Мне казалось, я их знала — наважденье сквозь ресницы, но фаланга наступала, и врастали в шлемы лица. И мечи гремели грозно, и звенели арбалеты, и бежать мне было поздно, мне пришлось увидеть это… А как смеялась я бы вчера, я бы сказала — это Игра, я бы кричала — ну-ка, вперед! — флангов снимая тугой разворот. Мне казалось, что не страшно, Если бой не настоящий, но в кипящей рукопашной бил сквозь душу меч блестящий. Шаг за шагом отступали те, кого в три раза меньше… Фотокамеры засняли двух бессильем сжатых женщин. А как был звонок вчерашний смех — опять победа, еще успех, и, лиц не видя, равняла шаг на непонятный, бесцветный флаг. И в полуденном накале обгорая бессловесно, жили мы, а не играли, умирали — так уместно! Только цвет крылатой тени, как глоток ночной прохлады — он не встанет на колени, не ему просить пощады! А как теперь мне вам объяснить, как было больно в тот полдень жить, как бесполезно так умирать — если все можно переиграть.