В это прохладное солнечное утро аэропорт жил своей обычной жизнью. Люди входили и выходили из стеклянных дверей аэровокзала, садились в машины, укладывали вещи в багажники.

Вышла из здания и невысокая шатенка лет двадцати пяти-тридцати. Одетая довольно ярко, она привлекала к себе внимание мужчин. Сев в такси, женщина бросила водителю: «В центр!»

В городе, побродив немного по магазинам и плотно позавтракав в уютном кафе, приезжая отправилась в агентство по продаже недвижимости.

— Здравствуйте! Меня зовут Натали Николсон. Я должна здесь встретиться с моим женихом Кристофером Берном, чтобы вместе с ним осмотреть дом.

— Конечно, конечно, мисс Николсон, — оживилась девушка-агент. — Я Кэтти О'Нил. Боюсь только, что ваш жених еще не прибыл. Видите ли, у меня еще одна встреча с клиентом в два часа. Вы не будете возражать, если я прямо сейчас отвезу вас осмотреть дом, а для мистера Берна мы оставим сообщение, чтобы он, как только появится, сразу же присоединился к нам?

— Никоим образом, — ответила та, что назвалась Натали Николсон, а сама подумала с досадой: и где только черти носят этого Кита?

Дом привел ее в совершеннейший восторг. Она по достоинству оценила совершенство ярко-розовых камелий в саду, отделанный темными панелями большой холл, изящную гостиную с антикварной мебелью. А эти широкие зеленые газоны, простиравшиеся вплоть до самого моря! Такая мирная, спокойная картина! Такой замечательный город Дуглас!

Она бродила по дому, с восхищением проводя рукой по полированной поверхности деревянной облицовки и размышляя о том, как было бы замечательно обосноваться здесь! Наконец она заметила быстрые взгляды, которые девушка-агент украдкой бросала на часы.

— Мисс О'Нил, поскольку у вас назначена еще и другая встреча, вы могли бы оставить меня здесь одну. Я подожду Кита, — решилась наконец предложить клиентка. — Мне бы это доставило удовольствие. Дожидаясь его, я могла бы употребить время с пользой: например, измерить ширину и высоту окон для штор или сделать что-нибудь еще…

Лицо Кэтти О'Нил просияло улыбкой.

— Ну что же, если вы уверены…

— Я совершенно уверена! Спасибо за то, что показали мне дом и участок.

С чувством облегчения она вернулась в столовую. Звук шагов мисс О'Нил, направившейся к машине, постепенно затих. Напряжение, все это время не покидавшее приезжую, только-только начало спадать, как вдруг до нее донесся какой-то звук. Подъехал автомобиль. Вслед за этим послышались чьи-то голоса. Она насторожилась. Один из них, высокий и взволнованный, явно принадлежал мисс О'Нил. Другой же, низкий и звучный, был мужским. Молодая женщина заторопилась в холл, не забыв изобразить на лице самую радушную улыбку.

— Кит, я так рада…

Не договорив, она остановилась. До нее внезапно дошло, что стоявший в дверях мужчина был не Кит.

На вид незнакомцу можно было дать около тридцати лет. Он был высок ростом, хорошо развит физически, темноволос и почему-то сразу производил впечатление высокомерного и заносчивого человека. Взгляд его светло-карих глаз мог бы легко привести в замешательство кого угодно. Что-то в облике мужчины делало его похожим на орла. Сходство с хищной птицей усиливалось выразительной линией его носа и резко очерченным изгибом рта. Он был прекрасно одет, без малейшего намека на экстравагантность. Бежевая рубашка с пестрым шерстяным галстуком, коричневые шерстяные брюки, светло-коричневый кашемировый пиджак, твидовая куртка.

— Вы, надо полагать, Натали, — произнес он, крепко сжав ее холодные пальцы в своей сильной, теплой ладони. — А я дядя Кита Кевин Берн.

— Здравствуйте! Да, я Натали Николсон, — кивнула она. И солгала.

К двадцати девяти годам у Марты сформировалось твердое убеждение, что она должна подчинить свою жизнь интересам карьеры. Поэтому предложение выйти замуж за Роберта Болдуина, сделанное им вчера вечером, застало ее врасплох. Хотя они уже встречались больше года, Марте никогда и в голову не приходило, что он рассматривает ее как потенциальную жену.

