— А мне кажется, ты немного бредишь, — поделился своими соображениями Сыч. — Может, тебе твоя опухоль последние мозги отдавила, не знаю. Но то, что ты сейчас несёшь — бред сумасшедшего.

— Ты хочешь сказать, что эти цифры — простое совпадение?

— Вот именно. Твоя подружка сама же сказала — их выдавали от балды. У меня вот было «тридцать шесть-сорок восемь», у сучки Шумахера «ноль девять-восемьдесят пять». А по твоей логике его тоже должны были выделить, чтоб не вскрыть ненароком. Он же, мать его, секретный агент, про которого даже работники Фермы были не в курсе. Да, согласен, тебя к нам спецом подселили, быстро слив нашего соседа, который был не слабей Похера, но вся эта твоя нумерология и вылупленного яйца не стоит!

— Думаю, и в цифрах Шумахера есть какая-то логика, просто мы её не видим, — не согласился я. — Ты видел их внешние стены? Это наверняка продукт технологии нолдов, откуда он у них?

— От верблюда! Змей, ты гонишь. Они же учёные. Тут вообще иногда такие штуки попадаются, что никакой фантастике и не снилась. Пончика вспомни! Я тебе в который раз повторяю — в стабах сидят далеко не дураки. Если Сколково по факту работает на внешников, то их руководство по-любому должно быть замазано, и при первых же переговорах их вскрыли бы, не говоря уже про стронгов. Они, между прочим, здесь тоже нет-нет, да лечатся.

— А что это за переговоры такие?

— Ну, ты спросил… — задумчиво почесал голову здоровяк. — По идее частники оплачивают услуги сами, а вот у стабов или у крупных группировок вроде как счёт имеется. Обо всём этом договариваются заранее, плюс сюда наверняка представители не раз приезжали. Я точно не знаю, как там у них всё завязано, но общение должно быть налажено давно.

— А если изначально Сколково образовали энтузиасты, а потом их сменили ставленники внешников? — не сдавался я. — Как все об этом должны узнать? Я не думаю, что клиентов лечат в соседних палатах с теми, кого используют для опытов и прочего непотребства. Не зря же им за каким-то лешим понадобился целый академгородок.

— Такая смена рулевых не могла пройти незамеченной. Тут сам понимаешь — на пенсию не уходят…

— Знахарка сказала, что однажды перезагрузка накрыла большую часть персонала, — припомнил я. — Думаешь ребята, имеющие учёные степени, просто забыли посмотреть в календарь?

— Может и так, — кивнул Сыч. — Вот только зачем внешникам держать научный центр так далеко от своих владений?

— А что они теряют? — в свою очередь спросил я. — Прикрытие отличное, отчетность — сколько прибыло, сколько убыло, никто не проверяет. Вспомни экспедицию, тот трейлер, в котором меня должны были везти, и скажи — зачем им тогда понадобилась Стелла, если за мной прекрасно приглядели бы те ребята в белых скафандрах? На кой чёрт им нужно было тащить муров с собой на отдельном транспорте, как у обычных рейдеров? Ведь толку от них ноль целых, хрен десятых!

Сыч не нашёлся с ответом, вместо этого накинувшись на притихшую внешницу:

— Эй, Стерва! А ты чего не радуешься? Ведь если Змей прав, то ты в одиночку справилась с таким сложным заданием, где облажалась целая куча профессионалов. Тебя наверняка ведь наградят и премию выпишут.

— Меня уже наградили, — тихо ответила внешница. — Посмертно. В моём мире у мне даже похороны организовали. Пышные. Единственным шансом, что мне позволят пережить эту поездку, было слово Фармера. Да и тогда… Что ж, теперь мне ясно, для каких целей ради меня пожертвовали жемчугом. Получается, я такая же подопытная крыса, которую откормят и отправят на вивисекцию. Скажи, чему мне радоваться?

— Ну, как минимум, справедливость восторжествует, — пожал плечами Сыч. — А так да, весёлого мало.

— Ладно, пока нас не примотали к разделочному столу, возможность потрепыхатся ещё есть, — заключил я. — Всё-таки нам далеко не впервой сбегать.

— Что предлагаешь?

— Для начала найти себе союзника, — вздохнул я. — Который в курсе ситуации и хочет убраться отсюда так же страстно, как и мы. А главное — в состоянии это сделать.

— Да ладно, — не поверил Сыч. — Только не он! Я ещё готов как-то терпеть Стерву, но этого хмыря…

— Знаю, сам не в восторге, — признался я. — Но больше нам надеяться не на кого.

— Откуда ты знаешь, что его ещё не разобрали на молекулы?

— Не думаю, что им нужны его органы, какие бы они ни были ценные, — поделился я соображениями. — Шумахер сказал, что он является для них целью номер один, а такими словами не разбрасываются… Полагаю, что раньше вся шайка Пастыря работала именно на Сколково, поставляя им свежий материал для экспериментов. Для этого он и разорял стабы, ведь обычно внешникам вполне годятся трупы.

— Да, но какой ему был смысл? — развёл руками здоровяк. — Денег и так он мог поднять в любых количествах… Прикрыть от других сектантов, имеющих на него зуб, они вряд ли могли… Тогда что?

— А ты забыл, что с ним не так? — спросил я.

