– Он жив?

– Да вроде дышит.

– И что с ним делать будем?

– Хороший вопрос…

Голоса, раздавшиеся над ухом, выдернули моё сознание из небытия, в которое меня втрамбовала нестерпимая боль. Оставалось лишь уповать на то, что звучали они не только в моей многострадальной голове. Потому как после многочисленных выкручиваний организма, словно использованной половой тряпки, уши теперь должны были находиться где-то в районе копчика.

Чёрт, лэвелап же должен приносить удовольствие! Я же читал где-то…

Теперь вспомнилось точно, что нечто подобное мне попадалось прежде в книгах. Про то, как люди оказывались в компьютерной игре. Даже жанр такой был, почти из одних согласных букв. Нет, само название пока не всплывало, а вот многочисленные тексты – пожалуйста, сколько угодно. Обычно в них главному герою несказанно везёт уже со стартовой локации – плюшки, озабоченные самки и эпичные квесты валятся на него непрерывным потоком. Только успевай лицо и руки под этот золотой дождь подставлять.

А вот мне если чего и перепало, то исключительно по хребту и голове, с размаху. Несправедливо получается. Хотя я, в принципе, хотя бы ещё жив, чем нынче могут похвастаться немногие. Но это уже моя личная заслуга.

Если вокруг действительно игра, то какая-то не очень правильная. Прямо скажем – бредовая. Но может, это оттого, что я сейчас в психонаркотическом угаре, и стоит мне приоткрыть глаза, как вокруг окажется привычная обстановка моей палаты? И сечас надо мной как раз санитары с врачами общаются.

Но нет, на такой исход вряд ли стоило надеяться, потому что даже сквозь сомкнутые веки пробивалась настырная надпись:

Интерфейс оптимизирован!

– Суки…

Я хотел ещё добавить, чтобы ответственные за весь этот бардак срочно отращивали себе глаза и задницы для их последующего натягивания одно на другое, но язык валялся во рту варёным куском мяса. Точно, я ж его прикусил! Ладно, надеюсь они хоть умеют читать мысли...

– Опа! Очухался!

Отмахнувшись от надписи, растворившейся незримой дымкой, я первым делом увидел направленное на меня дуло гладкоствольного охотничьего карабина. Вроде как «Сайги», но какой-то более массивной, что ли, со стволом такой длины, что на нём можно было при желании танцевать стриптиз. Серьёзная пушка, с такой и на лося с медведем ходить не стыдно.

Оружие держал белобрысый молодчик в штанах-«горке» и берцах на высокой шнуровке. На широкой груди едва не лопалась по швам тельняшка с коротким рукавом. Я оценил размер бицепсов этого среднерусского Рэмбо и пришёл к выводу, что огнестрел ему совершенно ни к ему. Он и так в человеке может лишнюю дырку сделать. Пальцем.

Павел Гусев.

Уровень – 0.

По бокам от полосатого парня стояли ещё двое бородатых мужиков постарше, с типичными деревенскими мордами. Одеты они были кто во что горазд, так что это точно не были представители нашей доблестной армии. Один оказался вооружён короткой двустволкой-горизонталкой, а второй – обладатель объёмного живота – держал в руках знакомый топор с прорезиненной ручкой. И отпускать его явно не собирался.

– Э! – я активно заворочался, привставая с палой листвы. – А ну-ка положил вещь на место!

– Какой резкий, – хмыкнул похититель. – Больше ничего не хочешь?

– Хочу, но тебе мои желания вряд ли понравятся, – проворчал я, садясь на корточки.

Ох, и шатало же меня… Мышцы болели так, будто из них пытались сделать отбивную, да бросили это занятие на полпути. Перед глазами ещё танцевали цветные круги, но зрение понемногу приходило в норму. И чего там оптимизировали на этот раз?

Верхние закладки остались все на месте, а вот справа нарисовались три шкалы – красная, бирюзовая и пепельно-серая, полностью пустая, в отличие от двух других. Когда я смотрел вперёд, они уплывали к самой периферии зрения, но стоило перевести на них взгляд, как те выдвигались обратно. Удобненько.

Ну, тут-то всё вроде понятно – жизнь, мана, и ещё какая-то нужная фигня. Погружаемся в игру с головой, аж уши заложило. Интересно, а циферки урона от противников отскакивать будут?

Шутки шутками, но теперь хотя бы можно будет отслеживать своё состояние не только по внутренним ощущениям. Но это потом, а сейчас нужно разобраться, чего от меня хотят. Ведь, если бы ребят интересовали только лишь материальные блага, они просто прихватили бы остальные мои пожитки и молча убрались восвояси. Но рюкзак преспокойно лежал рядышком. Пока что.

– Слушай, давай без глупостей, – предложил качок, не опуская ствола. – Просто скажи, что тут случилось.

– Ничего страшного, мы просто одну полянку неким Геворком не поделили, – с кривой усмешкой ответил я. – Пришлось его немного поджарить.

– Кем-кем? – переспросил мужик с двустволкой.

– Ну, этим… – я потёр переносицу, но слово вспоминаться не хотелось, а лезть обратно в логи было лень. – Как его… В общем, с местным хищником. Выглядел он, как пенёк с гибкими корнями.

– Дерево-людоед! – немного испуганно выдохнули бородачи в один голос.

– Да ну, – махнул я рукой. – Мне кажется, оно всех подряд жрало, без разбора. Кости разные там валялись. Кажется, мне даже одна черепушка с рогами попадалась...

– И как же ты его спалил, термитом, что ли? – недоверчиво поинтересовался белобрысый, кивнув мне за спину.

– Охренитом! – срифмовал я, проследив за его взглядом.

От полянки осталось лишь одно название. Выглядело некогда гостеприимное место так, будто там действительно прошлись каким-нибудь напалмом – земля, местами присыпанная толстым слоем пепла, спеклась плотной коркой и растрескалась, как дно засохшей лужи. Из многочисленных трещин то и дело вырывались жиденькие струйки дыма, напоминая мне виденный где-то по телевизору торфяной пожар. Хорошо, что успел отсюда убраться до того, как потерял сознание. Иначе сейчас бы щеголял золотистой корочкой, любому поросю с яблоком на зависть.

