже самые простейшие перерождённые становятся заметно активнее, чего уж говорить об остальных. Может попасться и такой экземпляр, для которого бронированный внедорожник это просто очередная мясная консерва.

Поэтому, когда впереди показался одинокий особняк, окружённый немаленьким садом соток на тридцать, было единогласно решено сделать остановку. Домик явно занесло сюда из какого-то зажиточного дачного общества, вот только оказался он у самого края кластера, а поэтому перенёся в гордом одиночестве. От соседнего участка осталась лишь часть забора, да небольшой палисадник, остальное как ножом срезала степь.

Выехав на укатанную грунтовку, так же обрывавшуюся на стыке кластеров, Шумахер тихонько подкатил к открытым настежь уличным воротам. К коттеджу примыкал гараж, с поднятой новомодной рольставнью, но машины там не обнаружилось, как и внутри просторного двора.

— Сдристнули хозяева, что ли? — предположил Сыч, внимательно оглядывая залитый звёздным светом сад. — Змей, чувствуешь что-то?

— Нет, — я прислушался к внутренним ощущениям и отрицательно покачал головой. — Но давайте не расслабляться.

— Да тут даже на толчке полностью расслабляться нельзя, — посетовал Шумахер, остановив внедорожник за забором из рельефного металлопрофиля. — Ну что, товарищи риэлторы, пойдём смотреть хату?

— Пойдём, — Сыч перехватил винтовку внешников поудобнее. — Рекс, ты с нами?

— Да, зрение у меня лучше, чем у обычных людей.

— Ну, тогда с богом.

Он протянул мне пистолет Пастыря.

— Приглядишь за тачкой?

— Без проблем. Думаю, на сегодня мне точно хватит приключений.

Трое мужчин покинули салон и направились в сторону коттеджа. Больше серьёзных строений во дворе не наблюдалось — типичная дача состоятельных граждан, приезжающих сюда не чаще раза в неделю, по выходным. Таким сараи и амбары без надобности, им они предпочитают беседки с мангалами или, как максимум, баньку. Если здесь кто и засел, то именно в доме, больше просто негде.

С одной стороны — одинокий коттедж сам по себе привлекает внимание, но с другой — в полноценном посёлке больший шанс встретить перерождённых или рейдеров, ищущих, чем бы поживиться. А здесь им делать точно нечего.

— Твоему… пленнику совсем плохо, — тихо произнесла Стелла. — Мне нужно срочно заняться им в нормальной обстановке. При свете.

— Как только ребята зачистят дом, мы им займёмся.

— Мне нужна помощь прямо сейчас. Можешь его подержать с минуту?

— А может мне ещё себя наручниками сковать и пустить тебя за руль? — поинтересовался я, повернувшись в её сторону.

— Я не собираюсь захватывать ваш транспорт, — устало ответила Доктор Стерва. — Мне… Мне некуда ехать. Меня держали в живых только потому, что я была им нужна. Сейчас, после смерти Фармера, меня просто пустят в расход.

— Вообще, ты новичок, и твои внутренности представляют мало ценности, — поведал я, перебираясь к ней через заднее сиденье.

— Работать с обычным персоналом мне теперь нельзя. А с добровольным… Ты сам их видел, я с такими не протяну и суток.

— С Кирпичом же ты как-то нашла общий язык?

— Просто ему в тот момент было не до меня… — Помедлив, она добавила. — К счастью.

Пастырь дышал действительно тяжело, с хрипами.

— Он не очнётся?

— Нет, я вколола ему лошадиную дозу анестетика.

Женщина махнула перепачканной в крови ладонью в сторону его головы.

— Придержи, чтобы не захлебнулся. Я волью ему споровый раствор.

— Да, это явно не будет лишним.

Я исполнил просьбу, а внешница принялась копаться в небольшой аптечке.

— Сейчас, подожди немного…

Да без проблем, вот только что она там забыла, если бутылочка с живцом, врученная каждому Сычом, стоит рядышком на полу? Пусть я и во тьме вижу не так хорошо, как остальные, но её я разглядел сразу, как залез в грузовой отсек.

Странно всё это.

Я сомкнул веки, на краткий миг нырнув в зазеркалье. К счастью, все глаза перерождённых находились достаточно далеко от стеклянной сферы вокруг меня. Остаётся только надеться, что они не успели засечь направление, а лично я смог разглядеть всё, что нужно. И трудно сказать, что увиденное мне понравилось.

