ВЕРСИЯ ЭЛЬЗЫ

Эльза сидела на кровати и держала на руках Ман-Ая. Она то плакала, то проклинала все на свете, то сожалела о том, чего не в силах была сделать.

Боль мальчика, казалось, отражалась в ее глазах. Она гладила его по голове и тихонько напевала.

—Ничего, Ман-Ай, ничего. Доктор едет-едет…

—Иисусе, ты думаешь, они не приедут? — спросил Педро, входя в комнату. — Как ребенок?

—Все так же. Я чувствую, как лихорадка пожирает его тело.

—Бвай, они должны скоро приехать. Почему так долго?

—Потому что мы живем не на Красном Холме и не на Скай-Лайн-Драйв, — горько ответила Эльза. — Если бы у нас была «хонда», мы бы сами все сделали.

—Я молюсь за то, чтобы он скорее попал в больницу, — сказал Педро. — Не могу слышать, как он плачет. Это невыносимо.

—Даже если у него это пройдет, вскоре все опять повторится, — предупредила Эльза. -Ему нужно настоящее лечение — постоянное, а не от случая к случаю.

Рас Петр смиренно развел руками и, казалось, готов был заплакать.

—Когда снова начнется торговля? — спросила Эльза.

—Эльза, полиция лютует. Вчера взяли Ковбоя и Даффуса.

—Так значит… ты не знаешь когда? — спросила она с некоторым вызовом.

—А ты знаешь? — спросил Педро.

—Наверное, им нужен Риган, — сказала она. — Да?

—Ааа! Им он нужен ужасно-ужасно. Бваи готовы хоть завтра начать торговлю. И цены стали лучше. Но многие из нас не хотят выдавать Айвана.

—Айван мертв, — сказала она. — Сейчас время Ригана.

—Так вот, многие из нас не хотят его выдавать.

—У них, наверное, нет детей, — фыркнула она. — Что ты скажешь?

—Я скажу — нет, — сказал Педро твердо, но не посмотрел ни на нее, ни на сына. Он склонил голову вперед, словно изучал свои руки, и дредлоки бросали тень на его лицо. Долгое время он молчал. В комнате было слышно только их дыхание и всхлипы больного ребенка.

—Скоро, — начал он проникновенно, — Айван сумеет уйти, пройдет какое-то время, они все забудут и торговля возобновится. Им не остановить траву.

Она презрительно причмокнула губами.

—Что ты сказала, Эльза?

Она взглянула на него тяжелым взглядом, в котором не было ни жалости, ни доброты.

—Я сказала, что, в какую бы игру я не играла, я всегда проигрывала.

Вой сирен приближался с бешеной скоростью. Машины остановились возле дома. Эльза сурово нахмурила брови, но прежде, чем она успела что-то сказать, дверь была сорвана с петель и комната наполнилась полицейскими. Ман-Ай проснулся и заплакал, Эльза прижала его к груди. Рас Петр встал и сделал один шаг к двери, но главный уже подошел к нему и наотмашь ударил по лицу с такой силой, что он полетел через всю комнату.

—Шевелись или я вышибу тебе мозги, блаадклаат, — сказал полицейский. Он схватил Педро за ворот и повел к двери, так упершись своим 357-ым «Магнумом» ему в ухо, что голову тому перекосило набок.

—Давай, давай, — проговорил он, — или я размажу твои мозги по стенке. Чего вы ждете? — крикнул он другим полицейским. — Обыскать комнату. — Он вытащил ошарашенного Педро на улицу и швырнул в кузов машины.

Педро споткнулся о чье-то тело. В темноте он увидел, что это Сидни и что он лежит без сознания. Из носа у него текла кровь.

—Так это ты прячешь Ригана? — сказал сержант. — Ладно, сегодня один из вас будет мертв: ты или Риган — мне наплевать, кто из вас. — Он сел рядом с Педро, держа его под прицелом.

Эльза, прижав к себе ребенка, наблюдала за разорением жилья. Полицейские, не считая одного, в ее сторону не смотрели. Если они и чувствовали какой-то стыд или угрызения совести, это не могло остановить их порыва к разрушению. Ман-Ай был настолько потрясен, что даже не плакал.

—Пожалуйста, капрал, — сказала Эльза. Капрал ничего не ответил, но посмотрел на нее. Среди полицейских он был самым молодым и выглядел не таким враждебным, как остальные.

—Что? — пробормотал он. — У нас есть ордер на обыск.