М-да, если каждый левелап придётся так страдать, то пусть меня в следующий раз лучше сожрут. Не так больно будет.

– Ладно, так и быть, расскажу, – пообещал я. – Если вернёте топор, и штаны какие-нибудь сверху накинете.

Увы, но моя больничная одежда приказала долго жить. Последнее сражение доконало пижаму окончательно и её душа отлетела на ближайший ткацкий комбинат, ждать следующей реинкарнации. Я остался в типовых трусах с биркой и куртке на голое тело, которое стремительно покрывалось гусиной кожей от свежести, разлитой в воздухе.

– Может быть и поделимся, – хмуро ответил качок. – Когда с брехнёй решишь завязать. На твоём месте, я бы лучше не врал, фантазёр ты хренов...

– А на твоём месте, я бы не злил человека, который прошлого такого угрожальщика кактусом убил!

Троица переглянулась, будто что-то решив промеж себя.

Я же принялся плотнее закутываться в куртку, пытаясь сохранить остатки гуляющего в теле тепла, и только сейчас понял, что ещё кое-какой привычной детали одежды не хватает. На всякий случай похлопал себя по груди и карманам. Пусто.

– Не это ли ищешь? – ехидно улыбнулся бородач с топором, помахав мне ожерельем из пластиковых бейджиков.

– Угадал.

А времени они зазря не теряли. Наверное, и в рюкзак не поленились заглянуть в поисках сюрпризов. Жаль, что ни на одну физиономию на удостоверениях я не похож – выйти за работника центра промывания мозгов вряд ли выйдет.

– Может, теперь перестанешь нам сказки впаривать? – жёстко спросил обладатель двустволки. – Дерево-людоед играючи убило несколько наших… А ты любому из них и в подмётки не годишься. Так что, если продолжишь врать, попрощаешься с зубами. Для начала.

– Ну чего же с вас взять, если вы такие ракообразные, – вздохнул я. – Не можете в это поверить – ваши проблемы.

Мужик опустил ружьё, явно намереваясь перейти от слов к делу, но крепыш в тельняшке его остановил:

– Дим, ну чего ты! У него же кукушка явно поехала – чего ты от психа хочешь?

– Думаешь, он верит в то, что говорит? – нахмурился тот.

– Ты на него посмотри – он на нас, как на дебилов смотрит, его даже оружие не пугает.

– А здесь он как оказался?

– Сбежал, скорее всего, когда всё началось, – предположил парень, легонько пожав плечами. – А там – бог его знает, пронесло, наверное. Дуракам везёт.

– Верно, и вы тому – живое подтверждение, – я сокрушённо покачал головой. – Эх моряк, ты слишком долго плавал…

– Может, всё-таки его с собой прихватим? – ничуть не обидевшись, спросил товарищей полосатый. – Пропадёт ведь.

– Нет, тащить такого в лагерь нельзя, – встрял топорщик, пряча ожерелье в карман. – Мало ли, чего у него там в башке творится.

– Берём вещи и уходим, – поддакнул обладатель двустволки. – Трогать его никто не будет, если не рыпнется.

Меня уже порядком достало то, что мою судьбу обсуждают так, будто меня здесь нет. В душе понемногу разгоралась злость, которую я изо всех сил старался глушить. Против троих, да ещё и с оружием, мне сейчас точно не выстоять – обе шкалы полны чуть больше, чем наполовину. Но на всякий случай я сел вплотную к ближайшему дереву, медленно насыщаясь энергией. Даже как-то слишком медленно. Симбиоз поломался, что ли?

Однако, дело оказалось в другом.

Вторичные параметры за время моей отключки ощутимо подросли. Сила теперь равнялась шести единицам, Ловкость – двум, но больше всего порадовали магические показатели. Защита поднялась до восьми, а Энергоёмкость – до шести. Что сразу же увеличило мои Запасы сил – считай, той же маны – до солидных шестидесяти единиц, вот почему она так неспешно наполнялась. Жизнь вообще подпрыгнула сразу в два раза. Вот это я понимаю – прокачался, так прокачался! Если бы не эта чёртова боль…

Получается, я теперь могу сколдовать «Зов друида» целых пять раз без риска словить карачун.

Всё бы хорошо, вот только каких-то серьёзных физических изменений в теле не было заметно. Разве что, похудел ещё сильней, став напоминать выпускника фашистского концлагеря. Рельефом мышц и не пахло, скорее – рельефом костей. Супнабор, да и только.

Интересно, каков же показатель Силы у того перекаченного паренька? Десять, двадцать?

– Неправильно как-то получается, – покачал он головой, видя, как бородач с топором жадно схватил мой рюкзак. – Мы его, по сути, на верную смерть обрекаем.

– Время сейчас такое, – философски отозвался толстопузый грабитель. – Другие бы с ним и разговаривать не стали. Перо под ребро – и до свидания.

– И всё же, нужно что-то ему оставить.

– Эх, ладно Паш. Молодой ты ещё, правильный...

– Слушай, не кружись у меня голова, прям встал бы и расцеловал тебя, благодетель, – я сплюнул розовую слюну в траву. – Забирайте, что понравится, и валите уже.

– Ишь ты, раскомандовался, – хмыкнул мародёр. – У тебя забыли спросить. Радуйся, что цел остался.

Я скрипнул зубами, едва удержавшись от того, чтобы не свести указательные пальцы. Тут и хвойный подрост имелся подходящий, от могучей сосны, подпиравшей небеса неподалёку. Как раз, чтобы кое-кого на пушистый кол посадить…

С таким трудом доставалась каждая вещь, но деваться некуда – стоит мне завалить одного придурка, как из меня сделают окровавленное решето. Оставалось лишь надеяться, что эти олухи сдохнут где-нибудь неподалёку и долго их искать не придётся. В том, что их дни сочтены, я не сомневался – троица хоть и выглядела грозно, но даже не самый серьёзный хищный пенёк заставил их дрожать от страха. А что будет, когда они столкнутся с «бурёнкой», или чем похуже?

