Берлин, 3 ноября 1933 г.

Моя дорогая Ирма!

Одинокий, изолированный, оторванный от жизни человечества, сижу я здесь и думаю в эти, наполненные глубокой печалью часы о дне твоего рождения в следующий понедельник. Ты, наверное, поймешь, почему я не шлю тебе отдельной открытки и лишь коротко и сдержанно, но от всего сердца и с величайшей любовью передаю тебе в этом письме свои горячие поздравления.

Я переживаю вместе с тобой, что в связи с внезапной смертью твоего любимого дедушки некоторые твои желания в этот день не сбылись. Но мы не должны покоряться судьбе, которая обрушивается на всех нас, а особенно на тебя в такие юные годы; мы должны быть мужественными и смелыми, несмотря на неумолимую жестокость и тяжесть этого времени. Так что в день своего рождения ты уже подумаешь о выборе своей будущей профессии… Я рад, что твой старший преподаватель, а также другие учителя так благородны, что не дают тебе, невинному ребенку, почувствовать твое положение, как это, кажется, иногда бывает в других местах.

Надеюсь, у тебя все хорошо и твой день рождения пройдет строго и спокойно.

Мамино письмо я получил вчера в половине одиннадцатого (то есть в пятницу утром). На него я еще отвечу отдельно.

Я знаю, что, хотя полицейское управление не позволило мне принять участие в похоронах моего любимого отца, вы все мысленно были со мной и думали обо мне.

Большой сердечный привет маме. Еще раз самые горячие поздравления и привет от всего сердца шлет тебе

твой любящий отец.