— Скажи, что тебе даст моя смерть?

— О чём ты? — замерла она, перестав копошиться в аптечке.

— О скальпеле, что ты держишь в руке, — спокойно ответил я. — Ты неплохо меня отвлекла, но так уж получилось, что я могу видеть насквозь. В буквальном смысле.

— Это всё, что мне остаётся, — не растерявшись, пожала она плечами. — Всё остальное от меня уже не зависит…

— Представь себе, моя жизнь тоже, — я снова взялся за голову Пастыря, как ни в чём ни бывало. — Тот самый споровый мешок продолжает расти, завершая то, что не успела сделать опухоль. Мне осталось около пары недель. Может меньше.

— Фа-а-ак, — удивлённо протянула она, вынув руку из аптечки.

Ладонь оказалась пустой.

— Что будешь делать?

— Давай закончим с этим, пока остальные не вернулись, — предложила она. — Глотательный рефлекс должен был сохраниться.

Залить в Пастыря хоть немного живительной жидкости оказалось тем ещё занятием. Пожалуй, мы больше разлили.

От не самой приятной процедуры нас отвлек вернувшийся Шумахер.

— Всё чисто, дом никто не мародёрил. Эй, вы чего там делаете?

— Не спрашивай.

— Извращенцы… — завистливо вздохнул азиат, щёлкая тумблером зажигания. — Хорошо, что вокруг никого, а то ушлые ребята могли у вас под шумок и броневик реквизировать.

— Да, если бы забрали у кого-нибудь из вас ключи.

— Ты забыл Царя Миноса? Некоторым в Улье для открытия любого замка нужно просто разок напрячься.

— Ты прав, я об этом не продумал. Броня расслабляет.

Если бы руки были не заняты головой пастыря, хлопнул бы с досады себя ладонью по лбу. Я ведь и сам могу проникнуть в броневик без особых проблем, а запершись изнутри, почувствовал себя в безопасности. А ведь и правда — утратил бдительность, благо что не поплатился за беспечность.

Учиться мне ещё и учиться…

Броневик, скрипя мелким гравием, тихонько поехал вперёд к гаражу.

— Там окон нет, света никто не увидит, — пояснил манёвр Шумахер. — В подвале стоит нормальный генрик, так что электричество нам обеспеченно. Осмотрю машину, пока Стерва твоего клона штопать будет, потом его вырубать придётся. А то шума много.

Внутри ждал Сыч, с оружием наизгоовку. Стоило нам вкатить в просторный гараж, он вручную опустил роллеты, отрезав помещение от окружающего мира. Судя по ширине, здесь паковалось как минимум пара машин, явно серьёзных габаритов, так что броневик поместился без особых проблем. Ещёё и место осталось.

Откуда-то снизу ровно затарахтело, и под сводом дружно вспыхнули целых три ряда ламп.

— Всё, давайте бегом!

Здоровяк распахул заднюю дверцу и без труда вытащил бледного Пастыря на свет. Смотреть на него по-прежнему было немного непривычно, но тормозить я больше не собирался и мигом расчистил от инструментов и прочего барахла длинный верстак у дальней стены. Не операционный стол, конечно, но другим вариантом был лишь холодный бетон.

— Мне нужно всё, что касается медицины среди багажа, — требовательно заявила Стелла. — В доме есть аптечка?

— В ванной, — ответил Сыч. — Но там кроме зелёнки ничего полезного нет.

— Вау, у нас тут новый медик, — она уже почти привычно скривилась, заставив и без того опущенные уголки губ оказаться ещё ниже. — Может, и займёшься им сам?

— Нет, положусь на твой профессионализм, — не остался он в долгу.

— Тогда шевели задницей и принеси мне всё, что там лежит. Обязательно найди перчатки.

— Может мне ещё и прокладки прихватить?

— Идиот! — с чувством произнесла она своё любимое проклятие с непривычным для русского уха ударением на первый слог. — Вы иммунные, но не бессмертные. Есть как минимум с десяток различных инфекций, гарантированно отправляющий вас на тот свет. Пока ты со мной споришь, время уходит и он умирает. Если у тебя нет под рукой дозы спека, я советую поторопиться.

