Запись 1

Одно из моих ранних воспоминаний – это то, как хорошо лежать на подушке обняв ее. При этом я весь – с ногами и головой и с руками умещался на подушке.

Другое воспоминание попозже. Я сидел на штабеле досок, а напротив был другой. И на нем сидел кто-то еще. И ел жареные хлебцы. И он поделился со мной. Помню, что было вкусно.

Еще одно раннее воспоминание. Мы с мамой идем одним утром. Этой ночью мы чуть не угорели. От печки получился угарный газ, и мы его надышались. Но кто-то все же смог проснуться и спас остальных. И вот мы с мамой идем по улице и останавливаемся у газетного киоска. В нем я вижу красивую цветную открытку с тремя конями. И мама, вроде, ее покупает мне.

От яслей осталось такое воспоминание. Я сижу на полу и что-то строю из кубиков. Потом поворачиваю голову влево, и мне в глаза бьет яркий белый свет из окна. И еще одно. Я с другими детьми стою на берегу Туры у моста и вижу корабли на реке.

 

Запись 2

От первого детсадика осталось в памяти одно воспоминание. Мне отец сказал, что пойдем на рыбалку. И я в садике стал во дворе на прогулке собирать дождевых червей. И других детей попросил помочь. И, когда пришла мама забирать меня домой, то, сунув мне руку в карман штанишек, она обнаружила там клубок червей.

 

Запись 3

Далее хронология меня не будет сковывать. Слишком много я помню, чтобы все это изложить во временном порядке. Поэтому будут скачки в несколько лет, возвраты назад.

 

Запись 4

Помню такой случай. Лектор – Юрий Иванович Кулаков – читал нам спецкурс по гравитации. И кроме этого он излагал нам свои соображения о физике, результаты своих размышлений. На одной из лекций он стал рассказывать свой подход к одной из проблем. Но где-то в середине запутался и остановился. Я же слушал его и понимал, о чем речь. И, когда он запутался, я видел правильный путь. Он переключился на основную тему. А в конце лекции я подошел к нему и рассказал, как ему выпутаться. Он понял меня и согласился. И уже на следующей лекции он начал с того, что кратко напомнил проблему и затем рассказал путь к ее решению, который я ему помог пройти до конца. Это было на втором курсе в университете.

Свое первое «исследование» я проделал классе в шестом. Точно не помню в каком, но мы тогда проходили историю и в учебнике была табличка общественных строев и времен их начала и конца. Первобытно-общинный кончился 40000 лет до нашей эры, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический. И я решил узнать закон смены строев во времени. По одной оси отложил строя – равномерно, а по другой оси время их начала. И поставил точки на этом поле. Соединил их плавной кривой. Из этого графика следовало, что один строй сменяет другой все быстрее. И, если довести до предела, то строи будут меняться за секунды. Конечно, ерунда. Это была моя первая «научная» самостоятельная работа.

 

Запись 5

У брата моего отца было две дочери. Одна – Валя – была старше меня на несколько лет. Другая – Света – была младше меня года на три. У Вали были книжки: «Детская энциклопедия». Там было про все на свете, и понятно, и интересно. И вот я наткнулся на статью о вычислительных машинах – ЭВМ и АВМ. Об их возможностях. И мне стало интересно это. И надолго запомнилось. А были это шестидесятые годы – их конец. Столкнулся же с ЭВМ впервые я в семидесятых, когда в ФМШ нам преподавали программирование. Тогда я написал программку для игры «Жизнь» (или «Эволюция»).

Ее изобрел, вроде, Конвей, и она была популярна в то время. Задал поле 40*40 клеток и поместил туда единицы в форме трех букв: ФМШ. ЭВМ выдала мне распечатку через ~ 25 ходов, через 50, 75… и где-то ее оборвал оператор. ЭВМ была М220. Установлена она была в университете (НГУ). И фэмэшата пользовались ей для практики вместе со студентами. Кроме обязательных занятий по программированию был спецкурс. Его вел Владимир Павлович Воронко. Он был очень маленького роста. Но работал в ВЦ (Вычислительном Центре Новосибирского академгородка). Он учил нас писать программы на Алголе, Бейсике, других языках. Я учил Алгол. Написанные программы мы ходили набивать на перфораторах сами. Потом колоду набитых перфокарт сдавали операторам. А те по очереди закладывали колоды в ЭВМ БЭСМ6. Ее быстродействие было 1 миллион операций в секунду. По тем временам немало (1975-й год). У М220 было, вроде, всего 220 тысяч операций в секунду.

И на обязательных занятиях, и на спецкурсе нас учили лишь писать программы. А о чем они – это было наше дело. Один парень распечатал ~ 200 знаков числа е, я заложил игру «Жизнь» на поле 40*40 – кто что. А однажды в библиотеке я раскопал книгу Бонгарда «Проблема узнавания». И читал ее. И в ней описан алгоритм определения математических операций по их результатам. В подробности вдаваться не буду. И я решил проверить его – повторить их работу. Написал программу на Алголе. Набил на перфораторе. Сдал колоду. Получил распечатку программы. С ошибками. Исправил ошибки. Набил на перфораторе. Сдал. И так несколько раз. Так я и ни разу не получил работоспособной программы. Уже кончил ФМШ. Уже был на первом курсе универа. И все ходил к Воронко. Он мне продлевал пропуск в ВЦ. Но не принуждал заниматься меня ничем. Потом я сам прекратил эту безуспешную борьбу с ошибками. И перестал вскоре после этого ходить к Воронко.

 

Запись 6

Познакомившись в ФМШ с программированием, я стал интересоваться всем связанным с ЭВМ. И в то время начало развиваться новое направление – его называли «Искусственный интеллект». Я его воспринял так. Есть алгоритмы работы человеческого мозга. Построить по ним программы, и получим искусственный разум. Я в то время занимался в кружке психологии. И попросил у тех, кто его вел, книжку про мышление. И мне принесли. Такая толстая, в гладкой обложке. И надпись – «Мышление». Я взял ее. Но так и не раскрыл ни разу. Видимо, чувствовал, что груз велик. Книжку потом вернул.

Кончалась школа. Надо было выбирать путь. После ФМШ естественно было поступать в вуз. Но на какой факультет? Раз мне было интересно применение ЭВМ к автоматизированию умственного труда, то надо было идти на матфак. Но отношение мое к математике было не простым. Еще на олимпиаде по математике, где-то до ФМШ, я не смог решить ни одной задачи, а на разборе задач после олимпиады я не смог понять решения ни одной из этих задач. И в ФМШ в 9 классе на экзамене по математике преподаватель сказал мне, что я отвечаю на двойку, но он жалеет меня и ставит мне тройку. Так что, припомнив все это, я решил, что учебу на матфаке мне не вытянуть, а в искусственном интеллекте без математики делать нечего. Так я простился со своей мечтой. А пошел на физфак, так как в ФМШ я попал через олимпиаду по физике, да и некоторый интерес у меня к физике тоже был.

 

Запись 7

Теперь об одной истории, случившейся, когда я учился еще в Тюмени в 15-й школе. Жили мы тогда на улице имени Софии Ковалевской. В доме было несколько ребят разного возраста. Я в то время учился классе в 7. А что было делать во дворе? Скучно. И вот как-то появилась мысль о канатной дороге. Место для нее было рядом с домом – вдоль него. На листе бумаги я нарисовал простую схему. С одной стороны вышка высотой несколько метров, с другой стороны ворота. А между ними натянут трос.

Этот рисунок я показал Сергею, фамилию уже не помню, из другого подъезда нашего дома. Он был примерно моего возраста. Ему стало интересно. Нас стало двое. Потом эта идея заняла умы многих. Появились добровольные помощники. Один сосед решил проблему с материалом для вышки. Он вместе с нами (мной, Сергеем и еще кем-то) под покровом ночи вынес с соседней территории три бруса. Длиной они были по нескольку метров. Эти брусья мы вкопали примерно на метр в глубину. Другой сосед, тоже взрослый, влез по брусу наверх и там сколотил все три бруса досками в треугольник. Для жесткости. Мать Сергея организовала трос с завода. Мы его с Сергеем вынесли уже днем, через дыру в заборе. Длины хватило. Из стальной проволоки сделали растяжки для вышки и для ворот (чтоб противостоять натянутому тросу). Проволоки привязали к деревьям, что росли вокруг площадки перед домом, и к детской горке, что была рядом с вышкой.

Натянули трос. Мой отец тем временем сварил из металлических трубок подвесную кабину-сиденье. Моя мать обшила этот каркас брезентом, чтоб сидеть на нем. Отец приделал вверху кабины два ролика. Кабина-сиденье была съемной.

И вот настал час первой поездки. Мне, как инициатору, предоставили право быть первым. Я сел на сиденье, потом его отпустили, и я поехал! Но тут что-то случилось. Трос ослаб, провис, и я увидел, как земля повернулась навстречу мне. Время замедлилось, а я не знал, что предпринять. А земля все ближе, ближе… И вот удар. Задним местом о землю. Метров с трех. Меня бросило вперед, и я встал на ноги и пошел. А внутри что-то с легкими от удара. Не могу вдохнуть от боли. И только мог выдавить крик из себя: – А-а-а… Все тише и тише. Не помню уж точно, как это прошло, но я едва не задохнулся. Мелко-мелко стал вдыхать и постепенно глубже, глубже, хожу по двору, кругами… Отошло.

Вспомнил фамилию Сергея – Машуков. А теперь продолжим… Оказалось, что гвоздь, который был вбит в перекладину ворот и загнут поверх троса, чтобы его держать, под грузом меня повернулся, и трос слетел с ворот и провис. Конец троса был привязан к дереву, стоявшему справа от ворот. Получилось, что трос не только давил на перекладину вниз, но и на гвоздь горизонтально вправо. Тогда мы выдернули гвоздь, и кто-то принес кусок кочерги. Ее вбили, и еще загнули второй конец, и его вбили тоже. Так что трос оказался прижат так, что ничего не мог повернуть. Все было теперь железно. На этот раз мы пустили не человека, а кирпичи. Нагрузили сиденье и отпустили. Все хорошо. Тогда поехали люди. Один за другим. Вот была радость! Хоть и коротка дорога, но все же приятно было ехать.

Так родилась канатная дорога. Мелкота любила на ней кататься. Все они помогали как могли при постройке, и вот теперь, когда мы выносили из сарая сиденье и крепили его на тросе, они собирались и катались по очереди. Двое парней из нашего класса – Святкин и Петрухин – как-то проходили мимо и тоже прокатились. Им тоже понравилось.

А мы с Сергеем Машуковым захотели сделать батут. Но не знали как. И написали письмо в газету «Пионерская правда». Вложили туда и фотографию нашей канатной дороги.

Я рассказал, как родилась канатная дорога. Рассказал, как она жила. Теперь приходится рассказать и о том, как она умерла.

Рождалась она тайком, по ночам. И умирала так же. Однажды ночью кто-то перерубил трос на вышке. Но мы восстановили народом – натянули по новой. И кто-то узнал, что это дело Маракулина. Он жил на соседней улице и был моего возраста. Что он, вроде, хотел трос для своей собаки. Жил он в частном доме. Ладно. Поездили недолго. И вот другой ночью кто-то свалил ворота. Мы опять их вкопали, натянули растяжки. А вечером я вышел из подъезда, по темноте уже, и навстречу мне попались человека три парней из нашего дома моего возраста. Сергей Никитин, и, вроде, Вовка Панкратов, и еще кто-то. Они шли со стороны ворот. Зашли в подъезд и в дом к Сергею Никитину. А я пошел к воротам. Смотрю – они выдернуты из земли и свалены плашмя. Догадаться о том, чья это работа, нетрудно. Труднее понять, почему они это делали. Все родилось, наверно, с рождением дороги. Им хотелось, видно, поучаствовать, но подойти и просить об этом гордость не позволяла. А мы с Сережкой Машуковым и не подумали о том, чтоб позвать всех, кого можно. А может, мы зря сиденье снимали и прятали в сарай. Боялись, что его украдут. Ну, так или иначе, а оказались и противники. И они погубили канатную дорогу. Больше мне не хотелось ее восстанавливать – все равно разрушат…

Пришло письмо из «Пионерской правды». Там ответ на наш вопрос, как делать батут. Но уже настроя того не было. И мы на все махнули рукой.

А теперь послесловие. Скоро я хорошо выступил на олимпиаде по химии и по физике и уехал из Тюмени. Сначала в Казань, потом в Новосибирск. И в 9 классе учился уже в Новосибирской ФМШ. Когда приехал летом после 9 класса домой, то троса уже, вроде, не было, а к вышке привязаны были бельевые веревки и сушилось белье. Вышка простояла несколько лет. А потом она покосилась, и ее убрали, чтоб не задавила кого.

Я уже учился в университете и однажды, приехав на каникулы, увидел трос через всю ограду от одного дерева до другого дерева. И на тросе ролик и две ручки для рук. Чтобы, повиснув на них, скатиться по тросу. Просто и практично. Это, видимо, отголосок нашей канатной дороги. А сейчас мы живем в другом месте. А в том дворе понастроили гаражей. Деревьев многих не стало. И того троса тоже нет.

Вот такая история…

 

Запись 8

Научился читать я в первом классе. И потом, наверно, уже в начале второго класса, меня записали в библиотеку. Библиотека № 6 города Тюмени. Находилась она на одной улице с моей школой, только в конце ее, в двухэтажном деревянном доме. На втором этаже. Помню, в один из первых разов я взял книжку. И пошел с ней домой. По дороге раскрыл ее и стал смотреть картинки и читать текст. Книга была детская, в ней большие цветные картинки и крупные буквы текста. И, пройдя полпути домой, я прочел ее до конца. Что делать? Я развернулся и пошел снова в библиотеку. Взял уже книги две-три и домой.

С первого по четвертый классы нас учила Мария Андреевна. И однажды, классе то ли втором, то ли в третьем, она зашла в класс и сказала: «Вчера я зашла в книжный киоск рядом со школой и купила за 25 копеек билет книжной лотереи. И он оказался выигрышный. Выигрыш 10 рублей. На выигрыш полагается брать книги. И я взяла двухтомник (не помню кого) как раз на сумму 10 рублей». После этого я пришел домой и попросил у родителей 25 копеек. Они спросили – зачем. Я ответил, что хочу купить лотерейный билет с выигрышем и взять какую-нибудь книгу. Мне дали 25 копеек. Придя в киоск, я купил билет. И выиграл 3 рубля. На эту сумму я набрал штук пять разных книжек. И считал это само собой разумеющимся, как будто так и должно было быть. Одну книжку помню до сих пор – она была про Алошку (или Аллошку).

Библиотеку я посещал часто. И наступил такой момент (то ли через месяцы, то ли через года два-три), что я прочел все детские книжки, которые обычно лежали на столе у библиотекаря. И мне разрешили пройти за этот стол вглубь библиотеки. Я оказался среди стеллажей. А на них было множество книг. Я выбрал одну толстую книгу про Русь. Историческая книга о Древней Руси: откуда название такое взялось (от реки Рось). Для меня это было событием.