—Я не об этом, сэр. Я о мальчике…

—А что с ним? — взгляд у капрала стал подозрительным и напряженным.

—Вы разве не видите — он умирает! Вы не могли бы подбросить нас до больницы?

Молодой человек выглядел удивленным. Он впервые посмотрел на Ман-Ая, потом перевел взгляд на Эльзу.

—Ты врешь, — сказал он неуверенно.

—Бог мне судья, посмотрите сами. Он очень и очень болен, сэр.

С большой неохотой капрал пересек комнату, неловко сжимая в руках автомат. Остальные наблюдали за ним.

—Продолжайте обыск, — приказал он и неуверенно посмотрел на ребенка. — Ну и ну…

Он оглянулся по сторонам, словно в поисках поддержки.

—Это не предусмотрено уставом. Впрочем, я переговорю с сержантом. Все за мной. Обыск окончен, — крикнул он полицейским, и они стали торопливо выходить из дома.

—Я буду молить Бога, — прокричала Эльза им вслед, — чтобы когда-нибудь и вашего ребенка оставили так умирать.

Один из полицейских остановился и, подняв руку, обернулся.

—Ты, сука поганая, я тебя сейчас…

—Ну-ка ты, иди сюда! — крикнул капрал.

Эльза стояла в дверях и смотрела на мужчину, который угрожал ей. Ей было все равно, что происходит. Ненависть, кипевшая в ней, заглушала в ней все.

—Конечно, — язвила она, — у вас найдутся силы избить женщину. Почему же вы Ригана не можете побить? А? Идите приложитесь к его лицу?

Отряд словно окаменел. Ближайший к Эльзе мужчина, все еще с поднятой рукой, воскликнул:

—Я пристрелю эту суку?! — словно спрашивая разрешения.

—По машинам! — скомандовал капрал. — Поехали.

Изрыгая ругательства и проклятия, отряд отбыл.

Эльза села и постаралась отвлечь ребенка от вида разорения. Она укачивала его, пока Ман-Ай не успокоился, и обещала:

—Ты не умрешь Ман-Ай. Я клянусь тебе, ты не умрешь просто так, даже если, кроме меня, никого у тебя в этом мире не останется. Айван ушел. Рас Петр, который никогда в жизни никому не делал плохого, тоже ушел. Но ты будешь жить. Мне все равно, что я должна для этого сделать. Ты будешь жить. Ты не умрешь. Ты не будешь жить в таких страданиях. Богом клянусь — я для этого готова душу свою продать и тело тоже.

Около четырех часов дня приехала «скорая помощь».

—Черт возьми, словно ураган промчался, — выругался водитель, осмотревшись по сторонам.

Сначала он не разрешил ехать вместе с Ман-Аем, — Извини, сестра, но закон есть закон. Возьми такси.

Эльза уже открыла рот, чтобы закричать, но тут же закрыла его. Она улыбнулась и заходила вокруг водителя.

—Сладкий мой… — Она изобразила улыбку и тронула его за рукав, стараясь не вдыхать ромовый перегар из его рта. — У тебя ведь будет время, когда ты не на дежурстве. Никто об этом не узнает — а потом… — Она погладила его по руке — и поехала в больницу с мальчиком.

К тому времени, когда Ман-Ай оказался в реанимации, она уже ничего не видела и не ощущала: ни боли, ни страха, ни даже гнева.

—Подожди тут, любовь моя, — сказала сестра, — мы сделаем все, что необходимо.

Эльза кивнула и села. В комнате ожидания не было ничего, кроме деревянных скамеек и белых матовых стен.

Несмотря на поздний час, людей там оказалось больше, чем она ожидала. Боль и физические увечья настигают людей в любое время. Вяжущий запах больничной антисептики щипал ее ноздри и глаза.

—Я уже не плачу, — уговаривала она себя, — время для этого прошло. Бедняжка мой… Увидит ли он своего папу? И что его ждет, когда он вернется? Что, если ему было бы лучше умереть? — Эта мысль пришла ей в голову, не встретив сопротивления, почти неосознанно, и только через некоторое время она поняла, что позволила себе подумать так.

—Бог меня простит, — виновато пробормотала она, — С Ман-Аем все будет хорошо.

Она вспомнила выбитую дверь и разгромленную мебель и была рада почувствовать, как дух ярости преодолевает в ней тупую усталость.

—Зря они все это сделали. Не надо было так делать. Я рада, что Риган…

Чья-то рука с фамильярностью легла ей на плечо.