— Причём здесь это?

— Они могли пообещать вернуть ему ускоренную регенерацию, — снова подала голос Стелла. — Не знаю, возможно ли это, и что послужило причиной такого странного сбоя…

— А что, если он за один присест принял несколько жемчужин? — припомнил я чужие воспоминания, увиденные в беспамятстве.

— Исключено, — уже куда бодрее отрезала женщина. — Он просто бы умер от острейшего отравления и всё.

— А если жемчужины были белыми?

— Что ж, — удивлённо покачала она головой. — Возможно, тогда он и смог бы выжить. Кто знает… Никто таких исследований не проводил, сам понимаешь, по какой причине. С другой стороны — логичного объяснения его теперешнего состояния просто нет. Жемчуг, или что другое довело его до такого состояния, но долго в этом мире он точно не продержится. Это достаточный мотив, чтобы работать на Сколково.

— Осталась одна мелочь, — хмуро заметил Сыч. — Мы заперты, почти безоружны и понятия не имеем, где его держат. Да и, кстати, в последнюю нашу встречу он хотел скормить нас мертвякам.

— Осознание проблемы уже полдела, — я подошёл к двери и положил ладонь на гладкий металл. — А над остальным надо поработать.

— Ладно, мне всё равно здесь не нравится, — вздохнул здоровяк, и вынув наш единственный пистолет из кобуры, встал рядом. — Как думаешь, нас смотрят?

— Наверняка.

— Ох, увидеть бы их рожи…

Я закрыл глаза, погрузившись в прозрачный мир, и невесомой дымкой просочился сквозь дверь. От напряжения заломило в висках, но эта была эфемерная боль, настоящая придёт в реальном мире. А вот выскочить в него обратно у меня внезапно не получилось. Я дернулся туда-сюда, будто застрявший в трюме затонувшего корабля аквалангист и услышал раскатившийся по всей стеклянной сфере бархатный голос:

— Здравствуй, Глеб. Удели мне минуту.

— Некрус? — спросил я, ворочая бесплотной головой.

Вокруг сияли алым тысячи глаз, по счастью пока не обративших на меня внимание, и вроде как всё.

— Рад, что ты жив и в твёрдой памяти. Проценты, что это окажется именно так, были довольно низкими, но ты смог меня удивить. Снова.

— Я только этим по жизни и занимаюсь, — пришлось признаться мне. — Кстати, спасибо за предупреждение, оно мне реально помогло, как ни странно. У тебя ещё одно послание для меня?

— Да. Час пробил.

— Отлично! И что же это означает?

— То, что ты готов сделать выбор.

— Я ничего против тьмы не имею, правда. Мне далеко до святого…

— Рад, что ты это понимаешь. Осознай и другое — тебе на этот раз не выбраться. Пока ты жив потому, что мои послушники штурмуют Оплот и не дают отвлечься на такую мелочь, как ты.

— Штурмуют?! — опешил я.

Неужели мы настолько глубоко, что до нас не доносятся отголоски кипящей на поверхности битвы?

— Да. И пусть наши силы в этом секторе довольно ограничены, их хватает, чтобы занять на какое-то время защитников. Но путь ты и ценен, долго расходовать ресурсы я не имею права. Так что время пришло.

Получается, сейчас я общался с настоящим лидером сектантов. Как его там, магистр, вроде…

— Если я соглашусь, что это мне даст?

— Жизнь, — ответил Некрус. — Настолько долгую, насколько ты захочешь.

— То есть, твои ребята меня отсюда вытащат? А остальных?

— Никто за тобой не придёт. Просто скажи «да» и окажешься в тысяче лиг отсюда. Всё просто. А об остальных тебе придётся позабыть. Они простые попутчики и не представляют никакого интереса.

— А что же Пастырь? Он тебе тоже не интересен?

— На него возлагались большие надежды, не спорю. Но со своего пути он сбился, решив перескочить несколько ступеней одним махом. Меня вполне устраивает то, что с ним сотворят в этих стенах, другого этот трус не заслуживает.

— Упрямцы вам, полагаю, тоже без надобности, так что можете смело отзывать своих ребят, — посоветовал я, замерев напротив двери.

— Значит, твой ответ — нет?

— Скорее — можешь катиться в задницу вместе со всей своей повёрнутой кучкой почитателей! Если ты реально хотел бы меня спасти, то сделал бы это прямо на той вырубке, где прижал к ногтю Пастыря. Или позже, когда меня пытался убить агент внешников, назвавшийся моим другом. Нет, тебе было интересно, смогу ли я выжить, что бы предложить мне спасение в самый критический момент. Я не Пастырь, он и правда хотел иметь миньонов в чёрных балахонах, мне же на ваши цели и интересы начхать. А если что-то в моих словах тебе не понравилось, то приди и предъяви это прямо мне в лицо.

— Пожалуй, стоит так и сделать, — заметил голос после некоторой паузы.

С негромким хлопком я материализовался прямо посреди коридора. Естественно, голышом, но практически не растратившим силы от долгого пребывания в Астрале. Пожалуй, за это стоило поблагодарить Некруса, за чей счёт был осуществлён переход. Получается, он в силах не только общаться в зазеркалье, но и телепортировать меня в любое место по своему желанию?