В качестве дипломированного бухгалтера — да! Таковым она и является на самом деле. В качестве партнерши по теннису, постоянной спутницы по походам в театры и посещениям ресторанов — безусловно! Но в качестве подруги жизни?! Это представлялось ей совершенно немыслимым. Тем не менее она обещала обдумать его предложение и дать ему ответ сегодня. При одной только мысли об этом у Марты испортилось настроение. Как будто у нее не было других проблем! Чего стоит одна лишь безумная просьба, которую высказала ей по телефону менее часа тому назад ее сестрица!

Размышления ее были прерваны громким гудком автомобиля, донесшимся с улицы. Марта поспешила в гостиную. Подойдя к окну, она подняла раму и выглянула наружу.

— Натали! — раздраженно произнесла она, инстинктивно понижая голос. — Сейчас только полшестого! Ты разбудишь всех соседей! К тому же здесь нельзя парковаться.

Младшая сестра улыбнулась ей, неподражаемым жестом отбрасывая назад длинные волосы. Помимо достоинств фигуры, именно изящество движений сделало ее одной из самых популярных манекенщиц Англии. Как следствие, ее фотографии стали появляться на обложках и страницах журналов мод и иллюстрированных журналов слишком часто. Да, ее сестра, всегда легко переходившая от уныния и подавленности к экзальтации, как, впрочем, и наоборот, сейчас явно находилась в приподнятом настроении.

— А кого это волнует? Только тебя! И ты бы лучше поторопилась, а не то опоздаешь в аэропорт!

Вернувшись в переднюю, Марта остановилась перед зеркалом. Скорчив себе последнюю, полную отчаяния гримасу, она взяла небольшой чемодан, дорожную сумку и вышла на лестницу.

— Ты хорошо запомнила то, что тебе надлежит делать? — спросила Натали, лихо подавая машину задом по подъездной аллее. Ее сестра вздрогнула от визга шин.

— Да! — все больше раздражаясь, ответила Марта. — Я вылетаю в Дуглас по билету, купленному на твое имя. Кит прилетает туда одним из следующих рейсов и встречается со мной в конторе агента по продаже недвижимости. Затем мы с ним отправляемся смотреть дом. Правда, я так и не поняла, зачем все это надо…

— Я тебе сто раз это объясняла, Марта, — ответила Натали, не отрывая глаз от дороги. Даже в столь ранний час движение на улицах Лондона было достаточно интенсивным.

Да, Натали действительно не раз объясняла сестре свою задумку. Кит, жених Натали, нашел на острове Мэн, где издавна жила семья Берн, великолепный только что выставленный на продажу дом. Кевин, дядюшка Кита, горел желанием подарить его молодым на свадьбу. Но сделка должна быть совершена в течение двадцати четырех часов, поэтому дом следовало обязательно осмотреть сегодня. Сама же Натали не могла вылететь в Дуглас, так как ей предстояло явиться в местный суд. Энергичную сестренку опять привлекли к ответственности за неосторожную езду и превышение скорости. Господи, подумала Марта, скорее бы свадьба! По крайней мере, теперь за неугомонной Натали будет приглядывать муж, а она, Марта, наконец отдохнет от многочисленных неурядиц, сопровождающих ее сестру.

— Скажи мне, — проворчала Марта, — почему бы тебе просто не сообщить дяде Кевину, что ты не можешь прибыть вместе с Китом?

— Потому что он и так уже недолюбливает меня! И это при том, что еще ни разу меня не видел! Драгоценный племянничек женится на манекенщице, что тут может понравиться суровому деревенскому дядюшке? Я слышала их разговоры по телефону — Кевин, не стесняясь, пытался отговорить Кита от женитьбы на такой, по его мнению, пустышке, как я! Слишком молода, слишком несерьезна и легкомысленна, да к тому же «всем известно, что манекенщицы спят со всеми подряд». Нет, как тебе это нравится? — И Натали нажала на газ.

— Пожалуйста, потише! — взмолилась Марта, видя, что сестра явно нервничает.

Неожиданно на Марту нахлынули воспоминания. Перед ее глазами предстала пятилетняя Натали, крепко вцепившаяся в плюшевого медвежонка и с вызовом смотрящая на женщину, взявшую их на воспитание после смерти матери…

— И за что он меня так ненавидит? — вопросила Натали. — Мне это представляется немного абсурдным, учитывая то обстоятельство, что сам добропорядочный дядя Кевин имеет репутацию дамского угодника и не пропускает ни одной юбки. Я же сплю только с одним Китом. Но в их семье все, кажется, пляшут под дудку Кевина. Даже Кит.

