Келзи, привыкшей, что времена года сменяют друг друга в строго определенном порядке, казалось совершенно неправдоподобным, что она попала вдруг из города, засыпанного снегом, на залитый солнцем пляж. Оказавшись в номере, она прошла мимо столика, на котором стояли корзина с фруктами, ваза с цветами и бутылка вина, прямо к окну и быстрым движением раздвинула занавески. Келзи была буквально зачарована открывшейся за окном картиной. Хотя бы ради возможности оказаться в этом дивном месте стоило браться за нелегкую работу, предложенную ей Джином. Воздух в комнате благоухал ароматами цветов и фруктов, а бутылка гавайского вина обещала придать вечеру особый оттенок.

Как только посыльный, доставивший в номер сильно потрепанный багаж Келзи, вышел за дверь, Тейт протянул девушке меню и посоветовал заказать в номер все, что ей нравится, а поужинав, ложиться спать. К шести часам утра им надо было явиться в студию. Тейт решил не говорить Келзи, что за ними приедет шофер на лимузине, — ему очень хотелось видеть выражение ее лица, когда шофер откроет перед ней дверцу шикарной машины.

Когда утром Келзи увидела лимузин, она почувствовала себя настоящей королевой, хотя вела себя при этом скорее как испуганная служанка. Не удержавшись, она провела рукой по бархатной обивке сиденья.

Брюс вел себя совсем как ребенок — играл с телефоном, переключал каналы телевизора, поминутно наливал себе различные прохладительные напитки из встроенного бара. Однако вскоре он утомился и стал со скучающим видом смотреть в окно. Тейт налил Келзи стакан апельсинового сока.

У девушки не было времени волноваться по поводу предстоящей встречи со своим партнером — всю дорогу Тейт подробно излагал расписание на предстоящий день. Только перед тем, как вылезти из машины, она услышала наконец имя актера, с которым ей предстояло сниматься в рекламных роликах, — Дэниел Марстон. От имени веяло стабильностью и надежностью. Такое имя, по мнению Келзи, скорее подошло бы военному, банкиру или инженеру.

Но при встрече Дэниел произвел на нее не слишком приятное впечатление. У него были широкие плечи и узкие бедра — такие фигуры всегда напоминали Келзи перевернутый треугольник. К тому же он показался ей грубоватым и необщительным. Его выгоревшие волосы были зачесаны назад, открывая лоб, который был, на взгляд Келзи, чересчур низким и чересчур широким. Крепко сжатые челюсти наводили на мысль о злобной собаке, светлая щетина, покрывавшая щеки и подбородок, напоминала наждачную бумагу.

— Привет, Келзи, очень рад познакомиться, — Дэниел протянул ей руку и улыбнулся. У него был звучный грудной голос.

Пока Марстон пожимал ей руку, Келзи следила за игрой его мускулов и чувствовала себя маленькой и слабой, как дождевая капля, попавшая в бочку для сбора воды. Все в этом человеке — от устрашающего вида мускулов до тембра голоса — подавляло Келзи. От Дэниела Марстона так и веяло самодовольством, он носил свой профессионализм, словно маску. Одежда — облегающие джинсы и вязаный свитер — сидела на нем, как на живой вешалке. У Марстона был вид человека, который ни на секунду не сомневается в том, что делает.

— Я тоже очень рада познакомиться с вами, Дэниел, — произнесла Келзи.

Ей было абсолютно ясно — этот партнер не для нее. Они никогда не будут хорошо смотреться вместе в кадре. А что, если ролик, который снимут на пляже с их участием, окажется неудачным? Что тогда?

Келзи рассеянно изучала сценарий, который вручил ей Тейт, время от времени украдкой поглядывая на Марстона. Он уже прочел свой экземпляр и наверняка запомнил все вплоть до выражения лица, с которым надо смотреть на Келзи в тот или иной момент.

— Ну что ж, ребята, пора начинать, — сказал режиссер. — Не мне вам напоминать, что время — деньги. Прочтите страницы с третьей по пятую, и начинаем. Репетируем один раз — потом снимаем. И никаких дублей! Это понятно?