— Хорошо, — пробурчал он, направляясь к металлической двери, ведущей, судя по всему, внутрь дома. — Только смотри не вскрой его по старой привычке. Этот говнюк нам нужен живым, а не расфасованным по пакетикам.

— Я учту ваши пожелания.

Оставшийся без работы Шумахер, естественно, никакой багажник проверять не стал, первым делом нырнув под капот.

— Батюшки! Турбо на шесть и семь литра, триста лошадиных сил… Вот умеют же люди делать!

— Ты главное своей слюной свечи не залей, а то единственной ездовой кобылой останешься, — посоветовал Сыч, перед тем как уйти.

Пока Шумахер охал и ахал, восторгаясь трофейным транспортом, я вместе с вернувшимся с обхода Рексом занялся осмотром багажа. Благо, там было на что посмотреть.

Трёх спортивных сумках нашлась одежда всё того же чёрного цвета. Судя по размеру — предназначалась она двойнику, но на себя примерять я её не стал, без всяких сожалений вывалил всё на пол. Разве что антрацитовые горные ботинки, подумав, оставил себе. Подошли как родные, что, в общем-то, так и было.

Армейские ящики, как и предполагал, оказались забиты под завязку триста восьмым Винчестером, предназначавшимся как раз для винтовок внешников. Карабины под НАТОвсую «семёрку» встречались мне не раз, и боезапас я опознал мгновенно, хоть маркировка была совершенно незнакома. С ним вообще весело у нас в стране произошло — в семидесятых нашему генсеку, любившему поохотиться, подарили нарезной Винчестер, который он немедленно оценил и быстренько дал отмашку организовать производство такого калибра. Всё бы хорошо, но уже в девяностых массово хлынувшие в страну из за рухнувшего железного занавеса импорные стволы отказались принимать отечественные патроны. Конечно, позже ошибку исправили, но в название во избежание путаницы вынуждены были добавить литеру «М», что крайне удивляло иностранцев, не совсем понимающих, что такого можно там модернизировать.

Две штурмовые винтовки мы прихватили во время побега, ещё одна обнаружилась во внедорожнике. Не сказать, что избыток оружия, но и мы теперь не с голым задом.

Среди прочего внимание привлёк длинный металлический ящик с кодовым замком. К гадалке не ходи — здесь явно хранилось что-то ценное. Но повозившись с ним немного, я пришёл к неутешительному выводу, что без профессионального взломщика здесь делать нечего. Однако Рекс, видя мои затруднения, лишь обнажил внушительные клыки в усмешке:

— Отойди-ка, щас открою.

Удар лапой — и замок заискрил, как новогодняя хлопушка. Следом на него обрушился ещё один, который настолько деформировал металл, что магнитный запор сдался. Просунув толстые пальцы в образовавшееся отверстие, он с кряхтеньем отжал створку в сторону.

Внутри оказался толстый военный ноутбук в защитном корпусе, какие-то непонятные чертежи и… Знакомый пластиковый кейс.

— Да ладно!

Я пробежался подрагивающими пальцами по запорам и распахнул крышку. Штурмовой дробовик обнаружился на своём положенном месте, хотя он был со мной, когда Лена-Геката накачала нас тогда на заправке. Похоже, что кто-то его затем подобрал и уложил в кейс, оставшийся в «шестьдесят шестом». Хотя почему именно кто-то?

Быстро осмотрев остальное содержимое ящика, я уже без особого удивления обнаружил в нём и другие свои вещи — нож, бритву, разную мелочёвку из рюкзака, включая зубную щётку, и даже пластиковую карточку стронгов. Теперь не осталось никаких сомнений в том, что броневик принадлежал лично Пастырю. Только ему могло взбрести в голову хранить мой скудный скарб. Не совсем понятно — зачем, но сейчас эта его очередная причуда оказалась мне только на руку.

— О, знакомый аппарат! — заметил Рекс, продолжая копаться в багаже. — Теперь мы все укомплектованы.

— А тебе «двенашка» к нему случайно не попадалась? — спросил я, переломив оружие.

В магазинах осталось по четыре патрона. Видимо, перед тем как засунуть дробовик в родной кейс, Пастырь успел из него немного пострелять. На это же указывало и состояние ствола, который мой двойник почистить отчего-то не догадался.

Больше нигде подходящих патронов не отыскалось, пришлось довольствоваться тем, что есть.