Вот только чего он такого во мне нашёл, такой всемогущественный?

Оставив эти вопросы на потом, я быстро ввёл код доступа в цифровую панель замка и разблокировал дверь. Всё-таки пребывание на Ферме не прошло для меня даром, да и на память пока грех жаловаться. Странно конечно, что меры безопасности оказались до смешного примитивными, ну так здесь официально не тюрьма.

За отъехавшей створкой показался ухмыляющийся Сыч и невозмутимая Стелла, уже закинувшая свой рюкзачок за плечи. Что касается последней, она тоже видела меня обнажённым и ничуть этого не стеснялась. Хотя взгляд, брошенный в мою сторону, был несколько дольше, чем позволяли приличия.

— Слушай, тебе явно нужно поработать над даром, — хмыкнул здоровяк, протягивая мне одежду. — Вон главный спидоносец Улья вообще туда-сюда свободно прыгал, и шмотки не терял.

— У него нет СПИДа, — возразила Стелла, воспользовавшись паузой, пока я одеваюсь. — Даже по меркам других миров он не болен.

— Ага, особенно на голову, — Сыч поправил водительские очки на носу, которые он вынужден был носить за неимением альтернативы. — Поверить не могу, что мы идем его спасать…

— Меня не хватит больше чем на два-три коротких рывка, — признался я. — А против на будет вся база. Втроём нам не справиться. А теперь подумай, где нас будут ждать?

— На парковке, — здоровяк коротко хохотнул. — А у нас даже ключей нет, чтобы машину отомкнуть. Хороший сейф из неё получился…

Я как можно скорее натянул на себя одежду, поправил нож на поясе, и скомандовал:

— Пошли отсюда.

Наша троица направилась обратно по своим следам. Где тут ещё располагаются лифты, мы не имели понятия, так что выбор направления оказался предопределён. А вот дальше всё зависело от того, сможем ли мы быстро найти провожатого. Но в пустынных коридорах не оказалось ни души, а код от нашей двери как назло не подходил ни к одной другой. Пришлось нам несолоно хлебавши брести до самой площадки, где мы нос к носу столкнулись с пятёркой солдат-сколковцев во главе с той самой знахаркой, которая сопровождала нас по пути в Оплот.

Встретив её здесь в такой тревожный для базы час, последние сомнения в намерениях Сколково относительно нас отпали сами собой. По нашу душу она шла, однозначно.

— Здрасти-мордасти! — выпалил я, стоило им удивлённо вытаращиться на меня, вышедшего первым из коридора.

— Как ты…? — удивлённо начала девчонка, застыв на месте.

Но солдаты среагировали куда профессиональнее — дружно вскинули стволы. Правда, я не стал дожидаться стрельбы и снова совершил нырок, основательно переполошив ближайшую стаю перерождённых, выглядевших в Астрале близкой алой галактикой, закрученной вокруг своей оси. Ну да и чёрт с ними, пусть добавят веселья на поверхности, а то там явно не хватает накала.

Естественно, противостоять пятёрке бойцов даже отсюда мне было не под силу, поэтому я просто выбрал того, который был ближайшим к электрощиту, располагавшемуся неподалёку от кабин и придал его руке нужное ускорение, благо ладонь оказалась без перчатки. Сил эта на первый взгляд нехитрая манипуляция заняла столько, что обратно пришлось вывалиться практически в бессознательном состоянии. Но получилось, как и задумывал — рука солдата оказалась погружена в щиток по самое запястье, образовав единый субатомарный сплав, и, естественно, что-то там внутри замкнула. Красиво так, с искрами и диким воплем попавшего в объятья смерти человека.

Раз-два-три, человечишко гори!

И он действительно вспыхнул, пусть и совсем ненадолго. Итого минус один. Но главное было не в эффектном устранении противника, а в том, что площадка с хлопками взорвавшихся под потолком ламп ненадолго погрузилась в кромешную тьму. Ненадолго, потому что практически сразу загрохотали выстрелы, сопровождающиеся короткими яркими всполохами. Это в дело вступил Сыч, которому тьма была как мать родная, а водительские очки не позволяли ему слепнуть от вспышек.

Застрекотало будто со всех сторон, но уже через секунд десять всё было закончено. Слишком уж сильно деморализовало сколковцев моё исчезновение и превращение товарища в страшненькую новогоднюю гирлянду.

Что ж, пришлось признать, что и от тьмы бывает польза, но совсем сливаться с ней я не собирался, поэтому изо всех сил старался барахтаться на краю сознания.

Потом ярко вспыхнул тактический фонарь, ослепительно светя прямо мне в лицо, но контрольного выстрела так и не последовало. Вместо этого в губы материнским животворящим соском ткнулось горлышко бутылки, а в нос ударил тёрпкий запах уксуса.

— Пей, — твёрдо приказала Доктор Стерва. — Иначе ты умрёшь.

Я хотел возразить, что мои дни и раньше можно было пересчитать на пальцах одной руки, а теперь и вовсе дожить до следующего рассвета мне вряд ли суждено, но поперхнулся и волей-неволей принялся глотать обжигающе-кислую жидкость, чтобы банально не захлебнуться. Образовавшуюся во рту оскомину сбил глоток не менее тошнотворного живца из другой бутылки, и беспамятство, уже запустившее узловатые пальцы в душу, понемногу разжало хватку.