—Кажется, ты меня ждешь, любовь моя? — сказал водитель улыбаясь.

Она посмотрела на руку, потом на него. Он мягко обнял ее за плечи.

—Мое дежурство кончилось, — сказал он обходительным голосом. — Ты, кажется, хотела меня видеть?

—А ты уверен, что все еще хочешь меня видеть? — спросила она голосом, который заставил его пристальнее в нее вглядеться.

—Что ты имеешь в виду? Разве мы не договаривались? — он снова обнял ее, давая понять о своих правах на нее.

—Хорошо… — протянула Эльза медленно, словно задумавшись. — Можно пойти во двор. Ты же видел, в доме все вверх дном.

Одно мгновение водитель осмысливал сказанное.

—Это правда, — сказал он с видом человека, внезапно вспомнившего что-то, на что нельзя смотреть свысока. — А что случилось?

—Вавилон, — ответила она.

—Ты врешь! — воскликнул он. — За что они это сделали?

—Такие уж они есть. — Эльза пожала плечами, словно снимая вопрос.

—Но у них должна быть причина, — настаивал он. Его рука уже не была такой мягкой.

Она издала усталый вздох.

—Наверное, кого-то ищут. Это тебя устраивает?

—Выглядит все, как на поле боя. Кто им был нужен?

—Мой муж. Парень, с которым я живу.

—Отец ребенка?

Она кивнула.

—Его все еще не поймали, — добавила она.

—Кто он? Как его зовут?

—Зачем тебе? Какая разница? — она постаралась напустить на себя равнодушный вид.

—Но мне интересно знать, в чей сад я захожу, — сказала водитель ухмыляясь. Внезапно он помрачнел. — Надеюсь, ты не обманываешь меня, девушка?

—Думаешь, я сама там все перевернула вверх тормашками?

—О'кей. Так кого ищет Вавилон?

—Ты не знаешь его — какая тебе разница? — Она улыбалась заигрывающе, сама начиная развлекаться.

—Просто хочу знать, — сказал он с идиотской улыбкой, напомнив ей барана.

—Вряд ли ты его знаешь. Его зовут Айван… но люди называют Риган. — Эльза улыбнулась ему в лицо. — Что с вами, сэр? Я думала, вы хотели видеть меня? Неужели вы так быстро передумали? — И она засмеялась.

ВЕРСИЯ ВАВИЛОНА

—Педро, Сидни… — Усталый голос звучал на грани изнеможения, словно человек уже потерял терпение, разговаривая с ребенком, оказавшимся не только глупым, но и упрямым. -Вы разве не поняли меня? Я должен взять Ригана! Должен! Он или я, третьего не дано. Вы поняли это? Он меня не победит. Вы знаете поговорку «Собака, проголодавшись, сосет больную ногу, а обезьяна ест красный перец»? Если вы мне не поможете, вы больше не будете торговать, понятно? Потому что будете мертвыми. Вы, кажется, не понимаете, насколько серьезная у вас ситуация.

—Понимаем, и лучше, чем вы, — сказал Педро.

Сержант с размаху ударил его по лицу ремнем с тяжелой пряжкой, и Педро оказался а углу на коленях.

—Итак… вы отказываетесь говорить? — спросил Маас Рэй мягким тоном.

—Маас Рэй… Сидни не знает… ничего, — хрипло прошептал Педро. — Он не может сказать того, чего не знает.

—Но даже если бы знал… — начал Сидни.

—Заткнись, — сказал Маас Рэй, глядя на Педро. — Но ведь ты-то знаешь. Всыпьте ему еще раз. Молчишь? Тогда еще разок.

—Он что-то хочет сказать, сэр, — проговорил сержант.

Маас Рэй приблизился и склонился к Педро. Его лицо выражало предельную сосредоточенность.

—Говори, где он?

Педро бормотал что-то разбитым голосом, хрипло и медленно.

—Дерьмо! — выругался Маас Рэй и встал.

—Кажется, он сошел с ума, господин капитан, — пробормотал сержант.

—Великий Боже… Бог Богов… храни нас от всякого зла… защити от врагов наших…

—Он шутки с нами шутить вздумал! Ну-ка врежь ему! Посмотрим, как он будет молиться.

—Что он сейчас говорит?

—Ничего, сэр.

—Задай ему еще!

—Ибо кого Бог любит… того он испытует… и карает… как сынов своих… и забирает…

—Он правда сошел с ума, сэр, — сказал сержант.