— Но почему? Что в нем особенного?! — негодующе воскликнула Марта.

— Видишь ли, по рассказам Кита, дядюшка — человек в высшей степени энергичный и одержимый манией контролировать все и вся, не говоря уже о том, что он богат до неприличия и что ему очень опасно противоречить. Кит проявляет незаурядное мужество, осмеливаясь настаивать на этой женитьбе вопреки возражениям со стороны Кевина. И я не хочу, чтобы этот дядюшка-скотовод испортил нашу свадьбу! А тут обвинение в неосторожной езде и превышении скорости! Поэтому-то ты и должна мне помочь!

Марта почувствовала себя как-то неуютно. С одной стороны, сестренке надо было непременно помочь, с другой — она ощутила какой-то непонятный страх.

— А что, если Кевин все-таки внезапно объявится, когда мы будем осматривать дом? Разве он не удивится тому, что Кит, представив меня в качестве своей невесты, затем женится на совсем другой женщине спустя всего лишь неделю?

Натали расхохоталась.

— Пусть тебя это не волнует, моя дорогая! Кевин никак не сможет встретиться с тобой сегодня. Он намеревается осмотреть быка-рекордсмена, которого хотел бы купить для своего стада. Поэтому будет далеко. Для меня важно только, чтобы он поверил, будто я там была и осмотрела дом, как мы договорились. Одежда и даже макияж у тебя будут такие же, как у меня. Что здесь может пойти не так?

Действительно, подумала Марта, окажу услугу взбалмошной сестрице, но в последний раз! Слава богу, она выходит замуж, и теперь за все ее проделки будет отвечать Кристофер!

И вот теперь перед Мартой стоял сам Кевин Берн!

Надо же так попасться!

Сердце у нее упало. Только сейчас Марта в полной мере осознала весь ужас своего положения. Уверенность в себе мгновенно улетучилась. Марта уже не ощущала себя ни взрослой женщиной, ни прекрасным бухгалтером. Сейчас она была всего лишь малолетней сироткой, до смерти испуганной, но тем не менее преисполненной решимости защитить свою младшую сестренку. Но как? Как могла она сейчас защитить Натали? Вся затея с треском провалилась, оставалось только честно признаться во всем…

Кевин Берн не сводил с нее жесткого взгляда, от которого у нее неприятно засосало под ложечкой. Этот никогда не простит ни ее, ни сестру! Ей ни в коем случае не следовало поддаваться на уговоры Натали и соглашаться на участие в дурацком обмане!

— Я должна вам кое-что объяснить, — нерешительно начала Марта. — Извините…

— Я знаю, что вы хотите мне сказать, — перебил он. — Вы собираетесь поведать мне о том, что Кит оказался жертвой этой проклятой забастовки служащих авиакомпании и поэтому не сможет присоединиться к нам. Не переживайте, вам не за что извиняться! Мне все известно.

Только этого ей еще недоставало! Марта оцепенела, с недоумением глядя на него.

— Забастовка служащих авиакомпании? — повторила она, не веря своим ушам.

— Разве вы не слышали об этом? С восьми утра в Англии не летают пассажирские самолеты. Вам крупно повезло, что удалось вылететь из Лондона. Как только я услышал по радио сообщение о забастовке, я понял, что мне надо гнать сюда вам на выручку. Если вы закончили осмотр дома, я готов отвезти вас к себе домой. Это немного южнее Дугласа. Кит сможет прибыть туда, как только найдет подходящий транспорт.

Марта заморгала. До нее наконец дошел весь ужас положения, в котором она оказалась.

— Вы очень добры, — еле слышно прошептала она.

— Ничуть! Не смотрите на меня с таким испугом, я не кусаюсь. Наоборот, у меня самые дружеские намерения!

При этих словах по его лицу скользнула мимолетная улыбка, которая еще больше встревожила Марту. О, эта улыбка — одновременно зловещая и обаятельная. У Марты учащенно забилось сердце и перехватило дыхание. Господи, ведь это именно то, что мне нужно! — подумала она в смятении.

Больше всего Марту расстроило то, что на ее неуверенный взгляд Кевин ответил довольной, насмешливой гримасой, как будто смог прочитать ее мысли. А если он понял, что она нашла его внешне привлекательным? Скорее всего, так и есть! Берн взглянул на нее с прищуром и плотоядно провел кончиком языка по своим слегка неровным белым зубам, словно прикидывая, какова она на вкус. В целом его реакция выглядела до неприличия сладострастной.

