Следующие десять дней Келзи почти не видела Тейта. Он все время работал в отведенном ему кабинете или носился по всему городу, организовывая съемки, а Келзи проводила целые дни на съемочной площадке, а потом наслаждалась видами города или ходила по магазинам. Два дня они с Марстоном снимались для плакатов, потом в студии озвучивали ролики. Почти целый день понадобился на то, чтобы как следует наклеить Келзи искусственные ногти.

Во время их кратких встреч Тейт казался ей каким-то отрешенным и подавленным. Это не очень удивляло Келзи — ему ведь приходилось так много работать. Надо было организовать отъезд съемочной группы на Гавайи. За время, что она не видела Тейта, Келзи начала постепенно понимать, что успела многое узнать об этом человеке во время полета из Миннеаполиса. Вся жизнь его принадлежала «Элсет индастриз». Долгие часы, проведенные Тейтом за работой, говорили о нем больше, чем самые подробные характеристики.

Келзи понимала, что должна целиком и полностью сосредоточиться на своей роли и соблюдать дистанцию между собой и Тейтом — так будет лучше для них обоих. Ведь Тейту нужно было от нее именно это. А если она захочет придать личный характер их отношениям, это только помешает делу.

В аэропорту Келзи окинула взглядом группу, собранную Тейтом. Эти люди отличались друг от друга вкусами и уровнем интеллекта и все же общались как старые друзья и очень приветливо относились к новичкам.

Они летели обычным туристическим рейсом, сильно отличавшимся от того, которым прибыли из Миннеаполиса Келзи и Тейт. В каждом ряду было девять мест, кресла такие низкие, что колени почти доставали до носа. Стюардессы ловко сновали по проходу, раздавая тарелки с холодным ленчем и наполненные лишь на две трети стаканчики с бесплатными напитками. Члены съемочной группы вели себя как невоспитанные дети — шумели, смеялись, громко переговаривались.

Келзи почувствовала, как общее возбуждение передается и ей. Оно нарастало и нарастало где-то внутри, когда Келзи думала, что никогда не видела океан, никогда не пила «мей-тей» и не нежилась на сияющих под солнцем песчаных пляжах. Это же самое возбуждение усиливало ее нетерпение, заставляло улыбаться все шире. Глаза ее сияли, подобно изумрудам — изумрудам с вкраплениями сверкающих бриллиантов.

— Иди сюда, Келзи, садись со мной, — Дэниел Марстон похлопал по сиденью рядом со своим местом.

Келзи, улыбаясь, пробралась мимо него и села у окна.

— Так у нас хоть будет возможность поговорить, — улыбнувшись, сказал Дэниел. — Я всегда стремлюсь узнать как можно больше о своей партнерше.

— Может быть, не стоит этого делать, а то твое разочарование отразится на качестве ролика.

— Мне нравится твой юмор. Так может шутить только человек, который уважает себя.

Келзи немного удивило, что Дэниел выражается так философски, что совсем не соответствовало его облику.

В этот момент в салоне появился Тейт и, заметив, что Келзи села рядом с Дэниелом, попросил Брюса сесть у прохода, так чтобы сам он мог сидеть напротив Марстона. Брюс не выразил особого восторга, однако покорно пересел на предложенное ему место.

Когда они взлетели, Тейт завязал разговор с Марстоном на профессиональные темы, а Келзи пришлось смотреть в окно на сверкающую поверхность океана.

— Я никогда не видела столько воды, — вздохнула она, отворачиваясь от окна, чтобы взять с подноса малоаппетитный сандвич. — Все такое синее. Небо сливается с океаном.

Тейт и Марстон обменялись понимающими улыбками.

— Никак не могу поверить, что ты никогда не видела океана, — сказал Марстон. — Но ты ведь как-никак родилась в Миннесоте, а значит, умеешь плавать, не так ли?

— Как рыба. Если точнее, как форель, а не как дельфин. Но не знаю, как буду чувствовать себя в соленой воде.

— Одно могу сказать точно — ваши волосы будут чувствовать себя плохо, — сказал Тейт, бросая скомканную салфетку на поднос с недоеденным завтраком.

— Ты всегда так защищаешь ее волосы? — рассмеялся Марстон.

— Да, — сказала Келзи. — Если бы это было возможно, он носил бы их у себя на поясе. Не как трофей, конечно же, — просто для сохранности.