—С ним все в порядке. Бей, кому говорю!

—Рас Тафари… Царь Царей… Король Королей… Негус Негусов… зиждитель и создатель… Светоч Света…

—Смотрите, сэр, он сошел с ума.

—Бей, я говорю. Нет, подожди. Дай-ка мне нож. Посмотрим, как он будет молиться, когда я обрежу все его патлы.

—Он смеется, сэр… велите продолжать?

—Подожди, может быть, он уже мертвый?

—Нет, сэр, только потерял сознание. Пойду принесу воды.

ВЕРСИЯ ЭЛЬЗЫ

—Господи Иисусе, сделай так, чтобы я нашла Педро дома, когда туда приду. — Эльза шла с хорошей вестью: Ман-Аю стало лучше. — Педро? Где ты там?

Но не успев еще войти, она уже знала, что ответа не будет. Дом в том же состоянии, в каком она его оставила. Но ведь Педро должен был взять лодку и отвезти Айвана на корабль! Если он не сделает этого, Айвану конец. Им обоим конец. И за что все? Интересно, где эта лодка? Быть может, я смогу… Но она никогда не плавала на лодке. Она не знала, где находится Лайм Кей и как далеко это от берега. Оба они уже, наверное, мертвы, Вавилон не на шутку рассвирепел. Бедный Ман-Ай…

В спальне сломанная кровать была забросана порванной одеждой, ее и Айвана. Эльза тяжело опустилась на пол. Она не поняла, сколько времени прошло, пока она сидела так и думала.

Наконец она встала и начала рыться в куче вещей. Вскоре она нашла тетрадь, в которой Педро хранил свои пластинки-сорокапятки. Делая долгие паузы и зачеркивая написанное, она писала, пока не заполнила своим ровным почерком страницу. Она перечитала написанное, исправила ошибки и оглядела комнату в поисках одежды. Не спеша надела красную сатиновую блузку и мини-юбку, из-за которой они спорили когда-то с Айваном. Она еще ни разу не надевала ни то, ни другое. Несколько пуговиц на туго натянутой блузке оторвалось, поэтому она просто связала ее концы и вышла на улицу.

Пастор Рамсай, выглядевший гораздо старше, чем она его помнила, подошел к двери и немало удивился. Он был небрит, лицо его припухло, глаза были влажные.

—Я принесла вам то, чего вы всегда хотели, — сказала она, прежде чем он смог заговорить. — Пожалуйста, заплатите таксисту.

Когда пастор прошел мимо нее, она почувствовала легкий запах рома.

Возможно, к этому мы все и идем, подумала Эльза, но когда пастор вернулся, он стал больше похож на себя прежнего.

—В таком виде ты не смеешь сюда заходить, — сказал он.

—Чо, Ваше преподобие, признайтесь наконец, что вам это нравится, — проговорила она и сделала обольстительный полуоборот. — А если нет, то вы должны быть уже пророком, правда?

—Бог простит тебя, Эльза, — гробовым голосом произнес он.

—Ладно, забудем про это, — сказала она и стала серьезной. — Прочитайте это — сделайте копию чернилами и подпишите. — Она швырнула ему тетрадку.

Ошеломленный, пастор взял тетрадку, бросил на нее беглый взгляд и посмотрел на Эльзу.

—Читайте! — скомандовала она.

Он надел очки и торопливо пробежал глазами страницу до самого конца.

—Но… я не понимаю. Кто такой Ман-Ай Петерсон? Почему ты…

—Вам ничего и не нужно понимать. Просто сделайте копию… чернилами.

—Пойдем со мной в офис. — Пастор писал и, пока перо бежало по бумаге, что-то бормотал. — Примите эту информацию… ради поддержания здоровья… и образования вышеуказанного Ман-Ая…

—Хорошо, — сказала она, прочитав. — Теперь подпишите.

—Ты вполне уверена? — робко спросил он.

—Подписывайте, — сказала она, глядя в пол и закусив губу. — Потом я вам все расскажу.

ВЕРСИЯ ЗВЕЗДНОГО МАЛЬЧИКА

Маленький остров — на самом деле большая наносная отмель — был ровным, песчаным и сухим. На небе ни облачка, и солнце безжалостно палило из бездонной синевы. Он слышал только ровный плеск воды в корнях мангровых деревьев. Кроме их густой поросли прямо в воде, на острове росли чахлые деревья, чьи листья давали редкую тень. Жидкая травка пробивалась сквозь песок возле их извилистых корней. Еще одним свидетельством жизни на острове были раки-отшельники — причудливые первобытные создания, несущие на своих спинах скорлупки мертвых улиток — они суетились на песке у самой воды.

