— Пит, тебе пора спать!

— Нет! — завопил малыш, улепетывая со всех ног.

Марте удалось поймать его, когда он застрял, пытаясь проползти между кустами боярышника около песочницы. Она взяла его, извивающегося и возмущенно кричащего, на руки.

Ей и в самом деле повезло найти работу в этом маленьком городе на западе Англии, где она могла позволить себе снять небольшой домик с садом.

Она с нежностью смотрела на взлохмаченные каштановые волосы своего кареглазого сына, его пухлые щечки и крепкое тельце. Скоро ему исполнится два года, и в нем нет ничего от Кевина. Все говорят, что он точная копия своей матери. Но каждый раз, когда Марта смотрела на Пита, острое чувство горечи и сожаления, порождаемое воспоминанием о его отце, охватывало ее. Что ж, хоть Кевин не с ней, но уж этот мальчик — ее величайшая радость, ее счастье — целиком принадлежит ей.

Она отвела малыша в ванную, где он, громко смеясь, пытался вырваться из ее рук, а она его ласково шлепала и пыталась умыть. Поиграв с сыном в ладушки, Марта снова взяла его на руки и поцеловала.

— А теперь пошли баиньки!..

В спальне Марта положила ребенка в кроватку, бережно укрыв одеялом, и немного постояла рядом, любуясь сыном, прижавшим к себе игрушечного медвежонка.

Я, наверное, слишком балую его, подумала она. Но, кроме него, у меня есть только Натали, а я так редко с ней вижусь!

Она подняла голову и взглянула на цветную фотографию, висевшую над кроваткой Пита. Это была семейная фотография, сделанная во дворе церкви в день свадьбы Натали и Кита. Кроме них, на ней были запечатлены Марта и Кевин. Сама она предпочла бы иметь фотографию, на которой не было бы старшего Берна, но в свой последний приезд на Рождество Натали привезла ей именно эту. Питу фотография очень понравилась, и он настоял, чтобы ее повесили у него в спальне. Проследив за ее взглядом, малыш, сосавший большой палец, вынул его изо рта и указал на фотографию.

— Тетя Натали — пвинсеса, — объявил он.

— Не принцесса, а невеста.

— Мамочка тоже!

Не зная, смеяться ей или плакать, Марта поспешно отступила к двери.

— А теперь закрой глазки и спи, — приказала она.

Спустившись в кухню, она приготовила себе кофе и, с наслаждением попивая горячий ароматный напиток, предалась размышлениям о своей жизни.

Следует прекратить себя жалеть. На самом деле ей ведь невероятно повезло! У нее здоровый очаровательный ребенок, она твердо стоит на ногах, работает неполный рабочий день и даже снимает домик…

После того как Марта обнаружила, что забеременела, она ушла с работы в Лондоне, сдала свою квартиру и уехала на запад. Однажды она случайно увидела объявление о том, что в местные детские ясли требуется бухгалтер. Ее кандидатура подошла, и вот она обосновалась здесь, в небольшом городке. Все ее мечты осуществились. Нет, пожалуй, почти все… Что ж, вечная любовь — это, видимо, миф. По крайней мере, она уже пришла в себя от того, что случилось на острове Мэн. До Кевина ей теперь нет никакого дела!

Размышления были прерваны телефонным звонком. Марта вздрогнула. Почему-то звонок вызвал у нее дурные предчувствия… Сняв трубку, Марта заставила себя говорить спокойно:

— Алло!

— Марта? Это Кевин Берн!

Она едва не выронила трубку. Этот голос!.. Неужели она и в самом деле думала, что излечилась от любви к Кевину? Почему же так дрожат руки, почему сердце колотится, словно она пробежала десять миль? Но что ему нужно? Что произошло?! Он бы так просто не позвонил!

— Что-нибудь случилось?

— Да… случилось. Натали и Кит попали в аварию.

У Марты подогнулись ноги, все поплыло перед глазами, и она сползла по стене на пол. Натали?! Должно быть, произошла ошибка! Боже мой, это же невозможно! Она с трудом сдержала рыдания. Голос Кевина бубнил в трубке, что-то объясняя.

— Марта, ты меня слышишь? Марта, отвечай! С тобой все в порядке?

