Нужного человека я обнаружил уже ближе к полудню, возле самой обычной четырёхместной туристической палатки, весёленького оранжевого цвета. Им оказалась худощавая женщина, далеко за пятьдесят, кутающаяся в длинный вязаный платок. Судя по домашним тапочкам и растянутому выцветшему сарафану, к срочному отъезду она оказалась совершенно не готова. Даже её очки с толстыми линзами, связанные на душках бельевой резинкой, вряд ли предназначались для выхода в свет.
Палатку женщина делила с ещё одной тёткой – явно подругой, и её небольшой семьёй. Пришлось немного подождать, пока они все разбредутся по лагерю, оставив мою цель в одиночестве, читающую пухлый маленький томик. Пусть я и не планировал вероломное нападение, но лишних свидетелей хотелось избежать. Пока что.
Поселение и так было взбудоражено ночной пропажей, и за разжигание дополнительной паники могли крепко так настучать по шее. Пусть защитный периметр худо-бедно удалось восстановить, людей это успокоило мало. Они хотели как минимум ответов, что за хрень творится у них под носом, но Плотников с ними спешить не собирался.
Была на скорую руку сформирована поисковая группа, в состав которой я неожиданно не попал. Сам виноват – засмотрелся на ворсинки лоскутов, оставшихся от разодранного бока медицинской палатки. С ними явно было что-то не так, но вот что именно?
А вот все остальные мои соучастники устранения дерева-людоеда оказались в деле. Хотя Павел категорически не хотел покидать сестру, которая сама оказалась на волоске от того, чтобы пополнить список пропавших. Выяснилось, что сердобольная девчонка иногда бегала по ночам к пациентам, когда брат особенно крепко спал. А ведь у него, по сути, больше никого больше не осталось – родители попали под волну монстров одними из первых, а любимая девушка была похоронена в пяти минутах ходьбы от лагеря, на импровизированном кладбище.
Видимо, поэтому небеса решили сжалиться над бедным парнем – его всю ночь мучили кошмары, наверняка навеянные нашими вчерашними пострелушками, и он смог перехватить Ромашку, когда та только открыла дверь машины. Поутру парень явно не единожды облился холодным потом, представляя, что было бы, проспи он её уход, и теперь собирался провести с ней очень серьёзную воспитательную работу. Но Сергей Петрович был непреклонен.
Сам лидер словно бы постарел лет на десять за одну ночь. Особенно, когда выяснилось, что неведомой лихорадкой заболело ещё двое, включая того самого бородача, с пивным пузом, который пытался меня обобрать в лучших традициях лесных братьев. Я так и не вспомнил, как его звали, а теперь его статус также представлял собой мешанину символов, будто взбитых миксером.
ЋЎа йсл© ў ўга¤ « Є
Мужик вяло реагировал на внешние раздражители и мог запросто использоваться в качестве домашнего обогревателя. В себя он за первую половину дня пришёл лишь раз, успев лишь напиться воды и пожаловаться на плохое самочувствие, после чего опять забылся. Только эта загадочная вспышка заболевания спасла меня от форменной головомойки, устроенной местным Айболитом с замашками инквизитора.
Оказывается, вместо того, чтобы отправить меня с остальными, он решил провести политбеседу и заодно вытряхнуть из меня по максимуму разведданных. Но не срослось – сначала в избу притащили моложавую тётку, которая никак не хотела просыпаться, а затем и моего старого знакомого мародёра.
Меня с осмотра больных вежливо попросили удалиться нахрен, но я всё равно успел рассмотреть на обнажённой лодыжке женщины странную полукруглую отметину, похожую на застарелую ранку. Будто та несколько раз укололась обо что-то острое. И даже сухая тёмная корочка, вроде бы указывающая, что повреждение было нанесено давненько, не смогла погасить в моей душе нарастающее беспокойство.
Что-то нехорошее надвигалось, и я пока не мог сообразить до конца, что именно. Для этого мне кровь из носу нужен был помощник.
Когда я осторожно расспрашивал людей в поисках толкового специалиста, поймал себя на интересной мысли – а ведь мне сейчас ничего не мешает просто взять и уйти. Оставить за спиной этих большей частью незнакомых людей, упрямо цепляющихся за старые порядки. Пока не стало слишком поздно. Ведь, скорее всего, достучаться до них не получится, а если слишком упорствовать, можно легко стать врагом народа. Со всеми вытекающими.
Я для них сейчас вроде дьявола-искусителя, предлагающего продать бессмертную душу в обмен на мелкие чудеса. Доказать, что мой интерес здесь чисто условный, будет очень тяжело.
Да, уйти могу, наплевав на решение монетки, но отчего-то не хочу. За неполные сутки прикипел как-то к людям, пусть они и конченые ортодоксы. Даже меньше сам с собой стал разговаривать. А как представлю, что монстры будут гоняться по здешним полянам за детьми и женщинами, колотить от ярости начинает. Кем я буду после этого, если оставлю их здесь?