Воздух был столь прозрачен, что — когда его ум прояснялся — он мог совершенно отчетливо видеть деревья, стоявшие на горах, которые отделяла от острова небольшая бухта. Они были такими зелеными и прохладными. Залив был зеркалом, куда не попадало ни малейшего дуновения ветра, способного смутить его пугающую гладкость. Чуть раньше он видел проплывшее мимо приземистое уродливое суденышко с некрашеными бортами, покрытыми ржавчиной. На борту он разглядел две фигуры, но судно не изменило курс и не замедлило свой и без того ленивый ход. Он подумал было выстрелить в воздух, однако не был уверен, что это и есть тот самый корабль. Ведь Педро еще не пришел.

Он чувствовал жажду. Он уже прорыл узкую канавку и смотрел, как она наполняется чистой пресной водой. Просачиваясь сквозь песок, вода казалась чистой и прохладной, но, когда он ее попробовал, оказалась горькой и очень теплой. Он не мог сказать наверняка, да и ему было все равно, откуда доносится этот болезненно-сладкий запах — из мангрового болота или от него самого. Он лежал в редкой тени деревьев и отпускал свое сознание плыть в никуда: Педро должен скоро прийти… он всегда приходит…

Они встретят это судно… чистый ярко освещенный корабль… Он все еще был Риганом. Он смотрел на два револьвера, лежащие на песке, и уплывал…

Какая-то настойчивая деятельность пробудила его. Он открыл глаза и не сразу понял, где находится. Свет с моря обжег ему глаза, словно искорки от огня. Пришлось их закрыть. Где сейчас эта тень, которая так ему нужна? Что разбудило его? Должно быть, что-то обычное, поскольку он не почувствовал опасности. Так оно и было: легкое прикосновение, которое он едва почувствовал больным плечом. Не двигая головой, он посмотрел сквозь прищуренные глаза. Это был рак-отшельник, самый большой из всех и самый смелый. Он никогда не видел их так близко. Рак выглядел как один из угловатых механических монстров из фильмов ужасов. Четыре ноги и две клешни причудливо высовывались из позаимствованной скорлупы. Ему лениво подумалось — разве рак убивает улиток? Вскоре он понял, что его разбудило. Крошечный клешненосец, передвигаясь с неуклюжестью механизма, нанес удар по повязке и отхватил кусочек желтого, пропитанного гноем бинта. Атака была такой же стремительной, как и отступление. Сначала он подумал, что рак хочет сорвать повязку, чтобы добраться до плоти. Потом увидел маленькую желтую крупинку, которую рак зажал в клешне. Клешня поднесла крупинку к щели в скорлупе. Движения рта напоминали беззубый рот старика, шамкающего свою еду. Рак больше не нападал, он уже питался высохшим гноем. Сначала улиток, а теперь меня, подумал он. Да… были бы раки побольше, человеку стоило бы их бояться. Он отодвинул плечо, крошечный рачок откатился назад и остановился, угрожающе помахивая своими громоздкими клешнями.

Его внимание привлек звук мотора, приближающийся со стороны пристани. Он опустился на колени и взял револьверы. Один прислонил к бедру, другой сжимал здоровой рукой. Он то ли пробежал, то ли проковылял к вершине высокой дюны и залег там в траве, продолжая наблюдать за бухтой. Он лениво обратил внимание на то, что прекрасное голубое дуло револьвера покрылось налетом ржавчины. Больше звуков мотора слышно не было. Немного спустя полицейский катер с заглушенным мотором выплыл из зарослей мангровых деревьев и причалил к берегу. Полицейские попрыгали в воду, выбежали на берег и сразу же бросились на землю. Казалось, они зарылись в песок и лежат там без движения, не поднимая голов. Они находились ярдах в ста от того места, где лежал он.

—Так вот чего они ждут — это же «Пески Иво Джима», к чертовой матери! Они думают, что они из "Иво Джима "?

Ему пришлось побороть нараставший в нем смех. Интересно, они и впрямь реальные — или это всего лишь сцена из фильма? Казалось, они не торопятся делать следующий шаг. Если он спрячется в густую траву, они ни за что его не найдут. У них уже животики от страха посводило. С великим изумлением он вдруг сообразил, что Вавилон со своими автоматами по-прежнему его боится. Десять, а то и двенадцать полицейских с автоматами ползут по песку, словно черепахи.