 

Запись 9

Вскоре после начала занятий на втором курсе один из моих соседей по комнате сказал другому моему соседу, что видел у столовой объявление о наборе в альпсекцию. И что он хочет туда пойти. Это был Сергей Шерстюк. А говорил он это Ваньче Жогину. Они оба собрались туда идти. А я подумал: «Я же не хуже их, я тоже пойду». И мы втроем пришли в назначенное время в указанную аудиторию.

Желающих было много. Аудитория была полна. Наконец стал выступать тренер секции – Хусаинов Равиль Ахметович. Он сам совершил восхождение на высочайшую вершину Советского Союза – пик Коммунизма. Что он говорил, я не помню. В конце было объявлено, что в другой аудитории будет просмотр слайдов. Сергей решил идти домой. Про Ваньчу я не помню. А сам я пошел на просмотр. Многие разошлись, но я не пожалел, что остался. Был вечер. И прямо на белой стене аудитории возникали прекрасные виды гор. Показ сопровождался комментарием. Красота меня покорила…

Потом начались тренировки. Три раза в неделю. По вечерам. В спорткомплексе НГУ. На втором этаже в 10 вечера. Физическая подготовка. Или бег. А бег был на улице. Машин в академгородке было мало. К тому же значительная часть маршрута пролегала по тихим улочкам. Дистанция была 8 километров. После половины на газоне у дома останавливались и выполняли ряд упражнений. Потом бежали дальше. После тренировок шли в душ.

Были занятия и специальные. Как вязать узлы. Были выезды на скальные занятия. Но что-то я их не помню. Зато помню посвящение в альпинисты. Мы ушли в лес. Дошли до какой-то землянки. И там, встав на колени (а может, и просто на ногах), повторяли клятву вслед за читавшим ее с большого свитка. Я тоже повторял ее. Но когда произнесли слова: «И если встанет выбор – учеба или альпинизм, то я выберу альпинизм», то я промолчал. Не стал их повторять. Так как был не согласен. Хотя сейчас-то я понимаю, что слова эти были шутливые. Потом была какая-то игра – один у другого сидел на плечах и такие пары пытались спихнуть противника на землю. И еще устроили ночевку в землянке. Кто в чем был, так и улеглись на пол. Переночевали.

 

Запись 10

Вскоре стали готовиться к альпиниаде. Это выезд в горы за свой счет. У меня денег не было, и я не собирался. А Ваньча собрался. И принес в комнату спецботинки и стал прибивать к ним железки – трикони. Потом он проходил еще медосмотр. И тут ему запретили занятия. Из-за зрения. Он носил очки. Ботинки он сдал, секцию посещать перестал. Остались мы двое с Сергеем Шерстюком (из нашей комнаты).

Прошла альпиниада. Прошло еще время. Пришло лето. Экзамены в июне в универе. Июль и август – каникулы. На это время мы купили путевки в альплагеря страны. Сергею Шерстюку и мне достались путевки в альплагерь Талгар. Но ему в июле, а мне в августе. Путевка стоила рублей 120, но через профсоюзы цена ее нам обошлась в 40 рублей.

Июль я прожил дома. Раза два бегал от дома до гаражей и разок с Вовкой Панкратовым. Он как раз вернулся из армии. На турнике он несколько раз подтянулся, а потом сделал несколько подъемов переворотом. Я же смог только подтянуться раз 6.

И вот август. Я в самолете лечу в Алма-Ату. И, чтоб не терять зря времени, вяжу на какой-то веревочке узлы. Недалеко от меня сидели две девушки и поглядывали, как я вязал узлы. Промежуточная посадка. Мы вышли из самолета и стоим у торговцев фруктами. И тут я и те девушки разговорились. Они тоже летели в альплагерь Талгар. Только они из тюменской альпсекции. Одну звать Оля. Была еще и третья из их компании. Красивая. Прилетели в Алма-Ату. Стоим у аэропорта. Вечер. Надо добраться до базы. Я не знаю как. А одна из девушек стала спрашивать водителей. Один согласился нас довезти. И недорого. Мы сели. Он нас вез по городу и рассказывал, где что. Привез. Было уже поздно. Все спали. Мест нет. Наконец Олю куда-то увели, а меня уложили в пристрое на кровать. На соседней кровати уложили двух других девушек. Все легли в одежде. Эти две девушки ехали сдавать на 3-й разряд по альпинизму. Оля же ехала новичком, как и я. Сдавать на значок альпиниста.

База была в городе. И утром мы сели в кузов грузовика и поехали. Да, еще до этого я нашел в почтовом ящике с полочками для каждой буквы письмо от Сергея Шерстюка. Это еще на базе. Он оставил его мне, когда завершил свое пребывание в лагере. Он писал мне, что меня ожидает впереди. Что сперва нас повезут на машине. Потом дорога кончится, и 9 км придется идти пешком. Так и вышло. Везли нас долго. Когда мы оказались в горах, то я наблюдал иллюзию. Удаляясь от одной горы на машине, я смотрел на нее и мне казалось, что она движется вслед за нами. Наконец приехали. Выгрузились. Дорога здесь кончалась. Тут был домик с оградой. Там хранились продукты для лагеря. Дальше пошли пешком. Шерстюк меня предупредил, и я настроился на долгий путь. Припекало солнце. Я сорвал лист лопуха и прикрывался им. Все шли как могли. Растянулись по тропе. Вот валун, на котором надпись, что до лагеря еще километр, что ли. И вскоре, метров через 30, – лагерь.

Этот лагерь – самый высокогорный в Союзе. И в этот год – 1978-й – ему исполнялось 40 лет. Я там купил вымпелок: «Альпинистский лагерь Талгар 40 лет». Располагался он в Талгарском ущелье на берегу реки Талгар. И рядом была вершина Талгар высотой 5 километров с лишним.

Реакцией организма на высоту была рвота. Меня вскоре вырвало.

Еще днем какие-то парни сказали, что на общем построении будут вызывать добровольцев сходить вниз за продуктами для лагеря. И эти парни советовали не ходить. Я последовал их совету.

Восхождения и занятия мы должны были делать в группах по 10 человек и по одному инструктору. При разбиении на группы среди новичков оказалось, что девчонок больше, чем парней.

 

Запись 11

Я попал в одну группу с парнем по имени Жора. Но кроме него остальные были девчонки. И мы с ним пошли устраиваться в другую группу – рядом, там, вроде, был один парень. Вот группы сформировали. В нашей трое парней – Жора, Женя и я. И семеро девчонок – Тома, Наташа, Нина, Вера, Оля, Аня, Таня. Оказалось, что Жора из Новосибирска, и даже из нашей секции. До этого я был с ним незнаком. Женя был из Павлодара – его имя по паспорту – Жимиль. Нина и Вера были из Барнаула. Оля – из Тюмени – мы с ней летели в Алма-Ату одним самолетом. Аня из Таллина, вроде. Таня из Абакана, вроде. Наташа, вроде, из Ленинграда. Тома то ли из Ленинграда, то ли из Таллина.

На правом берегу реки Талгар снизу вверх двумя рядами стояли домики. В них нас и расселили. Койки в два яруса. Выше домиков стояла столовая.

За ужином мы сидели за одним столом. Из всех девчонок нашего отделения мне больше всех понравилась Тома. Но за стол рядом с ней сел Женя. И он занял все ее внимание своими разговорами. Так что Тома была занята.

После ужина мы собрались у костра. Сидели. Говорили. Рядом со мной была Наташа. Я ей рассказывал про летающие тарелки – то, что недавно нам рассказывал Юрий Иванович Кулаков – наш преподаватель по теории гравитации.

На другой вечер были танцы. В помещении ниже домиков – ближе к реке. Наташа пригласила меня. Я же вспомнил сразу свое решение не жениться, которое принял года два назад, а так как танцы сближают людей, то я решил совсем не танцевать. И я отказал Наташе. Она обиделась и сказала: «Кому ты будешь нужен?» И подошла к Жоре. Он принял ее приглашение.

Утрами нас поднимали по радио. Включали песню Высоцкого «Утренняя гимнастика». Под нее выстраивались в шеренгу и бежали на пробежку по склону. Днем были занятия. А перед сном мыли ноги в холодном ручье. Как-то поздно вечером я видел спутник, летевший с юга на север.

Я плохо помню события того времени. Ведь прошло уже 20 лет. Поэтому мои воспоминания такие обрывочные.

Как-то в свободное время Женя, Тома, я и еще кто-то перешли по подвесному мосту через реку Талгар на ее левый берег. Полежали там на склоне. Потом вернулись.

В другой день со склонов пригнали корову. Я видел, как ее гнали. А вскоре меня и еще одного парня попросили отнести носилки в столовую. На носилках лежала часть туши коровы.

Как-то мы сидели у девчонок в домике. Был вечер. И тут Нина позвала меня сходить вместе в столовую с чайником за чаем. Я согласился. Сходили. Вернулись. Я понял это так, что она обратила на меня внимание. И стал присматриваться к ней. На скальных занятиях я видел, как она проходила маршрут, и мне показалось, что она очень ловко это проделала. В общем, она стала мне нравиться.

Нам выдали ботинки с триконями и другое снаряжение. Я зашел в домик к Нине и узнал, что ей достался малый размер ботинок. И предложил разносить их, надев на свои ноги. Я ношу 42 размер. Она, вроде, 37, а ей достался 35. И вот я с трудом, как Золушка своей stepsister, затолкал туда свои ступни. И еще умудрился куда-то (вроде, в столовую) сходить в них. Но это не помогло. Она на следующий день обменяла их на свой размер.

 

Запись 12

Были вечера у костра. Люди садились кружком вокруг костра и пели песни под гитару. Споет парень две-три песни и передает гитару по кругу. Меня эти песни за душу брали. И мне захотелось так же играть на гитаре и так же петь. У девчонок нашего отделения были тексты многих песен. Альпинистских и туристских. Я переписал себе в тетрадку те, которые мне понравились. А у Жени переписал стихотворение про черного альпиниста.

А подготовка к восхождению шла. Занятия по узлам, назначению альпснаряжения. Лекции. Скальные занятия рядом с лагерем – на больших валунах. Был акклиматизационный выход на обзорную вершину рядом с лагерем.

Был поход в долину скифов. По пути собирали хворост, так как там нечего жечь в кострах. Там ходили по осыпям, по травянистым склонам, по скалам в связках. Рядом с нашей стоянкой было озеро. Был жаркий день, а вода в озере холодная. Но наши ребята и девчонки ходили и немного искупались в нем. А я боялся. Но все же, когда увидел, что почти все искупались, то осмелился и я. Пришел к берегу, снял часы. Поплескал на себя водой. Попривык немного, вошел в воду по колено, еще поплескался и так, постепенно, окунулся весь. И почувствовал, что могу пробыть в такой воде несколько минут. И этого времени может хватить, чтобы переплыть озеро. И я решил переплыть его. И переплыл. Весь насквозь замерз, но оттого что двигал руками, я все же грелся. Обратно шел по берегу. Обошел озеро, пришел к своей палатке. Сел на спальник. А тут ребята стали играть в игру, которой я научился в нашей альпсекции. Она почему-то называлась «Крокодил». В ней одному человеку говорилось на ухо слово, которое он должен был показать руками, ногами, движением – но без слов – и чтоб другие смогли его понять. Они могли задавать вопросы, а он мог только или кивать или качать головой. В нашей секции мне очень нравилась эта игра, и теперь я с удовольствием стал в нее играть. Нина вошла в одну команду со мной. Она в своей альпсекции тоже играла в Крокодила. И у нас игра шла успешно. А общий успех сближает.

На жарком солнце я согрелся и вспомнил про часы. Пришел туда, где их оставил, а их там нет. Пошел к палаткам и стал спрашивать людей – не брал ли кто их. Нашел того, кто их подобрал. Он задал мне несколько вопросов по часам и вернул их мне.

Потом начался Домбайский бокс. Для этого веревками огородили ринг. По углам 4 человека держали эти веревки. Потом издалека приводили двух бойцов. Каждого из них привязывали на веревку, и конец этой веревки держал специальный человек на одном из углов ринга. Потом бойцам дали в руки по спальному мешку, скрученному в форме полена. И, в довершение всего, на головы надели по пустому рюкзаку. В таком виде они сходились и размахивали спальниками. Четверо угловых были судьями. Они считали удары – кто больше побьет другого. Если они сцепятся, то их растаскивали люди из противоположных углов за веревки. Но вся соль была в том, что после надевания рюкзаков на головы бойцам на ринг выходил третий человек со спальником в руках, но без рюкзака на голове. И, если один из бойцов явно доминировал, то его начинал отвлекать ударами спальника третий игрок. И смотреть это было веселее. В конце боя третий уходил и двум оставшимся снимали рюкзаки и объявляли победителя. Потом издалека приводили очередного бойца, и он встречался с победителем. Все шло как по маслу. Но вот в ринг вступил Жора. И во время боя рюкзак с его головы слетел. Он увидел третьего и все понял. И кинулся со своим спальником на этого третьего. Я в этих боях не участвовал, а был одним из четырех угловых. Вернулись из долины скифов. А у Нины началась ангина. А больных до восхождения не допускают. Но занятия еще не закончились. Были еще снежные занятия на леднике. И ледовые занятия на леднике «Крошка». Мы были в «кошках». Это такие металлические штуки, привязываемые ремнями к подошвам ботинок, которые имеют штук 10 зубьев с острыми концами. Эти концы впиваются в лед и не дают ботинку скользить. Ходьба в этих «кошках» своеобразна и требует тренировки. Тренировались также зарубаться ледорубом за лед при срыве. Мы катались с небольшой горки и вверху, при начале скольжения по склону скорость скольжения невелика и вполне можно остановиться с помощью ледоруба, повернувшись на живот.

 

Запись 13

Вернулись с ледовых занятий. Однажды вечером в столовой была лекция Кольберга (одного мастера спорта) о танцах. Кольберг в горах – альпинист, а внизу – танцор. И нам говорил, что для танцев нужна физическая подготовка. А у нас она есть. И для демонстрации перед нами на пятачке танцевала пара. Кольберг призывал и нас. Один парень отозвался. Он вскочил, разметал стулья вокруг себя по сторонам и на освободившемся месте стал отплясывать. Лекция кончилась, люди вышли на ступеньки крыльца столовой и около столовой и под музыку стали пританцовывать. Нина была там – на ступеньках. И пританцовывала. Я же, верный своему решению не танцевать, просто стоял и говорил с Ниной. Она, как и Жора, училась на экономиста. Но Жора перешел на второй курс, а она на пятый. Мне хотелось иметь с ней что-то общее, и я подумал о компьютерах. Спросил ее – имеет ли она с ними дело. Оказывается, имеет. Я тоже. Потом Нина сказала, что из Барнаула она приедет в Новосибирск на практику. И могу ли я показать ей город? Я ответил – я живу в академгородке и Новосибирска не знаю. Ей это не очень понравилось.

В один из вечеров мы работали на будущей танцплощадке – очищали ее от валунов. После нас другим будет где танцевать.

Кроме Нины я говорил и с другими. Например, Оля из Тюмени училась на геолога. Курс примерно второй. Вера, как и Нина, – из Барнаула. Она в Барнаульском университете была директором зоомузея. Она старше Нины лет на пять. Женя Мусин был младше меня на год или два, но физически развит лучше. И выше, и сильнее. Он рассказывал, как они в Павлодаре (это Казахстан) тренируются. Интенсивнее, чем в нашей альпсекции. И на тренировки они выезжают к скалам. На одном таком выезде был его день рождения. И они отметили его прямо в скалах.