Почему он так нагло ведет себя? Ведь она предполагаемая невеста его племянника! Почему не опускает свои горящие глаза, в которых явственно читается неприкрытое вожделение? Марте стало нехорошо, ее бросало то в жар, то в холод.

К счастью, неожиданно раздался звук шагов вернувшейся мисс О'Нил. Она улыбнулась Марте и сказала:

— Звонит ваша сестра Марта, мисс Николсон, телефон на террасе.

Почувствовав себя слегка не в своей тарелке при этом известии, Марта послушно прошла на застекленную террасу, плотно закрыла за собой дверь, бессильно прислонилась к ней и взяла трубку телефона, стоявшего на столике рядом.

— Марта? Это Натали. Я звоню из вестибюля суда. Слушай, у нас тут случилась неприятность. Началась какая-то забастовка в аэропорту, поэтому Кит не сможет вылететь к тебе.

— К твоему сведению, это не единственная неприятность, — прошипела Марта. — Дядя Кита Кевин только что появился здесь.

— О, только не это! — вскрикнула на том конце провода Натали. — Он знает, что ты — это не я?

— Шшш! Говори потише. Нет, он еще не знает, но мне придется все рассказать ему.

— Ты не можешь этого сделать, Марта! Он никогда не простит мне этого и откажется прийти к нам на свадьбу! Ты не представляешь, как Кит разозлится тогда на меня! Пожалуйста, ничего не говори ему!

— Но что мне делать дальше?

— Пожалуйста, потяни время! Может быть, мы поменяемся ролями в день свадьбы и Кевин так ничего и не заметит?..

— Подумай о том, что ты несешь! — взвилась Марта. — Ты выше меня сантиметров на десять, килограммов на восемь легче, к тому же моложе на шесть лет. У тебя ничего нет в голове, тогда как у меня есть мозги. По крайней мере, я привыкла считать, что они есть! Правда, теперь уже стала сомневаться, раз я поддалась на твои уговоры!..

— Марточка, я тебя умоляю — не выдавай меня. Ну пожалуйста! Только до конца забастовки. Клянусь, я сразу же явлюсь и честно признаюсь ему во всем! В конце концов виновата одна лишь я, не так ли? Если же ты расскажешь Кевину все сейчас, он начнет кричать на тебя, а не на меня. А я знаю, как ты ненавидишь людей, которые кричат на тебя!

Марта открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. А почему бы, собственно говоря, не сделать так, как предлагает Натали? Пусть хотя бы разок сестренка попробует самостоятельно выпутаться из сложной ситуации, которую сама же и создала. Это должно послужить Натали хорошим уроком.

Ты совершаешь несправедливость по отношению к Кевину, запротестовала ее совесть. Но Марта решительно отбросила все сомнения. Пусть Кевин сам заботится о себе! Тем более что он выглядит вполне способным справиться с ситуацией, если правда всплывет наружу. Кроме того, этот дядюшка сам заслуживает наказания за свое высокомерное, несправедливое отношение к Натали! И вообще, с него надо хотя бы чуть-чуть сбить спесь!

То, что затем сорвалось с языка Марты, удивило не только ее саму, но и Натали.

— Отлично! Но за это ты будешь моей должницей, дорогая!

Пожалеть о своем скоропалительном решении она не успела. Кевин попросил мисс О'Нил запереть дом. Затем, взяв Марту за локоть, он довел ее до сверкающего серебристого «мерседеса», припаркованного у входа. Когда машина рванулась с места, Кевин искоса взглянул на свою будущую родственницу.

— Как вам понравился дом? — спросил он.

— Он очарователен. — Марта сказала это совершенно искренне.

— Думаете, что будете счастливы в нем, не так ли?

Она стала пунцовой, подумав, что как раз ей-то ни при каких обстоятельствах не придется жить там…

Теперь Марте придется все время быть начеку, ни на секунду не забывая о необходимости как можно убедительнее играть роль своей сестры, демонстрируя при этом противоречивость ее натуры. Ей, правда, не хватало нужных красок, как она ни старалась.

— Да, уверена, что буду, — ответила она вполголоса.

— И вы не будете жалеть о богатой событиями и развлечениями жизни в Лондоне?