Ишь ты, какой заботливый! — подумала она в ярости. Справившись со своими нервами, она вытерла слезы, катившиеся по щекам, и заставила себя говорить:

— Да, я слышу. Кевин, — насколько все это серьезно? Я хочу знать правду!

Снова зазвучал голос Кевина, на этот раз спокойный и ободряющий:

— Марта, они живы! Сейчас оба находятся в реанимации. Врачи опасаются, что у Натали перелом одного из шейных позвонков.

— Перелом шейного позвонка?! О господи! Ты не имеешь в виду… что она может быть парализована?..

— Мы еще ни в чем не уверены, кроме одного — тебе следует прибыть сюда как можно скорее! Ты сможешь это сделать?

— Да, непременно! — подтвердила она. Ее взгляд лихорадочно прошелся по комнате. — Но мне потребуется время. Надо будет достать деньги, заказать авиабилеты…

— Я уже все это сделал. Слушай меня внимательно. У тебя есть ручка и бумага под рукой? Я заказал на твое имя билет на завтрашний рейс из Блэкпула в восемь пятнадцать. Я встречу тебя в аэропорту. Ты все поняла?

— Да, — прошептала Марта, едва шевеля губами. Ее мысли уже перенеслись к Питу, чемоданам, подходящей теплой одежде. Затем они вновь обратились к ее сестре. Натали! Успеет ли она, застанет ли она ее в живых? А что, если случится непоправимое? А Кит, бог ты мой! Она совершенно забыла о Ките! Насколько опасно он ранен?

— Кевин, а что с Китом?

— Ничего хорошего, — сухо ответил Берн. — Но его состояние не такое тяжелое, как у Натали. У него сломано несколько ребер, причем одно из них пробило легкое. Кроме того, у него перелом малой берцовой кости. Кит находится в сознании, и врачи считают, что он вне опасности. Я сообщу подробности, когда мы встретимся завтра.

— Хорошо, — согласилась она, тяжело вздыхая. — Спасибо за звонок.

— Мне жаль, что пришлось сообщить тебе такие печальные новости, — посочувствовал он. — Я понимаю, насколько ты расстроена, но ты всегда отличалась мужеством, Марта. Держись! Увидимся завтра.

Марта повесила трубку и зарыдала. Она не переставала плакать все то время, что занималась сборами. Она взяла себя в руки, только когда позвонила на работу и предупредила о том, что уезжает на неопределенное время.

Когда она уже закрывала чемоданы, нервы ее окончательно сдали, и Марта потеряла сознание. Очнувшись, она увидела стоявшего рядом и с испугом смотревшего на нее сына. Вид его широко открытых карих глаз сразу же привел ее в чувство. Люди ведь надеются на нее! Она не имеет права так раскисать! Марта тщательно вытерла слезы и с трудом улыбнулась малышу.

— Со мной все в порядке, родной! Ты не хочешь отправиться с мамочкой в путешествие на самолете?

Марту до такой степени выводило из себя размеренное, почти не ощутимое движение самолета, что ей хотелось выскочить из него и толкать его сзади. Только когда под крыльями появились зеленые поля, ее с новой силой охватили прежние страхи и опасения.

Бедняжка Натали! Она думала, что переезжает на этот остров, чтобы обрести здесь счастливую жизнь… И надо же такому случиться! Марта вспомнила, как счастливо улыбалась ей Натали в день своей свадьбы, и… еще кое-что. Ей предстоит увидеться с Кевином. Не то чтобы эта встреча имела какое-либо значение для нее… Сейчас главное, чтобы Натали и ее муж оправились от своих травм.

Дул холодный западный ветер и моросил дождь, когда она спускалась по трапу самолета. Уставший от полета Пит крепко спал, прижавшись к ее плечу. Кроме ребенка, Марте пришлось управляться со складной детской коляской и большой дорожной сумкой. Хорошо еще, что один из пассажиров пришел Марте на помощь. Невзирая на ее протесты, он взял у нее Пита и коляску, оставив ей сумку.

Кевин дожидался ее в здании аэровокзала. На нем было темное кашемировое пальто, придававшее ему мрачный вид. Марта несметное множество раз проигрывала в уме сцену их встречи, но так и не могла представить, как она произойдет на самом деле. Вот он стоит, ненавистный ей человек! Но что это с ней? Не отдавая себе отчета, Марта бросилась вперед и прильнула к Кевину.