Тейт не стал спорить, губы его чуть раздвинулись в довольной улыбке, и он окинул взглядом волосы Келзи, словно с благодарностью принимая на себя ответственность за это сокровище.

— Вот что я скажу тебе, Келзи, — произнес Марстон. — Как только прилетим на Гавайи, я покажу тебе, каков океан во всей его красе. Устрою тебе настоящий тур, а не просто короткую экскурсию. Как только разместимся в отеле, отправимся кататься на серфах.

— Правда?

— Слово чести. Гавайи просто созданы для этого. — Марстон повернулся к Тейту. — А ты катался когда-нибудь на серфе?

Тейт положил на колени кожаный портфель, который везде таскал за собой последнее время.

— Не помню, кажется, нет, — он вынул из портфеля работу, словно желая избежать приглашения Марстона.

— О, тогда надо выкроить время и присоединиться к нам. Это хорошо снимает любые стрессы. Келзи обязательно надо этим заняться. У нее есть к этому способности, — Дэниел снова повернулся к Келзи. — Ты ведь позволишь мне научить тебя кататься на серфе, правда? Мы будем тренироваться каждый день.

— Ты хочешь сказать, что я научусь серфингу за то короткое время, что мы здесь пробудем? Это было бы прекрасно. Девон ни за что не поверит, — Келзи снова взглянула в окно на пенистые гребни волн и не заметила, как нахмурился Тейт. — Серфинг, — произнесла она нараспев. И это еще называется работой!

— Вы, Келзи, не должны забывать о том, чтобы беречь себя. Вы можете купаться и загорать, но не должны увлекаться опасными видами спорта, — сказал Тейт, подняв глаза от бумаг.

— Эй, Тейт, не надо так беспокоиться, — воскликнул Марстон. — Я даю честное словно, что не позволю ее волосам запутаться в водорослях. Наша модель не станет рыжеволосой русалкой.

— Модель серии «Только для рыжих», — уточнил Тейт, снова возвращаясь к бумагам.

— Да, да, красавица из рекламы серии «Только для рыжих».

Марстон взял Келзи за руку и стал критически разглядывать белую, почти прозрачную кожу и видневшиеся под ней тоненькие голубые ленточки вен.

— А ты обгоришь, детка, — пообещал он. — Я буду следить за тем, чтобы ты не забывала мазаться кремом. Выбирай в отеле номер по соседству с моим. Я всегда вожу с собой крем для загара.

Тейт вдруг швырнул свою ручку на стоящий перед ним поднос и тут же посмотрел на нее так, будто не понимает, откуда она там взялась.

Они приземлились в Гонолулу и вскоре прибыли в отель. Но съемка была назначена лишь на следующий день на одном из уединенных частных пляжей. Келзи буквально сгорала от нетерпения. Скорее бы наступило утро!

Утром, когда они ехали по шоссе, оставив позади многоэтажные отели Вайкики, Келзи широко открытыми глазами смотрела по сторонам, поражаясь великолепию пейзажа. Они добирались до места съемки почти сорок пять минут, но девушка нисколько не устала.

Красота пляжа превзошла все ожидания Келзи. Он тянулся до самого горизонта, отделяя раскинувшийся справа океан от огромных тенистых пальм. Келзи вдруг почувствовала себя очень маленькой рядом с необъятным простором океана, под куполом ярко-синего неба. Ей показалось на секунду, что никакая, даже самая замечательная, игра не будет достаточно хороша на фоне этого поистине сказочного пейзажа, выбранного Тейтом.

Но как только они приступили к работе, Келзи вдруг ясно поняла одну простую вещь — от нее вовсе не требовалось быть такой же огромной, как океан, или такой же яркой, как небо. Просто надо было спокойно гармонировать с их красотой, как бы делясь ею со зрителями.

И хотя задача ее состояла всего-навсего в том, чтобы убедить их купить шампунь, как только ноги Келзи коснулись теплого песка, ей очень захотелось поделиться своей радостью с миллионами зрителей, которым вряд ли представится когда-нибудь возможность побывать на Гавайских островах. Ведь только вчера она была одной из них и никогда не попала бы сюда, если бы не работа, предложенная Джином и Тейтом.