Скоро восхождение. Я лежу на кровати перед сном и думаю. Нина мне нравится все больше. И я подверг сомнению свое прежнее решение не жениться. И отверг его. Решил, что женюсь на Нине. Когда мы были в долине скифов, я хотел на ночевку устроиться в палатку, где была Нина. Но не вышло. Нина была с Верой и еще с кем-то из девчонок.

Один раз Жора с кем-то стал играть в футбол. Я присоединился. Набегался и скоро устал. Лагерь все же на высоте.

И вот новички собрались в поход. Чтобы сдать на значок альпиниста, надо или совершить одно восхождение на вершину 1Б категории трудности и сделать два перевала, или же один перевал и две вершины 1Б категории трудности. Для нас планировался 1-й вариант с одной вершиной.

Перед выходом получили продукты со склада – капусту, масло, еще что-то. Я в свою фляжку набрал воды.

Вел нас инструктор Береснев. Он по профессии геолог. И все время, когда мы идем, он молотком стучит – откалывает куски породы и что-то объясняет нам. Обычно альпинист растет медленно. Одно лето он делает значок. На другое лето третий разряд. Потом еще два лета уходит на второй разряд. А Береснев ухитрился сделать этапы от новичка по второй разряд за один год. Теперь же он был то ли кандидатом в мастера спорта, то ли мастером спорта.

 

Запись 14

В этих местах он был раньше. Но, видно, подзабыл и повел нас куда-то не туда. Потом он остановил нас. Кое-кто захотел пить. Попросили у меня – но я не хотел еще сам пить и хотел оставить воду во фляжке до случая, когда захочу. Тут мы смотрим со склона вниз и видим, что другое отделение переходит Талгар по мосту. Значит и нам туда надо. Пошли назад и вниз. Перешли Талгар по мосту и поднялись на ровную площадку, называемую Текеград. Здесь стали ставить палатки для ночевки.

Нина была с нами. Ее ангина прошла.

В этот день стали выбирать завхоза. Вспомнили, как я не дал воду, и решили, что из меня выйдет хороший завхоз. Вера была старостой у нас и сказала, что будет мне помогать.

Здесь устроили конкурс самодеятельности. Я предложил своему отделению спеть веселую песенку про «бабушку пирата». Мы ее разучили, но не очень. И высокого места не заняли. А вот то девчоночье отделение, из которого мы с Жорой ушли, показало остроумный номер. Они взяли своего инструктора за руки и за ноги лицом вниз и стали качать его на весу взад-вперед, а он куковал. Получились часы с кукушкой. Другие отделения тоже не ударили в грязь лицом. Было весело.

На ночь Нина опять устроилась с девчонками.

На следующее утро встали пораньше, сварили манную кашу, поели и в путь. Поднялись не перевал Теке. Здесь оставили рюкзаки и налегке пошли на восхождение на левую вершину. Эта вершина называется Коптау. Нас встречали только скалы. В одном месте был лед. Женя стал рубить ступени для девчонок. Наконец взошли. Осмотрелись. Сфотографировались. Все же первая вершина. Высота ее 4005 метров. На вершине собралось два отделения – наше и еще одно. Всем хватило места. Вид открывался прекрасный.

И вниз. На перевал. Там всем захотелось пить. И мне тоже. Воды во фляжке, вроде, уже не было. И я вспомнил, что жажду хорошо утоляет капуста. Я взял капустный лист в рот и стал жевать. Помогло. Затем соседи тоже попросили. Я дал им. Затем попросили из соседнего отделения. Я разрешил как завхоз. И капуста пошла по рукам.

 

Запись 15

Нет, капусту я достал из рюкзака еще до подъема на перевал. На привале. А на восхождение с перевала мы шли в связках. Нина с Верой. Женя с Томой. Я с Аней и Таней – посредине. Когда спускались с вершины, то в одном месте был участок снега, где можно было съехать на ногах, опираясь острым концом ледоруба в снег. Глиссировать. Нина и Вера съехали. Женя и Тома тоже. А я был в тройке, и ни Аня, ни Таня не хотели попробовать. Ну и я без них тоже был вынужден не глиссировать.

Когда спустились на перевал, я в кошках спустился по льду к воде. Кошки хорошо держали, и я шел вниз уверенно и быстро. Но инструкторы других отделений, увидев это, закричали на меня. И обратно с водой в кастрюле я стал идти медленно, да еще и подниматься задом. Все напились талой ледниковой воды.

С перевала спускались на другую сторону. Там тень от солнца и весь склон заснеженный. Нам навесили перила из веревок, и мы пристегивались карабинами к перилам для страховки и так спускались. Спустились. Отдохнули у «камешка».

Мы теперь оказались в долине Семи Ручьев. И после отдыха пошли вдоль водяного потока по его правому берегу. А у меня ботинок один был без триконей – так выдали – и я поскользнулся и упал. Но выставил руку и удержался. Но ладонь содрал об лед. Так дальше и шел.

Потом у Жени одна лямка рюкзака надорвалась. Он решил разгрузить свой рюкзак. Я взял у него веревку. Положил ее в свой рюкзак. Женя предложил поменяться рюкзаками – раз он сильней, то ему и более тяжелый рюкзак нести. Но я отказался. Думал, сил моих хватит.

Пока мы перегружали веревку, наше отделение ушло вперед. И мы поспешили их догонять. Мне с тяжелым рюкзаком быстро идти оказалось трудно. Но не в том, что сил не хватило, а в том, что равновесие трудно держать. И я кувыркнулся через голову. Ко мне подошли двое инструкторов, которые держались в самом конце и предложили помощь. Но я встал и снова поспешил догонять своих. И снова кувыркнулся. Тут уж меня разгрузили. И сказали, чтоб не торопился так. Иди своим темпом и догонишь своих. Обычно группа людей идет медленней, чем один человек. И еще один из инструкторов сказал, чтоб я шел за ним и учился ступать правильно. Так мы и пошли. Догнали своих.

Идем цепочкой. Солнце жарит. У меня из носу пошла кровь. Я снял куртку. Наконец дошли до места, где ночевать. Сготовили ужин. Тут Вера укорила меня, что я раздал капусту. В суп нечего класть. А я еще ухитрился простыть. Но, несмотря на это, играл со всеми в игру «третий лишний». Люди встают кругом парами. Один лицом в центр круга, другой стоит у него за спиной. И еще есть двое. Один убегает, другой его догоняет. Если догонит, то они меняются ролями. Но, если первый видит, что ему некуда деваться, то он может встать за спину к одной из пар. Тогда стоящий впереди из этой пары должен убегать. Так игра и идет. Я, убегая, ухитрялся встать сзади Нины. Но и в эту ночевку Нина была в другой палатке.

 

Запись 16

На следующий день преодолели перевал Тагильцев и сделали остановку у горы Юбилейная. И, так как год этот был юбилейным для лагеря Талгар, то решили сделать восхождение еще и на вершину Юбилейная. Сверх нормы. Но я был еще простывший и остался у палаток. Нина тоже осталась. В других отделениях тоже несколько человек осталось. И мы наблюдали за восхождением снизу. Люди на вершине были едва заметны. И вот они спустились. Была последняя ночевка вне лагеря. И получилось так, что я был в палатке с Ниной. И наши спальники были рядом. И вот, под утро, я чувствую, что ее губы близко от моих. Еще немного, и… Но тут я почувствовал, что мне надо высморкаться. У меня ведь наследственный хронический насморк. И я достаю платок и сморкаюсь. От этих звуков Нине стало неприятно, и она отвернулась в другую сторону. Вот и все.

Утром собрали вещи и спустились к лагерю. По пути нас прихватил дождь. Мы встали под деревья. Холодно. Тут Женя предложил Нине меховую безрукавку. Она надела ее. А у меня ничего такого не было.

И вот лагерь. А там нас уже ждут. Мы идем цепочкой. И по одному входим в большую палатку. У входа в нее нас пристегивают карабином к веревке, проходящей через палатку. А в палатке что-то делают с новичками. И вот захожу я сам. Темно. Чувствую, как в рот мне суют ложку с чем-то. По вкусу томатная паста. И еще, вроде, что-то делали, но я уже не помню. Выходим с другой стороны палатки. Карабин отстегивают от веревки. Это было что-то вроде посвящения в альпинисты.

Итак, за четыре дня и три ночевки мы сделали требуемое. После этого мы провели некоторое время в лагере. Я помню только, как мы ходили собирать грибы вверх по склону над лагерем. Я ходил с Ниной. Вера тоже была рядом с Ниной. И почему-то им грибы попадались, а мне нет.

И вот построение. Новичков (уже бывших) вызывают по одному и перед строем вручают удостоверение и значок альпиниста. Я получил и стал читать удостоверение. А там написана плохая характеристика – физически подготовлен слабо, оценки за занятия низкие. И вывод: к занятиям альпинизмом может быть рекомендован лишь после повторного прохождения первого этапа. То есть ехать снова новичком. А все остальные из нашего отделения получили хорошие характеристики. И они будут в следующий раз делать восхождения для сдачи на 3-й разряд.

 

Запись 17

Вот мы по тропе идем вниз. В одном месте поели дикой малины. Дошли до домика с оградой, где хранились продукты для лагеря. Здесь, пока ждали машину, обменялись адресами. Едем на машине – в открытом кузове на лавках. А вокруг ездят машины, груженные яблоками. Как у нас грузовиками возят картошку, так у них яблоки. Одна встречная машина остановилась, и ее водитель предложил нам брать яблоки из кузова. Наша машина тоже встала. Я перелез в кузов с яблоками и стал кидать их в нашу машину в руки ребят. Потом ехали и ели яблоки.

На базе в Алма-Ате мы прожили еще несколько дней. Я, Жора и Наташа съездили на высокогорный каток Медео. Хотели сходить там в ресторан, но он был закрыт. Жора купил в одном месте пива, и мы попробовали его. Мне оно не понравилось – горькое. Вернулись в город, встретили других из нашего отделения – Женю, Нину и еще кого-то. Как они узнали, что мы были на Медео, так тоже захотели туда. Это Нина захотела, а Женя присоединился к ней. И прямо на автобусной остановке Нина отдала мне сетку яблок, и они с Женей налегке сели в автобус. А ребята говорят про Женю – он не только за Томой ухаживает, но теперь еще и за Ниной. За двумя сразу! А я с большой сеткой потащился к базе.

Были мы на рынке. Я купил себе сетку яблок, а Нина много разных фруктов, кушаний, но всего понемногу купила. А я только одного– яблок крупных – сорт Апорт.

Были кое-кто из наших в кинотеатре, где шли стереофильмы. Я хотел тоже, но как-то не собрался.

Были мы и на ВДНХ Казахстана. В общем, была как бы культурная программа.

Виделся я и с теми двумя девчонками из Тюмени, с кем вместе летел в самолете в Алма-Ату. Та, которая была некрасивая, сдала на 3-й разряд. А красивая не поладила с инструктором и не сдала на 3-й разряд.

И вот я самолетом вернулся в Тюмень. Наделал сразу фотографий (я брал с собой в горы фотоаппарат) и разослал их по адресам. Нине послал вдвое больше фотографий, чем любому другому. Вскоре пришла благодарственная открытка от Томы. А Таня (или Аня – я их путаю) из Абакана прислала своих фотографий. Они более качественные, чем мои.

Оле из Тюмени я отнес пленку, чтоб она сама сделала, что и сколько хочет. Но ее дома не застал. Пленку отдал ее матери, оставил свой адрес и стал ждать, когда она вернет пленку. Но так и не дождался. Так у меня теперь нет пленки, лишь несколько фотографий. С Олей мы больше не виделись.

Осенью, уже в Новосибирском академгородке, я встретил Жору. Он учился на экономфаке и жил в семерке (номер общежития). Я пришел к нему и дал фотографии. И показал крупную фотографию, где мы все на первой вершине. Это я сделал себе. Он стал просить ее у меня. «Ты ведь себе еще сможешь сделать». Я согласился и отдал. А потом уж понял, что пленки мне не видать, и остался я с маленькими фотографиями.

А недавно, года два-три назад, по двум из этих фотографий тюменский художник Новиков Валерий Александрович написал две картины. Одну я подарил по маминому совету Гене Аникину, а другую оставил себе. Так что память о первой поездке в горы у меня есть.

 

Запись 18

Третий курс я начал с твердым намереньем получить хорошую характеристику. Так как знал, что это в моих силах. И решил усилить свои занятия альпинизмом.

 

Запись 19

Ходил на тренировки в зал, бегал на беговых тренировках. Помню, как-то бежал рядом с одним спелеологом – он ходил на наши тренировки. Бежал с ним на равных. Потом стали готовиться к поездке в Горную Шорию – лыжный поход. В этот раз я нашел деньги на поездку и тоже стал готовиться. Сергей Шерстюк тоже готовился. И Сергей Клименко решил с нами съездить, хоть и не был в нашей секции. Руководителем был Володя Поляков – тоже студент. Получили на военной кафедре валенки. На лыжной базе взяли лыжи. Взяли с собой гитару – то ли Шерстюк, то ли Клименко. Было нас всего около десяти человек. Поездом. С пересадкой. На одной станции встретили группу из Барнаула и в ее составе Веру Глечикову – с кем я был в Талгаре. Она угостила соленым огурцом и просила посмотреть в Новосибирске горнолыжные ботинки нужного ей размера. И дала телефон. После пересадки доехали до станции Лужба и там вышли. Переплыли речку Томь на лодке. И заночевали в одном из домов.

На другой день на лыжах пошли по тропе по карте. Снега было мало, и Володя Поляков сказал надеть валенки. Так мы и шли. Потом снова надели лыжи. Под вечер стали готовить место под палатку. Напилили бревен и уложили их (то ли в один, то ли в два слоя), а поверх них палатку. Два бревна положили рядом и зажгли. Получилась «нодья» – такая штука долго горит и дает много тепла. Мы вечером сидели у нее и пели песни под гитару.

На утро встали на лыжи и пошли дальше. Потом остановились. Володя Поляков сказал, что в этот раз мы дошли дальше, чем группа в прошлом году. И повернули обратно. Снова переночевали в палатке на том же месте. Потом дошли на лыжах до реки, переправились опять на лодке – там нет моста – и пришли на станцию Лужба. Пока ждали поезда на платформе, я стал делать «пистолетики» с рюкзаком на плечах. Рюкзак нелегкий, но ноги были сильнее, и штук 10 я, вроде, сделал.

Пришел поезд и увез нас. Опять пересадка. И вот мы в Новосибирске. Едем в автобусе в академгородок. Нам весело, и мы дружно поем песню «Не тяните кота вы за кончик хвоста…». Так закончилась наша поездка в Шорию.

Пока мы были в Шории, в универе шли занятия. И мы их естественно пропустили. И поэтому, когда зимой были экзамены, я по квантовой механике получил не пятерку, а четверку.