Все вокруг Келзи лихорадочно зашуршали сценариями. Она последовала их примеру, хотя присутствие рядом Тейта Александра волновало ее сейчас куда больше предстоящей съемки. Интересно, он тоже волнуется? Когда режиссер попросил Келзи занять место перед камерой, она на секунду замялась, ожидая, что в последний момент получит от Тейта какие-нибудь дополнительные инструкции. Но Тейт молчал. Тогда Келзи стряхнула с платья воображаемую соринку, подняла голову и подошла к Дэниелу с таким видом, словно делает это каждый день. Никто не должен понять, что все дрожит сейчас у нее внутри. К тому же у нее ведь всего две строчки текста, а у Марстона целых четыре. Так с какой стати она должна волноваться?

Келзи не покидало ощущение, что они с Дэниелом не совсем подходят друг другу, и это наверняка не скроешь перед зоркой кинокамерой. А значит, сцена может получиться фальшивой. Чтобы избежать этого, они должны компенсировать несходство образов идеальной актерской игрой. Справятся ли они с этой задачей?

Если у них ничего не получится, сроки окончания рекламной кампании снова отодвинутся. Келзи имела лишь отдаленное представление о том, что это значит для «Элсет индастриз», зато она точно знала, как это коснется ее лично. Придется менять время выхода в эфир рекламных роликов, и неизвестно, когда реклама даст эффект. А значит, Джин наверняка захочет пересмотреть кое-какие пункты контракта Келзи. Возможно, даже ее гонорар. А главное, подобная задержка сильно осложнит ее отношения с Тейтом Александром. Келзи с неохотой призналась себе, что, пожалуй, последний пункт волнует ее больше всех остальных.

Келзи понимала, что должна выложиться целиком и полностью, чтобы сцена удалась. Если для этого потребуется смотреть на Дэниела Марстона влюбленным взглядом, что ж, она согласна. Если надо придать голосу сексуальные нотки, она будет подражать Лорен Бокалл. Если понадобится поцеловать Дэниела, это будет самый страстный поцелуй на свете.

Прочитав сценарий, Келзи поняла, что ничего такого не потребуется, и ей стало даже немного обидно. Оказывается, ей не придется говорить ни слова о самом шампуне, о том, как он усиливает цвет волос, делает их гладкими и блестящими.

Когда Дэниел Марстон склонился над Келзи, вместо того, чтобы поморщиться, она сделала вид, что восхищенно разглядывает его накачанное тело. Правда, она старалась не касаться его, мысленно оправдывая это тем, что намек на близкие отношения между мужчиной и женщиной не должен быть слишком явным. Келзи с чувством произнесла написанный для нее текст.

Когда репетиция закончилась, она вынуждена была признать, что Дэниел — действительно профессиональный и очень хороший актер. Он не пытался переиграть ее, напротив, вел сцену так, что она все время находилась под наиболее выгодным углом к камере. Он прекрасно подыгрывал Келзи. Это напоминало игру в теннис — приятно было подавать подачу, точно зная, что ее отобьют опытной рукой.

Стоящие вокруг люди улыбались. Сначала Келзи не могла понять, с чем это связано. Она даже испугалась было, что репетиция идет крайне неудачно и все просто смеются над ними. Но тут Келзи посмотрела на Тейта и поняла, что это не так. Тейт наблюдал за съемками с таким выражением лица, точно видит за всей этой сценой нечто большее. В то время, как все остальные улыбались, Тейт был серьезен, почти мрачен, как судья на Уимблдонском турнире. В какой-то момент, когда Дэниел Марстон развязно потрепал Келзи по подбородку, ей показалось, что Тейт нахмурился.

Хотя за последние несколько минут отношение Келзи к Дэниелу никак не изменилось, между ними все же что-то происходило — Келзи было легко поддерживать контакт с этим человеком, ей даже нравилось работать с ним. Дэниел словно вдыхал в нее уверенность в собственных силах, помогал лучше понять стоящие перед ними задачи и найти средства их достижения. И когда режиссер присвистнул в знак одобрения, Келзи испытала самый настоящий триумф.