Такими мыслями я пытался себя успокоить, пока откуда-то позади не раздался уверенный хриплый голос:

– Бляха-муха, вас даже на минуту оставить нельзя!

– Хазар, а ты чего так долго? – спросил двустволочник, смотря куда-то мне за спину. – Мы тут уже вроде как закончили.

– Да-а?! – с наигранным удивлением спросил хриплый голос, приближаясь. – Он чё, попросил вас свой хабар поносить?

– Ну… – бородатые мародёры немного стушевались.

– Это псих, сбежавший из местной дурки, – нашёлся с ответом полосатый качок. – Заливал нам, что там было дерево-людоед, а он его типа сжёг.

– О как, – крякнул четвёртый. – А вы ж не лохи, не повелись… Ну молодцы, чё.

Я обернулся, отлипнув от дерева, и увидел худощавого смуглого мужика в старом, но опрятном камуфляже и с тощим рюкзаком на плечах. Лицо скуластое, но ближе к европеоиду, чем к азиату, хотя разрез глаз характерный. Руки, открытые до локтя, отливали синевой татуировок, добравшихся даже до пальцев. Из оружия имелся лишь длинный чуть изогнутый меч на поясе, да узловатая палка, на которую он опирался вместо трости, заметно прихрамывая на левую ногу. Однако, я сразу же почувствовал, что этот пострашней всей остальной троицы будет. Хриплый буквально источал опасность, как старый матёрый хищник, оставивший за спиной множество трупов жертв и конкурентов.

Анвар Хазаров.

Уровень – 0.

Почему-то сейчас моё преимущество над ним в уровне показалось мне смешным.

– Хазар, он пытался нас развести, – продолжал гнуть свою линию встрепенувшийся мародёр. – Мы же сюда за этим и шли, раздобыть что-нибудь полезное…

– Полезное? – смуглый недобро прищурился. – Ну, лови тогда, тебе пригодится…

Он жестом бывалого фокусника ловко выудил из рюкзака нечто белое и округлое и швырнул это бородачу. Тот рефлекторно поймал предмет, и тут же с матерным выкриком выпустил его из рук. Обглоданный человеческий череп покатился по листве, пока не уткнулся в густую берёзовую поросль. И чего так орать?

– З-зачем это мне? – дав невольного петуха, спросил бородач.

– Потому что у тебя башка дырявая насквозь, а так хоть последние мозги не вытекут, – безапелляционно заявил Анвар, затем повернулся ко мне. – Расскажешь, как дело было?

– Твои товарищи пообещали подкинуть мне одежды в обмен на информацию, – скромно напомнил я. – До того, как попытались меня обобрать.

– С собой лишних шмоток нет, – отрезал суровый мужик. – Но в лагере есть. Пойдёшь с нами.

Я не уловил вопросительных ноток в голосе, но возражать не стал. Посмотрим, как живут эти «лесные братья», глядишь – удастся разжиться чем-то посущественнее штанов.

Кривящийся, будто сожрал ведро лимонов, мародёр протянул мне рюкзак.

– Нет уж, тащи, – безмятежно улыбнулся я. – Потом в лагере вашем всё отдашь.

Толстопуз покраснел, как спелый помидорчик, до хруста сжав пальцы на рукояти моего топора, но наткнувшись на тяжёлый взгляд Анвара, с шумом выпустил воздух через ноздри. А вот качок неожиданно улыбнулся, протянув мне лопатообразную ладонь, помогая подняться.

– Извини, просто на нервах все. В то, что ты справился с людоедом и правда не верится.

На ребре ладони я заметил небольшую татуировку «За ВДВ!». Не моряк, значит.

– Это от непривычки, пройдёт скоро, – пообещал я.

По-хорошему, нужно было дождаться, пока выжженная дотла полянка окончательно остынет, и тщательно там пошарить, но столько свободного времени у моих новых знакомых при себе не оказалось. Жаль, ведь я был почти уверен, что там меня дожидается какой-нибудь знатный лут. Пришлось запоминать это место на виртуальной карте, в надежде сюда вскорости вернуться. Отметки там ставить было нельзя, но ориентиров на ней и так хватало.

Одежду не стал даже поднимать, она и на тряпки уже не годилась. Мне осталось только плотнее запахнуться в куртку и последовать за мужиками, спешащими обратно к своим.

В пути было не до разговоров, поэтому всё вопросы я оставил на потом. Тело всё ещё ломило и потряхивало от последствий «прокачки», и держать темп получалось с большим трудом.

К счастью, маршировать по перелескам пришлось недолго. Спустя час мы вырулили на грунтовую дорогу и дальше просто шли по колее. Считай, что летняя прогулка за грибами, если не смотреть на хмурые рожи моих спутников. Их настроение я понял лишь, когда наша группа вышла к пункту назначения.

Это действительно был лагерь. Только не бандитов, а беженцев.

Состоял он из трёх старых деревянных хат, торчавших посреди очищенных от леса полянок, да десятка разномастных палаток – от камуфляжных армейских, до разноцветных туристических. Но главное, это были не жилища, а люди, в них обитающие.

Большую часть составляли женщины всех возрастов, разве что совсем уж старух не наблюдалось. Затем шла ребятня – от малышей до подростков, а вот мужчины попадались лишь изредка. Объединяло эту разношёрстную толпу лишь одно – у всех были такие усталые лица, с намертво застывшими в глазах тоской и отчаяньем, что хоть вешайся. Не удивлюсь, что где-нибудь неподалёку кто-то из их знакомых уже на верёвке болтается. Даже вечно неунывающие дети не пытались веселиться, а уныло слонялись по территории, по мере сил помогая взрослым.