Ещё из полезного нашлась еда, преимущественно в армейских сухпайках, и две внушительные канистры с солярой. Последние пришлись очень кстати, так как в гараже особняка имелся исключительно высокооктановый бензин.

— Буржуи! — высказался Шумахер по этому поводу.

Сосредоточенная Стелла к тому времени заканчивала штопать двойника. Не знаю, к счастью или нет, но его жизнь оказалась вне опасности — пуля прошила плечо насквозь, начисто проигнорировав лёгкий бронежилет под рубашкой. Возьми неведомый стрелок чуть ниже, и в Стиксе я остался бы в единственном экземпляре.

Наверное.

Внешница быстро соорудила из тисков и садового инвентаря самодельный штатив и вкатила Пастырю пакет физраствора из его же запасов.

— А я думал, вы америкосы все тупые, — покачал головой наблюдавший за её действиями Сыч.

— Я из Австралии, идиот!

— А есть разница?

— Для вашей великой расы алкоголиков — наверное, нет.

— У нас вообще-то не все пьющие.

— А у нас, представьте себе, нет домашних кенгуру!

Она стянула одноразовые перчатки и швырнула их в дальний угол гаража.

— Рекс, вырубай тарахтелку, — Сыч щёлкнул выключателем тактического фонаря, которым он подсвечивал рану, заменяя хирургический светильник.

Но кваз и не думал спускаться в подвал. Вместо этого он вразвалочку подошёл к верстаку и странным, мурлыкающим голосом поинтересовался у Доктора Стервы:

— Ты закончила?

— Да, — она опустила руки и прикрыла глаза. — Только прошу, сделай это быстро.

Рекс занёс над ней когтистую лапу, приноравливаясь для одного точного удара, а Сыч, пожав плечами, шагнул в сторону, чтобы не запачкаться кровью.

— Стой, — я отложил в сторону дробовик и подошёл ближе к замершей парочке. — Оставь её.

— Змей, ты чего? — вытаращил на меня человеческие глаза кваз. — Забыл, что она творила на Ферме?

— Прекрасно помню, но, тем не менее, она пока мне нужна.

— Не стоит, — вклинилась в разговор сама Стелла. — Лучше уж так, чем то, что со мной сделают в первом же стабе.

— Вот видишь, — пожал могучими плечами Рекс. — Она сама всё прекрасно понимает. Я бы может и хотел, чтоб она помучалась напоследок, да она нам вроде удружила, так что…

— Так что не тебе решать, убивать её или нет, — закончил я за него фразу.

— Вот как, — крякнул кваз. — И давно ты у нас главным стал?

— Пожалуй, с тех самых, когда отодрал твою задницу от хирургического стола, — медленно ответил я. — Вот остальные прекрасно помнят этот момент и у них глупых вопросов не возникает. Верно?

Шумахер промычал что-то невнятное, а вот Сыч ответил конкретно:

— Мы все здесь обязаны тебе, Змей, вопросов нет. Но мне кажется, ты перегибаешь.

— Когда кажется, креститься надо, — жёстко посоветовал я ему. — Вы все добровольно пошли со мной, хотя осознавали риски. Никого я не принуждал, и даже не просил. Да, с тех пор с нами приключилось множество всякого дерьма, но мы живы, а это главное. Деньги тоже в перспективе имеются, и опять — это моя заслуга.

— Как и то, что за нами увязались сначала внешники, а затем сектанты, — тут же добавил Сыч.

— Да, они явно охотились за мной, и пока я не пойму в чём же дело, никто наших пленных пальцем не тронет. Ни одного, ни второго. Не хочу давить авторитетом, но если кого этот расклад не устраивает — наши дороги разойдутся.

— Машина у нас одна, — напомнил Шумахер.

— Верно, — согласился я. — Так что давайте определимся прямо сейчас.

— Ну, хмырёныш, ещё понятно, — кивнул Сыч в сторону верстака. — Но она-то тебе на кой чёрт? Половые потребности удовлетворять?

— Нет, просто она единственный оставшийся в живых участник экспедиции Фармера. А он не сам за мной гонялся, его заставили, и я не могу разбрасываться единственным источником информации. Плюс нам всем пригодится человек с медицинским образованием.

— Как бы этот образованный человек нам всем глотки во сне не вскрыл, — пробурчал Сыч. — Смотри, отвечаешь за неё сам.