Несмотря на суровый вид, он принял ее в свои объятия. Опять возникло странное ощущение, что Кевин надежен и непоколебим как скала, что он способен защитить ее от всех бед и неприятностей, которые могли бы с ней приключиться. Он нисколько не изменился, разве что похудел.

— Как они? — встревоженно спросила Марта.

— Пока без изменений, но не следует терять надежды! Давай поскорее получим твой багаж и поедем домой. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.

Сзади них кто-то громко кашлянул. Обернувшись, Марта увидела пассажира, который пришел ей на помощь.

— Вот ваш малыш, — сердечно сказал он. — Надеюсь, теперь вы и ваш муж сумеете справиться!

Марта застыла от этих слов, но ничего не стала объяснять.

— Да, да, мы справимся, — поспешно ответила она, забирая у него ребенка. — Огромное вам спасибо за помощь!

Кевин уставился на спящего Пита с выражением крайнего замешательства на лице. Неужели он догадался? Ее сердце бешено забилось!

— Твой сын? — хрипло спросил он.

— Да, мой! — ответила Марта. Она могла добавить, что это и его сын, но не стала. Он ведь все равно догадается. Чей еще это мог быть ребенок? Неужели она могла бы крутить роман с Кевином, ожидая ребенка от другого? Или, может, он подумал, что она зачала Пита уже после того, как они расстались? Только бы он что-нибудь сказал! Только бы не молчал!

Но его лицо было совершенно непроницаемо, губы плотно сжаты. Что он чувствует? Гнев? Ревность? Презрение? Наконец Кевин пожал плечами.

— Понятно, — коротко резюмировал он. — Ты пока побыстрее разверни эту складную штуку и посади его поудобнее, а я тем временем займусь твоим багажом. Можешь его мне описать?

Итак, его интересует только багаж! А как же ребенок? Теперь ей казалось, что Кевин отнесся к появлению Пита без всякого интереса. Конечно, они находились в общественном месте, но почему он даже не спросил ничего о нем? Так! Спокойно! Ее голос был холоден и бесстрастен, когда она сообщила:

— У меня два чемодана, оба среднего размера, рыжевато-коричневые. И еще детское пластиковое автомобильное сиденье.

Забрав багаж, Кевин, опустив голову, широкими шагами направился к автостоянке. Ей снова, как и в тот памятный день на пляже, пришлось догонять его, но на сей раз их разделяла еще и непреодолимая пропасть, заполненная горечью и предательством.

Вот он с сердитым видом оплатил парковку своей машины. Марта совсем пала духом. По всему выходит, Кевин по-прежнему ненавидит ее. Но почему? Разве не она должна питать ненависть за то, что он с нею сделал? Или же он все еще считает, что его гнусное поведение, когда он соблазнил Марту, а потом бросил, было простым мщением за ее первоначальный обман? Она окинула Берна гневным взглядом, когда вынимала из коляски Пита, сразу же обнявшего ее за шею. Усадив сына в привезенное с собой автомобильное сиденье и пристегнув его ремнем безопасности, Марта поместила его на заднее сиденье и хотела было уже устроиться рядом, как вдруг заметила, что Кевин держит для нее открытой переднюю дверцу. С большой неохотой Марта прошла вперед…

— Твой муж не смог приехать? — спросил Кевин, когда они выехали с автостоянки.

— У меня нет мужа.

— Уже развелась? — удивленно произнес он. В его голосе явно прослеживалась нотка неодобрения.

— Нет! Я не замужем.

— Так ты бросила того приятеля-бухгалтера?..

Марта озадаченно взглянула на него. Так вот в чем дело! Он считает, что Пит — сын Роберта! А это означало, что о Болдуине ему, должно быть, сказала Натали. А ведь сестра дала Марте обещание никогда не обсуждать с ним ее дела.

— Да, если ты ставишь вопрос таким образом, — холодно согласилась она. — А как насчет тебя? Ты женат?

— Нет!

Его краткий ответ очень напоминал сердитое бурканье.

— Я думала, что, возможно, ты и Келли…

— Келли получила развод и вскоре удачно вышла замуж. Теперь она живет в Штатах.