—Я один, а они боятся меня… Кино кончено, к чертовой бабушке! Звездный Мальчик не умирает! — Он поднялся на ноги, крича во все горло и ковыляя по песку: — Чо, армия, делай свое дело! — воскликнул он, смеясь. — Кто тут у вас самый-самый крутой? Ну-ка покажите мне его — одного, кто умеет стрелять. Пусть идет сюда!

Он стоял, неустойчиво раскачиваясь на песке, выкрикивая свой вызов и щурясь от блеска своих револьверов.

—Выходи, кто умеет стрелять — самый лучший из вас. Пусть идет сюда!

Полицейские подняли головы, но замерли то ли от страха, то ли не веря в то, что увидели.

—Какого черта вы ждете! — крикнул Маас Рэй. — Это же он! Стреляйте!

Внезапная тишина на короткое время последовала за его криком, и затем — свирепые раскаты автоматных очередей. Ригана качнуло вперед, — и он покатился по песчаному откосу. Яростная пальба продолжалась еще долго после того, как он упал, пока не кончились патроны. Полицейские никак не могли остановиться, вколачивая свинец в мертвое тело и в песок с бешеной яростью отряда горилл, забивающих палками уже мертвого леопарда.

—СТОП! — прогремел Маас Рэй. — Прекратить огонь.

Рас Петр с потухшим взором, с лицом в синяках и ссадинах приковылял на двор. Эльза увидела, как он бредет, и выбежала ему навстречу с криком:

—Педро, Боже мой, ты жив! Ты не ранен?

—Нет, Я-ман не ранен. — Не взглянув на нее, он оперся о дерево и тяжело осел.

—Педро, — застонала она, — твоя голова…

—Я-ман не ранен, — сказал он. — Я-ман ничего не чувствую.

—Я рада, — сказала она, утирая слезы с лица. — Я рада.

На полицейской пристани группа мужчин взволнованно ходила кругами, ожидая приближения катера.

—Ты уверен, что его взяли? — спросил один из них. — Что-то они больно тихие?

Капрал подхватил брошенный конец и подтянул катер к причалу.

—Так вы взяли его! Вы его взяли! — крикнул он с ликованием. — Где же он?

Человек жестом показал на корму, где лежала груда кровавого тряпья.

—Это? Это и есть великий Риган? — в мальчишеском голосе капрала сквозило разочарование. — Чо, да это всего-навсего куча дерьма. — Он отвернулся и беспечно сплюнул в воду.

—Тем он и пахнет.

Сидя под деревом манго, Рас Петр услышал первые аккорды запрещенной песни, донесшейся из радиоприемника соседа, и понял, что что-то произошло.

Голос ведущего программы «Нумеро Уно» был хриплым, задыхающимся от сдерживаемого волнения.

—Мы прерываем нашу программу, чтобы передать специальную сводку новостей. Сегодня днем отряд полицейских снайперов из Хармонской казармы под командованием капитана Рэймонда Джонса, действуя согласно информации, предоставленной одним из известных священников…

Рас Петр зажал руками уши и прокричал:

—Выключи! Выключи, я говорю!

Но, разумеется, никто этого не сделал.

—Кончено, — сказал он. — Теперь и правда все кончено!

Из дома донесся плач Эльзы.

В Тренчтауне возле сточной канавы маленький мальчик спрятался в засаде. Он лежал не шевелясь за деревом, и прислушивался к звукам отряда. Из отдаленной лачуги он услышал знакомый раскачивающийся ритм:

Угнетатель, он хотел меня сломать…

—Постой-ка, — сказал себе мальчик. — Ведь эту песню запретили?

Но у него не было времени на дальнейшие размышления. Нужно было разобраться с более насущными делами — с приближением вражеского отряда.

—Бах, бах, бах!

Он выскочил из укрытия, паля из двух револьверов.

Отряд дал ответный огонь.

—Ты убит! — крикнул шериф. — Чо, ман, ты убит!

—Я Риган! — крикнул им мальчик. — Я не умираю!

Он осыпал отряд градом пуль и, снова уйдя в укрытие, пустился в танец. Своим чистым высоким голосом он насмешливо пропел:

—Риган был тут, но сейчас его нет…

Над канавой, в лачугах и сараях Тренчтауна, на протяжении получаса воцарилась тишина.