— Здорово, правда, Кобб? — спросил постановщика Дэниел Марстон. — Где ты нашел такую девушку, Тейт? Я готов работать с ней каждый день.

— Похоже, тебе представится такая возможность, Марстон. По крайней мере на ближайшие несколько месяцев. — Тейт произнес это без особого энтузиазма, но Келзи видела, что ему тоже понравилась их работа.

— Думаю, что, как только Джин посмотрит пленку, он пригласит тебя подписать контракт.

Марстон посмотрел на Келзи с таким видом, словно только что они вместе сдвинули гору. Затем он неожиданно подмигнул ей и сказал:

— Это будет грандиозно, я обещаю.

Первые отснятые кадры были еще лучше, чем то, что они делали на репетиции. И все же Тейт испытывал какое-то странное напряжение. Келзи и Марстон удивительно подходили друг другу. Тейт никогда бы не подумал, что Келзи — такая превосходная актриса. Или дело не в этом? Может, она почти не играет — просто искренне восхищается Марстоном?

Но Тейту больше нравилось думать, что пленка немного искажает их игру, подчеркивает ее чувственность и эмоциональность. Тейт подумал о том, что в последнее время у него расшалились нервы. Он все время напоминал себе, какой эффект произведет на аудиторию только что отснятая сцена, но и это не помогало.

Тейт никогда бы не подумал, что Дэниел Марстон окажется мужчиной во вкусе Келзи. Его выбрали для участия в рекламной кампании только из-за внешности. В рекомендациях Дэниела сообщалось, что, выходя из морской пены, отряхивая с ног песок, вскидывая на плечо серф, он выглядит так же безукоризненно, как и стоя посреди спальни в шелковых трусах.

Но вместо того, чтобы просто снять двух отобранных компанией актеров, режиссер заставлял их все время демонстрировать новую глубину, вовсе не нужную, по мнению Тейта, для обыкновенного рекламного ролика. Демонстрация актерского мастерства вовсе не входила в их задачи — им надо просто захватить внимание аудитории, убедить зрителей воспользоваться именно их шампунем.

Наблюдая за сценой, Тейт злился все больше и больше. Пальцы его нервно барабанили по крышке стоявшего рядом стола. Когда режиссер бросил на него сердитый взгляд, Тейт убрал руку в карман, пытаясь решить для себя, что лучше — попросить Кобба поторопиться и таким образом настроить его против себя или же страдать молча. Вспомнив, как радовался Джин Тайс, что им удалось заполучить Кобба в качестве постановщика ролика, он предпочел промолчать.

— Боже… Тейт! Неужели это ты? — раздался вдруг за его спиной женский голос.

Тейта тут же бросило в жар, потом в холод.

— Задора? — Он знал, кто окликнул его, даже не оборачиваясь.

— Но что ты тут, черт возьми, делаешь? Так приятно снова увидеть тебя!

Задора бросилась ему на шею, словно действительно была очень рада их встрече. Но Тейт слишком хорошо знал эту женщину, больше ей не удастся его провести.

— Я провожу рекламную кампанию серии «Только для рыжих», — сказал Тейт, заглядывая Задоре в лицо.

Она почти не изменилась. Задора одарила его в ответ взглядом, полным воспоминаний. Воспоминаний об их прошлой близости.

— Так, значит, ты все еще носишься с этим дурацким проектом?

— Все еще ношусь.

— А я-то думала, что ты уже… тебе давно пора было двигаться дальше.

— Извини, Задора, но моя жизнь меняется не так стремительно, как твоя.

— Извинить? Но мне вовсе не за что тебя извинять.

Задора картинно потянулась, словно только что вышла из класса аэробики.

— Я не знаю, как Коббу понравится…

— О, он не будет возражать, если я немного посмотрю. Мы с ним прекрасно ладим. Если честно, я пришла сюда именно затем, чтобы увидеть его.

— Тогда располагайся поудобнее.

— Спасибо, так я и сделаю. Ну и как же работает ваша новая модель?

Тейт пожал плечами.

— Она — новичок в этом деле. Очень неопытна. Но, думаю, в ней что-то есть.