 

Запись 20

После экзаменов настали каникулы. Я уехал домой в Тюмень. Отдохнул. Потом, перед отъездом в Новосибирск, я делал уборку в квартире. Мыл полы, передвигал диван-кровать. Разогрелся. Окончил уборку. И сразу же с кем-то из родителей пошел в магазин покупать новый фотоаппарат. Куртка зимняя моя была короткая, и я чувствовал, как мерзнет поясница. Купили фотоаппарат. Вернулись домой. И то ли в тот же вечер, то ли на следующий день я уехал поездом в Новосибирск. Чувствовал себя плохо. Приехал. Автобусом до академгородка. Пешком от остановки до общежития. А кроме обычного груза еще килограммов 12 фиников. Я уж думал не дойду, но дошел. Потом я дня два-три (не помню сколько) провел в комнате. Думал, лучше станет. Ночью было жарко, и я постелил матрас с кровати на пол. В столовую я не помню – ходил или нет. Если и ходил, то с трудом. Потом вижу – совсем худо, пошел в медпункт.

Врач посмотрела на меня и говорит – да у тебя глаза желтые, у тебя желтуха! И отправила меня идти в больницу. А больница была рядом с общежитиями студенческими. Больница Мешалкина. Там несколько корпусов. В одном из них я лежал перед ФМШ с дизентерией. И вот я пришел из медпункта в больницу. Меня положили в желтушную палату. Стали лечить. Потом дня через два-три оказалось, что желтухи у меня нет, а есть воспаление легких. Но врачи, видимо, были опытные и с момента поступления они ставили мне пенициллин (или что-то другое, но от пневмонии). Меня перевели в другую палату – к больным пневмонией. А я боялся – не заразился ли я желтухой. Но, вроде, нет. Вскоре мне стало лучше. Чувствовал я себя нормально. И стал подумывать о своих тренировках. Пока я болею, мышцы слабеют. И, чтоб не потерять достигнутый за первый семестр уровень, я решил возобновить те виды тренировок, которые мог в больничной палате. Это – отжимания, качание пресса. И еще что-то. И вот я отжимаюсь, а один из больных смотрит на меня неодобрительно и говорит, что этого не надо делать. Но я его не слушаю, а считаю отжимания: … 20, 21, 22, 23, 24.

Вот месяц прошел моей болезни, пневмонию вылечили, делают мне под конец кардиограмму и на следующий день назначена выписка. Но вместо выписки мне почему-то поставили какой-то укол. А потом объявили, что кардиограмма у меня плохая оказалась и меня переводят в другое отделение лечить сердце.

 

Запись 21

Но несколько дней я провел на прежнем месте. Только отменили процедуры с пропуском тока через тело. Ими лечили пневмонию, а как узнали, что сердце не в порядке, то во избежание ухудшения их прекратили. Перевели меня в соседний корпус. Хоть и близко было, а перевезли на машине скорой помощи. А там лифт не работал. У меня была сетка с учебниками – мне приносили конспекты лекций и задания друзья, и я продолжал учиться в больнице – а медсестра, сопровождавшая меня, была пожилая и отказалась поднимать мою сетку на несколько этажей по лестнице. И я сам поднялся с этой сеткой на нужный этаж. Так началось лечение моей другой болезни, в которой я был повинен сам. Не торопись я возобновить тренировки до выписки из больницы, не нарушил бы я свое сердце.

Лечили меня около месяца. Диагноз был – миокардит. Воспаление сердечной мышцы. Да еще щитовидку исследовали – она, вроде, тоже повышенную активность проявляла (по поглощению радиоактивного йода, который я выпил). Кормили там хорошо. Люди лечились там интересные. Одна мамина знакомая, родственница, достала нужный препарат. В общем лечение было хорошим, и воспаление сняли, но пульс не уменьшался. Так или иначе меня решили выписать. Про альпинизм врач, лечившая меня, сказала так: «О нем можешь забыть».

Но я был иного мнения. И в разговоре с другим врачом, который консультировал моего врача, я высказал свои планы постепенных нагрузок по определенной системе. Врач согласился со мной.

И вот меня выписали.

 

Запись 22

Я снова стал ходить на лекции, семинары. Занялся учебой. Два месяца все же было пропущено. Тренировки в секции не посещал. Да и ходил-то я потихоньку, боясь за сердце. Прежде чем куда-то идти, я думал, а надо ли это, а если надо, то что еще заодно можно там или по пути сделать. Нагрузка с «ног» перешла на «голову». Я заранее продумывал свой день и оптимизировал свою ходьбу.

Как сейчас думается, то лучше в то время было взять академотпуск. Так было бы легче с учебой. Но тогда нам никто этого не подсказал, а сам я до этого не додумался. И старался наверстать упущенное. Пришло время летних экзаменов. Часть я сдал, часть осталась на осень. И я на лето приехал домой.

Раньше альпинизм был для меня физическими занятиями. А теперь, когда я их делать не мог, я понял, что он не только физические нагрузки. Можно читать книги про альпинизм. И я стал ходить в областную библиотеку и читать там книги на эти темы. «Макалу – первый восьмитысячник», «Категория трудности» Шатаева, и другие. Кроме этого я ведь хотел заняться своим организмом и тренировать его, чтоб восстановиться и снова ехать в горы. А для этого надо знать, как правильно нагружаться, чтоб снова не ошибиться и не угробить себя окончательно. И я стал брать в областной библиотеке книги на эту тему. И делал конспекты этих книг. Узнал, что надо вести записи своего самочувствия, своих нагрузок.

И решил начать свои нагрузки с деланья по утрам небольшой зарядки. Вначале пять дней по пять полуприседов (когда ноги сгибаются не совсем, а лишь наполовину). Потом четыре дня по шесть полуприседов. Потом 4 по 7. Потом 5 по 8, 4 по 9, 3 по 10, 3 по 11, 4 по 12. Потом я стал делать полные приседания. И опять плавно, да еще и с возвращениями назад: 3, 3, 3, 4, 4, 4, 5, 5, 5, 0, 4, 5, 6, 6, 6, 5, 6, 7, 7, 7, 6, 7, 8, 8, 8, 7, 8, 9, 9, 9, 8, 9, 10, 10, 10, 9, 10, 11, 11, 11, 0, 0, 10, 11, 12, 12.

Кончились каникулы. Кроме книг по альпинизму и закономерностям физических тренировок я читал и книгу по физической оптике – готовился к осеннему экзамену. Оказывается, трудно самому изучать предмет, не ходя на лекции и семинары.

Но все же этот экзамен я сдал на четверку. И все остальные долги свои я этой осенью тоже сдал. В срок. Так начался четвертый курс.

 

Запись 23

Когда я разработал систему своих постепенных нагрузок, я пошел к врачу лечебной физкультуры посоветоваться. Она одобрила и еще рассказала несколько примеров из своей практики, когда и как люди восстанавливали свою работоспособность. После этого я стал потихоньку тренироваться по своей системе. В нее входила и ходьба. По тем дистанциям в академгородке, где раньше я бегал, теперь я ходил. Это 4 км и 8 км. Два разных маршрута. Завел тетрадку, где записывал нагрузки, свое самочувствие. Постепенно перешел с ходьбы на бег. И вот, после семестровой учебы к середине четвертого курса, я сделал в свою тетрадь такую запись: «какие работы способен выполнять: бег на 4 км за 25 минут, носить железные уголки, приседать 20 раз на двух ногах и 7 раз на одной, сидеть и читать несколько часов с перерывами, смотреть кино, стоять час в автобусе, ходить 5 часов с одним приседом, отжиматься 5 раз, подтягиваться 5 раз, много есть, играть в футбол, делать зарядку “регулярно”».

 

Запись 24

Во втором семестре четвертого курса я стал ходить на тренировки в секцию. А в мае был ежегодный слет «Буревестника» в Кукуе. Это под Искитимом. Туда мы ехали электричкой, потом пешком по лесу. На втором курсе я тоже был в Кукуе. Тогда я был зрителем. И в этот раз тоже. Только и тогда и в этот раз я бегал со всеми по дистанции, где в конце пути с ровного места надо было бежать в гору. Как тогда, так и в этот раз я бежал где-то в конце среди толпы. Но когда путь пошел под конец в гору, я стал обгонять одного за другим. И в результате прибежал где-то в числе первой половины бегунов. Лучше, чем на втором курсе. Вот какую запись я сделал в своей тетрадке после Кукуя: «Состояние на 4 июня 1980 года (какие работы способен выполнять): бег на 4 км за 20 минут, носить легкий рюкзак, приседать 100 раз на двух ногах и 20 на одной, сидеть и читать несколько часов с перерывами, стоять час в автобусе, много ходить, отжиматься 15 раз, подтягиваться 11 раз, много есть, играть в футбол, делать зарядку “регулярно”, пресс 20 раз, 7 отжимов на брусьях, подтягивание – 3 подхода, бег на 8 км, купаться».

Я стал готовиться к поездке в горы – на значок. За участие в Кукуе мне выделили путевку – я ездил выкупать ее в Новосибирск в НЭТИ. Купил. Потом дело стало за медкартой. Я знал, что ее мне не дадут и поэтому вместе с несколькими другими из секции я получил эту медкарту обходным путем. И перед самой поездкой надо было посетить врача спортконтроля, чтоб она написала разрешение на медкарте. Эта врач смерила мне пульс, потом сказала сделать несколько приседаний и снова смерила пульс. Все это записала в медкарту. И потом сказала мне, что нельзя ехать в горы. Она сама через это прошла. Тоже занималась альпинизмом и тоже чем-то болела. И тоже ради здоровья приходилось отказываться от поездки в горы. А у меня настрой был ехать. Все уже было готово – и путевка, и вещи. Но она меня убедила. И я не поехал. Подумал, что еще год впереди – пятый курс, а за год я, может, и смогу укрепить свое сердце для поездки в горы.

 

Запись 25

На лето я остался в академгородке. Тренировки в секции кончились. Люди уехали в горы. А я продолжал свои тренировки – бегал, подтягивался, играл в футбол. И 8-го августа мне удалось на турнике вылезти склепкой.

И вот начался пятый курс. Из-за повышенного внимания тренировкам я меньше внимания уделял учебе на четвертом курсе. И у меня появился долг по ФЭЧ. Но, несмотря на это, я не только не ослабил тренировки, но и усилил их. С начала сентября я каждые выходные ездил с наиболее активными ребятами в Искитим – в карьер – на скальные тренировки. И отснял там своим новым фотоаппаратом (при покупке которого я простыл) слайдовую пленку. Получилось красиво.

В ноябре поехали в Горную Шорию. Я тоже поехал. Было нас 10 человек. Вел нас в этот раз Володя Гречка. Он был новым председателем секции. Учился на геофаке. Родом из Новокузнецка. И в Горной Шории был не раз. А нам как раз в Новокузнецке надо было делать пересадку. И он там привел нас к себе домой. Мы там прорезали во взятой напрокат палатке дыру под трубу для печки, и вокруг этой дыры прикрепили два металлических листа, чтоб не загорелась ткань у трубы. Потом поехали дальше. Так же доехали до Лужбы. Но ночевали в доме до переправы через Томь. Утром 3-го ноября переправились через Томь (нас перевезли так же на лодке местные мальчишки) и пешком до Талька, а потом на лыжах. Заночевали в палатке. Четвертого на лыжах дальше пошли. На одном из привалов Шура Розуменко вытащил из своего рюкзака консервы и еще что-то, так как не мог нести. Мы разобрали это. Я тоже взял. И после этого мне самому стало трудно идти – часто терял равновесие, падал, крепление лыжное слетало. Да еще ноги стали мерзнуть от чего-то – пальцы на ногах. Володя Гречка отогревал мои пальцы своей горячей грудью. Я отстал от всех. Из-за меня встали на стоянку днем. В общем, было много событий в этом походе. Три стоянки, шесть ночевок. Обратная переправа через Томь была 9 ноября днем. Потом электричкой Лужба – Междуреченск, электричкой до Новокузнецка, снова к Володе Гречке домой. Там мы все переночевали. Потом поездом до Новосибирска. И 11-го утром автобусом до академа. Все.

 

Запись 26

После этого похода у меня отстали ногти на больших пальцах ног и рук. Особенно сильно на правой руке. Пришлось его привязать резинкой. Но скоро он совсем отпал. Самочувствие после Шории было плохим, и я неделю не ходил на тренировки.

10 декабря измеряли предельные показатели. Они у меня оказались такие: бег по стенке (шведской) 18 сек, вис на правой руке – 3 сек, вис на левой руке – 2 сек, вис на фалангах – 66 сек, пистолетики на правой – 45, на левой – 45, подъемы переворотом – 8, подтягивания за 15 сек – 7, пролаз под коня – 28 сек. После этого мой организм был на пределе.

А вот данные на 13 марта (с 1 сентября): проведено 84 тренировки за ~ 200 дней. Набегано всего ~ 160 км. Очень много простываний, отморожений.

Предельное отжимание 23 марта – 28 раз. Подтягивание с подбивкой (это я сам научился движением ног раскачивать все тело, и это облегчало подтягивания) до срыва кожи: 11, 10, 9, 8, 7, 6.

 

Запись 27

Еще в ФМШ я решил посвятить свою жизнь науке. И на первом месте у меня была учеба. И в универ я пошел поэтому же. И учился там, все свободное время – все праздники – уделяя учебе. Поэтому и оценки мои были высокими. Но к концу учебы ситуация изменилась. Основной объем знаний был получен. Остался один предмет – ФЭЧ. Но теперь он был не так важен, гораздо важнее было восстановить здоровье. Кроме того я малообщителен, а занятия в секции были для меня хорошей школой общения. Мне это было очень важно. И потом, решив добиться хорошей характеристики, надо доводить было дело до конца – то есть получить ее. И вот по этим всем причинам я решил пожертвовать учебой. Хоть и была у меня возможность бросить альпинизм и заняться своими долгами по ФЭЧ и ликвидировать их, я вместо этого полетел в конце апреля на альпиниаду. Мой руководитель по дипломной работе Киселев Владимир Афанасьевич отказался от своей ежегодной поездки на озеро Балхаш со своими друзьями туристами, чтобы помочь мне завершить дипломную работу. А тут он узнал, что я в это самое время улетаю во Фрунзе на альпиниаду. Он хотел, чтоб я остался, но безрезультатно.

 

Запись 28

Перед отправкой в горы надо было снова идти к врачу спортконтроля. А перед этим у меня было ночное дежурство на ВЭПП-4, и я всю ночь не спал. И прямо оттуда я пришел утром к врачу спортконтроля. Это была уже другая врач, не та, что год назад. Она измерила мой пульс. Он был высоким. Это ей не понравилось. Она сказала мне сделать несколько приседаний и снова измерила пульс. Потом еще раз измерила через несколько минут. Реакция на нагрузку оказалась хорошей. Чтобы принять окончательное решение, она использовала специальную ступеньку и метроном. Под этот метроном я ставил одну ногу на ступеньку, потом вторую, потом убирал одну ногу, потом вторую. И снова сначала. Это имитация подъема в гору. Так она гоняла меня несколько минут. Потом снова занялась контролем пульса и как он приходит в норму. Это ее полностью убедило, и она выписала мне медкарту, заполнила ее и записала свое разрешение ехать мне в горы.