Люди пытались обустроиться, как могли – укрепляли палатки, рыли глубокую яму под отхожее место, а троица тёток чего-то кашеварили возле большого, литров на пятьдесят, котелка на треноге. Смотрелась хозяйственная деятельность неплохо, если не брать в расчёт похоронную атмосферу, царящую в округе.

На подходе нас встретил самый настоящий патруль. Правда, с единственным ружьём на троих, но уж какой есть. Остальные стражники лагеря оказались вооружены чем попало – самодельными дубинками, вилами да топорами. Не дать ни взять – народное ополчение.

Машин попалось на глаза на удивление мало – десятка полтора, в основном внедорожники или старые добрые Жигули. И большинство из них уже приспособили под временное пристанище. Между парочкой были и вовсе натянуты бельевые верёвки, на которых подсыхала выстиранная одежда. Цыганский табор отдыхает.

Внутри условного периметра наш маленький отряд разделился. Бородачи, вернув мне все вещи, включая колун и связку бейджиков, удалились в расстроенных чувствах, а остальные повели меня к местному Стеньке Разину. Обитал он в одной из мелких изб, явно знававших времена и получше. Древесина потемнела, широкие доски на крыше поросли толстым слоем мха, а большинство узких окон было заколочено. Под некоторыми стенами обнаружились вкопанные подпорки. Приусадебных участков вокруг хибарок не имелось, что было очень странным даже для такого маленького хуторка.

– Что это за место? – не удержавшись, спросил я у молодого десантника.

– Егерский кордон был, когда-то, – пояснил Павел. – В нулевых хотели местное охотхозяйство возродить, да не срослось. Мы сюда заезжали иногда, погудеть…

– И откуда вы все?

– Из Илютино, – потемнев лицом, ответил десантник. – Деревня такая. Была.

Я хотел было уточнить, что же такого случилось с целой деревней, но мы уже перешагнули через порог избы. В коротких тесных сенях задерживаться не стали, выпустив наружу сизое облако сигаретного дыма и угрюмого усатого мужика, умчавшегося прочь. Такая продувка оказалась очень кстати, так как внутри было накурено, хоть топор вешай.

Основное помещение не имело перегородок, представляя собой классическое мужское обиталище – голая печь в углу, широкий стол по центру, окружённый самодельными табуретками, а вдоль стен двухъярусные нары в рядочек. Естественный свет, едва пробивавшийся через грязные стёкла окон, дополняла зажженная керосиновая лампа, подвешенная к потолку. От неё во все стороны плясали дрожащие тени.

Местный лидер обнаружился за столом в гордом одиночестве, чертящий что-то на небольшой карте, придавленной пепельницей. Рядышком стоял вполне работоспособный самовар, от которого так и пыхало жаром и несколько щербатых кружек.

– О, чаёк! – Анвар радостно оскалился, обнажив металлические «фиксы», и мигом устроился на одном из табуретов.

Мы с Павлом последовали его примеру, под пристальным взором хозяина хаты.

Сергей Плотников.

Уровень – 0.

На уровень можно было и не смотреть – никто из встреченных мной на улице людей не мог похвастаться даже первым. С магами здесь прям беда какая-то.

На вид лидеру было хорошо за пятьдесят, но для своих лет он выглядел довольно неплохо, напоминая сурового альпиниста на склоне лет. Даже очки в толстой оправе не портили впечатления. Лицо чуть вытянутое, волевое, на левой щеке виднелся косой шрам. Сразу же за ним начиналась опрятная бородка клинышком с благородной проседью, а во рту брутально тлела сигарета.

Он терпеливо дождался, когда старший группы нальёт себе крепкой заварки и утолит жажду, лишь после чего коротко, но весомо произнёс:

– Рассказывай.

– Петрович, да особо и нечего, – пожал плечами Анвар. – Дым тот не от пожара был, оказывается. Просто вот этот парень дерево-людоеда спалил. Начисто, там пепел один остался.

– Занятно, – мужчина протянул мне руку. – Что ж, будем знакомы. Сергей Петрович.

– Тимофей, – коротко ответил я, пожимая сухую крепкую ладонь. – Отчества, увы не помню. Вам не кажется смешным, что теперь представляться особо и не нужно? Всё, вроде бы, и так написано. Над всеми.

– Давай на «ты»? – предложил мужчина, заметно нахмурившись.

– Без проблем.

– Тогда дам тебе совет – не слишком полагайся на эти надписи. Неизвестно, к чему вся это чертовщина приведёт…

– Да уж ни к чему хорошему, – буркнул десантник, беря себе чашку.

Сергей Петрович налил нам чай и продолжил:

– Поверь, это не дар свыше, это – проклятие.

– Лично мне это самое проклятие помогло из дурдома сбежать, – не согласился я. – Да и вообще, уже выручало не раз.

– Серьёзно, что ли? – лидер удивлённо посмотрел на Анвара.

– Ну да, у него даже презент оттуда есть, – невозмутимо ответил смуглолицый, указав на моё ожерелье, вернувшееся на шею. – Но я бы не сказал, что парень так сильно с башкой не дружит. Да и людоеда он по-настоящему спалил, я проверял.

Он хитро подмигнул стушевавшемуся десантнику.

– Я вроде слышал, что у нас в районе строили частную психиатрическую клинику, – начал припоминать Сергей Петрович. – Но потом про неё тишина была несколько лет. Думал, что этот проект так и не запустили.

– Если бы… – горько усмехнулся я. – Просто у них клиентская база на деревни не распространяется. Ценник высокий.

– Допустим. И что ты там делал?

– Лечился. Но как оказалось – совершенно зря. Это моя жёнушка постаралась, чтобы я оттуда никогда не вышел.

Мужики фыркнули. Кто удивлённо, а кто– и с недоверием.

– Хочешь сказать, что ты – нормальный?

– Нет, конечно, – честно ответил я. – Со мной такое творили, что до сих пор мозги никак в кучу не соберу. Но в целом, я вполне адекватен. Иначе, ваша группа вернулась бы в сильно урезанном составе.