Марта судорожно вздохнула. Так, значит, они расстались, они не вместе! Но какое ей, собственно, дело до того, вместе Кевин и Келли Рид или нет? В любом случае ей больше никогда не придется иметь с ним каких-либо дел!

— А что случилось со строительством торгового центра? — поинтересовалась она, желая сменить тему разговора.

— Мы сорвали его, — коротко ответил Кевин.

Он сидел за рулем с таким каменным лицом, что Марте лишь с трудом удалось подавить полуистерический смех. Ну конечно, он сорвал планы разработчиков проекта! Им следовало бы знать, что они имеют дело не с кем-нибудь, а с самим Кевином Берном! Это равносильно борьбе с монолитной скалой!

— Как идут дела в Каслтауне?

Кевин пожал плечами.

— Как обычно, но я не буду утомлять тебя подробностями. Они ничего не скажут постороннему человеку.

Посторонняя! Спасибо за напоминание, Кевин! — мысленно огрызнулась Марта. Очень хорошо, что ты не хочешь докучать мне мелочами. Ведь я здесь вовсе не для того, чтобы дружески болтать с тобой, ты, свинья! Я приехала, чтобы помочь своей сестре.

— А что говорят врачи о состоянии Натали и Кита? — спросила она.

— Их очень беспокоит Натали. Они сделали ей рентген шейных позвонков. На втором позвонке видна какая-то линия, которой там быть не должно.

— И что это означает?

Лицо Кевина посуровело.

— Это может означать, что у нее перелом зубовидного отростка, или перелом палача, как называют его неспециалисты. Если это действительно так, то простой поворот головы может привести ее к мгновенной смерти.

— Что ты сказал?! А врачи уверены в этом? Они делают для нее что-нибудь?! — почти задохнувшись от ужаса, выдавила Марта.

Она была почти благодарна Кевину, когда тот сочувственно взял ее руку в свою.

— Марта, — строго произнес он. — Поверь, врачи делают все возможное. А тебе следует держать себя в руках. Ты все поняла?

Марта кивнула и крепче сжала свою дорожную сумку. Она должна все это вынести! Ей следует проявлять терпение и надеяться на лучшее, каким бы невыносимым ни было ожидание.

— Кто вел машину? — спросила она после долгого молчания.

— Натали, но это была не ее вина. Пьяный водитель не вписался в поворот и врезался в их машину. Сам он отделался лишь небольшими царапинами и ссадинами.

— Как несправедливо!

— В жизни нет места справедливости!

Когда они подъезжали к центру города, Марте удалось отвлечься от печальных мыслей. Пит неожиданно проснулся и пришел в неописуемый восторг при виде рыболовных судов и чаек в доках. Он попытался отстегнуть ремень безопасности и выбраться из сиденья.

— Пит, немедленно прекрати! — приказала она. — Сядь нормально. Мы пойдем гулять, как только приедем. Кевин, ты еще не сказал, где мы с Питом остановимся. Ты знаешь какую-нибудь подходящую гостиницу?

Кевин взглянул через плечо на малыша, который пытался пролезть под ремнем, чтобы выбраться на свободу.

— Я заказал вам номер в гостинице. Но теперь мне кажется, что этому проворному маленькому субъекту будет гораздо лучше в новом доме Натали и Кита. При доме есть сад, пляж совсем рядом, и ты сможешь готовить сама. Это тебя устроит?

Марта с облегчением вздохнула. Ей никогда не нравились гостиницы, а сейчас меньше всего хотелось иметь дело с посторонними.

— Хорошо, — согласилась она. — Спасибо!

Автомобиль проехал по подъездной аллее и остановился у дома. Достав из багажника вещи, Кевин повел приезжих к входной двери.

— Когда мы сможем поехать в больницу? — спросила Марта.

— Как только вы устроитесь и мы выпьем кофе, — пояснил он, приглашая ее войти в дом. — Выбери себе любые комнаты. Я сейчас занимаю зеленую спальню рядом с комнатами Кита и Натали, но с удовольствием займу другую, если ты предпочтешь именно эту.

У нее неприятно защемило под ложечкой.

— Ты что же, живешь здесь?

