Эрнст Тельман для нас, граждан Германской Демократической Республики, воспринявших его духовное наследие, означает целую программу борьбы против империализма, милитаризма, фашизма и войны, за мир и власть народа; он олицетворяет важный этап в развитии Коммунистической партии Германии, на котором она становится партией нового типа, марксистско-ленинским авангардом рабочего класса; он — символ героической борьбы с самым кровавым террористическим режимом в истории, с гитлеровским фашизмом.

Таким Эрнста Тельмана знают все граждане ГДР, к какому бы поколению они ни принадлежали.

Но мы еще не знали Эрнста Тельмана таким, каким оп предстает перед нами со страниц этих писем к его родным и близким. Такой Эрнст Тельман мог бы быть твоим отцом, твоим братом, твоим мужем, твоим сыном. С нами говорит Эрнст Тельман — человек, подвергающийся мукам и пыткам, совершенно изолированный от народа, но тем не менее всегда живущий в нем и с ним и никогда в действительности не утрачивавший своих связей с народом.

Палачи просчитались! Ни одиннадцать с половиной лет одиночного заключения, ни физические и душевные муки не сломили коммуниста Эрнста Тельмана.

Фашисты просчитались! Самыми зверскими и изощренными методами они не смогли подорвать мужество, стойкость и духовную силу этого героя рабочего класса. Тогда они его убили.

Но стереть память о нем в сердце народа фашистам не удалось. «Нет! Тельман не погиб, он — нации голос и сила…» Эти слова из песни выражают, кем был и остался Эрнст Тельман для немецкого народа.

Письма Эрнста Тельмана родным и близким не только подтверждают, что он оставался верным своему делу до последнего дыхания, убежденным в победе рабочего класса в Германии, в победе советского народа и в торжестве социализма во всем мире, со страниц этих писем перед нами встает живой облик Э. Тельмана; мы узнаем о его привязанности к семье и заботе о ней, о верности друзьям, любви к родине и ее природе, глубоких связях с трудовым народом, с рабочим классом и его партией, со страной социализма — Советским Союзом. «Теперь, в 1935 г., — писал оп 13 января 1935 г. жене Розе, — можно говорить о «чуде» XX века, если объективно и без слепой ненависти рассматривать развитие этой страны. Это «чудо», свершившееся в одной из прежде самых отсталых стран, стало возможным только в результате победы рабочего класса в союзе с трудовым крестьянством и интеллигенцией…»

Письма из тюрьмы семье и друзьям Тельман писал с момента ареста в 1933 г. по 1937 г., когда он прекратил писать их, протестуя против каверз гестаповцев, всячески пытавшихся задерживать его письма семье пли отбирать их у родных по прочтении. О том, какое значение имели для Тельмана эти письма — последний «мост, соединяющий с внешним миром», — и чего стоили ему гнусные действия его палачей, свидетельствуют следующие строки: «Если бы я уже стал человеком, чувства которого охладели и погасли, — писал Тельман 21 октября 1935 г., — то, пожалуй, мог бы терпеть это, но во мне еще жива любовь к человеку, любовь к ближнему, которую не оградить холодной решеткой тюрьмы… В таком одиночестве человек ищет и находит самого себя, находит он и своих друзей, своих страдающих собратьев, самых верных близких ему, и пытается помочь им — хотя бы только письмами. Ведь этот голос сердца, эта любовь к людям стремится найти какое-то выражение…»

Настоящее издание содержит лишь легальные письма Эрнста Тельмана указанного периода, то есть письма, отправленные через тюремную администрацию его родным и близким. Ясно, что он неоднократно, вынужден был пользоваться эзоповским языком; часто нам приходится читать между строк, чтобы уяснить себе истинный смысл иных, не без труда понимаемых высказываний.

«…Довольно трудно, — писал он 18 августа 1935 г., — писать письма, когда разрешен лишь определенный выбор материала для них». В этом же письме он намекал на то, что «всегда существует такая опасность, что мои письма читают другие лица, не являющиеся адресатами, независимо от того, даю ли я повод к этому и оказываю ли па это влияние…»

Как пример его исключительно умной тактики «легального» выражения своих мыслей можно привести письмо от 15 ноября 1935 г. В нем он рассказывал (кстати, всего через три месяца после написания только что цитированных строк), как складываются легенды. В самом конце письма и как бы между прочим он разоблачал слухи, распространявшиеся о нем нацистами, и предупреждал, сколь опасны эти средневековые, однако применяющиеся также в XX столетии, и в особенности в последнее время, методы и небылицы.