— Без проблем.

— Тогда пусть живёт. Шум?

— А мне вообще фиолетово, — признался счастливый азиат. — Змей правильно сказал — мы живые и с хабаром. Одними патронами можно неплохо так подогреться в стабе, не говоря уже об остальных ништяках. Перекрасить ласточку только надо будет…

— Кто о чём, — покачал головой Сыч. — А ты, Рекс?

— По сути, если бы не она, меня просто бы зарезали как барана и пустили на удобрение, — медленно пророкотал он. — Я не в восторге от всего этого, но так хоть у меня появился шанс. Ладно, пусть пока живёт.

— Ну, раз мы все пришли к соглашению, — подытожил Сыч. — Давайте укладываться на боковую. Я дежурю первым. Эй, как тебя там, Стерва! Этот чудик не очнётся посреди ночи?

— В ближайшие двенадцать часов точно нет.

— Отлично, тогда пускай лежит там, где лежит. Шум, там в твоей бронеласточке сиденья хоть откидываются?

— Вроде да…

Пока они вдвоём возились внутри машины, Рекс спустился в подвал, погрузив нас всех в бархатный полумрак. Я не стал обездвиживать внешницу — просто отвёл её в дом оставив в одной из комнат. Судя по весёлым мультяшным персонажам на обоях — в детской. Окно там оказалось крохотным даже для хрупкой женщины, а дверь запиралась только снаружи.

— Спасибо, — тихо обронила она по дороге.

— Я не отпускаю тебя, вообще-то.

— Нет, я имела в виду… — женщина сделала паузу, собираясь с мыслями. — Скажи, зачем ты возишься со мной? Я ведь не сделала тебе ничего хорошего.

— В тамагочи не наигрался, наверное.

— Что-что? — не поняла она.

— Забудь, — махнул я рукой. — Просто там, на Ферме, всё было проще. Я знал кто хороший, а кто — нет. Ты бесспорно относилась ко второй категории, и я тебя убил, заразив смертельным вирусом. А то, что ты фактически воскресла… Ну не лишать же тебя жизни во второй раз, для этого ты ещё слишком мало нагрешила.

Она молчала где-то с минуту, переваривая услышанное, после чего со вздохом призналась:

— Вы, русские, очень странный народ.

— Какие есть. Да, и советую тебе не трогать стекло.

— О'кей. За сегодня я должна была умереть уже второй раз, так что не хочу искушать судьбу.

— Ну, тогда спокойной ночи, — я закрыл за ней дверь и щёлкнул замком.

Назад брёл уже в темноте, не подсвечивая себе фонариком. У меня самого ещё не было чёткого ответа, правильно ли я поступил, остановив Рекса. Может, дело в том, что ещё недостаточно очерствел здесь? Или просто подсознательно не видел в ней угрозы?

Да, очень интересный вариант, если учесть, что совсем недавно она хотела меня напоследок зарезать… Что ж, как была у меня каша в голове, так и осталась. Одно хорошо — можно все странности смело списывать на опухоль.

И чужие видения.

Я вернулся в гараж, на весь остаток ночи ставший нам ночлегом. Пусть не самым удобным, но зато относительно безопасным. Здесь нет окон, через которые можно одним махом запрыгнуть внутрь, зато имеется броневик, дающий дополнительную защиту.

Втроём в просторном внедорожнике можно было расположиться без особых проблем. Снаружи остались лишь прооперированный Пастырь и Сыч, устроившийся с винтовкой неподалёку от входа. Я набросал тряпок двойника на дно грузового отсека, обернулся принесённым с жилой половины одеялом и благополучно заснул, провалившись в забытьё, словно в глубокий колодец.

Утро следующего дня встретило меня хмурыми свинцовыми тучами, наползающими из-за горизонта и онемевшим затылком. И если первое особых проблем не предвещало, то второе не на шутку напрягло. Я прекрасно помню это ощущение, оно впервые возникло незадолго до того, как меня намертво приковало к больничной койке.

Пожалуй, все эти экстренные прыжки в иное измерение, с последующим обильным возлиянием живца, не прошли для организма даром. Очень может быть, что в запасе у меня осталось куда меньше двух недель.