Келзи надеялась, что способна вызвать у зрителей доверие и интерес к продукции, которую она рекламирует. Она верила, что сможет донести до них это ощущение счастья и восторга, охватившее ее сейчас на берегу безбрежного синего океана. Купив косметику серии «Только для рыжих», женщины смогут испытать частицу того восторга, который испытывает Келзи, касаясь ступнями теплого песка. Келзи очень хотелось поделиться этим открытием со всеми остальными.

Конечно, шампунь «Только для рыжих» не может дать женщине гарантию, что вскоре она окажется на залитом солнцем пляже рядом с красивым мужчиной, но он способен помочь ей чувствовать себя увереннее независимо от того, подает ли она кофе в дешевом кафе или собирается участвовать в киносъемках.

Келзи снова подумала о том, что работать с Дэниелом Марстоном оказалось гораздо приятнее, чем она могла предположить. Она не могла не признаться себе, что, несмотря на странные чувства, которые вызывал у нее Марстон, между ними росла взаимная симпатия. Келзи никогда не выбрала бы этого человека себе в партнеры, но была очень благодарна ему за искреннее стремление помочь ей влиться в работу, почувствовать себя раскованнее перед камерой.

Келзи никак не могла понять, почему Тейт так угрюмо смотрит на Марстона. Дэниел ведь сделал все, чтобы они могли работать вместе, стали хорошими партнерами. А может, ей просто нравится Марстон? Может, она вжилась в образ, созданный перед камерой?

«Нет», — твердо ответила самой себе Келзи.

Марстон прогуливался рядом, с интересом наблюдая, как Джина, гример съемочной группы, работает над обликом Келзи. Ей сделали массаж лица, затем маску, потом вытерли лицо губкой, нанесли грим, расчесали волосы. Наконец, отступив на шаг, чтобы полюбоваться результатами своей работы, Джина объявила, что Келзи так красива от рождения, что всего этого, в общем-то, не требовалось. Обе весело рассмеялись.

Когда Брюс намочил волосы Келзи, обмотал их полотенцем и сказал, что можно снимать, девушка чуть не задохнулась от изумления.

— Тюрбан! — воскликнула она, удивленно глядя на себя в зеркало. — Вы хотите, чтобы я рекламировала собственные волосы, когда их даже не видно?!

Рядом с ней стояли Кобб и Юджин, прилетевший на острова на день раньше. Даже за темными очками виднелись морщинки вокруг глаз Кобба. Его пухлые губы расплылись в улыбке.

— Не волнуйся, Келзи, — сказал он. — Ты снимешь тюрбан по ходу действия. Надо немного подразнить зрителя. Так ты будешь выглядеть еще шикарнее, дорогая. Давай, порази нас своей игрой. Мы очень на это рассчитываем.

Немного приободренная Коббом, Келзи в последний раз просмотрела реплики, записанные в сценарии, а затем они подошли к месту съемки.

Реквизит сцены был немногочисленным — полотенце Келзи, серф Марстона и красная спортивная машина с откидным верхом. Келзи с удивлением заметила, что серфу уделили ничуть не меньше внимания, чем ее волосам. Его помыли, высушили, протерли и отполировали так, что он буквально сиял под утренним солнцем.

Келзи скинула халатик, который ей дали надеть поверх купальника, и кто-то — она даже не заметила кто — подхватил его, прежде чем он успел коснуться земли. Затем Келзи поправила тонкие тесемки купальника.

Тейт сам выбирал для нее купальный костюм. Кремовые и медные полосы тянулись наискосок снизу вверх, подобно мазкам кисти художника. В этом купальнике Келзи выглядела особенно стройной, у нее был плоский живот, как у инструктора по аэробике, и длинные красивые ноги. Она старалась не думать о том, что в вырезе виднеется впадинка между грудей и вообще купальник скроен как раз так, чтобы дразнить воображение зрителей.

Прежде чем сесть в красную машину, Келзи оглянулась вокруг в поисках Тейта. Они оба были очень заняты последнее время. Сегодня утром она видела его лишь мельком и то издалека. Сейчас Келзи чувствовала, что ей просто необходима поддержка Тейта. Пусть хотя бы кивнет ей. Ведь это благодаря ему Келзи находится сейчас здесь. И ей хотелось разделить с ним этот момент. Понять, что он, как и она, готов к следующему шагу, когда кусочек кинопленки сделает ее известной на всю страну.