В течение всего времени пребывания Тельмана в заключении между ним и руководством КПГ поддерживалась связь, осуществлявшаяся прежде всего через жену Розу и дочь Ирму, которые, рискуя жизнью, передавали необходимые сведения, корреспонденцию и т. д.

Читая эти письма, нельзя забывать, что информацию о текущих событиях Эрнст Тельман вынужден был черпать в основном из фашистской прессы. В упомянутом письме от 13 января 1935 г. он отмечал, что в анализе и оценках развития событий основывался на «газетных материалах, которые я с большим трудом собрал, сопоставил и проработал».

Само собой разумеется, что в таких условиях отдельные данные или суждения не всегда могли соответствовать действительности. Однако для пас не столь важно, насколько использованные им статистические данные и материалы того времени выдерживают научную критику. Для нас гораздо важнее познакомиться с примерами прямо-таки мастерского анализа развития событий, который он давал, несмотря на условия строжайшей изоляции, недостаточность, а зачастую и ложность информации, имевшейся в его распоряжении.

Ко всем тяготам добавлялись моральные мучения: изоляция, унижения, тюремный режим. Постепенно подрывалось его здоровье в результате истязаний и нечеловеческих условий жизни на протяжении всех одиннадцати с половиной лет, которые он провел в тесной камере, не имея возможности работать физически, почти без движения. Из донесений явствует, что состояние здоровья Эрнста Тельмана с лета 1936 г. стало значительно ухудшаться. Он очень страдал от высокого давления, сильных головных болей и мучительных желудочно-кишечных заболеваний.

Жизнь Тельмана в тюрьме, полная страданий, находит отражение в письмах, и, читая их, мы переживаем, потрясенные н полные глубокого восхищения, героическую борьбу этого коммуниста с подкрадывающимися приступами депрессии и апатии, борьбу за свое человеческое достоинство. Мы ощущаем несокрушимость его пролетарского классового самосознания. Беспримерна моральная и политическая сила Эрнста Тельмана, который, несмотря на все свои страдания и провокации врагов, нс сдается и в условиях строжайшей изоляции принимает участие в политической и духовной жизни. Он интересуется политическими событиями в Германии и во всем мире, проблемами стратегии и тактики коммунистической партии, идеологическими вопросами, а также самыми различными областями науки и искусства.

Эрнст Тельман настойчиво борется за проведение судебного процесса, за возможность защищать свое мировоззрение и политику коммунистической партии.

Самоотверженную поддержку оказывает ему верная соратница Роза, которая на протяжении долгих лот неутомимо, всеми силами помогает Э. Тельману. По его просьбам она предпринимает все, чтобы найти наиболее подходящих для него защитников. И Эрнст Тельман благодарен ей за эту неустанную помощь. «Ты мне уже сказала, — пишет он 24 октября 1934 г., — что писала 20–25 адвокатам, в том числе и нескольким из Берлина, в надежде, что найдутся такие, которые согласятся меня защищать… Прости меня, что я предъявляю к тебе такие требования… Процесс явится для меня моментом, означающим определенный, решающий поворот в моей жизни».

Однако фашисты пускают в ход все средства, стремясь предотвратить процесс. Они боялись, что он будет повторением процесса Димитрова и вновь разоблачит перед всем миром их политическое и моральное гангстерство.

Борющийся до самой смерти — таким был Эрнст Тельман! До последнего мгновения он остается убежденным марксистом-ленинцем, верным делу рабочего класса: «Тот, кто здесь безутешно и беспомощно покоряется «неизбежной» участи, тот уже погиб, он постепенно будет все больше терять силу духа и воли, — пишет он 17 июня 1936 г. — А тот, кто к тому же, подобно мне, оказывается оторванным от бьющей ключом, многообразной жизни, какую я вел на протяжении десятилетий в неустанной и тяжелой борьбе и которая вошла в мою плоть и кровь, — тот только тогда сможет победно противостоять обстановке тюремной жизни и ее воздействию на психику, если он смело выступит против неотвратимого и неизбежного. Ибо и эта судьба — героическая, она также составляет жизнь, а для меня жизнь всегда была борьбой».