Хотя противный голосок в голове так и тянул дать отсюда дёру...
Нет, выживать сообща гораздо легче, чем в одну каску. Я совсем не терминатор, даже после прокачки. Скорее – наоборот. Хожу, от ветра шатаюсь. А ведь даже простенький рейд к плотоядной деревяшке показал, что неприятная неожиданность может поджидать под любым кустом, только сунься. Но где один проглядит опасность, другой может заметить и среагировать. Взводом всегда проще воевать.
И самый убойный аргумент – если вокруг не будет никого в живых, то кто тогда оценит мои божественные шутки?! Вот то-то же.
Выдохнув, я уверенно подошёл к мирно читающей женщине и постарался улыбнуться как можно обаятельней:
– Здравствуйте, Мария Илларионовна! Вам не говорили, что ваше имя-отчество – это просто мечта логопеда?
– Много раз, – спокойно ответила она, откладывая маленькую книжицу. – Присаживайтесь, Тимофей.
– Вы-таки читаете запретные надписи? – по-еврейски удивлся я.
– Нет, просто слава бежит впереди вас.
Рядом с палаткой стояло несколько пластиковых складных табуретов, застеленных отрезами ткани. Один из них ещё хранил тепло её дородной соседки, сидевшей здесь минуту назад.
– Вы не выглядите удивлённой моему визиту, – поделился я, усевшись рядом.
– Вас сложно назвать мастером конспирации, – усмехнулась мудрая женщина. – Мне пришлось сплавить Иру подальше, чтобы вы, наконец, набрались храбрости и подошли.
– Предупреждаю сразу – я не свататься.
– Да уж надеюсь.
Она мне определённо начинала всё больше нравится. Сразу видно, что у неё с чувством юмора полный порядок.
– У меня к вам несколько вопросов, а точнее – всего один, – поправился я. – Что вы знаете о вурдалаках?
– Да уж, вы умеете эпатировать… – Мария Илларионовна достала носовой платок и принялась медитативно протирать очки. – Вас они с какой точки зрения интересуют?
– Сугубо с литературной, – заверил я. – Вы ведь именно её и преподавали?
– Да, и русский язык тоже.
Женщина явно немного растерялась, но достаточно быстро взяла себя в руки.
– Очень странный у вас вопрос, особенно в нынешнее время.
– Это всё от скуки, – поспешил я успокоить её. – На разведку меня не взяли, увы, Сергей Петрович сейчас занят… Совершенно не представляю, куда себя деть.
– Ох, я слышала, Рита тоже заболела… – женщина тяжело вздохнула. – Хорошо, сделаем вид, что я вам поверила.
– Вот и славненько, так что там с вурдалаками?
– Как литературный персонаж, – учительница перешла на более привычный тон. – Они появились относительно недавно. Первое упоминание, если я ничего не путаю, принадлежит самому Александру Сергеевичу. Был ещё рассказ Толстого, который Алексей Константинович…
– То есть, это не древние славяне постарались? – уточнил я на всякий случай.
– Нет, конечно же. С годами изначальный образ множество раз интерпретировался в различных произведениях, но некоторые общие черты остались неизменными.
– Какие?
– Пожалуй, главное – что это восставшие из могилы мертвецы, по разным причинам, – принялась объяснять Мария Илларионовна. – Тут и тёмные ритуалы, и проклятия, и неоконченные дела на земле, конечно же. Перечислять можно долго. Их первыми жертвами, чаще всего, становились либо близкие родственники, либо мародёры-гробокопатели. Есть один любопытный роман…
– А что их убивает? – перебил я женщину.
– Да всё тоже, что и обычных кровососов, – она немного раздражённо пожала плечами. – Серебряная пуля, чеснок, осиновый кол в сердце. Распятие, в конце концов.
– Подождите, так они что, вампиры, получаются? – опешил я от такой новости.
То существо, что упокоил Анвар, вряд ли относилось к обычным любителям халявного гемоглобина – ни тебе классических клыков, ни готического прикида. Оно даже солнечный свет вполне себе переносило, пусть и основательно рассеянный кронами деревьев.
– Скорее, это их дальние, бедные родственники. В литературе, – бывшая учительница заметно выделила это слово. – Вампиры обладают разумом и собственной волей. А вурдалаки – образ, движимый низменным инстинктам. Интеллект, как правило, обходит их стороной.
У меня в голове от состыковавшейся, наконец-то, картинки щёлкнуло так, что едва не вылетели наружу барабанные перепонки.
– Как интересно, – вполне искренне признался я. – Если они являются, образно говоря, низшей ступенью вампира, то могут ли они заражать других людей? Например, через укус.
– Надеюсь, что нет, – тихо ответила Мария Илларионовна, взглянув куда-то мне за спину. – Вам пора, Тимофей. Надеюсь, я смогла удовлетворить ваше любопытство.
Я обернулся. К нам с кислыми минами приближалась соседка Ира с мужем, которые были совсем не рады видеть возле собственной палатки незваного чужака. Пришлось спешно откланяться и найти место потише, чтобы привести разбегающиеся мысли в порядок.