Келзи прикрыла глаза рукой от солнца и только тут увидела Тейта. Он, как обычно, стоял за камерами с таким видом, словно тропическое солнце создано лишь для того, чтобы у него выгорели волосы, а гавайский ветерок — чтобы трепать его рубашку. В этот момент Тейт выглядел очень загадочным и далеким.

Проходя мимо машины, Марстон постучал по ней костяшками пальцев и сказал:

— Давай, детка. Постарайся!

Келзи, улыбнувшись, опустилась на нагревшееся под солнцем кожаное сиденье. Сама не понимая почему, видимо от волнения, она принялась вдруг зачем-то поправлять зеркало заднего вида.

— Молодец, Келзи, — сказал Кобб. — Ты уже уловила общую линию. Я хочу, чтобы ты снимала полотенце очень медленно и соблазнительно. Просто отпусти его и дай ему упасть самому. — Кобб сдвинул очки вниз, чтобы заглянуть в глаза Келзи. — Оно должно упасть как драпировка, скрывающая статую ценой миллион долларов. А потом проведи рукой по волосам, словно ты предлагаешь Марстону присмотреться к ним повнимательнее. Ты должна гипнотизировать его, обещать неземные наслаждения. И позволь мне сказать тебе… — Кобб засмеялся, поправил очки и отошел от машины. — Он будет просто безмозглым идиотом, если откажется от такой возможности. Нам надо, чтобы аудитория не сводила с тебя глаз, их надо захватить, заинтриговать. Они должны сгорать от любопытства, гадать, что произойдет между вами к концу тридцатисекундного ролика, а потом они должны захотеть узнать, что будет дальше.

Келзи повернула ключ в замке зажигания, и машина ожила, мотор приятно заурчал, словно желая убедить ее в том, что все в порядке, что у нее все прекрасно получится.

Келзи не знала, что камера начала работать в тот самый момент, когда Кобб отошел от нее. Машина тронулась с места, Келзи подняла голову и прижалась спиной к сиденью, легонько давя ногой на педаль газа. Машина двигалась очень медленно, просто тихонько ползла по песку.

Затем Келзи нажала на тормоз, и машина резко остановилась. Келзи качнуло вперед, а тюрбан развязался, превратившись в бесформенную кучу ткани у нее на голове. Прямо перед ней, возле правого крыла, стоял Дэниел Марстон в ярко-зеленых плавках, возвышаясь на фоне океана, подобно крепости. Он сделал глубокий вздох, отчего грудь его расширилась до невероятных размеров, и серф выглядел на его могучем плече просто игрушкой. Легкий ветерок раздувал его волосы, лицо Дэниела расплылось в улыбке.

— Ну что? — спросил он. — Как водичка?

Келзи даже не подозревала, что на нее направлена камера, она просто решила помочь Дэниелу репетировать сцену. Девушка подняла брови, отвечая на взгляд Марстона. Выражение ее лица стало вдруг чопорным, кончиком языка Келзи нервно облизала губы.

— Вода мокрая, — с вызовом произнесла она. — Очень, очень мокрая. Просто кошмарно мокрая. — Келзи начала медленно снимать с головы полотенце. Пальцы ее погрузились в волосы. Келзи знала, что ее руки никогда еще не выглядели так красиво, это были руки, о которых мечтал любой мужчина, представляя, как они ласкают его в течение долгой ночи, полной страсти.

Глядя в упор на Дэниела Марстона, Келзи продолжала шевелить пальцами волосы. Капли воды падали ей на плечи, мокрые волосы были сейчас не рыжими, а красновато-коричневыми, они тонкими змейками прилипали к ее светлому, не успевшему загореть телу. Глаза Келзи встретились с глазами Марстона, и на губах ее заиграла улыбка. Она была похожа на святую, которая напрасно борется с грешными мыслями.

Келзи завела машину и подъехала чуть ближе к Марстону. Серф тихонько соскользнул на асфальт.

— Эй, — Дэниел наклонился к машине, словно желая остановить ее. — Ты часто сюда приезжаешь?

Келзи положила один локоть на дверцу машины, а другой — на руль и в последний раз провела по волосам.

— Как только предоставляется такая возможность, — сказала она.