— О Боже, ты помнишь, как я хотела получить это место? Помнишь? — Задора растрепала свои коротко стриженные рыжие волосы и рассмеялась. Затем она подняла руку и ткнула Тейта пальцем в грудь, при этом браслеты на ее запястье угрожающе зазвенели. Тейт вспомнил, что Задора всегда носила браслеты — это был словно ее фирменный знак.

— У тебя все равно не нашлось бы времени поработать на нас, Задора, — сказал Тейт. — Ты ведь была так занята работой у нового дизайнера.

— А, ты помнишь, — поморщилась Задора. — Это был не слишком дальновидный шаг с точки зрения карьеры. В конце концов он вылетел в трубу, а я осталась без работы.

Тейт едва сдержал улыбку, вспомнив, какие надежды возлагала Задора на свою новую работу.

— Что ж, с нами вполне может случиться то же самое, — сказал он.

Не обращая внимания на Кобба, призывавшего соблюдать тишину во время съемок, Задора громко рассмеялась. — Все же приятнее потерпеть фиаско после показа по национальному телевидению, чем после выхода на подиум в торговом центре.

Кобб снова потребовал тишины, напомнив присутствующим, что от сегодняшней съемки зависит, получит ли «Элсет индастриз» миллионные доходы от продажи своей продукции.

Желая оправдать его ожидания, Келзи и Марстон изобразили сцену, которая буквально приковала внимание зрителей и очень понравилась Тейту. Когда съемка закончилась, Келзи сияла от счастья. Марстон шутливо накинул полотенце ей на шею — словно Келзи стала победителем на ринге.

— В сегодняшнем матче победила… — Марстон поднял руку Келзи.

— Серия «Только для рыжих», — закончила за него Келзи, с удовольствием подыгрывая ему.

Все рассмеялись, и только Задора недовольно нахмурила брови. Тейт вполне мог представить себе, что она испытывает, видя успех конкурентки. Карьера манекенщицы — жестокая игра для тех, кто твердо решил достигнуть вершины.

— Пожалуй, на сегодня хватит, — сказал Кобб, подходя к Тейту и похлопывая его по плечу. — Вряд ли нам удастся добиться большего. Они оба — эмоциональные, импульсивные ребята. Боюсь, если мы будем снимать много дублей, их действия станут механическими.

— Мне очень понравилось то, что я видел, — похвалил Тейт.

Кобб усмехнулся, засовывая под ремень большой палец и незаметно подтягивая брюки. Затем он наклонился почти к самому уху Тейта.

— Послушай, парень. Не знаю, понимаешь ты это или нет, но вы с Джином нашли самую настоящую золотую жилу. Эти двое прекрасно смотрятся вместе. По-моему, вам надо скорее разливать по бутылочкам свой шампунь — скоро все рыжеволосые телезрители кинутся искать его в супермаркетах и парикмахерских салонах. Не знаю, где ты нашел эту девушку, но Келзи Уильямс вскоре сделает себе имя.

Тейт пробормотал что-то неопределенное, словно не желая соглашаться с мнением Кобба.

— Только не говори об этом ей, ладно? — попросил он.

— Хе-хе, понимаю. Ты боишься, что она тут же потребует прибавки жалованья. Что ж, я ничего ей не скажу — не хочу, чтобы ты заживо снял с меня кожу.

Тейт рассмеялся.

— Пойдем, Зи, — сказал Кобб, кивая в сторону открытой двери. — Я хочу показать тебе один проект.

— Подожди минуточку, — попросила Задора. — Хочу познакомиться с Келзи Уильямс, новой протеже Тейта.

Кобб пожал плечами и скрылся в своем кабинете.

Через несколько секунд Келзи уже стояла рядом с Тейтом.

— Ну, что вы обо всем этом думаете? — спросила она.

— Когда работаете с Дэниелом, — сказала Задора, — старайтесь не уступать ему первый план. Иначе, учитывая его размеры, он займет основную часть кадра. А девочки вроде нас просто не могут такого позволить, — Задора дружелюбно подмигнула Келзи и протянула девушке руку.