– О чём это он? – строго блеснул очками Сергей Петрович.

– Да пасечники его пощипать хотели, пока я в кустах шарил. – с усмешкой ответил Анвар.

– Павел?!

– Наш косяк, да.

– Недели не прошло, а уже дичать начали, – осуждающе покачал головой лидер. – Всё вернули?

– Вроде да, только за рассказ о дереве-людоеде он одежду попросил.

– Так в чём же дело, выделите ему что-нибудь. Павел, займись этим.

Десантник, не знающий, куда себя деть от смущения, быстро дохлебал чай и вышел вон.

– Не держи зла на них, – неожиданно попросил меня Сергей Петрович. – Просто сейчас у нас каждая краюха на счету. Мы бы и рады помочь всем и каждому, да сами концы с концами едва сводим. Так что там с деревом?

– Как оказалось, оно прекрасно горит, – поделился я нехитрыми наблюдениями. – Центральный пень поджигается от малейшего пламени, а дальше огонь быстро распространяется на всё остальное. Вы разве не пробовали?

– Нет, – хмуро ответил Анвар. – Только стреляли. Без толку...

– А как ты к нему смог подобраться с факелом? – с отчётливым сомнением в голосе поинтересовался лидер.

– Я разбил об него бутыль с самогонкой, а затем швырнул туда горящую тряпку.

Мужчины переглянулись.

– То есть, ты был внутри периметра?

– Ну да.

– А выбрался как?

– Колючки проломил. Они сразу же сохнуть начали, – я мстительно улыбнулся и добавил. – Как по волшебству.

Мужчин от этого слова конкретно так передёрнуло, но они смолчали. Что-то у них явно с магией не заладилось.

– Хм, – Сергей Петрович затушил сигарету и снова потянулся к початой пачке. – Хазар, ты сможешь повторить опыт, скажем так, менее рискованно?

– Покумекать надо. Думаю, да, вот только надо ли? Дыма от него многовато. Можем к себе лишнее внимание привлечь.

– Это существо нужно уничтожить во что бы то ни стало, – с нажимом произнёс Сергей Петрович. – Многие вздохнут спокойно, когда его не станет. Если не все.

– Лады, только с пасечниками я больше не пойду. Не проси даже. Вот Колесника дождёмся и тогда…

Договорить он не успел, так как вернулся Павел с одеждой, собранной явно с миру по нитке. В наличии имелись бриджи песочного цвета с многочисленными карманами, растоптанные китайские кроссовки и чёрная майка, с большой белой буквой «А» на груди. Не весть какие одеяния, но всяко лучше моего нынешнего прикида. Пока шли по лагерю, поймал на себе столько красноречивых взглядов, что лучше бы ещё раз к гворну наведался, чем вот так идти. Кстати, сородич его, судя по всему, совсем недалеко обитает.

Напроситься, что ли, в группу зачистки? Опыт ведь лишним не бывает…

Третья шкала, появившаяся поутру, как раз на это и указывала, специально в логи для этого полез, чтобы проверить теорию. Было там ровно ноль из двухсот пунктов, необходимых для второго уровня. Первый я, получается, получил по достижению ста очков. Хорошо меня пенёк забустил, но как вспомню, через что пришлось пройти для заветной единички в параметрах, сразу холодным потом обливаюсь.

Нет, лучше пока с этим делом не спешить. Но на всякий случай стоит разузнать кое-какие подробности.

– Далеко от вас хищное дерево? – спросил я, облачаясь в обновки.

– Двадцать минут ходьбы всего, – хмуро ответил Сергей Петрович. – Но другого такого места, способного вместить всех, поблизости не нашлось.

– А что случилось с вашей деревней?

– Много чего, – вздохнул мужчина, крепко затягиваясь. – И не сказать, что бы хорошего...

– Ладно, пойдём мы, Петрович. Дел много.

Анвар и Павел дружно встали и потянулись на выход, явно не желая погружаться в воспоминания. Лидер лишь устало кивнул им вслед, и после недолгой паузы, продолжил:

– Только в Илютино насчитывалось около шестисот человек постоянного населения, а если считать дачные участки, которые плотно застраивали в последнее время, то и вся тысяча получится. Вдобавок лето на дворе – многие дети на каникулы приехали. У Хазара, вот тоже… Впрочем, неважно. Когда началась вся эта кутерьма, народу было много. Сейчас нас восемьдесят четыре, и я очень сомневаюсь, что в живых остался кто-то ещё.

– Серьёзно вас потрепало, – согласился я.

Сергей Петрович выпустил в потолок очередной клуб дыма.

– Да, хотя поначалу проблему никто не воспринял всерьёз. Чертовщина перед глазами стала мерещиться уже всем, но за пару дней практически все к этому привыкли. Телевизор… Там сказали, что волноваться и паниковать не стоит, всё будет хорошо. А мы сильно и не переживали. Кто огородом, кто домом занимался, у всех забот по горло. Но потом начали пропадать люди. Сначала по одному-два, в основном с окраин, а потом и целыми семьями. Пытались вызвать наряд из Богородицы, но там сказали, что такими же заявками у них весь отдел завален. Тогда уже до нас начало доходить, что помощи ждать неоткуда, и нужно срочно брать дело в свои руки. К тому времени все, кто имел хоть каких-то родственников в области, уехали. В основном – в Нижний или Арзамас. Из оставшихся мне удалось сколотить небольшую дружину, благо охотников среди мужиков через одного было, чтобы по ночам приглядывать за окрестностями. Это нас, в общем-то, и спасло…

Добив сигарету до фильтра в два затяга, мужчина продолжил:

– Четыре дня назад выключился свет, по всему району. Дело привычное – почти в каждом доме по генератору стояло, но вместе с этим пропала и связь. Даже по обычным телефонам нельзя было никуда дозвониться – в трубке один непрерывный гудок, будто линия оборвана. Из сельчан разъехавшихся проверить, в чём там дело, не вернулся никто. А вечером начался… Так скажем, набег. Напала на нас толпа существ, чем-то напоминающих чертей – не увидел бы сам, ни за что бы не поверил. Мелкие, с десятилетнего ребёнка, но очень сильные и живучие. Некоторых даже с трёх пуль не удавалось уложить, хоть и голые те были. Чистый «Страшный суд» Лохнера. На башке – рожки, как у молодых козлят, вместо ног – копытца, а пасть такая, что одним разом они руку могут по локоть отхватить. Собак, так вообще на части рвали, кто на них отваживался кидаться. Тут даже последнему идиоту стало ясно, что в хатах отсидеться не получится. Нужно было бежать. И пока одни пытались сдержать этих уродов на околице, другие спешно собирали, кого успеют, по машинам. Прорвались мы лишь чудом, да и то далеко не все…

Он потянулся было к пачке, но в последний момент отвёл руку.

– И что теперь делать будете? – озвучил я давно напрашивающийся вопрос.

– Пока уточняем обстановку, а там видно будет, – неопределённо ответил лидер. – Пока нам лишь известно, что все соседние деревни тоже разорены, как и наша. Вопрос остался лишь по одной, но он окончательно решится через несколько часов. Благо, в лес эти черти почему-то не забредают – останавливаются на опушке, так что здесь пока относительно безопасно.

– Не считая хищных деревьев и мертвяков, – не удержался я.

– Этих, по крайней мере, не так много, – Сергей Петрович развёл руками.

Продолжить разговор нам не дали ввалившиеся в избу трое бледных как поганки мужиков, которые моргали строго по очереди.

– Петрович, в Ломе полная жопа!

– Еле ушли…

Я едва не поперхнулся чаем от смеха, но вовремя вспомнил, что Ломом зовётся один из ближайших населённых пунктов, шириной всего в дну улицу. Снова карта спасла, а то помер бы от смеха. Буквально.

– Так, отставить панику, – строго приказал лидер и обернулся ко мне. – Тимофей, ты полностью свободен, но я всё же хотел бы с тобой ещё кое-что обсудить. Чуть позже. Не уходи из лагеря пока что.

– Ладно, поброжу тут у вас немного.

Я поднялся и вышел в сени, где остались мои вещи. Оставлять их без присмотра не хотелось, при всём уважении к беженцам.

С ними всё ясно – успели хапнуть лиха и теперь стараются отсидеться в глуши. Вот только здешние леса, судя по карте, особой густотой не отличаются. Рано или поздно их должны найти. Если не те самые пресловутые черти, то кто-нибудь другой. Можно, конечно, остаться поблизости на ночёвку, пока организм окончательно не восстановится, но пускать здесь корни лучше не стоит. Большинство мужчин, надо полагать, осталось в Илютино, а оставшихся вряд ли хватит на полноценную оборону. Особенно, если нападать на них снова будут целой толпой.

Не исключено, что плотные скопления людей привлекают больше тварей, чем мелкие группы, но это пока лишь гипотеза. Действуй в том же «Садке» целая стая зубастых парнокопытных бурёнок – от товарищества камня на камне не осталось бы. А так там кто-то несколько дней смог отсиживаться, пока не выдал себя стрельбой.

Первым делом я решил проверить, как обстоят дела на камбузе этого обречённого Титаника. Одним чаем сыт не будешь, тем более организм всё больше настаивал на том, что подошло время обеда.

Старшей по кашеварству оказалась дородная женщина по имени Наталья Боярова, которая опекала большой котелок, как родное дитя. Поначалу моё появление не вызвало у неё особого энтузиазма и, заглянув в начинающую закипать воду, я понял – почему. На дне казана сиротливо лежало несколько картофелин в компании каких-то чищеных корешков, и, собственно, всё. Из приправ имелась только каменная в буквальном смысле соль.

Удивляться по этому поводу сильно не стал, прекрасно видя осунувшееся лицо поварихи и мешки под глазами у её помощниц. Даже вездесущая язвительность не шебуршнулась. Понятное дело, что во время бегства из осаждённой деревни вряд ли кто тратил время на сборы съестного, да и холодильников здесь не имелось. А восемьдесят с лишним человек хотя бы два раза в день кормить надо. Регулярно.

Так что я без особых переживаний достал все оставшиеся в рюкзаке припасы. С каждой новой шайбой лицо женщины всё больше вытягивалось от удивления, разглаживая ранние морщины, а когда на свет показались пачки «Доширака», она уже готова была меня усыновить. Остальные же просто застыли с открытыми ртами. Видимо, в последнее время разведчики ничего кроме испачканных штанов с собой не приносили.

– Ходят упорные легенды, что «бич-пакет» способен украсить собой любое блюдо, – подмигнул я им. – Надо бы это проверить.

– С-спасибо… – только и смогла из себя выдавить Наталья.

Пусть мой поступок был не слишком рационален, на душе стало так хорошо, что даже ноющие по всему телу мышцы ненадолго затихли. Однозначно, это того стоило.

Я откланялся, чтобы не смущать повариху ещё больше, но всё равно успел заметить, как она неловко промокает уголком кухонного полотенца разом увлажнившиеся глаза. Из-за чего едва не налетел на стройную девушку в чёрном спортивном костюме, которая в ясную погоду предпочитала ходить в накинутом капюшоне. Наружу торчал лишь кончик длинного носа, да локон светло-русых волос.

– Эй, аккуратнее!

– Извини, о юная ниндзя, – улыбнулся я. – Не заметил тебя. Скрытность, что ли, прокачиваешь?

– Завязывал бы ты со своими шуточками, здесь их точно не оценят, – вполне серьёзно посоветовала мне девица, и целеустремлённо зашагала прочь.

Эльга Куклинскас.

Язык можно сломать. Уровень, естественно, стандартный нулевой. Но ладно у неё, но мужики-то с ружьями наверняка успели покрошить немало зверюг. Почему же никто из них ещё не апнулся?