И вот 25-го апреля мы вылетели самолетом во Фрунзе (теперь Бишкек). А 26-го автобусом доехали до лагеря «Ала-арча», но он еще не открылся, и мы встали выше его по течению реки. Разбили палатки. 28 апреля у меня был день рождения. И ребята и девчонки из нашей секции отметили его. Принесли цветы сирени. Приготовили блюдо из сгущенки, чего-то вкусного добавили в нее. Погода правда вечером была дождливая. Но человеческая атмосфера согревала. Вот и у меня вышло так, как рассказывал Женя Мусин.

А 1-го мая кто-то сорвался на ледовых занятиях и сломал ногу. Его на носилках понесли вниз. Я тоже принимал участие в этих спасработах. И тоже менял носильщиков. А парень, которого несли, рассказывал анекдоты. Было темно, и я не видел, кто это. А потом, уже в лагере, узнал, что это был наш Володя Гречка. Его отправили во Фрунзе, а оттуда самолетом в Новосибирск.

Ну а оставшиеся сделали все нужные восхождения, и 7-го мая я вместе с двумя нашими девчонками спустился «комбинированным» способом (пешком, на уазике, автобусом) во Фрунзе. И 9-го мая мы самолетом вернулись в Новосибирск.

Характеристика моя после этого была такая:

«Краткая характеристика о технической подготовленности:

Тельнин В. П. физически подготовлен отлично. Технику передвижения по различным видам горного рельефа освоил хорошо. Дисциплинирован на занятиях, активен на бивуаках. Рекомендуется для занятий альпинизмом.

Командир отряда Кудашкин № 4627

Инструктор Солобоев № 1786 8 мая 1981 года.

Перевал Электра

Перевал Фиолетовый

Вершина Комсомолец 1 б к. т.».

Так что цель, поставленную в начале третьего курса, я достиг.

 

Запись 29

Каковы были мои планы на будущее? И какое место в них отводилось альпинизму? Я хотел заниматься наукой. Тем, что мне интересно. Но в ИЯФе такое место было одно – теоротдел. Попасть туда из-за проблем с ФЭЧ, появившихся из-за переключения моего внимания на альпинизм, я уже не мог. Оставаться на ВЭПП-4? Но это хорошее место для учебы, но не для «теоретика-фундаментальщика». Здесь от меня будут требовать полной отдачи сил. И на то, что мне интересно, у меня не останется сил…

Близилось распределение. Нам дали список научных организаций по всему Союзу, где требуются выпускники. Я тоже изучил его. И обратил внимание на одно место. Это Красноярский институт физики. Он меня заинтересовал по трем параметрам: там тоже академгородок и, значит, можно заниматься наукой. Это первое условие. Потом – там уровень науки, вроде, пониже, чем в Новосибирском академгородке, и поэтому со своим уровнем я быстро сделаю то, что им надо, и смогу еще заниматься своим делом. Это – главное условие. И, наконец, третье. Там столбы. И можно заниматься скалолазанием. И альпинизмом. В качестве отдыха от научной работы…

Так я думал тогда. А куда мне еще было податься?

 

Запись 30

После альпиниады недели через две был снова ежегодный слет Буревестника в Кукуе. Собирались альпинисты вузов Новосибирска. Несколько десятков человек (как всегда). Был, как всегда, и общий забег. Но в этот раз я не был в хвосте, а бежал среди первых. А потом, хоть и знал, что надо беречь силы на подъем в гору в конце дистанции, обогнал всех и бежал впереди. Это было так удивительно, что ты не в толпе, а бежишь на свободе. Но вот и подъем в гору. И тут меня догнали и стали обходить один за другим. Обогнали меня семь человек. Я пришел восьмым. Но и это очень хороший результат для меня. А потом была, как всегда, эстафета. В этот раз я участвовал в ней. Бежал по ровной дороге, а потом опять в гору. Бежал я неплохо, но наша команда в целом заняла последнее место. Потом делали приседания на одной ноге на большом камне, когда вторую ногу не надо держать пистолетиком – так легче приседать. И один мужик там присел на одной ноге 100 раз! Были и подтягивания. Кто 12 раз подтянется, кто 16. Я на сдаче нормативов 11 марта подтянулся 14 раз. А здесь решил подтягиваться с подбивкой (хоть это и не совсем честно). И вот сделал 14 раз – а силы еще есть, сделал уже 18, а силы еще есть, сделал 24, а силы еще есть, но я подумал – и так уже больше всех, остановимся на этом. И сошел с турника. И говорю вслух, как бы оправдываясь – я ведь с подбивкой это делал, так можно и больше сделать. Тут же подходит к турнику парень и начинает подтягиваться. И делает это так же, как я – с подбивкой. Он видел, как я это делал и решил применить сам. И сделал 30 раз! Вот какая это штука – подбивка.

В конце подвели итоги по всем видам – общий забег, приседания на одной ноге (я уже не помню – приседал ли я или купался в это время с нашими ребятами), подтягивания. И я оказался на 6 месте.

 

Запись 31

В детстве я любил сказки. Особенно волшебные. И где-то в одном из начальных классов, когда я уже умел писать, я захотел написать свою сказку о волшебной палочке. Было это в деревне у бабушки. Я взял чистый листок, написал заголовок. И потом одно или два предложения. И остановился. Решил, что продолжу потом. А пока, чтобы никому моя сказка не попала на глаза, я спрятал этот листок под половой коврик в кухне. Что с ним стало потом – я не знаю. Поскольку так и не собрался писать продолжение.

 

Запись 32

Когда я стал постарше, мне стала нравиться фантастика. Особенно научная. И мне хотелось написать самому что-то фантастическое. И классе в шестом-восьмом (точно не помню) я начал писать о машине времени. Какой сюжет (вернее, завязка) мне представился, такой я и стал излагать. Что будет дальше, я не знал, просто хотелось изложить то, что я уже надумал. Изложил. Потом мне пришли в голову другие мысли – совсем на другую тему. И я начал излагать их. И тоже не знал, что будет дальше. Изложил. Потом ничего в голову не приходило, и я обе вещи оставил недописанными. А было в них страницы по две-три рукописного текста. А может, и другое число, я уж совсем не помню. Дима, когда подрос, нашел их и прочитал. И написал что-то свое.

Первая запись сделана 8-го июня 1998 года. Последняя – 17-го декабря 2000 года.

 

Запись 1

Когда я еще учился в Тюмени, в школе, то мне попала в руки книга с названием примерно таким: «Крылатые фразы». Там были высказывания, содержащие в себе мудрость человечества. Чтение ее будило во мне мысли. Я почувствовал ту силу, что таилась в ней. Но побыла она у меня недолго. Одно высказывание помнится до сих пор. Автором его был, вроде, Карл Маркс. Смысл его был примерно следующим: «Вся предыдущая история человечества была борьбой классов».

Это высказывание пробудило во мне много мыслей. Первая – в этой фразе заключен закон развития общества, гласящий, что при каждом общественном строе в обществе существуют классы и что они борются между собой. Вторая – этот закон развития общества применим и будущему. И я стал применять его к будущему как мог. Получилось вот что.

 

Запись 2

Говорят, что после социализма будет коммунизм. Пусть так. Но ему на смену придет другой строй. А тому свой. Будут формироваться новые классы, и конца этому не будет.

От феодализма к капитализму перешли через буржуазную революцию. От капитализма к социализму перешли через Октябрьскую революцию. Значит, переход к новому строю сопровождается революцией. Тогда переход от социализма к коммунизму будет тоже сопровождаться революцией.

Передовые люди при капитализме преследовались. Это были революционеры. Такие люди должны быть при любом строе. И при социализме. И их должны преследовать. Каждый строй, пытаясь сохранить себя, борется с новым, идущим ему на смену.

Мне еще повезло прочитать эту фразу Маркса. А потом такое знание будут прятать или искажать, пытаясь сохранить социализм.

 

Запись 3

В детстве я любил читать книги. Очень мне нравились книги про жизнь первобытных людей. Как они открывали для себя (или додумались сделать впервые) вещи, которые нам привычны и необходимы. И как это новое меняло жизнь всего племени, облегчало ее. Только вот книг таких было маловато.

На ту же тему – как новое входит в жизнь людей – я любил читать о недавних событиях, когда современные люди входили в контакт с отсталыми народами, живущими вдали от цивилизации. Как они удивлялись железным иголкам, спичкам и другим изобретениям человечества. Как после революции к таким народам на смену жуликам-торговцам приходили честные люди и за шкурки пушных зверей давали во много раз больше товаров, чем до них давали жулики-торговцы.

Много я читал фантастики. Она будила мысль, стимулировала воображение. Читая о необычных вещах, я пытался довообразить, достроить самому в уме недостающие элементы, которые делали правдоподобными события, описываемые в этих книгах. Особенно мне нравилась научная фантастика. Через нее я видел будущее человечества, те возможности, которые откроются перед потомками, и ставил себя на их место.

 

Запись 4

Когда я учился в 15-й школе в Тюмени (это с середины 6-го класса по 8-й класс), то у меня как-то возникло желание записывать свои размышления на научные темы. Для этой цели я завел тетрадку – на 48 листов, с картонной обложкой. На первой странице решил сделать соответствующую надпись. Она должна была быть краткой и выражать мои намерения. Раз я был склонен к размышлениям, а не к экспериментам, то значит я хотел быть теоретиком. Еще я хотел создать что-то новое. А как бывало в истории – ученый откроет что-то новое, а его не признают вначале, не понимают, объявляют еретиком. Вот это и побудило меня написать на первой странице той тетрадки три слова: «Тетрадка еретика-теоретика».

А уж на второй (или на третьей) странице я потом стал писать свои размышления о времени. Время в моем представлении было связано с тем, чем его измеряют – с часами. А часы бывают разными – со стрелками, песочные, водяные. Я почему-то стал рассматривать песочные часы. Что я там понаписал – не помню, но написал немного – листа два от силы исписал. И ничего нового, существенного там не было. Так эта тетрадка у меня валялась несколько лет, а теперь я и не знаю, где она.

 

Запись 5

Классе то ли в 8-м, то ли в 7-м я в нашей 6-й городской библиотеке нашел маленькую книжицу про диалектику. В ней говорилось, что диалектика необходима ученому. Что в мире существует универсальная связь всего со всем. Что в одну реку не войдешь дважды, так как второй раз это будет уже другая река. Читать эту книжку было интересно. И, прочтя ее, я попросил у библиотекарей что-нибудь еще про диалектику. Мне дали книжку уже больше и толще, в твердом переплете. С названием: «Материалистическая диалектика». Там было много что написано, но я остановился на законах диалектики и стал читать про них. Всего есть три закона диалектики: единства и борьбы противоположностей, перехода количества в качество, отрицания отрицания.

 

Запись 6

В школе я учился хорошо. И, когда я был уже в 15-й школе города Тюмени (это с середины 6-го класса по 8-й класс включительно), меня стали – наряду с другими хорошо учившимися учениками – направлять на олимпиады по разным наукам. Свои первые выступления на олимпиадах я плохо помню. Но вот олимпиаду по математике я запомнил прекрасно. Я не смог там решить ни одной задачки. А потом, когда после олимпиады нам объясняли, как их надо было решать, я не смог понять ни одного объяснения. После этого я на математические олимпиады не ходил.

В 8-м классе я ходил на городские олимпиады по физике и по химии. По физике я не занял высокого места, а вот по химии прошел на областную олимпиаду. Когда я пришел туда, то узнал, что можно выступать не только по той науке, по которой ты сюда прошел, но и по другим. На математику у меня желания не было, а вот на физику я сходил (наряду с химией). По химии я занял 3-е место. А по физике лишь получил поощрительную грамоту. В конце олимпиады сказали, что первые три места по химии приглашаются на июль в летний лагерь на берегу Волги под Казанью. Его будет проводить КХТИ – Казанский химико-технологический институт. А называется этот лагерь – «Орбиталь». Тех же, кто получил грамоты по физике, пригласят в августе в летнюю физико-математическую школу в Новосибирском академгородке. На берегу Обского моря.

 

Запись 7

В июле я побывал в «Орбитали». Хорошо отдохнул. А в августе поехал в Новосибирск. В поезде съел немытый помидор. И заболел дизентерией. Пролежал в больнице два срока по 14 дней. И вся летняя школа прошла мимо меня. А те, кто в ней участвовал, в конце проходили экспериментальные и теоретические испытания (то ли олимпиады, толи экзамены, толи еще какое название) и успешно прошедших их зачисляли в ФМШ – в Физико-математическую школу.

Когда я вышел из больницы, то завуч школы дал мне три задачки по физике. Что-то я решил, что-то нет, но он принял решение принять меня в ФМШ.

 

Запись 8

ФМШ. ФМШ… Там я провел два года. 9-й и 10-й классы. 9-й 7-й и 10-й 7-й. Эти незабываемые два года определили всю мою дальнейшую жизнь. Там сформировались мои интересы. Жизнь там была так насыщена событиями, что невозможно все описать подробно и связно.

Учился там я хуже, чем (по оценкам) в обычной школе до этого. По физике за первую четверть 9-го класса я получил 2. И за вторую четверть тоже двойка. И за третью тоже, вроде. По математике на экзамене (то ли после полугода, то ли в конце 9-го класса) я ответил на двойку – так сказал мне экзаменатор, – но он меня пожалел и поставил тройку. Но, что мне сейчас удивительно, настроение мое было высоким. Там было столько интересного кроме этих оценок! Четверг был днем науки. Занятий обычных не было. Но было много разных спецкурсов (необязательных), куда можно было ходить в этот день. И вообще, атмосфера там была научная. И ребята интересные, необычные.

Я для себя выделил из всего класса четырех ребят: Витьку Козадоя, Димку Шовкуна, Леньку Романова и Арсена Муллагалиева. А вначале я по привычке от обычной школы искал себе защитника. И, увидев открытый лоб, честное лицо – справедливого парня, я захотел с ним дружить. Он был избран командиром класса. Валерка Павлов. И он согласился жить со мной в одной комнате. С ним я чувствовал себя уверенней. Он был выше меня, сильнее. Такой мог защитить от обидчиков. Как Толя Кориков защитил меня в 12-й школе в 6-м классе в Тюмени. С Валеркой Павловым я подружился. Мы с ним почти не разлучались…

 

Запись 9

На одном из спецкурсов нам с ним дали фотоаппарат, сделанный до нас физматшкольниками. «Рыбий глаз». У него угол обзора был больше 180 градусов. И мы с Валеркой сделали один снимок на фотопластинку. Проявили. Получилось. Очень необычно. Видимо, рыбы видят подобным образом.

