Забавная игрушка, писклявая свирель, перебирай созвучья, как в детстве не дыша, и в созданные гимны, не вслушавшись, поверь. Под пальцами твоими — о чем поет душа? Твоим прикосновеньям покорна, как струна, то флейтою заплачет, то грозно дрогнет медь, а что на самом деле почувствует она, сама она не знает, и продолжает петь. Когда же вдруг наскучит тебе послушный звук, ты с первым свистом ветра взметнешься в перепев. А здесь, как эхо пальцев твоих крылатых рук, не гаснет, замедляясь, томительный припев. И дождь отбарабанит стокатто по стеклу, и луч почти угаснет на лопнувшей струне. И мотылек осенний, стремящийся к теплу, отчаяньем метнется в темнеющем окне. И чьи-то пальцы тронут забытые лады, но онемеют струны, упрямы и туги. И ляжет темнотою предчувствие беды, ночную тишь упруго не разобьют шаги. За снежной пеленою мне зиму пережить, и с первою капелью подтягивать колки, и первые аккорды коряво разучить, не веря в возвращенье рождавшей гимн руки.