Попутно внешница замерила мне пульс, зачем-то ощупала затылок и вынесла вердикт:

— Долгожителем тебе уже не стать, но пока ты ещё с нами.

— Счастье-то какое, — сквозь кашель выдавил я из себя.

Свет фонаря в руках Стеллы сместился в сторону, выхватив из темноты тело юной знахарки, на котором восседал Сыч, уперев колено ей в спину. Но уже в следующее мгновение та издала болезненный стон, и стало понятно, что мы всё-таки добыли себе «языка».

— Что ты там пыхтишь, старый извращенец?

Я кое-как принял сидячее положение, оперевшись спиной на горячую стену, возле которой вывернув руку висел закоротившийся солдат. А вот ягодицы наоборот холодили напольные ребристые плиты.

— Вот чья бы корова… — проворчал здоровяк, поднимаясь на ноги.

Стелла принесла мою оставшуюся в коридоре одежду, а у меня в голове неожиданно пронеслась мысль, что неплохо бы разжиться костюмчиком, который можно было бы таскать с собой туда-сюда в зазеркалье. Что-то вроде второй искусственной кожи, ведь маразм же, что я каждый раз в костюме Адама оттуда вываливаюсь.

Внешница, ничуть не стесняясь, помогла мне одеться, и к сожалению нельзя было сказать, что мне это не понравилось. Тем временем оглушённая знахарка немного оклемалась, и Сыч рывком поднял её на ноги.

— Змей, может мне тоже имя сменить на что-нибудь более интригующее? А то смотрю, бабы к тебе так и липнут, отдирать не успеваем.

— Я не понимаю… — пробормотала девчонка, тряся головой, но тут Стелла отвела от неё свет фонаря, и дальнейшее я воспринимал исключительно на слух.

— Как зовут тебя, дура? — грозно прорычал здоровяк.

— Д-джейн…

— О как, а на рожу так типичная Маруська! — язвительно заметил он, уже ближе к створкам лифта. — Змей, ты как? Ходить можешь?

Я встал, опираясь на стену с одной стороны и на Стеллу с другой. Женщина не придумала ничего другого, как всучить мне короткий автомат сколковца, но я сразу же вернул ей его обратно.

— Нет уж, с него я точно стрелять сейчас не могу. Придётся и тебе повоевать.

— Вот этого я и боялась.

— Ничего, со временем пойдёт легче, — успокоил я её. — Потом ещё борщ тебя варить научим и будешь нормальная русская баба.

— Боже, убейте меня прямо здесь… — пробормотала она, отпустив меня и склонившись над одним из солдат. — Ладно, приятель, тебе это точно уже не понадобится.

Внешница расстегнула застёжки на боку, удерживающие бронежилет с разгрузкой, стянула его через голову, а затем накинула его на себя.

— Фак, тяжёлый какой!

Я последовал её примеру, избавив от амуниции другого бойца, а предприимчивый Сыч так вообще успел частично переодеться, при этом не забывая контролировать знахарку, чьи запястья теперь стягивала пластиковая удавка из запасов Пастыря. Ближайший ко мне застреленный сколковец, которому пуля угодила точно в левую глазницу, оказался вооружён плоским пистолетом-пулемётом с надствольным магазином, вызвавшим у меня острый приступ ностальгии. Точно такие машинки были на вооружении вертухаев, охранявших нас на Ферме. Даже избавить его от сизо-серой расцветки не потрудились!

Среди прочей амуниции обнаружился и знакомый до боли инъектор, занимающий место обычного пистолета. Вот же твари!

Вооружившись, я с большим трудом выпрямился и немного покачался в стороны, проверяя, как и что на мне сидит. Бряцало сильно, но вроде ничего не падало, что для меня уже достижение. Дальнейшее не заняло много времени — всего-то подойти к перепуганной девчонке, вынуть нож и с силой прижать острую кромку к её шее, так, чтобы по ложбинке жил вниз под ключицу заструился ручеёк крови. Знахарка дернулась было в сторону, но сообразительный Сыч крепко схватил её за плечи.

— Джейн, ты хочешь жить?

— Д-да… — только и смогла просипеть она.

— Тогда слушай внимательно, — продолжил я. — Либо ты сейчас ведёшь нас к Пастырю, либо присоединяешься к остальным. Правда, твою смерть уже трудно будет назвать безболезненной, сама понимаешь. Так что решила?

— Я… Я не знаю, где он! — пропищала девчонка. — Давайте я проведу вас на парковку, и вы просто уедете? Я могу открыть ворота…

— А что, сектанты уже ушли восвояси? — нарочито удивился я.

По её перекосившемуся от ужаса лицу стало ясно, что явно нет. Значит, к броневику нам дорога точно заказана.

— Откуда…?! — обречённо спросила она.

— Не важно, просто расскажи мне о своём задании, — решил я начать с простого. — И постарайся не врать, а то наше общение сразу закончится.

— Мы должны были сопроводить вас на уровень «Джи», — всхлипнула знахарка. — В случае сопротивления нам разрешили применить инъекторы, а в самом крайнем — огнестрельное оружие.

— А что там, на этом самом «Джи»?