Еле оторвал от незнакомки взгляд, уж очень фигурка соблазнительно выглядела. Спортсменка, не иначе, но сейчас мне точно не до приключений. Голос у неё вроде бы взрослый, в отличие от подросткового прикида, хотя кто этих девчонок знает. Пока паспорт не увижу, стоит держаться от неё подальше.

Я послонялся ещё немного, постоянно ощущая на себе любопытные взгляды со всех сторон, и решил, что нужно подыскать себе более уединённое место. Понятное дело, что Сергей Петрович хочет пообщаться на предмет обстановки в округе, но быть в центре внимания было почти физически тяжело. Тем более, неподалёку несколько раз мелькали хмурые бородачи-мародёры, которые наверняка уже получили по шее за свою неуёмную инициативу.

Поэтому я устроился в самом непопулярном месте во всём лагере – импровизированном госпитале, расположенном на самом отшибе. Представлял он из себя небольшую зелёную палатку, над которой был натянут широкий старенький баннер между соседними осинками. Под этим импровизированным навесом устроилось четверо раненных, за которыми ухаживала молоденькая беловолосая девушка в джинсах. Судя по белёсым бровям и ресницам, не крашенная, натуральная. Уж ей-то точно было далековато до выпускного – симпатичное лицо ещё не растеряло детских черт, причём оно показалось мне смутно знакомым. Будто где-то его уже видел. Может, на обложке какой? За неё наверняка модельные агентства в прошлом передрались бы.

Понаблюдав за юной сиделкой немного, я пришёл к выводу, что она здесь на своём месте. Стоило кому-то громко застонать, как девчонка оказывалась тут как тут – протирала лицо, поправляла повязку или просто тихо гладила по голове, что-то нашёптывая себе под нос. Эффект проявлялся незамедлительно – больные тут же затихали и успокаивались.

Полина Гусева.

Уровень – 0.

Когда я подошёл, она как раз заканчивала поить помятого мужика с забинтованной головой. Ему неплохо досталось, но его жизнь была вне опасности. А вот лежащая рядом с ним женщина выглядела куда хуже – тяжелое дыхание, неестественно бледное лицо, на котором частой россыпью блестели капельки пота. А самое странное, что неведомая система отказывалась идентифицировать больную, выдавая вместо привычной информации какие-то нечитаемые крокозябры.

®Ўа 饭­л© ў ўга¤ « Є

Интерфейс, что ли, засбоил после обновы? Вот не было печали...

– Привет, Ромашка, – я устроился на траве, прислонившись спиной к одному из живых столбов навеса. – Не помешаю?

– С чего это я ромашка? – возмутилась девушка, укладывая пострадавшего на расстеленное одело.

Напившись, тот благодарно кивнул и закрыл глаза, снова погрузившись в дрёму.

– Ты белая снаружи, и золотая внутри, – объяснил я, как мог.

Она смешно фыркнула.

– Это очень странный подкат.

– Я не собираюсь к тебе свататься, просто твои односельчане во мне скоро дырки просверлят глазами. А сюда чего-то они не забредают.

– Понятное дело, – согласилась она. – Люди в этой глухомани скоро мхом покроются. Уже любой новости рады.

– Ещё скажи, что без интернета скучно, – улыбнулся я.

– Скорее, страшно, – ничуть не смущаясь, заявила девчонка. – Никто не понимает, что творится и чего ждать на следующий день. Везде ли такое, или только у нас? Ждать ли помощи? Но ответов пока ни у кого нет. Ни у наших, ни у пришлых.

– И много ли у вас новичков?

– Ты – третий, кого смогли найти, – Полина чуть помедлила и добавила со вздохом. – Живым…

– Так себе статистика.

– Ну, какая есть, – пожала она худыми плечами. – Нас самих всё меньше, с каждым днём.

– Много уже погибло в лагере? – встрепенулся я.

– Двенадцать человек, – тихо ответила девушка. – Ещё примерно столько же пропали.

– Да уж, весело у вас тут.

В этот момент женщина с крокозябрами над головой особенно громко застонала и моей собеседнице стало не до разговоров. Она ловко сменила компресс, заодно измерив пациентке температуру, и озадаченно нахмурилась.

– Не спадает…

– А что с ней? – я подсел ближе.

Странно, но рядом с этой заботливой девчушкой тело ломило куда слабей, чем обычно. А ведь даже мой хвалёный симбиоз оказался не в силах смягчить симптомы последствия «прокачки». Наверное, так ощущает себя новичок после первого дня в спортзале.

– Не знаю, – Полина отрицательно мотнула головой, тряхнув белоснежной чёлкой. – Ей сегодня ночью стало плохо, с тех пор она не приходит в себя.

– Ты её обследовала?

– Нет, я тут просто на подхвате, пока Сергей Петрович другими делами занят. Он проводил осмотр, но ничего такого вроде бы не нашёл.

– Да ладно! – не поверил я. – Плотников, который? Он у вас ещё и за врача?

– Конечно, он двадцать пять лет в городской поликлинике отработал. Потом к нам, в Илютино, перебрался. Многие ходили к нему, если что заболит, и он всем старался помочь.

– Ясно, сельский Айболит, – кивнул я.

У него тут больной не пойми от чего загибается, а он карты разрисовывает, да сигаретки смолит. Понятно – нужно разведывать местность и следить за обстановкой, но чего-то мне слабо верится в то, что к нему каждые полчаса разведчики с докладом стучатся.

Кстати, надо будет предупредить их об прожорливом обитателе «Садка», который находится не так уж и далеко отсюда. А то попрутся ещё туда в поисках съестного, и сами попадут на обед. Может, хороший залп из ружей с карабинами и остановит «бурёнку», но проверять это чего-то не тянет.

Жаль, в логах ни малейшего о ней упоминания так и не отыскалось. До сих пор не в курсе, как её по-научному зовут. А так глядишь, и натолкнёт имя на какую-нибудь дельную мыслишку. После поучительной истории с прожорливым пеньком к мифологии стоит относиться повнимательней, а ещё лучше – подучить хотя бы основы. Если я не помню ничего такого в фольклоре, это не значит, что там её нет.