Тут на выбор имелось целых два варианта – госпиталь и кладбище. Правда, в первом сейчас царила суета с укреплением периметра и оборудованием нового поста (читай – лавочки и кострища), так что пришлось устроиться на старом обычном пеньке возле могилок.
Заодно и подрагивающие руки занял, выстругивая ножом из толстой осиновой ветки заострённый кол.
Дело шло довольно медленно. Вдобавок, подходящая древесина нашлась далеко не сразу. Проще было срубить, что надо, но собственный топор пришлось одолжить разведчикам, так как с оружием в лагере была просто беда. А по-тихому убрать того же мертвяка очень сложно, мне ли не знать.
Захоронений оказалось около двух десятков, вырытых совсем неглубоко – восставай себе на здоровье. Но у всех холмики сырой земли оказались в целости и сохранности, да и простенькие кресты из сбитых досок стояли, как положено. Некоторые я даже пошатал для верности. Нет, если мертвецы и совершали набеги на лагерь, то явно не отсюда.
Хотя сам факт набега пока под большим вопросом.
Дело в том, что ночью больных не похищали. Точнее, утащили лишь одного, предварительно его немного обескровив. И принимала в этом активное участие та самая больная женщина, над которой накануне носилась Ромашка. Она и разодрала их палатку – ворсинки на многих порезах были вывернуты наружу, а не внутрь. Вот, что меня тогда смутило. Работай голова чуть лучше, сразу бы догадался, но на тот момент я был ещё одной ногой в постели и соображал туго. Но хвала Марии Илларионовне, теперь мне не нужно заключение Айболита, чтобы сопоставить факты и понять – накануне её укусили. И это был явно не малярийный комарик.
Вроде бы с механизмом заражения всё стало понятно – укус приводит к лихорадке, которая быстро и неумолимо выжигает человека изнутри. Отсюда, скорее всего, и растут ноги у тех самых крокозябр. Происходит полная смена статуса с человека на нелюдя, который по какой-то причине багуется.
Ой, веселуха…
Получается, у нас теперь потенциально два вурдалака, которые могут уже к завтрашнему утру «поспеть». Приятного мало, но это не самая большая проблема на данный момент.
Непонятным остаётся другое – крайняя осторожность, с которой действовал ночной гость. Вряд ли их было несколько, уж очень мало пострадавших. Лишь два заражённых сегодня ночью, и всего один – вчера. Вдобавок, избирательность жертв явно указывает на присутствие разума у инициатора. Назовём его так, пока что, за неимением лучшего. Он точно не обычный вурдалак, а гораздо умнее и значит – опаснее.
Те зубастые ребята тупо носились бы по спящему лагерю как оголтелые, грызя всех подряд без разбора, пока их самих не покрошили бы в лоскуты. Пусть с помощью огнестрела у мужиков не вышло завалить восставшего мертвеца, но останавливающего эффекта никто не отменял. Получилось бы весело, но неаккуратно.
А этого, мало того, что не произошло, так вдобавок кто-то ещё умудрился тихо увести новообращённую вместе с добычей прочь, к остальным санитарам леса. Что даже охрана не всхрапнула.
Кто бы это ни был, авторитет у него среди нежити конкретный.
В пользу дрессировщика, водящего мертвечину на коротком поводке, был ещё один важный факт. Форма укуса на лодыжке категорически не совпадала с той хлеборезкой, что я видел у покойной твари. Та у несчастной полноги бы отхватила. Возможно, вместе с костью.
Итак, мы имеем следующее – вокруг бродит неустановленное число недоделанных вампиров, под предводительством вообще не пойми кого, может – доделанного. Он явно осторожничает и не лезет на рожон, но потихоньку пополняет свои ряды. Даже как-то слишком потихоньку.
Один-два заражённых… Не тот размах, для такого лагеря. Тут пять-десять будет гораздо лучше, а то люди и так скоро смекнут, что дело нечисто. Без сумасшедшего Шерлока Холмса. Ещё одна, максимум – две ночи, и точить колья буду не только я, а вообще все. Даже самые упёртые атеисты. Тем более, возле госпиталя теперь постоянное дежурство будет – тихо убраться точно не выйдет.
Но сколько бы я не обсасывал такое странное поведение, найти ему логическое объяснение никак не получалось. Вампир на диете? Не смешите мои больничные тапочки.
Слишком погрузившись в раздумья, я не уследил, как кухонный нож неудачно скользнул по гладкой древесине и глубоко рассёк большой палец на левой руке. Да чтоб им всем от СПИДа подохнуть!
Ладно, до свадьбы, то есть развода, заживёт. Прижал повреждённую фалангу к стоящему рядом кусту бузины и все дела. Не бог весть что, но на заживление пальца хватит. Прости кустик, я ведь тоже, в каком-то смысле вампир. Хотя и ничего не сосу, хе-хе.