— Понятия не имею! — вполне искренне затараторила Джейн. — Чтобы туда попасть, нужен допуск высшего уровня, у меня такого нет. На входе нас должны встретить и всё. Я больше ничего не знаю, мне просто приказали!

— Ага, ты беленькая и пушистая, — хмыкнул Сыч, блеснув стёклами очков. — И то, что простых честных ребят ведут непонятно куда, тебя ни капельки не смущало!

— А что мне оставалось делать?! — почти выкрикнула она. — Да и какие вы простые — сразу стрелять начали! А я ещё не поверила, что вы агенты сектантов…

Мы втроём дружно рассмеялись, заставив её испуганно замолкнуть.

— Что ж сестра, — чуть отдышавшись обратился я к Стелле. — Возложи на себя заботу о нашей невинной пленнице, пока мы будем тёмные дела творить.

— Без проблем, — улыбнувшись, вошла она в роль. — Только дёрнись, сучка, и я тебе одним движением вырежу всё самое сокровенное!

Та лишь смогла кивнуть, да и то, только потому, что я убрал нож.

— Куда теперь? — спросил Сыч, вызывая кабину лифта.

— Ты и сам знаешь, — пожал я плечами. — Вряд ли на переполненной базе пленников держат порознь.

— Значит, придётся потревожить им точку «Джи», — констатировал здоровяк, беря на всякий случай внешние створки лифта на прицел.

Но прибывшая кабина оказалась пустой, лишь беспечно осветив место короткого боя, погружённого во мрак. Мы тут же заляпали чистый пол кровью, приставшей к подошвам, и стали понемногу возноситься. Джейн колотила мелкая дрожь, но она беспрекословно выбрала нужный уровень и забилась в дальний угол. Хорошо, что она оказалась молода и неопытна, и весь её боевой опыт сводился лишь к покатушкам в «коробочке», а то никогда не знаешь, какой сюрприз может выкинуть матёрый знахарь, побывавший не в одной заварушке. Странно, конечно, что за нами отправили такую неумёху, но с другой стороны — нас вряд ли принимали всерьёз, да и ситуация на базе явно нештатная, раз больше нам никто навстречу не попался.

— Далеко ещё? — нетерпеливо поинтересовался Сыч, переступая с ноги на ногу.

— Три уровня, — всхлипнула девчонка. — Вот сейчас…

Мы вскинули оружие и стоило только створкам пойти в стороны, как открыли огонь по стоявшим на почти такой же площадке фигурам. Грохот в узкой кабине поднялся ещё тот, но моим ушам приходилось и похуже. Сейчас явно было не до гуманизма, а в таких случаях, как показал печальный опыт покойного Сторожа, в живых остаётся тот, кто начинает стрелять первым.

Три человека, не ожидавшие подвоха, оказались под перекрёстным обстрелом и практически сразу рухнули на пол, щедро заливая его кровью. Особенно досталось немолодому мужчине, облачённому в строгий халат поверх обычной клечатой рубашки — его вообще в неприглядное решето превратило. Двум сопровождавшим его солдатом пулевых ранений тоже вполне хватило, чтобы отойти в мир иной без особых мучений, а больше на площадке никого не оказалось.

Службе безопасности Оплота однозначно строгий выговор с занесением.

Сыч резво покинул лифт и одиночными выстрелами произвёл контроль. У меня в магазине остался жалкий десяток патронов, так что он отправился в разгрузку на место полного. Джейн вырвало, но опытная Доктор Стерва успела её немного развернуть, чтобы она не испачкала нас ещё больше.

— Ты дерьмовый врач, — заключила женщина, когда та перестала выворачиваться наизнанку.

Оставив их вдовеем, я заковылял к мужчине в халате, хлюпая ботинками по липкой крови. Площадка, на которой нас ждали, оканчивалась массивной дверью с электронным замком, нырять сквозь которую не было ни малейшего желания, так что вся надежда была на сколковца. И он не разочаровал — в нагрудном кармане рубашки обнаружилось пластиковое удостоверение с магнитной полосой. Похоже, что допуск в сектор «Джи» у него точно имелся.

Замок оказался с сюрпризом — вместо привычной цифровой панели на дисплее имелось пунктирное изображение человеческой ладони. Ну да нам же проще.

— Ща отрублю, — пробасил за спиной догадливый Сыч, доставая реквизированный у одного из сколковцев тесак размером с предплечье хрупкой Джейн.

Послышались чавкающие удары, вызвавшие новый приступ слабости у знахарки, и уже через несколько секунд ещё тёплая рука с приставшими к ней обрывками халата без проблем отсканировалась панелью. Следом я провёл удостоверением через специальный приёмник и входная дверь, дрогнув, пошла в сторону.

— Заходи не бойся, выходи не плачь, — прокомментировал событие Сыч, встав рядом с автоматом наизготовку. — Ты лапку-то не выбрасывай, видишь какая она счастливая.

— И не подумаю.

За дверью начинался широкий коридор, облицованный широкими металлическими панелями. Странно, от чего это они экранироваться пытались?

— Отпустите меня, пожалуйста… — простонала чуть пришедшая в себя Джейн. — Я сделала то, что выпросили…

— Вообще-то мы хотели увидеть Пастыря, — напомнил я. — А я его здесь отчего-то не наблюдаю. Так что говорить о расчёте ещё рано. Давай-ка иди вперёди, мне так спокойнее будет.