Когда Валерка был в летней школе, командиром в его классе была одна девчонка. Она ему понравилась. Она тоже попала в ФМШ и училась в другом 9-м классе. И вот, чтобы найти повод для общения с ней, он придумал игру в лабиринт. Вначале испробовал ее на мне. Нарисовал простой лабиринт – стенки, выход из него. Мне его не показал. В одном месте лабиринта поставил метку и сказал, чтоб я представил себя в этом месте. И чтоб я говорил одно из четырех слов – вверх, вниз, вправо, влево. А он мне отвечал одним из двух слов – «стенка» или «можно». Если «можно», то он ставил в новую клеточку метку, где я находился. И так, тыкаясь туда-сюда, я должен был выйти из лабиринта. Вот такая игра. Опробовав ее на мне, он пошел к той девчонке и меня с собой прихватил…

Как-то читали мы книжку Гарднера про математические игры и головоломки. И там нашли описание, как на трех-четырех десятках пустых спичечных коробков сделать обучающуюся машину для игры на поле 5*5 клеток и по 5 фишек с двух сторон по определенным правилам. И мы с ним решили сделать эту машину и посмотреть, как она будет обучаться. Нашли нужное количество коробков, наклеили на каждый бумажку с одной из возможных позиций фишек. Нарисовали на этой бумажке разными цветами стрелки всех возможных ходов фишек. А в коробок положили конфетки-драже тех же цветов. Так, что если потрясти коробок, потом открыть его не глядя и наугад вытащить одну драже, то по цвету этой драже выберется стрелка хода машины. И, если в конце машина выиграет, то в этот коробок добавляется одна драже такого же цвета, как и было вытащено. То есть вероятность выбора этого хода при следующей игре повышалась. Так машина обучалась от игры к игре и все ближе приближалась к оптимальному алгоритму игры.

С этой игровой машиной мы приняли участие в каком-то празднике – то ли юбилей ФМШ, то ли что-то еще. К нашему столику подходил желающий, знакомился с правилами игры и начинал играть – делать ходы своими фишками. А один из нас тряс коробки и наугад вытаскивал драже и по их цвету делал ходы фишками машины. Так и играли. Все получилось.

 

Запись 10

На этом же празднике я впервые увидел голограмму. Рассеянным лучом красного света от лазера освещалась пластинка примерно 10 см * 12 см. Свет проходил сквозь нее и в глаза зрителей. И за пластинкой возникало изображение. Видны были несколько шахматных фигур, стеклянный шар, а за ним шахматный конь. И с разных сторон видно было, как меняется преломленное шаром изображение коня. Шар был как настоящий.

У Валерки Павлова отец был военный. И, видимо, поэтому он стал ходить в стрелковую секцию в ФМШ. И меня туда сманил. Там я показал неплохие результаты. Валерка тоже. Стреляли в тире НГУ – в подвале спорткомплекса НГУ. Из мелкокалиберных винтовок. ТОЗ, что ли. Довелось пострелять из одной винтовки с оптическим прицелом.

 

Запись 11

Когда я еще учился в 8-м классе в 15-й школе Тюмени, я вычитал в журнале «Наука и жизнь», как делать фокусы. Фокусник Акопян делился там своими секретами. И я сделал реквизит для 3-х фокусов. И однажды наш класс выступал перед работниками судостроительного завода. Пели песни, еще что-то, а я и еще один парень из нашего класса, Терлецкий, показывали фокусы. Там у меня все удалось. А в ФМШ я как-то рассказал об этом Валерке Павлову. И он захотел, чтоб мы с ним выступили в следующем семестре (после зимних каникул) на каком-то концерте перед фэмэшатами в актовом зале. Я со своими фокусами, а он с чем-то своим. Я согласился.

До отъезда на каникулы я в школьной библиотеке взял книжку про интеграл. Слышал везде это слово и решил сам с ним разобраться. Дома на досуге.

Перед отъездом на каникулы всем комсомольцам было дано поручение собрать сведения о ветеранах отечественной войны и оформить их в виде альбома. А я не был комсомольцем (когда все вступали в 8-м классе, я считал себя недостаточно сознательным и не вступил) и сказал Валерке, что не буду этого делать. А он стал говорить, убеждать и все же настоял на своем. И я согласился.

И еще одно дело нам всем поручили: распространить среди своих знакомых задания по физике, по математике. Чтобы они свои решения отправляли в ЗФМШ – заочную физико-математическую школу. Я и эти бумаги взял.

 

Запись 12

Дома на каникулах я нашел реквизит к фокусам. К двум только. И читал книжку про интеграл. Помню, как читаю главу, смотрю на рисунок к ней, пытаюсь понять каждое предложение, но ничего не выходит. Бился, бился, да так и оставил эту книжку.

Сходил в 15-ю школу (где я учился с середины 6-го класса по 8-й класс), и там мне дали адрес одного бывшего фронтовика. Это оказалось где-то далеко – на другом краю города. Но я все ж нашел. Приняли меня хорошо. Дед жил там в частном доме со своей бабкой. К ним и раньше приходили школьники. Он им рассказывал о войне. И мне рассказывал. Показывал фотографии, документы. И одну фотографию дал мне. Рассказал о пути своей дивизии. Я записывал это. Потом дома купил альбом для рисования и в него записал его рассказ. И вклеил туда фотографию.

Навестил и Толю Корикова. Отдал ему бумаги по ЗФМШ. Хоть он и не собирался решать эти задачки. Зато он рассказывал мне, как занимается в спортивной секции. И как это здорово. Я сказал, что тоже хожу в стрелковую секцию. Он же сказал, что это совсем не то. Я понял лишь через несколько лет его чувства – когда стал заниматься в университетской альпсекции. Эту мышечную радость. А тогда мной владел лишь дух науки – начинал овладевать.

 

Запись 13

Вернувшись с каникул, я обнаружил, что я единственный, кто побывал у ветерана войны и кто привез альбом с его рассказом. Вот тебе и комсомольцы.

А фокусы перед фэмэшатами мы с Валеркой Павловым показали. Я те два, что привез с каникул. А Валерка сделал из фанеры (или из картона) кирпич, покрасил его красной краской. И после моих фокусов взял со стола кирпич этот и бросил его в зал… Потом кирпич полетел обратно…

Однажды Валерка сказал мне, что из своего опыта общения с ребятами (а он ездил со своим отцом-военным по всем его местам службы и поэтому учился во многих разных школах) он обнаружил такую зависимость: дружат долго лишь ребята одинакового роста. А раз он был заметно выше меня, то у нас с ним дружба долго не продлится.

 

Запись 14

А тот альбом, который я привез с рассказом фронтовика, мне отдали обратно. Не нужен он совсем. Так он до сих пор где-то у меня валяется.

 

Запись 15

Как-то раз мы гуляли с Валеркой по лесу. Он отошел в сторону метров на пятнадцать-десять. А у меня в руках была палка, которую я подобрал в лесу. И я решил переломить ее ударом о дерево. Стукнул по стволу, палка сломалась, и кусок полетел и прямо по макушке Валерке, срикошетил от его макушки, как плоский камешек об воду – вверх и дальше в лес. Мне со стороны это показалось смешно, и я рассмеялся. А Валерке-то было совсем не смешно. Стоял он, смотрел в лес, и вдруг боль в голове и мой смех. Он, конечно, пришел в ярость. Обернулся, увидел в моих руках сломанную палку и понял все. Схватил сам палку и решил так же отомстить мне. Я увидел, что тут не до шуток, испугался и кинулся бежать. Он же тоже стукнул палкой о ствол дерева, кусок обломился и полетел вдогонку мне. Но специально попасть очень трудно, так бывает редко. Я попал в него совсем не желая этого, а он желал, но не смог попасть…

Потом мы поняли друг друга – кто что делал и почему, и он простил меня. Но вот самому себе трудно простить свой смех. Видно, я был не очень хорошим другом ему.

 

Запись 16

Один раз, когда мы с Валеркой были в магазине, ко мне подошел какой-то парень – скорее всего, местный школьник – и стал требовать деньги. Напористо так. Валерка это увидел (он был в стороне) и тоже подошел. Ростом он не уступал тому парню. И вступился за меня. Но форму он избрал неожиданную – не стал просто защищать меня, а стал сам требовать с того парня деньги. И тоже напористо. Парень опешил. Потом видит, что Валерка от него не отстает и что связываться с ним не стоит, и подался прочь. Так вот оправдались мои надежды на него как на моего защитника, которые родились у меня при нашей первой встрече.

 

Запись 17

Обученье в ФМШ было построено по университетскому образу – лекции и семинары. Лекции по математике у нашего потока вел Фокин. Молодой математик, сам выпускник ФМШ. Запомнилось его объяснение, почему квадратный корень из 2 иррационален. А также его лекции про комплексные числа – тем, что все понятно было. По физике лекции нам читал Савченко Оливир Яковлевич. Он был связан с урановым проектом – то ли образование такое получил, то ли работал там. И ему нельзя было выезжать за границу. От него мы впервые услышали фамилию Сахаров. И только в связи с физикой – как тот получал сверхсильные магнитные поля.

История велась обычным образом. Вел ее нашему классу Лазарев Юрий Станиславович. Он вовремя войны нашел гранату (он тогда был мальчишкой) и с друзьями ее случайно взорвал. И ослеп с тех пор. Но, несмотря на это, стал хорошим учителем истории. Уроки он вел интересно. Записи делал, накалывая бумагу какой-то штучкой. Мы никогда не пользовались его слепотой и, выходя отвечать к доске, все учебники оставляли на партах. Он ввел как обязательный элемент политинформации перед уроком. Минут на 5. Один из учеников готовился заранее. Он привил мне такой интерес к истории, что я по инерции и в университете с интересом учил историю (там это была уже история КПСС).

Его жена вела в других классах литературу. Были у них, вроде, и дети. Его жена была очень активной, вела разные кружки, помогала готовить выступления на сцене ФМШ. Устроила читку «Мастера и Маргариты» Булгакова. Я ходил на эти ее чтения от начала до конца. От этой книги у меня осталось ощущение, что автор построил такую большую вещь, с которой сам не смог совладать и конец сделал не такой, какой ожидался.

Еще об Оливире Яковлевиче. Он в своих лекциях применял интегралы. И это было понятно. Не то что я сам тогда мучился. Да и они в дело шли, было видно, как ими пользоваться. Он не объяснял, что такое интеграл, он просто ими пользовался. А уж мы сами соображали дальше.

Семинары по физике вела женщина – Кутузова. Имени и отчества не помню. Помню лишь, как на доске были написаны формулы для Е и Н – электрического и магнитного полей.

 

Запись 18

Большое внимание уделялось питанию физматшкольников. Во время перемены в 11 часов утра был второй завтрак. На первом этаже стояли столы, а на них подносы со стаканами чая. Сверху стакана лежал или коржик или булочка. Чай был с сахаром. Завтракали, обедали и ужинали в столовой – соседнее здание. В нем также были и студенческие столовые и буфет. Накрывали столы сами школьники. Дежурили по столовой классами – по очереди. После еды дежурный класс убирал посуду со столов. Посуду мыли на специальной машине. И посуда была небьющаяся – тарелки металлические, а стаканы из такого стекла и такой формы, что бросали мы их с верхнего этажа общежития на асфальт, и они не разбивались.

Хлеб резали на специальной хлеборезке – тоже электрическая машинка. Еда была вкусная и сытная. Директор школы говорил нам, что, учась в университете, мы только вспоминать будем, как питались в ФМШ. Когда же у нас был выпускной вечер, то директор сказал, что хочет добиться того, чтоб ФМШ приравняли к спортшколам по уровню питания.

 

Запись 19

В столовой стоял бак с чаем. И желающие могли наливать себе, если им одного стакана было мало. Это был чай с сахаром. А был и второй бак – там чай был без сахара. Ленька Романов почему-то любил чай без сахара, а с сахаром не пил. Он вообще был оригинал. Один раз на уроке не было тряпки вытереть доску от мела. И он стер мел рукавом рубашки. А как-то по весне он пошел в столовую на завтрак босиком. Соображал он хорошо. Выступал на школьных олимпиадах, занимал высокие места. И ездил в Ташкент на зональную олимпиаду. Перед поездкой туда попросил у меня ФМШатский значок. Свой значок он потерял. Он вообще был рассеянный, и в комнате у него был беспорядок. Мало кто хотел жить с ним вместе. А когда он вернулся из Ташкента, то сказал, что потерял и мой значок. Еще он сочинял стихи. Один раз он что-то сочинил про Зиангирова – нашего одноклассника. И тот завелся, когда услышал от Леньки этот стих. Ушел, потом вернулся и прочитал свой стих, ответный. А Ленька сходу через несколько секунд сочинил новый. Зиангиров снова ушел. Через несколько минут вернулся и выдал ответный стих. А Ленька через несколько секунд опять сходу сочинил. И так они состязались. Победа была, конечно, за Ленькой – он тратил на сочинение секунды, а Зиангиров – минуты.

 

Запись 20

В ФМШ было учебное здание и два общежития. Все в один ряд. Общежития соединены переходом на первом этаже, а одно общежитие соединено с учебным корпусом подземным переходом. Так что школьники могли ходить на занятия без верхней одежды в любую погоду. И гардероб в учебном корпусе был не нужен. В общежитиях были блоки. Одна дверь из коридора в тамбурок. А в нем три двери: одна в большую комнату на 3-х человек, другая в маленькую на 2-х человек и третья в туалет. Мы с Валеркой Павловым жили в большой комнате. Третьим был вроде Сергей Щепин. В маленькой жили Арсен Муллагалиев и Женька Грошев. С Арсеном я ехал в одном поезде в летнюю школу из Тюмени. И вот снова с ним встретился. У него был магнитофон. И когда он его слушал, то это мне сильно мешало. Сказать ему это я не решался. А когда меня очень доняло, я взял табуретку и сиденьем стал плашмя стукать по своей двери из комнаты, чтобы он услышал и что-то почувствовал. Постукал и поставил табурет. Вскоре он постучал в дверь, зашел. И спросил, кто стучал. Я сказал, что я. А дальше не помню – объяснил ли я ему, почему стучал и как он на это среагировал. Может, музыку крутил потише. Не помню.

 

Запись 21

Когда все ложились спать, то Арсен иногда брал табуретку и сидел в туалете, читая что-то. Как-то я пошел в это время в туалет, а его там не было, но на табуретке лежала раскрытая книжка. Какие-то овалы с парой слов внутри соединялись стрелками. Я прочел заглавие книги – BASIC. Это он изучал на спецкурсе этот язык программирования. А мне он был непонятен. Я тоже изучал на спецкурсе язык программирования, но АЛГОЛ. И BASIC был мне непонятен.

Когда я проучился в ФМШ несколько месяцев, то понял, что все в ней такие же, как я. И мне не надо защищаться от одноклассников, тем более чтобы меня кто-то защищал. Тут царили другие интересы. И я, общаясь с ребятами, выделил невольно для себя четверых самых выдающихся ребят нашего класса. Это были Ленька Романов, Арсен Муллагалиев, Витька Козадой и Димка Шовкун. Они принимали участие в школьных олимпиадах и занимали высокие места. Особенно меня привлекали Витька Козадой и Димка Шовкун. И тут представился случай увеличить свое общение с ними. Кончился 9-й класс и после летних каникул все селились по-новому. Кто с кем хотел. Витька Козадой и Димка Шовкун поселились в одной комнате на 2-х человек, а я в их же блоке, но в комнате на 3-х человек с Женькой Грошевым и Витькой Грачевым. Валерка Павлов поселился с кем-то другим. Для всех мой уход от него был неожиданным. Все привыкли видеть нас вдвоем.