Тщательно разминая шею, как советовал мануальщик ещё на старушке Земле, я поднялся с самодельного ложа и направился в санузел. Воды там конечно не оказалось, но к счастью запасливый хозяин коттеджа хранил в подвале несколько пластиковых канистр для кулера. Всё как в весёлые студенческие годы — ополоснулся в тазике, вскипятил чайник на примусе, заварил чай и попутно побрился. Теперь можно жить дальше.

Онемение понемногу сошло на нет, кровообращение восстановилось, но порадоваться этому факту не успел — вместе с чувствительностью кожи вернулось и ощущение чужого взгляда. Кто-то очень голодный смотрел куда-то внутрь меня, тоже намереваясь начать день, как положено. То есть — с завтрака.

Обратно вернулся вприпрыжку, едва не кувыркнувшись через порог.

— Нас выследили! — я завертел головой пытаясь поточнее засечь направление, откуда веяло угрозой.

Шумахер, вертевшийся неподалёку у стеллажа с инструментами, тут же подскочил с вопросами:

— Где? Сколько их?

— Пока чувствую одного, — я указал рукой в сторону небольшой рощицы, через которую накануне ночью мы проехали. — Там. Похоже, он идёт за нами.

— Затрахали меня эти ищейки, — проворчал обувающийся на раскуроченном ящике Сыч. — Хорошо, что они бегают медленнее этого катафалка.

— Надо валить, — засуетился азиат. — А если за тварью сектанты едут?

— Не суетись под тесаком, Шум, — здоровяк задумчиво поскрёб ногтями подбородок. — Сдристнуть всегда успеем, но надо бы и запасы пополнить.

— Слушай, я понимаю, ты соскучился по охоте…

— Вот нихрена не угадал, — мотнул головой Сыч. — Живца считай, что не осталось уже, а у нас раненный на балансе. Да и Змей его пьёт как водицу.

— Что мало заражённых здесь шляется? — не согласился Шумахер. — Хлопнем кого-нить по дороге…

— Так тех ещё искать надо, а этот сам к нам бежит.

Сыч решительно хлопнул себя по бёдрам и поднялся на ноги, обратившись ко мне:

— Как считаешь, далеко до него?

— Понятия не имею, но думаю, что нет. Я не в том состоянии, чтобы чувствовать их на большом расстоянии.

— Тогда надо всё сделать быстро. Шум, выкати-ка тачку во двор, поставь за деревьями так, чтобы в случае чего газануть отсюда по-прямой. Рекс, давай за мной, гостя встречать будем.

— Запасных магазинов всего по паре на ствол, — с сожалением выдохнул кваз. — Не успеем заново снарядить…

— Думаю, хватит, — прикинул Сыч. — А если там что-то вроде вчерашнего броненосца, тогда нам и десяток рожков не поможет. В таком случае мы живо прыгаем в тачку и газуем отсюда к чёртовой матери.

— Мы тогда займёмся пленниками, — предложил я.

— Давай, но долго не копайся.

Деловая суета закружила нас в беспощадном вихре, сжирая остатки времени до появления незваного гостя. Мы с Шумахером осторожно погрузили Пастыря на его законное место — в багажник. Туда же отправилась Доктор Стерва, которую я привёл из жилой части дома. После чего внедорожник покинул гараж и выкатил на гравийную дорожку, ведущую наружу.

Существо приближалась с противоположной от ворот стороны, так что таранить забор нужды не было, но я не сомневался, что в случае чего броневик играючи покинет частную территорию.

Чего не хватало в закромах сектантов, так это раций. Позицию охотников я определил лишь примерно, так как их самих видно не было. Помимо плодовых деревьев по периметру участка спокойно себе рос густой кустарник, в котором они похоже что и устроились. Шумахер остановился посреди гравийки, оставив мотор работающим, и схватился за винтовку.

Я тоже приготовил ружьё к бою, и устроился рядышком с машиной. Далеко отходить от неё смысла не было. В любую секунду навстречу нам могли выскочить Сыч с Рексом, если добыча окажется нам не по зубам. Благо проблем с оптикой у них нет, и тварь они засекут задолго до того, как она приблизится к участку. В этом случае каждая секунда может быть на вес золота, а мою проклятую неуклюжесть ещё никто не отменял.

Прошло несколько минут томящего чувства чужого взгляда, прежде чем по изменившейся траектории движения я понял, что тварь совсем близко. Она не стала дуром переть через забор, а предпочла немного разведать обстановку, прогулявшись вдоль него.