Стелла вытащила девчонку из лифта и втолкнула в коридор. Что бы там не говорили про неё на Ферме, но слабачкой внешница точно не была. А то, что по задумке Совета её саму должны были сюда завести под прицелом, никак не способствовало добродушному настроению.

— Когда увидишь своих — поздороваться не забудь, — посоветовала женщина, отступая от неё на шаг назад. — Если успеешь.

Знахарке не оставалось ничего другого, как подчиниться, а дальше, кажется, она и вовсе забыла о том, что в спину ей смотрят три ствола.

Дело в том, что метров через двадцать в коридоре начали попадаться полупрозрачные двери, за которыми располагались самые настоящие тюремные камеры. Некоторые пустые, но большинство — обитаемые. Мужчины, женщины и даже дети в одном нижнем белье безучастно сидели на откидных нарах, когда группами, а когда и поодиночке. Лежачих под капельницами тоже хватало, что окончательно стало напоминать застенки Фермы внешников. Особенно всех нас впечатлил истощённый мужик на искусственном дыхании, чья вскрытая грудная клетка алела поблёскивающими в искусственном свете внутренними органами.

Некоторые люди, увидев смутные силуэты сквозь обратную сторону пластика, подскакивали к дверям и принимались них что есть силы колотить, беззвучно разевая рты. Чего-чего, а со звукоизоляцией там был полный порядок.

— Ну что, борец за справедливость, — едко поинтересовался я. — Похожи эти бедолаги на чьих-либо агентов?

— Что… Что здесь происходит? — Джейн вытаращив глаза, остановилась у одной из дверей, за которой взахлёб плакала маленькая девочка.

— Опыты над живыми людьми, — тихо отозвалась Стелла, которой от вида крохотной пленницы тоже явно стало не по себе.

— Ох, поймать бы кого из этих сраных эксперементаторов… — мечтательно протянул Сыч.

— Тебе ещё представится такая возможность, — пообещал я. — но сначала надо у них будет выяснить, куда они дели Пастыря. А не то мы здесь будем до самого вечера с высунутыми языками бегать, пока нас не поймают.

— Я никуда не пойду! — внезапно заявила Джейн. — Их всех нужно освободить.

— Не думаю, что с нами им будет безопасней, но идея мне нравится.

Я провёл пропуском по замку на одной из дверей, на всякий случай выбрав пустую камеру, но ничего не прошло. Приборчик возмущённо пробибикал динамиком, и всё.

— Дай мне! — Стелла чуть ли не силой вырвала карточку из моих подрагивающих рук, рванув к другой двери, где сидела девочка.

Но и там её ждал полный облом, хотя она пробовала несколько раз.

— Похоже, просто нужен другой ключ, — заключил Сыч.

— Да, нам нужно двигаться дальше, — согласилась она. — Эй, солдат Джейн, двигай вперёд!

— Слушайте, освободите меня, я вам верю! — неожиданно предложила знахарка. — Это просто чудовищно, все эти люди не заслуживают такого обращения!

— Ага, ещё чего попросишь? — отрицательно мотнул головой Сыч. — Может, автомат подержать?

— Правда, я готова вам помочь!

— Извини, но нет, — ответил я. — В последнее время мы все стали очень недоверчивы. Если действительно не хочешь создавать нам проблем, то просто исполняй всё, что мы скажем.

— Хорошо! — кивнула приободрившаяся девчонка.

Достигнув взаимопонимания, мы пошли дальше, пока нам на развилке коридора не повстречалось бредущая куда-то парочка в белоснежных комбинезонах. Респираторов при них не оказалось, так что это точно были не внешники. Но им от этого факта легче не пришлось.

Одному Сыч по очереди прострелил коленные чашечки, но он так и не смог внятно ответить, в какую сторону нам нужно идти, за что и поплатился лишним отверстием в черепе. Второй категорически не захотел разделить печальную судьбу товарища и мигом вспомнил, что видел очень нездоровую суету возле одной из операционных.

Проводник из него оказался куда лучше, чем из знахарки, и уже через несколько минут мы оказались у широких двухстворчатых дверей, за которыми несколько хирургов заканчивали штопать моего двоиника. У дверей дежурил одинокий боец с пистолетом пулемётом, который успел среагировать на предупредительный окрик пленного сотрудника, который в нарушение наших инструкций рванул к нему навстречу. Пришлось мне успокаивать вопящего мужика ножом, в то время, когда Сыч перестреливался с охранником.

Здоровяк получил неопасное сквозное в предплечье, в свою очередь намертво уложив оппонента. Раной занялась Стелла, а Джейн даже со связанными руками помогла ей снять болевые ощущения. Последняя, кстати, и не подумала воспользоваться возникшей суматохой, а ловкой подечкой сбила обладателя белого комбинезона на пол, где его уже настиг я.

Пока барахтался с непокорным пленником, изгваздался в крови чуть больше чем весь, но на такой пустяк уже давно перестал обращать внимание. Тем самым ножом, с которого падали тягучие красные капли, я, недолго думая, перерезал хомут на запястьях знахарки, обронив:

— Ты заслужила. Что будешь делать дальше?

— Я с вами, — уверенно повторила она. — Только стрелок из меня никудышный.