Марта опустила голову и выдержала паузу, прежде чем ответить. Что и говорить — тут он попал в точку! Натали никогда не чуралась удовольствий, часто посещала вечеринки и дансинги. Все ее знакомые были безмерно удивлены, когда она влюбилась в молчаливого, застенчивого Кита Берна, чувствовавшего себя значительно увереннее верхом на лошади, чем на танцплощадке. Но относительно глубины чувств сестры у Марты сомнений не было.

— Мне поможет Кит.

Кевин сжал губы.

— Где вы встретились с Кристофером?

— В одном поместье. Он работал там на скотоводческой ферме, а я… я участвовала в съемках. Там проходил показ одежды для загородных прогулок.

Выпалив это, она затаила дыхание. Вот сейчас правда и выплывет наружу. Ведь нужен один только взгляд, чтобы убедиться: она недостаточно высока, недостаточно изящна, недостаточно молода для манекенщицы. Но почему-то у Кевина не возникло ни малейших сомнений в ее словах. Возможно, потому, что, пытаясь избежать разоблачения, она надела ужасный полосатый кардиган Натали поверх своего желтовато-коричневого вязаного брючного костюма. С этой же целью она распустила свои длинные волосы цвета ореха, которые теперь рассыпались по плечам, ярко накрасила губы и сильно подвела глаза, чего обычно никогда не делала. После всего этого Марта неожиданно почувствовала себя совершенно другой женщиной — самоуверенной, напористой, способной к опрометчивым поступкам и определенно безрассудной. Неужели Натали всегда ощущает себя именно такой?

— Как долго вы с ним знакомы?

— Шесть месяцев…

— Шесть месяцев?! Не слишком большой срок для того, чтобы принять решение выйти замуж, не так ли?

Глаза Марты сверкнули.

— Для меня достаточный. — Она подумала о Ките и попыталась заставить себя ощутить в душе то самое чувство, которое, по словам самой Натали, та испытывала к нему. Но Марте ощутить что-либо подобное так и не удалось. Кит всегда будет для нее кем-то вроде младшего брата. Она так и не сумела скрыть охватившего ее смятения, когда сказала предательски задрожавшим голосом: — Я действительно люблю его!

— Неужели? Вы в этом уверены?! — не скрывая скептицизма, произнес Кевин. — Пусть будет так! Но любовь сама по себе не может служить достаточным основанием для вступления в брак.

Здесь уже послышалась откровенная насмешка, которую нельзя было оставить без ответа.

— Я не согласна с вами, — резко возразила она. — Думаю, что именно на любви зиждется брак.

— Вы пришли к этому выводу, опираясь на опыт вашей собственной семьи?

Марта почувствовала, как все ее тело напряглось, словно она превратилась в раненое животное, готовящееся к последней схватке или бегству. Воспоминания о судьбе ее несчастной семьи нахлынули на нее. Как много со слов Кита известно этому омерзительному типу? Он, должно быть, рассказал ему кое-что. Марта попыталась ответить твердо и уверенно, но это ей не удалось.

— Нет, в этом смысле мне не на что было опираться. Я не знаю, что рассказывал вам Кит, но у меня нет семьи как таковой. У меня есть только сестра. Наши родители разошлись, когда мы были еще детьми. Мама вскоре умерла от рака, мне тогда было пять лет. Отца мы больше никогда не видели. Почти все свое детство мы провели в чужих семьях.

— Мне очень жаль, — резко произнес он.

— Мне тоже…

Может быть, ему и в самом деле было жаль, но Марте показалось, что в голосе Кевина послышались нотки презрения и высокомерия, как будто он услышал именно то, что и предполагал услышать. И ее охватила ярость. Как он смеет так относиться к ней или к Натали! Ну что ж, поделом ему, что они проделали с ним такую шутку!

Поведение Берна, казалось, подняло со дна ее души все самое скверное, обнажив сторону ее натуры, о существовании которой Марта и не подозревала. Безрассудство, дерзость, непокорность, вероломство — вот что вышло наружу! В то же время прежняя, хорошо знакомая ей Марта, вероятно, притаилась где-то за спиной этой, способная ненароком выдать себя…

Не желая больше отвечать на его вопросы, Марта начала откровенно зевать и тереть глаза.

— Послушайте, если вы не против, я постараюсь немного поспать. Я очень устала, у меня был трудный день.

— Конечно, конечно! Нам еще ехать часа три, это очень здравая мысль.

Сквозь полуопущенные ресницы Марта видела, что Кевин время от времени бросает на нее оценивающие взгляды. Несмотря на то, что эти взгляды вызывали на ее щеках густой румянец, она как-то ухитрялась дышать ровно и спокойно.