А вот плотник из меня совершенно никакой – ещё качаться и качаться. И хорошо, если не впустую. Была же ведь какая-то игра, где требовалось для повышения мастерства одни и те же вещи клепать до одурения. Ножи там, топоры, да стрелы...
Хм, а ведь это мысль. У нас же теперь всё вокруг через одно место. Через игровое. А в ней главное, что? Правильно, прокачка!
Что, если кровосос у нас тоже из начинающих и не может обратить столько, сколько захочет? Отсюда и такое скромное количество инфицированных, несмотря на то, что достаточно лишь тихо грызануть нужного человека. Игровая условность? Безусловно, но куда же нынче без них.
Например, у него клыки во рту торчат не постоянно, а вытягиваются строго на ограниченное время. Не успел ни к кому присосаться – спи голодным и холодным.
А ведь тогда получается, что он вполне может оказаться одним из жителей лагеря. В лучших традициях «Нечто» и «Мафии». Это прекрасно бы объяснило, почему набеги проходили без сучка, без задоринки. Периметр, помимо колючей проволоки с погремушками, окружало довольно плотное кольцо капканов и прочих охотничьих ловушек, но туповатые мертвецы прекрасно их обошли, аки тренированные спецназовцы.
Или просто были в курсе, что там спрятаны сюрпризы.
Самое поганое в этой ситуации – статус у инициатора будет вполне человеческий. Если надписи меняются в одну сторону, то почему они не могут обернуться в другую? В сказках вампиры запросто притворялись обычным человеком, и прокалывались очень редко. Только с теми, кто знал о их существовании.
Я к учителю литературы обратился не просто так, а поразмыслив над напрашивающимися закономерностями – раз с приходом магии появились популярные существа из мифов и легенд, то и действовать они будут строго согласно преданиям. Ещё один пунктик в сторону искусственности всего происходящего. Кто-то играется с нами, словно с простенькими НПС, выпущенными в вольер к агрессивным ботам.
Мы теперь словно декорации одной огромной фентезийной РПГшки. Надеюсь, создателям всего этого бардака хотя бы весело...
Я оторвал затянувшийся свежей коркой палец от кустарника и вернулся к своему «хендмейду». Колышек выходил вполне серьёзный – около полуметра в длину, сантиметра три-четыре в диаметре. Остриё было почти готово, а вот с остальным пришлось повозиться. Очень хотелось сделать серьёзное навершие и удобную рукоять, чтобы деревяшка не вылетела из рук, в случае чего.
Стоило рукам заняться делом, как мысли сами вернулись к бледнолицым любителям соснуть.
Если исходить из того что вампиры могут успешно маскироваться под мирное население, стоит повнимательней присмотреться к жителям лагеря. Гипотетический Дракула должен соблюдать некоторые правила, чтобы не спалиться. А ведь это не так просто – все живут практически на виду, и более того – все друг друга прекрасно знают. И могут невзначай подметить перемены в поведении соседа. А главное – ему никак нельзя поднимать свой уровень раньше времени, иначе к нему сразу же возникнут очень серьёзные вопросы.
Пожалуй, с этой стороны антимагическая политика играет на стороне людей.
Остаётся непонятен мотив его поведения – если он переродился во время активации интерфейса, то осталась ли с ним прежняя личность? Ведь он, по сути, убивает своих односельчан, с которыми прожил многие годы. Или жажда замучила? Но жертвы не выглядели особо обескровленными, скорее – просто больными. Нужно же было как-то решиться на это всё…
И тут я замер, пронзённый довольно простой догадкой. А если это вообще человек пришлый, вроде меня? Ему многие странности можно списать, и не обращать на них мнимания. Меня же как-то терпят. Пока что.
Вот как чувствовал – надо было заняться новичками! Но тут Павел так некстати нарисовался...
Я подхватил практически готовый кол и понёсся в лагерь. Там царила всё та же похоронная рутина, будто и не уходил на несколько часов. Мужики всё ещё не вернулись, хотя за это время можно было сгонять на то место, где я получил свой первый уровень. Конечно, мне до великого следопыта очень далеко, но в то, что мертвяки протопали пару десятков километров, оставляя за собой отчётливый след, верилось с большим трудом. Нет, они где-то неподалёку тусуются, в ожидании подходящего момента. Возможно, в одном из ближайших населённых пунктов.
Такое долгое отсутствие разведчиков могло значить ровно две вещи – либо ребята попали в засаду, что вряд ли, либо Сергей Петрович выдал им дополнительный квест на добычу припасов. Не считая попавшего вчера в силки зайца, мяса в лагере уже не осталось, а совсем скоро закончатся и запасы крупы с мукой.
К лидеру даже не стал заглядывать – выслушав мою теорию он в лучшем случае мне успокоительного засандалит и колышек отберёт. Нет уж, спасибо, у меня не так много целых пальцев осталось, чтобы ещё раз струганиной заниматься.