При чтении этих писем особенно сильно ощущаешь тот факт, что политическую деятельность марксиста-ленинца нельзя рассматривать в отрыве от его личной жизни. В письмах находит отражение гармоническое единство общественной и личной жизни борца-коммуниста.

Мы чувствуем глубокое единение между Эрнстом Тельманом и его женой и соратницей в жизненной борьбе Розой, которой он даже в самые тяжелые моменты своей жизни шлет слова утешения и оказывает моральную поддержку. «Можешь мне поверить, что я вместе с тобой чувствую твои страдания, так же как и ты постоянно переживаешь за мою судьбу», — пишет он 3 марта 1937 г. И 22 марта того же года: «Мы с тобой давно привыкли все делить друг с другом, будь то горе, будь то радость… В результате таких взаимоотношении супругов, при которых один дополняет и обогащает другого и каждый одновременно дает и берет, возникает то подлинное взаимное единение, которое не может быть достигнуто лишь в результате совместной жизни. Нужно самому испытать это, чтобы знать, как сильно влияет такой брак, как много дает он нам, какая сила вырастает в пас благодаря ему…»

Не менее велика любовь Эрнста Тельмана к дочери Ирме, забота о ее развитии и воспитании, участвовать в котором он мог, к своему великому сожалению, лишь в очень ограниченной степени. 14 июля 1936 г. он пишет своему шурину о том, что в свои лучшие юношеские годы она живет без отца, который мог бы «непосредственно участвовать и помогать в воспитании, правда, если не считать писем, которые я посылал из тюрьмы и которые оказали большое влияние на воспитание и формирование характера».

Глубокая привязанность Эрнста Тельмана к родительскому дому и прежде всего любовь к отцу, смерть которого наполняет его сердце жестокой болью, снова и снова находит выражение в его письмах, особенно в письмах к Другу отца Рудольфу. Скорбь но утрате сочетается с безграничной тоской по любимой родине, по природе, с которой его разлучили, но свободе, которой его лишили, бросив в тюрьму без всякого приговора.

18 августа 1935 г. он пишет: «Ничто пе может стереть в памяти красок родного края, заглушить его музыку, заменить его картины, ничто не может заставить забыть жизнь на родине».

Родина — это не только просторы, это вместе с тем и прежде всего люди, гамбургские рабочие. Родина — это его товарищи, это весь трудовой немецкий парод. «…Этот огромный опыт, эти бесценные сокровища мы накапливали не в отрыве от жизни и труда народа, а в самой гуще повседневной жизни трудового народа, в потоке жизни мы учились самостоятельно плавать…»— пишет он 22 марта 1937 г.

В черной ночи фашизма люди не забывают Эрнста Тельмана. Трудно сосчитать те письма и открытки с выражениями симпатии и солидарности, которые посылали ему люди п которые гестаповцы не пропускали. С именем Эрнста Тельмана на устах шли на смерть мужественные антифашисты; имя Эрнста Тельмана носила Интернациональная бригада, сражавшаяся в Испании.

Неразрывная связь Эрнста Тельмана с антифашистским движением во всем мире, уверенность в стойкости и верности своих друзей и товарищей по борьбе, судьба которых его глубоко волновала, придавали Тельману все новые силы, чтобы переносить тяжелую участь. Так, он пишет 26 января 1936 г. Рудольфу: «…И если к тому же судьба особенно благосклонна к человеку п хочет одарить его величайшим счастьем па свете, она дает ему верных друзей. Я часто радуюсь от всего сердца, сознавая, что связан прочными узами с такими верными-верными людьми. Ценность этой нерушимой верности проявляется в высшей мере особенно во времена суровых испытаний…» А 20 мая 1935 г. он пишет жене Розе: «Я глубоко восхищаюсь твоим безграничным мужеством, с которым ты постоянно пытаешься ободрить и поддержать меня… Твои письма намного облегчают мою судьбу, дают мне больше спокойствия и силы, чем ты предполагаешь».

Верность и благодарность семье и друзьям, товарищам по борьбе, партии, верность самому себе и своей цели, верность борьбе, которой он постоянно отдает всего себя, — таков светлый образ Эрнста Тельмана, встающий перед нами со страниц его писем родным и близким.

Франциска Рубенс