Сумеет ли он обнаружить обман? Выйдет ли из себя, когда это произойдет? Перспектива увидеть, как Кевин Берн придет в ярость, почему-то вызвала у нее нервную дрожь. Это было ощущение, доселе ею никогда не испытанное. Оно напоминало скорее возбуждение, чем опасение или дурное предчувствие. Будет ли он кричать и бегать по комнате? Схватит ли он ее за плечи, когда потребует объяснений? Она представила себе, что почувствует, когда эти сильные мускулистые руки коснутся ее, выдавая его гнев, а хищное лицо приблизится к ее лицу настолько, что она сможет разглядеть даже сеть мелких морщинок вокруг его глаз и услышать, как он скрежещет своими белыми неровными зубами…

Она выбросила все эти мысли из головы и попыталась вспомнить, что же Кит рассказывал ей о своем дяде, но вспоминать-то оказалось особенно нечего. Кит был молчалив по натуре, да к тому же Марта не могла и предполагать, что любая информация о дяде когда-нибудь окажется для нее на вес золота.

Она усвоила только, что род Бернов один из древнейших на острове Мэн, что их огромное состояние сложилось на основе доходов от разведения овец и переработки шерсти на собственной фабрике. Она знала и то, что Кевин обучал племянника верховой езде и рыбной ловле и оказался строгим хозяином, когда Кит был в течение двух лет простым рабочим на его скотоводческой ферме.

К своей досаде, Марта не могла ничего вспомнить о личной жизни Кевина Берна, за исключением смутного подозрения, что у того был когда-то неудачный брак. А может быть, она спутала его с другим дядей Кита, только по матери?

Как бы то ни было, мысль о том, что Кевин мог быть женат, расстроила ее.

Марта, ну и дурочка же ты, подумала она в отчаянии. Он тебе даже не нравится, а свою физическую привлекательность он, по-видимому, беззастенчиво использует, когда ему подвертывается какая-нибудь интересная женщина. Разве Натали не говорила тебе, что у него репутация ловеласа, не пропускающего ни одной юбки? Надеюсь, что ты и в самом деле не настолько глупа, чтобы втюриться в него, не так ли? Думай лучше о своем Роберте!

И Марта послушно представила себе, как Роберт Болдуин сидит, согнувшись над финансовыми отчетами, нервно приглаживая рукой свои редеющие светлые волосы и рассыпаясь в комплиментах по поводу подготовленных ею ведомостей и таблиц. Но это, увы, ей не помогло. Роберт находился где-то далеко, в то время как другой мужчина, чье присутствие будоражило, был совсем рядом.

Машина попала в полосу сильного дождя, и Марта услышала, как заработали «дворники». Их поскрипывание помогло: она сосредоточилась на доносящихся со всех сторон звуках — шуме ветра, монотонном стуке дождевых капель по крыше и стеклам машины, шелесте шин по мокрому асфальту. И вскоре начала дремать по-настоящему. Ее веки сомкнулись, дыхание стало ровным, и она наконец заснула.

Проснулась Марта, когда автомобиль свернул с шоссе и начал подпрыгивать на ухабах грунтовой дороги, поднимавшейся вверх по склону холма. С ее губ непроизвольно сорвался возглас удивления, когда она поняла, где находится. Кевин повернулся к ней и заговорил с такой холодной вежливостью, будто перед ним был совершенно посторонний человек, а не будущий член семьи.

— Мы уже почти добрались. Не хотите ли полюбоваться окрестностями?

Он остановил машину, они вышли и направились к вершине холма. Развернувшаяся панорама была прекрасна. Дождь к этому времени прекратился, и море приобрело густой кобальтовый оттенок. Бриз приносил соленый запах моря, смешанный с запахом влажной земли.

— Вот мой дом, — произнес Кевин.

И Марта увидела большое здание желтого цвета, выстроенное в георгианском стиле. Оно было расположено так, чтобы близлежащий холм защищал его от свирепых восточных ветров. Неширокое пятно ярко-зеленого цвета обозначало границы сада, а за ним находились загоны, где мирно паслись овцы.

— Какой потрясающий вид! — вырвалось у Марты.

— Я рад, что вам нравится, — ответил он, насмешливо подняв брови. — Ведь вы будете проводить здесь большую часть времени, если у Кита все получится так, как он хочет. Вы знаете, что он любит землю? Хотя он и согласился по моей просьбе стать управляющим прядильной фабрикой, наверняка он будет появляться здесь при любом удобном случае, чтобы самому заниматься с овцами. Вы уверены, что не будете скучать?