В качестве информационного источника была выбрана понурая Полина Гусева, удачно попавшаяся мне в одном из узких переходов между машинами. Ну ладно, удача не при чём – я её просто подстерёг. Если об этом узнает её вспыльчивый братец, заодно проверю, справляется ли симбиоз ещё и с выбитыми зубами.
– Чего такая кислая, Ромашка?
– А, это ты, – девушка, погружённая в собственные мысли, едва в меня не врезалась. – Пашка сказал, если снова подойдёшь, он открутит тебе голову, а мне – что похуже.
– У меня буквально один вопрос, – выдал я свою коронную фразу на сегодня. – Что там с найденными людьми до меня сделали? Съели, надеюсь?
– Скажешь тоже, – фыркнула юная сиделка, заметно оживая. – Первый был парень, имя не помню. Он прожил здесь сутки, обменял кое-какое барахло и свалил. Больше его не видели, хотя он обещал вернуться. Погиб, наверное…
– А второй?
– Вторая, – поправила меня девчонка. – Она и сейчас с нами. Ольга, как её там, Кук… Кус…
– Куклусклан? – подсказал я.
– Почти, – санитарка легонько улыбнулась. – Все зовут её Эстонка. Она реально пристукнутая какая-то. Очень странная, но тихая.
– А в чём странность? – уточнил я, сильнее сжимая кол.
Неужели угадал? Да я гений сыска, пинкертонова мать!
– Она мало с кем общается, – пожала плечами Полина. – Постоянно в лесу пропадает, но если позовёшь помочь – приходит без проблем. Живёт одна, под тентом в спальнике спит. Кое-то пытался к ней подкатить, но она это быстро отрубила.
– По лесу Эстонка тоже одна бродит?
– Ага, отмороженная на всю голову, говорю же! Грибники даже с оружием ходить побаиваются, а ей – фиолетово.
– Какая интересная девушка…
– Свататься, что ли решил? – Полина лукаво прищурилась. – Она тоже светлая, а у тебя на блондинок аллергия, забыл?
– Чтоб я без тебя делал, органайзер ты мой с ножками, – я еле удержался, чтобы не чмокнуть её в щёку. – И ещё такой вопрос, уж извини, их больше одного получилось – у тебя случайно серебра ненужного не завалялось?
– Серебра? – она удивлённо вытаращилась на меня.
– Ну да, – я виновато развёл руками. – Цыганские гены внезапно прорезались, прямо спать теперь не могу.
– Они же вроде золото любят…
– Ну, вот такой хреновый я цыган.
– От тебя реально можно в дурку попасть, – девчонка полезла в карман джинсов. – На, держи. Это Светланы Васильевны, она срывала её с себя, когда ей было плохо. Всё равно думала выбросить…
В худой ладошке оказалась зажата блестящая цепочка с небольшим скромным крестиком. Похоже, что церковным.
– Светлана Васильевна, эта та женщина, которая пропала?
Зря уточнил, и так же понятно. Ой, мозги мои дырявые, как швейцарский сыр…
На светлое лицо Полины тут же набежала заметная тень.
– Да, меня после её похищения теперь к больным не пускают. Как будто до этого мне ничего не грозило.
– Это для твоей же безопасности, – брякнул я, не подумав.
– И ты туда же?!
Она раздражённо бросила мне цепочку и резко зашагала прочь. Догонять её я не стал – это могли заметить и донести, что чёртов маньяк снова пристаёт к малолетним. Ромашку здесь все любили и могли вполне настучать по тыкве ещё до прихода Павла. А у меня совершенно иные планы на этот вечер.
Я сжал заветную вещицу в руке и поспешил на поиски таинственной эстонской Ольги Как-Её-Там. Мы уже пересекались однажды, и мне ещё тогда показалась странной её привычка ходить с капюшоном на голове в ясную погоду. Вдруг она и чеснок кушать не любит?
Удача сегодня была явно на моей стороне, так как нужную барышню я нашёл всего через несколько минут. Догадался начать с выходов из лагеря, коих имелось целых три, и уже на втором увидел знакомый чёрно-красный спортивный костюм. Подозреваемая, прихватив с собой плетёную корзину, мимоходом перекинулась парой слов с одиноким дежурным, и направилась дальше по дороге, ведущей, кажется, к ближайшему ручью. Местность вроде бы проверенная и хоженая множество раз, но всё равно поодиночке бродить там отваживались очень немногие, да и те предпочитали брать с собой ружьё. Отважная девушка, однако.
Я без колебаний двинулся за ней, но дорогу совершенно некстати преградил дежурный – невысокий пухлый дядька с древней берданкой.
– Куда?
– Туда, бляха муха! – я махнул рукой в сторону дороги.
– Зачем? – он подозрительно покосился на мой кол.
Ну что за баран! Вероятную вампирку пропустил без проблем, а ко мне прицепился, как энцефалитный клещ.
– Охотиться! Мясо жрать хочу! – прошипел я, пытаясь за его тучным телом разглядеть удаляющуюся девушку.
– Петрович сказал до особого распоряжения держать всех мужиков поблизости.