— Врач вроде у нас уже есть, — заметил я.

— А она умеет вот так?

Девчонка возложила обе руки на пострадавшее предплечье Сыча и закрыла глаза. Буквально через полминуты о ране напоминала лишь плотная корочка крови.

— Проклятые суперспособности, — Стелла раздражённо выругалась по-английски. — Почему у меня их до сих пор нет?

— Ты просто чудесно достаёшь людей, — поделился наблюдением здоровяк, расправляя закатанный рукав. — И ещё умудряешься выживаешь при любом кипише.

— Это по крайней мере лучше, чем быть полуслепой летучей мышью! — не осталась она в долгу.

— Вы как семейная пара после алюминиевой свадьбы, — вздохнул я, подходя к двустворчатой двери.

Замок на ней так же отказался принимать карточки покойных работников сектора, и в голову закралось сомнение, что я делаю что-то не так. К счастью, проводившие там операцию люди вскоре беспечно направились на выход. Хвала абсолютной звукоизоляции!

Брать всю пятёрку в плен не входило в наши планы, так что на пороге их встретили скупые злые очереди практически в упор. Что поделать, они сами выбрали свой путь. А вот представительного дядьку с седыми висками, уверено втолковывающего что-то услужливо кивающему последнему хирургу, мы пощадили. Лишь ткнули пару раз коротким прикладом в лицо для острастки.

Устранять эскулапа тоже вроде никто не собирался, но он сам проявил нездоровую активность, схватившись за скальпель, за что был досрочно отправлен на вечный покой. Не знаю, на что он надеялся, но мне показалось, что его целью были вовсе не мы, а лежащий под многочисленными аппаратами Пастырь.

— А он вообще в состоянии сам в сортир хотя бы сходить? — с сомнением спросил Сыч, оглядев опутывающие тело двойника провода и шланги.

На всякий случай руки Пастыря были надёжно зафиксированы толстыми медицинскими фиксаторами. Джейн провела над ним ладонью и коротко пояснила:

— Жив и почти здоров. Большинство датчиков диагностические.

— Тогда придётся его разбудить, — зловеще улыбнулась Доктор Стерва, принявшись копаться в боксах на колёсах, которые хирург не успел откатить от операционного стола. — О, знакомый производитель!

— Он точно это переживёт? — на всякий случай уточнил я.

— Фифти-фифти, — буркнула она, не поднимая головы. — Но можем подождать здесь несколько часов. Уверена, что про нас никто и не вспомнит.

Ну вот как с ней спорить?

— Дерзай.

Она грациозно разогнулась, держа в левой руке шприц с длинной иглой. Правой она нащупала вену на его бедре и отработанным движением впрыснула туда всё его содержимое.

— А чё не сразу в сердце? — удивлённо крякнул Сыч.

— Потому что я не такой идиот, как ты! — охотно пояснила она. — Тебе я бы даже раствор бриллиантовой зелени не доверила!

— Чего-чего?

— Зелёнку, — машинально перевёл я, не сводя глаз с обнажённого тела двойника.

Ну до чего ж похож, зараза!

В дальнейшую ритуальную перепалку между Стеллой и Сычом я уже не вслушивался, ожидая действия неведомого лекарства. Ровно через три минуты Пастырь резко дёрнулся всем телом, завозил ногами, но от дальнейших рывков его удержала крепкая хватка Доктора Стервы. Двойник широко распахнул глаза и принялся судорожно хватать ртом воздух, как после крепкого удара в солнечное сплетение.

— С ним всё в порядке? — не выдержав, спросил я.

— Конечно нет, — мстительно улыбнулась внешница, принявшись светить маленьким галогеновым фонариком ему прямо в глаза.

Джейн, закончившая вязать нашего нового пленника, присоединилась к Стелле, обхватив ладонями мотающуюся голову двойника. Тот перестал дрожать и через минуту хрипло пообещал:

— Я вас всех убью. Одного за другим. Потом найду человека, способного воскрешать, и проделаю это снова…

— Много трындишь не по делу, — заметил Сыч, попутно баррикадируя дверь подручными предметами.

Створкам это никак не помешает, но вот попытайся кто резко вломиться в операционную, его эти ящики со стульями наверняка задержат.

— Пастырь, ты в адеквате, или тебе снова седативного накатить? — жёстко спросил я, подходя к столу.

— А-а-а, вот и главный придурок этого вечера! — мой антипод хрипло рассмеялся. — Лучше бы ты меня там оставил, ей богу…

— Так ты знаешь, где мы?

— В заднице, где же ещё. Удивляюсь, как ты смог добраться до неё живым.

— Если честно, то ещё немного, и я приехал бы сюда уже по частям.

— Бывает… — Пастырь на мгновение прикрыл глаза. — Попробую угадать — тот узкоглазый весельчак? Он мне сразу не понравился, сразу напомнил ребят Азамото.

— Да, он на него и работал, с тех самых пор, когда я попал на Ферму.

— Что же с ним стало? Совесть взыграла, и он сделал себе харакири?

— Почти. А теперь будь добр — расскажи, зачем за тобой так яростно охотились внешники.