Сейчас у нее уже не осталось никаких сомнений в его враждебном отношении. Этот овцевод не желает, чтобы я вышла замуж за его драгоценного племянника! То есть чтобы Натали вышла, что, впрочем, не меняет сути дела.

— Это меня не пугает, — холодно возразила Марта. — У меня всегда будет возможность надеть какой-нибудь маскарадный костюм или устроить показ мод для овец, не правда ли?

Кевин внимательно посмотрел на нее, чтобы убедиться, шутит ли она или говорит серьезно. Затем, что-то раздраженно пробормотав, направился обратно к машине. Оставшуюся часть пути они провели в молчании. Берн ни на минуту не забывал о правилах приличия: достал вещи Марты из багажника и отнес их в дом, придержал дверь, чтобы она могла войти, и наконец проводил ее в спальню, в которой имелось все, в чем могла нуждаться гостья. Свежие благоухающие цветы, графин ледяной воды, коробка конфет, ваза с печеньем, сложенные стопкой полотенца, атласный халат и с десяток книг в ярких мягких обложках.

Но его голос звучал по-прежнему резко, если не сказать грубо, когда он обратился к будущей родственнице:

— Надеюсь, вы не будете возражать, если вам придется побыть одной парочку часов. Боюсь, мне все же придется поехать посмотреть быка, что я должен был сделать еще утром. Чувствуйте себя как дома. Примите ванну, перекусите, погуляйте по саду, посмотрите овечек. Я приготовлю обед, когда вернусь.

Оставшись одна, Марта сразу же бросилась к телефону. Но, к ее досаде, сколько бы раз она ни набирала номер сестры, телефон не отвечал. Тогда она попыталась дозвониться до Кита, но результат был тот же самый.

Марта уселась в кресло и начала размышлять. Как долго ей придется пробыть здесь? Сколько продлится забастовка? В случае полного провала всех ее планов оставалась еще возможность взять напрокат автомобиль, добраться на нем обратно до Дугласа и уже оттуда отплыть домой.

Но вопроса о том, что произойдет на свадьбе, это никоим образом не снимало. Если Натали сдержит обещание и объяснит Кевину причину устроенного ею маскарада, кто может поручиться за то, что во время бракосочетания не разразится грандиозный скандал и что невеста со своей главной подружкой не окажутся жертвами необузданного темперамента дяди жениха? А в том, что в результате церемония будет сорвана, Марта не сомневалась.

И зачем только она согласилась на эту авантюру? Зачем дала себя уговорить? Как бы то ни было, сейчас не имело смысла каяться. Следовало, наверное, принять предложение Кевина и ознакомиться с домом.

После неторопливого осмотра Марта пришла к выводу, что именно в таком доме она хотела бы жить. А вот Натали будет, вероятно, жаловаться, что уж очень он напоминает собой музей. Все комнаты содержались в идеальном порядке, в каждой из них имелся камин, отделанный резным деревом, стояла с любовью подобранная старинная мебель. Из окон открывался ошеломляющий вид либо на море, либо на холмы, цепь которых протянулась к западу. Марта заметила также, что в доме произвели кое-какую перепланировку. Каждая из пяти спален имела собственную ванную комнату. Часть помещений была переоборудована под кухню и прачечную. Хотя общий стиль интерьеров был сохранен, оборудование было самое современное.

Пришло время и перекусить. Марта открыла холодильник и обнаружила в нем весьма соблазнительный набор съестного. Копченая лососина, холодное мясо, паштет, несколько видов сыра, овощи, фрукты, яйца, курица, блюдо нечищеных креветок. Она собралась было сделать несколько бутербродов с ветчиной и сыром, как вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль. А почему бы ей самой не приготовить обед?

Теперь, когда Марта хотя бы на время избавилась от нарушающего ее душевное равновесие присутствия Кевина, враждебность ее начала ослабевать. Она снова чувствовала себя такой, какой была всегда, — спокойной, рассудительной, благоразумной, готовой сгладить любые противоречия. Даже тот долгий, сладострастный, оценивающий взгляд, который он бросил на нее в момент первой их встречи, все больше и больше казался ей теперь лишь плодом собственного воображения. Скорее, вся проблема в том, что Кевин полагает, будто Кит и Натали слишком поспешно решили вступить в брак. Тогда именно ей, Марте, следует попытаться разубедить его.