— Да, но пусть это тебя не беспокоит. Я не собираюсь с тобой заигрывать.

И если до сих пор Кевин был более или менее вежлив, сейчас в его голосе прозвучало неприкрытое презрение. Натянутые нервы Марты не выдержали, и она мгновенно вышла из себя.

— Только попробуй! — зло бросила она. — Твои штучки больше не пройдут!

Их взгляды скрестились, и в каждом из них можно было прочесть откровенную ненависть. Марта немедленно бы покинула этот дом, если бы не сестра. В силу сложившихся обстоятельств придется остановиться здесь, но это вовсе не значит, что такая перспектива ее устраивает.

Больше всего ее бесило несправедливое к ней отношение. Разве не она была пострадавшей стороной? Какое право он имел так относиться к ней? Нет, он просто животное, бесчувственное, использующее других людей! Марта с трудом сдерживалась, чтобы не надавать Кевину пощечин и не бросить ему прямо в лицо все те упреки, которые копились в ее душе в течение последних лет!

Похоже, сходные чувства обуревали и Кевина. Его прищуренные глаза, плотно сжатые губы, раздувавшиеся ноздри, побелевшие от напряжения костяшки пальцев, сжимавших ручки чемоданов, — все явно указывало на с трудом сдерживаемую ярость. Из этой тупиковой ситуации Марту вывел голосок сына, дергавшего ее за пальто.

— Пит хочет на горсок. Пьямо сичас!

Такого рода просьбу никак нельзя игнорировать. Бросив на Кевина последний, горящий ненавистью взгляд, Марта поспешно потащила сына в туалет. Когда они вернулись обратно, по дому уже разносился запах кофе.

— Марта, — послышался спокойный голос Кевина. — Иди сюда, пожалуйста!

Она нехотя повиновалась. Кевин сидел за столом с совершенно невозмутимым видом.

— Я приношу извинения за свои слова. Я никак не хотел обидеть тебя, — спокойно произнес он. — И я готов переехать жить в другое место, если ты сочтешь, что не можешь оставаться со мной под одной, крышей. Правда, это создало бы для меня определенные трудности. Мне придется заниматься делами Кита на фабрике, пока он пробудет в больнице. Я уже перевез сюда множество его папок с документацией, и будет сложно забрать их отсюда.

— Вряд ли я имею право распоряжаться этим домом, — холодно ответила Марта.

— Прекрасно, — произнес Кевин, впервые улыбнувшись ей. — В таком случае давай попробуем ладить друг с другом. В конце концов, со всем, что произошло между нами, покончено раз и навсегда. Теперь это не имеет значения, и нам следует цивилизованно относиться друг к другу. Я, со своей стороны, обещаю не доставлять тебе никакого беспокойства. Договорились?

— Договорились, — прошептала она, пожимая протянутую им руку.

С какой легкостью он отнес их прежние отношения к прошлому! Если бы она сказала о сыне, он тоже посчитал бы, что их отношения принадлежат прошлому и не имеют сейчас никакого значения?

Боже, до чего больно! Марта со странным чувством наблюдала за тем, как Кевин опускается на корточки и с торжественным видом протягивает Питу коробку с печеньем. Мальчик уже освоился на новом месте и не переставая щебетал что-то на своем детском языке. Кевин с удовольствием занимался с малышом. Марта глазами, полными тоски, следила за ним и сыном. Что ей делать? Вправе ли она лишить Пита возможности общаться с отцом?

Сейчас он пока еще ребенок, но что будет, когда Пит вырастет? И как быть с Кевином? Как бы гнусно он ни поступил с ней, означает ли это, что он не имеет права встречаться с сыном? Допустим, она ему все скажет. И что дальше? Не отвергнет ли Кевин и сына так же просто, как отверг ее? Возможно, он признает его, а это будет означать, что Марту ожидают годы неизбежных контактов с Кевином Берном, а этого она может просто не вынести!

— С тобой все в порядке? — ворвался в ее мысли голос Кевина. — Ты плохо выглядишь!

— Это усталость и волнение, — ответила она. — Мне сразу станет лучше, когда я увижу сестру.

И Марта устыдилась — за последние четверть часа она ни разу не вспомнила о сестре. Теперь же, за чашкой ароматного, бодрящего кофе, ее мысли обратились от ее собственных проблем к проблемам Натали.