 

Запись 22

На это можно было дать три ответа. Первый – защитник мне от одноклассников в ФМШ был не нужен. Второй – сам Валерка как-то сказал мне, что из его опыта следует, что дружат долго лишь ребята одинакового роста (а мы с ним сильно отличались ростом). Третий – моим интересам было более созвучно общение с Витькой Козадоем и Димкой Шовкуном.

 

Запись 23

А какова дальнейшая судьба Валерки Павлова? Он кончил ФМШ. Поступил в НГУ. На матфак. Проучился год. Мог сдать экзамены на тройки, но не захотел. Уехал к себе домой на Дальний Восток. Там поступил в какое-то учебное заведение. Учился там со своим уровнем на высокие оценки. Своих знаний не скрывал, то есть помогал и другим. Потом женился на зеленоглазой Наташке. Жил в каком-то частном доме. Когда же через несколько лет я написал туда письмо, оно вернулось обратно с пометкой, что такого дома уже нет. Больше я о нем ничего не слышал.

 

Запись 24

В ФМШ было много спецкурсов, кружков. Был кружок по эсперанто. Был кружок психологии. Я на него ходил. Был спецкурс по физике, который вел Пальчиков. Я тоже на него ходил. Был спецкурс по программированию. Его вел Воронко Владимир Павлович (имя и отчество, может, я приврал). Сюда я тоже ходил. Были занятия в институтах академгородка. Я ходил в ИЯФ (Институт ядерной физики). Там я вместе с Шилиным Андреем и Васькой Борчаниновым занимался у Смирнова Володи искровой камерой.

 

Запись 25

На одном из занятий кружка психологии провели такой эксперимент: Человек 10 вышло в коридор и заходили по одному. А в комнате на подставке стояла картина (репродукция). Меня поставили перед ней, и я, глядя на нее, стал рассказывать первому вошедшему из коридора, что я видел на картине (он видел лишь обратную сторону картины). Потом зашел второй из коридора и первый стал пересказывать то, что услышал от меня. Потом он сел за стол с остальными зрителями и тоже стал одним из них. Вошел третий. И второй пересказал ему то, что услышал от первого. И так было до десятого. Потом десятый сказал, что, по его мнению, было изображено на картине. И после этого тоже сел на свое место и поглядел на картину (как и предыдущие девять). Так мы увидели, как рождаются слухи, как искажается информация при распространении.

 

Запись 26

В другой раз на занятии кружка психологии нам раздали штук по 16 цветных полосок бумаги. И предложили разложить их по какому-нибудь принципу. Я перебрал их и увидел принцип, по которому их и упорядочил. Потом эти наборы у нас собрали и стали спрашивать про принцип. Оказалось, другие ребята нашли другие принципы. И всего набралось 4 разных принципа. А один парень нашел все эти 4 принципа и понял, что других принципов больше нет. И он удумал разложить эти бумажки так, чтобы они не укладывались ни в один из этих 4х принципов. Это он придумал пятый принцип, чем и превзошел всех (остальные нашли лишь по одному принципу).

 

Запись 27

У Витьки Козадоя и Димки Шовкуна собирались ребята. И я туда тоже ходил. Одно время все увлечены были игрой в карты. В покер, вроде. Я тоже играл (без особого успеха). Потом я вспомнил Валеркину игру в лабиринт. И решил ее предложить Витьке и Димке. Но кое-что я улучшил (изменил правила). Рисовать стал не стенки лабиринта, а возможные ходы. На бумаге в клетку перекрестия линий помечал точками и эти точки кое-где соединял (соседние). Соединял так, чтобы из любой точки лабиринта можно было добраться до любой другой точки. Обычно я брал лабиринт 10*10 точек. И рисовал один выход из него. Внутри лабиринта в одну из точек помещал клад, который надо было найти и вынести из лабиринта.

Игроков было несколько. Вначале каждому помечали одну из точек лабиринта (ведущий). Потом игроки по очереди говорили («вперед», «вправо», «влево», «назад») и ведущий им отвечал («можно», «нельзя»). Если «можно», то игрок у себя на бумаге рисовал линию, соединяющую его точку с соседней точкой, а ведущий отмечал у себя новое местоположение игрока галочкой. Если «нельзя», то игрок между своей точкой и той точкой, куда он хотел попасть, рисовал стенку (черточку). Если игрок попадал в точку с кладом, то ведущий говорил: «клад». Игрок его брал с собой и шел искать выход.

Потом мы придумали еще вот что. Каждый игрок стал рисовать не только свои ходы и стенки, но и чужие. У него получались маленькие лабиринтики. Со временем они росли и догадливый игрок видел общие участки у разных игроков. Тогда он совмещал эти лабиринтики и знал, где клада нет (где уже походил другой игрок). И шел туда, где еще никто из них не побывал. Кто раньше совместит свой лабиринтик с чужими, тому легче выиграть (то есть найти и клад, и выход).

Потом стали помещать не один клад, а три – с бронзой, с серебром и с золотом.

Эта игра стала такой интересной, что карты мы забросили. И все играли в лабиринт. Каждый хотел оказаться более догадливым, чем другие и быстрей совместить чужие ходы со своими. Чтобы усилить этот момент игры, придумали «пистолеты». У каждого в начале игры есть пистолет и столько патронов, сколько игроков. Когда кто-то совместит свой «лабиринтик» с чьим-то чужим, то он идет к тому месту, где ходит ничего не подозревающий игрок. И, когда совместивший «охотник» оказывается на одной прямой с «дичью» (то есть между ними нет стенок и наступила его очередь делать ход), он говорит: стреляю туда-то. И, если он совместил правильно, то ведущий отвечает – такой-то игрок «убит». И «убитый» прекращает игру. А если совмещение неверное (или между ними есть стенка), то ведущий говорит: «промазал».

 

Запись 28

Как-то раз Димка Шовкун показал мне, как решается общее уравнение 3-й степени. Этого на уроках математики нам нигде не давали.

В другой раз он достал толстую книжку «Теория поля» (Ландау-Лифшица – это я потом уже в универе снова ее увидел и узнал авторов) и показал в ней вектор Пойнтинга. Его мы тоже не проходили.

 

Запись 29

На переменах в тюменских школах я никогда не бегал. Или шел из класса в класс, или стоял где-нибудь у стенки. А в ФМШ вышло как-то по-другому. Помню, когда занятия были на первом этаже рядом с актовым залом, то там был приличный закуток, где мы играли в «футбол». Вместо мяча была пластмассовая штучка от ножки стула. И на перемене мы ее гоняли. Как-то так вышло, что Витька Козадой и я сыгрались и обыгрывали другие пары ребят (играли двое на двое).

На четвертом этаже тоже было место побегать. Но мы там играли в другую игру – «Трипятнадцать». Человека четыре-пять вставали кто где. Сойти с места было нельзя. Один из игроков был активным. Он говорил слово «три», приготовлялся, говорил слово «пятнадцать» и прыгал на одного из игроков, стараясь наступить ногой на ногу этому игроку. Но после произнесения слова «пятнадцать» право прыгать получали все. И тот игрок, кому хотели наступить на ногу, мог в этот момент отпрыгнуть в сторону. Когда ноги после прыжка касались пола, то снова вступал в силу запрет двигаться. Хитрый активный игрок мог воспользоваться этим. Он говорил слова «три-пятнадцать» и делал вид, что прыгает. Тот, на кого он, вроде бы, прыгал, отпрыгивал в сторону первый, а уж активный игрок смотрел, куда тот приземлится и прыгал туда сам вслед за ним. И, когда отпрыгнувший уже стоял на полу и не имел права сдвигать свои ступни с места, ему сверху на эти ступни приземлялся активный хитрый игрок. После этого активным игроком становился тот, кому наступили на ступню. И так мы всю перемену прыгали по холлу, разряжаясь от уроков.

 

Запись 30

Владимир Павлович Воронко был маленького роста. Ниже нас. Он вел у нас спецкурс по программированию. Вначале дал нам теорию – ее основы. Объяснил работу условного оператора, оператора перехода на метку, оператора цикла. Показал, как из первых двух можно построить третий. Он давал нам язык Алгол-68. И желающим другие языки. Арсен Муллагалиев изучал еще и BASIC. Изучив теорию, перешли к практике. Стали писать программы. И Владимир Павлович Воронко стал водить нас в ВЦ – Вычислительный Центр Сибирского отделения Академии Наук СССР. Он там работал в лаборатории Валлиулина. Нас он привел в перфораторный зал, где мы сами на перфораторах набивали свои программы на перфокарты. Потом собирали их в колоды и сдавали на счет. На мощную по тем временам ЭВМ БЭСМ-6. Ее быстродействие было 1 миллион операций в секунду. Через несколько дней приходили и забирали распечатку. Если были ошибки, то искали их, устраняли – набивали новые части программы на перфокарты и меняли их в колоде. И снова сдавали.

Задачи ставились перед нами по-разному. Арсену задачу поставил Воронко. Математическую. А я нашел в школьной библиотеке книжку Бонгарда «Проблема узнавания». И читал ее. И нашел в ней описание алгоритма одной программы, которую Бонгард опробовал и получил интересные результаты. Я решил ее воспроизвести. Алгоритм разложился на операторы, и осталось лишь записать его. Записал. Набил на перфораторе. Сдал колоду на счет. Получил распечатку. Ошибки. Искал. Исправлял. Сдал. Ошибки где-то. Что-то переделал. Снова что-то не так. И так несколько месяцев…

Кроме БЭСМ-6 в ВЦ были и другие компьютеры. Нас сажали и давали поработать. Были с дисплеями. Нам показывали игры. Помню на одном компьютере скачки лошадей с препятствиями. На другом я играл с машиной в трехмерные крестики-нолики на кубе 3*3*3. И один раз ухитрился выиграть. Была там и машина HP – хьюлетт-паккард. Со многими терминалами в разных комнатах на разных этажах. На ней тоже чуть поработали. Помню, решил проверить численно формулу простого интеграла. Взял отрезок от а до в, функцию у = х и интеграл от нее по х от а до в. Это равно (в*в-а*а)/2. И совпало довольно точно.

 

Запись 31

В то время я слышал про искусственный интеллект. И думал про это так: взять алгоритм работы мозга и написать по нему программу. Работу мозга – мышление – изучают специальные науки. И психология одна из них. И я решил почитать про мышление. На кружке по психологии обратился к его ведущим. И они принесли мне толстую книгу с названием «Мышление». Я ее взял, но из-за ее толщины побоялся ее раскрывать. Все равно ее всю не прочитать. Книжку потом вернул.

Кроме необязательного спецкурса по программированию у Владимира Павловича Воронко, у нас были обязательные занятия по программированию. Вела их толстая женщина по фамилии Воронко. Я думал, что это жена Владимира Павловича. Хотя точно не знал. Она рассказала нам про двоичную систему счисления, про возможные другие – например, восьмеричную. И мы попрактиковались немного, переводя числа из одной системы в другую. Потом нам рассказала, как писать программы из операторов, и мы стали писать, кто что хотел. Я в то время увлекался игрой в «Эволюцию» или по-другому – «Жизнь». Автор ее Конвей. Я прочитало ней в журнале «Наука и жизнь», вроде. Играл в нее на листках бумаги в клетку – в тетрадках. Потом мы сделали с ребятами большое поле на листе картона от чего-то большого – вроде, метр на полметра, и играли на нем копейками и еще какими-то фишками. А тут подвернулось программирование. Ну, я и решил запрограммировать эту игру. Взял поле 40*40. Задал на нем единицами живые точки, нулями – пустые. И описал операторами алгоритм рождения новых живых точек и стирания умерших точек. Вывод на печать исходного состояния и последующих через каждые 25 ходов. Практику здесь мы проходили в университете – на ЭВМ Минск-220. У нее быстродействие было меньше, чем у БЭСМ-6, вроде 220 000 операций в секунду. И эта программа у меня с ходу прошла. Выдали мне распечатку с десятком полей 40*40. Эволюция моей картинки не закончилась за это число ходов, но оператор оборвал работу программы минут через 10, хотя на системной перфокарте, которую я вложил в свою колоду, было пробито время минут 20. Вообще-то говоря, для полной эволюции моей картинки не хватило бы поля 40*40, да и времени надо было бы часы, а может, и больше. Но самое главное, то, что я замыслил, получилось. Алгоритм смог превратить в набор операторов, и программа получилась работоспособной.

А один парень из нашего класса – Шилин Андрей – высчитал число е с точностью примерно 200 знаков после запятой. Точно не помню сколько, только помню, что трехзначное число знаков после запятой (может, и 700).

 

Запись 32

В ИЯФе устаревшее оборудование было собрано наверху главного корпуса в одном большом помещении. Там стояли вполне работавшие установки и приборы. И с ними работали фэмэшата под руководством ученых из ИЯФа. Кто-то пытался детектировать тахионы, кто-то еще что-то делал, но я не вникал. Наша же тройка – Шилин Андрей, Васька Борчанинов и я – занимались доделкой искровой камеры под руководством Володи Смирнова. Мне поручили впаять куда-то сопротивление, но я все тянул, и в конце концов Володя сам впаял его. А Андрей и Васька занимались камерами – заполняли их гелием. Откуда-то на руках (на 6-й этаж!) притащили баллон с гелием. Потом через систему трубок гелий ввели в камеры. Подготовили. Зачем-то разбирали счетчик сцинтилляционный. Смотрели на сам сцинтиллятор. Он прозрачный, как стекло. Фотоумножитель – регистрировать вспышки света в сцинтилляторе при прохождении его заряженной частицей. Счетчик собрали. Меня посадили на пересчетки – лампочки, расположенные в двоичном коде загорались при прохождении очередной частицей через верхний и нижний счетчики. Напряжение 2 киловольта подавалось на камеры при одновременном срабатывании обоих счетчиков. Возникал пробой в гелии вдоль траектории частицы. Малиновые искры. Андрей или Васька сидели считали эти искры, и потом определялся коэффициент срабатывания камер. Так что успели мы до конца 10-го класса увидеть в работе искровую камеру.

 

Запись 33

Ответственный за это оборудование был Рыкосоев (или Рукосоев). Когда я кончил учебу в универе, то заглянул в это место опять. Чтобы узнать поподробнее про наблюдения за тахионами. Там было пусто, был только Рукосоев. Он выслушал меня и затем показал установку для детектирования тахионов. Это два счетчика на расстоянии примерно 1 метр друг от друга. Тахион пролетает один счетчик, потом другой. По разности времен их срабатывания определяется скорость его. Но счетчики имеют свой шум – могут выдавать ложные сигналы. Это не позволяет регистрировать очень малые времена, то есть очень быстрые тахионы. Может, они и есть, но они неотличимы от шума. Вот это я узнал перед отъездом. Теоретику ведь нужна связь с экспериментаторами.

 

Запись 34

Время шло, и я подтянулся к общему уровню. Двойки перестал получать. И экзамены сдал хорошо. На четверки и пятерки. Средний балл 4,5. На экзамене по физике дали задание вывести какую-то формулу. Ее мы не проходили, но знаний наших должно было хватить для ее вывода. И я вывел ее. За экзамен я получил две оценки – одну за общеобразовательный курс – 5, а другую за ФМШ-тский курс физики – 4. По химии я получил 5, но в аттестат по ошибке вписали 4. Переделывать весь аттестат не стали – невелика ошибка.