Я тихо зарычал и принялся ворочать головой в поисках подходящего растения. Желательно, колючего и ядовитого. Подумаешь, на одного дурака больше, на одного меньше… Никто и не заметит.
– Ты это, – мужичок, будто почувствовав сгустившиеся над головой тучи, сделал шаг назад. – Только недалеко и недолго.
– Соскучиться не успеешь, – хмуро пообещал я, переходя через импровизированную преграду из брусьев, кусков арматуры и колючей проволоки.
Двигалась вся эта шаткая конструкция с помощью пары стальных пружин и автомобильного тросика, перекинутого через блочок. Материалы были в сильном дефиците, так что все проезды укрепляли, чем могли. То бишь - мусором.
Зря про удачу ляпнул – чёрной шапочки с лукошком и след простыл. Делать нечего, пришлось шагать по дороге, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам. Не то, чтобы я всерьёз рассчитывал проследить, куда направляется загадочная прибалтийка… Или прибалтка?
Тьфу ты, вечно мысли не туда съезжают.
Лес не город – затеряться тут проще простого, и если не держать цель в зоне видимости, можно запросто её упустить, вот как сейчас. Думал, нагоню её чуть подальше, и незаметно во время разговора колышком потыкаю. Но, как говорится, чисто было на бумаге, пока не уткнулись в буераки.
Через полтора километра дорога резко вильнула и привела меня к ручью, через который был перекинут простенький деревянный мостик. По нему вполне могла проехать небольшая машина, но густой мох на досках утверждал, что это происходило довольно редко. Дальше можно было и не идти – по карте получалось, что так я вскорости покину лес и выйду в чисто поле, неподалёку от маленького безымянного дачного посёлка под номером девять. Где располагались остальные восемь, знал только бог, да губернатор нижегородской области.
Махнув рукой на незаладившееся преследование, я решил спуститься к воде и хорошенько напиться. Бродить дальше по лесу не было никакого смысла. Проще вернуться к посту и подождать подозреваемую прямо там. Всё равно ведь когда-нибудь она вернётся, когда наберёт грибов с ягодами, да накормит своих верных вурдалаков. Главное, успеть проверить её до того, как она что-то заподозрит. А там уже, хоть трава не расти.
Но стоило мне наклониться над журчащим ручейком, как я разглядел в кустарнике на противоположном берегу характерное чёрно-красное пятно. Так-так, на ловца и зверь бежит…
Ручеёк оказался совсем крохотным, не больше полутора метров в ширину. Перепрыгнуть его по камешкам в узком месте не составило никакого труда.
Вот только в зарослях меня ждал форменный облом. Нет, толстовка с капюшоном была той самой, которую я искал, только вот хозяйки под ней не оказалось. Одежда была брошена на ветви, которые создавали иллюзию объёма. Просто и эффективно.
Я обернулся, прекрасно понимая, что уже безнадёжно опоздал, и увидел направленное точно в переносицу дуло компактного пистолета. Похоже, у меня действительно с конспирацией серьёзные проблемы. А ведь ничего за спиной даже не хрустнуло, будто там и не было никого. Точно вампир.
– И что ты здесь забыл, придурок?
От такого неожиданного вопроса я немного расфокусировался и увидел за пистолетом Ольгу, то есть Эльгу Куклинскас. Её лицо было пусть и не совсем правильным, но всё равно каким-то притягательным, что ли. Длинный нос с горбинкой чуть загнут книзу, а узкий подбородок в свою очередь кверху, делая её похожей на весьма симпатичную, но всё же Бабу-Ягу. В пору шальной молодости. Глаза большие, прямо навыкате, пронзительно-зелёные, брови стервозно изогнуты по последней моде. Светлые волосы предусмотрительно собраны в небольшой конский хвостик на затылке, что нисколько её не портило.
Скинув толстовку ради обманного манёвра, девушка осталась в одной спортивной майке, и теперь ничего не мешало мне разглядеть, какое же у неё сильное и мускулистое тело. Нет, всякими фитоняшками, каждый день торчащими в спортзале, меня не удивить, но они в сравнении с ней выглядели бы обычными дворовыми качками на фоне профессионального многоборца. Даже на той руке, что лежала на поясе, где был закреплён небольшой кинжальчик, бицепс просматривался куда лучше, чем у меня. Однако, при всём рельефе, её фигура умудрялась оставаться женственной и не выглядела безобразной жертвой стероидов. Тут ближе к греческим статуям, а уж их создатели знали толк в пропорциях.
Вот только античные богини вряд ли бы тыкали в простого смертного пистолетом.
– Что, язык отнялся?
– Грибы собираю, – ляпнул я первое, что пришло на ум.
Совсем отвлёкся на изучение её необычной внешности, даже про пистолет забыл. У меня и не такое бывает.
– С вот этим дрыном? – она бросила мимолётный взгляд на антивампирский кол. – Трюфели, что ли, копаешь?