— Спасибо за совет. — Келзи пожала руку Задоры, радуясь возможности подружиться с профессиональной моделью.

— Задора Кейн. Я работала на Тейта несколько лет.

— Келзи Уильямс.

Задора показалась Келзи довольно приятной, но какой-то чересчур манерной. Келзи решила про себя, что это, должно быть, часть ее имиджа. Она была слишком сильно накрашена, особенно глаза, но это абсолютно ничего не значило — ведь Задора вполне могла зайти сюда по дороге на съемку или возвращаясь с нее. Келзи давно поняла, что не стоит придавать особого значения первому впечатлению — оно почти всегда оказывается ошибочным.

— Тейт сказал мне, что вас пригласили рекламировать серию косметики «Только для рыжих». — Задора вынула из сумочки флакончик духов, приделанный к брелоку для ключей, и подушила шею. — Вам очень повезло. Эта компания откроет для вас большие возможности. «Элсет индастриз» обычно не жалеет ни сил, ни денег, чтобы их реклама имела успех.

— Я очень рада это слышать, — ответила Келзи. — И постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы принести фирме успех. Но мне еще многому предстоит учиться.

Улыбнувшись, Задора положила ключи и духи обратно в сумочку.

— Поговорите с Коббом, чтобы вам взяли репетитора по постановке речи. Вам неплохо было бы поправить дикцию.

— Я как-то не думала об этом, — Келзи взглянула на Тейта, пытаясь понять, стоит ли принимать слова Задоры всерьез.

Но Тейт ничего не сказал по этому поводу.

— Сходите за сумкой, — велел он. — Поедем куда-нибудь позавтракать, а потом я провожу вас в отель и отправлюсь на деловую встречу.

Келзи скрылась в гримерной и, к великому облегчению Тейта, не могла слышать, что сказала ему Задора.

— Весьма интересный поворот событий, — заметила она. — Я всегда считала, что ты захочешь, чтобы твою продукцию рекламировала модель с именем. А ты, я вижу, решил рискнуть, наняв непрофессионалку. И это после всего, что ты вложил в этот проект!

— Ты ведь знаешь Джина. Как только он находит то, что ему нравится… — Тейт пожал плечами.

— Смотри, Тейт. Ставки в этой игре слишком высоки. Ты ведь знаешь, что бывает, если товар залеживается на прилавках.

Тейт поморщился, едва сумев придать гримасе подобие улыбки.

— Кому, как не тебе, напоминать мне об этом! — сказал он.

— Но кто-то же должен это сделать.

Тейт отнес к стене стоявший рядом с ним стул.

— Мы считаем, что Келзи вполне способна справиться со стоящей перед ней задачей, — сказал он. — Каждый раз, когда у меня возникают сомнения, я вспоминаю ее первые пробы. Тебе стоило бы посмотреть на это.

— Я бы, наверное, умерла от ревности.

— Наверное.

— А что, если она из тех, кто легко вспыхивает и быстро сгорает?

— Не думаю, — Тейт покачал головой — он нисколько не сомневался, что Келзи Уильямс может сделать себе любую карьеру, какую только захочет. — Она привлекает внимание не только за счет своей броской внешности. Все гораздо глубже. Я бы назвал это наивностью в сочетании с чувственностью. Келзи — типичная американская девушка. Можно называть это как угодно, главное, чтобы люди ей поверили.

— На мой взгляд, она слишком сентиментальна, — передернула плечами Задора.

— Правда? — Тейт с усмешкой поднял бровь.

— Мы оба прекрасно знаем, что такое имидж. Это — труд многих людей, а не смазливая мордашка, полученная от родителей. Все, что происходило здесь сегодня, — только лишь иллюзия успеха.

Внутри Тейта сработал защитный механизм. Он вновь вспомнил все, что связывало его когда-то с Задорой, вспомнил боль, которую причинила ему эта женщина. Но он ни за что не позволит ей об этом узнать. И вообще, ни к чему оглядываться через плечо. Надо смотреть вперед.

— Ты не права, Задора, на этот раз ты чудовищно не права, — спокойно произнес он.