 

Запись 35

Когда Лаврентьева (организатора Сибирского отделения Академии Наук) спросили, какое из своих дел он считает главным, он ответил, что это создание ФМШ.

 

Запись 36

По окончании ФМШ на июль мы остались в общежитии ФМШ (те, кто хотел поступить в НГУ – Новосибирский государственный университет). Я тоже решил поступать в НГУ. Но на какой факультет? Больше всего мне хотелось заниматься созданием искусственного разума, работать с ЭВМ. Для этого надо было идти на матфак. Но, помня свой опыт с олимпиадой по математике, пришлось отказаться от своей мечты. Так, если не на матфак, то куда? Остается физика. Оценки мои по ней к концу ФМШ подтянулись повыше, да и интерес некоторый к ней тоже был. И я решил – на физфак.

Конкурс был 3 человека на место. Это был 1976й год. С ФМШ-тской подготовкой я уверенно поступил. Средний балл у меня был 4,5, да и экзамены я сдал неплохо.

 

Запись 37

Осенью до занятий у первого курса была уборка картошки. В свободное время мы читали книги по физике, просто общались. Один раз кто-то из ребят затеял игру в лабиринт. Стал объяснять правила игры. И я узнал ту игру, которую развил в ФМШ на основе игры Валерки Павлова. Я тут же заявил о своем авторстве и перехватил инициативу в свои руки. Вот как: оказывается наша с Валеркой игра получила распространение.

 

Запись 38

В универе у меня бывало всякое. И повышенную стипендию одно время получал, и без стипендии оставался в другое. По математике тоже было по-разному. И четверки, и пятерки на экзаменах получал, и тройки бывали. Особенно мне понравились ТФКП (теория функций комплексного переменного) и ОТО (общая теория относительности (теория тяготения)). По обеим у меня пятерки. ОТО читалась факультативно, то есть не обязательно ее посещать и сдавать. Ее вел Кулаков Юрий Иванович. А ТФКП преподавал (лекции) Крушкаль.

 

Запись 39

За 5 лет учебы в универе было несколько предметов, где приходилось писать программы и проводить расчеты на компьютерах. И оказалось, что мой уровень – ниже среднего. Другие быстрей соображали, какой алгоритм следует избрать для данной задачи. И при воплощении его в программу делали меньше ошибок и быстрее отлаживали ее. Это меня отрезвило. И я отдал все свои книжки про искусственный интеллект Юрику Панкову. Он был в одном классе со мной в ФМШ. А в универе учился на матфаке и тесно работал с компьютерами. Один раз он показал мне стихи, написанные одной программой.

Диплом я делал в ИЯФе (Институте ядерной физики). В лаборатории ВЭПП-4. ВЭПП-4 – это ускоритель для встречных электрон-позитронных пучков четвертого поколения. Лаборатория экспериментальная, но мне дали теоретическую работу – написать программу для расчета коэффициента сохранения поляризации пучка электронов при перепуске его из ВЭПП-3 в ВЭПП-4. Я рассчитал.

После этой работы я этой же (немного измененной) программой провел расчеты для одного из аспирантов по влиянию соленоида, устанавливаемого на канале ВЭПП3 – ВЭПП4 на поляризацию пучка в ВЭПП4.

Кроме этих расчетов я написал еще пару программ, касающихся фазового объема пучка. Так что работа в ИЯФе была связана с ЭВМ. Интересная.

 

Запись 40

Но в универе я занимался не только учебой. А также и альпинизмом. Пошел на втором курсе в альпсекцию мой сосед по комнате – и я за ним. А когда курсе на 4-м стало тяжело и учиться и заниматься альпинизмом, то он ушел из секции. И защитил диплом. А я выбрал альпинизм. И в результате долги по ФЭЧ (Физике элементарных частиц) и недопуск к защите диплома (хоть дипломная работа и была выполнена).

И тут я попал в такой жизненный «гравиворот», что опомнился лишь через год снова в Тюмени.

 

Запись 41

Первая встреча с диалектикой у меня произошла в 8 классе. В библиотеке я нашел тоненькую маленькую книжку про диалектику. И стал ее читать. Там говорилось, что предмет надо изучать в его развитии. Все течет, все изменяется. Что есть единая универсальная связь всего со всем. Что знание диалектики необходимо будущим ученым.

Через некоторое время, уже после университета, я прочел статью о недавно открытых гипердействительных числах. И подумал: было время, когда о них не знали. А потом узнали. А ведь и сейчас такая же ситуация: есть, наверно, такие числа, которых мы не знаем. Пройдет время, и мы узнаем их. А нельзя ли мне самому это сделать? А как?

И тут я вспомнил, что предмет надо изучать в его развитии. В данном случае предметом являлись числа. Значит надо действовать так:

 

Запись 42

Сперва были известны натуральные числа (1, 2, 3…). Потом обнаружили ноль и отрицательные числа. Затем рациональные (дробные). Потом построили иррациональные и мнимые.

Как строились отрицательные числа? Через известные натуральные числа и операцию вычитания. Натуральные числа, отрицательные числа и ноль стали называть целыми числами.

Как строились рациональные (дробные) числа? Через известные целые числа и операцию деления.

Операция вычитания обратна сложению. А операция деления обратна умножению.

НАБЛЮДЕНИЕ: если есть множество известных чисел и на нем задана операция, то, чтобы построить новые числа, надо взять операцию, обратную заданной, и распространить ее на все множество известных чисел.

ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ: это правило действует для всех множеств чисел.

ПРОВЕРКА: как строились иррациональные и мнимые числа? Через известные рациональные (дробные) числа и операцию извлечения корня. И операция извлечения корня обратна операции возведения в степень. То есть в этом случае предположение оправдалось.

 

Запись 43

Есть лишь наблюдение над известными числами и операциями. Нового ничего нет. Вернемся снова к диалектике – предмет надо изучать в развитии. Предметом на сей раз будут операции. Прямые – такие, как сложение, умножение, возведение в степень.

 

Запись 44

Тут приходится припомнить начальную школу. Сначала нас научили складывать числа. Потом через эту первую прямую операцию построили умножение – вторую прямую операцию. Я хорошо помню, как наша первая учительница Мария Андреевна объясняла это.

3+3 = 3*2….. 3+3+3+3 = 3*4

Этих двух примеров достаточно, чтобы вспомнить это.

А теперь введем нумерацию прямых операций: сложение – первая прямая операция. Обозначим ее так: [1]. Умножение – вторая прямая операция. Обозначим ее так: [2].

Теперь перепишем эти два примера в новых обозначениях:

3 [1] 3 = 3 [2] 2…… 3 [1] 3 [1] 3 [1] 3 = 3 [2] 4

 

Запись 45

НАБЛЮДЕНИЕ: новая прямая операция определенным образом строится по прямой операции с номером на единицу меньше, чем у новой.

ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ: таким образом строятся все прямые операции.

ПРОВЕРКА: Попробуем построить таким образом прямую операцию с номером 3. Она будет обозначаться так: [3]. Теперь возьмем первый пример и заменим в его правой части операцию [2] на операцию [3], а в левой его части операцию [1] заменим на операцию [2]. Тогда получим соотношение:

3 [2] 3 = 3 [3] 2

По известной операции [2] установим, что

3 [2] 3 = 3 [1] 3 [1] 3 = 9

Значит 3 [3] 2 = 9. В этом примере оказалось, что операция [3] совпадает с операцией возведения в степень. А это тоже прямая операция. Значит предположение в этом примере подтверждено.

 

Запись 46

Попробуем теперь построить прямую операцию с номером 4. В первом примере увеличим номера операций еще раз на единицу:

3 [3] 3 = 3 [4] 2

Зная, что операция [3] есть возведение в степень, получим:

3 [3] 3 = 27

То есть 3 [4] 2 = 27.

Проделаем то же самое со вторым примером. Увеличим в нем номера операций тоже на 2:

3 [3] 3 [3] 3 [3] 3 = 3 [4] 4

Но здесь возникает другая трудность – в каком порядке выполнять операции в левой части? Есть два варианта:

((3 [3] 3) [3] 3) [3] 3 ……….. и … 3 [3] (3 [3] (3 [3] 3))

Если мы хотим построить прямую операцию, то из ее обратных операций должны рождаться новые числа. В данном случае решение некоторого уравнения с участием 4-й прямой операции должно быть не в комплексных числах (они строились по 3-й прямой операции). Например, уравнения: x [4] a = b………. d [4] x = f …. где a, b, d, f – произвольные комплексные числа. Проверке подлежат оба варианта, хотя первый вариант вызывает сомнения.

 

Запись 47

Напомним вкратце рождение новых чисел для операций [1], [2], [3].

x = 2 [1] 3 = 5 это прямая операция [1] для натуральных чисел

5 = 2 [1] x ….x = 3 это обратная операция для [1] 2 = 5 [1] x ………. величины x нет среди натуральных чисел. Приходится вводить новое число: x = -3, вводятся новые числа – отрицательные. Те и другие вместе – целые числа.

x = 2 [2] 3 = 6 прямая операция [2] для целых чисел.

6 = 2 [2] x …x = 3 это обратная операция для [2] 6 = 4 [2] x …. величины x нет среди целых чисел. Приходится вводить новое число: x = 6/4. Так вводятся дробные числа. Целые и дробные числа вместе – рациональные.

x = 2 [3] 3 = 8 это прямая операция [3] для рациональных чисел.

8 = x [3] 3 …x = 2 это первая обратная операция для [3]

8 = 2 [3] x …x = 3 это вторая обратная операция для [3]

2 = x [3] 2 ……… величины x нет среди рациональных чисел. Приходится вводить новое число: x = квадратный корень из 2. Это иррациональное число. Рациональные и иррациональные числа вместе – действительные числа.

– 1 = x [3] 2 ……. величины x нет среди действительных чисел. Приходится вводить новое число: x = квадратный корень из —1. Так вводятся мнимые числа. Действительные и мнимые числа вместе называются комплексными числами.

А теперь дошел черед и до 4-й прямой операции.

x = 3 [4] 2 = 27 это прямая операция [4] для комплексных чисел.

27 = x [4] 2..x = 3 это первая обратная операция для [4].

27 = 3 [4] x..x = 2 это вторая обратная операция для [4].

– 1 = 3 [4] x… Вопрос: есть ли среди комплексных чисел такое число x? Этого я не могу установить. Если такого числа нет среди комплексных чисел, то значит, появилось новое число. Если же найдется такое комплексное число x, то можно пробовать другие сочетания чисел в этом уравнении, чтобы в конце концов найти неразрешимость в комплексных числах.

Может, эта новая прямая операция [4] вместе с ее двумя обратными операциями и не даст новых чисел. Но поисследовать ее любопытно (для молодых математиков, у которых есть на это время).

 

Запись 48

Можно написать общую формулу для связи прямых операций. Воспользуемся примером вторым:

3 [3] (3 [3] (3 [3] 3)) = 3 [4] 4

Обобщим его на все натуральные числа (n = 1, 2, 3, 4, 5…):

3 [n] (3 [n] (3 [n] 3)) = 3 [n+1] 4

Но отсюда же можно определять операцию с номером = 0 через операцию с номером = 1. А потом операцию с номером = -1 через операцию с номером = 0. И так далее для всех операций с отрицательными номерами.

После этого можно попытаться обобщить номер прямой операции на любое рациональное число, потом на любое действительное, потом на любое комплексное число. А если 4-я прямая операция даст новые классы чисел, то распространить значения номеров прямых операций и на эти числа.

И теперь можно строить уравнения, подобные этим: a [x] b = c …… a [x] b = x [3] 2

Вообще, номер прямой операции может быть некой функцией от разных переменных. И от нее можно будет брать производные, интегралы…

 

Запись 49

Еще в универе – после 4-го курса, когда у меня был долг по ФЭЧ – я, вместо того, чтоб изучать ФЭЧ, читал книжку Кантора и Солодовникова «Гиперкомплексные числа».

Потом, уже после Красноярска, в Тюмени, я вспомнил про кватернионы. И что в их таблице умножения по главной диагонали знаки стоят как знаки в интервале в специальной теории относительности. И я стал пробовать применять кватернионы к моменту количества движения. И к другим физическим величинам. И оказалось, что алгебра кватернионов с комплексными коэффициентами точно описывает всю СТО.

 

Запись 50

Потом я стал примерять алгебру кватернионов с комплексными коэффициентами и к классической электродинамике. И оказалось, что она точно описывает и эту теорию.

Я тогда придумал название для этой алгебры – октады (для отличия от октав). Потом уже узнал, что для этой алгебры есть другое название – бикватернионы.

 

Запись 51

Затем я стал углубляться в биспиноры и спиноры, так как они по-моему находятся на передовом крае теорфизики. И через них можно попасть в новые места.

Однажды в автобусе я ехал и подумал – если для 4-х векторов есть векторное произведение векторов, а спиноры тензорно связаны с 4-х векторами, то и для спиноров должно существовать некое спинорное произведение спиноров.

 

Запись 52

И я решил его найти. Если оно есть, то можно будет с его помощью построить новое уравнение, описывающее новую частицу.

И вот начались долгие поиски. Все время появлялись и пропадали новые подходы к этому спинорному произведению спиноров. Я стал брать другие алгебры для векторного произведения 4-х векторов. И они тоже не подходили (правда, я старался сохранить в них хотя бы 3-х мерное векторное произведение от бикватернионов).

Шли годы. И вот в очередной раз я пробовал новый подход. И к нему вели два пути. Оба не помогли. Но один из этих путей вел в интересном направлении. И я решил проследить этот ход. Оставил в покое спинорное произведение спиноров и стал исследовать новую область.

 

Запись 53

На это тоже ушло несколько лет. Постепенно контуры этой новой области становились все более четкими. И, если сперва мне представлялось, что спиноры – часть этой новой области, то со временем я понял, что спиноры сами по себе, а объекты этой новой области – тоже сами по себе. Первоначальное сходство оказалось обманчиво. А ведь для этой новой области я построил конструкцию, которую считал спинорным произведением спиноров. И думал, что моя цель достигнута.

Теперь же я считаю так. Можно задать любое спинорное произведение спиноров. И по его связи с 4-х векторами найти векторное произведение 4-х векторов. Но это будут уже не бикватернионы, а некие другие алгебры. То есть ДЛЯ ЛЮБОГО СПИНОРНОГО произведения спиноров всегда существует векторное произведение 4-х векторов, но НЕ ДЛЯ ВСЯКОГО ВЕКТОРНОГО произведения 4-х векторов найдется соответствующее спинорное произведение спиноров. В частности, для бикватернионного векторного произведения 4-х векторов не существует никакого спинорного произведения спиноров.

 

Запись 54

Вроде грустно звучит – того, что хотелось – нет. Но вспомним про новую область. В ней тоже есть тензорное произведение, и есть некая связь 4-х векторов с некими 2-х объектами. И для бикватернионного векторного произведения 4-х векторов СУЩЕСТВУЕТ 2-х объектное произведение этих 2-х объектов. То есть все то, что накопилось у 4-х векторов в связи с их бикватернионной алгеброй (в СТО и в классической электродинамике), сохраняется. И вдобавок можно построить некое уравнение для нового поля (новой частицы). Это новое поле – новые 2-х объекты.