Смешно будет, если окажется, что тварюга боится обычной воды, как ведьмы из страны Оз. Или громких звуковых колебаний, как комиксовый Веном.

И ещё бы неплохо научиться считывать характеристики другого человека. Тогда уж с диагнозами никаких проблем точно не возникнет.

– Ты видишь, что с её статусом? – я указал на мешанину знаков.

– Да, – явно через силу признала девчонка. – Поверь, тебе лучше стараться не обращать...

– У неё всегда было так? – перебил я её.

– Нет. Но какое это имеет значение?

– В том, что система не лжёт, – я нравоучительно поднял вверх указательный палец. – У меня, например, частичная амнезия. Да-да, не делай такие глаза, это не самая большая моя проблема. Но хотя я сам забыл собственное имя, оно продолжало честно висеть над моей головой.

– Да пойми же – те, кто слишком сильно доверяли этой всей ерунде, погибли! – упрямо заявила она, сверкнув изумрудными глазами. – Ты не понимаешь, с чем связался…

– И что же с ними стало?

Девчонка открыла было рот, но нас грубо прервал мой старый знакомый десантник, резво выскочивший из-за палатки. В три прыжка он подлетел к нам и схватил меня за отворот куртки, играючи подняв в воздух.

– Не смей. Приближаться. К ней! – выталкивая слова через стиснутые от ярости зубы, произнёс он.

И куда делось его смущение...

– Паш, ну ты чего?

Полина повисла на его руке, но её кошачьего веса он будто и не за метил. А я наконец, понял, кого именно она мне напоминает. Ну да, и фамилия ведь одинаковая, мог бы и раньше догадаться. Тормоз.

– Поверь, на блондинок у меня теперь стойкая аллергия, – усмехнулся я, болтая ногами. – Ничего твоей сестре не…

Удара даже не почувствовал, настолько тот случился быстро. Просто – раз! И свет в голове резко потух. Резвый паренёк, чего тут скажешь, Родина может гордиться. Его с таким талантом, да в медбратья к Кирсанскому… Тот с руками бы оторвал такой ценный кадр.

Очнулся я уже на земле, под аккомпанемент гудящей на одной ноте головы. Повезло упасть неподалёку от стройной осинки, иначе вряд ли сознание вернулось бы так быстро. Бедное деревце уже начало ронять пожелтевшие листья, не дождавшись осени. Что-то я часто отрубаться начинаю, словно впечатлительная барышня какая. Нехорошо.

Трети красной шкалы здоровья как не бывало. Перед глазами всё плыло, не давая даже вызвать интерфейс, чтобы посмотреть состояние организма. Мне только ещё сотряса не хватало для полного счастья. Да и челюсть чего-то подозрительно онемела, а я ведь ещё даже не покушал ни разу.

– Тимофей, ты меня слышишь?

Меня легонько потеребили за плечо.

– Угу, – промычал я и попытался хотя бы сесть.

Пока вынужденно отдыхал, народу под навесиком успело прибавиться. Помимо раскрасневшейся Полины и её неуравновешенного брата, нашу весёлую компанию пополнил Сергей Петрович и ещё какой-то незнакомый кряжистый мужик в кепи без кокарды, явно отставной военный. Камуфляж сидел на нём так же естественно, как на матёром леопарде собственная шкура, включая подсумки с ремнями и внушительный тесак на боку. Уверен, если он подпрыгнет на месте, ничего даже не брякнет. Надпись над его головой гласила, что это Виктор Колесников– наверняка тот самый, кого хотел дождаться Анвар.

– Ты уж прости Павла, – попросил бывший врач, помогая мне устроиться. – На нас всех многое свалилось, в последнее время. Он не хотел причинить тебе зла.

С этим нельзя было не согласиться – белобрысый детина вполне мог отправить меня на тот свет, просто добавив ещё пару тумаков сверху. Пришлось понятливо кивнуть.

– Ну, если инцидент исчерпан, – продолжил Сергей Петрович. – То я буду рад, если ты решишь у нас остаться, хотя бы на время.

Неожиданное предложение удивило даже бывалого Колесникова, который явно попал сюда просто за компанию с лидером. Чего уж говорить о Гусевых, у тех и вовсе челюсти отвисли. Даже один из пациентов привстал на локтях, хотя до этого успешно косплеил бревно.

– Петрович, а не гонишь ли ты лошадей? – осторожно поинтересовался старый вояка.

– Нет, Вить. Он отдал Наташе ВСЁ, – лидер сделал упор на последнее слово. – Что у него было с собой. Хотя явно рассчитывал уходить и не был нам ничем обязан.

– Так вот кому я должен сказать «спасибо» за нормальный обед, – улыбнулся разведчик, обнажив широкую щербинку меж передних зубов. – Мужик!

Вспыльчивый десантник, что-то решив про себя, снова протянул мне ладонь. Уже второй раз за день.

– Извини.

Я молча подбросил счастливую монетку в воздух и со вздохом разочарования протянул собственную руку навстречу. Что поделать – везучий, зараза. И сестра у него замечательная. В хорошем смысле.

– А что было бы, выпади орёл? – спросил наблюдательный Колесников.

Что ж, меня никогда не нужно просить дважды.

Одна из веток ближайшего дерева изогнулась светло-серой змеёй и ловко сбила с его головы кепи, растрепав тёмные волосы с изрядной проседью. Без особого напряга получилось – растения явно стали меня лучше слушаться. Да и сил отнялось совсем немного. Растём потихоньку.

А между тем немая сцена затянулась до неприличия. Даже слышно стало, как где-то глубоко в лесу кукушка методично отсчитывает чей-то земной срок.

– Ну что, товарищи, – помассировав занывшую челюсть, нарушил я тишину. – Поедим, да к людоеду сгоняем?