Больница выглядела мрачной, под стать настроению Марты. Огромные лужи, оставшиеся после недавно прошедшего ливня, окружали автостоянку напротив входа. На пропитанных дождевой водой газонах чернели голые стволы деревьев.

Кевин устроил Марту и Пита в комнате ожидания, а сам отправился на поиски лечащего врача Натали. Вскоре он вернулся, печально качая головой.

— Никакой новой информации. Но они позволят тебе зайти к сестре на несколько минут.

Марта была совершенно не подготовлена к тому, что ей пришлось увидеть. Ее сестра выглядела такой слабой и беспомощной, лежа в своей специальной кровати. Глаза Натали были закрыты, шея заключена в жесткий воротник, а вокруг головы плотно уложены мешочки с песком. Слышит ли Натали? На всякий случай она нежно взяла ее за руку и заговорила шепотом:

— Натали, это я, Марта. Со мной Пит. Пожалуйста, выздоравливай поскорее! Мы все так тебя любим… Ты не должна сдаваться, дорогая…

Голос Марты прервался, комок подступил к горлу. Она попыталась сдержать слезы, чтобы не испугать сына. Кевин молча взял ее за руку. Она посмотрела на него, благодарная за утешение.

Позже, когда они, навестив Кита, подошли к машине, Кевин внимательно оглядел Марту. Но когда он заговорил, голос его был лишен каких-либо эмоций.

— Сейчас мы где-нибудь пообедаем, затем я отвезу вас обоих домой, чтобы вы могли отдохнуть.

Он выбрал рыбный ресторан, расположенный в районе гавани, чтобы доставить мальчику удовольствие еще раз увидеть рыболовные суда и чаек. Пока Пит, прижавшись носом к стеклу, разглядывал гавань, взрослые тихо разговаривали.

По взаимному молчаливому соглашению они избегали любого упоминания об аварии, в которой пострадали Натали и Кит. Говорили о последних фильмах, телепрограммах, путешествиях, положении дел на ферме и прядильной фабрике, новом домике Марты на западе Англии. Конечно, Кевин пытался отвлечь Марту от тяжелых мыслей, и она была ему крайне благодарна. Когда они покончили с обедом, Кевин заказал черный кофе.

— Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, лучше? — спросил он. — Щеки порозовели…

— Да. Спасибо тебе! Мне очень жаль, что я так раскисла. И вообще, мне не следовало взваливать на тебя решение всех наших проблем.

— Что за чепуха, Марта! — резко ответил он. — Именно на тебе в данный момент лежит наибольшая нагрузка. Как бы хорошо я ни относился к Натали, что мои чувства к ней по сравнению с твоими? К тому же, где бы сейчас был наш мир, если бы мы лишились возможности проявлять хотя бы немного доброты друг к другу в трудные времена?

У Марты дрожали губы, когда она в растерянности посмотрела на него. Кевин был так жесток по отношению к ней в прошлом, почему же он старается выглядеть таким великодушным сейчас?

Этот вопрос не давал ей покоя все последующие дни. К их общей радости, Кевину позвонил врач-консультант и сообщил прекрасные новости: шейный позвонок у Натали не был сломан. Хотя ей предстоит провести еще несколько недель в больнице, Натали может надеяться на полное выздоровление. Не успели они порадоваться этому известию, как им сообщили, что у Кита началось воспаление легких…

Но постепенно переживания и волнения все чаще стали отступать на второй план перед повседневными делами. Каждое утро Кевин уезжал на фабрику, Марта хозяйничала в доме и играла с Питом. Днем появлялась приходящая няня, и Марта отправлялась в больницу. По вечерам они вместе ужинали, после чего опять ехали в больницу. Их жизнь напоминала жизнь супружеской четы, во всяком случае, Марте так казалось.