Она едва заметно усмехнулась, а до меня, наконец, дошло – ей действительно хотелось знать, зачем я попёрся за ней в кусты. Захоти она устранить непутёвого сыщика, давно уже спустила бы курок, заявив остальным, что это была лишь самооборона. Психопат насильничать полез, а она – слабая и беззащитная девушка – испугалась. Вряд ли в лагере найдётся больше трёх человек, кто не поверит в эту чушь.
А ещё проще – тихо зарезать меня сзади и сбросить в ручей. Тогда вообще никаких объяснений не понадобится. И крови напиться ещё можно, пусть и дурной.
– Палкой в листве шарить удобнее, – буркнул я. – Ты не могла бы опустить ствол? Не хочу, чтоб по мне сквозняк гулял, если ты нечаянно чихнёшь.
– Ага, может, ещё раздеться для тебя?
– Я здесь не за этим. У меня на блондинок аллергия.
По правде сказать, волосы у Эльги были светло-русые с пшеничным отливом и на полноценную блондинку она не тянула. Но всё равно оскорбилась.
– Надо было тебя пристрелить…
– Да ладно тебе, твой принц обязательно найдётся. А пока скажи – это не ты обронила?
Я демонстративно медленно вытащил из кармана серебряную цепочку с крестиком.
– Не моё. Я золото предпочитаю.
– Что-то не видно, – осмотрев её ещё раз с ног до головы, заметил я.
– Ну, так и мы не в ресторане. В лесу такое не носят.
Она сделала шаг назад и опустила пушку, но убирать её в хитрую кобуру на боку пока не спешила. Я не стал настаивать на прикосновении к святому металлу – очень вовремя из-за крон выглянуло солнышко, клонящееся к закату, и нежно приласкало нас обоих своими жаркими лучами. Ни пара, ни дыма от девушки так и не повалило, хоть её и не назовёшь особо загорелой.
Жаль – уж очень многое указывало именно на неё. Но это было бы слишком просто. А самый очевидный вариант не всегда оказывается верным.
Может, и вся моя теория о скрывавшемся среди людей кровососе – лишь плод воспалённого воображения?
– Ладно, удачного тебе дня, – попрощался я, направившись обратно к ручью.
– И даже не предложишь проводить меня? – крикнула она вдогонку.
– Ты сама, кого хочешь… Проводишь.
Холодная вода – вот что мне сейчас было нужно. Умыться и привести гудящую голову в порядок. Мысли скакали галопом, но ничего дельного в голову так и не постучалось. Вздохнув, я поплёлся обратно в лагерь.
Не грибы же собирать, в самом деле.
Постовой, увидев меня, заметно обрадовался. Думал, я умотал с концами, и ему за это влетит по первое число.
– Ну что, как дичь там поживает? – весело спросил он, открывая проход.
– Зубы отращивает, – мрачно огрызнулся я.
Внутри по-прежнему царило спокойствие, хотя вечер уже был не за горами. Ещё часик, и стемнеет окончательно. Вот так, за беготнёй и разговорами незаметно прошёл день, а у меня даже завалящего плана нет.
Возле полевой кухни понемногу началось оживление, но мне идти есть категорически не хотелось. Скорее всего, некоторые из этих людей, что проходят мимо меня, следующего утра уже не увидят. Ночью на двух вурдалаков в округе станет больше, а захочет ли инициатор и впредь обходиться во всех смыслах малой кровью – большой вопрос.
Тех, кто будет охранять госпиталь, сметут в любом случае. Не выстоять им даже втроём против нежити в её коронное время суток. А больше туда Сергей Петрович вряд ли поставит, скорее – сам ночевать будет.
Самых крепких мужиков, как назло, нет. И раньше завтрашнего дня они точно вряд ли вернуться, особенно с грузом. Это не на машине запросто скататься туда и назад за пару часов. Но нынче лишний шум может привлечь к себе ненужное внимание, так что пусть медленнее, зато – безопаснее.
Напроситься, что ли, в наряд? Вполне реально, вот только ночью от меня будет мало толку – мне прежде всего нужен зрительный контакт с растением. Да и вурдалака в прошлый раз особо не впечатлили мои фокусы. Солью палатку обсыпать? Да где ж её столько найти…
А между тем ноги, будто сами по себе, несли меня точнёхонько в сторону госпиталя. И это неспроста. На самом деле, решение уже давно созрело в моей голове, просто я с ним никак не мог смириться. Ибо последствия могут быть слишком печальными для меня.
Может, бросить монетку, чтобы хоть частично снять с себя ответственность?
Зацепившись взглядом за открытый капот «УАЗа», возле которого никого не наблюдалось, я с усилием притормозил. Инструменты лежали рядышком, в обычном фанерном ящике. Рожковые ключи, пассатижи с отвёртками, какие-то трубки… И молотки, целых два. Один небольшой, с загнутым гвоздодёром, а второй поувесистей, с блестящей от многократного применения ударной частью и длинной рукоятью. По соседству нашлось долото, но его я трогать не стал. Своё есть.
