Берлин, 20 мая 1935 г.

Моя дорогая Роза!

Твое последнее письмо от 9.V я прочел с величайшим интересом. Пасхальная открытка от Ирмы, которую она написала во время велосипедной прогулки, а также твоя пасхальная открытка мне не были выданы. На письмо, направленное мною 1.V г-ну председателю 2-го сената палаты народного суда д-ру Брунеру, я получил очень корректный ответ.

Теперь хочу вернуться к содержанию твоих писем в целом: этот листок бумаги снова образует мост, соединяющий меня с внешним миром, реальность которого я постепенно перестаю ощущать. Я глубоко восхищаюсь твоим безграничным мужеством, с которым ты постоянно пытаешься ободрить и поддержать меня. И это действительно вселяет в меня бодрость и отраду, поскольку я не отношусь к числу холодных, бесчувственных людей. Твои письма намного облегчают мою судьбу, дают мне больше спокойствия и силы, чем ты сама предполагаешь. К счастыо, ты не можешь представить себе, какая безотрадная тупость охватывает меня здесь, в камере, какое тяжелое настроение овладевает мной временами, когда стены как будто начинают давить меня… К тому же ежедневное общение с одним из надзирателей, который мыслит и действует почти механически. Правда, сменяющий его надзиратель, хотя н исполняет свои обязанности с такой же неукоснительной строгостью, как и первый, все же улучшает мое настроение на несколько часов в день. С 6 часов вечера до 7 часов утра здесь всегда тишина, как в деревне. Этот тюремный мир тоже знает радости в горести, по они выглядят по-другому, чем в мире свободы.

Мы, заключенные, испытываем радость и горе, боль и подлость. Радость приносит порой участливое, дружелюбное слово надзирателя, прогулка по тюремному двору при свете солнца, хорошая порция картофеля в мундире с селедкой, чтение газет и некоторых книг. Радость приносит свидание, добрая весточка, сообщение прессы о некоторых событиях в мире, особенно же письмо или открытка с любимой, дорогой родины. Радость вселяет надежда на будущее, вера в правоту своего дела.

Судьба может быть жестокой, может даже духовно подавить человека, если его дух не оказывает сопротивления ее давлению; судьба может поколебать его и довести до отчаяния. Но я верю в торжество правды, и эта вера поддерживает меня в тех испытаниях, через которые мне приходится теперь проходить… Как ни трудно переносить это одиночество и тяжкое бремя, я буду смелым и мужественным, ибо знаю, что непреклонная воля и твердая вера сворачивают горы… Дед снова здоров — это радостное известие. Не собирается ли он и на этот раз в день вознесения совершить дальнюю велосипедную прогулку в свои родные места? Но не слишком ли это большая нагрузка для его преклонного возраста? Он должен беречь себя и не переоценивать свои силы, иначе его здоровье может пострадать. Паралич тети Доры, к счастью, не так тяжел, как ты предполагала. Успокой ее и передай от меня сердечный привет, пусть она снова обретет мужество и надежду! Кажется, ты с нашей Ирмой недавно побывала в Эйльбеке? Однако вы не увидели н не привезли с собой почти ничего нового, не так ли?

Согласно сообщениям берлинской прессы из Гамбурга, психиатрическую больницу Фридрихсберг превращают в дом призрения инвалидов, поскольку ее содержание обходится слишком дорого. Больпица будет продолжать работать, но душевнобольных переведут, предположительно, в «Rauche Haus» Теперешние расходы на содержание больницы будут существенно сокращены в целом и заметно снижены в расчете на одного больного. Будем надеяться, что эти бедные, невинные люди, когда им придется переселиться в «Rauche Haus», не окажутся в худших условиях, чем во Фридрихсберге, этом образцовом лечебном заведении Гамбурга…

…Здесь больше не произошло ничего особенного, но зато тем более важные события происходят в бурной сфере мировой политики. Какие перспективы принесет новая и более широкая координация сил между Францией и Советским Союзом в Европе, какое значение и последствия это будет иметь для остального мира? На эту актуальную тему я очень хотел бы письменно сообщить тебе свое мнение, но при этом возникает опасность, что письмо но будет допущено к отправке. Подумаю, может быть, напишу об этом в следующий раз.

Как поживает паша Ирма? Передай ей самый большой сердечный привет. Деду тоже тысяча приветов.

С глубокой и нерушимой верностью шлет тебе горячий привет от всего сердца

твой любящий Эрнст.