К своему ужасу, она вдруг обнаружила, что каждый вечер с нетерпением ожидает возвращения Кевина с работы. И, что было еще хуже, заметила, что Пит все больше и больше привязывается к отцу. Заслышав звук поворачиваемого в замке ключа, малыш пулей летел к двери. Потом они долго и оживленно разговаривали на языке двухлетних людей, которым прекрасно овладел Кевин, а Марта тем временем занималась ужином. По уик-эндам Кевин часто играл с мальчиком в саду в футбол или читал ему сказки, сидя у камина. Марте оставалось лишь с тревогой наблюдать за их взаимно растущей привязанностью…

Ситуация обострилась спустя месяц после их приезда. Во вторник был день рождения Пита. Кевин предложил погулять с малышом, пока Марта будет искать подарок для сына. Около одиннадцати часов она вышла из магазина игрушек с костюмом пожарного в сумке и направилась в небольшое кафе на рыночной площади, где они договорились встретиться.

— Как вы погуляли? — спросила, садясь в кресло, Марта, у которой гудели от долгой ходьбы ноги.

Пит улыбнулся во весь рот.

— Видел клоун, взял класный нос. Воздусный шал лопнул. Ест кусочки кулицы! — выпалил он.

Кевин ответил на ее вопросительный взгляд ироничной улыбкой.

— Пит видел клоуна с красным носом. Его воздушный шар лопнул, и он съел цыплят, — перевел он.

— Бог ты мой, я думала, что только я понимаю, что он говорит!

— Не только ты. У меня кандидатская степень по детскому языку, — возразил Кевин, ероша волосы ребенка.

Марта замерла. Ее рука, протянутая за меню, застыла в воздухе. Она не могла оторвать глаз от хорошо спевшейся парочки. Я все еще люблю его, в отчаянии подумала она. Боже, помоги мне! И почему я такая дура?

— Ты хочешь заказать что-нибудь? — обратился к ней Кевин, заметив ее застывшее лицо.

Марта деланно улыбнулась и постаралась принять беззаботный вид.

— Спасибо. Только кофе со взбитыми сливками.

Пытаясь успокоиться и отвлечься от тревожных мыслей, она стала разглядывать рыночную площадь. Скромный городок, непритязательная панорама складов, магазинов, жилых домов. Кое-где бросались в глаза яркие палатки — шла торговля шерстяными нитками, кожей, сувенирами, книгами.

Марта вслушивалась в шум жившей своей жизнью рыночной площади. Но каждый раз, когда она видела какую-либо семейную пару с ребенком в коляске или на руках у кого-либо из родителей, веселого малыша, семенящего рядом с отцом или матерью, у нее начинало щемить сердце. Почему она сама и ее ребенок лишены подобной счастливой возможности? Со стороны могло показаться, что у нее все в порядке, но вскоре она и Кевин расстанутся. Снова ее ждет одиночество, только на этот раз его будет гораздо труднее вынести.

— Не вернуться ли нам домой? — внезапно спросила она, вставая из-за стола.

Кевин посмотрел на часы.

— Хорошо.

По дороге она не проронила ни слова. Но едва Кевин открыл входную дверь, как от ее безразличия не осталось и следа: навстречу понесся многоголосый, веселый детский крик:

— Сюрприз! Сюрприз!

Как показалось Марте, не менее сотни детей высыпали из укрытий, размахивая разноцветными коробками. На Пита эта сцена произвела неизгладимое впечатление. Он счастливо защебетал, когда дети окружили его, наперебой предлагая ему свои подарки. Марта застыла на месте, не веря своим глазам. Переведя взгляд на Кевина, она увидела на его лице торжествующую улыбку.

— Твоя работа?

— Да, моя! Я знал, ты будешь занята и не сможешь порадовать Пита чем-нибудь особенным, поэтому взял на себя смелость устроить для мальчика праздник. Что-то не так? Ты недовольна?

Марта напряглась, пытаясь привести в порядок свои чувства. Честно говоря, она была весьма недовольна. Питу очень понравилось находиться в центре всеобщего внимания, конечно, это для него радость. Но… но Кевин организовал этот замечательный праздник для Пита, даже не зная, что тот — его собственный сын. И это ее вина. Примешалось сюда и острое чувство ревности, когда она увидела, что виновник торжества кинулся к Кевину и ухватился ручонками за его ногу.

— Пасиба! — радостно закричал Пит.

Кевин обнял его, не сводя взгляда с Марты.

— Что-то не так? — повторил он.

— Нет, ничего, — с трудом выговорила Марта. — Ты очень добр. Я сейчас… сейчас пойду и помогу на кухне.