И к заветному кармашку, где лежало сокровище стоимостью в 1 «Куй», тоже не притронулся.
Немного не доходя до заветной палатки, я спрятал инструмент, и дальше пошёл с пустыми руками. Как и предполагал, дежурный оказался всего один – тот самый усатый дядька, с которым мы столкнулись на пороге избы, когда шли знакомиться с Плотниковым.
Илья Востриков, вероятность скрытого вампиризма – один к восьмидесяти. Будь я поумнее, посчитал бы, сколько это в процентах, но увы. Голова уже раскалывалась от активного мыслительного процесса.
Сейчас без статуса над головой опознавался он с трудом, так как большую часть лица вместе с усами закрыл марлевой повязкой. Тоже мне, защита. Из оружия у мужика имелась лишь переломанная гладкостволка, которую он чистил до моего прихода. И смех, и грех.
Больше никого поблизости не наблюдалось. Одеяла, расстеленные под тентом, пустовали. Лишь через приоткрытый полог наспех зашитой палатки было видно чье-то укутанное в простыню тело. Похоже, оба укушенных отдыхали внутри, а вот остальные пациенты, видимо боясь неведомой заразы, решили перевестись на дневной стационар. Всяко безопасней.
– Здоров, одевай, давай! – дядька протянул ещё одну повязку. – Ты чего пришёл?
– Петрович прислал, – принялся я вдохновенно врать, нацепив маску на лицо.
– Да? – заметно удивился дежурный. – Он был тут вот недавно. Чего опять хочет?
Чёрт, похоже, он не так давно заступил на пост, и вряд ли поверит в то, что я пришёл его сменить.
– Ужин приготовили, сходи-ка, подкрепись.
– Уже? – мужик быстренько вскинул запястье с простенькими часами. – Итить колотить, точно! Ты здесь посидишь, да?
– Конечно, для того и пришёл, – я вложил максимум безразличия в голос, хотя самого просто трясло от оголившихся нервов.
– Сейчас-сейчас! – дядька засуетился. – Я быстро! Ты с нами третьим в ночь пойдёшь, так?
– Да куда ж от вас денешься, – с неподдельным вздохом ответил я.
Опасения оказались не напрасны – серьёзных сил здесь не предусматривалось. Хотя, ничего другого лагерь был не в силах выставить. Пулемётов не завезли.
– Всё, побежал! – махнул мне рукой будущий смертник. – Тебе прихватить?
– Нет, спокойно поешь и возвращайся.
– Хорошо, спасибо!
– Не за что, кушай не обляпайся, – пробурчал я, провожая его взглядом.
Как бы он на радостях не вернулся раньше времени.
Первым делом, чтобы не пороть горячку, я решил сам провести осмотр, хоть в палатке было довольно тесно. Укус у женщины Айболит лишь протёр спиртом по периметру, да оставил, как есть. Выглядел он действительно как довольно старая затягивающаяся рана, от которой вряд ли могло пойти заражение. Вот только и мой палец, порезанный совсем недавно, смотрелся точно так же. А завтра корка вообще отвалится, любой ящерице на зависть. Магия-с.
Аналогичное повреждение у бородача с пивным пузом нашлось без особых проблем – прямо на предплечье. Инициатор в лучших традициях комаров кусал только за открытые части тела, кариес ему во всю ротовую полость. Не удивлюсь, что помимо смертельного вируса, он им впрыскивал что-то вроде анестетика. Чтобы люди даже не проснулись.
Больше ничего криминального я на телах не обнаружил, окончательно уверившись в своей правоте. Мелькнула, правда, крамольная мысль доказать с помощью собственной регенерации, что раны совсем свежие, но повернуться это могло и в другую сторону.
Петрович изолировал больных не просто так, а чтобы исключить распространение гипотетической эпидемии. И масочки отсюда же. А узнав, что они не заразны, он может сдуру затянуть их в жилую избу на ночь. Под пригляд. А там человек двадцать, и в основном женщины с детьми.
Нежити точно будет, где разгуляться.
Да, у обоих повреждения одинаковые, но от чего они? Мои предположения о вампирском происхождении укусов квалифицированный врач, скорее всего, отвергнет. Для него смена статуса – не симптом, а больше мне крыть нечем, только серебром их обложить.
Вовремя вспомнив про заветную цепочку, я приложил её к мохнатой груди перерождающегося мародёра и тот сразу же протяжно замычал, заворочавшись всем телом. Ему явно было больно. Извиваясь, мужик вслепую завозил руками по туловищу, пока не сбросил украшение на пол. После чего моментально затих.
Я повторил эксперимент с женщиной – эффект получился тем же самым. На липкой от пота коже, к сожалению, не осталось следов, но металл определённо доставлял парочке мучения. Привязывать его на долгое время я не стал – они и так настрадалась. Хватит уже с них.
– Всё, потерпите ещё немного, скоро всё закончится…
Я спрятал цепочку и пошёл выкапывать из палой листвы инструмент.