— Значит, я еще увижу тебя?

Реакция Келзи была чисто автоматической. Она думала в этот момент о Тейте. Девушка накрутила на палец рыжий локон, затем опустила его на щеку, провела волосами по губам и коснулась их кончиком языка. Стараясь, чтобы в голосе звучали, как просил Кобб, зазывные нотки, Келзи медленно произнесла:

— Ну конечно. — Она отпустила волосы, которые, раскрутившись, упали на плечо. — Трудно пропустить в толпе рыжеволосую девушку.

Келзи начала ощущать чувство радостного упоения, эйфории, доставляемое ей новой работой.

Как только съемка заканчивалась, она чувствовала себя победительницей. Так, наверное, должен был чувствовать себя человек, постоянно возглавлявший список мультимиллионеров. Каждая сцена была для нее развлечением, каждая репетиция — предчувствием радости.

Они работали целый день, переснимая одну и ту же сцену в разных ракурсах. В перерывах Келзи отдыхала в палатке, специально поставленной для нее Тейтом.

— Вы не обгорели? — спросил он, заглядывая в палатку.

Келзи уронила на ручку шезлонга журнал, который читала. Тейт буквально пожирал ее глазами. Келзи почувствовала, как нарастает внутри готовая захлестнуть ее с головой горячая волна.

— Нет. Сегодня меня хорошенько натерли кремом для загара. Наверное, каждая моя клеточка так пропиталась маслом, что теперь даже старость ей не страшна.

— Надеюсь, что это не так, — Тейт выдавил из себя улыбку. — Говорят, что с возрастом все приобретает шарм.

Келзи улыбнулась, надеясь, что и он ответит ей более естественной улыбкой.

— Знаю, знаю, — сказала она. — Вам нужна модель, которую можно эксплуатировать лет до сорока.

— Что ж, для вас это было бы не так уж плохо. — Тейт опустился в соседний шезлонг, стоящий вплотную к тому, на котором она сидела с ногами, и тихонько провел пальцем по ее коленке. — Но иногда я жалею, что мы не наняли модель, перед которой я оказался бы способен устоять. — И тут же, испугавшись, что Келзи воспримет его слова слишком серьезно, добавил: — Извините, что-то я очень разболтался. Это одна из дурных привычек, от которых вы должны меня отучить.

— Благодарю, — сухо сказала Келзи, откидываясь на спинку кресла. — Я рада, что вы считаете, будто я могу это сделать.

Тейт улыбнулся, словно не замечая, что продолжает поглаживать ее ногу. Но Келзи чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Она сидела неподвижно, не желая признаваться себе в том, что тело ее реагирует на каждое прикосновение Тейта.

— Съемки проходят прекрасно, — сказал он. — Завтра мы будем снимать крупные планы, но в общем Кобб очень доволен вашей работой. И я тоже. А уж Джин — тот просто в восторге. Никто не думал, что все пройдет так гладко. Сегодня будет вечеринка. Все хотят отпраздновать успех.

— Сегодня? Отпраздновать? По-моему это несколько преждевременно. Ведь до конца еще далеко. — Говоря это, она думала о планах рекламной кампании. Им предстояло снять еще пять роликов, в которых должен был развиваться «роман» между Келзи и Марстоном. Это должно было поддерживать интерес зрителей, и таким образом название серии «Только для рыжих» должно было прочно засесть в их головах.

— Да. Но мы сразу выпустим в прокат первый ролик. «Элсет индастриз» выпускает много других товаров, которые неплохо продаются, и мы набрали достаточно денег, чтобы начинать крутить каждый ролик, как только он будет готов. Музыку, информационный фрагмент и фотографии уже подобрали. Осталось только разрезать…

— … и склеить? — Келзи пошевелила пальцами.

Тейт смотрел на ее ногти, накрашенные ярко-красным лаком, словно по-прежнему удивляясь, что держит ее ногу в своей руке.

— Ну ладно, — встав с шезлонга, Тейт неловко похлопал ее по колену. Жест этот так не соответствовал обычной манере поведения Тейта Александра. Он постоял, переминаясь с ноги на ногу, затем попятился к выходу из палатки. — Я зашел поблагодарить вас за отличную работу. Вечеринка начнется в семь в отеле. Надеюсь, мы увидимся.