Избегая его взгляда, она поспешно направилась в кухню, где обнаружила молодую улыбающуюся женщину в белом халате и белом поварском колпаке, стоящую между столами, заваленными бутербродами, рулетами, булочками с сосисками, кусками пиццы и прочими вкусными вещами. Женщина похлопала Марту по плечу, заверив ее, что справится сама, и порекомендовала ей пойти отдохнуть в сад. Видя, что в ее помощи не нуждаются, Марта вышла через заднюю дверь в сад и обнаружила, что там уже вовсю идет представление. Пит, завидев маму, бросился к ней и потянул к свободному месту в первом ряду, где и уселся ей на колени. Но ее радость длилась недолго — Пит потребовал, чтобы Кевин присоединился к ним.

Видеть, как ручонка ее сына доверчиво покоится в широкой ладони Кевина, было выше ее сил. Как только представление закончилось, Марта извинилась и ушла в дом. В течение всего детского праздника Кевин был в гуще событий — вручал призы, разрешал споры и конфликты, протирал залитый чем-то пол. Такого Кевина Марта еще не знала. Она была в замешательстве. Сказать ли ему правду или лучше оставить все как есть?

Позже, уже вечером, когда они остались вдвоем, Кевин взял быка за рога. Они только что вернулись из больницы и сидели в гостиной перед камином с графином портвейна на столе.

— Тебе пришлось не по вкусу, что я устроил этот праздник для Пита, не правда ли? — с вызовом спросил он, пристально глядя на нее. — Почему? Ты подумала, что я вмешиваюсь в твою жизнь, привлекая на свою сторону ребенка?

— Я этого не говорила!

Он грустно рассмеялся.

— А тебе этого и не нужно делать. Твой вид говорит сам за себя. Неужели ты и вправду так ненавидишь меня?

У Марты перехватило дыхание.

— Я не говорила, что ненавижу тебя.

— Так я все-таки прав, не так ли? — настаивал он.

Он смотрел на нее, как бы пригвождая ее взглядом к месту, где она стояла. Марта чувствовала себя животным, загнанным в западню охотником.

— Ну хорошо! — сдалась она. — Да, это так! А разве у меня нет права ненавидеть тебя?

— Я предпочитаю думать, что дело обстоит как раз наоборот, — с горечью проговорил он. — Это я имею право ненавидеть тебя!

— Ты, высокомерная, самонадеянная свинья! — воскликнула она, вскакивая на ноги и устремляясь к двери. — Только потому, что я заняла место Натали, ты полагаешь, что имел право сначала соблазнить меня, а потом бросить?

Кевин догнал ее и, схватив за плечи, рывком повернул лицом к себе.

— Так вот какова твоя версия событий! Но, как это ни странно, она прямо противоположна моей! Ваш маленький глупый обман не имеет никакого отношения к нашему расставанию, о чем ты не можешь не знать! Хотя он должен был бы помочь мне понять тебя: тебе ведь доставляет удовольствие обманывать и предавать.

— О чем ты говоришь?! — опешила Марта.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Я не был твоей единственной жертвой, не правда ли? Если ты кристально чиста душой, то почему не вышла замуж за этого своего бухгалтера?

— Потому что я не любила его! — закричала Марта.

Кевин замер, затем выпустил Марту и яростно запустил руки в свою шевелюру, словно намеревался вырвать волосы с корнем.

— Полагаю, что этому я могу поверить, — произнес он с видом человека, которому разговор причиняет страдания. — Но это же подло, когда любящему человеку устраивают подобный сюрприз! Ты потом встречалась с ним?

— Никогда! — возмущенно ответила она.

— Никогда? А как же тогда Пит? — с вызовом спросил Кевин, снова хватая ее за плечи. — Почему ты настолько мстительна, что не позволяешь бедняге видеться с собственным ребенком?

Марта ощутила какой-то странный звон в ушах, и ноги у нее стали ватные. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить на вопрос, которого так боялась и который ей все же был задан. На мгновение она ощутила себя прыгуньей, собирающейся нырнуть с высокой скалы в бушующие волны.

— Пит совсем не сын Роберта, — едва слышно произнесла Марта. — Он твой сын, Кевин.