— Им очень интересно изучить максимально развитые способности, а такие можно встретить разве что у реальных старожилов, которые здесь отродясь не показывались. Они хотели прокачать своих агентов, чтобы полностью подчинить регион, отдав его под контроль муров. Вот такой скромный план. Ах да, ещё и управлять заражёнными, куда же без этого.

— Кстати о мурах. Синий к реальным старожилам не относился? — уточнил я.

— Для кого как. Сорок лет в Стиксе это, конечно, серьёзный срок, но настоящие чудеса начинаются после второй-третьей сотни. Насколько я слышал, они испытывали на нём что-то убойное, но машиной смерти он так и не стал.

— «Икс-тринадцать»?

— О, это совершенно из другой оперы, братишка, — покачал головой двойник. — Так сказать неудачный продукт, которому нашли применение. Заражённых он развивал будь здоров, будто те одними свежими коровками питались, а не своими протухшими сородичами. Из чего они его бодяжили не знаю, но там точно присутствовал рад-горох из тварей, обитающих на РТ. Кстати, раз уж заговорили о них, то куда делся наш младшенький?

— Наш кто?

— Ты не мог его пропустить — такая здоровенная четырёхметровая махина, за мной ещё гналась.

— А, элитник? Я убил его.

— Что-о-о?! — Пастырь аж приподнялся, насколько позволяли фиксаторы. — Как?

— Сам не знаю, просто пытался как-то остановить его в Астрале.

— То, где ты оказываешься, вовсе не другое измерение, — скривился двойник. — А вообще круто, не думал, что в итоге ты меня переплюнешь и станешь окаянным.

— Стану кем?! — похолодев, переспросил я.

— Сыном Каина, ты правильно меня понял, — злорадно оскалился он. — Младшенькому не так сильно повезло с иммунитетом, как нам с тобой. А там уже и эти горе-учёные постарались, вырастив из него настоящую проблему. Последние пару месяцев он только и делал, что гонялся за мной. Благо он сбежал чуть раньше, чем над ним закончили колдовать, а не то эта история закончилась бы куда печальнее.

От таких новостей у меня подогнулись колени. Если бы не жёсткий край операционного стола, на ногах точно бы не удержался. Тогда, в «скорой», получается он меня узнал и не тронул, потому что отождествлял с самим собой…

Получается, его тянуло ко мне — каждый раз, когда я снова погружался в бездну, постепенно изменяясь внутри и превращаясь в нового Пастыря. Пока он перестал меня узнавать.

Вот что имел в виду Некрус, говоря, что я готов!

— Идиот… — простонал я, схватившись за голову.

— Осознал, — удовлетворённо кивнул двойник, по сути являющийся мне братом. — Да не убивайся ты так, он рано или поздно, всё равно бы нас сожрал. Если у него и оставались крупицы сознания, то со временем их окончательно выветрило. Надо отдать должное этим яйцеголовым — отчаявшись меня заполучить, они придумали довольно элегантный способ от меня избавиться, пока я не извёл их под корень.

— Они собирались вылечить тебя? — я нашёл в себе силы поднять голову и посмотреть себе же в глаза.

— Скорее — избавить от венца наивности в делах, как предлагают некоторые шарлатаны, — шутливо пояснил он. — Когда я понял, что они просто готовят мой захват при очередной передачи пленных, мне пришлось устроить им кровавую баню. С тех пор мы немного не в ладах. А вот откуда они узнали о пророчестве… Ведь недаром же они выбрали в исполнители мою менее везучую копию.

— А дело разве не в ментальной связи?

— Они про неё имеют весьма смутное представление, а вот о пророчестве знал довольно широкий круг людей, которые могли им шепнуть на ушко пару строк…

— Что ещё за пророчество?

— О моей смерти, — ничуть не стесняясь, ответил он. — Есть такой любопытный дар, имеющийся в нашем регионе лишь у одного человека. Магистр исправно приводил к нему всех послушников, уж не знаю за каким чёртом. В принципе, тот чувак ещё ни разу не ошибался, предсказав Лукавому гибель от белого меча. И вроде бы сейчас, во времена пароходов-пулемётов, ему уже можно было расслабиться, но вот нашлась же группировка ретроградов, которые в запале отправили его на тот свет…

— А что тебе было предсказано?

— Что я сам себя убью. И это при всей моей жизнелюбивости, представляешь? Но дьявол как всегда кроется в мелочах, и своих копий я до поры боялся как огня.

— Поэтому ты везде светил своим лицом? — догадался я.

— Да, что бы такие как ты доживали максимум до первого стаба. Но как видишь, способ не особо надёжный, да и совсем недавно выяснилось, что я медленно, но верно умираю. Не смотря ни на что. А самое смешное, что секрет моего спасения заключается именно в тебе…

Договорить он не успел, так как пол под нами ощутимо вздрогнул, а свет ламп на доли секунд замигал.

— Чёрт, сектанты взялись за оплот всерьёз, — вслух отметил я, и услышавший меня Пастырь удивлённо вскинул брови.

— Как?! И они здесь? Вот же черти упрямые…

— Они собирались развернуться, но я смог убедить Некруса немного попотеть, чтобы тот смог лично поздороваться.

— Кого?!

Пришла очередь и двойника опешить до состояния глубокого шока.

— Некрус, — повторил я. — Ты его знаешь?

— Более чем, — кивнул Пастырь. — Я ведь его убил, как-никак.