Засадники не могли не рассмотреть её в степи, значит, решили подпустить зверя поближе, чтобы бить наверняка. Это вроде хорошая новость, но что, если перерождённый сможет их учуять?

Памятуя свой прошлый опыт ловли заражённого, я собрал все окровавленные тряпки Пастыря в одну кучу посреди двора, отправив туда же простыню, на которой его штопала Доктор Стерва. Пусть кровь уже давно свернулась, но запах она всё ещё издавала довольно явственный. А если упырь целенапрвленно шёл за нами, машину он и так и так обонял.

И меня в ней в том числе, ведь недаром я чувствую его голод.

Монстр решился. Сначала замер на несколько секунд за забором, а потом одним прыжком перемахнул его, приземлившись на все четыре толстые лапы. Не знаю, из кого могла получиться эта жуткая смесь ящерицы и насекомого, но это явно был не человек. Голова у мутанта оказалась плоской, приплюснутой сверху, как у змеи, вот только зубов у него было гораздо больше. По всему закатанному в хитин телу располагались толстые шипы, а длинный сегментированный хвост украшала самая настоящая булава.

Единственным несомненным плюсом было то, что дружков у него не оказалось — явный социофоб. Шумно втянув воздух через узкие носовые прорези, перерождённый шустро затрусил в сторону внедорожника, начисто проигнорировав приманку.

Из кабины стали раздаваться приглушённые хлопки винтовки Шумахера, чуть позже к нему присоединились и остальные, существенно сбив скорость хищника. Всё-таки останавливающее действие у «семёрки» достаточно неплохое. Искр от рикошетов, как в случае с бронированным «немедведем», я к своему облегчению не увидел, но и каких-то фатальных повреждений пули ему не наносили.

Через десяток секунд он сократил дистанцию до нескольких метров, вынудив и меня вступить в дело. Штурмовой дробовик солидно рявкнул огнём, но в плечо толкнуло не слишком сильно. Так как заранее упёр оружие на высокую деревянную колоду для колки дров, прицел практически не сбился, и я успел вколотить в упыря ещё три здоровенных пули, прежде чем понял, что цель движется лишь по инерции.

Одно из попаданий пришлось как раз по передней лапе, начисто снеся сустав, и потерявший равновесие перерождённый пропахал тушей землю, окончательно превратившись в мишень для тира. Остальное не заняло много времени, хотя и десятая часть всего того металла, выпущенное в него, могла отправить на тот свет любое земное животное.

Когда с противоположной стороны участка показались довольные засадники, мутант ещё дёргался, но это уже скорее была агония, чем попытка подняться. После чего монстр был немедленно проконтролен несколько раз в голову и наконец-то затих.

— Уф, матёрый попался, — выдохнул Сыч, утирая тыльной стороной взмокший лоб. — Ещё немного, и «семёра» его бы не взяла.

— Ну и кто это? — поинтересовался я, подойдя ближе.

— А что, по этой хлеборезке не видно? — он демонстративно ткнул горячим стволом в сторону зубастой пасти, распахнутой в смертельном оскале.

— Кусач?

— Он самый.

Сыч закинул винтовку за спину и вынул из чехла трофейный обоюдоострый нож с матово чёрным лезвием.

— Посмотрим, что нам бог послал…

— Жаль, жемчуга в таких не водится, — Шумахер тоже присоединился к обсуждению добычи, сорвав по пути яблоко с ближайшего дерева.

С хрустом вонзив зубы в плод, он тут же скривился и выбросил кислое яблоко в траву.

— Такие экземпляры редко сами по себе попадаются, — прогудел Рекс. — Хорошо, что этот оказался один…

— Думаешь, он был в своре Пастыря? — спросил я.

— Наверняка. Иначе, чего бы он здесь, в голожопой степи, забыл?

— За ним могли и сектанты увязаться, — предположил Шумахер, выплюнув остатки яблока. — Вы точно никого не засекли?

— Нет, если только они не держат приличную дистанцию, — ответил Рекс. — Но мы здесь задерживаться не собираемся, так что…

— Бляха-муха, Инструмент забыл! — хлопнул себя по лбу азиат и припустил к машине. — Надо загрузить, а то вдруг как назло понадобится.