Она должна будет сделать все от нее зависящее, чтобы доказать ему, что она сама и Натали — люди зрелые и вполне надежные. Вот сейчас она приготовит прекрасный обед. Когда Кевин явится домой усталым, маловероятно, что ему захочется стряпать. Конечно, он может посчитать, что гостья лезет не в свои дела, но ведь Кевин сам предложил ей не стесняться.

Мурлыкая что-то себе под нос, Марта стала доставать блюдо с креветками из холодильника…

— Обед был превосходный, — признал Кевин после того, как допил кофе.

Марта сочла его похвалу заслуженной. За авокадо с начинкой из креветок последовала фаршированная жареная курица с запеченным картофелем по-гречески, тушеными кабачками и помидорами. На десерт были поданы яблоки со взбитыми сливками и корицей. Кевин открыл бутылку белого бургундского, а Марта сварила кофе. Разговор за столом прошел на удивление спокойно и даже интересно. Она была поражена, заметив, что в глазах Кевина промелькнуло удивление, когда Марта вскользь коснулась политики правительства в области сельского хозяйства.

Хотя их все еще разделял барьер взаимной недоброжелательности, ей показалось, что его первоначальная враждебность несколько поуменьшилась. Да и сама Марта была вынуждена признать, что Кевин оказался интересным собеседником.

— Не хотите еще чашечку кофе? — спросила она.

— Не возражаю, — ответил он, вставая из-за стола. — Почему бы нам не перейти в гостиную? Я хотел бы зажечь там камин.

Внезапный порыв ветра заставил задребезжать оконные рамы, по которым застучал дождь. Кевин поспешно пересек комнату и закрыл кедровые ставни, мигом оставив снаружи наступающую темноту и дождь. Казалось, он не сделал ничего необычного, но его действия странно подействовали на Марту. У нее создалось впечатление, будто они забрались в какое-то укромное местечко, отгородившись от окружающего мира. Было что-то тревожащее в самой идее расположиться около потрескивающего оранжевого огня вместе с Кевином Берном, пока снаружи бушует непогода.

Марта чувствовала, что Кевин наблюдает за ней, и смутилась. Сердце ее учащенно забилось. Теперь она уже не была так уверена, что неправильно оценила тот памятный взгляд, который он бросил на нее при их первой встрече. А что, если он и в самом деле сейчас прикидывает, что может произойти, если он попытается, повалив ее на овечьи шкуры, покрывавшие пол, овладеть ею при свете горящего камина? Натали однажды сказала Марте, что у нее очень выразительное лицо. И сейчас она молила Бога, чтобы это было неправдой! Если на ее лице отражалась хотя бы половина обуревавших ее эмоций, ее ждут большие неприятности…

— Я принесу кофе, — медленно произнесла она, удаляясь на кухню.

Когда Марта вернулась спустя десять минут, Кевин сидел на корточках перед камином, подкладывая в огонь большие поленья. Пламя отражалось в его глазах и ярко освещало грубое, как казалось сейчас, лицо, делая Кевина похожим на первобытного пещерного человека. Внезапно Берн поднял голову и посмотрел на Марту так, что у нее перехватило дыхание.

Нет, ей вовсе не привиделся тот утренний сладострастный взгляд! Сейчас в его глазах читалось то же самое! Но на этот раз у Марты не было сил даже на то, чтобы отвернуться. Единственное, что она могла сделать, — это смотреть на него, полуоткрыв рот. Плечи ее непроизвольно напряглись, словно реагируя на надвигающуюся опасность.

Прежде чем уйти из дома, Кевин переоделся. Теперь на нем были джинсы и фланелевая рубашка, закатанные по локоть рукава обнажали мускулистые руки, покрытые темными волосками, казавшимися при свете пламени золотистыми. Когда он поднялся на ноги, по-прежнему не сводя с нее гипнотизирующего взгляда, Марта снова ощутила себя отверженной, напрасно ищущей убежище во враждебном мире. И не было никаких признаков того, что этот чужой для нее и пугающий ее человек собирается пожалеть ее.

Чашка задрожала на блюдце, когда она передавала ему кофе.

Он положил в кофе сахар, помешал его и выпил залпом, не отрывая от нее взгляда. Затем протянул руку назад и, не глядя, поставил чашку на камин.

— Я хочу кое-что узнать, — грозно произнес Кевин. — Что же все-таки стоит за всем этим?