— Генератор не трожь, — предупредил Сыч, копаясь в разрезанном споровом мешке кусача. — Он в тачку не залезет, места и так мало.

— Жалко его вот так бросать, в первом же стабе толкнуть можно… — покачал головой Рекс.

— У нас в багажнике лежит человек, за которого всем нам отвалят столько, что ты за всю жизнь своими генриками не заработаешь.

— Ну, так его ещё довезти надо.

— Для этого у нас и квалифицированный медик имеется, — напомнил я.

Кваз громко фыркнул и пошёл к гаражу, куда задним бортом уже подрулил Шумахер, желая принять участие во вдумчивой мародёрке.

— Надо за ними приглядеть, а то они полдома с собой утащат, — проворчал Сыч, поднимаясь с колен.

— Как улов?

— Ништяк подогрелись, — он бережно сложил добычу в платок и спрятал его в чёрной сектантской разгрузке. — Две горошины, десяток споранов. Теперь можно и в путь.

Здоровяк убрал нож и тоже зашагал к дому, решив проконтролировать хозяйственных товарищей, а я остался один возле поверженного чудовища. Задумчиво уставившись в выпотрошенный споровый мешок, невольно провёл ладонью по собственному затылку. Пальцы ощутили небольшой бугорок сразу за сводом черепа, и я немедленно отдёрнул руку.

— Между нами, приятель, не так много различий…

Мёртвый мутант, разумеется, ничего не ответил, зато до ушей донёсся тихий шорох, заставивший вскинуть дробовик. Прислушавшись к постороннему звуку на мгновенье, я без труда засёк его источник в нескольких метрах от гравийной дороги. Чуйка молчала, да и трава между деревьями не позволила скрыться там даже собаке, так что поводов для беспокойства вроде бы не было. Но проверить всё же стоило.

Осторожно ступая в новенькой обуви двойника, я медленно пошёл вперёд. Остальных звать не стал, дабы не првлекать лишнего внимания. С другой стороны — мы только что разговаривали в голос, а до этого и вовсе стреляли, так что ни о какой конспирации не могло быть и речи.

Как бы я не старался идти как можно тише, меня всё равно услышали. Я лишь успел разглядеть серое пятно, метнувшееся прочь к ближайшим кустам со скоростью пущенной из лука стрелы. Всё понятно — заяц из степи пожаловал. У них там не то чтобы продовольственное раздолье, но учитывая бесхозный сад, здесь вообще для косого Клондайк. Не удивлюсь, что у него где-то неподалёку свежая нора.

Не знаю, как его не напугали выстрелы, возможно, это уже не вполне обычный грызун. Тем более, целью зайца оказалось то самое надкусанное яблоко, непонравившееся Шумахеру. Мало ли в округе других что ли?

Я осмотрелся и внезапно понял — а вообще-то мало. Судя по всему, в перенесённом куске иного мира царила раннее лето — середина июня или начало июля, в зависимости от широты. Для ягод время самое то, а вот фрукты, кроме ранних сортов, ещё не успели вызреть. Клубникой-малиной хозяева коттеджа пренебрегли, предпочитая цветочные клумбы. Декоративные кусты по периметру участка состояли преимущественно из колючего падуба, с редкими вкраплениями смородины. Вот они-то оказались обглоданы начисто, что наводило на мысль, что ушастый здесь далеко не один. Падалицы ещё слишком мало, вот они и выкручиваются, как могут.

Я поднял зелёное яблоко с земли. Тут не надо быть дипломированным Мичуриным, чтобы опознать в нём обычную «Симиренку». Плоды действительно кисловатые, на любителя, но вот созревают они обычно ближе к сентябрю. И это не стало исключением, вообще удивительно, как Шумахер от него смог что-то откусить и не сломать зубы.

Вот только зачем человеку с даром «зелёной руки» выбрасывать недоспелое яблоко, раз уж свежих витаминов захотелось?

«Не доверяй никому!», — неожиданно прозвучал в голове бархатистый голос, будто кто-то стоял за моей спиной.

Вздрогнув, я невольно обернулся, но, естественно, никого не обнаружил.

Вместо этого со стороны одинокого коттеджа раздалась россыпь приглушённых хлопков.

— Твою мать…

Я выбросил яблоко обратно на поживу ушастым и заковылял обратно, остро жалея, что в дробовике осталось всего четыре патрона.